Песчаный пляж привлекал своим великолепием местных жителей ежедневно. Но именно сегодня на белом песке отдыхало самое большое количество модифицированных, за всю историю столетия. Протолкнуться было нереально. Генные, либо лениво валялись, либо плавали на перегонки. Просто так в море ни кто не лез, считая это занятием не слишком достойным и увлекательным. Женщины спорили – у кого больше денег на силикон ушло, и какое количество этого материала смогли вместить их тела.

Все спокойно и обыденно, если бы не маленькие детали, что незаметны простому обывателю: множество припаркованных катеров и лайнов, двадцать бригад первой помощи, шестнадцать групп спасателей, солнечный денек и странная команда от начальства – отдыхать на берегу. А как еще незаинтересованных модификатов вытурить из дома?

Тишину солнечной неги разорвал девичий крик:

– Тонут!!! Люди на корабле!!!

Спасатели посмотрели в сторону указывающей руки и тут же сорвались с мест.

В суматохе спасательной операции ни кто не увидел, как кричащая девушка покинула пляж.

– Слишком рано подала сигнал. У ребят будут вопросы, как ты смогла разглядеть корабль за несколько метров от берега.

– Случайное чудо? – Пожала девушка плечами и нырнула в салон аэромобиля. – Надеюсь этого погрома достаточно.

– Не думаю. – Ответил ей мужчина и посмотрел на собеседницу тягуче – тоскливым взглядом. – Ты еще много раз разочаруешься. Лучше сразу думать о плохом, чтобы быть готовым к худшему.

 

1

Крем медленно ложится на кожу, стягивая и выявляя вены. Дышать стало трудно.

Мой первый вдох в теле клона был наполнен запахом горелой резины. Хочется быстрее выпутаться из плена компьютерного разума, который пытается выполнить задачу Древних.

У меня тоже есть задача, из-за которой я не смею умереть. Да и у каждого Главы есть в памяти приказ, что когда-то сказал Творец. Поэтому и нужны клоны – определенный состав духовного материала должен исполнить завет хозяев, а тело… оно часто приходит в негодность.

– Четыреста тридцатый, ваше тело полностью готово к эксплуатации. – Проговорил добрый голос программы «Возрождения». – В ходе перемещения было произведено незапланированное слияние. – Понял уже – вроде живу не первый век. – Причина восстановления вашей души – общая мысль. Поздравляю с объединением.

Одеваться не хотелось. Кожу все еще стягивало, да и мысли нужно в порядок привести. Плохо помню, как происходила эта операция, хотя всегда знал теорию. Сейчас же в голове вертелся небольшой отрывок разговора:

– Не трогай ее.

– Мне не нужна девчонка. Ее разум хранит в себе больше информации, чем любая компьютерная схема.

– Но ее мозг неотделим с душой и телом, поэтому… не трогай ее!

– Поздно. Я знаю всю ее жизнь, смотрел, как она развивалась и росла…

– Ты ведь тоже почувствовал это тягучее, ноющее ощущение в груди, когда она в первый раз посмотрела на тебя без страха.

– Она моя…

Не знаю, почему эти слова моя душа повторяла с первых дней ее появления на корабле. Девушка мучилась догадками и делала выводы, а я наблюдал. Только внутри что-то хотело, чтобы ее губы произнесли «МОЙ».

– Она моя… – Эти слова объединили некогда разорванную душу. Эти слова я повторяю сейчас.

Не важно – по каким причинам, и за какие заслуги, но отпускать ее нельзя.

Центр клонирования скрылся в недрах пещеры, как только мой аэромобиль отъехал на метр. Об этом месте знают только Главы, но не все. Глав семь, а осведомленных трое. Все потому…

Нет вспоминать не хочется, когда-нибудь я расскажу эту историю Древней. Только не сейчас, ей еще нужно принять то, что уже случилось, а думать о прошлых ошибках я заставлю ее потом. Она умная, должна понять и принять все несовершенство мира. Планета, где нет неразберихи, восстаний, террора, воин – это идеал, но он существует в мечтах романтиков. У меня же есть твердые взгляды и другие понятия…

Приемник затрезвонил на все голоса, отвлекая от ненужных мыслей.

Нужно глав собирать, а тут кому-то приспичило пообщаться. Нехотя кликаю по знаку сообщения:

«Мы добрались до твоей сучки. Будешь подчиняться, и мы найдем компромисс, для всеобщего блага».

Руль резко превратился в искореженную фигуру радикулитника, но на этом ни чего не закончилось…

Машина неслась в сторону спец – города, а рычащий голос допрашивал по связи охранников купола. Девушки и парня – не было, ни чего не слышали. Мысли покинули голову, ведь эта девчонка – последняя надежда! Она сказка, легенда, что рассказывают генные и ей нельзя просто так исчезнуть! Да к тому же – она моя боль…

Глаза, налитые кровью уже видели место стычки агрессоров и неясный силуэт перевернутой машины.

– Опоздал… – Шипит чей-то голос, а через одежду прорезаются шипы.

Зверь вырывался наружу, желая уничтожить всех, кто видел его Хозяйку. Девушка ни когда не узнает что приобрела такую кровавую зверюшку. Зачем ей это знать? Чтобы в ее бесцветные глаза вернулся страх? Монстру хватает ее облика перед собой, чтобы взять верх и как бездомному кобелю искать ее аромат.

Ее запах есть в этом месиве, особенно отчетливо он ощущается от трупа, но девушки здесь нет…

Уже более сдержанней и спокойней, мужчина осмотрел все, что осталось от нападавших. Чейзы, пара плазморужий и новые – еще не вышедшие в массовое производство мурсы К – 47. Кто же поставляет новейшие технологии?

За куполом, конечно, не нашлось идиота, что признался бы в пренебрежение своими обязанностями. Поэтому мне и не сказали ни чего про Кристину, которая сбежала из-под носа охраны. Зато теперь точно ясно, что девчонка жива…

 

2

Оружие, оружие… тонны снарядов и боеприпасов. Они заполняют еще один подвал невзрачного общежития. В моих руках, так называемый мурс, что блестит своими белыми боками. За плечами висит чейз, который предназначен для дальнего поражения. А перед глазами стоит фигура «учителя», закутанная в темное одеяние. Только все равно по сложению мускулатуры понятно – генный. Меня берет злоба, но я слушаю лекцию по обращению с данными видами техники. Самопровозглашенный командир – мальчишка моих лет с отращенными редкими усиками, улыбается. Вся эта обстановка напрягает и в голову просится вопрос: «Что я здесь делаю?»

Только, если уж не в лагерь противников диктата Рона Райва, то куда? Дома меня ни чего не держит, да и слова «неделимой» все еще звучат в ушах. А Кристинка – молодец, смогла ускользнуть и все продумать раньше, чем я проснулся.

…

Первое задание и я, как проверяемый новичок обязан его выполнить в одиночку.

Мы прорываемся сквозь ограждающий купол и сносим все посты модификатов, но… ни одного генного не было за куполом. Были забитые провизией склады. А вокруг пустошь и серый песок, что пахнет очень странно. В огромном здание нашли фильтры… Это я поднимал ящики доверху заполненные противогазами и на одной из стен увидел надпись:

«Берегитесь оксида серебра в воздухе!»

Такой знакомый подчерк и на всю стену.

Она была здесь, стояла возле этой стены и старалась предупредить. Безвольной куклой я подхожу к размалеванной поверхности и прикасаюсь к восклицательному знаку.

– Отойди! – Рычат за спиной, и я смотрю, как генный в черном уничтожает предупреждение. В мою сторону кидается один из фильтров и вот я опять возле стены, но… черная краска уже не показывает надпись, а только пачкает стену.

Тинка, что же ты задумала? Где ты? Почему стараешься оградить людей от опасности, а сама связалась с Главным уродом?

…

Мы собрали всех женщин и детей на улицах. Генные в черном ходили и предупреждали, что всех неэффективных куда-то увезут, а мужчины останутся. Я видел, как мужчины прощаются с женами и детьми. Малыши плакали и, боязливо прятались за спинами отцов. Только огромные руки «союзников» модификатов вылавливают обеспокоенных ребят… Теперь в завоеванном городе одни мужики. Даже Олег притаившись, сидит рядом со мной. Ни кто не разговаривает, все ждут надвигающейся бури. Электричество дает сбои из-за поврежденных переходников, которые разрушили, чтобы открыть купол мы сами. Становится холодно, руки замерзают… зима ведь… хоть и без снега.

Почему-то вспомнился первый Новый Год в этом городе и Катька, что вырядилась не хуже елки. По сравнению с Кристинкой Катюшка блистала, поправляя свои темные кудри и маленькое платьице. Олег же отвлекал свою жену и именно в ту ночь я воспользовался своей назначенной парой по назначению. А потом остался с ней, ведь меня съедала совесть за содеянное, да и в грустных глазах своей половинки души я видел обвинение. В ту ночь я сделал больно двум девушкам и перед женой я старался выглядеть сильным, отдавая Тинку Олегу.

Вот он – этот пацан, который сам готов прятать за чужие спины. Как ему могла достаться та, у которой душа не готова подчинятся? Может я просто… ревную? Нет… я проверял.

Там в квартире, когда я не захотел отпускать единственного человека, что разделяет со мной душу. Там обнимая ее замершее тело, я… целовал девичьи губы. Она спала – заснула сразу, как только оказалась в тепле, а я искал нечто жаркое и ненасытное. Я целовал ее разомкнутые губы и чувствовал лишь тоску.

Я не ревную, мне просто хочется быть с ней!

Какой-то шум разбудил всех собравшихся – на всех экранах, что раньше показывали рекламу, появились картинки.

Огромный белый корабль, что стоит посреди моря и взрыв, от яркости которого слепнут экраны. Нос судна подбит, а какой-то искореженный голос повторяет:

– Это нападение на жителей этой планеты. Мы пришли за ресурсами и не хотим видеть мелких существ, не представляющих ценности. Ваших женщин можно брать только для рабства, а все остальные ничтожества…

С корабля начали прыгать… люди. Это судно, такой же дом, как городок для всех нас! Камера показывает искаженные от ужаса лица детей и женщин, мужчины же пытаются, что-то сделать, но… Море стало темным от точек, что оставались на поверхности воды. Спасения для людей не видно. Камера немного перемещается в сторону и становится видно, как к тонущему «дому» несутся катера и спасательные лайны. Невероятно, но… ГЕННЫЕ доставали тощие тела и сами прыгали в воду, понимая, что шлюпки не выдержать большого веса пассажиров. Это модификаты подавали руку помощи и заползали на тонущее судно, чтобы найти «потерявшихся» в этой суматохе. Крики людей начинают смолкать и теперь не только спасенные смотрят с неверием на мужчин с перекаченной мускулатурой, но и весь наш отряд, открыв рты, старается проглотить увиденное.

– В ходе спасательной операции не погиб ни один человек. – Теперь на экране появилось лицо Глава семейства Райв. – На берегу Птичьего моря были расположены поселения генномодифицированных. Увидев крушения корабля все население, не раздумывая, бросилось на выручку. От лица своего народа я прошу прощения за плохую защиту людей от иноземных посягательств. По моему приказу проходит мобилизация войск генных. Все люди будут в скором времени переведены в более защищенные спец – города. – РонРайв, казалось, смотрел каждому собравшемуся в глаза и говорил: – Мне бы хотелось бросить все силы на защиту человечества от захватчиков извне, но по данным разведки на планете присутствуют отряды ополчения. Я не собираюсь воевать на два фронта, да к тому же против людей, поэтому… «Муха» вы готовы погибнуть от оружия инопланетян или хотите направить дуло плазмооружия в мою грудь? – Дальнейшего ни кто не увидел и не узнал.

Генные в черном, что сидели среди нас, дружно выстрелили чейзами.

 

3

Я смотрела на прыгающего монстрика, что создала сама же на голограмме. Передо мной вертелось нечто сине – зеленое с перепончатыми лапами и пушистым хвостом, лицо же походило на лошадиное. Это моя персона так пытается спасти генных от мутации.

Рон притащил мне целый холодильник образцов крови детей модификатов, а я, разложив их ДНКа, собрала весь «мусор» в один объект… и на те – голограмма радует красками и своей неповторимостью. Да же если мой мозг вдруг взбесится, то не сможет выдумать этакий экземплярчик. Бедные детишки…

Моя рука вертит маленький кулончик, что я когда-то стащила у Гора. Внутри что-то потеплело и дрогнуло. Ага, совесть проснулась. Где же его ребенок? А взрослый ли он? А может еще совсем маленький? Рука крепко сжимает цепочку… жалко паренька.

Голограмма чудика резво проскочила сквозь меня, когда неприметная белая дверь приветливо распахнулась. Порог перешагнул Кел. Вот что он тут делает? Меня теперь даже на улицу не выпускают погулять, а держат в этом белом бункере. Я здесь скоро совсем озверею, и мой мозг помашет мне ручкой. Недовольно отвернулась от огромной фигуры и вновь уставилась на проекцию ДНКа. Что– то вертелось в мыслях, но вот ухватиться за ускользающую идею мешал тяжелый взгляд серых глаз.

– Ты кушала? – Мужчина подошел к моему рабочему столу и стал давить своей аурой силы.

Ни «привет», ни «как дела», а уже командует! Нашелся на мою голову – хозяин!

Мой пальчик ткнулся в кучку фантиков от горячих бутербродов, что мне время от времени подсовывала Надька.

– Так – понятно. – Угрожающе произнес генный. Ну, уйди же – отвлекаешь! – Надежда, сколько она так сидит?

Компьютер сразу сдал меня.

– Как ты принес пробы крови – так и сидит. Не было печалей у девочки, так теперь ты со своим миром…

Надя не полюбила Кела с первого же появления в своем центре. Хорошо, что меня приняла как Творца, не то бы страшно подумать, где бы я была.

– Четыре дня, значит. – Как-то нехорошо проговорил генный.

Я посмотрела в глаза, что не предвещали ни чего хорошего и сглотнула. Страшно, черт возьми, находится рядом с Келом и не понимать чего он хочет. Иногда его поведение не просто выводит из себя, как сейчас, а вводит в ступор. Вот смотрю на него и понимаю, что четыре дня без сна – это слишком. Мой разум может сказать «ку-ку» и откинуть лапки.

– Но я ведь пытаюсь помочь! – Вскипела я, увидев пронзающий взгляд. – Твое присутствие меня напрягает и мешает мыслительному процессу!

– Надежда, сохрани все, что эта девчонка записывала. – Его улыбка напомнила мне ухмылку дьявола.

Мужчина приближался, видя мое бессилие и растягивая это время, чтобы мои фантазии придумали самое страшное. Может, мне сейчас шею свернут за неподчинение? Я хоть и управляю Надей, но главный в нашей троице остался Глава.

– Рон… Кел… – Я начала что-то бормотать, чувствуя усталость. Как только из поля моего зрения пропали двойные цепи ДНКа, мозг перестал напрягаться, а тело напомнило о недосыпе. – Мне ведь надо быстрее разбираться с тем, что сделали Древние. – Теперь я оправдывалась и понимала, что уже засыпаю…

Ладно – пусть делает что хочет, а я спать! Только решила выползти из удобного кресла, как ноги онемели, и я в испуге смотрю, как белый пол целится в лоб. Мое тело ощутило тепло и силу и вот ручки уже хватаются за широкие плечи.

– Человечек, ты забыла о том, что твое тело может свести судорога.

– Ты помнишь! – Огрызнулась моя персона.

Почему именно этот генный видит меня такой беззащитной и слабой? Я всегда при нем либо падаю, либо попадаю в неприятности. А я ведь должна быть сильной!

Только вот телу глубоко плевать на метания разума. Тепло? Спокойно? Так какая разница кто меня донесет до кровати, раз уже сама дойти не могу. Главное не убивают, а об остальном можно подумать завтра.

Чувствую, как бережно меня опускают на кровать, и я уже почти проваливаюсь в сон.

– Спасибо, за старания. – Моего лба касается что-то горячее, а огромная мужская рука поправляет одеяло.

Заботливый гаденыш! Мое лицо приобретает счастливый вид, хоть я и противлюсь этому.

Генный покинул параллель, где Надежда специально создала все условия для Кристины, и вышел в ярко белом помещение. По залу все еще носился зеленый уродец, пугая своей необыкновенностью. Эта девчонка не просто гений, но и девушка, хоть и сама забывает об этом.

– Четыреста тридцатый, почему я не могу сказать ей кто она? – Компьютер следил своими мониторами за движениями одного из удачных экспериментов. – Мне трудно противится прямым приказам Кристины Фат.

– А ты говори, что информация засекречена. – Улыбнулся мужчина, падая на место возле панели управления. – Надежда, завтра меня не будет, когда ириска проснется, поэтому всю информацию о предполагаемых целях я скину тебе на жесткий диск.

Кел положил свою ладонь на яркую сенсорную панель и сделал резкое движение вправо. На всех экранах открылась карта мира. Несколько минут и на поверхности земного шара появились объекты, обозначенные пометками и подписями. Мужчина потянулся после выполненного, и посмотрел на скачущую уродливую голограмму. Девчонка смогла за четверо суток проделать огромную работу, раз создала это существо. Да, в реальности этого монстра нет, но с помощью компьютерного разума, который может показать варианты в схемах и изображениях – возможно все. А с помощью данных по секретным базам, Тина может и дальше держать мир в напряжение.

 

4

Лежа в кровати, я смотрела на потолок, что переливался голубым и темно – синим цветом. Казалось, что эта красота была живой, хотя я и понимала, что этим управляет Надя. Нет, на самом деле программа носит название НДК, но вот Древние люди относились к ней хорошо и прозвали Надеждой.

Помню свое самое первое появление в этих стенах. Тогда программа почему-то сказала, что это Я Надежда, но Раймон очень быстро переубедил эту женщину. Только мне их «жаркий» разговор был не интересен.

Надо мной летали кристаллы и какие-то пирамиды. Эти вещи парили в воздухе без тросов и креплений, казалось, что какая-то невиданная сила держит их. Сам центр оказался огромным белым шаром – по крайней мере, он выглядит таким, но как я убедилась – все, что здесь находится, может иметь совсем другую форму в реальности. Сам материал, из которого здесь все построено – был живым и тягучим. Меня даже пугало, когда стены буквально «сползали», чтобы открыть окно или показать некую фигуру. А эти параллели?

Вроде на полу нарисована желтая линия, и ты прекрасно видишь огромный белый зал перед собой, но стоит наступить на рисунок, и ты оказываешься в спальне или столовой. Разноцветные стрелочки появлялись лишь по приказу и оставались на полу, если не просишь «закрыть» ту или иную «комнату». Сама еще плохо разобралась, как здесь все устроено, но мне уже нравится. Проще говоря – у меня появился Дом! Здесь очень много места, хоть оно и заполнено странными приспособлениями. А еще запасы продуктов здесь не ограничены – я спрашивала. Оказалось умная Надя, просто клонировала исходный образец и составляла блюда. Так же в моем распоряжение был компьютер, что мы с Келом «стащили» из человеческой школы. Наверное, поэтому я могу продолжить исследования, а не учусь обращаться с новым видом техники.

Так, ладно, повалялись и хватит – пора уже идти к образцам. Вот сейчас натренируюсь на галло-изображениях и можно будет просить Кела приводить живых детей генных.

Пока выбиралась из параллели, вспоминала мысль, что вертелась в моей голове перед сном. Когда зашел генный, я же подумала об Андрее и Олеге – как они там? Кел хоть и отозвал охрану из области спец – городка, но ведь остается мертвая почва. Они долго даже с фильтрами не протянут!

Девушка не замечала, что делает ее тело. Взор человека был устремлен куда-то в будущее, а фигура медленно погружалась в ванну с водой. НДК следил за своей хозяйкой со всех углов и понимал ее мысли. Вот тонкие руки набирают воду в сомкнутые ладони, а бесцветные глаза расширяются. Глубокий вдох в тишине и чуть разомкнутые губы шепчут: «Знаю!».

Секунда и тело выпрыгивает из воды. Ноги несут в огромный белый зал с висящими пирамидами, но Надежда прекрасно понимает желание Госпожи и на пути девушки появляется клавиатура и видео с камер внешнего радара. Управляя радаром можно увидеть каждый уголок планеты – это и делает мокрая фигура.

– Надь, ты ведь на климат влияешь? – Но ответ девушке не нужен. Она сама все прекрасно знает, но в спокойном состояние «забывает». – Пусть ливневые дожди очистят почву, а из океанов воду можно очистить, вылив туда зеленку для водоемов!

Она говорила это, быстро перебирая пальчиками, а за пределами центра громыхали молнии. Еще секунда и непроглядная стена воды обрушилась на мертвые земли. Вода вымывала тяжелые металлы и становилась желтой, несясь в сторону низин. Зима – будет без снега, но зато к весне пустыни покроются зелеными растениями.

Перед панелью НДК стояла «девушка». Она сама не знает, но если посмотреть в ее бесцветные глаза – понимаешь, что не так проста эта хрупкая фигурка с мокрыми дорожками от воды. На секунду в ее глазах появились золотистые линии и тут же исчезли…

Холодно, моя кожа покрылась пупырышками, зубы задрожали, и пальчики на ногах сжались. Я посмотрела на белую дощечку перед своим носом и золотистыми линиями. Что это? С экрана раздавался шум дождя и грома. Мои глаза расширились, когда я узнала местность возлеспец – городка. Почему там валит дым?

– Надь, приблизь. За дождем ни чего не видно, ну и погодка! – Бормотали ее пересохшие губы, а глаза наполнялись тоской.

Камера пошла на увеличение, а женские руки обнимали продрогшее тело. Ее глаза наполнялись болью. Сколько разрушений и все со стороны купола. Люди уничтожали все, что когда-то принадлежало модификатам, даже медицинские объекты – идиоты! Ведь то, что есть у людей – это мусор, да и хороших медиков нет. Дым валил со стороны энерго-станции – они разрушили кабели и теперь сидят без света и отопления. Камера уже выхватывает отдельные фигуры замерших людей, но среди этой вооруженной массы нет ни детей, ни женщин. Где они? Электрические щиты мигают, выхватывая тонкую цепочку куда-то идущих ополченцев. У каждого вояки в руках и за спиной оружие, а на лицах маска ненависти. Непроглядный дождь не придает им радости и то и дело слышны проклятья в сторону непогоды. Человеческий ряд кривенькой струйкой выходит за стены городка, но среди них выделяются мощные фигуры в черном. Куда они идут? Камера выхватывает знакомую тощую фигурку, что готова свалиться под тяжестью оружия и рюкзака.

– Олег… – Шепчут побелевшие губы где-то далеко. Где-то в огромном мире стояла девчонка и не замечала своих слез, что капали на грудь. – Что случилось? Ведь я же специально показала везде видео о спасение людей генно-измененными.

Камера не слышала девушку и продолжала показывать лица ребят. Тонкое личико с длинными ресницами, да и ручки уж больно ухоженные, жалко, что фигурку скрывает огромный балахон, но походка выдает в одном из солдат женщину, что идет за спиной своего мужа. А вон тот паренек ведь только из интерната переведен, ему ведь семнадцать…

Девушка мысленно уже находилась в разрушенном городе под мощными струями воды и провожала взглядом каждую фигуру. Она впитывала их облик в память и плакала, сложив руки в молитвенном жесте. Кристине было страшно представить, что случится, если эти глупцы встретят генных солдат.

Одна из промокших фигур остановилась, и последний раз посмотрела на развалины места, где изредка, но было счастье. Где каждый день был наполнен сомнением, но и улыбкой жены, что мечтала о большой семье. Где был мягкий и нерешительный парень, который всегда приходил за советом по поводу семейной жизни. Где было многое и… где дрожала его душа. Почему-то за потоком воды он увидел тонкую бледную фигуру и улыбнулся.

«Прощай».

Фигура двинулась дальше, подгоняемая генными. А за его спиной стояла девушка с бесцветными глазами.

– Вы куда? – Послышался всхлипывающий голос.

– Воевать против захватчика Рона Райва. – Уже не соображая, мужчина говорил сам с собой.

– Но он умер. – На мужское плечо легла маленькая ладошка и Андрея, будто током ударило. Он резко развернулся, но увидел лишь недовольное лицо человека в черном.

– Остался его сын, что правит людьми. – Почему-то ответил ополченец и двинулся дальше, все еще слыша всхлипывающий голос и ощущая мягкую ладонь на своем плече.

«Тинка, ты предательница!» – Кричал его разум.

Где-то далеко, в чистом белом помещение лежало тело девушки. По ее щекам катились слезы, а ее ноги были измазаны грязью, будто она и правда была там… там, где клубится дым и идут люди, зная что бессильны, но их гонят, как бестолковый скот.

 

5

Не знаю, что делать с Кристинкой. Она стала будто неживой и каменной. Гоняется по своим ДНКа и смотрит с какой-то затаенной тоской. Иногда подскочит ко мне и шепчет жарким перепуганным голосом:

– Стычек с людьми не было? Ни кого не убило? Война не началась? – А потом отскочит, словно ошпаренная и убежит.

Спрячется так что не найдешь, да и этот НДКа закрывает все доступы к странной человечке. Я знаю, что ей от чего-то больно, но она молчит. Девчонка работает как заведенная и теперь по помещению прыгает не один урод, а целое полчище. Только я уже и сам не рад тому, что происходит. Кристина вновь закрывается и уходит в себя.

Я НЕ ХОЧУ ТЕРЯТЬ ЕЕ!!!

…

Я стояла в центре огромного зала и смотрела в лица… людей. Ученые, профессора смотрели на меня с недоверием, но высказаться им мешал Кел, стоящий за моей спиной. Его горячая ладонь на моем плече поддерживала мой дух. Только не хочу, чтобы он об этом догадался! Пусть не убирает руку, не хочу упасть или расплакаться!

Помню, как он меня заставил согласиться на эту встречу. Он напирал на мою гордость и стойкость. Тогда я его сравнила с дьяволом. Думала, что привыкла к этому генному, но забыла что он не ручной зверек, а Глава.

– Если ты останешься в этом месте, то прекратишь свое существование, как человек! – Его грозный голос заставлял дрожать мою душу. – Там ты сможешь занять свое место и не будешь одна. – Я отходила, видя его непоколебимость и чувствовала, что сдаюсь. – Меня ты готова проклинать и ненавидеть, но тебе нужно общение. Со мной можешь вести себя, как хочешь, но ты ведь даже видеть меня не желаешь! Тебе нужна радость и раз у тебя привязанность лишь к генетике, то я отправлю твою светлую голову в институт, что находится под моим контролем!

Я уже вжималась в стену и смотрела на его угрожающие глаза. Что с ним? Почему он так жестоко хочет выгнать меня именно сейчас? Я не хочу сейчас к людям! У меня в голове мелькают картинки про войну, что мне показала Надежда и… мне страшно. Я не хочу в мир, где полно жестокости! Я ведь не знаю, как с ней бороться!

Его руки упираются в стену за моими плечами, а я сдерживаюсь, чтобы не накричать и не обвинить Главу в том, что сейчас происходит. Серые глаза перестают метать молнии, и меня затопляет забота, что обволакивает мое тело.

– Ты – умница, молодец. – Его рука мягко проходит по щеке и останавливается на шее. – Ты знаешь многое и стремишься сохранить мир, но свобода ни когда не дается просто так. Чтобы твой план пришел в действие нужно время. Сейчас люди только начинают думать, но не каждому дано видеть с первого раза. – Его голос обволакивает заледеневший разум и достает до застывшей души. – Ты не должна переживать обо всем, для этого есть я. – Его голова склоняется на мое плечо.

Я стояла с широко открытыми глазами и смотрела на плавающих чудиков. А мужские ладони обнимали меня, отрывая от пола мое тело. Он вдыхал мой запах и держал так минуту, а я… этот жест тронул меня до боли, до крика, но мне страшно.

– Значит нужно время. – Прошептала я эти слова в светлую макушку генного и обняла недочеловека, что готов был поддержать меня и… он же понимает меня не хуже Андрея.

Только вот способы подбадривания у этих мужчин разные. Зато я готова принять в свою жизнь Кела, хотя это и выглядит странно, но мне действительно нужен твердый «стержень», чтобы в такие моменты меня могли выдернуть из тьмы. Неудачи, беды, ненастья – я иду к вам навстречу, и пусть будет что будет, ведь мне всегда протянут руку!

Так я и появилась в полчище умнейших мозгов нашей планеты.

Мне теперь не страшно смотреть в лицо старика, что рассматривает меня, как некую диковинку. Немного становится даже смешно, наблюдая за шевелением седых бровей. А если честно, то я ни когда не видела настолько старых людей.

– Келлер Брон, вы могли выбрать кого-то и посимпатичней. – Бурчит этот старик и пристально смотрит в мои глаза.

– Мне она нравится и такой, но я привел ее не для себя. – Кел толкает меня немного вперед и продолжает: – Это Надежда Кристоф, юное дарование природы. Я ее для науки, для генетики привел.

Седой старик хмыкнул в усы и предоставил мне шанс показать себя.

Так я и оказалась в лаборатории. Люди здесь были разные и меня это очень удивляло. Сколько живу на этом свете, а такую разношерстную компанию нигде не видела. Седой старик – Сергей Михайлович, руководил исследованиями и принял меня тоже он. Только вот не отпускала меня мысль про увиденное на экранах.

Это как так вообще могло случиться?!

Я тут выдумываю нападение «инопланетян», а на земле людей по-настоящему хотят убить. Да и волнует меня внезапное исчезновение женщин и детей. Вот куда могли увести ораву галдящих недорослей и испуганных баб?

Думать о таких важных вещах было некогда. Меня опять послали в четвертый блок за образцами. Этот Сергей Михайлович не дает мне настоящих заданий, а мне становится скучно. Безумно хочется движения и быстрых перемен. Хочу, не боясь гулять по «мертвым» землям, что цветут. Хочу не бояться подойти к людям, а главное к Андрею. Именно из-за угрозы со стороны людей Келлер сделал для меня новые документы. Кристина Фат умерла при внезапном нападении сразу после того как покинула космопорт по прилету на Землю. Я даже улыбнулась странному стечению обстоятельств, ведь, как говорит Глава, маленькую девочку с бесцветными глазами нашли тоже в космопорту.

Решено! Нужно еще одно «нападение», но уже на постройки генных!

– А ты уверен, что эти бараки можно снести? – В сотый раз я допытывала полусонного мужчину, что так не вовремя появился в центре.

– Эти гаражи, когда-то использовали, как склад. Сейчас эти развалины так же числятся складскими помещениями, но ими ни кто не пользуется – официально. Разрушишь то, что давно пора снести, я тебе даже премию выпишу, как за работу строителя. – Устало пробубнил Кел и поудобней расположился в кресле.

Это хорошо, что мужчина после работы и долгого отсутствия пришел отдохнуть. Но почему именно ко мне?! Ему негде ночевать или любовницы перестали радовать? Захотелось спокойствия? Он же отсутствовал в моей жизни целую неделю, а сегодня приперся и как хозяин развалился на моем любимом кресле! В итоге я чувствую жар его тела спиной, ведь Надежда превратила мебель в диван. Он тихо что-то бормочет под нос, а сам поглаживает мою поясницу. Уж не знаю – машинально он это делает или проверяет мою реакцию, но я лишь млею. Все-таки моему тельцу не хватает массажиста! Поэтому я делаю невозмутимый вид и стараюсь не шевелиться, дабы не спугнуть полусонную горячую конечность.

Возвращаем все внимание плану и нечего пялиться на расслабленное лицо самого ужасного кошмара человечества. Я уже знаю, что сонный Кел похож на милую собачку, но говорить ему об этом не безопасно.

Взяв себя в руки, устремляю весь взгляд на монитор, где видны кадры с камер внешней разведки. На экране отражаются блики пламени, что охватывает все ненужные объекты. Записав грозным голосом еще одно сообщение, я успокоилась. Теперь занервничают модификаты!

