И вот мы - Учитель с Тораном, Малыш, Рафаэль и я - уже больше часа летим над горами, подставив лица несущимся навстречу редким холодным каплям дождя. Дождь стекает по очкам, приклеивает пряди волос ко лбу, тонкими струйками ползет за воротник… И я всю дорогу жалею, что внял рекомендации Грентвига - все же куртка с водоотталкивающей пропиткой куда лучше защищает, чем то барахло, которое мне на себя напялить пришлось. Очень слабым утешением служит то, что я все ж попытался выглядеть стильно и в соответствии со своим положением большой-пребольшой шишки на ровном месте. На мне глухой темно-серый камзол, штаны, в которые еще трое таких, как я, спокойно влезут, серый плащ, застегнутый на плече эмблемой Лиги… Завершают облик великой шишки берет, лихо заломленный на правую бровь - без пера, естественно, здесь перо на шапке признак кастовой гордости "дна" - и тяжелые десантные ботинки. В местной обуви в горах делать нечего. Косых взглядов Грентвига на эту выпадающую из образа деталь я принципиально не замечал… Ну и, понятно, Хельмберт в ножнах за спиной, длинный кинжал, пара метательных ножей. Кольчугу я напяливать не стал - в случае серьезной сшибки все равно не спасет.
Малыш, конечно, долго ворчал, что я "расфуфырился, как провинциальный тенор", но я его утихомирил заявлением, что любому полудурку должно быть ясно, кто тут босс, кто телохранитель. Сам-то он куда попроще оделся: неизменная кожаная куртка, плащ, круглый шлем. Кроме пары коротких мечей он еще и автомат на шею повесил, наверняка и гранату-другую заначил… Что до меня, то не стал я лишнего железа брать - прихватил на всякий пожарный уже знакомую модель "Универсал 9мм спец.", да и то скорее для очистки совести.
И мандраж, конечно, присутствует - так и ждешь, что вот-вот окатит тошнотворным холодком, и вынырнет из-за скал бронированная туша с длинной шеей и кожистыми крыльями… И вообще, чем дальше от пещер улетаем, тем меньше доверия и интереса остается во мне к Грентвиговской задумке. По сути дела, сводится все к тому же "пойди туда - не знаю, куда, найди то - не знаю, что", а что с этим "не знаю чем" потом делать и на фига оно, собственно, нужно - это еще вопрос… И вообще, сдается мне, я порядком запутался.
Взять хоть этого немого ведуна: Грентвиг всполошился именно из-за него, коню понятно, но что именно его всполошило? Есть у меня такое странное чувство, что этот ведун каким-то образом связан с лакуной в моей памяти - и это порядком на нервы действует. И ко всему к этому имеет какое-то отношение пресловутая "информационная атака", а к ней, в свою очередь, привязываются слова Волка о идеях, носящихся в воздухе… Прямо "Обитаемый остров" какой-то… тридцать три раза массаракш! Клубочек, одним словом. И за какую ниточку ни потянешь, только сильнее запутываешься.
Но как бы там ни было, ульваровский личный "стрекозел" бодро квохчет всеми загадочными трубочками - и мужественно оставляет позади километр за километром. К Прокаженным лететь - идея моя, но как-то она мне с каждой минутой все меньше и меньше нравится. Этелред, козел старый, никогда мне особо помогать не рвался, а вот случай избавиться от лишних претендентов на Ущелье может и не упустить. И Ильмира не поможет - не питает предводитель мутантов родственных чувств к непрошеному зятю, хоть ты тресни… Так что на данный момент лучше всего плюнуть на результаты и приколоться за сам процесс.
В остальном все оказалось практически как в прошлый раз - покружили над поселением, я мысленно связался с Ильмирой - и ответ разнообразия для очень быстро получил, не пришлось даже доказывать, что я это я. Наших, конечно, я перед вылетом тщательно проинструктировал на предмет высадки - и Мастера, по-моему, предстоящими акробатическими номерами не очень довольны… Я указал Рафаэлю на знакомый уже холм с плоской вершиной - и принялся отстегивать ремни, стараясь не смотреть вниз. Несмотря на инструктаж, на физиономии Торана застыло недоуменно-испуганное выражение, глядя на проносящуюся под нами землю, он заметно серел. Грентвиг - тот держался так, словно каждое утро раз по двадцать с дельтаплана скачет, причем с высоты не менее километра, а что до Малыша - так его такими прыжками вряд ли удивишь.
