По тракту мы топали почти до вечера, при любом подозрительном шорохе или чародейском ощущении сворачивая с обочины. Мы-то с Гельдой ладно, а вот Хельг в любом встречном определенно возбудит подозрения — несмотря на то, что он ссутулился под плащом и надвинул капюшон на самые глаза, сходство его с человеком весьма относительное. Пару раз нам действительно пришлось пережидать конные патрули горных егерей — оба шли на север, в Империю. Хорошо хоть, Чародеев там не оказалось — тогда бы нам точно пришлось драться.

Дорога с каждым часом все ощутимей забирала в горы и становилась все менее и менее ровной, так что идти было тяжело, а под конец еще и неприятно. Во-первых, тракт сузился теперь метров до пяти, и по бокам его теперь громоздились каменистые откосы, изрезанные промоинами. Сразу как-то наводит на мысли о засаде. А во-вторых, на те же мысли постоянно наводит еще и ощущение слежки — почти как в Зачарованном. На нежить это непохоже, на что-то живое, включая Чародеев, — тем более. Не знаю, как там остальные, но меня подобные штучки всегда из колеи выбивали, так что когда Гельда, шедшая впереди, внезапно остановилась, я вздрогнул:

— Что такое?

— Не слышишь? Погоня.

— Снизу по тракту, — подтвердил эльф. — Может, и за нами.

Нравится мне эта неопределенность…Если нас увидят, долго разбираться вряд ли будут.

— Далеко до них?

— Лиги полторы.

Это в километрах меньше десятка. Может, успеем удрать. Но меня другое смущает:

— Ребята, еще и впереди не все чисто.

— Кто?

— Понятия не имею. Ладно, потопали. Может, найдется, куда свернуть, переждать.

Долго мы не прошли: где-то метров через двести воздух над нашими головами прорезал хриплый короткий командный вопль, на обоих склонах впереди нас выросли фигуры в егерских плащах с арбалетами наизготовку. Не меньше шести, да еще на склонах чуть впереди чувствуется с десяток. Тот же хриплый голос рявкнул:

— Эй, вы! Именем короны, оружие на землю! Проверка!

Гадство, заморочились с этой непонятной Силой — и проворонили прямую опасность…

Я поправил обруч на лбу и гаркнул:

— Ты что, ослеп?! Не видишь, с кем разговариваешь?

Замешательство оказалось недолгим, с левого склона прогремел другой голос:

— Там эльф!

Черт бы его подрал, остроглазого!

Фигуры на склонах вскинули арбалеты, а потом вдруг начали вести себя как-то странно: махать руками, метаться, падать…Один громыхнулся со склона метрах в двух перед нами, из спины у него торчала пара длинных стрел с зеленым оперением. Я еще и сообразить-то толком ничего не успел, как произошла следующая странность — со скал на тракт посыпалось что-то вообще неописуемое.

Бывает такое — события вдруг начинают раскручиваться, словно обезумевшая часовая пружина и следуют друг за другом так быстро, что даже следить с трудом успеваешь, а уж осмысливать их — что-то вообще нереальное. И самое скверное — что ты сам принимаешь во всем этом хэппенинге самое активное участие…

В общем, не успел я выругаться, как на тракт мячиками скатилось около дюжины человекообразных уродцев самого разного размера и габаритов, одетых в живописные лохмотья и вооруженных короткими копьями. Нас моментально взяли в кольцо. Та самая Сила, что покоя мне не давала, исходит именно от них. Причем как-то непохоже, что они умеют ей пользоваться…

Один из этих симпатяг — молодчик ростом с сидящую собаку, зато поперек себя шире, заросший по самые глаза редкой белесой шерстью — остановился перед нами и, глядя куда-то вдаль над моим плечом, выговорил неожиданно фальцетом:

— Сдавайтесь. Вы наши пленники. На скалах лучники.

Разит от него почему-то плохо выдубленной кожей…

— Смена караула, — пробормотал я. — Слушай, Хельг, это вообще что за зоопарк?

— Это Прокаженные, — бог ты мой! Эльф приобрел светло-кофейный оттенок. Наверно, так они бледнеют. Первый раз вижу испуганного эльфа. Похоже, дело и впрямь пахнет керосином.

— Что за Прокаженные?

— Так их зовут, севшим голосом растолковала Гельда. — Они из своей долины обычно не выходят.

Вразумительное объяснение, ничего не скажешь. Но ребята так перепугались, что на большее явно не способны.