Только вот Келлер лежит и не пытается беспокоиться. Глаза закрыты, грудная клетка ровно вздымается, жар от его тела уже всю меня, как обогреватель, обернул. Спокоен и расслаблен, мамонт, а не человек! Как же я устала… это ведь ни чего, если я к большой грелке под бок подлезу? По крайней мере – диван мой, я имею полное право засыпать где угодно. Просто сегодня, после семи дней в лаборатории и невозможности видеть одно лицо, что втискивается в мою жизнь – хочется прикоснуться к чему-то знакомому.

Моя голова опускается на мягкую обивку дивана, и я затаив дыхание, жду, когда мужчина откроет глаза, чтобы убежать, но он все еще спит. Аккуратно забираюсь с ногами и уже более нагло подлезаю под горячую руку. «Одеяло» вытерпело все мучения, что я доставила, пока укладывалась, а когда я засыпала, то почувствовала нежный, едва заметный поцелуй за ушком. Причудилось!

 

6

Вопрос на день – почему Келлер Брон так похож на себя и своего «папочку» Рона, но отношение ко мне какое-то ненормальное? Келлер либо просто игнорировал, либо кидался и был резким. Сейчас он сидит за монитором и чертит какую-то схему. Надеюсь, он не видит меня, стоящую за белой округлой статуей? Подглядываю, как шпионка и пытаюсь разобраться в нем… себе. Привыкла – одно объяснение. Меня уже не раздражает его присутствие, а иногда я жажду встреч. До какого же я низа докатилась?

Нужно разбираться с проблемами, но вот черт – в моем мире появился ОН. Именно он не дает моему одиночеству сжимать все внутренности, но в тоже время бесит своими долгими отсутствиями!

– Ириска, я нашел место, где держат похищенных женщин и детей. – Не поворачиваясь, заговорил этот занятой тип, чем испугал.

От неожиданности я ударилась об статую и, потирая больное место, подошла к столу. Раздраженно взглянула на спокойную фигуру и внезапно столкнулась с серыми глазами. Его лицо выражало всю степень доброты и заботы. Этакий снисходительный взгляд будто смотрит на умирающего таракана и думает, а помочь ли.

– Кристин, тебе еще нужно посмотреть на Глав и запомнить лица, а потом я расскажу тебе о всех главных и второстепенных фамилиях. – Тон учителя мне не нравился, да и не пылала я желанием встречаться с генными… ну, кроме одного захватчика.

– И зачем мне это? Я уже всю медицину знаю, генетика добавилась, микробиологию Сергей Михайлович заставляет учить. На политику мне времени не хватит, да и не интересует меня кто кого сместил и какую позицию в мире кто-то занимает. – Я стояла рядом с мужчиной и смотрела на монитор, в котором отражалась сеточка похожая на паутину.

Многие известные имена были вписаны в этот документ, а некоторые были помечены разными цветами. Нагнувшись ближе к экрану, я притронулась к сенсорной панели и увеличила изображение.

– Каскадий Грим. – Прочитала я вслух и посмотрела на реакцию Главы отдела занимающегося людьми.

Тот сидел в кресле и заинтересованно смотрел на все, что я делаю. Его лицо было задумчивым, а рука что подпирала подбородок, выдавала в нем усталость. Заметив мою сосредоточенность на себе, Кел слегка улыбнулся и прогнал усталость, мотнув головой. Меня значит спать посылает, а сам небось над этой схемой всю ночь работал!

– Ириска, чем тебя привлек Каскадий?

– Иди спать! – Настойчиво сказала я и даже указала пальцем в сторону желтой линии, что открывала параллель в спальню. – Я сама разберусь, если надо что-то. – Мужчина усмехнулся и протянул руку в мою сторону. Я в ответ отошла и пристально посмотрела в серые теплые глаза.

– Каскадий Грим из побочной семьи Сом. Он считается младшим дядюшкой нашему Шону. – На мои слова ему было плевать. Хозззяин, чтоб его! – В прошлом помете у Главы семьи Сом появилось сразу трое сыновей и одна дочь. Дочь и средний сын умерли, осталось двое. Наследник был недееспособный, но Марс заплатил за операцию, поэтому отец Шона жив. Второй сын – это Каскадий. Чтобы не делить власть у модификатов есть закон – все дети кроме наследника получают другие фамилии и не имеют право наследования. Так и в случае Шона – Сафар его родной брат. По закону он имеет другую фамилию и может быть возле Шона лишь для охраны Главы. – Его слова были для меня немного необычными, но ведь я и раньше знала часть правды – спасибо Элле.

– Айран Ов говорил про семью Сом, но я не верю, что Шон что-то спланирован, ведь приказ на вылет был из Академии. – Возмутилась я и присела на боковину кресла.

Надоело стоять – ножки не держат.

– Если следовать твоей логике, то вся семья Сом это преподаватели в Академии. Шон отвечает за учебный и культурный процесс. Он ведет образовательную часть на планете и все программы, что ты открываешь, сделаны его центром модернизаций.

– Но ведь не просто так Ов мне про Сомов говорил. – У меня даже обида появилась. Такое ощущение, что мне не верят.

– Да, я тоже это слышал. – Кивнул мужчина и кликнув по экрану, показал мне карту какой-то местности. – Я ведь тоже там был.

– И стрелял в меня. – Теперь у меня обида плотно засела в сердце. Кажется, такое не прощают, но я ведь живая и хватит. – Знаешь ли, это страшно. – Попыталась я исправить свое сползающее настроение.

– Я хотел «разорвать» связь подчинения и это можно было сделать лишь так. – Я непонимающе посмотрела на идиота, что пытается доказать, что стрелять в людей – это правильно. – Твой мозг это обширный центр, что реагирует на все, но ТЫ этого не замечаешь. Так вот, у каждого человека есть чувство безопасности, а следственно самозащиты. Обнаружив мое стремление навредить твоему телу, твой мозг экстренно среагировал, что «разморозило» твои движения. В итоге я оборвал связь и плюс ранил айрана. – От его объяснений мне срочно захотелось пойти и почитать что-то умное. – Жалко у генных такого нет.

– И откуда ты такой? – Задала я воздуху риторический вопрос.

– Живу уже не один век, ведь я из первых образцов. – Кел развел руки и шутливо поклонился.

Какие подробности! У меня ручки зачесались – захотелось заманить мужчину в анализатор и поиграться с его данными. Так стоп – первые эксперименты проводились на телах людей! Но почему же этот древний человек не признается Надеждой Творцом? Ведь явно, этот Кел – Рон самый настоящий человек из всех. Человеческие тела ведь не застывают в первозданном виде, как в морфине, и мутируют со временем. Мои клетки, например, имеют небольшие особенности в строение, впрочем, как и у всех людей. Эти изменения не заметны и их называют наплывами, а вот изменения у генных слишком резкие. В ДНКа модификатов сразу видно, какие гены относится к животным, а какие к людям. Вопрос в том – как извлечь «животных» из «людей». Ведь убирая один триплет, нужно тут же подставлять другой, но это нереально благодаря реакции организма – защите. Уберешь одно, а на это место встает другое. А сейчас рядом со мной один из первых экспериментов!

– Ты что делаешь? – Отвлекла я генного от рассматривания экрана. Сама же в это время старалась незаметно выдернуть волосок. – Зачем ты смотришь на какие-то старые дома без окон?

– Надежда, открой свои «глазки» и покажи мне все уголки этого здания. – Откинувшись на спинку, попросил Келлер и устало провел рукой по лицу.

И надо было ему прикасаться к спинке, когда я охочусь за его ДНКа? Я еле успела руку отдернуть, чтобы он не заметил моих посягательств на его шевелюру.

– Как скажите четыреста тридцатый. – Зато теперь я поняла, почему Надя называет его номером.

У меня внутри появилось нечто мелкое и мстительное. И это нечто злобно поскалило зубки и удовлетворенно потерло ручки – не одной мне досталось! Честное слово! МНЕ было жалко, а вот НЕЧТО радовалось!

На экранах стало появляться более четкое изображение разрушенных стен, а меня что-то зацепило во всем рассказе генного.

– Кел, а разве не Рон Райв отец Шона? – Ухватилась я за мелькнувшую мысль и перевела взгляд на экран.

Там компьютер сканировал все в ультракрасном излучении, а потом стал искать источники тепла. Сквозь стены стали появляться какие-то красные точки. Я даже вытянула голову, будто это как-то поможет приблизить объекты.

– Рон отец многим модификатам, его гены лучше всех приспособлены к жизни и на них слабо влияет мутация. Главерода это полезно – многие рожденные не хотят сражаться со своим биологическим отцом. Ну, а Марк остается папой для Шона, ведь именно он его воспитывал и вкладывал деньги в его развитие.

– Прямо, как на торгах. – Выразила я общую суть всего сказанного и посмотрела на расчетливого «старца». – А под каким тогда предлогом ты остаешься около меня?

– А ты сама не видишь своей выгоды от моего присутствия? – Он о чем?

– Ты древний язык выучить хочешь? – Конечно, я кивнула. – Информацию из первых рук о модификатах тебе нужна? – Еще раз кивнула. – Доступ к разработкам генетиков?

– Нужен.

– Ты можешь просить у меня все, но почему-то ты только сидишь в компьютере и пытаешься что-то там создать. Я видел твои наработки и скажу сразу – это лучше, чем уже имеется. В следующий раз я привезу тебе несколько живых образцов для эксперимента. – Услышав об этом, я даже вздрогнуть не успела, а уже готова была разорвать генного. Как живых? Разве можно так легко распоряжаться чужой жизнью?

– Я не готова пробовать на живых модификатах. – Встав с кресла, я начала ходить по помещению забыв обо всем на свете. – Я пробовала делать лишь на голографической модели ДНКа, что ты мне приносил. Прогресса я не обнаружила. В итоге я все равно получаю мутантов, ведь Древние не только в двойной цепи делали изменения, но и в белках, поэтому вы питаетесь фотосинтезом, но раньше это было болезнью для человечества. – Внимательные глаза смотрели на мечущуюся фигурку. – Пигментная ксеродерма – болезнь наследственная, повышает чувствительность кожи к ультрафиолетовым лучам. – Она запустила руки в волосы и даже застонала, понимая всю ситуацию. – А знаешь, почему у вас конечности легко отрастают? Или сломанные кости восстанавливаются? – Мужчина не ответил, но девушка присев на корточки, тихо заговорила. – Все генные больны фибродисплазией! – Это слово не принесло ясности для единственного слушателя, но Кристина… нет, Надежда Человечества поясняла. – Ваш организм выращивает кости из соединительной ткани и делает он это, после каждого повреждения кожных покровов… нет, у вас не так, но раньше у больных людей вырастали кости в неположенных местах, стоило им только оцарапаться. – Я сидела на полу и старалась недопустить появления живых экспериментов в моих руках. – Ты ведь несерьезно, про людей для пробы? – С надеждой посмотрев в глаза генному, я увидела лишь решительный серый блеск. Застонав, я уткнулась в свои ладони и выложила самый последний довод. – Голограммы, что я стараюсь изменить – в конечном итоге все больны эпидеродисплазией цифедиформы – у них на коже наросты, что по плотности похожи на кору дерева. – Посмотрев на белый потолок, я попросила Надежду показать то, что я скрывала даже от самой себя.

У моделей были конечности, что даже издалека на руки или ноги не похожи. Коричневые грубые огромные палки, что двигаются. Самое страшное – это то, что в этой огрубевшей «коже» очень много нервных окончаний и сделать операцию все – равно, что убить с помощью болевого шока. От вида СВОИХ творений я заплакала, но постаралась скрыть это.

– Это ты отпустил на волю монстра, что сидит внутри меня. – Я с вызовом посмотрела на недочеловека и увидела его хитрый взгляд. Чему он радуется? – Нельзя неучу генетику доверять живых!

– Я верю в тебя. – Спокойно проговорил мужчина и протянул в мою сторону руку. – Ты боишься навредить, значит – ошибок сделаешь меньше чем все профессора. Даже твой Сергей Михайлович и половины не делал, что ты рассказала. Можешь винить меня, но именно тебе уготована роль надежды для возрождения мира среди людей и модификатов. Не зря ты знаешь про болезни, что сейчас считаются благом.

– Я не человек. – Испуганно прошептала я и решила кинуться к анализатору, но вспомнила свои недавние данные и застыла.

– Ты – человек просто немного отличаешься от всех, поэтому именно ты первая пошла на контакт с генными. Именно ты пошла против устоявшихся правил и, нарушая все законы, попала в космос. – У меня, наверное, шея сломалась, раз голова в плечи вжалась. Оказывается Я особенная… хи, хи. Скажи я Андрею такое, он же на смех поднимет всю мою «особенность».

Вспомнив о друге, даже, как-то плохо стало. Ничего! Впереди еще очень много сложностей! Одна вот сидит в кресле, наблюдая за моими душевными метаниями. Вторая – отражается на экране. Ну и ну, все-таки генный нашел заложников! Женщины и дети сидели в огромном подвале – у меня внутри аж все запылало – хочу действий! Я столкнулась с понятливым взглядом собеседника и постаралась выглядеть незаинтересованной.

– Только осторожней. – Усмехаясь, сказал Кел и добавил. – Я буду неподалеку.

 

7

Подсадной гусь среди врагов – готов! Осталось только попасть внутрь… проблемка. Хоть и перекрасилась Кристина из светло-русой в шатенку, да и цветные линзы одела, но иду ведь к людям, что жили в моем городке. Может кто-то по мимике или жестам поймет, что я их бывшая соседка и тогда меня разорвут на кусочки, а это страшно. С разъяренными бабами мне встречаться не приходилось. Ладно, с людьми можно договориться, но охрана! Как мне попасть внутрь мимо… пустого помещения и вниз по неохраняемой лестнице. Ножками дотопать?! Это на первый взгляд здесь пустынно и заброшено, даже здание выглядит обветшалым и как мне Келлер рассказал – эту область очень давно признали опасной для жизни и в срочном порядке покинули эту постройку. Но как видно ее приметили для тюремных целей. И охраняют ее не просто генные, но и техника. На моем приемнике мигают точки, где в песок врыты индикаторы движения и бомбочки. И пока я только один путь попасть внутрь вижу – научится летать!

– Ты чего застыла? – Раздался вопрос в голове и я подпрыгиваю, вспоминая что это переговорное устройство в виде сережки говорит голосом Кела.

– Я знала, что ты смерти моей хочешь, но не так же радикально свою мечту исполнять надо. – Пробурчала я тихонько и посмотрела по сторонам, ага никого нет.

– Подойди к индикаторам, они передадут сигнал охранникам и выйдут к тебе. А ты в это время делай вид как будто сбегаешь. – Растолковал все мужчина и замолчал, а я, сделав «умное» лицо и покривившись, пошла в сторону синеньких точек на приемнике.

Как он представляет себе побег и меня? Хм, может изобразить, как из спец-городка ноги уносила? Так там была выключена сигнализация – и теперь я знаю, что это Рон Райв постарался, чтобы мой план прошел очень гладко и безболезненно. Ладно, изображу что-нибудь, а дальше пусть решают генные в черном… может, меня расстреляют в конце концов.

Вздохнув глубоко, я будто дала команду «старт» своему телу и побежала в сторону полуразрушенного здания, а потом, услышав противный писк сигналки, резко развернулась назад и побежала уже от здания. Так хоть похоже будет на побег. Пробежав несколько метров я упала на землю и поползла… Из щелей в каменных стенах начали выбегать охранники, а я… немного испугалась, захотелось спрятаться и забыть про свой порыв добродетельности. Захотелось все сбросить на Раймона, ведь он такой большой и сильный… может это я расслабилась сидя в безопасности белых стен и под заботой модификата? Так, девочка, соберись – у тебя важное задание!

– Вон ползет! – Раздалось за спиной, и я вжалась в песок, стараясь побороть в себе чувство страха – это всего лишь игра! – Стой на месте, если не хочешь подохнуть!

– А как она вообще выбралась? – Вот, вот – как? У меня нет определенного ответа, да и вряд ли я в экстренном случае выдумаю что-то убедительное.

– Ну, сбежала же знаменитая Кристина Фат, может у баб это заразно. – Меня подняли из пыли за шкирку, а я боялась разоблачения и зажмурилась. – Видишь, как сильно нас бояться люди.

– Встала и пошла! – Начал приказывать второй охранник.

Сказать, что меня радует посещение местной тюрьмы это ничего не говорить. Когда я попала в огромный зал в подполье, мне стало неуютно. У меня мысли настроены на хороший ритм, а в воздухе витает отчаянье. Мне даже стало как-то лениво исполнять план до конца, захотелось улечься на подстилочку и заснуть. Все присутствующие были не просто подавлены, а практически растоптаны своими мыслями. Делать нечего идем работать и для начала информация! Подсев к какой-то женщине со спящим ребенком на руках, я сказала:

– Какие же дети невозмутимые раз даже в такой ситуации умудряются спать. – Я попыталась улыбнуться и протянула руку в сторону маленькой головки на коленях женщины.

– Они не спят… умирают от голода. – Тихо простонала женщина, а я вздрогнула.

– Спокойно малыш. – Раздался в голове голос, которому трудно не подчиниться.

Я медленно окинула взглядом весь зал и увидела малышей, что не пытались даже двигаться, а матери умирали вместе с ними, держа их у своей груди и даже не пытаясь что-то сделать. Грудные дети тихо что-то пищали уткнувшись маленькими носиками в материнскую грудь, а вот ребята постарше…

– Вас не кормят? – Прошептала я и только тут увидела огромный цилиндр, в котором обычно «аппетин» держат. – Значит, нас кормят смесью, но ведь мы не можем есть эту гадость…

– Взрослые сквозь позывы тошноты глотают, а дети… – Собеседница аккуратно провела дрожащей рукой по голове своего сына, а по сухой щеке поползла слеза. – Без боли, без крика они погибают.

– А делать что-то пробовали? – Мои кулаки сжимались, а голос Келлера предупреждал и сдерживал все порывы.

– Поначалу боролись, а потом даже себя в уплату предлагали, но все в пустую. Они кого-то ищут и на нас внимания не обращают. – Женщина посмотрела на меня и застыла. – Я тебя знаю?

Знаешь – мы в одном городе жили, наверное примелькалась на улице. Так же после моего «побега» с Келом мои фото были на всех вывесках с пометкой – предатель. Только я этого тебе мамаша не расскажу, и буду молчать дальше, ведь Кристина «умерла» именно из-за всеобщего гонения.

– Я Надежда Кристоф из того морского дома, что на днях тонул. – Быстро придумала отмазку и встала, чтобы подойти к серой исцарапанной двери.

Получается, что я уже знаменита, вот почему меня Келлер Брон за семью замками держал и старался не выпускать на люди. Спасибо, конечно ему, но… Я вытащила маленькую сережку из уха и спрятала ее в карман. Сейчас я должна помочь детям, ради которых готовы умереть матери. Он просил два дня, но… Отойдя подальше от двери я разбежалась и ударила ее плечом. Дверь здесь непробиваемая, но мне нужно «достучаться» до охранников. Мой взгляд цепляется за серый камень под ногами и я, взяв его, ударяю по препятствию. Громкий, противный звук пролетает над головами скорбящих и растворяется ввсхлипах рыдающих. Черт, больно руку.

Я никогда не росла в семье и плохо понимаю какие должны быть отношения у матерей с детьми или мужа и жены, но… Я мечтала о том чтобы… Элла приходила чаще чем раз в неделю. Она была единственной кто не обзывала меня и не делала специально больно и я… улыбалась ей. Слыша со всех сторон «крыса» я могла прижаться к ней и вдыхать запах каких-то духов. Позже, она заговорила со мной не о психическом состояние маленькой девочки, а о солнце, что светит за стенами интерната. Даже зная, что эта женщина – генная сотворила, я не смогу вытравить из своей души крупицы памяти. Как я хотела, чтобы именно ОНА похвалила, только ОНА обняла и прижала к себе. Как сильно я ждала именно ЕЕ. Я не знаю, как живут дети в семьях и представить не могу, чтобы окровавленный ребенок приполз к своей матери. Да, ни одна женщина не позволит чтобы ее дитя подверглось насилию, а я… Я помню, как после операционной я заснула на руках Эллы, а она плакала, прижимая меня к себе и прося прощение. Тогда я не понимала за что, но сейчас знаю. Элла извинялась за бессилие перед Главой, которому они подчинялись, в ту неделю, когда я периодически приходила в себя – генная оберегала меня своими объятьями и я слышала, как она ругалась с кем-то и даже умоляла.

Эти женщины, что находятся в этой комнате, тоже бессильны и уже смирились с этим. Если бы в комнате были пленители, то матери бы тоже умоляли, царапались, но защищали своих детей. Поэтому ни одного охранника нет поблизости. А женщины упали духом, ведь рядом нет того кто может повлиять на ситуацию. У Эллы была связь с Главой, она даже ребенка его родила, а у этих матерей нет! Я опять ударилась о дверь и услышала глухой стук, нет такое не привлечетвнимание. Элла – ты хоть и подчинялась Рону Райву, но все – равно защищала девчонку, которая привлекала его внимание. Ты обрушила на себя всю его злость, именно поэтому когда Кристине исполнилось четырнадцать – тебя куда-то увезли. Я не знала где психолог, понятия не имела, что с ней делают, но весь день я просидела возле ее кабинета и проплакала всю ночь, поняв, что Элла больше не придет. Это единственный мой всплеск сильных эмоций в интернате и последнее отчаянье для души. Вырастая, я закрывала свои истинные эмоции, берегла свое сердце от боли, что может разорвать без ножа. Только сейчас… нужно достучаться до охранников, ведь у меня есть люди, ради которых нужно бороться. Хоть и старалась закрыться от всего мира и доверяла только Андрею, но… человек ведь ко всему привыкает!

– Откройте же вы! – Заорала я во все горло и подавилась. С моих рук стекала кровь, ведь я сломала все ногти пока колотила камнями, мое плечо и бедро, наверное, все в синяках, только дверь так и осталась запертой.

Руки дрожат от боли и перенапряжения, а я смотрю на исцарапанную дверь и пытаюсь предпринять хоть что-то.

– Спасибо за попытку, но мы даже всеми вместе не достучались. – Ко мне подошла женщина с грудной малышкой на руках и протянула грязноватый платочек. – Оботрись и попробуй поесть.

– Есть, когда дети, ради которых я сижу в НДКа, умирают не своей смертью? Отдыхать, когда будущее, к которому я стремлюсь, рассыпается серым пеплом на моих глазах? Я не для того весь мир готова перевернуть, чтобы в моменты когда можно что-то исправить претвориться спокойной девочкой! – Женщина испугалась прямого взгляда глаз этой девушки, а потом, посмотрев на ее руки, сказала:

– Ты вся в крови.

– Значит, каждая скотина в этом муравейнике почувствует мою ненависть. – Губы девушки усмехнулись, а мать, прижав своего ребенка к груди, отошла подальше от этой ополоумевшей. – Прости Кел… – Прошептали ее губы, а потом из ее горла вырвался крик. – Я ВАС НЕНАВИЖУ!!!

В подполе ничего не происходило. Здесь были лишь взгляды женщин направленных на сидящую на коленях девушку. Она сидела, придерживая руку покрытую синяками и кровоподтеками, а по ее бледным щекам катились слезы. Почему она плакала – никто не знал, но вместе со слезами на землю упало что-то полукруглое. Матери прижимали детей и пытались понять ход мыслей этой странной новенькой. Никто не видел ее в день пленения, но каждая понимала на подсознательном уровне – «она наша».

В разваленном здании был переполох, каждый генный чувствовал разрывающую боль в голове и пытался понять ее причину. Все бегали, ища, то что может помочь, но только один шел целенаправленно в сторону подземелья. Казалось, что его боль не трогает, но под черной маской мужчина глотал кровь, что лилась из носа, и кусал губы, чтобы пережить новый наплыв боли. За ним старались идти его подчиненные, но у них это плохо получалось. Поэтому открыв железную дверь, человек в маске первый увидел девушку, что смотрела на него со страшным блеском в глазах. Ее всепонимающий и насмехающийся взгляд замораживал всю кровь в теле, а запах крови, что нес с собой ее эмоции, расплавлял мозг.

– Заждалась я вас. – Спокойно проговорила девушка и потоки боли, что неслись по телам генных, исчезли, будто и не было их. – Поставили бы камеры или охрану, не то вызвать никого нельзя.

Женщины что сидели на полу увидели модификатов и кинулись в сторону дверей с мольбами, просьбами. Они протягивали руки и кричали, проклинали и умоляли, но мужчина, схватив обессиленную девчонку за шиворот, вышел из помещения и закрыл дверь перед носом матерей. За стенами послышались страшные крики и проклятья, ненависть потоком лилась нагенных, но не трогала их разум. Им главное чтобы крови не было, а про это никто не знает… кроме этой девчонки, что еле волочит ноги вслед за главным.

 

8

Первым делом, что сделал этот неизвестный в маске, так это вылил на меня ведро воды, а потом бросил мне в лицо полотенце и сел напротив. Розовая вода стекала по полу ручейками, а я смотрела в маленькие прорези маски и старалась не дрожать. Черт, как-то не подумала, что буду общаться с сильным противником. Только сжав полотенце и стуча зубами, я заговорила.

– Уважаемый, детям нужна еда.

– Там полный цилиндр. – Мое лицо повернули к свету большие руки.

– Люди в принципе не могут кушать сбалансированное питание, что спокойно поглощают измененные. У нас в ответ на ложку этой жижи – рвота и несварение. – Пусть смотрит главное, чтобы не придушил.

– Откуда про кровь знаешь? – Он меня услышал? Поворачивает мое лицо во все стороны и трогает мою шею, будто я игрушка.

– Я многое не знаю, а про кровь… случайно получилось.

– У тебя глаза бесцветные Кристина Фат. – Оттолкнув мое лицо, сказала личность, скрывающаяся за маской. – Значит, ты сама пришла ко мне в руки и пытаешься что-то требовать. – Он говорил спокойно и сдержанно, но… Звук удара исчез в моем болезненном стоне.

Мужчина ударил наотмашь, причинив мне боль, но не пуская кровь. Именно об этом когда-то говорил Кел. Я упала на пол, чувствуя горящую щеку и ощущая, как вновь вместе со слезами по щеке скатывается линза. Теперь играть нужно серьезнее с открытыми картами.

– Тебе ведь нужны люди, так сделай чтобы «товар» не сдох раньше времени. – Я старалась двигаться медленно, чтобы не спровоцировать хищника и напирала на своем. – Ты же держишь людей для продажи. – Я знала, о чем говорю, ведь эту умную мысль мне втолковал Келлер. – В этом здание нет вещей, чтобы разводить нас или оперировать. Это место как перевалочный пункт. – Я видела, как с каждым моим верным словом мужчина злился и приходил в ярость, но мне сейчас не это главное. – Люди в принципе не едят эту гадость сбалансированную, ее составляли для генных… – От второго удара я увернулась, а потом, пригнувшись к полу, выставила руку вперед, показывая, что могу сама себя оцарапать.

– Мне выводок не нужен. За женщин платят больше. – Маска ощущала свою силу и пыталась сделать из меня мелкую мышку для игрищ, только для этого нужно сломить мой дух…

– Матери умрут вслед за своим… выводком. – Передразнила я собеседника, ивстала у стены стараясь не подпускать к себе этого паразита. – Умрут дети, а женщины вслед за ними. Это ваши сучки наплевательски относятся к чувствам, и они не слышали про материнские чувства, а наши… глотки перегрызут за детей.

– Мне все равно на чувства главное чтобы органы были…

– Тупица, женщины уже отказались от еды! – Выкрикнула я, чтобы пробить пробку, что вставлена в его уши. – Кушают лишь кормящие матери и только для своих грудничков глотают эту гадость. В итоге у тебя не останется «товара»…

Видимо денег ему было жалко. Он смотрел на меня сквозь прорези глаз и подсчитывал убытки. Я слышала, как его электронный счет то сокращается, то увеличивается.

– Я заплачу за помощь. – Высказала я последний довод и оперлась о стену за спиной. Кажется я себе ногу отбила. – Кровь тоже можно продать не за копейки…

– Здесь нет еды, которую едят люди, это у вас в городе полно мяса – Рон Райв рвал на части за попытки лишения людей провианта. Ни один генный не знает вкуса хлеба с мясом.

– Капельницы, глюкоза, витамины и инсулин должны быть, ведь так? – Генные всегда таскают с собой аптечки и флаконы.

– Командовать надумала? – Его грозный рык заставил меня вжать голову в плечи. Почему так трудно договориться с этим скрытным генным?

– Предлагаю обмен. Женщины дадут свою кровь взамен на питательный раствор для детей. – Я знала, о чем говорю. Когда хочешь спасти – сделаешь даже самое унизительное.

…

Мужчина наблюдал за беготней странной девчонки. Девушка хоть и производила суету, но была спокойна. Женщины не верили, что какая-то вода способна помочь детям, но один взгляд серых глаз и серьезное «Поможет» и матери переставали волноваться. Подбежит к ребенку и резво проколет венку, а к матери через катетер присоединит резиновую трубочку с пакетиком на конце. Все быстро, без волнений, будто она всю жизнь готовилась делать внутривенные инъекции под прицелами морсов. Он ждал возражений и плача от пленных, но слышал лишь слабый шепот и голос Кристины. Медик каким-то образом влияла на всех баб и те не верещали, видя перед собой генных в боевой амуниции и с оружием в руках.

«Кормление» закончилось поздно ночью, когда последняя капельница была отсоединена, а в воздухе растворилось последнее спасибо. Девушка была похожа на нечто страшное – взлохмаченные волосы, синяки на руках, уставший взгляд, но она сидела напротив и не пыталась убежать.

– Эту кровь не надо облучать – она не принесет вред организму модификата. – Она разорвала тишину первой, будто ей было неудобно молчать. Но ответа не последовало. – Я знаю, что перед вливанием кровь облучают, чтобы не принести ненависть в организм генного ребенка…

Она говорила… а он просто слушал.

Жалкая на вид, но сила ее не каждому открыта. Смотря на нее, видишь перед собой потрепанную тряпичную куклу, что с радостью прыгает, повинуясь приказам. А стоит закрыть глаза и… ее голос как шум прибоя смывает все преграды. Зверю нравится слушать речь этой человечки. Маленькая с бесцветными глазами и совсем невзрачная фигурка сияет красками стоит только девушке сказать слово. Вот почему ее оберегает вся семейка Райв. Сначала Рон, а теперь и этот щенок – отпрыск. Мало того Кристина ведь обладает чем-то невидимым. Ну, не мог же Келлер Брон Райв заинтересоваться подстилкой отца только из-за ее бесцветных глаз!

– И почему не нужно облучение. – Нехотя говорит модификат и все так же пронзает взглядом фигуру напротив.

– Эта кровь отдана добровольно…

Нет, девочка – это ты пришла добровольно и пытаешься строить из себя всезнающую и бесстрашную героиню. Я же вижу, как дрожат твои колени, а пальцы что прячутся на твоей груди, уже всю кофту изодрали. Твои губы дрожат, но голос все так же звонок. Закрываешь глаза и погружаешься в другой мир, мир твоего спокойствия… Ты уверена, что твой герой не бросит тебя и спасет, а я даже знаю, что в этой норе сидят несколько шпионов. Так же знаю, что готовится нападение раз тебя так легко отпустили в мои руки. Кел рассчитывает на то, что ты что-то пронюхаешь…

– Много говоришь! – Раздражение поднимается изнутри, чтобы уничтожить человечку. – Жалкое существо, что легко передается по наследству! Сначала Рон, теперь Келлер надеюсь, до его детей ты не доживешь, а сейчас… давай-ка я тебя одарю своим вниманием.

Нет, трахать эту серую никчемность не хотелось, но она же сучка нынешнего и предыдущего Главы Райв, а им так хочется насолить.

Схватить за руку и бросить на пол ничего не стоит. Девка что-то вскрикивает и пытается себя оцарапать.

– Эээ, нет, шлюха, только без твоих штучек и по моим правилам!

