С началом же войны ситуация стала двоякой - с одной стороны, на нас напали, надо защищаться, все силы - фронту. С другой стороны - если дожать то, что близко к завершению, потом станет легче. Первые недели войны сильно повлияли на работу нефтянки - многие нефтяники шли в военкоматы и записывались добровольцами, многие попадали в армию по призыву - военные массово гребли всех, чтобы наполнить вновь формирующиеся дивизии штатной численностью, а наркоматы и директора заводов не всегда успевали отследить, что какой-то работник ушел в РККА. Да и не до того было - немец пер, в июле уже казалось, что еще чуть-чуть - и он дойдет до Москвы. Но затягивавшееся Смоленское сражение показало, что ситуация не настоль критична. А вытянутые из мешков Белоруссии (АИ) орудийные стволы существенно проредили танковые армады Второй, Третьей, а затем и Четвертой танковых групп, а осенняя неудача немецкой попытки окружить Киев (АИ) уменьшила и Первую танковую группу. Всем стало понятно, что немецкое наступление захлебнулось, и из армии стали спешно выдергивать ценных специалистов - по фронтам, тыловым частям и учебкам мотались десятки людей из разных наркоматов, разыскивая ушедших в армию специалистов (АИ). В результате, если в 1941 в Башкирии план по бурению выполнили только на 71%, то уже в 1942 пробурили в два раза больше, чем в 1941 - ремонт бурового оборудования и изготовление нового практически не просели. Тем более что за счет сравнительно небольших потерь орудийных и минометных стволов в первые месяцы войны (АИ) потребовалось меньше переориентировать заводы на производство вооружения, поэтому многие заводы по производству нефтяного оборудования продолжали его выпуск, хотя и начали изготовление вооружений и боеприпасов - ведь нефтянка, что и артиллерия с минометами - это те же трубы. Например, на Благовещенском машиностроительном заводе в Башкирии начали выпускать мины и ружейные противотанковые гранаты. Да и на самих НПЗ было оборудование, которое позволяло выпускать в том числе и оружие - ведь оборудование для переработки нефти тоже надо ремонтировать. Так, на Саратовском нефтеперерабатывающем заводе в 1941 запустили изготовление минометов, треног для противотанковых ружей. В 1942 это производство частично свернули в пользу нефтеперерабатывающего и нефтедобывающего оборудования (АИ).
Существенную роль в наращивании выпуска бензина в Волго-Уральском регионе сыграла эвакуация заводов из западных областей страны. Так, крекинг-заводы из Херсона и Одессы были эвакуированы в 1941 в Сызрань - там уже был завод по переработке сланцевой нефти - в конце 1942 в Сызрани стал выпускаться авиабензин Б-70 и автомобильный бензин, всего же завод стал перерабатывать 5 тысяч тонн нефти в сутки. Рядом, в Саратове, еще в 1934 построили НПЗ для ишимбайской нефти - первой ласточки "Второго Баку", где также были построены свои НПЗ - Ишимбайский, Уфимский - последний в 1941 освоил выпуск бензинов Б-70 и Б-78, а также изооктана для повышения октанового числа бензинов - скажем, смесь из 60% бензина Б-70 с 20% изооктана и 20% неогексана даст октановое число 95. В подмогу Уфимскому НПЗ был эвакуирован с побережья Азовского моря Бердянский крекинг-завод. В 1942 в Уфе начали выпуск толуола. В целом за счет эвакуированных заводов мощность Уфимского НПЗ возросла на три четверти, примерно такая же картина была и по другим заводам. Наращивать выпуск бензина помогало и другое мероприятие - уже в 1942 НПЗ сократили номенклатуру выпускаемых продуктов с 72 до 35.
Срабатывали и организационные мероприятия. Так, на Ишимбайском НПЗ во второй половине 1941 года, то есть еще до получения эвакуированного оборудования, производство авиационных бензинов возросло в полтора раза, и это несмотря на то, что многие рабочие ушли на фронт - за счет увеличения продолжительности рабочего дня до 12 часов и перераспределения работ, уплотнения рабочего дня за счет уменьшения перерывов завод с меньшим чем до войны количеством людей увеличивал выпуск нефтепродуктов. Например, в ремонтном цехе вместо 25 работало только 13 слесарей, в электроцехе из четырех дежурных мастеров остался один. Выпуск автобензина составил 110% от плана, керосина -- 147 %, дизельного топлива -- 157%, мазута -- 114%. С возвращением части мастеров из армии, а также за счет эвакуированных из западных частей СССР выработка только возрастала, к тому же быстро готовилась новая рабочая сила - в основном из женщин и детей. Выработка возрастала и за счет изменения технологических режимов работы агрегатов - температуры, давления, времени нахождения продуктов в реакционных камерах. Так, уже в октябре 1942 года отбор светлых нефтепродуктов превышал плановый почти на 40%, при увеличении переработанной нефти всего на 4 % - прирост по отдельным продуктам составил от 12 до 90 процентов, а экономия топлива - более 4 тысяч тонн за год. А все это - дополнительные сотни и тысячи танко-километров и самолето-часов.