— Ладно, этот красавец не врет насчет лучников?

— Думаешь, у него на это ума хватит?

Да, вонючий предводитель явно умом не блещет. Зато копье держит уверенно, а жало у копья — в ладонь шириной, да еще, сдается мне, хорошей ковки…

— Так что — капитулируем?

Хельг медленно кивнул, Гельда подтвердила:

— Деваться некуда.

Я повернулся к вожаку, стоящему в той же позе и с тем же отсутствующим видом:

— Не стреляйте, мы сдаемся.

Тот коротко отмахнул длинной волосатой лапой в массивном серебряном браслете, со склонов грянулось еще с полдесятка ублюдков, один другого страшней, у нас отобрали оружие, скрутили руки за спиной и поволокли наверх. Там и в самом деле обнаружилось еще несколько уродов, запомнился мне только один, с копной волос до земли. Предводитель прошелся кавалерийским шагом, оглядывая нас, его поросячьи глазки остановились на Гельде, шестипалая мохнатая длань легла ей на плечо, скользнула ниже…Ох, родной, зря ты такие штучки проделываешь поблизости от меня!

Каблук армейского ботинка четко впечатался ему в подбородок, без особого, впрочем, ущерба. Он отлетел на полметра и сел на землю, очумело моргая. Я было ожидал за свой демарш стрелы в спину или на худой конец удара по морде, но скопище уродов приветствовало неудачу своего вожака глухим уханьем, очевидно, обозначавшим смех. Потом заухмылялся и сам пострадавший. Да, какое-то подобие чувства юмора у этих кретинов есть…Добился я, правда, только того, что нам связали еще и ноги, потом гориллоподобный здоровяк взвалил меня на плечо, как мешок с картошкой и куда-то поволок. Через десяток метров он, похоже, что-то вспомнив, установил меня на валун и завязал мне глаза какой-то грязной тряпицей. Позади глухо и яростно выругался Хельг — очевидно, с ним проделали ту же процедуру. А потом меня опять вскинули на плечо, и в ушах только ветер засвистел.

Мы ехали — если, конечно, это можно так назвать — больше двух часов. От Прокаженных фонило так, что засечь направление с помощью Силы возможности не было никакой. Правда, Гельду и Хельга я чувствовал, но слабо. Несколько раз на нашем пути встречались отвесные скалы — это я определял по тому, что меня без всяких там китайских церемоний подтягивали кверху за пояс, так что мне несколько раз пришлось довольно ощутимо приложиться к камням затылком. От типа, который нес меня, разило даже не козлом, а вообще каким-то непонятным зверем, плюс к этому он передвигался очень неровными прыжками, так что у меня, кажется, все внутренности перемешались.

Наконец нас, опять же, как мешки с картошкой сбросили на что-то твердое и корявое, типа древесных корней, потом с моих глаз сдернули повязку, и я уперся взглядом в сереющее небо. По левую руку от меня обнаружилась Гельда, по правую Хельг, помятые и недовольные. Те, кто нас приволок, уже куда-то смылись, только в десятке метров от нас у ярко горящего костра приткнулись на корточках четыре фигуры с копьями. Ладно, раз есть корни — должно ж и дерево быть…

Кое-как мне удалось усесться, привалившись к нему спиной, ко мне через некоторое время присоединились Гельда и эльф.

— С прибытием, — мрачно поздравил я. Гельда привалилась к моему плечу:

— Зачем мы им, Мик? Что они собираются делать?

Потрясающая непосредственность! Лично я об этих прокаженных впервые услышал позже, чем их увидел.

— Спроси что полегче. Может, они по свежей человечине соскучились. И по эльфятине.

— Они не людоеды, — на полном серьезе откликнулся Хельг.

— И не эльфоеды…Как у них тут с человеческими жертвоприношениями?

— Тогда зачем им я? — буркнул эльф. Гельда впала в задумчивость.

— Ладно, чего гадать, — подвел я итог. — Не для того ж нас зацапали, чтоб мы тут валялись.

