Основные же силы я в конце июня-начале июля затрачивал на то, что считал сейчас самым главным — формирование диверсионных групп. И процесс подготовки бойцов и командиров новой тактике занимал в этом самое первое место.

Ведь что нам вообще надо? Штыковые атаки — однозначно в топку. Конечно, это мужество и героизм — подняться в полный рост и бегом — на врага. Но сколько при этом будет убито… Нет, нет, и еще раз — нет. Только диверсионные операции — марш-броски, минно-стрелковые засады, снайпера, диверсии, бесшумное оружие. На этом и будем пока строить свою тактику. Ну а для обеспечения районов базирования — мобильные группы на бронетехнике, также с засадной тактикой. И главное — защита от оружия дальнего действия — самолетов и артиллерии. В первое время конечно скорее всего их применять против нас не будут, но вот потом… Поэтому уже сейчас надо готовить технику, боеприпасы и кадры. Но прежде всего — диверсионные отряды.

Из чего они состоят? Это зависит от хода боя. И практически в каждом будет огневой контакт. Значит — нужна группа огневого поражения. Или поддержки — в зависимости от того, что является основной целью операции. Количество таких групп в каждом бою зависит от количества огневых средств и точек противника, которые нам будут противостоять — чем их больше, тем больше требуется таких групп в операции. В группу наверняка должны входить снайпера, пулеметчики, ПТРщики, если объект близко — метатели гранат, автоматчики.

Группы снятия часовых — это по количеству точек охранения. После снятия часовых и начала штурма они подключатся к работе штурмовых групп, но не пойдут вместе с ними, так как у них другая специализация и снаряжение, а будут страховать бойцов штурмовых групп — брать под прицел опасные сектора, из которых могли бы появиться враги.

Штурмовые группы — это для операций захвата объектов, а при засаде — для зачистки разгромленной колонны. Их количество в операции определяется по количеству объектов, которые надо захватить или зачистить. Им надо придавать по-больше бесшумного оружия, чтобы их обнаружили как можно позднее, ну а когда обнаружат — по-больше гранат, чтобы они могли быстро подавить сопротивление. Им же в первую очередь — бронежилеты. У них основной упор — тактика штурма, быстрый перенос стрельбы, рукопашка — не только и не столько для непосредственного контакта, сколько для лучшего овладения телом и духом. Но прежде всего — тактика, тактика, и еще раз тактика действий в застройке, лесу, на дороге — выбор секторов стрельбы и укрытий.

Группы разграждения — по количеству маршрутов подхода и отхода, с учетом времени на подготовку. Этим — прежде всего саперно-инженерная подготовка — определить маршруты скрытого подхода и отхода, провести разминирование, расчистку от препятствий.

Группы наблюдения — по размеру объекта и времени подготовки операции. Этим — зоркость, наблюдательность, выдержка, маскировка, приборы наблюдения.

Группы минирования — по количеству мест минирования, их разнесенности, чтобы успели заминировать все, с учетом времени на подготовку. Их надо обучать прежде всего определению — где враг может пойти на местности, знать поражающие способности взрывных средств, составить план хода боя минно-взрывными средствами — где рванет сначала, что будет делать враг, где рвать потом, реакция врага и так далее.

Группы разведки — для обеспечения передовых и боковых дозоров на марше, наблюдения за дальними подступами к месту проведения операции. В них должны входить люди, которые умеют скрытно перемещаться — и натаскивать их надо прежде всего на это.

Примерно такой план я и изложил командирам, которых собралось к началу июля уже более двадцати человек. И последовал закономерный вопрос:

— Это где же такому учат, товарищ полковник?

— Враг оказался коварным, поэтому будем тренироваться по методикам спецназа.

— Чего-чего? — было видно, что людям мои слова понравились, но для них все было пока слишком непривычно.

— Войск специального назначения.

— Это что за войска?

— А Вы не знаете?

— Никак нет. — о! наконец-то начали говорить как люди!!!

— Значит, Вам и не положено было о них знать. — интересно, сколько еще раз это будет прокатывать? — Еще вопросы?

Вопросов было много. Сам-то я был не силен в этих делах — просто знал, что сейчас засадная и диверсионная тактика будет наиболее эффективна, а штыковые атаки в лоб — самоубийственны. Поэтому на вопросы я отвечать не стал, а сделал морду кирпичом и заставил отвечать на вопросы самих командиров, при этом попутно учился вместе со всеми, но несколько иначе — некоторый ореол всезнающего человека позволял мне как-бы находиться "над обучающимися" — я сам задавал вопросы и затем следил и корректировал их обсуждение. Подобные диалоги выглядели примерно так:

— Ну хорошо — вы пошли по этой ложбинке. А если вот на этом холме пулемет? Они же срежут вас в бок.

— Да нет — не будет там пулемета.

— А почему?

— Это охранная часть, народу у них не так много, непосредственного контакта с нашими войсками нет, поэтому выдвигать огневые точки в поле им смысла нет — достаточно вести огонь с чердаков этих двух зданий — артиллерийского-то удара они не ждут.

— А если там будут какие-то спецгруппы, направленные на борьбу с партизанами?

— Это мы поймем — по повадкам. Как двигаются, прикрываются или нет строениями, выходят ли на открытое место или постоянно рядом с ямками и ложбинками. Тогда и действовать будем по-другому.

