Скрав

Когда Алеш ступил на площадку портала, у него в голове прозвучали слова: — У вас есть возможность использовать телепортационый камень. Перенести точки переноса на телепортационый камень? Ответьте да/нет. Не задумываясь Прокс ответил да, сам же внимательно смотрел на сгусток огня, в который превратился дух женщины, дрожащий в силовом столбе места силы.

Ему хорошо было видно, сколько сил тратила бывшая жрица, чтобы удержаться и не бросится к нему. Она отвернулась, ухватилась горящими руками за каменный столб и тот, объятый пламенем, начал течь от магического жара, исходящего из рук женщины.

Алешу нужно было срочно покинуть подземелье, и, когда пришел запрос «назовите место переноса» — он, не задумываясь, ответил, — Брисвиль. Его накрыла мгновенная темнота, как это бывает при переходах, и он оказался на портальной площади нейтрального мира.

Вечерний Брисвиль, ничуть не изменился с тех пор, как он его покинул. Казалось, здесь остановилось само время, спрятавшись в деревянную будочку, регистраторши, такую же старую и анахроничную, как сам город. Оттуда раздалось предложение больше напоминавшее приказ: — покиньте портальную площадку и зарегистрируйтесь!

Улицы Брисвиля полупустые, затененные вечерним сумерком, также хранили на себе печать неизменности веков и даже тысячелетий. Все эти возникшие странные ощущения вне временности и древности, оформившиеся в мысли, промелькнули у Алеша, когда он, не смотря по сторонам, решительно направится в постоялый двор Тай Ро. Он уже спокойно воспринимал поступающую информацию в его мозг, понимая, что это свойство скрава, которым он стал обладать после выхода из Преддверия. Если оно дается, значит нужно, а для чего и почему, ему не было интересно. Он шел разбираться с главой братства и рассказать о предателе.

В трактире было людно. У стойки стоял прежний управляющий, увидев Алеша он приветливо заулыбался.

— Поздорову, хуман, — показал он острые мелкие зубы в широкой улыбке. — Один? А где твои демонессы и мутанты? — Прокс видел, что стоящий за стойкой демон был искренне рад возвращению хумана.

— Остались в нижнем слое, — ответил Прокс. Мне надо поговорить с Тай Ро, — он смотрел на управляющего и видел как, медленно сходит улыбка с его лица. Она растворялась в скорбных складках опущенных губ, а в глазах появилась печаль.

— Что-то случилось? — понимая, что за время его отсутствия, здесь тоже произошли перемены и, видно, не в лучшую сторону, спросил Прокс.

— Тай Ро убили, — ответил демон и, чтобы скрыть выступившие слезы, опустил голову и стал тряпкой натирать чистую столешницу.

— Как только ты убыл, появились хуманы с Сивиллы, представились купцами и в кабинете Тая убили его и охранника.

Прокс помолчал. Ситуация складывалась совсем не так, как он планировал, это раздражало его и злило от чувства собственного бессилия. Для него в последнее время невозможность повлиять на процесс уже стало системой. Вот и теперь ниточка, ведущая к Жаркобу оборвалась вместе со смертью демона, которому он еще мог доверять.

Кто могли быть эти хуманы он догадывался. Так вызывающе грубо, открыто преследуя свои цели, могли поступить только валорцы, в правилах которых было не прощать обиды. Он давно работал против них в открытом мире и знал, что месть они возвели в закон. Обдумывая что ему делать дальше, он, наконец, прервал долгое молчание, и спросил: — Жаркоб детей братства доставил?

— Тех, кто уцелел, доставил, но многие лишились своих детей, вздохнул управляющий, — и помощь Цу Кенброку было решено не отправлять.

— А где Жаркоб, знаешь? — поинтересовался нейтральным тоном Алеш.

— Ушел куда-то с караваном, а куда, ты можешь узнать у нового главы братства.

— А кто он?

— Ур Цванг. — ответил демон, посмотрел на Алеша и поинтересовался, — останавливаться будешь? Твой номер свободен.

— Нет. Прощай! — Алеш развернулся и направился на выход. По дороге к лавке алхимика он составил и отправил подробное донесение в Пограничное управление АДа и попросил инструкций.

Лавка Цу Кенброка была закрыта, рядом с ней валялся мусор, витрина покрылась пылью, здесь явственно ощущалось запустение. Прокс постоял, понимая, что попал в замкнутый круг. Остаться и попытаться разобраться с Жаркобом, удовлетворив таким образом свою месть, это значит потратить в пустую драгоценное время.

Братство, избегая мести иномирцев, спряталось и искать его нового главу не имело смысла. Нет, он поступит по-другому. В первую очередь, надо выполнять задание. Такая установка в сознании агента была впитана долгими годами службы. Все свои личные проблемы он спрячет далеко, чтобы они не мешали. Для него главным было закончить операцию, выйти в отставку и затеряться где-нибудь на новых мирах. А демон он и есть демон. Сегодня товарищ, а завтра враг. Такова их изменчивая природа. Будет возможность, он поквитается, но тратить на это время Алеш не будет. Он не может позволить себе двигаться чувством мести. Он еще раз осмотрел улицу, дом алхимика и невесело усмехнулся.

— Считай Жаркоб, что тебе повезло. — Приладив поудобнее мешок, направился к магу, который делал ему в рюкзаке пространственный карман.

Тот, как всегда, был неприветлив.

— Что надо? — его глаза смотрели холодно и настороженно. Прокс протянул рюкзак и так же кратко ответил: — пространственный карман.

В глазах мага мелькнуло узнавание, он выхватил заплечный мешок из рук агента Ада и ответил: — Приходи через час.

Это время Алеш потратил на покупку эликсиров и продажу ненужных амулетов. Он надеялся разжиться амулетами у сенгуров, туда он собирался пойти дальше. Кроме того, он хотел нанять сотню воинов мутантов для перехода в нижний слой.

Через час с обновленным мешком он вступил на портальную площадь. Кинув нищему монету, Алеш направился к очереди на портальную площадку. Там стояли, терпеливо дожидаясь своей очереди перед сборщиком платы за пользование порталом, караваны и одиночные отправленцы, как и он. К нему подошел полудемон и сунул в руки письмо. Прокс удивленно повертел его перед глазами, а полудемон пояснил: — от Цу Кенброка, — после чего затерялся в толпе.

Спрятав письмо в пространственный карман, чтобы легче потом было достать, Алеш оплатил отправку и вступил на портальную площадку. Случайно вскинул взгляд на очередь у регистрации и встретился с полными слез глазами Листи. Та заметила его раньше и с болью смотрела на него, кусая губы. Его сердце ухнуло в бездну, но в следующий миг он перенесся в стеклянную пустыню.

Он выплыл из темноты, пребывая в состоянии сильного смятения, мысли метались, не желая остановится на чем-то одном. Чувства разрывали нервы и совершали скачки от гнева и удивления, до радости и жалости, и сильного желания вернуться, накричать, объясниться, понять, простить, обнять, и проститься. Сердце билось и его стук отзывался болью в голове, стучало набатом в ушах, а в глазах было темно. Он без сил опустился на площадку и закрыл глаза. Потом тихо запел колыбельную, что пела в детстве ему мать, когда он боялся остаться один в темноте. Алеш отрешился от всего. Словно непреодолимой стеной отгородился образом памяти матери от мира, от своих печалей, от Листи, что так неожиданно снова появилась в его жизни. Был только он и молодая мать, какую он запомнил, какую он всегда любил, в глубине своего очерствевшего сердца.

Тихо звучала спокойная мелодия, она лилась медленным ручейком, принося успокоение и умиротворение, мысли перестали хаотично прыгать с одного на другое, а чувства обрели ровность и больше не рвали душу. Они перестали кровоточить. Он понял, что больше не годится для прежней работы, Алеш стал по-настоящему человечным, но это, как ни странно, не расстроило его, как профессионала, оказавшегося профнепригодным, а, наоборот, принесло облегчение, утверждая его в правильности выбора.

Он прекратил петь, встал, посмотрел на дрожащий за рекой горизонт, где простиралась бесконечная пустыня и, вычеркнув из жизни непрощение, обиду, тоску о потере чего-то, что ранее было привычным и даже казалось дорогим, которое глубоко пряталось, и только сейчас проявилось в его чувствах. Он понял, что отпустил Листи окончательно, и подивился прозорливости Кромы.

От воспоминании дриады, по сердцу разлилось тепло и уверенность, он справится, ему есть за что бороться и он сможет выжить, заберет отсюда девочку и Крому вопреки всем запретам и уверенно направился по тому единственному маршруту, по которому он проходил, сминая спекшийся до состояния стекла песок.

До первого транспорта он добрался без происшествий, отдохнул и пополнил запасы. Каждый транспорт он превратил в опорный пункт и создал запасы провизии, оружия и снаряжения. Прокс надел боевой скафандр, взял десантный нож, плазменное ружье, и дополнительные батареи для станера. Также забрал Арбалет, болты с разрывом и меч, оставшийся от своей первой команды. А кирасу, плазмобой, паек и батареи положил в пространственный карман. Арбалет он повесил за спину, меч и нож на пояс. Попрыгал чтобы проверить удобность укладки и остался доволен. Сел в кресло пилота и уснул на один час, это нужно было, чтобы настроиться на долгий поход. Он собирался идти до сенгуров без остановки.

Открытый космос. Станция Созвездие 57- т. Управление Административного дознания

Секретарь вошла в кабинет Вейса, она единственная из департамента Ада пользовалась таким правом. Не имея своих собственных детей, Блюм Вейс восемь лет назад пристроил у себя девочку из приюта и испытывая к ней почти родственные чувства, позволял ей то, что никогда не допускал в отношении других сотрудников. Рина была девушкой сообразительной и благодарной, в ответ на это она отвечала старику преданностью и заботой.