Мы дружно заткнулись, но тут стряслось еще одно неприятное происшествие: откуда ни возьмись, налетела целая стая местных скво, еще более страшных, чем их самцы, и взялись за нас, не откладывая. Гарпии в сравнении с ними — просто образчик красоты, а самка шимпанзе — английская леди. Их намерений я до конца не понял, Гельду они, судя по всему, собирались раздеть и сравнить с собой, предварительно оттрепав за волосы, а к нам с Хельгом, нимало не обинуясь, полезли в штаны. Четверка у костра никак не отреагировала, так что пришлось взяться за дело самому, благо оказалось несложно: маленький толчок Силой по мозгам, и вся стая рассосалась с пронзительным визгом. Да, простецкие тут у них нравы…

Мы просидели в таком же положении еще час, не меньше, изредка перебрасываясь односложными фразами — обстановочка несколько к беседам не располагала. К тому же, начал накрапывать дождь, так что когда за нами пришли трое уродов, я был почти счастлив. Нам развязали ноги и куда-то погнали, подпихивая копьями пониже спины.

Выяснилось, что дерево, под которое нас сперва свалили, находилось за пределами поселения, впрочем не так уж и далеко — через пару сотен метров мы уже брели, увязая в грязи, по кривеньким и неровным…язык не поворачивается назвать это улицами…поселка Прокаженных. Конечно, я в состоянии преотвратном, так что на архитектурные красоты мне плевать, но при виде жилищ меня дрожь побрала, хоть в полутьме много и не разглядишь. С меня хватило и того, что мельком увидел: хибары из глины, слепленные, как бог на душу положит, а положил он криво, вспученные и щербатые стены словно поражены какой-то дурной болезнью, слепые дыры окон… А запашок! Какой-нибудь коллекционер вони оказался бы тут на верху блаженства: только представьте себе коктейль из ароматов выгребной ямы, чеснока, отбросов и гниющего мяса с примесью кислятинки и тухлятинки! Короче, я всю дорогу сражался с тошнотой, остальные, судя по всему, чувствовали себя не лучше.

Наконец воздух стал чуть чище — судя по тому, что пространство вокруг расчистилось, мы вышли на главную площадь или что-то в этом роде. К площади этой примыкала только одна мазанка, судя по виду, относительно чистая, в нее-то нас и втолкнули. И в этот момент я почувствовал чужую Силу — странную, абсолютно мне непонятную. Не то что громадную, нет. Просто как бы просвечивающую тебя насквозь, проникающую до костного мозга. Еще я уловил испуг Гельды, но мы даже взглядами обменяться не успели.

Единственным достойным источником света в хижине оказалась коптящая масляная лампа, подвешенная к потолку на цепях и находящаяся в десятке сантиметров над массивным грубым столом, из-за которого поднялся нам навстречу высоченный — выше меня — кряжистый старикан в черной хламиде. У меня язык бы не повернулся назвать его уродливым — одно слово, страшен. Высокий лоб мыслителя, короткая и жесткая седая грива, волевой подбородок — но левый глаз закрыт громадной бородавкой, огромные, низко посаженные уши — словно крылья нетопыря, нос свисает чуть не до подбородка. Силой он владеет, это дважды два, но источником той непонятной Силы явно является не он. Поток пронизывающей мощи исходит откуда-то из темноты. Приглядевшись, я различил фигуру женщины, сидящей к нам спиной. Значит, хозяйка Силы — она. Учтем…

А старикан продолжал молча разглядывать нас, единственный глаз смотрел пронзительно и жестко. Мне даже стало не по себе, а потом вообще возникло желание испариться. Когда оно потихоньку стало перерастать в навязчивую идею, одноглазый нарушил молчание:

— Эльф, ведьма и Чародей, — голос гулкий и хриплый, как боевой рог. — Я приветствую вас в долине Прокаженных.

— Ради этого ты нас сюда и приволок? Спасибо, — по идее, мои слова должны были заключать в себе злейшую иронию, но ей-богу, в такой ситуации трудно что-то достойное измыслить.

— Не совсем, — он улыбнулся устрашающе и недобро. — Извините, что не спешу развязать вам руки. Просто опыт учит меня не слишком доверять эльфам и ведьмам, а в особенности — орденцам. Отлученным орденцам. А еще в особенности — Пришлым, Мик Меченосец.

Нормальненько…Вот оно — бремя славы.

— Ну, не доверяешь, а зачем сюда-то тащить? Шли, никого не трогали… — осторожно вмешалась Гельда.

Женщина, сидевшая спиной, теперь повернулась к нам. На вид довольно молодая, лет двадцать пять. Симпатичная. Пожалуй, даже красивая — странной такой, бесплотной красотой: тонкое лицо, очень белая кожа, черные волосы…Елки-палки, да она же слепа! Там, где положено быть глазам — две впадинки. Вмятины. Такое ощущение, что глаза там и не планировались.

Старик помолчал, потом ответил медленно:

— Я расскажу вам об этом. Вряд ли вам это понравится.

