Прошла ровно неделя с той поры, как я решил сделать ставку на магию в процессе обольщения Сабрины. Целая неделя напряженных умственных усилий и попыток их практического воплощения не дали никакого результата. Мне по-прежнему приходилось делать довольно длительные перерывы между штурмами крепости под названием Сабрина.

Нет, Сабрина была довольна, но я явственно чувствовал, что она хотела большего. Ведь она была такой большой девочкой. От отчаяния я начал чередовать свои штурмы с массажем, эротическим массажем, простыми ласками, преувеличенной заботой о Сабрине и... разговорами. Я рассказывал ей о своих скитания по этому миру и про жизнь на той Земле, с которой я был выдернут таким жестким способом. Конечно, рассказывая Сабрине про свою прежнюю, земную жизнь, я уверял, что просто прочитал обо всём этом в книгах, в библиотеках, в разных замках, в которых я или служил охранником, или как наемник захватывал эти замки в составе армии.

Сабрина оказалась, несмотря на весь свой внешне грозный вид, простой и довольно наивной девушкой. Это впрочем, не касалось воинских умений, и практических навыков существования в этой средневековой жизни. Тут со всеми каверзами и загадками подкидываемыми ей жизнью она легко справлялась. Очень практичная женщина. Но мои сказки ей страшно нравились. Особенно с техническим уклоном. Про стремительных железных птиц, которые могут перелететь из страны в страну за то время, пока обедаешь в таверне. Про дома, крыши которых скрываются в облаках, про корабли размером с замок Марианны плывущие по бурному океану... Та маленькая доверчивая девочка, которой она становилась, слушая мои рассказы, никак не вязалась с суровой, безжалостной воительницей, в которую она превращалась, покидая постель. Частенько она даже не желала продолжать заниматься нашими играми, пока я не закончу очередную историю, хотя я уже успевал восстановиться к этому времени. Сие меня страшно удручало, поскольку показывало, как невысоко она оценивает мои постельные усилия, если с такой легкостью жертвует ими ради сказок.

Но сегодня вечером, когда я, восстанавливая свои силы, лежал рядом и просто нежно гладил Сабрину ладонью по плотным некрупным грудям, мускулистому животу, иногда спускаясь и ниже, всё было немного иначе, не так, как всегда.

Я решил рассказать про то, как я попал в рабство первый раз, в Алисонской империи и был отправлен на галеры.

- Тебе Сабрина этого не понять, что чувствует человек всю свою жизнь бывший свободным и вдруг становящийся вещью, с которой хозяин, обычно гад, садист и редкая сволочь может сотворить всё, на что способна его извращенная фантазия. А фантазия у таких гнусных типов такая же гнусная, как они сами... Сейчас-то я нахожусь в рабстве уже третий раз за свою короткую жизнь и попривык немного, но тогда...

Лежавшая до этого спокойно на спине с закрытыми глазами и довольной улыбкой на губах Сабрина вдруг привстала на локте. Она уже без улыбки посмотрела на меня и с грустью сказала.

- Я знаю, Марк, что такое быть рабом. Меня забрали в рабство из крестьянской семьи, за долги. Жили мы трудно, голодно, но по сравнению с тем, что мне пришлось испытать потом, это были счастливые годы. И эти воспоминания помогли мне выжить. Я не повесилась и не утопилась, когда очутилась на плантациях в той же Алисонской империи. Да еще мне помогло то, что мне было десять лет, и я была слишком мала для всех тех извращений, которые испытали мои подруги по бараку от охраны и хозяев.

Спустя год такой жизни, когда меня выкупили люди графини де Кронберг, для меня многое изменилось. В лучшую сторону, как я думала. Мне было предложено стать такой, какой я стала. Я согласилась и после этого уже никто не рисковал меня ни обижать, ни унижать. Я стала сильной, у меня появились деньги, а после того как я встала во главе сотни и поступила на службу к Марианне...герцогине де Бофор то и большие деньги. И я считала, что всё у меня хорошо и не жалела ни о чем... Но вот теперь... когда я встретила тебя, только сейчас я поняла, что я потеряла, от чего отказалась, согласившись на предложение сделанное мне там, в замке Кронберг...

Горечь и тоска прозвучавшие вдруг в словах Сабрины удивили меня.

- Но ведь это правда! Ты богата и влиятельна. Ни обидеть, ни унизить тебя никто не посмеет. Наоборот это ты можешь обидеть любого...

Я взглядом указал на ее словно прорисованные могучие бицепсы, на рельефные кубики на животе, на совершенно не похожие на женские угловатые перевитые мышцами и венами могучие ноги тяжелоатлета.

Сабрина горько улыбнулась.

- Для всех вокруг мы - чудовища, таковыми и останемся до конца своих дней невзирая ни на какие деньги. Да, нас боятся мужчины. Мы сильнее, быстрее и безжалостнее. Мы можем сломать любого, мы можем испугать любого и добиться желаемого. И до сих пор меня это устраивало. Я и представить не могла, что бывает иначе. Я только на этой неделе осознала, насколько всё может быть иначе...

Горькая складка прорезалась у на лбу у Сабрины, горькая улыбка застыла на ее губах.

Ошеломленный таким резким погружением в депрессию всегда целеустремленной и уверенной в себе амазонки, я попытался успокоить ее.

- Совершенно не стоит думать, что вокруг много таких, как я. Просто я не такой, как все. И когда мы расстанемся, то я сильно сомневаюсь, что ты найдешь кого-то похожего на меня...

"Немного саморекламы не повредит" - подумал я.

- Поэтому не надо так уж убиваться по упущенным возможностям, которых на самом деле и не было. И кстати, ты мне вовсе не кажешься чудовищем. Ну, крупная женщина, ну сильная, ну можешь меня легко придушить, но всё относительно в этом мире, если я возьму руки меч, то уверен, что тебе в этом случае не поможет вся твоя сила и ловкость...

- Я уже давно поняла, Марк, что ты особый случай и второго такого мне никогда не встретить. Пусть ты и считаешь себя смертником и наверно поэтому я тебе не противна, но это совершенно неважно. Важно то, что с тобой я поняла, как это может быть и бывает, когда ты не чудовище и тебя не боятся...

Глаза Сабрины заблестели, и крупные слезы внезапно полились сплошным потоком. Я с изумлением смотрел на этот слезопад, вполне сравнимый с открытым водопроводным краном. Подушка, в которую уткнулась, рыдая Сабрина, сразу намокла.

Я обхватил, насколько хватило рук эту мускулистую спину, прижался губами к щеке глухо всхлипывающей Сабрины.

- Не плачь, Сабрина! Не всё так плохо. Я здесь, рядом с тобой и постараюсь, пока мы будем вместе, чтобы чувствовала себя любимой женщиной, а не каким-то там чудовищем, как ты полагаешь. Я постараюсь доказать, что ты мне не безразлична, что ты красивая женщина и пусть не все мужчины заглядываются на тебя, но это просто потому, что они слепы и глупы.

Ты для меня самая желанная и красивая женщина...

Сабрина повернула ко мне голову и посмотрела на меня сквозь стоявшие в глазах слезы.

- Это правда?

- Да! И я сейчас это докажу тебе...

Я не знаю, что стало первопричиной: признание Сабрины, что она была рабыней, или осознание ущербности ее до того вполне казавшейся благополучной жизни, или просто на меня подействовала невероятные слезы мужественной амазонки. Но именно в этот момент у меня получилось преобразовать и направить в нужное место магическую энергию вихрями кружившуюся в моем теле и не выпускаемую наружу мифриловым ошейником.

