1827–1912
«Потерпи, будет щипать», – говорит обычно мама, если малыш приходит домой с разбитыми коленками. Щиплет сильно, но приходится терпеть, ведь даже ребенок знает: чтобы победить вредных микробов, рану надо обработать, иначе станет хуже, и мама все делает правильно. Интересно, что полтора века назад не все взрослые понимали, зачем нужны вещества, которые позже стали называться антисептиками. Взрослых учить сложнее, для этого нужны особый талант, силы и терпение – всеми этими качествами в полной мере обладал выдающийся врач – хирург Джозеф Листер.
Вклад в медицинскую науку:
• Основоположник хирургической антисептики
• Реформатор хирургии
Вклад в развитие медицины:
• Общая медицина
• Общая и гнойная хирургия
• Санитарная гигиена
• Микробиология
• Эпидемиология и инфекционные болезни
• Медицинская химия
Листер, сын Листера
Джозеф был четвертым ребенком в семье торговца вином Джона Джексона Листера и школьной учительницы Изабеллы, урожденной Гаррис. Семья принадлежала к секте квакеров – религиозному направлению, отводившему важную роль внутреннему развитию человека. Многогранность интересов коммерсанта Листера как нельзя лучше иллюстрировала то, что он смог реализовать искру Божию – свои природные таланты вне зависимости от того, чем зарабатывал на хлеб. Джексон не имел академического образования, но был истинным интеллектуалом, владел несколькими языками и оставил свой след в науке в виде изобретения ахроматических линз для микроскопа, за что был принят в ряды Королевского научного общества.
Немудрено, что некоторые из его детей так или иначе связали свою жизнь с наукой. Особые, дружеские отношения сложились у Джексона с Джозефом, который всякий раз, затаив дыхание, наблюдал, как отец экспериментировал с микроскопом или чертил на бумаге замысловатые схемы и формулы. Нескольких взглядов мальчишки в окуляр хватило, чтобы без ума влюбиться в естествознание. Уже в школе Джозеф начал изучать анатомию и физиологию, писал сочинения о строении человека и животных и вскоре твердо заявил о своем намерении стать хирургом. Отец все же больше желал видеть сына исследователем: хирургия в те времена не была престижной профессией и скорее имела статус ремесла, нежели научной дисциплины. Но к 17 годам Джозеф своего решения не переменил, и Джексон благоразумно смирился с выбором сына, узрев в этом часть Божьего промысла.
Уже в школе Джозеф начал изучать анатомию и физиологию, писал сочинения о строении человека и животных и вскоре твердо заявил о своем намерении стать хирургом
Джозеф поступил в Лондонский университетский колледж – единственное учебное заведение, куда принимали сектантов. В 20 лет он приступил к изучению практической медицины. Техника проведения операций произвела на него незабываемое впечатление: в эти годы в хирургии появились новые возможности, связанные с развитием анестезии. Однако Листера не меньше занимала физиология, интерес к которой ему привил его учитель – Уильям Шарлей, один из первых преподавателей этой дисциплины в Англии.
В 1852 году, получив звание бакалавра, Листер по совету Шарпея отправляется в Эдинбургский госпиталь под крыло выдающегося хирурга Джеймса Сайма.
В 1852 году, получив звание бакалавра, Листер по совету Шарпея отправляется в Эдинбургский госпиталь под крыло выдающегося хирурга Джеймса Сайма. Того сразу же привлекло в Листере не столько хорошее теоретическое образование, сколько незаурядное клиническое мышление. Развить практические навыки в условиях госпиталя не составило труда: по количеству хирургических коек Эдинбург втрое опережал Лондон. В конце 1852 года Листер занял место штатного ассистента и приступил к самостоятельной хирургической практике. Параллельно он занимался научными исследованиями. В этом ему неоценимо помогли навыки работы с микроскопом, полученные еще в юности от отца. Первая работа Листера была посвящена открытию мышц, расширяющих и сужающих зрачок. В последующих трудах он рассматривает вопросы строения и функций мышц кожи, лимфатических сосудов, гладких мышечных волокон и нервов.
