Никогда Антону не было так тошно на душе, как на обратном пути в лагерь. Он потерпел полное фиаско, подвел ребят. Проныру не вернул, рассорился с Княжной… Даже деньги отдал впустую! Правильно Полина обозвала его дураком. Или он не совсем дурак? Поди тут, разберись…

В коммуне кипела работа. Все ребята, даже малыши, трудились в театре. Тема вместе с Игорем и еще двумя самыми сильными парнями – Павлом и Сашей, занимались тяжелым бархатным занавесом, который упрямо не хотел раскрываться и закрываться. Девочки мыли пол, малыши выносили мусор. То и дело в зал прорывались Меньшие, которым тоже хотелось чем-то помочь ребятам. Но много ли толку в строительстве от коз или поросят? Грозно рыча, Вожак быстро прогонял Меньших на улицу. Сам же он хватал челюстями самые большие мешки с мусором и вытаскивал их наружу.

Антон мысленно перекрестился, и направился в театр. Ребята встретили его пристальными взглядами, а затем, поняв все по его виноватому лицу, продолжили работу. Надев халат, Антон стал помогать Шарику, который приносил девочкам свежую воду из колодца, и уносил ведра с грязной водой.

Наконец, Игорь крикнул:

– Все, шабаш. Перерыв! Кто-нибудь хочет перекусить? Нет? Тогда давайте споем. Что это за работа – без песен?

Усталые ребята расселись на скамьях. Тут же рядом появились Меньшие – на этот раз Вожак не стал их прогонять. На коленях у Игоря сразу же уселись сразу три пушистых кота, а возле его ног устроились две козы и несколько собак. Поросята, недовольно хрюкая, пытались пробиться через толпу Меньших к Мастеру, но собаки их не подпустили. Мол, мы первые заняли это почетное место!

Антон специально сел на самой дальней скамье, чтобы еще немного побыть в одиночестве. Но к нему тотчас же пересели сначала Тема с Родиком и Шарик, а затем и другие ребята. Только одно место справа от него осталось свободным. И на него уселась… Тая!

На глаза Антона выступили слезы.

– Ребята! – громко сказал он. – Я…

Комок застрял в его горле, и он не сумел произнести больше ни слова.

Игорь весело подмигнул Антону.

– Ну, чего скуксился, Тошка? Разве забыл наш девиз: жизнь прекрасна! Проныра непременно снова сбежит, это как пить дать. Ребята, через два дня, в субботу, у нас премьера, а эстрадную часть представления мы толком не отрепетировали. Тая, Настя, Маша – на сцену! Шарик, включай аппаратуру – ты же у нас звукооператор!

Настя проворчала:

– Блин, ну и отдых… Знаете, как у меня спина болит? Нам с Машкой что, в грязных халатах танцевать?

Маша улыбнулась:

– Мы же все в спортивных костюмах, сестричка! Ну, вставай, лентяйка!

Тая тоже сняла халат. На ней был надет синий, латанный-перелатанный спортивный костюм с эмблемой «Adidas». Антон вспомнил про бездарно потерянную тысячу долларов, и мысленно взвыл. Но девочка пошла к сцене такой походкой, какой обычно дефилируют по подиуму топ-модели. Оказалось, что у Таи прекрасная фигура и прирожденная грация. Вслед за ней на сцену взбежали сестры-двойняшки. От былой усталости на лице Насти ничего не осталось – чувствовалось, что она любит танцевать.

Путаясь в проводах, Шарик расставил звуковые колонки по разным концам сцены и включил усилитель.

– Какой трек ставить? – деловито спросил он.

– Первую кассету, трек два, песня «Над радугой», – объяснила Тая. – И дай микрофон.

Антон вздохнул. Кассета! Ну, просто каменный век. Сейчас даже в деревенских клубах используют мини-диски. За тыщу баксов можно было бы купить более или менее нормальную звуковую аппаратуру.