Наконец-то у меня получилось не только довести Сабрину до пика, но еще и удержаться на этом пике, словно сёрфер, который скользит по гребню волны.

Ее экстаз заводил и меня еще сильнее, в ответ и я усиливал напор...

Это безумие прекратили не мы. Остановиться мы с Сабриной похоже могли только когда у нас закончатся силы. Но она - амазонка и сил у нее было немеряно, а я обратившись за помощью к магии вообще не чувствовал даже намека на усталость. Пришли в себя мы только тогда, когда входная дверь с грохотом влетела в комнату, и приземлилась прямо около нашей кровати, а к нам с факелами и мечами в руках ворвались, похоже, все до единой подчиненные Сабрины.

Это надо было видеть. Вся эта банда, ворвавшаяся к нам в комнату, видимо полагала, что их командиршу тут убивают. Они стояли в шоке, созерцая наши сверкавшие от пота в свете факелов тела, застывшие на постели в характерной позе.

И апофеозом всего стал раздавшийся в наступившей тишине умиротворенный, расслабленный, какой-то мурлыкающий, нисколько не похожий на привычно лязгающий, голос Сабрины.

- Девочки, а что вы тут делаете?

***

Городок Вилле-Котре. Белые домики из известняка с красными черепичными крышами издалека выглядят очень уютно. Вблизи же благостное впечатление портят не мощёные, грязные дороги. Хорошо еще осенние дожди смыли с улиц в быструю чистую речку Дари, бегущую с Аласонских гор, мусор и помои, которые обитатели городка регулярно вываливают каждый у себя перед домом. Городок принадлежит барону де Грие и находится на королевском тракте, соединяющем западные границы королевства Рангун с восточными. Три таверны, пять кабаков, лавки с остро необходимыми для повседневной жизни товарами, несколько лесопилок и известняковый карьер. Городишко был мне хорошо знаком. Во время борьбы с территориальными притязания баронов де Грие к де Вильнев я во главе этакого диверсионного отряда посещал Вилле-Котре. Лесопилки были сожжены. Сам городок был взят штурмом. Не помогла и пятиметровая стена из того же известняка окружавшая городок. С пяток стражников было убито. Была вывезена вся наличность, которую удалось найти. Такими вот налетами мы успешно подорвали экономическую основу баронства де Грие и те перешли к судебным тяжбам, отказавшись от открытого разбоя.

Наш небольшой отряд обитал уже второй день в таверне `Дикий вепрь`. Здесь, в Вилле-Котре заканчивалось конное путешествие и начиналось пешее.

Я в свое время неплохо познакомился с окрестностями Вилле-Котре. Пришлось побегать по лесам вокруг от преследующих нас баронских стражников. Вот там я и наткнулся на заброшенную башню. В трех днях пути от Вилле-Котре, прямо в лесу стояла полуразрушенная четырехугольная башня из тесаного камня. Выглядела она довольно мрачно. Камень потемнел от времени, местами выпал, а верх башни вообще был разрушен. Если бы это было на Земле, то я бы сказал, что состоялось попадание в башню чего-то крупнокалиберного, гаубичного снаряда или авиационной бомбы, к примеру. Но здесь ни о чем таком и не слыхивали, а пользовались экзотическими и дорогими, но не менее эффективными магическими артефактами, которые на заказ стряпали алхимики. В общем, вид у башни был еще тот. Местные сюда не ходили. Башня пользовалась недоброй славой, которая отпугивала любопытствующих. Хотя перекрытия сохранились и жить на первом и втором этажах было можно. Тропинка, которая вела к башне, почти заросла. Всё это вместе взятое и подвигло меня именно здесь оставить накопленное за несколько лет богатство. Усадьбе де Вильнев я не доверял. Де Грие в любой момент могли счесть судебную тяжбу бесперспективной и снова взяться за мечи. Мне не хотелось, вернувшись из поездки в столицу обнаружить, что усадьба сгорела вместе с моими деньгами.

К пешему путешествию, да еще и по лесам, следовало немного подготовиться. Припасы, посуда, всякие бытовые мелочи необходимые для комфортной ночевки в лесу следовало закупить здесь, в Вилле-Котре.

Вот амазонки и закупали всё необходимое для похода под присмотром десятницы Зизи. Руководитель же отряда Сабрина самоустранилась от хозяйственных забот. И погрузилась с головой и всеми прочими местами в другие, гораздо более приятные хлопоты.

Сабрина, что называется, дорвалась.

Можно было понять, что сексуальные запросы амазонок, подкрепленные их телесным совершенством превышали возможности тех крестьян и рабов, которых им удавалось принудительно затащить в постель. Хотя выкачивать досуха своих партнеров, судя по рассказам пострадавших, они наловчились здорово. Но всё равно это было не то. И тут Сабрине подвернулся я, вынужденно, из-за реальной угрозы жизни задействовавший для этого дела магию. Уверен, что остальные маги, не будучи в таком пиковом положении, как я, не расшвыривались магической энергией направо и налево, а сохраняли ее для более важных дел. А в постели обходились своими естественными, не магическими возможностями. Да и не было шанса у амазонок встретиться в постели с магом.

Короче, холодная, расчетливая, до ужаса практичная Сабрины познакомившись с моими новыми возможностями, в одночасье превратилась в совсем другую женщину. В голове у нее теперь похоже была только одна мысль: когда это случится снова? Всю неделю необходимость вылезать из постели, собираться, ехать куда-то целый день ее реально злила. Надо было видеть с какой неохотой она с утра садилась в седло. И с каким нетерпением ожидала вечера. Естественно все эти ночи я не спал. Не до этого было. Дремал потом в седле. Кстати не спали, похоже, не только мы с Сабриной. Но и те, кто ночевал в соседних комнатах, а может и на всем этаже, поскольку оглушающе-громкие вопли, страстные стоны и облегченные вздохи Сабрины разносились далеко в ночной тишине и легко проникали сквозь дощатые двери комнат. Больше к нам амазонки не врывались, но бодрствовали вместе с нами, а даже если и засыпали, то, что им снилось, нетрудно было представить.

Зависть! Чистая, незамутненная никакими другими чувствами, зависть светилась во взглядах всех десяти рядовых амазонок, когда они смотрели на меня с Сабриной, но ни о каких посягательствах на меня не могло быть и речи. Ехал я теперь рядом с Сабриной, ел вместе Сабриной, ну и естественно ночевал бок о бок с Сабриной. И не надо думать, что эти наши ночные игрища были какой-то принудиловкой для меня. Нет, крышу у меня сносило не хуже, чем у Сабрины.

"Магия наверно так действует..." - размышлял я, когда не дремал, покачиваясь в седле.

А уж когда мы прибыли в Вилле-Котре и больше ехать никуда стало не надо, то из комнаты мы выходили только перекусить.

Лишь на третий день, когда хронически не высыпающиеся, да еще и неудовлетворенные при этом амазонки были уже на грани бунта, Сабрина немного пришла в себя и распорядилась, наконец, выступить в путь.

Мешок, который мне вручила недовольная такой жизнью и всем сущим на свете Зизи, был немногим меньше меня самого. Сыры, окорока, хлеб, картошка, крупы... Идти надо было три дня туда и столько же обратно. Казалось бы, недолго, и еды должно быть немного, но вот только женщины-то были очень-очень крупные и очень-очень прожорливые.

Я пристроил мешок на спине. Тяжелый гад. Лямки впивались в плечи, ноги подгибались, но я даже не пикнул и не пытался воспользоваться своим привилегированным положением и близким знакомством с руководительницей нашего треккинга, чтобы облегчить свою ношу. Просто потому, что остальные члены нашего коллектива тащили не меньше, если не больше моего. И мешки у них были примерно тех же габаритов, да еще и пика, меч, щит или арбалет у каждой.