— Шеф, опять ваш племянник прислал сообщение, читать будете? Она прекрасно знала, что у главы Отделения всесильного АДа не было близких родственников, хотя тот усиленно поддерживал слухи, что имеет кучу племянников, правда не родных, а внучатых, пятиюродных и даже деситиюродных.

— Что пишет этот оболтус? — скрывая радость, безразличным тоном спросил Вейс. Он делал вид, что сильно занят и, поморщившись, словно его оторвали от важных дел и тратят его драгоценное время на разные пустяки, уставился на девушку.

— Пишет, что у него были неприятности, но все обошлось. Спрашивает, может ли он немного еще задержаться и погостить. Он простудился.

— Шеф, — возмущенно высказала свое мнение секретарь. — Гоните Вы этого бездельника. В наше время простуда лечится за один час. Он просто Вас использует. Вейс покачал задумчиво головой, как бы соглашаясь с девушкой.

— Ты себе парня нашла? — неожиданно спросил он, уже с интересом посматривая на Рину. От резкого перехода разговора на ее личную жизнь девушка смутилась. А причем здесь это? — она с вызовом посмотрела на начальника.

— Племяш тоже холост, вот, думаю, может вас познакомить? Глядишь сладится слюбится и ты добрее станешь, — словно рассуждая сам с собой и в тоже время обращаясь к девушке, ответил Вейс.

— Не надо! — отрезала девушка. — Уже и так видно, что он никчемный бездельник. Только и знает, что отдыхать и болеть.

— Ну нет, так нет, — спокойно ответил шеф.

— Еще что-то? — он вновь посмотрел на девушку, в его глазах запрыгали чертики, хотя лицо осталось непроницаемым.

— Нет.

— Тогда чего ты тут стоишь, иди работай! — Прибавив в голос строгости приказал Вейс. Девушка удивленно раскрыла глаза и возмущенно шипя что-то про старых начальников, вышла.

Блюм остался один. Он получил сообщение от Демона, которое предназначалось только ему. Такую форму общения заключив негласное соглашение, они выработали давно. Демон дает результат, а шеф его прикрывает. Фактически демон только номинально работал на Управление Административного дознания, на практике это означало, что он работал под крышей АДа на Вейса и только Блюм решал, какую информацию предоставить центральному офису. Такое сотрудничество давало обоим огромное преимущество и гибкость реагирования для нивелирования негативных результатов. Вейс посидел на месте до обеда, потом встал и вышел, его путь лежал в конспиративный офис уровнями ниже, и о нем знал только он. Именно туда приходила самая важная информация от лично ему преданных агентов.

Вейс, сдерживая нетерпение, открыл сообщение.

Шеф. Операция организованная ССО, провалена. Валорцы вошли в тесный контакт с одним из Князей Тьмы Цу Кенброком. Они обещали ему помощи в войне Князей за предел территорий. За это князь выделил Синдикату магическую поддержку. Демонессы повелительницы хаоса с помощью простейших заклинаний — «Волны хаоса» сумели уничтожить программное обеспечение кораблей, в результате чего два крейсера самоуничтожились. Из всего экипажа, по предварительным сведениям, выжила только неполная рота космодесанта, которая осуществила посадку на предпоследнем слое Инферно.

Эту роту я перевел в свое подчинение. Мне необходимо получить указание о дальнейших действиях.

В условиях Инферно, оружие и снаряжение десантников для осуществления дальнейших активных действий непригодно.

Для продолжения операции по нейтрализации членов синдиката необходимо привлечь специальный отряд — «Тени». Также необходимо в экстренном порядке эвакуировать роту десантников.

Демон.

Вейс погрузился в размышления. Фактически он выполнил распоряжение пижонов из центра и сделал за них работу. Теперь предстояло понять, как правильно распорядится информацией.

Центр забрал недоработанную операцию в свои загребущие руки. В результате чего погибли корабли, а главное люди из состава Сил Специальных Операций. Военные такие фатальные ошибки не прощают. Значит надо отправить шифровку командующему с приложением своего возражения, по поводу проведения этой операции, которое он направлял в Центральный офис. Приложить к шифровке свои предложения. Потом отправить точно такую же шифровку в Центр с предложением дать ему разрешение продолжить операцию силами его Управления. Он знал, что ему наверняка откажут и будут требовать оказать помощь их сотрудникам. Но у него уже будут к тому времени союзники в лице Оперативного командования ССО. Те ребята будут требовать крови и не отступят, пока не сожрут очередного «Сынка». А то, что им будет его недоброжелатель начальник Оперативного Управления главка Вейс не сомневался.

У глав отделений, работающих на границе, считалось особым шиком утереть нос выскочкам из центра, занявшими свои места не по заслугам, а по родственным связям. Уже давно такие должности занимали сынки министров, крупных региональных начальников и депутатов Законодательного собрания Асамблеи. Утечки информации оттуда были обычным делом. «Сынки», как их называли провинциалы, а именно провинциалы были становым хребтом АДа, относились к региональным отделениям с высокомерием и всегда, когда позволяла ситуация показывали свое превосходство. А такие начальники Управлений как Вейс, старались отплатить им тем, что частенько окунали «сынков» мордой, да в дерьмо. После чего, место освобождалось для нового сановного кандидата.

Стеклянная пустыня. Скрав

Через час Прокс проснулся, за броней стекла кабины пилотов, был поздний вечер, жара сменялась прохладой, и скоро станет совсем холодно. Но холод Алеша не пугал, штурмовая броня, хоть и устаревшая, позволяла вести боевые действия даже в открытом космосе. Он вышел, закрыл транспорт и побежал в сторону следующего опорного пункта. Самая короткая дорога та, которую ты знаешь, это правило агент выучил на своем опыте и неуклонно следовал ему. Он обходил скопление мутантов, однажды заметил парочку рептилоидов и тоже обошел их по большому кругу, вступать в ненужные для него схватки Алеш не горел желанием. Лучше сделать лишний круг и обойти опасное место, чем ввязываться в перестрелку. Он двигался всю ночь без остановки и, когда Светило выглянуло из-за горизонта, Прокс был в километре от сбитого штурмового бота. Один из восстановленных вспомогательных искинов, отвечающий за охрану и оборону базы, в которую Прокс превратил штурмбот, запросил пароль и, получив подтверждение, оправил отчет. На ходу Алеш бегло просмотрел его и увидел Листи, она прибыла на несколько дней раньше него и через день в составе сотни воинов ушла из города. Если бы она задержалась еще на дня два, то они могли бы встретиться, объясниться и, может быть понять, друг друга. Он понимал, что обманул Листи и не сдержал своего обещания оставить ей ребенка. Но это не было определено заданием и Прокс просто использовал любовь сенгурки в своих целях. Так было всегда и везде, где Алеш проводил операции, главное достичь поставленных целей. Но сейчас он испытывал стыд от того, что не смог сдержать обещание и несколько раз укорял себя в этом. И чем дольше он пребывал в новом для себя состоянии, тем полнее и лучше понимал, что как агент в прежнем своем амплуа бездушной машины он перестал существовать.

…Алеш с улыбкой смотрел на потрясенного Рована. Вождь всех вождей стоял столбом, разинув рот и опустив все четыре своих могучих руки. Молчание затягивалось.

— Рован, ты что не рад меня видеть? — спросил Прокс и, подойдя к гиганту, обнял того, вернее полуобхватил, так как длины его рук не хватало заключить сенгура в полные объятия, такой широкий он был. Сенгуры вообще отличались большим ростом и силой, не зря Цу Кенброк захотел иметь такую личную охрану. Прокс сам видел в действии мутантов, их эффективность и бесстрашие и тоже хотел иметь такой отряд. Его он надеялся получить у Рована.

— Надзирающий! — выдохнул Рован. — А Мать сказала, что ты исчез, после разговора с князем, не простил ее и скрылся. Он пришел в себя и, обхватив Прокса, закружил его на месте.

— Отпусти, — полузадушенно прохрипел Алеш и включил экзоскилет штурмовой брони, после чего смог вздохнуть. Рован опустил его на пол, схватил за руку и потащил следом за собой. Он привел Алеша в бывшие апартаменты крысановского короля, усадил на кресло и сел на подушки рядом.

— Рассказывай! — кратко, но с живым любопытством попросил он.

Степи. Ставка

Сами бои за право заполучить Небесную невесту мне не понравились, тут главенствовал принцип — сила солому ломит. Естественно сын Правой руки слишком много о себе мнил и выбыл из борьбы со сломанной рукой уже в третьем поединке. Мне со своего места было видно, как золотокожая Небесная невеста бледнела все сильнее и сильнее, скоро ее глаза опустились вниз и больше не поднимались, а на ристалище осталось только два здоровенных орка. Они лупили друг друга тяжелыми палками и этому бою, казалось, не было конца. Но вот один неожиданно поскользнулся, и палица противника тут же опустилась ему на затылок, раздался треск, и орк с проломленной головой свалился на землю. А победитель поднял дубину кверху и заорал, — Муйаагаа! Стало быть, это боец из племени Муйага, подумал я, и они кровники Гремучим змеям. Искоса кинул быстрый взгляд на Верховного шамана, тот сидел со скучающим видом, словно разыгрывалась не его внучка, а дешевый лотерейный билет. Шаман наклонился к гайрату и одними губами прошептал.

— Когда воин усмирит невесту и спросит, кто может считать себя более достойным чем он, ты выйдешь и предложишь ему подержать свою змею в руке. Если он ее возьмет, то умрет, откажется и потеряет право на невесту. Тогда ее смиришь ты.

