Королевство Вангор. Бродомир

Гради-ил и Ганга засиделись в зале трактира до глубокой ночи. Они ждали сигнал от Фомы, который ушел вновь на разведку и должен был отследить весь путь до портала. Потом вернуться и предупредить их о местах засад и количестве нападающих, но время шло, а его не было. Перед самой полночью Гради-ил хлопнул руками по столу и сказал:

— Пора! Больше ждать нельзя. — Ганга согласно кивнула. Они встали, оставили Грыза, задумчиво сидящим за столом, и вышли.

К ночи похолодало, и орчанка, не привыкшая к зиме, поежилась:

— Пошли быстрее к порталу, что-то мне холодно, — сказала она, кутаясь в пуховый платок.

Они спустились с высокого крыльца и двинулись по слабо освещенной улице. Дневная слякоть подмерзла и тонкий лед крошился под ногами, издавая громкий скрип в ночной тишине, и этот звук ломающегося тонкого льда далеко разносился по улицам уснувшего города. Странным образом исчезла вся стража. Ганга и раньше бывала в Бродомире, но всегда ночная стража бодро несла свою службу, патрулируя улицы и оповещая жителей редкими криками:

— Все спокойно. — Но только не в этот раз.

— Не бойся и держись рядом, будь готова открыть портал, если нападение случиться с двух сторон, — приободрил девушку эльфар.

— Я не боюсь, мне просто холодно, — ответила Ганга и гордо вздернула носик.

— Вот и славно, — не стал спорить разведчик, — только нам спешить не надо, потерпи немного.

Мужчина и девушка теснее прижались друг к другу и свернули в темный проулок, упирающийся в широкую по местным меркам улицу, по которой можно было пройти до центральной площади, и оттуда уже через пару кварталов добраться до портала у северных городских ворот.

Гради-ил, держась за согнутую руку девушки, прибывал в состоянии медитации. Ощупывая окрестности «внутренним взором», он установил наибольший радиус поиска и в конце переулка обнаружил пятерых.

— Нас будут окружать, — предупредил тихо он. — Пятеро впереди, еще пятеро прячутся где-то среди домов. Будь готова!

Они, не замедляя шага, продолжали идти прямо на засаду. Люди, перегородившие дорогу, вели себя странно: они не спешили нападать и спокойно поджидали парочку. План необходимо было менять на ходу. Не зная, как могут повернуться события, входить в непосредственное соприкосновение с бандитами Гради-ил не хотел. Его главная цель была защитить Гангу, но в суматохе ближней схватки, он мог и не успеть. Вторая пятерка пока себя никак не проявила.

— Остановись, — тихо, но твердо попросил он. Ганга остановилась, а Гради-ил крикнул в темноту.

— Эй, вы, я вас вижу. Что вам надо?

В ответ раздались громкие хлопки и в них полетели болты из арбалетов. Болты сверкнув, были отклонены в сторону динамическим щитом и пролетели мимо.

Нападавшие не стремились перейти в рукопашную и с их стороны раздался крик.

— Эй, снежок. Ты нам не нужен. Иди своей дорогой и оставь нам девку. Обещаем, мы тебя не тронем.

Странности продолжали проявляться, нарастая, как снежный ком. Сначала исчез Фома. По дороге их должны были прикрывать Грыз и его воины, но ни того, ни другого почему-то не было. Он видел, как бандиты, не спеша, натянули арбалеты и снова дали залп. Щит Гради-ила блеснул и просел. Следующий залп может стать смертельным. Не давая бандитам возможности спокойно расстрелять их, Гради-ил выстрелил очередью из трех «ледяных игл». Первая попав в говорившего, ярко сверкнула взрывом и снесла щит. Вторая ударила в грудь и с таким же грохотом взорвалась, опрокинув человека на мостовую. Третья пронеслась мимо и отколола кусок стены от дома.

В следующий миг раздался истошный вопль: — Убивают! На помощь!

И словно из-под земли появилась стража в количестве десяти воинов с сержантом во главе. Они выбежали из-за угла, и сержант зычно закричал:

— Всем не двигаться! Городская стража!

Да они заодно, понял Гради-ил. Стояли и ждали за углом, когда их позовут. Даже если бы он не стрелял, бандиты придумали бы еще что-нибудь, своего бы, например, зарезали. Где же Грыз? И тут за их спинами издалека раздался шум боя, какие-то крики, и шум стал удаляться.

— Господин сержант, на нас напали эти нелюди. Мы шли себе спокойно, а они стали требовать деньги и убили нашего товарища своей мерзкой магией. — К стражникам подбежал один из нападавших и стал указывать на Гради-ила и орчанку.

— Разберемся, — солидно прогудел сержант, не обращая внимания на шум, происходящий в городе, обошел кругом убитого, посмотрел на отколотый кусок стены и хмыкнул.

— Все ясно. Эльфар, орчанка вы арестованы, сдайте оружие, амулеты и следуйте за нами. А вы, господа, нужны будете, как свидетели, — обратился он к четверым оставшимся людям.

— Да, да, господин сержант. Мы все засвидетельствуем, — торопливо проговорил человек.

Гради-ил понял, что бандиты не так просты, как показалось сначала. На их ловушку они не клюнули и разыграли целое представление, вынудив эльфара ответить огнем на их атаку. Грыза и Фомы все не было и помощи от них ждать не приходилось. Судя по шуму, затихающему в стороне, у отряда Грыза тоже возникли проблемы. Он быстро просчитывал ситуацию и понимал, что сдаваться на руки стражникам нельзя, их обвинят в убийстве. Тем боле, есть куча свидетелей. Он не сомневался, что сможет справься со всеми. Но где были еще пятеро? Они могут просидеть себе спокойно в засаде и донести потом, как нелюди убили человека, потом убили стражу города. И после этого их будут искать по всему королевству. Фома был прав, он не должен был стрелять в ответ. Хотел отделаться меньшим шумом.

— Девочка, — тихо сказал Гради-ил, пятясь на зад, — нам надо пробиваться в степь.

Но его движение заметил сержант и грозно крикнул:

— Стоять, нечисть! — И сразу после его команды из домов за их спинами появились еще стражники, окружив орчанку и эльфара.

— Обложили, сволочи, — прошипела шаманка. Она достала жезл и оскалилась. — Ну, кто смелый! — крикнула она, — подходи!

Ганга готовилась к смертной схватке, понимая, что живой она из нее не выйдет, орочья часть ее души возликовала, и она готова была разнести весь этот город вместе с жителями на мелкие камни.

Глаза ее загорелись и губы зашептали древние орочьи заклинания. Она освободилась от хватки эльфара и закружилась на месте в странном, но грациозном, завораживающем танце.

— Не давайте ей колдовать! — закричал кто-то из четверки, и толпа стражников, гремя доспехами, бросилась ним. Разведчик создал «торнадо», но прежде чем он его выпустил, стал свидетелем, непонятных, неподдающихся объяснениям событий. Мгновенно, как по мановению волшебной палочки, сначала исчезли бегущие стражники, потом четверо оставшихся бандитов. Исчез даже убитый, брошенный всеми на льду мостовой. Выпущенное заклинание пролетело по пустому переулку и, поднимая лед и снег, унеслось дальше. Гради-ил растерянно оглянулся, стражников, что выскочили за их спинами, тоже не было.

…Фома еще в прошлый раз увидел странности в людях, что вышли из особняка и осторожно крался по переулку, желая понять, что же ему показалось странным. Он держался около стен домов, прячась в их тени. Неожиданно отворилась дверь и он упал, потеряв возможность двигаться. Все его тело парализовало.

— Заносите шпиона, — прозвучал негромкий голос и сильные руки грубо подхватили его за ноги и втащили в дом. В доме было темно, но он смог различить пятерых. Трое в одежде местных, одна женщина которая смотрела жадно на орка и еще один человек в странной броне. Из-под шлема лица не было видно.

— Он мой, — проговорила женщина. — Я возьму его душу, я голодна, — и превратилась в демоницу. Ее длинный язык лизнул его по щеке, и она сладостно прикрыла глаза.

— Потом, Мардаиба. — сказал странный человек, сначала захватим ведьму, потом можешь делать с ним что хочешь.

Демоница приняла образ человека и похлопала Фому по щеке:

— Тебе понравиться, малыш, — проурчала она.

Пока Фома решал, как ему выпутаться из передряги, в которую он попал, события стали разворачиваться непостижимым образом. Он закрыл глаза, пытаясь освободится от заклятия паралича, но это ему мало помогло. А когда он их открыл, то в комнате уже никого не было. А следом его накрыла такая боль, что казалось тело его рвали на части, на куски и кости выворачивало из суставов. Он лежал, содрогаясь пол ридки, и, когда боль стала проходить, ощутил, что снова может двигаться. С трудом поднялся и, пошатываясь, вышел из дома. Напротив него стояли эльфар и невеста учителя.

…То, что опасность прошла, и переулок стал пустым заметила и Ганга. Она в ярости кинула жезл на мостовую и произнесла какое-то ругательство на непонятном языке. Ее всю трясло от возбуждения, ей хотелось схватки и выплеснуть накопившееся напряжение, и тут ей под руку попался не известно откуда взявшийся Фома, подошедший, шатаясь, с виноватым видом.

— УУУ, тох ра мырукан валлид, — прорычала шаманка и со всего маха врезала орку в здоровый глаз. Фома, не ожидавший такого поворота, был сбит с ног, а девушка мгновенно успокоилась.

— Ты куда пропал, отрыжка мерха? — прошипела она, но уже гораздо более спокойно. Фома с трудом поднялся. Теперь его лицо превратилось в сплошной синяк, глаза выглядывали сквозь-зелено фиолетовые щели, а в голосе слышалась обида.

— Меня подловили здесь же и парализовали. Занесли в дом и там бросили. Среди тех, кто меня схватил был демон и странный человек в еще более странных доспехах. Потом они внезапно исчезли, а меня скрутила дикая боль, что казалось мои кости свернуться и разорвут тело. Но зато прошел паралич. Я встал, вышел и увидел вас…

Он осмотрелся. Улица была пуста.

— Что тут произошло? — спросил орк.

Но Гради-ил, который опомнился первым, видя, что шаман слаб, подхватил его под руку. Другой рукой схватил руку орчанки.

— Пошли быстрее, пока не пожаловали другие, потом расскажу, — быстро проговорил он и потянул обоих за собой.

Они покинули проулок. Беспрепятственно прошли весь путь до северных ворот и вскоре вышли к портальной площади. Гради-ил заплатил за переход и, подталкивая Фому, снова схватил упирающуюся Гангу за руку, взошел на портальную плиту, только тут, напряжение, охватившее его, стало проходить. Он посмотрел на пустую площадь, не веря тому, что они смогли добраться. Следом на мгновение погрузился в темноту, принесшую ему покой. На бледном лице разведчика появилась улыбка. Они наконец прибыли в Азанар.

…Грыз провожал взглядом смеску и эльфара, что-то пошло не так, как задумывалось и Хужгарх почему-то решил не влезать из тюрьмы. Что он задумал, не мог понять орк и, где носит это недоразумение, ставшее учеником повелителя. Как только за орчанкой закрылась дверь, он поднялся и пошел на выход, следом поднялись воины его десятка. Не обращая внимания на сидящих в зале, Грыз, размышляя о своем, шел между столов. Какой-то пьяный, сидевший у входа, поднялся и, шатаясь, заступил ему дорогу. Недолго думая, Грыз одной рукой попытался отшвырнуть пьянчугу, но неожиданно тот ловко увернулся и заорал.

— Ты на кого руку поднял, морда! На дворянина! Дуэль и только дуэль!

«Морда» удивленно посмотрела на пьяного, что в миг стал трезвым и согласно кивнул головой.

— Пошли, — сказал он и первым шагнул в дверь. В следующий момент полыхнула вспышка щита, пьяный попытался ударить кинжалом Грыза в спину. Но тут же упал с раскроенным черепом. Это один из орков топором заехал тому по голове. В зале наступила мгновенная тишина, которая взорвалась яростными криками.

— Бей зеленомордых, они нашего убили!

Сидящие вскочили со своих мест и бросились на орков, в пылу схватки никто и не заметил, что вместо человека, на полу лежал, плавая в своей крови, лесной эльфар.

Орки дружно выстроили стену и, отступая, покинули трактир. На шум прибежала стража, которую до этого момента никто не видел. Она попыталась напасть на орков со спины, но Грыз выставил руку и разряды молний ударили по бегущим. Побросав оружие, стражники разбежались, кто куда. С крыльца раздался свит и крики:

— Куда, железнобокие?

Это подвыпившие наемники и солдаты гарнизона, смеялись и свистели вслед стражникам. Но несколько человек ринулись вниз и напали на орков. Действовали слажено и четко. Они пытались связать боем орков, искусно орудуя мечами. Атаковали то сверху, то снизу по двое на одного и непрестанно двигались, меняя позицию. Орки умело защищались. Тут встретились мастера схваток.

Понимая, что их специально задерживают, Грыз что-то рыкнул и орки перестроились в две шеренги. Проделали они это быстро, почти мгновенно. Вторая шеренга достала луки и в упор с умопомрачительной скоростью выстрелили в нападавших. Не ожидавшие такого маневра и такой быстроты от орков, мечники разорвали дистанцию и замешкались. Стрелы, зачарованные на разрыв, взорвались от соприкосновения с защитой и разбросали нападавших. К всеобщему удивлению пред ними лежали контуженные лесные эльфары. Не долго думая, орки бросились в атаку и изрубили своих врагов в считанные мгновения. В крепости прозвучал тревожный сигнал трубы. Ворота открылись и оттуда вышел отряд «Степных варгов».

— Уходим! — приказал Грыз и первым побежал к верховым быкам. Отряд, не встречая сопротивления, покинул город и растворился в степи. Посланные в погоню наемники вернулись к утру усталые и злые. Их командир доложил, что никого не нашли.

* * *

Перед рассветом на портальной площадке Бродомира появился человек с конем, которого он держал под уздцы. Сонный дежурный смотритель портала с удивление проводил взглядом необычного прибывшего, на его памяти еще не было путешественника с конем. Видать, важная шишка, зевая, подумал он и ушел к себе в будочку досматривать сны. Смена будет в восемь часов, и он еще успеет вздремнуть.

Прибывший вскочил на коня и рысцой направился к крепости. На воротах показал жетон и беспрепятственно проник во внутрь. От ворот он сразу направил коня к городской тюрьме. Подъехав, стал громко бить ногой по воротам, не слезая с коня. Долго никого не было, потом раздался недовольный голос.

— Да кого там нечистая принесла? Ходют и ходют тут по ночам, людям спать мешают. — Открылась дверка на уровне лица и от туда раздался старческий голос. — Не балуй. Чего надо?

Прибывший показал жетон и голос привратника сразу изменился.

— Сей момент, вашбродь, сейчас отворю, — и, погремев ключами, отворил ворота. Человек въехал вовнтрь, спрыгнул и кинул поводья старому сгорбленному привратнику. Не глядя, поймал тот поводья или нет, зашагал вовнутрь тюремной башни. Шел он широкими, решительными шагами, позвякивая шпорами. Прошел мимо стражников, стоявших на часах у входа, не останавливаясь, показал жетон и строго приказал.

— Дежурного надзирателя в кабинет начальника тюрьмы. — Зайдя в кабинет, прошел к столу скинул на стол перчатки с длинными крагами и сел, оставив дверь открытой.

Вскоре вбежал заспанный дежурный надзиратель, вытянулся, пытаясь втянуть живот и рявкнул.

— По вашему приказанию, вашбродь, дежурный надзиратель Штруне Бронг прибыл.

— Спишь, морда? — сурово посмотрел прибывший.

— Никак нет, вашбродь! — надзиратель еще больше постарался втянуть живот.

— Позови начальника тюрьмы! — приказал тем же тоном прибывший.

— Так они эта… спят, — растерянно промямлил надзиратель, и крупные капли пота покрыли его лоб.

— Так разбуди! — ни капельки не смущаясь, ответил прибывший. — Скажи, срочно жду. И поживее, я ждать не намерен. — Он изобразил улыбку от вида которой надзирателя пробил озноб. — За нерасторопность в стражу крепости переведу.

— Есть разбудить, — рыкнул служивый и опрометью бросился вон. Он знал, что с ним сделают стражники крепости, и не хотел попадать им в руки. Многие из них побывали в карцере у него и были злопамятны.

