Вот болван, сегодня же первое апреля — День дураков!

Точно, его разыграл кто-нибудь из приятелей! Ну, погодите, рахитики несчастные, вы свое получите сполна!

Хотя…

Вряд ли среди его друзей найдется хоть один, способный "пошутить" столь кровожадным образом. Мысленно перебрал с десяток имен — на роль горе-"приколиста" не подходил ни один.

Личные враги? Однако их у него, на первый взгляд, как бы и не было…

А что, если… Если это — штучки-дрючки экзальтированной любовницы-креолки, получившей отставку? Так сказать, своеобразная месть! Недаром, как только речь во время их встреч заходила о Марон (что, кстати, случалось крайне редко), Элен неизменно заявляла:

— Знаем мы этих записных чистюль! Большинство сами по уши в дерьме, а строят из себя святош и недотрог.

Вот, предчувствуя неизбежный разрыв, и решила насолить подобным образом — такой вариант не исключен. Особенно, если учитывать ее последнюю фразу насчет того, что ему еще придется пожалеть.

Помнится, девушка как-то невзначай упоминала фамилию своего знакомого — некоего Жавиго. Связанного, если не изменяет память, со светской тусовкой, которые он, Крид, обходил десятой дорогой. Может, тот надоумил Элен, как устроить экс-любовнику бяку позабористее? Что ни говори, чувствуется почерк профессионала, человека, поднаторевшего в подобного рода пакостях.

Нулти — вот кому нужно немедленно позвонить! Друг-журналист обязательно придет на выручку. Меньше чем через минуту телефонистка уже соединяла Крида с редакцией "Таймс Боливиана".

— О-о, Крид! Рад тебя, ежели не лицезреть, то хотя бы слышать! — Нулти, судя по интонации, пребывал в отличном расположении духа. — Как поживаешь?

— По прежнему как птичка — клюю по зернышку!

— Слышал-слышал! Смотри только, чтобы клюв не прищемило!

— Ты уже, подлец, в курсе моей предстоящей сделки со списанными армейскими грузовиками?!

— Не совсем. Однако сравнение с грузовиком — в самый раз. Задний мост у нее — что надо!

— Я что-то не врубаюсь! Ты — не о бизнесе?

— На кой хрен мне твой бизнес, старина! Я — об Элен.

— Ты переквалифицировался в любители подглядывать в замочные скважины? Или распространителя сплетен?

— Шила в мешке не утаишь, дорогой! Особенно, если это "шило" годится не только на мыло.

— Тут у тебе явный прокол, Нулти! Кстати, не делающий чести лучшей ищейке-репортеру "Таймс Боливиана".

— Ладно, хватит темнить! Меня на мякине не проведешь! Да и нюха еще не потерял.

— А вот и ошибаешься!

— Да ну? Так я и поверил!

— Серьезно! Меня с Элен уже ничего не связывает.

— Дала отставку?

— Нет, инициатором разрыва выступил я.

Нулти удивленно присвистнул. После непродолжительной паузы задумчиво произнес:

— Окажись я на твоем месте, столь опрометчивого шага не совершил бы.

— Почему? Или ты считаешь, что всякая интрижка должна длиться вечность?

— Ни в коем случае!

— Тогда как понимать твои слова?

— В самом что ни на есть прямом смысле. Я бы без шибко основательных причин такую красотку ни за что не оставил. Разве что под пытками.

— Увы, так все и произошло!

— И кто тебя пытал? Случайно, не Марон?!

— Нет, Нулти! Возможно, ты станешь смеяться, но это были пытки собственной совести.

— При первой же встрече пожму твою мужественную длань. Воистину от такой жены, как Марон, бегать на сторону грешно! Но, собственно, не исповедоваться же ты собирался, позвонив?

— Естественно! У меня к тебе вопрос. Только не роняй, пожалуйста, трубки: он косвенным образом связан …с Элен.

— Не тяни резину! Мне еще сдавать в номер пару тысяч знаков. Без пробелов. Тебе о чем-нибудь это говорит?

— О том, что "золотое перо" невероятно устало. Скажи, ты что-нибудь слышал о парне по фамилии Жавиго?

