Про эмоции все знают все. Еще бы! - в отличие от прочих разных человечьих качеств, которые могут быть «скрыты» от их носителя- индивида, но «вылезать» в самый неподходящий момент, - эмоции всегда переживаются и в норме всегда имеются в наличии. Нам то грустно, то весело, то тревожно, то еще как-нибудь. Что это такое? Можем ли мы? Нет ли? передать словами, жестами, мимикой то, что твориться с нами, но нечто эмоциональное с человеком происходит весь период бодрствования.

 Окружающие замечают, что человек изменился: кто-то покраснел, а кто-то - побледнел, кто-то заплакал, а кто-то ушел прочь, хлопнув дверью, бросив все свои вещи... Кто-то на кого-то бросился с кулаками, кто-то спрятался под стол... И т.д., и т.п., и прочая, прочая, прочая... Эмоции!!! Чувства! Переживания! Как это ни смешно, но они-то нас, людей самых разных культур и цветов кожи, часто и «роднят», объединяют друг с другом. То, что они же и разъединяют - «культурно-специфичным способом выражения» - пока помолчим...

 «Способствуют пониманию» - так об этом принято говорить. Но сие - шутка, (насчет «способствования» да еще «пониманию»), поскольку хоть эмоции и есть у каждого человека, то как их принято проявлять, в достаточной степени «культурно специфично». К тому же - для эмоций средней интенсивности. Эмоции высочайшей интенсивности - ужас, например, в карман не спрячешь. И боль - медики предпочитают именовать ее «болевым шоком» - любую «культурную специфику» смывает как цунами песчаный домик, возведенный ребенком на берегу пляжа. 

 Именно поэтому, по общему мнению, эмоции принадлежат всем представителям рода человеческого» и, якобы, «вне зависимости от культурной и прочей разной специфики». Что-что, а уж пресловутые эмоции «изучены». Всеми - кому не лень, вдоль и поперек, а также в ширину, в глубину, вбок... Кажется, мы уже писали, что со времен Дарвина, эмоции заведено делить на «положительные» и «отрицательные». Но это, наверное, единственное, что объединяет всех исследователей эмоций, поскольку самое сложное – изучать то, что знакомо каждому. Чувства, переживания есть у всех людей и поэтому любой человек, якобы, может быть экспертом. 

 Предваряя более подробное описание эмоциональной сферы как качество характера, отметим его базовые параметры: 1) в отличие от всех остальных качеств характера, эмоции даны каждому индивиду непосредственно – они переживаются в любой момент жизни; 2) проявления эмоций различны у разных ЛХТ и у разных индивидов уникальны ; 3) невозможно подавить, скрыть полностью эмоциональные проявления индивида (их всегда может обнаружить опытный наблюдатель, они выявляются с помощью различных приборов). Как и другие качества ЛХТ, эмоциональная сфера: наследственно обусловлена; независима от других качеств характера; инвариантна; может быть ранжирована по различным критериям.

 Итак, то ли Бог, то ли природа позаботились о том, чтобы наблюдатель смог увидеть или прочувтсвовать, если захочет, конечно, даже скрытые в душе человека переживания. Но это совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд. Об эмоциональном состоянии индивида свидетельствуют особенности позы, манеры вести себя с людьми, темп и громкость речи и т.п., но каждый на своем «языке». Своим «языком» говорят все движения человека - тело (пантомимика, моторика); своеобразные «тонкие» движения рук, пальцев; выражения лица (мимика). По их мельчайшим изменениям, как по книге, можно читать душевные состояния человека. Не случайно это отражено в огромном количестве пословиц и словесных описаниях состояний человека: «не весел - буйну голову повесил», «ноги подкашиваются», «руки опускаются».

 Принято считать что, чем богаче внутренний мир человека, его эмоциональная сфера - тем выразительнее облик человека вне зависимости от внешних эстетических канонов красоты, что не освещаемая внутренней насыщенностью эмоциональной сферы, даже идеальная красота и правильность черт лица и тела, очень скоро утомляют, перестают замечаться окружающими, которые часто общаются с этим человеком. Увы, но это лишь «стереотип», поверхностное суждение, привнесенное европейской культурно-цивилизационной традицией, которая главный акцент во всем делает на внешних проявлениях человека, нимало не интересуясь его внутренним содержанием. За «выразительностью», нарочитой демонстрацией определенных эмоциональных проявлений, часто таится холодный расчет и банальная «актерская игра». Лишь европеец Шекспир додумался до того, что «весь мир – игра, а люди в нем актеры».

 В других культурах (славянских, русской, индейцев и др.) «игра» в реальной жизни не только не приветствовалась, но и порицалась, ценилась искренность в проявлении чувств. Отсутствие наигранности, нарочитости в эмоциях, сдержанность воспринималась европейцами (и затем западниками) за «холодность», «бесчувствие». По-настоящему же эмоционально открытый человек в близком общении приятней и понятней, но для этого его чувства должны быть благородными. Особенно если он умеет радоваться жизни, отзывчив и умеет чувствовать другого человека, его настроение. Умение взаимодействовать на эмоциональном уровне с окружающими всегда очень высоко ценилось и ценится в человеческом обществе. Многим прощают за это умение и не очень высокий интеллект, и отсутствие образованности, да и вообще много всяких любых «отсутствий».

 Отзывчивость, сочувствие («эмпатия» в науке) и есть умение «отстроиться» от собственных эмоций, добровольно отдав другому частицу души. «Со - чувствие» - талант и желание испытывать эмоции вместе с другим. Талант делить пополам и чужое горе, и отдавать свою радость. Это один из важнейших способов «борьбы» с одиночеством каждого отдельного человека в мире. Ведь и рождается каждый человек всегда один, и умирает всегда один - если одинок. Эмоции и «приданы» для того, чтобы живые существа могли общаться и взаимодействовать друг с другом, «читать» проявления намерений. Иначе и жизнь бы прекратилась бы очень скоро - как результат ошибок в поведении.

 Животные демонстрируют свои эмоции со всей очевидностью: тут тебе и позы покорности - подчинения, тут тебе и демонстрация готовности к борьбе, и речевые сигналы, так называемые значимые телодвижения, их «язык». Человек тоже, часто не осознавая этого, демонстрирует свое эмоциональное состояние «значимыми телодвижениями», но мало кто «читает» их. В первую очередь это проявляется в позе – «правильная» осанка (прямая спина, расправленные плечи, поднятая голова), бодрая походка и т.п. Читатель может возразить авторам, что это, дескать, отношения к эмоциональной сфере не имеет. Авторы же убеждены, что имеет и самое непосредственное. Почему?

 Да потому, что для того чтобы обладать такими особенностями позы и походки необходимо либо длительное время заниматься спортом, либо большую часть своей жизни испытывать жизнерадостность, превалирующую над эмоциями тоски и грусти. Т.к. только те, кто обладает способностью продолжительного напряжения тонуса мускулатуры, могут так двигаться. Но и у спортсмена в печали плечи сутулятся, а голова опускается. За редкими случаями исключений из общего правила, люди, склонные к достаточно частому переживанию отрицательных эмоций, отличаются слабостью тонуса произвольной мускулатуры, сутуловаты, с опущенными плечами, шаркающей походкой. А формироваться эта установка на эмоции определенного спектра начинает в раннем детстве. 

 Выпрямить спину и перестать сутулиться на несколько минут могут многие, особенно у зеркала, но скоро осанка становится такой, какой она и была всю жизнь, с детства - отражением эмоциональной сферы. По выправке определяют в толпе правохраны и военного, и спортсмена, по ней же «вычисляют» беглецов. Таможенный контроль (выборочный) также построен на умении по движениям человека читать его эмоциональные состояния. 

 К вопросу об отсутствии национально-культурной специфики в эмоциональной сфере - только недавно (не во всех культурах, а лишь в западной) люди пришли к выводу, что быть эмоционально ясным для другого человека - слишком неудобно и накладно. И занялись «конспирацией» - сокрытием своих эмоций: «Два пишем - три на ум кладем!» и стали распространять эту моду по всему свету. Еще лет 200 назад, проявление эмоций не считалось неприличным. В России их именовали еще по-русски - «страсти».

 Но то было давно, и из моды вышло. Это ведь довольно сложно, «опасно» быть ясным другому человеку. Почему? Только потому, что для ясности другому человеку нужно быть, а не казаться. Сие легко людям, для которых их личное, внутреннее мировосприятие не находится в конфликте с моральными нормами, принятыми в народе. Не случайно, Н.И. Пирогов писал об этом: «Быть, а не казаться - девиз, который должен носить в своем сердце каждый гражданин, любящий свою родину. Служить правде... Быть человеком».

 «А казаться проще! Кого захочешь, того и изобразишь!» - считают многие. И быть не умеют, и казаться получается не всегда, на показухе их «ловят». Итог печален - психосоматические заболевания. Так именуют болезни, обусловленные переживаниями, те самые, про которые говорят, что «они - от нервов». Многие предпочитают «обличье», изображают собой «модный типаж», скрывая, как умеют, свое истинное лицо. Люди их не «волнуют» сами по себе. Важно лишь то, что от отдельных персон можно получить – «отжать».

 Никого, кроме близких, а за ними и врачей, не интересует нынче свойственный тому или другому человеку индивидуальный тип эмоциональных проявлений, уникальных реакций на действие непосредственных воздействий «внешней среды», в которую превратилось общество, люди. Вместо них для всех «задается» некий единый «стандарт», «коридор» эмоциональной сферы, и ее проявлений во вне, допустимых в «цивилизованном обществе». А что там, внутри души, - дело частное. Искренность в чувствах считается неприличной и дозволяется лишь грудничкам. Получается современное общение лишь по условному «согласию сторон»: один делает вид, что чувствует, а другой - что ему верит. Люди, принимая эту «игру», действуют по принципу «выбора актера, знающего текст». - Выбирают того, кто «обеспечит» привычные эмоции. Любители «пострадать» обязательно «свяжутся» с теми, кто в полной мере обеспечит им эту возможность. Обожающие быть «жертвой предательства и «страдать, будучи брошенным негодяем» весьма успешно отыщут именно такого очередного «гада». Ценящие юмор и шутку обязательно будут среди острословов испытывать свои радости. Те люди, которые в пироговском, прежнем понимании того, что значит «быть человеком», обычно окружены такими же людьми - в ближнем круге общения. И у них всегда есть «эмоциональный тыл», позволяющий испытывать душевный покой и непреходящую радость человеческого общения.

 В целом же, истинное, а не показное, эмоциональное содержание личности нынче никого не волнует. Уже есть «общепринятое», для удобства людей выбирающих «казаться». Города! В них люди превратились в «человеческий материал», в помеху - даже не самовыражению человека, а его движению в заданном направлении. Кто-то из психологов подсчитал, что современный человек в городе за час видит больше людей, чем человек прежних столетий видел за всю свою жизнь. Тут уж не до «вниканий - вчувствований» в другого человека! Из «самого значимого» в мире, люди превратились друг для друга в «поток, мчащийся мимо». И многих этот «поток устрашает». Более того - стало неприличным смотреть незнакомцам в глаза, и дольше долей секунд задерживать взгляд на чьем-то лице. Проявлять интерес к другому, незнакомому человеку.

 Запросто можно натолкнуться на брань: «Чего уставился, козел!», а то и стать жертвой насилия: «смотрит - значит что-то замышляет!» А «нырнув» в привычную «клетку» - квартиру, десятки миллионов людей тут же начинают страдать от одиночества. И готовы на все - лишь бы от него, (одиночества), избавиться: хватаются за телефонную трубку, телевизор, интернет, бутылку. Но получается плохо. Американский психолог Сидней Джорард в своей работе о самораскрытии[77] писал: «Мы маскируем свою истинную сущность, чтобы обезопасить себя от возможной критики, нападок и отторжения. И тем самым лишаем других людей возможности узнать, каковы мы на самом деле, но становимся слишком уязвимыми в том, что нас принимают не за тех - феномен «ложного узнавания. Хуже того, когда нам удается скрыть свое естество от других, то и мы сами начинаем терять представление о сами себе, а эта утрата выливается в болезнь во множестве ее проявлений».

 Ему вторит другой психолог из США Ф. Зимбардо: «Каждый из нас воздвигает незримые укрепления с целью оградить свой внутренний мир... Сходные барьеры есть у людей, которые боятся змей». Страх непосредственного выражения эмоций, царящий в современном мире - один из самых сильных. Но этот страх вторичен. Первичен «страх людей», потому что их «слишком много» и с ними непонятно как себя вести и что от них, людей, ожидать. Не случайно же знаменитый профессор Стэнфордского университета, кумир американцев Ф.Зимбардо уподобляет другого человека ядовитой змее. Страшнее этих страхов - лишь страх одиночества[78]. Обычно у многих все эти страхи присутствуют одновременно, образуя «изысканные» комплексы.

 За минувшие годы запад предпринял много усилий для того, чтобы исправить положение. Были выявлены причины, которые влекут за собой извращения эмоциональной сферы, и соответственно - поведение человека. На первом месте стоит культивирование безудержного индивидуализма - насаждение культа самовлюбленной занятости собой и личными проблемами; создание системы жесткой конкуренции, в которой вознаграждаются личные достижения, а неудачи превращаются в повод для осмеяния другими и стыда; стимуляция безграничного стремления к успеху при отсутствии каких бы то ни было рекомендаций, как справляться с неудачами; дискредитация открытого проявления чувств и сопереживания.

 Неумение «читать» чужие эмоции влечет за собой ошибки, конфликты, семейные драмы, болезни, принятие желаемого за действительное и т.д. Но кино, ТВ, СМИ «показывают» как, якобы, «надо чувствовать» и «показывать свои эмоции окружающим». Так и рождается «мода на эмоциональные проявления» - функционирует «индустрия массовой унификации проявлений эмоций» западного типа, не безуспешно тиражируемая из страны в страну. В моду вводят «вау!» и т.п. «общечеловеческие» звуковые штампы. То же самое касается и жестов, и мимики, телодвижений. Самое главное - побольше «обнаженки» - чтобы каждое движение мослов было видно.

 Нас, русских, «учат цивилизации». Среднее поколение, старшее поколение значительно более эмоционально открыто, но они уже с трудом понимают молодежь. Но и молодежи эти клише даются с трудом - мешают национальная культура и характер, привычка быть откровенными в эмоциональных проявлениях везде и настолько, насколько это возможно. А «новая жизнь» в демократии и «экономической цивилизации» запада требует от человека совсем других качеств. 

 Не случайно известный американский писатель В.С. Портер, которого больше знают под псевдонимом О. Генри писал: «Все мы вынуждены быть уклончивыми, лицемерными и лживыми каждый день нашей жизни... В присутствии других мы так же должны играть роль, как и носить платье». И добавляет, что если бы этого не было, «... весь наш общественный строй в первый же день развалился бы на куски». Это раньше, до объявления глобализации «неотвратимой как смерть», существовали и ценились особенности национально - культурной специфики и в жестикуляции, мимике, пантомимике. А теперь - «Се ту!» («конец» по-французски) - как говорят «продвинутые». На что другие задумчиво вопрошают: «Пуркуя нам, русским, это надо?» - («pourqui» - «почему?» по-французски).

 Это «в старое доброе время» каждый встреченный человек представлял собой уникальное явление: его интонации, его чувства, движения и другие особенности... Конечно же, и ныне они никуда не делись – «в наличии!» Но их почти «не замечают» посторонние, а близкие часто пытаются - «пользы для» дорогого близкого - пресекать. Более того: яркость, личностная эмоциональная индивидуальность вызывают настороженность. И далеко не каждому удается, особенно в юности - через это «переступить».

Развитие эмоций в онтогенезе (норма и патология).

 Как шутит молодой сын наших приятелей, сталкиваясь в жизни с человеком, открыто проявляющим свои эмоции: «Эта гайка производства не нашего штамповочного автомата»! Только дети еще интересуются друг другом: «а ты какой?», «а что ты чувствуешь?» Но и они, в своем большинстве проводящие время у экранов «ящиков», учатся «каким надо быть». Быть таким, «каким надо» почти никому из детей не удается. Личность ребенка только формируется, он не может противостоять столь сильным эмоциональным травмам и приходит к выводу: «Я - не такой как все!».

 Личностно характерологические качества (ЛХТ) наследственно обусловлены, но они не достаются человеку «готовыми», а развиваются в онтогенезе, и было бы целесообразным, чтобы развитие этих качеств было гармоничным, а не асинхронным. Психологам давно известно, что нарушение синхронности созревания и развития качеств личности человека, приводит к различным болезненным психическим состояниям, появлению патологических психических эмоциональных изменений, которые не могут быть компенсированы в зрелом возрасте, формирующихся по механизму невроза,

 В онтогенезе существует период, в котором эмоциональная сфера развивается наиболее активно и, соответственно, наиболее уязвима. У каждого этот возрастной период свой, но принято относить к нему этап от 7 до 13 лет. Иногда этот период называют аффективным («аффект» - «чувство» по латыни). От рождения до возраста 3 лет, ребенок мал и незрел, он, практически, полностью зависим от руководящих им взрослых. Прямое, открытое и непосредственное реагирование на воздействия внешней среды и собственных внутренних состояний - норма для этого периода. У большинства детей в этом возрасте еще мало развита речь, а некоторые дети вообще пока не умеют разговаривать.

 Но под влиянием взрослых, ребенок уже многому научается. Главное - научается «руководить» и «управлять» взрослыми через проявления своих эмоций. Что это значит? Только то, что ребенок уже может «понуждать» взрослых выполнять его желания. Громкий крик, слезы, - «детские истерики» - свойственные одним детям как наиболее естественные для них и действенные для достижения целей. Полагаем, читатель, и сам часто наблюдал, как кроха с легкостью превращается в «семейного тирана»: взрослые идут на все, они - на поводу у малыша, лишь бы тот не рыдал, не вопил, не демонстрировал еще как-то свои «страдания».

 Другие дети научаются «управлять» взрослыми другими способами - лаской, упрямством. Или болезнью, заметив, что именно их «нездоровье» делает родителей наиболее «покладистыми» и управляемыми. Так часто взрослые учат детей «извлекать психологическую выгоду» из болезни. Наглядно это проявляется у родителей, которые уделяют ребенку максимум внимания и заботы тогда, когда он заболел, а в состоянии здоровья малыша, резко сокращают эту заботу, обращаясь с ребенком формально и достаточно эмоционально прохладно.

 После 3 лет, до наступления аффективного периода, ребенок «совершенствуется» в проявлении своих эмоций и управлении взрослыми. Однако «непосредственность», за которую мы так любим детей, проявляющаяся в том, что они напрямую, не учитывая обстоятельств заявляют о своих чувствах, нуждах, задают «неудобные» вопросы или что-то рассказывают, начинает приобретать новое качество. То, что умиляет в трехлетнем ребенке, в 6-7-летнем уже достаточно часто начинает раздражать взрослых. Это происходит тем чаще и интенсивней, чем в более напряженное или неловкое положение своей непосредственностью ребенок ставит родителей. Меняются их реакции на поведение малыша, возрастает требовательность к нему. Воспитание облегчается тем, что ребенку уже многое можно объяснить словами. Да и сам ребенок чувствует, что его положение и отношение к нему меняются. Он мало-помалу попадает из рук родителей в «объятия социума». 

 До наступления аффективного периода маленьким человеком уже накоплен огромный «арсенал» эмоциональных переживаний и их проявлений. Теперь, когда ребенок подрос, перед ним встает задача «ревизии» им накопленного. «Жизненные обстоятельства взросления», выступающие как «объективная реальность» и не зависящие от ребенка (необходимость посещать школу, принимать новые требования учителей, сверстников и т.п.), требуют овладения ребенком умений регулировать, как минимум, форму своих эмоциональных проявлений «во вне» - репрезентировать их посторонним окружающим.

 Начинается социализация – формирование периферических качеств ЛХТ. В аффективный период ребенку свойственно не столько интеллектуальное оценивание мира и себя, сколько преобладанием эмоциональных представлений о действительности и большинство реакций ребенка носят обобщенный эмоциональный характер. В развитии ребенка в этот период лидирующую роль играет эмоциональная сфера как качество формирующегося характера. В нашей модели это - шкала эмоций. Это и возраст, когда физическое развитие тела уже позволяет малышу быть достаточно самостоятельным, да и опека со стороны взрослых снижается. Ребенок уже начинает сам решать многие вопросы и немедленно. Он «выпадает» на некоторое время дня из под такого привычного и прогнозируемого контроля родителей.

 Многие медики и психологи считают, что именно в этот период и закладываются представления о собственном теле. Через связи между телом и психикой формируется «схема тела». И объединяющим мостом между ними - развивающимися характерологическими качествами (ЛХТ) и соматической организацией тела - выполняют эмоции, которые связаны с движением. Восприятие своего тела, его возможностей не являются продуктом пассивного положения тела. Только в подвижности, действиях ребенка с предметами, оценка своего намерения сделать что-то с полученным результатом и «рождает» телесное «я» человека. Движение словно сливает воедино, объединяет различные части тела и ощущения от них, обеспечивает «связь» организма с внешним (физическим) миром. То, как удается ребенку «ладить» с этой реальностью, от того, насколько успешны будут результаты его действий, зависит и отношение человека к своему телу – аффективное (эмоциональное) отношение.

 Тот, кто ловок, координирован в движениях лучше других детей, или просто более подвижен, или занят посильным физическим трудом, или спортивными играми с положительными эмоциональными результатами, получаемыми в процессе этих занятий, впоследствии будет лучше относиться к своему телу и не испытывать в дальнейшем недовольства своей внешностью. Но давно закрыты бесплатные «спортивные секции» и только детям состоятельных людей доступны многие виды спорта, ставшие «престижными». И к внешности ребенка теперь тоже предъявляются «особые требования», которые массово тиражируются.

 В период детства и юношества формирование представлений о своем теле не остается «неподвижным». Эти представления постоянно находятся в изменениях: аутоконструкция - закрепление успешных, положительно эмоционально окрашенных успешных стереотипов отношения к своему телу и его возможностям; аутодеструкция - закрепление отрицательно окрашенных эмоционально стереотипов отношения к своему телу и его возможностям. Ребенка и его успехи оценивают другие люди. Критика - «безрукий», «толстяк», «хиляк» и т.п., понуждают ребенка относиться к своему телу с недоверием. Ругань за неуклюжесть - да мало ли что еще - влекут за собой появление недовольства собой и у ребенка. При этом часто ребенку не оставляют «выхода» - критика есть, а о том, что положение можно исправить физическими упражнениями и т.п., забывают. Или считают, что ребенок сам поймет. 

 Избыточная похвала родителями без причин и реальных достижений, также не полезна - столкнувшись с окружением сверстников, их оценками, не совпадающими с оценками родителей, ребенок попадает в ситуацию внутреннего конфликта. И не очень важно то, в какую сторону «смещаются» оценки - в одобрение или критику. Ребенок реагирует на сам факт расхождения оценок и нуждается в помощи: следует оказывать ему эмоциональную поддержку в осознании факта различного восприятия одного человека разными людьми.

 Уже сформировавшись, представления о теле, обычно приобретают устойчивость, относительную стабильность. При этом оно, отношение к собственному телу, никогда не бывает изолированным от «картины тел» других людей, окружающих сначала ребенка, а затем и взрослого человека. Многие читатели замечали, наверное, как часто неразлучными друзьями бывают совершенные «антиподы»: «толстый и тонки», «слишком высокий и слишком малорослый». Но именно эта разительная непохожесть и позволяет им забывать о своих «дефектах внешности», переставать испытывать недовольство своим телом. Но эти чувства могут в любой момент появиться вновь в другой ситуации и с другими людьми.

 Эмоциональные переживания, которые испытывает в этот период развития ребенок, значат для него очень много. Пока еще безоружный против «ударов судьбы» из мира людей (социума), проблем в человеческих отношениях, ребенок реагирует на них эмоционально. И любая, для взрослого человека, пустяковая ситуация, может вызвать у ребенка неадекватный эмоциональный ответ, что и принято называть «психической травмой».

 При этом необходимо учитывать, что многие привычные эмоциональные переживания и проявления ребенка в новой ситуации оказываются «не срабатывающими». Его эмоции - это «данность». Они возникают и существуют «здесь и сейчас», а ситуация, в которой ребенок находится, властно требует от него «отстроиться» от эмоций. Например, «работать» главным образом, в контексте познавательной ситуации: слушать учителя, записывать или запоминать новый материал и т.д. Ребенок прекрасно может это понимать, но не уметь совладать с эмоциями.

 Так рождаются внутриличностные конфликты. И далеко не всем удается «сорегулировать» свои эмоции с требованиями жизненных ситуаций. При этом ребенок, занятый собой», считает, якобы «видит», что другим детям это как-то удается делать. При всей своей открытости, дети скрытны, они стесняются говорить со сверстниками и взрослыми о своих чувствах. Да еще и не умеют объективно оценивать «чужие эмоции», замечать чужие переживания. Им кажется: то, что с ними происходит – «уникально, но ненормально». Часто это может вызывать чувства чуждости другим людям, разорванности связей с ними: «Я - не такой, как все. Я - чужой». Подобные тягостные чувства ребенку переживать очень трудно.

 Они, конечно же, возникают, время от времени, у всех людей независимо от возраста. Но только в детстве эти чувства, часто повторяясь, могут повлечь серьезные последствия. Если ситуация повторяется регулярно, или длится долго, или проявляется каким-нибудь ярким образом, это может превратиться в привычный «способ эмоциональной жизнедеятельности», выстроенный самим человеком - невроз. Многие люди в итоге выбирают для себя кредо: «Я - чужой на этом празднике жизни». 

 И оказать неожиданно глубокое влияние на соматическое состояние организма, изменив - пусть сначала и на короткое время - нормальное течение основных физиологических процессов, на которые они, переживания, «ситуативно наложились». А в дальнейшем послужить пусковым механизмом заболеваний, к которым была генетическая предрасположенность. И, без всякой предрасположенности генетической, достаточно часто повторяющиеся ситуации и переживания, ими вызываемые, формируют основу будущих болезней. Те эмоциональные переживания, которые свойственны данному конкретному человеку, его личный «субъективный опыт чувств» – всегда часть «внутренней картины мира».

 Это именно то, что труднее всего и передать словом, и выразить так, чтобы не получилось: «Мысль изреченная есть ложь». Создатель теории доминанты А.А. Ухтомский в работе «Физиология двигательного аппарата» писал: «Так называемые «субъективные» показания столь же объективны, как и всякие другие, для того, кто умеет их расшифровывать». Психическая жизнь человека протекает в двух формах: с преобладанием образных субъективных представлений (правое полушарие); с преобладанием безо бразных субъективных понятий (левое полушарие), но именно эмоциональная сфера «окрашивает» их в свойственные (привычные) данному человеку переживания.

 Детям преимущественно свойственно образное мировосприятие. Его принято называть первичным. Вторая форма развивается позже, ее принято считать вторичной. Ученые убеждены, что образность никуда не исчезает. У нормального взрослого человека всегда существуют и образные, и безо бразные формы, но в сознании большинства людей образы обычно воспринимаются как более яркие, чувственные, и относительно более устойчивые. Образы неразрывно связаны с эмоциями. Они проявляются у ребенка одними из первых: голоден, мокрый - плачет, мама рядом, сыт – радостен и т.д., развиваясь по усложнению. Повторяющиеся воздействия внешней среды и внутреннего состояния, согласно А.А. Ухтомскому формируют в коре головного мозга доминанту - очаг возбуждения.

 С развитием ребенка и его мозга, усложнением его мировосприятия на основе первичных ощущений и вызываемых ими переживаний, начинают формироваться все более и более сложные «интегральные образы». Любая доминанта имеет эмоциональную «подкладку» - приятную или нет. Именно это эмоционально-образное переживание («интегральный образ») удовольствия - неудовольствия и запоминается.