Эх, опять он вспомнил про Полину, чтобы ей пусто было! Если бы не ее наглость и высокомерие, то он бы не психанул, и ушел из усадьбы Серебряковых хотя бы с деньгами. А Княжна наверное только рада, что ей отцовские денежки достались. Небось, ничего папаше не скажет, а тыщу баксов прикарманит. Богатые – они все такие, на ходу подметки срежут, и не заметишь!

Зазвучала незнакомая мелодия. Двойняшки сделали несколько танцевальных па, а затем Тая подняла микрофон и нежно запела:

Никогда прежде Антон не слышал эту чудесную, романтическую песню, хотя почти не расставался со своим МР3-плеером. Но дело было даже не в песне… Голос у Таи оказался ну словно бриллиант, он переливался всеми цветами радуги, оставаясь в то же время чистым и светлым. Наверное, не все грани этого бриллианта были идеально отшлифованы, иногда чуткое ухо Антона ощущало легкие сбои и неточности, но какой же у девчонки был волшебный голос! Все нынешние певички, которые не вылезали с FM – радиоканалов, и в подметки ей не годились. К тому же Тая пела вживую, а нынешние «звездульки» и слова не могли спеть без помощи компьютера.

Родик толкнул его в бок локтем и восторженно зашептал:

– Вот это да… Чистая Уитни Хьюстон!

Антон молча кивнул, не отрывая глаз от сцены. Тая пела и, пританцовывая, двигалась по сцене с таким изяществом, словно была уже опытной звездой эстрады. Настя и Маша задорно танцевали, но даже невооруженному взгляду было видно, что это, увы, чистая самодеятельность.

Тая закончила песню на такой высокой ноте, что у Антона аж уши заболели. Вскочив со скамьи, он бурно зааплодировал. Его горячо поддержали Тема и Родик.

А вот коммунары аплодировали довольно вяло. Игорь недовольно поморщился и строго сказал:

– Вообще-то мы всего лишь репетируем. Тая, сколько раз я тебе говорил: береги голос! Мы прекрасно знаем, как ты поешь, можно не напрягаться…

– А Тайка вовсе не ради нас напрягается, – хихикнула одна из девчонок лет десяти. – У нее здесь другой интерес…

Все ребята рассмеялись. Кое-кто повернулся и посмотрел в сторону Антона.

Тот сел на скамью, ощущая, как зарделись его щеки – хоть свечку от них зажигай! В душе мальчика царило смятение, но сердце ровно и радостно билось. Неужели Тая пела сейчас для него?

Он опустил глаза, не смея больше глядеть на сцену. Там тем временем продолжалась репетиция. Тая спела еще две песни, уже тихим, маловыразительным голосом. К двойняшкам присоединились и другие ребята, и прорепетировали еще три танцевальных номера. Судя по аплодисментам Тёмы и Родика, им все очень понравилось. Антон даже не шевельнулся – в его ушах по-прежнему звучала песня про радугу и добрые чудеса.

Наконец, Игорь громко хлопнул в ладоши:

– Ну все, перерыв закончен! За дело, ребята. Вожак, пожалуйста, выведите на улицу Меньших, особенно кур, пока те не начали нести яйца прямо на подоконнике…

Работа в театре продолжалась до позднего вечера. Мобильники АРТ буквально раскалились. Родители, обеспокоенные долгим отсутствием ребят, требовали объяснений, но трое друзей только невнятно отвечали, что мол, очень заняты интересным и полезным делом, и скоро вернутся домой.

Это «скоро» продолжалось почти до девяти вечера. Антон и его друзья поужинали вместе с коммунарами, и только потом, усталые, но довольные, направились в сторону ворот.

Их проводили Игорь, Шарик и Тая.

– Спасибо за помощь, парни, – сказал Игорь и пожал руки гостям. – Завтра отдохните – мы будем весь день репетировать. А в субботу, в три часа ждем на нашем представлении! Приводите сюда всех своих друзей. Билеты будут недорогими, по пятьдесят рублей. Сами понимаете, мы не можем себе позволить выступать бесплатно…

– Афиши будут? – деловито спросил Родик.