Сжимаю ее горло, так что маленькие синенькие вены видны, а воздух не попадает в ее легкие. «Пить» кислород ты будешь только с моего позволения и только из моих губ. Лицо мужчины исказила гримаса чудовища, а брыкающаяся девушка нечаянно срывает маску… Его зубы больно кусают тонкую шею, рука срывает бесполезный свитер и вот губы ложатся на маленькую горошенку, чтобы укусить. Девушка дергается от боли и затихает, ее рука ложится на голову монстра…

Он скорее почувствовал смену эмоционального окружения. В его голове что-то «щелкнуло» захотелось увидеть глаза полные боли и понять, а так ли они бесцветны и он поднял голову…

Золото! Живое золото завораживало своей грациозной красотой и в тоже время пугало своей силой. Тело под мужчиной не шевелилось, но взгляд говорил о многом, и сейчас это было предупреждение. В воздухе запахло озоном, а все вещи, что хоть как-то связаны с электричеством и техникой стали испускать искры. А он смотрел вглубь золота, идя на «зов» и знал, что за невзрачной скорлупой скрывается целый мир и все секреты вселенной. Мужчина упал на пол, а девушка, как робот, встала и отошла к стене. Сейчас в ней боролось два мировоззрения – один точно ни как не был связан с душой и руководствовался лишь голыми фактами: навредил – значит будет наказан, но «золотые лучи» исчезали.

Возле стены спала девушка, сжимая руками разорванный ворот, а НДКа чувствовал свою хозяйку за милями от главной схемы и хотел помочь, только помощь ей не нужна. Ведь ее сердце – это сила, которую поддерживают люди и все кто ей дорог – там множество модифицированных. Компьютерный разум вновь прятался на щитках со схемами, ожидая нового всплеска страха своей Госпожи.

…

Мужчина собрал все самое нужное, а главное кровь, что была уникальной и, посмотрев последний раз на здание, уехал. Встречаться с Куратором? Нет, увольте! У девчонки уже есть тот, кого она слушает, а остальных ни она, ни ее особенность – не примет. Кристина Фат – вот почему Рон испытывал тебя. Полоумный пытался разорвать связь, но добился лишь обратного, и если бы девчонке стукнуло уничтожить мир, ни чтобы не спасло Землю.

Компьютеры, техника и генные – Древние создавали даже то что во снах не снится, но для контроля творений нужен кто-то. Выращивать кого-то и каждый раз рассказывать, как управлять тем или иным прибором долго и затратно. Поэтому был создан Куратор с вечным духовным составляющим. Молодец Рон, ты нашел ту, что своим словом может уничтожить, а теперь найди Знамя, которое защищает Куратора от самоуничтожения и планетарного взрыва.

 

9

Голова ужасно болела, и плохо соображал мозг. Почему-то было ощущение, что я перегружена информацией и просто не в состоянии двигаться. Болело почему-то тело, да и кофта была разорвана, даже лифчик валялся где-то под креслом. Что вчера было? Еще это странное желание – уничтожить мир, что загнал себя в ловушку. Пока одевалась в пустой комнате, натолкнулась на гладкую поверхность зеркала и зависла.

У меня глаза с золотыми линиями! Мне на секунду почудилось, что на меня смотрит кто-то незнакомый и бездушный – по телу пробежались мурашки, а голова просто взорвалась. Перед мысленным образом появилась какая-то комната с резервуарами, заполненными золотистой жидкостью и кристаллами. Почему-то я поняла, что это центр всего, что есть на этой планете… это мой центр и мне нужно прийти туда. Сжав руки на груди, я оперлась о стену и выдохнула.

… Ница… Париж… Москва…

Что за слова? И откуда я их знаю? Почему я проговорила их на незнакомом языке, но суть поняла? Как же тяжело воспринимать себя и понимать, что Я это всего лишь часть чего-то огромного. На глаза попалось кресло, и я поползла к нему. В голове конечно ерунда, но тело очень плохо двигается. Только я не присела – на подушке лежал приемник… мой приемник с сохраненным голосовым сообщением. Придерживая голову, я взяла свои «часики»…

– Госпожа я не советую вам слушать его. – Голос Надежды предостерег меня, но я уже нажала на сенсорный знак.

«Добрый день Куратору. Я вижу, что Творец наконец-то активировался и решил действовать. Так же понимаю что этому миру не выжить, ведь Куратор недоволен, что ж… Скажу только одно:

… Звезда…

Вот мое слово, которое должен был сказать второй Хранитель. Прошу простить за мою несдержанность при первой встрече, но я не думал, что Куратор – это хрупкая девчонка. Думаю что Знамя вы не нашли, поэтому попрошу не убивать мир пока я не улетел. Кристиночка, ты же переродишься и построишь мир, так как посчитаешь нужным, а мне уже не обзавестись клоном.»

– Не понимаю. – Потерла я виски и застонала от головной боли.

– Советую расспросить четыреста тридцатого, он все знает, ведь он хранит первое слово. – Сказала Надя, когда я одела механизм на руку.

– Нет… – Выдохнула я, чувствуя страх. Черт, неужели я какая-то машина? Я так не хочу оказаться какой-то схемой, ведь тогда… моя мечта о крепких связях это всего лишь мусор.

Боюсь, что выполнив какую-то задачу меня просто не станет и тогда… По моим щекам побежали слезы.

Разве может робот плакать? Разве могла программа полюбить Эллу? Да, она предала мои идеалы, но я знаю – чувствую, что могу ее простить! Свою мамочку я прощу, но буду держать ее в стороне. Да и… может ли биться сердце среди шестеренок? Я чувствую холод и тепло, по моему телу разбегаются мурашки от прикосновений Келлера. Моя душа взывает к Андрею – разве я робот?

– Кристин, Надюшь, ириска… – Глухо раздавался голос, и я вспомнила про сережку и Кела.

Я судорожно начала откапывать злосчастный переговорник и вцепившись в него как в соломинку забормотала.

– Я человек? – Мне страшно, а вдруг я исчезну или меня поглотит компьютерный разум… вдруг все мои мысли, эмоции – это фальшь… я ведь очень сильно хочу ЖИТЬ!

– Надя, сейчас не время…

– Что за слова трех? Говори! Я с места не сдвинусь, пока не выясню обо всем! – Я уже кричала, ощущая себя жалким призраком с запрограммированным поведением.

– Даже зная, что людям нужна твоя помощь? – Его тихий, вкрадчивый голос, оборвал мою истерику.

Только сейчас я поняла, что сижу на полу и размазываю слезы по щекам. Только сейчас поняла, что сжимаю сережку очень сильно, а моим рукам больно. Что-то во мне тренькнуло, и я поняла, что истерика сейчас ни к чему и выглядит глупо. Даже если я робот, то должна идти по плану и подчиняться голосу в маленьком динамике. Мое сердце хотело жить по-настоящему, но я понимала одно – все годы своего взросления у меня была цель и поэтому я всегда выживала. Может, моя цель запрограммирована, но я искренне хотела ее исполнить.

«Мир для генных и людей!»

Даже будучи ребенком, я рассказывала Элле о цветах, которые будут расти, когда по улицам светлого города будут гулять не только люди и модификаты… откуда-то я знала и про инопланетян. Психолог заинтересовалась лишь названиями рас, а потом подарила мне альбом… Цветы, деревья и небо в звездах – я прятала эти страницы в ее кабинете и каждое посещение рисовала то, чего ни разу не видела. Значит, я – компьютер… почему тогда я часто сомневаюсь? Ведь генные подобны роботам и не имеют ярких эмоций, лишь расчетливый разум.

– Ириска, мне нужно попасть внутрь здания, ты помнишь об этом? – Кел говорил, а я набиралась спокойствия от его чарующего голоса и вытирала слезы.

– Кел, а компьютер ведь трудно убить? – Уже представила я себя непобедимой, как иду сквозь огонь, а вокруг взрывы, а мне все нипочем!

– Компьютер – бездушная железка, не вздумай пробовать на себе все выстрелы – мне твоя смерть ни к чему. – Эээ, и откуда он узнал, о чем я подумала? Может, мы с ним подключены к одной информационной сети?

– Кел…

– Надь, мне войти надо, а тут до сих пор все заминировано.

– Слушаюсь и повинуюсь. – Буркнула я и посмотрела на свою руку. – Хоть я и неизвестное существо, но жить мне хочется, как человеку…

– Я буду рядом… человечек. – По моему телу разлилось тепло и нежность. Кел… как же я рада, что ты есть!

…

Бежать по пустым разрушенным коридорам было нелегко. В голове до сих пор шумел ветер, а тело заваливалось на поворотах. Из вип-комнаты я ушла легко, ведь генный в маске уехал и охрану с собой прихватил.

Дальше было похуже, мне попались два охранника, и мне пришлось одного вырубить, а мимо второго ползти на животе. Попав в нижние помещения, я подвисла. В какую сторону идти? Я лично очень плохо запомнила, где держат людей. Да, память девичья.

– Ты там скоро? – Келлер еще подгоняет.

– Ты же можешь пройти мимо мин. – Бурчала в ответ, ища нужный поворот и натолкнулась на генного в черном.

Минутная пауза и мурс направляется точно в мое сердце. Блин, почему я не железный робот?

– Привет. – Проблеяла я, и хотела дернуться в сторону… Стена в том направление взорвалась, а я, дрожа, проследила за оплавившей дырой. – Не горячись так! – Нервы у меня не железные.

– Там засада? – Сережка говорит, а у меня тут мочевой пузырь выпрыгивает.

– Руки за спину и топай до склада. – Какой невозмутимый недочеловек с пушкой.

– Не знаю, где это место. – Стена передо мной оплавилась, а я готова уже описаться. Блин, в туалет нормально не сходила, теперь еще угроза для жизни.

– Вперед! – Топаю, топаю! Кого же о помощи попросить?

– Раймон. – Тихо прошептала я и получила пинок. Захотелось ответить, но мурс это веский аргумент. Хех, не герой я и не спаситель мира…

 

10

Шли мы немного не правильно. Я на ножке прыгала и ужасно хотела в туалет, а «охранник» за спиной все время тыкал меня мурсом. Черт, у меня адреналин зашкаливает! Зато мы почти дошли… скоро будет туалет!

Когда я уже видела знакомые стены и титановую дверь перед собой, мне было плевать даже на мурс, лишь бы до туалета доползти. Только перед дверью стояла девочка двенадцати лет. И как ребенок выбрался?

– Госпожа. – Воскликнул охранник за спиной и пихнул меня вперед.

Проскакав несколько метров, я остановилась возле ребенка и застыла. Такая маленькая в сером комбинезончике, как у детей интерната. Мы смотрели друг другу в глаза, и я будто кожей ощущала холод, исходивший от тела девчонки.

– Кристина Фат? – Ровным, бездушным голосом заговорила кукла и я кивнула. Какая же она маленькая! – Вам передали. – Маленькая ручка протягивала средство связи в виде маленькой палочки.

Не понимая, что от меня требуют, я нажала на знак ожидания, ведь там кто-то хочет поговорить со мной.

Из палочки появилась голограмма пустого кабинета, но через секунду в обзоре появился улыбчивый мужчина с бокалом чего-то черного. Незнакомец улыбался и поправлял свои светлые волосы.

– Как я вам? – Чего? Он о чем? Его натренированную фигуру пыталась скрыть рубашка, но у нее это не получалось – пуговицы были расстегнуты до пупка. – Вижу, вы уже поняли, что я модифицированная модель, надеюсь, не напугал своим внезапным появлением? – И что этот генный хочет от меня?

– Простите, а можно перезвонить позже? – Блин, я уже готова описаться, а тут такой серьезный момент. – Мне нужно срочно попасть в бункер к людям. – Ну, не скажу же ему, что туалет ищу!

– К людям? – Задумчиво проговорил незнакомец и отставил свой бокал на лакированный столик. Лакированный? Дерево в наше время? – Простите Кристина Фат, но к людям больше нельзя, если вы не хотите своей смерти. Хотя… вашей смерти не хочу Я! – Он завлекательно улыбнулся и постучал по столу пальцами. А что мне его хотение сделает? Мне сейчас уже все равно – минута и я буду с мокрыми штанами!

– А что у людей смертельного? – Уже прыгаяи хватаясь за стенку, я хотела закончить разговор.

– Весь бункер заминирован. Раз Эндрю Лорг сбежал из убежища, то заложники мне больше не нужны – слишком много трат и шума от кричащих баб. К тому же я теперь знаю, что добровольно отданная кровь спасает лучше, чем принудительно взятая. – Он говорил это скучающим и незаинтересованным голосом. А у меня внутри будто кнопочка загорелась и даже физиология забылась – главное чтобы не допустить смертей, а остальное…

– Зачем я вам?

– За ваш грандиозный мозг, дорогая. – Незнакомец даже удивился, что я не понимаю простых истин. – Смерти можно списать на инопланетян, что последнее время разрушают все… пустое или ненужное. Странные захватчики вы не думаете? – Он догадался? – Не могу понять только одно – где инопланетяне взяли такое мощное оружие? Его ведь ни один радар не засекает, да и околоземная орбита чиста – полеты в космос запрещены, а чужого там ничего нет. Даже я не могу отследить их алгоритм выбора цели, будто стреляют наугад и без причин. – Видимо блондин забылся и начал рассуждать в слух, а мне что прикажите делать?

– У меня обычный мозг… дорогой! – Передразнила я мужчину и вернула его мысли. – Конкретней можно? И быстрее! Я в туалет хочу! – Генный на голограмме застыл, а потом, стараясь скрыть смех, махнул рукой.

Маленькая девочка, что до этого стояла тихо, подошла к огромной двери, что вела в бункер и одной рукой открыла то, что открывалось механизмом. У меня глаза на лоб полезли. Ну и ребеночек, а мне такую силушку можно?

На нас смотрели перепуганные дети. Слава тапочку, они в себя пришли! А женщины даже не знали, как реагировать на наше появление. Только мне было уже все равно, я узнала, где туалет и неслась туда.

– Заминировали Вы? – Это был мой первый вопрос, когда я вернулась. – И для чего вам нужна Я? Я ведь только в генетике немного разбираюсь. Если хотите, то можно встретиться и обговорить некоторые вопросы. Я так понимаю, что у вас есть центр, где проводят некие разработки. – Видимо мои слова повергли мужика в шок. Явно он не ожидал моего согласия так легко, а мне все равно где работать лишь бы цели у нас были одинаковые. – Вы же хотите помочь генным?

– Мне нужны такие, как Орива. – Модификат указал на маленькую девочку, что вообще признаков жизни не подавала. Клон?

– Человек, что…

– Она не имеет отношения к людям. Орива, покажи. – Перебил меня генный и взял бокал с темной жижей.

– Приказ принят. – Проговорил ребенок и…

За спиной маленькой фигурки появилось нечто прозрачное, но такое же физически ощущаемое, как пол под ногами. Жгуты росли из тела девочки и тянулись в мою сторону, а я заворожено складывала мозаику. Со стороны все еще открытой двери послышались голоса паники, но охранник, зашел в бункер и выставил перед собой мурс. Думай Кристиночка, но…

Сила, труп человека, полное подчинение и ни капли своей воли, да к тому же способность управлять своим телом и делать из плоти энергетические хлысты – это не мутант. Модификатов делают из ЖИВЫХ людей, тогда осталось лишь одно.

– Гомункул. – Выдохнула я, смотря на тело ребенка перед собой и ощущая, как отростки сплетаются за моей спиной. – Она полностью генетически созданное существо с низшими задатками разумности, как собаки или кошки. Но… вид девочки?

– Это лучший экземпляр, что получился столетие назад, а сейчас… больше нет того человека, что был способен создавать таких гомункулов. Молодец, в тебе есть потенциал, поэтому – Орива, забери ее! – Сказав последние слова, незнакомее отключился от связи.

А я смотрела на девочку и не могла допустить своего исчезновения именно сейчас! Сейчас – пока люди в опасности! Именно те люди, которые окружали меня в городке, те – которых я хотела защитить!

– Орива, не сейчас! – Твердо проговорила я, смотря на замороженное лицо девочки. – Я знаю, что тела не способны существовать без души, даже если в организме оставить электрический импульс, что приводит в движение сердце, физическая оболочка будет гнить! Тебя создали давно, а значит ты не существо, которое создавали из ничего! – Может я самоуверенная, а может чокнутая, но почему-то я верила в слова, что слетали с моего языка.

Щупальца вязали кокон вокруг меня, а у меня ведь только одно желание – победить! Не зная на что рассчитывать, я начала приближаться к молчащей девочке. Она не реагировала на мои шаги, а только начала обвязывать мои ноги. Отростки вились из спины малышки, ее тело синело и приобретало багровый оттенок, струйка крови потекла из ее ушка… организм слишком маленький, чтобы отращивать километры лишней кожи – Орива не справляется. Я подошла к ней и ударила в сонную артерию, ребенок упал без сознания. Ленты телесного цвета, опали к моим ногам и почернели, осыпавшись трухой. Спина у малышки была черного цвета, и было понятно, что это некроз.

– Орива, я вернусь. – Погладила я голову девочки и пошла в сторону бункера, за которым виднелась спина охранника.

Ладно, я не героиня и не силач, но выбить мурс смогу.

– Кел, в здание пусто, но с минами сам разбирайся. – Сказала я, зная, что Келлер все слышит.

А теперь снимаем переговорник, не то генный услышит, как я попытаюсь обезвредить охранника и сделает что-то безумное.

 

11

Шел мелкий дождь, что продолжал разрушать стены давно заброшенного здания. Мелкие камешки осыпались под ударами капель и пропитывались водой. Напротив здания стоял отряд из специального запаса Рона Райва и конечно этот отряд подчинялся Келлеру – сыну начальника, что недавно взял все правление в свои руки. За их спинами стояли аэро-фургоны для пленных людей. Плотные мужские фигуры с мурсами стояли неподвижно, а впереди всех был предводитель. Именно он остановил всю ораву, что готова была броситься на штурм.

Из-за стен разрушенного здания выходили испуганные дети и женщины, а напротив Келлера стояла маленькая фигурка в сером комбинезоне и с девочкой на руках. Девушка смотрела на огромного генного и плакала. Дождь смывал кровь с ее рук и тела…

Спрятав мурс в кобуру, мужчина сделал шаг… Нити, что держали девичью фигуру, разорвались, и ее тело упало в грязь. Всхлипы стали слышны немногим собравшимся. Тонкие руки в синяках обняли маленькую девочку и прижали к груди, а бесцветные глаза со злостью смотрели на генного, что сидел напротив.

– Все из-за тебя! – Воскликнул звонкий голосстранной человечки. – Я убила… – Удрученно заговорила фигура и прижалась к сильному мужчине напротив.

Женщины за ее спиной не понимали всего – что происходит, а генные прятали оружие. Матери все еще не могли принять того что увидели, а дети боязливо смотрели на окровавленный серый костюм. Они помнили, как завязалась драка, и как мурс оказался в тонких женских руках, а потом был выстрел…

– Женщины, все в фургоны! – Раздался властный голос главнокомандующего.

…

Сквозь стеклянные окна я смотрела на огромный зал, который быстро переоборудовали в место для ночлега. Келлер Брон, очень ответственно подошел к расселению людей. Это хоть и перевалочный пункт, но чистые спальники и сменная одежда ждали людей у входа. На каждую мать выдавался спальник и два серых костюма, для ее ребенка искали одежду по размеру в общих вещах. Да вся одежда это серая роба, в которой ходят в интернате, но она чистая и пахнет лишь очистителем. Экстренная медицинская помощь не спускала глаз с ослабленных ребят, да и женщин осматривали. Люди кривились, но подчинялись властным приказам Кела. Меня не было среди этой толпы, я смотрела на все сквозь прозрачное стекло. Я была согласна так стоять хоть сутки лишь бы самой убедиться, что мое упорство не завело людей в новую ловушку.

К вечеру гудящая толпа утихомирилась, но это еще не все. Кел взяв помощников, пошел относить ужин в зал. Аппетитные запахи летали по всему зданию, но содержимое огромных кастрюль принадлежало лишь сидящим в зале. Я мимоходом отмечала живую очередь и тишину у раздачи. Никто не говорил с генными, а они боялись лишним движением испугать запуганных девушек. Поэтому это выглядело даже комично…

Один мальчик подавился из-за того что проглатывал не жуя. Следующего я не ожидала от вроде спокойных людей.

– Там яд!!! – Крикнула мамаша пацаненка, и кинула тарелку в сторону раздачи. Горячий суп опрокинулся на Кела.

– Мы не хотим вашей смерти! – Рыкнул Глава, но теперь в него летело все – что он недавно разливал.

Летело не только внего, но и во всех генных что были в зале. Сорвавшись с места, я побежала к дверям. Почему так? Из-за страха? Паники? Но Келлер ничего плохого не сделал, даже сам старался помогать! Я понимаю, что таскать людей с места на место, когда в мире творится, фиг знает что – очень опасно, но он спасает. Я тоже бросалась на него как напуганный зверек, но потом приходила в себя и понимала насколько была глупа.

Добежав до приоткрытой двери, я столкнулась со стоящими охранниками.

– Там пока опасно. – Преградил мне дорогу огромный шкаф.

– Кел, тоже в опасности так почему вы не…

– Не было приказа. – Отчитался второй.

– Я не позволю этому олуху страдать ни за что! – Рыкнула я и, сделав подножку генному, забежала в зал.

В помещение тут же стало тихо. Тарелки больше не летали, а меня рассматривали во все глаза. Я же смотрела на красные пятна на телах ребят. Если туловище защищал костюм, то лицо, шея руки были не прикрыты.

– Пойдем. – Тихо сказал Кел и стряхнул с волос содержимое тарелки.

Взяв меня за плечо, он хотел вывести меня, но я затормозила у самой двери.

– Вы перестали различать свет и тьму, так за что ваши мужья борются? – Сказав это, я ухватилась за плечо Кела. – Нужно обработать ожоги. Быстрее пойдем! – Тянула я его прочь из помещения.

– Все в порядке. – Нежно улыбнулся мужчина и, закрывая меня своей спиной, вывел прочь из зала.

…

Он сидел одинв ванной комнате. Я не подглядываю – просто он долго не появлялся в поле моего зрения, а это странно. Поэтому я сама пришла в его комнату.

Мужчина давно искупался, но оставался стоять под душем, хмурясь о чем-то думал. Наверное, если бы я все еще жаждала его смерти, то сейчас бы свободно смогла убить. Казалось, что Кел никого сейчас не замечает…

Делаю шаг в ванную комнату и замираю. А зачем я сюда пришла? Волнуюсь за генного? Может мне что-то нужно от него? Просто я переживаю за него. Кел попытался наладить контакт с людьми и получил супом в лицо. Он же мне не скажет, что его беспокоит и обижает, поэтому я сама пришла… не вовремя кажется.

– Зачем пришла? – Кел заметил меня, даже не поворачиваясь в мою сторону. – Что-то с людьми? Они вышли из-под контроля и начали нападать друг на друга? – Забеспокоился генный, чем удивил меня. Кел заботиться о людях не просто на словах, но и в действии.

– Нет. – Привыкая к его голосу, я смотрела на мощную спину и руки, что вытирали тело полотенцем. Красивые перекаты мышц, спортивная подтянутая фигура, немного загорелая кожа… это выглядит аппетитно. Птьфу, что за мысли? Нечего пялиться на голого мужика!

– Народ надо покормить. Хорошо, что ты детей сначала парентерально кормила, сейчас им можно нормально питаться. Ну и похудели дети и это только за три дня голода. – Он замер на секунду, а потом, повязав полотенце на бедра, повернулся ко мне. – Пойдешь своих горожан кормить? – Увидев мои глаза, мужчина улыбнулся.

Ну да, я его уже всего рассмотрела и продолжаю смотреть на сильные руки и почему-то вспоминаю каждое прикосновение Кела. Мое тело нервно подрагивает, а глаза не хотят отворачиваться, на кончиках пальцев появился зуд. Вдохнув глубже горячий воздух, я проглатываю свое сердце. Наши взгляды столкнулись – его понимающее серебро и мои голодные бесцветные. Слышу, как мужчина вдыхает воздух, и смотрю на его грудную клетку… черт, мое тело будто вибрирует от нахождения в одной комнате с этим самцом. В голове появилась какая-то эротическая фантазия. Видимо генный что-то понял и сделал один осторожный шаг в мою сторону – мои внутренности напряглись. Его фигура пришла в движение и стала приближаться – горит, мое тело сгорает, я не могу отвести взгляда от жгучего серебра чужих глаз. Его огромная рука ложится мне на щеку и плавно соскальзывает на плечо, осторожно дотрагивается до груди… Меня будто током шандарахнуло, весь воздух исчез, в глазах стало мутно…

– Эстетическое удовольствие еще никто не запрещал получать. – Краснея, пробормотала я, но взгляда от спортивной фигуры не отвела.

Сознаюсь – в этом самце есть какой-то магнит, но я боюсь становиться одно из его женщин. Он поиграется, а я привяжусь… не хочу чувствовать хоть что-то к этому генному. Резко отворачиваюсь от его горячей руки и выскальзываю из его объятий. Мужчина, сжав кулаки, хитро улыбнулся… черт, так он еще больше на искусителя похож. Этакая греховно манящая улыбочка и его слова:

– Ты же еще про хозяина Оривы говорила. – Я махнула головой и продолжала свое наблюдение за демоном. У меня внутри все сжалось, а потом томительно медленно расслабилось.

– Сможешь его определить? – Не замечая моего состояния, мужчина начал одеваться. Блин, ему не стыдно? Тогда пусть не жалуется, что я подглядываю!

– Скоро будет ежегодное собрание, ты будешь моей спутницей. – Черт, быть сопровождающей «вкусного» тела не просто.

– Я рада, что с тобой все в порядке. – Тихонько озвучила свои мысли и вышла из комнаты главного генного.

Ведь действительно рада! На душе даже спокойней стало от его спокойного тона и здорового тела. Волновалась о его чувствах, боялась ожогов, а он даже не понял. Вдохнув в легкие воздух, я сжала кулачки – с ним все хорошо!

 

12

Слякоть под ногами и мелкий дождь над головой – настроения не добавляли. Хотелось тепла и поесть нормально, только мы сидим в этих развалинах уже два дня. Еды не хватает, вещи сырые, тело грязное и помыться негде, ведь воды тоже почти нет.

Сопровождающие в черных костюмах говорили, что такие развалины в «мертвых» землях не редкое зрелище. В прошлом на Земле было полно зелени и жизни, но что-то произошло и в итоге жить можно только на определенных участках земли. Наверное, поэтому грязь под ногами какая-то красноватая и с запахом чего-то горького, а сапоги, будто в масле искупались.

Чувствую себя, как червяк – мы вроде двигаемся, но в какую сторону и к чему неизвестно. Каждую остановку новичков учат стрелять и пользоваться оружием. Один раз нам выдавали какую-то серую жижу на обед, тогда произошло массовое отравление. Еще день мы не могли уйти из лагеря, ведь каждого второго рвало от одного движения.

– Мы умрем? – Олег совсем расклеился и сейчас больше похож на дистрофика.

– Не теряй надежды. – Рыкнул я и завернулся в форму. Черт, холодно. – Держись! Где твоя гордость?

Черт, этот парень нагоняет хандру, как с ним Тинка жила!?

Тинка…

Почему-то на душе стало теплее. Вспомнилась Катюшка, ее теплый и чистый взгляд, маленькие пухлые губки, манящее тело с пышными формами. А когда я зарывался носом в ее длинные волосы и целовал в плечо, моя рука ласкала женскую грудь, Катюшка бормотала мое имя и выгибалась, как кошка…

– Сегодня мы нападем на караван! – Прервал мои воспоминания наш командир. – По донесению груз состоит из медикаментов и настоящей еды! – Мужики загалдели, а я попрощался со своими видениями. – Набираем три отряда по десять человек, и я назначу трех командиров для групп…

План на словах и бумаге был простым и безопасным. Меня назначили командиром второй группы «Веры». Странное название для мужского коллектива, но… названия придумывали мы сами, естественно мужики вспоминали имена своих жен. «Вера» смешно, но в тоже время тянет домашним теплом. Ладно, я не против такого названия, к тому же нам сейчас не хватает веры в себя и свои силы.

Караван состоял из трех аэрогрузов и двух аэромобилей. Первая группа должна была затормозить машины и уничтожить аэромобили. Вторая, разбирается с охраной и следит за ходом операции. Третья, забирает груз. Все просто, если не брать во внимание, что мы простые люди, а наш противник генно-измененный мужик с оружием. Мало того что этого гада просто так не завалишь, так у генных прицел лучше и кулаки мощнее. Я не боюсь, ведь знал, что иду не в песочек играть, а вот Олега жалко.

– Соберись, тряпка. – Ору на несчастного товарища и смотрю сквозь мглу на дорогу.

Едут…

Запах горелой плоти и мелкие капли дождя, что шипят, упав на перегретый чейз. Раненые люди и мертвые генные они так похожи, но в тоже время разные. В наших рядах тоже есть трупы, но от них остались мокрые пятна и непонятное месиво из мяса. Я стою над генным и смотрю в его глаза. Нет, это единственный который еще жив, но мой палец почти нажал на курок. Мурс непривычно лежит в левой руке, поэтому я промахнулся, хотя обычно стреляю на поражение. Моя правая сторона покрыта ожогами, а рука уже ничего не чувствует.

– Куда груз везли? – Белый мурс утыкается точно в ребра противника, а он… смотрит без страха и паники. – Конечную точку маршрута, тварь! – Ору ему, а вдруг его контузило? Оружие почти ломает его кости…

– Для ваших женщин… – Тихо, захлебываясь прошипел раненный.

– Что? – Мое сердце перевернулось. – Где держат наших жен! – Мой палец уверенно ложится на спусковую кнопку.

– Девушка… Надежда приказала привести лекарства для детей… – Мужик сбивчиво что-то бормотал и выплевывал кровь в грязь, но определенных данных не говорил. – Надежда… – Хмыкнул генный. – Вам известна под именем Кристина… Она и с вами и с нами, она помо… – Дернувшись пару раз, тело уже не подавало признаков жизни.

– Тварь! – Крикнул я, понимая, что больше ничего не узнаю от трупа.

Даже обида появилась – нельзя был этому гада сдохнуть чуть позже? У меня тут столько вопросов, а спросить уже не у кого. Как женщины из нашего города попали в руки Келлера Брона? Зачем детям лекарства? Кристинка теперь в Надьку переименовалась? Правда ли все слова мертвеца? Можно ли верить Тинке и доверять ей детей?

– Андрей, вы хорошо потрудились. – Следующее утро началось со сбора. – Николай и Дмитрий тоже постарались. Я доволен результатами.

Мальчишка главнокомандующий не вызывал трепета и уважения, но генный за его спиной выглядел угрожающе.

– По данным разведки стало известно, что у модификатов состоится собрание. Все главы будут на данном мероприятии. Можно избавиться от всех одним разом…

…

Я сидел за аэромобилем и наблюдал за входом. В моих руках был пульт от взрывного устройства. Устанавливал, конечно, не я один, но управление доверили мне. Пройти сквозь охрану было не очень трудно. Все свободные люди должны иметь Спутников – зверей, поэтому и нам предоставили каких-то мохнатых зверей, назвав тех собаками. Странное животное постоянно рычит и слюнявит мои руки. Вообще я впервые вижу зверя и все еще под впечатлением. Ладно, дело…

Взрывчатка установлена, все пути отступления находятся под наблюдением, я смотрю на черный прямоугольник в своих руках и жду приказа. Дрожат ли у меня руки, держа чужие жизни на кончике пальцев? Нет!

Это генные, модификаты, уроды! В их сердцах нет чувств! Им плевать на своих сородичей и детей! У них слово «пара» обозначает сексуального партнера, но без эмоций! Они всю мою жизнь приносят мне одни неприятности!

В семь лет меня забрали у родителей. После дружной семьи меня привезли в место вечного гнетущего мрака. Испуганные глаза моих сверстников, разговоры недопустимы и страх. Куда не посмотри, а увидишь детей, которые толком разговаривать не умеют. Только… она, ее бесцветные глаза светят надеждой, хотя недоверчивости в них больше. Эта девушка не хотела общения и пряталась от всего мира под кроватью, но стояло появиться генным в огромной комнате и девочка, в сером костюме, появлялась перед испуганной толпой детей. Смешно, но именно благодаря ей я познакомился с Катюшкой и Олегом. Кристина просто защищала самых слабых. Смешно было видеть вроде не слабую духом девчонку под кроватью. Еще увлекательней было делать из зверька человека, но это было очень трудно. Только эти воспоминания были самыми светлыми…

Сколько крови забрали у меня? А потом еще и операция…

Вернуться после такого в нормальное психологическое состояние? Память не позволит! Генные для всего человечества – враги!