 В своей работе «Доминанта и интегральный образ» А.А. Ухтомский писал: «Всякий интегральный образ есть продукт пережитой нами доминанты. В него включается совокупность впечатлений, приуроченных к определенной доминанте, которая имела в нас свою историю. По этим остаточным продуктам прежняя доминанта восстанавливается по своим кортикальным компонентам, и она может быть пережита экономически как мимолетное «воспоминание» с ничтожной инерцией. И тогда она без изменений, как постоянный и однозначный интегральный образ, скроется опять в складках памяти.

 Но она может быть восстановлена и пережита вновь с почти прежней полнотой, с оживлением работы во всей соматической констелляции. Тогда они вновь надолго занимает своей инерционной работой центры, подбирает вновь биологически интересные для нее раздражения из новой среды и обогащает мозг новыми данными. Старая доминанта возобновляется или для того, чтобы при новых данных обойтись при помощи старого опыта, или для того, чтобы по новым данным переинтегрировать старый опыт».

 Кто из читателей не испытывал изменение настроения под влиянием неожиданно донесшегося знакомого аромата, с которым что-то значимое было в прошлом связано? И ведь сначала изменяются эмоции, а уж затем, и то далеко не всегда, удается вспомнить из-за чего настроение испортилось или наоборот. Часто таким действием обладает обрывок мелодии, неожиданно услышанный и вызвавший эмоционально окрашенное воспоминание. О таких изменениях настроения уже и присказка есть: «Музыка навеяла».

 Что и кому «навевает музыка» - как раз и закладывается в аффективном периоде. Другие характерологические качества человека безусловно важны и определяют какая ситуация и что будет служить «пусковым механизмом» эмоциональных переживаний. Одни люди уязвимы в ситуациях «эмоционального лишения», под которым обычно принято понимать события личной жизни, связанные с лишением «объекта привязанности» - будь то наука, кошка или привычное окружение (люди или местность). Человек лишается возможности эмоционально реагировать «привычным способом на привычные явления». Кто-то уязвим к конфликтам и скандалам, а кто-то - к их отсутствию. Кто-то уязвим к катаклизмам (таких людей большинство), а кто-то «на дух» не выносит покой, размеренную жизнь, отсутствие притока сильных внешних воздействий.

 Эмоциональные лишения вызывают аффективные расстройства разной степени тяжести. От банального - « Скучно!» через « Тоска!» к невротическим реакциям, психосоматическим заболеваниям и ... иногда даже к более тяжелым состояниям психики в целом. Но закладываются предпосылки того или иного способа эмоционального переживания в аффективном периоде, в детстве. Ведущей является, как мы уже писали выше, эмоциональная сфера ребенка, однако и потенция интеллекта развивается в этот период достаточно активно, особенно в возрасте 12 - 16 лет. По мнению многих ученых, психические травмы, пережитые ребенком в этом возрасте аффективного периода, а иногда и в более зрелом возрасте молодости, могут повлечь за собой асинхронию развития именно между эмоциональными качествами характера и потенцией интеллекта. Обычно это выражается в разрыве связей между эмоциональной насыщенностью переживаний настоящего и интеллектуальным развитием.

 В зависимости от других личностных качеств человека, эта асинхрония может проявляться по-разному. У кого-то интеллектуальная сфера будет «оторвана» от реальности, отрешенности от нее, носящая «оборонительный» от реальности оттенок, пассивность в жизни. И это при том, что человек хотел бы более тесных контактов и общения с людьми. Но «субъективные шквалы» эмоциональных переживаний, не позволяют ему сделать это. Читатель, вероятно, может заметить, что «Все через это проходят! И ничего!» - Тогда честно ответьте на вопрос: «Ну и как Вам живется?» Как любит приветствовать своих коллег наш приятель- психотерапевт: «Привет инвалидам эмоциональной сферы!».

 Авторы убеждены, что жизнь для наших детей становится все труднее. То, что сформировалось в эмоциональной сфере в детстве, они, как и мы, пронесут через всю жизнь. А каждый из нас похож на дерево, которое под влиянием «жизненных ветров» изогнуто в разные стороны и из-за отсутствия в «почве обыденности» «витаминов счастья» (обычных жизненных радостей) высоко не тянется. Так вместо горделивого стройного дерева, получается, увы, искривленная коряга. Мы желаем им другой доли. 

Личность (ЛХТ) и ее взаимоотношения с собственными эмоциями.

(психосоматические заболевания – болезни «от чувств-с») .

 Многочисленные ситуации, так называемых, «жизненных вредностей» - культивирование взрослыми у ребенка одних форм проявления эмоций и подавление других форм, собственные наследственно обусловленных особенности эмоциональной сферы индивида, от которых он не может избавиться, даже желая этого и прекрасно понимая, что они ему вредят, и создают индивидуальное эмоциональное качество характера личности. Но есть и типичные девиации. О них и расскажем.

 Наиболее часто встречается избыточная насыщенность переживаний, обычно негативных (обиды, тоски, досады до более интенсивных эмоций). Люди, которым присуща чрезмерно аффективная «заряженность» переживаниями, обычно «выход» пытаются найти в том, что стараются скрывать от окружающих эту свою особенность. Они пытаются «подавлять эмоции», «задерживать эмоции», «убегать от своих эмоций». Психофизиолог П.К. Анохин считает, что задержать эмоции невозможно. Можно скрыть лишь те компоненты эмоций, которые подчиняются влияниям коры мозга – могут управляться сознанием. Но скрыть, «задержать» их можно лишь на короткое время. Все равно эмоции «вырвутся», захватив попутно и «периферию» не только эмоциональной сферы, но и всего того, до чего «дотянутся».

 Если отрицательные переживания длятся достаточно долго, или бывают систематически, особенно по «привычным поводам», происходит их накапливание («потенцирование»), усиление какого-то вегетативного пути, становящегося перевозбужденным. Появляется вегетативное расстройство. При некоторых соматических заболеваниях именно характерологические особенности и эмоциональные в том числе, выступают как этиопатогенетичекий фактор, в других случаях - лишь готовят почву для их возникновения. Это было доказано экспериментально. Отрицательные эмоции (постоянные переживания) изменяют функциональное состояние структур мозга, регулирующих нейрогуморальные особенности жизнедеятельности организма, контролирующих вегетативные, гормональные и ряд других функций, тесно связанных как с корой головного мозга, так и с подкоркой.

 Считается, что особую роль в этой регуляции играет гипоталамус, являясь «переключателем» эмоциогенных и соматогенных влияний. Однако до сих пор толком неизвестно, почему психическое воздействие проявляется избирательно, «выбирая» своей мишенью тот или иной орган и поражая именно его. Люди давно приписывают какому-то органу человеческого тела свою особенную роль (традиция, идущая с древности) - вроде Амура, пронзающего сердца стрелами. Сердцу приписывается роль «органа любви». Оно «трепещет как птица от счастья», «сжимается от страха», «бьется как колокол при виде любимых», которых и «любят всем сердцем». К нему, же к сердцу, добрые люди все «близко принимают».

 Конечно же, связано это с тем, что эмоциональные переживания вызывают изменения в ритме сердечной деятельности, кровоснабжении сердца, а также разнообразные субъективные ощущения. В. Кеннон изучал влияние эмоций на физиологические функции организма. Было установлено, что эмоции возбуждают симпатический отдел вегетативной нервной системы и усиленное выделение адреналина надпочечниками. В результате этого человек готов к бегству - активному движению. Но современные люди никуда не бегут - не принято. И поэтому у них иногда появляется напряжение в голове, шум в ушах и состояние предобморока.

 Обычно люди, оценивая то или иное воздействие, свалившееся на индивида - событие внешней среды, способное вызвать в организме внутренние аффекты - не оценивают то субъективное значение, которое в зависимости от своих характерологических качеств, придает ему, событию, сам человек. Что оно значит для него и с позиции пережитого, связано ли оно с его настоящим или планируемым будущим. Выше мы писали, что аффект (сильное чувство) выступает «объединителем» между психологической и соматической сферами. У многих ЛХТ этот аффект чаще всего проявляется тоской, тревогой (постоянной или периодической), опасениями, обидами и т.п. состояниями - «насыщенностью переживаний».

 Попытки скрыть от окружающих внешние проявления эмоциональной насыщенности могут быть и удачными - «предотвращаются». Но вредное действие никуда не девается - ведь скрыть удается только контролируемую часть, а не заодно и «хитро избавится» от изменений во внутренних органах и сосудистой системе (вышеуказанная тенденция к саморазвитию болезни). Возникнув психогенно, и перевозбудив один из вегетативных путей, аффекты отрицательных эмоций начинают вызывать в мозге ответные реакции, которые активизируют нейрогуморальную систему и вызывают тем самым функциональные изменения органов и систем - уже независимо от психотравмирующей ситуации. В любом случае от отрицательных эмоций появляется либо повышенное давление (гипертензия артериальная, она же - болезнь гипертоническая), либо спастические состояния в кишечнике (Г.Ф. Ланг).

 П.К.Анохин предложил в качестве механизма психосоматических болезней идею «эмоционального комплекса», который считал центральным в эмоциональной жизни человека. Это то, что формируется, воспитуется и тренируется из заложенных в нас от рождения индивидуальных качеств эмоциональной сферы и «добавкой» всех итогов прожитого и прочувствованного. Наша эмоциональная индивидуальность (качество характера) и есть эмоциональный комплекс у каждого свой. Он обладает большой силой. - Легко может возбуждать деятельность мозга, при этом «втягивая» в себя не только то, что связано с ним адекватными связями в прошлом опыте, но и будучи задержан во времени, вовлекает в себя все новые и новые «территории» коры головного мозга, расширяя зону своего влияния.

 Этим расширением создаются удобные условия для возникновения крайне порочных корково-подкорковых циркуляций возбуждения по типу «ловушки» или «порочного (заколдованного) круга». В этот цикл все с большей интенсивностью вовлекаются как вегетативные компоненты (сосуды, кишечник), так и соматические (мимика, речь, движение). Обычно человеку худо-бедно удается подавить «управляемые» эмоции, а, вернее, - их выражение на лице, особенно если собеседник близорук, или страдает дальнозоркостью, но очки не носит. Легкость «конспирации» в немалой степени зависит от выбора дистанции общения.

 Среди многообразия характерологических типов (ЛХТ) достаточно и таких, которые могут с блеском скрывать внешние проявления эмоций. И таких, которых с детства приучили просто тормозить любые внешние проявления эмоций - если учить начали рано и делали это добросовестно, человек порой просто и не умеет выражать свои эмоции мимикой. Считается, что те, кто умеют скандалить по любому поводу - орать, топать ногами, бить посуду, вопить рыдая - психосоматическими заболеваниями страдают редко. Они, якобы, не дают эмоциям накапливаться. Но это не так, поскольку чем больше эмоций такие люди изливают, тем больше их «появляется». Лишь люди, живущие в гармонии со своими нравственными принципами мало подвержены психогенным болезням.

 Вредоносны и страшны для человека внутренние конфликты, нынче они – удел многих. В нынешние времена активно культивируется идея, что «человек рожден для счастья, как птица для полета». С отрицательными переживаниями борются - все вместе и каждый в одиночку. Еще лет 100 тому назад многие понимали, что страдание - обязательная часть человеческой жизни, а радость и счастье - исключения, которые бывают редки. Теперь новый императив: «Ты обязан быть радостен и счастлив!» На это тратит все свои силы огромное количество людей. «Профессионалы» - от ученых, создающих «облегчалки быта» всех сортов, журналистов и артистов («жизнь отдающих свою» лишь бы развеселить «пипл») до наркоторговцев и прочих «продавцов порока», кующие деньгу на этом кредо. И любители - сами рядовые обыватели, которые ищут счастье в «ящике», на дне бутылки или в недрах холодильника, которые не отстают, тщатся быть счастливыми всегда и везде.

 Эти упражнения общества на деле ведут к тому, что детей не приучают переживать невзгоды. Хотя известно, что дети, с детства страдавшие какими-то тяжелыми соматическими болезнями, сопряженными с болью, «автоматически» включают страдания в привычный жизненный цикл. Они научаются жить с переживаниями боли и страха, и научаются бороться с этим. Не испытавшие таких жизненных коллизий люди, значительно менее подготовлены к неприятностям любого толка - физическим или моральным.

 У многих «срабатывает» первичная и естественная реакция - убежать, спрятаться. Но страх - советчик отвратительный. Он не учит преодолению трудностей. Он делает человека игрушкой в своих руках. Да, со страха, многие люди способны перепрыгивать заборы, которые не по силам и чемпиону мира по прыжкам в высоту. Увы! На подобные чудеса способен лишь один из нескольких миллионов. Остальным, не готовым к отрицательным переживаниям, остается лишь прятать свои чувства от окружающих - «подавлять эмоции», вернее, их управляемую часть. Но «подавить» неуправляемую (сосудистую или кишечную часть) компоненту эмоций невозможно. Вот и болеет люди - кто гипертонией, а кто – язвами.

 В определенной мере - это плата за потуги быть «вечно радостным и никогда не страдать». Религия помогала нашим предкам преодолевать любые трудности: земной отрезок жизни - «юдоль страданий». Внутренняя гармония человеческой жизни достигалась за счет того, что люди предпочитали вести себя в соответствии с общепринятыми нравственными устоями. Им не нужно было решать сразу две задачи - казаться и быть. Нужно было только быть. Любить других людей, уважать их, не предаваться гордыне, быть готовым к любым невзгодам, быть терпеливым... да все знают, какими стойкими людьми были наши предки. И сейчас многие люди живут по тем же законам.

 За отношение к жизни как к «сверхценности» современный человек платит непомерную цену. Под влиянием современных воззрений, люди, как это не парадоксально, обречены на значительно большее количество негативных переживаний (страх смерти, страх заболеть). Люди хотят «втиснуть» в эту «одну единственную жизнь, за которой пустота», все то, что «предлагается к потреблению». Хотеть - не значит мочь. Старая как мир истина. Соблазны, надежды слишком часто оборачиваются «несбывшимся». Но воспринимает это современный человек совсем по-другому - он постоянно чувствует, что именно ему-то и достаются крохи от этого «великолепия жизни». На каждое материальное приобретение есть более дорогой и «качественный» аналог, который пока или вообще недоступен.

 В тараканьих бегах современной жизни мало кому удается ощутить вкус победы. Как говорится: «по усам текло, в рот не попало». Краткий миг радости ... и вновь ощущение досады, злости, тоски и т.п. А впереди - новый этап жизненной гонки, на котором подстерегают соперники, болезни, неудачи - время приближает к жизненному концу. Это – западный образ жизни. Как ни прискорбно, но для большинства людей доступным является лишь ТВ. «Великий производитель иллюзий».

 Там обитают потрясающе красивые и удачливые люди, и хотя они тоже болеют, в их распоряжении – «чудо-лекарства» и «чудо-врачи», способные мертвого вернуть к жизни. Все счастливы, улыбчивы, богаты, живут в прекрасных квартирах и пребывают в радости, а зло всегда терпит поражение. Прекрасно понимаем, что наш глубокоуважаемый читатель уже злится: «Вы что, считаете всех идиотами? Все всё понимают!» Увы, всё не так просто... Не все ЛХТ могут с легкостью «отстроиться» от возникающих первыми эмоций. Цветные картинки воспринимаются образно, ярко и некритично. А дети вообще безоружны против этих «ярких пятен». Окружающая жизнь значительно меньше расцвечена.

 Эмоции, переживания как древнейшие, руководятся подкорковыми структурами, а кора - наше сознание - лишь может в определенной мере ими управлять. Да и то, если этому человек обучен с детства и обладает ЛХТ, позволяющим это делать. Да, кора «тормозит» подкорковые структуры, но в той степени, в которой может. Клиническими наблюдениями над людьми с поражением коры головного мозга, показывают, что стоит ослабить это тормозное воздействие коры на подкорку, резко возрастает эмоциональный компонент и наблюдается возбужденность. Приступы ярости сменяются страхом, тоской, слезливостью, беспричинной веселостью и т.д.

 При глубоком же поражении подкорковых структур развивается эмоциональная тупость. «Невинные телекартинки» именно ее и провоцируют. Непосредственное, образное восприятие эмоционально и первично. Не зря говорят: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!» Вот миллионы людей и припадают к «живительному роднику» красивой жизни - расслабляются. И получают «свою лагерную пайку счастья и радости», а то, что она совсем неестественна и вызвана неестественными воздействиями – упускается из виду.

 В обычной жизни таких «яркостей» обычно не встречается, а человек «уже натренирован» на получение эмоций радости именно от них. Оторвавшись от «магического ящика», он с большим трудом способен радоваться малому, обычному и естественному. Появляются переживания тусклости окружающего его, и ... нужен допинг. Кто-то хватается за бутылку . Многие кидаются на поиски «новых необычных ощущений» вплоть до наркотиков. Но итог всегда один - увеличение переживаний тоски, грусти, а у кого-то - и ярости. Гонка за радостью и нежелание примирится с тем, что «без переживаний и невзгод жизни не бывает», слишком часто влечет за собой «самораскручивание» эмоциональных притязаний людей.

 Чем больше человек гонится за «радостью как нормой жизни», тем быстрее она от него убегает. Только манит и все. Страданий всегда больше. Но те люди, которые относятся к этому спокойно и достойно принимают жизнь, как правило, бывают значительно чаще счастливы. Как сказал кто-то из великих: « Эти люди побеждают. И являют нам возвышающий пример мирной победы духа над предательством индивидуальной судьбы». Но теперь проблема человеческого страдания рассматривается по-другому. Химия - фармакопея на марше - индустрия таблеток набирает оборот. Ее девиз: «Ни секунды страданий! Как душевных, так и физических. От любой боли есть таблетка - выпей и будь счастлив». В полной мере, что на взгляд авторов, очень хорошо, до России эта мода пока не докатилась.

 Те, кто умеет преодолевать боль, хотя она не становится от этого более легкой, реже болеют психосоматическими болезнями. Это не попытки «зажать эмоции», «подавить эмоции». Нет. Если человек не становится рабом своих переживаний, борется с ними, относясь как «к чему-то чуждому ему, тому, что должно превозмочь», он учится ими управлять, а не подавлять их. Конечно же, не стоит уповать на то, что любой человек научится управлять своими переживаниями, страданиями. ЛХТ диктует свое. Но стараться учить этому детей обязательно стоит. Самый эффективный способ - заполнить свое сознание делами и заботами, заняться физической или умственной работой, «создать новую доминанту» в коре.

 Если создаваемый господствующий очаг возбуждения - доминантный в коре головного мозга, он будет тормозить, подавлять другие очаги возбуждения: «клин клином вышибают». Вновь возникший очаг, доминанта, если он более мощный, чем другие, притянет к себе все импульсы, идущие к другим участкам. Произойдет перераспределение и «переадресовка» сигналов. Господствующий очаг подчинит себе все физиологические процессы, протекающие в организме. Человек станет выше страдания. Безусловно, этот путь значительно сложнее общепринятого сейчас - отвлечься, развлечься, оттянуться.

 «Благие призывы!» - скажут многие. Но мы сочли своим долгом, понимая, что мало кто примет сей «рецепт», тем не менее, им поделиться. Этому с раннего детства необходимо обучать детей. Воспитывать в них силу не поддаваться страданиям и боли. Люди, выросшие в суровых условиях, привыкшие к определенной дисциплине и постоянному самоконтролю, лучше владеют своими чувствами, чем изнеженные и взращенные в комфорте «цветы жизни». В наше время, наверное, даже несколько смешно, призывать к такому воспитанию. В «цивилизованных» странах (Голландия) даже легализованы наркотики, дабы «облегчать жизнь свободных граждан».

 Отметим еще раз, что оценка человеком своего эмоционального состояния всегда субъективна. То, что для одного - «драма жизни», для другого - «ерунда и пустяк, бывало и хуже». Как любит повторять один наш знакомый борец с преступностью: «Война - фигня, лишь бы не убили!» Это - два полюса отношения к своим переживаниям. Один - переоценка из тяжести, а другой - ее недооценка. При переоценке тяжести переживаний обычно наблюдается излишнее, даже гротескное преувеличение жалоб. Ярче всего это проявляется у людей, уже страдающих психосоматическими заболеваниями. Лучше всего об этом могут рассказать медики, врачующие больных. Классическое поведение и жалобы этих больных изобилуют «ужастиками», не имеющими подтверждения в объективных анализах. Такое явление именуют «бегством в болезнь». В это же самое время многие «бегут от болезни», упорно ее игнорируют и за лечением, даже если болезнь выявлена, предпочитают не обращаться. Как сказал нам один из таких пациентов: «Что вы меня агитируете! От чего-то же надо умирать! Почему бы и не от этой болезни?»

 Обычно то, как в зрелом возрасте человек будет реагировать и на болезнь, и на переживания, страдания (индивидуальная реакция) зависит от наследственно обусловленного ЛХТ, жизненного пути и конкретных ситуаций, с которыми человек сталкивается. Но первые аномальные реакции начинают формироваться в детстве и обычно проявляются в изменении реакции на стимулы, воздействия внешней среды. Сначала они субъективны (внутренние), а затем становятся объективными и при этом и приобретают свойства аномальных. Типичным для них является неадекватность ответа на стимул либо по силе, либо по содержанию, либо и то, и другое вместе. При этом реакции сначала носят кратковременный характер, длительность их мала, и появление, и повторение не носит строгой определенности. Они могут быть и разовыми, и частыми. И эпизодическими и серийными. И даже разовыми.

 В одних случаях они возникают и сохраняются лишь как субъективные (внутренние), внешне не проявляющиеся. Такими часто бывают страхи, о которых люди умалчивают по тем или иным причинам. Возникнут ли «серийные аномальные реакции» - зависит только от ЛХТ. Страх не привносится извне, он всегда внутри человека. Однажды возникнув, аномальная реакция через некоторое время редуцируется, словно исчезает, но обычно возвращается время от времени, то чаще, то реже. Возраст, в котором страх проявился, значения не имеет. Просто в какие-то периоды аномальные реакции приобретают особую субъективную значимость – внешний незначительный повод служит их «пусковым механизмом».

 Главное в том, что однажды возникнув, индивидуальный тип аномальных реакций позднее всегда остается с человеком, может включаться в более сложные реакции, образуя комплексы - эмоциональные, психосоматические (психо - вегетативные), психо-сенсорные. Не случайно так много людей верят в приметы, амулеты, порчи и т.п. чушь. Они - суеверны. В них всегда говорят подавляемые сознанием страхи, в которых человек не признается себе.

Шкала эмоций (качество эмоциональной потенции).

 Возраст, к счастью, как морская волна, стирает и удивление, и «колючие требования», предъявляемые к окружающим. Люди с годами становятся снисходительнее друг к другу, начинают спокойно воспринимать чужие особенности эмоциональной жизни, поняв, что главное это - не эмоций проявления, а содержание души. Обычно, чем мы старше, тем лучше можем понимать людей. Если захотим, конечно. Большинство нынче упорно не хочет, «диктует свое». Но научаются этой «науке» понимания все, хотя и в разной степени. Умение «читать» чужие эмоции так просто не отбросишь! А многим людям этого очень хочется. Рады бы оставаться наивными. И спрос диктует предложение.

 Профессиональные мошенники, цыганки и ворожеи тут как тут. Все обманы и «гипнотические трюки» обусловлены не «талантами мошенников», а являются «продуктом коллективной деятельности сторон». «Жертва» также хотела быть обманутой, как и «преступник» - воспользоваться «беззащитностью жертвы». Ловкость мошенника состоит лишь в том, что он среди толпы умело выбирает партнера. Девиз «жертвы» прост: «Меня обманывать нетрудно, я сам обманываться рад!» В «жертвы» чаще всего попадают пламенные любители «каши из топора». А мошенник всего-то идет навстречу пожеланиям - протягивает «топор».

 Этим «топором» может быть и алчность, и завышенное самомнение, и суеверия. У каждой «жертвы» - своя ахиллесова пята. Но главное, все жертвы объединяющее, эмоциональное свойство – упорное нежелание «видеть реальность во всей ее обыденной неприглядности». Люди жаждут чудес «как в кино». Опытный взгляд с легкостью вычленяет их в толпе по «излучаемому желанию вступить в «чудо общения». Читатель! Дайте себе труд и как-нибудь понаблюдайте за людьми в метро: у одних спрашивают время, как выйти или доехать до определенной станции и т.д. А к другим людям никто с вопросами не обращается.

 Первых и выбирают мошенники. И не только в транспорте, а везде. Они - любители «чудесно пообщаться» - всегда среди нас. Это им свойственно: «схватить» первого попавшегося под руку сослуживца, зажать его в угол, выплеснуть свое «ведро эмоций» посредством «пламенного монолога», в который иголку не вставишь, а не то, что реплику или слово, и удалиться с чувством облегчения, радости и уверенностью с том, что «прекрасно пообщался». Еще одна «зацепка», на которую ловят «жертву», как сказано выше, - «дефект зрения», «страусизм» - позиция человека, не желающего воспринимать и принимать существующую реальность, потому что она – «не такая» как мнится человеку.

 И люди начинают ее, реальность, игнорировать: кто-то «не замечает», кто-то трактует по-своему, а кто-то «перестает слышать и видеть» то, что происходит у него под носом. Как это не странно, но большинству людей нужно учиться «не закрывать глаза на мир». Повторим: в детстве-то если не умение, то желание чувствовать другого человека свойственно большинству людей. Оно не зависит от ЛХТ. Эмоции - древнейший и первичный пласт психики лидирует. Но взрослые «не дремлют». - Начинается ОКД («общий курс дрессировки») детей. То, что в зрелом возрасте, кто-то из них станет «отличником», кто-то - «середнячком», кто-то - «двоечником» зависит не от «радения» взрослых. Всю свою оставшуюся жизнь, человек принужден учиться «понимать-чувствовать» других людей, то есть постоянно «повышать квалификацию».

 Зачем? Только за тем, что живет индивид среди людей и без них обходиться «совсем» не может. Выше авторы привели примеры причин «обманного взаимодействия». На самом же деле их - множество. И тот, кто «не желает» постоянно учиться пониманию чувств других людей с привлечением всех своих характерологических качеств, обычно бывает жизнью наказан. Конечно же, ЛХТ индивида играют основополагающую роль в успехе «мероприятия», но жизнь подобна олимпийским играм, в которых главное не побеждать, а участвовать. 

 Эмоциональная сфера - предмет рассмотрения, изучения, воспевания и поругания уже не одно тысячелетие. Традиционно одни считают эмоции движущей силой человека, побудителем его деяний, а другие - способом, средством взаимодействия и отражения «внешнего космоса» (социума) как существующего независимо от отдельного человека. Обе стороны объединяет одно - и те, и другие все-таки уверены, что эмоции есть главное внутреннее содержание психики человека, определяющее все поведение. «Экономическая цивилизация» запада очень скоро поняла, что «на «соплях», порывах и улыбках» проблематично выстроить «светлое здание промышленной революции», поскольку «при примате эмоций» торговать трудно, можно расслабиться и оказаться неожиданно честным, а это влечет за собой разорение.

 Но для обывателя-потребителя – как товар - это кредо сохранили. Для себя же, власть имущих, «подкорректировали» тезис, сместили акцент со «страстей-мордастей» в «ratio» -рационализм. Эмоции отдали на откуп поэтам, влюбленным и простакам. «Плоды промышленной революции» остались у тех, у кого с эмоциями «напряженка», зато с «ratio» (счетами, финансовыми документами) - все нормально.