– Конечно. Наши художники уже разработали эскизы. Мы развесим афиши в разных концах Петровского. Ну, а реклама – за вами. Договорились?

– Ясное дело! – кивнул Тёма. – А почему нам нельзя прийти завтра?

Игорь добродушно усмехнулся.

– Не обижайтесь, но не стоит. Ведь мы хотим всех удивить, в том числе и вас! Вы уже знаете, как выступает наша эстрадная группа, а вот все остальное увидите только на премьере. Верно, Тая?

Девочка неожиданно спросила:

– Мастер, можно я провожу ребят до поселка?

Лицо Игоря посуровело.

– Нет! – резко возразил он.

– Почему?

– Да потому что после этого ребятам придется провожать тебя до лагеря обратно, – объяснил Игорь. – Помнишь, как в мае в Детском лесу к тебе привязалось двое подвыпивших парней?

– Ха, я с ними запросто справилась! – воскликнула Тая и приняв позу каратиста, с шумом рассекла воздух согнутыми руками.

Игорь нахмурился.

– Да, один раз тебе повезло, – согласился он. – Но ведь парни-то были пьяными! А что будет, если на тебя нападут трезвые подонки? Разве я не прав, парни?

Тёма его поддержал:

– Очень даже прав! В нашем Детском лесу всякое случается. Бывают и нападения на женщин. В основном хулиганят не наши, петровские, а заезжие строители новых особняков. Многие из них не имеют прописки, работают на своих хозяев нелегально. Поди их потом, разыщи за зелеными заборами!

Тая упрямо наклонила голову.

– Хорошо, тогда я провожу гостей до автобусной остановки.

И не глядя ни кого, она вдруг взяла Антона за руку и направилась через поляну в сторону леса.

Игорь осуждающе покачал головой.

– Своенравная у нас звезда, верно? Мы порой от Таи просто плачем, такие она устраивает закидоны… Да и другие ребята далеко не сахар. Это днем, да еще при гостях, они стараются выглядеть паиньками. Но ведь прошлую жизнь на вокзалах и в подвалах так просто из памяти не вычеркнешь. По ночам порой такое начинается…

– Наркотики? – тихо спросил Тёма.

– Случается и такое, – нехотя ответил Игорь. – Не зря ведь говорится: привычка – вторая натура. Все из ребят, даже мелкие, в свое время нюхали клей и курили травку. А двое из мелких, Рустам из Ташкента и Вагиз из Душанбе, работали даже наркокурьерами.

Антон вытаращил глаза:

– Как это – наркокурьерами? Такие малыши? Не может быть!

– Может, – вздохнул Игорь. – Ты даже не подозреваешь, на какие подлости готовы пойти торговцы этой отравой. На них креста нет, их хозяин – сам сатана! Они, гады, что придумали? Находят в среднеазиатских республиках бедных и бессовестных родителей, покупают у них задешево детишек, заставляют малышей глотать мешочки с героином – и сажают на поезд, что едет в Россию. Со стороны это выглядит так, будто бы большая и дружная семья едет, например, в Москву или Питер на экскурсию. А в России из детей извлекают мешочки с наркотиками, и привет!

– Что значит – привет? – опешил Антон.

– Да просто выгоняют детишек на улицу. Милиция их отлавливает и отправляет назад, на родину. А там история снова повторяется… Но Вагиза и Рустама я этим подонкам не отдам!

Антон мотнул головой, словно пытаясь стряхнуть с себя жуткие слова Мастера.

– А сами ребятишки того… наркотиками не балуются?

– Было и такое, – нехотя ответил Игорь. – Само собой, мы наркоманов изгоняем. Лечить мы их не можем, не умеем, а отдать им коммуну на уничтожение мы с Вожаком не собираемся. Водкой тоже у нас кое-кто любит побаловаться, особенно Настя с Машей…

Гости обменялись изумленными взглядами.