Я тоже наклонился к гайрату, и наливая себе, спросил:

— Как я ее смирю?

— Как сделает воин, так делай и ты, — шаман снова превратился в скучающего старика. А мне очень не понравилось его предложение по усмирению. Вот чувствую, тут какой-то подвох.

— Мардаиб, что ты знаешь про усмирение невесты? — Мне нужны были сведения, которыми располагал демон.

— Прости хозяин, этого я не знаю. Мне не интересны были их дикарские свадебные обычаи. Кроме того, что ты переживаешь? Смиришь и выгонишь ее. Делов-то.! Не переживай из-за бабы, — ответил номерной бес, и я с ним вынужден был согласится. Действительно что я переживаю? Смирю и отпущу Ленею на все четыре стороны. Успокоившись, я стал ждать сигнала.

— Орк победно оглядел сидящих вождей и крикнул: — Ведите невесту!

Сидящие по бокам орчанки, ее соплеменники, поднялись и помогли подняться девушке, та была скорее мертва, чем жива и приближалась к обмороку. Ее подвели к победителю и тот грубо схватив ее за волосы, поставил на колени и так продолжая держать, радостно крикнул.

— Есть тут те, кто считает себя достойнее меня?

Я замешкался, а шаман вдруг злобно шепнул, словно выстрелил: — Пошел!

Меня подбросило, словно сидел на пружине, и, не думая, я выкрикнул:

— Я! — немного замешкался, пересиливая себя, в нерешительности осмотрелся, на меня смотрели вытянутые от удивления морды орков — чего это людской выскочка вскочил и якнул. Я скривился, как от уксуса, и добавил огорченно, без всякого энтузиазма.

— Я это… — и опять запнулся, но все-таки выдавил, — себя считаю более достойным.

И, проклиная свою бесхребетность и неспособность отказать этим ушлым оркам, пошел к победителю турнира. Среди сидящих орков прошел гул удивления и радости. У них появилось новое развлечение. Теперь они увидят, как переломают кости человеческому выскочке.

Но соперник оказался парнем не глупым хоть и сильным, он внимательно посмотрел на меня и, не отпуская волосы девушки, приподнял ее так, что она от боли сморщилась.

— Видишь, змея, за тебя пришел сражаться твой родич, но я драться с ним не буду, я прошел свой круг, а он сидел и пил гайрат. Орк оскалился в улыбке и обратившись ко мне сказал:

— Покажи, чем ты достойнее меня, и удиви, бледнокожий, если я не повторю за тобой, то, что сможешь сделать ты без мерзкой магии, тогда эта тварь твоя, — он с силой дернул Ленею за волосы.

Вот он и попался. Оказывается, старик хорошо знал свой народ и просчитал все заранее. Орк думал, что я буду показывать силу или ловкость, но я вытащил змейку, показал ее, спокойно лежащую на ладони, и сказал: — подержи ее в руке.

Орк отскочил, опустив волосы Ленеи и покачал головой: — Нет, хуман, за эту тварь я умирать не собираюсь, но мы еще встретимся, — и, пнув девушку ногой, так, что она упала, ушел с ристалища.

Я убрал свою змейку и дал ей одну из лягушек, которых мне прислал шаман. Со вздохом подошел к Ленеи, она так и не встала с колен, и взяв ее за волосы, несильно подергал. Так и остался стоять, не зная, что делать дальше. К нам подошли ее соплеменники, надели ей на шею цветочное ожерелье и такое же мне и ушли. А я стоял, как тополь, дурак дураком, под молчаливыми взглядами зрителей.

— Ленея, что делать дальше? — прошипел я.

— Уводи меня туда, где ты сидел. — ответила она, не поднимая головы.

— Тогда пошли, чего расселась невеста, — повеселел я, помог ей подняться и потащил за волосы к своему месту.

— Отпусти волосы! — зло прошептала она и попыталась вырваться. Но я не отпустил, а сильнее ухватившись, злорадно произнес: — потерпишь. И под восторженные крики довольных зрелищем орков, потащил сопротивляющуюся орчанку к своему месту. Коли уж мне довелось на какое то время заполучить невесту, да еще орчанку, она должна понять, кто здесь сверху, поэтому, не обращая внимания на возмущение, я дотащил ее до шамана и усадил рядом с ним.

— Принимай внучку, — широко улыбаясь сказал я, довольный что все-таки решил проблему со свободой шаманки, теперь совесть моя чиста, и стал наливать себе гайрат.

Дед равнодушно посмотрел на внучку: — Зачем она мне? — спросил и отвернулся.

— Как это зачем? — сбитый столку, хлопая глазами и понимая, что выгляжу глупо, посмотрел то на умиротворенно сидящую Ленею, то на бесстрастного шамана. В голову стали закрадываться мысли, что меня все-таки провели и здесь имеет быть место сговор. Уж очень спокойно сидела Небесная невеста и безразлично ее дед. Может они заранее просчитали, как я поступлю?

— Я ее освободил, как мы и договаривались, теперь даю ей свободу, — сказал я, но понимал сам, что говорил очень неуверенно.

— Мне не нужна свобода! — вдруг заявила Ленея, — я остаюсь с тобой. Она даже головы не повернула, все также прямо смотрела перед собой. Дед только хмыкнул.

— Она твоя невеста.

— Она не моя невеста, она Небесная невеста, — возмущенно ответил я и почувствовал, как наливаюсь гневом.

— Я просто не дал ей стать женой кровного мстителя. И спас от позора и смерти. На ее руку и сердце я не претендую.

— Мне все равно, что ты с ней будешь делать и больше меня по этому поводу не беспокой, — отрезал дед и потерял ко мне всякий интерес. Я развернул голову шаманки к себе. — Ленея, давай поговорим рассудительно, — попросил я.

— Мне некуда тебя брать, это раз, я учусь и живу в академии. Во-вторых, я несовершеннолетний. В-третьих, я не хочу жены и детей. И последнее, я тебя не люблю.

— Это не важно, — пожала она плечами, — я подожду, когда ты вырастешь, повзрослеешь и остепенишься.

— К тому времени ты из Небесной невесты превратишься в дряхлую старуху и подавно мне будешь не нужна, — выложил я свой козырь… Как мне тогда казалось.

Но орчанка с обворожительной улыбкой показала свои небольшие клыки и ответила: — Я останусь молодой даже тогда, когда ты умрешь от старости. Мы, первородные, живем дольше вас людей, — и отвернулась. Я видел, как она взяла кусок мяса и с удовольствием в него впилась своими зубами, которым позавидовал бы волк. — Мы дети Отца, создания, родившиеся на этой планете, а вы, человеки — пыль, принесенная в наш мир неизвестно откуда и расплодившиеся здесь, как плесень.

Ну точно, они все заранее решили с дедом и обвели меня во круг пальца, как маленького мальчишку, глядя на деда и внучку, понял я. Что мне оставалось делать? Устроить скандал? Я не гневался, я старался просчитать свои ходы. Но для этого мне нужна была информация.

— Ленея, что по традициям орков, достойный делает с невестой? — спокойно спросил я, не вступая с ней в спор. Та широко открыла глаза, и в них мелькнуло смятение, кусок мяса застрял у нее в горле, даже дед потерял свое напускное безразличие и с интересом уставился на меня.

Орчанка закусила губу, я уже знал, что это был признак ее сильного смущения или волнения. Она молчала, а дед издал звук похожий на кхе и затрясся в беззвучном смехе.

— Разрушитель, — не переставая трястись, прокхекал он, — а что делает лорх с коровой, когда мы приводим его для вязки?

Я чувствовал, что Леня готова была провалиться сквозь землю, но не знала нужного заклинания. Но такое объяснение меня не устраивало.

— Я хочу знать полноту своих прав по вашим законам. Могу я ее прогнать? — обратился я к шаману.

— Можешь, — помрачнел Верховный, — но тогда ты покроешь позором свой род Гремучих змей. А Невеста должна будет покончить с собой. А мужчины ее рода станут твоими кровными врагами.

Значит, прогнать не получиться, минус одна возможность, огорчился я.

— Да гони ты ее, хозяин, чего тебе боятся тупых орков. Ты их щелчками пришибешь, — это влез мой хвостатый советник, которого я уже раз послушался. Я сунул руку в сумку и опустил ему по лбу «щелбан», и сразу после этого наступила тишина.

— А подарить другому могу? — я не отступал.

— Можешь, — ответил дед, он смотрел с интересом на меня, по-видимому желая понять, почему я так упорно хочу от Ленеи избавиться. Но тут ко мне повернулась разгневанная орчанка.

— Хуман, я не вещь, чтобы меня дарить, — сжимая кулаки и еле сдерживая ярость, тихо с хрипотцой в голосе произнесла она. Я не обращал на нее внимания и на ее ярость тоже. Я уже понял что стал владельцем орчанки, осталось только решить, как от нее избавиться, не нарушая законов орков. Иметь врагами еще один народ, я очень не хотел, дай боже, разобраться с лесными эльфарами.

— Ее любит Тржин сын Карама, он сам мне об этом сказал. Поэтому я подарю тебя, Ленея, своему другу, сыну Правой руки. Я почти успокоился так как нашел, на мой взгляд, приемлемый вариант, который устроил бы всех. Но противный орк только усмехнулся.

— Вот, что ты мудришь, сынок? — сказал он неожиданно по-доброму и немного снисходительно. — Среди орков ее никто не возьмет, так как ты оказался самым достойным. Ты не найдешь здесь глупца, который пойдет против воли Отца. Забирай ее к себе, к людям. И там делай с ней, что хочешь. Тебе не обязательно брать ее в жены.

Теперь Ленея волком посмотрела на деда. Но тот только пожал плечами.