 Повторим, что на Руси (до «форточки на запад») душевные переживания считались необходимыми в жизни человека. Но наши «чувства» не «укладываются» в «евростандарт эмоций». Как сформулировать по научному «задушевная»? Эмоции к задушености не пристегнуть. Не случайно кто-то из великих «изучальщиков» России, владевший русским языком, не мог понять: почему у такого «нецивилизованного народа» - такие задушевные народные песни? А у высоко цивилизованных - отнюдь! И русские романсы. - Они же «перенасыщены чувствами», что ныне считается неприличным. А наши предки не боялись признаваться в том, что «и скучно, и грустно, и некому руку подать в минуту душевной невзгоды». Но пора оставить историю в покое, и перейти к описанию самой эмоциональной сферы.

Эмоции как характерологическое качество индивида (шкала эмоций).

 Как и все, принадлежащее человеку, эмоции распределены между людьми неравномерно: у одного индивида эмоций много, а другого - «на донышке», чуть-чуть. Обычно количество имеющейся потенции эмоций, свойственной тому или иному человеку, принято называть эмотивностью. Говоря образно, кто-то заплакал и через несколько мгновений уже «исчерпал себя», «чувства кончились», а кто-то может изливаться «слезной лужею», делая перерывы лишь на сон и еду (или без перерыва на оные). И при этом совершенно необязательно, что наблюдатель со стороны сии «страсти души» видит. Их так и именуют - «невидимые миру слезы» (внутренние страдания).

 Почему-то о «невидимых миру счастьях» не говорят. Счастье - всегда видно. Сияние от человека исходит, а тайны нет. И радость - «на лице написана»! «Интрига отсутствует» - можно не обращать внимания. Все потому, что скрывать от окружающих принято лишь отрицательные эмоции – западная парадигма эмоциональной жизни. В России все чувства были равны - грусть, печаль, кручину не скрывали. Лишь унынию было предаваться грешно. И люди с унынием боролись, но «уныние» – не чувство, а настроение. Согласно западной психологии, «эмотивность - всегда внутри человека, у одного ее - океан, а у другого - и на пипетку не наберется». Авторы недоумевают: неужели снаружи у индивида есть что-то «еще» кроме внешних проявлений внутренних качеств характера? Но так уж заведено…

 Западные психологи, обожающие всевозможные «энергии» и «эмотивность» мнят очередной энергией. А что? - Слово «энергия» красивое, подванивает чем-то явно глубоко наукообразным и из-за этого солидным. Гуманитарии везде, а особенно в «цивилизованных околотках», умом не обременены: «дроби складывать не умеешь - быть тебе гуманитарием». Что ж не попользоваться словцом «энергия»? Еще есть хорошие слова - «резервуар», «объем». И их смело употребляют, говоря об эмотивности. Как представишь себе такого «высокоэмотивного человека» с «резервуаром эмоций», «объемом невероятного», так оторопь и берет. Это же – бомба какая-то! И где прячет «резервуар»? Но это - к западным спецам, они все знают. «Эмотивность» и есть тот самый «резервуар энергии» разного «объема» (низкий, средний, высокий уровни). Аналог аккумуляторных батарей разной «мощности» – от «пальчиковых» до «автомобильных». 

 Вторая, широко распространенная характеристика эмоциональной сферы, - «эмоциональная реактивность». Это то, что ясно видно со стороны наблюдателя. Воздействий от внешнего мира много, но люди реагируют по-разному: 1) «снижено» - крайне избирательно, только на определенные воздействия, а остальные воздействия просто игнорирует; 2) повышено» - этого человека словно задевает все (слово, взгляд, ситуация и т.п.); 3) «средне» - похож на многих, один из всех, - «стандартная реакция». «Сколько» есть «средне, «снижено», «повышено» может определять лишь «большой западный ученый», поскольку владеет «статистическими данными на крысах». - Конечно же, это шутка. Об эталоне, или хотя бы - диапазоне нормы, говорить не принято. Это обусловлено тем, что «общечеловеческая норма» отсутствует. У каждого национального характера существует своя норма, у каждого ЛХТ - своя. 

 Как читатель заметил, оба эти параметра эмоциональной сферы принято делить на уровни: низкий, средний, высокий уровни. Хотя никто толком «знать не знает, ведать не ведает», как уровень от уровня «отсобачить». Зато появляется «красота единообразия» при полной субъективности оценок разными психологами. Получается некий диапазон эмоций: от «вулкана страстей» через общепринятую «стандартность» к «сниженной», «ограниченной». Хочешь «эмотивности», хочешь «реактивности». Дальше начинается комбинаторика обыкновенная: «эмотивность + эмоциональная реактивность». И в той, и в другой три условных уровня – знай сочетай и результат получай, но всем интересны лишь крайности.

 Люди в обыденной жизни любят «понятное», но время от времени жаждут «остренького». И всех тех, кто нарочито не «выкаблучивается», оптом считают заурядными. «Если Бог хочет наказать человека, он исполняет его желания» - гласит народная мудрость. Поэтому «остренькое» появляется тогда и там, где его меньше всего ждут. Например, живут на одной площадке люди много лет. Привыкнут к «простому как апельсин» человеку, «не оригиналу», соседу за эти годы. И… «маленький термоядерный взрыв» его эмоций, который, казалось бы ничто не предвещало. Причина? – «пустяк наипустяковейший»! – с позиции любителя простых ответов на любые вопросы. А человек дает такой взрыв эмоций, что все диву даются: откуда? Да что-то задело ахиллесову пяту души. А с позиции науки - высокая эмотивность и низкая эмоциональная реактивность, о чем никто и не подозревал.

 Чаще бывает иначе: эмотивность низкая, а эмоциональная реактивность высокая. Таких особей ненаблюдательные люди воспринимают «отзывчивыми», «чуткими», «неравнодушными». И лишь внимательные придерживаются другого мнения.Отмечают, что такой человек «на все отреагировал, но тут же и пропал», дальше помчался пустяшную «отзывчивость проявлять». В России таких зовут «в каждой бочке затычка». Всерьез не воспринимают. На то и поговорки: «В пустой бочке много грома», «весь пар в гудок уходит» и т.д. Ныне, этот западный типаж культивируется СМИ, вводится в моду и уже крайне популярен среди «творческой интеллигенции». Многие и детей с раннего возраста учат: демонстрируй высокую реактивность - за «отзывчивого» сойдешь! Рекомендуют «пускать слезу» мальчикам. А уж «бедолаги-девочки», согласно моде, обязаны просто фуэтэ крутить, изображая «трепетность и душевность», но на краткий миг.

 Достаточно, тем не менее, и людей, которые сочетают в себе как верхний предел средней эмотивности, так и низкую реактивность. На Руси таких людей очень много и они высоко ценимы, поскольку спокойно живут под девизом «На каждый чих не наздравствуешься!». Моде на «эмоции» не подвластны. Люди со средней эмотивностью и средней эмоциональной реактивностью прекрасно обходятся деятельностью «требующей» от них не эмотивности, а других качеств личности и умеют реагировать на ограниченное количество воздействий внешней реальности, что позволяет не отвлекаться на «пустяки» - вроде разговоров «не пойми о чем и не знамо зачем». До революции Россия была страной аграрной и этот тип личности идеально соответствовал как особенностям крестьянского труда, так и общинным формам организации жизнедеятельности людей. Любое общение требует времени и сил, а также учета индивидуальных особенностей собеседника. Если все время будешь тратить на «эмоции общения» - без урожая и штанов окажешься. Да и климат русский не очень способствует «живости организма», по которой скучали все западники, начиная с Чаадаева. Все-то наш народ им слишком спокойным казался.

 Увы и ах, но ныне слишком многие заняты лишь одним - «культивируют эмоции» как герань на подоконнике. Прочие качества характера выражены слабенько, а хочется «быть как люди». Но все стоит денег и только эмоциональные проявления бесплатны. Вот «человеки» и упражняются в проявлении того, чего у них, по сути-то, и нет. Но «отсутствие наличия» имитируется запросто. Не случайно актеришки в моде. Подают остальным пример того, «как изображать страсти». - Мужчинам нужно «морду колодой держать», «желваками поигрывать». А женщинам - хочешь ручонки заломи, слезами умойся, а хочешь - «трагически закати глазки», или позу «изысканную» прими. Не случайно косметическая промышленность сотнями тысяч тонн изготавливает «специальную тушь», которая и увеличивает «объем ресниц», и не течет черными потоками от слез – «цивилизация-с»!

 Тех, кто не изливает эмоции, считаются «эмоционально холодными». Словно человек грелкой обязан при социуме работать! Поскольку запад, говоря об эмоциях, подразумевает лишь негативные. «Трэба реагировать!» - таково кредо и мода современной жизни. Любой «эмоционал» работает колебательным контуром «общественной жизни». Кто не эмоционален - тот не актуален. Эмоции – лишь одно из качеств ЛХТ и человек может «канализировать» их, направлять в любую сторону. А если на власть? Поэтому и «нужно эмоции изливать!» - «чтобы меньше осталось». 

 Запад, по этой причине, и ввел в стандарт лыбиться - улыбаться. Катушки тоннами пожирают антидепрессанты, зубы - вставные, нервы - ни к черту, без психотерапевта «здравствуй!» сказать не умеют... Зато - рот до ушей - так осклабляются, что прямую кишку видно, а не только пломбы с гландами! Послушные: велено - будут делать. Им же не понять нашего, русского: «Смех без причины - признак дурачины!» Там - особенная «гордость»: не растянуты губы в вампирьей улыбочке - «что-то замышляешь!» Сама же метафора - «эмоциональная холодность» - слишком многозначна. И, позволяет наполнять ее любым содержанием. В большинстве случаев сию пресловутую «эмоциональную холодность» принято использовать как атрибут маньяка-убийцы, синоним «нарочитого равнодушия» к людям.

 «У каждого гришки - свои картишки!» Постоянная, как приклеенная к лицу, западная улыбка - демонстрация «вечного счастья», товар «наслаждение жизнью и преуспевание» на продажу. Покупателю демонстрируется, что «все хорошо, прекрасная маркиза...!» Катушки будут улыбаться и на смертном одре. А кто не успел при жизни - тому бальзамировщик с гримером в похоронной конторе «изобразят». Мы, авторы, всего лишь это констатируем, а не желаем кого-то перевоспитывать. Как говаривала наша бабушка: « Некоторых учить - только портить!» Перефразируя Пушкина: «Улыбка свыше им дана, замена счастию она!» 

 Анализируя эмоции как качество ЛХТ, следует отметить «устойчивость» или « лабильность» (неустойчивость, переменчивость) эмоциональных реакций. Если человеку присуща устойчивость эмоций, они длятся долго, часто придавая «окраску» другим качествам характера. Помните, наверное: «роль пейзажа в раскрытии образа того или иного персонажа»? Это про то самое: «Извела меня тоска-кручина, подколодная змея! Ты гори, догорай моя лучина, догорю с тобой и я...». Ее противоположность - «лабильные» эмоциональные реакции, присущие индивиду – и рад бы чувствовать одно состояние долго, да не получается.

 Не надо путать «устойчивые - лабильные» с уровнем эмоционального реагирования (реактивности). Вещи это сугубо разные. Одному с рождения довелось быть «эмоционально устойчивым»: уж обиделся - так на неделю, а может и дольше. И при этом - не факт, что обидеть - легко. Но уж если обиделся - может, и на всю жизнь! А «лабильные» - ни обижаться, ни сердиться долго не могут. Но не могут и долго радоваться – становится скучно, например.

 Очень часто к совершеннолетию, возрасту достижения полной личностной зрелости, - при наличии других качеств личности, дающих возможность «маневра», - люди научаются жить с этими особенностями своей эмоциональной сферы - «устойчивыми эмоциональными реакциями». Обычно способ «избежать» длительных переживаний, конечно же, отрицательных, выбирается тривиальный, простой - человек сокращает контакты с реальностью (ограничивает круг людей, с которыми общается, выбирает профессию, не связанную с общением с людьми и т.п.), предпочитая ограничиваться «малым кругом жизни». Многие люди становятся похожими и настолько, что просто так не отличишь, на тех, кто обладает высокими показателями по качеству интровертивности.

 Авторам довелось однажды встретиться с человеком, производившим впечатление глубокого интроверта. Однако замкнут и необщителен, отторгнут от мира, был он уж слишком нарочито. При пристальном наблюдении складывалось впечатление - кстати, оказавшееся истинным - о его необщительности, замкнутости, «избегания» людей как о результате сложной конструкции, специально спроектированной этим человеком для «жизнедеятельности без душевных травм». Как-то в разговоре он обмолвился: «Кто одинок, тот не будет покинут!» И уже затем, мы узнали, что в юности от него ушла любимая девушка, и несколько лет одиночества не излечили боль «предательства», зато год всего лишь потребовался для создания «противочумного комбинезона» - так этот человек именовал свой способ взаимодействия с реальностью.

 С эмоциональными лабильностью все по- другому. Она, словно щепотка пряностей, придает жизни «вкус». Самый типичный вариант этой лабильности: женщина вяжет у телевизора. Ровно постукивают спицы, «работа» привычна и любима, руки сами делают ее. Какой-то сериал «со страстями», новости с трупами, войнами, ураганами. Если смотреть женщине в лицо, не обращая внимания на ее руки, она то хмурится, то улыбается, иногда даже вскрикивает, - настроение мгновенно меняется вслед за стимулами среды. Иногда оно напоминает даже американские горки» - то смех, то слезы, но... спицы ровно постукивают. Полотно шарфика - петелька к петельке! - ни одной ошибочки. Эмоции «скачут», но это не сказывается на главной деятельности.

 Ничего не поделаешь! Эмоциональная «устойчивость» или «лабильность» - «праздник, который всегда с тобой», кто уж каким уродился. И часто не отдавая себе с том отчета, мы привычно учитываем эти личностные особенности эмоциональной сферы другого человека. Реактивности научиться несложно - было бы желание да необходимость. Принято быть спокойным и не реагировать - да запросто! можно выглядеть словно мраморный «статуй». Принято быть чувствительным - также просто: и переиграешь, но не переборщишь. Кашу маслом не испортишь! Даже если кто-то и «пересолил» в своих эмоциональных проявлениях, расхлебывать будут другие. На «воспитанные мелочи», по большому счету, и внимания-то никто не обращает. А «устойчивость - лабильность» всегда нуждаются в «учете». Люди их воспринимают как врожденную данность и всегда норовят упредить- предупредить друг друга о свойственных этих качествах отдельному человеку.

 Например, характеризуя кого-то, обязательно предупредят, скажут: «Он обидчивый! Учти это». Что имеется в виду на самом деле? - Данный человек реагирует чувством обиды на менее интенсивное воздействие, чем человек «среднестатистический» - понижен порог чувствительности. Аналог - чувство боли. Один индивид с детства легко переносит падения, синяки и шишки, царапины и т.п., но на вопрос: «Больно?», отвечает удивленно - «Да нет, чуть-чуть!» А другой - плачет от комариного укуса полдня и жалуется. - Низкий болевой порог. «Обидчивый» не только обижается по пустякам, но и переживает чувство долго, значительно больше времени, чем человек «среднестатистический».

 Особенность подобного реагирования видна уже в раннем детстве, и единственное, в чем обладателю этой особенности удается «преуспеть», если сообразит, более или менее успешно скрывать ее от малознакомых людей. Близких и давно знающих этого человека не проведешь. Следует сказать, что люди эмоционально устойчивые не обязательно тендируют к эмоциям, которые доставляют окружающим проблемы. Часто бывает, что наоборот: именно они и показывают удивительные образцы верности долгу, дружбе и друзьям, доброты, отваги, всегда выполняют обещанное, фантастически терпеливы и т.п.

 Людей с эмоциональной лабильностью очень ценят в широком социуме. Их обычно характеризуют как «легких в общении», «компанейских», «не обидчивых», и т.д. А близкие испытывают значительно меньший восторг. В узком - семейном, близком - общении люди эмоционально лабильные утомляют. Почему? - реакция есть, а чувств нет. С тем, каков человек - эмоционально устойчивый или лабильный - необходимо просто примиряться. Сие - на всю жизнь. Вероятно, было бы целесообразно выделить эти эмоционально - личностные качества (устойчивость- лабильность) в отдельную шкалу, но авторы предпочли этого не делать - слишком много эмоциональных шкал пришлось бы вводить. 

 Еще одна важная характеристика эмоциональной сферы, которую необходимо выделить - дифференцированность эмоций. Это - «палитра» оттенков чувствований, переживаний. Для того, чтобы разобраться в том, что имеется ввиду, приведем примеры. Один человек умеет выразить переживаемые им состояния не только по их интенсивности - «грустно», «я опечален тем-то», «подавленность» и т.п., но и различать каждое состояние одно от другого. А некоторые только и могут, что сказать: «я сегодня - никакой!». Что это значит? Чем обусловлено? Каковы же на самом деле его эмоции? Это совершенно непонятно ни ему, ни окружающим. Касалось бы - все происходит на уровне сознания и должно быть понятно чувствующему. Ан нет! - эмоции есть, а имен у них - нет!

 Частично ситуацию облегчают поэты. Именно им и обязаны многие умению хоть как-то обозвать свои ощущения. Чужие стихи становятся «стаканом», в который наливают свои личные переживания. А мелкие ошибки «не считаются». Следует заметить, что те, кто хорошо дифференцируют свои эмоции, а также знают много слов, которыми описываются разные оттенки синонимических рядов лексических (словесных) описаний эмоциональных состояний, рано или поздно научаются более тонко определять наличие или отсутствие тех или иных эмоций не только у себя, но и у наблюдаемого человека. И на основании своих выводов прогнозировать чье-то поведение, умело строить беседу, менять темп своей речи и т.п.

 Сложность в дифференцировании эмоций состоит в том, что существует большое количество людей, которые прекрасно испытывают все оттенки эмоциональных чувствований, но на уровне языкового сознания - речью - не могут их толком различать и обозначать. Чувствовать-то чувствует, но объяснить что - не умеет. Как сказал поэт: «Хотел бы в единое слово я слить свою грусть и печаль, и бросить то слово на ветер, что б ветер унес его вдаль...», а люди с эмоциями недифференцированными не могут решить обратную задачу. Поэт сражался за «синтез», а людям с недифференцированными эмоциями и с анализом бы разобраться...

 Да не получается... Опять же - стихами: «Со мною вот что происходит - ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в праздной суете разнообразные не те....» События изложены, а с эмоциями - беда... Нет дифференцировки - сплошное перемещение физических лиц в пространстве! То ли грустен, то ли тосклив, то ли радостен, то ли счастлив... Авторам не один раз приходилось сталкиваться с людьми, которые спокойно говорили: «Вы - психологи. Вам видней!» Все встречались с «чудаками», у которых все формы плохого настроения «кодировались» - «мрак!», а все оттенки настроения хорошего были - «кайф!». 

 И дифференцированность эмоций может быть «рваной» - человек плохо различает оттенки, например, настроения тоскливого, а в области чувства радостного - лекции мог бы читать на тему « Отличие эмоционального комфорта, вызванного прекрасны обедом от радости бытия обусловленной хорошей книгой». Вот такие мы, люди! Часто недифференцированность эмоций есть не что иное как кажущееся состояние, обусловленное нежеланием анализировать свой эмоциональный мир переживаний. Как сказал авторам один человек: «Меня меньше всего волнует то, из чего складывается и как называется испытываемое мною. Мне важно, чтобы это как можно скорее кончилось»! Особенно это свойственно мужчинам, т.к. в нашей культуре анализ эмоций приравнивается к «самокопанию» - уделу мужиков никчемных, а посему порицается. И анализ эмоций есть «бабьи сопли-вопли».

 Авторы в достаточной мере разделяют подобный взгляд на мир нормального русского мужчины, но помнят, что к подобному состоянию нужно еще и придти с годами. Мальчик, подросток, юноша сначала должны научиться дифференцировать свои переживания, чтобы уже затем, достигнув совершеннолетия- взросления скрутить их в один большой (или маленький) узел и отбросить куда подальше - стать нормальным русским мужчиной. Конечно же, существует большое количество людей с высоко дифференцированными эмоциями и прекрасным словарным запасом. Обычно это - гуманитарии, для которых речь - профессия. 

 Заметим, что знать, описывать и самому переживать - совершенно разные вещи. Высокая эмоциональная дифференцированность свойственная женщинам, является, вероятно, связанной с полом и часто она-то и придает им обаяние. Увы! Ортодоксальная психология требует и от мужчины не просто знания всех этих женских, эмоциональных нюансов, но зачем-то наличия «эмдиффа» - так в простате именуют иногда эмоциональную дифференцированность - и у представителей сильного пола. А это сродни тому, чтобы конструктор самолета зачем-то сам был бы еще и летчиком-испытателем,

 Авторы относятся к феминисткам с иронией, считают, что их требования равенства с мужчинами и в эмоциональной сфере, уже нашли отражение свое отражение в европейской мысли. Истеричный клич: «Жестокий внешний мир игнорирует мой мир внутренний! Прекратим это!» реализовался в экзистенциализме и гомосексуализме (психологии сексменьшинств). В норме же, жизни, вполне достаточно эмоции испытывать. Окружающие люди эмоции другого человека «видят и учитывают», если, конечно, хотят и могут.

 Отметим, что обычно люди редко с одинаковой интенсивностью испытывают весь спектр эмоций - от тоски до бурной радости. Это и стало основанием дихотомии «мира людей» на оптимистов и пессимистов. Как же образуется эта «избирательность»? Объяснить сие «индивидуальными особенностями жизненного пути» - соотношением побед и поражений - было бы соблазнительно, но не получается. Читатель, полагаем, имел дело и с пессимистами, у которых весь жизненный путь с рождения был устлан розами. И с оптимистами, которые, казалось бы, от бремени постоянно сваливающихся на них трагедий, должны были бы повеситься с горя. Ан нет! Человек реагирует и на неудачи, и на успехи лишь изменением фона «константно и имманентно присущего ему субъективного спектра эмоций».

 Откуда берутся эти два «полюса» отношения к миру – «оптимизм» и «пессимизм»? Это - следствие того, что люди обладают уже на уровне ощущений разными порогами чувствительности к разным физическим стимулам среды, обрушивающимся на человека из окружающего мира. Главный из них - порог болевой чувствительности, который у каждого свой, врожденный: у одного – низкий, а у другого наоборот - высокий. Этот-то индивидуальный уровень порога обусловливает и появление, и субъективную «силу» (интенсивность) чувства боли телесной. Надстраиваясь на эмоциях «боли телесной», усложняясь, переходя в «осознаваемое», чувственно-мысленное, переживания от не физических воздействий среды и «превращаются» в боль душевную.

 Тот, кто не умеет переносить даже пустяковую физическую боль, столь же уязвим и к малейшим психическим воздействиям, не то что к сколько-нибудь серьезным «травмам». Про таких говорят «ранимый», «чувствительный», «сенситивный». Научившись бороться с физическими страданиями, человек становится способным переносить и страдания душевные. Пессимист есть тот, кто привычно настроен на чувство боли душевной, при этом такие люди очень цепко держатся за свои страдания. Порог к положительным эмоциям крайне высок – для радости нужен огромный повод, но чтобы «расстроиться», начать страдать и переживать человеку достаточно пустяка. «Бытовое» деление на оптимистов и пессимистов всего лишь отражает врожденную предрасположенность к более легкому реагированию на воздействия, вызывающие «отрицательные» или «положительные» эмоции.

 Лучше всего это описывает анекдот: «Стоит мальчик у булочной и горько плачет. Прохожий его спрашивает: «Что случилось, парень?» Мальчик отвечает: «Я деньги на хлеб потерял, целую десятку!» Прохожий протягивает ему купюру: «Не реви! Покупай свой хлеб!» Мальчик неожиданно начинает рыдать еще горше. Прохожий: «А теперь-то что?» - «Эх, если бы я не потерял ту десятку, у меня было бы не 10, а 20 рублей! Обидно же!»

 Авторы поставили кавычки, чтобы напомнить читателю, что деление на отрицательные и положительные эмоции было введено Ч. Дарвином по критерию результата: положительные эмоции - эмоции тонизирования, возбуждения человека; отрицательные эмоции - эмоции угнетающие, подавляющие человека. То есть по критерию «пользы» для субъекта, их испытывающего. Но это сугубо западный эгоцентричный взгляд на эмоции, призывающий гнаться за собственной радостью любой ценой. Так нужно поступать каждому катушку.

 Эмотивность, реактивность, устойчивость - лабильность, эмоциональная дифференцированность - устойчивые характеристики эмоций, которые не так просто выявить. В обыденной же жизни мы сталкиваемся с людьми и на очень короткий период времени, но часто важный для достижения человеком его цели. Например, в тех ситуациях, в которые каждый попадает ежедневно, сталкиваясь с работниками «сферы услуг». Кто не знаком со «счастливчиком», перед которым всегда закрывают окошко выдачи справок? И с людьми, которые подобных проблем не знают вообще – «гениями общения»? Секрет успеха таких людей традиционно связывают с их особенной эмоциональной сферой. Но привычка возлагать на эмоции избыточное бремя ответственности как за успехи, так и за неудачи, на наш взгляд, неправомерна. У каждого ЛХТ достаточно других, не менее важных качеств. 

 Но вернемся к эмоциональной сфере в ее ситуативных проявлениях. Ситуативных означает обусловленных моментом, ситуацией, состоянием - часто даже физическим - человека. Большую роль играет готовность к переживанию эмоций определенного спектра[79] (чаще - отрицательных). Да и сами читатели, полагаем, замечали, что в ситуации «общего прогноза» - целостной оценки положения дел и перспектив на определенный период, повышается готовность реагировать на воздействия этой оценке созвучные. Если оценка отрицательная - и дождь назойлив, и все вокруг тускнеет, утрачивает краски, выцветает. Если оценка положительная - наоборот - и дождь хорош, и вокруг уютно.

 Такая готовность к переживаниям, в отличие от склонности испытывать эмоции «оптимизма- пессимизма», может меняться достаточно часто: и несколько раз в день, и в зависимости от сезонов года. Одни люди, например, любят осень, а другие - зиму и т.д. Часто это обусловлено тем, что человек, испытывавший в прошлом (детстве, например) неприятности весной и забывший об этом, часто по весне «хандрит». По весне у него повышается готовность к отрицательным эмоциональным переживаниям. И наоборот, когда-то в детстве, человек испытывал радость 1 сентября, приходя в школу, встречаясь с друзьями после летних каникул. И этот человек давно про это уже забыл, но к осени - оживляется, расцветает. Появляется готовность к положительным эмоциональным переживаниям. Это называется «окраской» момента.

 Готовность к переживаниям, установка на них часто может «запаздывать» от изменения ситуации, особенно если смена ситуации происходит неожиданно, резко. Тогда происходят своеобразные эмоциональные события. Ситуация окрашивается эмоциональной готовностью. Словами это выражают очень ярко: «горькая радость», «тревожное счастье», «светлая грусть» и т.п. То, что эмоции каждый выражает по-своему, секретом не является. Кто-то свои эмоции выражает преимущественно словами - речевая форма. По тому насколько говорлив данный человек в какой-то момент, близкие могут судить о его эмоциональных состояниях. Значительно чаще встречаются вегетативные формы проявления эмоций - покраснел, побледнел, руки задрожали, сердчишко прихватило и т.д. У многих преобладает моторная форма - человек швыряет предметы, пинает ногой, топает ногами и т.п., а иногда просто начинает что-то перебирать, суетиться, «бегать по комнате». Каждая из этих форм может быть разной интенсивности.

 Что является нормой, а что - патологией, на взгляд авторов, вопрос достаточно сложный и имеющий длинную историю, а также национально- культурные традиции. Одни народы приветствуют бурные внешние проявления эмоций, другие - считают это неприличным. Третьи предоставляют выбор самому человеку - он сам решает как реагировать. В России каждый сам выбирает способ реагирования. Догматы в этой области – удел модников и олигархов. Принятым, правда, считается, что мужчины должны быть сдержанны, и если и проявлять эмоциональные реакции во вне, то моторным способом - топор в руки и рубить дрова. У женщин поощряется вербальный способ.