Отцепляюсь, почти сразу - сильный удар по ногам, по инерции пробегаю несколько шагов, оскальзываюсь, лечу через голову, захватив полные пригоршни чахлой травы и раскисшей под дождем глины. Вскакиваю на ноги, Малыш уже ждет - он-то нормально приземлился…
Следующий круг - очередь Грентвига с Тораном. Вот повисли на поручнях, по моему знаку отцепились… Торан просто и без затей пропахал носом пару метров, а Учитель все же пробежал шага четыре, потом остановился, словно не понимая, для чего ноги переставлять, и рухнул с изяществом пизанской башни. Мы с Малышом кинулись было поднимать, но он воззрился на нас с таким негодованием, что мы тут же отступились и пустились на выручку Торану. Тот, правда, уже сидел, и на физиономии его сквозь толстый слой грязи проступало явственное удивление. Не успели мы кое-как утвердить его на ногах, Грентвиг тронул меня за плечо и кивком указал на восточный склон. Мы с Малышом так же молча пожали плечами и двинулись к краю "посадочной площадки". А там, метрах в десяти ниже по склону, стояли, уставившись на нас, пятеро Прокаженных.
На человека свежего они всегда впечатление производят: Малыш гулко сглотнул и выкатил глаза. А я вот себя несколько неуютно почувствовал: явной опасностью покуда не пахнет, но все "встречающие" при оружии - короткие копья, луки, дротики.
Малыш наконец тоже соизволил на это внимание обратить и, не поворачивая головы, углом рта тихо спросил:
- Как думаешь, не поряпают нас тут?
Я ответил тем же манером:
- Не должны… Если б хотели, уже бы сделали. Мы ж нездешние, горы эти совсем не знаем…
Малыш только покосился на меня, как на дикого. Ничего, будет у него еще случай с сентенциями Перла познакомиться…
А мутанты тоже подниматься не торопятся, они во все глаза на Малыша уставились - таких больших и рыжих им явно видеть не приходилось… Насколько я в их мимике разбираюсь, они застыли в немом восхищении чудесным явлением с неба Огненного Воина, или как они там Малыша в своих будущих легендах окрестят?
- Слушай, - прошептал я, так же не поворачивая головы, - похоже, они тебе поклоняться собрались. Жертвами завалят…
Малыш невольно приосанился, одной рукой закинул на плечо автомат, ствол уставился в низкие свинцовые тучи.
Мутанты, вроде, оправились от удивления и потрусили к нам. К моему великому облегчению, Перла не обнаружилось. Вот и ладненько, нам тут никого чужих не надо, нам тут своих хватает… Наконец один, наверно, главный - во всяком случае, самый здоровенный - коротко отсалютовал копьем и прогудел:
- Предводитель ждет вас.
Грентвиг уставился на него, как на музейную диковинку, чуть склонив голову набок, а Торан непроизвольно уронил ладонь на рукоять меча. Надо за ним приглядывать: все ж сколько лет в Ордене оттрубил, привык к Прокаженным относиться как к врагам или, того хуже, как к дичи…
Но покуда обошлось, жест Торана заметить не пожелали, мутанты повернулись и, не говоря более ни слова, потопали вниз по еле заметной тропе, мы потянулись за ними. И, словно приветствуя это, с новой силой хлынул дождь.
Шли молча. Я спросил было, куда это Перл подевался, но ответа не получил. Когда наши башмаки зачавкали по раскисшей глине площади, дождь более-менее успокоился. Этелред нас встречать не вышел. Оно и понятно - какое ему удовольствие лишний раз мокнуть…
У дверей мутанты остановились, пропуская нас. Я набрал в грудь воздуха и мысленно сплюнул через левое плечо, потом решительно шагнул внутрь. Теперь понятно, почему Этелред не вышел - принаряжался, похоже. Во всяком случае, он при полном параде, даже с мечом на боку. А в остальном - все как раньше: горит та же масляная лампа, тлеют и воняют угли, Ильмира сидит в той же позе, в которой я ее в первый раз увидел, руки сложены на коленях. Только лицо к дверям повернула, и на нем - какое-то напряженное ожидание, чуть ли не испуг.
Этелред, завидев меня, приосанился, обнажил клыки в ухмылке и прогремел с уже хорошо мне знакомой тяжеловесной иронией:
- Да это, никак, снова Меченосец? Опять пришел помощи просить - на этот раз с другой компанией?
Вот падла одноглазая… Ну нет, так ты со мной разговаривать не будешь. Я придал физиономии выражение каменно-официальное - в духе Грентвига - и отчеканил:
- Здравствуй, предводитель Прокаженных. Итак, я вернулся живым - и кое-что узнал. Хочешь - верь, хочешь - нет, но помощь тебе не меньше нашего понадобится. А пока - прошу любить и жаловать: Глава Лиги Мастеров Грентвиг! - я отодвинулся и театральным жестом указал на возникшего за моей спиной Учителя. Два старикана - горбатый и одноглазый - сделали по шагу навстречу друг другу и остановились, как борцы перед схваткой, оценивающе друг друга разглядывая. Ничего, авось не подерутся….
Я подошел к Ильмире, взял ее ладонь в свою:
- Здравствуй, что ли… видишь, вернулся, как и обещал.