– Не может быть! – возмутился Родик. – Они же маленькие! То есть не совсем маленькие, но…

Игорь горько усмехнулся.

– Маленькие… Думаю, все ваши родители вместе взятые не пережили столько ужасов, сколько эти двойняшки. Они… Нет, даже неохота рассказывать. Когда они попали к нам в коммуну, то были ну словно зверята. Даже разговаривать толком не умели! Я отчаялся, думал, что их уже не вернуть к нормальной жизни.

Но отец Даниил их спас. Он подолгу разговаривал с двойняшками, рассказывал о Христе, о Евангелии, о сатане, объяснял откуда в мире столько зла и несправедливости… Они же ни во что доброе верить уже не могли после всего пережитого. Какой там «добрый Бог», когда столько страданий вокруг!.. А вот отец Даниил смог отогреть их заледеневшие сердца. Ведь он искренне людей любит, особенно детей. Любовь, она лучше всяких слов убеждает. Отогрел он души этих девочек, а потом и окрестил.

С той поры Настя и Маша словно заново родились! Нет, они не забыли о тех испытаниях, что выпали на их долю, но души их заново расцвели. Среди наших ребят эти двойняшки, пожалуй, искреннее всех верят в Бога! А вот Ваня Шариков ни во что хорошее верить не хочет…

– А ты? – прямо спросил Тёма. – Ты-то веришь в доброго Бога, или притворяешься? Мне отец рассказывал, что нынче многие начальники, бывшие коммунисты, стали ходить в церкви, потому что так стало модно среди самых высоких начальников. Таких людей еще как-то презрительно называют… забыл, как…

Игорь криво усмехнулся.

– Знаю: «подсвечники». Но что же поделать? Ведь в души людям не заглянешь… Хорошо еще, что люди, которые когда-то взрывали храмы, стали нынче в них приходить на молитву, хотя бы и только по самым большим праздникам: на Рождество да на Пасху. Может, их дети когда-нибудь станут по-настоящему верующими! Я тоже не сразу таким стал. Только когда погибли мои родители, я понял, что отныне моя дорога ведет в Храм. И там мои добрые наставники меня надоумили заняться сиротами. Вот я и занимаюсь ими, как умею, как могу. И вроде, кое-какой толк есть!

Антон кивнул.

– Конечно, есть! Ребята живы-здоровы, и потом заняты интересным делом в вашем цирковом театре. Даже братьям нашим меньшим, таки же бездомным зверям, помогают! Только вот…

Антон запнулся, поняв, что говорит что-то не то, но Игорь его отлично понял и без слов. Грустно улыбнувшись, он сказал:

– Думаете, я не понимаю, что те же двойняшки Маша и Настя не очень-то здорово танцуют? Отлично понимаю. Но что поделать – нет у девочек особых талантов. Зато в нашем театре они впервые почувствовали себя людьми. А это самое важное!.. Ну ладно, идите. Только не стоит эту парочку догонять.

Родик хмыкнул:

– Что мы, дурнее паровоза? Будем сохранять дистанцию. Ну, пока!

На следующий день, в пятницу, в разных концах Петровского появились сразу пять больших красочных афиш. На них были нарисованы клоуны вместе с собаками и кошками. Надпись под рисунком гласила: «Театр детей» и зверей приглашает 17 июля детей и их родителей на семейное эстрадно-цирковое шоу «Волшебная ферма». Адрес: остановка «Ферма», бывший пионерский лагерь «Искорка». Начало в 15.00. Цена билета 50 рублей».

Одна из афиш сразу же исчезла. Ее стащил деятельный Родик, который тотчас отправился в деревню, где у него было масса знакомых. Антон и Тема тоже не сидели, сложа руки. Весь вечер они обзванивали знакомых, ходили по домом, звонили во многие двери.