— Это уж не твоя забота, — буркнул эльф.

— А вот откуда тебе известно, что я отлученный, да к тому же еще и Пришлый? — попробовал внести ясность я.

— Неважно. Ты видел мой народ, Мик Меченосец. Как они тебе показались?

— Честно говоря, красотой не блещут. Не обижайся.

— Что толку обижаться на правду? — дед обращался ко мне, полностью игнорируя остальных. — И это еще не все. С каждым годом рождается все больше слабоумных. Моя дочь, — он подбородком указал на женщину, — редкое исключение, к тому же владеет Силой.

— А мы-то тут при чем?

— Мой народ вырождается. В ваших силах помочь остановить это.

Час от часу не легче…Смахивает все это на дебильную сказочку. Сейчас меня попросят погарцевать на сером волке, потом спереть где-нибудь канистру живой воды…

— Не понимаю. Мы ж не целители.

— Обычные целители тут бессильны. Речь идет о генетическом заболевании.

— А что такое… — заинтересовалась было Гельда, я оборвал ее:

— Помолчи. Откуда тебе известно о генетических болезнях?

— Мы — Прокаженные — мутанты — потомки Пришлых. Мой отец сам был Пришлым. Тогда тут оказалась целая колония.

— Каким образом?

— Не имеет значения.

— Все равно не понимаю, Мик, — вступила Гельда. — Нас сюда силой притащили…

— Спасли от егерей, — напомнил старик.

— Пусть. А теперь мы должны помогать. Главное — чем?

Старик помолчал, пожевал губами, потом решил сразу взять быка за рога:

— Вы должны остаться здесь.

— Как?! — похоже, мы трое хором задали этот вопрос.

— Очень просто. Вы будете связаны кровной клятвой с этой землей и никогда ее не покинете. Мы не люди, мы Прокаженные, хотя многие из нас владеют Силой, но большинство слабоумны. Но это мой народ, и я в ответе за него. Правда, я уже стар, а моя дочь — женщина. Моему народу нужен будет новый правитель.

Я ошалело потряс головой:

— Ты что — имеешь виды на меня? Вот так, вне конкурса, в короли?!

— Слишком много чести для тебя, Меченосец.

— А что тогда?

— Нам нужна свежая кровь, мы слишком долго варились в собственном соку. Сами понимаете, вы будете разделены. Ты станешь мужем моей дочери…

— С какой это стати?! — вспылила Гельда, я помалкивал, огорошенный таким поворотом темы. Вот это предъявы, ни хрена себе…

Старик соизволил ответить на вопрос, хотя по-прежнему говорил только со мной, словно остальных здесь и не было:

— Ты — Пришлый, а значит, должен помочь. Это из-за вас мы гнием здесь.

— Допустим, но при чем тут мои спутники?

— Вот именно — спутники. Ведьму мы отдадим кому-нибудь из наших воинов, найдется что-нибудь и для эльфа.

Я в некотором охренении переваривал его слова. Это уже номер! Никогда не любил платить по чужим счетам, а тут вдруг ни с того ни с сего — пожальте бриться. "Шура, заплатите за кефир", — сказал Беня Крик, приставив ствол к голове кассира…

Наконец меня хватило на то, чтоб осторожно осведомиться:

— А если мы откажемся?

— Тогда мне придется убить вас, — просто ответил старик. Черт бы его подрал, козла одноглазого! Конечно ничего не скажешь, дочка у него симпатичная, но не настолько же, чтоб ради нее отправить Гельду в постель какого-нибудь здешнего бабуина! Да и меня в этом зоопарке всю оставшуюся жизнь торчать тоже не поманивает…А с другой стороны, скажи я сейчас: «нет», и смертный приговор подписан не только мне, но и Хельгу с Гельдой. И, самое похабное, они-то в эту историю влетели из-за меня.

— Если я соглашусь остаться, ты отпустишь ведьму и эльфа?

Старик только головой покачал, потом прибавил:

— Таковы наши законы.

Законы у них, видите ли!..

Я глянул на Гельду, она чуть заметно покачала головой. Хельг пробурчал:

— Присоединяюсь.

Одноглазый пожал плечами:

— Ну что ж…

Я напрягся, ожидая удара. Кой-кого я постараюсь с собой прихватить. Это вам, господа Прокаженные, не егерей долбать…

— Подожди, отец, — слепая девушка вступила в разговор совершенно неожиданно. Я уж было подумывал, что она не только слепая, но и немая. Голос у нее оказался на удивление низким, даже с легкой хрипотцой. — Ты забыл упомянуть о третьей возможности. По нашим законам, у них есть право на суд Испытанием.

