Прямо за оградой рынка, возле огромного красного здания, похожего на замок (жители Петровского прозвали его «Тауэр»), начинался сосновый лес. Впрочем, это был скорее парк, в котором любили чинно прогуливаться молодые мамаши с колясками. Наверное, поэтому местные жители назвали его «Детский лес». Метрах в трехстах от рынка, среди высоких деревьев, располагался стадион, на котором и летом и зимой играли в футбол и взрослые, и дети.
Настоящий лес начинался дальше, за тремя рядами поселковых гаражей. Отсюда открывался красивый вид на огромное поле, которое пересекала извилистая голубая лента реки Истры. А там, вдалеке, на высоком холме, прямо в синее небо поднималась белокаменная Дмитровская церковь.
Антон, Родик и Тёма или, как они ещё себя называли «АРТ» (по первым буквам своих имён) немного постояли, любуясь чудесным пейзажем.
– А это правда, что на Дмитровском поле когда-то снимался какой-то фильм? – спросил Родик.
Тёма поморщился.
– Ну ты и ляпнул, Лис: «когда-то, какой-то». Попал пальцем в небо! Не «какой-то», а знаменитый фильм режиссера Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Помнишь, как русские всадники неслись в атаку на французов с поднятыми саблями? Эта сцена из фильма снималась как раз на нашем поле!
Антон снисходительно улыбнулся.
– И не только она! А помните, как в «Гусарской балладе» французы бодро шагали по дороге среди сосен? Это та самая наша дорога, что идет вдоль заборов дач вниз, к Дмитровскому полю! До нее отсюда метров триста… Историческое место!
Вообще-то возле Дмитровки и нашего Петровского много чего снимали. Папа говорит, что киношники обожают наши места. И от Москвы близко, и красоты – аж дух захватывает!
– Верно, – кивнул Тёма. – Наш учитель истории Садовников собирается этой осенью провести наш класс по местам съемок многих знаменитых фильмов. Но сначала он хочет показать нам кадры из этих фильмов, а потом во время похода устроит соревнование: кто первым из нас угадает, что и где снималось.
– А мне бабуля рассказывала, что еще до Великой Отечественной войны, на большом лесном пруду в Степановке снималась сцена ледового побоища! – добавил Родик. – Ну того, где войско Александра Невского много веков назад разбило рыцарей Тевтонского ордена! Не вся конечно, сцена, а те кадры, где рыцари тонули в воде среди льдин. То, что льдины были сделаны из пенопласта, это даже ежу понятно! Вроде бы один артист даже утонул под весом рыцарских лат. Его водолазы потом искали, искали, да так и не нашли. Сами знаете, какое это глубокий этот пруд! Говорят, года три назад из Москвы приезжали аквалангисты, ныряли за останками утонувшего рыцаря, да все бестолку.
– Враки! – уверенно произнес Антон. – Наверное, это просто очередная местная легенда – ну вроде той, по которой где-то в наших местах якобы спрятан клад князей Голицыных. Небось слышали бабкины байки про подземные хода и княжеское золото, что там было спрятано еще при царе Горохе… И чего только люди не выдумают! Ладно, пошли.
Спустившись по длинному пологому склону, заросшему молодыми соснами и елями, ребята оказались на краю высохшего болота. Дальше пути не было – впереди расстилалась полоса густой осоки, среди которой угрюмо поблескивала темная торфяная вода.
– И куда этот рыжий хитрюга спрятался? – спросил Антон, озадаченно оглядываясь по сторонам. – Неужто, перебрался на Еловый остров по гати? Да ведь по ней даже людям пройти непросто!
Родик пожал худыми плечами.
– Ну вот еще! Пес, наверняка, живет где-то здесь, на склоне. Под любым деревом может находиться его нора. Иди ее, найди!
Тёма презрительно усмехнулся. Его отец был майором милиции, и потому мальчик с ранних лет привык ощущать себя сыщиком-любителем. За это он и получил от друзей прозвище «Ватсон» – как известно, так звали ближайшего друга и помощника великого Шерлока Холмса.
– Чепуха! – тоном всезнайки возразил он.
– Почему же чепуха? – обиделся Родик.
– Ну, во-первых, собаки не живут в норах. Они же не лисы! А во-вторых, поблизости немало уютных местечек, где может жить-поживать хоть целая стая собак.
– И где же это? – фыркнул Родик, который не любил никому уступать, даже в обычном споре. – Может, на чердаке «Тауэра»? Так туда могут добраться одни только голуби. Да и то вряд ли – сам знаешь, какая возле этого домищи охрана. Богатеи не любят, когда их беспокоят, тем более какие-то несчастные дворняги с сосисками в зубах!
Тёма загадочно усмехнулся.
– Нет, я вовсе не про «Тауэр» говорю… Есть поблизости места поинтереснее. Пошли!