Результат был не очень хорошим. Родители привыкли водить своих детей в петровский клуб, куда нередко приезжали заезжие артисты. Представления обычно бывали довольно убогими и стоили те же 50 рублей, но ведь артисты-то ты были профессионалами! И в клуб петровские жители с детства привыкли ходить. А вот пионерский лагерь… Да, был такой где-то в лесу за оградой ИБИПа. Но ведь он давным-давно заброшен! Откуда же там вдруг взялся театр?! К тому же до «Фермы» надо ехать на автобусе. Близко, одна или две остановки, но ведь это тоже денег стоит… К тому же, дождик вроде назавтра обещают!

Но Антон и Тёма не сдавались. Они так расписывали представление (хотя сами его не видели!), что лица многих взрослых постепенно смягчалось. Что, в представлении будут участвовать умные собаки, кошки, даже козы и поросята? Ах, и куры с цыплятами тоже? Ну это уже чистая фантастика, не могут цыплята быть артистами. Хм, вообще-то это любопытно… А кто артисты – бездомные сироты? Ну, это другое дело! Сирот жалко. Конечно, их представление наверняка очень примитивное, но помочь бедняжкам в общем-то стоит. По крайней мере, можно выбраться всей семьей в лес, подышать свежим воздухом. Ладно, мы подумаем.

Это бесконечное «мы подумаем» скоро стало Антону горше горькой редьки. Он начал подозревать, что все их усилия пропали напрасно, или, как в старину говорили втуне, что никто из петровских жителей и не подумает тащиться завтра днем на автобусе на какую-то богом забытую «Ферму». Эх, неужто он снова не оправдал доверие коммунаров?

Вечером наконец-то вернулся из командировки отец. Все последнее время Антон очень хотел поговорить с ним про бывший пионерский лагерь, но после целого дня бестолковой беготни настолько устал, что не задал отцу не единого вопроса. Антон лег на диван, и по своему обыкновению, взял книжку, надел наушники, включил плеер и телевизор одновременно. А потом внезапно заснул.

Его разбудила чья-то прохладная рука. Открыв глаза, он увидел, что рядом на стульях сидят отец и мать и встревожено смотрят на него.

– Ну-ка выкладывай все, сынок, – сурово произнес Сергей Алексеевич.

В субботу, несмотря на прогнозы, было солнечно и не очень жарко. АРТ с самого утра продолжили свою активную рекламную деятельность. Не поленившись, они обошли все те квартиры и дома, где им вчера не ответили категорическим отказом. И плоды их бурной деятельности не заставили себя ждать.

Ровно в два часа, когда Антон уже собрался в театр (ради этого случая он надел столь ненавистный им костюм!), зазвонил его мобильник. Как ни странно, это был отец.

– Антон, ты готов? – спросил Сергей Алексеевич. – Спускайся, мы с мамой ждем тебя в машине.

Антон обомлел.

– Так вы тоже поедете? – радостно спросил он.

– Почему бы и нет? Лично я с удовольствием похожу по лагерю, вспомню о былом… Все таки я провел в «Искорке» три лета подряд! Да с твоими новыми друзьями любопытно будет познакомиться. Конечно, мы с мамой не поверили твоим фантастическим россказням про разумного пса Вожака, но все же стоит на него взглянуть. Кстати, пригласи и своих друзей, у нас в машине места хватит.

Только Антон подошел к телефону, как тот зазвонил. Тёма довольным голосом предложил:

– Тошка, давай дуй к нашему дому! Отец уже подогнал машину к подъезду, мы с мамой через минуту спускаемся. Готов?

– Ха, да мои предки сами собрались в лагерь! Позвони Родику.

– Он уже уехал. В смысле, его увез отец. Сам знаешь, Борис Максимович музыкант, и вроде бы очень хочет послушать Таю. Голосище у нее действительно будь здоров!