К зданию стали подъезжать аэромобили – время пришло.

Затаив дыхание я смотрю за центральным входом. Генные входят и выходят. Женщины блистают фигурами и нарядами, мужчины просто ищут что-то интересное, но… были и дети. Понятия не имею, зачем мужики привезли своих отпрысков, но я своих целей не изменю. Дети – генных это будущие твари, которые выживают за счет человеческих малышей. Когда же приедет Келлер Брон? Именно его мы ждем для огромного взрыва.

К ступенькам подъехал белый аэромобиль, двери открылись… сынок Рона Райва – мы тебя дождались. Генный посмотрев по сторонам, поправил свой костюм и пошел к пассажирской двери, видимо тоже приволок шлюшку. А Тинка об этом знает? Показывая свои навыки обольщения, мужчина протянул руку в кабину и вот тонкие женские пальцы ложатся в его ладонь. У меня задрожали руки, когда в тонкой фигуре, облаченной в серебристое платье, я узнал Кристинку. Как? Что ОНА тут делает?

Девушка свободно положила свою руку на предложенное плечо, но только я знал, что ее охватывает волнение. По каким-то движениям ее губ, рук и глаз – я понял, что она напряжена. Тинка вцепилась в Келлера Брона и, подчиняясь его движениям, вошла внутрь здания. Но… там же бомба!

– «Вера», цель на месте? – Спрашивает переговорник и я, плохо понимая ситуацию, отвечаю согласием. – Тогда на счет три…

Три? Но ведь там человек! Даже зная, что сделала Кристина, я не могу… не хочу… не смею! Все в моем теле одеревенело, мозг отключился и заработало сердце.

– Раз… – Спокойно говорят в динамике, а я взглядом ищу маленькую фигурку. Это легко, ведь люди мельче генных и не такие мускулистые. – Два… – Девушка стоит у открытого окна, вцепившись в бокал, и смотрит по сторонам. – Три… – Я беру в руку несколько камешков и кидаю их в спину Тинке. – Три! – Кричит командующий, но я все еще делаю вид, что динамик неисправен.

– Что? – Переспрашиваю я. Бесцветный взгляд устремлен на улицу, но не видит причин, чтобы покинуть здание. – Что-то со связью! Ничего не слышу! – Говорю я и выбегаю из своего укрытия. Надеюсь, Тинка клюнет.

Видимо мое появление ее шокировало. Бокал выпал из ее рук, а губы прошептали явно мое имя. Девушка сорвалась с места и побежала. Теперь нужно дождаться, когда она покинет заминированное здание.

– ТРИ! – Блин, так и оглохнуть можно. Этот динамик мне уже надоел!

Вытащив технику из уха, я спрятал его в карман.

– Андрей! – Каблуки застучали по каменным ступенькам, но…

Земля за моей спиной взорвалась… Она привела за собой охрану, забыв, что для всех генных я – враг.

– Стойте! – Этот крик заставляет трепетать сердце, но сейчас это невовремя.

Сидя за аэромобилем, я нажимаю на кнопку детонатора… секунда и каменная крошка, долетев даже до меня, осыпается на мою голову. Только видимо бомбы убили не всех. Топот множества ног окружал меня, ха, а я ведь тоже не с пустыми руками! Достаю мурс из-за спины. Ну, понеслась…

Что было дальше? А как всегда – взрывы, огонь, оплавленная земля под ногами и крик единственной девушки. Я иду по песку в сторону нашего лагеря. Чертовы товарищи, бросив меня, укатили на единственном транспорте – вот и доверяй людям. Моя правая рука опять обожжена до плеча, но теперь еще появилась огромная рана на ноге. Надеюсь, в лагере есть медики, хотя… согласен на простую перевязку. Хорошо хоть преследования нет, зато в ушах все еще звенит голос Кристины…

«Стойте! Не надо! Андрей, там же были дети! Ты хоть свою вину ощущаешь?!»

Это моя слабость! Теперь я понял, что убить девчонку из детства я не смогу. Черт, нога! Как же я устал, хочу спокойствия. Можно я упаду и посплю? Тело стало терять адреналин и вот я уже чувствую капли дождя на лице. Сколько я прошел, не обращая внимания на внешний мир? Как же я устал…

«Ты хоть свою вину ощущаешь?!» – ее голос и вот мой ответ – «нет», но…

Почему тогда ее слова плотно застряли в голове? Почему мне хочется кричать? Почему мои ноги подкашиваются, и я утыкаюсь в грязь лицом? Устал – вот отдохну и пойду дальше…

…

Что? Где я?

Слух поражает меня своим изобретательством – я слышу какое-то пиканье со стороны, а руки ощущают что-то теплое. По телу будто носится горячий поток, а нос ощущает некий цветочный аромат. Тепло, спокойно – я умер? Может я, наконец, увижу Катюшку?!

Глаза не хотят открываться, веки очень тяжелые, а сил нет во всем теле. Кое – как открыл один глаз и затаил дыхание – надо мной светился какой-то шар… Спокойно, может приглючило? Кошусь в сторону… на меня смотрит… Келлер Брон – точно глючит! Может мне мозг повредили, поэтому мне видится такая бредятина?

– Думаешь, умрешь? – Глюки разговаривают? – Легко хочешь от проблем избавиться. – До слуха донесся смешок. – Было бы все так просто…

– Это не прикол? – Моя рука еле сдвинулась и потрогала теплое одеяло. – Это не игры разума? – Кончики пальцев ощущают шершавость ткани и гладкую поверхность бордюра кровати.

– Как бы ты не избегал Надюшку, но она не позволит тебе умереть. – Тихий ровный голос выводит меня из себя, но двигаться я не могу.

На мое тело, будто тонну песка насыпали, а кости превратили в бетонные блоки. Что я здесь делаю? Что вообще происходит? Я вздрогнул от боли, когда рука генного дотронулась до раненной ноги. Значит точно не глюк! Вздрогнув, я увидел довольную улыбку соседа по палате. Подонок…

– Ириска искала тебя и не позволила моим людям преследовать тебя. – Он говорил, а у меня в голове не умещались слова. – Я знал про нападение и пригласил на собрание модификатов, которые мне больше не нужны и только мешаются под ногами.

– Своих же… – Мой голос похож на скрипение железок. Черт, даже послать эту мразь не могу по нормальному.

– Твоих товарищей убили, а аэробус отогнали. Тебя спасло только то, что и Надя узнала о моем причастии к этому делу. – Мутант провел рукой по капельнице и улыбнулся как-то тепло.

– Мразь!

– Я защищаю свои интересы. – Этот мужик совсем, что ли непробиваемый? Говорит спокойно будто и не о смерти моих товарищей.

– Мы тоже защищаем свои жизни… – Гнев кипит в теле, но я ничего не могу сделать.

– А про женщин своих забыли? – Перебил меня холодный голос модификата.

Открыв глаза, я посмотрел на Келлера и столкнулся с его колючими серыми глазами. Тут и без слов понятно, что меня обвиняют в чем-то ужасном.

– Я про Катю никогда не забуду! – Сил на эти слова у меня хватило, но усталость брала свое – глаза вновь закрываются.

– Женщины твоих горожан – вы их отдали неизвестным чужакам, даже не спросив, куда их волокут. – Он говорил преподавательским тоном, и это разжигало огонь в моем сердце. – Вы хоть и мужики, но такие беспечные. Думаете, вы сражаетесь и получаете оружие бесплатно? Даже ириска умнее вас – щенков…

– Да, что ты знаешь!? – Хриплю я и стараюсь хотя бы сесть.

Этот урод лежит на соседней кровати с капельницей в вене. Видимо ему тоже досталось во время столкновения – прекрасно. Нужно попытаться его грохнуть и даже не волнует, что могу сам помереть.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что мне ничего неизвестно. Благодаря моей осведомленности Надежда живая. – Слова, слова… опять слова. Это пустой треп мрази, которая пытается перевести свою вину на других!

– Лучше помолчи! – Шиплю я и стараюсь сдвинуться с места.

– Лучше засыпай. Тебе нужны будут силы для побега. – Как? Откуда он понял, что я хочу сделать?

Я посмотрел на мужика более внимательно. Сразу видно, что он не из слабых, даже я чувствую пресловутую мощь генного. В стороны от этого Келлера растекаются волны власти и даже сейчас, когда он неподвижно лежит, это ощущение благоговенья не исчезает. Спокойный и тяжелый взгляд устремлен в мою сторону, а губы изгибаются в ироничной улыбке.

– Нравлюсь? – Усмехнулся мужик, я даже подавился…

Двери в комнату отъехали, и в проеме появилась Кристина в белом халате. Не понимаю, какие чувства заполнили меня, но облегчение от вида живой подруги там точно было.

Девушка, окинув взглядом пациентов, подошла ко мне и посмотрела на монитор какой-то штуки. Потрогав мои бинты и руку, она наконец посмотрела мне в лицо… В ее глазах были слезы!

– Спасибо, что спас мою жизнь. – Тинка улыбнулась и вытерла капельки ладошкой. – Если бы я осталась внутри, то умерла бы как те дети генных. Там у одного мальчика были глаза, как у Олега. Спасибо, что мои родные не будут искать мой «фарш» под завалами. – Сказав это, врач быстро поднялась и хотела уйти.

– Ириска. – Остановил ее оклик холодного недочеловека. Кристина остановилась и посмотрела на соседа. – А меня проверить!

Врач, вытирая слезы, подошла к мужику и посмотрела на капельницу.

– Ты как боров – самый здоровый. – Незлобно пробурчала девушка и, хихикнув, добавила. – Спасибо, что закрыл собой.

– А ты почаще делай необдуманные вещи, может тогда добьешь меня. – Странно, но вроде бы обидные слова наполнены теплом и заботой или… он поддевает человека! Он старается отвлечь ее от грустных мыслей!

Двери закрылись, а я смотрю в потолок и не могу понять своих чувств. В голове столько всего, а главное, что теперь я не могу сказать чего-то конкретного. Меня спасли… недруги!

– Она вроде поблагодарила, а с другой стороны обвинила. – Заговорил Келлер, а потом откинув одеяло сел на кровать. Он может двигаться?! – Ты знаешь, чью кровь так жадно поглощает твое тело? – Я перевел взгляд на пакет с красной жидкостью и капельницу в своей вене. В голове промелькнула догадка, но я не захотел озвучивать ее. – Правильно, Надюшка поделилась. Поразительно, но у вас одна группа крови. – Сделал генный якобы удивленный вид, а потом, посмотрев пристально в мои глаза, сказал странность: – У тебя и ириски все генетические данные одинаковы, будто вы брат с сестрой.

– Глупость. – Рыкнул я. – Будь она моей сестрой или кем-то родным, то не убила бы Катюшку. Я обещаю, что когда я смогу двигаться, то убью тебя!

– Как хочешь. – Пожал мужчина плечами. – Убить себя я, конечно, не позволю, но резануть пару раз можно попробовать.

– Ты совсем больной? – А чего спрашиваю, если и так все понятно.

– Я просто иду по избранному пути ириски. Она пожелала сохранить этот мир, а не уничтожить его, чтобы создавать все с начала. Надя хочет исправить ошибки прошлого, хоть и понимает, что это очень трудно.

– Даже если бы она захотела, но уничтожить мир даже с твоей помощью, не реально.

– Она и без меня может многое…

Устал слушать его бредни. Глаза слипаются и… спать.

 

13

Злость кипела в моем теле, поэтому все, что было в руках – летало по всему столу. Как Кел мог отпустить раненного Андрея?

«Он бежал, а я не смог остановить.» – В голове звучит этот лживый голосок подлого мужика.

Он действительно думает, что я поверю в эти бредни? Генный не смог остановить РАНЕННОГО человека! Я бы посмеялась если бы не переживала за своего пациента. А вдруг Андрей свалится на дорогу и нахлебается воды из лужи? Этот дождь ведь уже все дороги в реки превратил. Когда он только кончится?

Модификат спрятался где-то и не показывает носа – правильно делает. У меня сейчас состояние невменяемости на пределе. Хочу кому-то мозги выбить и на молекулы все остальное разобрать!

Бегаю по просторам Надежды и, врезаясь в стены, матерю бесконечные углы. Следом за мной носятся голограммы моих экспериментов, пугая мое воображение. На очередном повороте я врезаюсь в край стола и нечаянно смахиваю с него пару планшетов и стопку пластибумаги. Добрым словом, вспоминая генного, я стала собирать учиненный бардак. Мои глазки без интереса бегают по напечатанным словам на белых листах, но… Гор Эвенс.

Это имя и фотография в три проекции меня остановили. Я смотрела в глаза генному, который спас меня когда-то.

«Хорошшшшшо» – пронеслось в памяти, и я сжала кулаки, стараясь унять охватившую меня дрожь.

«А у Гора остался сын» – будто наяву я услышала голос Ориона и посмотрела в белый потолок.

– Проклятый Кел! – Простонала я. – Ведь это ты оставил эти документы для меня! – Встав я закричала, а потом… начала читать информацию.

Ага, мальчишка Гора – Лойд Эвенс сейчас находиться в интернате и проходит подготовку по военному направлению. Тринадцать лет парню и… вот радость – для его рождения ничего не брали, потому что родился он вторым у генной. Эта женщина рожала за плату, поэтому ценилась среди генных. Ребенка она ни разу в жизни не видела, поэтому Лойд, после смерти отца, считается сиротой. Правда, кровь этот подросток лакает так же ежемесячно, как и все неполовозрелые модификаты.

– Надь. – Обратилась я в пустоту и передо мной сразу же появилась голограмма женщины. – Я хочу ребенка, как мне его взять?

– Девушки во время созревания фолликула способны зачать дитя. Созревание длится двадцать четыре часа, а затем происходит угасание. Оплодотворенная яйцеклетка по маточной трубе попадает в матку и прикрепляется к…

– Я знаю эту ерунду! – Рыкнула я на этого профессора– гинеколога. – Мне усыновить надо или просто, чтобы он был перед моими глазами!

– Есть несколько вариантов решения проблемы. – Выдала эта кукла. Перебирая листки, я кивнула. – Чтобы ребенок не мучился, можно остановить его сердечную деятельность… – Я зависла после этих слов. – Дети модифицированного материала растут по другим правилам и с людьми им лучше не контактировать.

– Тогда я с Келом поговорю. Не зря же он мне это подкинул. – Я указала на пластилисты и вспомнила, что утащила у Гора цепочку. Нужно бы отдать ее Лойду.

Так же что-то нужно делать с Оривой. Сейчас девчонка лежит в камере заполненной раствором, но признаков жизни мертвое тело не подает, а я понятия не имею, как ее включить. Поэтому я ей пока не занимаюсь – у меня ДНКа и белки, и молекулы в голове плавают! Я сейчас готовлюсь к поступлению экспериментальных образцов. Даже Надю заставила сделать отсек для мутированных генных. Хоть Кел и говорил, что это просто монстры, да и я их видела на корабле, но… черт, они же живые!

…

Я жутко волновалась, когда буквально вцепилась в руку взрослого мужика. Шокирующий вид открывался мне в интернате для подростков и маленьких детей генных. У них комнаты, как камеры и они носят ошейники! Хотя, после того, что увидела, я больше не возмущаюсь.

Меня Кел недавно из шока вывел и теперь я боюсь отойти от мужчины. Просто, когда меня привели, я чуть ли не порхала по коридору, пока не увидела ребенка семи лет за толстым стеклом на огромной цепи. Я тогда чуть не растерзала Кела, но он, заткнув мне рот рукой и свернув меня гармошкой, просто стукнул по стеклу. Дальнейшее меня будет преследовать в кошмарах. Ребенок – лапочка кинулся в нашу сторону и превратился в какого-то монстра с огромными лапами. Он отгрыз цепь и чуть не разбил толстое противоплазменное стекло. У меня до сих пор глаз дергается, и я вздрагиваю от каждого лишнего шороха.

Нет, надо запомнить на будущее – Кел говорит правду! Его надо слушаться! За его спиной лучше всего прятаться!

Вот мы прошли по большому коридору и охранники вокруг нас немного разошлись. Дальше идет корпус для относительно вменяемых детишек. У меня даже ноги подкашиваться стали. Как Лойд отреагирует на меня? Мне лучше улыбаться или быть серьезной? Я так переживаю, что вонзаю ногти в плечо сопровождающего. Генный все это стойко терпит лишь иногда пытается отойти немного дальше и шипит что-то. Мы даже с ним не разговариваем, потому что дети за стеклом очень резко реагируют на любой шум и начинают нервничать. Боюсь, что стук моего сердца слышен всем в округе.

И вот белые двери отъезжаю в стороны, на меня будто колпак надели и дыхание остановилось. Ноги стали ватными и я, теряя опору, начала заваливаться на бок. Сильные руки подхватили меня подмышки и приставили к стеночке. Как сквозь сон я ощутила удар и услышала шлепок. Меня били по щекам, а я смотрю поверх плеча за открывшимся пространством.

Помещение было очень похоже на огромный зал с односпальными кушетками. На меня накатили воспоминания из детства – там тоже был такой же зал и тишина, хотя детей было много. Я смотрела на серые костюмы ребят и понимала одну вещь – здесь одни мальчики. Вцепившись в руку, что приводила меня в чувство, прошептала так громко, как могла:

– А девочки где?

– Женщины создаются искусственно. – Помотал головой спокойный Кел и прижал меня к себе. У меня до сих пор тело, будто из пластилина сделано – норовит свалиться без поддержки.

Смотрю на замерших, будто замороженных детей и хочу кричать, плакать, бить в двери к начальству и… Но ведь эти маленькие тельца могут убить такую как я не моргнув глазом. Как я поняла, эмоции у генных вырабатываются с годами. А сейчас… я смотрела в одно очень знакомое лицо и старалась взять себя в руки. А вот и Лойд, но что я ему скажу?

«Прости, мальчик, но твой отец умер, защищая меня.» – После этих слов я успею попрощаться с Келом?

Отлипнув от своего защитника я пошла к мальчишке. Мои пальцы дрожали и я сжимала кулаки. Не думала что у меня такие нервы слабые. Иду мимо застывших детей будто под прицелами плазморужья. У меня сейчас ноги подкосятся, а глазки наблюдают за каждым моим вдохом и ведь все знают что я не генная и не модифицированная.

Ребенок Гора сидел на кровати и смотрел, как и все, на меня. Глазки у него синенькие, а волосики немного светлее чем у отца – героя. Тело конечно крупнее чем у людских подростков, да и взгляд на жизнь явно другой. Когда до моей цели осталась пара метров мальчишка, обнажив клыки, рыкнул на меня. Я остановилась и смотрю на ребенка, дальше даже не представляя, что должна говорить. Конечно, перед встречей я репетировала речь, разыгрывала ситуации, но сейчас в голове все слова будто ветром сдуло.

– Я не пущу к своему месту даже человека. – Пряча свой оскал, сказал паренек.

– Разговариваешь? – Заикаясь, пробормотала я и увидела удивленное лицо мальца. Он будто не понимал, о чем я думаю.

Я помню, что в моем интернате дети практически не разговаривали до прихода Андрея. Не ждала от Лойда нормального разговора и все тут. У меня вообще шок от ситуации в целом, а тут еще подросток встал с кровати и вышел на свободное место между боками лежанок.

– Правильно ли понял, что сейчас я нужен вам. – Разделяя слова, говорил маленький генный и смотрел на меня, а я только рот открывала и смотрела на собранного и бесстрашного подростка.

Да, дети людей и дети генных совсем разные даже в поведение. Мы боялись всего и всех, прятались, скрывались, а генный… место стережет, но на контакт идет! За моей спиной послышался смешок и я собрала свои нервы в кучку, только сказать ничего не могла и лишь вытянула руку для приветствия. Ужас, у меня язык слова забыл!

Лойд с интересом смотрел на протянутую руку и, не понимая, что от него хотят, посмотрел за мою спину.

– Люди так здороваются – это нормально. – Стараясь приглушить свой голос, говорил Келлер Брон. – Люди очень контактные и во всех случаях стараются прикоснуться к собеседнику. – Ха, не замечала, чтобы человек лез обниматься к модификату. Это я такая ненормальная!

Лойд с недоверием посмотрел на меня, потом на свою руку, потом опять на меня, на мою руку…

– Сейчас рука отсохнет! – Мои нервы не дают спокойствия языку и телу, поэтому я сама ухватилась за ладошку подростка. – Привет! – Немного сжала и качнула ручку ребенка…

Отойдя от шока, Лойд тоже качнул и сжал – поэтому я стою и скулю на всех голосах.

– Осторожней! – Зарычал Келлер и двинулся в сторону парня, тот лишь голову склонил. – Люди очень слабые, а женщины самые хрупкие существа. – Взяв мою ладонь ее стали ощупывать мужские пальцы.

– Еще раз так сделаешь, отдеру уши! – Выдернув руку, я дернула мальчишку за ушко и спрятала ладонь за спину.

– Люди ОЧЕНЬ контактные. – Ответил мой генный на удивленный взгляд ребенка и, погладив меня по голове, сказал: – Надя, не буянь я рядом. – Приятно ощущать себя в безопасности и знать что меня поддерживают…Так, счастливая улыбка, ты куда полезла?

 

14

Мы сидели за столом… точнее Я и Кел сидим, а мальчишка стоит. У них не принято разделять одну «территорию» с теми кто «свалился на голову» – с мало знакомыми. Нет, Лойд присел бы, если бы тут был один Келлер Брон Райв – Глава Второго отдела.

У меня от всей ситуации опять нервы проснулись.

Парень стоит и смотрит точно на меня. Он ищет мои глаза и старается смотреть прямо в лицо – мне сразу же становится некомфортно. Хочется принять «правильную» позу, сказать «нужные слова», но дело в том что «правильных» и «нужных» – НЕТ. Я вся на стуле извертелась, говорила обо всем, но все равно остаюсь непонятой и испуганной девчонкой! А Кел даже не помогает, хотя я помню, что он предупреждал о своем невмешательстве, НО…

Какая я глупая! Зачем я сюда приперлась? Что я ждала от парня? Думала, что он кинется мне на шею в слезах и будет мамой называть? Или что Лойд раскроет свои объятья?

– А что ты хотела сделать? – Так ничего не добившись, мы с Келом уезжали прочь от приюта.

– Не знаю. – Честно ответила я. – В идеале хотелось взять парня к себе… усыновить… – Слабо пропищала, заметив жгучий взгляд серых глаз.

– Тебе ребенка не отдадут. – Я догадывалась, но услышать это не была готова. – Ты – человек, твой муж – человек… в реальности ты со щенком не справишься. Сейчас он хорошо прячущийся хищник, а с возрастом добавятся новые проблемы…

– Мой муж… – Устало пробормотала я и погладила передатчик. – А ты не хочешь сыграть роль моего мужа? – Да, идея дурная, но вдруг сработает! – То что я замужем за Олега знаешь только ТЫ! Давай…

– НЕТ! – Сказал, как отрезал мужчина. – Нельзя смешивать людей и генных. – У меня глаза на лоб уползли. – Людей мало. – Это все объяснение? Я испытывающе посмотрела в сторону сосредоточенного водителя. – Ты ведь знаешь, что я хочу тебя, но сдерживаюсь только потому, что Ты не признала меня своим самцом. Пометка женат, развяжет всю мою волю и уж поверь, твои кураторские способности меня не сдержат. Так что не стоит рисковать, пока я не пойму что пришло нужное время.

Я сидела в полном шоке. Если часть «я тебя хочу» я поняла, то про «время» не очень. Весь разговор про Лойда на этом заглох, хотя очень хотелось что-нибудь сказать. Перебирая руками края юбки, я пыталась вернуть себе уверенность и стабильность. Как-то последнее время я очень сильно полагалась на генного мутанта, что сидит рядом, и совсем забыла о своих возможностях.

Пронаблюдав, как аэромобиль проехал по серой безликой улице и увидев небольшое здание магазина одежды для генных, я испугалась. Ведь мое убежище совсем в другом месте!

– А куда мы едим? – Осторожно спросила я и прилипла к окну, стараясь все рассмотреть.

– Ко мне домой. – Сухо, без приукрашивания и по существу ответил водитель.

– А что уже пришло «время»? – Пропищала я, вжавшись в пассажирское сидение и вспоминая, что открыть двери на ходу не позволит безопасный режим.

– Я тебе обещал знакомство с главами.

– А меня предупредить! – Возмутилась моя вип – персона. – Меня на встречу всего Совета тащат, а я в каких-то сереньких штанах и футболке! А что я говорить буду? Как лучше представляться или…

– Ты останешься неизвестной личностью. – Усмехаясь, сказал Келлер, чем совсем запутал мой маленький разум.

…

Сижу на балконе и через стекло смотрю на семерых гладиаторов. Правильно меня Кел сюда усадил, не то бы меня затоптали.

Из знакомых видно только Кела и Шона… Пилот так изменился. За несколько месяцев стал представительной личностью и даже я смотря на его хмурое лицо хочу свалится на колени. Может у меня аллергия на главных? Поэтому мне падать на пол хочется!

Остальные… остальные были мне неинтересны. Я понятия не имела зачем мне знать этих генных в лицо. Я же не буду с ними за ручку здороваться и в школу провожать – так зачем? Но раз всезнающий сказал «надо», значит, я посижу. Единственные кого я для себя отметила был Соруг брат Зарона. Он был противоположностью техника, ведь не копался в неведомых приборах и был поживее своего полусонного брата.

Я чувствовала себя как на выборе жеребца для скачек. Отмечала родословную, которую по намного, но запихивали в мою голову. Вспоминала, кто чем управляет, и как долго стоит у поста. А еще… фигуры! На таких лошадках можно весь мир объехать и они не запыхаются! Хороший же из меня аналитик и политик… смешно. Зато понятно!

Когда эти умные господа заговорили свои приветственные речи – я засыпала. Как ни странно, но мой мозг выдержал минут семь от начала сбора всех глав, а потом – сон.

Меня разбудил голос над ухом.

– Мандарин будешь? – Почему-то я испугалась и чуть не выскочила из удобного кресла.

Возле меня сидел… Зарон. А он откуда в таком месте и в это время?

– Зарон, а ты… – Открыла я рот и была тут же перебита.

– Так будешь? – Повторил бывший техник и пихнул мне оранжевый маленький шарик под нос.

Обескураженно посмотрела на этого несоциального мутанта и покладисто взяла в руки… мандарин.

– А что это такое? – Вертела я непонятную вещь в руках и как первобытная принюхивалась к свежему аромату.

– Собрание Глав. Они докладывают о продвижениях в своих сферах деятельности. Мы вот – мандарины вывели из окаменелых остатков древесины. – Я как приклеенная сидела с этим фруктом и наслаждалась его ароматом. Этот запах искрящейся свежести казалось будто звал из глубины времен.

– Его чистить надо и есть. – Как малолетней, объяснил Зарон и вытащил из своего кармана еще один оранжевый кругляшь.

Мой взгляд, не отрываясь, наблюдал за тонкими пальцами, что поддевали кожицу и очищали маленькую вкуснятину. Аромат чего-то волшебного заполнил все пространство балкона. У меня весь организм в момент пропитался сладостью оранжевого чуда. Мужские руки отломили кусочек и отправили дольку в рот хозяина…

– Ну как? – Воодушевленно спросила я и с любопытством посмотрела на лицо Зарона.

– Никак. – Пожал плечами генный, и по инерции, отправил в рот еще дольку фрукта. – Раньше этот фрукт рос в экваториальной зоне планеты, но после катастрофы земля перестала плодоносить. То что человек видит на своем столе это труд нескольких поколений. Самые незаменимые продукты выращивали на всех доступных почвах, а такого… – Его рука указала на оранжевый шарик. – … никто не видел и почти забыли о его существовании. Мандаринам расти негде, но наш отдел недавно нашел окаменелости и вычислил геном. Думаю, что этому фрукту не дадут разрешения на распространение среди людей – выращивать негде.

Я с тоской вдохнула аромат мандарина и почистила фрукт. Моя рука дрожала, когда прохладная кожица коснулась моих губ.

Ну, будь что будет!

Внимательный мужской взгляд наблюдал за застывшей фигурой девушки. Она уже минуту сидела с закрытыми глазами и тихо постанывала, как в экстазе. Генный с недоумением смотрел на мандарин в ее руках и переводил внимание на свою половинку. Что-то не так?

– Чудо! – Прошептала я, когда последний кусочек растворился на моем языке, оставив после себя искристую сладость. – Нужно заставить Кела выращивать мандарины! Хоть чуть – чуть! Люди его обожать будут!

– Наивная простота. – Прокомментировал мои слова Зарон и посмотрел на собравшихся.

– Келлер Брон Райв, вопрос по поводу человеческих семей. – Я вяло прислушалась лишь только из-за услышанного имени. Все мое внимание было отдано карманам бывшего техника. Вдруг у него еще есть эти мандарины! – Беря во внимание то что один Купол восстал и люди разделились, численность детей резко снизилась. Раньше от каждой семьи раз в три года было прибавление, а сейчас… все настороже. Что же делать нам? Наши дети не могут ждать.

– Этот дядька о людях, как о свиньях говорит. – Рыкнула я и прислушалась к интересующей теме.

– Это Эльстер Аткес – глава налогового сектора. Он контролирует деньги, а следовательно – инфляцию и кризис. С ним ссориться нельзя. – Зарон не оставил моих слов без комментария.

– Думаю, у вас неверная информация, Эльстер. – Келлер выглядел, как хозяин положения и не давал усомниться в этом всем присутствующим. – В течение года и люди и генные находятся под наблюдением. Мой отдел проводит генетический эксперимент и для этого требуется сбор крови каждой особи с двух сторон. Как вам известно беременным нельзя быть донорами, поэтому рождаемость упала. – Улыбаясь, я смотрела на Кела, который легко выкручивался.

– А как же восстание в Куполе С? Это ведь там росла девушка Кристина Фат, которой Рон Райв дозволил больше, чем положено? – Влез мужчина с седеющими короткими волосками. – Хорошо, что она умерла. Неизвестно, что бы Рон еще сделал для нее.

– Восстание это следствие многих ограничений. Кристина Фат – это всего лишь следствие строгого воспитания и отсутствия индивидуальной опеки. – Кел смотрел на седого дядьку и не отводил взгляда. Мне казалось, что в комнате стало душно. – Даже у детей генных есть отцы – один опекун, который учит жизни.

– Подростки в Купол С попали из инкубатора для слабых новорожденных. Что вы хотите от детей, которые преодолели свою смерть и просто повзрослели. – Шон откинулся на кресло и посмотрел на лампочку под потолком. – Они просто привыкли сражаться и стали лидирующими особями для своей «стаи». Так же как и в нашем коллективе.

– У нас есть сведенья по поводу Андрея Раж. – Влез Соруг и вывел на экран лицо моего единого. Дышать сразу стало трудно. – Наш отдел вел его со дня внедрения особи в инкубатор. Он был неоспоримым лидером…

– Давайте вспомним, что не только мой отдел отчитывается. – Кел не говорил громко, но все присутствующие застыли и затихли. – Кристина Фат – мертва.

– Рон Райв умер в один день с ней. – Услышала я шепот со стороны некого мутанта в миниатюрных очках и с тростью. – Потрясающее совпадение… – Улыбнулся этот дядька и достал из-за пазухи небольшой планшет. – Мой отдел безопасности засек одно очень интересное лицо. – На голограмме появилась Новая Я. Темные волосы, карие линзы накрашенное лицо… – Это картина с устроенного собрания. Организатором встречи был Келлер Брон. Как всем известно, на здание где собрался почти весь Совет было произведено нападение…

– Как же знаменитые выходцы из отдела безопасности пропустили человека с бомбой? – Кел теперь не выпутывался, а переводил все стрелки, чтобы не отвечать на вопросы. – Почему последнее время становится смертельно опасно выходить на улицу? Генетики работают круглые сутки и уже есть определенные результаты, но я думаю, что с такой «безопасностью» никто из генных не доживет до своих внуков…

 

15

Я с тоской смотрела на Кела и старалась улыбнуться. У меня не выходило подбодрить генного. Он сидел на кресле и смотрел в потолок.