"Сдохну, но не буду просить, чтобы женщины забрали часть содержимого моего мешка себе. Всё-таки я числюсь рабом, и моя популярность среди нашей теплой компашки резко упадет, если навьючу на кого-то, то, что мне положено нести самому. А во-вторых... это в конце концов - женщины".

Да мускулистые, как тяжелоатлетки, да с грубыми мужскими лицами, да характер у них был не сахар, но после недели тесного общения с Сабриной, я уже не был к ним так строг.

"Если уж Сабрина, судя по всему сидела до встречи со мной на голодном пайке, то, что уж говорить про рядовых амазонок. Тут поневоле характер испортится..."

***

Выдвинулись в путь мы ранним утром. Солнце уже встало, но греть не желало. Впрочем, когда я с мешком на хребте прошел пару кварталов, то и нужды в этом уже не было. Мне стало тепло, и дышать я начал часто и громко, да еще и открытым ртом.

Провожаемая удивленными взглядами стражников у городских ворот, толпа амазонок, выйдя из города, сразу перестроилась. Я, как человек знающий дорогу, был выдвинут вперед и возглавил всю процессию. За мной шла Сабрина, за ней и остальные выстроились цепочкой. Через три километра мы свернули с дороги. Тропинка, потихоньку зараставшая молодым орешником и ежевикой, была едва видна, но я дорогу помнил и шел уверенно. Позади бухая сапогами, словно лошади копытами, шли хорошо навьюченные амазонки.

Шли мы не быстро, но без остановок и остановились перекусить, не разжигая огня, лишь в полдень. Свиной окорок, острый сыр, хлеб и вода из ручья, вот и весь перекус. Потом снова шли пока не начало темнеть. А вечером Сабрина преподнесла мне неожиданный сюрприз.

Остановившись на ночлег и скинув с плеч казавшийся уже просто неподъемным мешок, я с наслаждением потянулся. Но особенно расслабляться не стоило. Солнце уже было готово упасть за горизонт и тогда в лесу очень быстро стемнеет. А следовало еще приготовить себе лежанку: натаскать сухих опавших листьев, благо дубы уже начали облетать, сходить умыться на текущий невдалеке ручей и готовиться к ужину. Но ничего такого я сделать не успел, поскольку около меня возникла Зизи.

- Ты готовишь ужин, - заявила она мне приказным тоном, совершенно игнорируя мой статус приближенного к главе отряда человека, заработанный ударным ночным трудом.

- А...я...Сабрина...- ошарашенный этим своим назначением на должность шеф-повара, я не мог сразу подобрать нужные убедительные слова, но этого и не потребовалось. Меня поняли и так. Зизи расплылась в ехидной улыбке.

- ГОСПОЖА Сабрина и распорядилась насчет тебя...раб! Да пошустрее шевелись! Солнце скоро сядет!

Это я и без нее отлично знал, потому бегом метнулся в лес. Нужно было срочно заготовить как можно больше сушняка для костра, затем набрать воды в медный котел. Потом сварить кашу... и помогать мне кажется, никто не собирался. Все были заняты именно тем, чем я сам еще совсем недавно планировал заняться: устраивали себе комфортные лежанки.

Каша и компот из сухофруктов доваривались уже в полной темноте. А когда я, разложив ужин по мискам, вернулся с ручья, где на ощупь мыл в холодной воде котел из-под каши, то все кроме часового уже дрыхли на своих мягких уютных лежанках. В том числе и Сабрина.

"Понятное дело, - мрачно думал я, доедая свою давно остывшую кашу из глиняной миски. - Тут на глазах у всех игрищами не займешься. Вот она и сдала меня в это кухонное рабство. И не пошантажируешь ее, дескать, утомился и ничего не могу. А ей похоже ничего и не надо! Вон уже спит, сопит там на своей лежанке. А ведь мне казалось, что я зацепил ее своей старательностью в постели и она была довольна... Тогда пожалуй снова встает вопрос: останусь ли я в живых после того, как вскрою свой тайник? Ладно, посмотрим, что будет завтра. Может все мои страхи не стоят и выеденного яйца".

Я поплелся искать в темноте листья для лежанки, что было непросто, поскольку вокруг стоянки женщины всё уже выгребли, а спать на голой земле было совершенно не комфортно.

Следующий день можно было бы считать точной корпией дня предыдущего. Всё такая же неулыбчивая, совершенно игнорирующая меня Сабрина, всё тот же котел, готовка и тропа под тяжелым мешком с продуктами начавшая казаться мне просто бесконечной. Но были и некоторые мелкие отличия от дня предыдущего не позволявшие мне заскучать. Понятно, что и завтрак оказался на мне. Об этом мне напомнила утром бодрствующая часовая, разбудившая меня могучим пинком по заду, по крайней мере, на час раньше остальных.

- Начинай готовить завтрак! - прошептала она мне, чтобы не будить остальных. - Жрать хочу отчаянно!

Поняв, что поспать мне не дадут, я вылез из-под куртки, которой укрывался на ночь и зябко передернулся. Стоял утренний туман, было сыро, зябко и тихо, если не считать птиц, которые, как всегда по утрам орали со всех сторон.

"Кухонное рабство, - подумал я, с завистью глядя на сладко спящих амазонок. - Но и плюсы есть, как не быть: всегда сытым буду".

Амазонки, видя, что их строгая начальница совершенно игнорирует меня, слегка обнаглели и начали позволять себе критиковать мою готовку. Одной было слишком солоно, другой мало сала в каше. Третьей показалась каша слишком жидкой по сравнению с классическим вариантом приготовления. В общем, сколько людей, столько и мнений относительно качества приготовления моих блюд и ни одного положительного.

Позже, на перекусе, когда я резал сыр, ветчину и хлеб, и то нашли к чему придраться: не так как надо, видите ли, было порезано. Надо нарезать ровными кусочками и разложить красиво перед ними... а то одной большой кусок ветчины достается, а другой только на раз в рот засунуть. Несправедливо! В общем, и тут они доставали меня как могли.

"Что бы такое придумать, чтобы они от меня отстали? Отравить их на раз? Слишком радикально. Ведь потом некому будет объяснять, что это я так... с воспитательной целью их траванул... А может прогнуться и приготовить что-нибудь более достойное? А то утром каша, вечером каша... Будешь тут привередливым... И чего этим прожорам приготовить в походных-то условиях? Дары природы разве что. За дичью охотиться и рыбу ловить время надо... А может им грибной супчик сбацать? Грибы здесь растут. Видел немало, пока шли по тропе. Белые, самое то, почти что мясо. А насобирать надо завтра на дневном перекусе. Утром некогда. Да и тащить весь день грибы на себе неохота. Вечером в темноте тем более ничего не найдешь. Значит днем! Глядишь и подобреют".

***

- Ты куда это собрался? - поинтересовалась у меня Сабрина, когда я, нарезав для перекуса сыр, ветчину и хлеб, сам есть не стал, а повесил на руку на манер корзины медный котел, направился дальше по тропе.

- Хочу грибов насобирать, а вечером побаловать вас грибным супом, - нелюбезно пояснил я, неулыбчивой Сабрине.

- Но ты же не поел!

"С чего вдруг такая забота обо мне?"

- Аппетита нет, - буркнул я и продолжил движение.

