Мне было очень некомфортно сидеть среди людей и ощущать их пытливые взгляды на себе, а еще… мамочки они меня вспомнили. Я старалась не поднимать глаза и смотрела под ноги, ощущая связанные руки за спиной. В этом месте, после моего появления было очень тихо. Я сидела, стараясь не шевелиться и смотрела, как с меня сползает грязь. Как я здесь появилась? Мне бы кто объяснил! Помню лишь шепот «помоги» и свет что льется со всех сторон. Странно, но этот шепот я слышала, когда-то давно. Именно он заставил меня… не помню… но я что-то сделала плохое из-за голоса – точно знаю.

Внезапно я почувствовала осторожное прикосновение к плечу и, вздрогнув, повернула голову. Передо мной сидела женщина, что когда-то говорила со мной. Мы тогда были в заточение черных – генных и именно она говорила о множественных попытках достучаться до пленителей и рассказать о голодающих. Что ей надо от меня? Собирается меня убить? А ее кто-нибудь остановит?

– Тихо девочка. – Она достала платок из кармана и стала стирать грязь с моего лица. В это время за ее ногами прятался ребенок. Он с огромным любопытством смотрел на меня и улыбался. – Я Вера, а это Эдик. – Она говорила мягко и ласково, будто понимала, что в любую секунду я могу вскочить на ноги и убежать. Странно, мы вроде одногодки, а мудрости и силы в этой девушке явно больше. – Можешь не говорить свое имя, многие из нас и так его знают, ты ведь очень долго была в розыске и даже сейчас в числе без вести пропавших. Никто не верит, что ты могла просто так умереть. – Она понимала, что разговаривать я не хочу, да и сказать мне нечего.

«Простите, но в эту передрягу вы попали из-за меня.» – Так начать разговор? А может…

«Притворившись всеобщим врагом я разрушала постройки и сеяла смуту, а сейчас кто-то другой от лица «врага» убивает и разрушает то, что я хочу построить.» – Тоже очень красивые слова, но поверят ли?

«Келлер Брон Райв заботиться о ваших жизнях и защищает ваши права, пропитание и небольшую свободу.» – Меня психиатру сразу пошлют!

Только молчание поможет мне!

Она осторожно стерла грязь с лица и посмотрела мне в глаза.

– Бесцветные глаза уже как знак надежды для многих. – Она говорила тихо, не отвлекаясь на шепотки со всех сторон. – Для многих ты несешь надежду на жизнь и свободу, но для других ты предатель. – Я отвела взгляд и столкнулась со вниманием всех присутствующих женщин. – Я тоже считаю тебя предателем. – Почему-то я не смогла сдержать горестную улыбку и скорбно склонила голову. Почему меня сюда привели? Хотят моей смерти? Почему эти женщины не в спец – городке? Мне ведь Кел обещал их безопасность, а теперь… – Ты связалась с генными – нашими заклятыми врагами, да еще и спишь со всеми. Ты сбежала, сказав, что убьешь Рона Райва, а сама предала все наши надежды и помогаешь им! – Моя голова дернулась, а щека вспыхнула огнем, когда Вера меня ударила. – Ты поддерживаешь не нас и даешь наводку на наших мужей. – Теперь мне приплетают все грехи мира – ничего переживу! – Но… именно из-за тебя мой Эдик жив, а мы обрели свободу… – Я не смотрела по сторонам, но ощущала давящую тишину вокруг себя. Мне было некомфортно сидеть рядом со своими знакомыми и слушать от них обвинения, но последние слова… – Ты помогла, когда мы в этом нуждались больше всего, ты спасла тех, кто дорог нам и… скажи, что мы должны чувствовать по отношению к тебе?

– Твое имя запрещено упоминать как среди людей, так среди генных. – Послышалось где-то со стороны, и я подняла глаза, чтобы увидеть… Андрея!

