Часам к трем дня Болт все-таки заснул – последний джойнт его просто подкосил, и Сергей еле дошел до бунгало. Он упал на матрас, закрыл глаза и провалился в какую-то бездну.

Солнце пекло невыносимо, в это время все стараются спрятаться в тени, но и она не спасает. Жара пронизывает все, укрыться невозможно, холодный ром с колой и льдом утоляет жажду, но через пару минут алкоголь всасывается в кровь и один бокал коктейля валит с ног, как таблетка хорошего снотворного.

Начинается сиеста.

Количество транспорта на дороге значительно снижается, прохожих на улице вообще не встретить, послеобеденный сон так же обязателен, как и утренняя молитва.

Хочется спать.

Спать хочется всем – людям, собакам, свиньям, коровам. Постоянно галдящие вороны – и те умолкают. Затихает все.

Не гудят мопеды, не шуршит листва, звуки вязнут в духоте и тоже засыпают. Только наверху, где-то в темно-синей глубине неба, откуда хорошо видно уснувшее Гоа, парят орлы.

Тихий час.

Самые лучшие сны снятся в это время.

Сергей постоянно ворочался с боку на бок, со спины на живот, цветная простыня сбилась в комок и стала дополнением к подушке. Дотянуться и включить вентилятор Болт не успел – глаза закрылись, как только он переступил порог бунгало, – и теперь он весь обливался потом.

Ноги не останавливались, они продолжали двигаться в такт музыке, зрачки бегали под опущенными веками из стороны в сторону, Болт что-то бормотал, но понять его было невозможно. Он видел сон, он разговаривал с кем-то, и только он знал в тот момент, что на самом деле происходит, – Сергей понимал, что попал в сказку, и не хотел из нее выходить.

«Ну что, напрыгался?» – Шива сидел в позе лотоса на самой вершине ледяной горы и улыбался. Его синего цвета кожа была обмотана вокруг бедер шкурой тигра, шею обвивала огромная кобра. За спиной прямо в лед был воткнут золотой трезубец, а на нем висел барабан.

«Я тебя уже где-то видел?»

«На постере, наверное. Меня именно так все рисуют. Так ты напрыгался?»

«Еще не знаю».

Шива, как джинн из бутылки, щелкнул пальцами, и в его руке появился дымящийся чилам, он глубоко затянулся, выпустил огромное облако, покрывшее вершину горы, и протянул трубку Болту: «Куда мир катится… Если бы ты знал, что вы там курите. Попробуй это. Бом булинад».

Дым ворвался в легкие, он был сладкий, как горячая карамель. Сергей почувствовал, как тепло разлилось по телу, мышцы стали ватными, и только позвоночник выпрямился, как натянутая струна.

«Кто ты?»

«Я твой сон».

«Слава богу».

«Спасибо», – Шива слегка наклонил голову, и Сергей увидел, как из нее тоненькой струйкой текла вода молочного цвета, а в волосах запутался маленький полумесяц. Три белые полоски на лбу разделялись посередине красным кругом.

«Ну что, теперь давай танцевать!»

Барабан оказался у ног божества, он начал тихо стучать по натянутой коже, тело Сергея мгновенно среагировало и начало двигаться. Один удар – одно движение.

«А тот, из "Парадизо", постоянно тебя видит?» – Болт вспомнил старика из клуба, он понял, почему тот так танцевал.

«Меня, но другого».

«Покажи».

«Еще рано, всему свое время».

«А зачем я сейчас здесь?»

«Потанцевать. У тебя целый час до заката».

Болт танцевал, рядом с ним появилась девушка, та самая красивая индианка, которая спасала его в клубе, Сергей узнал ее, но снова потерялся между реальностью и видениями.

«Она настоящая? Кто это?»

«Может быть, твоя хранительница… А может быть, твоя удача… Об этом знаешь только ты…»

Нежное чувство растеклось по телу Сереги, в правом ухе зазвенел колокольчик, сердце застучало, как при первом поцелуе.

Солнце перемещалось по небу, оставляя за собой шлейф из искр, в какой-то момент полумесяц выпутался из волос Шивы, и мгновенно оказался на небе – на противоположной Солнцу стороне. В его чаше загорелась белым холодным светом яркая звезда.

«Что происходит?» – Болт даже во сне не мог себе представить такое. На небе появилась радуга, огненный шар заскользил по ней, коснулся вершины горы и замер. Звук барабана пропал, Шивы уже не было, девушка растворилась в облаках, как сахар в воде.

Сергей открыл глаза и вытер испарину со лба. Это не было похоже на пробуждение, Болт просто открыл глаза и мгновенно потерялся, не понимая, где был сон, а где наступила реальность.

Он аккуратно, оглядываясь по сторонам, вышел из бунгало. Красный диск коснулся линии горизонта, будто приклеился к ней, все небо было залито золотом, оно отражалось в воде и покрывало светло-голубую пену накатывающихся волн. Солнце замерло в углу сбитых из корявых веток ворот, от них начинался такой же корявый мостик через маленькую речку, отделяющую гест-хаус от пляжа. На верхней перекладине была прибита дощечка, на которой красной краской старательно было выведено слово «Sunset».