Я неторопливо шел по едва видимой тропке и наслаждался одиночеством, иллюзорной свободой, отсутствием увесистого мешка на спине. От амазонок я был рад избавиться хоть на некоторое время. Я в их присутствии постоянно чувствовал себя каким-то ущербным недомерком. Жизнь среди великанш была не особенно комфортной. Они не сознавали свою силу и даже их ласки и знаки внимания частенько были весьма болезненны для меня.

Отойдя подальше от лагеря, я устроился под огромным узловатым дубом, вытащил из кармана прихваченные с собой сыр и ветчину и стал перекусывать. Беспокойство Сабрины в этом отношении насчет меня было излишним. О себе я не забывал. Перекусив, двинулся дальше. По тропе идти было гораздо удобнее, чем ломиться прямо через лес. А грибам без разницы где расти, что на тропе, что в глухом лесу. Я шел, срезая самые крепенькие, молодые грибы с учетом того, что им придется еще пережить дальнейшую транспортировку до вечернего привала. Котел постепенно наполнялся отборными белыми грибами, а я

неожиданно увлекся процессом.

Прервал эту мою `тихую` охоту грубый, резкий и очень убедительный голос, неожиданно раздавшийся из густого орешника рядом с тропой.

- Стоять!

Я застыл в полусогнутом положении, поскольку как раз в этом момент наклонился к очередному грибу. Короткий кинжал, который я позаимствовал у одной из амазонок, чтобы нарезать перекус, и который я прихватил с собой, чтобы срезать грибы, я незаметно повернул острием вверх, держа в руке так, чтобы его не было видно со стороны.

Орешник затрещал. Из него на тропинку выбрались два человека. Один из них, плотный здоровяк держал наготове меч, подозрительно глядел на меня своими маленьким поросячьими глазками. Второй: худой, жилистый и невысокий, смотрел на меня не менее подозрительно и сжимал при этом в руках заряженный арбалет, направляя его мне в живот. На обоих были широкие цветастые шаровары и кожаные куртки с пришитыми железными пластинами защиты. Но главным было то, что оба были смуглыми, горбоносыми, с черными глазами и черными волосами.

Алисонцы!

Я в свое время достаточно насмотрелся на граждан Алисонской империи, чтобы мгновенно узнавать их, едва увидев. Конечно, по ту сторону Алисонских гор, алисонцев было, как грязи, но в Рангуне их не любили, и встретить здесь имперцев можно было не часто. А уж встречу с вооруженными алисонцами в безлюдном лесу в Рангуне и вовсе можно было рассматривать, как мое очередное невезение.

- Кто такой? Откуда ты здесь взялся? Что тут делаешь?

Приступил к допросу мечник. Люди с оружием везде, а особенно в глухом лесу обычно первыми задают вопросы и небезосновательно рассчитывают услышать ответы на них.

Мне в свою очередь тоже было интересно: откуда здесь взялись алисонцы? Но понятное дело, ничего такого я не спросил.

- Зовут меня Марк. Что я здесь делаю? Грибы собираю. Вот видите, сколько набрал, - я продемонстрировал интересующимся свой медный котел, на треть заполненный белыми грибами.

- Откуда ты здесь взялся? И не надо уверять, что ты с этим котлом пришел из деревни неподалеку. Самая близкая деревня отсюда в двух днях пути! - в голосе здоровяка заметно прибавилось злости, а тощий арбалетчик при этом оскалился на меня словно собака, у которой я пытаюсь умыкнуть, найденную ею, вкусную косточку.

- Я раб господина де Гривса...был. Он плохо кормил меня и еще хуже обращался со мной. Я решил сбежать и сбежал. Иду теперь по лесу, куда глаза глядят, собираю грибы... Вот даже ошейник еще не снял... - я отогнул ворот рубашки и продемонстрировал свой кожаный ошейник.

Увидев мой ошейник, алисонцы отчего-то расслабились и даже можно сказать, подобрели.

Арбалетчик улыбнулся мне радостно, словно родному и уже не так тщательно целился в мой пупок, а мечник и вовсе опустил меч.

- Это ты правильно поступил, что убежал от такого нехорошего хозяина. А самое главное, ты прибежал в нужное место. Мы с удовольствием поможем тебе найти нового, более доброго и щедрого хозяина по ту сторону Алисонских гор. Сейчас мы отведем тебя в ... тут недалеко. Там уже имеется группа желающих поменять хозяев, и мы почти бескорыстно им в этом помогаем...

Мечник трепался в свое удовольствие, а я, наконец, дождался, когда кончик арбалетного болта направленного мне в живот, слегка опустился вниз и из своего полусогнутого положения метнул кинжал. Арбалетчик заметил мой резкий взмах рукой, но сделать ничего не успел. Кинжал вонзился ему в горло. Зато мгновенно отреагировал болтливый здоровяк. Его опущенный к земле меч метнулся в мою сторону. Я едва успел прикрыться котлом.

Буммм! - разнесся по лесу чистый звук удара метала о металл. Я швырнул котел в мечника и метнулся в сторону. Тот одним движением отбил летящий в него котел, а затем его меч, сменив траекторию движения, снова устремился ко мне. Я снова увернулся. Вызванная стрессом магическая энергия уже вливалась в мои мышцы. Я уже стал ощутимо быстрее двигаться, а мечник теперь выглядел так, словно не спал неделю, по меньшей мере. Движения его были медленные. Он вяло орудовал мечом, и можно было попытался достать его, но с голыми руками мало, что можно было сделать быстро. Совсем немного уязвимых точек оставалось на его теле и к ним еще нужно было добраться. Возможно, я бы успел ткнуть его пальцем в глаз, выровнять нос, врезать по колену, но и он в свою очередь мог успеть рубануть меня мечом. Рисковать мне не хотелось. Я отступал, якобы неуклюже уворачиваясь от его меча. А здоровяк азартно махал мечом, пытаясь зацепить меня. Иначе он мог метнуться к арбалетчику и попытаться воспользоваться его арбалетом, если посчитает, что я слишком шустер для него. В этот момент я увидел валяющийся на земле довольно прямой дубовый сук.

Резкий удар суком по голове привел здоровяка в бешенство. Он удвоил усилия и замахал мечом в два раза чаще. Я, подставляя свое оружие под удары меча, медленно отступал назад, постепенно забирая влево. Моя палка укорачивалась с каждым ударом меча, но с каждым шагом я отступал назад и влево. Наконец, когда мы поменялись местами, а моя палка укоротилась до размеров трости, я швырнул этот обрубок в уже изрядно запыхавшегося мечника и метнулся к валявшемуся на земле арбалету.

Бзынь!

Арбалетный болт ударил прямо в рот здоровяка, с хрустом кроша и вышибая зубы. В следующее мгновение он завалился на спину, выпустив меч из рук.

Я постоял немного, пока резко замедлившийся мир вокруг меня не набрал свою обычную скорость и не пришел в норму. Затем оттащил парочку нехороших типов в кусты орешника, откуда они и вылезли, разбираться со мной. Взял меч с ножнами, арбалет с запасом болтом, прихватил валяющийся на траве помятый котел и побрел обратно. Высыпавшиеся из котла и большей частью раздавленные грибы я собирать не стал.

***

Сабрина была явно не духе. Это было видно издалека. И также издалека она заорала на меня.

- Где ты шляешься, раб?! Почему мы должны тебя ждать?! Спать ты, что ли ходил или заблудился? А кстати, где обещанные грибы?

Это я уже подошел ближе к сердитой Сабрине и ей было хорошо видно, как я иду, помахивая пустым, помятым сбоку котлом. Меч и арбалет висели у меня за спиной и видны не были. Я, подойдя вплотную, к стоявшей на ногах и брызгавшей слюной от ярости Сабрине, сначала швырнул на землю котел, а затем туда полетели и меч с арбалетом.

