Путь до Столицы занял у нас без малого четыре дня, но, хвала создателю, все прошло без приключений — не считать же, в самом деле, приключением встречу с конным отрядом из пяти идиотов, не умеющих толком держаться в седле? Тем паче, эти придурки хотели не то пограбить нас, не то захватить на предмет выкупа — явный почерк местных мелких феодалов — едва мы вышли из болот, но я с ними справился, не напрягаясь. И даже совесть меня потом не мучила — в конце концов, нам пришлось обороняться и ограбили мы грабителей. Правда, кроме лошадей мы у них позаимствовали кое-какой гардероб, более соответствующий нашей, как это в шпионских романах называется, легенде — по официальной версии, разработанной Малышом и Старым, мы являлись чем-то вроде мелкопоместных дворян без громких титулов, младших сыновей обнищавших бастардов. Во-первых, это не привлекает внимания, во-вторых, множество такого молодняка движется сейчас в Столицу в надежде поступить на имперскую службу и урвать кусок пожирней в предстоящей свалке, а потом, какие-то верительные грамоты у подобных типов спрашивать не рискуют, да и вообще связываться с ними боятся. А у нашей компании и без того видок был, честно скажем, диковатый, хотя сходство Ларико с мужчиной, несмотря на широкополую шляпу и длинный плащ, было весьма относительным. Правда, мне из барахла достался жутко неудобный камзол, весь в каких-то идиотских бантиках и пряжках.

Ночевать старались на постоялых дворах — хоть толпа и большая, а все равно спокойней. Тем более, Братство хоть и обещало за меня только через неделю взяться, но мало ли чего…Внимание привлекал только рост Малыша, а так на нас особого внимания не обращали даже мои коллеги-Чародеи. Конечно, это бешеный фарт — не повстречать никого из товарищей по Западной Цитадели, но как я узнал, сейчас они все патрулируют Свинцовый и вообще юго-западный участок границы. А так — большинство встречных Чародеев оказались встревоженными и неразговорчивыми. И на то были причины — за последний месяц Орден потерял столько бойцов, сколько раньше за год, а нежить множилась темпами прямо-таки угрожающими. Я, в свою очередь, спокойствия не прибавлял — представлялся Чародеем, бежавшим из варварского плена и рассказывал, Что Серое Братство подняло голову и вся катавасия с нежитью очень может быть напрямую с этим связана. Старый, конечно, ворчал, что я-де конспирацию нарушаю, но я всякий раз парировал это тем, что раз у них с Малышом сохранились обязательства перед Институтом, то у меня оные имеются по отношению к Ордену. И есть еще одно соображение — мы, Чародеи, в чем-то сродни охотникам и рыболовам, и обязательно должны перед коллегами хоть чем-то похвалиться. А вот Чародей, такой похвальбы избегающий, внимание привлечет просто неизбежно.

Но вообще-то разок я чуть не спалился — столкнулся нос к носу с бывшим однокашником по имени Аули — долговязым девятнадцатилетним парнем. на мое счастье, то ли он не узнал меня, то ли не пожелал узнать, оделил неприязненным взглядом и смылся. Вообще-то, может и потому, что носил на голове он не медный обруч, а кожаную повязку, а на левой руке — браслет Чародея-странника. По слухам, эта публика куда более терпима, чем Чародеи из регулярных подразделений Ордена, а в нейтральных землях частенько действуют рука об руку с Кланом Ведающих.

Малыш оказался удачливей меня в добывании информации, он постоянно крутился в компаниях наемников вроде нас. Его сведения, правда, большей частью относились к пресловутой Смуте, но тут мы хоть состав участников прояснили. Основных претендентов на корону на сей раз оказалось двое — ныне царствующий император Жибер, старикан, по слухам, не вредный, хотя и устранивший в свое время нескольких родственничков, покусившихся на его привилегии. Не менее популярной оказалась и вторая версия — то, что законным наследником престола является герцог Глорхауз, окопавшийся на южных отрогах Свинцового. Этому удалось привлечь под свое крыло чуть ли не половину местной феодальной вольницы из хищников покрупней. Третьим в этой милейшей компании оказался некий принц Финдо, молодой и не особо популярный, этот ошивался на западной границе. О четвертом претенденте мало что узнать удалось — темная лошадка во всех отношениях, даже имя у меня сразу из головы вылетело. Только одно на счет него я и запомнил — он обладает способностью как-то сверхъестественно заводить толпу. Что-то вроде местного варианта Пугачева…Но у этого хоть ума хватило пока в Империю не соваться. Обретался он, кажется, в Диких землях.

И вообще повисло этакое предгрозовое затишье, никто особенно ни с кем не воевал, только бряцали оружием и обливали друг друга грязью, разбрасывая подметные письма. В Столице, конечно, под шумок оттяпали пару-тройку голов особенно ретивым деятелям, но дальше этого дело пока не пошло. Хуже другое — выяснилось, что Верховный Магистр Ордена окончательно перебрался в Столицу, а с ним — изрядный контингент Чародеев. Вот это и не давало мне покоя всю дорогу.

Наконец, к вечеру четвертого дня, впереди замаячили дымки предместий, да и деревушки пошли погуще. Миновав очередную, мы остановились и отвели лошадей за обочину тракта — нам надо отдохнуть, да и им тоже. Вообще-то доставшийся мне жеребец той же масти, что и лошадь д" Артаньяна оказался сущим барахлом — уже через пяток километров пути начинал судорожно поводить боками, словно весь день галопом шел, тряс головой, как Старый с похмелья…Бедный симулянт с Чародеями явно дела не имел, но успокаивать его знаком Двойного Треугольника приходилось, пожалуй, слишком часто.