– Иди к нам смотреть закат, – на крыше дома сидели Марик, Влада и Вася, они махали Сергею руками, призывая его присоединиться к ним как можно скорее.

Болт поднялся по лестнице наверх и тут же получил в руки джойнт.

– Сегодня тачдаун, – Вася улыбнулся, освобождая место на циновке.

– Что?

– Тачдаун – это когда солнце садится прямо в море, а не прячется в облаках, – пояснила Влада. – А там, – она показала в противоположную закату сторону на тонкий полумесяц, – там Шива-мун.

– Это я знаю. Там еще звездочка должна быть.

Она появилась, как только солнце скрылось за горизонтом. Влада, Марик и Вася переглянулись и посмотрели на Болта.

– Молодец, удивил.

– Да я сам охренел, когда увидел это.

Темнота наступает быстро, она накрывает Гоа плотным покрывалом, натягивает его на вершины холмов и зажигает дрожащие звезды. Ребята спустились во двор «Уходящего солнца», Вася лег на разложенные вокруг низкого столика матрасы, Влада принесла чай, а Марик разжег костер.

– Ну что, полегче стало? – Вася аккуратно, чтобы не обжечься, пригубил чай. – Что делать будешь?

– Я хочу на неделю остаться здесь, но мне надо вещи из отеля забрать.

– Завтра съездишь, заберешь, – Влада налила в маленькую чашку чай и подвинула ее к Болту. – Скоро ребята приедут шашлык делать, тебе приятно будет с ними познакомиться.

– Не, я лучше сегодня, не хочется еще один день терять. Можно такси вызвать?

Национальный хайвэй номер семнадцать соединяет юг и север Гоа, это всего восемьдесят километров из длинной трассы от Бомбея до Кочина – самый маленький, но самый оживленный участок, то ли потому, что машин больше, то ли потому, что дорога у́же. Скорость передвижения, как ни старайся, редко бывает больше сорока в час, магистраль, если ее можно так назвать, петляет среди нескончаемых деревень, на обочине постоянно находятся люди, магазины начинаются там, где заканчивается асфальт проезжей части. Во всем мире жизнь, как правило, развивается у дороги, в Индии – прямо на ней.

Дальний свет огромных грузовиков слепил Болта, таксист лишь прищуривал глаза и слегка уводил машину влево, при этом без остановки болтал на смеси английского, хинди и конкани.

– Хороший в этом году сезон получился. Много русских, много денег. Деньги нужны – дожди начнутся, работы не будет. А ты чем занимаешься в Москве?

– Чего? – Болт не понимал ни слова, но таксисту это было не особенно важно. – Это Мапса, – он показал рукой на огни города, стоящего чуть в стороне от хайвэя, – у меня там брат живет, женился и переехал от нас. Я туда часто езжу, но мне больше нравится в деревне.

Болту было все равно, он смотрел в открытое окно, но перед его глазами проносились совсем другие картинки. Яркое пятно ночного рынка, паркинг перед «Кабаной», обжористый «Манчес» – всего за сутки Сергей получил больше эмоций, чем за всю предыдущую неделю, – «Парадизо», восход и «Уходящее солнце». Все на севере было по-другому, каждая минута – это целое событие, каждый час – отдельно прожитая жизнь.

Гоанский синдром… Совокупность такого огромного количества симптомов, через которые необходимо пройти самому, для того чтобы, в конце концов, понять, какие последствия несет в себе заболевание.

Люди… Как Болт мечтал быть среди них, среди веселых, открытых, искренних, среди тех, которые были ему не доступны дома. И вдруг мечта сбылась, только надо скорее забрать вещи – и обратно, в «Уходящее солнце», подальше от юга, от этого маленького города Королев на выезде.

Дорога спустилась к реке, через нее были перекинуты два больших моста, справа, вдоль набережной, там, где заходило солнце, горели огни фонарных столбов и неоновой рекламы, фары светящимися точками текли сплошным потоком, по сравнению с тихими деревнями это был мегаполис, раскинувшийся прямо у устья…

– Мандови! – таксист отпустил руль и обеими руками изобразил течение. – Большая река.

Обвешанные цветными гирляндами речные трамвайчики с грохочущей музыкой катали туристов, на одном из них Болт даже успел разглядеть сколоченную из бамбука сцену, гитариста на стуле и маленькую девочку в красивом сари, кружащуюся в каком-то национальном танце. У берега был пришвартован белоснежный, похожий на «Буран», корабль, на самой верхней палубе красным светом горели буквы «Сasino».

Такси съехало с моста, водитель высунул руку в окно и пальцем показал на город:

– Панджим, столица. У меня там друг живет, женился недавно, редко стали видеться, далеко очень. А мне в деревне у нас нравится, пусть лучше он в гости приезжает, – таксист разговаривал сам с собой, он даже не обращал внимания на Болта, ему просто хотелось поговорить. – Хочешь, музыку поставлю?