Длинные пальцы прошлись по моему лицу, скользнули по шраму:
- Да, Мик, это в самом деле ты. И опять изменился. Сильно изменился.
- Правда? - помимо моего желания в голосе прорезалась такая злая ирония, что Ильмира поспешила сменить тему:
- Кто это с тобой, Мик?
- Мой друг, Малыш. В Западной степи вместе были и еще раньше…Малыш, ты б хоть подошел, познакомился.
Малыш, мигом ухвативший общий тон беседы, подошел, поклонился и поцеловал ей руку с достоинством какого-нибудь там задрипанного принца. Что Ильмира слепа он, кажется, заметил только тогда, когда ее пальцы ощупали его лицо. Наконец она произнесла:
- Ты хороший человек, Малыш. Добрый.
Малыш, похоже, даже слегка смутился.
Тем временем большие боссы - Грентвиг и Этелред - вдосталь друг на друга налюбовавшись, порешили, кажется, на том, что если уж и будут морды друг дружке бить, то уж никак не в присутствии подчиненных и вообще всякого молодняка. Есть все же между ними некое сходство - не внешнее, а что-то в манере держаться. Чувствуется, что они одного поля ягодки. Может, все Большие Шишки чем-то похожи?
Долго размышлять мне не дали - Этелред лучезарно улыбнулся Грентвигу:
- Извини, Мастер, у нас тут все по-простому, не так, как ты привык…Может, присядем и все за кружкой обговорим?
Грентвиг отреагировал такой же широкой и фальшивой улыбкой:
- Годится, Предводитель. А Меченосец тем временем нам кое-что без помех расскажет, - он воззрился на меня, явно желая намекнуть, чтоб я только необходимым минимумом ограничился. Нашел дипломата! Я из этих ухищрений только одно признаю: если человек мне нужен, пусть он лучше узнает все подробности и факты от меня и в моей интерпретации. А в особенности - когда дело касается не какого-то там обобщенного дяди Васи, а Ильмиры. Так что я вставил в пасть сигарету:
- А рассказ долгий получится, так что давайте кружку побольше, - и опустился на топчан рядом с Ильмирой. Малыш тихонько пристроился на табурете у стены, Торан по старой телохранительской привычке остался подпирать стенку. Этелред адресовал Грентвигу взгляд, недвусмысленно переводящийся как "охамела молодежь", Грентвиг с достоинством покивал и обратился ко мне:
- Что ж, мы ждем.
И в третий раз за последние сутки я пустился подробно излагать историю нашего путешествия, а под завязку поведал о событиях в Гнезде и информационной атаке на Пещеры. Вот последнее сообщение как-то странно восприняли - Ильмира повернулась к отцу:
- Я же говорила…
Этелред скуксился еще сильней и пожал плечами, а я поинтересовался - как всегда, живо и непосредственно:
- А что ты говорила?
Возникла неловкая пауза - Ильмира, похоже, думает, как бы ей свои высказывания потактичней сформулировать, Грентвиг своим любимым кинжальчиком играет, Торан сделал стойку и теперь ест его глазами, при этом явно не одобряя окружающую обстановку…
А Ильмира, собравшись с мыслями, заговорила негромко:
- Я знала о твоем возвращении. Знала, что ты придешь сюда - но не только… За тобой следят, Мик.
Этого еще мне не хватало… И, сдается мне, она права.
- А кто? Братство?
Она чуть заметно качнула головой:
- Серые такого не могут. Но тот, кто следит, хорошо тебя знает.
- А я его?
- Не обязательно.
Вот так цирк. Стало быть, информантом все же оказываюсь я - и, что характерно, сам о том не подозревая… А вот насчет того, кто хорошо меня знает, версия у меня наклевывается. Возможно, я его тоже хорошо знаю - как-никак, пол-Юграна вместе обегали, перед тем, как он меня на полигон спровадил… Но увы, это только версия.
Тем не менее, я продолжал лихорадочно тасовать факты и фактики, когда Грентвиг решил прервать молчание:
- Есть и обратная связь, колдунья. В Гнезде опасность почуял только Меченосец - ни я, ни Торан ничего не заметили.
Торан смутился, словно его в чем-то упрекнули, а Малыш вскинул голову:
- Мысль интересная… Я, конечно, в чародействе дуб, но слышал, вы эту обратную связь и в форме атаки задействовать можете?
Я тяжело вздохнул:
- Видишь, для этого надо следящего самого отследить… А у меня пока эта обратная связь разве что на подсознательном уровне. Да и кишка, боюсь, тонка.
Грентвиг кивнул:
- Кто б там ни был, с ним соревноваться не время.
- И вы решили, чтоб не обидно было, что этот кто-то должен и о нас узнать? - Этелред улыбнулся одними губами, да так, что Торан снова потянулся к мечу. Ильмира снова покачала головой:
- Не так все просто, отец. То, что Меченосец сюда отправился, узнали без слежения. Как - не знаю. И следить за ним начали только после выхода на Запределье, а выходил он туда с моей помощью.