Через пол часа появился нахохлившийся, взлохмаченный и сонный начальник тюрьмы, весь его вид выражал недовольство и желание поругаться, но увидев жетон, проглотил рвущиеся из его уст слова. Он слегка поклонился и спросил.

— Чем могу быть полезен, мессир?

— У Вас находится под арестом задержанный дворянин барон Ирридар тан Аббаи, Тох Рангор. Вот документ на его освобождение, — человек положил на стол свиток с малой королевской печатью.

— А это не может подождать до утра, мессир? Пока не появиться коронер Риджельт Блюр? У него ордер на арест барона, подписанный наместником. — Начальник не хотел становиться крайним между спец. службами королевства.

— Вы не путаете, господин начальник тюрьмы? — Человек с усмешкой посмотрел на вспотевшего хозяина тюрьмы. — Арестовать дворянина можно только по ордеру, подписанному королевским прокурором. Барон просто задержанный.

— Да, конечно, — начальник мысленно проклинал маленького коронера, убедившего его, что молодой студент преступник и, что с ним нужно вести себя жестко. — Позвольте, я позову коронера.

— Как хотите, господин начальник, но я хочу пройти к задержанному и посмотреть условия содержания. Проводите меня.

— Ээ, конечно, мессир, только прикажу позвать господина коронера, — немного замялся начальник и тут же подумал, может это и к лучшему, нехейцы слывут мстительными и жестокими дикарями. Пусть забирает арестанта и чем раньше, тем лучше. Успокоив себя такими мыслями, он повел мессира вглубь тюремного подвала. Проходя мимо допросной, они увидели сидящего коронера в серой форме. Тот удивлено воззрился на пришедших.

— А вот и сам господин коронер, — обрадовался начальник. — Тут, господин коронер, за молодым нехейцем прибыли из столицы с приказом об его освобождении. Я хотел позвать, Вас, но раз вы уж здесь, не хотите ли пройти с нами?

Маленький человек в сером мундире поднялся, подошел к мессиру и, протянув руку, потребовал.

— Приказ!

Вместо приказа ему поднос был подсунут жетон, увидев который он сразу «сдулся» и стал еще меньше.

— Идите с нами, господин коронер, — приказал мессир, и процессия двинулась дальше. По приказу начальника тюрьмы, стражник открыл двери камеры и поднял факел. В углу на соломе лежал человек на боку спиной к вошедшим. На лице коронера мелькнула довольная и ехидная ухмылка и тут же погасла. Лежащий зашевелился и, гремя цепями, повернулся.

— Чего опять? — недовольно спросил он. — Еще одного избитого стражника ко мне бросите? — Он прикрыл рукой глаза, прячась от света факела и уставился на вошедших.

— Вы кто? — спросил мессир.

— Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор к Вашим услугам. Чем обязан столь раннему посещению?

— У меня приказ о Вашем освобождении, господин барон. Выходите, — сообщил приехавший. Арестант поднялся, посмотрел на оторопелого и бледного, как мел, коронера, и подмигнул ему:

— Готовьте завещание, коронер, — гремя кандалами, пошел на выход.

— Почему задержанный в кандалах? — удивленно спросил мессир. Он в упор посмотрел на начальника тюрьмы. Тот затряс губами, силясь что-то сказать. Наконец, это ему удалось и дрожащим голосом он ответил: — такое указание дал господин коронер.

— А он что, командует тюрьмой и Вами? — приезжий еще больше удивился.

— Нет, но он дал рекомендации… вернее я не знаю, почему задержанный в кандалах… Мне не докладывали, но я обещаю, что разберусь с этим делом и виновные будут строго наказаны. Дежурный! — заорал он и, увидев дежурного надзирателя, сразу двинул кулаком в рыло. — Кто приказал заковать заключенного, то есть задержанного? — быстро поправился он.

— Господин коронер приказали, — глотая кровь из разбитых губ ответил надзиратель.

— Я только рекомендовал, — ответил коронер, — я тут не командую. И вообще, раз преступника освободили, мне тут делать не чего, — он развернулся и быстро пошел прочь.

— Передайте привет вашей жене Марте, коронер, — крикнул ему вслед нехеец. Услышав слова юноши серый подхватился и опрометью бросился бежать.

Начальник побледнел и, заикаясь, стал говорить:

— Господин барон, тут вышло недоразумение, мы разберемся, я обещаю, виновные будут наказаны, — повторял он, как попугай.

— Ладно, начальник, не мельтеши, тысяча золотых откупа, и я все забыл, — паренек фамильярно похлопал, раскрывшего рот начальника и добавил, — не благодарите, это в честь праздника. — Приезжий только хмыкнул.

В допросной, куда они все прошли, его расковали и мессир предложил ему присесть, а, посмотрев на остальных, тихим голосом приказал:

— Оставьте нас одних!

Он несколько дольше, чем принято по правилам этикета рассматривал юношу и, наконец, с усмешкой сказал:

— Вы точно такой, как мне вас обрисовал мессир Гронд. — Юноша посмотрел на незнакомца, но промолчал.

— Вы попали в очень сложную ситуацию, господин барон. Граф Саккарти написал на имя короля письмо, в котором обвинил Вас в том, что вы продались врагам и вредили посольству. Учитывая нынешнее положение графа, это для вас смертный приговор. Хочу, чтобы вы это поняли. Никто по существу с вами разбираться не стал бы. А чтобы не заморачиваться с доказательствами, Вас бы тихонько придушили или убили при попытке бегства. Отсюда такое отношение к Вам. Кандалы и все прочее. Небось, и в общей камере уже побывали, не так ли? — Парень согласно кивнул головой, но продолжал молчать.

— Вот видите, я прав, — спокойно сказал незнакомец. — Но есть люди, которые хотят вам помочь. От вас требуется только подписать этот документ, — и он протянул барону свиток.

…Я сидел, молча слушая незнакомца. То, что меня освободили за красивые глаза, я не верил, значит, им от меня что-то нужно. И когда он протянул мне свиток, я взял его и стал читать. Это был договор, по которому я поступал на службу короне. Меня зачисляли в штат тайной стражи дворца оруженосцем. То бишь учеником, без оклада и стипендии. Число под документом значилось с момента зачисления меня в академию. Срок службы не указан. Я тоже понимал, что это единственный приемлемый выход из ситуации, в которую я попал, но попадать в вечное рабство еще одной спецслужбе я не хотел.

— Здесь не указана срок моей службы, мессир, — я протянул ему обратно договор.

— Так Вас никто служить и не заставляет, юноша, это так, для проформы, — сделал изумленный вид незнакомец. — Чтобы соблюсти все формальности.

Ага, формальности, нашел дурака, подумал я, и скептически на него посмотрел.

— Тогда допишите, что срок моей службы истекает сегодня, и все формальности будут соблюдены. — Сидящий напротив посланец, нахмурился.

— По-моему, молодой человек, вы не понимаете всю серьезность своего положения. Вам делают одолжение, а вы еще торгуетесь. Я могу сейчас встать и уйти.

Я вышел в боевой режим, залез без зазрения совести в его сумку и достал приказ на мое освобождение. Там было написано:

«Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор выполнял задание государственной важности на службе короны. С него снимаются все обвинения, и он освобождается от содержания под стражей немедленно.»

Королевский прокурор граф Руан тан Шерлѝ.

Подпись и малая королевская печать. Ну, что же, мне это пригодится. Я сунул свиток за пазуху и вышел из ускорения. Вежливо улыбнулся и сказал:

— Тогда не смею Вас задерживать, господин, не знаю, как Вас зовут. Всего доброго. Я тоже пойду. — Под его ошарашенным взглядом поднялся, поклонился поклоном Овора и направился на выход.

— Вы куда, барон? — раздался мне в спину удивленный голос «благодетеля».

— Как куда, на выход! — обернулся я. — Вы сами сказали, что я освобожден согласно приказу. — И пошел дальше.

— Стойте! — закричал человек, совершенно сбитый столку моим поведением. — Вы просто так отсюда не выйдете.

Я остановился: — Почему?

— Вам нужно будет показать приказ об освобождении, его зарегистрируют, вернут вам Ваши вещи, и только потом выпустят, — он сидел уже более-мене успокоившись.

— Вот этот, что ли? — показал я свиток. Вербовщик вытаращился на свиток, слепо стал шарить у себя в сумке и, не найдя его, завопил: — Вы его украли!

— Не говорите чепухи, господин, товарищ, барин, вы его мне сами отдали, — тут уже возмутился я, сделав вид что сильно оскорблен.

— Когда? — только и смог вымолвить незнакомец. Он растерянно шарил руками по сумке, надеясь что приказ все-таки у него и, не найдя, побагровел. — Я запрещаю вам уходить, барон.

— С какой это стати, — я с интересом посмотрел не него, — вы что, королевский прокурор?

— Я прикажу, чтобы вас не выпускали! — его глаза сверкали яростью, вид был злой, он даже вспотел в прохладе подвала. Капельки пота были хорошо видны в свете светильника на его носу.

— И как это будет выглядеть? — усмехнулся я. — Вы позовете стражу, я покажу приказ о моем освобождении. И если они послушают Вас, то я буду иметь полное право защищаться. Конечно, будет скандал и меня могут схватить, даже отобрать приказ, но слухи вы не сможете остановить, они будут распространяться, господин хороший. Особенно постарается господин коронер. И как после этого Вы будете выглядеть? — Я припер его к стенке. Выглядеть полным дураком он не хотел. Я видел, как он зачесался, сначала лоб, потом затылок, посмотрел на меня и уже мягко сказал:

— Присядьте, барон, давайте поговорим. — Я вернулся и сел.

— Какой срок службы вы желаете указать? — посмотрел он на меня, в его взгляде промелькнуло смятение и погасло, мужик умел держать удар.

— Год! — не задумываясь ответил я.

— Я не могу вписать срок службы один год, меня там, — он указал в верх пальцем, — не поймут-с. — Добавил он к чему-то «с» на конце, а я посмотрел на верх, куда он указал пальцем. Понимая, что палку перегибать нельзя, решил сделать на мой взгляд нормальное предложение. Я с самого начала не думал уходить, а только попугать и выторговать определенный срок договора.

— До окончания учебы в Академии, на большее я не подпишусь. Но если сотрудничество в течении указанного времени устроит Вас и меня, можно будет обговорить продлении контракта. — Я изобразил самую очаровательную улыбку, какую только смог нацепить на свое лицо.

— Этот тоже укажем в договоре? О продлении? — посмотрел он на меня.

— Зачем? Это так, формальности, меня же на службу никто звать не будет, — простодушно ответил я.

— Формальности нужно соблюсти, барон, этот пункт тоже укажем. — Он взял перо и стал заполнять бланк. Посыпал его песком и встряхнул, подав мне для прочтения. Просмотрев лист с моей трехгодичной кабалой, больше не торгуясь, подписал документ и протянул его человеку, скорее всего из той самой тайной стражи дворца. Мужчина взял договор, удовлетворенно разглядел подпись и представился.

— Меня зовут мессир Трей или Трей тан Журнав, теперь я ваш куратор и непосредственный начальник. Скоро будет бал во дворце, приглашены все видные члены посольства для награды. Вам тоже будет выслано приглашение. На празднике Вас наградят за успешное выполнение задания на службе короне. А пока поезжайте в академию, учитесь, когда понадобитесь, я с вами свяжусь. И просьба, даже приказ, не пытайтесь преследовать графа, не надо.

Я улыбнулся, хотя улыбка моя была безрадостная.

— У графа врагов хватает и без меня.

— Вы знаете кто? — насторожился мессир.

— Догадаться не сложно, мессир. Орки пойдут на лес, а виновник этому Саккарти. Как вы думаете, лесные эльфары про это не узнают? Они бы смирились, если бы орда разделилась. Часть пошла на лес, часть на империю, а часть на Вангор. Но теперь равновесие нарушено. И кто это сделал? Герой Вангора граф Саккарти. Я не буду его преследовать, мессир, он и так обречен.

Мессир надолго замолчал, потом, подняв голову, сказал:

— Напишите отчет о вашей поездке в степь, что делали, как оказались в ставке и сели по левую руку хана. Отчет передайте мессиру Гронду. Вам еще какая-то помощь нужна? — мессир успокоился и только как-то странно поглядывал на меня.

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда пойдемте, закончим все формальности, — поднялся мессир. Я стоял за воротами гостеприимной тюрьмы, где меня попытались ограбить. Когда кладовщик сделал большие глаза и самым честным голосом стал меня убеждать, что я что-то путаю и вещей со мной не было. Я только рассмеялся. Он стоял за стеной и из окошка смотрел на меня, как из амбразуры дота, уверенный в свой недосягаемости. Магистр поморщился и несколько презрительно сказал:

— Барон, Вам нужна эта сумка?

— Конечно, мессир, мне, в отличии от вас, корона денег за службу не платит, а в сумке у меня было десять золотых и сто пятьдесят серебряков, кроме того, там живет страж сумки, и неосторожные люди могут пострадать.

— Какой страж? — со страхом промолвил ворюга.

— Змея — лазурная лента, — в подтверждении своих слов протянул руку в окошко, и на ней тут же появилась моя змейка. — Вот и страж, он проголодался, — обрадовано воскликнул я. Кладовщик и мессир очень хорошо знали, что это за змея. Оба тут же отскочили от меня, мессир вылетел пулей в коридор и захлопнул за собой тяжелую дверь, а вот кладовщику деваться было некуда.

— Сумку давай, ворюга, и чтобы деньги были на месте, плюс к моим деньгам пятьдесят золотых отступных или тут и останешься навсегда, — прошипел я, нагоняя страха. Змейка забеспокоилась, поднялась на хвосте и уставилась на тюремного каптенармуса.

— Сей момент, вашбродь, — забившись в угол, запричитал он, только змейку уберите…

Свобода! Как много в этом слове. Кто не сидел тот не поймет. Я, можно сказать, был уже рецидивист. Две ходки. Это вам не школу посещать или садик. Это, товарищи, тюрьма!

Вздохнув чистый морозный воздух, я направился к трактиру.

* * *

Двухэтажный особняк, в котором проживал коронер Бродомирской тайной стражи Риджельт Блюр, был небольшой, но довольно уютный. Таким его сделала жена коронера Марта. Дочь местного кондитера, работящая и довольно красивая молодая женщина. Муж подолгу задерживался на работе, и скучающая Марта посвящала себя благоустройству дома и тайным любовным утехам с молодым помощником коронера, который в отличие от своего начальника, на работе рвения не проявлял.

Зная его природную леность и некоторую нерадивость, скупой на траты Риджельт Блюр, решил не гнать бездельника, а опрометчиво пристроил молодого повесу к решению хозяйственных вопросов семьи, определив его в помощь к своей жене. Помочь привезти продукты с рынка. Найти плотника. Отвезти Марту к портнихе или целительнице, у Марты часто «болела голова», когда муж ночевал дома.

Помощник коронера Ринз Круан всегда знал, когда и насколько Блюр задержится на службе. Поэтому вечерами помогал не только принести дрова из сенника, но и ублажал похотливую женушку, страдающую отсутствием внимания со стороны мужа. Сегодня он заявился пораньше с бутылкой вина и коробочкой конфет.

— Риджельта не будет до утра, моя крошка, — сказал он, обнимая раскрасневшуюся дамочку.

Слуг дома из-за своей скупости коронер не держал. Марте прислуживала только приходящая кухарка, которая уходила после обеда. Остальную работу по дому делала сама хозяйка, только белье и вещи в стирку два раза в седмицу отвозил в прачечную Круан.

В доме было натоплено, спокойно и царил уют. На столе была расстелена красивая скатерть, на полу опрятные шерстяные дорожки, везде, где возможно, были расставлены сделанные из фарфора фигурки кошечек, собачек и мифических животных, под потолком масляный светильник с оранжевым абажуром.

— Проходи, я переоденусь и накрою на стол, — женщина страстно поцеловала молодого любовника и быстро удалилась в спальню. Через пол часа она, напевая веселый мотив, вышла и огляделась. Ринза, которого она оставила в большой зале, не было.

— Риинз? — позвала она, — ты где? — Но ответом ей было только шевеление кота, спящего у печи. Он недовольно поднял голову и широко зевнул.

Марта проверила все комнаты, но тщетно, дом был пуст. Женщина недоуменно посмотрела на висящий плащ молодого человека, подбитый мехом, на теплые сапоги, стоящие у входа, и пожала растеряно плечами.

— Проказник, где ты? Выходи, — несмело засмеялась она и открыла шкаф, стоявший в прихожей, но и там его не было.

