Веселые и возбужденные, зрители вышли на улицу. Олег Николаевич Петров, которого Антон с трудом узнал без полицейской формы, сразу же направился к его отцу, и они отошли в сторону. К ним присоединились и многие другие взрослые.
Кончилось это собрание тем, что отец Тёмы вручил изумленному Игорю пачку денег.
– Спасибо, Мастер! – растроганно сказал Олег Николаевич. – Давно мы с женой не получали такого удовольствия. Вы все – просто молодцы! Певица Тая – настоящее сокровище, а про Вожака и говорить нечего. Чудеса, да и только! И все это удовольствие мы получили за каких-то пятьдесят рублей… Маловато! Так что мы, взрослые, решили сброситься. Купите себе хороший усилитель, а то звук у вас малость плавает.
– Спасибо! – только и мог сказать пораженный до глубины души Игорь.
Только сейчас Антон вспомнил про конверт с долларами, что ему вновь вернула Княжна. Ну и что с ним теперь делать? Если прямо сейчас вернуть деньги Мастеру, то он опять гордо откажется, и вся бодяга начнется снова. Взять деньги с собой? Тоже плохо, могут подумать, что он решил заначить тысячу баксов! Но лучше все-таки спрятать их дома, до лучших времен. А вернее, до худших времен. Когда-нибудь эти деньги позарез понадобятся коммунарам, вот тогда он и вытащит из кармана белый конверт.
Если бы он тогда знал, что худшие времена коммуны далеко не за горами!..
Антон сказал родителям, что приедет домой попозже, и те не возражали. Вернувшись в театр, он стал разыскивать Таю, но не нашел. Кто-то девочек видел, как юная певица вроде бы направилась в сторону Зеленого театра.
Выскочив из здания, Антон побежал по дорожке, ведущей вглубь леса. Внезапно он увидел, что на опушке, под огромной елью, стоят два человека. Один был хорошо заметен – это был заместитель директора лесничества. Второй был едва различим между пышных лап ели. Неужто, это Тая?
Сердце мальчика болезненно сжалось. Он перешел на тихий шаг. Войдя в лес, Антон собирался пойти дальше по желтой дорожке, но ноги сами повели его к огромной ели. Вскоре он стал различать некоторые слова. Нет, второй собеседник не Тая – это Игорь!
Облегченно вздохнув, Антон хотел было уже вернуться к Зеленому театру, но его остановили слова Мастера:
– Значит, мы должны покинуть лагерь?
– Увы, к большому сожалению, это так.
– Но ведь два часа назад вы и словом об этом не обмолвилось, Вадим Валерьянович!
– Просто не хотел портить тебе настроение перед премьерой. Сыграли вы замечательно, спору нет. Но дело есть дело. Прошлой осенью ты обязался найти инвесторов для строительства твоего замечательного детского дома и театра на старых фундаментах усадьбы Бекетовых. Верно?
– Ну, верно.
– Мы с директором лесничества на свой страх и риск согласились закрыть глаза на ваш цыганский табор. Жалко было бездомных ребятишек, что тут говорить… Но сам понимаешь, ваше поселение незаконно. Детей стоило бы давно передать в приюты и детские дома, а ваших так называемых Меньших… Ну, это дело десятое.
Игорь взорвался:
– Это для вас Меньшие – десятое дело!
– Глупости, Игорек. Ты уже взрослый человек, пора утереть сопли и посмотреть на жизнь трезвым взглядом. Первым делом для всех нас являются не хромые собаки и блохастые кошки, а богатые инвесторы. Начался уже июль, и где они?! А вы, вместо того чтобы сидеть тихо и незаметно, устроили этот балаган! Отныне прикрывать вашу коммуну своими широкими плечами мы не сможем. Но это еще не все…
– А что, есть еще неприятности?
– Еще какие! Тот самый высокопоставленный чиновник, о котором тебе известно, в последние дни развил бурную деятельность. И знаешь, что он сделал? Разыскал двух старичков, которые тоже называют себя законными потомками камергера Петра Бекетова!
– Не может быть! Как их имена?
– Владимир Михайлович из Москвы и Семен Васильевич из Пскова. Слышал про таких?
– Конечно. Чепуха все это, оба моих сородича – из боковых ветвей. Никаких прав на охотничий домик у них нет и быть не может!
– Ха, это как посмотреть. Известный тебе московский чиновник уже нанял крутого юриста, который за баксы может доказать что угодно: даже то, что Земля квадратная, а звезды – электрические фонарики, привинченные к небесной тверди.
– Зачем ему это надо?
– Видишь ли, по линии матери этот чиновник – тоже Бекетов! Вроде бы, он мечтает о дворянском титуле. Сейчас такой титул купить – пару пустяков. Но чиновник не хочет липовых званий, ему хочется верить в знатность своего рода. А тут как по заказу из-под земли всплыло древнее родовое имение Бекетовых… У богатых свои причуды!
Игорь вспылил:
– Но это же чистой воды афера!
Вадим Валерьянович снисходительно рассмеялся.
– Ну, разве по нынешним временам это афера… Так, маленькая прихоть большого человека. В любом случае, мы судиться с чиновником не станем, себе дороже станет. Вот если бы за твоими плечами стоял мощный инвестор, то тогда мы могли бы пободаться. Любой чиновник – трус, больше всего на свете он боится потерять свое кресло, без которого он – нуль, пустое место! Но ведь инвестора ты не нашел, а значит это ты – нуль, пустое место… Словом, даю три дня. Не приведешь ко мне дядю с мешком денег: все, большой привет.
– Я постараюсь привести к вам такого человека, – нервно ответил Игорь.
– Уж постарайся, парень. Очень постарайся!