- Можно как-то от этой слежки закрыться? - вернул разговор в практическое русло Грентвиг. Я помотал головой:
- Психологический проигрыш. Этот некто нам свою тактику навязывает, а мы ее принимаем - только и делаем, что закрываемся, прячемся… И в Зачарованный я хвост тянуть не хочу, так что надо их как-то вынудить самих от слежки отказаться. Пугнуть хотя бы.
- Напугала кота сосиска, - хмыкнул Малыш.
Я на время заткнулся - надо ж дать выкристаллизоваться гениальной идее… Торан поглядывал на меня, не скрывая ехидства - мол, где тебе, паря, с самим Грентвигом тягаться?.. И не так уж он не прав - что б я до сих пор не придумывал, только новые проблемы взамен старых создавал.
И тут я заржал. Все повернулись ко мне в легкой панике, Этелред пробормотал с деланным сокрушением:
- Готово. Съехал.
- Ага, съехал, - радостно согласился я.- Ура, я съехал! Кукареку!
Грентвиг яростно уставился на меня и нарочито елейным голосом выговорил:
- Может, расскажешь, что ты там придумал?
Ладно, не время сейчас за его прошлые приколы отыгрываться… Так что я раскурил очередную сигарету:
- Попытаюсь. Если я что-то в слежке понимаю, цель ее - сбор информации о ком-либо, обо мне в данном случае. Сейчас за мной через Запределье следят, так что есть такая возможность: подкинуть им информации на десять лет вперед, но такой, что чего-то полезного оттуда не добудешь, зато хорониться от нее в будущем станут, как черти от ладана. В общем, запустить им нечто вроде компьютерного вируса.
Эффект получился что надо: кроме меня и Малыша, тут и компьютера-то никто в глаза не видел, не говоря уж о вирусах. Грентвиг, похоже, вообще обиделся. Наконец он разжал челюсти:
- Поясни.
- Поясняю: думаю я им вывалить поток бесполезной информации, причем такой, чтоб в их информационной сети побольше дыр оставить. В общем, слегка растормозиться и попробовать обратную связь задействовать.
Малыш, конечно, проникся первым:
- Торчок старый… Где ты тут ЛСД найдешь?
- Есть кое-что получше, к тому же, на Запределье завязанное. Такое, например, ущелье Морока. От тамошних приколов у них мозги задымятся, а компьютеры погорят к свиньям.
- Как бы ты не сгорел, - проворчал Грентвиг. Ильмира поддержала:
- Слишком велик риск.
- Риск… Иметь за спиной неизвестно кого с неизвестными намерениями - тоже риск. И, кстати, там о Камнях кое-что разузнать можно. Я вообще-то без Камня…
Разнообразия для, Этелред намек сразу уловил, его единственный глаз уставился на меня, как автоматное дуло:
- Ты, стало быть, на мои запасы рассчитываешь? Похвальная предусмотрительность… Но я до сих пор не уяснил, какой мне смысл помогать вам.
Я от объяснений на сегодня устал, а потому просто взглянул на Грентвига, а он кивнул. И что они все сегодня так хорошо намеки понимают? К дождю, наверно.
Учитель еще глянул искоса на Ильмиру - и решил, что врать и недоговаривать не стоит. Во всяком случае, он разлился соловьем где-то на полчаса. Он изложил свои соображения насчет Ринге и Йокана, насчет Зачарованного леса и моей туда засылки…
Поскольку я все это уже слышал, то на этот раз только рассеянно отмечал в грентвиговой речуге узловые моменты и от нечего делать разглядывал остальных. Кажется, только Этелред по-настоящему заинтересовался. Ильмира - такое ощущение, что ей, как и мне, эта история давно известна. Малыша все эти тонкости как-то мало волнуют - ничего конкретного о том, с чем столкнуться предстоит, не прозвучало, так что он, чуть сутулясь, щурится сквозь сизоватый дым сигареты то на меня, то на Ильмиру. Даже Торан обычную непроницаемость обрел.
Когда Грентвиг закончил, Этелред, глядя в стол, медленно проговорил:
- Интересная история, не спорю. Но сам понимаешь, Мастер, нужны доказательства.
- Понимаю, - согласился Грентвиг без тени иронии. - У меня с собой пока летопись из Коренной Империи. Торан!
Наверно, в качестве мальчика на побегушках Торан незаменим. Он выудил из мешка толстенный фолиант, передал его Грентвигу тот показал глазами на Этелреда и протянул его мне, я рассеянно принял его…
…Пальцы касаются шершавой, уже слегка покоробленной жаром кожи переплета, а где-то там, позади, корчатся в злорадно ревущем огне еще сотни томов, и все заполняет удивительно едкий и плотный дым, и одежда путается в ногах - что-то вроде рясы… И вот просвет, за ним - солнце, пьяный воздух, а позади обрушивается страшный грохот, освободившееся пламя рвется ввысь…
Я машинально отдал фолиант Этелреду, повернулся к Учителю:
- А как она в таком пожаре-то уцелела?
