Даниель склонился над Умником и, покачав головой, неодобрительно произнес:
— Послушался бы меня, был бы жив!
Себастьян и Трефов в это время молча смотрели друг на друга. Наконец Трефов не выдержал:
— Кажется, я вас недооценил.
— Нет, уважаемый господин Трефов. Вы просто переоценили себя.
— Не думаю, — усмехнулся певец.
В тот же миг нож мягко, почти беззвучно упал на земляной пол, а в руках Трефова оказался пистолет. Он выстрелил сначала в Себастьяна, потом в Даниеля.
Грохот перекрыл душераздирающий вопль Марины.
Видя, что сыщики не убиты и не ранены, Трефов выстрелил еще раз. Потом еще… Гильзы одна за другой бесшумно падали на земляной пол, только одна звякнула, ударившись об идола.
Когда обойма опустела и в наступившей тишине несколько раз сухо щелкнул ставший бесполезным курок, Себастьян раскрыл ладонь и, поднеся ее поближе к глазам, усмехнулся:
— Серебряные пули! И заговоренные, наверное?
— А я уж хотел их выбросить! — откликнулся Да-ниель. — А они, оказывается, ценные!
Марина молча переводила взгляд с одного сыщика на другого, причем глаза ее все больше приближались по форме к квадратам.
Себастьян подошел к пленнице и одним движением распутал сложный узел на ее запястьях. Веревка упала на пол, а руки обрели долгожданную свободу.
Внезапно ступени завибрировали от топота ног.
— Ко мне! — закричал Трефов. — Сюда! Себастьян и Даниель мгновенно достали пистолеты.
Но это были не люди Трефова…
Первым на земляной пол спрыгнул капитан Захаров.
— Как мне эти дилетанты хреновы надоели со своей самодеятельностью! — ворчливо сказал он. — Вам бы все в игрушки играть! Опустите ваши пушки!
— Да уж, будьте так добры! — раздался низкий, красиво поставленный голос.
Левой рукой Трефов прижимал к себе Марину, а правой держал у ее горла нож.
— А теперь, будьте любезны, дайте нам дорогу! — произнес он и скользнул ножом в миллиметре от Марининой шеи. Бледная, как простыня после стирки тети Аси, Марина молча тянула вверх подбородок и, судорожно втягивая в себя воздух, с мольбой смотрела на Себастьяна.
Милиционеры, пришедшие вместе с Захаровым, расступились, и Трефов, пятясь и одновременно прикрываясь Мариной, начал медленно подниматься по лестнице.