Он повернулся и зашагал вдоль склона, уверенно лавируя между деревьями. Антон и Родик обменялись недоуменными взглядами, но спорить не стали. Тёма-Ватсон не раз поражал друзей знаниями самых необычных вещей и острым чутьем настоящего сыщика. Так в первом классе он разыскал куртку Антона, которая однажды пропала из школьной раздевалки. Ну кто мог догадаться, что на ней просто порвалась петля, а старенькая уборщица сослепу приняла упавшую серую куртку за половую тряпку, и спрятала ее в подсобке вместе со швабрами и ведрами? Дежурные старшеклассники уже подняли было шум: мол, воровство! – когда Тема с торжествующим видом принес куртку прямо в учительскую. И это было только первым звеном в длинной цепочке тайн, которых удалось разгадать юному сыщику Ватсону. Впрочем, все эти загадки были довольно мелкими и незначительными. Да и откуда могут взяться крупные секреты у младшеклассников?!
Между тем сосны постепенно сошли на нет, и ребята оказались в густых зарослях ольхи. Земля повлажнела и стала чавкать под ногами. Сразу же невесть откуда налетели противные комары, так что ребятам пришлось сломать по длинной ветке и обмахивать себя зелеными опахалами. Пробираясь сквозь заросли папоротника, Родик негромко сказал Антону:
– А вдруг Ватсон учуял на этот раз что-то серьезное? Вишь, как бежит – не угонишься. Как же, стал бы он так стараться ради кило сосисок… Попомни мое слово: сегодня мы откроем какую-то великую тайну!
Сердце у Антона внезапно заколотилось. Ему тоже показалось, что АРТ словно переступили через какую-то незримую черту, и от прежней, беспечной мальчишеской жизни больше не останется и следа. Э-эх, было бы о чем жалеть! С раннего детства трое приятелей мечтали об опасных и страшных приключениях, с кладами, могильными крестами и пиратами. Ха, но откуда же здесь, в лесу под гаражами, могут взяться пираты?! Если здраво подумать, что самое большое, что они могут сегодня разыскать – только шкурки от съеденных сосисок. Хотя собаки вроде бы едят сосиски прямо со шкурками…
Впереди послышался шум быстро текущей воды. В воздухе разлилась такая едкая горечь, что у Антона запершило в горле, и он закашлялся.
Родик поморщился и зажал нос пальцами.
– Тьфу, гадость! Мы же идем к речке Вонючке – ну той самой, в которую ИБИП спускает разную химию. Мне мама строго-настрого заказывала к этой самой Вонючке и на сто метров не подходить. Мол, в ней разных там опасных вирусов да бактерий – словно песчинок на пляже!
Антон снисходительно усмехнулся. Его мама работала главным технологом ИБИПа, и потому он куда лучше разбирался в микробиологии, чем Родик – сын папы-музыканта и мамы-бухгалтера.
– Чепуха! – уверенно заявил Антон. – В ИБИПе все сточные воды проходят через специальную водоочистительную станцию – ну ту, что находится рядом с автобусной остановкой «Ферма».
– Откуда же здесь эта вонища? – резонно возразил Родик. – Эй, Тёмка, ты куда нас завел?
Оказалось, что Тёма уже перебрался на другой берег неширокой и бурной речки, и теперь стоял возле покосившегося деревянного забора. Он был таким старым, что кое-где даже покрылся зеленым мохом. Вдоль ограды буйно росла высокая крапива и какие-то желтые неприятные цветы.
Антон и Родик в недоумении остановились на крутом берегу речки. Им казалось, что они видят какой-то странный сон. Ограда… откуда же в этой лесу могла взяться такая ограда? В свои тринадцать с небольшим лет они, как и любые нормальные мальчишки, успели обойти и облазить буквально все в окрестностях своего поселка. Они знали каждое дупло в старинной липовой роще, что росла с наполеоновских времен в парке бывшей усадьбы князей Голицыных; из любопытства дважды побывали на старом петровском кладбище. Но этот забор в лесу… да еще невдалеке от хорошо знакомых им гаражей… Чудеса, да и только!
Родик поскользнулся и едва не свалился в синеватую, мерзко пахнущую воду, но твердая рука Антона помогла ему перебраться на другой берег Вонючки. Ребята торопливо подошли к Тёме. Тот стоял на коленях, и казалось, к чему – то принюхивался, шумно втягивая ноздрями воздух.
– Ты что, жуков ловишь? – удивлено спросил Родик.
– Каких еще жуков… – недовольно буркнул Тёма. – Глядите!
Невдалеке от ограды виднелась полоса рыхлой земли. Казалось, кто-то недавно выкопал здесь довольно длинную и широкую траншею, а затем засыпал ее и аккуратно выровнял. Впрочем, не совсем аккуратно – на земле были отчетливо заметны маленькие неглубокие ямки. Приглядевшись, Антон воскликнул:
– Братцы, да ведь это чьи-то следы!