Грентвиг чуть с лавки не свалился:
- Про пожар-то ты откуда знаешь?
Так… Стало быть, пожар таки имел место… А в самом деле, как это я про него узнал? Нет, язык на привязи держать надо - мало ли чего еще эти светлые головы наизобретают, а кому расхлебывать?.. Так что я т только пожал плечами, но Грентвиг не отставал:
-Как ты узнал? Да, летопись - одна из немногих, уцелевших после пожара. Это уже после Напасти было.
Никуда не денешься, придется рассказывать…
- Просто когда я книгу взял, почувствовал огонь. И все радости, пожару сопутствующие.
Грентвиг с Этелредом переглянулись, как два хирурга на консилиуме. Похоже, между ними даже какой-то обмен мнениями произошел - которого не то что я, даже Ильмира не уловила. Великошишковское взаимопонимание… Во всяком случае, Этелред пожевал губами:
- Да, это аргумент… Если не возражаешь, еще одна проверка. Меченосец, - повернулся он ко мне, -я тебе сейчас одну вещь дам, а ты о ней скажешь все что можешь сказать.
Не успел я отмазаться, как он уже выудил из угла какой-то сверток, бережно раскутал тряпье и выставил на стол нечто вроде статуэтки из темно-зеленого камня, до неузнаваемости вытертой:
- Итак?
Вот змейство, очередная способность во мне прорезалась… Я со вздохом взял статуэтку в руки и предельно расслабился.
На сей раз столь плотного контакта не вышло - и на том спасибо… Ничего столь жуткого я не видал, даже когда наркотиками увлекался. Ацтекские боги в сравнении с этим - красавчики и добряки. Хорошо еще, то, что тут предполагалось, я до конца расшифровать не могу.
Не открывая глаз, я заговорил, словно читая возникшую передо мной страницу:
- Работа гномов, предположительно эпоха Четвертого царства, для культовых целей - что-то там с Каменным Змеем связанное… Нет, больше ничего сказать не могу.
Открыв глаза, я обнаружил, что на меня даже Малыш уставился, раззявив пасть. Вернув статуэтку Этелреду, поинтересовался:
- А что за эпоха Четвертого царства?
Вместо ответа шишки снова переглянулись, Грентвиг повернулся ко мне:
- А если я тебе еще одну…
Я вскинул руки:
- Все, кода! Представление окончено, бобик сдох.
По рожам обоих начальничков сразу стало ясно, что разочарованы они до предела, но к их чести, настаивать на своем они не стали. Торан пялился на меня, как на ярмарочного шарлатана. Малыш - тот только головой покачал. А Ильмира положила ладонь на мою руку:
- Теперь я понимаю, почему ты для них опасен.
- Да? А вот я что-то нет, - я постарался спрятать раздражение. - И знать бы еще, что это за "они"…
Может, Ильмира и объяснила бы, но Этелреду на мои проблемы в высшей степени начхать - он снова повернулся к Грентвигу:
- Что ж, я согласен. Я даже Камень дам. Но как ты понимаешь, Мастер, даром ничего не дается.
- И твои условия?
- Всего одно, Мастер, всего одно… Есть у меня один… - он чуть замялся, - человек. Я хочу, чтоб он в этом вашем походе участвовал. Сразу скажу: возможно, он больше подойдет для той роли, которую ты планируешь, чем Меченосец.
На сей раз Грентвиг задумался надолго. Наконец он кивнул:
- Что ж, это справедливо. А в Ущелье…
- В Ущелье с Меченосцем пойду я, - Ильмира, как всегда вмешалась неожиданно, но так, что спорить никому и в голову не пришло. -А может быть, и в Зачарованный. Я знаю, о ком ты говоришь, отец. Думаю, он откажется.
На сей раз онемели и позеленели оба старикана - одному явно не хочется дочку отпускать в гиблые места с бандитом-зятем, второй подозревает, что в этом случае первую скрипку играть буду уж никак не я. Да чего уж говорить, если даже я онемел, а у Малыша на физиономии выразилось такое сомнение, что ни в сказке сказать, ни тем более пером описать. Хотя от Ильмиры, наверно, и надо было чего-то такого ждать…
Этелред наградил меня еще одним инквизиторским взглядом, но промолчал, Грентвиг тоже явно сглотнул ругательство:
- Кого ты еще с собой берешь?
- Никого. Ильмира, Малыш и я. В крайнем случае, - я подчеркнуто вежливо поклонился Этелреду, - твой предполагаемый кандидат.
Наверно, дело бы все равно кончилось тем, что мы наговорили бы друг другу гадостей - а как без этого? - но тут в дверь кто-то забарабанил. На пороге обнаружился Перл, которому я даже обрадовался. Этелред угрюмо на него глянул:
- Что еще у тебя?