— Разве остался в этом городе хоть один малый, о котором я чего-нибудь не слышал бы?

— Наверное, нет!

— То-то же! Что тебя интересует конкретно?

— В общих чертах — что это за тип?

— Если бы колонку "Светской хроники" (слава Богу, ее веду не я!) нашей газеты ты читал столь же регулярно и внимательно, как "Биржевые новости", то наверняка сейчас не отнимал бы у меня времени.

— Ужин за мной! С самым лучшим мартелем.

— Ладно, ограничимся виски. А теперь — к делу. Жавиго — автор и постановщик скандальных эротических шоу, нередко граничащих с порнографией. Но зачем тебе сие знать?!

— Потом объясню! А скажи, в более неблаговидных делах он замечен не был?

— А, ты вот о чем, старина! Как я сразу не догадался!

— Тебе еще сдавать пару тысяч знаков! Не забыл?

— Незамедлительно кладу трубку! Договорим завтра!

— Не будь скотиной, Нулти!

— А ты прекрати меня подкалывать!

— Уже прекратил!

— Та история, в которой, правда, газеты не упоминали фамилий, была связана с шантажом. И к ней якобы имел отношение вдруг заинтересовавший тебя Жавиго. Если мне не изменяет память, Элен в то время танцевала в одном из его кордебалетов.

— Час от часу не легче! — если бы друзья беседовали по видеотелефону, Нулти увидел бы, с каким ожесточением Крид чешет затылок.

— Теперь абсолютно ничего не понимаю я!

— Спасибо за информацию, дружище! А объясню что к чему я тебе позже. Сначала сам всесторонне проанализирую происходящее.

— На правах старинного приятеля позволю себе задать еще один вопрос: неужели Элен после разрыва решилась тебя шантажировать? Если желаешь, можешь не отвечать.

— Честное слово, я еще и сам толком не знаю, что происходит! Разберусь и за обещанным обедом тебе все обязательно расскажу.

— Договорились! Если возникнет нужда в дополнительной информации, обращайся! Я немного покопаюсь в той старой истории. А сейчас помчался клепать свои знаки.

Крид уставился в аквариум — это его обычно успокаивало. Самец-цинолебиас, словно стремясь отвлечь хозяина от грустных мыслей, то сжимал, то расправлял плавники, украшенные яркими светящимися пятнышками, совершая при этом продольные колебательные движения, напоминающие движения веера. "Вот и ты, дуралей холоднокровный, пыжишься, дабы понравиться самочке, не представляя насколько коварной она может оказаться" — Крида сегодня явно не впечатлял упоительный свадебный танец рыбки. Мозг занимало совсем другое.

Означает ли произошедшее то, что он попал в лапы шантажистов? И если да, то что следует предпринять, дабы на корню пресечь грязные поползновения?

Главное — сохранить все в тайне от Марон: слишком много боли принесет ей известие о злополучных похождениях неверного супруга. Однако, именно на подобную реакцию и рассчитывают шантажисты всех мастей. Огласка — вот чего больше всего опасаются их жертвы. Значит ли это, что выхода нет?

Как далеко готова пойти Элен? И чего они с Жавиго, если он здесь замешан, добиваются? Денег? В таком случае изо дня на день следует ожидать ультиматума с указанием требуемой суммы.

Или рассчитывают на его разрыв с Марон? Маловероятно. Ведь в таком случае не получат ни копейки. Впрочем, есть натуры, которым принцип — дороже денег. Не из них ли его последняя пассия?

Какие шаги предпринять в первую очередь?! Поехать к Элен? Пригрозить полицией? А она ответит:

— Вот ты уже и пожалел! Вали отсюда на все четыре стороны — хоть в полицию, хоть к черту на кулички.

И рассмеется прямо в лицо.

Убить мерзавку? Смерти она, не исключено, заслуживает. Однако, если действует в паре с Жавиго, останется свидетель. Как быть с ним? Тоже отправить к праотцам? Не слишком ли много жертв? Да и не сможет он убить человека.

И, вообще, неразумно пороть горячку, не ведая, КАКУЮ ЦЕЛЬ ПРЕСЛЕДУЮТ ШАНТАЖИСТЫ.