— Внучка, я для тебя сделал все что мог. Дальше ты уже сама. — Он окинул нас насмешливым взглядом и отвернулся. Я понял, что для него проблема закрыта, и ее я буду решать уже самостоятельно.

— Эх! — махнул я рукой, так как понял, что придется «золотокожую невесту» забирать с собой и определять к Овору. От осознания глубины проблемы, мне захотелось напиться, как у себя дома на земле. Не можешь справиться с проблемой, выпей. Я достал из сумки бутылку лигирийского, открутил пробку и стал пить из горлышка. Под удивленным взглядом Ленеи осушил бутылку и понял, что не берет, гад симбиот перевел алкоголь в энергию. Даже не спросил, можно или нет. Он и Шиза не считают меня хозяином, хоть и живут во мне. Все делают, как хотят, сильнее огорчился я. Даже напиться не смогу!

— Дед правильно сказал, женится тебе не обязательно, — неожиданно проявилась Шиза, а такой боец, как она может пригодится. И потом, я же вижу, она тебе нравится. Хотя с другой стороны, тебе и эльфарка снежная нравится, и Вирона, и смеска. Помолчала и не логично добавила: — Кобель!

Сидеть дальше и пить их гайрат я не хотел, решительно встал и скомандовал, добавив властности в голос. — Пошли отсюда!

Ленея вскочила растерянно посмотрела на меня, не понимая, что ее заставило подчиниться, а вот дед одобрительно на меня посмотрел.

— Куда? — осторожно спросила девушка.

— К посольству! — я был краток. Больше не смотря на нее, развернулся и, не прощаясь ни с кем, покинул пиршество. Через пять шагов вышел из света костров и скрылся в темноте. Идет за мной орчанка, или нет, я не проверял. Пошла, предки с ней, буду думать дальше, что делать, нет выгоню за не послушание, скажу сама ушла, не посчитала достойным. Значит, пошла против воли небесного Отца. Я решительно шагал, спускаясь с холма, и у первых домиков мне перегородили дорогу шесть фигур, еле заметных в темноте.

Разбираться, кто это и почему меня встречают, настроения не было. Было желание на ком-то сорвать злость и дать выход негативным эмоциям, которые терзали мое сознание, по поводу своей глупости и, если так можно выразиться, «землянности». Я поступил не как нехеец — просто и сурово наплевав на все, а как человек с земли, вступился за женщину. Это у нас впитано с молоком матери и, наверное, вложено в гены от пещерных прародителей. Поэтому, увидав шестерых, которые двигались ко мне с явно недобрыми намерениями, я даже обрадовался, что могу подраться.

Заорав, как мастодонт: — Аббаии! Бросился к первой фигуре, уклонился от дубины в право и услышал, как со свистом палка пролетела мимо меня. На ускоренное восприятие не переходил, мне нужно было почувствовать скорость своих живых мышц, так, чтобы они почти рвались от напряжения, и я это почувствовал, когда в следующее мгновение топор другого стал опускаться мне на голову. Я успел правой ударить смачно, как хотел в челюсть первого и, оттолкнувшись ногами, врезался спиной в того, кто бил топором. Сократив дистанцию, я не позволил ему, попасть мне по голове. А удар спиной, выбил из него дух и сбил с ног. Но смотреть и любоваться результатами не было времени. Пригнувшись, я прыгнул к ближайшему справа и, в полете выбросив ногу, ударил его в живот, развернулся и с огорчением увидел, что больше противников нет. Зато рядом стояла возбужденная Ленея, ноздри ее воинственно раздувались, а у ее ног валялись двое орков и держались за распоротые животы, их внутренности валялись рядом.

— Муйага, — кровожадно прошипела она и, обойдя по кругу лежащих, окровавленным ножом добила всех. Вытерла нож о одежду последнего и, задрав юбку выше колена, сунула нож в ножны на ноге. Кстати сказать, в юбке я видел ее первый раз. Очень довольная, это было видно даже в темноте, подошла ко мне, и ни слова не говоря, впилась страстным поцелуем мне в губы и тут же прокусила нижнюю, всосав мою кровь, проглотила.

— Я приду утром, как соберусь в дорогу, — сказала она и исчезла в темноте, а мне пришлось лечить губу. С недовольством побурчал про глупого Лиана, что попустил орчанке нанести мне рану, но ощутил, как уходит недовольство собой и напряжение, мне стало легче и можно поругать другого, а не себя родимого. Мысленно возмущаясь предательством симбиота, пошел к стоянке посольства, что освещалась светом костров на берегу реки. Лиана, услышав критику в свой адрес, показал мне, что девушка ему нравится, а я типа дурень, что не вижу ее достоинств. Вот всегда удивлялся, как он может транслировать понятные образы сопровождая их определенными чувствами. И не говорит, как Шиза, но все понятно и без слов.

За костром у наших повозок сидела интересная троица: Гради-ил, Фома и снабженец. Интернационал местного значения. Я даже до сих пор не знал как, зовут нашего снабженца. Все, в том числе и магистр, звали его просто одним словом «Снабженец» и вкладывали в это слово какой-то глубокий и скрытый от меня смысл. Я бы понял, таковое благоговение, если бы мы жилипри социализме, в эпоху дефицита, там, да, человек, «сидящий» на материальных благах, был уважаемым человеком. Но вот в здесь, где всем правят деньги, отчего такое почтение к толстяку? Мне было не понятно. От лени что ли, самому пойти и купить то, что нужно, или неспособности самого себя обеспечить всем необходимым?

Я присел рядом и оглядел «поляну». У нас, у военных, давно сложилось представление о застолье на природе, как о поляне. Куда бы мы не выезжали, всегда звучал вопрос, — поляну накрывать будем? Это значило — выпивка, закуска и мужские разговоры, сначала ни о чем, потом о бабах и последняя стадия о работе, на этом поляна закрывалась. Тут поляна была накрыта с изыском. Вино, фрукты, конфеты, мясо жареное, мясо вареное, мясо копченое, свежий хлеб и что-то вроде плова — рассыпчатая, с острыми приправами каша. Орки ее едят, запивая гайратом. Все трое были навеселе и, увидев меня, радостно оживились.

— А вот и мой спаситель! — полез обниматься ко мне снабженец. Обслюнявил щеки и налил вина. — Мы пьем за тебя, спаситель, лорд и учитель, — поднял он серебряный кубок и я заметил, что он был из моего сервиза. Увидев, как я нахмурился, Гради-ил поспешил прояснить ситуацию. — Нево что было наливать столь изысканное вино, мой лорд, вот пришлось воспользоваться вашим сервизом. Вы же не против?

Даже если я был против, пришлось кивнуть ему, что да я не против, чтобы не показаться жлобом и не испортить атмосферу мужской поляны. Такие посиделки не терпят грубости и жадности. Совершив ошибку и нарушив гармонию посиделок, после не отмоешься, и противный мерзкий ярлык прилипнет на всю жизнь.

Поэтому я сделал радостное выражение лица и выпил вино, оно и в самом деле было под стать бокалу, ароматное, вкусное с легкой сладинкой и изумительным послевкусием. Незаметно я втянулся в посиделки. Разговор за уютно горящим костром в основном шел о дамах, и чем они отличаются друг от друга. Эльфарки от человечек, орчанки от дворофок, такие вот открытые, грубоватые интересные разговоры подвыпивших мужиков. Ну прям совсем, как у нас на земле. Меня, как самого молодого, ни о чем не спрашивали, а я и не стремился участвовать в обсуждении достоинств милых дам, попивал вино и думал, что меня ждет у Овора? Но в какой-то момент ко мне пришло озарение. А зачем мне тащить орчанку в поместье? У меня есть трактир. Поселю ее там и поставлю задачу — охранять. В подчинение ей выделю Фому, он и приглядывать будет за воинственной девой. От того, что нашел выход из сложнейшей жизненной ситуации, я почувствовал, как губы растянулись в улыбке, что говорили сидящие, я не слышал. Но видно заулыбался к месту, потому что на меня обратили внимание.

— О! Наш студент улыбается, значит точно знает о достоинствах орчанок, — проговорил снабженец. — Он до того шустрый, что даже речных демонов лапал и с руками остался.

Я не понимающе уставился на собутыльников. Один человек, другой снежный эльфар, третий орк, и все говорят о бабах, может это и будет объединяющей основой мирного существования разных рас?

— Я о женщинах знаю мало, — пришлось включится в разговор. — А то, что знаю, говорит мне, что я вообще о них ничего не знаю и не понимаю. Сегодня они ласковые, как летнее солнышко, а завтра из-за неосторожно сказанного слова, ледяные и колючие, как зимняя стужа.

— Это ты прав, студент, у меня жена такая. Вот сколько с ней живу, никак не пойму, что ей нужно. Деньги? Даю сколько хочет. Наряды — самые лучшие, вся в золоте и камнях, сверкает ярче, чем мантия архимага. А все не довольна. Видите ли, мало внимания ей уделяю, она новую кофточку одела для меня, а я даже не заметил. Прическа новая, на которую я не обратил внимания. Все время шипит, как змея, что я ее не ценю и не люблю, — стал сокрушатся он.

— Поэтому, студент, не стремись познать непознаваемое. Лучше расскажи, кому Небесная невеста досталась? Разговор неожиданно перешел в неприятное для меня русло.

— Ему и досталась, — раздался голос Луминьяна за нашими спинами, в нем слышался укор неразумному студенту. Он прошел к костру и присел рядом, не спрашивая, налил вина, и с удовольствием выпил.

— Зачем ты полез выручать орчанку? — спросил он. Все оторопело уставились на меня.