— Это уже не смешно, — Марта надула губки. — Вылезай, негодник! — Уже громче сказала она. На всякий случай заглянула под кровать в спальне, но и там Ринза не было.

Она растеряно огляделась и вдруг лицо ее озарилось догадкой: негодник спрятался в подвале. Она вспомнила, как он взял ее вчера там в темноте, при муже в доме, который послал ее вниз за соленьями. Как ее сердце замирало от страха, как она слабо отбивалась, а ее плоть трепетала. И от жарких воспоминаний ее накрыла сладкая истома.

— Ну, погоди, развратник — погрозила она пальчиком и спустилась во тьму подвала. К ее огромному удивлению, на зов никто не отзывался, она зажгла свечу и в тусклом свете увидела, что подвал пуст. Только бочки, ящики и пучки сушенных трав. В подвале было холодно, и она зябко укуталась в красивую шаль, которую накинула на плечи.

— Да что же это такое! — возмутилась Марта и поднялась наверх. Она еще раз обошла дом, но кроме нее и кота, растянувшегося у печки, в особняке никого не было. Что бы как-то снять охватившее ее раздражение, Марта принялась накрывать стол. Поставила принесенную Ринзом бутылку вина, закуску, конфеты и стала ждать. Время шло, свечи догорали, бутылка потихоньку пустела, но молодой помощник коронера не появлялся. Незаметно для себя Марта склонила голову на руки и уснула.

Проснулась она, когда время перевалило уже за полночь, свечи оплыли и погасли. Не зажигая свет, она прошла в спальню. Громко зевая, села на краешек кровати и стала раздеваться. Аккуратно сложила платье, что надела для недостойного ее любви Круана. Сняла чулки и облачилась в ночную рубаху. Вынула шпильки из прически и распустила волосы. Облегченно встряхнула головой. Вздыхая, залезла под одеяло, повернулась на бочек и вытянула поудобнее руку. Неожиданно она нащупала чье-то тело. Марта не испугалась. А наоборот ее сердце волнительно застучало. Она осторожно провела по узкой груди, засунула руку в вырез исподней рубахи и прошлась по волосам, росшими на груди мужчины густыми порослями, в темноте довольно улыбнулась, это был ее Круан. Бедняга куда-то бегал раздетым, потом пришел и лег спать. От долгого пребывания на морозе, он замерз, его тело было холодным.

— Сейчас я тебя согрею, негодяй и обманщик. Пришел выспаться у меня? Ну уж нет. Спать будешь дома, — тихо прошептала она и решительно обняла любовника. Она прошлась пальчиками по его телу, спустилась вниз, но любовник оставался все такой же холодный, не отзываясь на ее ласки. Недовольная Марта погладила его по лицу и волосам, и почувствовала что-то мокрое, и липкое на своей руке. Женщина осторожно потормошила любовника, но тот продолжал лежать молча и безучастно. Обеспокоенная Марта поднялась, вытерла руку о простыню и зажгла свечу. Поднесла к лежащему человеку и вскрикнула от ужаса.

На кровати лежал раздетый в одном нижнем белье, голова в темной запекшейся крови, Ринз Круан. Его глаза, не мигая, уставились в потолок. Она посмотрела на свою руку, держащую свечу и увидела, что та в крови. Это оказалось последней каплей ее выдержки. Сознание женщины поплыло. Глаза ее закрылись, она сползла на пол, упала на свечу, потушила ее и потеряла сознание. Падая она ударилась головой о спинку кровати, но даже это не привело ее в чувство.

Очнулась она перед рассветом, замерзшая и не понимающая, как она оказались на полу. С трудом поднялась и, посмотрев на кровать, все вспомнила.

Ужас, смятение, непоборимый страх, все это мгновенно вспыхнуло и пожаром безумия затопило душу несчастной женщины.

Марта, не помня себя заметалась по спальне, как тигрица, попавшая в клетку. Но вскоре измученная, обессилившая и опустошенная, словно выгоревшая изнутри дотла, она уселась на стул возле кровати. Тупо глядя пред собой в одну точку, и тихо подвывая. Марта находилась на пороге безумия.

Вдалеке раздался крик петуха и она с тоской подумала, что скоро придет домой ее муж и увидит мертвого помощника в их постели. Осознание страшной перспективы объясняться с мужем, вернула ей способность действовать.

Она вскочила и опять забегала по спальне, повторяя слова: — что делать? Что делать?

Спасительная мысль пришла к ней неожиданно. Его надо вывезти из дома и бросить где-то, пока темно на улице, потом убрать все следы его присутствия.

Немного успокоившись, Марта подбежала к телу, решительно завернула его в простыню, на которой он лежал и, взяв за ноги, потянула.

Ужас положения, в котором она оказалась, отчаяние, придали ей силы. Молодая женщина с большим трудом стянула тело с постели и потащила на выход. Голова покойника оставляла за собой кровавый след, но Марта не обращала на это внимания. В ее голове бил набат тревоги. Надо успеть до рассвета! Надо успеть!

Дотащив тело до лестницы, Марта накинула сверху ночнушки полушубок и подталкивая к краю, скатила убитого вниз. Там с трудом взгромоздила на санки. Но мертвый Ринз никак не хотел оставаться на санях и все время падал, скатываясь с них. Измученная женщина, наконец, догадалась его привязать и только тогда смогла вытащить сани на крыльцо. Она тащила их спиной назад, надрывно хрипя, упираясь ногами. Сани дернулись раз, другой и, съехав со ступенек, перевернулись.

— Рена, Вам помочь? — неожиданно раздался голос у нее за спиной. Марта испугано взвизгнула и обернулась. Рядом стоял патруль стражников и те с любопытством смотрели на нее. Сержант подошел к саням, наклонился чтобы их перевернуть и в ужасе отпрянул. Он сильно побледнел и заикаясь спросил:

— Госпожа Марта! Это что такое?

…Рассвет уже занялся и коронер, быстро покинув тюрьму, поспешил домой. Простой привет Марте, который передал молодой наглец, неожиданно оказавшийся живым, полностью выбил его из равновесия. У входа в аллею, ведущую к их особняку, ему преградили путь стражники. С ними был дознаватель сыскного приказа и маг, который занимался уголовными преступлениями.

— Коронер, прошу Вас остановиться! — вытянул вперед руку дознаватель.

Риджельт Блюр удивлено посмотрел на стражников, перегородивших ему путь и перевел взгляд на дознавателя. — В чем дело? — высокомерно спросил он, так как считал себя выше простых «сыскарей» и в душе презирал их.

— Господин Риджельт Блюр. У меня приказ на ваше задержание для проведения дознания. Прошу следовать за нами.

— Вы в своем уме! — возмущено воскликнул коронер. — Вы не имеете права меня задерживать. И, наконец, вы понимаете, с кем вы связываетесь! — В голосе маленького человека слышался гнев, удивление и тревога. В этот день все шло не так, как он привык. И все началось с ареста этого наглого барончика.

Наглый выскочка, позволивший себе угрожать ему. — подумал с ненавистью коронер.

— Вы подозреваетесь в убийстве, господин коронер. Прошу проследовать с нами до вашего дома.

У коронера перехватило дыхание.

— Что случилось? Что-то с Мартой? — он пораженно посмотрел на стражников и, обегая глазами их равнодушные лица, вытолкнул из себя воздух.

— Убит ваш помощник Ринз Круан, господин коронер, — дознаватель был бесстрастен и говорил усталым голосом. — Прошу Вас следовать за нами. Ночь выдалась неспокойная. Произошло много событий и все опрошенные указывают, что в этом участвовали Вы.

— Ничего не понимаю! — раздраженно вымолвил Риджельт Блюр. — Идемте.

Войдя в дом, он сразу увидел следы крови на лестнице и перепутать их ни с чем было нельзя. Они со следователем и сопровождаемые сержантом, поднялись на второй этаж. Следы вели дальше и уводили в спальню. Там на стуле с опухшим от слез лицом, сидела Марта, на постели лежал, завернутый в простыню его помощник Ринз Круан. Голова и лицо молодого человека были в темной запекшейся крови. Не веря своим глазам, он долго смотрел на помощника.

— Марта, что случилось? — обратился он к жене, полностью сбитый столку тем, что увидел.

— Ты еще спрашиваешь! — Истерично выкрикнула женщина и разрыдалась. Рядом с ней находился маг. Он дал ей стакан с каким-то зельем и, выпив его, Марта понемногу стала успокаиваться.

— Расскажите нам, госпожа Блюр. Что вчера произошло в доме? — попросил дознаватель женщину.

Она всхлипнула, приложила платок к глазам и надрывнм голосом начала свой рассказ.

— Вчера около девяти часов вечера ко мне пришел этот молодой человек, он сообщил, что муж задержится на работе до утра и, чтобы я не волновалась. Он был голоден, я это видела и пригласила его поужинать. Он часто у нас ужинал. Холостые мужчины вечно голодные, — добавила она и снова промокнула глаза платочком. Но когда он разделся, то я увидела, что он в одном нательном белье.

— Ринз всегда отличался порядочностью. — Она с вызовом посмотрела на дознавателя.

— Продолжайте, рена Марта, мы вас внимательно слушаем. — не моргнув глазом, ответил тот.

— Молодой человек сильно смутился и сказал, что одежду он отдал в стирку, так как испачкал ее на работе, а дома еще не был, чтобы переодеться. Да и что такого! Можно подумать, я не видела мужчину в белье! — сказала она как бы в оправдание и продолжила. — Он достал бутылку вина и конфеты. Такой галантный молодой человек! Только он сел, за стол, как появился мой муж. Увидел, в каком виде Ринз и стал кричать. Я попыталась ему объяснить, но он ударил меня по голове, вон даже шишка осталась, нагнула она голову и показала шишку. И я потеряла сознание. Когда пришла в себя, дома никого не было. Я прошла в спальню, а там на кровати лежал убитый Ринз Круан. Я снова потеряла сознание. А когда пришла в себя, решила вывезти тело и выбросить. Я люблю своего мужа, и он убил молодого Ринза в порыве ревности, поэтому я хотела ему помочь. — Она стала громко всхлипывать и снова разрыдалась, спрятав лицо в платок.

Риджельт Блюр с открытым ртом слушал рассказ своей жены. Марта очень убедительно рассказывала историю, которой не было и быть не могло. Он потрясенно произнес:

— Марта, ты что несешь? — Потом его озарила догадка и он, вскочив с воплем, — Шлюха! Убью! — кинулся с кулаками на жену. Та взвизгнула и ловко юркнула под кровать. Разъяренного коронера схватили стражник и дознаватель и с трудом скрутили. — Гадина! — продолжал орать коронер, — с этим придурком снюхалась.

— Вот видите, какой он бывает несдержанный, — прозвучал голос Марты из-под кровати.

— Не беспокойтесь, рена Марта, мы его держим, — пыхтя, в ответ сказал стражник. Коронеру заломили руки и потащили на выход.

— Суукаа! — в отчаянии закричал Риджельт Блюр и, получив удар кованной перчаткой по зубам, захлебнулся криком.

— Он только что узнал про Марту, — усмехнулся в усы сержант, — об этом весь гарнизон знает, кроме него. Надо же убил из-за ревности! — покачал он головой.

— Я не убивал! Не убивал я! — извиваясь в крепких руках, орал обезумевший от того, что произошло, Блюр.

Коронера вытащили из дома и посадили в закрытую арестанскую карету. Всю дорогу он пытался объясниться. Лежа на полу лицом вниз, он взывал к здравому смыслу арестовавших его солдат.

— Сержант я не убивал, это какое-то недоразумение. Опросите стражей в тюрьме они подтвердят, я никуда из тюрьмы не отлучался. Это сучка Марта меня подставила. Это она убила! Тварь! А свалила на меня.

— Конечно, конечно, коронер, дознаватель разберется. Вы или Марта, или вы оба вдвоем его убили. Вы лежите, не дергайтесь.

Так они доехали до тюрьмы. Блюра грубо подняли и пинком вытолкнули из кареты. Он пробежал, согнувшись, несколько шагов и уткнулся головой в чьи-то ноги. Поднял голову и увидел улыбающегося нехейца. Сзади серого схватили сильные руки и скрутили.

— Коронер, глядя на вас, в том положении, в котором вы очутились, я начинаю думать, что справедливость в мире все же существует. Как вам мой подарок? — смеясь, сказал освобожденный и, не слушая ответ, скрученного в три погибели маленького человека в сером мундире, пошел свой дорогой.

У Риджельта Блюра все стало на свои места, это сподручные барона совершили акт мести.

— Сволочь! — заорал он и попытался вырваться. — Задержите преступника! Это он убил моего помощника. — Но новый удар по губам оборвал его крик. Отчаяние и слезы душили маленького коронера, он сам теперь был в качестве жертвы. Незаконно обвиненный, арестованный и избитый. Его предала жена и теперь свои же стражники ведут в ту самую тюрьму, куда он сажал сам своих врагов и пойманных преступников. — Сообщите обо мне графу Саккарти! — взвыл он и тут же был грубым пинком отправлен в открывшиеся ворота тюрьмы.

— Вот же какой крикливый, — раздраженно сказал сержант, поднимая коронера за шиворот. — Тебе, убийца, уже никто не поможет. Твое дело простое и ясное, душегуб. Молись богам, чтобы без мук уйти за грань, — он ударил извивающегося Блюра кулаком в живот и сопроводил удар наставлением. — Ну, ну, не балуй.

Дежурный надзиратель с удивлением принял коронера. Просмотрел мельком ордер, хмыкнул и расписался в получении.

— Лицом к стене заключенный, стоять молча и не разговаривать, — проскрипел он.

— Крόстан, — обратился к надзирателю коронер, — я хочу, чтобы ты подтвердил, что я не выходил из тюрьмы всю ночь. И тут же получил удар палкой по почкам, удар был выверен, травмы не нанес, но был очень болезненным.

— Оуу, застонал Блюр, — сволочь, ты что творишь?

— Не нарушать! — прикрикнул надзиратель. И тихо проговорил, — не знаю я, где ты был ночью, не знаю и все. В одиночку арестованного, где молодой сидел! — приказал он двум стражникам, один из которых был с опухшим лицом и без глаза. Конвоиры грубо схватили коронера и потащили в подвал.

— Ребята, ребята, — жалобно причитал коронер, — подтвердите, что я всю ночь был с вами, я же вас инструктировал. А я вас к себе возьму, жалование подниму.

Служивые дотащили его до камеры и бросили на пол. Безглазый посмотрел на второго.

— Эта сука выйдет и нас сгноит и всех, кто его арестовывал. А я по его милости так и останусь без глаза. — Он ударил лежащего коронера ногой в живот. — Спасибо мальцу, подлечил. — Второй согласно кивнул. Посмотрел на окошко, забранное решеткой, задумчиво почесал небритую щеку.

— А че? — сказал он, — пусть повесится и все. Ребята нам благодарны будут. Выпивку поставят.

— Нет, не надо! — Коронер ухватил стражника за ноги и обнял их. Я не хочу вешаться.

— Теперь точно не простит, — посмотрев на ползающего на коленях бывшего всесильного коронера, сказал безглазый и неожиданно со всего маха ударил ногой в живот коронера, тот громко охнул и обхватил себя руками. Второй ловко выдернул ремень из его штанов и сказал, — держи крепче ноги.

— Не впервой! — ответил одноглазый и, быстро упав на пол, обхватил ноги Блюра, прижав их к полу своим телом. Второй ловко накинул ремень на шею арестованному и затянул удавку.

Через час они доложили дежурному надзирателю, что заключенный Риджельт Блюр повесился в камере. Дежурный для вида покричал, потом подмигнул и сказал. — С меня выпивка. — Не откладывая, пошел к начальнику тюрьмы.

Выслушав доклад дежурного надзирателя начальник для проформы ударил надзирателя не сильно в глаз, потом спокойно сказал.

— Составь акт по всей форме, вместе с магом и пошли весть Марте, пусть забирает мужа и похоронит по-человечески.

* * *

Я успел сделать только три шага, как лихо подъехала арестантская карета и оттуда выпал коронер. Он полусогнутый пробежал несколько шагов и уткнулся мне в ноги. Следом вылезли стражники и грубо схватили серого, скрутили ему руки. Как наши прапорщики контролеры делали в СИЗо и потащили того к воротам.

Надо же удивился я, как все быстро меняется, можно подумать, что в жизни вдруг появилась вселенская справедливость. Спавшая до этого много веков. Вот об этой самой справедливости я и поведал несчастному коронеру. А заодно и спросил, как ему мой подарок.