Антон спрятался за деревом. Дождавшись, когда толстый дядька ушел, он поспешил к Игорю.
Мастер стоял, прислоняясь спиной к стволу ели, и дымил сигаретой. Лицо у него было серым, на висках выступили капли пота. Руки заметно дрожали, будто только что выполнили очень тяжелую работу.
Увидев мальчишку, Игорь слегка кивнул, но не произнес ни слова.
– А я и не знал, что ты куришь, – растерянно произнес Антон.
– Когда-то курил, а потом бросил – вредно сказывается на легких, а это для нас, цирковых, хуже ножа. Но тут разве бросишь…
Набравшись смелости, Антон сказал:
– Знаешь, так получилось, что я все слышал. Вернее, не все, но…
Игорь кивнул.
– Ладно, не оправдывайся. Почему-то у меня всегда так случается: после большой удачи вдруг все сразу рушится! Сколько раз так уже бывало. Этот спектакль стоил нам таких сил… Коммуна шла к нему целый год. И слава Богу, чудо свершилось! Мы смогли наконец-то встать на ноги, не опасаться голодной смерти… Э-эх!
– А что эти… ну как их, инвесторы?
– Они тоже немного зашевелились. Обещают построить на бывших фундаментах детский дом и театр. За это я готов отдать им половину участка моей усадьбы. Пускай строят там, что хотят! Инвесторы уже наняли крутого юриста, который должен доказать мои права на бывшую усадьбу камергера Бекетова.
– Думаешь, получится? – с сомнением спросил Антон.
– Получится! Господь нас в беде не оставит. Кстати, перед смертью Петр Бекетов составил завещание, где передавал свой охотничий домик и другие соседние строения под богоугодное заведение. Я лишь выполняю волю моего славного предка! До сих пор все шло хорошо, а сегодня… Э-эх, хорошо ведь плыли, но немного не дотянули до берега!
Игорь швырнул дымящуюся сигарету на землю и со злостью растоптал ее башмаком.
– Мы отсюда не уйдем, – решительно заявил он.
Вечером Антону позвонила… Полина!
– Как ты нашла меня? – изумился мальчик. – Ты ведь не знаешь даже моей фамилии!
– Да уж нашла… Для нас, Серебряковых, нет проблем!
– Опять хвастаешься?
– Прости, Тошка… Я и сама порой не соображаю, куда меня несет. До сих пор переживаю за тот наш дурацкий разговор в беседке. Обидела тебя ни за что, ни про что! Еще раз повторяю: прости.
– Да ладно уж…
– Нет, не ладно! Мама научила меня признаваться в своих ошибках, только мне раньше неохота было это делать. А сейчас я признаюсь, что была не права!.. А представление вашего театра мне очень даже понравилось. Супер! Вот уж не ожидала, что какие-то бомжи…. тьфу, что сироты без единой копейки в кармане смогут создать такой удивительный спектакль! Моя Сорока оказалась чудесной артисткой. Ну, а ваш Вожак просто поразил меня! Супер-супер! Даже не думала, что на свете бывают такие умные животные. А вот ваша хваленая Тая – так себе девчонка. Ни кожи, ни рожи, да и голос неважный…
Антон усмехнулся – слишком явно в голосе Полины зазвучала ревность.
– Знаешь, очень хорошо, что ты позвонила, – искренне сказал он.
– Правда? – обрадовалась Полина.
– Понимаешь, не все так здорово, как может показаться с первого взгляда…
Не удержавшись, он рассказал про подслушанный разговор Игоря Бекетова с заместителем директора лесничества.
– Словом, у коммуны дело – швах! – закончил он. – Если за три дня Игорь не найдет богатого инвестора, то ребят выселят из лагеря. Опять их рассуют по казенным детским домам и приютам, опять они оттуда сбегут… И начнутся новые скитания по вокзалам и подворотням. Про Меньших и разговора нет. Куры пойдут на суп, поросята – на жаркое. И никому до этого дела нет! Может, твой отец…
– Что мой отец? – сухо спросила Полина.
– Только не злись снова, ладно? Я понимаю, что у олигарха Серебрякова многие выпрашивают деньги. Но мы-то деньги не просим! Если холдинг твоего отца стал бы инвестором проекта Игоря Бекетова, то… Это же не только доброе, но и выгодное дело! Сама знаешь, сколько стоит земля у нас в Петровском. А вы, если захотите, сможете построить в лесу особняк.
– У нас уже есть особняк в лесу, – жестко ответила Полина. – И ничего выгодного в этой сделке я не вижу, а как раз наоборот. Кстати, мой отец – далеко не олигарх. Холдинг быстро вылетит в трубу, если отец станет днем и ночью заниматься благотворительностью!
– А он ей вообще занимается? Что-то непохоже.
– Не твое дело! – вспылила Полина, но тут же смягчила тон.
– Тошка, я вовсе не хочу с тобой снова ссориться. Если что-нибудь надо лично тебе…
Антон горько улыбнулся.
– Спасибо, но у меня все есть. А коммуне мы как-нибудь сами постараемся помочь. Прощай, Княжна!
– Но Тошка…
Антон повесил трубку и побежал в свою комнату. Рухнув на диван, он зарылся головой под подушку и тихонько завыл от бессилия. Легко гордо заявить: мол, мы сами с усами! Нет, усы у них еще не выросли… И никто уже не спасет коммуну! Почему-то так в жизни получается, что у добрых людей вечно нет денег, а недобрые никогда и ни с кем не делятся. Им всегда и всего мало!
Телефон в коридоре верещал без умолка еще несколько минут, а потом затих.
Вечером родители вернулись с огорода. Они заглянули в комнату сына, но Антон спал «беспробудным» сном, хотя на улице было еще светло.