— Так ты взял в жены орчанку? — с изумлением проговорил толстяк. Ну ты, студент, даешь? Как дело-то провернул? — он подался вперед. — Ты знаешь сколько за ней приданного дают?

— Нет, — теперь изумлен был я. — За ней еще что-то дают?

Толстяк посмотрел на магистра. — А вы, Ваше святейшество, ему не рассказывали?

Тот поморщился, — я не священник, Шварцен, сколько раз тебе говорить, я маг. Взглядом, в котором читался немой укор, посмотрел на меня, — я ему не рассказывал, потому что не мог даже подумать, что он будет претендовать на орчанку, как-будто ему человеческих женщин мало. Если что, с идришей познакомил бы, — он отвел взгляд, — знатной. У них тоже красавицы имеются. А он сиську лизнул и втюрился. Эх, молодость, молодость.

— Не втюрился. Меня обманули, — честно признался я. — Мне ее сначала отдавали в качестве выкупа, но я отказался брать. Ее хотели получить кровные враги из племени Муйага, — стал рассказывать вкратце всю историю с самого начала. — Пришлось ее деду, Верховному шаману, пообещать, что помогу Шаманке. Кто же знал, что так обернется? Что за укоры с Вашей стороны, мастер? Меня провели хан и шаман. Я думал освобожу орчанку и отпущу, а она уходить не хочет. Вот, что мне теперь делать?

— Не хочет! — пораженно повторил снабженец. — Вот это да! Что делать, студент? Как настоящий мужчина ты должен жениться! — заржал он в полный голос. Увидев, как сразу изменилось выражение моего лица, вместе сним засмеялись остальные. Я глянул исподлобья волком на Фому, потом на эльфара, и те подавились смехом, заморгали глазами.

— Мой лорд, — произнес разведчик, — Вы справитесь, также как справились с речным демоном.

— Точно, — согласился толстяк, — раскрутить за хвост и запулить в реку, — он снова заржал, остальные не смогли сдержать улыбки.

— Да ну вас, — махнул я рукой на насмешников, — вам бы только поржать. — Встал и залез в свою повозку. В следующий момент я отрубился.

Проснулся я от того, что рядом с возком переругивались.

— Буди студента, эльфар, там к нему целая делегация приехала и орчанка злая. Шаманка, что обещала его убить. Пуст идет разбирается. Нам его проблемы не нужны.

Я вылез, потягиваясь, из воза. Светило солнышко, щебетали птички и дул легкий ветерок. День обещал быть хорошим.

— Что случилось, десятник? — обратился к варгу, что стоял злой и спорил с Гради-илом.

— Пошли, сам посмотришь, — отрезал он и, не дожидаясь меня, развернулся. Широким шагом человека, привыкшего к походам, направился к выходу из лагеря, мне пришлось идти следом. У перекрытого наемниками проезда, стояла вереница повозок и злая Ленея прожигала глазами охрану, уперев руки в бока.

— Вот они говорят, что приехали к тебе, — показав на повозки, сказал десятник. — Ты что-нибудь заказывал?

— Подожди, сейчас разберусь, — бросил я на ходу, направляясь к орчанке.

— Привет, Ленея, что тут происходит? Зачем столько повозок? — Я обвел рукой новый табор, который заворачивал за угол дома и терялся из виду.

— Это мое приданное, — решительно заявила она. — Не думаешь же ты, что я босая и голая?

— Я изумленно вскинул брови и снова оглядел длинную цепочку возов. — А зачем тебе так много?

— Это не мне, это моему будущему мужу, прикажи, чтобы нас пропустили.

За моей спиной раздались не смелые смешки и голос десятника, произнесшего с громким смехом.

— Вы только поглядите! Студент всего два дня в посольстве, а уже двух жен нашел! Вот шельмец и демона уломал и орчанку!

Ленея сузила глаза и оскалила клыки, — что за жена, Тох Рангор?

— Ребята шутят, Ленея, — сказал я как можно спокойнее. — просто приручил речного демона, чтобы она таскала со дна реки сокровища.

— Студент, я сундук нашла. Вытаскивать? — как-то вовремя прозвучал голос Крали. Ленея широко распахнула глаза и приоткрыла рот в немом удивлении.

— Я задал тебе вопрос, зачем тут так много повозок? — снова спросил я. Девушка изумленно на меня посмотрела:

— Меня одарил весь народ, дать за меня меньше, это оскорбление. И теперь я не Ленея. Я больше не являюсь Небесной невестой, меня получил достойный, — она стрельнула в мою сторону глазками.

— А кто же ты тогда? — в груди шевельнулось странное чувство, что все-таки меня надули и «втюхали» мне орчанку с какими-то далеко идущими целями. Пообщавшись поближе с местными стариками, что в Вангоре, что здесь в степи, я стал параноидально подозрителен. Они не уходят на пенсию и плетут бесконечные интриги до конца своих дней. Такое вот развлечение вместо телевизора.

— Я Гáнга! В будущем Гáнга Тох Рангор тана Аббаи из рода Гремучих змей, гордо заявила шаманка и с вызовом посмотрела на меня. Понимая, что спорить, только людей смешить, я молча кивнул головой. — Пусть будет Гáнга.

— Что за приданное? Шкуры Лорхов и навоз? — Ничего другого мне в голову не пришло, орки богаты лорхами, а те — навозом. А что еще могло быть в повозках орков? Золотые слитки и самоцветные каменья? Как же, держи карман шире.

— Почти, — не смутилась девушка. — Мы будем проезжать?

— Не надо, обоз внутри не поместиться. Размести его за городом, пойдет следом за посольством. Сама можешь проходить, у меня есть повозка. Там места хватит двоим.

— Пока ты не взял меня в жены, я с тобой спать в одной повозке не буду, — новоиспеченная Ганга была настроена решительно, — она залезла на облучок богато украшенной кибитки и крикнула остальным, — Поворачивай! — А я с облегчением вздохнул, на время она от меня отстала.

Через два дня с горем по полам посольство собралось и тронулось в путь. За это время я несколько раз искупался, отдохнул. Перестал переживать о том, что скажу Овору и Вироне. Свыкся с мыслью, что всякое доброе дело наказуемо и постарался смириться. В воде меня нашла русалка, и вместе с подругами дергали меня за ноги, пытаясь снять с меня штаны (голым я больше не купался), я их хватал за хвост и носился по реке туда-сюда, как на катере. Орчанка не появлялась и мне не надо было забивать голову, что делать с новоиспеченной Гангой.

Когда тронулись в путь я лежал в повозке и бездельничал. Следом за посольством тянулась длинная вереница повозок с приданным. От скуки я вызвал демона из сумки поболтать и он предложил поиграть в карты. Как игрок он был почти непревзойденным, сначала поддавался, вгоняя меня в азарт. Потом извертевшись, предложил играть на что-то существенное. Причем во время игры старался внушить мне, какие люди подлые и только я отличаюсь от них благородством и статью. Что мне самое место у демонов, там любят таких фартовых и умных.

Я в ответ говорил ему про кодекс строителя коммунизма, что он должен измениться, что обманывать плохо и надо быть честным. Что он должен вернуться домой уже с другими взглядами и переделать там порядки. Устроить революцию и построить социализм. Скинуть гнет господ верховных демонов и расправить плечи. Назвал его революционером и, что его там обязательно убьют, но это будет благородная смерть за идеалы, его мученическая смерть не пройдет бесследно. Что я всегда буду помнить его. Я трепался просто от нечего делать и платил ему той же монетой, убеждая его сменить мировоззрение, и смеялся в душе над его потугами совратить меня. Мне просто было забавно смотреть, как демон корежится от слова «правда», исходит потом, как ему хочется плюнуть на меня и мою правду, и я его еще больше доставал.

— Хорошо, сыграем на кое-что, — согласился я. — Если проиграю я, то отдам тебе амулет телепортации, — и достал мой «Ужас», что умудрилась создать Шиза. Я так его и назвал Ужас. — Если проиграешь ты, то будешь мне рабом сто лет.

Демон почесал бородку и посмотрел на амулет, — а как он действует?

— Действует просто, берешь в руки, загадываешь желание переноса, переносишься.

— Договорились! Сдавай! — потер руки демон, передавая мне карты. Я сдал и вышел в ускоренное восприятие, поменял ему карты на двадцать два, а себе сдал двадцать один и все карты, что у него были отобрал. Вышел из ускорения и спросил, еще брать будешь?

— Нет хозяин, вскрываемся, — с усмешкой ответил демон. Надо было видеть его сначала удивленную, потом разгневанную рожу. Он, не веря своим глазам, смотрел на перебор и ощупывал карты, нюхал их, пытаясь найти в них ответ на очевидное невероятное. У него было двадцать два. Он посмотрел на мои карты и замер.

— Вы, поганые людишки, все жулики и негодяи, — завизжал он, не в силах сдержать свою ярость, быстро протянул лапу и схватил амулет.

— Ты недоумок, — заорал он и исчез, прыгнув в образовавшееся окно. Я служу Кураме! — донеслось оттуда.

…Мардаиб пятьдесят шестой, не верил своему счастью, он вырвался из рук рива. Обманул того и остался жив. Пританцовывая на месте, он заорал, — сто лет рабом? Идиот, я служу только Кураме.

— Кому ты служишь? — раздался громовой голос, и вздрогнувший демон обернулся. На него смотрела красивая черная женщина, из глаз которой сверкала ярость.

— Так мой брат смог отправить своих прихвостней прямо в мои чертоги. Сначала парня с яйцами из стали в проклятый город, теперь демона, — она махнула рукой, и демон полетел в низ. Он больно упал на каменный пол и сверху прозвучал приказ: — В жертву его!