Эта ночь была богата на события. Я сидел в камере и слушал болтовню стражников. Они, не стесняясь, обсуждали жену маленького серого человечка, с большими полномочиями, которая изменяет ему с молодым помощником. Коронера ненавидели все и радовались, тому, что красивая жена наставляет мужу рога.

— Небось, и сейчас он у нее в гостях, — сказал со смехом один из охранников, и они оба расхохотались.

И тут мне в голову пришла мысль. Надо сгонять к этой Марте, и притащить ее любовника сюда, пусть побудет вместо меня, пока я проконтролирую убытие моей троицы в Азанар. На сердце что-то было не спокойно, и я решил довериться этому ощущению. Я вышел в ускоренный режим, совершил прыжок на спутник оттуда в город. У одного запоздалого прохожего, которого напугал до смерти внезапным появлением, узнал где живет господин коронер. Недолго думая, пробрался в дом. Хозяйка напевала что-то в соседней комнате, а на стуле в большой зале вальяжно развалился худощавый высокий парень. Я вытянул из него немного энергии, и он впал в беспамятство. Вместе сним я вернулся в свою камеру. Переодел его в свою одежду, а сам нацепил костюм спецназа лесных эльфаров. Усыпил паренька и убыл. Как оказалось, вовремя. Ганга и Гради-ил вышли из трактира и неспешно отправились к порталу. Я проверил маршрут, по которому они должны пройти, и увидел засаду в темном переулочке, но вместе с тем я заметил метку Фомы, который находился в доме и не двигался. Рядом с ним было пять красных маркеров. Значит, Фома опять попал в неприятности. Это плохо. Надо будет изменить ему программу подготовки. Да и своих вассалов погонять. Посмотреть, что они усвоили.

Мгновение и я в доме. Четверо людей, я внимательно присмотрелся, нет не людей, человек только один и вот, что странно — это Валорец в бронекостюме со станером. Он-то что тут делает? Трое лесных эльфаров и одна демоница. Все они застыли в том положении, как я их застал. Первым делом я отобрал станер, вытащил из сумок все ценное и просто, без затей, прирезал всех, кроме демоницы. Определенного плана, как всегда, у меня не было, но оставлять трупы здесь, и подставить орчанку и разведчика, я не мог. Найдут убитых и могут все это свалить на моих. Немного подумав, решил использовать проверенный способ — отправил их телепортом из свитка эльфаров по неизвестному адресу. Фома был обездвижен станером и в себя будет приходить часа два. Поэтому я наложил на него усиленное кровью заклинание снятия паралича и, забрав демоницу, ушел в темный большой двор. Там надел на рогатую даму ошейник подчинения, порезал ей руку и провел ритуал кровной связи и усиление подчинения, все это провел в ускоренном режиме. Недолго думая, отправил ее в сумку.

На улице уже во всю шел бой, поэтому задерживаться я не стал, снова совершил выход в боевой режим и телепортировался в переулок. Над Гангой собиралось и кружилось воронкой огромное количество энергии, если она успеет ее выпустить, она разрушит все дома в переулке и умрет сама, надорвавшись. Откат от использования сырой энергии, будет такой силы, что просто разорвет ее энергоканалы и тело. Я прыгнул к ней и вобрал всю энергию. При этом чуть сам не лопнул от переизбытка. У меня внутри возник пожар, казалось внутри меня загорелось солнце.

— Ты что творишь, сумасшедший! — заорала Шиза, — мы все сгорим. Лиан превратился в огнедышащего дракона и стреляет огнем.

— Не кричи, создайте на еще одном слое оазис и превратите пустыню в сад, — неожиданно сам для себя, я дал ей направление слива энергии.

— Оазис? Сад? — растеряно проговорила Шиза и тут же радостно сообщила, — точно! это сработает. Я создам сад для нас, и ты будешь туда приходить ко мне в гости. Какой ты молодец! — радостно прокричала она и скрылась.

Я сплюнул на мостовую, то сумасшедший, то молодец. — Вот баба она и есть баба, хоть нейросеть, хоть во плоти, хрен их поймешь.

Но долго думать над странной женской логикой, мне было некогда, к нам спешили десятки стражников, и намерения у них были не самые мирные. За их спинами стояла четверка лесных эльфаров, которые рядились в людей. И один из них крикнул:

— Не давайте ей колдовать!

С эльфарами я поступил, не церемонясь, как с врагами, обобрал и убил. Затем открыл портал и закинул тела в мерцающее окно. Стражников пожалел, эти сами забежали на всем ходу в окно и скрылись. Вот пусть там, куда они попали и рассказывают, что они тут делают и зачем они сюда пришли. Теперь путь до портала был свободен, и я отправился на шум боя к трактиру. Когда я туда прибыл, то увидел изрубленных эльфаров и отряд Грыза, спешащий к своим быкам. Из крепости вылетела лава конников и устремилась к оркам. Встав у них на пути под скрытом, я погнал на них волну страха. Кони вздыбились, осев на задние лапы. Громкое ржание огласило окрестности и, не ожидавшие такого поворота событий, многие всадники были сброшены на землю. Орки в это время вскочили на быков и начали медленный разбег. Лорхи мощно двигаются вскачь, но скорость набирают медленно. Еще бы, с такой-то массой! Пока они доскачут до южных ворот, те уже закроют. Я отправился к южной стене и действительно стража уже стала закрывать ворота. Пришлось запустить «торнадо», которое подхватив снег лед и стражников, улетело в степь. Следом проскочили Грыз и его десяток. Ну вот и все, концы я обрубил и пусть коронер попробует достать их в Азанаре. С чувством удовлетворения я вернулся в камеру. Но каково же было мое удивление, когда я застал любовника Марты мертвым. Ему кто-то воткнул в ухо шило или стилет. Я почесал затылок и пришел к пониманию, что это работа коронера. Не зря он с ехидством сказал: — Ты еще выйди от сюда. — Из тюрьмы, значит.

Я усмехнулся, ну что же, «дорогой мой» серый человек, верну-ка я тебе этот подарок и, быстро разоблачив убитого, вместе с ним отправился прямиком к Марте. Та спала за столом, выпив почти всю бутылку красного вина. Осторожно положил тело на кровать в спальне и накрыл одеялом. Поправил цветную шаль, сползшую с открытых плеч красавицы, и вернулся в камеру.

Шагая по улице размышлял о превратностях судьбы, сегодня правоохранитель посадил меня, завтра сел сам. Верно говорят у нас: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Еще меня донимал вопрос, что нужно эльфарам от моей орчанки. Я все больше себя ловил на том, что считаю ее своей. Если не невестой, то, как минимум, самой первой кандидаткой на это место. Мне нравились ее решительность, способность переносить тяготы и гибкость, из нее можно сделать хорошую жену. Но это так размышления в уме, типа два на два — это четыре.

— Не мудри, отличная жена, — вклинилась в размышления Шиза. — Просто ты сухарь и никого еще не полюбил. И слаб характером.

— Это почему я слаб характером? — возмутился я. В тайне я считал себя крутым мужиком, но в этом никому не сознавался.

— Потому, что спишь со всеми, кто тебе это предложит, — парировала она и я почувствовал ее ревность.

— Не со всеми, — не согласился я. — С тобой, например, не спал. — Шиза даже задохнулась от моего ответа. — Я не предлагала тебе спать со мной.

— Конечно нет, только настаивала на этом и встала в очередь на первую брачную ночь, — засмеялся я.

— Я звала тебя на романтический вечер, болван, — обиделась она. И я почувствовал, что ей стало стыдно. Была бы в теле, покрылась бы краской.

— Знаю я эти романтические вечера, — проворчал я. — Зайди, замок почини, или полку помоги повесить. Не хочешь ли чаю? Ой, уже поздно, оставайся, куда ты на ночь глядя пойдешь, уже автобусы не ходят. И все, через неделю — я беременна. Слезы. Мама с палкой в руках, и ты в загсе.

— Интересная картина получилась, — не много подумав, ответила Шиза. — А я только хотела тебя позвать, помочь разбить клумбы на новом слое. Значит, это не я придумала.

— Сказала тоже, спишь со всеми, — я продолжал ворчать. — Никого я насильно в постель не тащил, а отказать красивой девушке, это оскорбить ее. И потом я же не эстонец, чтобы сравнивать новый год и секс!

— Это как? — удивилась Шиза, снова выйдя в «эфир местной радиостанции».

— Анекдот у нас по Земле такой гуляет, про разговор двух молодых эстонцев. — Любопытство Шизы, которая все хотела знать про удивительную планету под названием Земля, не было предела. Живая луковица Чиполлино сбила ей все настройки.

— Ну вот, слушай. У нас есть праздник на Земле — Новый год. Первый день второго месяца зимы мы празднуем приход нового года. Хорошо празднуем! Весело! Все счастливы и ждут от нового года только хорошее.

— А почему второй месяц зимы, а не первый? Нелогично как-то, — перебила мои воспоминания Шиза.

— Потому, что это сакральный день для всего прогрессивного человечества.

— Какой день? — вновь перебила меня Шиза.

— День, имеющий отношение к божественному, религиозному, небесному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающийся от обычных дней, вещей, понятий, явлений. Вот какой.

— Ооо — протянула пораженно Шиза. — и что вы делаете в этот день?

— Как обычно, делаем оливье, селедку под шубой, салаты, готовим мясо у кого, что есть, режем сыр, колбасу. Водку и шампанское ставим в холодильник. К детям приходит Дед Мороз и Снегурочка с подарками…

— Я уже знаю селедка — это рыба, но зачем вы на нее шубу надеваете? — с огромным удивлением спросила Шиза, притом она понимала, что я не вру.

— Чтобы вкуснее было.

— И ты ел?

— Ел и много раз. — ответил я. — Мама вкусно ее готовила с морковкой, свеклой и майонезом, ммм… объедение.

— Кошмар! — это все, что она могла сказать.

— Дед Мороз и Снегурочка… А, это кто? — наконец, Шиза снова смогла собраться с мыслями. В этом ей помогла страсть к познанию нового.

— Ну как тебе объяснить? — задумался я и приказал, — Мастер, Мессир, на выход!

Я посмотрел на моих бойцов невидимого фронта и почему-то не удивился их виду. На Магистре была юбка, на Мастере блузка, мехом подбитый синий плащ они не могли поделить и рвали друг у друга.

— Господа! — обратился я к ним. — Чертовка там еще жива?

— А что ей сделается, — ответили хором старики, вцепившиеся в плащ. — Прикрылась хвостом и сидит в уголке.

— Что, тоже голая?

— Ага! — радостно закивали старики. Что-либо объяснять им было бесполезно, это я знал по опыту, они давно уже на своей волне, как радиостанция Голос Америки.

— Тогда верните ей плащ, чтобы смогла прикрыть им свой срам, — сказал я, как можно мягче.

— Да, Вы что, командор! Какой срам? Там одни прелести! — восторженно заявила парочка.

— Все равно верните, пусть прикроет прелести, — уже строже сказал я.

— Командор, это карточный долг, мы не можем отдать просто так, — они уставились на меня. — Карточный долг — это святое.

— Святое — это Новый Год, мама с папой и дети, а также служба мне. Все остальное — тлен. Это черти вас с курса сбили. Верните плащ! — Видя, как помрачнели их морды, вынул бутылку вина. — Вам отдам за плащ, — кивком показав на бутылку, сказал я.

— Продано! — радостно заорали шулеры и плащ тут же исчез. Исчезла и бутылка из моих рук.

— Ну, мы пошли, — сказали они и тоже исчезли. Вот и работай с ними.

— Назад! — приказал я, и они опять появились. Теперь на их лицах проявлялось нетерпение пополам с обидой.

— Скоро отпущу, — успокоил их я и стал рассматривать парочку. Так, Мессир годился для Деда Мороза с окладистой густой белой бородой, с лохматыми бровями. Его я нарядил в платье деда мороза и дал в руки посох и мешок. Мессир тут же заглянул в надутый мешок и разочаровано протянул, даже как-то с обидой. — Там пусто!

Я, не обращая внимания на его недовольство, стал наряжать Мастера в Снегурочку. Получилось не очень. Старуха с косичками. Не снегурочка, а Баба Яга в подвенечном наряде. Не пойдет, решил я и вытащил демоницу. Та стояла, укутавшись в плащ, на красивом красном лице ее была видна вся гама чувств, обуревавших ею. Страх, недоумение, неверие, что это именно с ней приключилось. Смятение и много еще чего.

— Тебя как зовут, чертовка! — спросил я.

— Мардаиба и я не чертовка. Я демоница, — ответила она.

— А номер какой? — спросил я.

— Девятнадцатый. — удивлено ответила она, пораженная моими познаниями.

— Демоны изменений значит, — констатировал я. — Мардаиба пятьдесят шестого знаешь?

— Да, это мой младший брат, — кивнула она. А ты его откуда знаешь?

— Знавал когда-то, — неопределенно ответил, не вдаваясь в подробности, — он мне служил некоторое время. Потом я его отпустил.

— Ты лжешь, человек! Мы служим только… — она зажала рот ладошкой.

— Знаю, знаю, Кураме вы служите. Но этот служил мне. Ты же можешь видеть лгу я или нет, — я посмотрел на нее. Она кинула на меня быстрый взгляд и пораженно уставилась. — Ты говоришь правду, человек. Но как такое могло быть?

— Все просто, вы демоны продаетесь тому, кто больше предложит. Вот и он продался.

— А что ты ему предложил? — Теперь ее распирало любопытство.

— Потом расскажу, если захочу, а пока стой спокойно. — Я нарядил ее в снегурочку и стал рассматривать. Снегурка вышла, что надо только с рогами и красным лицом, как-будто спирта хватанула.

— Вот, — сказал я, — Дед Мороз и Снегурочка.

— А Снегурочек сколько, две? — изумленно спросила Шиза.

— Нет одна, вон та с рогами.

— А зачем ей рога? — еще больше изумилась Шиза. Она уже достала меня придирками и вопросами, почему, да как, и я отмахнулся. — Да откуда я знаю. Обычно к вечеру они оба и Дед Мороз, и Снегурка на рогах уже, и лыка не вяжут.

— Чего они не вяжут?

— Да не важно, главное, они к детям приходят и дарят подарки, — я начинал злиться и был уже не рад, что затронул эту тему.

— Вот это приходит к вашим детям? — Шиза замолчала, видимо рассматривая троицу. — Теперь понятно, почему ты такой, детская травма, селедка под шубой и Деда Мороз со Снегурочкой на рогах, — выдала она свое резюме.

— Какой такой, — я обиделся, — много ты понимаешь. Подарок ждешь весь год. Учишься хорошо, стараешься папу с мамой слушаться, Деду Морозу стишки рассказываешь, а под елочкой пожарная машина или пистолет. Знаешь, какое разочарование. Заказывал-то велосипед.

— Вот, я и говорю, детская травма. Но я помогу тебе. Здесь, у меня получается райское место, очень полезно для обретения душевного равновесия. Только мне надо помочь клумбы разбить, я тут одна совсем, устала, — вздохнула она. И не беспокойся, замков у меня нет и полочек тоже, — добавила она веселее.

— Так, что там с анекдотом? — напомнила она, не давая мне возможности подумать и ответить.

— Анекдот? Аа. Слушай. Сидят значит, два солдата эстонцы и разговаривают:

— Скоро Новый гоот, — говорит один.

— Таа, — соглашается второй. — Хорооший праазтник.

— Лучше, чем сеекс.

— Таа, луучше, — согласился второй. — Новый гоот чаще.

Шиза помолчала, а потом прыснула: — я поняла! — сдерживая смех, сказала она и исчезла из «эфира».

Провинция Азанар

Овор несколько растерянно смотрел на странных гостей, которые неожиданно появились у ворот его поместья. Охранник, что их встретил, в годах, но еще крепкий нехеец, из-за спины хозяина поместья подозрительно оглядывал необычную троицу. Его рука демонстративно и с явным вызовом лежала на эфесе меча.

— Вы говорите, у вас письмо от барона Ирридара Тох Рангора, лер? Но, простите меня, я такого не знаю! — вежливо ответил Овор. При этом его глаза внимательно рассматривали прибывшую под вечер компанию. Они цеплялись за каждую мелочь, но при этом не останавливались ни на чем. У присутствующих должно было создаться впечатление, что это просто брошенный вскользь беглый взгляд.