Тёма хохотнул.
– Чьи-то… Эх ты, Шерлок Холмс несчастный! Ежу ясно, что здесь недавно пробежал наш знакомый Рыжик. Видишь, извилистую полосу? Это следы связки сосисок. Пес поволок ее вон туда, в крапиву. Наверняка где-то под забором находится лаз. Ну, это понятно даже младенцу, и совершенно не интересно.
– А что же тогда интересно? – спросил Родик.
– Кто и зачем выкопал эту траншею – вот что я хотел бы знать, – объяснил Тёма. – Жаль, у нас нет лопаты… А ведь кому-то было не лень тащиться по лесу, перебираться через Вонючку и рыть траншею в этой каменистой глине. Неужто, сюда приходили наши гаражники? Не похоже, им здесь просто нечего делать.
Родик вдруг судорожно сглотнул.
– Братцы… – сдавленным голосом произнес он. – А ведь траншея… она того… метра два в длину будет. И шириной около метра…
Антон вздрогнул и заметно побледнел.
– Думаешь, это… могила?!
Родик кивнул и невольно сделал шаг назад. Споткнувшись о корень дерева, он с шумом упал и, ударившись спиной о булыжник, болезненно вскрикнул. Тотчас из-за забора послышался звонкий собачий лай, но вскоре смолк.
– Ого, да это же наш рыжик! – бодро воскликнул Тёма. Вскочив на ноги, он торопливо стал отряхивать джинсы. – Теперь ясно, где прячется воришка – в бывшем пионерском лагере!
– Где, где? – недоуменно переспросил Антон.
– В пионерском лагере, – повторил Тёма, снисходительно глядя на растерянных друзей. – Мне мама однажды про него рассказывала. Когда-то в детстве она провела здесь целое лето, все три смены. Папа здесь тоже бывал, только надолго его не хватило – сбежал через неделю домой.
– Пионеры… – задумчиво пробормотал Антон. – Что-то я про них слышал. Кажется, это были ребята приблизительно нашего возраста. Они носили красные… э-э…
– Галстуки, – поддержал его Родик. – Однажды я видел старые папины фотографии. Он был как раз в таком галстуке, и бил в барабан. А рядом стояли другие парни и девчата, тоже в галстуках, белых рубашках и шортах. Все зачем-то прикладывали согнутые руки ко лбу.
– Это они так честь отдавали, – пояснил Тёма.
– Кому?
– Ну, своему командиру, или начальнику пионерского лагеря.
А вы разве не знали, что здесь, в лесу, находится старый пионерский лагерь нашего ИБИПа? В те, далекие советские годы он назывался то ли «Звезда», то ли «Звездочка», не помню точно. Нет, «Искорка»! Здесь летом отдыхали многие петровские дети – те, что ныне стали взрослыми. Мама говорила, что папа Антона был отличным спортсменом, победителем многих соревнований в этом лагере. Разве Сергей Алексеевич ничего тебе об этом не рассказывал, Тошка?
Антон мотнул головой. Он отчаянно пытался сообразить, каким же образом пионерский лагерь остался для АРТ белым пятном на карте Петровского. Хм… получается, что лагерь примыкает к северной ограде ИБИПА – той, что находится сразу за гаражами. Туда он с ребятами действительно ни разу не лазил – да и зачем? А с другой стороны ограды находится давно заброшенная стройка, где вообще нет ничего интересного, кроме битых кирпичей. Вот и получается, что к бывшему лагерю оставался только один свободный доступ – здесь, возле Вонючки! А эту речку лично он терпеть не может, потому что она действительно воняет всякой химической гадостью.
– Ну, и дела! – наконец, сказал Антон. – Вот это называется: век живи, век учись. Могу поставить свой МР3-плеер против дохлой мыши, что никто из наших знакомых парней и слыхом не слыхивал про этот заброшенный лагерь! А это значит…
– А это значит, что мы его первыми заново открыли! – азартно воскликнул Родик и даже потер руки от удовольствия. – Ну, ребята, считайте, что мы нашли нечто вроде острова Сокровищ! Этот лагерь будет почище, чем Еловый остров, где мы сейчас играем в космическую пехоту. И через болотную гать перебираться не придется… Клёво! Вот повезло, так повезло!
Тёма поморщился и указал на участок вскопанной земли.
– Это еще не факт, что повезло, – с хмурым видом произнес он. – Помните, небось, как на острове Сокровищ главарь пиратов Морган убил и закопал в землю нескольких своих товарищей? Мне это место что-то не больно нравится. А вдруг там на самом деле спрятан чей-то труп?! Вечером расскажу про это отцу… Ну, а сейчас пошли, поищем рыжика. Заодно поглядим, что осталось от старого лагеря. Может, там зарыты какие-то тайные пионерские клады?