Воздух во мне превратился в ледяной поток, а сердце сжалось. Мои губы задрожали, и я их прикусила, чтобы не заплакать от… радости. Он все еще жив! Дышит! Ходит по земле! Да, слегка потрепан, но ЖИВОЙ! Только его взгляд – в нем будто все умерло. Кажется, его покинула радость и все эмоции. Андрей, будто робот, сверлит своим взглядом мое лицо, а я задыхаюсь.

– Ты все же добрался живым. – Тихо проговорила я и ощутила, как от меня отошла Вера. В разрушенном помещении вновь стало тихо, так что я слышала шум дождя.

Все собравшиеся напрягли свои уши, даже дети стояли подле своих матерей и прислушивались. Казалось, что сейчас будет решаться вопрос всего мира. Мне даже нехорошо стало от ощущения ответственности за каждое сказанное слово.

– Ты пришла, чтобы шпионить? – Он подошел ко мне вплотную и поднял за шиворот на ноги. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. – Ты даешь наводку генным, чтобы уничтожить нас? – Вроде говорит спокойно, но мне становиться страшно от его слов и этого ужасающего, ненавидящего взгляда. – Ты понимаешь, что МЫ забираем то, что принадлежит НАМ!!! – Тряхнув меня, он откинул мое тело в сторону. Связанные руки за спиной отозвались болью, а я уже лежала на холодном каменном полу и смотрела, на кипящую злобу в глазах… нет, это уже не мой Андрей!

– Я не… – Только начала я говорить и…

Он выхватил из кобуры оружие и, рыкнув, ударил со всей силы прикладом… в землю возле моего лица. Холодный, белый металл едва касался моего носа, а я забыла, как дышать. Надомной стоял тот, кто не может простить себе смертей близких. Я понимаю его ведь сама жила с теми же чувствами…

– Ты ничтожество для меня. Катюшку я тебе не прощу! – Его кулак застыл возле моего виска, а я даже понимать перестала. Все происходило так быстро, что я соображала лишь спустя несколько секунд после его совершенных действий. – Ты пойдешь со мной! – Оттянув мои волосы, как поводок он поволок меня на выход, а я… тут же вспомнила, почему в детстве состригала длину. Точно так же детей интерната отлавливали за волосы и тащили к пикающим аппаратам, чтобы привязать…

– Андрей, остановись, мне больно!!! – Крикнула я, ощущая жуткую обиду, что поселилась в душе. Мужчина не обратил внимания на мои крики и только сильнее намотал волосы на руку. – Ты судишь, не зная всей правды, да и верить не хочешь! Тебе лишь бы заглушить боль и заполнить пустоту в душе, что оставила кончина Кати! – Широкая спина с чейзом остановилась и мужчина повернулся ко мне лицом.

– А кто убил Катю? Не напомнишь? – Суровое лицо что выражало всю ненависть ко мне было… не могу поверить что эти глаза принадлежат Андрею!

– Я просто хотела, чтобы ты жил, а не закапывал себя сидя в квартире… – Эти слова начали вырываться потоком, но меня прервала звонкая пощечина. У меня горело все лицо, а слезы сами брызнули на щеки, теперь их не остановить!

– Ты не имеешь права вспоминать ни Катю, ни меня. Я не вижу причин слушать твой бред! – От его тела веяло могильным холодом, а я… я застыла окунувшись в омут противоречивых чувств, но… черт, обидно и больно!

Меня приволокли к обвалившимся стенам здания и поставили чуть в стороне. Андрей что-то сказал какому-то мужчине и тот взял меня за связанные руки, как за поводок. Шел дождь и вся одежда на мне намокла – это приносило мало комфорта, но не это меня беспокоило. Из-за угла начали выводить генных в белых халатах, почему-то они не сопротивлялись. Многих из них я помню с детства. Зачем они здесь?