Настроение у Антона сразу же поднялось. Кто его знает, может премьера пройдет с аншлагом? Зал был рассчитан человек на сто, ну максимум сто пятьдесят. А в Петровском живет больше трех тысяч человек, плюс деревня. Если хотя бы каждый двадцатый сегодня приедет в лагерь, то дело будет в шляпе!

Однако действительность превзошла все его ожидания. Когда машина подъехала к воротам лагеря, то оказалось, что возле нее на поляне уже стоит около тридцати автомобилей. По дороге от автобусной остановки тек непрерывный поток людей. Люди шли целыми семьями, начиная от бабушек и дедушек, и кончая малышами.

На территории лагеря царило целое столпотворение. Игорь стоял в окружении нескольких десятков людей, и что-то рассказывал им, указывая на бывшие спальные корпуса. А потом Шарик повел одну группу в сторону Зеленого театра, а Степа и Петр – другую группу по направлению к раскопкам фундамента охотничьего домика.

Увидев Антона, Игорь широко улыбнулся и пошел ему навстречу.

– Познакомься, Мастер, это мои родители – Ольга Дмитриевна и Сергей Алексеевич, – сказал Антон.

Игорь поклонился его маме, а с отцом отменялся крепким рукопожатием.

– Спасибо вам за сына, – сказал он.

– За что же его благодарить? – удивилась Ольга Дмитриевна.

– Да за все это… Мы и не надеялись, что на премьеру нашего спектакля приедет столько народу. Это Антон вместе с Темой и Родиком постарались!.. Сергей Алексеевич, если хотите, я проведу для вас экскурсию по нашей коммуне.

– Очень любопытно будет посмотреть, – кивнул отец Антона.

Вскоре Антон увидел в толпе Родика и поспешил к нему.

– Привет! – сказал Родик и указал рукой на полного лысого человека, который гонял на стадионе мяч вместе с другими такими же полными и пожилыми дяденьками. – Узнаешь?

– Нет, – пожал плечами Антон. – А кто это?

– Олух небесный! Это же Вадим Валерьянович, заместитель директора лесничества. Он как приехал на своем «Мерседесе», так сразу направился к Игорю. Отвел Мастера в сторонку и что-то начал с ним обсуждать. Клянусь своим любимым видиком, что это Вадим Валерьянович разрешил коммуне поселиться в этом лагере!

Антон открыл было рот, но увидел как из театра выходит Тая, и сразу обо всем забыл. Юная актриса также заметила приятелей и пошла в их сторону.

– Привет, Тошка! – радостно сказала она.

– Привет, – немного обиженно ответил Родик, но потом опомнился и деликатно отошел в сторону.

– Волнуешься? – тихо спросил Антон.

– Еще как! Конечно, я сто раз уже выступала на разных площадках, даже в концертных залах… Но это же наш собственный театр! Даже Меньшие сегодня с самого утра переполошились, как бог знает кто. Двоих цыплят и одного поросенка до сих пор найти не можем… Да и Проныра до сих пор не вернулась. Просто хоть караул кричи!

Антон успокаивающе погладил ее по руке.

– Все будет хорошо, – убежденно сказал он. – Должен же и на вашу улицу когда-то прийти праздник! А больше всего аплодисментов получишь ты, это я точно знаю.

Кто-то сильно толкнул его в плечо, а затем рядом послышался знакомый голос:

– Почему ты так в этом уверен, Тошка?

Антон повернул голову – и обомлел. Рядом стояла… Полина! Она была одета в необыкновенно красивое красное платье – такие наряды Антон раньше видел только по телеку, на праздниках высокой моды. Пышные волосы девочки были уложены в необычную прическу, похожую на цветок розы. На запястьях девочки блестели изящные браслеты, пальцы украшали кольца с ослепительно сияющими белыми камнями. «Да ведь это настоящие бриллианты!» – с изумлением подумал мальчик.

– Познакомь же меня со своей подругой, – великосветским тоном продолжила Полина. – Кажется, эта девочка хочет стать великой певицей?