- Какие тебе еще грибы? Мне и так было чем заняться! В то время, как я мирно собирал грибы, чтобы побаловать супчиком таких обжор, как твои подчиненные, на меня напали.

Я сделал паузу в своем рассказе. Сабрина, как и остальные амазонки смотрели на лежавшее перед ними трофейное оружие.

- А кто напал? Ты смог сбежать?

Я скривился.

"Как с такими способностями к логике Сабрина стала сотницей совершенно не понятно".

- Да, конечно! Отобрал у них оружие, а потом удрал, чтобы они уж в свою очередь не отобрали его у меня.

Мое ехидство подействовало. Сабрина встряхнулась, и уже без прежней злости, вполне миролюбиво спросила.

- Расскажи, что произошло, Марк.

"Вот такой тон нравится мне гораздо больше", - подумал я.

- Я уже насобирал пол котла отличных белых грибов. Как вдруг из кустов орешника вылезла парочка отъявленных бандитов и, угрожая мне арбалетом и мечом, начала допрашивать меня, а потом и вовсе заявили мне, что отведут меня в некое место, скорее всего в ту башню, к которой мы идем, и присоединят к компании рабов. По их одежде, внешности и акценту я понял, что это работорговцы из Алисона. Пришли тайными тропами в Рангун с той стороны и сделали башню своей базой. Что делать будем? Этих двоих я упокоил, но они - просто охранная двойка. И скоро там, в этой банде узнают, что кто-то убил двоих из них.

- А нельзя было захватить хоть одного из этих двоих для допроса? - это подала голос одна из рядовых амазонок, по имени Кларисса.

Я мрачно посмотрел на нее.

- Хотел бы я увидеть, как ты сама, с одним медным котлом, захватишь для допроса парочку очень неплохих вояк вооруженных мечом и арбалетом...

- Так, стоп! Хватит! Зизи, Клоти отойдем в сторонку, обсудим ситуацию, - это высказалась Сабрина.

Клоти, как ее все звали (сокращенное от Клотильды) была могучая, опытная, если судить по количеству шрамов на мо...пардон, личике, тридцатилетняя амазонка похоже была этаким неформальным лидером. Выглядела она нисколько не симпатичнее Зизи, только была крупнее вот и вся разница. Руководящая тройка направилась к краю полянки. Я, немного подумав, побрел за ними. Начальственные дамы искоса поглядели на меня, но не возразили против моего присутствия.

- Что делать будем? - Сабрина открыла этот военный мини совет.

- Как всегда, - пожала могучими плечами Клоти. - Или нападать, или отступать.

- Отступать?! От каких-то бандитов! Да они наверно только вчера меч в руки взяли. Если судить по тому, что один наш повар справился с помощью котла с двумя вояками, - Зизи излучала оптимизм.

- Нам неизвестно, сколько их, - поморщившись, высказалась Сабрина.

"Интересно, чем Сабрина недовольна? Тем, что ее десятница судя по всему совершенно безбашенная или это она так отреагировал на то, что Зизи похоже начала считать меня общей собственностью?"

- Посмотрим, разведаем, оценим, - не стала спорить Зизи.

Разговор свернул куда-то не туда с моей точки зрения, и я решил включиться в дискуссию.

- Уважаемые дамы! Исходя из своего воинского опыта, я хочу посоветовать...

Меня перебила недовольная Зизи.

- Послушай меня, постельный мальчик! Всё то, что ты можешь нам посоветовать в данный момент, нам не подходит. Поскольку опыт у тебя специфический, да и судя по твоей юной физиономии совсем небольшой. А если ты решил, что, обокрав пьяных бандитов, стал настоящим воином, то...

- Погоди, Зизи не нападай на Марка! Что ты хотел сказать? - это спросила Сабрина, глядя на меня.

Я злобно втянул воздух носом. Зизи конечно озабоченная дура и злится на меня, поскольку не получила желаемого, но кое-что справедливое в ее словах есть. Я в данный момент выгляжу слишком молодым, чтобы ссылаться на какой-то свой воинский опыт.

- Из разговора с ними я узнал, что это работорговцы. Они уже собрали партию рабов и готовят их к отправке в Алисон. Но не это главное, а то, что отряды работорговцев не бывают меньше тридцати человек, а чаще гораздо больше. И денег у них хватает, чтобы нанимать лучших вояк из Алисонской армии. Так что легкой прогулки не будет! Поляжем мы там все вместе! Надо возвращаться в Вилле-Котре и просить помощи.

- У кого? У кого мы в Вилле-Котре попросим помощи? - ласково, словно разговаривая с маленьким мальчиком, спросила меня Сабрина. - К городским стражникам обратимся? Так ты отлично знаешь, что они способны справится с ворами или бандитами, но не с солдатами. Если всё, что ты говоришь насчет алисонских работорговцев правда.

- Сабрина, я заинтересован в успехе нашего похода гораздо больше, чем вы все вместе взятые. И мне нет смысла врать или придумывать что-то! Надо обратиться к барону де Грие. Это его земли и он может выделить солдат.

- Верно, он может выделить отряд. Но сначала он поинтересуется: а почему это отряд Ее Светлости герцогини де Бофор так переживает за спокойствие на его землях. Соврать не получится, а как только он узнает о цели нашего похода... Как ты думаешь, что он сделает?

"Пожалуй, я поторопился, решив, что Сабрина совершенно не умеет думать. Алчность де Грие я как-то не учел".

И сказал в ответ.

- Ты конечно права Сабрина. Тогда я предлагаю просто вернуться в Вилле-Котре и ждать. Эти работорговцы не навечно тут, в лесу поселились. Пройдет немного времени их или вычислят и уничтожат, либо они сами уйдут с рабами в Алисон.

- И сколько, по-твоему, надо ждать? - спросила Клоти.

- До зимы... то есть пару месяцев...пока перевалы в Алисонских горах не закроет снег.

- В принципе я не против, подождать в Вилле-Котре пару месяцев... Заселимся опять в ту же гостиницу, будем прекрасно проводить время...- задумалась Сабрина.

Надо было видеть красноречивые физиономии Клоти и Зизи, когда они представили, что это будет для них за испытание - пара месяцев в гостинице, где за дощатой стенкой будет происходить настоящая вакханалия.

- Я не выдержу там два месяца, - спокойно сообщила нам Клоти. - И изнасилую кого-нибудь.

Ее взгляд, ясно говорил о том, что начнет она с меня. Зизи поддержала ее, энергично закивав головой.

- Я тоже за себя не ручаюсь!

Сабрина вздохнула.

- Мы идем к башне, разведываем всё и тогда уже принимаем решение! Всё, дискуссия закончена!

***

Мы засели в кустах на краю обширной поляны. В центре ее высилась, если так можно выразиться о сооружении в два этажа, квадратная серого камня башня. От третьего этажа остались лишь полуразрушенные стены, а всё, что было выше, если когда-то и было, то сейчас отсутствовало напрочь. Входные ворота башни были распахнуты настежь, а около башни суетилось с десяток смуглых типов в шароварах, куртках и теплых стеганых халатах. Алисонцы были вооружены лишь мечами и плетками. Впрочем, этого им с лихвой хватало, чтобы поддерживать порядок в очереди, из полутора десятков человек в основном в крестьянской одежде. Женщины и мужчины, по виду явно рангунцы выглядели мрачными и потерянными, поскольку по результатам стояния в очереди они получали на шею железный ошейник раба.