Снежный эльфар, не молодой и бывалый воин. Маленький, но очень опасный молодой орк, стоявший расслабленно и абсолютно спокойно, но он взял под контроль охранника. Странность была в том, что это была техника серых стражей, и Овор ее узнал, так как сам учил этому Ирридара. И, наконец, девушка смеска, в которой было больше крови лигирийки, чем орской. И была она… как бы выразился Овор, весьма и даже очень. Девушка была в богато украшенной кольчуге. За поясом, украшенном золотыми с серебряными вставками, создававшими причудливый орнамент, у нее был засунут шаманский жезл, и на том же поясе висел длинный кинжал, за плечами лук и стрелы. Он напрягся, так как сложив все увиденное в логическую цепочку, понял — перед ним Небесная невеста орков. В душе стала зарождаться неясная тревога, но он ни чем не выдал своего состояния.

— Барон называл Вас дядькой, уважаемый тан, прошу, ознакомьтесь с письмом, — эльфар медленно сунул руку в сумку и также медленно вытащил свиток, который протянул немолодому лигирийцу. А это был именно лигириец, Гради-ил мог различать людей и сказать, откуда человек родом. А за спиной хозяина стоял такой же немолодой нехейский дружинник.

Дядька развернул письмо и стал читать, по мере прочтения лицо Овора разглаживалось и в глазах появлялась теплота. Прочитав до конца, он поднял взгляд на прибывших и радушно пригласил:

— Входите и будьте гостями, господа. — Он отступил в сторону и пропустил всех троих вперед. Первым, как он и ожидал в ворота прошел орк, за ним девушка и замыкал процессию снежный эльфар.

Значит, они оберегают смеску, подумал Овор и спросил:

— Ирридар пишет, что у него возникли временные трудности и он прибудет позже. Что это за трудности?

— Моего жениха посадили в тюрьму, — первой ответила смеска и эльфар молча укоризненно посмотрел на нее. Маленький орк был бесстрастен, краем глаза следящий за ним Овор, видел, что тот занял такое место, чтобы контролировать пространство и исключить неожиданное нападение из срытых от взгляда зон. Значит, его готовил Ирри, подумал он и перестал обращать на него внимания. Его воспитанник никогда бы не передал секретные сведения чужим. Значит, он в орке уверен.

— За что его посадили в тюрьму? — спросил он и тут же вторая мысль обожгла его сознание. — Простите, тана! Как Вы сказали? Жениха?

Гради-ил попытался вставить слово, но Ганга остановила его взмахом руки и решительно сказала:

— Подожди, Гради-ил. Я хочу, чтобы здесь знали, кто я такая.

— Я была Небесной невестой, тан, и Вы это заметили, — Ганга говорила твердо и прямо смотрела в глаза Овора. — Ирридар, помог мне избежать позора и бесчестья, на соревнованиях он оказался самым достойным и получил меня в награду. Кроме того, Великий хан дал ему новое имя — Тох Рангор и Ирридар тан Аббаи получил возможность основать свой род. Лер Гради-ил, Фома Шарныга добровольно вошли в этот род. Я же вошла вего род по праву невесты. — Она с вызовом оглядела всех стоявших, дабы они не усомнились в том, кто она такая.

— Поэтому мой жених стал бароном Ирридаром тан Аббаи Тох Рангором, кроме того, он получил от Великого хана золотой камлет «Лучший друг степи».

Овор был ошеломлен, неожиданно открывшимися обстоятельствами, и это было видно по его виду. Сопровождавший их нехеец крякнул и произнес.

— Вот, я всегда говорил, что малыш самый способный из всей семьи. Надо же, стал бароном наперед старшего брата! Пойду, нашим расскажу. — И спокойно в вразвалочку ушел.

Наконец, Овор смог совладать с собой:

— А за что же тогда его посадили в тюрьму? — дядька не мог понять, как такое могло произойти. Посадить в тюрьму человека, ставшего лучшим другом степи и привезшего небесную невесту, находившуюся под покровительством всех племен. Это было равнозначно объявлению войны степи, если такие вести дойдут до Великого хана. Это не смываемое оскорбление оркам.

— Они что, с Ума посходили? — в слух спросил он.

— Эээ… уважаемый Овор, — Гради-ил решил прояснить ситуацию.

— Граф Саккарти посол Вангора привез мир для королевства, а наш лорд по-видимому, приложил к этому руку. Вот граф и не захотел делиться славой. Как это так, он посол и тут какой-то студент стоит рядом, это умаление его чести. Поэтому он написал донос на барона, и того взяли под стражу для разбирательства. Но думаю, его скоро отпустят. Для его осуждения нет оснований. И граф это понимал. Его закрыли в тюрьму, чтобы беспрепятственно разделаться с небесной невестой и вину за ее смерть свалить на него. На нас напали, по дороге в Азанар, но мы смогли уйти и выйти из ловушки. Ганга — Кандидатка в невесты! — эльфар выделил последнюю фразу и, не опуская глаза, посмотрел на девушку. Но та нисколько не смутилась и спокойно ответила не только эльфару, но и всем, кто появился рядом.

А рядом с ними стояли и удивлено хлопали глазами девушки. Да какие! Высокая крепко сбитая брюнетка в брючном костюме упершая руки в бока и прожигающая взглядом орчанку, губы ее были крепко сжаты. Чернокожая красавица с интересом смотревшая на нее без злобы и зависти. Чуть сзади выглядывала из-за ее спины невысокая, белокурая, с огромным любопытством в глазах берка. Но впереди всех стояла и радушно смотрела дворфа с улыбкой на устах.

— Это только дело времени. Я отдала ему свое приданное на сто десять тысяч золотых корон, и он его принял. Пусть повзрослеет и остепениться, я не тороплюсь.

— Вот гад! — сквозь зубы процедила брюнетка с черными, как ночь глазами. — Просили же его, как человека, хватит спасать девиц! Поместье же не безразмерное.

Она резко развернулась и ушла. Гради-ил вздохнул и продолжил.

— Мы с трудом и, можно сказать чудом, выбрались из западни и добрались до вас, господин Овор. Если бы Гангу убили, то тогда в ее смерти обвинили бы Ирридара. При этом убили бы его там в тюрьме и объявили, что преступление раскрыто, преступник наказан. И все бы обошлось. Так что задумка графа не была такой уж глупой.

— Тогда да, — согласился Овор. — Весь позор ложился бы на Ирридара, а так как он через несколько дней станет совершеннолетним, то позор ляжет не на род Аббаи, а на Тох Рангор и мести нехейцев можно будет не опасаться. Хитро придумано.

— Это они Ирридара не знают, усмехнулась дворфа, его убить очень сложно, если не знаешь, куда бить.

— Лия! — мягко прервал ее Овор, и та замолчала.

— Да знаем мы куда бить, — усмехнулась Ганга. — Наслышаны.

Чтобы предотвратить ненужные разговоры, Овор пригласил всех в дом, когда маленький орк поравнялся с ним, он тихо сказал:

— Невесте здесь ничего не угрожает, иди в караульную, познакомься с охраной, там тебя покормят и возьми с утра под свой пригляд окрестности около поместья. — Орк, молча, сменил направление и ушел.

Лианора хлопотала в столовой, гостей надо было накормить. Берка увела орчанку, той надо было помыться и привести себя в порядок. Гради-ила проводил в гостевую комнату Овор. Потом сел в столовой и стал перечитывать письмо.

— Что пишет хозяин? — спросила она Овора. Тот стал читать в слух.

«Дядька, поздорову! Некоторые обстоятельства меня задержат в Бродомире. Постараюсь освободиться поскорее и засвидетельствовать тебе и девочкам свое почтение. Направляю с этим письмом к тебе троих моих товарищей и новых родичей. Сам того не ожидая, я стал бароном и основал новый род Тох Рангор. Подробности при встрече. Прими их, как близких друзей. Фому определи к разведке, он обучен. Пусть отслеживает окрестности поместья, если заметит чужих, с ними не церемоньтесь, это убийцы, посланные по душу Ганги. Ганга — моя будущая возможная невеста. Так получилось, что по политическим мотивам я не мог отказаться от этой чести. Проследи, чтобы не было скандалов меду ней и другими девочками. А лучше поручи это дело Лии, она лучше справиться с этой ролью».

Овор поднял глаза на управительницу:

— Поняла? — спросил он, — надо предотвратить возможные скандалы и их последствия.

— Поняла, Овор. — совсем кратко ответила девушка и, с удовлетворением осмотрев накрытый стол, сказала: — пойду, позову всех ужинать. — Она ушла, а Овор продолжил читать.

«Как приеду, заберу Гангу и Гради-ила в город. Фому оставь себе, пусть «потрется» в трактире, послушает разговоры. Он обучен разведке и скрытым операциям. Кроме того, он неплохой маг целитель. Ну вот и все. Всех обнимаю. Ирридар».

Видимо, времени было мало на письмо, подумал Овор. Уж больно скупо написано.

Лианора прошла в зал, где собралась вся женская половина дома и увидела следующую картину. Друг против друга стояли орчанка и Вирона.

— Думаешь, окрутила Ирридара и все, невестой стала? — с прищуром спросила Вирона. Но орчанка на провокацию не поддалась, — тебе какое дело до меня и моего жениха? — с делано равнодушным видом ответила она.

— Ха, жениха! Кандидатка! Да тут все, можно сказать, кандидатки в невесты. Даже вон то мелкое недоразумение, — кивнула она в сторону берки. Та в ответ зло зашипела словно кошка, которой наступили на хвост ногой.

— Чем ты его прельстила? Клыками? — не отступала Вирона.

— Может и клыками, не твоими же толстыми ляжками, — парировала Ганга выпад черноволосой.

— Я ей тоже об этом говорила, — вставила свое слово в разговор довольная берка, — а она мне не верила.

— Это у меня толстые ляжки? — Взвилась Вирона, — ты, волчица степная! Дикарка не мытая! — Девушка была в ярости, мало того, что появилась еще одна спасенная, так еще заявляет свои права на мелкого гада.

— Лучше быть волчицей, чем злобной толстухой, — вставила свои пять дил белокурая берка. — Орчанка промолчала.

— Мой друг сам выберет себе невесту, — подала голос чернокожая. — Но я тоже была бы не против…

— Ты! — пораженно воскликнула берка, — ты тоже в него втюрилась? И широко распахнутыми глазами посмотрела на Чернушку.

— Не знаю, — ответила та, — но, когда я его вспоминаю, у меня вот тут, — она прижала руку к сердцу, — как-то так сладко становится… — глаза девушки покрылись поволокой и она замолчала.

— Еще одна дура с ума сошла, — растерянно проговорила берка, — что вы в нем нашли?

— Не твое дело, мышка, — грубовато ответила Вирона. — Я поголовье кандидаток сокращу, — и, победно посмотрев на Гангу, сказала: Я вызываю тебя на дуэль. Бьемся на мечах.

— У меня нет меча, только кинжал, — и быстро его выхватила. Заняв оборонительную позицию, орчанка оскалилась, показав небольшие, но острые клыки. — Я принимаю вызов.

Вирона развернулась и выбежала из комнаты, через несколько рисок она вернулась с кинжалом и тоже стала в боевую стойку, сделала несколько взмахов и сказала: — Я готова!

В это время в дверях показалась Лианора с взведенным арбалетом. И приказала:

— Убрать кинжалы! Считаю до трех. Потом стреляю.

Первой, на слове раз, кинжал выронила Вирона. Замешкавшаяся Ганга уронила на счет два. Она не знала, какая репутация у дворфы и сможет ли она выстрелить, но увидев, как побледнела соперница, решила не рисковать.

— Значит так, девочки, — дворфа, не опуская арбалет, обвела глазами собравшихся. — Хозяин поручил мне гасить все ссоры, и я его приказ выполню. Кто еще раз затеет ссору, тот перестанет быть невестой, я помогу хозяину с нелегким выбором. Уменьшу ваше поголовье, как выразилась Вирона. — Весь ее вид говорил, что она ни мало не сомневаясь выполнит свою угрозу. — А теперь, марш за стол!

Ганга увидела, как все девушки опрометью бросились из зала и поспешила за остальными. Она не знала Лию, но сразу ей поверила.

Бродомир

Я шел в трактир, где остался мой фургон и его содержимое, оставлять столько добра на разграбление, я не собирался. В городе царила какая-то нездоровая суматоха, отряды солдат вместе с магами патрулировали улицы и подозрительно смотрели на всех прохожих. Так же подозрительно оглядели и меня в моем орчьем костюме, но останавливать не стали. У трактира, где лежали тела эльфаров остались следы крови, сами трупы уже убрали. Я прошел во внутренний двор, там под навесом хрумкал овсом довольный лорх, рядом стояла моя повозка, закрытая и перевязанная кожаными ремнями.

— Магистр, как обстановка? — спросил я, и из ткани вылезла голова, утыканная гвоздями. — Ты кто? — Спросила она. Да, дела, видимо, были хуже, чем я предполагал и моему командиру отряда духов требуется лечение в ЛТП. (лечебно трудовой профилакторий, куда отправляли алкоголиков на принудительное лечение).

— Лезь в сумку, распоследняя пьянь, — со вздохом приказал я и проследил, как сторож моего имущества медленно в нее втянулся.

Делать нечего, пришлось отправляться на спутник. Там я открыл мед капсулу и поместил туда потерявшего себя Рострума. Ждать мне надо будет, судя по показаниям приборов, три часа двадцать минут. Над капсулой появился Брык-секретарь.

— Командор, рад Вас приветствовать на борту. Я вижу, в этот раз вы задержались. А то, то появитесь и сразу исчезните, не успеваю сделать доклад о состоянии дел в княжестве. Ваш кофе! — ко мне подкатил дрон и всучил горячую чашку с дымящимся кофе и сладкий пирог.

Я с удовольствием взял и то, и другое.

— А что в княжестве появились уже дела? — спросил я.

— А как же, политическая жизнь просто кипит, командор. — Брык был одет в такой же темный элегантный костюм, в каком и я был, когда бродил по станции. Он вытащил откуда-то виртуальный планшет и пролистал его.

— Итак, Новоросское княжество и государство Новая Долонея объединились в Союз Независимых Государств. Создали совещательный орган в составе десяти человек по пять от каждой страны.

— О как! — восхитился я. Как бы выразились современные классики марксизма ленинизма. Дело Ленина, вернее Вурдалака живет и побеждает.

— Правильным курсом идут товарищи, — похвалил я. — Еще что?

— Еще СНГ вступило в конфедерацию Шлозвенга на правах наблюдателя.

— Какое еще СНГ? — удивился я.

— Союз Независимых Государств, — уточнил Брык.

Надо же СНГ! — покачал я головой. Лучше бы было СССР или США, а то какое-то образование ненадежное.

— А что значит СССР? — спросил Брык, — новая загадка?

— Почти. Союз Свободных Самодостаточных Республик. — придумал я находу.

— Что, будем менять форму правления с монархии на республику? — уточнил Брык. — Форма какая? Президентская? Парламентская?

У Брыка все было просто: революция, свержение, эшафот. Я это как-то прочувствовал по его тону, каким он задавал вопросы и замахал руками, расплескивая кофе.

— Нет, нет, ни в коем случае, монархия освещена Божьим промыслом. Пусть все остается, как есть. СНГ лучше.

— Как прикажите, командор, — разочарованно проговорил он, — а что такое США?

— США это… это обитель зла и порока, империалисты одним словом. Но богатые. И туда все рвутся. Нам с ними не по пути. Двести лет, двести войн, — вспомнил я название книжки, что читал на политзанятиях солдатам мой замполит.

— И что в США нет ничего хорошего? — Не отставал Брык, — на «асамблистов» похожа?

— Почему нет, есть: джинсы, кока-кола, автомобили. Люди там живут богато, у всех машины и дома. Только они грабят остальных, чтобы жить богато.

— Ну, точно, прямо Ассамблея Объединенных Миров. Как переводиться хоть? — проявил дальше интерес Брык.

— Как, как — Самостийная Шпана Америки, — выдал я свое мнение правоверного советского человека. Нас джинсами и колбасой не купишь.

Странное название, непонятное, — задумался Брык, — СССР как-то получше будет.

— СССР прошлый век, теперь актуально СНГ, — высказался я. — Свободы больше и обязанностей меньше. Захотел ушел, захотел пришел. Хочешь соблюдай договора, хочешь не соблюдай их. Каждый сам по себе, и вроде вместе. Что там по конфедерации?

— Могу показать видео конференцию, — живо откликнулся Брык и важно добавил, — эту встречу готовил я.