Генных в рядок начали выстраивать возле стены, а люди настраивали чейзы на меньшую мощность… Плохие мысли начали посещать мою голову, когда последней вывели Эллу – психолога. Увидев ее все мои внутренности сжались. Я знаю, что не должна ничего испытывать к этой генной, но мое сердце стонет и кричит. Невозможно забыть то тепло, что она дарила мне из-за понимания, что в ее теле матка Кати. Девушка тоже мне вроде не чужая, но я к ней не привязывалась, а Элла – она моя… мама. В интернате она была мне самым близким другом и самым лучшим лекарством от всего на свете. Именно она защищала меня от плохих мыслей и… я ей благодарна за ту ласку, что до сих пор вспоминаю с улыбкой. Только почему она здесь и что происходит?

Элла вертела головой во все стороны, а увидев меня не сдерживаясь улыбнулась. Казалось, что сейчас она открывает свою душу миру и питает меня всей заботой, что когда-то не додала. В ее глазах была щемящая нежность, будто теперь ей не от чего скрываться и не зачем молчать…

– Эти модификаты причиняли боль нашим женщинам и детям! Наши супруги подвергались моральному насилию и поэтому приговор для всех врачей один – смерть! – Андрей говорил это смотря мне в глаза, а я…

Не успев осмыслить всю суть слов, я дернулась из захвата. Руки хоть и вывернуты за спину, но… КААААК? ПОЧЕЕЕМУУУ?

– Они не издевались! – Крикнула я, упираясь ногами в землю и стараясь вырваться из рук мужчины за спиной. – Их Кел поставил для наблюдения за состоянием ослабленных детей! – Мне не важно верят мне или нет, но… – ОНИ НЕ ВИНОВАТЫ!!! – Заорала я во все горло, смотря на стоящую у стены Эллу.

Теперь я понимаю, почему она не сдерживается! Ей просто уже нечего бояться и никто из ее коллег не скажет, что она, как человек способна обладать эмоциями! Она просто, наконец, освободилась от приговора «холодная, бездушная» и дарила любовь… МНЕ!!! Мое сердце сжимается в нервных приступах и грохочет где-то в ушах. Она же моя мама, я не позволю ей умереть от рук человека, что тоже мне не безразличен! Она совершила ошибку? Да это я главная ошибка всего человечества! Она повстречала меня и из-за этого дала отпор Рону Райву! Это я давала надежду своим друзьям на скорую свободу, а сама… запуталась и погрязла в противоречиях! Это я виновата, что Кел без боя отпустил из спец – городка тех, кто хотел уйти!

– АНДРЕЙ!!! – Рвусь я к нему и понимаю, что с сильным мужиком мне совладать.

Тем временем ненавидящий Андрей, не обращал на меня внимание. Элла для него никто, всего – лишь врач, что тоже причиняла боль. Он ставит ее в один ряд со всеми генными, и его не будет мучить совесть за ее смерть, ведь на его руках кровь многих модифицированных!

– Раздевайтесь! – Холодный голос Андрея подобен противным каплям на моем теле. Холодные струи воды капают с моих волос, смывая грязь и принося отчаянье в душу. – Не хочется пачкать кровью одежду, которую можно отдать достойным.

Во мне все замерло и покрылось холодом. «Испачкать кровью» – он их расстреляет на моих глазах?

– АНДРЕЙ!!! – Стараюсь я докричаться до затуманенного сознания человека и вижу… ненависть! – Прости меня за все! Умоляю, не трогай их! Это я приказала забрать женщин и ставить на них опыты! – Нужно все стрелки перевести на себя! Нужно спасти генных, что ПОМОГАЛИ не умереть женщинам! Нужно заставить мужчин убрать оружие! Нужно… черт, я не хочу видеть смерть той, что растила меня, утайкой даря любовь и заботу!!! – Андрей, это я предатель и скотина, а они спасали…

– Заткнись! – Взревел мужчина и под моими ногами взорвалась грязь, обсыпав меня брызгами. Чейз в его руках издал шипение, остывая под холодными каплями воды…

Модифицированные врачи без тени страха складывали вещи стопочкой. Элла аккуратно поправила каждую складочку халата и, оглядевшись, положила его на самое сухое место. Я дернулась сильнее, ощущая боль в вывернутых руках…

Ее рыжие мокрые волосы смешно растрепались, когда она сняла блузку. Белая ткань липла к ее рукам, но она и эту вещь сложила правильно и аккуратно. Я тут же вспомнила, как она меня учила хранить вещи и складывать их. Я не плакала только потому, что со всей силы тянулась в ее сторону и переставляла ноги, таща на буксире мужика, что уперся ногами.