В Баку также меняли техпроцессы - так, с началом войны были реконструированы установки солярового крекинга с переводом на риформинг низкооктановых топлив для получения авиационных бензинов - то есть брали бензин прямой гонки или солярку и переводили их в высокооктановые бензины. В итоге до 70% мощности бакинских установок крекинга были использованы для риформинга и получения бензина РБ-70, выработка которого увеличилась сразу до 25 тысяч тонн в месяц и далее только возрастала. Благодаря этому резко поднялся выпуск авиационного бензина Б-70, который изготавливался компаундированием РБ-70 с компонентами прямой гонки, получаемыми от вторичной перегонки лигроина. Как результат, в 1941 бакинцы произвели 147 тысяч тонн РБ-70, а в 1942 - уже 382 тысяч тонн, причем сырья было затрачено меньше - 992 тысяч тонн в 1942 против 1194 тысяч тонн в 1941 - за счет увеличения глубины крекирования. Ну а уж подмешиванием к Б-70 разных присадок и добавок получали бензин с более высоким октановым числом, хотя в 1941, да и в 1942 и Б-70 еще пользовался огромным спросом - самолетов со старыми движками было еще много, да и позднее, скажем, те же У-2 выпускались в больших количествах - не только для обучения, но и в качестве ночных бомбардировщиков, арткорректировщиков и так далее. Начиная с 1942го этот метод внедрялся и на других НПЗ.
Со Вторым Баку была своя проблема - нефти этого региона были высокосернистыми. Так, если содержание серы в разрабатывавшихся в это время бакинских нефтях колебалось от 0,04 до 0,2 % и в грозненских -- от 0,2 до 0,25 %, то сызранская нефть содержала 2,1%, ишимбаевская -- до 3 % серы. Если смотреть по миру, то больше серы было на этот момент только в мексиканской нефти - до 4,3%, а также в нефти некоторых месторождений США и Египта. А сера - это враг всего высокотемпературного оборудования - не только перегонной аппаратуры, но и двигателей - из соединений серы при высокой температуре образуется серная кислота, которая разъедает металлические конструкции, происходит смолообразование в нефтепродуктах, что приводит к нагару и засорению. Да и сама по себе сера может прореагировать с металлом конструкций, образуя сульфиты или сульфаты или как там их - но уже не монолитный металл. Так что от серы надо максимально избавляться. Правда, сера присутствует не только в чистом виде, но и в виде соединений - сероводорода, сульфидов, дисульфидов, меркаптанов, тиофенов и прочих сложных соединений, вредоносность которых различна из-за различной способности к разложению, но избавляться надо по максимуму. Во второй половине тридцатых было закуплено американское оборудование, а реагенты Второе Баку получало из Первого. Но из-за сокращения номенклатуры Баку перестал выпускать деэмульгаторы (привет "плановой" экономике !), вплоть до того, что во второй половине 1941 года Уфимский НПЗ работал с перебоями и в феврале 1942 года он вообще тупо встал - ждали, что проблему решат "крупнейшие ученые Советского Союза" и дождались. Ну, когда горит план, надо решать проблему как угодно, но быстро - на НПЗ Поволжья в качестве отхода был кислый гудрон, так после нейтрализации его органическая часть оказалась отличным деэмульгатором. В марте завод снова заработал.