– На то это и Совет. – Разорвал тишину Шон и вновь налил мне чая без сахара. – Они выпытывают все до последней крошки. Только Кел держался молодцом. – В сторону генного теперь смотрела не только я.

– Про мандарины даже не поговорили. – Заметил Зарон и вышел из гостинной, чтобы вернуться с пакетом оранжевых шариков. – Впервые жалею, что об этой гадости не велось обсуждений. – Вяло заметил бывший техник и положил мне на колени пакет.

Почистив фрукт, я оторвала дольку и приложила ее к сомкнутым губам Кела. Мужчина отрыл рот, почувствовав сок и прикоснувшись к моим пальцам, забрал мандаринку. Его лицо изменилось, перестав быть холодным и отстраненным. Его серый взгляд остановился на мне. Неведомая сила приковала мои глаза к генному, и мне стало жарко. Душой я понимала, что ему нужна поддержка, но он об этом даже под пытками не сознается. Что же за мужик мне достался!

– Какая колдовская сила заложена в тебе, Кел? – Приблизилась я к его ушку и тихо шепнула. – Смотря на тебя, я почему-то радуюсь. – Мои пальцы пробежались по слегка шершавой щеке и остановились у подбородка. – Ты – молодец, но… – Хитро блеснув глазами, девушка прикусила мужское ухо. – … это за то что ты мне всей правды не говоришь!

Осознав, что я только что сделала, мое тело решило сбежать из-под взглядов трех мужчин. Только бежать было некуда, поэтому я осталась заливаться румянцем в окружении любопытных генных. Со стороны Кела я услышала смешок и… почему-то сама засмеялась, вжавшись в кресло. Что же я творю?

– Она его чем-то заразила? – Отодвинувшись, спросил Зарон у Шона.

– Бешенством… человеческим. – Ответил бывший пилот и с опаской посмотрел на меня. – Это что было? – Они не поняли? А, у них же секс это нечто животное и игривых ухаживаний там нет.

– Просто люди очень контактные. – Ответил Кел и, откинув отросшую челку, поймал мою ладонь. – Они так дают понять, что рядом и никуда не уйдут. – Почему-то эти слова меня испугали, но рука что держала меня, успокаивала и дарила тепло. Такими темпами я скоро… влюблюсь… хотя…

– Так как там разрешение на генетический эксперимент? – Выдыхая, спросила я у двух глав.

– Совет это хитрые особи своего вида, поэтому слову нельзя верить, но по бумагам у нас есть разрешение. Вот только поведение Эльстера мне не понравилось. Он будто не хотел вкладываться в идею и вообще, будто отдалился от Совета.

– Он хоть разговаривал! Там ведь были те кто и слова не говорил. – Устало сказала я и увидела, как Шон пытается стащить мандарин.

Схватив пакетик, я потянула на себя это оранжевое чудо и злобно фыркнув, отвоевала свою прелесть.

– Ириска, делись. – Услышала я со стороны приказ, и сама не понимая этого, начала раздавать фрукты. Конечно, себе я отложила больше и самые крупные. – Жадная ириска. – Сказал мягкий голос, что будто ласкал мое сознание. Улыбнувшись, я обняла свое оранжевое богатство.

– Получается, что поддержка будет только от нас самих. – Сказал Зарон и отдал мне свою часть фруктиков. Может мне в него влюбиться?

– Зато подставу можно ожидать от разных отделов. Груз с продовольствием уже задерживают и сами продукты сокращают в разы. Я думаю начать уже самим все производить, даже место присмотрел для засаживания и разведения коров. – Кел аккуратно складывал мандарины в рядок, даже не пытаясь их попробовать. Я с интересом наблюдала за его ходом мыслей и отмечала только одно – Пока я сижу в лаборатории этот деятельный субъект уже свой план монополии выстроил. Понимаю, что он боится потерять человеческий материал, но ведь этого бояться и все остальные главы. Тогда зачем? – В мертвых землях, недавно обвалился грунт из-за частых дождей и по достоверным сведениям там можно устроить пещеру с огородами или лучше поднять плодородную почву на поверхность и…

– Тогда это нужно будет маскировать, да и возни много. Мы обязательно привлечем внимание. – Шон кинул шкурки в общую кучу и вытер руки. – Спутники что-то да заметят.

– У меня есть нечто, что сделает этот участок «невидимым» для всей техники. – Знаю я это «нечто». Надеждой называется. Наверное, с ее помощью, он и место нашел и про почву узнал. – Осталось раздобыть семена и пару молодых телок – вот в этом проблема. За этим богатством слежу не я и не Шон, а Соруг. – Все взгляды устремились в сторону тихого Зарона.

– Это за этим меня вызвали. – Догадался генный и посмотрел в мою сторону. – Я думал, мне тут чая предложат и сообщат, что Кел уложил человечку в постель. – При этих словах я даже мандарином поперхнулась и посмотрела укоряюще на собравшихся. Этим нелюдям было плевать на мои смущения, для них это вообще как нечто обыденное и приевшееся. Проклятые мутанты!

– Можешь утащить из отдела разных семян, чтобы хватило хотя бы на пробу? – Кел выстроил целую линию из фруктов и теперь смотря куда-то поверх моей головы раскладывал мысли в плане. – Так же мне нужно узнать нечто большее по мертвым землям. – Теперь он смотрел на Шона.

Чувствует моя левая пятка, что сейчас всем «достанется». Раздаст указания и будет радоваться, как мамонт. Я даже взглядом его стараюсь просверлить, но его толстокожую шкуру и это не берет!

– Но все данные засекречены в моем отделе. Я – Глава и не собираюсь разглашать исторические данные. Самое главное, что на этом песке ничего не может расти и все. – Шон вдруг стал совсем другим. Более грозным и свирепым я его видела, но почему сейчас он не хочет говорить? Может песок не такой безнадежный? Может, все – таки, есть информация, которую хотят скрыть?

– То, что под огромным слоем песка находятся развалины городов Древних – я уже давно знаю. Так же про технику и результаты экспериментов. – Келлер Брон Райв говорил это, смотря в глаза Главе отдела по инновациям и культуре и ни капельки не сомневался, что Шон отступит. Может это не я робот, а этот странный мутант?

– Опять по общим базам «ключи» искал? – Признавая поражение, Шон откинулся на спинку кресла. – Тебя Рон научил многому.

– Теперь Надя…

– А ее нет! – Вздрогнув, я хотела быстрее спрятаться, чтобы меня не нагрузили.

Мне и так хватает работы. Это сегодня меня выпустили из НДК и только под его опекой. Я же генетик и творю разных монстриков, чтобы узнать – на что лучше всего повлиять у генных. Я же ищу причину женского бесплодия у генных. Хочу, чтобы людских детишек не трогали, и попутно изучаю врожденные патологии и аномалии у человека. У меня сейчас голова варит только в одну генетическую сторону, а меня наверняка картошку пошлют сажать…

– Нужно лично изучить это место обвала. – Заговорил Келлер Брон Райв и теперь уже мне неудобно отказать сильному мутанту. У меня даже голова в плечи вжалась. – Поверхностный грунт обвалился и получился огромный котлован, но его быстро заполняет вода. Поэтому я предлагаю поднять плодородную почву и скрыть ее в защищенном месте. – Я поняла, что место о котором он говорит это НДК. – Еще нужно с погодой разобраться. – Опять взгляд на меня.

– Я не владею силой шамана и в бубен стучать не буду, чтобы разогнать дождь. – Возмутилась я. Погода… будто я на нее могу повлиять!

– Какие шаманы? – Зарон посмотрел на меня, как на ненормальную и перевел взгляд на Кела. Шон, тоже ничего не понимая, смотрел на меня.

– Она говорит, что влиять на смену дождя и солнца не может. – Перевел всю мою речь генный и улыбнувшись посмотрел на меня. – Ириска, шаманы – это из пещерных времен Древних людей. Сейчас этого слова никто не знает. Лишь такие дотошные историки могут где-то откопать нечто такое. – Я почему-то покраснела и посмотрела по сторонам.

– Да ничего! Нужно только привыкнуть к странным высказываниям своей сестренки! – Шон махнул рукой и подбадривающе улыбнулся.

– Высказывания… – Задумчиво пробормотал бывший техник. – А откуда человек, росший в изолированном для информации месте, знает про этих шаманов?

– Я рассказал. – Не принимая возражений, сказал бывший капитан и подмигнул мне – вот, опять краснею! Заболела что ли? – Возвращаемся к нашим планам! – Строго вернул Глава тему разговора. – Зарон – с тебя разные семена, хоть по несколько штук. Шон – хочу знать, где еще на мертвых землях есть пустоты, которые из-за дождя могут открыться. Надя – ты поедешь со мной смотреть на место, а еще тебе сегодня доставят образцы, о которых мы говорили. – Образцы, о которых говорили? Это он мутированных новорожденных? – Всем все ясно?

– Да, капитан! – Дружно ответили Шон и Зарон, а я только головой кивнуть успела.

– Тогда расходимся не то мне еще эти образцы переводить нужно. Надюш, ты со мной.

– А мандарины? – Я смотрела на стройный рядок его части фруктов и держала в руках пару семян, что мне попались. Раз уж мы скоро обзаведемся землей, то я хочу себе дерево с такими замечательными оранжевыми плодами. Я впервые попробовала нечто замечательное и до сих пор не могу отойти. – Мы их заберем?

– Можешь взять на сегодняшний ужин.

– А ты сегодня будешь вечером в НДК? – Он кивнул и взял у меня пакет с фруктами. – А я думала ты как всегда к моделям пойдешь напряжение скидывать.

– Я же иногда все же провожу время с тобой. – Поддел меня мужчина и закрыл дверь аэромобиля. – Признаюсь, секс мне нужен, как лекарство, но он не должен отнимать время, которое хочется потратить с пользой и в более приятной компании.

…

Молчание в отсеке НДК было гипнотическим. Войдя в отдел с образцами, которые мне доставили, захотелось тут же заткнуть не только рот, но и свои мысли. Эти дети… мутанты были с корабля Рона Райва. Именно их мне показывали когда-то. Тот же мальчик с повадками хищного зверя, хвост тоже напряженно торчал, даже единственное ухо не изменилось. Девочка с двумя головами и наростами на спине…

Не знаю, что за чувство охватило мое сознание, но я не могла двигаться и что – либо говорить. Кел сейчас уехал за посылкой от Зарона и в НДК я осталась одна. Как-то не по себе становится, смотря на мутантов. Кулаки сжимались, внутри все клокотало, а перед глазами невинно развлекаются не звери – не люди. Мальчик игриво прикусывал отросток из лопатки девочки, а та крутила головами за виляющим хвостом. Может я ненормальная, что согласилась взять на себя ответственность жизни всего генного народа? Смотря на… образцы, присланные Келом, вся моя бравада и уверенность теряется. Хочется сжаться в комок и притворится, что ничего не происходит…

Я села около клетки с детками и затихла, прижавшись спиной к стене. По телу тут же пронесся холод, ведь белая поверхность не обогревалась. А они… они чувствуют перепады температур? Замечают ли смену дня и ночи? Или живут только инстинктами? У них есть хоть какие-то зачатки разума?

– Привет. – Тихо сказала я и замерла, ожидая ответной реакции на мой голос.

«Привет» – такое простое слово, но именно его мы произносим, когда хотим завести разговор. Для меня это слово – начало нового пути, ведь именно с него началось мое путешествие по миру модификатов. Когда я поздоровалась с нелюдимым и вспыльчивым учеником академии, тем самым смирившись с выбранной судьбой. Да, я хотела отучиться на общем курсе и на выпускном убить Рона Райва, ведь только так я могла добраться до Главы. Но живя в их мире, смотря на все их глазами во мне что-то менялось. А Келлер Брон… он с самого начала напоминал меня в интернате, а потом в спец – городке. Нелюдимую, одинокую, ждущую удара, мстительную… Интересно, почему я мчась по мертвым землям в сторону серого города мечтала о ненависти и возмездие, а когда пришла к цели, то… изменилось мое восприятие самой жизни? Будто в этом маленьком отрезке моей судьбы, когда я задыхалась ядовитым воздухом, что-то произошло. Ведь на занятия я шла совсем не дышащей огнем монстром. Я смотрела на генных по-другому и совсем забыла, что их надо бояться…

– Привет. – Повторила я и посмотрела на виляющий хвост. – Красивая шкурка… малыш Бо. – Пробормотала я и заметила внимательный взгляд разноцветных глаз. – Не хочешь быть Бо? – Неуверенно пробормотала я и посмотрела на свои руки, которыми должна творить. – Я тоже не хочу быть монстром в белом халате. Не хочу быть такой, как врачи в интернате, но придется, чтобы… – Я хотела сказать «чтобы не мучить других детей», но запнулась.

Сейчас я была такой же, как те генные из интерната. Я буду причинять боль ЭТИМ детям, чтобы помочь ДРУГИМ. Так же как когда НАС испытывали, чтобы семьи в спец – городах получали качественное лечение, а ребенок рождался без патологий.

Теперь мое тело само не шевелилось, ведь я вспоминала белые халаты и ненавистные пищащие приборы. Вспоминала слезы, которые хотели пролиться, но щеки оставались сухими, ведь на плачущего ребенка никто не обращал внимания. Вспоминала про смерти своих «сокармеников» и пачки крови, что видела каждый приход врачей…

Для этих монстриков я буду худшим кошмаром. Это от меня они будут прятаться и меня ненавидеть…

По моим щекам катились слезы, но я их не вытирала, мысленно прося прощение у моих подопытных. Меня разрывали противоречия, а в ушах стоял плач Кати:

– Они плохие! – Рыдала, когда-то девчонка на моих руках и вжималась в меня…

– Я их боюсь! – Тихо и доверительно шептал мне Олег на ушко и тут же прятался за мою спину…

– Я сама их ненавижу. – Мысленно признавалась я себе и пряталась под кроватью, занавесив весь «белый» мир больничных стен своим одеялом…

Кто я? Помощник или монстр? Зачем я должна причинять боль этим детям? Для рождения нормальных младенцев? Чтобы органы людей перестали пользоваться обширным спросом?

Мои руки дрожат…

– Я вернулся и уже почти все разгрузил… – Ворвалось в мое сознание.

Что? Откуда голос? Кто говорит?

– Ириска, ты чего телешся с экспериментами? Раньше начнешь – лучше будет результат! – Кто эта «ириска»? Звучит как-то знакомо, но я ведь девочка, что сидит под кроватью и мысленно молит неизвестную пустоту, чтобы врачи не приходили… – Надюшь? – Меня кто-то погладил по голове и притронулся к плечу. – Не сиди на полу, почки простудишь…

Открыв глаза, я увидела перед собой… Рона Райва! Это тот монстр из-за которого страдают все дети! Почему он меня трогает? Опять хочет уложить в прокатер?

– Не хочу. – Отдернулась я от мужчины и увидела внимательный взгляд серых глаз. – Дяденька, я ведь ничего плохого не сделала и тот врач нечаянно… сам умер. Я только защищалась… – Тело приходило в движение и я уже более настойчиво отмахиваюсь от рук, которые почему-то хотят схватить меня. – Пожалуйста! Не трогайте! – Крикнула я и хотела уползти в самый дальний угол.

Хватаясь за стену, я хотела сбежать, но мужские руки прижали меня к Рону Райву. Слезы обиды сами покатились по лицу, а руки уже рванули рукав… белого халата. Почему на мне белый халат? Но это становится не важным, когда мое тело развернули лицом к главному злодею…

– Вы же хороший. – Бормотала я, а сама пыталась оцарапать себя… мои руки перехватили и завели за голову. ОН прижал меня к стене. Это ОН смотрит на меня пронзительно серыми глазами. Это ОН – мой кошмар! Только… моя душа устала бороться, ведь из интернатовских детей никого не осталось. – Я устала… Больше не могу… Нет сил…

– Чего не можешь? – В ответ на мое признание последовала встряска. – Жить не можешь? А может ты устала от своих надуманных страхов? – Горячий шепот обжигает щеку, а я не могу оторваться от гипноза серого взгляда. Почему он так сильно хочет мне что-то объяснить? Зачем ему разговаривать с глупым ребенком? – У тебя нет сил, чтобы смотреть на реальное положение дел? – Меня буквально вжимает в мужскую грудь и аромат чего-то сладкого и морозного проникает в легкие. Мандарин… проноситься в голове, но я не знаю что это. – Ты испугалась трудностей, что стоят перед твоей целью? Поэтому твое сознание вернулось в прошлое! – Меня опять сильно тряхнули и теперь… теперь его губы напротив моих… – Это мне надо говорить, что устал жить почти век! Это вина моего народа, что произошел переворот! Это у меня опускались руки! – Он не кричит и не пытается что-то доказать, но я будто проживаю свою жизнь заново. Сейчас я знакомлюсь с Келлером Броном… – Только… твои – слова маленькой девочки, что не бежит от меня в испуге, вернули мне каплю надежды. Я поверил в твои идеи и теперь слепо иду за тобой. Мне было важно, чтобы ты доверилась мне и не оттолкнула, когда придет время и сейчас… Я поверил в то что земля сможет дать плоды, как в твоих рисунках, что хранятся у Эллы… – Знакомое имя и… очень дорогой человек. Психолог? – Она до сих пор хранит альбом, что сама тайно принесла тебе. И когда я высылал ее, единственная вещь что была ей действительно дорога – были рисунки и какой-то фантик. Когда я хотел выкинуть эти вещи она зарыдала и начала со мной драться… Это было впервые, чтобы Рону Райву так в открытую противостояли. Поэтому она и носила мое дитя у себя под сердцем. А мальчик, что родился, носит имя Кристофер… – Мое сознание металось, но что-то знакомое мелькало в памяти и взрывалось миллионами чувств.

Теплые мужские руки за спиной, мои ладони на широких плечах и запах чего-то сладкого и необычного. Мягкий, нежный поцелуй на губах и это странное тепло, что разливается в теле…

– Пойдем со мной, ириска! – Задорно говорит Кел в мое ухо и тянет из лаборатории, не давая мне посмотреть на моих подопытных.

В моих ладонях чужая рука… Я сама иду за модифицированным и… скрытно улыбаюсь. Каким бы не был мой мир в прошлом, сейчас пространство «под кроватью» вмещает не только людей, но и некоторых… мамонтов!

 

16

В помещение было четыре ящика и одна маленькая коробочка. Кел передвигал ящики и… полностью отстранил меня от работы!

– Ты серьезно думаешь, что я буду стоять здесь?! – Желая вступить в ссору, я хотела найти повод, ведь…

Келлер Брон Райв слишком часто видит меня незащищенной и в слезах. Во мне сейчас играют противоречия. Мне стыдно за свои слабости и хочется, чтобы генный не забывал, что я готова защищаться в любой момент. А еще… я очень хочу быть слабой и находиться в тени широкой спины. Хочу быть ДЕВУШКОЙ!!!

– Лови. – Говорит Кел, и я выплываю из своих размышлений, чтобы поймать планшет. – Сейчас будем делать опись содержимого. – Окинув взглядом огромные ящики, я передернула плечами. Сколько работы!

– Ты же говорил, что семена очень трудно достать, а тут… очень много.

– Семена, которые дают плоды и имеют ценность для людей в этой коробочке. – Он указал на небольшую емкость, что стояла на столе. – А это достижение селекционеров и агрономов, поэтому никто понятия не имеет можно их вообще в пищу принимать. – Огромный ящик легко открылся под напором Кела и теперь я еще больше запуталась.

– А зачем нам то, что другие выкидывают?

– Испытывать плодородность почвы будем. Не то ценные семена жалко, если земля окажется непригодной, то они пропадут. – Под свет ламп попало что-то овальной формы и фиолетовое. – А Зарон молодец. Он прислал сам плод и семена к ним, а еще… описание созревания. – Кел держал в руках пласти бумаги. Тряхнув стопочкой, он протянул их в мою сторону. – Что ты как неродная стенку подпираешь? Не бойся Зарон хоть и прирожденный техник, но явно ядовитые растения не прислал бы. Да и Соруг не дурак, чтобы тратить свои силы на выведение всякой гадости.

Подойдя к ящикам, я заглянула внутрь и еле успела взять в руки стопку пластибумаг. Кел увлекся непонятными шариками, которые назывались семенами и делал какие-то заметки в планшете. Фотографировал все и что-то бормотал себе под нос, перебирая пальцами посылку. А я… смотря на его сосредоточенную фигуру я расслаблялась. Меня отпускала тревога и страх, а еще… он так увлечен и погружен в эту работу, что мне становится совестно просто так стоять и держать листы.

Генный разложил все по небольшим коробочкам и упаковал, дав названия в честь алфавита. Я тихо, стараясь не сбить его с настроя прошептала:

– Это ты – молодец. Ты придумал такой простой и гениальный план. Ты, будучи Роном, смог переманить меня на свою сторону и в тоже время защитить людей. Это ведь ты не позволяешь всем Главам растащить спец – городки и в тоже время… ты – глупец. Ведь на тебя ополчился Совет из-за запрета на человеческие органы и… люди тебя тоже ненавидят.

Мое внимание привлекло нечто оранжевое и маленькое. Я сразу вспомнила про мандарины и, перегнувшись через край ящика, достала маленький плод. Только… мою добычу сразу отняли и пригвоздили меня к полу взглядом.

– Я не разрешал тебе прикасаться к странным объектам. – Сурово проговорил мужчина и посмотрел на мои ладони. – Покраснений и высыпаний, нет? Аллергической реакции пока не видно. – Он о чем? Я посмотрела на свои бледные ладони и обиженно нахмурилась.

– Это же мандарин!

– Нет, у этого плода поры более мелкие и шкурка не такая – у меня прекрасная память. – Он положил фрукт в отдельный ящичек и стал доставать семена от моей находки.

– Мандарин! – Шепнула я и, надувшись, посмотрела на недосягаемую цель.

Только я уже давно усвоила, что если Келлер Брон сказал, значит, так оно и есть. Но ведь во мне что-то хочет возразить и рычит на самца, что без разрешения указывает мне что делать.

– А давай хоть что-то попробуем? – Начала я, смотря на стройный рядок небольших расфасованных ящиков. – Может здесь есть такая же прелесть, как мандарин? – Мой голос звучал неуверенно, ведь в селекции я мало что понимала. Хотя микробиология очень может пригодиться в выращивание растений. – Кел? – Тронула я его за край куртки. Мне не ответили, продолжая что-то рассматривать в планшете. – Кел! – Крикнула я и вцепилась в его рубашку, как клещ.

Не услышав ответа, я еще раз дернула его за одежду и тогда… мужчина сделал несколько широких шагов! Если бы мои ноги были от ушей, может быть, я бы спокойно шла с ним в ногу, но… ноги у меня нормальные – пришлось следовать за генным в припрыжку и вцепившись в рубашку. Пропрыгав по всему помещению за странным мужчиной, я запыхалась и уже под конец просто улеглась на широкую спину. А потом у меня появился хулиганский план!

Когда модификат усмехнувшись, стал отцеплять мои ладошки, то я ухватившись за широкие плечи, вовсе забралась на его спину!

– Моя лошадка! – Громогласно провозгласила я и тронула моего конька, за ушко. – Теперь не сбежишь от ответа!

Странно, но тело подо мной застыло и, кажется, даже дышать перестало. Неуверенно перегнулась через мускулистое плечо и посмотрела в лицо моего командира. Выражение полной прострации и отсутствии в теле разума, встретило меня небольшой улыбкой на суровых губах. Что это с ним?

– Я что-то не то сделала? – Прошептала я куда-то в его шею и почувствовала, как моя попа сползает с поясницы конька. Постаралась ногами посильнее прицепиться, чтобы не упасть на пол. – Кел?

– Что-то попробовать, конечно, можно. – Как-то выдавил из себя мужчина и, подхватив меня под попу, поволок к ящикам. – Я чувствовал какой-то аромат сладкого, думаю, что этот плод не ядовит.

Чувствую, как на мое лицо выползает победная улыбочка, а еще… я сильнее прижалась к мужчине.

– Горячий мамонт. – Выдохнула я и сама не поняла, что говорю вслух…

…

Зарон и Шон ехали точно по оставленной метке своего товарища, но вокруг видели лишь пустошь с песком.

– Может они поселились под кочкой? – Пошутил Шон, но был проигнорирован техником, что сидел и опять раскручивал какой-то прибор. – Совсем не изменился.

– А и ты и вправду хочешь человека впустить в свой ближний круг? – Незаинтересованно спросил генный и нажал на кнопку. В аэромобиле раздался пищащий звук на высоких нотах. – Это же столько мороки, да и общаться с людьми надо, ведь они социальные личности.

– Я доверяю ее безопасность Келу, а все остальное… ты просто мало знаешь людей.

– Мне большего и не надо…

Они с удивлением смотрели на две фигуры и старались закрыть рты. Маленькая женская негромко пищала и носилась по всему разгрузочному помещению. Она кидалась плодами в мужчину и старалась не попасть к нему в руки. Сам Кел принимал правила игры и делал вид, что не может догнать верткую девчонку. Но вот оранжевые плоды – снаряды закончили и… пришло время расплаты. Надежда в тот же момент неизбежно попала в руки ужасному и страшному генному. Смеясь и говоря что-то сквозь смех, она старалась дотянуться ладонью до бока мужчины…

– Боишься щекотку! – Вот, единственное, что поняли прибывшие и переглянулись между собой.

Сделав шаг в помещение, они заметили, как напрягся Келлер Брон. Мужчина быстро повернулся в сторону вошедших и прикрыл собой девчонку, что даже не успела понять происходящего.

– Это у них брачный период такой? – Неуверенно предположил Зарон и посмотрел на мужчину с сожалением. – Хорошо, что наши самки не такие… пискучие.

– У людей вообще брачный период отсутствует. – Сказал Шон. – Может она опять Кела покусала и теперь…

– А я знаю, что все генные боятся щекотку! – Выглянула измазанная мордашка из-за широкой спины и улыбнулась пришедшим.

Ее рука скользнула на грудь своего мужчины и пробежалась пальчиками вниз. Кел что-то прошипел сквозь зубы и пригнулся, а потом резко поднялся и выловил из-за спины девушку.

– Вообще-то это чувствительные места на которые нажимают наши сучки добиваясь от нас эрекции. – Прочитал лекцию Зарон и посмотрев на то как Глава целует девчонку, уставился в схему своего прибора.

– Где бы достать еще одну человечку. Я тоже так хочу. – Сказал Шон и чуть не упал, поскользнувшись на разбитом фрукте.

…

Я фырчала от недовольства.

Кел не пустил ребят дальше разгрузочного отсека, поэтому мне приходится таскать тарелки через весь зал. НДК он вообще запретил показываться, поэтому помощи от него – нет. Только еда появляется под округлым стеклом, когда надо. Кел какой-то непостоянный. Зачем приглашать кого-то, если не собираешься им обо всем рассказывать? Еще ведь влажные салфетки пришлось тащить почти к самой двери, что бы Шон и Кел вытерлись. Такое ощущение, что мужчина держит всех в прихожей.

Зато я повеселилась и узнала нечто новое. Правда, уши после этого открытия до сих пор горят. Как-то трудно мне дается понимание отношений между мужчиной и женщиной. Единственный пример семейной жизни для меня была пара Андрея и Кати. Только их я тоже редко навещала и чего-то подобного – с беготней и смехом – я не видела. Был бы кто поумнее меня, я бы спросила у него «а какая это степень близости?». Как-то со взаимоотношениями я не знакома, поэтому хочется спросить обо всем у кого-то. Я хочу, чтобы Шон почувствовал, что он брат. Не уверенна что простого обращения «братишка» хватит.

А Кел? Кто он мне?

Точно не муж, ведь в моих документах совсем другой мужчина в строке «пара». Любовник? Но ведь мы с ним не спим! Парень? Как-то не солидно замужней даме встречаться с таким «старцем». Тогда кто? Если бы я знала, то смогла бы построить «рамки» за которые нельзя выходить. Поняла бы что делать и как себя вести, а так… я просто подчиняюсь ощущениям, эмоциям, инстинктам. Думаю, что рано или поздно это плохо кончится.

Украдкой посмотрела на Шона и Кела, что обсуждали пустоты под грунтом, стоя над картой Земли. Захотелось самой пойти заняться делом, но я не могла вернуться к образцам в своей лаборатории. Мне не хватает мужества, чтобы пойти и…

– Кел, а когда мы поедим на осмотр объекта? – Тихо подошла к мужчине и подала чашку с чаем, что мне наводила Надя.

– Сегодня вечером, вещи собери. – Отдал указание мужчина и опять посвятил себя карте.

– Мы с вами! – Сказал Шон, но тут же получил отказ.

– Мы с Надей едем одни. Если исчезнут сразу два Главы и брат Соруга – это вызовет подозрение. – Отрезал все возражения Келлер Брон Райв и нажал на кнопку, чтобы сохранить пометки.

– А то, что Глава Второго отдела исчезнет – это не странно? – Шон не хотел отступать и смотрел на меня.

– Я часто исчезаю у женщин. Такая уж у меня репутация. – Почему-то у меня кулаки зачесались от его признания. Может облить его этим чаем?

– Но Кристину…

– Надю! Надежду Кристоф! – Перебил пилота командир и, отдав мне чашку, посмотрел на бывшего своего подчиненного. – Кристина Фат – умерла на территории мертвых земель. Даже ее тело уже сожгли и развеяли над песками. А еще… Кристина Фат – запрещенное имя в течение пятнадцати лет, так как это имя женщины что предала И ЛЮДЕЙ и МОДИФИЦИРОВАННЫХ. Она навлекла на трех генных смертельно-опасных врагов и стала изгоем двух противоположных сторон населения планеты Земля! – Кел закрыл глаза и притронулся к моему плечу, будто проверяя – не стала ли я призраком. Выдохнув, он сосредоточенно посмотрел в мои глаза. – Не хочу спрашивать, но… твой Андрей язык на замке держать умеет? – Я как-то неуверенно кивнула и посмотрела в пустую чашку.

– Андрей не хочет моей смерти – это точно. Но отомстить он тоже хочет… за Катюшку.

– И зачем ты ему солгала, женщина? – В пространство сказал Кел и перевел свое внимание на Шона.

– Чтобы Андрейка жил. – Тихо сказала я и прижала горячий бок чашки к своей холодной щеке. Черт, как-то тоскливо на душе стало.

Келлер Брон заметил перемену в настроение своей женщины и глухо рыкнул, ощущая недовольство. Ему не нравились отношения Нади и Андрея. Хотя… ничего у этой парочки нет, но ведь взгляд ЕГО самки теплеет при воспоминаниях об этом Андрее.

 

17

Почему-то мне было неудобно в одной кабине с Келом. Меня бросало то в жар, то в холод от любого движения мужских рук. А двигался этот мамонт очень много, переключая на сенсоре аэромобиля передачи и программы движения. Хотя я и старалась отвлекаться на пейзаж за окном, но вид серого песка и огромных луж с дождем, спокойствия мне не придавал. Наоборот хотелось завернуться во что-то теплое и попросить НДК поставить мне фильм из прошлого или послушать музыку. Но сейчас в моих руках был только планшет с программой по генам и моими разработками. Единственная мысль, что доходила до моего сознания была одна – в ДНК не четыре азотистых оснований, как у всех млекопитающих планеты, а пять. Аденин, гуанин, цитозин, эпидомин и пятое… название не придумала, но и без него как-то справляюсь…

Мужчина наклонился вперед чтобы достать из бардачка пласти – листы… у меня сердце чуть не выпрыгнуло, когда его рука едва не коснулась моей коленки! Какая у меня реакция на этого мамонта! Даже дышать стало тяжело. Видимо что-то моему телу надо, но вот что?

– Кел, а почему меня некоторые генные называют Куратором? – Нужно завести увлекательный разговор и не реагировать так резко на его движения. А еще про планету – спутник нельзя проболтаться не то вопросов будет много!

– Пусть называют – тебе же легче. – Видимо его эта тема не сильно волновала.