— А если там найдется грамотный командир, или просто неучтенка, которую они выдвинут на тот холм? Такое возможно?

— Ну да… возможно… тогда поручим второй снайперской паре следить за этим холмом — благо он находится рядом с их основным сектором. Как только там появится какое-то шевеление — сразу весь огонь — туда.

— Вот — теперь правильно.

Но все это было уже в процессе. Пока же, сразу после совещания, мы стали составлять группы с указанием специализации конкретных бойцов — командиры уже немного познакомились с подчиненными, поэтому можно было сделать первое приближение. Ну а потом, по результатам, будем тасовать. Поэтому тренировки бойцов изначально стали индивидуальными, с учетом специализации, потом — в своей группе, на слаженность действий, систему знаков, и потом — в составе отряда — тренировали передвижение, занятие обороны с распределением секторов, атаку и отход перекатами всей группой, ориентирование, передвижение врассыпную малыми группами и сбор в установленной точке. Также тренировали передачу сигналов — жестами, фонарями со светофильтрами, ракетницами, а потом, после появления портативных раций — и по радио.

Для тренировок солдат мы оборудовали небольшую полосу препятствий, пяток турников — теперь они накачивали мышцы и тренировали тело преодолевать пространство не отвлекая мозг на решение механических задач — куда поставить ногу, куда и как бросить тело чтобы переметнуться от одного укрытия к другому. Также они тренировали друг с другом основы рукопашного боя — пока только удары, блоки и уход с линии атаки — я и сам там не разбирался, но, думаю, этот минимум должен быть — если владеешь телом, чувствуешь его баланс, остальное само приложится.

Вместе с "моими" бойцами мы обучали солдат и командиров тактике — как передвигаться на поле боя и в походе, как выбирать позиции. Тактике мы не только обучались, но и старались выработать новую — все-таки знания командиров пока основывались на общевойсковом бое, а нам нужны диверсанты, спецназ — это слово уже вошло в обиход и всем нравилось, хотя до спецназа нам всем было как до луны пешком.

Вскоре в группы стали включать и технических специалистов, которые занимались оценкой захваченной техники и вооружения на предмет их эвакуации на базы. К их работе стали привлекать других членов группы. И вообще, после овладения "своими" навыками все члены группы стали изучать навыки других групп — мы старались делать универсальных бойцов, которые могли бы более-менее успешно выполнять задачи не только по своей узкой специализации, но и при необходимости заменить или дополнить других бойцов. Но это было уже в конце июля, когда мы уже активно действовали свежеиспеченными ДРГ — диверсионно-разведывательными группами спецназа РККА.

В июле же, когда у нас было совсем мало хоть как-то обученных солдат, наш курс молодого бойца был совсем кратким.

Первые пять дней — общефизическая подготовка — кросс два раза в день, турник, отжимания, пресс, приседания, основы рукопашного боя — блок и удар рукой.

Три дня — тактическая подготовка во время боя — перемещение по полю и лесу перебежками и ползком — первая половина дня. Плюс — рукопашный бой — удары и блоки ногами. Зарядка — кросс и занятия на турниках. Вторая половина — освоение оружия — сборка-разборка, привыкание держать его в руках — упражнения на повертеть оружием — чтобы прочувствовать его баланс.

Два дня — штурмовая полоса — первая половина дня. Вторая половина — стрелковая подготовка — прицеливание, заряжание-разряжание, стрельбы по десять патронов, метание гранат — учебных и боевых.

Два дня — кросс с оружием, рукопашный бой с оружием, перемещение по полю боя с оружием и имитацией стрельбы — занятие секторов, прицеливание, "сухой" выстрел, перезарядка. Стрельба на полигоне.

Два дня — первая половина — штурмовая полоса с оружием, вторая — стрельба на полигоне и медицинская подготовка.

Так, за две недели, проходился курс молодого бойца, когда новобранцы привыкают перемещаться с оружием по любой местности и стрелять из него.

После этого в течение двух дней проводился их "обстрел" — после теоретического рассказа о поражающих возможностях оружия по ним стреляли, когда они находились в окопах, ползли по-пластунски — стреляли поверх и рядом — бойцы привыкали к свисту пуль, привыкали справляться со страхом, что их ранит или убьет. И — учит их "стелиться" по земле — не выпячивать зад, держать голову низко, падать при любом подозрении на выстрелы, двигаться на ногах — рывками и пригнувшись, а под обстрелом — только ползком.

Остальная, "более глубокая" подготовка, выполнялась позднее, уже в промежутках между выходами на задания.

Хотя такая подготовка и была недостаточна, она все-равно была лучше, чем все, что давалось сейчас в войсках. И наши солдаты это отмечали. По сравнению с шагистикой и зачитыванием уставов мы давали только те знания и навыки, которые потребуются в самое ближайшее время, сразу же отрабатывая их на практике. Остальное давалось отдельными блоками.

Первые подготовленные таким образом отряды как правило выполняли функции поиска складов, брошенной техники, прочесывания местности, сбора окруженцев, нападений на одиночные автомобили и небольшие колонны снабжения. И уже затем, по мере роста количества групп и их подготовки, стали проводиться все более сложные операции — захват поселков, уничтожение гарнизонов, захват складов и станций, освобождение пленных, нападение на войсковые колонны, захват мостов. Мы становились зубастее.