О минутной слабости, легком увлечении здесь не может идти и речи. Самая что ни на есть откровенная половая распущенность, животное удовлетворение низменных страстей — вот чему он стал вольно-невольным свидетелем!

Как только ему не удалось раскусить жену за столько лет совместной жизни?

Сам того не желая, Крид представлял благоверную в самых различных, порою бесстыжих, сексуальных позах с этим ублюдком-спортсменом, который, небось, плохо знает, с какого места пробивается штрафной. Впрочем, ему забил, что называется, пенальти — правда, в практически пустые ворота. Сердце, затрепыхавшись в груди, будто тот самый, роковой, мяч в сетке, подкатило, казалось, к самому горлу. Стало трудно дышать.

В данной ситуации куда порядочнее выглядела Элен — она хоть не замужем.

"Не превращайся прежде времени в моральную развалину! — приказал себе. — Сколь ужасной ни оказалась неожиданная пытка, ее необходимо вынести до конца. В конце концов, своя Голгофа должна быть у каждого. Обратное, не исключено, являлось бы величайшей несправедливостью: как известно, Христос не только сам терпел, но и нам велел".

А может, он просто в глубине сознания ещё надеялся, что все происходящее окажется затянувшимся кошмарным сном? Вдруг завтра — или уже сегодня? — патовая ситуация чудесным образом изменится и вновь ни единое, даже самое крохотное, пятнышко не омрачит их с Марон отношений.

Сделав шаг в направлении телевизора, он вскрикнул от неожиданной острой боли. Погруженный в собственные мысли, не заметил, как пальцы левой ноги зацепились за край паласа. В итоге поскользнулся и очень неудачно приземлился посреди комнаты.

— Просто напасть какая-то, — констатировал Крид, глядя на медленно распухающую лодыжку. — То потерял сознание, то на ровном месте едва не сломал ногу. Иными словами, и рис подгорел, и суп переварился!

Достал из холодильника льда, наколол, предусмотрительно завернул в целлофановый пакет и приложил к травмированному месту.

Так, криминальная парочка действует более чем осторожно. Запиши он любой из разговоров с ними на пленку, дай послушать в полиции, над ним же еще и посмеются.

Марон, придя домой и увидев распухшую лодыжку, только охнула:

— Где это тебя угораздило?

— Представь себе, дома! Поскользнулся, как говорится, на ровном месте.

— Доктора пригласил?

— Не заводи опять ту же волынку! Приму обезболивающее, пройдет ночь, а там видно будет.

— Как знаешь!

За весь вечер, сославшись на не дающую покоя ногу, он перемолвился с супругой всего лишь несколькими фразами:

— Как дела?

— В порядке. Правда, очень устала.

— А что так?

— Да по просьбе пастора Бернози ездила во Вьячу в одну из тамошних общин.

— Этот скряга хоть о машине побеспокоился?

— Какое там! И туда, и обратно пришлось трястись в автобусе.

У Крида, без всякого преувеличения, волосы на голове едва не стали торчком. Он совершенно случайно знал: вот уже неделю кампания междугородних пассажирских перевозок, владельцем немаленького пакета акций которой был и он, терпит значительные убытки из-за того, что муниципальная санитарная служба перекрыла дорогу на Вьячу. Где-то неподалеку на ядопроводе произошла утечка опаснейшего вещества. Запрет продлится, по крайней мере, еще неделю.

Однако Крид промолчал. Хотя все естество буквально вопило: столь подлое ПРЕДАТЕЛЬСТВО неизменно КАРАЕТСЯ СМЕРТЬЮ.