В 1855 году, во время Крымской кампании, погиб ближайший преемник Сайма – профессор Маккензи, и Листеру предложили вместо него читать курс лекций по хирургии. Джозеф творчески подошел к изложению материала и произвел громадное впечатление на слушателей тем, насколько легко он ориентировался в вопросах как хирургии, так и физиологии и анатомии.
Техника проведения операций произвела на него незабываемое впечатление: в эти годы в хирургии появились новые возможности, связанные с развитием анестезии
С Саймом Листера к тому времени связывала искренняя дружба, более того, в апреле 1856 года Джозеф женился на его дочери Агнес.
В 1857 году на заседании Лондонского королевского общества Листер представил доклад «О ранних стадиях воспаления», что стало первой попыткой системного анализа патологии воспаления.
В 1860 году по рекомендации Сайма Листеру поручается руководство кафедрой хирургии в Глазго, где через год он продолжает практическую деятельность в качестве главного хирурга Королевского госпиталя.
В 1861 году в Лондоне выходит в свет энциклопедия «Система хирургии». В ней Листеру, единственному ученому не из Лондона, принадлежит авторство двух статей: «Об ампутациях», в которой автор излагает новаторские методы формирования культи, остановки кровотечения и послеоперационного лечения, и «Об анестезирующих средствах».
Борьба вслепую
Современник Листера акушер Джеймс Симпсон с горькой иронией писал: «Человек, который ложится на операционный стол в наших хирургических госпиталях, подвергается большей опасности смерти, чем английский солдат на полях Ватерлоо». Этими словами Симпсон отнюдь не ставил под сомнение квалификацию английских и шотландских хирургов – он по большей части имел в виду госпитальные инфекции, уносившие жизни до половины всех оперируемых больных: пиемию, септицемию, госпитальную гангрену и рожистое воспаление. Королевский госпиталь Глазго считался одним из лидеров в печальной статистике. Если применение наркоза кардинально сократило число летальных исходов во время операций и позволило хирургам проводить более сложные манипуляции, то до открытия анестезии число гнойных осложнений в послеоперационном периоде как было высоким, таким оставалось и после того. Врачи упорно отказывались признавать тот факт, что возникновение инфекции в большинстве случаев обусловлено банальной нечистоплотностью со стороны самого персонала больниц. Доказывающие обратное становились врагами всего медицинского сообщества: трагическая судьба венгерского акушера Игнаца Земмельвейса в этом смысле наиболее показательна. Причинами эпидемий госпитальных инфекций чаще всего назывались наличие в испорченном воздухе неких зловредных миазмов или влияние неблагоприятных условий местности. Так, в Нюрнберге в целях борьбы с катастрофическим числом гнойных осложнений была до основания снесена городская больница.
В конце 1852 года Листер занял место штатного ассистента и приступил к самостоятельной хирургической практике.
Роль микробов научным сообществом всерьез не рассматривалась. Чистота в операционных и хирургических отделениях поддерживалась на самом примитивном уровне и зачастую ограничивалась лишь мытьем инструментов и рук хирурга обычным мылом. Заяви кто о необходимости смены одежды врачей перед операцией или карантине инфицированных больных – его тут же подняли бы на смех.
Первая работа Листера была посвящена открытию мышц, расширяющих и сужающих зрачок. В последующих трудах он рассматривает вопросы строения и функций мышц кожи, лимфатических сосудов, гладких мышечных волокон и нервов
Мысль медиков была направлена не на поиски истинной причины развития осложнений, а на борьбу вслепую со всем, что, по мнению отдельных ученых, могло повлиять на исход раневого процесса. При этом слово «антисептика» уже присутствовало в лексиконе врачей. Дословно оно обозначало «борьбу с гниением». С этой целью применялись многочисленные виды повязок, герметизация ран, которая зачастую только ухудшала процесс, мешая оттоку раневого содержимого, а также припарки и орошения. Опытным путем были выявлены антисептические свойства бензойной смолы, спирта, соединений хлора, раствора йода, но и они применялись наугад и бессистемно.