Ларико сползла с седла кое-как, прогнулась, со стоном разминая спину:

— Слушай, Ордынцев, ты же, вроде, конструктор, так собрал бы что-нибудь комфортабельное…

— А обычная метла тебя уже не устраивает? — нет, вот кому-кому, а Ларико в этом походе хуже всех пришлось — наша-то троица ко всему привычна, у меня от верховой езды на заднице мозоли чуть ли не в сантиметр…

— Тут в десятке-другом метров ручей быть должен, — сообщил Старый, усаживаясь под деревом и вытягивая ноги. Я последовал его примеру.

— А лошадями кто займется, тунеядцы? — возмутился Малыш. Я усмехнулся:

— Инициатива наказуема исполнением…Ладно, сейчас помогу, — и кое-как поднялся, после четырех дней в седле ноги нарасшарашку…

Я уже собирался идти вслед за Малышом, когда Старый негромко бросил мне:

— Погоди, — а потом глянул вслед Ларико, явно ожидая, когда она скроется из виду. Похоже, хочет мне пару слов без лишних ушей сказать…Я вопросительно глянул на него, но он молчал, тяжело глядя в землю. Передумал, наверно…

И только у меня эта мысль мелькнула, как Старый поднял глаза:

— Не хочу, чтоб ребята об этом знали. А тебе стоит.

— Так-так… — я уселся рядом с ним на землю. Он помедлил, потом негромко сообщил:

— Это насчет тех, которые нас атаковали. Чтоб ты знал: это точно Институт был.

— И приходили по мою душу? — я напрягся. Чего-то он не договаривает.

Старый, глядя мне в глаза, мрачно усмехнулся:

— Ты извини, но как по-твоему, стал бы я из-за тебя ребят под пули подставлять?

— Не думаю.

— Вот и не думай.

— Погоди-ка, а откуда тебе это все известно?

— Это я сам их навел.

Я сглотнул слюну. Вот это цирк. Бесплатный. С фейерверком. Сначала Хельг сюрприз поднес, теперь этот…

Помолчав, я хрипло выговорил:

— Ты хочешь сказать, ты меня им вложил, а они решили утечки информации избежать?

Старый покачал головой:

— Не совсем так. Я, может, и сволочь, но не настолько. Просто у меня существовал постоянный канал связи с Институтом, и насчет тебя я им должен был информашку передать, но я б с этим подождал, пока ты далеко не окажешься. Но как раз перед твоим приходом я любопытную директивку получил — форма нуль-четыре. Знаешь, что это такое?

— Нет, откуда?

— В общих чертах она означает следующее: ликвидация базы в течение недели. Желательно, сам понимаешь, со всеми, кто на ней находится. Причем мое участие в данной акции совсем необязательно было. Да и после этого был шанс выжить — Малыша и Ларико я бы сумел выдернуть.

— И что в итоге вышло?

— Команда ликвидаторов заявилась раньше, чем должна была.

— И с чего бы это?

— Может, о твоем визите прослышали, — Старый пожал плечами. — Или действительно замена контингента.

Я октинулся к стволу дерева, массируя ладонями виски:

— М-да, как все просто и красиво, я прямо торчу. И что, подобные замены — в порядке вещей?

— Похоже, мы с тобой имеем честь присутствовать при начале некой массовой разборки. Директивка-то на предупреждение очень сильно смахивала…

— Все равно ничего не понимаю.

— И не пытайся. Я тоже.

— Так налет на нас — часть планомерной охоты?

— Больше смахивает на разовую акцию.

— Ладно, Старый, последний вопрос: а чего ради ты мне все это рассказываешь?

Старый поднялся, прогнулся, разминая спину:

— Ну так и быть, раз последний…Во-первых, мы с тобой в одной упряжке оказались, а во-вторых, оба за то, что произошло, в какой-то мере ответственность несем.

— Донести бы… — мрачно пробормотал я. Что ж это получается?…

— Получается, что ты, свин, обещался мне помочь, а вместо этого тут прохлаждаешься, — Малыш бесшумно вынырнул из кустов у меня за спиной. — А куда вы, орлы, Ларико девали?

— Никуда меня не девали, — ее голос прозвучал где-то поблизости. — Что за дела — минуты без меня и моего облагораживающего влияния прожить не могут…

Малыш потянулся, нарочито громко зевнул:

— Слушайте, а может, ну его к шуту — в Столицу сегодня, а? Заночуем здесь…

— Да нет, время не терпит, — я тоже поднялся. — Мне сегодня там быть надо, кровь из носу.

— Хочешь, пойдет сейчас?

— Иди ты…Я серьезно.

Малыш и Ларико откликнулись на это заявление хоровым стоном, но Старый поддержал меня:

— Иначе просядем.

— Ну, раз такое дело, по коням.

На то, чтобы проехать предместья и добраться до Южных ворот, у нас ушло часа полтора, и смерклось уже порядком. Да, Столица выглядит весьма внушительно, даже снаружи, городская стена — что-то наподобие Великой китайской, такая мощная…Приземистые квадратные башни, высоченный вал, ров с хорошую речку шириной, только вода в нем даже по первому впечатлению, грязная и вонючая — пахнет гнилыми водорослями, нечистотами, солью…Ну, это как раз понятно: ров, опоясывающий Столицу по большой подкове, начинается и кончается в море, аз укреплениями же находится гавань. И даже в наступивших сумерках отчетливо просматриваются островерхие сторожевые башни Дворца с красными огоньками сигнальных костров и чудовищная корона мрачной башни Клыка, вытянувшейся в выстоту на добрых полсотни метров…Впечатляет.