— Да что ты? Боюсь даже представить, что ты наготовил. Небось викторину отгадай загадку, попадешь на переговоры.

Брык недовольно посмотрел на меня:

— Вы ничего не путаете, командор?

— В каком смысле? — в ответ спросил я.

— Переговоры на высшем уровне, это вам не «отгадай-ка», здесь нужны серьезные подготовительные мероприятия и необходимый уровень профессионализма.

— Да что ты говоришь, — я всплеснул руками. — Как вырос-то! Как вырос! Эти знания ты, случаем, не в тюрьме приобрел, горе луковое? — Не давая ему и дальше строить из себя великого министра иностранных дел приказал. — Давай свое видео!

— Господа! — Гаринда оглядела сидящих за столом, который был накрыт и сервирован словно в отличном ресторане. За спинами гостей стояли официанты в белых куртках. — Я рада вас приветствовать на нашей суровой планете. Здесь не только суровый климат, но и выковывается суровый характер ее жителей.

Она улыбнулась очаровательной улыбкой. Несколько человек, в которых можно было узнать чиновников администрации этого сектора, с кислыми лицами сидели и смотрели на изыскано наряженную даму с короной на голове. У мужа стырила, — подумал я. А Брык шепотом мне сказал:

— Это моя идея вести переговоры за столом и надеть на губернаторскую корону. Правда, впечатляет?

— Не мешай! — отмахнулся я.

— Я поднимаю этот тост за то чтобы, СНГ и конфедерация Шлозвенга выстроили взаимовыгодные и добрососедские отношения. — Гаринда подняла бокал шипучего вина. Некоторое время все ковырялись в тарелках и за столом установилась натянутая тишина.

— Как вам блюда из местных животных господа? Не правда ли, божественный вкус? Это морские существа, и они весят несколько тон. Мы готовы поставлять мясные деликатесы на рынки конфедерации.

— Да, да очень вкусно, — согласились гости.

Наконец, один из чиновников отложил вилку и посмотрел на улыбающуюся Гаринду.

— Мидера губернатор, может быть, приступим к обсуждению более важных вопросов, чем вкусовые качества этих прекрасных блюд, — сказал он.

— Конечно, мы не против, господин советник. — Она посмотрела на крепкого мужчину, сидящего рядом с ней, и тот согласно кивнул головой.

— И готовы выслушать ваши предложения, господа. — Гаринда изобразила внимание, но глаза ее скептически смотрели на гостей.

Под ее взглядом гость завозился и начал говорить.

— Мидера, здесь на планете живет всего несколько сотен человек. Такие… эээ малые государственные образования нежизнеспособны, если не поддерживаются администрацией сектора. Надеюсь, Вы это понимаете не хуже меня. Пираты, трудности в реализации продукции, слабая экономическая база, зависящая от экспорта и импорта. Сотни таких СНГ, — выделил он это словосочетание, — ушли в небытие. Поэтому, мы предлагаем Вам вступить в конфедерацию. Мы назначим вам управляющего, который будет заботиться о развитии колонии, проталкивать ее интересы в совете советников сектора, и тогда у вас появится возможность выжить. В противном случае, вы обречены.

— Не так все мрачно, господин советник. От пиратов у нас есть, чем защищаться. Надо будет, сюда прибудет флот Новороссии.

— А у княжества он есть? — с усмешкой недоверия спросил второй советник.

— Флот даже есть у нас, посмотрите, господа: — и она вывела на экран картинку части сражения у Суровой.

— Эти устаревшие корабли и есть ваш флот? — Не скрывая своего презрения вновь спросил второй советник.

— Да, господа, но вы смотрите дальше. — А дальше гости увидели, как четко и слаженно действует эскадра, как взрывается пиратский корабль. Даже меня это впечатлило.

— Теперь по поводу людских ресурсов, мы отправили приглашение на переселение в десятки планет. Нам поступили тысячи заявок, Составлен план на два года по переселению новых колонистов. В первый год мы можем принять пятнадцать тысяч человек и тридцать тысяч во второй год. Доставку колонистов будем осуществлять организовано за государственный счет. Так что, угасание нам не грозит. Если кто-то попробует нам перекрыть экспорт или импорт, получит соразмерный ответ.

— Все это только планы, госпожа губернатор, но они часто спотыкаются на мелочах. Совет сектора может запретить переезд колонистов, у вас условия жизни слишком суровые. Это подвергает переселенцев излишним угрозам, и в случаях частой гибели людей, негативно скажется на общем имидже сектора. А мы не можем этого допустить. Продукция ваша не имеет сертификатов соответствия и совет может не разрешить продавать ее в секторе и многое чего еще, чего не предусмотришь.

— Вы ошибаетесь, господа, — продолжая сиять улыбкой. ответила Гаринда, мы предусмотрели сопротивление совета сектора. Суровая не находится в ведении юриспруденции совета. Поэтому, мы отправим запрос в Миграционный совет АОМа на признание нас доминионом, и они пришлют нам своего советника. Кроме того, отправим в министерство интеграции Шлозвенга протест на действия совета сектора и опишем, что с учетом трудностей, возникших между нами, подали заявку «асамблистам».

— И что это вам даст? — хмуро спросил первый советник, — АОМ будет годами тянуть с решением вопроса, а вы будете оставаться без статуса и признания.

— А это не важно, господа, важно то, что совет поменяют, и мы будем вести переговоры с людьми, более склонным к компромиссам.

Первый советник насторожился и вкрадчиво спросил: И что это за компромиссы, мидера?

— СНГ — советом сектора признается государством со всеми атрибутами. — Начала ставить условия Гаринда. Я даже восхитился, огонь, а не женщина. Ломает мужиков об коленку словно веточки.

— И получает статус наблюдателя на десять лет в конфедерации Шлозвенга. Наш представитель входит в Совет Сектора. А СНГ ежемесячно перечисляет одну сотую процента прибыли планеты юридической конторе, которая будет вести наши дела в секторе. Надеюсь, вы подскажите нам, что это за контора?

Первый советник откинулся на спинку стула и посмотрел на Гаринду.

— Говорите пятнадцать тысяч поселенцев в первый год? — задумчиво спросил он. А можно посмотреть ваши планы, госпожа губернатор?

— Конечно, мы для вас, господа, все приготовили заранее, принимайте пакет. — Советники на несколько секунд зависли. А потом удовлетворенно посмотрели на женщину.

— Мы принимаем ваши условия, госпожа губернатор. Только ваш представитель в Совете будет иметь право голосовать по вопросам, связанным с Суровой. В остальное время он будет наблюдателем.

— Мы согласны и на это, господин первый советник. А в знак нашей доброй воли разрешите преподнести Вам и вашим коллегам, небольшой подарок.

За все время переговоров глава Долонеи просидел молча, но его глаза с восторгом смотрели на молодую раскрасневшуюся женщину в короне. Да, — подумал я, — Брану надо быть повнимательнее. Такая в горящую избу войдет и коня на скаку остановит.

— Ну что же, Брык, спасибо, порадовал. И Гаринда молодец. — сказал я, когда просмотр закончился.

— Она молодец, потому что у нее есть хороший советник. — Брык от важности надул свои луковые щеки и стал похож на китайского мандарина. — Если бы кто-то слушал меня, как она, тоже стал бы молодец.

— Брык не зарывайся, а то пару цифр сотру и станешь тупым автопереводчиком. — пригрозил я наглецу. Наверное Ромеобезджульеты рисовал свое творение с себя, иначе как понять, что его сослали подальше и надолго.

— Ты секретарь, но не советник, вот и действуй по этому алгоритму. Загадку хочешь?

— Хочу!

— Зимой и летом одним цветом, — ответил я и оглянулся на шипение капсулы. Крышка открылась и из нее вылетел Рострум, вспомнивший себя и даже как-то помолодевший.

— Командор, как долго я Вас не видел. Как поживаете и где эти лентяи, что вечно ошиваются в сумке? Нашли бы вы им какую-нибудь работу, что ли, а то только и делают что в карты играют и пьют. Спасибо, что подлечили, босс, а то мне уже черти разные видятся. Последний раз, вы не поверите, я бабу с рогами видел. Голую! — произнес он полным страха голосом.

— Я рад, что вы, магистр, пришли в себя, полезайте в сумку, мы убываем.

Вскоре я входил в двери трактира. Мне надо было поесть и найти погонщика для лорха. Мне что-то не улыбалась перспектива сидеть на козлах и тащиться в поместье Овору. Я все-таки барон.

В трактире было, как всегда, народу битком. Оглядевшись, я увидел знакомого десятника Степных варгов и направился к нему.

— Поздорову, господа, позволите присесть рядом, — вежливо спросил я и, не дожидаясь разрешения, уселся на скамью.

— Здорово, Студент, ты на свободе? А говорили тебя тайная стража арестовала.

— Было дело, — не стал отпираться я и сняв шляпу положил ее на скамью, — Вина моим друзьям, а мне поесть и цвар, — сказал я, не глядя на подбежавшего подавальщика. — И чтобы мяса было побольше. — Крикнул я ему в след.

Рядом с десятником сидели его братья, только я не запомнил их имена.

— И как ты вышел, так быстро? — Это спросил один из них.

— Это, парни, называется вселенская справедливость, она, как кости, выпадает не часто, но такие случаи случаются. Вот и со мной так произошло. Коронера зарыли, а меня выпустили. Не знаете за что? — В это время принесли вина, кувшин поставили на стол, десятник подождал, когда подавальщик отойдет и, нагнувшись ко мне, тихо стал рассказывать.

— Коронер от ревности сбрендил, как узнал, что его жена Марта с помощником спуталась, так чудить начал. Помощника своего прямо в своем доме зарезал и хотел свалить на жену. А чтобы стража не прознала, что это он убил, наряды стажи на ночное патрулирование выписал так, что они должны были всю ночь, сторожить проулок. Но это так, отписка. Два десятка стражников, которые должны были нести ночное дежурство, пропали бесследно. Вот какое дело, студент. — Один из братьев разлил вино и они выпили. — А тебя смотрю, студент, ни его не берет, в степи выжил, из тюрьмы вышел и невесту приобрел.

Я сидел, задумчиво прокручивая внутри себя слова десятника. И согласно кивал головой. Значит, коронер был причастен к нападению на Гангу, нападение устроили лесные эльфары и, стало быть, они в сговоре. Интересно. А я своим подарком спутал ему все карты и подставил под подозрение в убийстве.

— А что говорит сам коронер? — спросил я.

— Ничего не говорит, — усмехнулся в усы десятник. — Повесился в камере бедолага. Наверное, позора не вынес.

— Вот оно как, не иначе рука провидения. Легкого ему посмертия, — сказал я. А братья осенили себя защитным кругом.

— Ты теперь куда, студент?

— В Азанар мне надо, вот об этом хотел с тобой поговорить. У меня здесь повозка и товар, хочу нанять погонщика, хорошо заплачу. Не знаешь, кто возьмется, — и выжидательно посмотрел на усатого варга.

— А что там знать, два золотых и Гроздя доставит тебя с фургоном, куда надо.

Провинция Азанар. Город Азанар

После того, как я заплатил у портала десять золотых за повозку и быка, Гроздя стал на меня посматривать как-то странно. Наконец, не выдержал и уже на улицах Азанара, куда мы прибыли почти ночью и направились к каретному двору Борта, с завистью сказал.

— А ты, студент, не бедный. Как сумел обогатиться в степи? Клад нашел, что ли?

Я с усмешкой посмотрел на смущенного наемника, долго парень мучился, не решаясь задать вопрос, откуда у бедного студента такие деньги. Чтобы вот так взять и запросто заплатить десять золотых, протащив быка и повозку через портал. Он-то всю свою жизнь мотается по степи, а таких «деньжищь» не заработал.

— Нашел, Гроздя, вернее Крула нашла. Помнишь, демона в реке, от которого все отказались, вот она мне сундуки со дна реки таскала, а я ей еду давал.

— Подиж ты! — удивился простодушный варг, — надо же, такое богатство за еду! Фартовый ты, студент, это сразу было видно, — и после этого замолчал, погрузившись в свои мысли. Так, без разговоров, мы доехали до каретной мастерской. Он думал о чем-то своем, я о том, что мне предстояло сделать дальше. Не думаю, что меня оставят в покое после принятия в дворцовую тайную стражу. Не зря незнакомые мне люди спланировали и провели такую сложную многоходовую операцию по моему освобождению, реабилитации и награждения. Я не мог представить даже, какие силы они задействовали и в кротчайший срок привели в действие механизм государственной машины, провернув ее вспять. Меня беспокоило, что я не понимал их мотивов, но мог представить последствия такой доброжелательности с их стороны. Меня опять хотели втянуть в какую-то авантюру и использовать, как подставную фигуру. После разговора с Роком, другой роли для себя на этой планете я не видел. И кроме того, вполне возможно, что это были происки его божественности по моему устранению, сам того не зная, я ему здорово насолил. Да так, что он явился сам посмотреть на меня и пригрозить.

У ворот мастерской я слез с козел, и постучал медным кольцом в такую же медную блямбу на воротах. На громкий стук выглянул недовольный охранник, хотел уже прогнать не прошенных гостей, но пристальней вглядевшись в меня, узнал и обрадовано закричал.

— Ваша Милость, погодьте, я сейчас ворота открою. Оглобля, зови Кувалду к нам босс приехал! — крикнул он куда-то в темноту. Ворота со скипом распахнулись и я увидел, как ко мне на встречу бежит широко раскинув руки огромный Борт, радостно улыбаясь и оглашая окрестности свои громким басом.

— Ваша Милость, наконец-то Вы приехали. Мы уже заждались и соскучились, — он стремительно подбежал и ловко, не смотря на свои размеры обхватил меня большими ручищами, поднял на уровень глаз и довольно щурясь, как кот, объевшийся сметаны, стал говорить, — повзрослел-то как, щетиной оброс. На все двадцать выглядишь. — При этом мои ноги болтались в воздухе. А Гроздя опасливо отошел в сторону и замер.

— Борт, я тоже тебя рад видеть, но поставь меня, пожалуйста, на землю, не удобно как-то висеть.

Кувалда осторожно, как какую — то драгоценность опустил мою тушку на землю и, как маленькому, оправил одежду. Отошел на шаг и, склонив голову набок, стал рассматривать.

Мне же нужно было рассчитаться с Гроздей. Я выдал ему серебром два золотых и подал свой динамический щит. Варг взял медальон и спросил, — это что?

— Это щит первого уровня, Гроздя, мой тебе подарок. — Варг повертел в руках подарок и как-то разочарованно скорчил физиономию, пытаясь скрыть свое недовольство, но в его глазах читалось легкое презрение к моему подарку.

— Спасибо, конечно, студент, — помявшись, ответил парень. Я понял его смущение правильно. Там, в степях они пользуются амулетами второго, а то и третьего уровня, а я ему даю безделушку. В его глазах я однозначно сразу стал жмотом. Я решил подправить его мнение о подарке.

— Гроздя это динамический силовой щит, самовосстанавливающийся. Он отводит удар меча, магии или стрелу, проворачиваясь вокруг внутреннего статического щита и часть энергии, что выделяется от удара, передается на восполнении энергии внутреннего щита.

Гроздя стоял, не понимая моих объяснений, и бессмысленно смотрел на меня, держа в руках «щит».

— Короче, — я понял, что объяснять нужно проще и пояснил. — Щит по силе защиты превосходит третий уровень и, кроме того, его не надо подзаряжать у мага. — Варг недоверчиво спрятал медальон и потоптавшись ответил, — тогда если все, я пошел.

— Может переночевать останешься? — спросил я. — Поздно уже, а утром тебя отвезут к порталу.

— Не, не надо, я сам доберусь, — отмахнулся он.

— Ну как знаешь, — не стал спорить я. — Тогда передавай привет братьям и удачи тебе, — я простился с наемником. Еще я понимал, что по возвращении варг будет рассказывать о несметных богатствах, что добыла мне Краля, и все будут сожалеть, что отказались от такой добытчицы. Потом рассказ обрастет новыми подробностями, придуманными умелыми рассказчиками и через некоторое время по границе будет гулять история, как безвестный студент, попав в степь, вошел в род орков, сидел по левую руку от великого хана и озолотился. В таких местах всегда гуляют байки про тех, кто смог.

— Ага, — ответил варг и пошел в темноту сгущающегося вечернего сумрака.

Мы прошли с Бортом в дом. Какая-то женщина стала ловко и быстро накрывать на стол.

— Рассказывай, как дела? Что нового? — усевшись в глубокое кресло и вытянув ноги, сказал я.