- А ты нас, предводитель, на разведку посылал, выяснить, значит, не ходят ли тут чужаки всякие, а то нам ведь тут никого чужих не надо, нам тут своих хватает, ну, мы и пошли на восход, к перевалу, чтоб всякие чужаки там не ходили, ан, смотрим - чужак-то и идет, и не из наших, и не из ихних, -кивнул он на нас с Малышом, а ты, значит, предводитель, говорил, чтоб всяких чужаков к тебе, только вот зачем - не пойму, нам же тут никого чужих не надо, нам тут своих хватает…
Все, кто такое в первый раз слышит, как правило, шалеют. Я чуть не заржал, глядя на удивленные лица моих спутников, но Этелреду явно не до смеха - рявкнул:
- Короче! Где этот чужак, кто, откуда?
- Да здесь, а где ж ему еще-то быть - ты ж сам сказал, чтоб чужаков всяких к тебе тащить, мы и притащили, хоть нам тут никого чужих и не надо, нам тут своих хватает, а он, значит, чужак, из Серых, наверно, раз он не из наших и не из ихних, а Серые-то, понятно, не здешние, горы эти совсем не знают…
- Давай его сюда, - прервал словесное извержение Этелред. - Мастер, вам, наверно, тоже его поспрашивать интересно будет?
Грентвиг кивнул, а я поднялся:
- Только не мне. Мне с утра пораньше в Ущелье топать.
- А что ж не сегодня? - нахмурился Грентвиг.
- А то, что идиотские упражнения мокрую тряпку из меня сделали. А еще - я идиот, но не настолько, чтоб в Ущелье на ночь глядя лезть. Все. Спокойной ночи. Ильмира, ты как?
- Я с тобой.
- И я, пожалуй, - сообщил Малыш, поднимаясь и чуть пригибая голову, чтоб не задевать низкий закопченный потолок. Я отвесил оставшимся шутовской поклон и вышел, щурясь от неяркого света. Может, этот Серый и скажет что-то любопытное, но присутствовать я что-то не хочу. Неприятные ассоциации, знаете ли…
Дождь затих и небо слегка посветлело, но все равно сыро и холодно. И плащ не спасает. Но в хижине оставаться не тянет, поэтому побрел я, куда глаза глядят - а глядели они на север, там хоть уродливые постройки Прокаженных не так густо торчат. И говорить не хочется - настроение препаршивое. Вот, спросить, какого лешего я опять в какую-то странную историю лезу? ладно, шут с ним, мое дело маленькое. Мое дело - прокукарекать, а там хоть и не рассветай.
Ильмира нарушила молчание:
- Недалеко хижина свободная. Пойдем туда?
Я кивнул и двинулся за ней. Как-то все время забываю, что она слепа… Малыш нагнал меня, негромко, но одобрительно заметил:
- Я смотрю, ты этих боссов застраиваешь потихоньку?
Я сунул в зубы сигарету:
- А ты думал? Раз пошла такая пьянка - буду выеживаться до последнего…
- Как провинциальный тенор, - поддел Малыш. Я только отмахнулся и хрюкнул.
Хижина оказалась неподалеку, и даже снаружи сравнительно чисто выглядела. А уж изнутри - даже этелредова резиденция в сравнении с ней хлев, и в очаге огонь горит, на что я сразу купился. А у очага возилось нечто, которое мне через несколько секунд не без труда удалось идентифицировать как женщину. Малыш - тот аж передернулся. Да и я, сколько уж на этих Прокаженных смотрю, а привыкнуть никак не могу…
По какому-то тайному сигналу Ильмиры Прокаженная улетучилась, а Ильмира повернулась ко мне:
- Здесь спокойней, чем у отца, - и чуть улыбнулась. Улыбка предназначалась исключительно мне, Малыш ее даже не заметил. Хоть слегка от сердца отлегло… Единственное место, где мне еще рады. Можно сказать, в семью вернулся… Ильмиру-то, кстати, не пугает, что я потихоньку монстром становлюсь? Хотя, с другой стороны, связалась с запредельщиком - потом не плачь…
Я скинул плащ и потащил через голову перевязь. Малыш сосредоточенно разглядывал застежку - эмблему Лиги:
- Милейший зверек. И улыбается хорошо - все зубы видать.
Пальцы Ильмиры ощупали брошь:
- Да, соответствие есть… Отец Драконов - это имя мне знакомо.
- Ладно, - прервал я, мокрой кучей плюхнувшись на топчан у стены, - обо всякой геральдике и скрытом предопределении хоть до утра рассуждайте, только, бога ради, не при мне. Лучше выпьем.
Я отстегнул от пояса вместительную флягу с югранским пойлом, протянул Ильмире, она хлебнула, поморщилась:
- Слишком крепко. Как вы такое пьете?