Добыча и переработка нефти во Втором Баку росли и из-за увеличения производства оборудования. Долота выпускались на Верхне-Сергинском заводе, на заводе в Куйбышеве, глубинные насосы, качалки, установки для разведочного бурения - на заводе "Металлист" в Свердловске, лебедки, роторы, крюки, талевые блоки - на Красноярском машиностроительном заводе, газомоторные компрессоры - в Куйбышеве. С началом войны в Поволжье было эвакуировано около 200 промышленных предприятий, из которых 60 было восстановлено в 1941 г. и 123 --в 1942 г. В Башкирию было эвакуировано 86 предприятий, а вместе с отдельными цехами и установками из прифронтовой зоны прибыло 172 промышленных объекта. В Ишимбай было направлено оборудование завода грязевых насосов и 996 человек, прибывших с ним из Азербайджана. Весной 1942 года вступил в строй Ишимбайский завод нефтяного машиностроения - он выпускал станки СБ-1 для бурения глубоких скважин. Из Баку также эвакуировали много заводов, выпускавших нефтеоборудование - "Красный пролетарий" - в Стерлитамак, машиностроительный имени Мясникова - в Пермскую область - там он подкрепил завод, выпускавший промышленные термосы, все вместе стало называться Павловским заводом имени Мясникова и завод начал выпускать в том числе турбобуры - за 1942 он выпустил 48 турбобуров, так нужных на твердых породах Второго Баку. Завод имени Сталина переместился в Ишимбай - а это ремонт грязевых насосов и изготовление ловильного инструмента, завод имени Дзержинского - в Сарапул - а этот завод уже в 1930м изготовил 11 тысяч глубинных насосов.
Из Туапсе в Благовещенск эвакуировали оборудование завода нефтяного машиностроения имени XI годовщины Октябрьской революции, переименованного в Благовещенский машиностроительный завод им. П. В. Точисского - этот завод действовал в Благовещенске с 1755 года и на начало войны выпускал банно-прачечное оборудование - бучильные установки, стиральные машины, гладильные катки, центрифуги, сушильные кулисы, отжималки, чаны для щелока - то есть габаритное тонкостенное оборудование - самое то для нефтянки. С началом войны он начал выпускать запалы для гранат, корпуса 120-мм мин, гранат, а с прибытием оборудования из Туапсе в 1942 осваивает производство нефтяного оборудования - прежде всего - трубопроводную аппаратуру - фланцевые вентили, вентили высокого давления, предохранительные клапана, муфтовые вентили, позднее осваивает насосы, ключи для труб, форсунки, паровые установки - всего под сотню изделий. Из Донбасса в Гурьев был полностью эвакуирован завод имени Петровского.
Но те заводы, что были заложены восточнее, не подвергались эвакуации. Так, в 1942м достроили Сталинградский завод тяжелого крекинг-оборудования (АИ), и в 1943 первые изготовленные на нем установки уже начали производство бензина. Подольский завод крекинг-оборудования также продолжал гнать крекинг-установки (в РИ - эвакуирован в ноябре 1941) - немцев остановили за 200-300 километров от Москвы (АИ), поэтому как таковой эвакуации и не было и все московские заводы продолжали работать в штатном режиме, если не учитывать изменения в коллективах - уход на фронт квалифицированных мастеров, прием малоквалифицированных работников, их обучение, возврат высококвалифицированных из тех, кого смогли найти. Промышленность и нефтепереработка развивались семимильными шагами.
Правда, не обходилось и без сложностей. Например, построенные в 1942 установки алкилирования изобутана бутиленами были несовершенны. Так, их охлаждение выполнялось обычным испарением перерабатываемого сырья с откачкой паров, что не позволяло точно контролировать температуру процесса, а отвод тепла был важен, так как алкилирование - экзотермическая реакция, и чем выше температура, тем хуже она идет. К тому же неудачный подвод сырья и отвод продуктов не позволял быстро закачать и откачать продукт, что повышало время контакта с одного часа до восьми, а изготовленные из обычной стали задвижки ломались от частого открывания и закрывания. Недостаточная точность измерительной аппаратуры, а то и простое отсутствие пара и электроэнергии также не способствовали повышению выхода готовых продуктов. Но зато народ учился. Аппараты перевели на непрерывную обработку - это позволило избавиться от многочисленных задвижек, точнее, не открывать-закрывать их так часто, а также на закрытое охлаждение, когда отвод тепла выполнялся отдельным теплоносителем - аммиаком - циркулировавшим по опущенному в реакционную камеру змеевику. Одновременно это повысило стабильность эмульсии - теперь из ее верхних слоев не было испарения и состав был более постоянный - управляемость процессов резко повысилась. Повышение степени очистки катализатора - серной кислоты - также положительно отразилось на работе аппаратов и выходе продукта. Так, всего 0,2% двухвалентного железа замедляло время реакции с 68 до 155 минут, а трехвалентного - наоборот - ее ускоряло, так что тщательная очистка от железа играла важную роль в регулируемости процессов - теперь было точно известно, с какой скоростью надо подавать эмульсию и отводить продукты, чтобы получить максимальный выход.