— А что дела? Дела идут нормально. Освоили производство колясок на рессорах, как ты на рисунке показал. Так заказы увеличились вдвое. Все извозчики теперь хотят перейти на новые повозки. Есть заказы на кареты для аристократов, расширяемся, соседний двор выкупил и новых работников нанял. У Груты недавно появились постояльцы. Лесная эльфарка и девочка снежная эльфарка, веселая такая, она посмотрела на меня и говорит. «Вы в прошлом бандит, дяденька». Мне даже смешно стало. Шпики больше не шныряют.

— Уж, вечно пропадает в городе. У него своя бригада. Как-то какие-то громилы попытались устроить дебош в трактире идриша, так утром их нашли повешенными на столбах вдоль улицы, с тех пор тишина. Рыба в наши дела не лезет, я ему в «общак» отстегиваю, сколько надо. Вот и все новости, Ваша милость, — закончил Борт, который не очень-то был по жизни многословен и, увидев, что стол уже накрыт, — позвал, — Седайте, повечеряем.

После ужина я остался в гостевой комнате один, сославшись на то что устал и хочу отдохнуть. Довольный моим прибытием Борт и тем, что я почтил его дом своим присутствием разогнал всех по углам, и в доме наступила полная тишина. В печке весело трещали поленья, было тепло и уютно, сразу было понятно, что к созданию такой обстановки была приложена женская рука. А у меня остался не выяснен один важный вопрос, за каким чертом лесные ушастики стали охотиться на Гангу? Что им от нее понадобилось? Логики в этом я не видел, а все выходящее за рамки моего понимания, у меня вызывало озабоченность. Разъяснить мне это могла демоница, которую обобрали мои шулеры.

Мардаиба появилась с видом скромной грешницы, показав на миг свое голое тело, якобы в смущении прикрылась полами плаща и потупила глазки.

— Что угодно моему сахибу? — с волнующей модуляцией в голосе произнесла она и добавила в воздух немного феромонов. Пришлось применить ветерок, самое простенькое заклинание, с которого начинается изучение магии.

Легкое дуновение ветра прошло по комнате и вынесло химию обольщения в распахнутую форточку. Краснокожая красавица с удивлением посмотрела на меня.

— Сахиб не хочет, чтобы я погасила жар в его чреслах? — она чуть приоткрылась выставила на показ голую ножку выше бедра и томно изогнулась.

— Сахиб не хочет, — подтвердил я. — У сахиба там огонь не горит.

— А что же тогда там у моего господина? — она приблизилась ближе, шире, как бы невзначай распахнула плащ и лукаво сверкнула глазами, которые оставила широко раскрытыми. Показывая мне свои длинные ресницы, которые медленно опускались и также медленно поднимались. Искусству обольщения демоницы, наверное, учились у суккуб.

— У меня там сталь, Мардаиба. И то, что там есть, не про твою честь. Так что, Девятнадцатая, запахните плащик и спрячьте свои прелести или срам, уж не знаю точно, что у вас там есть, у демониц. Ты мне нужна по делу.

Мардаиба зло зыркнула на меня. Но при этом все равно широко раскрыла полы плаща выставляя мне на обозрение свое тело и, не спеша, давая возможность рассмотреть от чего я отказываюсь, запахнулась.

— Вот у вас демонов всегда так принято, увидела другого демона и говоришь: «сахиб, я готова погасить жар в твоих чреслах»? — тонким противным голосом передразнил я ее.

Мардаиба скривилась, как будто сунула в рот лимон, но промолчала. Понятно не хочет говорить, выдавать тайны, что и как у них в Преисподне.

— Спрашивай, люд, что хотел узнать, — голос ее был раздражен, теперь я уже не был для нее сахибом, но и сопротивляться она не могла. Зато в этих словах вылила на меня свое презрение, как к низшему существу. Раз не удалась попытка соблазнения, то и нечего комедию ломать дальше.

— Запомни, тварь. Я для тебя был и буду сахиб, пока не отпущу или не убью. Будешь говорить по-другому, навечно посажу на цепь у отхожего места и заставлю дерьмо вычерпывать. Думаю, Кураме понравиться твоя служба, — сказав это, я усмехнулся, представив красавицу перемазанную нечистотами и выполняющую работу золотаря.

— Ты не посмеешь, люд, взвилась демоница и наставила на меня свои когти. — Хотела бросится и вцепится мне в лицо, но ошейник не дал. Она рычала и давилась, пытаясь пересилить узы заклятия, но только делала себе хуже. Наконец, она не выдержала и крикнула хрипя, задыхаясь, голосом полным отчаяния:

— Господин мой, помоги мне! Я верно тебе служила все эти годы. — Аура ее стала наливаться краснотой и в нее хлынула энергия. Недолго думая, я применил ошеломление. Демоница замолчала и, как подкошенная, упала на пол.

— Посмотрим, красотка, — поднимая тело и освобождая ее от одежды, что за господин тебе помогал, что ты смогла преодолеть ошейник и мое заклятие, — сказал я. Перенес ее обездвиженное тело на стол и положил. Затем быстрыми, выверенными, взмахами ножа нанес рисунок. Подождал, пока выступит кровь и, надрезав руку, смазал ее раны своей кровью. После этого стал читать заклинания. По мере того, как я произносил слова, раны начали дымиться, потом вспыхнул огонь и тут же погас. На красной коже остались еле заметные следы от рисунка заклятия полного подчинения, чуть, чуть припухшие, но и это скоро пройдет. Оставив лежать на столе впавшую в беспамятство рогатую, я вышел и нашел Борта в мастерской. Увидев меня, он поднялся.

— Не спится, Ваша милость?

— Не спится, Борт, ты сможешь найти женскую одежду, примерно такого размера, как у нее, — показал я на молодую симпатичную женщину лет тридцати пяти, тихо сидевшую рядом с Бортом. — Ну и белье, конечно, нижнее, — посмотрев на женщину сказал я.

Кувалда молча кивнул и та, подхватившись, быстро убежала. Через десять минут она прибежала с ворохом одежды и подала Кувалде, тот передал одежду мне. Несколько придержал и высказал свои соображения.

— Для вас, Ваша Милость, маловата будет.

— Справлюсь, — не стал я объяснять назначение одежды, а просто сгреб все в кучу и понес наверх в свою комнату. Демоница лежала все в той же позе и тяжело дышала, ее большая грудь колыхалась в такт дыханию. Глаза уставились в потолок, она смотрела почти не мигая.

— Вставай раба, — сказал и подождал, пока она соберется с силами, и встанет.

Мардаиба с трудом села, уперлась руками в крышку стола и спросила:

— Что ты со мной сделал, сахиб? Я чувствую полное бессилие перед тобой, и это отнимает у меня желание жить.

Мне было наплевать на ее терзания. Я вообще не понимал, для чего создатель наделил демонов красотой и разумом. Они все силы отдают на то, чтобы совратить людей из верхнего мира и забрать их души. Что они от этого получают? Зачем им нужны такие устремления? Я не понимал. Да и кто может проникнуть своим умом в божий промысел и понять мысли творца. Его мыли от наших отстоят так же далеко, как небо над землей, видишь, но не достанешь. Поэтому я не силился вникнуть в суть демонской природы. Я принял ее, как враждебную человеческой, и все. Враг он и есть враг. А врагов, если они не сдаются, их уничтожают. Это еще Максим Горький сказал.

— Сидела бы у себя в Преисподне, не пришлось бы страдать. А раз захотела вкусить души человеческой, вкуси участь рабыни, — ответил я. — Возьми одежду и оденься, потом прими человеческий образ. — Она послушно взяла одежду и стала одеваться, я подправил ее ауру и подкачал в нее энергии. Демонам сложно жить в нашем мире, им нужны души для подпитки. Они мучают жертву до тех пор, пока она не согласиться с радостью отдать душу ради избавления от мук и боли. Но в образе человека, эта проблема исчезает. Это еще одна странность демонов изменений.

Вскоре передо мной стояла, опустив в пол глаза девушка невысокая, миловидная, опрятно одетая. Ни хвоста, ни рогов, никогда и не скажешь, что это перевоплощенная демоница.

— Твое имя в этом обличии Рабэʹ, повтори, — приказал я, проверяя действие заклинания.

— Мое имя в человеческом обличии Рабэʹ, — повторила она, не поднимая глаз.

— Веди себя, как человек, спокойно, не прячь глаза. Не выделяйся и не вызывай подозрения, — я начал давать поведенческие установки. — Ты будешь служить служанкой и охранницей одной девушке. Будешь шпионкой и, если надо убьешь того, кого я скажу или скажет та девушка. Ты будешь защищать ее даже ценой своей жизни. Ты поняла?

— Поняла, сахиб, — девушка подняла глаза, в них была просто покорность и больше ничего.

— Когда ты в человеческом образе, для тебя я — Ваша Милость.

— Поняла, Ваша милость.

— Теперь отвечай правдиво на вопросы, что делала в окружении эльфаров и иномирянина?

Дальше быстро произошло то, что я не мог предположить, и к чему готов не был. Демоница вздрогнула. Ее лицо исказилось от боли, потом глаза закрылись, и она с громким стоном рухнула на пол. Ее колотило, на губах появилась пена. Меня выбросило в боевой режим.

Я включил магическое зрение и стал рассматривать ее ауру. В красных сполохах, я увидел черную кляксу и от нее тонкая нить по которой жизнь демоницы потихоньку уходила куда-то.

Значит, на ней неизвестное заклятие, не дающее открыть правду. По правде, мне было все равно, что станет с рогатой, но я должен был получить информацию — зачем лесным эльфарам понадобилась Ганга? Не в качестве же невесты, для какого-нибудь достойного выродка?

Время у меня было, и я стал изучать ее ауру. Маленькая клякса — это точка привязки, через нее открыт канал с кем-то или с чем-то. Кто-то или что-то вытягивает из демоницы жизнь, при желании или требовании раскрыть сведения, не подлежащие разглашению.

Я еще раз осмотрел новую служанку и приказал:

— Не надо говорить, ложись на вторую кровать и спи. — Клякса в ауре стала растворяться, рассыпаясь на мелкие кусочки и те в свою очередь разделялись снова, пока не исчезли, полностью растворившись в ауре. Девушку перестало трясти. Она мгновенно успокоилась и поднялась с пола.

Рабе не понимая, что с ней происходит подошла к кровати разобрала ее и повернулась к хозяину. Почему он мне хозяин? Задала она себе вопрос и не нашла на него ответа. Просто хозяин, которому она должна повиноваться и все, потому что это правильно, так должно быть. Это понимание пришло изнутри, из самой крови, без всякого объяснения. Она не могла ослушаться его приказов, не могла ответить: «нет я не буду это делать». Она не произвольно вслушивалась в интонации его голоса, чтобы не вызвать его неудовольствия.

— Ваша Милость, отвернитесь я разденусь, — произнесла она и подумала, когда я начала стесняться мужчину? Странным образом в ее сознание не было борьбы с этой полной властью человека над ней, не было стремления скинуть ее с себя. Не было смятения, от того, что низший управляет ею. Ей было безразлично. Два чувства жили в ней: желание служить и недоумение — почему? Рабэʹ залезла под одеяло, закрыла глаза и тут же уснула.

Я погасил лампу и в темноте уселся на стул рядом с ней. Мне предстояло подумать, что сделать с этой проблемой. Точка привязки могла быть и кнопкой запуска каких-то ее действий. Например, убить, по команде с другого конца. Или получить дополнительную силу от господина. Клякса плавала в Ауре невидимая, но всегда наготове уничтожить свою носительницу или помочь ей. Опасная закладка, как мина замедленного действия. Такого заклинания я не знал и, сидя с задумчивом видом, пытался решить эту задачу. Магия крови в этом случае не подходила, она каким-то образом не замечала чужеродное образование, и у демоницы теперь было два канала связи. Один со мной, другой с каким-то неизвестным господином, и они что в активном режиме, что в пассивном не антогонировали. У меня проснулась страсть исследователя-экспериментатора.

— Шиза, ты что-то понимаешь в этом? — обратился я к моему симбиоту.

— Пытаюсь разобраться, — неохотно ответила она, но пока ничего в голову не приходит.

Эту нить как-то надо оборвать или точку привязки пересадить в другое место, на другого носителя. Только вот на кого и как?

— Оборвать не получится, — продолжая задумчиво смотреть на ее ауру, ответил я, через эту нить идет прорва энергии, в случае необходимости демоница может ей воспользоваться. Только то, что я захватил ее мгновенно и наложил подчинение, не дает ей возможность воспользоваться этим каналом. А вот пересадить это идея.

— Лиан, ты там как, еще живой? — задал я мысленно вопрос и у меня в голове возник четкий образ дракона, размером с лошадь. Красная спина с золотым гребнем, зеленое брюшко и две могучие лапы. Он возмущенно помахал крыльями, точно такой же расцветки, как и тело и продублировал мне свои мысли, скрасив их чувствами. Он сказал, что жрать это не будет, даже если будет умирать с голоду, и меня накрыло облако его возмущения.

Но я был непреклонен, — у тебя только два выбора или ты сам жрешь эту тварь или найдешь выход, как избавиться от этой кляксы.

Дракон долго не думал и показал мне решение проблемы, я должен взять меч и отрубить лежащей Рабэʹ голову, после чего скрылся и попытался затаиться.

— Мда, — произнес я и подумал, эту формулу решения я тоже знаю. Есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы. Только при этом оставалось нерешенной другая проблема. Интерес эльфаров к Ганге.

— Шиза, а можно взять, например, собрать эту кляксу и пересадить ее в лорха?

— Я уже думала над этим и скажу, что можно. — Я обрадовано погладил ладони, — Но нам это ничего не даст, — погасила мою радость Шиза. — Получится мост — Лорх — демоница — чужой. Умрут оба. Ее нельзя полностью вытащить из Ауры, я уже создала модель и проверила эту версию. — Я сразу сник. Опять облом. — Но вот другая модель показала неоднозначные результаты, — продолжила рассуждать Шиза.

— Что за модель? — я насторожился.

— Можно попробовать использовать кибуцьера, запустить в демоницу духа и их духовные сущности станут плотно друг с другом, ауры пересекутся и даже могут объединиться, правда у духов она слабее и скоро ее поглотит аура носителя. Я только не знаю, как отделить потом духа от твоей рабыни вместе с кляксой.

Я дернулся и больно ударился ногой, в следующий момент у меня наступило прозрение, как у Ньютона, только у того инструментом была голова, на которую упало яблоко, а у меня голень ноги. Это спрятавшийся дракон забыл о своих обязанностях предотвращать травмы, но может быть и коварная месть с его стороны. Но в конечном итоге это послужило на пользу.

— Вылезай, редиска, — позвал его я, морщась и поглаживая ногу. — Разговор есть. — Осторожно и как-то смутно проявился образ дракона. — Это ты мне?

— Тебе, зеленобрюхий. План, значит, такой, — начал я. — Мне нужен кибуцьер. Мы его подсаживаем к демонице, и ты собираешь эту кляксу в одну точку. Потом осторожно перемещаешь ее в ауру духа, а самому духу даешь команду улететь по нити связанной с этой кляксой и пусть живет в том, к кому прилетит. Как тебе мой план? — я был собой доволен.

Но неожиданно эта морда каким-то образом скрутила когти на крыльях и показала мне дулю. Я опешил. Это что, бунт? В ответ он отправил мне короткое сообщение: — могу дать лорха, даже три.

Некоторое время я пребывал в недоуменном молчании, эта всеядная скотина, проявив несговорчивость, меня отбрила, нарушая мне стройную картину моего «гениального» замысла. — Лорха значит, — повторил я, за ним в слух. И несколько минут переваривал предложение Лиана. Наконец, ничего не придумав, спросил другого симбиота, — Шиза, что скажешь?

Та неуверенно проговорила, — можно попробовать.

— Вот как с вами работать? — не выдержал я тяжести постигшей меня несправедливости, — я пустил вас в свой дом. Можно сказать, мы стали одним целым, а вы оба с этим гадким драконом, все норовите вставить мне палки в колеса. Где ваша помощь, бездельники?

— Я сейчас покажу, спокойно ответила Шиза. — У тебя какой свой внутренний резерв был? Тридцать пять энеронов? А теперь посмотри, — я заглянул в себя и удивленно завис. Сто двадцать энеронов, потом что-то в сознании щелкнуло и вновь появилось: сто двадцать энеронов. Потом опять произошло переключение, и я увидел мои прежние тридцать пять.