Я, Сабрина и еще пятеро амазонок сидели в кустах уже около часа. Никого кроме этих десяти алисонцев мы не увидели. Похоже все алисонцы были здесь, на свежем воздухе. В принципе в самой башне особо делать было нечего. Пустые каменные комнаты и окна-бойницы, насколько я помнил, позволяли вполне сносно переночевать, но и только.

- Где твой тайник? - буркнула Сабрина, не отрывая глаз от алисонцев.

- Там, на втором этаже, прикрыт амулетом иллюзии.

- Недешевая штука, - заметила Сабрина.

- Пятьсот золотых всё равно дороже, да и амулет я не собираюсь оставлять...

Сабрина хотела еще что-то сказать, но тут вернулась Клоти посланная командиром одной из двоек на другую сторону поляны.

- Мы взяли двоих, этих...черных. Похоже, они отправились на смену тем, двоим, с которыми повстречался Марк.

- Допросили?

- Да. Недолго упрямились. Их отряд насчитывает сорок человек во главе с магом. Сейчас большая часть отряда отсутствует. Охотятся за рабами и даже не в баронстве де Грие, а уходят очень далеко, путают следы и поэтому власти еще не подозревают об этом змеином гнезде.

- Когда должны вернутся?

- Скоро... по их словам сегодня или завтра.

- Надо рискнуть! Тут их всего десяток, а нам много времени не надо: вскрыть тайник и уйти. Клоти передай всем, пусть сюда идут. Как соберутся, так и начнем.

- Даже десяток алисонцев может доставить вам хлопот, а если еще остальные подойдут...

- Не нуди, Марк! Как только тебя в наемниках-то терпели при такой твоей органической трусости?

Ответ, который так и просился мне на язык был исключительно непечатный и мог спровоцировать похоже охладевшую ко мне Сабрину на рукоприкладство. Поэтому я лишь посопел сердито, посверлил ее злым взглядом и отвернулся.

- Ты командир, тебе решать,

- Вот именно! Ты, кстати с нами не идешь. Если тебя ненароком убьют, то всё вообще будет бессмысленно. Поэтому, ты с арбалетом и мечом устроишься там, где начинается тропа на Вилле-Котре. Если уж кто-то появится, то попробуешь остановить их, отвлечь. В общем поднимешь шум. А как только мы закончим с этими, - Сабрина мотнула головой в сторону алисонцев на поляне. - Ты бежишь быстро-быстро в башню, забираем деньги и также быстро убегаем уже все вместе.

"Гениальный план!" - подумал я и сказал.

- Понял.

***

Дуб, на котором я решил оборудовать свой наблюдательный пункт, был могуч. На его фоне, росшие рядом деревья казались недомерками. Но я выбрал его не из-за почтенного возраста лесного патриарха. Просто этот дубовый дедушка совершенно игнорировал наступившую осень и в отличие от остальных дубов щеголял густой зеленой листвой, и желтеть не спешил.

Я полазил по дубу, нашел подходящее место, чтобы сидя можно было контролировать тропу в обе стороны. Устроился с удобством на толстенной, шириной с хорошую скамейку ветке. Зарядил арбалет и прислушался. Поляны с дуба видно не было, но я рассчитывал ориентироваться на слух. Кричать во всю глотку, звенеть железом обе стороны будут очень активно и как только шум битвы пойдет на спад, то и мне надо будет выдвигаться в сторону башни. Но пока было тихо.

Светило солнце, было тепло и я даже начал задремывать. Взбодрили меня вопли и лязганье мечей, донесшиеся со стороны поляны. Я напряженно вслушивался в шум сражения. Вот крики стали тише, звон мечей уменьшился и только-только я собрался слезть с дуба, как мое внимание привлекли некие неясные звуки, донесшиеся с противоположной поляне стороны.

Глянув туда, я беззвучно выругался. На тропе возникли вооруженные алисонцы. Они шли парами. Негромко переговариваясь, и если бы не тишина стоявшая в лесу, я бы мог и прозевать их появление.

"Что делать? Бежать, предупредить Сабрину?" - я прислушался.

Крики с поляны стали тише, но еще не закончились. Амазонки всё еще добивали алисонцев и добить никак не могли, несмотря на все свои преимущества в вооружении и физической силе.

"Я ведь говорил этим упертым, что алисонцы отличные вояки. Не поверили. Что делать? Предупредить не успею, в лучшем случае появлюсь одновременно с алисонцами на поляне. Подстрелить этих новоприбывших? Так убью я одного, самое больше двоих и всё. Они выделят пятерку, которая блокирует меня, а остальные пойдут дальше. То есть удачным будет, скорее всего, один мой выстрел. Но тогда надо валить мага! А там уж как повезет. Может и справимся с алисонцами. А с магом вообще нет никаких шансов".

Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, а сам внимательно вглядывался в проходивших по тропе воинов. Все были одеты одинаково. Двадцать человек вооруженные мечами, копьями и арбалетами прошли передо мной. Мага я не увидел. Затем потянулись также двойками, связанные толстой веревкой, захваченные рабы. Те тоже шли попарно. Мужчины и женщины от пятнадцати до тридцати. Ни стариков, ни детей. Я насчитал двенадцать пар. В основном крестьяне, но были и коричневые камзолы торговцев и даже пара бархатных курток благородных. Замыкали эту колонну вооруженные алисонцы. И вот среди них я и увидел мага. Выбритая наголо большая голова, крючковатый нос, тонкие сжатые губы и узкие щели глаз. Одет маг был, в отличие от воинов, в халат из дорогой синей ткани и неизменные шаровары.

Алисонских магов я знал и не сомневался - это маг. Арбалет уже был приготовлен. Прицелился и мягко нажал на крючок.

Стрела пробила тощую шею мага насквозь. Он мгновенно повалился на спину. Выставляя вверх свою чахлую полуседую бородку. Выучка у алисонцев оказалась даже выше, чем я предполагал. Второго выстрела я сделать не успел. Когда я зарядил арбалет и взглянул на тропу, то она была совершенно пуста. Все мгновенно упали на землю.

Я торопливо слез с дуба. Высиживать наверху смысла не было. Алисонцы опытные воины и когда придут в себя, после гибели мага, а придут в себя они быстро, то сразу же прочешут окрестности и тогда уже я, сидящий на дереве, превращусь в легкую мишень.

Я скользнул с арбалетом наготове в сторону тропы. Надо срочно сокращать численность прибывшего подкрепления и делать это лучше всего в лесу. Вот только напрямую к каравану пройти не удалось. Густой орешник и еще более густой и колючий ежевичник вынуждали закладывать большие петли. Вот огибая заросли ежевичника, я столкнулся с двумя охранниками каравана. Я уже заметно ускорился и потому успел всадить арбалетную стрелу в тело вояки с коротким копьем, попав гораздо ниже пояса. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы противник свалился на землю. Затем, отшвырнув арбалет, выхватил меч и успел парировать сильный рубящий удар сверху. До второго удара дело не дошло, поскольку я, пользуясь своим преимуществом в скорости, просто ткнул своим мечом под мышку, этого дровосека, который снова вскинул меч вверх и вознамерился еще раз рубануть меня.

Быстротечная схватка закончилась. Противники валялись на земле, еще живые, но добивать их было некогда. Я зарядил арбалет и двинулся вред. Выйдя из-за кустов, я оказался прямо перед отрядом алисонцев. Их было человек десять. Двое укладывали на расстеленный плащ мертвого мга. А остальные зыркали глазами по сторонам. Типа охраняли.

"Но чего его теперь-то охранять?" - подумал я.