Болт не ответил, таксист это воспринял как согласие и засунул кассету в магнитолу – «ай-най-най-ача-ача-ай-най-най» – кассета была заезжена до дыр, но и это нисколько не смущало индуса. Сергей посмотрел на него, понял, что тот в нирване, и вновь уставился в открытое окно.

Дорога поднималась на высокие холмы и спускалась с них серпантином, иногда становилась шире, а потом сужалась еще больше. Мимо проносились подсвеченные цветные билборды, белые церкви с пластиковыми крестами, желтые телефонные будки. Грузовики слепили Болта и никак не тревожили таксиста, тот определенно был где-то далеко от своего руля, но и Серегу это тоже никак не тревожило – он был еще дальше.

Кавелоссим формально начинается у церкви Санта Круз, но фактически – с аптеки «D`Mello». Самый ходовой товар в ней – сим-карты для мобильных телефонов, еще там есть текила, сигары и куклы Барби, наряженные на индийский манер. Метров через двести дорога резко уходит вправо – ресторан «Jazz Inn», ювелирный «St`Andrew» и длинный ряд кашмирских лавочек со всяким барахлом, на которое ежедневно тратятся тысячи долларов. Трехэтажное здание магазина «Saga» на их фоне смотрится как «Титаник» среди барж, к стандартному сувенирному ассортименту из резных тарелок и сандаловых слонов в нем добавлены кроссовки «Adidas», футболки «Benetton» и иллюстрированная «Kama Sutra».

По улице нескончаемым потоком бродят туристы: русские – с красными лицами и набитыми в большие пластиковые пакеты подарками; английские – с каменными лицами и подарками, набитыми в маленькие карманы; индийские – с открытыми ртами и цифровыми камерами. К одиннадцати все расходятся по отелям, и жизнь медленно затихает: магазины гасят свои рекламы, официанты в ресторанах собирают со столов грязную посуду, таксисты в белых брюках и рубашках громко зевают, ожидая последних клиентов. Единственным местом, где можно провести еще пару часов, остается маленький, как спальня в хрущевке, клуб «Liquid Lounge».

Болт увидел у его входа Жеку, пританцовывающего с кружкой пива в руках перед какой-то иностранной барышней. Та брезгливо смотрела не то на пиво, опасаясь, что оно окажется на ее сарафане, не то на надоедливого русского, не зная, куда от него спрятаться.

Юра и Махиндра сидели за деревянными столиками и громко хохотали. Серега догадался, что речь сейчас шла о падающих скутерах и мотоциклах на стоянке перед «Кабаной» – Юра красочно показывал, как Болт вцепился в «энфилд» и не хотел его отпускать, Махиндра все время утвердительно кивала, а собравшиеся вокруг них девочки-гиды все как одна схватились за животы и судорожно ими потрясывали.

Наташа, так и не оценив по достоинству розы от Жеки, стояла чуть поодаль и обнималась с черным парнем. По всей видимости, у него все получалось так, как он даже и предположить не мог, единственной его задачей было довести еле стоящую на ногах девушку хотя бы до своего мотоцикла и потом не потерять ее по дороге.

– Отель «Олд Анкор», – за неделю Болт выучил единственный адрес и теперь махнул вперед рукой, показывая таксисту, куда ехать.

У желтой телефонной будки он попросил приостановиться, чтобы позвонить Динку.

– Алло, это я, Болт, – Сергей даже не дал другу возможности поздороваться. – Со мной столько всего случилось за последнее время. Но это неважно, я тебе сейчас про гоанский синдром расскажу. Так вот, если Гоа рассматривать как пато… – он споткнулся на сложном слове.

– Патогенез, – напомнил Динк.

– Точно, он самый. Вся совокупность симптомов патогенеза – это исключительно личный экспириенс.

– Серег, с тобой все в порядке?

– Гоанский синдром, – Болт не останавливался, – это совокупность тех ощущений, которые получаешь за все время пребывания в Гоа…

– Тебя чем там накормили? – Динк с трудом верил в то, что слышит.

– Ничем, я просто серьезно задумался на эту тему. А знаешь почему?

– Марку съел? – предположил Динк.

– Да пошел ты… Со мной что-то происходит, но я не могу понять, что именно. Совсем другие ощущения, восприятие. Это не я сказал, но чувствую я это – сам.

– Может, ты там влюбился?

Сергей повесил трубку, представил недоуменное лицо Динка и улыбнулся.

Сбор чемодана занял пять минут, за прошедшую неделю Сергей из него вытащил только шорты и зубную щетку, остальные вещи так и оставались лежать нетронутыми, а постиранные и выглаженные майки с голубыми дельфинами аккуратно висели на спинке кресла.

– Сэр, вы что, уезжаете? – на пороге номера стояла дьюти-менеджер отеля, с красивым, но странным для Гоа именем Калифорния. – Завтра же нет самолетов.

– Извини, не понимаю, что ты говоришь, – Болт выкатил красный чемодан на улицу и оттуда сквозь открытую дверь пальцем показал на чистые футболки. – Гив, плиз, ин рум намбер сикс-зироу-файф. Презент фром френд.