В голосе Полины прозвучала такая ирония, что синие глазища Таи вспыхнули от ярости. Она повернулась и зашагала в сторону театра.

Антон чертыхнулся.

– Как ты здесь оказалась? – процедил он сквозь зубы, с ненавистью глядя на дочь магната.

Полина ответила безмятежной улыбкой.

– Как и все – увидела афишу, и приехала. Жаль, папа сегодня занят, так что меня привезла гувернантка Марина и двое охранников. Кстати, ты кое-что забыл в беседке.

Девочка протянула белый конверт. Судорожно сглотнув, Антон сразу же заглянул в него и увидел тонкую пачку стодолларовых купюр.

– Спасибо, – пробормотал он и торопливо засунул конверт во внутренний карман пиджака.

Полина подала ему руку – так, как сделала это на желтой дорожке, желая немного поиграть в аристократов.

– Ну, Антон, что же ты медлишь? Я хочу увидеть, как живут прекрасные и милые дети в этой замечательной коммуне. Ты так красочно расписывал ее, что я решила взглянуть на все своими глазами.

Антон что-то пробормотал в ответ, не зная, что делать. Вышагивать с Княжной по территории лагеря было бы полным идиотизмом. На них многие и так уже обратили внимание… Но девчонка взяла и запросто вернула ему тыщу баксов! Просто камень с души свалился. Глядишь, от этой высокомерной штучки будет и еще какая-нибудь польза для коммуны.

Словно угадав его мысли, Полина всплеснула руками.

– Блин, как же я забыла! У меня есть для коммунаров небольшой подарок. Егор Владимирович, сходите к машине и возьмите сами знаете что.

Черноволосый охранник, который стоял вместе с лысым громилой и некрасивой полной гувернанткой, кивнул и торопливо направился к воротам.

Антон не знал, что делать. К счастью, вскоре он увидел Игоря. Родителей рядом не было – видимо, они решили самостоятельно прогуляться по территории бывшего пионерского лагеря.

Увидев рядом с Антоном необычную девочку, Игорь, поспешил в их сторону.

– Познакомьтесь: это Мастер… то есть Игорь Бекетов, – с облегчением произнес Антон. – А это – Полина Серебрякова. Та самая…

Полина обвела Игоря внимательным взглядом с ног до головы, а потом слегка кивнула.

– Наслышана про ваш театр, Мастер, – сказала она. – Но, кажется, у вас есть кое-какие проблемы?

– Да нет у нас никаких проблем! – решительно отрезал Игорь. – Мы…

Он запнулся, заметив, что охранник несет пластмассовый ящик с прорезями – в таких обычно перевозят домашних животных.

Полина открыла крышку, и вынула из ящика… Проныру! На ее шее красовался золотистый ошейник.

Увидев Игоря, кошка отчаянно замяукала. Вырвавшись из рук Полины, она прыгнула на Мастера, вскарабкалась ему на плечи и улеглась на его плечах.

– Хотелось бы посмотреть, какая актриса моя Сорока, – спокойно сказала Полина, сделав ударение на слове «моя». – Было бы неправильно портить вам премьеру, ведь вы так долго готовились к этому празднику. Думаю, часа через два моя Сорока освободится?

Улыбка на лице Игоря погасла. Он все понял.

– Конечно. Наше представление длится час двадцать минут.

– Отлично! – сказала Полина. – Я обещала отцу вернуться домой не позже пяти.

Раздался громкий звонок. Игорь спохватился и крикнул:

– Дорогие гости! Прошу занять места, скоро начнется наше представление!

Он зашагал в сторону театра. За ним помчались петровские ребятишки. Все хотели занять места для себя и своих родителей. Антону тоже страшно захотелось побежать наперегонки с малышней, но он себя тут же одернул. Все-таки двенадцать лет – солидный возраст, и вести себя надо соответственно.

Полина решительно взяла его под руку.