 Следует отметить, что формы реагирования также достаточно индивидуальны. Сформировавшись с детства, они остаются, практически, неизменными до старости. Старость может изменить формы реагирования. То же самое может произойти и под влиянием соматического заболевания. Когда авторы описывают эмоциональную сферу человека, они преимущественно говорят о широко распространенных, типичных особенностях ЛХТ – качествах характера. Атипичные (аномальные) формы реагирования и механизм их образования встречаются не столь редко, как принято полагать. Особенно в нынешнее смутное время. Неблагоприятные обстоятельства, изменения в жизни людей из-за обилия катаклизмов - войн, смерчей и наводнений и т.п., отсутствие или недостаточность врачебной помощи и т.д. Но атипичное вовсе не означает патологическое, а есть девиация нормы. 

 Кто-то из великих сказал: «Малое страдание можно выразить. Истинное горе безмолвно». Многие психологи полагают, что сейчас у большого количества людей в России наблюдается то, что называют «эмоциональный паралич», который раньше встречался достаточно редко. «Эмоциональный паралич» бывает при трагических событиях в жизни человека, при этом внешние проявления горя, страдания внешне не наблюдаются. Люди продолжают правильно исполнять свои обязанности, жить «прежней жизнью», а эмоционального реагирования словно не наступает.

 Оно приходит позже. Часто развивается реактивная депрессия - как посттравматический синдром. Нарушается сон, нарастает тоска, падает работоспособность. У тех, кто до этого был не очень здоров, обостряются соматические заболевания. К ним присоединяются и психогенно обусловленные. В прежнее время при подобных симптомах люди обычно получали помощь и поддержку от окружающих. Некоторые обращались к врачам. Теперь за помощью к врачам обращаются редко, а обратившись, получив рецепты и узнав стоимость лекарств в аптеке, многие предпочитают «оставить все как есть». «Как есть» означает, к сожалению, очень тяжелую эмоциональную ситуацию. Жизнь оскудевает. Окружающие же нынче помочь не могут. Они сами в таком же состоянии.

 В обыденной жизни мы часто это наблюдаем. Если причина горя - утрата, смерть близкого человека известна окружающим, то и их страдания им понятны. Обычно про это говорят: «Без него они не живут, а существуют», «Жизнь для них потеряла смысл». Хотя правильнее было бы сказать, что потеря вызвало горе, а переживание горя повлекло за собой изменения и в жизни, и в эмоциях. Но теперь молчат о своих потерях и люди просто воспринимают страдания людей как их личную, эмоциональную особенность.

 То, что происходит в последние 10 лет в России, вызвало массовую депрессию. Трудно пережить крушение «основ бытия», их смену - начиная с декларирования примата материальных ценностей над нравственными, культа обогащения любой ценой и заканчивая алчностью, коррупцией. И резкое обнищание основной массы населения, отсутствие перспектив также вызвали у большого числа людей и эмоциональный паралич, и посттравматический шок, и реактивную депрессию с настроением, колеблющимся от тоски, грусти до отчаяния. Жизнь утратила смысл.

 Если же вернуться к способам эмоционального реагирования, то многие психологи считают необходимым выделять в нем свойственный конкретному человеку первичный или вторичный способ реагирования[80]. Первичный - непосредственный способ реагирования является инфантильным. Под ним принято понимать возникновение эмоциональной реакции непосредственным, образным способом. Если человеку присущ именно этот вид, то переживания вызывают у него прямую реакцию на раздражитель. Например, он может радоваться подарку самому по себе, или же страдать из-за того, что при его появлении не было улыбок присутствующих, даже не заметив, что они настолько увлечены делом, что даже не заметили его приход.

 Первичный, непосредственный, часто образный способ реагирования присущ достаточно большому числу людей. Он формируется еще в детстве и часто остается ведущим на всю жизнь. Предполагается, что желательно было бы, чтобы человек с возрастом - выходя из детского периода - развивал бы более сложный и адаптивный способ реагирования, строящийся не на непосредственном, прямом значении стимула, а на более сложной системе представлений о мире и месте этого раздражителя в нем.

 Если вернуться к примеру с подарком, то не случайно так часто повторяют поговорки - «Дорог не подарок, дорого внимание» и «Дареному коню зубы не смотрят». Обычно принято увязывать способ эмоционального реагирования с уровнем развития интеллекта. Авторы не разделяют этот подход. Эмоциональная сфера наследственно обусловлена, и, конечно же, вторичный способ реагирования, который обеспечивает «технику безопасности» в общении людей, может быть выстроен с опорой на интеллект.

 Опыт работы авторов, однако, показывает, что даже многие высокоинтеллектуальные люди непосредственны как малые дети в эмоциональной сфере и своих реакциях. И наличествуют «мастера» с интеллектом на грани умственной неполноценности, однако умеющие без привлечения его, выстраивать столь сложные вторичные формы реагирования с людьми, так прекрасно умеющие «читать и говорить» на «символическом языке» вторичного реагирования, что просто диву даешься. Эмоции не зависят от уровня интеллекта. Люди, которые внешне всегда выдержаны, ровны, спокойны, то есть также действуют системе вторичного реагирования, слишком часто становятся жертвами психосоматических заболеваний.

 Идеальным вариантом, безусловно, был бы тот, при котором человек действительно гармонично сочетает в своем реагировании и первичное, и лидирующее вторичное реагирование, но содержательно они соответствуют нравственным и моральным нормам. И такие люди есть, но их, увы, не так уж много. Вообще же эмоциональная сфера (мир человеческих переживаний) столь многогранна, что психологи - в зависимости от целей и задач своей работы - неутомимо выявляют и дробят ее на сколь угодно малые части. Выше, описывая аномальные реакции, мы отмечали, что в большинстве случаев они проявляются в разной - неадекватной форме - реагирования на внешние воздействия.

 Здесь стоит выделить свойственную некоторым людям парадоксальность, проявляющуюся в том, что человек - по сравнению с большинством других людей - проявляет бурную, аффективную реакцию на слабый раздражитель, но не реагирует на сильный. Но эта парадоксальность - и необходимо всегда об этом помнить - может выступать таковой лишь для наблюдателя или психолога, не посвященного «в историю вопроса». Тут всегда таится опасность проигнорировать субъективное значение это стимула - раздражителя для данного человека. «Под каждой крышей свои мыши» и «Что ни дом - то ком». Авторы являются противниками жестких правил и предписаний, касающихся проявления эмоций. То, что типично и поощряемо на настоящий момент времени, всего лишь мода. Это не значит - норма.

 Индивидуальный мир переживаний - субъективен. И мы далеко не всегда знаем, чем обусловлен этот мир. Люди обладают различными характерологическими качествами, и по-разному чувствуют. Для каждого отдельного человека бытие дается разной ценой и его реализация себя в мире достигается различным способами. Для кого-то это бытие «оплачивается» ценой эмоционального перенапряжения, переутомления или даже иногда и срыва. А для кого-то - все легко.

 Что же есть «норма нормы»? Общепринятый подход строится на том, насколько эмоциональная жизнь индивида обеспечивает ему более «эффективную связь с реальной действительностью». А стоит ли реальная действительность того, чтобы повышать «эффективность связи» с нею? На наш взгляд, далеко не всегда. Но нынче все учат друг друга, словно знают как надо и чувствовать, и проявлять свой эмоциональный мир. Это – подход «экономической цивилизации» запада: особенности внутреннего мира оказываются общими для всех и индивидуально варьирующими у каждого. Но как же быть с индивидным – присущим именно этому, а не другому человеку - эмоциональным миром, характеризующим особенности его бытия? Мир переживаний человека это есть его «индивидный механизм».

 Это прекрасно показывает анализ работ в области профотбора. Разные профессии и рабочие места предъявляют к человеку разные требования. Для одних профессий требуется эмоциональная «тупость», отсутствие ранимости, например, работа, связанная со скотобойнями и подобными предприятиями. Для других - необходима повышенная чувствительность - работа с маленькими детьми. В других - умение максимально мобилизоваться в решающий момент и т.п. Каждый человек решает встающие перед ним задачи типичным именно для него способом. И вряд ли есть смысл уповать и требовать в этом даже относительного единообразия. Люди – не роботы, не крысы, не катушки.

 «Процесс эмоциональной жизни» индивида пока еще не становился предметом научных исследований, хотя даже на бытовом уровне ясно, что это есть «переживание» своей жизни человеком. И - «переживания» в жизни человека. ЛХТ – целое, а эмоции есть лишь часть его. Что и как чувствует человек, когда он не может изменить обстоятельства? Или оказывается в их власти, которая противоречит его желаниям, принципам, нравственным устоям? Одни люди умеют жить и чувствовать «функционально» - привязано к требованиям и «модам на взгляды», царящие в обществе.

 Другие люди, цельные для самих себя, так не могут, и готовы заплатить любую цену - даже жизнь - за сохранение своей цельности, включающей мир чувств. Со стороны «нормировщика» подобные переживания и чувства могут восприниматься как в лучшем случае парадоксальные, а в худшем даже быть выведены за норму, признаны патологией. Но жизнь и история показывают, что трагические несовпадения переживаний человека со своей эпохой вовсе не означает, что права эпоха, а не отдельный человек. Поэтому следует ценить эмоции индивида как отдельное качество его ЛХТ, которое в сочетании с другими характерологическими качествами и создает уникальность человеческой личности. 

Глава 7. КАЧЕСТВО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ПОТЕНЦИИ (ШКАЛА ИНТЕЛЛЕКТА)

ТОЛЬКО ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ!

В которой повествуется о человеческом интеллекте, его роли в ЛХТ и предлагается модель механизма интеллектуальной деятельности индивида.

 «Товарищ прокурора был от природы очень глуп, но сверх того имел несчастье окончить курс гимназии с золотой медалью и в университете получить награду за свое сочинение о сервитутах по римскому праву, и потому был в высшей степени самоуверен, доволен собой (чему способствовал его успех у дам), и вследствие этого был глуп чрезвычайно» [81] - мало кто теперь помнит эту цитату, парадоксально убийственную характеристику экстравертированного индивида, из романа Л.Н. Толстого «Воскресение».

 Ныне мало кто читает художественную литературу, тем более прошлых столетий. Есть «ящик» и этого достаточно. Не модно интересоваться такими «общими понятиями», как «Разум» («ум»), задумываться об «эволюции» их содержания и тому подобной «мелочевке». Нужны «окончательные ответы», а не «история вопроса». Это – плата за экстравертивный характер «экономической цивилизации», которая и в России насаждается. Авторы намерены «плюнуть на моду», рассчитывая на интерес читателя-интроверта. 

 То, как человек создает новое знание, как он понимает знания, существующие в мире, как он думает, почему одни могут так много созидать, а другие нет – издревле интересовало людей. Не всех устраивал ответ-констатация: «Одни - «умные». Другие люди не очень – «середнячки»» или даже «глуповатые». Над тем, чем же это обусловлено, размышляли уже за пару тысяч лет до нашей эры или раньше. Люди думали всегда, но как «работает» интеллект, не знали. И единодушия нет до сих пор.

 Накоплены огромные пласты знаний, но даже общепринятое определение интеллекта отсутствует. У экстравертов и интровертов на это разные взгляды. Самый популярный подход, как всегда, у экстравертированных: есть интеллект «творческий» - в противопоставлении «репродуктивному» («наученному умению мыслить»). По привычке, бедолаги, отвлеклись от сути - «репродуктивным интеллектом» можно овладеть лишь имея для того какой-то еще «прединтеллект». «Прединтеллект», который «позволит» научиться мыслить «репродуктивно», или хоть как-нибудь. В конце концов, согласия достигли по вопросам «ранжирования» интеллекта на низкий, средний, высокий уровни и использования как синонимов понятия «интеллект» термина «мышление».

Историческая справка для заинтересованного читателя.

 Греки VI - III веков до нашей эры, периода расцвета греческого интеллекта, в полной мере озаботились решением проблемы: почему именно человеку, а не животным дан «ум», дано открывать истины, творить новое знание о мире? Именно они первыми «обнаружили» у человека РАЗУМ и поняли, что именно разум может многое. Позже, в самоупоении, человек начал гиперболизировать «могущество Разума», верить в его, Разума, всесильность, простирающуюся столь далеко, что даже можно «победить Природу». Итог борьбы и пожинаем: «Поле, поле... Кто тебя усеял мертвыми костями?»

 Природу победили, а затем взялись за людей. Ныне побеждают «чужаков» - не цивилизованных всяких. «Головокружение от успехов Разума» у людей наступило давно, конечно же, в «эпоху Просвещения». Длится до сих пор, но… с Разумом дела нынче обстоят неважнецки. Глупеем, глупеем день ото дня, но не сдаемся, пытаемся, по мере скудных сил, восполнить утраченный интеллект, амбициями. Щеки цивилизованных «носителей Разума» надуваются исправно, слова льется рекой, звонят телефоны, бедный земной шарик опутан всевозможными сетями связи. Но, увы, одебиливание захватывает все большее количество представителей Homo sapiens… 

 Греки же, люди умные, жившие в другом, не столь суетном мире, и занимались несколько другими вопросами. Иониец Анаксагор пришел к выводу, что «Разум правит миром». С тем и живем поныне, хотя, по мнению многих, от Разума «... остались лишь воспоминанья, плоды душевной пустоты... Или, говоря грубее: «Цирк уехал. Клоуны остались».

 Впоследствии Аристотель, как смог, донес до европейцев построения древних и они, наряду с другими его взглядами, часто очевидно несуразными, легли в основу европейской научной мысли. Авторы неоднократно отмечали, что ничто так легко не «укореняется» в мозгах большинства людей как идиотские «теории» - глупость несусветная, которые не требуют интеллекта, но соблазнительны своей простотой.

 Увы, но на таких «истинах» практическую жизнь не построишь. Приходится развивать науки, благо всегда есть люди, которые не могут не мыслить. Это – их «форма существования». За столетия и «безупречную службу на ниве решения практических задач», и как «квинтэссенция разума» Царицей наук была признана математика. Поэтому каждый, кто имел о ней, о математике, пусть примитивные, но представления, и мнил себя гением, «ловились» на ясность «Царицы», летели к ней как мухи к варенью, в котором и тонули.

 Жертвами «ясности» пали кумиры нынешних либералов в России (именующих их «отцами-основателями») Гоббс и Локк[82]. Гоббс декларировал (содранную из Плиния) «войну всех против всех» как неизбежность в жизни людей без правящей элиты, а Локк обожествил частную собственность. Оба заодно категорически уподобляли «геометрическим понятиям» все, что есть на земле и в математике были полными профанами, но употребление «как бы математической терминологии» гипнотизировало людей и под этим псевдонаучным «царским соусом», позволяло протаскивать любой бред.

 Воздействие на дураков общеизвестной банальности по своей результативности уступает лишь гранатомету. Коли общепонятная несуразица и та мгновенно завоевывает умы-сердца людей с низким интеллектом, то когда им «Некто » объяснит просто и доступно «нечто » из «науки »… Это – «предел счастья». Конечно, «Некто » должен «обладать весом в обществе» , а «нечто» - не быть сложнее наивно-обыденной аналогии. Даже сложение простых дробей для этих целей уже - «перебор сложности». Ключевое слово – наука .

 За «приобщение к науке» «за так» (бесплатно) тупой и малообразованный обыватель готов родину продать. Да к такому и приобщаться проще некуда, поэтому умельцы извратить, опошлив любую науку, (математику в первую очередь) не перевелись – цветут и богатеют. Авторов не удивляет, что «гобблокки» и их нынешние поклонники - олигархи, министр финансов и т.д., упорно умудряются «число» именовать «цифрой». На то они и власти - малообразованная и тупая ОПГ (организованная правящая группировка ), обремененная по блату учеными степенями и званиями (от кандидатов наук до академиков).

 Многие читатели отмахнутся: «Пустяки. Ничего страшного!» Страшного, действительно, ничего в этой путанице нет. Только смешное. Такая «путаница» - показатель уровня интеллекта говорящего. Цифр всего-то десять (0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9), а чисел – бесконечное множество, выбирай числа на любой вкус: рациональные, иррациональные, комплексные, финитные, транстфинитные и т.д. 0 обозначает «пустое множество». Дроби, кстати, в младших классах школы изучают, но дети «числитель » пока еще «цифрителем » не называют.

 Тот, кто путает «цифру» с «числом» лишь молотит языком как попугай, не понимая смысла произносимого даже самим собой. И интеллект у него того же уровня, что и у «попки- дурака». Власть интеллекта не добавляет, и получается, что из года в год, Россия получает «как бы бюджет», состоящий из «цифр». А посему - нечего грустить, что многие «как бы живут», производство «как бы растет» и т.д. Читатель, конечно же, спросит: «А какое дело нам, в 3 тысячелетии, до «цифр» вместо «чисел»? Лучше бы поближе к интеллекту».

 Мы бы и рады, конечно, взять и в двух словах изложить «все об интеллекте на современном этапе и тестах его измеряющих». Увы, но от понятия «интеллект» осталось мало: IQ - пресловутый «коэффициент интеллектуальности». «IQ измеряют тестами. А сам интеллект, по мнению крупнейшего американского «интеллектуаловеда» Айзенка, есть «то, что измеряют тесты по измерению интеллекта».Все! Это авторы сообщают в целях экономии времени и сил тех читателей, которые предпочитают «просто жить», а еще лучше – «просто жить хорошо»! Им мы рекомендуем дальше не читать, а заняться чем-нибудь приятным для себя. Стойким предлагаем вернуться к интеллекту.

 То, что было понятно еще древним грекам, современным «ученым от IQ», уже недоступно. Потомки римлян - европейцы, для простоты уяснения, как «пацаны чисто конкретные», обузили понятие «интеллект» (intellecus – «понятие; разумение, смысл», от intell ě go – понимать, мыслить) до понятия «рассудок» (лат. ratio – план, рассуждение, но главное – исчисление, счет , отчет, сумма, выгода ). А затем – до понятия « мышления (как способов рассуждения, выводов , доказательств – ratio ». На том и стоят – мухобойкой не отгонишь!

 Так что рациональный человек – калькулятор-арифмометр обыкновенный, в той же степени одушевленный как и сей предмет быта. Еще чуть-чуть времени минуло и уже любой человек, как элемент конкурентного базара, обязан быть таковым, т.е. «калькулятором в здравом уме и трезвой памяти». Мало кто в настоящее время (авторы, например, в их числе), вслед за греками, убежден, что существует различие между «миром вещей» и «миром идей», что все в нашем «вещном» мире и преходяще, и тленно. А в мире идей - существуют истины непреходящие и вечные. Ими и живет «созидающее человечество », в отличие от «человейчества-муравейчества потребляющего ».

 С тех самых древних греков, в вопросе сущности интеллекта, люди «стандартно», «автоматически» делятся на две категории. Первые непререкаемо убеждены, что человек обладает интеллектом ничем от мешка не отличающимся. Механизм «увеличения мешка» прост - «курочка по зернышку клюет!». То есть разум представляет собой ни что иное как «накопление опыта» (единичных представлений, суждений), «слепливающихся» в «понятия» через обучение, деятельность, практику и т.п. У каждого человека – свой «мешок разума» разной «величины» и за «величину мешка» нужно бороться с другими индивидами. – Еще один «весомый аргумент» в пользу индивидуализма и конкуренции.

 Способов «накопления опыта» («мешка интеллекта») предлагалось достаточно много, но все поборники такого взгляда сходились в том, что социум (мир людей) главнее всего, поскольку в нем можно править в праздности и «чем больше денег, тем легче набивать «мешок» - «лучше кормить курицу» и покупать лучшее образование. Они же утверждали примат «единичного» («зернышка-знания») по отношению к «Целому» («мешку разума») - опыту. Любое «Целое» есть сумма единичных элементов. В средние века (среди схоластов) таких именовали «номиналистами». Суть у «номиналистов» неизменна. Опыт главное, а целое - общие понятия («универсалии») вторичны и «суть имена вещей». Имена – «после вещей». Какие «вещи» - такие и «имена» (опыт)- «понятия людей о вещах».

 Человек же рождается «чистой доской» («tabula rasa») – Д. Локк. Нынешние поборники этой теории лишь чуть-чуть испачкали tabula rasa генотипом, т.е. декларировали, что доски бывают «благородных пород» дерева, а бывают – «дрова». Все происходит в социуме. Из внешней реальности на человеческую особь («доску») обрушиваются стимулы-воздействия среды (те же «вещи»), она их каким-то образом сортирует и получает результат. Чем лучше вещи вокруг особи, тем лучше ее опыт. И « ... человеческий ум не имеет другого движения, кроме ощущения, мыслей и связи мыслей»[83].

 «... При помощи речи и метода эти способности могут быть развиты до такой степени, чтобы отличить человека от всех других животных»[84]. Это есть еще один из драгоценнейших постулатов всех поклонников «куриного пути». Они очень озабоченны тем, чтобы их не перепутывали (по причине имманентного сходства с животными), гиперболизируют значение говорения и поэтому кукарекают о «свободе слова». Но умный человек знает: Идиотия «свободой слова» не лечится!

 Для «гобблокков» главное навесить на все ярлык – слова («имена»). Сиречь «понятия», смысл которых четко описан. Они почему-то верят, что этим гарантируют одно и то же значение слова, что ярлык в любых «возможных мирах» всегда указывает на один и тот же объект. «Возможным миром» является как любой иностранный язык, (другая страна), так и любая наука. Дескать, «молекула» и в Африке есть «молекула».

 Лучше всего, якобы, это видно в терминологии ученых – во всех странах мира под «атомом», например, «все ученые, будто бы, понимают одно и тоже». Понятие (термин) поэтому и является, по их мнению, как «продуктом обогащения знаний о законах природы», так и «результатом конвенциональных норм» (договорных отношений ученых) по отражению дел в мире объектов («вещей»).

 То, что разные ученые работают с разными моделями, предлагают различные теории одних и тех же явлений, дурням неизвестно. Как животные «метят» территорию, испуская из желез вонючую жидкость, так и представители этого направления норовят «метить» объекты («вещи») словами – «понятиями». Но попроще, попроще, - «без затей» и сложностей, иначе запутаешься. Они о своем: «Несомненно одно: чем богаче опыт человека, тем он более благоразумен и реже обманывается в своих ожиданиях… что с наибольшей, но не абсолютной уверенностью делает тот, кто имеет наибольший опыт».[85] Куда «засунуть» русские пословицы – «Чем старее, тем дурнее» и «Лучше с умным потерять, чем с дураком найти», авторы не знают.

 «Знаком является предыдущее событие по отношению к последующему и, наоборот». Дальше все тоже будет из Гоббса[86]: «Представление, которое вызывается в человеке... словами или другими произвольными знаками, есть то, что мы обычно называем пониманием». А вы еще удивляетесь тому, что бандиты «кидают пальцы». Язык у них такой, «типа знаковый» - семиотический. И «...по мере накопления богатства языка люди становятся мудрее или глупее среднего уровня». А это уже - про политиков, журналюг и болтунов. Язык без костей, вот и молотят им, а многие и считают это «проявлением великого ума».

 «Имена могут быть даны всему, что может быть сосчитано, т.е. сложено одно с другим для образования суммы или вычтено одно из другого, и образовать остаток. Римляне называли денежные счета rationes, а операцию счета - ratonatio, и то, что в долговых расписках и в счетных книгах называем статьями счета, они называли nomina, то есть именами, и отсюда, кажется распространили слово ratio на способность счета во всех других вещах».

 Причем здесь интеллект? Неужели не ясно? И в наше время царства «экономической цивилизации» - все опять по Гоббсу[87]: «Когда человек рассуждает, он лишь образует в уме итоговую сумму путем сложения частей или остаток путем вычитания одной суммы из другой, или, что то же, если это делается при помощи слов, образует имя целого из соединения имен всех частей или от имени целого и одной части образует имя другой части… Политики складывают вместе договоры, чтобы найти обязанности людей, а законоведы складывают законы и факты в действиях частных лиц». ВСЕ ! - это интеллект по Гоббсу и иже с ним - от XVI века до современности. 

 Понятно, что при таком подходе каждому нужно изучать «знаки-символы» и операции с ними: «как образуются, как понимаются, как сочетаются, чем отличаются и т.д., и т.п.» - у «отдельной личности», «общества», «человечества», «корпорации», (...)», т.е.«учиться, учиться, учиться!» говорить. Чем «круче» образовательное учреждение, тем большим «мешком ума» (словес) там можно овладеть. «Задачкой» же для исследователя, жаждущего внести «новое» в это понимание интеллекта, есть «вставьте недостающее» или найдите новое «know how» обучения. Этот подход и теперь «живее всех живых». - Есть человек с органами чувств, есть стимулы внешнего мира. Особь сии воздействия-стимулы складывает - вычитает по тем правилам, которым ее, особь, обучили, и результат - налицо! Умник-разумник готов, но вопрос: а может ли он изобрести что-то новое? – всегда остается без ответа. Мечтать о равенстве «уровней интеллекта всех и каждого посредством обучения», конечно же, законодательно не запрещено. Но…

 На наивный вопрос: «Почему же не все такие одинаково разумные, интеллектуальные, даже если обучаются в одном классе, у одного и того же учителя да к тому же являются братьями, например?», следует «здравый» ответ: « Или не хотят, или не обучены должным образом». А затем, грустно разведя руками, адепты сего подхода к интеллекту, обязательно гнусным шепотком добавят, что некоторые нации или расы, народы, или отдельные лица «находятся на нижних ступенях эволюции и еще надо выяснить, а люди ли они?».

 Тех, кто «пребывает на низших ступенях», все время дополняют новыми «объектами», нуждающимися в «оцивилизировании». - Под присмотром «умников», конечно же. Послушаешь-послушаешь «умников» и становится ясно, что «объекты» разные - голодрань (бедняки, цветные, представители других конфессий и т.п.), а субъектами («надзирателями-судьями») всегда являются «цивилизованные». То есть «богатые демократы», которые гордо «сквозь столетия» несут «Бремя белого человека» – свой куриный «интеллект», прихватывая по пути следования все, что «плохо лежит». На их взгляд, «плохо лежит», все то, что им пока не принадлежит.

 Поскольку интеллект на западе всегда традиционно связывали с богатством, образованием и властью («ум - удел аристократов»), а выражался он в умении разлагольствовать, глупым там было быть неприлично. Это только на Руси Иванушка-дурачок - национальный герой и «свалять дурака», «сдуру», «одуреть» и т.п. есть дело обычное и не стыдное. Как «не стоит деревня без праведника», так и «деревня без дурачка - не деревня». На «чувствительности к разуму», свойственной западу, прокормились и вошли в историю десятки «спецов по уму», которые, конечно же, измеряют IQ и занимаются «психологией творчества» или «творческого мышления». И оно всегда - удел власти и богатства.

 Догма: «чем больше я стою, тем больше я знаю, тем я умнее», привнесенная в общество, прижилась, сделалась достоянием широких слоев общественности и прекрасно кормит «корпорацию обучающих». Авторы ничего не имеют против образовательной системы, однако твердо убеждены, что у индивидуального интеллекта есть врожденный, наследственно обусловленный уровень, который можно достичь, а можно и не достичь. Много знать и уметь вовсе не значит обладать высоким уровнем интеллекта.

 «Потенция интеллекта» (И.П.) есть возможность создания нового в процессе решения задач. Обилие знаний не гарантирует ни осуществления прорыва в неизведанное, ни открытия нового в уже давно, и казалось бы, знакомом и изученном. Знания есть лишь необходимое, но не достаточное условие открытий, да и то далеко не всегда. Тот, кто «изобретает велосипед» сам , даже не предполагая о том, что это уже давно известно человечеству, все равно - гений. Весьма вероятно, что обладай он образованием, открыл бы что-нибудь еще, дотоле неоткрытое. То есть решил бы другую задачу.