Карболка
Столкнувшись с повальной смертностью оперированных больных и провальными попытками противостоять госпитальным инфекциям со стороны коллег, Листер почти отчаялся что-либо изменить. В сердцах он однажды даже написал отцу, что желает сменить специальность.
В 1857 году на заседании Лондонского королевского общества Листер представил доклад «О ранних стадиях воспаления», что стало первой попыткой системного анализа патологии воспаления.
В начале 1860-х годов друг Листера, профессор химии Андерсон, рассказал хирургу о работах Пастера, касающихся роли микробов в процессах брожения и гниения. Как ни странно, этими трудами поначалу интересовались только химики, а врачи не усматривали в них ничего, что могло бы быть применено во врачебной практике. Листер намеревался использовать идеи Пастера в лечении гнойного процесса у хирургических больных. Пастер в своих опытах доказал, что в герметично закрытом сосуде разложения ткани не происходит, и Листер рассматривал кожу пациента как аналог сосуда. Получалось, таким образом, что для профилактики нагноения следовало герметизировать операционную рану. Чтобы исключить попадание в нее микробов из воздуха, герметизацию следовало провести с помощью антисептических средств. Друг-химик обратил внимание Листера на вещество, которое применялось для обеззараживания воды, – карболовую кислоту. В 1865 году Листер впервые при открытом переломе бедра наложил на рану герметичную повязку с карболкой. Рана зажила без осложнений, однако обнаружилось, что карболовая кислота в чистом виде вызывает сильное раздражение. Дабы уменьшить побочные явления, хирург экспериментировал с возможными растворителями для карболки и в итоге остановился на льняном масле.
Врачи упорно отказывались признавать тот факт, что возникновение инфекции в большинстве случаев обусловлено банальной нечистоплотностью со стороны самого персонала больниц
К середине 1865 года у Листера было уже п случаев использования антисептической повязки, о чем он подробно сообщил в медицинском журнале «Ланцет». В августе 1867 года на заседании Британского врачебного общества в Дублине Листер выступил с докладом «Об основах антисептики в хирургической практике», и в течение девяти месяцев после внедрения антисептической системы в Королевском госпитале Глазго не было зафиксировано ни одного случая госпитальной инфекции! Листер восторженно писал отцу: «Хирургия изменилась до неузнаваемости».
В 1865 году Листер впервые при открытом переломе бедра наложил на рану герметичную повязку с карболкой.
Очевидно, что изменение подхода к хирургическому лечению неизбежно должно было вызвать реакцию со стороны консервативных медицинских кругов, для которых эффективность новаторства – ничто по сравнению со священной коровой вековых традиций. Не разобравшись в сути предложенного Листером метода, критически настроенные коллеги принялись на все лады склонять название «карболка», окрестив новый метод лечением замазкой. Листер парировал, что на карболовой кислоте свет клином не сошелся и с тем же успехом можно использовать для обеззараживания раны, к примеру, хлористый цинк. Важно то, что данный подход базируется на учении Пастера о брожении и гниении, опыты которого Листер повторил собственноручно в домашней лаборатории. Но скептики заранее отметали любые аргументы. Верных последователей хирург нашел в лице студентов и молодых врачей, не успевших заразиться слепым благоговением перед традициями. Во многом благодаря их поддержке Листер становится в 1869 году преемником Сайма, после того как тот отходит от дел после инсульта и сам желает передать руководство Эдинбургской клиникой любимому зятю и ближайшему соратнику.
Вода, что точит камень
В Эдинбурге Листера посещает мысль о создании пульверизатора для антисептика, с помощью которого можно было бы обеззараживать воздух в операционной. Сконструированная им машина получилась массивной и требовала наличия отдельного ассистента, распыляющего пары карболки. Злые языки окрестили ее «ослиной машиной». Со временем стало ясно, что такое распыление не приносит ощутимого результата и вредно действует на персонал. В 1887 году сам Листер признает неэффективность своего изобретения.