Мардаиб, потерявший на время способность мыслить, был схвачен такими же черными женщинами, как та что с ним говорила. Ловко раздет и связан. Он пришел в себя после слов с высоты, откуда на него смотрело прекрасное черное лицо.

— Сначала отрежьте ему яйца, вдруг он тоже бессмертный.

Отчаянный крик: — Неет, — перешел в клекот, демон захлебывался от боли, страха и унижения.

— Богиня, у него яйца не стальные, — со смехом проговорила одна из женщин и подняла окровавленный нож. Это было последнее, что видел демон Мардаиб пятьдесят шестой в своей жизни.

…Демон исчез с моим медальоном и по-видимому попал на другой континент, как и я когда-то. С одной стороны, мне было даже радостно, пропала вещь, искушавшая меня, попытать счастья еще раз. С другой стороны, амулет можно было постараться изучить, как феномен, и теперь эта возможность утрачена.

Не стало искусителя, что развлекал меня в дороге, и я решил посетить спутник, узнать, как дела у Брыка Чиполлино и у моих подданных. Может, еще что смогу продать? Или купить? — подумал я. Но в этот момент перед моими глазами появился человек с бородкой и благообразный на вид. Он внимательно меня рассматривал, сидя на месте демона. В повозке сразу возникло ощущение присутствия силы, что я чувствовал ранее.

От неожиданности я вздрогнул и тоже присмотрелся к человеку. Волосы были русые, бородка с сединой, взгляд простой, но, казалось, в нем пряталась глубинная мудрость и знание недоступного.

— Здрасти, Ваше Божественность, чем обязан такому волнующему визиту? — обратился я к человеку, который по-видимому являлся проекцией Рока, или Курамы. — Вы кто?

Он усмехнулся уголками губ. — Я вроде твой покровитель, которому ты вроде как служишь. Вот решил посмотреть на тебя поближе. На свою самую большую ошибку в жизни.

Такое вступление меня что-то не обрадовало. Что значит ошибка, да еще самая большая для божественной сущности? Такое заявление запросто может укоротить мне жизнь, поэтому я напрягся.

Я тут из кожи лезу, чтобы решить за него все дела, которые он пустил на самотек. Воюю с демонами, не щадя живота. А он заявляет, что ошибся!

Я возмущенно уставился на мужичка, что скромно сидел рядом, но смолчал, понимая, что это не конец разговора и он все-таки захочет объясниться. Вместо этого он спросил:

— А почему тебя сестренка не казнила? Я уже обрадовался, когда ты к ней на остров попал, думал все, конец тебе. Теперь некому мне мешать, можно все отстраивать заново, что ты сломал.

— Чего это я сломал, господин Рок? — возмутился я полный недоумения и возмущения, — я, можно сказать, исправлял и доделывал все, что вы запустили по своей небрежности. Вам доверили хранить и беречь мир Сивиллы. А он теперь полон демонов. А сестра отпустила меня по доброте своей и женской мягкосердечности, кроме того, она хотела, чтобы я Вам привет передал. Соскучилась она. Беота вообще красивая и добрая.

— Добрая!? Мягкосердечная? — теперь пришло время удивляться Року. — Мы о моей сестре говорим, о Беоте? — он скептически хмыкнул, — Может ты скажешь, что она на словах передала.

— Она передала, что с таким помощником, как я, и врагов не надо, — неожиданно для самого себя ответил я и зажал рот ладонью, испугано глядя на человека с бородкой. Весь такой обманчиво простоватый, неприметный, он в тоже время подавлял своей силой, которая исходила от него и воздействовала на окружающих.

— Вот оно, как стало быть, — покачал головой Рок. — Она тебя тоже по достоинству оценила. Я так понимаю, тебя проще было отпустить, чем убить. Он вздохнул, — Ты кто по национальности, русский? Больше вас брать не буду. Вы одной рукой строите, другой ломаете.

— Ваша божественность, — не выдержал я. — Что за несправедливые упреки? Я для Вас стараюсь, бьюсь с неисчислимыми ордами ваших врагов, пока вы думаете, что предпринять, и в ответ никакой благодарности. Кроме того, что я мог сломать Вам — Богу? Я мошка. Малозначимый фактор. Пешка. Пылинка в бесконечном космосе… — продолжить я не смог, так как мой рот затворился помимо моей воли.

— Ты малозначимый фактор? — возмущенно воскликнул Рок. — Ты разрушитель! Там, где ты появляешься, возникает хаос и неопределенность. Ты ломаешь все мои планы и работу многих столетий. — Он, продолжая возмущаться, поднял руки, сжатые в кулаки, и затряс ими.

— А самое противное в тебе знаешь, что? — он зло уставился на меня. Но меня тоже понесло от божьей несправедливости.

— Не знаю и знать не хочу, — я начал злиться, — у Вас только слова, где факты?

— Сначала я скажу, что в тебе противное, что не дает мне тебя прихлопнуть, как мошку. Ты изворотлив как тысяча демонов изменений, ты всегда в стороне, тихо нагадил и скрылся. Я все ждал, когда ты потеряешь осторожность, даже лиану тебе приготовил, чтобы она тебя сожрала, но ты… — он задохнулся, — ты продолжаешь жить, и все мне ломаешь. Факты? Будут тебе факты!

— Тысячу лет мой брат Курама, лишившись тела, бродил по Преисподни, а ты одним пинком отправил старейшину смитров на нижний уровень, и тот вытащил на свет Кураму. Теперь он стал одним из Князей Тьмы и подгребает под себя Инферно, вот когда он снова войдет в силу, тогда начнется массовое вторжение демонов. А у меня еще не все готово к отпору.

— Ты превратил себя в ложного бога, и тебе как Худжгарху поклоняются орки. Ты отобрал часть власти у меня над степью. Просто, проходя мимо, воспользовался возможностью, которая тебе подвернулась. Кто ты такой, чтобы претендовать на такую власть? Я скажу, кто ты такой! Ты не пешка, не мошка и не пылинка. Ты заноза в моей заднице. Если бы ты не влез со своей помощью, то часть орков пошла бы на Вангор, часть на Лигирийцев, а часть на Вечный лес. Потери были бы минимальные и равновесие в мире сохранилось. Теперь все непредсказуемо. Орда пойдет громить лес. Лигирийцы отступят, но соберут огромную армию. Орки и лесные эльфары истощат друг друга в войне. Вангор лишится союзника. Вот тогда империя обрушится всей своей мощью на королевство Вангор. Погибнут сотни тысяч разумных. Начнется разруха, а это время демонов. И ты называешь себя малозначительным фактором? — злобно спросил Рок.

Я от слов Рока впал в прострацию. Неужели я стал разрушителем его дел? Мне не верилось. Как такое может быть? Может, у него планы не доработаны? Я с сомнением посмотрел на человека.

— Знаете, Ваше Божественность. Я все же не до конца понимаю, в чем моя вина. На моем месте мог оказаться любой. Может, ваши планы не до конца продуманы? Или вы понадеялись на авось и ничего не делали, чтобы придать им устойчивость? Но такого не может быть, чтобы один человек, смог поломать божьи замыслы. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — твердо заявил я. Рок пристально посмотрел на меня и задумался.

— Я тоже так раньше думал, землянин, пока тебя не встретил. Ты глупо умер, и я решил использовать твой дух, притащив в этот мир. Мне нужен был отвлекающий объект, который не жалко потерять. — Он опять помолчал. — Это стало моей ошибкой.

Теперь пришлось надолго задуматься мне. Ситуация была просто идиотская и, как реагировать на нее, я не знал. Я оказывается в планах Рока был жертвенным ягненком, определенным на заклание. Нет, какой там ягненок, я был просто козлом отпущения, на которого хотели спустить всех собак. Этот дядька даже не скрывает, что хотел моей второй смерти. Но тут уже ничего не поделаешь, я посмотрел на Рока.

— Может, мы с Вами, господин Рок, придем к какому-нибудь соглашению, — осторожно спросил я. — К обоюдному удовлетворению, так сказать. Вы меня направляете, я не ломаю, — подняв брови, вопросительно уставился на человека.

— К сожалению, это невозможно. У вас у всех свобода выбора воли, если я вмешаюсь, то со мной случится то, что случилось с Курамой. Я лишусь тела. Живи землянин, как жил, как тебе подсказывает твой разум. Но помни, я за тобой слежу. Раз оступишься, и я тебя прихлопну. Он поставил указательный палец правой руки на ладонь левой и покрутил им, показывая, как он со мной поступит.

— И последнее, для чего я появился у тебя — не помогай мне, не надо. После этих слов он исчез, а я проснулся. Захлопал глазами, силясь понять, был Рок на яву, или это был только сон, приснившийся мне.

— Шиза, ты что-нибудь видела? — Чтобы не мучится сомнениями, решил прояснит ситуацию у симбиота.

— Видела Рока в человеческой ипостаси.

— Значит, он мне не приснился, — расстроено проговорил я. — Шиза, против нас ополчился весь мир. И все боги этого мира, что будем делать? — я что-то по-настоящему испугался. Одно дело жить незаметно мальком, другое дело, как бельмо на глазу у бога. Он своим приходом разрушил всю стройную картину игры Высоких престолов, что сложилась у меня в уме и вместо фигуры одного из игроков, я оказался тем, кто мешает всем. И там уже был не один палец, желающий меня раздавить, а целых три.