 Понятие «задача» авторы понимают очень широко: это и решение конкретных задач, поставленных перед человеком кем-то, или жизнью, это и постановка новых задач себе, или другим. В психологии часто вместо «задача» употребляют термин «проблемная ситуация». При наличии необходимого уровня потенции интеллекта можно овладеть «типовыми навыками» решения разных «типовых задач». Но это овладение – накопление опыта - уровень П.И. не повышает, он остается прежним. А проблемная ситуация: «какая перед тобой задача - типовая или нет?», часто требует значительно более высокого уровня потенции интеллекта (П.И.), чем само решение «типовых задач», поскольку увидеть «типовое» в кажущейся «бессистемности данного» значительно сложнее. Заманчиво было бы спросить об этом гениев, но…

 Гении редко утруждали себя как описаниями «механизмов собственной интеллектуальной деятельности», так и мыслями о «механизмах» оной, ведущих к великим открытиям, вообще. Мы же не задумываемся над своим дыханием, не руководим им - просто «осуществляем вдох-выдох автоматически». Так же и мыслим, вне зависимости от уровня развития нашего интеллекта. На книгах a la «Кулинарные рецепты гениальности» всегда специализировались люди среднего ума: анализировали биографии, болезни, любовные истории и т.п. гениев. Обыватель обожает читать о «жизни замечательных людей».

 Одинокий Г. Лейбниц пытался «достучаться» до разума людей, хотел объяснить в своих трудах механизмы интеллекта, мышления. Наивный! Опытом делился! – Его «Монадология», «Новые опыты о человеческом разуме» и другие работы почти никого не заинтересовали. Их сочли сложными, тривиально – идеалистическими и слишком «абстрактными». И «забыли», что они вообще были. В отличие от простоты «гоббслоккизма», оптимистически воодушевлявшей каждого, гений Лейбниц[88] утверждал, что опыт и знания имеют мало значения для разума. Он был «реалистом», а не «номиналистом». Верил, что «универсалии» (платоновские «идеи») реальны, существуют «прежде вещей» и независимы от человека.

 По Лейбницу, «Целое», «категории» предшествуют опыту и не выводимы из него. Они априорны. «Представление и все, что от него зависит, необъяснимо причинами механическими. ... Память дает душе род связи по последовательности, которая походит на рассудок, но которую нужно отличать от него. … [те, кто так мыслят ] действуют как животные».

(22.) И так как всякое настоящее состояние …, естественно, есть следствие предыдущего состояния, то настоящее чревато будущим ».

 То, что «настоящее чревато будущим» и каким именно будущим, до сих пор мало кто понимает, к сожалению. Равно как и то, что только для умов ограниченных или детских, «думать значит вспоминать». Такое свойственно детям лет до 14. Именно по этому критерию – «думает человек или вспоминает», психологи и определяют уровень развития интеллекта. Если «вспоминает, а не думает» в зрелом возрасте, диагноз – «олигофрения в стадии легкой дебильности». Однако многим людям и этого уровня хватает. А Лейбниц продолжал:

(29.) «Но познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание разумом и науками, возвышая нас до познания нас самих и бога. И вот это называется в нас разумной душой или духом.

(31) И на начале достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым, - без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны.

(32) Есть также два рода истин: истины разума и истины факта. Истины разума необходимы, и противоположное им невозможно; истины факта - случайны, и противоположное им возможно.

 И в «Новых опытах о человеческом разуме»[89]: « душа содержит изначально принципы различных понятий и теорий, для пробуждения которых внешние предметы являются только поводом, как думаю я вместе с Платоном. ... все ли истины зависят от опыта, … или же имеются истины, покоящиеся на другой основе?

... « Неужели наша душа сама по себе столь пуста, что без заимствованных извне образов она не представляет ровно ничего? ... Почему же и мы не могли бы добыть себе каких-нибудь объектов мышления из своего собственного существа, если захотели бы углубиться в него? ... ничто не происходит сразу... природа не делает скачков. (выделено авторами)... Придерживаться другого взгляда - значит не понимать безграничной тонкости вещей, заключающей в себе всегда и повсюду актуальную бесконечность ... абстракция сама по себе не является ошибкой, лишь бы только помнили, что то, от чего отвлекаются, все же существует. ... Нет ничего в разуме, чего бы не было бы раньше в чувствах, за исключением одного разума. Но душа заключает в себе бытие, субстанцию, единое, тождественное, причину , восприятие, рассуждение и множество других понятий, которых не могут дать нам чувства ».

 Читателю, одолевшему цитаты из Лейбница, конечно же, стало ясно почему же публика предпочла «два притопа, три прихлопа» рационалистов гоббселокков. Мало кто, заглянув себе в душу, обнаружил там что-то отличное от желания поесть, поспать и разбогатеть. А Лейбниц? - А что Лейбниц! «Нехай клевещет!» Как сказал нам один достаточно умный, человек, попробовав читать гения и бросив минуты через три: «Пусть он и гений, но мне моя голова дороже, не желаю ее грузить лишний раз».

 Большинству людей подход к интеллекту (П.И.) Лейбница чужд и противен. Он отнимает у современного человека его «любимую игрушку («сласть»)» - веру в то, что стоит поучиться в «хорошей школе» и сразу станешь «умнее не бывает!» А тут какие-то «наследственно обусловленные, «врожденные» качества!» Мораль-упрек: «Настоящее чревато будущим»! Щас! «Безграничная тонкость вещей»! Молотка, наверное, Лейбниц не видел ни разу в жизни! Сразу бы забыл «про тонкость вещей»!

 Авторы не будут долго отвлекать читателя историей изучения мышления, ограничившись лишь полученными психологами выводами. Мышление (интеллект) традиционно в психологии классифицируют, т.е. «делят» на: 1) словесно- логическое, функционирующее на основе языка, языковых и знаковых (семиотических) схем, семантических конструкций, формальной логики. Принято считать, что оно осуществляется понятиями и является понятийным. 2) Наглядно-действенное (ручное), функционирующее посредством реального преобразования проблемной ситуации. Осуществляется «двигательными актами», часто методом проб и ошибок. 3) Образное мышление, функционирующее на «запомнившихся восприятиях» объекта, бессловесное, правополушарное мышление. Осуществляется посредством преобразования образа. («каша из топора» - образ «дополняется»), или - же редуцируется, лапидаризуется, упрощается, подменяется и т.п.. 4) Реалистическое. Функционирует по законам формально логики и направлено на преобразование окружающего мира, включает в себя анализ, синтез, дедукцию и т.п. Осуществляется развернуто во времени, имеет этапы, осознано. 5) Аутистическое. Функционирует как интуитивное, реализующее желания человека. Осуществляется часто неосознаваемо, внутренними смыслами человека и редко может быть понятно вербализовано («ословечено») для других.

Количество литературы, посвященной проблемам интеллекта, мышления, огромно[90].

Потенция интеллекта (П.И.): обоснование модели авторов.

 Оставим же дела давно минувших дней и вернемся к потенции интеллекта (П.И.). Для начала оговорим, что авторы выделяют три уровня П.И.: низкий, средний и высокий. И каков у тебя этот (потенциальный) уровень – таков и есть, не подрастет! Можно повысить «образованность», она же – эрудиция, но не П.И.. Конечно же, при решении задач, требующих специальных познаний, весьма вероятно удастся «обскакать» человека с более высоким уровнем П.И., но не обладающего спецпознаниями. Ума от этого не прибавляется, но растет самооценка и уровень притязаний, спесь. Увы и ах, но это – все, что «приращается» знаниями (образованием)!

 «Дело интеллекта» вообще есть дело глубоко интимное . Еще ни одному дивизиону, корпорации или группе людей не удалось совершить открытия. Творит всегда не коллектив, но индивид. «Некто» - один как перст. И зачем? Почему? Кто ведает? Только Бог! Лица, обладающие «спецпознаниями», образованием опережают других лишь по причине скоротечности человеческой жизни, а не потому, что «они умнее» – для того, чтобы без бесценного открытий предшественников, заново все открыть, нужны столетия, а люди так долго не живут! Свершить открытие – даже не полдела, поскольку будет ли понято это «великое открытие» человека, от него не зависит. Сие – уже проблема сообщества и общества.

 Часто достаточно «сообщить алгоритм», как тебя, вроде бы, и поняли! А если и поняли не совсем так, как хотелось бы – ничего не попишешь! Радуйся, мыслитель, что не съели! Позволили жить и думать дальше! Если же взглянуть беспристрастно, ну что за беда такая у человеков - эта роковая жажда делиться своими открытиями с другими людьми? К чему эта потребность быть, якобы, понятыми? И на кой ляд схизоиду быть понятым? – мучительно подбирать слова, выражения, которые «заглотнут» члены сообщества - «коллеги», даже не поперхнувшись, но так и не поняв? – Ан нет! Туда же! «Вынь ему, - замкнутому, от людей отчужденному - да положь «понимание»!

 Все оттого, что мы, люди, связаны «сетью» идей, которые «витают в воздухе». И при любом отчуждении и нелюдимости, нам открытие - «не в сласть в одиночку!», страждем поделиться им если не с современниками, так с потомками! - Изобрел колесо – тут же волоки его к «сотоварищам», на оценку и «научно-практическое» обсуждение. Приволок один такой, изобретатель колеса, (к коллегам) свое творение, так заодно и узнал, «что нет пророка в своем отечестве» – ни имени, ни фамилии его никто знать не знает, ведать не ведает! Быльем поросло. А в нынешнее время - за любое «know how», сулящее прибыль, - в бетон зальют, не задумываясь. Но все равно - волокут! Исключение делают лишь для открытий, которые заведомо могут быть использованы в неблаговидных целях, да не все ученые так поступают. Многие предпочитают «не задумываться» над тем, к чему приведут их «игры ума».

 Взгляд на интеллект (в унисон «экономической цивилизации» запада) ныне глубоко механистичен. П.И. просто считают чем-то аналогичным «пентюху», самопрограммирующему себя. И так было, практически всегда. В «европах» интеллект уподобляли машине, механизму. Только отдельные ученые относились к мышлению как к исканию и созданию существенно нового, рассматривая его как процесс, а не «механическое» сочетание знаний и выделяя предвосхищение искомого в ходе этого процесса» [91].

 По мнению авторов, интеллект есть создание нового при разрешении проблемной ситуации (решении задачи). Это новое может проявляться по-разному: решение задачи, поставленной перед человеком другими людьми, формулирование (создание, постановка) новой задачи самим человеком, нахождение нового, дотоле неизвестного решения известной задачи и т.п. Обилие проявлений нового , которое обеспечивает интеллект каждого человека, и обусловило широко распространенное мнение о том, что в зависимости от уровня развития П.И. меняется сам интеллект «как процесс, функция решения задачи или разрешения проблемной ситуации».

 Многим психологам была интуитивно ясна теснейшая связь интеллекта и восприятия[92], однако постичь ее достаточно ясно и экспериментально удалось лишь в ХХ веке, хотя попыток внести ясность в этот вопрос предпринималось много. Вероятно, главной ошибкой стала наивная уверенность в «незыблемых законах восприятия», единых для всех людей. Восприятие как простейший процесс, казалось, просто было обречено на однообразие. Как всегда, «очевидное» показало простакам кукиш. Помимо «общих законов восприятия», обнаружились те, которые совсем не всеобщие, а принадлежат разным ЛХТ.

 Авторы разделяют убежденность многих в существовании «истин факта» и «истин разума». Но задачу решает целостная личность, а не «интеллект сам по себе». Важнейшую роль в том, совершит ли человек открытие или нет, играет его ЛХТ. Как хотеть не значит мочь, так и мочь не значит хотеть. Часто люди «гонят» от себя «истины разума», ограничиваясь «истинами факта», поскольку существуют, с точки зрения их ЛХТ, «более заманчивые предложения». 

 Истины факта обычно являются суммой восприятия и собственно мышления. Их за тысячелетия наработано учеными много. Они обычно общепризнанны, им обучают в школе и, в случае истинности их, они всегда аддитивны. «Истины Разума» есть то, что обычно выходит за пределы аддитивности. Лейбниц сказал: «Нет ничего в разуме, чего бы не было бы раньше в чувствах, за исключением одного разума». Конечно же, «чувственное» не есть только «непосредственно данное нам в ощущениях» или в эмоциях. Это совсем другое «чувство» - «чувство наличия закономерности» (идеи), там, где для остальных пребывает «россыпь случайностей», к которой можно смело подступаться с теорией вероятностей. Это особенное чувство не относится к эмоциям, но принадлежит целиком П.И.

 Для гуманитариев специально объясняем, что в математике аддитивность есть свойство величин, состоящее в том, что значение величины, соответствующее целому Объекту, равно сумме значений величин, соответствующих его частям при любом разбиении Объекта на части. Аддитивновность есть норма нашей обыденной жизни. Да и весь наш мир, якобы, построен аддитивно. К этому все привыкли и живут спокойно – спасибо науке. 

 Разбиение Объекта на части равно анализу. Есть лишь одна коварная заковыка: аддитивность замечательна только тогда, когда известно Целое. Увы, Целое нам практически всегда неизвестно. Мир обрушивается на человека огромным количеством стимулов, но в той же самой ситуации, почему один человек реагирует на одни стимулы, а другой – совсем на другие. Каждый стимул есть часть какого-нибудь Целого (объекта), но для каждого ЛХТ они - и объекты, и части (выбранные стимулы), - разные. Целое и есть «Идея» («истина разума»), выражаясь по старинке, для одних индивидов. Целое же для других – «истина факта». 

 Субъективность восприятия! И тут-то во всю свою «мощь» встает задача нахождения меры разбиения. Антиципация - предвидение состоит в том, что индивид по частям, каждый ЛХТ по-своему, «восстанавливает», «реконструирует» объект. Для многих это есть процесс простого суммирования единичных частей – подгонка под известный объект, знание о котором получено в процессе обучения. И Целое для них есть просто «сумма стимулов» («истина факта»). Например, человека знает что такое «белый гриб». Задача - отыскать их в лесу. Он и «ловит» стимулы: цвет шляпки, трубчатость и т.п. признаки белого гриба. Грибник находит «белые». Для других же Целое – «истина разума». Каким-то «странным образом» у него вместо гриба «белого», в сознании появляется «благородный гриб вообще». И грибник набирает в лукошко и другие грибы.

 Уровень П.И.(интеллект) в том и проявляется, что за части даны  именно данному «решальщику» и почему именно они и представляются человеку «данными ему» как истина, хотя это – лишь субъективная мера разбиения. Тот, кто априори «знает», «видит» «Целое» до всякого опыта прекрасно «понимает» что за часть или части перед ним и от «того» ли они Целого? Или от другого? – Видит за деревьями лес, а за листочком - дерево. Другой человек за листочками видит лишь кучу листвы, а за деревьями – деревья («истины факта»). П.И. – умение разных ЛХТ разным образом определять субъективно «тождество объектов». В одном случае – объект и «истину факта» (гриб белый найденный и выученный «белый гриб-эталон»). В другом случае – объекты и «истину идеи», посредством «sensus interior» («внутренних чувств закономерности»), индивидуально присущих ЛХТ данного индивида.

 Эти-то самые пресловутые «внутренние чувства», присущие П.И, и вносят «свою долю лепты», являясь «субъективной ошибкой измерения» ЛХТ индивида. Каждый «ошибается» по-своему - в зависимости от уровня интеллекта, опирается на свои «ошибки измерения». Но для одного индивида это – кандалы, для другого - костыли, а для третьего – ходули, позволяющие не ощущать колдобины земной тверди, но видеть далеко вперед. А для кое-кого – крылья. Например, люди умеют «видеть» вариационные ряды объектов как некую Целостность – «класс», «множество». Да и математиков сему обучают. Абстракция-с! Но в абстракции главным является совсем не то, в ней объединено, а «… лишь …то, от чего отвлекаются …», поскольку « … заметные восприятия также получаются постепенно из восприятий, слишком малых, чтобы быть замеченными» (Лейбниц). Поэтому-то в шорохе композитор и слышит музыку. - Для одного индивида стимул есть «маркер возможного мира (истины Идеи)», а для другого – шум, мешающий заснуть. 

 Ось П.И. есть шкала инвариантная, независимая, наследственно обусловленная, грубо ранжированная. Как и все качества, (кроме эмоций, переживаемых «здесь и сейчас»), - интеллект индивидом у себя самого не ощущается. Умен он, глуп или среднего уровня личность, человек узнает от окружающих. Эта оценка редко совпадает с мнением человека о себе самом. Как гласят шутки: «Все жалуются на отсутствие денег и никто не жалуется на отсутствие ума». В качестве «компромисса» выступают жалобы на «плохую память»: «дескать, знал, да забыл»! Сюда же относится «крепость задним умом». Правы окружающие или нет зависит от их интеллекта, а не П.И. индивида, поскольку давно известно, что умственно отсталые дети оценивают и понимают друг друга значительно выше, чем руководящего ими взрослого [93]. П.И. - особое качество ЛХТ, лишь от уровня П.И. зависит то, какие задачи и каким образом индивид сможет решить.

 Мы все рождаемся, воспитываемся, живем в социуме и в нем же «реализуемся», насколько получается – ставим и достигаем (или нет) цели. Социуму уже не одно тысячелетие и за это время человечество успело выработать много знаний об окружающем нас мире и приемов пользования этими достижениями.  Социум непосредственно или опосредствовано снабжает нас целями, является той силой, которая нас и развивает до некоторого уровня, и которая нас же часто и «держит», не давая воспарить над собой.  Интеллект есть средство достижения целей индивида, т.е. всей целостной личности - ЛХТ . 

 Социум (люди) - огромная сила, влияющая на человека, но законы его «условны», о чем большинство людей и не подозревает, хотя участвует в нем своим ЛХТ. И пишутся законы, и меняются - не по мере надобности, а - «применительно к подлости». Если для одного индивида эти законы носят неотвратимый характер, для других – нет. Свои дела социум вершит нашими руками. У социума на все ЛХТ человеческих «рук не хватает», а на П.И. - тем более. Как гласит известный анекдот: «нас много, а закон – один, поэтому закона на всех не хватает!» В реальной жизни каждый человек руководствуется своими «подзаконными актами». И благим матом вопят «олигархи», награбившие миллиарды долларов, блажат так, словно им зад скипидаром намазали: «За экономику в тюрьму сажать нельзя!»

 Это пример банального дефицита интеллекта, нечувствительности к логичеким противоречиям – за кражу велосипеда сажать в тюрьму людей и можно, и нужно («священная частная собственность»), а за кражу миллиардов – нельзя! – их собственность священней. В психологии процесс усвоения «законов и закончиков» социума называют интериоризацией – «затаскиванием внутрь» сведений, первоначально представленных человеку системой воспитания и обучения в обществе, а проще - «навязанных» ему извне, окружением[94]. Лишь малую толику законов социума человек усваивает осознанно, большую же часть – автоматически, не задумываясь, как данность и незыблемость. Речь идет не о юридических законах, а о законах неписанных. Наиболее ярко это проявляется в овладении языком, который и является главным хранилищем знаний о мире данного этноса. Все знают, что легче всего иностранным языкам (при переезде в другую языковую страну) научаются дети.

 Однако не стоит забывать и о Природе – физический мир един для всех, проживающих на Земле. Его законы даны человеку первично, непосредственно и неотвратимо. Они буквально бьют нас по рукам и ногам, все ударяются об эту «неотвратимость» законов природы, попытавшись не то что взлететь, а просто оступившись. И усваиваем их неосознанно, а поэтому редко умом принимаем в расчет, хотя физику и преподают в школе. Мало кто из людей интересуется и пытается понять эти законы, таким их и отдают на откуп, чтобы себе голову не забивать. Социум и физический мир и есть та самая наша «среда обитания».

 Она-то и обрушивает на человека то огромное количество стимулов или сигналов (в рамках теории информации). Человек оные сигналы «улавливает», «перерабатывает» (как уж кто умеет) и достигает своих целей – если получится. Среда обитания есть великий «актуализатор» всех личностно характерологических потенций человека, а П.И. – ее любимчик. Социум «в первую очередь», актуализирует языковую потенцию (Я.П.), дабы дать людям возможность речевого общения. (Авторы не будут освещать Я.П. в этой книге). Многие читатели с нами не согласятся, резонно заметив, что нет интеллекта – нет языка. Так - да не совсем так, по мнению авторов. Язык слов и особенно понятий - да. Но язык может быть и бессловесным[95]: языки жестов, мимики, поз, пантомимики, запахов и т. д.

 Может быть, в далеком прошлом именно физическая среда актуализировала П.И., интеллект создал первобытный социум, который и актуализировал язык как хранилище знаний и речь как средство общения, передачи индивидуального опыта, результатов интеллектуальных дерзаний одного человека-созидателя нового (или ему казавшимся новым?) всему своему «социуму». Язык потому и развивался, что нуждался во все новых и новых словах, несущих значение, но для многих людей значение слова вовсе не тождественно значению этого же слова для другого человека[96].

 Итак, повторим: П.И. есть созидание, создание нового и, в то же время, средство достижения целей, которые ставит перед собой человек (ЛХТ). Поскольку развитие индивида происходит постепенно и под влиянием «среды обитания», очень небольшая часть усвоенного является осознанной в полной мере. Это касается и целей, которые начинает достигать индивид, считая их своими собственными. П.И. - лишь средство для решения задач разной степени сложности и значимости для самого индивида, поскольку постановку, «выдвижение», «создание» новой задачи можно рассматривать как еще одну из задач. Не следует путать «средство» с «орудием труда». «Орудие труда» ни что иное как лопата, молоток, операции и алгоритмы действий, которым человека обучили пользоваться, то есть наставники «поделились» с ним наработанными предыдущими поколениями сведениями (знаниями) и способами деяний. 

 Мы едим ложкой и вилкой, а не руками, прикрываем тело «ширпотребом», а не собственноручно выделанной шкурой, ловко управляем сменой программ ТВ, нажимая кнопки на пульте и т.д. Все это – «орудия нашего труда», спасибо безвестным и известным их создателям. Следует отметить, что если речь идет об орудиях труда – предметах, то и ними все понятно: лопата и в Африке - лопата. А вот операции и алгоритмы, которым обучили человека, далеко не для всех являются «орудиями труда», но уже – средством для достижения цели (низкий уровень П.И.). Цели, нуждающиеся в достижении, может ставить как сам индивид (себе самому), так и другие индивиды или их сообщество (социум). Это позволяет авторам произвести классификацию целей по критерию их порождения:

1) цели, поставленные, обусловленные самим социумом. Эти цели могут быть разнообразны и представляют собой: а) цели, социумом сформулированные (например, как пресловутая цель «Национальная идея для России». «Спецлюди» из ОПГ, ловко пристроившиеся к проекту, ищут ее за зарплату и хорошо себя чувствуют. Но даже школьник знает, что эта идея в том, чтобы «Вымышленные долги западу отдавать и уничтожать нас, аборигенов»; б) цели, которые в случае их достижения, будут приняты социумом (разработка новых лекарств, механизмов и т.п.), сюда же относятся цели изменения социума – от пропаганды, революционной деятельности и т.п. до терроризма; в) «мелкие» обыденные цели – успех у близких и окружающих, карьерный рост, то есть все то, что относится к «психологии общения» малых групп.

2) цели, поставленные, обусловленные внутренними смыслами [97] самого индивида. К этим целям авторы относят те цели, которые человек ставит себе сам, (мало или совсем) не ориентируется на реальный (нынешний) социум, как «истину в последней инстанции». Достигая эти поставленные цели, индивид меньше всего озабочен их востребованностью социумом, не ждет высоких оценок своего труда, а часто и вовсе не намерен ставить в известность кого бы то ни было о том, что (на его взгляд) задача решена. Он творит, потому что хочет творить. Он сам себе и постановщик целей, и решатель задач, и оценщик сделанного открытия. 

 Авторы прекрасно отдают себе отчет в том, что подобное деление носит искусственный характер: человек воспитывается и развивается в том самом социуме, и поэтому не может абсолютно избавиться от его влияния, он просто не замечает «невидимые нити», за которые социум дергает. Да и сами представления об этом социуме есть ни что иное как модель его, социума, «родившаяся» из индивидуального жизненного пути, успехов и неудач, а главное – из характерологического типа личности индивида.

 Самым удачным для всех личностей является ситуация, когда социум в те или иные исторические моменты начинает ставить перед людьми задачи, которые воспринимаются и принимаются большинством ЛХТ и главное - самыми высокоинтеллектуальными индивидами – членами общества. В этот период интеллектуалы по-настоящему востребованы, а не «просто так небо коптят». Общество развивается и достигает колоссальных успехов лишь тогда, когда мощность множества интеллектуальных задач, которые социум ставит перед своими индивидами, не меньше мощности множества интеллектуальных потенций его субъектов, то есть людей в обществе живущих. Конечно же, множества, о которых мы говорим, являются бесконечными.

 И именно социум «диктует» людям какие задачи являются приоритетными, главными, именно их, задач, «уровень» и определяет «высоту планки» сложности и «величины». Эти задачи принимаются как цели самыми разными ЛХТ, становятся их собственными, личностными целями. Если власть предержащие становятся не просто говорунами, но выразителями и носителями этих целей, народ с властью един. Если же власти решают свои задачи, преследуя свои цели, судьба их бесславна.

 Есть разница в уровнях между целью (задачей) «Создать лекарство против рака» и «задачей» (целью) «Разработать «прокладку на каждый день» и план рекламной кампании по завоеванию рынка ею». Если общество на самом деле «озадачивает» проживающих в нем людей необходимостью, например, «быть умным», ум начинает цениться и восприниматься как ценность, как достоинство индивида. На этот «призыв» откликаются все, что и задает «атмосферу», «климат» в социуме. Как сказал кто-то из великих: «Требуй невозможного – получишь максимум!»

 Если же планка понижается – мощность множества задач, которые социум ставит перед людьми, меньше, чем мощность множества интеллектуальных потенций индивидов, происходит «дебилизация», «оскотивлевание» населения. Почему? Да на простенькие задачки и цели «откликаются» дурачки, люди, обладающие низким уровнем П.И. или – в лучшем случае – средним. Только таких индивидов примитивные, «заземленные» задачи могут привлечь, стать для них личностными целями, которые их «мобилизуют на свершения». И они-то их и «решают». Остальных тошнит.

 Так общество и заболевает «серой болезнью». «Сереет» все, люди с высоким уровнем П.И. становятся невостребованными социумом[98], как ржа железо, общество разъедает рутина и стереотипы. Даже ранее поставленные и решенные задачи перестают приниматься обществом как достойный внимания, уважения и оплаты результат. Но тот, кто не движется вперед – катится назад, наступает регресс и разруха - и в умах, и в стране. Так продолжается до часа «х» , когда лавинообразно накатывается крах всего.

 Люди рождаются беспомощными и до того момента, пока достигнут характерологической зрелости, длится и созревание, и обучение, и развитие. За эти 18-20 лет, индивид «обременяется» кучей знаний о мире, в котором он живет и о себе самом. И он либо принимает такой социум, либо – нет. Все как в анекдоте: «Более полувека русскому народу объясняли, что капиталисты – подонки, убийцы, бездушные извращенцы и т.д., а теперь призывают становиться капиталистами, но удивляются, что мало кто соглашается». 

 Самыми адаптивными, каким бы ни казалось это странным многим читателям, являются люди с низким уровнем П.И.: «дуракам – счастье» (народная мудрость»). Их всегда все устраивает, цели их простенькие – получше пожить (поесть, поспать и т.п.). Они не умеют заглядывать вперед даже на «полшага», живут «здесь и сейчас». Люди, обладающие средним уровнем П.И., также адаптивны и легко принимают любые «законы социума» - разве что иногда бурчат себе под нос, но на баррикады не лезут.