Да и нефти порой не хватало, хорошо хоть в в 1942 году в Саратовской области был найден природный газ, который стали применять на предприятиях вместо нефтепродуктов - газопровод длиной 18,6 километров был построен всего за 35 дней - мобилизовали на предприятиях 200 рабочих и они, перевыполняя план в два раза, провели вручную все земляные работы - только за первые два дня было прорыто три с половиной километра траншей. (в РИ осенью 1942го, когда немцы вышли к Волге, прекратился подвоз мазута из Баку, да и с заготовкой местного топлива для ГРЭС были недочеты, так что многие предприятия простаивали из-за нехватки электроэнергии - и этот газопровод позволил как-то решить проблемы с электроэнергией. К тому же в РИ много народа было отвлечено на строительство оборонительных сооружений под Саратовом (на случай, если немец прорвется дальше), так что в АИ эти люди могли бы также поучаствовать в строительстве газопровода - но тут возможно не хватило бы сварочного оборудования, поэтому сроки сооружения газопровода - те же). Уже 22 октября первый котел Саратовской ГРЭС заработал на газе, экономия составила 130 тонн угля в сутки. В 1943 году был построен газопровод Бугуруслан-Куйбышев. В итоге газовое топливо заменило такое количество жидкого и твердого топлива, для перевозки которого потребовалось бы 19 тысяч железнодорожных вагонов в год, большое количество автотранспорта и рабочих.
Так что все больше нефти уходило не в топки промышленных печей и на электростанции, а на нефтеперерабатывающие заводы - росло производство топлива для двигателей. Росло оно и из-за роста добычи нефти во Втором Баку. Большой задел в разведке был сделан еще до войны. После XVII съезда ВКП(б) в широких масштабах были развернуты геологопоисковые и буровые работы на огромной территории: в Ишимбаевском, Стерлитамакском и Туймазинском районах Башкирской АССР, Свердловской, Пермской, Чкаловской и Куйбышевской областях.
Во втором полугодии 1940 года техническое снабжение отрасли - поставки труб, леса, цемента и прочего - резко улучшилось. Так, наркомат получил за этот период свыше 700 тракторов против 114 за первые шесть месяцев года. Количество бурильных станков увеличилось с 344 единиц на 1 января 1940 года до 427 на 1 января 1941. В результате общая проходка эксплуатационным и разведочным бурением в регионе возросла с 800 тысяч метров в первом полугодии до 1023 тысяч во втором. Резко возросли объёмы наиболее прогрессивного на тот момент турбинного бурения - до 48 тысяч метров в 1940 году против 20,7 тысяч годом ранее. Кроме того, в третьей пятилетке было организовано 28 механических мастерских, 10 трубных баз, 500 км шоссейных дорог, а также жилых поселков и городов, школ, клубов, больниц, амбулаторий. Руководство усиленно готовило страну к большой войне.
Но все-равно промышленная разведка резко отставала от геологической, особенно плохо были изучены восточные районы, в том числе "Второе Баку". В результате приходилось разрабатывать малодебитные месторождения, что влекло за собой большие удельные затраты. Руководство СССР старалось максимально интенсифицировать работы, даже НКВД было дано задание увеличить объём разведочного бурения с 8,4 тысяч метров в 1939 году до 172 тысяч метров в 1941. Неудивительно, что ряд следователей "шил" дела направо и налево - откуда еще брать рабочую силу, как не из гражданских, что еще на свободе - пользуясь служебным положением, людей перекидывали из "гражданской" нефтянки в "зековскую", предварительно потрепав нервы - и ладно если по ходу дела не расстреляли - но за это и самих следователей не погладили бы по голове - в конце концов, нужны рабочие руки, а не просто список выявленных "врагов народа" - начав с относительно благой цели "воспитанием трудом", все скатилось в псевдорыночные отношения, когда людей через приговоры "переманивают" на другое место работы. Ну, какие ориентиры "эффективные менеджеры" задали подчиненным - по таким те и работали - сказано что "ГУЛАГ - это хозяйственная организация" - обеспечим рабсилой, а на остальное наплевать.
Впрочем, гражданская нефтянка все-равно продолжала развиваться. Еще до войны вводились новые методы бурения и новое оборудование. Так, деревянные вышки все чаще заменялись более прочными и долговечными металлическими. Сами вышки начали собирать методом "сверху вниз" - на площадке подъемника собирали "макушку" вышки, поднимали площадку на высоту очередной секции, прикрепляли снизу к "макушке" элементы ног очередной секции, опускали подъемник - теперь верхняя часть вышки стояла на земле - подхватывали эту часть, снова поднимали ее на высоту очередной секции, снова крепили снизу новые элементы, снова опускали подъемник, снова поднимали, снова крепили - вышка как бы росла из земли - сначала на земле появлялась макушка, затем она поднималась все выше и выше. Это позволяло все сборочные работы вести на уровне грунта, тогда как раньше вышки собирались снизу вверх - сначала монтировалась нижняя часть, на ней - другая, сверху - третья - и так далее вплоть до макушки - это требовало поднимать элементы конструкций все выше и выше и собирать из них конструкцию вышки не на уровне земли, а на высоте очередного сегмента - сложно, долго, опасно.