Подумать у меня время было. Хотя охранники немедленно заметили меня. Так получилось, что все охранники оказались с одной стороны тропы. А я вышел с другой стороны. Нас разделяли сбившиеся в кучу рабы. Одни из рабов стояли, другие уже уселись на землю, радуясь нежданному отдыху. Оббегать эту толпу было долго, но пара охранников всё же рванула в обход. Другие поступили проще. Они просто начали прорубаться через рабов, буквально выкашивая мечами беззащитных, связанных людей. Первому, прорубившемуся сквозь рабов могучему охраннику, немного, всего полголовы уступавшему в росте моим амазонкам я всадил стрелу в плечо и побежал в лес. Сражаться сразу со всей толпой я не собирался.

Бегал я хорошо, а если еще учесть ускорение, то и вовсе мог бы сбежать без проблем от охранников, среди главных достоинств которых бег явно не числился. Вот только сбегать мне было некуда, а потому следовало помочь сражавшимся амазонкам и по возможности сократить количество алисонцев.

Я оторвался от ломившихся словно лоси напрямик через густой подлесок преследователей и прислонившись к дубу зарядил арбалет. Вовремя зарядил. Хруст валяющихся на земле сучьев, невнятное злобное бормотание видимо вызванное колючим ежевичником и слабое позвякивание пришитых к куртке стальных пластин подсказало мне, что грядет новая встреча с охраной рабского каравана.

Выскочивший на меня с расцарапанной до крови мордой алисонец радостно ощерился, замахнулся мечом, чтобы раскроить мне голову и...рухнул на землю, получив болт в грудь.

Арбалет с такого близкого расстояния легко прошил защитные платины на куртке вояки. И это было ожидаемо, поскольку пластины проигрывали по толщине не только танковой броне, но и броне БТРа тоже.

Больше никто не появился. Я прислушался. Рядом никого не было, и лишь довольно далеко от меня раздавался характерный треск и хруст. Раззадоренные алисонцы активно ломали лес при своих перемещениях, пытаясь встретиться со мной. Я же бегать по лесу и искать врагов не собирался, а легкой трусцой отправился узнавать, как там обстоят дела у амазонок. Может помощь требуется.

Тропу я пересекал в том же месте, где подстрелил мага. Вот только ни дохлого мага, ни его оплошавшей охраны, ни прочих алисонцев нигде не было видно, а рабы имелись. Они находились всё там же, на тропе, лежали и сидели, связанные веревками. Многие были связаны веревками с трупами. Живых и здоровых среди них было никак не больше половины.

- Стой! - заорал, увидев меня мужчина в зеленой бархатной куртке и облегающих кожаных штанах. - Освободи!

- Некогда! - буркнул я и побежал дальше. Проклятья, раздавшиеся в мой адрес, вкупе с обещанием сдать меня алисонцам, я пропустил мимо ушей.

Мне оказалось достаточно одного взгляда, чтобы понять, что всё уже закончилось и закончилось печально для амазонок. Десятка полтора алисонцев присутствовали на поле перед башней, но не сражались. Они мародерствовали, обшаривая тела не только амазонок, но и своих коллег, полегших в битве.

"Что мне теперь делать? С мифриловым ошейником на шее много не набродишь. Рано или поздно грохнут. Причем скорее рано. Придется возвращаться к Марианне в одиночку. Но ведь она вполне способна составить простенькую логическую цепочку: я и Гийом, а теперь, я и Сабрина с командой. И вполне способна прийти к выводу, что от меня лучше поскорее избавится... пока не возникло еще одно звено в этой цепочке, я и Марианна, к примеру... и это она еще не знает о том, что я приложил руку к смерти Стога... Меня может спасти только одно, как выяснилось Марианна жадна до денег и если ей предложить достойную компенсация, то она может и забыть о Сабрине. В конце концов, наемники расходный материал. Они сами себе такую рисковую жизнь выбирают. Вот только вопрос цены? Если уж за Гийома она желала получить пятьсот золотых. То за сотницу с десятком подчиненных, сколько потребует? Ладно, решу это позже, а сейчас надо смываться пока вся эта банда не вспомнила, что кто-то до сих пор не пойманный грохнул их командира и мага".

Я двинулся напрямик через лес к той полянке, на которой наша команда оставила все излишки снаряжения и продукты. Следовало, как следует экипироваться. Обратный путь до замка с Марианной был не близок.

А на полянке меня ждал сюрприз. Там привалившись боком к своему мешку, очевидно в попытке взвалить его себе на плечи сидела на земле Сабрина. Разодранная кольчуга, порезанная куртка, растрепанные волосы на ничем не покрытой голове (шлем где-то был потерян), и в довершение всего закрытые глаза.

"Без сознания и скорее всего от потери крови", - подумал я, быстро подавив радость от встречи с женщиной которую я мысленно уже похоронил и оценив длинный разрез на боку, из которого потихоньку сочилась кровь.

Надо было срочно принимать меры и спасать Сабрину. Вернуться обратно в замок с Сабриной и вернуться туда же без Сабрины - две большие разницы. Я мгновенно упал на колени перед девушкой и запустил руку в маленький кошель, пристегнутый к ее поясу. В подобном кошеле насколько я знал, хранились различные амулеты и обереги, которые не надо было носить на шее. В том числе и лекарский амулет для самолечения.

- Черт! - не стесняясь, выразился я на русском. Амулет был белесого цвета, вместо зеленого, а значит, был пуст. Им уже воспользовались.

"Не может профессиональная воительница быть такой лохушкой, что не позаботилась о своевременной зарядке амулета, - подумал я. - Скорее всего, она уже применила его на себе. Потому и смогла добраться сюда. Но очевидно ее раны настолько серьезны, что амулет смог только немного отодвинуть ее смерть и если не поспешить..."

Уложил Сабрину на траву и стал снимать с нее одежду. Надо было поскорее добраться до раны. Сабрина не пришла в себя даже тогда, когда я бесцеремонно ворочал ее, снимая разодранную кольчугу, куртку толстую полотняную рубашку и тонкую шелковую рубашечку. Наконец я закончил процесс, когда совершенно голая Сабрина лежала передо мной. Ссадины, кровоподтеки, порезы не вызвали у меня особого беспокойства. А вот длинный разрез на боку от подмышки до бедра внушал тревогу. Из длинной и глубокой раны сочилась и достаточно сильно, не желавшая останавливаться кровь.

Я шустро распотрошил мешок Сабрины. Запасная одежда была очень кстати, но главное, что меня порадовало - это толстая теплая ночная рубашка Сабрины. Она была длинная, украшенная изящной вышивкой по вороту и подолу.

"Наверно любимая рубашка, раз такая красивая, - подумал я. - Но главное она чистая. Я ни разу не видел, чтобы Сабрина на ночь при мне надевала именно ее. И она наверняка бы возмутилась, если бы увидела, что я делаю с ее рубашкой".

Я без колебаний кинжалом разрезал на несколько полос, эту красивую ночную рубашку. Затем то же самое проделал с парой рубашек попроще.

"Так. Еще одно важное, но очень деликатное дело".

Я расстегнул штаны и прицельно попИсал на рану Сабрины.

"Хорошо, что она без сознания. Попадание столь едкой жидкости на открытую рану очень неприятно. Мягко говоря. И мне было бы трудно убедить Сабрину, будь она в сознании, что я таким образом ее лечу, а не издеваюсь, - ухмыльнулся я. - Убила бы без раздумий, будь она в сознании. А если бы не смогла проделать это сразу, то отложила бы свою месть до выздоровления. И, поди, объясни Сабрине, что аммиак и прочие дезинфицирующие вещества в моей моче ей только на пользу".