— Наши законы я знаю не хуже тебя, — сварливо ответил старик. — Этой возможности я могу их лишить.

— Даже если я прошу предоставить им шанс? — голос негромок, но возражений не предусматривает. Одноглазый папаша набрал было в грудь воздуха, собираясь заартачиться, но дочка пресекла попытку в зародыше:

— Я часто ошибалась на твоей памяти?

— Нет, — с видимой неохотой признал старик.

— А теперь у меня есть причины просить об этом.

— Ладно, — сдался одноглазый. — Кто из них должен пройти испытание?

— Минуточку, — вмешался я. Мало ли чего они подсунуть мне могут?.. Девушка, вроде, настроена не агрессивно, по крайней мере, а вот папаша — тот с первого взгляда меня возненавидел. — А что за испытание?

Старик усмехнулся:

— Просто тебе предстоит встретиться в поединке с одним из наших лучших бойцов.

Всего-то навсего…

— И если я побеждаю?..

— Ты и твои спутники получаете свободу и любую посильную помощь.

— А…наоборот?

— Тогда они снова оказываются перед выбором.

Я повернулся к своим:

— По-моему, относительно честно, — и старику: — Согласен.

— Смотри, — остерегла Гельда, — думаешь, тебе ничего не подстроят?

— Разберемся. Надеюсь, мне не придется только ногами драться?

Одноглазый попытался изобразить любезную улыбку, отчего выглядел так, словно уксуса хлебнул:

— Нет, конечно, — после чего посмотрел на дверь, петли тихо скрипнули, кто-то, бесшумно приблизившись сзади, разрезал веревку у меня на запястьях.

— Оружие? — поинтересовался я, разминая кисти.

— Ножи. Без доспехов.

Уже хуже. Нож я только метаю хорошо, а в поножовщине никогда силен не был. Случая как-то не представлялось…Одноглазый злорадно дополнил:

— И еще одно: во время боя ты не должен пользоваться Силой.

— То есть как?!

— Очень просто. Если вздумаешь ей воспользоваться, будешь немедленно уничтожен. А вот твоих спутников тогда ждет смерть менее приятная. И более длительная.

Час от часу не легче. Ладно, где наша не пропадала…

— Тогда дело за малым: оружие и противник.

— Будет, — одноглазый снова метнул взгляд на дверь, на пороге возник здоровенный, почти с меня, длиннорукий микроцефал. Ну и рожа! Оба глаза одним пальцем можно выставить, шнобель в зачаточном состоянии…

Старикан обратился к нему, указывая на меня:

— Когда я тебе скажу, ты убьешь этого человека ножом. Но только когда я скажу. Понял?

Тот оскалился, обнажив крупные желтоватые клыки. Ну и улыбочка!..

— Так вот, этот воин не обладает умом. Как он при этом ножом владеет, ты скоро узнаешь. А насчет оружия… — старикан извлек из-под стола небольшой плоский ящик. — Выбирай.

Выбор оказался достаточно богатым. Порывшись немного, я отыскал то, что должно подойти лучше всего: нож с футовым примерно клинком, до половины лезвия обоюдоострый, тяжелый, с приличным балансом.

— Ну, ты готов?

— Не совсем, буркнул я, стягивая кольчугу и подкольчужник. Подумав немного, я стащил и тельник. Затем перешнуровал тщательно ботинки, заправил волосы под обруч и за уши. Почти все.

— Камень тебе тоже придется снять, — сообщил одноглазый. Это уж совсем плохо — нормальный Чародей себя без Камня ощущает как без руки или ноги. Ну да ладно. Авось, небось, да как-нибудь. Я строго предупредил старика:

— Если с Камнем что-то стрясется, пеняй на себя.

Ладно, последний штрих. Я поднял с пола плащ, плотно обмотал его вокруг левой руки, оставив свободно свисать довольно приличный кусок ткани.

— Это еще зачем?

— Надеюсь, чародейством это не считается? — огрызнулся я. Гадство, опять идти с кем-то драться! Кто бы знал, как мне это надоело…Да еще, очень возможно, на сей раз меня убьют — не выставят же против меня слабака. Вот и попал в гладиаторы…

Я потрепал по плечу Хельга, коротко чмокнул Гельду, потом повернулся к слепой девушке:

— Я хочу поблагодарить тебя сейчас, госпожа. Потом просто может не получиться.