– А что за слова для Куратора… там еще что-то про Знамя было. – А вот не отстану! Я тут до сути вещей пытаюсь докопаться, а мне говорить ничего не хотят!

– Слова? – Кел не отрывался от дороги и вниманием своим не делился, зато заинтересовался! – Ты про «Держи Путь к Началу Звезды и Узнаешь Тайну Своего Мира»? – Он повернулся ко мне и посмотрел с улыбкой на мой открытый рот. – Не бойся – Ты НЕ Куратор.

– А ты… – Откуда он все знает? Может это Кел Куратор?

– Ты даже не близка к Куратору. Мой народ понятия не имеет, кто такой Куратор и как он должен выглядеть. В записях ученые нашли упоминание о неком биороботе с силой неподдающейся описанию. Нашли еще множество документов подтверждающих его существование, но видел его только я. – Так, мне срочно нужно поставить планшет на диктофон! Мне сейчас про историю расскажут! – Поэтому я убил Куратора…

– Чего!!! – Выкрикнула я и неприлично уставилась на мужчину рядом с собой. – То есть, как убил? Когда это было? А как же…

– Убил пару десятилетий назад, когда НДК активировал его. Тогда же я и узнал, где спрятан компьютер и все его функции, но управлять им не смог… – Он рассказывал про такую новость легко и свободно, а у меня все эмоции бесились. Как так! Куратор, как я поняла – вещь полезная и сильная, а он… его убил!

– Может, ты что-то путаешь? – Попыталась я вернуть себе почву под ноги. Как-то не улыбается в такой ситуации.

– Куратор это компьютер в человеческом бесполом теле. – Уже лекторским тоном продолжил генный и забрал у меня планшет, чтобы отключить динамик. – Аналитическая программа в его голове подвела итог для всей планеты и хотела все уничтожить, чтобы заново переродить мир. В НДК есть много пробирок с ДНК разных видов животных, а в ящиках хранятся семена растений…

– Так какого мы тащимся к какой-то пещере, с ящиками не пойми чего из лабораторий? – Выкрикнула я и уже хотела избить этого мамонта! – Сказал бы мне, а я бы вытащила все из Надьки!

– Ты там почти месяц сидишь, и она тебе даже не намекнула про хранилище для перерождения. НДК – это программа по Возрождению. Она предоставит все свои ресурсы только тебе, но основную функцию никто не может отключить. НДК ждет конца света и только потом откроет свои закрома, чтобы на чистенькой планете «расставить» все по своим полочкам. А Куратор это «руки и ноги» программы Возрождения.

– А слова? – Уже задыхаясь в потоке информации, я держалась за голову и смотрела прямо перед собой. Получается, что даже Наде нельзя верить и доверять Восстановление ЭТОГО мира.

– Они произносятся на языке Древних для открытия какой-то двери, но даже Куратор не смог сделать этого. Дверь не открылась ведь в его теле не было душевного составляющего – эйра…

Теперь у меня глаза на нос выскочили и даже уши заложило. Эйры – это ведь дымящееся нечто, которое норовит убить человека изнутри! Это ведь…

– Удивлена. – Понимающе усмехнулся Келлер Брон Райв и потрогал мои вмиг замершие пальцы. – Древние назвали эйрами частицы, что есть во всем на планете и напоминают душу или еще нечто похожее. Я в этом, если честно пытался разобраться, но это похуже генетики. Древние вывели, назвали, описали и хватит. Единственное что известно всем главам: эйры – это души, которые Древние с помощью кристаллов «пересаживали» в наших клонов.

– Эйры – души… – До моего сознания эти знания доходили с трудом и как-то урывками. Хотелось крикнуть и послать этих Древних… далеко! – Эти… ученые… их бы запихнуть в это время и заставить все менять! Что они творили? У них были ограничения?! – Меня переполняла злоба, и хотелось просто заткнуть уши руками и притворится что я просто ребенок.

Разве можно говорить такое МНЕ! И это после того как я чуть не умерла в космосе! Это после того, как я окрестила эйры захватчиками и злом! Духовная составляющая – это эйры! Моя душа – ЭЙР!!!

– Ты убил Куратора… – Как-то глухо прошептала я и склонилась к своим коленям. – … Убил потому, что он хотел уничтожить все. Значит тебе дорог это мир…

– Нет. Мир мне самому противен. – У меня после его признания даже колени задрожали. Кел сказал это таким отстраненным тоном, что у меня спина похолодела.

– Так почему ты уничтожил Куратора? – Картинка не могла сложиться в моей голове. Я сама не понимала порыва генного, и мне плохо удавалось прочитать его эмоции.

– Я не хотел его убивать. – Так, теперь у меня все извилины в голове запутались. Не хотел, но убил – где логика?! – Рон Райв с Советом узнав, что Куратор решил уничтожить планету, хотели покинуть пределы Земли. Корабль с продовольствием был подготовлен, договор с айранами был подписан. Нам давали разрешение на проживание в течение пятидесяти лет… – Мужчина смотрел на меня как-то странно и даже прекратил давить на газ.

Мы стояли посреди какого-то серого болота, а за окном опять шел дождь. В кабине было тепло, сухо, но почему-то по моей коже «ползали» неприятные мурашки. Получается, что Келу не нужен этот мир и с бедами Древних я разбираюсь ОДНА. У меня НЕТ поддержки, но… почему тогда модификат так сильно меня оберегает? Почему он старается помочь? Почему везет меня в неизвестность лишь для того чтобы посмотреть на почву?

У меня холодели руки, а перед глаза… серость и лужи. Болото и наш аэромобиль нагруженный неизвестными семенами, а еще… мужчина, что не отрывая взгляда смотрит на меня. Думает, что зарыдаю? Да, последнее время я дала волю чувствам – начала смеяться, плакать и развлекаться. Последнее время… даже когда Андрея и Олега нет, я старалась улыбаться! Почему-то мне было важно, что Келлер Брон меня поддерживает. Мне хотелось, чтобы он мне верил! Нет, я ХОЧУ, чтобы он верил!!!

Украдкой смотрю на мужские руки, что даже на вид кажутся теплыми и стараюсь спрятаться за волосами. Так я всегда делала, когда сталкивалась с несправедливостью, а вокруг не было человека, которого нужно защитить. У меня странный характер, когда мне плохо – я стараюсь стерпеть, но когда рядом обижают кого-то – я чувствую в себе непреклонность и даю отпор. Сейчас же… Келу явно не нужна моя помощь, а я запуталась и вновь пытаюсь просто – спрятаться.

– Рон Райв уже был в космопорту, но под его ногами появилась коробка с маленькой девочкой. – Что? Он о чем? Серые глаза смотрят с какой-то затаенной нежностью, а его рука осторожно приближается к моим сомкнутым кулачкам. – Бесцветные глаза и счастливое лицо, маленькие ручки и ножки трогают воздух и столько удивления в маленьком существе. Будто бы ты не из этого мира и стараешься приноровиться к местности. – Мужская рука осторожно накрывает мои ладони, а его пальцы стараются разжать кулак. – В Совете начался переполох. Неизвестный ребенок взял и появился из Ниоткуда. Даже про происки Древних заговорили, а потом скатились к вопросу «откуда берутся дети». – Он усмехнулся мне в ушко и осторожно убрал пряди волос, открывая для меня весь мир. Я старалась не дышать и вообще притворялась камнем, но почему-то… мои пальчики разжимались и переплетались с мужской рукой, а теплая шершавая щека щекотала висок. Он говорил очень тихо и осторожно, будто боялся что я сейчас сбегу. – Откуда малышка появилась в космопорту в самый разгар эвакуации и перед концом Земли?

– Не знаю. – Честно ответила я и подавилась воздухом, когда его мягкие губы притронулись к ушку.

– Зачем кому-то тратить свои силы и ресурсы на перемещение ребенка в мир, который через несколько часов перестанет существовать? Да и ребенок явно не простой. Малышке просто нужно вырасти и показать себя… – Губы Кела скользнули на шею и я, не сдержав судорожного выдоха, сжала его руки. – Для генных эта девочка была загадкой, но внимания не стоила. Рон же… он просто забрал ее и пошел искать Куратора. Он нашел его на мертвых землях и убил.

Почему? Почему? ПОЧЕМУ!!!

Сразу после того как Кел меня окунул в «холод»… ОН сразу же вытаскивает меня?

Почему я, свалившись в депрессию, так остро и доверчиво реагирую на его слова? Почему он говорит мне все, зная, что я могу оттолкнуть его? Почему!?

Мои пальцы переплетены с его, я стараюсь дышать ровно и легко, но получается плохо. Все из-за того что один мамонт дышит мне в шею и дарит легкие поцелуи моей коже. Я растворяюсь в нежности, что дарит Кел. Погружаюсь в другой мир и… чувствую слезы на своих щеках.

– Спасибо. – Слабо шепчу ему в макушку и закрываю глаза. – Спасибо, что поверил в меня с самого начала. – Да, мне важно чтобы именно ОН доверял мне. Моя душа не сможет «сиять» без его поддержки. – Спасибо Рону и Келу, ведь они вытащили меня из небытия и…

– Помолчи, женщина. – Недовольно рыкнул генный и прикусил плечо. У меня все тело завибрировало от его прикосновений, а в душе расцветал дивный цветок. Удивительно, но этим бутоном легко управлял Келлер Брон Райв. – Слишком сладко ты пахнешь, когда полностью мне доверяешь…

– Что? – Он о чем? Что-то у меня опять земля из-под ног уходит, но уже по другой причине.

– Ириска! – Его шепот обдал меня жаром, а серые пронзительные глаза видели все мои мысли. Мои щеки тут же окрасились румянцем, а губы сжались. – Как мне нравится тебя дразнить, ты такой ранимой становишься.

– Что!? – Воскликнула я и, выдернув руку из его ладони, легко ударила мужчину в плечо. – Заводи мотор нам еще землю проверять!

– Чем больше отдаешь, тем больше получаешь! – Весело сказал генный, а у меня опять мозг от его слов плавиться стал.

– Логика модификатов? – Предположила я.

– Древняя мудрость!

Аэромобиль двигался по той же серой жиже. Дождь норовил ворваться в кабину, но… не мог попасть в это теплое и нежное пространство. Здесь будто образовался свой мирок с двумя живыми существами. Для них не было серости и слякоти, их окружала невидимая защита из переплетенных рук и эмоций. Девушка уже не пряталась за волосами, а мужчина довольно улыбался даже не пытаясь скрыть чувства. Для него этот разговор тоже был трудным, но теперь девушка доверяет ему и… она такая чувственная! В глазах мужчины появились озорные огоньки, посмотрев на задремавшую спутницу, он почувствовал, как зверь становиться в стойку при виде своей женщины. Может уже перестать просто открывать ей мир? Мужская рука осторожно погладила темные волосы и нежное плечо… Она Надежда для этого мира, но… принадлежит только ему – без вариантов!!!

 

18

Серость! Пейзаж так и не изменился, хотя добавилась огромная яма по середине болота. Я вяло следила за Келом, который копался в этой грязи. А еще… Я сидела в теплом сухом салоне аэромобиля, а генный отфыркивается от потоков воды и оттягивает края водолазки. Мне даже легче стало от понимания, что меня не собираются выгонять из удобного укрытия. Правда, мне в руки сунули коробку с ценными семенами, которые дают нормальные плоды. Сказали, чтобы стерегла, а от кого не сообщили. Поэтому я дремлю, подложив под голову коробку.

– Надя. – Зовет меня Кел и я с трудом открываю один глаз. Что ж мне так спать хочется? – Тебе это надо видеть!

– Ты уверен, что мне это нужно? – Вот нет у меня желания, тащится по лужам к мужчине. Нравится ему под дождем прыгать? Я не мешаю! – Я генетик, а не агроном!

– Иди! – Уже приказ раздается от генного.

Тяжко вздохнув, я взяла коробку с семенами – а вдруг кто-то заберет, мне ведь поручили охранять эту вещь! Морщась, я все же высунулась из кабины и тут же стала мокрой от макушки до пяток. Плюс еще эта грязюка под ногами и холодный ветер…

– Зима, блин, называется! – Ругаюсь я на погоду и вытаскивала ноги из затягивающего «болота». В один момент в грязи остался мой ботинок, но я еще несколько секунд с интересом разглядывала свои пальчики на ноге. – Ты понимаешь, что я в селекции только новичок? – Сомневаясь в разумности модификата, я посмотрела на мокрые волосы мужчины.

Кел сидел по колено в грязи и с блаженной улыбкой на губах, катал землю в руках. Точно, он помешался! У него мозг отключился, и теперь он будет лепить куличики из песочка! А может от недостатка секса он впал в стадию «ложного счастья»?

– Келлер Брон Райв! – Строго сказала я и подавилась, когда мужчина, встав в полный рост, протянул мне грязные руки. Это что такое с ним происходит?

– Чернозем! – Воскликнул генный и прижался ко мне с такой блаженной улыбкой, что я стала вспоминать номер местного психолога.

Что такое «чернозем»? В голове какая-то каша и только вспоминаю, что этот чернозем всегда пытались своровать у истинных владельцев. Даже картина из какого-то фильмы всплыла, где в железных ящиках увозили черную землю.

– Почва плодородна! – Кел выхватил у меня ящичек из рук и попытался его открыть.

– Нельзя! – Взвизгнула я и попыталась забрать вещь, что мне доверили. – Ты сам приказал беречь их! – Я стала переживать за семена и пуще прежнего начала кусаться.

Сейчас он меня еще придушит, пытаясь забрать ящик, но… Кел сжал меня в объятьях и закружил. Я не поняла? Мне сбегать, спасая семена или так же глупо посмеяться и начать кататься в грязи? Что-то меня волнует его поведение. Вроде мальчик взрослый, а носиться с этой грязью, как с великой ценностью. Я поковыряла ногой в жиже под ногами и ничего ценного не увидела. Может, смотрю не там где надо? Отошла чуть в сторону и опять потопталась в луже… теперь у меня сапоги «чернозем» аж до колен! Кел убежал к аэромобилю, за пробниками семян, а я оглядевшись по сторонам, решила пройтись. Раз уж я и так уже вся мокрая и грязная, то терять мне больше нечего.

Пока ходила, потеряла второй ботинок, да к тому же вода в лужах была какой-то масленной и с неестественно синим оттенком. Решила, пока Кел возиться с этим черноземом, то я хоть ноги в луже помою. Отойдя чуть дальше, я начала отмываться от грязи.

Как-то незаметно мои ноги провалились в грязь по пояс. Понятия не имею, что происходит. Я вообще в первый раз с таким эффектом земли встречаюсь. Подергавшись, я окрикнула генного, но тот был занят копанием в грязи. А земля продолжала меня затягивать и явно отпускать не хотела.

– Что это такое? – Рыкнула я и задергалась резче. – Кел, меня сейчас земля засосет!

Модификат наконец-то отвлекся от своего занятия и побежал в мою сторону.

«Не успеет» – поняла я и провалилась в темноту, когда мою грудную клетку сжали тиски из грязи.

…

Я лежала на какой-то холодной поверхности и смотрела на руку. Конечность была моей, но ощущала я ее, как неродную вещь. В голове вяло ворочались мысли и эмоции. Почему-то меня не сильно испугало, что меня куда-то выбросило. Так же не сильно удивило то, что я вроде под землей, но лежу на грязном полу какого-то здания. Посмотрела по сторонам и увидела огромную насыпь из земли за место одной из стены. Видимо меня сквозь нее и проволокло. На губах был песок, а руки, будто в мыле. Осмотрев себя, я подвела итог – вроде целая! А теперь что?

Вокруг стены вроде и старые и обваленные, но все же это какая-то комната. Пыльная, грязная и полутемная, но комната. Под потолком горел небольшой огонек и именно он распугивал здешнюю тьму.

– Где я? – Спросила у себя, но светлячок немного дернулся и поплыл ко мне.

Страха у меня не было. Да, странно и непонятно, но я чувствовала, что все хорошо. Нужно просто довериться и идти куда зовут. Так я и сделала.

Немного прихрамывая, я следовала за странным огоньком и смотрела по сторонам. Кажется, это когда-то был офис или лаборатория. Я смотрела на огромные емкости с мертвыми телами, на столы заваленными какой-то трухой и ящики, заполненные различной одеждой. В какой-то комнате я натолкнулась на мини музей и застопорилась. Музей был посвящен разработке модификатов. Достав планшет, я начала все снимать. Да, здесь связи нет, но камерой то можно пощелкать. Старая труха – бумага валялась в каждой комнате, а я спускалась все ниже и ниже по лестнице. Казалось, что я уже знаю кого встречу. Почему-то я улыбалась от счастья и смотрела на разрушения вокруг.

На нижнем ярусе я увидела разнесенные камеры для экспериментов. Пульт управления был изрезан чем-то очень острым, а на полу валялись останки ученых.

Мне не было страшно или противно. Для меня будто картинки из прошлого проносились. Я видела, как модифицированные – звери разносят все, что причиняло им боль. Как они, помогая своим сородичам, уничтожают людей и все их наработки. Генные несутся на свободу и устраивают мировой погром, убивая всех на своем пути, а во главе всего Кел, Рон – у него много имен. Он много раз клонировал себя и каждую свою жизнь пытался строить новый мир. Только другим это не надо было. Генные вокруг умирали, а людские женщины не могли выносить плод от модификата. Численность населения Земли резко и стремительно сокращалась. Переставали работать предприятия и фабрики. Люди погибали из-за болезней. Он все это видел и перерождался. Его что-то вело в будущее, а он вел генных. Так стали появляться безопасные для людей спец – городки. Человека изолировали ему же во благо. Земля стала меняться и покрылась ядовитыми песками, в которых могли выжить сильнейшие. Казалось, сама планета была против установленных порядков и пыталась отряхнуться от «заразы».

Генные неизбежно умирали по непонятным причинам, и тогда вспомнили про технологии Древних.

Медицина открыла много причин смертей и нашла только один способ – трансплантация человеческих органов. Ведь Земля будто оберегала своих детей и сохраняла для них все самое лучшее, а модификатам приходилось не просто выживать, но и бороться со стихийными бедствиями.

Сейчас я смотрела на мир глазами кадета, что мечтал стать летчиком. Глазами влюбленного парня, что в увольнительной все время проводил с девушкой. Глазами заполненными счастьем и надеждой. Кела тогда не беспокоило будущее всей планеты. Он строил свой маленький мирок для себя и той красавицы. Он стал летчиком, получил квартиру и перевез туда беременную жену. Мужчина был счастлив и горд собой. В отделение он был лучшим, его молодая супруга сияла от радости, а он даже не пытался скрывать улыбку сытого кота. Его родители были рады за сына, но…

Люди реши взять на себя права Бога и создать человека из плоти и крови. Роботов, биороботов, мутантов – получали, а живого человека нет. Они решили отобрать лучших из лучших и пробовать все на них.

Отряды и целые полки отправляли в самые горячие точки, чтобы забирать трупы в лаборатории.

Его привезли ни живого, ни мертвого. Вроде жив, а родные уже получили похоронку. Вроде умер, а каждодневная боль все усиливается.

Боль, отчаянье и страх каждого ангела превратят в дьявола. А если эти ощущения преследуют на протяжении нескольких месяцев? А если понимаешь, что потерял все? А если в глазах людей отражается монстр? А если из тебя делают самое главное оружие – вожака? А твоих сослуживцев превращают в стаю! Он не выдержал и перешел черту…

Огонек светился слабым голубым светом, а я стояла посередине огромной камеры и смотрела на стены. Для кого-то это просто поцарапанный мусор, а я видела, как человек превращался в монстра. Вон в том углу начерчены палочки – человек отсчитывал дни заключения. Вмятины – еще человек, но силы в нем прибавилось – он пытается заглушить боль. Огромные прорези в стене – уже нечто страшное, потеряло разум и стало неконтролируемой зверюшкой. А дальше – огромная дыра в пуленепробиваемом стекле. Он пробил преграду и вырвался, чтобы мстить…

Я легко прохожу мимо таких же камер с открытыми дверями. Под ногами валяются пустые обоймы и патроны, на пути попадаются истлевшие горки, что раньше были людьми. Иду в самый низ всей постройки, там находиться нечто важное и ценное для всей планеты. Там… такое же как Я. Чувствую нечто родное и теплое. Я уже ощущала эту вибрацию в теле, уже говорила на одном языке с этим…

Знаю, что нахожусь глубоко под землей. Знаю, что про это место даже Кел не знает. Знал Куратор и хотел сюда попасть, но ему не позволили.

Стою на лестнице и смотрю на огромный «живой» кристалл. Блики в нем будто имеют разум и носятся по поверхности. Это кристалл, но выглядит как огромная капля воды. Все мое тело начало отражать свет, а блики будто отвечали на «призыв» капли. По телу пронеслось тело и благодарность, умиротворение тронуло душу. Хочу погрузиться в этот кристалл…

Глаза девушки покрылись золотой пленкой, а на теле появились неизвестные знаки. Она не замечала, но уже парила над поверхностью странного камня. Поверхность кристалла принимала девушку как теплые воды моря. Весь воздух заполнился счастьем и чьим-то смехом, поверхность ущелья покрылась неизвестными цветами, а на встречу Надежде из глубины тянулись руки…

– Сестренка! – Ласково шепчет кристалл и принимает эйд мира…

– Я не знаю, кто я. – Девушка с золотистым взором смотрела на эфемерную фигуру, что принимала разные формы и цвета. – Помоги мне.

 

19

Все что происходит – не случайно!

Повторял я и смотрел на остатки отряда. Недавно… или давно? Какой сегодня день и сколько мы бродим по развалинам среди мертвых земель?

Не важно!

Отряд «Вера» заметно изменился. Без женщин мы словно окаменели и покрылись коркой льда. Так еще и генные в черном масла в огонь подливают. Они приводили нам каких-то силиконовых дур и… честно – хороших ощущений мало. Мы наоборот стали еще злее. Нас раздражали генные в черном, а еще этот мелкий «капитан», что отрастил усы. А еще меня волновало поведение Олега. Парень будто сходил с ума.

– Спаси. – Опять он ночью разговаривает! – Крис, спаси. – Стонет он во сне, а я тихо выглядываю из своего спальника и наблюдаю.

Олег сильно сжимает в кулаке приемник… сейчас это почти бесполезная вещь, но… приемники супружеских пар были объединены. Я мог с легкостью отследить, где находиться Катюшка и сколько денег она получила или потратила. Так же по приемнику мы узнавали день сдачи крови и все важные новости.

Я хмурюсь и отворачиваюсь, ведь приемник Олега не найдет Кристину, ведь официально она уже четыре месяца мертва. Сейчас существует некая Надежда, а вот фамилии не знаю.

Надя… Надежда… Вера…

На моем языке остается привкус недосказанности и сладости от этих странных слов. Эти наборы букв пробуждают что-то в моей душе и почему-то руки начинают дрожать.

– Крис, спаси. – Раздается тихое от спящего друга. Я понимаю, что не могу этого больше терпеть и выползаю из спальника.

Ночь встречает меня мелким и колючим дождем. Вытянув руки, я собираю воду, чтобы умыться. Под ногами хлюпает жижа, и я кривлюсь, когда новенькие ботфорты проваливаются в это месиво. Я и так уже четырнадцатую пару обуви меняю! Почему-то сапоги долго не держаться, а буквально прожигаются непонятно почему. Деньги, что у жителей спец – городка были на приемниках, тратятся на лишнею тарелку супа или одежду. Оружие нам выдают, боеприпасы подвозят каждые три дня.

– Ты тоже не спишь, Андрей. – Ко мне со спины подошел член моего отряда – Федор.

– Ночка сегодня беспокойная… – Отвечаю я.

И все… больше говорить не о чем, да и не хочется. Мы стоим в тишине и смотрим на пасмурное небо и развалины, что нас окружают. Почему-то хочется вернуться в спец – городок в нашу с Катькой квартиру.

Вспомнив, как по утрам девушка готовила оладьи, я улыбнулся и втянул воздух носом, желая ощутить аромат чая и блинчиков. Резкий запах бензина и хлорки вернул меня в реальность… черт!

Мимо нас прошла группа в черных костюмах. Мышцы в моем теле напряглись, а соратник даже немного отступил. Одна мощная фигура остановилась и пристально посмотрела в нашу сторону. Видимо распознав во мне командира отряда, он сказал:

– «Вера» вы завтра должны отправиться к объекту С, что выделен на карте и уничтожить его. Завтра будут подробности.

– Что ж ты сегодня это говоришь. – Мое раздражение не дает мне покоя.

Жутко раздражает буквально каждое движение всех генных и хочется уничтожить этих нелюдей в черном. Я сжимаю кулаки и покорно киваю головой. Так нас учили в спец – интернате. Так мы выражали благодарность за еду и кровь когда-то, но не сейчас, только привычки уже не выкинешь.

– Федор, не хочешь отвлечься?

Я понимаю, что если нас поймают, то быть беде. Нет, нас просто убьют! Но сейчас мне хочется нормально поесть и спать на чистом полу, а не в развалине которую заливает вода. А еще, мне хочется узнать об окружающем нас мире больше, чем есть в компьютерной программе.

Мой отряд «Вера» движется к складским помещениям. Мы уже не зеленые неучи, что даже не знают, как стрелять. Мы обученные бойцы и учили нас генные! Мою руку оттягивает чейз, а ребята подобно теням, перемещаются в след мне – им тоже надоело жить впроголодь и смотреть, как модификаты едят, то что добывали МЫ!

До бараков мы дошли быстро, а вот проникнуть без шума не получилось. Нас учуяли генные и конечно с нами не стали разговаривать – открыли огонь.

Прячась за всем чем только возможно, «Вера» отбивалась и несла серьезные потери. На звук взрывов сбежались генные, но и люди тоже проснулись и… встали на нашу сторону. Только человека убить легче! Трупы ребят взлетали в воздух и падали в грязь, под ногами смешивалась крови и грязь. Душу раздирали демоны и ненависть.

ЧЕРТ!!! Черт, черт, черт… это ведь я во всем виноват!

Пожрать захотел? Бесят генные? Ребят что ли не жалко? Почему Я остаюсь целеньким, когда вокруг все горит?

Взрыв и я отлетаю за аэромобили. Тело онемело, и я плохо чувствую, куда меня ранили. Перед глазами лишь моя рука, что кажется чужой, да чейз в стороне. Слабо шевеля пальцами, я захотел достать оружие…

«НЕНАВИЖУ!» – Почему-то в голове звучит детский и такой знакомый голос.

Что это? Воспоминания, что уводят от реальности? Нет, мне сейчас нужно оставаться в здравом рассудке! Потом, когда умру вспомню то что так настойчиво бьется в голову.

«Ненавижу!» – Это голос Тинки. Это она могла кричать во весь голос так что генные морщились и уходили.

Мы тогда с интернатовскими ребятами думали, что ее голос – это сила, поэтому она и не разговаривала. Когда она кричала у всех врачей шла кровь из носа или ушей. Тогда они все убегали, за место них приходил глава Райв со своим обручем. Тогда это был огромный, наводящий страх дядька, но… Когда маленькая девочка и он смотрели друг на друга, он как-то странно улыбался…

«НЕНАВИЖУ!»

И я как в замедленной съемке слежу за всеми движениями маленькой девочки. Она сидит на полу и сжимает в своих руках испуганную Катюшку. Я в это время уже лежу у стены. Этот врач откинул меня в сторону, когда я пытался защитить девчонок, но… мужчина хватается за голову и пятиться к двери. Я смотрю на Тину… она сосет палец?! Только присмотревшись я вижу капельку крови в углу ее рта. Она УКУСИЛА палец и…

– Ненавижу. – Сказал я в своей реальности и услышал какие-то хрипы.

Да, может это дурость, но я надеюсь, что Кристина пускала себе кровь не просто так. А главное, она делала это незаметно. Думаю, что из моей раны кровь тоже подойдет.

– Ненавижу. – Повторяю я и тут же давлюсь водой, что заливается в рот и нос.

Внезапно перед лицом появляется сапог. Я не могу посмотреть на лицо генного, но точно знаю, что это он, ведь обувь отличается от той, что нам выдают. Я даже усмехаюсь над судьбой и, закрыв глаза повторяю.

– Ненавижу. – Может и не поможет, но мне от этого легче.

Открываю глаза, услышав, как кто-то кричит мое имя и понимаю, что это Федор. Выстрел его чейза и генный падает замертво. Видимо он не ожидал такого. Я лично тоже не ожидал, но рад.

– Ты как? – Подбегает ко мне товарищ.

– Что со мной? – Бормочу я, стараясь пошевелиться.

– У тебя голова в крови, а больше ничего…

Последнее слово он произносит захлебываясь кровью. Невдалеке стоит модифицированный и уже направляет чейз в мою сторону.

Федьку! Из-за меня!

В груди, что-то клокочущее, наконец, взрывается, и я ясно ощущаю чистую ненависть в своей крови. Только говорить не могу. Закрыв глаза, я все мысли отдаю ненависти и отрубаюсь, чтобы ненавидеть даже после смерти!

 

20

Очнулся в палатке, а вокруг бурлила жизнь. Слышны были радостные выкрики, гомон ребят кто-то, накинув простынь на бедра, изображал из себя танцовщицу.

– А что произошло? – Хриплю я и получаю радостную весть.

Все генные по неизвестным причинам умерли, захлебнувшись собственной кровью!

Голова немного болела, но жить можно. Собрав остатки людей, мы решаем идти к спец – городу в котором держат наших женщин. Покопавшись в вещах убиенных, мы нашли много полезного и странного. У некоторых генных были картинки каких-то детей и еще какие-то даты. Но не это нас волновало.

Карты, приборы следования, маски на лицо и аэромобили. Мы идем вызволять женщин и детей!

Они шли в сторону города, но встретили своих в пути. Аэробусы стройным рядом шли в направление спец – города сто семь. Охраны было немного и вообще создавалось ощущение, что организатор этой поездки не хотел привлекать внимание. Аэробусы шли с большими отрывом друг от друга, а аэромобили с охраной на бешенной скорости носились вокруг каравана. Именно это и было удачей для нас.

Людей в отряде осталось мало, но оснащение было получше. Один К – 47 чего стоил.

Внезапной атаки генные не ожидали, поэтому сразу после взрыва последовал светлый все сжигающий дождь из чейзов. Мы старались бить лишь по аэромобилям, да и… сами генный почему-то уводили аэробусы в сторону от огня – будто защищали груз. Только мои руки жали на кнопки и кидали гранаты, чтобы не думать ни о чем я слушал взрывы и старался слиться с вибрацией воздуха. Внезапно пошел дождь…

Мы не собирали обгоревшие трупы генных, не закапывали своих, мы смотрели на женщин и детей. Последнее дыхание ненависти, последний раз смотрю на трупы и прячу чейз за спину. Руки все еще вибрируют от нервов, а глаза… я вижу бесконечные пески залитые кровью и дождем. Красные лужи принимают в свои глубины сапоги и… я стою в море Смерти. Что-то внутри меня кричит и извивается, просит остановиться, но на бедре висит К – 47. Я понимаю, что сам являюсь инициатором всего и… это я веду людей на верные смерти, сам оставаясь живым. Дождь смывает с меня пот и кровь, а я смотрю на четверых оставшихся ребят и… прошу у них прощение.

– Андрей, там это… генные – врачи с женщинами были. – Ко мне подошел один из оставшихся.

– Зовут как? – Выдавливаю я из себя. Хочу запомнить имена немногих кто остался, чтобы потом не ощущать эту съедающую пустоту и тоску в груди.

– Миша. – Ответил парень, и немного улыбнувшись, протянул руку в знак приветствия. – Михаил, командир. – Уже более открыто говорит солдат и прикладывает руку к виску.

– Веди… Михаил. – Ответил я и пошел следом.

Они сидели вместе с людскими женщинами и детьми – генные в белых халатах. Среди груза нашлись медицинская аппаратура и медикаменты, а еще…

– Здравствуйте, Элла. – Психолог из спец – интерната видимо была самой главной в этом месте.

Женщина с рыжими волосами и вечной дежурной улыбкой на губах. Она задавала множество странных вопросов и всегда поддерживала Рона Райва. Почему-то сейчас в ее руках был ребенок.