— И что это значит? — подозрительно спросил я.

— Это значит, что мы обработали твои два пустынных слоя и превратили их в сады, они добавили к жаргонитам еще двести сорок энеронов. По своим запасам ты архимаг. Но по мозгам… землянин.

— Но, но, прошу без оскорблений. Сама-то ты кто без меня? Просто семечка и даже без мозгов. А тот вообще конь с телом дракона.

Я увидел двух своих симбионтов. Девушка с каштановыми волосами в короткой маечке, открывающей пупок и такой же легкомысленной юбочке высоко, выше колена. Она сложила руки на груди. Рядом сидел дракон, обхватив хвостом свои лапы и оба укоризненно смотрели на меня.

— Ладно, простите, исправлюсь, — мне стало стыдно за свою вспышку. Я всмотрелся в девушку лет шестнадцати. Чертовски привлекательную, с длинными загорелыми ногами и выдал комплимент. — А ты ничего так. Стала. Только чего босиком?

У девушки полезли глаза на лоб. — Он что нас видит? — повернулась она к дракону. Тот открыл пасть и издал трубное:

— Охо-хо.

Она ударила дракона по крылу кулачком:

— Скотина крылатая, я же не нарядилась, — и опрометью бросилась прочь. Юбка взметнулась, показав на миг крепкий зад и ниточки трусиков, очень напоминающих эмблему «мерседеса», и девушка исчезла под хохот дракона. Вдалеке раздался ее крик. — Я тебе, ящерица с крыльями, еще припомню.

Все, теперь мне снова одному придеться решать проблемы, я тоскливо посмотрел на Рабе. Мне пришла в голову предательская мысль. Может и в самом деле придушить ее как Джульетту. Но потом я отринул ее, как недостойную.

— Давай, Лиан, подселяй лорха к демону. — Червячок сомнения при этом грыз меня, как плодожорка поедает яблоко, прогрызая извилистые проходы в моей уверенности. Но потом, отмахнувшись, решил, ничего страшного. Она рогата и лорх с рогами. Сроднятся.

Я видел, как энергетическая субстанция втянулась в спящую и она тревожно завозилась. Теперь надо было ее обездвижить, и я снова применил станер.

— Говори правду, — прошептал я ей на ухо, и тут же стала собираться черная клякса буквально во мгновение ока. Я вышел на ускорение и время замерло.

— «Шас» мы тебя полечим, коровка, если не убьем, то вылечим, — так же шепотом сказал я и погладил девушку по голове — Давай, зеленый змий, окружай врага. — Это я произнес почему-то шепотом, подсознательно боясь, что клякса услышит и сбежит. Из моей ауры вытянулись щупальца, окружили черное образование, которое сжималось и превращалось в точку. Аура лорха еще была видна, и я мысленным усилием перетянул точку в ауру животного, при этом аура стала быстро таять, не смотря на то, что я был в боевом режиме.

— Поддай энергии быку, — попросил я. — Иначе не успеем отделить эту заразу, она обратно вернется.

Лиан создал канал с духом быка, и его аура порозовела.

— Пора, подсказал он мне, и я, выдернув дух животного из демоницы, отпустил его. Дух лорха мелькнул и исчез. Я облегченно вздохнул, как хирург у которого получилось заштопать сложную рану.

Аура демоницы налилась краснотой и тут же преобразовалась в небесно голубую — человеческую. Рабе снова свободно задышала.

Ей снился странный сон. Она видела дракона и девушку, они сидели и разговаривали. Она никогда в жизни не видела драконов, но почему-то знала, что это именно дракон и никто другой. Они говорили про нее.

— Кибуцьера этому экспериментатору, я не дам, обойдется быком. И вообще, за ним нужен глаз да глаз, я в прошлый раз чуть не лопнул от энергии. Он хватает, что увидит, а потом думает. Хорошо, что не дурак и думает быстро. Но почему сначала не подумать? — Девушка погладила дракона по крыльям и успокоила его.

— Он живет не умом, вернее не совсем умом, часто он действует по озарению и никогда еще не ошибался.

— Я вот не понимаю, почему он вцепился в нее, — и кивнула в сторону Мардаибы. Демоница оглянулась и увидела, что находится в каком-то саду. Она сидит на скамье и ее, и эту странную парочку разделяет дорожка, посыпанная красным песком. За ее спиной никого не было.

— Вот и я предлагал ему отрубить ей голову, — он пожевал мощными челюстями. А он мне выбор дал или жри эту гадость или… — он замолчал. Потом воровато огляделся и прошептал, — я его начинаю бояться. Ты знаешь, что этот непоседа в следующий раз придумает?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Вот и я не знаю. — вздохнул дракон. Они помолчали.

— Но с ним бывает смешно, — проговорил дракон и раскатисто засмеялся. — Это же надо такое сказать, моя смерть в яйце! — и он снова захохотал. Но девушка его смех не поддержала, — А ты уверен, что это шутка?

Дракон озадачено посмотрел на шатенку и спросил, — как это?

Мардаиба странным образом понимала, что говорят о ее новом хозяине и внимательно прислушиваясь, затаилась.

А девушка, понизив голос до шепота сказала:

— Мальчик из такого мира, где бродят живые растения. У них зимой раз в год в сакральный день оживает мороз и становиться дедом, он оживляет вьюгу и зовет ее снегурочкой. Потом они до вечера разносят детям подарки и уже под вечер оба возвращаются на рогах.

— Демоны, что ли? — так же шепотом спросил дракон и покосился горящим огнем глазом на Мардаибу. Та даже перестала дышать.

— Не знаю. Только в этот день они солят рыбу, надевают на нее шубу и едят с морковкой. Во как! — закончила девушка.

— Ну рыбу и шубу положим, я тоже могу слопать, хоть сейчас. Ничего в этом странного нет.

Но как мороз может ходить на рогах? — он присмотрелся к демонице, — это же не удобно, вниз головой.

Неожиданно он всполошился:

— Ладно, я пойду, малыш меня зовет.

Дальше Мардаиба вдруг увидела себя рогатой коровой, она стояла в стойле. От испуга демоница попыталась закричать, но только смогла произнести протяжное:

— Муу.

Подошел хозяин и похлопал ее по шее.

— «Щас», мы тебя полечим, коровка, — сказал он, — если не убьем, то вылечим.

Ей очень стало страшно, и она снова попыталась замычать, но не смогла. Хозяин достал большие щипцы. Щелкнул ими двумя руками и ухватил ее за вымя. Боль накрыла Мардаибу от кончиков копыт, до самых рогов, но она не могла мычать и плакать, ее тело ей не подчинялось, она могла только стоять и просить эту боль, чтобы она наконец оставила ее.

Потом хозяин взял факел и поднес к ране на вымени.

— Поддай жарку, — сказал он и она не в силах выносить боль, провалилась в беспамятство.

Утром она проснулась раньше хозяина. Юноша еще спал и одело сползло с него, открыв того по пояс. Спал он полностью раздетый без нижнего белья, положив руки под голову. Густые темные волосы разметались по подушке. Его широкая грудь мерно вздымалась при каждом вдохе. Сон юноши был крепкий и спокойный. Рабэʹ быстро оделась. Аккуратно заправила кровать и села на краешек стула, ждать его пробуждения. Тут она вспомнила странный сон, но как-то смутно, обрывками. Она видела большую ящерицу, вернее дракона и слова, о чей-то смерти в яйце. Селедку, которую почему-то одевали в шубу. Все остальное смазывалось образом коровы и терялось в памяти.

Неожиданно воспоминания прошедшего дня, хлынули в нее и захлестнули горькими чувствами, она стала рабой хумана. Связи с прежним господином Мардаиба не чувствовала, как ни старалась она возвать к нему, повелитель не отвечал. «Он покинул меня», — проглотив комок в горле, подумала демоница, ее накрывали теперь совсем другие чувства, непонятные и с которыми она была бессильна бороться. Она должна быть преданной новому хозяину и служить ему. При этом разум отказывался в это верить, и у нее стали проявляться зачатки истерики. Но долго предаваться скорби Рабэʹ по своей природе не могла. Чтобы как-то справиться с раздвоенностью, она стала вспоминать свой сон.

Интересно, что это за смерть и в каком яйце? — Подумала она. Несмотря на то, что Мардаиба была в человеческом теле, ее натура и все ее существо оставались неизменными — демоническими. Подумав, что это может быть сон провидческий и послан прежним господином для того, чтобы она смогла освободиться, Мардаиба осторожно встала и на цыпочках, чтобы не создавать шума, приблизилась к спящему, немного посомневалась, а потом стала приоткрывать одеяло. Хозяин завозился и Рабэʹ, быстро отдернула руку. Сердце ее бешено застучало в груди, и она испугалась что новый хозяин услышит этот стук. Но любопытство и желание обрести свободу, взяло верх, и она снова потянула одеяло в сторону. Даже наклонилась, чтобы получше рассмотреть, что же у него там такое, сделанное из стали.

Она боялась хозяина, боялась так, как никогда и никого не боялась. Она верила, что он выполнит свое обещание и прикует ее у нужника. Поэтому ее нервы были натянуты, как струна, но жилка авантюризма, что есть в каждом демоне, не давала ей отступить. Ей казалось, что она увидит там что-то важное, что ей поможет выйти из этого рабства и это придавало ей смелости. Она действовала так медленно и осторожно и была так сосредоточена, что даже вспотела. И когда казалось, вот, сейчас она увидит это и поймет что-то важное, как гром среди ясного неба прозвучало:

— Ам! — И ее накрыл ужас. Демоница упала на пол и истошно закричала. Она даже вернулась в свое истинное обличие демона и, сидя на полу упираясь ногами, отталкиваясь от деревянных половиц, поползла прочь к двери.

— И что ты там хотела увидеть, — смеясь, спросил парень? Мардаиба не смогла ответить неправду и тихо прошептала:

— Смерть в яйце.

Новая коляска, Борта не тряслась и не скрипела на каждой кочке. Пара коней весело тянули упряжку, и мы довольно быстро ехали по торговому тракту. Сзади находился сундук с посудой, а предо мной сидела бледная Рабэʹ. Я же мрачно размышлял, о том, как быстро порой и самым непостижимым образом слухи распространяются по вселенной. Глядя на однообразный пейзаж: — дорога, снегом занесенные поля, я барабанил пальцами по подлокотнику мягкого сидения и вспоминал прошедшее утро.

На крик демоницы примчался Борт, его не смогли остановить запертые двери, от мощного удара они распахнулись, слетели с петель и врезала Мардаибе по рогам. Оглушенная, она упала под тяжестью двери. Борт наступил на упавшую дверь и, дико вращая глазами, огляделся.

— С вами все в порядке, босс? — спросил он, играя своим молотом.

— Со мной, Кувалда, все в порядке, но вот с тем, кто лежит под дверью, которую ты выбил, наверное, нет.

Я смотрел на ноги Рабе, торчащие из-под двери, и они слабо шевелились. Борт поднял створку и обалдело замер. Вслед за дверью потянулась голова демоницы, ее рога глубоко вошли в деревянное полотно. Глаза были прикрыты, а дышит она или не дышит мне не было видно. Борт резким движением рук выдернул дверь и отбросил створку в сторону. Поднял молот и размахнулся.

— Стой! — приказал я и добавил властности в голос. Кувалда замер с занесенным молотом.

— Что? — спросил он. Больше скрывать не было смысла, и я ответил ему:

— Вот, поймал демоницу и сделал ее служанкой, поэтому убивать ее не надо.

— Ваша милость, Вас могут сжечь на костре искореняющие, — тихо проговорил здоровяк, опуская свой страшный молот.

— А ты никому не говори.

— Я-то не скажу, но и Вы, босс, будьте поосторожнее.

— Постараюсь, Борт, — с небольшим сомнением в голосе ответил я. Подошел к лежащей Мардаибе и запустил малое исцеление, потом влил в рот несколько капель эликсира. Вскоре та пришла в себя и на глазах изумленного Борта, превратилась в человеческую девушку. Эликсир подействовал на нее благотворно. Она поднялась и уселась на стул.

— Выйди, Борт, нам надо с дамой поговорить, — приказал я, и Кувалда охотно покинул комнату.

Я смотрел на Рабэʹ и прокручивал в уме варианты того, как надо поступить с демоницей. Самым разумным было ее убить. Вытянуть энергию жизни и забыть о ней на всегда, но что-то мне не давало поступит именно так.

— Давай по порядку, — не приняв никакого решения, сказал я. В общем-то убить ее я могу в любой момент. Пусть только даст повод. О чем я ей и поведал. Девушка сжалась в комок и затравленно посмотрела на меня.

— Господин, я буду послушна.

— Поверить демону — это отрубить себе руку. Так что считай, что я тебе не поверил и предупредил. Что ты делала среди эльфаров?

— Мой господин направил меня к лесным эльфарам в их священную рощу, — Рабэʹ замолчала, с удивлением понимая, что она говорит запретное и при этом ее не настигла кара повелителя. — Он заключил союз с домом Колючей розы, вот вместе с их воинами и иномирцем, мы ждали невесту орков, — уже свободнее и без запинки продолжила рассказ она.

— Зачем?

— В рощу случился прорыв отряда орков и один из шаманов показал на допросе, что их отправила туда орчанка. Нам нужно было ее захватить и доставить в службу безопасности гвардии князя.

— Кирсан-оле? — переспросил я.

— Нет, — гвардейцам.

— Понятно. Как ты маскировалась у эльфаров? И почему тебя не вычислили жрецы?

— Под дриаду маскировалась. А роща видит только ауру и реагирует на нее, мы же демоны изменений, можем менять и ауры.

— Зачем вас только творец сотворил такими? — это были размышления в слух, но Рабе ответила и на этот вопрос.

— Мир постоянно находится в движении, меняется, развивается, мы перестраиваем под него основу, чтобы эти изменения воплотились. Такова воля творца.

— Ну и сидели бы там в Преисподне, делали свое дело. Чего сюда полезли?

— Из века в век одно и тоже, — с горечью произнесла она. — Мы этот мир держим в равновесии, создаем условия для его развития, и что в итоге? Находимся в забвении. Мы, кто не дает миру разрушится, кто хранит его сердце, ничего не имеет. Это несправедливо. Мы должны править, — заявила она. — Все должны знать, что, только благодаря нам, остальные существа живут, и благоговеть перед нами!

— Это Курама сказал? — я легкой усмешкой посмотрел на разгоряченную Рабе.

— Да! — твердо заявила она.

— И что, кто-то уже получил свою награду? Рабов, власть и сытую жизнь?

— Мы только в начале нашей священной борьбы, — парировала она. — Ты тоже можешь присоединиться к нам. И награда твоя будет велика.

Я рассмеялся.

— Видишь ли, в чем дело, вы только в начале своего пути, и я думаю, что не доживу до награды. Ваша суета займет несколько тысяч лет, потом Рок вам все поломает, загонит обратно в Преисподню. Ваш хозяин уже однажды обжегся на желании получить безграничную власть. Ты сама говорила, что в мире царит равновесие. А вы его с Курамой нарушаете. Так что, вы либо мир разрушите, либо сами погибнете.

Рабэʹ замолчала, не вступая в споры.

— Теперь расскажи мне, какую смерть и в каком яйце ты искала у меня под одеялом?

Демоница замялась, не зная, как объяснить хозяину свой поступок. С чего ей начать свой рассказ?

— Я видела сон. В нем дракон говорил о чей-то смерти, которая находится в яйце. Ты спал, а я подумала, что этот сон вещий, и надо искать это яйцо и найти в нем смерть. Это поможет мне избавиться от рабства.

Я замер как статуя. Эта чертовка может видеть такие сны! Кто их посылает? Неужели это последствия кровной связи? Я смотрел на Рабе, не мигая взглядом удава, который приготовился к прыжку. Но потом меня вдруг отпустило, и я расслабился. Что ж, вполне может быть, что моя кровь, попавшая в ее раны как-то особо влияет на нее. Но спросил о другом.

— Ну я понимаю, что ты искала смерть, наверное, умереть хотела, а не сидеть у нужника, — после этих слов демоница даже отпрянула, ее человеческое лицо исказилось от страха. — Но почему у меня под одеялом? Я не курица, чтобы яйца нести.

— Ваша Милость сказал, что у него в чреслах сталь, вот я и заглянула… на всякий случай.

— И что? Нашла? — меня от всей этой несуразной ситуации вдруг стал распирать смех. Рабе отвернулась и сказала в сторону:

— Ты меня обманул. Там не сталь.