Я щелчком отправил окурок в очаг:
- Честно говоря, я б сейчас нажрался, как сука, упал мордой в одуванчики и захрюкал.
- Аналогично, - хохотнул Малыш. - Хрюкающая сука - это нечто… Слушай, Ученик Чародея, пока время есть, ты хоть посвети, куда нам лезть и чего там ждать. Как я понял, совсем не курорт.
- Правильно понял. Зачарованный я толком не знаю, только Тропу, а нам в самую кашу лезть. В общем, я себе это так представляю: вопрос в том, сколько мы продержимся, прежде чем нас сожрут.
- Русская рулетка, в общем.
- Именно. Причем с полным барабаном.
Ильмира явно заинтересовалась - о нашей национальной забаве ей слышать не приходилось, - но тут кто-то довольно настойчиво постучался, а затем и вошел, не дожидаясь приглашения. Прокаженный. Вида, естественно, жуткого - длинный, тощий, лапы ниже колен, физиономия - пародия на аристократа. Но вид, как ни странно, довольно осмысленный.
- Не понял? - Малыш приподнялся. Вошедший на него никакого внимания не обратил, слегка поклонился Ильмире с каким-то даже изяществом, обернулся ко мне, обнажив длинные очень белые зубы:
- Извиняюсь за вторжение. Обычно я так не поступаю, но нам надо поговорить, Меченосец. Меня обычно называют Харн, человек Ночи, я тот, на кого рассчитывал Этелред в этом походе через Зачарованный. Можно присесть? - голос неожиданно глубокий и интеллигентный.
- Да, конечно. присаживайся, - я даже придвинул ему пачку сигарет. - Мы с тобой уже, помнится, общались как-то?
- Общались, -подтвердил он, усаживаясь. - С твоего позволения, длинные предисловия и недоговорки я отброшу.
- Отбрасывай. Давай-ка сразу быка за рога: о чем ты со мной говорить хочешь?
Он неторопливо закурил, явно не зная, с чего начать, и наконец решился:
- Знаешь, Меченосец, на твоем месте мог, строго говоря, оказаться я.
- Поменяемся? - предложил я от чистого сердца. Харн, чуть заметно усмехнувшись, покачал головой:
- Не настолько уж я совестлив. Знаешь, дело даже не в том, что я себя определенными обязательствами связать не хочу - тут бы еще пришлось увязать себя с определенным архетипом…
- Извини, - перебил я, - у меня денек был еще тот, так что попробуем, чтоб умных слов поменьше было, хорошо?
- Годится, - легко согласился он. - Итак, мне бы пришлось перекроить себя под некий стереотип мышления и поведения. Кое-что о твоих запредельских похождениях мне известно… Так вот, как я понял, это был именно тест на соответствие.
И все это так небрежно, вскользь… И в эмоциональном его фоне довольно четко отслеживается неприязнь. Нарочитое отчуждение вкупе с решительным размежеванием…
- И кто тестирует? - все же осведомился я. Харн только плечами пожал:
- Не будем гадать. Важно одно: некие, скажем так, высшие силы ищут человека, который бы их целям соответствовал. В нашем случае - кого-то вроде профессионального героя, что ли. А если его под рукой нет, значит, надо его… - он усмехнулся - недобро. Я тоже помалкивал, чувствуя какое-то отупение. И опять же все сходится с тем, что мне Волк в степях пропихнуть пытался. Приспособленность, стало быть…
Обтекал я где-то с минуту, и за это время в эмоциональном фоне Харна все же некоторая подвижка произошла - я ощутил его понимание и даже что-то вроде сочувствия. Во всяком случае, вместо того, чтоб окончательно добить меня разговорами о моей приспособленности, или как там оно еще называется, он неожиданно спросил:
- Так ты интересуешься Камнями?
Не без труда переключившись, я энергично кивнул. Харн, симулируя смущение, произнес:
- Вообще-то я, в отличие от тебя, в контактах с Запредельем конкретных целей не преследовал…
- Понял. А я, значит, попер, как на буфет, за что по брыльям и огреб. Тоже гипотеза хорошая. А что с Камнями? Ты что - работать с ними умеешь?
Он улыбнулся - этакая скучающая полуулыбочка. Позер гребаный…
- Это так же легко, как лгать…
Спокойно. Ничему не удивляться.
- Помню, как же… Вдувайте ртом воздух, перебирайте отверстия пальцами - и польется нежнейшая музыка. Только где ж тут клапаны? И почему, кстати, именно эта цитата?
- Потому что я был в "Глобусе" на премьере… Когда работаешь с Запредельем, надо четко знать, что ищешь. Но о литературе, если захочешь, как-нибудь в другой раз поговорим. А пока… рассказать, как и что с Камнями делать невозможно. Может, я просто покажу?
- Годится.