– Здравствуй, Андрей. – Ответила она и прижала спокойно спящего малыша.

«Почему у нее есть ребенок? Почему у нее дитя, а моя Катя…»

– Сколько ему? – Я старался незаметно вытащить К – 47, но генная все поняла и спрятала небольшой сверток за спину.

– Шесть месяцев. – Она проследила, как я направил в ее сторону оружие. Мне больше нечего ей сказать.

Она генная – сообщница покойного Главы и врач, что мучил меня и всех детей из интерната. Именно ее тесты показывали, кого можно отправить на операцию, а кто еще может пригодиться обществу. Ее психологические вопросы давали свободу или заточение. По ее указке на наших картах – документах ставились печати обозначающие сумасшедших. Холодная, бесчувственная стерва, что всегда доводила Кристинку до слез. Тинка выходила из ее кабинета в подавленном состоянии, а потом долго сидела под кроватью, а теперь… ребенок. Я знаю, что для его рождения была убита человеческая женщина.

– Шесть месяцев. – Мой голос разрывает тишину. – Именно столько должно было быть нашему малышу. Катя и я… наш ребенок не успел родиться, а твой живет. – Холодный ствол оружия приставлен к ее лбу, но женщина не выдает страха. Она просто смотрит и прикрывает небольшой сверток.

– Андрей, не трогай Кристофера. Убив его, ты совершишь большую глупость. – Спокойно проговорила женщина, но мне ее слова не важны. Палец легко ложиться на курок, а на лице появляется блаженная улыбка.

– Я отомщу за дни проведенные в спец – интернате. Ненавижу всех генных в белых халатах…

– Андрей, там девушка среди песков! – Залетел в помещение Михаил, чем спас жизнь генной. Я спрятал К – 47 и повернулся в сторону пришедшего. – Девушку нашли в луже, но она не из освобожденных.

– Особые приметы?

– Бесцветные глаза…

Кристинка!

Но почему… услышав о глазах Элла дернулась и едва заметно улыбнулась? Почему ее глаза наполнились слезами и… генная отвернулась от меня, но я услышал ее облегченный вздох?! Почему столько эмоций в доселе бесчувственном теле модификата?!

 

21

Мне было очень некомфортно сидеть среди людей и ощущать их пытливые взгляды на себе, а еще… мамочки они меня вспомнили. Я старалась не поднимать глаза и смотрела под ноги, ощущая связанные руки за спиной. В этом месте, после моего появления было очень тихо. Я сидела, стараясь не шевелиться и смотрела, как с меня сползает грязь. Как я здесь появилась? Мне бы кто объяснил! Помню лишь шепот «помоги» и свет что льется со всех сторон. Странно, но этот шепот я слышала, когда-то давно. Именно он заставил меня… не помню… но я что-то сделала плохое из-за голоса – точно знаю.

Внезапно я почувствовала осторожное прикосновение к плечу и, вздрогнув, повернула голову. Передо мной сидела женщина, что когда-то говорила со мной. Мы тогда были в заточение черных – генных и именно она говорила о множественных попытках достучаться до пленителей и рассказать о голодающих. Что ей надо от меня? Собирается меня убить? А ее кто-нибудь остановит?

– Тихо девочка. – Она достала платок из кармана и стала стирать грязь с моего лица. В это время за ее ногами прятался ребенок. Он с огромным любопытством смотрел на меня и улыбался. – Я Вера, а это Эдик. – Она говорила мягко и ласково, будто понимала, что в любую секунду я могу вскочить на ноги и убежать. Странно, мы вроде одногодки, а мудрости и силы в этой девушке явно больше. – Можешь не говорить свое имя, многие из нас и так его знают, ты ведь очень долго была в розыске и даже сейчас в числе без вести пропавших. Никто не верит, что ты могла просто так умереть. – Она понимала, что разговаривать я не хочу, да и сказать мне нечего.

«Простите, но в эту передрягу вы попали из-за меня.» – Так начать разговор? А может…

«Притворившись всеобщим врагом я разрушала постройки и сеяла смуту, а сейчас кто-то другой от лица «врага» убивает и разрушает то, что я хочу построить.» – Тоже очень красивые слова, но поверят ли?

«Келлер Брон Райв заботиться о ваших жизнях и защищает ваши права, пропитание и небольшую свободу.» – Меня психиатру сразу пошлют!

Только молчание поможет мне!

Она осторожно стерла грязь с лица и посмотрела мне в глаза.

– Бесцветные глаза уже как знак надежды для многих. – Она говорила тихо, не отвлекаясь на шепотки со всех сторон. – Для многих ты несешь надежду на жизнь и свободу, но для других ты предатель. – Я отвела взгляд и столкнулась со вниманием всех присутствующих женщин. – Я тоже считаю тебя предателем. – Почему-то я не смогла сдержать горестную улыбку и скорбно склонила голову. Почему меня сюда привели? Хотят моей смерти? Почему эти женщины не в спец – городке? Мне ведь Кел обещал их безопасность, а теперь… – Ты связалась с генными – нашими заклятыми врагами, да еще и спишь со всеми. Ты сбежала, сказав, что убьешь Рона Райва, а сама предала все наши надежды и помогаешь им! – Моя голова дернулась, а щека вспыхнула огнем, когда Вера меня ударила. – Ты поддерживаешь не нас и даешь наводку на наших мужей. – Теперь мне приплетают все грехи мира – ничего переживу! – Но… именно из-за тебя мой Эдик жив, а мы обрели свободу… – Я не смотрела по сторонам, но ощущала давящую тишину вокруг себя. Мне было некомфортно сидеть рядом со своими знакомыми и слушать от них обвинения, но последние слова… – Ты помогла, когда мы в этом нуждались больше всего, ты спасла тех, кто дорог нам и… скажи, что мы должны чувствовать по отношению к тебе?

– Твое имя запрещено упоминать как среди людей, так среди генных. – Послышалось где-то со стороны, и я подняла глаза, чтобы увидеть… Андрея!

Воздух во мне превратился в ледяной поток, а сердце сжалось. Мои губы задрожали, и я их прикусила, чтобы не заплакать от… радости. Он все еще жив! Дышит! Ходит по земле! Да, слегка потрепан, но ЖИВОЙ! Только его взгляд – в нем будто все умерло. Кажется, его покинула радость и все эмоции. Андрей, будто робот, сверлит своим взглядом мое лицо, а я задыхаюсь.

– Ты все же добрался живым. – Тихо проговорила я и ощутила, как от меня отошла Вера. В разрушенном помещении вновь стало тихо, так что я слышала шум дождя.

Все собравшиеся напрягли свои уши, даже дети стояли подле своих матерей и прислушивались. Казалось, что сейчас будет решаться вопрос всего мира. Мне даже нехорошо стало от ощущения ответственности за каждое сказанное слово.

– Ты пришла, чтобы шпионить? – Он подошел ко мне вплотную и поднял за шиворот на ноги. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. – Ты даешь наводку генным, чтобы уничтожить нас? – Вроде говорит спокойно, но мне становиться страшно от его слов и этого ужасающего, ненавидящего взгляда. – Ты понимаешь, что МЫ забираем то, что принадлежит НАМ!!! – Тряхнув меня, он откинул мое тело в сторону. Связанные руки за спиной отозвались болью, а я уже лежала на холодном каменном полу и смотрела, на кипящую злобу в глазах… нет, это уже не мой Андрей!

– Я не… – Только начала я говорить и…

Он выхватил из кобуры оружие и, рыкнув, ударил со всей силы прикладом… в землю возле моего лица. Холодный, белый металл едва касался моего носа, а я забыла, как дышать. Надомной стоял тот, кто не может простить себе смертей близких. Я понимаю его ведь сама жила с теми же чувствами…

– Ты ничтожество для меня. Катюшку я тебе не прощу! – Его кулак застыл возле моего виска, а я даже понимать перестала. Все происходило так быстро, что я соображала лишь спустя несколько секунд после его совершенных действий. – Ты пойдешь со мной! – Оттянув мои волосы, как поводок он поволок меня на выход, а я… тут же вспомнила, почему в детстве состригала длину. Точно так же детей интерната отлавливали за волосы и тащили к пикающим аппаратам, чтобы привязать…

– Андрей, остановись, мне больно!!! – Крикнула я, ощущая жуткую обиду, что поселилась в душе. Мужчина не обратил внимания на мои крики и только сильнее намотал волосы на руку. – Ты судишь, не зная всей правды, да и верить не хочешь! Тебе лишь бы заглушить боль и заполнить пустоту в душе, что оставила кончина Кати! – Широкая спина с чейзом остановилась и мужчина повернулся ко мне лицом.

– А кто убил Катю? Не напомнишь? – Суровое лицо что выражало всю ненависть ко мне было… не могу поверить что эти глаза принадлежат Андрею!

– Я просто хотела, чтобы ты жил, а не закапывал себя сидя в квартире… – Эти слова начали вырываться потоком, но меня прервала звонкая пощечина. У меня горело все лицо, а слезы сами брызнули на щеки, теперь их не остановить!

– Ты не имеешь права вспоминать ни Катю, ни меня. Я не вижу причин слушать твой бред! – От его тела веяло могильным холодом, а я… я застыла окунувшись в омут противоречивых чувств, но… черт, обидно и больно!

Меня приволокли к обвалившимся стенам здания и поставили чуть в стороне. Андрей что-то сказал какому-то мужчине и тот взял меня за связанные руки, как за поводок. Шел дождь и вся одежда на мне намокла – это приносило мало комфорта, но не это меня беспокоило. Из-за угла начали выводить генных в белых халатах, почему-то они не сопротивлялись. Многих из них я помню с детства. Зачем они здесь?

Генных в рядок начали выстраивать возле стены, а люди настраивали чейзы на меньшую мощность… Плохие мысли начали посещать мою голову, когда последней вывели Эллу – психолога. Увидев ее все мои внутренности сжались. Я знаю, что не должна ничего испытывать к этой генной, но мое сердце стонет и кричит. Невозможно забыть то тепло, что она дарила мне из-за понимания, что в ее теле матка Кати. Девушка тоже мне вроде не чужая, но я к ней не привязывалась, а Элла – она моя… мама. В интернате она была мне самым близким другом и самым лучшим лекарством от всего на свете. Именно она защищала меня от плохих мыслей и… я ей благодарна за ту ласку, что до сих пор вспоминаю с улыбкой. Только почему она здесь и что происходит?

Элла вертела головой во все стороны, а увидев меня не сдерживаясь улыбнулась. Казалось, что сейчас она открывает свою душу миру и питает меня всей заботой, что когда-то не додала. В ее глазах была щемящая нежность, будто теперь ей не от чего скрываться и не зачем молчать…

– Эти модификаты причиняли боль нашим женщинам и детям! Наши супруги подвергались моральному насилию и поэтому приговор для всех врачей один – смерть! – Андрей говорил это смотря мне в глаза, а я…

Не успев осмыслить всю суть слов, я дернулась из захвата. Руки хоть и вывернуты за спину, но… КААААК? ПОЧЕЕЕМУУУ?

– Они не издевались! – Крикнула я, упираясь ногами в землю и стараясь вырваться из рук мужчины за спиной. – Их Кел поставил для наблюдения за состоянием ослабленных детей! – Мне не важно верят мне или нет, но… – ОНИ НЕ ВИНОВАТЫ!!! – Заорала я во все горло, смотря на стоящую у стены Эллу.

Теперь я понимаю, почему она не сдерживается! Ей просто уже нечего бояться и никто из ее коллег не скажет, что она, как человек способна обладать эмоциями! Она просто, наконец, освободилась от приговора «холодная, бездушная» и дарила любовь… МНЕ!!! Мое сердце сжимается в нервных приступах и грохочет где-то в ушах. Она же моя мама, я не позволю ей умереть от рук человека, что тоже мне не безразличен! Она совершила ошибку? Да это я главная ошибка всего человечества! Она повстречала меня и из-за этого дала отпор Рону Райву! Это я давала надежду своим друзьям на скорую свободу, а сама… запуталась и погрязла в противоречиях! Это я виновата, что Кел без боя отпустил из спец – городка тех, кто хотел уйти!

– АНДРЕЙ!!! – Рвусь я к нему и понимаю, что с сильным мужиком мне совладать.

Тем временем ненавидящий Андрей, не обращал на меня внимание. Элла для него никто, всего – лишь врач, что тоже причиняла боль. Он ставит ее в один ряд со всеми генными, и его не будет мучить совесть за ее смерть, ведь на его руках кровь многих модифицированных!

– Раздевайтесь! – Холодный голос Андрея подобен противным каплям на моем теле. Холодные струи воды капают с моих волос, смывая грязь и принося отчаянье в душу. – Не хочется пачкать кровью одежду, которую можно отдать достойным.

Во мне все замерло и покрылось холодом. «Испачкать кровью» – он их расстреляет на моих глазах?

– АНДРЕЙ!!! – Стараюсь я докричаться до затуманенного сознания человека и вижу… ненависть! – Прости меня за все! Умоляю, не трогай их! Это я приказала забрать женщин и ставить на них опыты! – Нужно все стрелки перевести на себя! Нужно спасти генных, что ПОМОГАЛИ не умереть женщинам! Нужно заставить мужчин убрать оружие! Нужно… черт, я не хочу видеть смерть той, что растила меня, утайкой даря любовь и заботу!!! – Андрей, это я предатель и скотина, а они спасали…

– Заткнись! – Взревел мужчина и под моими ногами взорвалась грязь, обсыпав меня брызгами. Чейз в его руках издал шипение, остывая под холодными каплями воды…

Модифицированные врачи без тени страха складывали вещи стопочкой. Элла аккуратно поправила каждую складочку халата и, оглядевшись, положила его на самое сухое место. Я дернулась сильнее, ощущая боль в вывернутых руках…

Ее рыжие мокрые волосы смешно растрепались, когда она сняла блузку. Белая ткань липла к ее рукам, но она и эту вещь сложила правильно и аккуратно. Я тут же вспомнила, как она меня учила хранить вещи и складывать их. Я не плакала только потому, что со всей силы тянулась в ее сторону и переставляла ноги, таща на буксире мужика, что уперся ногами.

– Буйная лошадка. – Цедит он сквозь зубы, а я вижу только ее лицо и эту светлую улыбку!

Серые штаны так же легли в стопку возле ее ног…

– Сказать что-то хотите? – Зачем Андрей спрашивает это, раз хочет, не разобравшись, убить всех? Зачем проявлять сострадание, когда держишь чужую смерть в одном выстреле?

Почему-то все генные посмотрели на Эллу. Женщина, не скрывая своего красивого тела, кивнула головой и посмотрела в мою сторону.

– Да или Нет? – Спрашивает Андрей и снимает оружие с предохранителя.

– Мои коллеги передают мне право голоса. – Чистый голос, что когда-то рассказывал мне о небе, был сейчас более нежным, чем когда-то. – Только говорить я буду с… Кристиной Фат.

– Таких не знаю! – Усмехнулся Андрей и посмотрев на меня, сказал. – Есть лишь Надежда Кристоф, но она тоже заключена под стражу!

Во мне что-то взорвалось, и теперь я не тянулась, а сделав подножку своему пленителю, вырвалась из захвата, но… в плече что-то хрустнуло, и я еле сдержала стон за зубами. Только на щеки брызнули слезы. Видимо выбила сустав, но это не важное!

Я подбежала к раздетой женщине, не обращая на всех собравшихся внимание. Мои ноги заплетались, погружаясь в грязь, поэтому я чуть не упала в конце пути, но… мои плечи ощутили давно забытое тепло маминых рук. Генные сильные, поэтому женщина удержала меня, а еще… обняла и нежно стала гладить по головке.

Я хотела многое сказать, но мысли путались и разбегались. Слышны были лишь мои судорожные громкие вдохи и какое-то сипение из горла. Я не знала, что делать и как помочь, но буду до конца закрывать собой тело Эллы, ведь Андрей не убьет меня!

– Слушай внимательно, таракашка. – Быстро говорила женщина, смотря, как медленно подходит Андрей. – Мне пересадили матку твоей подруги Кати, она жена Андрея. – Шептала она, о вещах которые, я знаю и которые меня сейчас не волновали. – Только матка была оплодотворена, срок был маленький и мне сказали, что потом сделают выскабливание. Но после пересадки оказалось, что плод не погиб, а наоборот прижился и продолжил развиваться. Пять месяцев назад я родила маленького ребеночка и назвала Кристофером. Он родился недоношенным, но я смогла его спасти. Это ребенок Кати и Андрея – не дай незнающему отцу убить дитя, прошу. – Она прижимала меня к себе и шептала… нет, умоляла меня спасти ребенка моего друга! – Сейчас он здесь у Андрея…

– Но Рон сказал, что это его ребенок. – Шокированно бормочу я и… ощущаю, как меня отдирают от генной.

– Формально его, ведь все дети должны иметь документы. – Улыбнувшись, она посмотрела на меня, а я… дернулась к ней еще раз, вырываясь из чьих-то сильных рук. – Из тебя получиться замечательный генетик. – Она с тоской посмотрела в мои глаза и рукой провела украдкой по лежащему белому халату. – Ты та, что стала мне… дочерью.

– Мамочка! – Крикнула я и упала лицом под ноги генной, уткнувшись в стопку ее вещей, услышала выстрел.

Тяжелое тело упало возле меня, а я ощутила жар спиной…

 

22. Злость, месть и прощение

Я лежала оглушенная происходящим. В моей голове не укладывалась информация про ребенка, но… я не могла поверить, что лежу возле трупа Эллы. Ощущаю мягкую ткань ее халата и исходящее тепло от ее тела. Со стороны слышались новые выстрелы, но для меня они были чужими. Будто не я сейчас лежу в грязи со связанными руками. Это не я не могу дышать и давлюсь невысказанными словами. Это не я вижу холодное ненавидящее лицо Андрея. Именно он выстрелил в упор в ту, что я впервые назвала мамой. Это он сейчас оттягивает меня от тела.

Почему-то воспоминания нахлынули на меня лавиной…

Вот я еще ребенок стою в огромном зале, а дядя с обручем на голове распоряжается убрать тело из спальни. Сегодня из-за меня погиб один врач и я… боюсь взглядов всех генных, со всех сторон слышится «крыса». И Глава Райв отправляет меня к психологу. Именно в небольшом кабинете с белыми столом и стульями я увидела яркое пятно – это были волосы серьезной женщины. Почему-то в тот момент я обрадовалась этому цвету и улыбнулась… генная смотрела на меня, а потом уголки ее губ слегка дернулись. Для меня это было самой лучшей поддержкой, самыми сильными эмоциями, что я когда-то ощущала со стороны модифицированных. А когда она сказала чтобы я села и выдвинула для меня стул… кончики ее пальцев тронули мое плечо – я была рада этому мягкому прикосновению. Маленькая радость – стала моим секретом. С тех пор я покидала кабинет психолога с обидой, что так мало дается времени на общение с этой тетенькой.

Полчаса давалось на весь медосмотр – это время делилось на всех врачей, по пять минут на каждого. Я сокращала время пребывания в анализаторе, выучивала вопросы и ответы для всех врачей и оставшееся время сидела у той, что дарила мне ласку. Я запоминала все тесты, что должны были быть, разучивала умные слова, чтобы не терять время на обдумывание и невнятное мычание…

Сейчас же…

– Поднимайся! – Доноситься до меня, и я понимаю, что мои руки почему-то развязаны и держат испачканный халат Эллы.

Я сидела в луже на коленях и боялась посмотреть за спину, передо мной стоял Андрей. Что-то жуткое желало его хладнокровной смерти и я… думала, как его убить. Чувствую, что легко могу свернуть ему шею, ощущаю неизвестную силу и вибрацию в воздухе, а сам мужчина… он застыл, увидев пульсирующее золото в глазах Надежды.

Тело девушки, покачиваясь, встало и воздух, будто наполнился морозом, капли дождя застыли в воздухе. Что-то происходило с самим миром. Казалось, что земля начала дрожать под ногами, будто планета негодует вместе с девчонкой. Чтобы это не было, но оно легко могло уничтожить все! Девушка делает резкий рывок в сторону примершего к земле мужчины и… останавливает кулак возле его груди. Внезапно весь мир «ожил» дождь вновь лил, лупя, собравшихся по плечам, мороз из воздуха пропал.

Меня съедала злоба, но за ней я видела скорбь и отчаянье. Посмотрев на обескураженного Андрея, я сжала халат Эллы и… со всей силы ударила его в подбородок. Видимо он этого не ожидал, поэтому отшатнулся от меня в сторону.

– Человек, что даже не хочет открыть глаза, ты жалок! – Закричала я, и вновь посылая руку вперед. Я била одной рукой, чувствуя жуткую боль в левой, зато ей очень удобно держать грязный халат. – Ты жалок в своей мести и все больше погружаешься на дно! – Я орала и била как придется. Иногда Андрей уворачивался и тогда в ход шли ноги. Мне было все равно чем, главное заставить ощутить ту боль, что пожирала мое сердце. – Ничтожество, что прыгает под чужую дудку! Ты разве не замечаешь? Нас разводили как скот, но дарили защиту от мертвых земель, от генных, что хотели нас растерзать! Легко ли тебе добывать еду? А в городе все блага были бесплатными! Даже учиться ничему не надо, только жить! – Мужчина упал, и я наскочила на него, прижав его тело к земле.

– Тебе генные, дороже родной матери? – Зло говорит тот, кого я раньше считала своим кусочком души.

– Элла и была моей мамой! – Зарычала я и увидела ствол чейза, что смотрел мне в лоб. Я ощутила безумную улыбку на своих губах и посмотрела в глаза Андрею. – Слепой котенок, не знающий, что в мире не бывает черного и белого. Давай… убей меня! – Его пальцы дрожали, а я… больше не могла сдерживать реки слез, что текли по моему сердцу. – Ты родился и рос в семье, а я узнала слово «мама» уже, когда рисовала картинки Элле. Ты представляешь, какого труда ей стояло пронести альбом и карандаши через охрану? А ты знаешь, какого это смотреть сквозь решетку в окне и ждать ее появления лишь бы увидеть едва заметный кивок головы? А ты вздрагивал по ночам, вспоминая, что сегодня придет Рон Райв и он может найти улики нашего общения? Ты когда-нибудь учился считать лишь для того чтобы точно знать день, когда будет медосмотр? – Выхватив из рук парня чейз, я зубами убрала предохранитель. – Ты жалок в ненависти, забыв про любовь!

– Это генные – они мрази! – Пытался мне что-то доказать Андрей, а я смотрела в его глаза и вспоминала каждую секунду возле Эллы.

– У меня никогда не было родителей и слово «любовь» для меня нечто нераскрытое. Но… я ночами молилась, чтобы на следующий день именно ЭТА модифицированная прикоснулась к моим волосам и сказала «какой беспорядок». Она научила меня не шарахаться от людей в белом, она расчесывала мои короткие непослушные волосы, а я ей в ответ ничего не могла дать! Ты знаешь, почему ребенок ищет тепло? Потому что его сердце полно невинности! Он может позволить себе без стеснения прикоснуться к матери, а я скрывалась за холодностью. Но однажды я проявила беспечность – пришла к Элле после операции и попросила ласки. Ее выгнали после того случая! Это Я виновата, а наказали ЕЕ!!!

Я упала на грудь мужчины и сжала грязный халат в объятьях. По моим щекам текли слезы. Не могу остановиться, понимая, что больше никогда не придет тетенька с рыжими волосами. Больше никогда не почувствую едва заметную ласку и не смогу заснуть в ее руках. Теперь… черт, как больно, будто сердце вырывают с корнем и бросают под этот холодный дождь. Меня раздирают эмоции и слезы вырываются потоком, я дышу как загнанная лошадь и не могу вдохнуть. Я задыхаюсь, чувствуя, как удавка бессилия душит меня. Кулаки сжимаются, а я рыдаю в голос, пытаясь заглушить голос Эллы.

«Таракашка, ты сегодня как всегда рано»… «таракашка у тебя отличные результаты»… «таракашка, а кто у тебя на рисунке»… «таракашка»… «таракашечка»… «милая»…

И сегодня она впервые назвала меня дочерью, а я… мамой. Черт, как пакостно на душе! Понимаю, что столь простое слово я сказала с запозданием. Это слово «мама» оно дорогое, самое ценное и сильное, поэтому я боялась его произнести, но именно такой была Элла…

– Ненависть порождает ненависть, кровь – несет новые потоки крови, месть толкает к безумствам… Простые истины, но их забывают! – Шепчу я.

«Доченька» – проноситься ее тихий шепот и я кричу, заглушая воспоминания. Кричу, чтобы выбить из себя ненависть, ведь мои руки хотят убить Андрея.

– Отдай мне ее ребенка. – Сквозь слезы я смотрю в его глаза и вижу… растерянность. – Тебе придется отдать его! – Ствол чейза смотрел в грудь парня, а я еле сдерживала всех демонов в душе. – Я сама возьму! – Рыкнула я и соскочила с мужчины, чейз направлен в его сторону.

– Ты не выстрелишь. – Уверенно говорит мужчина, а мне сейчас плевать на доводы разума, поэтому возле ног Андрея взрывается грязь.

– Ребенка!

– Зачем тебе этот выродок! – Я ударила прикладом парня в челюсть. Увидев, как все остальные бросились к нам, я приставила к виску Андрея чейз.

– Я заберу дитя, пока не пойму что ты можешь «слышать» ПРАВДУ! Единственный придурок здесь ТЫ! И ты об этом знаешь, ведь мы с тобой… Неделимые!

 

23. Неделимые – объединяйтесь!

Андрей улыбнулся как-то бешено и зло. В его глазах заплясал огонь ненависти и… невинности. Я толкнула его вперед и пошла за ним. Слезы хоть и текут, но нужно спасти малыша от обезумевшего папаши. Моя рука, что держит чейз, дрожит. Да, я сейчас в состоянии аффекта, но убить ЕГО не смогу! Мне не позволит душа – эйд. Он тоже мне не чужой!

Он привел меня в сырое разрушенное помещение, там, среди ящиков лежал коробок со спокойным малышом. Не выпуская Андрея из виду, я подошла к небольшому свертку. Ребенок смотрел на меня во все глаза и дергался в пеленках.

Маленькие губки держали соску, казалось, что весь мир ему не нужен. Ему лишь бы рядом мать была и… отец. Я с тоской посмотрела на Андрея, и ощутила, как мое сердце кольнуло. Я с такими чувствами скоро поседею!

Почему-то смотря на ребенка, я не могла плакать. В голове билась невысказанная мысль – Элла помогла родиться крошке Андрея. Улыбнувшись новой жизни, что видит мир таким, я посмотрела на Андрея…

Внезапно, мне скрутили руки и вывернули их за спину. Черт, пока я смотрела, Андрей решил поймать меня! Когда он схватил меня за больную руку, я вскрикнула, чем обескуражила парня. В ход пошли ноги. Нечто кипящее внутри меня искало выход и… нашло.

– А ты знаешь, как умирала Катюха? – Зло рыкнула я, когда он повалил меня и начал скручивать. – Она кричала от боли, но я попросила, чтобы ей ногти вырывали с корнем! – Да, я безумна от горя и хочу кричать гадости, только услышит мужчина лишь имя – Катя. Так пусть слушает! Пусть поймет, что генные – врачи по сравнению со мной – ангелы! – Помнишь, как она следила за своей внешностью? Меня это жутко бесило! Ей отрезали все, что мне не нравилось, но так привлекало тебя!

Мужчина зарычал и, схватив меня за волосы, ударил наотмашь по лицу.

– Заткнись! – Орет Андрей – вот в его глазах появляется жизнь!

Он выпустил мои руки, поэтому и я лежать спокойно не стала. Мы катались по полу и дышали, как загнанные. Я чувствовала удары и сама била в ответ, мы рычали, хрипели, боролись, а потом…Он стал тянуться к чейзу, я не смогла его остановить.

Мы стояли на холодном и мокром полу на коленях. Растрепанные, злые и обиженные. Наши души терзала тоска и ненависть, мы с ним снова Неделимые. Смотрим, друг другу в глаза и ощущаем вновь ту злосчастную связь, что тянется из прошлого. В мою сторону смотрит чейз, но мне не страшно. Наше дыхание восстанавливается, и дышим мы как-то в унисон. Его карие глаза начинают теплеть, а я ощущаю на своих щеках слезы. Мое тело дрожит, и я понимаю – все. Стресс съел все нервные клетки и все силы выпил. Тело слабеет, и я укладываюсь на пол, чтобы через секунду увидеть лицо Андрея. Он тоже лег и смотрит на меня.

Мы не сможем бороться, нас держит нечто сильнее дружбы. Мы даже ненавидим одинаково. Да, прошло много времени, но для наших душ не существует часов. Смотрим, друг на друга и ненавидим, но наши губы расплываются в улыбке.

– Ты не могла тронуть Катюшку. – Тихо шепчет он. Я чувствую облегчение и слегка моргаю в знак согласия. – Тинка, вернись – ты единственный человек, что сейчас мне нужен. – Я молчу и улыбаюсь. – Олег умер. – Я опять моргаю. – Я столько товарищей потерял. – Он говорит тихонечко, но я слышу, как его сердце кричит. Моя душа тоже мечется и в то же время наполняется спокойствием. – Море крови, море трупов и бесконечная сырость с голодом. Люди умирают из-за воздуха или потому что пьют воду из луж. Очень много полагаются на меня. Даже, когда я сбежал от вас, они приняли меня без лишних вопросов… Почему? – Он растерян. Глупый не понимает простых истин, а я улыбаюсь, видя его виноватые и скорбящие глаза.

Моя рука касается его разбитой губы и вытирает кровь. Здорово мы подрались! Только мои пальцы уже гладят его по голове и вытирают дорожки воды на его лбу. Улыбаясь, я нежно провожу ладонью по его плечу и притягиваю к себе. Объятия – вот единственное, что я могу сделать для НАС. Мне будет легче, когда я почувствую ЕГО спокойное сердцебиение. Да и он успокоиться.

– Ты излучаешь силу и уверенность, Андрюш. Тебя потенциально всегда избирали вожаком – смирись. – Вдыхаю знакомый аромат и вспоминаю, что очень давно мы с ним дрались по любому поводу и в тоже время понимали друг друга лучше близнецов.

– Почему я, зная, что ты с генными – не могу тебя убить? – Он прижимает меня к себе, и я чувствую, как у него дрожат плечи.

– Я тоже не способна причинить тебе вред. – Доверительно шепчу я и ощущаю, как… он плакал, вцепившись в меня.

Андрей выплескивал все, что копилось темного в душе. Его плечи дрожат, а он старается это скрыть. Пусть плачет – это помогает лучше. Если долго держать в себе всю боль и все обиды, то когда-нибудь ты станешь самым мерзким существом для всех. Он плачет и я… не могу сдержаться. В какой-то момент, я захотела встать с холодного пола, но…

– Полежи так еще немного. – Умоляет он и старается спрятать от меня свои слезы.

– Хорошо, папочка. – Сквозь рыдания отвечаю ему.

Может я и глупа, а может, наивна, но сейчас… у нас был свой маленькие мир сострадания. Мы ненавидели, но были жутко счастливы – это идиотизм!

Я не сказала ему про ребенка, понимая, что он этого не поймет. Не буду и поддерживать его стремление уничтожать модифицированных. Только сейчас на пару минут, мы были снова едины. Нам ДВОИМ это нужно. Маленькая передышка, посреди буйно проносящегося времени. Немного спокойствия для израненных душ. Немного родного тепла двух «врагов». Это наши отношения, это наше понимание! Другие запутаются в них пытаясь разобраться, а МЫ просто живем этим моментом и наслаждаемся спокойствием в душах. Спокойствие, обиды, слезы… даже разговаривать не нужно. Андрей всегда будет чувствовать меня, а я всегда буду понимать его с полувзгляда!

Он отпустил меня и ребенка. Отдал аэромобиль и несколько свертков с едой. Он не провожал меня, а только намекнул где и что можно взять, чтобы все выглядело как побег. Мы с ним не говорили прощальных слов, а просто притронулись до рук друг друга, для нас это целая гамма эмоций, для других – дибилизм. Его глаза теперь не пылали жутким холодом, а стали просто глубже и мудрее. В нем что-то поменялось и во мне тоже…

Теперь мы всегда будем такими – ненавидеть только друг друга и обретать спокойствие только друг с другом! Мы все же НЕДЕЛИМЫЕ!!!