 Самые ущербные и «неустроенные» - индивиды (ЛХТ) с высоким уровнем П.И. Почему? Они как никто иной понимают всю свою «никчемность на этом празднике жизни», бесперспективность, отсутствие возможностей для самореализации собственных идей и открытий, их невостребованность. Далеко не каждый человек с высоким уровнем П.И. будет выполнять «указания» и «решать задачи», поставленные компрадорскими властями. Как говаривали на Руси: «лучше с умным потерять, чем с дураком найти!»

 Мы все решаем задачи – то поставленные жизнью, обстоятельствами. То – другими людьми, но предпочитаем решать задачи собственные, и достигать целей собственных. Не стоит загонять в подполье людей высокоинтеллектуальных. Будучи лишенными возможности решать общезначимые задачи, они – в зависимости от других своих характерологических качеств – могут начать решать задачи изменения «такого идиотского социума». Чем тупее и скучнее становится жизнь, тем больше появляется «экстремистов».

 П.И. есть только средство достижения целей, а решает задачи или проблемы индивид, предварительно их поставивший себе, как «нуждающиеся в решении» лично им самим. Что это означает? На взгляд авторов, цели нужно рассматривать как комплексные, аналогично шкалам комплексных качеств, которых выше авторы лишь коснулись, но опишут в другой книге. Шкала П.И. инвариантна, независима и наследственно обусловлена. От того, какой ЛХТ приступает к выбору целей (выбору задач), в отсутствии явного внешнего давления на него, и зависит что за цели будут выбраны.

 Согласно авторам, любой из ЛХТ многомерной модели может обладать как низким, так и средним, и высоким уровнем П.И., представляя собой целостную личность со своей системой ценностей. Именно в условиях свободного выбора, в зависимости от ЛХТ и ее ценностей (норм), и будет осуществляться выбор жизненного пути, план достижения поставленной цели, а П.И. будет лишь его опосредствовать, то есть (в зависимости от его уровня) - «обеспечивать». Тут-то и начнут проявлять себя все выделенные авторами шкалы качеств характера. Модель у авторов пока трехмерная – шкала эмоций, шкала направленности и шкала интеллекта. Поэтому легко рассматривать в рамках «выбора цели» целостную личность (ЛХТ).

 Важную, а порой и определяющую, роль при выборе цели, конечно же, будет играть шкала направленности. Возьмем для иллюстрации ее «полюса» - истероида и схизоида. Истероид, как полюс экстравертивного промежутка шкалы, характеризуется мощной ориентацией на внешний мир, в котором самое яркое и влекущее экстравертов, - социум. Именно социум «поднимает на вершины» или делает изгоями своих членов - индивидов. А истероиды готовы на все - и «душу дьяволу продать», лишь бы стать кумирами людского сообщества.

 Экстраверты – люди, для которых социум больше, чем просто среда обитания. Он выступает для них «центром мироздания» людей. Именно отсюда они и черпают все свои цели, ставят задачи и пытаются их решить - всегда норовят «ладить с социумом» и стремятся быть ближе к власть имущим или стать ими. Любым, конечно же, социумом, поскольку тянутся к нему «всеми фибрами своей души» и всегда ощущают себя частицей общества. Редкие случаи «оппозиции» социуму обусловлены желанием сделать «среду обитания» для себя более комфортной и появляются лишь тогда, когда социум «не принимает» индивида, а «оппозиционность» позволяет быть на виду и кормит (степень своей «обделенности» любовью социума выбирает сам человек) – поза a la диссидент.

 Схизоиды, в отличие от истероидов, редко предаются «дерзновенными мечтами о славе общенародной», мирской. Они, отчужденные от социума по собственному желанию, сами выбирают жизнь, игнорируя социум, а она поступает с ними так, как хочет. Цели они черпают не непосредственно в социуме, их цели им лишь опосредствуются, незаметно для этих ЛХТ. Схизоиды «черпают цели в себе самих», в решении какой-нибудь «интересной проблемы», не связанной субъективно с людьми. Если повезет, экстраверты «подхватят» результат и «пустят в дело» - присвоят и возглавят. «Материализованные идеи» схизоидов летают в космосе, бороздят морские пучины и т.д. (Нынче под эгидой тупых янки.) Это же не средство от пота, без которого вонючие «победители» России жить не могут.

 Достижение целей у любых ЛХТ, обеспечивает П.И. Мы, люди, далеко не всегда осознаем наши истинные цели, поэтому следует рассматривать цель как систему, подсистемами которой являются вполне осознанные, совсем неосознанные и осознанные в определенной мере подсистемы (структуры, «части») системы. Какая из этих «частей» побудит к реальному действию, решению задачи, но какой именно задачи - известно далеко не всегда и самому человеку. Сие зависит от ЛХТ, ценностей индивида (нравственных принципов, убеждений, и т.п.) и уровень П.И. очень важен.

 Подход авторов к П.И. как средству, может показаться абсурдным – все привыкли оперировать в этом контексте «способностями». Тут тебе - и музыкальные способности, и математические способности, и способности к языкам и т.д. То есть способности как синоним «одаренности» - «ума» в определенной сфере. Они, дескать, обязательно проявятся. Так да не так! Способности есть лишь «отражение» приключившегося в истории развития общества разделения труда на его виды. Высокий результат в одном из этих видов труда выступает неким «эталоном» такого товара, а человека просто сравнивают на «пригодность», т.е. предполагаемую или имеющуюся «результативность» в этой деятельности – назначают ему цену на прилавке рынка в социуме.

 Давно уже экспериментально доказано, что одна и та же задача по-разному решается - разными способами разными людьми. И это есть специфическое качество ЛХТ индивида, а не легкая модификация, индивидуализированная вариация одной и той же «работы», существенно не влияющая на ее главную суть, «ядро», которое можно алгоритмически (с той или иной «степенью подробности») описать.

 «Способности» как понятие, определение некоего уровня «квалификации» индивидов, нужны лишь для решения рутинных задач. Все значительно сложнее в нашем «лучшем из миров». Талант (высокий уровень П.И.) долго не скроешь! – Способности можно скрывать всю жизнь. Может ты - гениальный пианист - по способностям. Но… не довелось встретиться с роялем. «Способность есть» – рояля нету! Если ситуация (задача) лишена рутины, - всегда действует «неопределенный по способностям» индивид (ЛХТ). И никому неизвестно, какие же такие именно способности и какого уровня требуются для ее решения.

 Что за задачи будут выбраны для решения, какие личностные качества будут актуализированы задачей - зависит лишь от индивида. И не стоит полагать, конечно же, что любую задачу может решить любой человек. Сама задача, уже «предъявляет» к «решальщику», как необходимое условие «успеха мероприятия», свои «требования» и наличие у данного индивида необходимых личностно характерологических качеств, да к тому же не ниже определенного их уровня. Увы, сие обязательно!

 Помним-помним, про знаменитый «гордиев узел», разрубленный мечом Македонского. Сей поучительный пример лишь показывает, что условия задачи могут быть поняты по-разному разными индивидами. Об этом и поговорим. Более 50 лет тому назад было экспериментально доказано, что «объективно одна и та же задача может выступать в разном качестве по отношению к человеку и приобретать для него различный смысл»[99]. Это совсем не означает то, что «каждый думает по-разному». Отнюдь! Существует общий для всех (в норме) ЛХТ процесс мышления. Но уровень П.И. у всех индивидов разный. Он обеспечен спецификой индивидуальной организации умственной деятельности - структур («оперантов», «функторов», «функционалов» и т.д.), их сочетаний и отношений, степенью их «автоматизированности» («подконтрольностью») и «подкрепленности».

 При решении задач, поставленных перед человеком, (а не «данных ему себе самому для решения»), «подкрепленность» - прогноз «требований», «хотелок» заказчика к еще не полученному им «продукту заказа», который будет представлен исполнителем. Умение понять-уразуметь, то есть решить «собственноручно» поставленную человеком «предварительную задачу». - Что за результат (решение) от «решальщика» «желает» получить «постановщик задачи»? И что за решение «выдать на гора» в доступных для усвоения формах «постановщику-заказчику» (словах, схемах, символах или других «продуктах»)? Читатели скажут, что это есть «умение стать на точку зрения другого человека», символически «поменяться с ним местами». Нет. Авторы в виду имеют не это.

 Для представителей естественных наук («технарей») введение этого понятия «подкрепленности» как особого «качества» мыслительного процесса вызовет достаточное неприятие. Дело они имеют с реальными задачами, «подброшенными» им практикой или теорией и, казалось бы, подкрепленными не какими-то там «пониманиями», а незыблемыми законами физического мира. И П.И. (по мнению большинства опрошенных нами технарей) при решении этих задач проявляется в нахождении нового способа, метода решения, а задачу, дескать, все понимают одинаково. И на эту тему есть «гуманитарный» анекдот: «К. Маркса просили сделать бухгалтерский отчет, а он написал «Капитал».

 И откуда же взялись открытия этих самых незыблемых законов и выдающихся теорий? Создателей оных человечество знает, а вот «заказчики-постановщики» задач: «Откройте мне, пожалуйста, закон сохранения энергии, или, на худой конец, теорию множеств и дифференциальное исчисление» - не припоминаются.  Ни одно из выдающихся достижений человеческой мысли не было прямо кем-то заказано и сформулировано как задача, в которой даны условия, нуждающаяся в решении. Это творцы «сами так поняли условия задачи», а правильнее будет сказать, «нашли» задачу там, где до них никто никаких задач, извините, не видел – стали заказчиками у самих себя.

 Или «заказчиком» выступало, дескать, «человечество в лице научного сообщества» и не нужна никакая «подкрепленность», что большинство задач и идей «витает в воздухе», за их решение берутся обычно несколько индивидов - «решальщиков» и побеждает сильнейший. Авторы не станут спорить с теми, кто настаивает на социуме как великом «заказчике - постановщике» задач. Мы говорим о несколько другом - об умении «видеть» с той или иной степенью «идеализации заказчика» - социум в «индивидной инстанции». Чрезмерная «идеализация» социума влечет за собой часто заточение «решальщика» в узилище или смерть.

 (Достаточно вспомнить жизненные пути Д. Бруно, Архимеда, Вавилова и других гениев). Люди, обладающие хорошо развитым качеством «подкрепленности заказчиком», в подобные передряги если и попадали, то выбирались из них (тот же Галилей, например, осознал, что «заказчику» не нравится его задача и ее решение и тут же «признал свои ошибки»).

 Для того, чтобы убедиться в существовании этого самого качества «подкрепленности», совсем не обязательно идти за консультацией к гениям. Полагаем, что читатель в своей жизни много раз слышал дежурную фразу работников сферы обслуживания: «Да качество великолепное! Для себя делал, не на продажу, уж вам из обстоятельств отдаю!» Повара готовят блюда для себя лично и для обычноных посетителей по-разному. Учитывают уровень «заказчиков», степень их умения оценить, и, главное, принять результат решения ими же «поставленных задач». Обладающие «подкрепленностью» прекрасно понимают, что «Клиент всегда прав», и в человеческом сообществе самое трудное, подчас, не решение задачи, а донесение до остальных индивидов этого решения. Умение изложить свои результаты так, чтобы они были приняты социумом или другим заказчиком.

 Удается это или нет, к сожалению или к счастью, зависит от индивидной «инстанции» - ЛХТ. Человек «использует П.И.» как средство для решения задач, но то, какие задачи он выбирает, делает своими, обусловленного всей его личностью. ЛХТ есть, метафорически выражаясь, та «призма», через которую преломляются внешние воздействия среды. И на какие-то воздействия человек вообще не дает ответа, а иногда поступает «парадоксально» - поступает вопреки тому, что требует от него ситуация, обстоятельства. Или решает «другую для постановщика» задачу, игнорируя данные ему условия и заказ. П.И. не всегда «реализуется» осознанно. И выбор цели и решение задачи «протекают» неосознаваемо, «автоматически».

 Если принять задачу за Объект, то становится не столь важным то, почему для данного человека значимо в Объекте то или иное качество этого Объекта, чем – знаниями, необходимостью решения или другими причинами – вызвана эта значимость. Главное в том, что субъект (индивид) наделил эту задачу (объект) значением для себя. Поскольку решать ее он будет исходя именно из этого «означения» («внутреннего смысла»). Психологи, занимающиеся интеллектом (мышлением), давно установили факт несовпадения знаний об объекте (свойства, качества и т.п.) и того способа действия с ним, который может быть или должен быть осуществлен на основе этих знаний[100]. Такая вот антиномия!

 Лучше всего этот феномен отражают результаты экспериментов, заключающиеся в том, что живописуя свойства объекта, люди «вычленяют» некие связи внутри него, а самые квалифицированные даже создают логическую схему объекта, вводят символы, но всегда оказывается, что откуда-то в логической схеме оказываются связи, «происхождение» которых неизвестно и нет «никаких указаний на то, каким образом субъект обнаружил эту связь»[101].

 Почему? Для ответа авторы вводят аксиому: «Интеллект всегда голоден». Что имеется в виду? - Если перед человеком не поставлены, «эквивалентные» его уровню П.И., задачи «кем-то» - социумом («оптом»), или «в розницу» (женой, обстоятельствами и т.п.) - индивид ставит себе задачи «сам». Т.е. начинает достигать какие-то цели – решать задачи. А вот какие цели? И как они будут достигаться, каким образом? Если же задачи «пережеваны» социумом, т.е. превратились в общеизвестные факты, стали догмами или люди озабочены обществом задачками «доведения до совершенства» уже сделанного, произойдет то, что описано в знаменитом четверостишии:

Мало-помалу все станет гладко,

Коль все ошибки изымем из факта,

Иллюзий плевелы – из истины золота,

Но разум погибнет от лютого голода.

 А посему, аксиома вторая: « Чем выше уровень П.И., тем интеллект ненасытней». Но! О «качестве пищи» - средстве утоления голода П.И.», к несчастью для социума, заботится лично человек. В «процессе жизни» каждый человек создает «картину мира» – свою интимную модель окружающего и самого себя, она обусловлена его ЛХТ, но далеко не все о ней подозревают. Мера осознанности, полноты, «структурированности», «организованности» этой модели и ее соответствие реальному миру зависит от уровня П.И.. Каждому индивиду присуща «субъективная непротиворечивость» смыслов – его «личной аксиоматики», но только у людей с высоким уровнем П.И. она и «объективно непротиворечива».

 Все то, с чем сталкивается человек от рождения, можно рассматривать как множество субъективно решенных им задач. И не имеет значения то обстоятельство, что кто-то сочтет эти решения неверными. «Победителем» или «побежденным» в «жизненных баталиях» оказался индивид? – Решать ему самому. Кто он? - чемпион, аутсайдер или середнячок определяется самим индивидом. Все зависит от целей, которые предполагалось достичь, вне зависимости от того осознавались они или нет.

 Все задачи, решенные человеком, можно разделить на: 1) «явно навязанные» социумом; 2) выбранные «собственноручно»; 3) «вставшие сами». Они и были решены с той или иной «субъективной успешностью». В детстве мы часто вынужденно, вопреки нашей воле, обязаны были следовать указаниям взрослым или подчиняться требованиям окружения. Решать задачи «явно навязанные» нам - «овладевать навыками» жизни в обществе. Но многие задачи мы уже тогда выбирали «собственноручно». Во взрослой жизни ничего не меняется, лишь становится выше ответственность за последствия выбора и решение.

 Задачи часто «вставали сами» - их «ставил» мир физический, непосредственно данный нам с рождения. Заметим, что этот мир часто бывал «посуровее» социума. Он скидок на «младость» не принимал, его нельзя было умилостивить как родителей – бил и по рукам, и по всему остальному, когда мы слишком бесцеремонно обращались с его «подданными» - объективными законами реальности. И бросал на землю, когда пытались не то что взлететь как птицы, а просто учились ходить.

 Есть и «класс задач», которые ЛХТ ставит перед собой еще ребенком, а затем переносит и в свою взрослую жизнь, даже сего не осознавая. Эти первые «авторские проекты» человека почти всегда связаны с попытками «обмануть» - или социум, или физический мир, или их обоих. От взрослых (социума) обычно пытаются избавиться ложью («Я учил!», «Я не брал!» и т.п.) или «эмоциональными взрывами». От физического мира – фантазиями и мечтами («волшебная палочка» и т.д.). Любой ребенок проходит через это вне зависимости от ЛХТ и взрослые смогут рассказать значительно больше авторов о способах этой «борьбы», о ее успехах и провалах.

 Как бы то ни было, но общество «прорастает внутрь» каждого индивида, хотя и принято говорить, что мы «сами все усвоили», приобщились и «интериоризировали», стали «нормальными членами социума». Авторы предлагают не считать, что у всех людей это происходило и закончилось одинаково. В зависимости от ЛХТ, «детские приемчики» - основа, базис того, что умеет взрослый. Многие постоянно лгут, пускают в ход эмоции и фантазируют, не осознавая этого, «вместо» или «вместе» с реальными задачами.

 Много зависит и от жизненной ситуации - конкретной среды обитания. Есть разница между теми людьми, которые волею судеб, больше сталкивались с миром физическим (например, деревенские дети), а не с миром людей, которые не осознавая этого, норовят подменить собой и своим руководством даже физическую реальность. Есть разница между тем, что может воспринять (как свои смыслы) ребенок, ежедневно сталкиваясь с реальной природой. И тем, что воспринимает типичный малыш-горожанин, воспитывающийся в искусственной среде, который вместо живой коровы или курицы получает о них «знания» и картинки в книжках. Японцы даже считают, что чем выше он земли проживает рожденный ребенок, тем меньше у него будет уровень интеллекта.

 «Благоприятные обстоятельства», на взгляд авторов, не совсем то, а вернее – совсем не то, что принято считать таковыми. Большинство опрошенных людей полагают, что «благоприятные обстоятельства» есть хорошие условия жизни плюс качественное обучение, которое наделяет ребенка «знаниями и умениями», накопленными человечеством – предыдущими поколениями: «Как известно любому - все знания либо в книгах или записаны на других носителях, либо в головах педагогов. Вот оттуда все и черпается, но главное – активность и упорство самого человека в овладении знаниями и методами, которыми задачи решаются».

 Поскольку все записано словами, необходимо учиться выражать словами мысли – как свои, так и чужие. За это в школе ставят хорошие оценки, а во взрослом современном мире делаешься «слугами народа» начальниками или говорунами всех мастей – от юриста до журналиста. Все просто: не можешь овладеть математикой (на уровне сложения дробей), но хорошо умеешь говорить – прямая тебе дорога в гуманитарии со счастливой судьбой. Авторы сейчас выскажут крамольный для многих читателей, взгляд на интеллект (П.И.). Но - модель наша, значит – вправе это сделать.

 «Разум» (интеллект) настолько важен для человека (и всего человеческого рода), что он разделен с языком. Это разум, интеллект создал язык, а не язык создал разум. Любые слова мертвы без понимающего их разума, интеллекта, а интеллект и без слов существует. Если П.И. так важна, в основной, созидающей новое части, она должна быть защищена от «волюнтаризма» - произвольного контроля над собой. Даже самого ее, П.И., «носителя» - ЛХТ индивида. В этом нет ничего нового и удивительного - так же работает наше сердце, и все остальные внутренние органы. Мы их ощущаем только тогда, когда что-то «не в порядке». Но существуют и «умельцы», замедляющие или ускоряющие «сердца стук». Вот все мы и становимся «по жизни» такими чуть-чуть умельцами» - овладеваем языком.

 Взгляд на интеллект как тесно завязанный на язык и речь («вербальный интеллект») прочно довлеет над умами большинства людей. Да, овладение языком, речью принято считать показателем нормального развития личности человека. То, что речью не все овладевают одинаково хорошо, никого не смущает – «так все люди разные!». Но стоит рассмотреть непредвзято язык, речь и интеллект, станет очевидным, что это – разные инварианты человеческой личности. Овладение языком (удел Я.П.) позволяет человеку овладевать опытом человечества и общаться с другими людьми. Это – средство социализации в широком смысле. Норма есть конвенциональное социальное понятие, а говорить научается подавляющее большинство людей, вот любой «неумеха в речах» и считается не совсем «полноценным».

 Словами или символами (формулы, кодирующие в свернутом виде те же слова), люди «превращают в достояние» всех желающих, а часто и не желающих говорить – детей, то, что когда-то было «новым». «Знания» есть всего лишь значительный элемент памяти человечества, социума, но даже для того, чтобы ими овладеть как средствами, помогающими решать задачи, уже нужен определенный уровень интеллекта. И чтобы их, слова и знания, просто запомнить не бессистемно – тоже нужен интеллект, но низкого уровня.

 Память есть и у попугая. И уж никоим образом знания не объясняют П.И. – создание нового. Мало ли примеров, которые забываются всеми, когда речь идет об интеллекте? Ежедневно перед нашим взором предстают многочисленные болтуны (обыкновенные и во власти) и обычно уровень их интеллекта крайне низок. То же касается и людей со средним уровнем П.И., которых большинство в любом обществе. Все они часто говорят «как по писанному». Так что, говоруны – везде, в количествах, значительно превышающих желающих их слушать. А что с высоким уровнем П.И.? – может сочетаться с «умением владеть словам», а может и не сочетаться. Для многих высокоинтеллектуальных людей это целая драма, а иногда и трагедия – невозможность передать словами результаты, рассказать о своих достижениях. Это они и изобрели формулы – свой корпоративный язык, на котором прекрасно друг друга понимают без переводчиков: страничка формул может вызвать «революцию» в науке.

 А куда, читатель, прикажите «девать» не просто молчунов, а тех, кто нимало не озабочен признанием социума, создает «новое» не думая о том, как он это делает и не собирается кому-то другому объяснять? - Можешь пытать его раскаленным металлом, а он и понять не сможет: «Чего надо-то?» Таких людей - миллионы. Были, есть и будут, продолжая традиции создателей всех «чудес света», они, заметьте, не языком деланы. К таким людям можно отнести также «просто рядовых мастеровых людей», скульпторов, художников, кузнецов, столяров, краснодеревщиков и т.д. Всех не перечислишь! Они умеют созидать новое, но вот часто говорят плохо. Да и нужно ли ходить за примерами далеко? Ребенок до того, как научится говорить, уже умеет очень многое – ходить, пользоваться ложкой, надевать на пирамидку кольца и т.п. Да и сам возраст, в котором дети начинают овладевать речью, индивидуален: создатель теории относительности Эйнштейн заговорил после 4 лет. Доказано, что в старости люди начинают говорить лучше, чем умели делать это в молодости, но вот открытий, совершенных старцами, авторам неизвестно.

 Поскольку все привыкли к тому, что мнение гениев крайне важно и верно, авторы в подтверждение своей позиции (о выделении Я.П.) в отдельную шкалу, приведут мнение гениев по этому вопросу. Математик Эйлер писал: «единственное назначение языка состоит в том, чтобы люди могли сообщить друг другу о своих чувствах. Одинокий человек мог бы вполне обойтись без языка. Стоит немного подумать, как станет ясно, что язык нужен людям, чтобы они могли следить за своими мыслями и развивать их, а также общаться друг с другом»[102].

 Ж. Адамар[103], пытавшийся понять «как мыслят математики», получил в ответ письмо от Эйнштейна: «слова, написанные или произнесенные, не играют, видимо, ни малейшей роли в механике моего мышления. Психологическими элементами мышления являются некоторые более или менее ясные знаки или образы, которые могут быть «по желанию» воспроизведены и скомбинированы. …Элементы, о которых я только что упомянул, бывают у меня обычно визуального или изредка двигательного типа. Слова или другие условные знаки приходится подыскивать (с трудом) только на вторичной стадии…».[104]

 Так что главным становится вопрос: «Верит» ли индивид тому, что «предъявляет» ему П.И. (разум) как решение задачи или нет?» Если субъект верит, то начинает «подбирать слова» для того, чтобы довести полученный результат до других. Слова редко бывают однозначными. Поэтому ученые вынуждены создавать свои «корпоративные языки» для «посвященных». В них включены проработанные понятия – «символы» и «высказывания» (сочетания символов) со строго определенными значениями. Корпоративно они считаются истинными. При этом стараются не углубляться в полисемантику значений понятий.

Внутренняя субъективная «картина мира» индивида.

 Итак, решение задач происходит на неосознаваемом уровне и необходимо рассмотреть индивидуальное «пространство решения». Авторы полагают, что это «пространство решения» тесно связано с субъективной «картиной (моделью) мира». «Картина («модель», «образ») мира» - не авторское изобретение. Это, скорее, - «общее место» в психологии, каждым направлением понимаемое и определяемое по-разному: одни исследователи включают в него внутренний мир человека; другие считают это несовместимым с «отражающим характером психики», третьи придерживаются «компромисса».

 «Внутренний мир» выступает как субъективное отражение мира внешнего. Он сложно организован и «накапливается» в онтогенезе, включает разные уровни глубины и полноты осознаваемого и неосознаваемого и «характеризует уникальность каждой личности, ее своеобразие[105]. Модель субъективного мира должна быть моделью, интегрирующей разные формы и уровни «проявления субъективного» - «полисистемный способ существования человека» [106]. «Образ мира» (субъективный) изучали многие, резонно полагая, что он есть «интегратор следов взаимодействия человека (и человечества!) с объективной реальностью».

 Мы говорили о «значениях для себя» - субъективных (индивидуальных, личностных) смыслах. Если же трактовать деятельность человека очень широко, т.е. называть деятельностью все, что он делает, - от ощущения, восприятия и др. «мелких процессов» до решения задач, а именно так и понимают это понятие обычные люди, не знакомые с «теорией деятельности А.Н.Леонтьева»[107], то смыслам можно дать еще одно определение. Согласно ему, «смысл есть «след» деятельности».

 Эти «следы» деятельностей (смыслы) образуют у каждого ЛХТ в зависимости и от его жизненного пути, и от его качеств, и от его организмических индивидуальных особенностей достаточно устойчивые структуры, системы, которые «перерабатывают» стимулы-сигналы внешней реальности и играют важную роль при решении задач. Они достаточно «близки» к субъективным понятийным («социогенным») семантикам человека, как по своей природе, так и по происхождению-порождению, поскольку их создание обеспечивается едиными для всего организма «мелкими процессами».

 При желании, можно выделять модальные системы смыслов (зрение, слух и т.д.). Можно выделять и внемодальные системы – времени, вкуса и т.д. На первичном, простейшем уровне, эти системы «фиксируют» объекты реального мира. На следующем уровне – свойства этих объектов. Далее, еще «выше» - способы действия с этими объектами. «Иерархию» систем можно продолжать, не забывая о том, что у каждого человека она субъективна, следовательно может быть разной «организованности», «сложности», «целостности» и т.д. Иногда именно эти системы психологи и называют субъективными семантиками.

 Для каждого эта система есть интимное, индивидуальное, в разной мере у разных людей (ЛХТ) «поддающееся» осознанию, «образование», поскольку «задается жизнью и индивидуальными особенностями личности и организма» в своей значительной части не осознаваемых. У каждого разные системы, обусловленные субъективными личностными смыслами. Индивидуальная система субъективных личностных смыслов и призвана решать многие задачи, которые встают перед человеком. Она включена, является частью, «внутренним механизмом» П.И. Авторы полагают, что общее основание, на котором строится решение задач индивидом, есть разные «субъективные аксиоматики» его личностных смыслов (их «система»).Почему аксиоматики? – потому что по тем или иным причинам, людям свойственно при решении той или иной задачи опираться на разные субъективные «символы веры» - каждый раз разную «субъективную аксиоматику смыслов» из своей индивидной системы.

 Всегда ли мы слышим то, что нам говорят? – очень часто - не совсем то, а вернее – совсем не то: «варим кашу из топора». Тот, кто ждет долгожданного гостя, кидается открывать дверь на любой стук. Поскольку каждый человек индивидуален, представляет собой особый ЛХТ, это тоже вносит свои «деформации» при решении задач. Разным людям с разной успешностью удается решение разных задач.