– Буйная лошадка. – Цедит он сквозь зубы, а я вижу только ее лицо и эту светлую улыбку!

Серые штаны так же легли в стопку возле ее ног…

– Сказать что-то хотите? – Зачем Андрей спрашивает это, раз хочет, не разобравшись, убить всех? Зачем проявлять сострадание, когда держишь чужую смерть в одном выстреле?

Почему-то все генные посмотрели на Эллу. Женщина, не скрывая своего красивого тела, кивнула головой и посмотрела в мою сторону.

– Да или Нет? – Спрашивает Андрей и снимает оружие с предохранителя.

– Мои коллеги передают мне право голоса. – Чистый голос, что когда-то рассказывал мне о небе, был сейчас более нежным, чем когда-то. – Только говорить я буду с… Кристиной Фат.

– Таких не знаю! – Усмехнулся Андрей и посмотрев на меня, сказал. – Есть лишь Надежда Кристоф, но она тоже заключена под стражу!

Во мне что-то взорвалось, и теперь я не тянулась, а сделав подножку своему пленителю, вырвалась из захвата, но… в плече что-то хрустнуло, и я еле сдержала стон за зубами. Только на щеки брызнули слезы. Видимо выбила сустав, но это не важное!

Я подбежала к раздетой женщине, не обращая на всех собравшихся внимание. Мои ноги заплетались, погружаясь в грязь, поэтому я чуть не упала в конце пути, но… мои плечи ощутили давно забытое тепло маминых рук. Генные сильные, поэтому женщина удержала меня, а еще… обняла и нежно стала гладить по головке.

Я хотела многое сказать, но мысли путались и разбегались. Слышны были лишь мои судорожные громкие вдохи и какое-то сипение из горла. Я не знала, что делать и как помочь, но буду до конца закрывать собой тело Эллы, ведь Андрей не убьет меня!

– Слушай внимательно, таракашка. – Быстро говорила женщина, смотря, как медленно подходит Андрей. – Мне пересадили матку твоей подруги Кати, она жена Андрея. – Шептала она, о вещах которые, я знаю и которые меня сейчас не волновали. – Только матка была оплодотворена, срок был маленький и мне сказали, что потом сделают выскабливание. Но после пересадки оказалось, что плод не погиб, а наоборот прижился и продолжил развиваться. Пять месяцев назад я родила маленького ребеночка и назвала Кристофером. Он родился недоношенным, но я смогла его спасти. Это ребенок Кати и Андрея – не дай незнающему отцу убить дитя, прошу. – Она прижимала меня к себе и шептала… нет, умоляла меня спасти ребенка моего друга! – Сейчас он здесь у Андрея…

– Но Рон сказал, что это его ребенок. – Шокированно бормочу я и… ощущаю, как меня отдирают от генной.

– Формально его, ведь все дети должны иметь документы. – Улыбнувшись, она посмотрела на меня, а я… дернулась к ней еще раз, вырываясь из чьих-то сильных рук. – Из тебя получиться замечательный генетик. – Она с тоской посмотрела в мои глаза и рукой провела украдкой по лежащему белому халату. – Ты та, что стала мне… дочерью.

– Мамочка! – Крикнула я и упала лицом под ноги генной, уткнувшись в стопку ее вещей, услышала выстрел.

Тяжелое тело упало возле меня, а я ощутила жар спиной…