 

24

Ребенок… он ПЛАЧЕТ!

Что делать? Я вообще маленьких детей ни разу так близко не видела! А тут этот спокойный кроха кричит и морщится. Слезок у него нет, но ручки и ножки теребит, будто воздух взбивает.

Я его и гладила, и пеленку проверила, а он ревет. Блин, нужно искать того кто детей понимает. И где я таких мастеров найду? Поеду-ка к месту, где меня засосало. Там где-то Келлер Брон Райв сидит, а у него детей не счесть побывало… точнее у Рона, но не это важно. Главное, что он опытный папаша! Вот пусть и мучается, ведь это и его проблемы.

Обманул меня, что Элла родила от него, а сам знал правду. Этот генный вообще обо всем знает, а мне не рассказывает. Придурок! Я ведь влипаю в разные ситуации чаще, чем он, так почему бы мне все не рассказать?

– Уа – уааааааа. – Выводит казавшийся тихий ребенок.

Разве все дети такие? Я уверена, что мы с Андреем… хммм, культурно просились на горшок! Не могу представить себя с красным лицом и машущую руками.

Даю, соску – выбрасывает. И что дальше? Покормить! Ага, манной небесной, если только. У меня есть еда для взрослых, но там даже молока нет! Бутерброды, пара картофелин и несколько бутылок воды. Воду что ли дать? Не пьет, лишь глоточек, а потом выплюнул.

– Уа – уаааааа. – Я сейчас сама плакать начнууууууууу!!!

…

Кто бы знал, как сильно я торопилась к Келу. Наверное, я так никогда и никуда не спешила. У меня под боком выводит рулады местное «радио» и даже открытые окна не помогают! У меня все уши болят. Погорячилась я, взяв дите с собой. Нужно было Андрею все рассказать, пусть бы мучился и оплачивал лечение моих оглохших ушек!

Когда я подъехала к смирно стоящему аэромобилю, брошенному перед «черноземом», то увидела огромную дыру заполненную грязью и Кела, плавающего там. Черт, как-то забыла, что я вроде утонула в луже. Если я сейчас его окрикну, то он меня за восставшего мертвеца примет!

Только пронзительный голосок мальчика долетел и до этого места! И это сквозь шум дождь! Кристофер, вероятно, вырастет Оратором, будет криком заглушать доводы оппонентов!

Услышав плач ребенка, Кел посмотрел наверх и… что-то у него во взгляде промелькнуло. Сначала расслабление и радость, а потом… раздражение и жуткая злость.

Наверное, думает, что я несправедливо поступила, откопавшись без его помощи. Вижу по глазам, что сейчас утопит, а потом будет исправлять несоответствие. Даже испугалась, но… что-то ноги к земле примерзли. Я хочу, чтобы он меня «утопил», но в своих объятьях!

Мужчина как-то быстро выбрался из ямы и налетел на меня так, что я ноги чуть не потеряла, не успевая ими двигать. Сжав меня в объятьях, он слишком сильно вдохнул возле моей шеи, а потом резко выдохнув отстранил меня от себя. И это все? А где признания в вечной и бесконечной любви? Я ласки хочу! У меня трагедия случилась, кошки на душе гадят и… хочу его внимания!

– Там ребенок. – Как-то слишком спокойно сказал мужчина и направился к аэромобилю. А я? Меня забыли!

– Малыш как-то спонтанно появился. – Начала я мямлить, раздумывая как бы ему объяснить, что я ничего не смыслю в воспитание очень маленьких детей. И намекнуть ему, что все заботы ложатся на его опытные плечи.

– Если бы ребенок был по плану, то я бы знал точную дату его рождения и пол. А еще бы в течение твоей беременности понимал его эмоции и пожелания. – Я бежала за огромными шагами мужчины и поражалась его спокойствию.

– А что он плачет?

– Кушать хочет. – Как все просто и понятно, ах – ах.

– А чем его кормить? У нас с собой молоко есть?

Кел заглянул в аэромобиль и посмотрел на меня сердито. Что еще?

– Ты окна, зачем открыла?

– Чтобы не оглохнуть.

– Не замерзла? – Он обо мне заботиться! Как же я хочу, чтобы он меня обнял.

– Замерзла. – Я кивнула головой и увидела, как Кел закрывает окна.

– А у детей теплообмен не регулируется. Поэтому они раз в десять чувствительнее к смене температурного режима. – Мужчина разложил кресла и забрался внутрь, скидывая с себя мокрую одежду. – Там в нашем аэромобиле лежат сухие вещи и коробка с едой. Неси сюда. – Приказал мужчина и, посмотрев на пеленку малыша, шикнул. – Ты и пеленать не умеешь. – Подвел он итог, но я уже «сбежала».

Да, не умею! Где мне учиться? Это вообще первый малыш, что попал мне в руки. Зато Рон – Кел опытный!

– Размешай теплую воду из термоса с небольшим количеством сухпойка. – Отдавал распоряжения генный, а сам, сверкая своими голыми пятками, делал что-то в салоне. Смешав фруктовый порошок с водой, получила в руку пустышку Кристофера… и что дальше?

Увидев мое «понимание» мужчина сломал соску и надел резиновую часть на бутылочку. Ребенок сразу затих, получив желаемое лакомство. Я смотрела, как Кел осторожно кормит ребенка и… сидела под дождем заглядывая внутрь. Генный устроил там что-то непонятное, но… чувствую телом, что там очень тепло.

– Раздевайся и заползай к нам. – Это мне? Я осторожно стащила мокрый костюм и жутко краснея… вскрикнула, когда меня втянули внутрь салона. – Не упускай тепло! – Почему-то прорычал Кел, а я ощутила, как согреваюсь.

На мужчину я старалась не смотреть. Было ужасно стыдно, что я ничего не знаю о детях и вообще… боюсь прикасаться к ним! А еще… его тело так близко и пышет жаром, что я уже чисто интуитивно двигаюсь в сторону тепла, но стыд все время останавливает. Черт, я в нижнем белье, он в одних плавках… у нас ребенок, а я! А я! Я думаю совсем не о том!

– Это Кристофер – ребенок Эллы. – Раздалось за спиной и я вздрогнула.

– Да. – Подтвердила я его слова. – Ты мне врал.

– Ты бы не поняла. – Мои плечи ощутили настойчивую мужскую руку и меня подтягивают ближе к… аааа, у меня все тело начинает дрожать в предвкушение! Нет, гормоны угомонитесь!

Только организм не волновали гормоны. Главное что тепло, опасности рядом нет и… на меня накатил сон. Страхи и нервы заполнили разум и, смешавшись, вылились в кошмар, из которого я не могла выбраться. Меня трясет, но проснуться не получается. Жуткие картины из прошлого налетали и заставляли меня дрожать…

«ПОМОГИ!!!»

Я очнулась, будто от толчка и в страхе огляделась…

Вокруг меня был свет, и пахло штормом. Голубоватые лучи лились со всех сторон, а проворные светлячки, словно живые, парили вокруг моего тела.

– Ты пришла меня спасти?

 

25

Светлячки и свет… я была здесь!

Тело парит в невесомости, но мне не страшно, только внутри что-то стонет. Почему-то я ощущала себя словно в клетке. Мне не нравились парящие светлые шарики и этот запах шторма.

Я вытягиваю руку вперед и вижу, как вокруг нее собираются огоньки.

– Не трогай их! – Словно из ниоткуда, вылетает стая невиданных птиц и отталкивает меня. – Уходи отсюда! Скорей! Пока тебя не поглотила клетка! – Голос раздавался со всех сторон и был похож на хор людей. Будто это старики вместе с молодыми и детьми кричат в один голос.

Они предостерегаю, но я понимаю… голос не хочет, чтобы я исчезала. Что-то внутри понимает все, но выразить словами я не могу. Поэтому…

– Привет. – Обращаюсь я в никуда. – Я пришла, потому что тебе нужна помощь.

– Если ты не уйдешь, то кристалл поглотит и твой эйд. Два раза я тебя спасала, но сейчас не могу… нет сил.

– Твой эйд, я чувствую его но не вижу тела… – Ответом мне был смех, а потом…

Вокруг меня кружились птицы, через голову начали перепрыгивать неизвестные морские обитатели, а по ногам прошлись мамонты, слоны, медведи. Я сидела и не могла оторваться от увиденного, внутри что-то дрожит подсказывая что-то. Но я сама хочу услышать.

Напротив меня появляется маленькая девочка, а потом становится парнем и тут же меняет свою форму на огромного оленя. Меня завораживает это действие и я всхлипываю.

– Я, как и ты, но ты – чужая этой планете. Ты не можешь управлять чужим миром эйд, но я слышала тебя. Мы все связаны…

– Ты эйд Земли? – Выпалила я быстрее, чем поняла что говорю.

– Ученые меня называли Элей от слова Земля. Люди хотели сотворить человека и превратили трупы в модифицированных. Люди искали Бога, но нашли частицу, что пронзает все на планете и назвали – эйд. Они заточили меня в кристалле, так как и души мертвых людей. Они превратили душ в оружие и забрали у земли…

– Они забрали саму жизнь! – Я смотрела на стены из света и понимала, что нахожусь внутри кристалла, а душа планеты… она хочет освободиться. – Забрав эйд Земли, они обрекли себя на смерть. Растения больше не цвели, земля стала мертвой, а защиты от солнца не стало. – Я рассуждала вслух и смотрела, как пространство вокруг меняется, принося картинки смерти цивилизации.

Душа или эйд – не важно! Главное что люди сами себя убили! Они искали все тайное и находили. Они не могли все описать словами, а чего-то боялись и прятали. Так и с душой этой планеты. Они заключили ее в кристалле, не подумав о жизни на самой Земле. Все умерло – потеряв свой эйд…

– Эля. – Тихо прошептала я и увидела, как меня окружили неизвестные насекомые с яркими крыльями.

– Мы с тобой уже виделись и знакомились, но ты, попав в человеческое тело, потеряла память…

…

Я смотрела на светлую гладь подземного озера и ощущала, как за спиной стоит Кел. Я понятия не имела, как оказалась здесь, а мужчина сказал, что аэромобиль провалился, только… меня в нем уже не было.

Понятия не имею сон это или галлюцинации, но это подземное озеро хранит на своем дне кристалл, что держит в заточение душу этого мира.

– Кристофер спит. – Вклинился в мои размышления мужской голос, и я повернула голову, чтобы тут же залиться краской.

Келлер стоял почти впритык ко мне и светил своими плавками. Его одеваться не учили? Хотя… мой взгляд стал оценивающе скользить по его чуть загорелой груди, по его сильным рукам и ногам, а потом… я не могла отвести взгляда от вздувшихся трусов. У меня появился вопрос «а что же там?».

Черт, как быстро меняется мое настроение!

– Я искупаюсь и пойду к ребенку. Тебе кстати тоже надо привыкать к малышу. – Спокойно сказал Кел, поймав мой взгляд.

А он понял – куда я смотрю?

Его тело легко погрузилось в воду, а я даже плавать не могу. Мышцы на его спине перекатывались от каждого движения его рук. Мощные гребки рассекали водную гладь, а я не могла оторвать взгляда. Что-то во мне загоралось и растекалось по венам. Неосознанно я сжала ноги и сглотнула ощущая жар где-то внизу.

Меня не учили любить. Я смутно представляю, что такое секс и понятия не имею, как люди соглашаются спать в одной кровати. Понимаю, что женщина может что-то сделать, чтобы мужчина ее заметил. А я что могу? Не умею и все тут!

Кел становиться на другом берегу во весь рост и у меня мурашки разбегаются в разные стороны, сталкиваясь друг с другом. Его тело покрыто водой, а он проводит рукой по мокрым волосам, чтобы выжать из них воду. Во мне все замирает при виде его пресса и небольшой дорожки внутрь плавок. Уши загорелись, пальцы задрожали, но я не могу отвернуться…

Его пронзительно серые глаза поймали меня в ловушку из огня. Весь воздух наполнился искрами и тело задрожало в предвкушение. Черт, что я делаю?

Под внимательным взглядом серых глаз я встаю и иду вперед. Меня не учили завлекать мужчин, но что-то внутри тянет за ниточки, поэтому я… падаю в воду и бессвязно машу руками, чтобы не утонуть!

Кел приходит мне на помощь и вытаскивает из воды, как котенка за шкирку. Усаживает возле камня и зло что-то шикнув, хочет уйти к аэромобилю.

– Прости. – Шепчу я и смыкаю руки на груди.

– Не подвергай себя опасности! – Рычит генный, но увидев страх в моих глазах, успокаивается… только, все еще не смотрит на меня.

Сжав кулачки, я вытягиваю всю храбрость из себя и подхожу к мужчине, чтобы обнять его со спины…

Все – на большее моей эротической фантазии не хватило! Дальше я даже понятия не имею, что делать. Ну не скажу же ему, что не могу спокойно смотреть на него, и что у меня все тело сладко стонет и хочет его прикосновений!

Его огромные руки мягко накрывают мои ладони на своей талии. У меня внутри что-то вздрогнуло, и я сильнее прижалась к его спине.

– Женщина, тебе лучше отойти! – Хрипит генный, но я… неуверенно прикасаюсь губами к его плечу…

Рык разнесся по пещере и меня приподняли над землей. Мои ноги оборачиваю его бедра, а он, смотря мне в глаза, говорит:

– Я сделаю тебя своей…

– Я и так твоя. – Шепчу я и ощущаю его горячие руки на спине.

Его губы поглощают мое дыхание, его руки разжигают пожар в теле. Я не знаю почему, но все мое тело погружается в сладкую истому. Огонь и предвкушение бегут по венам. Кел заставляет меня забыть обо всем мире, и я готова поверить, что живем здесь только МЫ. Здесь, сейчас, возле озера – есть только наше бешеное дыхание. Есть его разжигающие слова и его тихий рык в груди, что слышу только я.

Наши ноги переплетаются, наши руки отданы друг другу, холодная вода ласкает пятки. Кажется, что весь мир замерз, но мы пылаем.

И так из раза в раз.

Я засыпала, чтобы вынырнуть из-за мужских прикосновений. Я кричала и молила о новой ласке и получала все что просила. Я сама не понимала – откуда во мне столько желаний, а Кел знал все и не позволял мне вернуться к разумным действиям. Он погружал меня в мир истомы и неги, а я следовала за его голосом…

 

26

«Помоги, выпусти меня!» – Этот стон различных голосов, уже не страшен.

Я, улыбнувшись, смотрю на спящего мужчину рядом и выбираюсь из кольца его рук. В моей комнате темно, но я вижу полоску на полу и перемещаюсь в центр НДК. Светлые стены приветливо мигнули и я села в кресло перед экранами.

Где-то там все еще шел дождь, где-то там, среди грязи идет Андрей, а его ребенок мирно спит в моей комнате. Я посмотрела на себя в зеркало, когда одевала чистый белый халат Эллы и улыбнулась… мама всегда старалась улыбаться для меня. Сегодня я возвращаюсь к своей работе!

Кел нашел для себя занятие – он возрождает природу, а я просто буду проводить опыты. Может это не нужно генным, но нужно этому миру…

В зеркале появилось отражение девушки, что сразу стала парнем, а потом стариком…

– Привет, Эля. – Прошептала я, понимая, что ей больше не с кем говорить. Да, ее не видят, не ощущают, а воспринимают как данность.

Когда-то давно люди задались вопросом «откуда взялась жизнь». Они искали и спустя тысячелетия нашли эйд Земли. Люди не остановились и захотели управлять самой жизнью. Они заточили душу в кристалл, из которого нельзя выбраться…

Я все читала в глазах эйда, видела, как она мучается. Ей плохо от того что ее планета умирает, но сделать она ничего не может. Ее сил едва хватает, чтобы поддерживать жизни в оставшихся существах и растениях. Поэтому на Земле очень много пустых мест, поэтому люди умирают… Ей больно – она умирает, ведь не только планета зависит от нее, но и она зависит от всех живых существ. Каждая война, каждая капля пролитой крови – содрогается сама Земля, моря выходят из берегов, ветер стонет, проносясь по планете в виде торнадо…

– Помоги. – Я просит это каждый раз, она умоляет меня, но… что я могу!?

– Эля, я понятия не имею, как строился кристалл и как его разрушить…

– Нет, не надо его уничтожать. – В глубинах зеркала стояла маленькая девочка с рыжими хвостиками и ярко зелеными глазками. – Мне нужно переродиться, и поможешь только ТЫ и КЕЛ. – Небольшие прозрачные ручки тянутся к моему животу, а маленькая девочка хитро улыбается. – Я никогда не могла «говорить» со своими «детьми». Человек меня не ощущает и не понимает, но я всегда любила их и берегла. Не позволяла небесным телам разрушить планету, не позволяла проникать космическим захватчикам пока мои «дети» были слабы. Только иногда… я хотела поговорить и притронуться к живому телу. – В зеленых глазах появился огонек, а маленькие ручки притронулись к моей руке. – Сейчас все люди слабы и измотаны, да и никто не сможет мне помочь кроме такой же, как я. Пожалуйста, помоги… – Она смотрела на меня с улыбкой, а я видела в ее глазах зеленые сады и людей…

– Я назову тебя Элей. – Сказала я и… увидела свое отражение в зеркале.

Улыбнувшись, я положила руку на свой животик. Может я другая, может я и эйд другой планеты, но я ведь пришла на зов Эли, чтобы ей помочь.

Эксперименты проходили хорошо. Я понимала, что девочку с двумя головами я не спасу и от этого мне становилось не по себе. Имен детям я не давала, ощущая, что просто не смогу тогда подойти к ним с капельницей или со скальпелем. Все что я делала, для меня было словно сон и неправда. Я хотела забыть и выкинуть из себя это чувство генетика, ведь если были результаты – я радовалась, если нет – я спокойно смотрела, как кто-то из подопытных мучается. Мои руки были по локоть в чужой крови, а глаза видели лишь расчеты и итоги опытов. Только, когда я снимала белый халат, во мне просыпались чувства. Я старалась смыть с себя кровь, натирая руки щеткой, старалась вытравить из души крики и смотрела на потерянную себя. В такие моменты всегда приходил Кел.

Только его руки были способны затушить ненависть к самой себе. Только его губы говорили мне правду. Я всегда отдавалась его чувствам и всегда забывалась лишь рядом с ним. Для меня Кел стал наркотиком – не увидев его, меня охватывала дрожь. Сейчас я чувствовала свою слабость поэтому…

– Я хочу увидеться с Лойдом.

 

27

– У тебя дети есть? – Спросил меня кто-то и я вздрогнул.

Этот вопрос, как заноза в сердце засела. Мои глаза сейчас видят лишь кровь, а руки уже не отмываются от смертей. Но в глубине души… там живет голос Кати.

«Андрейка, а я беременна!»

Она улыбалась и нежно прикрывала свой животик. Я тогда не знал плакать мне или смеяться. Она сияла, как солнышко и хотела много детей. Она хотела создать настоящую семью. Она как-то сказа мне:

«Я сделаю все, чтобы твои детские слова про семью оказались реальностью.»

Мои слова?

Я даже не помню, о чем говорил, но Катя и… Кристина – они жили этим бредом…

В этом мире НЕТ семьи! Здесь НЕТ места для детей и любви! Я сам видел, как погибают люди и сам убивал генных! Так, где здесь место для ЖИЗНИ! Мы не жили, мы ВЫЖИВАЕМ!

Я посмотрел на оставшуюся толпу людей и сжал кулаки. Одни женщины и дети… мужиков почти нет и это из-за меня…

Надоело вести народ за собой, хочу сам выбирать цель и идти к ней, но… У меня нет даже понятия о внешнем мире. Я привык идти за черными спинами генных. Именно об этом говорила Тинка. Я не обращал внимания на простые вещи – еду, отопление, чистую воду и крышу над головой. Переходя из спец – интерната в город каждая пара получала все благоприятные условия для продолжения рода. Но сейчас… лужа под ногами противно чавкнула, а мокрая кофта облепила грязное тело. Разве я мог когда-то представить, что умру среди этого безумия?

А смерти ой, как хочется, ведь там за Гранью нет этой душевной тяжести. Я не буду вспоминать руки Катюшки, что любили трогать мои плечи. Я не буду помнить ее наигранного счастья. Катя все понимала и старалась делать вид счастливой семьи. Она смотрела в будущее, не замечая реальности. Она не любила, но в тоже время ценила и понимала Кристинку. Она знала, что я сдамся без Тинки и знала, что Неделимая пропадет без меня. Мы тогда даже отойти друг от друга боялись. Мы не верили, что нас отпустили в свободный полет, и Катя дала нам время для привыкания. Катюшка была мудрой и духовно сильной личностью. Я раньше не замечал этого…

Закинув за спину рюкзак и перекинув К – 47 через плечо, я посмотрел в последний раз на спящий лагерь. У меня больше нет места, в котором смогу жить, поэтому я хочу закончить свое существование, убив напоследок еще генных. Аэромобиль я не брал и отправился по карте к другому спец – городу, думаю, там должны быть в охране модификаты. Убьют, и я больше не буду видеть ненависти в глазах Неделимой. Мне больше не для чего жить, я больше никогда не смогу забыть Катю и своего не рожденного ребенка. Я не вижу смысла в своем дальнейшем существование, разве только быть отшельником и убивать генных – одиночек.

Мужчина не знал о положение в мире. Во многих спец – городах поднимались восстания. Люди смотрели новости, где неизвестные пришельцы бомбили все что видели. Они слышали голос Келлера Брона Райва и поднимали бунт. Их охватывал страх и заверения, что генные их спасут, не придавало уверенности. Модификаты – враги, для кого-то в большей степени, для других в меньшей, но… Внешний мир всегда манил человека, и раз границы городов охраняют, значит там есть лучший мир. Там есть что-то новое, лучшее, прекраснее… Еда там лучше, деревья выше, солнце жарче и нет этого надоевшего дождя…

Так и город Д2 восстал и люди начали свои действия против генных, но… Модификаты ушли с мест забрав оружие и маски. Келлер Брон Райв решил, что раз везде идет бунт, то пусть люди попробуют пожить за стенами города. Пожить так, как генные живут уже на протяжении нескольких тысячелетий. Пусть попробуют добыть продовольствие. Даже сами генные были рады такому приказу. Их отпустили по домам. В это время началось ускоренное строительство вокруг города генных.

Никто не знал, но спец – городов было двенадцать, а город для генных был один. Да, он вмещал в себя почти три тысячи модификатов и был оборудован под все потребности. Самые лучшие больницы, космопорт, школы, интернаты и другое… Большую площадь занимал город и был практически центром этой планеты. По среди мертвой пустыни возвышались старые постройки и иногда там проводили ночь кто-то из генных, но все остальное место было не жилым.

Лишь двенадцать светлых точек куполов окружали город генных. Эти точки были на максимально дальнем расстоянии от центра. Так обеспечивалась безопасность людей. Численность человечества почти две тысячи, но третья часть была ослаблена и больна. Новорожденные с пороками и слабым здоровьем были помещены в спец – интернат С1. Именно там жили Кристина, Андрей, Катя и Олег. Ученые проводили на них опыты и если понимали, что спасут – спасали.

Так было в случае Андрея. Его забрали у семьи в семь лет, понимая, что ребенок мог умереть на глазах беременной женщины – это вызвало бы выкидыш. Екатерина сама держалась и смогла дожить до двадцати лет.

 

28

Я держалась за кушетку, смотря на мертвое тело. Секунду назад умер эксперимент с двумя головами. Белые перчатки в крови, хирургический фартук в красных точках. Стою в операционной и только механически отодвигаю приборы. НДК прячет железные щупальца, что ассистировали мне. Неуверенно смотрю на панель, где расписывался ход операции. А все ли я сделала правильно?

Мои пальцы дрожат, и я перевожу взгляд в сторону и натыкаюсь на небольшой цилиндр…

– НДК приготовить операционную и тело эксперимента! – Воскликнула я, стараясь не размышлять по поводу эмоций. – А я приготовлю Орану к пересадке органов. – Прошептала я, направляясь к цилиндру с физиологическим раствором, в котором плавало тело девочки…

Она смотрела на меня, как на любой другой предмет в комнате. Аккуратно двигала пальчиками и ногами, а я не знала, что чувствовать мне. Вроде как оживила, но цена за это была высокой. В последствие многочисленных операций, я заменила почти все органы и наткнулась на кристалл с эйдом возле ее сердца. Тогда я поняла, почему этот ребенок все еще жив при мертвом теле.

Раскинувшись на кресле, я смотрела на яркие сферы, что парили под потолком. Орана приспосабливалась к телу, как к новому костюму и пока не разговаривала. Мне надоело следить за всеми ее действиями, да и спать хотелось.

Возле меня появился Кел и поставил на столик тарелку с салатом. Я внимательно посмотрела в серые глаза и поняла, что мне лучше это съесть сию минуту. Вяло начала копаться вилкой в свежих овощах и…

– У меня такое ощущение, что проблемы не убывают, а прибавляются. – Нарушила я тишину и отодвинула тарелку. Кушать совсем не хотелось.

– Так всегда было у тех, кто начинал хоть что-то делать. – Мужская рука протянула мне вилку и указала на тарелку.

– Я уже от всего устала, а решения так и не видно! Можно я просто притворюсь, что ничего не знаю, и буду спокойно жить в городке? – Я опять вяло ковыряла зелень и чувствовала себя нашкодившим ребенком под взглядом «учителя».

– Города людей бастуют. Человечество хочет свободы и лезет на мертвые земли. Ты-то куда пойдешь? – Увидев мою «радость» при виде салата Кел взял ложку и сам начал меня кормить. – Там Кристофер скоро проснется, здесь Орана требует твоего внимания, НДК слушает только тебя. А меня ты тоже хочешь одного оставить? – Он не обвинял, а просто понимал, что я измотана душевно и психически.

– Больше не могу. – Пожаловалась я и увидела озорной блеск в серых глазах.

– А так? – Мои губы поймал нежный поцелуй, а кожа на спине ощутила жаркие мужские руки.

– Ладно, я попробую. – Сдалась я и, обнаглев, залезла мужчине под бок.

Пусть будет, что будет! Мне не привыкать плакать и тут же выдавливать улыбку. У меня всегда будет Кел!

…

На встречу с Лойдом я шла в большой компании. Орана держала меня за руку… нет это я вцепилась в ребенка. Кел тоже не был обделен моим вниманием и стойко переносил мои пальчики в своей руке. Кристофер спокойно спал, вися в специальной сумочке на мужской спине.

Не знаю, откуда генный детские вещи таскает, но выглядит мужчина очень комично. Конечно, меня пытались заставить нести Кристофера, но я его даже тронуть боюсь. «Опытный папаша» меня научил только правильно кормить ребенка и пеленки менять. Носить я его боюсь! Слишком он маленький, а я неосторожная!

Не представляю, что подумал Лойд, когда такая огромная компания ввалилась в комнату для детей. Все остальные ребята напряженно замерли, а потом начали принюхиваться. Я даже покраснела, не понимая чем же так «воняю». Дальше было спокойнее, но… все мальчики уставились на Орану, как на чудо дивное.

Мне Кел уже сказал, да и раньше я знала, что девочки у генных не рождаются – их создают. Поэтому интернат забит пацанами. Только меня беспокоит отстраненность Ораны и слишком пристальные взгляды детей генных. Девочка на происходящее реагировала слабо, лишь держалась за мою руку. Она у меня даже разговаривает мало.

Эх, даже страшно становиться…

 

29

В интернате для генных я заметила, что дети очень терпимо относятся к человеческим детям. А еще меня стали уважать. Кел сказал, что это из-за беременности.

– … Только когда женщина вынашивает ребенка – она считается полноправным членом общества. – Мужчина как-то подозрительно на меня посмотрел, а потом спросил. – А ТЫ хочешь моего ребенка?

Смотрит так будто за отрицательный ответ свернет мне шею. Моей попе тут же стало страшно, и я захотела убежать. Только меня поймали быстрее, чем я успела рыпнуться. Прижав меня к стене, он смотрел своими выжигающими серыми глазами, а я… не могу лгать.

– Я СЕЙЧАС не хочу ребенка. – Мои плечи сжали так, будто он еле сдерживает порыв разорвать меня. Смотрит теперь с затаенными тоской и страхом, а на поверхности злоба. Эх, придется пояснить, не то меня убьют сейчас. – Вокруг твориться черт знает что. Совет генных разваливается, люди бунтуют, на улице проливной дождь и ни одного деревца. Что увидит моя малышка? Ужас? Боль? Всемирную катастрофу? – Отцепив мужские пальцы от себя, я вздохнула и отвернувшись, продолжила. – Просто пойми, что я хочу лучшего для Эли. – Я уходила прочь, ведь… мне надо торопиться.

Я уже три недели беременна, а опыты не продвинулись. Нужно еще ведь место придумать для малышки. Нужно думать, думать, думать… Мне некогда разбираться с сердечными делами. Мне нужно обеспечить будущее для Кристофера, Лойда, Ораны и Эли. Мне надо помочь Келу и подружить его с Андреем. Не могу себе представить, что эти два «лба» могут друг друга убить. Я не смогу жить, понимая, что хоть кого-то из них нет.

– Я понимаю, что ты обеспокоена, но… аборт сделать не позволю. – Мужчина резко развернул меня к себе и прижал так крепко, что я… вцепилась в его рубашку, как в последнюю соломинку для спасения. Он разделяет мои тревоги, страхи… – Не теряй надежды и будь всегда рядом.

– Угу. – Буркнула я и получила поддерживающий, нежный поцелуй.

– Не знаю, поможет или нет, но… – мне дают в руки планшет с МОИМИ ДАННЫМИ! – На протяжение всей твоей жизни ты была подопытной и…

– Это результаты экспериментов. – Горько усмехнулась я и… увидела хитрую улыбку на мужских руках.

– Рон не ставил на тебе опыты. Это твое тело очень странное и мы его изучали. – Я удивленно посмотрела в серые глаза. – Первые три года своей жизни ты росла в моей квартире. Медики контролировали твое развитие и… ты в два года говорила на нескольких языках. На Древнем ты общалась постоянно, и мне пришлось вспоминать свое нормальное… человеческое прошлое. Ты писала, рисовала и бегала везде, но при этом ты часто падала в обмороки и всегда была сонной.

Мужчина посмотрел, как я изучаю данные на планшете и улыбнулся.

– ДНКа Андрея и твои совпадают, будто вы брат с сестрой. – Я вздрогнула. Это как могло случиться? – Твой организм «трансформирует» клетки и ткани. Твое тело, как живой элемент, имеющий свой разум. – У меня глаз задергался от этих слов. В планшете тоже все было странно.

– Будто смотрю на двойные цепи совершенно разных людей, – выдохнула я и закрыла глаза.

– Твое тело выбирало из окружающих его организмов самое сильное и жизнеспособное. В такие моменты ДНКа изменялось в течение недели, и ты становилась «родственницей» сильной особи.

– Не понимаю, – пискнула я.

– Пока не пришел Андрей, твое тело «менялось» постоянно, подбирая что-то ему ведомое. А потом… «сестра» Андрея и все тут! Генных твое тело даже не пытался «копировать».

– Сказка, – выдохнула я и улыбнулась.

Все же я эйд другой планеты, значит собственного тела у меня – нет. Эля создала то, что смогла и… она позаботилась о моей безопасности. Я погладила свой животик и тихо хихикнула. Земля помогла мне появиться здесь, а я спасаю дух планеты. Все же это странно и необычно, но так напоминает мне о родственных узах.

– Надеюсь, тебе это поможет, – сказал мужчина и притянул меня в свои объятья. – Я хочу НАШЕГО ребенка. Сделаю все условия для тебя и нашего малыша, даже если…

– Эля доделает то что не успеем. Она эйд твоего мира, – тихо шепнула я и почувствовала, как мужчина напрягся.

– Все же мало человечество знает о душах, – тяжело выдохнул Кел и зарылся носом в мои волосы.