Она поднялась и …полное ощущение, что она на меня посмотрела! Потом тихо и твердо произнесла:

— Желаю тебе удачи, Мик Меченосец.

— Теперь я просто обязан победить, — я выдавил из себя «мужественную» улыбку и вышел на улицу, остальные потянулись за мной.

Прокаженные, не знаю уж, как, явно в курсе предстоящего матча, и набралась их целая куча. В основном, конечно, рыла, почти звериные рожи, освещенные чуть не сотней мятущихся факелов. Одно или два — лица. Не человеческие, но лица. Змейство, а дождь уже хлещет во всю…Я зябко поежился. А вот и мой супостат. Стоит себе, морда довольная, длинное лезвие в руках так и мелькает. Да, будет мне похохотать…Черт, дурдом какой-то: я ж его в первый раз вижу, и вот, пожалуйста, должны мы с ним друг дружку ножами резать…

— Не спускать глаз с эльфа и ведьмы! Если они попробуют помочь, убейте их, — это одноглазый адресовал не столько своим, сколько нам. Надеюсь, ребята не попробуют жертвовать собой…

Я вошел в образовавшийся круг, меня встретили гробовым молчанием. Да, козел старый наверняка и психологический фактор учел… Ну, это уж детские штучки…

— Готовы? Давай! — и мы закружились, меся ногами раскисшую под дождем глину.

Первый круг. Проверка нервов, обмен намеками на выпады. Держим оружие клинками к себе, движемся мелким перекрестным шагом. На сближение не идем. Ложный выпад. На это меня не купишь…Взмахиваю плащом, пытаясь достать глаза противника. Не выходит. Еще круг, обмен ложными выпадами, короткими замахами. Склизкая глина противно чавкает под ногами, багровый отсвет факелов пляшет на клинках. Микроцефал неожиданно бьет клинком сверху от груди. отшибаю его руку, пробую захлестнуть клинок плащом. Безрезультатно. Тут боец классом повыше меня. Перехожу в атаку, ножом его не достаю, но мне удается пнуть его по колену. Все равно что статую пинать…Долго мне не продержаться…Круг, еще круг, напряжение нарастает. Следующую атаку отражаю с трудом, наношу ответный удар снизу. Отбито. Сверкающая льдисто-голубым и огненно-красным сталь внезапно возникает в опасной близости от моего левого бока, поворачиваюсь, сбивая руку с ножом вниз, лезвие с каким-то мокрым скрежетом чиркает по ребрам. Достал, гад! Не смотреть, не обращать внимания…Толпа вокруг взрывается оглушительным воплем. Кровь почуяли. Стервы. Мокрые волосы облепляют щеки, по ссутуленной спине стекают струйки дождя. Круг. На ботинках глины по пуду, не меньше. Снова атака, отбиваю, левой рукой, обмотанной плащом, бью в серое пятно лица. Только скользнул. Нож выныривает откуда-то снизу, поворачиваюсь боком, уходя от удара, чувствую, как сталь входит в бедро, сантиметров на десять, не меньше. боли пока нет, но нога сразу слабеет, начинает дрожать. Еще круг, обмен ложными выпадами, микроцефал пока не атакует. Да и зачем ему? Я, можно считать, у него в руках, достаточно выждать, прока я ослабею от потери крови, а потом нанести единственный удар, второго уже не потребуется. Торопиться ему некуда. Голова уже начинает кружиться, наверно, потому, что кружим, не переставая…Толпа вокруг молчит. Стая. Только не упасть, упадешь — разорвут. Надолго ли меня еще хватит? Нет. Пора действовать. Пошатываюсь, делая вид, что споткнулся, противник прыгает вперед, занеся нож для смертельного удара, захлестываю плащом его руку, наступаю на ногу бью локтем в грудь, получаю по физиономии — и наношу короткий удар вверх от груди. Вижу только, как из маленьких глазок микроцефала уходит жизнь, потом из перерезанного горла меня обдает потоком липкой и горячей крови. Только не упасть! Упадешь — разорвут, не дадут подняться…Толпа Прокаженных вопит, беснуется. Где-то тут были Гельда и Хельг…Не вижу ни фига…

Делаю вялое движение рукой, пытаясь отстранить плавающие перед глазами черные пятна. Что они, в самом деле? Разлетались…Но пятна исчезать не желают, они становятся все больше, закрывая обзор.

А потом под щекой оказывается мокрая глина.