— А чего ты испугался? Тебя вычеркнули из игры, потому что ты превратился из фигуры на доске, которую можно передвинуть, в самостоятельного игрока. И просили не помогать. Живи как жил, но учитывай расклад сил, не мешай Року, не противопоставляй себя Кураме. Ты же теперь почти бог, — съязвила она. А потом серьезно добавила: — Они все трое будут с тобой считаться. Жди в гости Кураму. А Грыза верни в степь. Он должен управлять твоими свидетелями. Пока за тобой такая сила, с тобой будут считаться. Я даже думаю, что ты должен возглавить поход последователей Худжгарха против Сивучей. Орки должны видеть воочию духа мщения. И можешь заглянуть ко мне в гости, я подготовилась, — с неожиданными вибрирующими нотками в голосе, — закончила Шиза. Но мне было не до виртуальных утех. У мужика проблемы, а баба о лирике. Поэтому я только отмахнулся.

— Некогда мне, «гульки» устраивать, делом надо заниматься, соберись, Шиза!

— Я и так собралась, дом прибрала, украсила цветами, платье красивое сшила, кибуцьеры вина наделали, фрукты вырастили. У меня прическа новая, — похвалилась она. А не придешь, не жди от меня помощи, сухарь бесчувственный.

— Ты еще маленькая, — не сдавался я.

— Я уже взрослая. Совсем взрослая, — вкладывая скрытый смысл в последние слова, напирала Шиза.

— А я нет, — отрезал я.

— Хорошо, я подожду, когда ты нагуляешься и остепенишься, — не стала упорствовать она, повторив фразу орчанки.

— Мне надо сменить обстановку, — произнес я вслух. Слишком много негативной информации навалилось на мои еще детские плечи, и мне было себя жалко. Я поискал глазами плечо в которое можно было поплакаться, не нашел и с легким вздохом сожаления сказал: — Шиза, давай отправляй нас на спутник.

Мгновенная темнота, и я оказался на портальном круге. Меня встречал электронный секретарь Брык. Этот негодник приоделся в костюм черного цвета в руках держал трость. Только голова была как у луковицы. Ее он поменять не смог, как поменял свои драные штаны, что были выданы электронному помощнику после выхода из карантина.

— Командор! — обратился он ко мне. Я с интересом посмотрел на моего Чиполлино, раньше он называл меня хозяин. Теперь приподнял свой статус, обратившись ко мне, как командиру, стало быть, что-то натворил, а исправлять надо будет мне.

— У тебя большие проблемы в Новороссии, — продолжил он.

— Брык, как появился ты, то проблемы мне стали роднее, чем мать и отец. Я сними живу, ем, ложусь спать и просыпаюсь. Я даже не сомневаюсь, что к этим проблемам свою ручку приложил ты. Рассказывай, — глядя, как замялся прижатый моими словаками секретарь, разрешил я.

— Лучше посмотри. — Он развернул изображение, на котором появился не высокий, курящий человек. Он нервно дергал руками и глубоко затягивался, выпуская дым через рот и нос. Нос был чем-то заклеен.

— Слушай сюда, умник, ты должен нам пять миллионов кредитов. Ты или твое долбанное княжество. Срок у тебя десять дней. Потом будет вот это со всеми вашими подданными. Картинка поменялась, и на ней был тот же человек, насилующий первую баронессу, теперь ставшую графиней. У меня помутнело в глазах. Но, когда появился вновь тот же человек, я был уже в норме. — Деньги переведешь на счет «Посреднической конторы Бада». Он вытащил сигарету. осмотрелся и вытянув руку, притянул к экрану голову моего посла графа Брана Швырника Проворного и затушил сигарету об его лоб. Бран выглядел ужасно, его лицо представлялось сплошным синяком, глаз видно не было. На тушение сигареты он не прореагировал, только просипел. — Милорд убейте их всех, — и, получив оплеуху, исчез с экрана.

— Десять дней парень, — повторил мужчина, зажигая новую сигарету. Экран погас и на нем появился Брык.

— Рассказывай Брык что ты сделал, что на нас наехала эта банда вымогателей? — Голос мой был ровен, то, что случилось, уже случилось. Обратно время не отмотаешь, надо решать, как быть с этой конторой и решать так кардинально, чтобы у всех отпало желание связываться с княжеством.

— Их спец по программированию пытался вскрыть твой счет и ограбить тебя, командор. Я заблокировал их счета и в качестве компенсации снял с их счета два миллиона кредитов.

— А почему не все деньги? — поинтересовался я.

Как и предполагал, эта луковица стала причиной нападения. Вернее, его действия. Именно его, казалось бы, правильные решения привели к тому, что произошло. Но винить программу было бессмысленно, она функционирует по своему алгоритму, заложенному в него его гениальным создателем.

— Мой творец не хотел, чтобы я наглел, иначе нас могли прихлопнуть уже давно. — Тут он был прав, если бы он грабил всех подряд и отбирал все. То долго бы не протянул, государство целенаправленно устроило бы на него охоту и привлекло достаточные ресурсы. У государства были такие возможности.

— Сколько у них денег на счетах? — спросил я.

— Двадцать миллионов, командор, — теперь Брык был в броне десанта и увешен оружием.

— Брык, мы начинаем священный освободительный поход. Все кредиты врага снять и перевести на мой счет. Я отправляюсь в контору.

— Что, даже не поругаешь? — спросил луковый космический десантник, я посмотрел на него и гаркнул.

— Почему нарушаем форму одежды? На голове должен быть голубой берет, на груди голубая тельняшка. То бишь майка в бело голубую полоску. Твой девиз: «Никто, кроме нас». Исполнять!

— Есть, исполнять! — ответил Чиполлино голосом полным отваги и задора. Теперь на меня с экрана смотрел наш родной солдат ВДВ, увешанный мечами какими-то ружьями и бомбами. Рукава закатаны, на предплечье шла наколка «Никто, кроме нас». Брык был готов воевать.

— Командор, надень наручный искин, чтобы я мог тебе помогать, — предложил Брык, и я с ним согласился. Нацепил один из бывших у меня в запасе на станции и активировал. Тут же над рукой развернулся экран с рожей луковицей в голубом берете.

— Шиза, давай перемещай в офис Брана, — отдал приказ симбиоту.

— Что, прямо так, в орочьем наряде? — спросила она, сомневаясь в моем плане.

Но у меня плана не было, вернее был — прибыть на станцию и поотрывать головы врагам.

— Так колоритнее будет, посмотрев на свой цыганско-индейский наряд, ответил я. — Поехали.

Темнота длилась секунд пять и, когда в глаза ударил свет, я оказался в кабинете Швырника. Пол и столы были залиты запекшейся кровью, на полу валялся брошенный кинжал, что я переслал бывшему брокеру. Я поднял его и рассмотрел. Кто-то смог его применить, наверное, Швырник. Бандиты бросили дорогой нож, посчитав его малостоящей поделкой. На одном из столов было много запекшейся крови, это кровь Гаринды, догадался я. Собрал ее и провел ритуал кровной связи. Отголосок я получил, но тихий как затухающее эхо. Значит, девочка далеко. Очень далеко.

— Потерпи немного, — тихо вслух произнес я.

— Брык, показывай, где контора Бада, — нервы мои не трепетали и не рвались в возмущении, состояние было ровным, но готовым взорваться всепоглощающей местью.

Через пять секунд у меня был план станции и проложен маршрут. На огромных космических станциях, где жили тысячи людей, я еще не был и пошел пешком, с любопытством осматривая местные достопримечательности.

Офис Брана выходил в широкий коридор, по которому шли люди, они только бросали на меня быстрые взгляды, не останавливались и не проявляли излишнего любопытства. Из этого я сделал вывод, что здесь достаточно разнообразное общество, и его мало, чем удивишь. Тем лучше, решил я. Дошел до лифта, подождал, когда он откроется и вошел в большую кабину. Там уже стояло порядка десяти человек. Молодой парень посмотрел на золотую цепь, амулетом и сказал. — Классный прикид, чувак, ты откуда?

— Из Новороссии.

— У нас тоже такие есть. Вернее, были, но потом куда-то исчезли. Лифт остановился, и я, не отвечая, вышел. Это был уровень побогаче. Коридор с лифтом выходил на небольшой настоящий сквер с деревьями и клумбами. Я прошел его насквозь и очутился перед новым коридором, в глубине которого горела вывеска: «Посредническая контора Бада», мгновенные кредиты без залога. Я прошел в офис конторы, у двери сидели два крепких парня с наглыми цепкими взглядами, они насмешливо рассмотрели меня и один лениво спросил.

— Ты по какому вопросу?

— Долги вернуть, — с улыбкой ответил я.

— Долги, это хорошо, — согласился второй, подожди, «щас» позову господина Патерсона, он на миг замер. Скоро будет. Садись, жди.

— Некогда мне, — еще раз улыбнулся я. Потом резко выхватил финку и воткнул ему в глаз. Второй еще не понял, что произошло, когда острый клинок легким росчерком прошелся по шеи и перерезал артерию. В стену из шеи ударил красный фонтан. Не оглядываясь на охранников, я пошел в следующую комнату. Там сидел тот самый господин, что передал мне сообщение. Он курил и кабинет был наполнен дымом.

— Какого дьявола ты сюда приперся? — спросил он, рассматривая меня через пелену табачного дыма. Я сделал два быстрых шага выхватил сигарету из его рта и засунул ему в глаз. Он не успел среагировать и только дернулся, когда горящий окурок выжег зрачок. И только после этого он заорал и попытался вскочить. Но я схватил его за шиворот, бросил на пол и наступил на промежность.

— Кто ты такой, — заорал он. — Я тебя, сука, заставлю собственные яйца жрать, он вертелся, пытаясь встать, а я сильнее прижимал его ногой.

— Ты же сам просил зайти. Деньги требовал. Пять миллионов, — тихим, почти добрым голосом ответил я.