 Субъективная аксиоматика смыслов каждого человека субъективно непротиворечива и субъективно достаточна (полна). То же можно сказать и о правилах вывода следствий – они также субъективны. Все это обеспечивает свободу – полную свободу для П.И. для решения задач. Конечно же, системы смыслов у людей разные, но насколько разные? – об этом «имеет смысл», по мнению авторов, поговорить подробнее. Людей вокруг нас, не обременяясь научными классификациями, можно грубо разделить на «категории»: люди, которые «научаются жизни сами»; люди, которых «жизнь учит»; люди, у которых это обучение происходит «когда как». В чем разница? Стоит обратить внимание на соотношение «первичных», от физического мира почерпнутых смыслов, и «вторичных», социализированных, почерпнутых из «знаний и умений, опыта человечества». У всех это соотношение разное. 

 В «полюсном», социализированном гражданине, чаще всего превалируют социализированные нормы и знания, почерпнутые из образовательной системы. Мы услышим все тривиальные истины – от впадающей в Каспийское море Волги до (в тяжелом случае) «прав человека» через «мойте руки перед едой!», сдобренные «специями» - дополнительной социально обусловленной информацией. Перед нами - тот, кого «жизнь учит». Он есть человек покладистый, «результат активных деяний» социума и продукт «рук» родителей и образовательной системы, «ящика», книжек, друзей и т.д. В большинстве случаев, если позволяют другие качества ЛХТ, такой человек прекрасно «вписан» в общество. Статус его высок, и модные социальные веяния всегда учтены: в моде высшее образование – оно у него есть, всегда имеется хорошая (денежная) работа и перспективы в жизни».

 В другом «полюсном» гражданине, «самоучке», - вероятно, столкнемся с субъективными взглядами на все и вся, а возможно и с оригинальным, «самобытным» поведением. На него также воздействовали, но оказался «не в коня корм», все было как об стенку горохом. Это - те, кто «научаются жизни сами», берут лишь то, что считают нужным. Степень адаптации их в социуме зависит от ЛХТ и ценностей личности. Третий вариант, «когда как», будут самыми разными. Одни, являясь дезадаптантами в социуме, лекции могут читать про то, «как в обществе нужно жить и добиваться успеха», но их личный ЛХТ, увы, не дает им самим стать такими – «преуспевающими». Другие из этой же группы, - разные в разных областях: в «большом социуме» преуспевает, а в «малом» - семье, например, отнюдь. Или наоборот – «гений общения в семье», но полный дезадаптант в большом социуме. Но то - люди взрослые, чьи смыслы уже в значительной мере давно сформировались, взгляды устоялись, жизнь их самостоятельна. Для того, чтобы понять как они дошли до жизни такой – у каждого своей, индивидуальной, следует обратиться к раннему детству ребенка, т.к. именно тогда и начинает формироваться система субъективных смыслов.

Формирование системы субъективных смыслов в (онтогенезе) в детстве.

 Авторы полагают, что структура (система) смыслов человека носит «ядерный» характер. Имеет место быть достаточно устойчивое образование – система смыслов, в которой присутствует: 

 1) «ядро смыслов », появившихся у человека еще в самом раннем младенчестве как результат «столкновения - взаимодействия» физического мира и незрелого «материального субстрата» – мозга, обладающего у каждого человека своими врожденными индивидуальными физиологическими и нейро-гуморальными особенностями. Эти смыслы – глубинные и тесно связаны с «мелкими процессами» и их индивидуализированным «функционированием», условиями жизни, ЛХТ и воспитанием в раннем детстве.

 Для тех читателей, которые не осведомлены, авторы сообщают, что ребенок – еще в утробе матери, умеет реагировать не только на изменения внутренней среды, но и происходящее во внешней реальности. Он вздрагивает от резких звуков, активно шевелится, словно пытаясь спрятаться от воздействий громкой современной музыки (рок), но успокаивается от нежных, ласковых интонаций взрослых и классики. Таким образом, ныне доказано, что ребенок, еще не рожденный, уже слышит и имеет предпочтения.

 С первых минут самостоятельной жизни после рождения, младенец уже умеет отделять себя от внешнего мира: даже находясь в кювезе с постоянными условиями содержания, начинает плакать от ярких вспышек света. Ну, а о том, что если в роддоме в детской палате заревел один младенец – начинает орать вся кампания, вам расскажет любая санитарка.

 Поскольку сакраментальная истина – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, входит в «золотой запас» человеческой мудрости, рассмотрим зрение – мощный поставщик смыслов, чтобы пояснить авторский подход и модель П.И. То, что «глаз – мозг выдвинутый наружу», слышали многие люди, а о том, что он есть «оптическая камера», нам любезно сообщают в средней школе. Но каковы особенности зрительного анализатора и визуального восприятия в раннем детстве – в отличие от лет зрелых, знают лишь специалисты, а не обыватели.

 Итак, познакомимся с нашим собственным зрением в раннем детстве. Глаз действительно является оптической камерой, но у младенца эта камера обладает целым рядом особенностей. - Ребенок рождается дальнозорким (около +3), т.е. четко видит только то, что расположено от него вдали, аккурат в геометрии Н.И.Лобачевского. И это еще не все! – Ребенок видит «странный мир», отличный от мира взрослых:

1) изображение на сетчатке (внутреннем слое глазного яблока, куда оно проецируется через «линзу» - хрусталик) расположено «вверх ногами». Ребенок еще не умеет фокусировать взгляд, т.е. смотреть обоими глазами на один предмет, и поэтому у него:

2) отсутствует бинокулярное зрение и, соответственно – единое сочетанное зрительное восприятие предмета.

3) Нет у младенца слияния монокулярных изображений объекта в единый зрительный образ, а значит и возможности оценивать третье пространственное измерение – глубину пространства и его вторичных факторов: распределение светотеней, относительная величина предметов, ощущение воздушной и пространственной перспективы и т.д.[108]. Но и это – еще не все!

4) Зрительные образы не только не тождественны зрительным образам на сетчатке глаза; но и любой предмет проецируется на сетчатку в перевернутом виде, но и величина этой проекции ограничивается размерами сетчатки;

5) Зрительный образ непрерывно изменяет свое положение в пространстве вследствие постоянного движения глаза. Как процесс зрительной фиксации объекта одним глазом, так и процесс совместной фиксации (бификсации) обеспечивается микродвижениями глаз. 

 Общее и у детей, и у взрослых:

6) Зрячий ребенок (как и все мы) снабжен с рождения врожденными механизмами (эталонами-детекторами), которые опознают простые пространственные признаки изображения: ориентация линий и фигур, их местоположение в поле зрения и т.п.

 Много это или мало? Как судить! Ясно лишь одно: уже в этом младенческом возрасте ребенок начинает накапливать свои смыслы. Главным образом, смыслы, которые основываются на физическом мире, физической реальности, которая своими стимулами обрушивается на ребенка. Основы для накапливания смыслов у ребенка вполне достаточно. Именно они и могут образовывать то «ядро ядра» глубинных, первичных смыслов человека. Каждый ли ребенок уже с первых часов рождения начинает «накапливать смыслы»? Авторы полагают, что не каждый. Сие обусловлено врожденными индивидуальными качествами организма.

 Многие люди, нормально развиваясь с рождения, из-за наследственно обусловленных особенностей мозга, не «включают» в свою систему эти первичные детские необычные - «странные» «смыслы». Формирование системы смыслов начинается у этих детей значительно позже. Вероятно, это в достаточной мере связано с памятью, а вернее сказать, - с ее несовершенством, «слабостью».

 Только под руководством взрослых и с их помощью такие дети «получают» свою систему смыслов. Немудрено, что она и состоит, главным образом, из смыслов социализированных, а не непосредственно почерпнутых самим ребенком из физического мира или субъективного внутреннего мира ребенка, связанного с организмом и собственными открытиями. Но именно детские смыслы (как «собственными силами полученные» из любого источника, так и социализированные) и составляют глубинную, «ядерную» часть системы смыслов. Иногда из еще именуют «предсмыслы».

 Далее расположена «периферическая часть» совокупности смыслов человека, но и она зависит от ЛХТ, а особенно от уровня развития Я.П. Эти смыслы, тесно связанные с языком, речью (Я.П.), и поэтому «похожи», а иногда даже «тождественны» или «подобны» смыслам каждого носителя данного языка. Это - всегда смыслы социализированные, но они - на «периферии», хотя у разных людей пребывают на разной «глубине» субъективной системы смыслов человека.

 Чем позже в индивидуальном развитии получены смыслы, тем, вероятнее, легче они осознаются и тем, вероятнее, проще меняются под различными влияниями среды. «Ядерная» часть смыслов значительно устойчивее. Авторы полагают, что и «ядерная» часть субъективной системы смыслов, помимо устойчивости к воздействиям, может обладать или не обладать целостностью. Т.е. может быть даже «расколотой» на независимые друг от друга части. Какие-то смыслы человеком вообще никогда не осознаются, их можно выявить лишь экспериментальным путем (Л.С. Назарова), а какие-то выступают в образах, чаще всего сохранившихся в памяти с раннего детства.

 Структурированность этих образов, их сложность, связность, иногда достигающая уровня текста, у каждого человека глубоко субъективна. Как же с этим связана П.И. и ее уровень? Выше авторы писали, что П.И. есть всего лишь средство достижения целей, а специфика индивидуальной системы смыслов («внутренний механизм»), вероятно и определяет уровень, «качество» этого средства – П.И. Необходимо всегда помнить, что имеющиеся у человека смыслы и «мелкие процессы», обслуживают не только П.И., но всю личность, и жизнедеятельность. У многих людей они так тесно сопряжены с эмоциями и витальными потребностями, что последние также могут служить «поставщиком» смыслов, в том числе и «ядерных». Смыслы – общее для человека хранилище информации «о мире и о себе», полученной за период жизни, которую по каким-то, доселе доподлинно неизвестным причинам, человек «оставляет в себе», а не отбрасывает как «лишнее, ненужное, пустое».

 За ядерным слоем смыслов следуют «периферические слои». Чем глубже слой, тем труднее для осознания принадлежащие ему смыслы. Мы их не ощущаем, не воспринимаем и не учитываем, поскольку не знаем об их существовании. Да и кодировать их нам практически невозможно. Глубинные смыслы затеряны, скрыты от нас, они пребывают в безвестности, но это никоим образом не отменяет их часто главенствующую роль и значение. Авторы полагают, что в смыслы входят по критерию генеза («происхождения») следующие множества смыслов:

1) смыслы, обусловленные воздействием физической реальности и природы . Простые (модальные «по приемнику» - анализатору): тепло, холод, звуки, краски, тактильные и т.д., так и усложняющиеся (погода, климат, времена года и т.п.). Информацию о них человек черпает из предметов, объектов реального физического мира; явлений; «статики» и «динамики» внешней реальности;

2) смыслы, обусловленные свойствами объектов и свойствами свойств объектов как внешнего, так и внутреннего мира;

3) смыслы, обусловленные внутренней средой организма . Ощущения, которые мы все испытываем в процессе жизнедеятельности нашего организма; их статика и динамика; включая смыслы, обусловленные иллюзиями жизнедеятельности организма и его отдельных систем и органов. Например, человек не различает, что послужило причиной боли: воздействие низких температур или ожог; звенит в ухе или это – шум на улице; зрительные иллюзии (как наиболее изученные), которые возникают в процессе восприятия и вызваны зрительными ощущениями: в разных по величине фигурах равные отрезки не воспринимаются равными; параллельные линии, пересеченные короткими разнонаправленными отрезками, не кажутся параллельными; одинаковые по длине отрезки кажутся большими в вертикальном положении и т.д. 

4) смыслы, обусловленные словами (понятиями, лексемами);

5) смыслы, обусловленные культурой , но «предъявленные» ею человеку в невербальной форме (предметы материальной, музыкальной, мимической, пантомиической, праксемической и т.п.); привычные объекты-тексты воспринимаются человеком как естественные. смыслы, обусловленные пониманием времени, причинности, детерминизма и пространства; линейное или не линейное «течение времени» и вычлененность прошлого, настоящего, будущего или же «вечное сейчас»; обусловленность одного явления другим, выступающим как его закономерная причина; единственная или множественная детерминация или несвязанность событий и явлений и т.д.;

6) смыслы, обусловленные способами действий с объектами .

 Этот перечень можно долго продолжать. Авторы включили в этот список как социализированные смыслы, ставшие таковыми в результате усвоения опыта социума или под влиянием обучения, так и смыслы - «личные приобретения граждан». Заметим, что смыслы, имеющиеся у человека, могут быть «дублированными». Т.е. один и тот же «объект» может быть «закодирован» с системе смыслов разными смыслами (как социализированными, так и «лично приобретенными»). Равно как несколько объектов могут быть «закодированы» одним смыслом. Может статься, что «одиночный смысл» сохранится, даже если он вошел в «комплексный смысл» (сочетание нескольких смыслов), в котором «ситуативно утратил» свою независимость и значимость.

 Пример: Ребенок стал учиться грамоте. Каждая новая буква приобретает для него смысл. Одновременно с этим ему удалось запомнить (может и случайно) целое слово, например, на дорожном знаке. Целое слово стало смыслом, но буквы в него входящие, утратили независимость. Однако и слово, и буквы остались смыслами – смысл «продублировался». Стандартный случай – буква «М» как обозначение метро.

 Следует сказать, что люди различаются по тому, что становится их смыслами. Многие родители и учителя знают, как сложно бывает порой научить ребенка читать в раннем возрасте – тут применяют и игрушки «азбуки» любых модификаций, и рисуют буквы, и т.п. Но еще большие сложности возникают с малышом, который года в 1,5 – 2 неожиданно для родителей начинает демонстрировать «авторское чтение»: видит «М» - говорит «метро». Видит «И» говорит «игрушка».

 Чем он отличается от ребенка «стандартного»? – Да только тем, что малыш в отличие от большинства детей, «движется» не от «единичного» к «целому» (например, «от буквы - к слову»). – Он, вероятно, сразу черпает из своих смыслов «целое», в котором «единичное» (в нашем примере – буква) является всего лишь частью Целого. Она - «маркер», «метка», «свойство» этого целого, а не важный единичный смысл как для других малышей.

 Опыт подсказывает, что если не убрать от таких детей «азбуку», они с огромным трудом и значительно позднее сверстников научаются чтению. Их система «кодировки» нестандартна для способов обучения социума, следовательно, малыш будет подвергаться коррекции – его станут делать таким же как все. Обилие возможностей как «кодировки» в смыслы объектов (предметов, явлений), так и игнорирование оных по каким либо причинам, задает бесконечное множество субъективных смыслов и их систем. Очевидно, однако, что большая часть смыслов является универсальной. Это относится не только к смыслам социализированным, родившихся из значений слов, но и к остальным перечисленным смыслам.

 Такая «вооруженность» позволяет людям решать задачи и разрешать «проблемные ситуации». Человек могуч, но не всегда подозревает об этом. Уровень П.И. и зависит от индивидуальной системы субъективных смыслов. В системе субъективных смыслов человека почти нет жестких связей, но чем их больше – тем ниже уровень П.И., отсутствие связей вообще также обусловливает низкий уровень интеллекта.

 У людей с высоким уровнем интеллекта жесткие связи между смыслами, практически, отсутствуют, но много слабых связей. У людей со средним уровнем П.И., при наличии небольшого числа жестких связей, отсутствуют связи слабые, особенно между смыслами разного порядка и происхождения. Часто смыслы объединены связями в целое: «агрегаты» - комплексы, «собрания». При этом критерий объединения может быть: архаичным (например, «ситуация», включающая в себя самые разнородные смыслы); функциональным (объединенным способом действия, например) или любым другим.

 «Агрегат» спокойно может сосуществовать наряду с одиночными, «дублирующимися» - на всякий случай - и входящими как в него, «агрегата», как часть - смыслами. Т.е. субъективная система субъективных смыслов, по мнению авторов, совсем не так «замечательно экономно и эффективно организована», не является аналогом памяти ПК, как о ней многими принято думать. Это у ПК все «базы данных» чудненько устроены опытным и умным программистом, а человек – он другой. Что «попало» в его «совокупность смыслов» - то «попало»! И «живет» там так, как субъективному смыслу заблагорассудится. Сможет ли человек воспользоваться своей системой смыслов для решения задач – уж кому как повезло!

 Авторы полагают, что человек открывает истины, а не изобретает их, (пользуясь методами, классической логикой и знаниями, накопленными человечеством). Наедине с самим собой решая задачу, человек свободен, т.е. избавлен от ограничений, накладываемых социумом (корпоративным сообществом или окружением), а часто и законами физического мира. Конечно же, это зависит и от задачи, и от ЛХТ человека. Экстраверты всегда субъективно оказываются «свободными от социума», поскольку чувствуют себя «равномощными» ему (социуму). И посему полагают, что они вправе социум совершенно «безболезненно и незаметно от окружающих», подменять своей драгоценной персоной. Интроверты также чувствуют субъективную свободу, поскольку предпочитают от мира социума удаляться, дабы он им не мешал решать задачи, которые они решили решить.

 П.И. есть средство достижения целей, а чтобы цель было достигнута, требуется решать задачи, которые «диктуются» целями. Как мы постулировали, решение это происходит бессловесно (невербализовано), не осознаваемо и использует, как механизм, субъективную систему смыслов человека. Образы также входят в субъективную систему смыслов, и сами смыслы есть интимное, субъективное и уникальное «достояние» каждого индивида. Содержательное богатство или скудность этих смыслов зависит от ЛХТ, жизненных обстоятельств, индивидуальных особенностей «мелких процессов» и систем анализаторов организма, обеспечивающих поступление любой информации извне субъективной системе смыслов каждого человека. Но то, что будет ею «воспринято» - станет элементом системы и каким образом система «воспользуется» предоставленной ею возможностью решить задачу, зависит от многих факторов.

 Очевидно, что самый мощный из этих факторов – социум. Несколько исторических примеров: Д.И. Менделеев «решил задачу» принципа периодической таблицы химических элементов сначала не наяву, а во сне. Гениальный математик Галуа в ночь перед дуэлью, на которой был убит, написал 26 страниц текста, заложив основы мат.анализа, которые стали вершиной его творчества и вошли в «золотой фонд» идей. Очевидно, что обоим гениям что-то мешало в «обычной рабочей обстановке» осуществить свои «прорывы». Вероятно, тому причиной был социум, довлевший над ними и не позволявший «взлететь». История наук знает и другие такие случаи. Да и обычные люди часто просыпаются по ночам от того, что к ним «пришло долгожданное решение задачи», которую они тщетно пытались решить перед этим. Но… чаще всего, решение так и не удается вспомнить.

 Авторы считают, что это является доказательством неосознаваемости процесса решения (с одной стороны) и далеко не всегда благоприятного воздействия социума (с другой стороны). Положа руку на сердце, многие ли из читателей могут похвастаться таким «похвальным благоразумием», которое избавляло их от «пустых мечтаний», фантазий сродни мифам, сказкам и т.п. Да и мало ли людей в юности (и не только) читают или смотрят фантастику, плюющую на неотвратимые законы реальности, мира физического? А сколько взрослых людей, презрев те же «реализмы», увлеченно думают о внеземных цивилизациях, чудесах, биополях и т.п.?

 Попытаемся разобраться в том, что же за этим стоит. Надеемся, что читатель получил достаточно подтверждений, доказывающих появление П.И., которая начинает не только созревать, но и действовать до появления самой примитивной речи, поскольку в отсутствие П.И., языком, речью не овладеешь. Я.П. начинает развиваться только тогда, когда к тому есть предпосылки – уже накоплены младенцем кой-какие субъективные смыслы, начала формироваться их система. Содержание системы субъективных смыслов зависит от ЛХТ, жизненных условий и главное – от «качества» доставшихся человеку организма и мозга («материального субстрата») - «физического носителя», «обеспечивающих» создание и этой системы, и ЛХТ, и «мелких процессов». О том, каким странным и удивительным выступает воспринимаемый зрением мир, сказано выше.

 Почему же не принять это «младенческое видение мира» как возможность, данную каждому человеку с рождения, постичь - существующие «здесь и сейчас», но в нашей реальности - другие миры. Одни люди, их ничтожно мало, оставляют это видение в своих смыслах, включают в «ядерную», глубинную часть своей системы субъективных смыслов. Не это ли позволяет им, будучи взрослыми, уметь видеть то, что для других отсутствует – новые грани реальности физического мира? И позволяет совершать индивидуальные открытия?

 Большинство же людей «обходится без таких экзотических излишеств» и к 3 месяцам от роду, в «теплых руках социума», реагируя на голос родителей и призывный звук погремушки, овладевает искусством фокусировать взгляд на предмете – «Здравствуй, бинокулярное зрение!». Чуть позже, сотни раз промахнувшись с момент попыток достать ту же прекрасную погремушку, ребенок научается избегать «кверхтормашечности изображения на сетчатке». Что ж, - добро пожаловать в наш мир, малыш! Со всем отсюда вытекающим…

 Каждая особенность мира, с которой сталкивается ребенок, обусловленная его физиологией, «мелкими процессами» и стимулами-сигналами окружающей реальности, может запомниться и стать глубинным смыслом. Растет малыш – накапливаются смыслы. Если ребенок не «прессуется» социумом по полной программе, первое время своей жизни он «руководствуется» своей собственной субъективной системой субъективных смыслов.

 И норовит получить их как можно больше. «Изучает» мир - как умеет и по мере предоставляемой возможности: лупит с восторгом предметами по полу, тянет их в рот, играет с водой и т.д. Каждый читатель, растивший детей, сам может перечислить любимые детские шалости. Но они допускаемы лишь с санкции взрослых, которые по-разному понимают «свободу развития ребенка». Нам доводилось сталкиваться с родителями, которые связывали двухлетнему ребенку руки, чтобы он не лез ими в тарелку, «не пачкал ни себя, ни вещи вокруг».

 Многим детям не дают действовать самим. И чем в большем комфорте, пестовании и чистоте проживает ребенок, чем меньше у него возможностей действовать самому и взаимодействовать с физической реальностью, тем меньше смыслов окажется в его системе. – «Запамперсованный», с ложки до 3 лет окормляемый, засыпанный игрушками и тем самым лишенный собственной свободы познания физического мира и обогащения своей системы смыслов, ребенок получает лишь смыслы социализированные (техногенные, искусственные).

 Достаточно частый исход – «удушение П.И.» в сладких «объятиях общения», социумом. Именно такие дети и дают пресловутый «кризис 3-леток», «кризис Я сам!», но и для бунта необходимы определенные личностные качества. Многие дети «принимают правила» детской жизни, а затем на их основе создают «свою» взрослую модель взаимоотношений с миром, с людьми: «или командовать – или подчиняться». Модель простая, но распространенная. Дети в такой ситуации черпают смыслы лишь из социума.

 В том не было бы ничего страшного, если бы законы социума обладали такой же силой, как и законы природы - были бы неотвратимы. Но законы социума лишь декларируются или существуют в латентной форме, да и действуют лишь на тех, кто «принял их как свои обязательные». Обилие юристов - как практиков (судейские), так и теоретиков права - толкующих законы по-разному, означает что и в спецах, а не то что в простых людях, «согласья нет». Для отдельного человека это оборачивается тем, что его субъективные смыслы, почерпнутые из социума еще в детстве, не осознаваемые и передаваемые словами языка, слишком часто (практически всегда) ложны, а их система противоречива априори.

 Это не позволяет большинству людей получить отображение внешней реальности, не противоречащее миру физическому с его объективными ограничениями, но иметь лишь его «сконструированный» субъективный вариант – «замещающее исполнение». Человек не знает «истинны» или «ложны» его субъективные смыслы, и большинство людей, не думают, а просто живут! Любой логик к тому же может доказать, что и из ложных «истин» может следовать и ложное высказывание, и истинное - любое. Кто бы спорил! Но то – в логике. В жизни из семян лжи – ложных смыслов вырастают буйные поля сорняков, а не грядки истин.

 Поэтому приходится отделять «зерна от плевел». А посему, авторы постулируют, что на смыслы действует закон исключенного третьего – смысл может быть либо истинным, либо – ложным. Критерием является данный нам Богом мир Природы, а не социум, словесно (и не только) объемлющий человека. Социум (любой!) и его «законы» - дело рук самого человечества (людей, решавших задачи в прошлых поколениях, настоящее время). Нынче он почти «узурпировал власть» над индивидами всех ЛХТ, тщится определить наше будущее, хотя и настоящее-то мало кого радует.

 В социуме, этом бесконечном множестве людей, «проживают» и «жили» разные индивиды. Поэтому в «базах данных», накопленных за историю общества, есть и истинные, и ложные знания. Уровень П.И. каждого человека есть его «черпак», позволяющий набирать из любой реальности (природа, социум) субъективные смыслы, организовывать их в субъективную систему смыслов и на этой основе создавать новое. На «наивный» вопрос читателя – «И как это происходит в реальности, на самом деле?», честно признаемся, что доподлинно неизвестно, поскольку процесс происходит неосознаваемо и даже такая «мелочь» как множество субъективных смыслов какого-нибудь ЛХТ, не может быть описано содержательно. Неизвестны законы, по которым тот или иной стимул-сигнал становится смыслом для одного индивида, но не попадает в смыслы другого, даже критерий «в смысл попадания» - тайна.

 Авторы лишь предлагают свою модель «функционирования» П.И., ее созданию помогло изучение истории развития естествознания и математики. Главный вывод, который был сделан в результате этих «штудий», тривиален и заключается в том, что между «открытием истины» и принятием социумом этой истины, существует «дистанция огромного размера». Иллюстрация - история развития математики, которую метафорически можно рассматривать как создание общего корпоративного языка, поначалу призванного обеспечить нужды взаимопонимания людей в деле постижения законов физического мира с целью их практического применения. Но язык, к настоящему времени «развился» настолько, что «распался», «утратил целостность», превратившись в множество диалектов, т.е. язык сам стал «социумом» - подобием «семейства государств», в котором действуют «законы» по-разному понимаемые каждым «государством», по вопросу «доказательств своей правоты», не утихают споры. И каждое « диалектное государство» свой взгляд имеет. Лишь извечные «мастеровые» («прикладники»), как и в любом социуме, продолжают свое дело.

 К чему все это, причем здесь П.И? – К тому, что авторы категорически в рамках своей модели, разделяют П.И., на «привязанную к социуму»; и П.И., связанную с физической реальностью. Связующее звено между ними - Я.П., но она ограничена априори, поскольку зиждется на значениях слов (понятий) как естественного, так и искусственных языков, а посему несет в себе все «первородные грехи» социализации (общественного развития). Например, рассмотрим то, что получило название «семантическая сеть». Это - система связей (искусственно сформированная психологами) между отдельными словами – система смыслов (субъективная семантика). Методика эксперимента: «клиенту» зачитывают список понятий (слов), но после одного из них следует удар током. Пример списка: «скрипка», «балалайка», «гитара» и т.д. («струнные инструменты и их части»).

 Итог – уже не только само слово, «подкрепляемое током», но и целая группа слов с ним связанных по значению, вызывала оборонительную реакцию - «феномен генерализации» - человек переставал любить «смычок» и «деку». Далеко не все слова, отнесенные к данному слову как близкие по значению, вызывали такую реакцию. Это позволило выделить вокруг первого понятия («током подкрепляемого») разные зоны: 1) «близкая»; 2) «нейтральная»; 3) «далекая». Забавно, что в «далекую зону» попала «соната». «Клиент» не осознавал эти зоны, что позволило отнести их к смыслам и определить критерием отнесения - эмоции[109].

 Неизвестно, как после этого «клиент» стал относиться к экспериментаторам, но подобный способ обучения социуму мил и широко употребляем. Каждому здравомыслящему человеку становится понятно, что социальные стимулы-сигналы часто именно так и «усваиваются». Но! – как показал этот эксперимент, тот, кто не знает значения слова «соната», услышав сонату и принимая ее за просто «музыку», не впадает в оборонительную реакцию. Т.е. социум не столько учит и формирует системы смыслов, сколько помогает человеку разобраться в своих, социума, законах; показывает, посредством санкций, как к чему надо относиться.