Естественно, стоило нам миновать подъемный мост, нас тормознул отряд пешей стражи десятка на два клинков во главе с парочкой конных — судя по наглым рожам, офицеров. И, конечно, нас тут же принялись с пристрастием выспрашивать, явно в рассчете на поживу — кто мы, откуда, и что это нам такое в Столице понадобилось по вечернему времени. И тут в игру вступил Малыш, растолковав им все в пулеметном темпе и потом принявшись выяснять условия поступления на императорскую службу. В общем, не успели мы и глазом моргнуть, как он уже весело болтал с начальником патруля (кажется, он даже нашел с ним общих родственников!)

Малыш — это, конечно, шоу, но я как-то сразу почувство-вал себя не в своей тарелке — есть у нашего брата, Чародея, такое свойство: чуять, когда за тобой наблюдают.

Ага, а вон и наблюдатель — чуть поодаль, конный. Не в форме стражника, в каком-то сером плаще, рожа неприятная, сморчковая какая-то, и пялится на нас во все глаза, ничуть не скрываясь. Не слишком-то мне такое начало нравится…Я тоже в упор уставился на него, чуть склонив голову на бок. Значит, этот сморчок любопытный, да?

Тем временем Малыш уже завершил переговоры со стражей и махнул нам рукой — проезжаем! Стража расступилась, и мы загремели копытами по брусчатке.

Выехав за длинную арку ворот, я оглянулся — сморчок продолжал, сощурившись, смотреть нам вслед. Я глянул на Старого, тот ухмыльнулся углом рта:

— Что, тоже заметил?

— Что заметил? — тут же насторожился Малыш.

— Да так…Похоже, пасти нас начали.

— Интересно, кто это?

— Да где? — продолжал недоумевать Малыш. — Мне-то этого… пастуха… покажите.

— Да вон, — Старый обернулся, указывая рукой. — Черт, смылся уже.

— Под колпак нас взяли? — предположил я. Старый кивнул:

— Догадлив. Я бы даже сказал, умен не по годам. Знать бы, кто это и что его привлекло?

Ларико расхохоталась:

— Вы, герои, тут что, по-вашему, каждый день типы в армейских ботинках разгуливают?

Я прыснул и хлопнул себя по лбу, но Малыш оставался серьезен — его, как обычно, интересовали вопросы практические:

— А где мы тормознемся? Может, ближе к гавани?

— В портовом районе без драки не обойдемся, — покачал головой Старый. — Да наемники там и не останавливаются.

— Тогда нейтральный вариант — едем к "Золотой подкове"?

— Дорого, — поморщился Старый. — А нам бы еще что-то по части конспирации предпринять, хоть сверху прикрыться.

— А зачем нам сейчас лошади? — вскинулся Малыш. — Их в деньги и превратим.

— Годится.

В общем, пока суть да дело, мы решили двигаться к "Золотой подкове, и я пялился вокруг во все глаза. Поначалу смотреть в общем-то было не на что, мы проезжали квартал мелких лавчонок, по позднему времени закрытых, застроенный одно-двухэтажными постройками, а вот потом потянулись узенькие и кривые улочки, тут дома были повыше, но куда более обшарпанные. И тут уже потихоньку начиналась ночная жизнь — добропорядочные граждане торопливо пробирались к своим пристанищам, стараясь держаться поближе к стенам; мелкие хищники с бледными испитыми физиономиями провожали нас цепкими, оценивающими взглядами; какие-то оборванцы в немыслимых лохмотьях, звероподобные, не клянчили даже — громко и нахально требовали милостыню; полуодетые девки, выставившись из дверей тускло освещенных притонов, хрипло зазывали клиентов; посреди дороги валялся мертвецки пьяный мужичина в матросской куртке с вывернутыми карманами, но без штанов…Красотища. Сплошная романтика. Но нашу компанию задевать боялась даже пьяная матросня, так что никаких приключений, слава богу, не приключилось.

У самой "Золотой подковы", как я понял, чуть не самого фешенебельного заведениЯ в этом квартале, Малыш снова начал проявлять деловую хватку: забрал у нас лошадей, велел его ждать и смылся. Надо отдать ему должное, обернулся он быстро и даже почти не потерял в цене. Кроме денег, он приволок четыре довольно новых плаща — последний вопль местной моды, как он объяснил. Мода заключалась в том, что эта тряпка без капюшона, зато отороченная снизу мехом должна волочиться сзади по земле. Хорошо еще, что мне плащик коротковат оказался.

В конце концов мы уселись в этой самой «подкове», Малыш тут же грозно шуганул каких-то девиц, на каждом шагу едва не выпадающих из одежды, и потребовал еды и питья.

Более-менее напившись и наевшись, я облокотился на стол и начал прислушиваться к песне — певец, невысокий и щупловатый, сидел за соседним от нас столом и аккомпанировал себе на чем-то вроде гитары. Получалось у него очень неплохо, но вот слов я не разобрал. Точнее сказать, не успел — Малыш со стуком поставил кружку на стол:

— Ладно, Ученик Чародея, а теперь давай-ка выясним, что будем дальше делать.

— Что-что…Хромого искать.

— Допустим. А дальше?

— А дальше — ждите здесь, а потом видно будет.

— А где примерно этот Хромой живет? — вмешался Старый.

— Квартал могильщиков. Кстати, это где?

— Ого…Там и потеряться можно. Это ж район Старой Церкви.

— Вы, родные, забыли — я ж провинциал, здесь в первый раз. Почем мне знать, что там за Старая Церковь? Вы мне растолкуйте по-человечески, где это?

— Покойников там раньше отпевали, — любезно объяснил Малыш. Ценная информация, что тут скажешь…

— Ну и как туда добраться?

— Это в сторону Западных ворот, не доходя с километр.

— Ну, хоть что-то…Только, мужики, я вас умоляю и даже где-то заклинаю: давайте без этих ваших агентурных примочек, хорошо? А то получится, что того человека, который адрес мне дал, я подставляю, а Хромой этот, по вашим рассказам, тот еще типус.

— Уболтал, — с сожалением вздохнул Малыш. — Даже оторваться не дадут.

— Ничего, сейчас оторвешься, — пообещал Старый, указывая глазами куда-то за мою спину, Малыш тут же стал серьезен. Так, похоже, приколы пошли…

— И что вы там увидели?

— Обернись, только незаметно.

Незаметно так незаметно…Я аккуратно уронил под скамью монету и полез поднимать. И что мы видим? Пьяный гвардеец с девкой на коленях…Ну, это явно нее то. Ага, знакомая ряха — тот самый сморчок, что нас у Южных ворот изучал. Да к тому же не один — за его столом, так же, в открытую, на нас уставившись, сидит четверка орлов в одинаковых коричневых камзолах. Знаю эту породу, еще «там» навидался — развалились, кулачищи на столе, бычьи загривки, стриженные головы, глаза дохлых рыб…

Я выпрямился:

— И что за явление там?

— Судя по форме — внутренняя стража, — информировал Малыш. — Насколько знаю, выглядят круто, но в деле…

— Уходить надо.

— Тонкое жизненное наблюдение, — скептически усмехнулся Старый. — Покуда сиди, не рыпайся, здесь огни свалку устраивать не станут, навалятся, когда мы отсюда выйдем.

— А пока, значит, давайте прикинем, куда мы отсюда ноги унесем, — Малыш, как ни в чем не бывало, потягивал из кружки. Старый огляделся, нарочито лениво, повернулся к нам:

— А мы тут, похоже, всех интересуем…Гитариста заметили? Смылся, даже выручку забыл.

Ларико в разговор не вмешивалась, только переводила взгляд на каждого из нас по очереди. Я буркнул:

— М-да, картина Репина "Приплыли"…Слушайте, от них оторваться надо, не могу ж я к Хромому хвост тащить.

— Вот об этом-то мы сейчас и подумаем. Малыш, ты, вроде, получше город знаешь?

— Довольно тихое место — «Пристань», но портовый район, от Старой Церкви далековато. Есть вариант такой — кварталов через пяток не слишком веселая корчма, называется "Желтый Дракон". Что ценно, ее тут почти все знают, так что найти — раз плюнуть.

— Ну, раз так — сейчас от этих клоунов отвяжемся, и ждите меня в этом самом «Драконе». Если через три часа я не появляюсь — отбой.

— Что значит — отбой? — не врубилась Ларико.

— Это значит, что, если верить Малышу, меня будут отпевать в Старой Церкви. Ну, пошли, а то мне эти уроды в коричневом уже на нервы действовать начинают.

— Нервный ты наш… — вздохнул Старый. — А чародейством своим ты можешь на них подействовать?

— Ага, чтоб меня Орден засек.

— Ладно, вопрос снят. Двигаем.

Мы поднялись и направились к выходу, четверка стражников, все так же, в наглую, потянулась за нами. Ларико усмехнулась побелевшими губами:

— Брать будут…

— Обожгутся, — Малыш улыбнулся лучезарно, потом обернулся к Старому:- Значит, сейчас берешь ее и ломишься к "Желтому Дракону", пока мы тут этим орлам будем копчики массировать.

— У них тут наверняка подмога где-то.

— Разберемся. А вы, как только выйдем, двигайте огородами.

Старый неожиданно улыбнулся:

— Спасибо.

Мы стояли уже в дверях, Малыш пропустил вперед его и Ларико:

— Пошли! — а потом и сам неторопливо выбрался на улицу.

Стражники уже в самый затылок пыхтели, когда Малыш неожиданно резко повернулся и нос к носу столкнулся с передовым — тот чуть не рухнул, а Малыш рявкнул так, что, наверно, по округе половину стекол вынесло:

— Ты хоть представляешь, кого толкнул?!

— Болва… — окрысился было тот, но договорить не успел — кулак Малыша по короткой дуге врезался ему в подбородок. Залязгали вынимаемые из ножен мечи, кто-то пронзительно засвистел, сзывая подмогу. Один из четверки метнулся в ту сторону, куда скрылись Ларико и Старый. Ну, это ничего…Подножка — и порядок, повалился парень с грохотом пустого доспеха…

Выдергиваю из ножен Хельмберт, тут же приходится отбивать удар короткого меча, у Малыша, как вижу, осталось всего двое противников, но судя по громкому топоту и пыхтенью, из темноты переулка ломится еще как минимум шестеро..

Налетели они, конечно, как вихрь, но тем, собственно, все и исчерпалось — драться они не умели совершенно, в узенькой улочке дело с ними иметь одно удовольствие. Я и опомниться не успел, как один из них напоролся на мой меч, остальные толкались и галдели, бросаясь на Малыша. Еще одного я снес пинком в надежде, что свои довершат дело. Не умеешь драться — не лезь!

Получив в ухо так, что перед глазами все поплыло, я засомневался в оценке их умений, но тут Малыш пихнул меня в плечо:

— Жми! Быстро!

Кто бы спорил…Если Малыш утверждает, что он их всех в одиночку сделает, значит так оно и есть…Едва я только закинул в ножны Хельмберт, как один из этих уродов попытался заехать мне по роже. Близко стоишь, дурак! Захват, элементарнейший бросок через бедро. Порядок.

— Чего стоишь? Жми!!!

Я развернулся и ринулся по улице. гадство, тот, которого я на бросок поймал, уже на ногах. Без меча. Отлично. А как ты, паря, к регби относишься?..Я налетел на него, как настоящий центр-форвард, нырком ушел от удара и врезался плечом в его брюхо — как в копну сена. Слабоватое у него пузцо — сложился, лег. Дальше!

Не знаю, может, за мной кто-то и гнался — топот позади я слышал, но уходить так уходить, и я с разгону врезался в толпу пьяных матросов, идущих навстречу. Вот это уже получилось не так весело, как у меня ребра целы остались, сам понять не могу. Но ничего, врезал локтем одному, лягнул другого — прорвался. Тем, кто трюк мой сразу после меня попытается повторить сразу после меня, я не завидую, но и мне задерживаться не стоит.

Я пробежал пару улиц, потом сбавил темп. Бегущий человек у всевозможных блюстителей порядка в лучшем случае вызывает недоумение, а в худшем — пробуждает к жизни хватательный рефлекс. А это мне как раз ни к чему. По дороге я основательно петлял, если б не двухлетняя орденская практика — ориентироваться без компаса и визуальных наблюдений — наверняка заплутал бы. И что у них тут все улицы такие кривые?

Дело кончилось тем, что я поймал за ухо какого-то сопляка, продемонстрировал ему монету и посулил богатство, если он покажет мне квартал Могильщиков и мучительную смерть, если он отведет меня куда-нибудь не туда. Парнишка понял, что я не шучу, так что минут через пять быстрой ходьбы ткнул пальцем перед собой и возгласил: "Вот." Я дал ему монету и подзатыльник на счастье, после чего решил осмотреться. Гениальное решение, ничего не скажешь…Уж не знаю, кто тут живет, но темно действительно как в могиле. А тут еще изволь искать дом с драконами…Ну что ж, положусь на интуицию.

Квартал, на мое счастье, оказался небольшой, так что скоро я нужный (по-моему) дом отыскал. Вдоль основательно облупившегося карниза вились какие-то загогулины, на мой непросвещенный взгляд на драконов ничуть не похожие. Сумрачное воображение у этих могильщиков…Еще не меньше минуты ушло на то, чтобы определить, где же здесь все-таки дверь, но наконец я и ее обнаружил. М_да, не нагнувшись, не пройдешь, и, самое паршивое, заперто. Я постучался — для начала костяшками пальцев, через пару минут — кулаком, а еще через пять — каблуком, со всей дури. Да что они там — повымерли? Или предпочитают ближе к ночи не открывать?.. Но тут по другую сторону двери кто-то зашаркал, после чего хриплый и очень нелюбезный голос осведомился:

— Кого там еще принесло?

Я пригнулся поближе и негромко бросил:

— Я от капитана Роджера.

— Тебя ни о каких капитанах не спрашивают. Кто ты и что тебе надо?

— Я ищу Гарви Хромого. Мое имя — Мик, — «Меченосец» я из осторожности опустил — мало ли какие уши тут имеются… — Меня прислал капитан Роджер. Я хочу его видеть.

— Так бы сразу и сказал, — пробурчали за дверью, потом она распахнулась, чуть не сбив меня. — Хромой — это я.

Мы молча изучали друг друга секунд, наверно, тридцать. Мне, естественно, было видно куда хуже — я-то стоял против света, но кое-что рассмотреть все же удалось. Стоящий в дверном проеме мужик — на вид лет тридцать пять-сорок — значительно уступал мне и ростом и шириной плеч, но я бы все равно дважды подумал, прежде чем с ним связываться. Вроде, ничего особенного, небольшой, сухонький, чуть сутутловатый, но опасной такой сутулостью, как кошка перед прыжком. Лицо тоже не слишком примечательное — рыжая окладистая борода, тонкие губы, мясистый нос — но маленькие медвежьи глазки прямо насквозь буравят.

Наконец, когда молчание уже начало становиться тягостным, я осторожно осведомился:

— А мы что — тут будем беседовать?

— Ладно, заходи, — словно нехотя процедил он, отодвинулся в сторону, пропустил меня внутрь и запер дверь за моей спиной. Обстановочка как обстановочка, ничего примечательного. Я углубился в комнату, повернулся к Хромому, тот выжидательно посмотрел на меня:

— Ну?

— Роджер хотел меня тут дождаться. как мне его увидеть?

— Это ты, пожалуй, опоздал. Он часа два назад ушел.

Плямс! Совсем красиво получается, хоть стой, хоть падай.

— С ним женщина была?

— Была.

— Вместе ушли?

— Вместе.

— И куда — не сказали?

— Они не говорили, я не спрашивал. Я им не сторож.

Вот так-так…По моим подсчетам, те три дня, что Роджер для встречи назначил, еще не истекли. Что ж их сорвало? Уж Гельда-то должна была его уболтать меня дождаться. Хотя случаи всякие бывают, причина у них должна быть достаточно веская…

— Все? — Хромой пристально смотрел на меня, явно собираясь выставить. Вот так номер: топали-топали, и притопали к разбитому корыту. Ну, надо хоть что-то из этой уродской ситуации извлечь…

— Слушай, вот такое дело: не знаешь, кому нужны люди владеющие оружием и чародейством? Он ведь просил тебя мне помочь?

— Помочь-то просил… — Хромой прошелся по комнате, остановился, прислонившись к тяжелому резному столу. — Но речь шла о тебе одном, если ты еще тот, за кого себя выдаешь. А остальные…Нам чужаки ни к чему. Правда, Слиггер? — он бросил взгляд вверх. на галерею, я тоже повел глазами. А там, наверху, стоял, облокотясь на перила, некий юноша бледный со взором горящим, тоненький и темноволосый. Вот уж точно — вечер нежданных встреч! Тот самый гитарист из корчмы, который, по словам Старого, весь вечер наблюдал за нами. Я улыбнулся ему, он на улыбку ответить не пожелал, вместо этого тихо и очень серьезно заявил:

— Истинная правда. Если он тот, за кого себя выдает. Я сегодня видел его в «Подкове» — я там играл — в компании с тем рыжим, который искал тебя полгода назад, помнишь?

— Да, очень интересно, протянул Хромой, огибая стол, уселся. — Что ты на это скажешь?

А вот что я скажу — тут надо хорошенько подумать. Черт бы подрал все виды агентурной деятельности — вечно от нее одни неприятности…

— Что я скажу? То, что я Чародей, я могу доказать, не откладывая. А мой друг тебя искать не собирается, и ты можешь с ним поговорит.

— Где он сейчас?

Так я тебе и сказал…С этого Хромого вполне станется засаду устроить.

Опять вмешался Слиггер:

— Еще за ними следила внутренняя стража. Во главе с Огурцом.

— Барахло ваша внутренняя стража, — обрадовался я повороту темы. — Мы с этим, как ты говоришь, рыжим, раскидали их с десяток за минуту.

— Это приятно слышать, — Хромой говорил негромко и мягко. — Только это еще ничего не доказывает и слов твоих не подтверждает.

Так, атмосфера накаляется, сейчас даже в воздухе опасностью попахивает, и Юрд встревожился. А Хромой…Ох, как мне не нравится его манера руки под столом держать! Ситуация — ясней некуда, на нелегалке мужик, и всяческие подозрительные типы ему совсем не нужны. А способ их спроваживать существует только один. Если до сшибки дойдет, шансы у меня, конечно, есть, особенно если у Хромого под столом нет чего-нибудь наподобие арбалета, но на сей счет лучше не обнадеживаться. И даже если арбалет, с ним я разобраться могу, Слиггер вообще в расчет не принимается, но в доме-то их явно больше двух, а сколько — Силой не определишь, а начни я ей, Силой, работать — половина столичных орденцев слетится…

Все это пролетело у меня в голове за пару секунд — когда под задницей горячо, соображается очень быстро. и решил я ситуацию не усугублять, и за оружие не хвататься.

— Знаешь, я не слепого доверия у тебя прошу, но ты своей удачи не видишь. Нам деваться некуда, только к тебе, а с нами вполне можно состояние сколотить. Мы одни целой армии стоим.

Хромой открыл было рот, намереваясь изречь что-то язвительное — моим замешательством и попытками выкрутиться он явно забавлялся, — но тут кто-то несколько раз тихо стукнул в дверь. Хромой нахмурился:

— Мы, вроде, никого не ждем…Слиггер, посмотри, кто там. А ты стой, как стоял.

Возражать я не стал — на то были причины кроме возможного арбалета. И напряжение сразу свалилось.

Слиггер за моей спиной что-то негромко спросил, стукнула щеколда, и я услышал раздраженный голос Роджера:

— И что с ними, тварями, сегодня?! Законопатили все — мышь не проскочит. Пришлось вот вернуться.

Я, плюнув на указания Хромого, повернулся к дверям — и тут же из-за спины Роджера, буквально отпихнув его в сторону, в дом ворвалась Гельда — она тоже наверняка почувствовала меня еще до того, как вошла — и повисла у меня на шее:

— Мик! Живой!

— Вроде, так, — пробормотал я, зарываясь лицом в ее волосы. Роджер что-то удивленно спросил у Хромого, тот ответил — но я все это попускал мимо ушей. Все это, голуби, ерунда по сравнению с лучшей на свете ведьмой, которую ты уже лешак знает сколько не видел! Я целовал ее в глаза, в нос, в губы, бормотал ей в ухо какие-то уже полные идиотизмы, когда до меня донесся вопрос Хромого:

— Интересно, а долго они так могут?

Так, а вот это уже, пожалуй, адресовано не столько Роджеру, сколько нам. Я мягко отстранил Гельду, повернулся к Роджеру:

— Ну, здорово, что ли!

Он так стиснул мою ладонь, что я чуть не присел:

— Мы уж думали — тебя и в живых-то нет.

— Мафия бессмертна… Ну, как вы там без меня? На Гнездо больше налетов не было?

— Налетов не было, только оцепление еще с неделю держали после того, как ты ушел. А в общем и целом — порядок. Ты-то как?

— Замысловато. Помнишь, ты на странности моей биографии внимание обратил? Не зря, как выяснилось.

— Ну-ка, а что такое?

— В пять минут не обскажешь. Да, слушай, а что тогда звучало насчет того, что вы меня будете три дня ждать? Что стряслось-то?

Роджер усмехнулся в пшеничные усы:

— Да ты, парень, никак, в календаре запутался. Стряслось то, что мы тебя, как и условлено было, через три недели после твоего отлета ждали здесь три с лишним дня, вот по этому самому адресу.

Что-то тяжело провернулось в голове, я приостановился:

— Погоди-ка…А какое сегодня число в таком случае?

Вся честная компания уставилась на меня как на психа, потом Роджер проинформировал:

— Шестнадцатое июля, 216 год Империи.

Так, а вот это уж совсем чудесно…Словно отвечая на эту мысль, над городом понесся заунывный трезвон колокола на башне Клыка.

— Уже семнадцатое, — услужливо сообщил Слиггер. Я немного постоял, чувствуя, как немеют щеки, потом тихо выругался и выскочил на улицу. Вслед мне донеся недоуменный вопрос Хромого:

— Что это с ним? Припадок?

Припадок! Провалиться им, таким припадкам! Я стоял, уставившись в небо, а на востоке над крышами медленно поднималась луна — рыжая, как медный таз. Круглая, без единого изъяна. Нет, но вот это надо ж так лопухнуться, просто классика! Сам бы себе за это по заднице напинал, честное слово! Придурок, кретин, лопух злокачественный! Ну ладно, допустим, день у меня потерялся — скорее всего, когда я по тракту пер, в бреду ведь был…Так меня этот козел, с белым султаном, из Братства, человечьим языком предупредил: "В полнолуние"! А мне для того, чтоб фазу луны определить, даже на небо пялиться не надо, я ж это чувствую! Вот угораздило! Ладно, себя ругать можно долго и обидно, а вот толку от этого нуль. Я разжал кулаки и повернулся обратно к двери.

Войдя, я с порога объявил:

— Поздравьте, я дебил.

— Поздравляю, — откликнулся Хромой. — А что такое?

— Просто сегодня полнолуние.

— Ты в это время всегда такой?

— Да, если в этот день на меня очередную охоту начинают.

— Опять с кем-то подрался, — буднично констатировала Гельда. — С кем хоть на сей раз?

— Серое Братство. Слыхала про таких?

Явно слыхала — сделала глаза по полтиннику:

— Их-то ты где нашел?!

— Не я их, они меня…Ладно, не принципиально. Раз такие пирожки с котятами, давайте не будем терять времени.

— Что еще за Братство? — нахмурился Роджер.

— Долго объяснять. Слушай, тут такое дело: со мной трое ребят, из них двое — инструктора, я тебе про них рассказывал. Можешь их к себе определить?

— Н-ну…Тут подумать надо.

— Только думай быстрей, на нас уже стража глаз положила.

— Ну, разве что под твое ручательство. А ты тоже с нами?

— Да шут его знает… Надо одного деятеля найти — того, который десантом руководил — да посчитаться с ним.

— Опять с кем-то разбираться собрался, — Гельда осуждающе на меня смотрела. — Дождешься — убьют.

— Убить меня и сегодня могут…Вся надежда на то, что эти Серые братцы в Столицу сунуться не рискнут.

— Ты ж рискнул… — буркнул Хромой. Роджер повернулся к нему:

— Гарви, можешь ребят хоть на одну ночь у себя поместить?

— Сложности есть, — нехотя отозвался тот, я поспешил вмешаться:

— Сложности в том, что ребята до недавнего времени работали на Институт. Затем их вместе со мной попробовали убрать, и в результате — мы здесь.

— Так и быть, — решился Роджер. — Гарви, ты как?

— Что делать, — согласился с видимой неохотой Хромой. — Только стражу за собой не притащите. Или этих, как их…

— Тогда я пошел. Роджер, ты со мной?

— Годится, — пожал он плечами.

— Я тоже, — заявила Гельда. Я чуть не взвился:

— Еще чего придумаешь! Тут орденцы кишмя кишат, а она туда же — со мной!

— Если ее за три дня не вычислили, так почему сейчас должны? — рассудительно вставил Роджер. Я не сдавался:

— По закону бутерброда — знаешь такой? А поскольку нас сейчас двое, орденцы слетятся, как стервятники на падаль.

— Не слетятся, — пообещала Гельда. — Я свой Камень хорошо научилась прятать.

Глазки Хромого остановились на груди Гельды, он чуть заметно усмехнулся. Ну уж нет, будь что будет, а ее с этьим перпетуум кобеле я оставлять не собираюсь, тем более, он в этом городе какая-то шишка.

— Ладно, пошли.

— Слиггер, подготовь все на случай отхода, — распорядился Хромой, когда дверь уже закрывалась за нами.

Дорогу к "Желтому дракону" Роджер знал отлично, так что ориентировкой мне себя затруднять не пришлось. По его словам, ходу туда было минут пятнадцать, так что я успел вкратце изложить свои основные похождения с тех пор, как покинул Гнездо, прежде чем Юрд у меня на груди начал напряженно, с холодком, пульсировать. Опасность. Я остановился так резко, что идущая следом Гельда чуть не налетела на меня:

— Что такое?

— Погоди, — пробормотал я, прислушиваясь к своим ощущениям. Так, окна. Чисто. Засады, во всяком случае, не чувствую. Уже легче, хоть знаю, что сверху стрелами не забросают…

Роджер остановился, как сеттер, делающий стойку, напряженно уставился на меня. Юрд уже не просто предупреждал, теперь пошла конкретная информация: Серые, Силой владеет один, общее число — трое или четверо. Приближаются. Я сообщил Роджеру:

— Похоже, добрались до меня. Не больше четырех рыл. Твои рекомендации?

— Драпать на стрелку с погоней за плечами? Несерьезно.

Гельда тоже что-то учуяла, развернулась в сторону предполагаемой опасности, я взял ее за плечи, повернул к себе:

— Значит так, маленький. Сейчас ломишься со всех ног…

— Я не уйду.

— Слушай и не перебивай. Корчму "Желтый дракон" знаешь? Отлично. Несешься со всех ног туда, находишь там Малыша — его ни с кем не спутаешь, здоровенный и рыжий — и скажешь ему, что тут творится какая-то ерунда. Вместо пароля — слова: "И налево наша рать, и направо наша рать". Потом полным ходом ведешь их сюда. Все поняла?

Она кивнула.

— Все, пошла.

Гельда исчезла за поворотом, и буквально тут же мы с Роджером услышали шаги в боковом проулке — шли сюда, неторопливо. Слава мощенным улицам! Роджер накрест взялся за рукояти коротких мечей на поясе, я скрестил руки на груди, держа правую поближе к рукояти Хельмберта. Роджер пробормотал:

— Интересно, а эти твои инструктора и в самом деле такие крутые?

— Надеюсь, увидишь. Попробуем потянуть время.

И в этот момент они вывернули на нас — один впереди, двое чуть приотстали. Передового-то я идентифицировал еще до того, как увидел — тот самый, с которым мы дрались на Торианском тракте под горящими соснами, тот самый гонец, ночью меня нагнавший…Мы с Роджером стояли под единственным на улице тусклым масляным фонарем, и я наконец-то смог разглядеть этого типа — ростом значительно ниже меня, особо внушительной фигурой не отличается. Двое у него за спиной выглядят поосновательней, а этот вертлявый какой-то, и физиономия у него несерьезная — белявенький, смазливый, с мелкими чертами лица. Этакий герой-любовник. Херувимчик киношный…

Они остановились шагах в пяти от нас, не притрагиваясь покуда к оружию. Херувимчик улыбнулся:

— Здравствуй, Меченосец.

— Тебя так же. Кстати, как твое имя — я не люблю разговаривать с незнакомцами.

— Тебе его знать пока ни к чему. Договоримся полюбовно — узнаешь, а нет — так оно тебе не понадобится.

— И что ж тебе от меня надо?

Он словно удивился:

— Неделю назад, на торианском тракте, я сделал тебе одно предложение и хочу знать, согласен ли ты?

Надо бы время потянуть, под дурачка закосить…

— Какое предложение? Я на торианском тракте чувствовал себя неважно, ничего не помню. О чем вообще идет речь?

С его лица сбежала улыбка, рука упала на рукоять длинного меча. И как такую бандуру можно на поясе таскать?..

— Не валяй дурака, Мик Меченосец! Я здесь не для приятных бесед. Ты отлично все помнишь!

— Допустим, — согласился я, сверкнув (надеюсь) рекламной улыбкой. — Если даже и так, сделка есть сделка, и я такие вещи на улице не обсуждаю. Предлагаю обговорить все это в спокойной обстановке, за бокальчиком.

Херувимчик тут же принял мой тон:

— Согласен, обычно сделок так не заключают, но мы-то с тобой находимся в необычных условиях — нас обоих ищут. Так что ответ твой мне нужен здесь и сейчас.

— И что будет, если я откажусь?

Он снова осклабился:

— Тогда, боюсь, мне придется тебя убить. Итак, Меченосец, твой ответ?..

— А такой не устроит? — рявкнул я, вырывая из ножен Хельмберт, он сначала отпрянул от серебра, потом оскалился совсем уж по-волчьи:

— Вполне. Извини, Меченосец, — и почти неуловимым движением обнажил свой клинок. Слева от меня коротко лязгнули короткие мечи Роджера, пара шакалов за спиной у Херувимчика метнулась вперед, он крикнул, указывая на меня:

— Этот мой! — и понеслась душа по кочкам.

Да, внешность бывает обманчива, как сказал ежик, слезая с сапожной щетки. Не знаю, насколько Херувимчик может быть хорош в Силовом контакте, но на мечах он оказался классом повыше меня — первые три моих атаки моментально захлебнулись. И это несмотря на то, что я и выше, и сильней физически, да и в оружии кое-что понимаю! Так что не до смеха мне стало уже в первые полторы секунды, а потом уже все наперекосяк пошло.

Отступаю на полшага, меняю стойку — и Херувимчик зеркально повторяет мое движение, острие клинка замирает напротив моего живота, один его выпад — и все! Резко сшибаю клинки вверх, но разомкнуть их не удается, он вместо рубящего удара закручивает мой клинок так, что его меч вдруг оказывается слева от меня, острием мне в живот. Полшага, закрут, смена соединения…Его меч снова направлен мне в пузо. Мать твою, да что ж они — примагнитились?! Отскакиваю, он наступает, повторяя мои перемещения. На момент вижу его лицо — он улыбается. И тут до меня потихоньку доходит — он бы меня мог с первых двух ударов завалить, но ему еще и развлечься охота…Нет, пора в глухую защиту.

Кружим, не размыкая клинков, нервы вот-вот лопнут от напряжения…Спокойно, он того и ждет, чтоб я занервничал, раскрылся, и тогда пришьет меня без всякого риска…Играет, как кот с мышью. Слева — звон мечей. Так, Роджер еще дерется, а значит, жив. Со всех сторон, из окон, наверно, голоса — советы, подначки, смех. Зрители, чтоб их! А я, по ходу, начинаю сдавать, и Херувимчик это чует. Прыжок, финт — и мне наконец-то удается разомкнуть клинки, но тут же они снова как слипаются. Интересно, а долго еще это может продолжаться?..

И тут, как хор ангелов с ясного неба, где-то, пока еще далеко, два хриплых, задыхающихся голоса взревели:

— И налево наша рать, и направо наша рать,

Хорошо с перепою мечом помахать!

Ага, живем! Я гаркнул Роджеру:

— Держись! — и тут же пришлось парировать весьма пакостный укол — Херувимчик тоже понял, что игрушки кончились. Занервничал, гад! И тут уж я заработал ногами поживей, прыгая вокруг него и крутя Хельмбертом восьмерки. Серьезной атакой тут, конечно, и не пахнет, и надолго никого при таких упражнениях не хватает, зато и противника заставляет покрутиться, пусть и с меньшим расходом сил. Краем глаза я успел заметить две выскочившие из переулка фигурки — длинную и маленькую, Херувимчик на долю секунды обернулся на топот. Самое время использовать рост и вес!

Я взвыл дурным голосом:

— Йох-хо-гаа! — и прыгнул вперед, но малость не рассчитал и вместо того, чтобы рубануть мечом, схлопотал здоровенный удар в скулу. Херувимчик, врубившись, что соотношение сил изменилось, бортанул меня и метнулся в сторону, но слишком поздно — в следующий момент лезвие меча Старого, пробив плащ, вышло у него из спины пальца на четыре, дымящееся и покрытое черной кровью. Роджер пинком отшвырнул одного из противников Малышу, шакал повалился с раскроенным черепои, второй тут же запрокинулся назад, уронив меч. Старый остановился, переводя дух, и явно собирался потребовать объяснений, но тут воздух взрезал пронзительный вопль:

— Патруль!

Я перевернул труп Херувимчика, рванул камзол у него на груди, чтоб было видно золотую пластину с мчащимся волком и тут же, подхватив под руку вывернувшуюся из-за поворота Гельду, рванулся в темноту вслед за Малышом и Роджером.