Двери распахнулись, в помещение влетело трое человек. Здесь, как я и предполагал, можно было применять заклинания, так как мое тело было само носителем магии и имело большой запас энеронов. Расход был больше раза в два от обычного, так как отсутствовал сам магический фон планеты, но я не боялся потратить благодатную ману. Лиана через розетки довольно быстро восполнял затраты. И это чудо Рок подсунул мне, чтобы тот меня сожрал. Он поступил крайне неосмотрительно. Хотя что мы знаем о богах? Они живут в других временных измерениях, для них тысяча лет, как один год. Они свои планы могут строить не одно столетие, сменится оно поколение другим, и оно умрет, а хранители все будут ждать. Им, по-моему, и дела нет до проблем смертных, и то, как я быстро поменял правила их игры, Рока выбило из привычной неспешной колеи его жизни. Пока я все это продумывал, троица решила меня атаковать станерами, но ранее они имели дело с обычными людьми, но я-то был почти нехеец. Я был гораздо быстрее этих увальней и применил усиленный воздушный кулак. Он врезался в троицу, отшвырнул их обратно, кого в распахнутую дверь, кого расплескал о стену. Курильщик перестал суетиться и лежал подвывая. Я чувствовал, что, если нажму чуть сильнее, раздавлю мужику его хозяйство.

— Я хочу знать, где господин Бад. — обратился я к лежачему с вытекшим глазом человеку.

— Вы кто? — с трудом преодолевая страх, дрожащим голосом, почти шепотом спросил он, увидев, что сталось с охраной. Он уже не пытался вырваться, лежал тихо и дрожал. В низу штанов у него было мокро.

— Меня прислали из Новороссии, рассчитаться по долгам, а ты, мужик, здорово задолжал. Изнасиловал графиню, угрожал княгине и прижег лоб нашему послу. Не говорю уже о вымогательстве. Не знаю, куда дел подданных княжества.

— Я покажу, где Бад, не убивайте, господин, Ваша милость, — быстро заговорил бандит. — Это все он виноват, по его приказу я все это делал, клянусь космосом и жизнью, — он стал гладить мои ноги.

— Вставай! — приказал я, но обсосанный вымогатель стал целовать мои «макасы», не желая подниматься. Я поднял его за шиворот и встряхнул, — показывай, куда идти, — и подтолкнул его. Тут проявился Брык.

— Командор, система охраны взята мной под контроль. Бад пытался собрать свою банду, но я перекрыл связь. Он закрылся у себя в кабинете и пытается вызвать местную службу безопасности. У них тут спрятанные автоматические станеры и иглометы. Предлагаю уничтожить боевиков их же оружием, — закончил он доклад, внеся свое предложение.

— Открыть огонь на поражение. — я долго не раздумывал. — В живых оставить только Бада и пленных, если они тут есть. — Испол…

…Бад держал ручной малый игломет, направив его на дверь. То, что происходило в его офисе, он не мог представить даже в страшном сне. Хитрый, изворотливый и безжалостный ростовщик, привык к безнаказанности. Сильных он не трогал и не переходил им дорогу, понимая границы своих возможностей, но где-то он просчитался, и теперь пришли по его душу. Он все видел по камерам слежения, как предал его Окурок, как размазались по стенам его охранники. Как система охраны стала расстреливать всех сотрудников и его боевиков. Бад впал в панику. Он не смог связаться с местной службой безопасности. Не отзывалась криминальная полиция и даже прикормленные пограничники не отвечали на вызовы. Чертов Окурок со своей страстью к пыткам, дрожа всем телом, подумал он. Все из-за этого дебила началось. Сначала сошел с ума их хакер. Потом исчезли деньги, теперь в офисе орудует этот клоун, в странном наряде, убивая всех и круша все подряд. Бад всмотрелся в монитор на бесстрастное лицо подростка в кожаной одежде и с толстой золотой цепью на шее. Парень поднял голову и, придерживая за шиворот стонущего Окурка, вежливо обратился к Баду.

— Господин Бад, нам надо поговорить, — вздрогнув, испуганный бандит нажал кнопку, и экран потух. — Окурок, сволочь, куда ты вляпался? — почти плакал Бад.

Он крепче ухватил двумя руками игломет с желанием пристрелить любого, кто попытался бы проникнуть через дверь в его кабинет.

…Но я прошел телепортом и быстро его обезоружил. Затащил Патерсона и бросил на пол у ног главаря. Сел на стул и посмотрел на того, кто приказал так жестоко поступить с моими подданными.

— Господин Бад, должен сказать, что за нападение на подданных Новоросского княжества, вам объявлена война. Жить вы не будете. Вас осудят и казнят, но я хочу знать, где находятся мои подданные сейчас. Их нет на станции. За добровольное сотрудничество обещаю смерть мучительную, но быструю.

— Я не понимаю Вас, — затрясся от страха толстый маленький человек. — Я только даю деньги в долг, и все. Вы меня с кем-то спутали.

Я выстрелил из игломета ему в колено. Получившийся результат меня удивил. Вместо колена у него появилась маленькая дырка с рваными краями. А Бад завыл и схватился за ногу, — Не стреляйте… я все скажу… — захлебываясь слезами и хрипя от боли, останавливаясь и глотая окончания, проговорил он. Я уменьшил боль чтобы он не умер от шока.

— Окурок их продал пиратам. Они… они на их рудниках. Он часто так поступал, сволочь, — стал торопливо отвечать Бад, с ужасом смотря на игломет, который покачивался в моей руке.

— Я сняла всю информацию с них, — сообщила мне Шиза, это легче чем с ауры. Вошла в их нейросеть. Бран здесь на станции на заброшенном уровне, там у них что-то вроде тюрьмы. Там же находится очень хороший программист, но он болен. Бери этих двоих в охапку, и я перенесу тебя туда.

Мы появились неожиданно перед человеком в белом халате. Видимо, доктор или лаборант. Только их я видел в таких халатах у нас на земле. Он вздрогнул и, широко раскрыв глаза, смотрел на нас.

— Вы кто, уважаемый? — спросил я и выпустил двоих раненных из рук. Не имея сил держаться, они рухнули с стоном на пол.

— Я? Я. Врач, — запинаясь, ответил мужчина. Он не отрываясь смотрел на Бада и второго, которого звали Окурок.

— Док, — обратился я к нему, — это преступники, что напали на Новоросское княжество. У меня к Вам претензий нет. Но они могут возникнуть, если вы меня разочаруете.

— Не беспокойтесь. Я весь к вашим услугам, — выставив вперед ладони, и как бы защищаясь ими, ответил врач.

— Этих двоих подлечить и поместить в разные камеры. Содержать до суда живыми. Из Окурка сделать пепельницу и тушить об него сигареты десять раз в день. Давай сюда Брана, будем его лечить.

— Все сделаю, — врач заметался, потом немного успокоился. Провел какие-то манипуляции и несколько небольших роботов выехали из соседнего помещения. Они подобрали и увези тела бандитов. Следом выкатилась тележка с покалеченным Браном. Был он голый, весь избитый и обожженный, со следами язв от прижигания сигарет, но в сознании.

— Потерпи, друг, я положил руку на его голову и запустил малое исцеление. Приподнял голову и влил в рот эликсир. Швырник стал изменяться на глазах. Синяки прошли. Язвы исчезли. Глаза, ранее заплывшие от синяков, открылись. Бран проморгался, сглотнул и тихо спросил. — Ваша Милость, это вы?

— Я, Бран. За что они тебя так?

Я зарезал троих, ваша милость, он не выдержал и заплакал. Сволочи они насиловали Гаринду на моих глазах, калечили ее и мучили. — Он затрясся.

— Док, положите его в капсулу на реабилитацию. Удалите все самые тяжелые воспоминания. И давайте сюда хакера. — Врач снова согласно покачал головой и заметался. Но в конце концов справился с волнением, и Бран был помещен в капсулу.

— Он пролежит там трое суток, — сообщил мне врач.

— Сколько надо, пусть столько и лежит.

Снова выкатилась тележка на не лежал молодой парень, который постоянно повторял мою загадку. — Два конца! Два кольца! Посередине гвоздик! Гвоздик! — И принимался хохотать. Я нагнулся над ним и посмотрел магическим зрением. Мне было хорошо видно, как спуталась его аура, она странным образом пульсировала и выбрасывала отростки, как солнце выбрасывает протуберанцы.

— Шиза, помогай. Мне что-то не понятно, что происходит с парнем.

— Ты ему дай отгадку сначала.

— Это ножницы, — сказал я на ухо парню. Тот затих, и его аура перестала выстреливать пульсарами. — А что это? — осмысленно спросил он. Я достал свои ножницы для стрижки ногтей и протянул их ему. Схватив ножницы, он начал считать, — вот два кольца, потрогав пальцами кольца, перешел к острым краям, а вот два конца. Потрогал середину где был скрепляющий винтик, — а это гвоздик? — спросил он меня. Я согласно покачал головой.

Он двумя руками сложил их и развернул, — для чего нужны ножницы? — Я даже удивился такому вопросу, чем же они тут ногти обрезают? Забрал из его рук ножницы и стал на его глазах обрезать ему края ногтей, которые выглядели как когти.

— Парень заворожено смотрел на мои манипуляции. После стрижки осмотрел ногти и сел на тележку. В его глаза больше не было безумия, он посмотрел на меня вполне осмыслено и тихо заговорщически попросил, — подарите мне ножницы, только Окурку не говорите.

— Тебя зовут Крист, ведь так? — он согласно покачал головой.

— Окурка больше нет, не бойся, конторы Бада тоже. Ты свободен, если хочешь, я дам тебе работу и защиту.

Крист недоверчиво посмотрел на тихо стоящего дока. — А где они?

— Они тут, в тюрьме, и ждут своего суда. Можешь, если захочешь пойти свидетелем против них.