– Может, пойдем? – предложила она. – Надеюсь, что в вашем замечательном театре есть отдельные ложи для почетных гостей?

– Про ложи не знаю, а одно ложе там точно есть, – едко ответил Антон. – За сценой, в артистической уборной стоит старый диван. Я на нем позавчера малость полежал, когда силы закончились. Не хочешь диван? Ладно, отдельный стул я гарантирую!

А потом началось представление. Антон сидел на задней лавке, вместе с родителями. Отсюда было плохо видно, но ничего, терпимо. А Полину и ее гувернантку он усадил рядом со сценой, на стульях. Получилось действительно нечто вроде театральной ложи.

Сюжет представления был прост, и навеян знаменитой сказкой «Волшебник Изумрудного города». На ферму, где жила девочка Элли (ее играла Тая), обрушился очередной ураган. Но на этот раз он не унес домик в Волшебную страну, а наоборот, принес оттуда кучу Мигунов, Жевунов, Болтунов и арзалов (их роли исполняли все младшие коммунары) в разноцветных плащах и остроконечных шляпах. Предводителем их был важный и самолюбивый Маленький Волшебник (Ваня Шариков).

Сказочные коротышки никогда прежде не видели кошек, собак, кур и поросят, и не знали, как с ними обращаться. Элли и ее отец фермер Джон (его роль прекрасно сыграл Игорь) стали учить гостей обращаться с домашними животными. Ну, а главным их помощником стал папа Тотошки – огромный Мудрый Пес (разумеется, это был сам Вожак).

Новоявленные фермеры засучили рукава и бурно взялись за дело. Но они то и дело попадали в забавные ситуации. Мигуны принялись доить поросенка Джерри, Жевуны надели сбрую на козу Машку и собрались на ней пахать землю. Ну, а Болтуны и арзалы захотели остричь шерсть с кошек и собак, перепутав их с овцами. Что тут началось!

Хохот в зале стоял такой, что даже стекла в окнах дрожали. Спектакль понравился не только детям, которые никогда в жизни не видели таких умных животных. Родители тоже порадовались тому, что увидели на сцене, потому что в представлении было немало поучительного для их детей.

Главными комедиантами в спектакле стали пес Рыжик и кошка Проныра. Они везде совали свои любопытные носы, и мешали сказочным коротышкам буквально на каждом шагу. Шаловливая парочка друзей с самого начала невзлюбили заносчивого всезнайку Маленького Волшебника, и выбрала его главной мишенью для своих хитроумных проказ.

Но самый большой успех выпал на долю Вожака. Огромный пес учил гостей из Волшебной страны фермерскому ремеслу, и его понимали все – и животные, и дети. Порой у Антона даже мороз по коже шел, от того, как Вожак мудро играл свою сложную роль. Если бы он заговорил, то вряд ли кто-то в зале удивился.

Тая некоторое время оставалась как бы в тени, но к середине спектакля, когда другие артисты уже продемонстрировали свое не по годам зрелое мастерство, она вышла на первый план. Песня «Над радугой» прозвучала так нежно и трогательно, что расшалившиеся юные зрители притихли. А потом Элли предложила гостям фермы создать Сказочную страну здесь, на ферме. Старый сарай был перестроен во дворец, правителем которого единогласно избрали Мудрого Пса. Вожак очень забавно смотрелся на троне, в королевской мантии из пестрой скатерти и с кастрюлей вместо короны на голове.

Заключительная, очень красивая песня «Жизнь прекрасна!», которую пели все юные артисты, вызвала бурю аплодисментов. Многие зрители встали и закричали «Браво!»

Антон бурно аплодировал, едва не отбив ладони. Он был так счастлив, будто сам только что выступал на сцене.

Юные артисты вместе с Меньшими несколько раз выходили на бис, чтобы снова спеть финальную песню и получить очередную порцию оваций. А когда шум немного поутих, отец потрепал Антона по голове:

– Хорошие у тебя друзья, – просто сказал он.