Он бросил мне мысленно схемку. Хорошо бросил, прямо в мозгу отпечаталось. Не сказать, чтоб я все понял, но будет случай на практике разобраться… Хотя один аспект меня все же смущает: помнится, Волк восторгался Идиотом как тем микроскопом, которым орехи колоть нельзя, а по этой схемке работать - именно и получится навороченная приспособа для колки орехов, то бишь, для сугубо прикладных задач… Так что я проворчал:
- Поточная технология…
Харн апломба не утратил:
- Само собой разумеется. Я же специально не интересовался - лишняя информация, сам знаешь, только мешает. Используешь ты то, что от меня узнал, не используешь - это твое и только твое дело. Моя миссия выполнена, совесть свою я очистил. На всякий случай желаю удачи. Скорее всего, понадобится, - он каким-то неуловимым движением поднялся и выскользнул за дверь.
Мы некоторое время помолчали. Малыш озадаченно глядел вслед Харну, потом глотнул от души, завинтил колпачок фляги:
- А почему Человек Ночи?
- Дался он тебе…- буркнул я.
- Да нет, интересно - а вдруг этот пижон в самом деле в "Глобусе" был? А то еще и в Оксфорде учился в своих глюках…
- Пойди да спроси.
- Намек понял, - усмехнулся Малыш, встал, потянулся и выкатился, подмигнув мне напоследок.
Я с некоторым облегчением задвинул засов на двери, шумно вздохнул и повалился на топчан:
- И что за жизнь пошла…
- Поссорился со своей ведьмой? - не без ехидства осведомилась Ильмира. Я мрачно на нее покосился - да нет, кажется, очередной мелодраматической разборки не намечается…
- Как Харн сказал, моя миссия выполнена, совесть я очистил… в общем, похоже, боится она меня. Может, и ты скоро испугаешься.
- Ты же меня не боишься, - она тоже присела на топчан. Я погладил ее колено:
- А кто это сказал, что ты страшная? Это от меня лошади шарахаются… Извини, я сегодня весь вечер брюзжать буду.
- Зачем?
- А просто так… Видишь ли, придется именно теми вещами заниматься, из-за которых я с Волком отказался работать.
- И в Ущелье снова тянет? - от участливого тона меня аж перекосило.
- Давай хоть сегодня о делах не будем, а? Надоело.
Она прилегла рядом и неожиданно попросила:
- Расскажи о своем мире, Мик.
- Думаешь, интересно? Ладно, сама напросилась… - и я пустился рассказывать.
Замелькали в памяти, сменяя друг друга, Бург, Питер, Н-ск, Москва, куча городов и городишек, в которых я побывал за время своей кочевой жизни "там", потом - мои друзья - все как на подбор веселые, немного сумасшедшие, вечно попадающие в ситуации то страшные, то смешные - не то гении, не то просто алкашня и торчки…
В общем, рта я не закрывал около часа. Потом хлебнул глоточек и заключил:
- Такие, значит, пирожки с котятами…
- А ты, оказывается, помнишь свой мир, - в голосе Ильмиры прозвучала грусть. Я усмехнулся одними губами:
- Помню?.. Это, родная, все только слова. На самом деле я ничего этого не вижу и не ощущаю. Забыл прочно. От одного стада отстал…
- Почему стадо? - осторожно поинтересовалась Ильмира.- Есть твои способности…
- Не способности, приспособленность… Ладно, хорош. У меня еще ты есть, а я - у тебя. А если кто вякнет, что этого мало…- я притянул ее к себе.
А дальше, как оно обычно и бывает, все пошло само собой - и до определенного момента просто очень хорошо. Время еще не успело стать вязким, а потом совсем исчезнуть, как вдруг какая-то скотина принялась настойчиво барабанить в дверь. Черта лысого я открою… хотя, как я определил, за дверью Торан, а он у нас парень упорный и твердый в решениях, так что колошматить будет хоть до второго пришествия… или, что более вероятно, пока дверь к чертям не вынесет.
Я вполголоса выругался и пробормотал:
- Ладно… - задрапировался в плащ, как в тогу, и приоткрыл дверь:
- Чего надо?
Торан воззрился на меня с пуританским негодованием, но у него хоть хватило ума сообразить, что ждать, пока я извинюсь и приму вид более презентабельный придется очень долго:
- Грентвиг сказал, чтоб ты зашел…
- Завтра. Все?
- Серого допросили.
- Ну так что теперь, меня будить понадобилось? Давай своими словами и как можно короче.
Он, похоже, до глубины своей унтер-офицерской души возмутился подобным отношением к субординации, но Грентвиг, сдается мне, дал ему указание гладить меня по шерстке:
- Глорхауз примкнул к Серым…
- Меня это не касается. Передай: я буду заниматься своим и только своим делом. Спокойной ночи, - я захлопнул дверь перед носом обалдевшего Торана, пробормотал почти про себя:
- Программа выеживания в действии, - после чего снова улегся рядом с Ильмирой.