Долк взял такси и направился в аэропорт. Билет на Лас-Вегас, правда, с пересадкой, лежал в кармане. Больше его с проклятой Киншасой, со всей этой недоделанной страной ничего не связывало. Разве еще пару часов будет топтать ненавистную землю. Да во время перелета подышит воздухом отечества. Впереди же — лучшие в его жизни деньки. Ради этого, пожалуй, стоило прозябать на этом свете три с половиною десятка лет. Денежек, вырученных от продажи «Фетиша», «Толбы» и двух особняков — собственного и Клода — хватит надолго.

Вот и Нджили с его ни днем, ни ночью не прекращающимся ревом взлетающих и садящихся самолетов. Кстати, один из них, заглушая все вокруг, как раз стремительно бежит по бетонной полосе. Расплатившись с водителем, а заодно — и с носильщиком, снабженным уродливой тележкой, Долк направился к барной стойке. Заказал фирменный коктейль «Улетный», попутно оценив юмор того, кто придумал название, и порцию тарпона под сезамовым* маслом. Где он по ту сторону океана подобный деликатес испробует?

До посадки оставалось время, чтобы в последний раз (о том, что хоть однажды еще ступит на этот материк и думать, настолько ненавидел все, с ним связанное, не хотел!) расслабиться на земле, которую принято называть родиной. Причем — ха-ха! — с большой буквы. Для него же Заир — горше самой малоприветливой чужбины. Что он, Долк, для страны? Нуль. Перекати-поле. Проблемный сгусток биологической плазмы. Планктон, служащий пищей для более удачливых видов. Вот и государству никому не нужный Долк платит той же монетой!

Волны памяти унесли его в прошлое. Будто на экране монитора увидел лицо независимого (именно так он любил рекомендоваться) шамана. Как Долк — молоко на губах едва обсохло — служителю культа верил! Безоговорочно. Был убежден, что тот научит общению с всесильными сверхъестественными существами. Увы, вскоре «святые религиозные уроки» превратились в совершенно другие. Колдун с азартом, достойным более благовидного применения, «посвящал» своего последователя в тонкости гомосексуализма и зоофилии.

Долк заказал еще один — теперь уже двойной коктейль. Крепок «Улетный» — ничего не скажешь! У него, кажется, начинают прорезаться за лопатками самые настоящие крылья. Еще пара порций и в Америку можно будет отправляться без аэроплана — самоулетом.

Пожалуй, для полного кайфа неплохо было бы прихватить с собою девушку юности — непредсказуемую Олду. Пусть бы увидела, на какую широкую ногу он будет жить! Могла бы благами цивилизации, наравне с ним, тоже отныне пользоваться. Но разве эту дикарку найдешь?! Да и понять сумасбродку всегда было трудно.

Кстати, здорово он в юности поставил её на место! Сценарий — пальчики оближешь. А воплощение? Куда там трижды хваленому Корнелю*, о котором им столько талдычили в школе! Как ловко он сыграл — вот это классика! — роль своего брата. А дурман для Олды? Это ведь тоже его идея! Помощь многоопытного друга-шамана заключалась лишь в консультации, какие растения и в каких пропорциях лучше использовать, чтобы получить максимальный эффект. А проделка с охрипшим голосом?! Наконец, с конфетами и букетом.

— Спасибо! Я тебе так благодарна! — млела дура от восторга, не подозревая, что «презент» — дальновидная затея Долка, а отнюдь не нежный порыв Клода.

А эта скотина колдун, «подкинувший» ему ведерко трихомонад*, где он сейчас?! Поделился, как говорится, накопленным богатством щедро, от души. Правда, надо отдать должное, втихаря шустро и вылечил. Исключительно народными средствами. Так что к тому моменту, когда он, против ее воли, «оприходовал» невесту брата, болезни у него уже не было. Но Олду припугнул. Мол, получила она от него «подарок» — в виде постыдной хвори. А чего выпендривалась? Цаца какая, недотрога хренова! Наверное, и из родных мест рванула единственно, чтобы избежать пересудов. Ей, нравственной чистюле, они — пострашнее, чем для правоверного мусульманина чушка*.

Кстати, эта бестолочь, если жива, до сих пор ведать не ведает, что он-то ее в ту ночь по настоящему и не поимел. Кончил еще до того, как донес хрен до промежности. Сперма пролилась на лобок. Ну, и пару капель скатилось между половых губ. А еще он, от охватившей злости, засунул ей во влагалище указательный палец и немного там пошуровал. Вот и весь акт прелюбодеяния.

Долк посмотрел («Следует поторопиться!») на часы и опрокинул остатки определенно нравящегося напитка. И вновь мысленно вернулся к давнишней истории.

Виноват во всем гнусный слизняк — шаман! Почему он? Да хотя бы потому, что когда Долк уже раздвинул Олде ноги, то понял: ничего у него не получится. Не возбуждает девушка его так, как злополучный колдун. А как только в сознании мелькнула срамная картинка — двое мужчин в весьма недвусмысленной позе — сразу же случилась эякуляция. Однако кончил он, увы, не благодаря тому, что под ним извивалась юная девушка. В общем, получился утонченный онанизм.

С годами убедился окончательно: его удел — гомосексуализм. Если бы не это, встретил бы писаную красавицу, женился, завел детей. Иногда бы волочился за чужой юбкой. А так…

Из громкоговорителя послышался голос, объявляющий о посадке сразу на несколько рейсов, в том числе и его. Долк хотел было заказать еще порцию, уже даже было приоткрыл рот, но в последний момент передумал. И двинулся к стойкам регистрации билетов. Прощай и будь ты проклята, родина-уродина! С завтрашнего дня он начинает новую жизнь. Где, по крайней мере, не будет какого-нибудь клона ненавистного Хлоупа.

Размашисто отмеривая шаги, Долк неожиданно почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит. Недоуменно обернулся в одну, другую сторону. Никого из знакомых поблизости не наблюдалось. Двинулся дальше. Тревожное ощущение, увы, не оставляло. С чего бы это? С казино он рассчитался полностью благодаря подвалившему наследству. Хлоуп куда-то подевался, на связь в последнее время не выходил.

Больше осматриваться открыто не рискнул. Как будто что-то вспомнив, завернул к киоску.

— Банку холодного пива! — бросил продавщице, незаметно изучая ситуацию в зале аэропорта. Нигде никого, кто бы интересовался его персоной. Народ торопится — каждый по своим делам. Убывающие — к стойкам регистрации, прибывшие — к выходу. Там и сям снуют уборщики, водители такси, подростки с сувенирами.

Внимание привлекла разве что группка людей у игровых автоматов — это были представители Востока. Две женщины в чадре да трое мужчин. Арабы как арабы. Вот они двинулись на посадку. И Долк снова ощутил сверлящий взгляд. Чтобы не вызвать скандала, исподволь покосился на мусульман, как раз с ним поравнявшихся. В прорези традиционного восточного женского одеяния сверкнули глаза. Их затаенный блеск мурашками прокатился по его телу. Женщина напряглась, будто хотела вырваться из цепкой руки державшего ее попутчика и броситься вон, но тут же обмякла. Процессия прошествовала дальше и скрылась в двери, ведущей на летное поле.

«Примерещится же опасность на ровном месте!» — подумал Долк и рывком открыл банку с пивом. Даже шапочно знакомых среди арабов у него никогда не было. Значит, глюк.