Своих родителей я не успел убить – они умерли раньше. Им повезло. Они успели лечь в гроб до того, как я принял решение. И поэтому первой я убил свою тещу. Она была эдакой молодящейся дамой. Она вечно красила волосы «Блондораном» и шлялась по подругам.

Пять лет я терпел. Пять лет – после того, как мы решили съехаться. И за эти годы мы ни разу не ссорились. Я не могу сказать, что наши отношения были хорошими или плохими, скорей они были никакими. Она не мешала жить мне, я не мешал ей. Когда я говорил ей «доброе утро», она, улыбаясь, отвечала «здравствуй, дружок». И это изо дня в день! Я зарезал ее на кухне. Она стояла спиной ко мне у газовой плиты и что-то жарила. Сзади нее стоял стол и на нем лежал кухонный нож с черной рукояткой. Рукоятка была проклепана в двух местах, и поэтому на ней были стальные кружочки, по два с каждой стороны. Я тихо вошел и взял нож со стола. Сначала я ударил ее в спину. От удара она выпрямилась, она не закричала, а как будто насторожилась. Тогда я рванул нож на себя и вогнал его ей под правую лопатку. Она отвратительно завизжала, и тогда я начал ее резать.

Старшую дочь я подстерег в парке.

Поздно вечером она возвращалась с катка, на который всегда ходит с подругами. Весь вечер я жался к стене раздевалки и следил за ней. Каток был ярко освещен, а там, где была раздевалка, было не освещено, и поэтому она не могла меня увидеть. Я стоял и не знал, как и когда смогу ее подстеречь. Но я точно знал, каким образом я ее убью: веревка лежала за пазухой.

Мне повезло. Ее подруги остались с какими-то парнями, и она одна пошла домой. Когда она проходила через парк, я сначала догнал ее, а потом повесил.

Что касается сына, все было просто. Мы шли по узким мосткам через реку. Это было в деревне, и река там не очень широкая, но зато достаточно стремительна, и в ней есть очень глубокие места. Я просто столкнул сына в воду, и он утонул…

Я часто вспоминаю эту речку. Летом там хорошо порыбачить, особенно с ночевкой, когда можно поставить жерлицы, насадив на тройные крючки маленьких лягушат. Сидеть и ждать под стрекотание ночных сверчков, когда леска на поставленных в воду рогатках начнет разматываться, и тогда потихоньку начинать тянуть, то отпуская, то подтягивая леску на себя и вбок, а потом вытаскивать щучку или судака.

Жену я убил вчера. Когда мы легли в постель, я дождался, когда она заснет, а потом задушил ее подушкой…

В этом убийстве было что-то аристократическое. Когда я ее убивал, я представлял себе королевские дворцы и мятежных дворян, которые, отнимая жизнь у одного монарха, дают трон другому. Это было романтическое приключение.

Сейчас я знаю, я точно знаю, что теща опять сплетничает у подъезда с соседками. Жена отвела старшую в школу, а младшего в детсад и сама на работе. Но я-то знаю ТОЧНО, что они мертвы, и я умнее их всех. Я знаю, что сегодня совершу то, чего никто из них не ждет. Сегодня я совершу САМОУБИЙСТВО. И для этого мне нужно просто уснуть!