Внедряли и другие способы строительства вышек - вплоть до того, что после бурения очередной скважины вышку не разбирали-перевозили-собирали на новом месте, а перетаскивали ее волоком - как правило при разбуривании площадок скважины находились недалеко - сотни метров - поэтому такой способ резко сокращал межбуровой срок и буровое оборудование использовалось более эффективно - оно тупо меньше простаивало в ожидании, пока вышку снова соберут. С деревянными вышками такое бы не прокатило, а со стальными - вполне - ставили вышку на полозья - и тянули тракторами, штук по восемь.
Были учтены ошибки первых пятилеток, когда разведочные работы распылялись на больших пространствах, что заставляло строить много промысловых сооружений, которые использовались лишь ограниченное время - скажем, сарай для хранения труб был нужен всего месяц, а потом буровая перемещалась слишком далеко и там требовался свой сарай. Боролись и с бесхозяйственностью, когда многие руководители вместо того, чтобы отремонтировать скважину, просто ее забрасывали и начинали бурить новую, а там, может, всего-то образовалась песчаная пробка, которую можно вычерпать желонкой а то и просто размыть водой под напором. Да и такая штука, как герметизация скважин значительно уменьшила потерю легких фракций нефти.
С началом войны бурение в Башкирии просело - вместо плановых 111 скважин было пробурено всего 62, что в скором времени означало снижение добычи нефти по мере исчерпания существующих скважин без ввода новых. Тут сказались и призыв в армию многих буровиков и вообще нефтяников, и нехватка труб, которые ранее поставлялись с Мариупольских и Днепропетровских заводов. К тому же породы Второго Баку были более твердыми, чем в Первом - так, если в Баку бурение на глубину 2260 метров выполнялось за 65 долблений, то в тресте Прикамнефть бурение на 990 метров - за 98 долблений - все это создавало значительные напряжения в бурильных трубах, что ускоряло их срабатываемость, разбалтывало их муфтовые соединения - техника быстрее изнашивалась и ее требовалось чаще ремонтировать, а многие ремонтные мощности начинали переводиться в мобилизационный режим.
Постепенно ситуация выправлялась. Было принято решение не проводить буровые работы в бакинском и северо-кавказском нефтяных районах, а только эксплуатировать уже пробуренные скважины, а все буровые тресты переместить к востоку - в Башкирию, Фергану. Это, конечно же, сказалось и на объемах добычи нефти - так, если в 41 в Баку было добыто 22 миллиона тонн, то в 42 - только 15. В Поволжье эвакуировались Майкопнефть, Грознефть, Старогрознефть, механические мастерские Майкопнефтекомбината, три турбогенератора на 3000 кВт каждый с котлами Апшеронской паротурбогенераторной электростанции, строительно-монтажная контора Майкопнефтегазстроя, Крымгазнефть, и Укрнефтепромразведка - советское руководство активно наращивало разведку и добычу во "Втором Баку", из одного только Азербайджана в Поволжье было перебазировано более десяти тысяч нефтяников, а также конторы бурения трестов Азнефтеразведка, Азизбековнефть, Карадагнефть, Орджоникидзенефть, Карачухурнефть, Азнефтегазстрой - каждая такая контора была слаженным организмом, способным пробуривать сотни метров в месяц. К тому же осенью 1941го Академия Наук СССР отправила в Башкирию свыше ста специалистов-нефтяников, что также дало результаты - в 1941 году было открыто Карлинское месторождение, в 1942 - Куганакское, в начале 1943 - Кизенбулатовское (в РИ - в сентябре) с начальным дебетом 130 тонн в сутки. Постепенно демобилизовывались из армии призванные туда нефтяники и буровики - добыча нефти во Втором Баку постоянно наращивалась.
В ноябре 1942 (в РИ - в феврале 1943) была пробурена первая наклонно-направленная скважина - советские специалисты отладили технологию наклонного бурения в твердых породах Второго Баку, что позволило разрабатывать месторождения кустовым методом, что было особенно важно в условиях болотистой местности Поволжья, Урала и Западной Сибири, где обширные площади были "защищены" от доступа по вертикали болотами. Да и в Куйбышевской области некоторые месторождения были прикрыты Жигулевскими горами.