Наш старый дом сгорел. Поставлен новый, На каменную поднят кладовую Наш новый дом.                     А кладовая, Она от дома старого осталась. А что еще осталось? Только память. Я этой памятью дышу, живу… Голодный март 22-го года, По-старому — начальный день весны, И в этот день явился я на свет (О чем я не преминул сообщить В одном лирическом стихотворенье), Не вовремя явился.                     Не на радость, Скорей на слезы горькие моей Двадцатилетней матери. А мать Толкла кору осиновую в ступе… В начальную младенческую пору Познал я вкус осиновой коры, Вкус лебеды познал.                     И потому Любая горечь кажется мне сладкой И в нашем новом праздничном дому.