Я прижал сделанную из рубашки полосу ткани к ране и тут же примотал ее плотно к телу, другими полосами. Затем с превеликим трудом одел Сабрину в запасную одежду и задумался, глядя на нее.

"Мне надо доставить ее в Вилле-Котре, как можно быстрее. Но вот, сколько она весит? Может сто двадцать, а может и все сто пятьдесят килограммов. И как я ее потащу? Волокуша? Долго и тряско. А еда, которую надо брать с собой, а полог, чтобы укрыться на время дождя? Мне не утащить всё одному... А собственно почему одному? Кажется, меня просили освободить кое-кого из рабства? Я и освобожу, но после отработки!

Я схватил меч в ножнах и помчался к брошенным на тропе рабам.

"Будем надеяться, что алисонцы продолжают мародерствовать. А когда они вспомнят о рабах, то будет поздно".

***

Рабы по-прежнему были на том месте, где их застигло мое нападение на мага алисонцев. Они тупо сидели на земле, покорно ожидая возвращения алисонцев. Единственно на что их хватило, это отсесть подальше от трупов своих товарищей по несчастью зарубленных стражниками при попытке поймать меня. Впрочем, слишком далеко отодвинуться от мертвецов им мешала толстая веревка, которой они были связаны.

На мое появление отреагировал только мужик средних лет в бархатной куртке, ранее суливший мне различные неприятности, когда я пробегал мимо. Сейчас он молчал, но смотрел по-прежнему недобро.

- Встать! - негромко скомандовал я, опасаясь повышать голос, чтобы не привлечь внимания возможно еще шатающихся поблизости алисонцев. Тем не менее, вышло очень убедительно, и проигнорирована моя команда не была.

На ноги поднялось десять человек. Шестеро мужчин и четверо женщин. Я оглядел предполагаемых носильщиков. Двое здоровенных крестьян годились в носильщики без вопросов. Двое типов в бархатных куртках непонятного социального статуса, выглядели похилее крестьян, но если обеспечить их убедительной мотивацией, например, периодически покалывать мечом в ляжки, то они тоже вполне были способны тащить Сабрину. И, наконец оставшиеся двое в купцов, коричневых суконных нарядах вызывали некоторое сомнение. Один из коричневых был довольно стар с седой бородкой, а другой был слишком молод и выглядел так, словно вообще еще никогда не брился. Женщины, бывшие совсем не амазонками, меня не заинтересовали..

- Итак, - сказал я, прогулявшись вдоль жалкого подобия строя из рабов. - Вы все идете со мной обратно в Вилле-Котре... Там с вас снимут ошейники и вы перестанете быть рабами и сможете идти на все четыре стороны.

Вся десятка радостно засверкала глазами и что-то забубнила меж собой.

- Обращаю ваше внимание на то, что рабами вы перестанете быть только в Вилле-Котре, а до этого момента я вас буду эксплуатировать по полной программе.

Бубнёж сразу прекратился, а радости на лицах поубавилось.

- Но... - начал было один из двух обладателей бархатных курток. Тот, который был повыше и покрепче.

- Мы благородные и не потерпим...

Я не стал выслушивать его дальше.

- Тот, кто не согласен со мной, останется здесь и не просто останется, а присоединится к ним, - я кивнул на трупы. - Мне болтуны не нужны, как впрочем не нужны лентяи, саботажники и прочие асоциальные личности... Есть вопросы? - спросил я, ядовито ухмыляясь и поигрывая извлеченным из ножен мечом.

Вопросов не было. Все молчали.

- Прекрасно! Сейчас я свяжу вас так, чтобы вам было удобнее выполнять свои будущие обязанности. И без глупостей!

Веревки были привязаны к простым ошейникам из бычьей кожи, имевшихся у каждого раба.

"Походный вариант, для набега. А здесь, у башни их осчастливили бы железными", - думал я, обрубая веревки, привязанные к трупам и перевязывая своих подопечных по трое.

Получились две тройки, и каждая имела в своем составе по одному представителю всех трех представленных здесь социальных групп. Были образованы и две женские двойки. Таким образом, я старался затруднить побег самых свободолюбивых личностей. Ведь я был один, а идти нужно было три дня.

- За мной! - скомандовал я, и караван тронулся в путь.

Прибыв на поляну, я тотчас поручил крестьянам соорудить из двух прихваченных с собой копий с обломанными наконечниками и веревок носилки. Благородным и купцами это было поручать бесполезно, даже под угрозой смерти. Сам же я с женщинами начал перетряхивать дорожные мешки амазонок. Еда, одежда, посуда, тряпки для перевязки Сабрины и прочие остро необходимые в походе вещи нужно было упаковать в пять мешков. С учетом того, что женщины, а трое из них были молоденькими девушками, которым не исполнилось и шестнадцати, столько, сколько амазонки тащить не могли, то мешки для них слишком уж много набивать не следовало.

Крестьяне со своим заданием справились быстро и то ли спавшая, то ли находившаяся в забытьи Сабрина уже лежала на носилках, готовая к путешествию. Я и женщины тоже закончили переформатирование мешков и были готовы выдвинуться. Но прежде я решил подкормить своих носильщиков и носильщиц. Перекус был стандартным (сыр, ветчина, подсохший хлеб) и обильным. Жалеть продуты не приходилось. Наоборот часть пришлось оставить. Я снова поработал дежурным по кухне и уже привычно разложил нарезку на мешках. Народ шустро расхватал предложенное и претензий ко мне, как ранее амазонки по поводу эстетичности нарезанной ветчины и сыра, не высказывал.

Пока все усиленно жевали, я решил провести небольшую разъяснительную кампанию среди моих временных подчиненных.

- Порядок движения такой: шестеро мужиков несут носилки с моей госпожой впереди. За ними иду я. За мной женщины...- я оглядел женщин, из которых только одну, выглядевшую лет на двадцать, можно было более-менее уверенно так называть. - И девушки со своими мешками. Как именно идут девушки: бегом или ползком меня не особенно волнует. Лишь бы пришли на место следующей ночевки. А вот как вы...- обратился я персонально к мужикам.

- Будете нести мою госпожу, меня очень заботит. Старайтесь лишний раз не трясти, не сачкуйте, а главное не вздумайте сбежать. Во-первых, догоню, а во-вторых, нести носилки придется уже меньшему числу носильщиков. Я церемониться не буду. Даже если вас двое останется: сделаем волокушу и потащите как миленькие. А главное помните - в

Вилле-Котре вы станете свободными! Все всё поняли?

Жующие энергично закивали головами, замычали что-то невнятное, но одобрительное.

- Ладно, жуйте, а я отлучусь ненадолго.

Отлучиться я хотел не только затем, что требовалось исполнить свои маленькие и большие надобности. Еще я хотел поменять свой ошейник. Тот, который сейчас был на мне, выглядел каким-то щегольским, привилегированным хоть и мог быть скрыт высоким воротом рубашки. Но всё равно обнаружить его было можно. Поэтому я решил слиться с толпой и не выделяться. Нацепить ошейник, как у всех широкий, из грубой, толстой кожи. Кожаные ошейники были съемными, временными, до установки железного, клепаного, несъемного. Моим подопечным мешала избавиться от сего украшения толстая веревка вставленная в кольца ошейника. Я естественно вязать себе веревку не стал. Но даже без веревки, мое появление из кустов в рабском ошейнике прервало процесс пережевывания и сделало глаза квадратными у всех без исключения моих подопечных.

- Маскировка! - буркнул я. - И заканчиваем прием пищи! Пора выдвигаться и постараться уйти подальше. Алисонцы могут всё же и вспомнить о вас.

Напоминание об алисонцах заставило челюсти жующих двигаться раза в два чаще.