Чистота в операционных и хирургических отделениях поддерживалась на самом примитивном уровне и зачастую ограничивалась лишь мытьем инструментов и рук хирурга обычным мылом
Листер предлагает заменить герметизирующие рану наклейки из пластыря марлевыми повязками, которые, с одной стороны, предупреждают проникновение в рану болезнетворных бактерий, а с другой – не мешают оттоку раневого отделяемого. Для более успешного выведения экссудата из раны Листер использовал усовершенствованные им дренажные трубки с косо срезанными концами. Еще одним важным нововведением Листера в хирургическую практику стала обработка антисептическим раствором шовного материала – шелка и кетгута.
В 1877 году освобождается место профессора кафедры хирургии в Лондонском королевском колледже. Листер не раз испытывал на себе пренебрежение столичных медицинских кругов по отношению к провинциальным медикам. Основные его научные оппоненты принадлежали к лондонской школе, которая все еще игнорировала и теорию Пастера, и методику Листера. Предложение возглавить пусть уступающую по престижности Эдинбургу, но все же столичную кафедру Листер воспринял как вызов судьбы и уникальный шанс одержать победу над критиками. Он переехал в Лондон и уже через несколько месяцев выступил перед врачебным сообществом с докладом «О сущности брожения».
1879 год для метода Листера стал переломным. В Корке, а затем в госпитале Св. Варфоломея в Лондоне на собраниях английских врачей прошли длительные и горячие дебаты по проблемам антисептики. Листер противостоял сплоченной армии хирургов старой школы, и, несмотря на их авторитет и численное преимущество, им так и не удалось уличить коллегу-новатора в неправоте. На континенте же, в особенности в Германии, ведущие врачи с энтузиазмом взяли на вооружение идеи Листера. Берлинский хирург Эрнст Бергман развил их и впоследствии доказал, что для решения проблемы госпитальных инфекций нужны не столько антисептика (борьба с инфекционным процессом), сколько асептика – профилактические мероприятия, включающие обработку инструментария, рук хирурга и операционного поля. В Амстердаме на VI Международном конгрессе врачей в том же 1879 году европейские коллеги встретили Листера бурными и продолжительными овациями.
В августе 1867 года на заседании Британского врачебного общества в Дублине Листер выступил, с докладом «Об основах антисептики в хирургической практике», и в течение девяти месяцев после внедрения антисептической системы в Королевском госпитале Глазго не было зафиксировано ни одного случая госпитальной инфекции!
В 1891 году в Лондоне под руководством Листера был основан Британский институт предупредительной медицины (с 1903 года – Листеровский институт) – аналог Института Пастера. В 1892 году, согласно уставу Королевского колледжа, 65-летний профессор оставил руководство кафедрой и практическую работу, тем не менее продолжая находиться в эпицентре научной и общественной жизни. В следующем году Листера избирают председателем Королевского хирургического общества, еще через четыре года следует его назначение в Палату лордов. В 1909 году большим тиражом вышло многотомное полное собрание сочинений ученого. Будучи уже в очень преклонном возрасте, последние годы Листер решает провести в деревне. Тело выдающегося британца по праву было упокоено в усыпальнице Вестминстерского аббатства.
Еще одним важным нововведением Листера в хирургическую практику стала обработка антисептическим раствором шовного материала – шелка и кетгута
Труды Листера произвели в хирургии не меньший переворот, нежели открытие наркоза. Риск проведения операций заметно снизился, потому врачи более решительно стали применять оперативные методы при лечении заболеваний, которые до того лечились консервативно и часто безуспешно. Обратив внимание врачей любых специальностей на необходимость выявления и борьбы с патогенными микроорганизмами, вдохновленный теорией Пастера, Листер положил начало новой эпохе во всей медицинской науке, которая год от года вооружала врачей все более новыми и совершенными методами борьбы с невидимым врагом.