 Успехи могут быть велики, но одно дело - крайне плохо относится к слову «скрипка, значение которого человек может и не знать, в реальной жизни смело путая ее с мандолиной, например. И совсем другое дело – ненавидеть звуки скрипки. Для этого, как минимум, нужно обладать таким музыкальным слухом и знаниями, которые позволяют узнавать звучание этого инструмента. А слова «скрипка» и «смычок» можно безболезненно для своей системы смыслов и возненавидеть! Почему нет? Важно не отрицательное отношение к «скрипке со смычком» - сие лишь слова, а отношение к объектам (предметам), что за этим стоят. Это и есть «айна великая»субъективных смыслов человека. – Что-что, а помалкивать люди умеют: «хотите экспериментаторы «отрицательное отношение к слову «скрипка»?- «Да пожалуйста!» Это не мешает любить музыку, скрипичную в том числе!

 Человек, «заточенный в узилище социума», но обладающий высоким уровнем П.И., прекрасно понимает его законы: «Шаг вправо, шаг влево – побег, прыжок на месте – провокация!» Но, слава Богу, над субъективной системой субъективных смыслов человека социум не властен. Она, система смыслов, интимна и до той поры, пока человек не возжелает поделиться своими мыслями с социумом, никто не может заставить его это сделать. Система субъективных смыслов человека – множество, такой их набор, что только сам индивид «знает», что же у него в системе оных «пребывает- находится». «Знает» авторы поставили в кавычки, поскольку человек свои смыслы и их систему не осознает. Выясняется сие (принадлежность к смыслам) только тогда, когда они «всплывают» из памяти по каким-либо причинам. Реже - по «произволу собственника всей системы» и тогда смыслы могут стать «предметом мысли». Всем доводилось жаловаться самому себе или окружающим: «Дурь какая-то в голову лезет!»? Или наоборот - знаем, что есть в системе «это», но извлечь не можем!

 Предваряя иронию читателей, которые тут же скажут, что авторы просто занялись переименованием – обозвали смыслами «содержание памяти», заметим, что мы применили метод «от обратного»: если математика есть искусство давать различным вещам одинаковые названия, то психология – искусство давать различные названия одинаковым вещам. Конечно же, множество смыслов хранится в памяти. В ней, в памяти, все хранится. Где же еще? Но что такое память? Что мы можем сказать о ней кроме того, что «она принадлежит данному человеку»? – да ничего. Что является «носителем смысла» в памяти? – «Ансамбли клеток»? Еще более низший уровень – нейрохимические основы (РНК, ДНК и т.п.)?

 Или - функционально-динамические системы? Молекулярный уровень? Атомарный? – и далее, далее, далее?…- пустота с «мезончиками π и μ»? Все это лишь модели, не более того. Авторы предлагают свою: память относится к «мелким процессам», обслуживающим не только П.И., но и весь организм, и весь ЛХТ. Память как субъективное хранилище информации, до появления задачи представляет собой «белый шум» - в ней есть все! Появилась цель, а значит и задача, нуждающаяся в решении, и посредством П.И. началось достижение цели, следовательно – началось решение задачи.

 И еще одно «замечаньеце». Когда мы говорим о памяти, предполагается, что это есть некое «хранилище». Но как быть с забыванием? Что это такое? – Бесследное исчезновение какой-либо информации – «стирание» навсегда? Включение в другие «структуры» - «дерево прячут в лесу»? Делание «клада» - зарыть далеко-далеко, глубоко-глубоко, а карту с обозначением места выбросить. Могут быть и другие варианты, но вопрос - не в том «как ?», вопрос – «почему ?» Многие психологи относят к памяти не просто сохраняемую человеком информацию, но выделяют и «смысловую память». Это и есть одно из «владений» П.И. На наш взгляд, она принадлежит к социализированной части смыслов, вербальной «по происхождению». Т.е. – периферической, а не «ядерной» части системы смыслов. Авторы лишь предлагают свою модель этого столь распространенного «действа», результатом которого является создание «нового». Итак, каждый человек обладает своей субъективной системой субъективных смыслов. Многие смыслы являются общими для всех людей, а некоторые - у каждого человека уникальны. Разнится и «роль», и функция, и «значимость» смыслов как «общечеловеческих» (социально порождаемых), так и «уникальных» в субъективной системе смыслов каждого человека в зависимости от того, какую задачу он в данный момент решает. Это определяется ЛХТ и другими особенностями индивида, о которых мы говорили выше.

 Но как же происходит само решение задачи человеком? Система субъективных смыслов, которая есть у человека, всегда для него непротиворечива. Это есть его «система аксиом» – даже если индивид такого слова слыхом не слыхивал. Какие задачи не вызывают затруднений у человека? – те, которые он умеет (по его собственной оценке) решать автоматически, и за задачи-то не считая. Когда индивид получает «субъективный сигнал» о том, что перед ним – задача (иногда уже решенная)? – Когда «сформулирована», «появилась» некая цель . Цели могут быть «мелкими» и «крупными», «общезначимыми» или «пустяками», кем-то поставленными перед человеком или его личными.

 Авторы постулируют, что каждая задача, которую человек берется решать, требует своей, отдельной аксиоматики. Аксиоматики смыслов. Это только наблюдения со стороны другим человеком чьего-то процесса решения задач, якобы, фиксируют стадии и результаты. А что там происходит «на самом деле»? Положим, что действительно, человек не приступает к действию потому, что идет процесс выбора аксиоматики (набора аксиом) для решения данной задачи. В системе субъективных смыслов человека «рождается», «формируется» новое множество. Оно - подмножество (подсистема) системы его субъективных смыслов - те смыслы, что будут положены в систему аксиом (для данной задачи). Это очень ответственный этап, поскольку противоречивость этой аксиоматики повлечет за собой ошибки.

 Следует сказать, что человек выбирает не наилучшие смыслы, которые положит в основу, а «пляшет» от того, что есть в его системе смыслов и «сравнивает» с объектами «наличной» объективной реальности. Она представлена («здесь и сейчас») в объектах, данных «мелкими процессами», и знаниях, но… весьма вероятно, и не войдет (в дальнейшем) в его систему смыслов. Он решает «предзадачу»: «сопоставляет» мыслимый «результат» («объект, полученный из того, что есть») с «идеалом» решения. Если, конечно, знает - что он получит, и что хочет получить, а также - как это сделать.

 Один из вариантов отражен в поговорке – «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Успех мероприятия – решение задачи зависит от «ядерных», первичных, смыслов, которые есть в субъективно системе смыслов данного человека. В отличие от «социализованных», полученных в процессе обучения и поддающихся осознанию, первичные смыслы всегда неопределяемы. У них отсутствует словесный ярлык – «метка» («маркер»).

 Любая аксиоматика строится на каких-то понятиях: или социализированных (периферических), или первичных, «ядерных», или является «смешанной». Это и определяет ее противоречивость или непротиворечивость. Выше мы писали, что и из «ложных истин» могут расцветать «сады истин», т.е. задачу можно решить и на противоречивой системе аксиом. Это обусловлено тем, что система аксиом человека в большинстве случаев избыточно полна. Она не нуждается в необходимости и достаточности. Ей не вредит избыточность – это же не математика со своими традициями!

 Что же на самом деле означает «создание системы аксиом под данную задачу»? – «Отсекание лишнего», т.е. «уменьшение» полноты всей «системы аксиоматики», имеющейся у человека. «Редукция» всей субъективной системы аксиом человека к «аксиоматике под данную задачу». Однако просим читателя не забывать о сказанном в этой главе выше – задачу (ее условия) принимает вся целостная личность человека. Уж какая личность есть – ту задачу она и будет решать. И под нее «подберет» аксиоматику, из имеющейся системы смыслов. Полагаем, что читателю ясно, что у человека всегда имеет место быть не сумбурный набор целей и, следовательно, задачек для решения. Всегда существуют цели, «подцели», «возлецели» и «не цели». Принято называть это «иерархией целей».

 Звучит, конечно, гордо, но… похвастаться иерархией целей может далеко не каждый человек. Мы бы польстили человеку, наделив его столь мощной организацией внутренней жизни и сознательностью. Сие есть большая редкость в нашем мире. К счастью или наоборот, но люди осознают слишком малую часть своих целей. Да и сами читатели, вероятно, имели возможность наблюдать «со стороны» как часто различаются цели, которые человек декларирует (себе и окружающим) и его «истинные цели», часто и для него остающиеся секретом.

 Решает же человек задачи, соответствующие его «истинным целям», и П.И.,как средство, обеспечивает именно это, а не декларируемое «целеполагание». Авторы напомнили еще раз читателю о сем «парадоксе» лишь потому, что принято считать - иерархия существует лишь тогда, когда высший уровень может управлять низшим уровнем. В противном случае это уже есть не «иерархия» (иерархическая система), а нечто другое. Реалистичней выглядит гипотеза о наличии нескольких (многих) иерархических структур, обеспечивающих достижение целей индивида (как осознаваемых, так и неосознаваемых). Их и «обслуживает» П.И..

 Объединены ли они в общую систему? Представляют ли собой независимые друг от друга структуры? – Это зависит от ЛХТ человека, и в, конечном итоге, обусловливают его реализующийся в действительности, а не потенциально возможный уровень развития интеллекта. Стандартная дилемма – «может, но не хочет» или «хочет, но не может». Так и живем… Ныне же она, «ситуевина», «доросла» до «трилеммы»: «и может, и хочет, да – на фиг никому это все не нужно!». Но «не видимые миру слезы» существовали всегда! И нет для «человейника» разницы: плачут ли «обманутые» глупые наивные девушки или «льют слезы» от дезадаптации и невостребованности высокоинтеллектуальные индивиды.

 Авторы не будут рыдать вместе с указанными выше «дезадаптантами» нынешнего «дебилленда», а вновь вернутся к механизму П.И. – решению задач. И начнем мы с высокого уровня, а не с низкого, поскольку повышение уровня П.И. не есть «надстраивание» на «уже имеющемся» новых этажей. Это же не есть обучение ребенка - «от простого к сложному». Этим путем знаниями овладевают, а не новое сами открывают. Положим, что цель индивидом «принята», он приступил к решению задачи. Задача эта не есть «задача общения» – «социумом поставленная и им же должная быть «принятой» за результат решения.

 Пусть задача поставлена индивидом «собственноручно» и он же станет, если решит ее, единовластным «приемщиком» у самого себя, «наплевав» на социум со своей «горней вершины». На первом этапе решения задачи, (как мы уже говорили), будет происходить формирование аксиоматики под данную задачу - из всей системы смыслов (субъективных) на неосознаваемом уровне П.И. начнет производить «отбор аксиом». Как? Каким образом и почему некий смысл превратится в понятие, включенное в аксиому? Вероятнее всего, в «неосознаваемом» оно уже «выступило целым» - «идеей». «Мелькнуло абрисом» нечто, что должно получиться, - результат решения задачи.

 Читатель искренне удивится – «с чего бы это и откуда?» Да все оттуда же – из целостности, единства, «нераспадаемости на части» нашего физического мира. Знаниями и науками, которые существуют, мы пока не в состоянии вполне это объяснить. Но как-то то, что есть – «знаем», это закодировано в наших субъективных смыслах. Мы редко даем себе сознательный «отчет» (не умеем!), в том, что нас «наталкивает» на необходимую в данный момент «вещь» - объект. А движемся к ней словно по карте, словно по заранее проложенному маршруту. Мы же тоже есть «элемент» окружающего нас мира, и имплицитно, неосознаваемо содержим его, мир, в себе – «живем мы тут!»

 И подчиняемся его законам, следовательно – знаем их. Это невесомость для нас - нова и к ней мы, столкнувшись-соприкоснувшись, должны приспосабливаться, и к перегрузкам, и к повышенному давлению при глубоком погружении в морскую пучину - должны приспосабливаться. Как и к прочим экстремальным условиям. А родная «среда обитания» и ее законы известны если не нашему сознанию, то нашему организму. Отсюда и «отсвечивает» тот результат решения задачи – нечто, пока неизвестное, но уже имеющееся. Вот под него, это нечто и создается система смыслов – аксиом.

 Из аксиом-смыслов «выводятся» «промежуточные результаты», которые могут быть репрезентированы и на осознаваемый уровень. Обычно это происходит при решении достаточно сложных задач. Сложность задачи – всегда субъективна и зависит от индивидуального уровня П.И. «Промежуточные результаты» могут быть «приняты» личностью, а могут быть и отброшены. Все много раз слышали: «Хочу задачу решить, а в голову одна чушь лезет!» Почему и для чего это «явление сознанию» промежуточных результатов? Это проявляется «феномен объективации», «феномен отчуждения».

 Его механизм строится на том, что «высвеченное в осознаваемое» содержание (промежуточные результаты) умственной работы, индивид «отчуждает», «отделяет». Они превращаются в «объект рассмотрения» и «являются» пред светлы очи решальщика. Перестают быть «единым целым» с системой субъективных смыслов человека – обретают «независимость» и могут быть рассмотрены изолировано от нее – «объект он и есть объект». Он – сам по себе, «чужой». Эдакий – «вылетевший из гнезда птенец». То же самое наблюдается и у пишущего, и у говорящего. Достаточно написанному «отлежаться», а сказанному и записанному на любой носитель, прозвучать, как становятся очевидными повторы, ошибки, описки и т.п. – Человек, словно, «получает возможность» относится к собственному результату деятельности отстранено – как к чужому «продукту труда», может быть более критичным к нему.

 Мало существует людей, пользующихся этой возможностью и любящих проводить сию «процедуру» критики и контроля, - «судить» и себя беспристрастно. Большинство людей, увы, пристрастны - свой «продукт труда» ими воспринимается как «лучший из возможных». Он имеет большую субъективную «ценность», чем «чей-то». Чем выше П.И. тем, казалось бы, легче сделать это, но… приступать ли к сравнению или нет, решает человек, а что он за человек – определяет его ЛХТ. Индивид является «хозяином» П.И., а П.И. – всего лишь его «слуга», а не наоборот.

 Вне зависимости от уровня, П.И. может (обычно незаметно для индивида) захватить «власть». Если дело касается «бытовухи», индивида объявляют параноиком (от гр. paranoia – безумие). Под паранойей понимают психическое заболевание, характеризующееся навязчивыми систематизированными бредовыми идеями, овладевающими сознанием человека и обусловливающими его действия (бред ревности, отравления, преследования и т.п.). Важной особенностью паранойи является ее «инкапсулированность» - бред касается чего-то определенного, а не всей структуры личности. Например, ревнивец может быть прекрасным работником, веселым товарищем и третировать годами лишь свою жену. Если же паранойя не носит бытовой «привязки», не исключено, что мы имеем дело не с параноиком, а с гением. Но… непризнанным.

 Высокий уровень П.И. и многие ЛХТ, «позволяют» хранить в тайне «переворот» в отдельно взятой голове, в том случае если он касается не «бытовухи», а связан с научными проблемами. О скольких «скупых рыцарях», втайне наслаждающихся своими «богатствами истин», мы знать не знаем, ведать не ведаем. В эту категорию лиц попадают те, кто критично (и более того) относятся к социуму и не имеют ни малейшего желания «приоткрывать завесу» над своими тайнами перед остальными людьми. Авторы обмолвились о существовании таких индивидов лишь для «полноты картины», дабы у читателя не сложилось впечатление, что П.И., особенно высокого уровня, так уж замечательно управляема своим «хозяином», индивидом, и полностью ему подчинена. Равно как и индивид - так уж подчинен социуму, что вполне им контролируем. Но вернемся к типичному случаю, оставив «асоциалов» и «антисоциалов» в покое. 

 Обладая промежуточными результатами решения задачи, люди разных ЛХТ, могут оценить их и субъективно, и критически – проконтролировать. Следует отметить, что индивиды различных ЛХТ, по-разному проводят эту оценку: одни завышают значимость собственных достижений; другие занижают, а третьи - объективны. Следует отметить, что критичность к результатам собственного труда бывает как парциальной – меняется от задачи к задаче, так и общей (генерализованной). И это тоже зависит от ЛХТ. Стоит, однако, иметь в виду, что людям с высоким уровнем П.И. часто присущ перфекционизм -  избыточная критичность к результатам своего труда как «продукту интеллектуальной деятельности» .

 Недовольство достигнутым, стремление к большему, отношение к полученному результату как к пустяку – их извечный «бич»: «Сразу, дурак, не догадался!», отягощаемое пониманием того, что «Можно было бы сделать по-другому, значительно лучше!». Но это есть удел высокого уровня П.И., при интровертивной направленности как качестве ЛХТ. Трагедией высокого уровня П.И. экстравертов является отсутствие именно такого перфекционизма - сниженная критичность к интеллектуальному качеству результата, с лихвой восполняемая жаждой признания социумом. Это обусловлено тем, что экстраверт не столько решает задачу, сколько посредством задачи достигает других, социально окрашенных целей – престиж, известность, почитание и т.п.

 Метафорически говоря, для экстравертов не только П.И.- средство достижения целей, но и достижение целей (решение задач) есть палка-«продолжение руки» для упрочения своего положения в социуме. – До критичности и объективности ли тут!? Но что-что, а «раскрутку продукта» экстраверты выполняют блестяще, однако, гениями «с большой буквы» они не становятся. – Пар уходит в гудок! Но вернемся к аксиомам и промежуточным результатам в решении задач. В каких-то задачах промежуточный результат и является окончательным решением, а в каких-то – становится всего лишь новой аксиоматикой. Бывает, что промежуточные результаты так и остаются промежуточными результатами. 

 Необходимо сказать и о правилах выбора аксиом. Здесь присутствует некоторая непривычная «тонкость». Мы настолько приучены социумом к законам формальной классической логики, что резонно полагаем, что и при формировании аксиом, и при дальнейшей работе с промежуточными результатами обязательно будут соблюдены ее законы, и «коней на переправе» человек менять не станет. Оно бы было и обычно, и привычно, но наше неосознаваемое свободно от «банальностей реального мира и его незыблемости».

 Как во сне – чего только ни привидится! - так и в неосознаваемом происходить может «разное-разнообразное». Маленькие дети в случае затруднений, «последним аргументом» выдвигают тезис: «Я сам видел!», а взрослые люди могут решить задачу и фантастическим путем – апелляцией к волшебной палочке, например. Или к чуду. Принято считать это уделом «наивных умов», проявлением детства. Так рождаются мифы, суеверия и т.д. Людям образованным социумом, так поступать не рекомендуется. Они обязаны дать алгоритм получения результата, т.е. предъявить доказательство. И многие его, доказательство, дают. Но… получается не всегда. Математики могут привести не один пример того, что не удалось подкрепить логическими доказательствами.

 Для обычного человека в том нет никакой трагедии, но для ученых – «наличиествует», поскольку обладание «know how» (алгоритмом получения результата) и есть (в большинстве случаев) общепринятое «обладание истиной». Ничего не попишешь! – «длань социума» тянется к П.И. отдельного индивида и настоятельно «рекомендует» делиться. То есть – «умеешь сам – научи остальных!» Но вернемся к аксиомам, которые «выбирает» человек для решения задачи, и правилам вывода, которыми он «пользуется». При выборе аксиом, похоже, действует «принцип дополнительности П.И.» в своеобразной форме: решаем задачу мы своим субъективным способом . Пользуемся своей субъективной логикой и в качестве аксиоматики выступают наши субъективные неосознаваемые смыслы.

 А «репрезентируем» («продаем») другим людям полученные результаты - социально принятым образом. Используем «перевод» с языка субъективного (смыслов) на общечеловеческий (понятийный). И доказательство должно соответствовать законам формальной логики. Иначе – сочтут бредом. Где - «квант», а где – «волна»? - Да какая разница! Выбор за читателем! И сам человек потому и обладает такой П.И., позволяющей ему созидать новое, что сам очень «не прост». С одной стороны, его можно рассматривать как «квант» человечества, состоящего из живых физических тел – «химических элементов, структурированных в сложную динамическую биосистему». А с другой стороны, человек – «волны» духа, нетленного и нематериального. Это маленькая шутка, предназначенная тем, кто категорически не приемлет формулу: С + С = С. И принужден «бегать то туда, то – сюда», озирая индивида как Целое, но уподобляясь слепцам, изучающим слона.

 К сожалению, умные становятся изгоями. Таких среди русских сотни тысяч, но им нет места в «новой свободной России», освободившейся лишь от «умников» на их прежних рабочих местах. Как при любом «перепроизводстве продукта», интеллектуалов стараются уничтожить – чтобы на «русский ум» цена на западе не падала, можно было бы гнать людской товар – высокоинтеллектуальных рабов на экспорт. Рынок-с! Но о том забывают, что дураку, чтобы умного русского победить – «мало его убить, нужно еще и повалить». Пережуем и «этих» компрадоров. Россия все пережует. 

 

 

Заключение.

Дом, который построили авторы (трехмерная модель личности).

 Итак, авторы познакомили читателя с ядерными качествами ЛХТ индивида – направленностью, эмоциями и интеллектом, а также со шкалами (осями), которые были введены для их отображения. Мы получили трехмерную модель ЛХТ индивида – «остов», «каркас» его личности. Если добавить к этой базовой структуре, «ядру» ЛХТ, качества периферические, которые у каждого человека индивидуальны как следствие уникальности его происхождения и жизненного пути, присущего лишь ему лично, можно получить портрет того или иного индивида.

 В чем удобство такой формы репрезентации характера? Она структурирована. Поэтому трудно что-то забыть или упустить по невнимательности. Вместо «сложно- хаотического» выхватывания качеств, сильнее всего бросающихся в глаза, необходимо лишь оценивать «уровень интенсивности» качеств по шкалам направленности, эмоций и интеллекта у данного человека. Качества же периферические придадут «окраску» и индивидуализируют описание.

 Описанное в книге трехмерное «пространство нормы» характеров можно проиллюстрировать простой и наглядной картинкой. Итак, читатель, представьте себе многоэтажный дом, возведенный по заказу его жильцов, которых абсолютно не волнует «красота и единство стиля сооружения». Посреди дома – арка, над ней строители квартир не строили, даже наружные стены не возводили - ограничились только лестницей с этажа на этаж. Арку можно переделать-перестроить в еще один подъезд - место в доме продается. Арка – аналог подъезда и соответствует тому самому условному 0, о котором авторы столько говорили, описывая шкалы (оси) качеств.

 Каждый подъезд соответствует промежутку шкалы направленности. Направо «поселились» интроверты, налево – экстраверты. В подъезде №1 проживают истероиды, №2 – игзоиды, № 3 – психастеники, а №4 – схизоды. Чем эмоциональней жильцы, тем выше этажом они поселяются. Чем они интеллектуальнее, тем дальше, вглубь от лестницы, система-то коридорная, предпочитают селиться ЛХТ, «на задках» здания.

 Например, самые интеллектуальные, но «неэмоциональные» схизоиды «живут» в своем подъезде на первом этаж. Их квартиры расположены в тылу дома, максимально удалены от фасада здания. Этот ЛХТ не волнует ни шум во дворе, ни боязнь быть ограбленными, ни прочие неудобства. На такие высоко вероятные, но для них гипотетические «пустяки и глупости» просто не обращают внимания: «мне нет дела до мира, следовательно, миру нет дела до меня».

 Те схизоидные ЛХТ, у которых уровень П.И. самый низкий, а эмоций также мало, занимают «квартиры» сразу за входом в подъезд, но затем закладывают окна кирпичом – «дворовая жизнь» до них добирается, а они от нее отгораживаются. Это они «учиняют» тройную бронированную входную дверь в подъезд, ставят перед ним шлагбаумы и кладут бетонные плиты (для «воспрепятствования » автомобилям). Замки кодовые и амбарные – также их затея. Смешно, но они, бедолаги, вынуждены общаться из-за этого с большим количеством других ЛХТ, что редко обходится без конфликтов.

 «Середнячки» - схизоиды и по ителлекту, и по эмоциям, «обитают» на втором этаже. Чем они умнее – тем дальше от фасада их «жилье». Они не закладывают окна кирпичом, а ставят на них решетки или ставни. Ставни на день обычно закрывают, а по ночам «жильцы» любуются небом. Они ничего не имеют против «защиты подъезда», но не принимают активного участия в «усилении безопасности». Самые умные из этих «середнячков» часто даже не пользуются ставнями, обходятся без решеток на окнах. Им вполне хватает занавесей и штор.

 Высокоинтеллектуальные и очень эмоциональные схизоиды «живут под крышей» в угловых «квартирах». Это – их «горние вершины». Они не переделывают их совсем и не ходят к себе общей дорогой, через подъезд. Из окна спущена веревочная лестница, а посреди «жилища» всегда находится С-300, которая в любую минуту может стартовать. Глупые, но очень эмоциональные «живут» окнами во двор и страдают, страдают, страдают.

 Психастенический подъезд №3 оснащен лишь кодовым замком, который вечно сломан самими же жильцами: «А если нужно будет вызвать «скорую», а врач не сможет войти?» Есть и ставни, но они всегда открыты: «А если пожар?» Те, кто высоко интеллектуален «живут» далеко от фасада, низко интеллектуальные психастеники – окнами во двор. Самые эмоциональные, конечно же, - под крышей. Если это сочетается с высоким интеллектом, психастеники максимально «удаляются» от фасада и ставят вторую дверь. В подъезд № 3 ходят гости. И рано или поздно в подъезде появляется консьержка.

 Подъезд №2 – «обиталище» игзоидов. На окнах не увидишь ни решеток, ни ставен. Безопасность обеспечивается добровольными дежурствами жильцов. Здесь много чиновников и «радетелей общего блага», которым норовят окормить весь дом. Тут проживают самоназначенные «старшие по дому, подъезду», находятся штабы по организации субботников, конкурсов «лучший двор» и т.д. Общие закономерности «этажности- фасадности» те же, что и в других подъездах, но в воздухе витает слишком густой «аромат социальности». В гости жильцы из №2 ходят друг к другу.

 Подъезд №1 шумен из-за постоянно хлопающих дверей, отовсюду звучащей громкой музыки, криков скандалов и оглушительных рыданий. Он увешан «тарелками», веревками с нижним бельем и славится вечно торчащими в окнах головами. Окна распахнуты настежь круглый год. Наверху – «пент-хаусы» со стеклянной кровлей. Все выкрашено в «стильные тона», косметические ремонты происходят постоянно. Статус жильцов меняются с калейдоскопической быстротой, но они все «толкутся в сфере услуг» - шоу-бизнес, торговля, мошенничество и т.д. Люди-то общительные, но общие закономерности «этажности-фасадности» не изменились.

 Самые же умные из них устраивают «салоны», кружки обсуждения «драгоценных достижений цивилизации. «Шкворчат емели, булькают факсы», конференции, симпзиумы и прочая «сласть истероидов» не прекращается. Они награждают друг друга премиями и статуэтками, их «увековечивающими», глубокомысленно закатывают снулые глаза и претендуют на звание «духовной элиты». Ясно море, что «все гении – тут», в подъезде №1. – Чужие здесь не ходят,они делом заняты, а не «общением» друг с другом a la истероид. 

 Дом, который построили авторы, обозвав его моделью ЛХТ, можно еще долго описывать, доходя до мельчайших деталей. Но авторы не станут этого делать, уповая на то, что читатель и так уже все понял. Если он захочет, прекрасно справится сам. Да и тремя шкалами (осями), с которыми мы Вас ознакомили, в зодчестве «архитектурного излишества нормы» дело не заканчивается, а лишь начинается. Ядерных качеств у ЛХТ много и все они вносят свой вклад в уникальный характер отдельного индивида, да и периферические качества не отстают. Но об этом читатель, если пожелает, конечно, сможет узнать прочитав другие книги серии «Се есьми человецы». 

 

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ.