Ударная волна

— Смотри, — Барченко указал в сторону соседнего опорного пункта, расположенного метрах в шестистах.

Паша увидел клубы пыли, которые стали подниматься над "опорником", еще не понимая, что это значит.

— Валим отсюда, — громче сказал Игорь. — Сейчас они и нас накроют.

— По машинам! — заорал Шабалин, со всей очевидностью осознав, что по соседнему посту духи наносят минометный удар.

Снайпера суетливо начали закидывать своё имущество в машины и спустя минуту все уже сидели в бронированных "Тиграх". Закрывая дверь, Паша услышал визжащий звук, хорошо знакомый из художественных фильмов о войне еще с детства, и в ту же секунду прямо перед машиной, не далее чем в десятке метров, разорвалась минометная мина. В момент взрыва дверь еще оставалась открытой, и всем своим существом Паша прочувствовал удар плотного потока воздуха, образованного ударной волной. Хлопнув дверью, Паша завалился на спинку сиденья — водитель дал по газам, и броневик чуть не прыгнул вперед, проехав прямо по небольшой воронке, образовавшейся от взрыва.

— На дорогу, — крикнул Паша.

Происходящее не казалось ему сейчас чем-то страшным. Конечно, получить мину в крышу броневика означало немедленную гибель, но это не пугало, а лишь заставляло действовать — подавать команды водителю и таращить глаза в окна, наблюдая за обстановкой.

Водитель вывернул руль, чтобы вписаться в поворот и попасть в разрыв защитного вала, однако довернуть до конца не смог, и машина несколько метров прошла правыми колесами по косогору, вызвав внутри салона падение незакрепленного имущества и маты пассажиров.

— Не дрова везешь! — Борзов нашел в себе силы юморить, хватаясь за поручни. — Осторожнее там!

— Главное — вырваться, — крикнул Барченко.

— Вырвемся, — отозвался водитель.

"Тигр" выбрался на дорогу, второй шел следом. Машины стали набирать скорость, уходя от взрывов, накрывающих опорный пункт.

— Кранты "опорнику", — резюмировал Паша.

— Да не… — отозвался Игорь. — У них там всё налажено и привычно. Садыки сейчас по норам сидят, да по броне — минометный обстрел им не сильно страшен. Ну, если сразу кого не убило… сейчас увидят, откуда бьют, и из танка "ответку" организуют.

И точно, сзади громко ухнула танковая пушка.

По большому счету испугаться никто не успел — броневики быстро вырвались из зоны обстрела, а по движущейся цели минометы стрелять не способны. Никто не был ранен, и поэтому начали острить, радуясь удачному стечению обстоятельств. Водителю дружно предъявили за попытку перевернуть машину, на что тот, зубоскаля, заявил о готовности повторить манёвр с более печальным для всех исходом.

Барченко вышел по связи на ЦБУ и сообщил об обстреле. Пока бронегруппа неслась к элеватору, разведчики вывели беспилотник в предполагаемый район нахождения минометов противника, который и обнаружил с воздуха два пикапа с двумя минометными расчетами. Те, в свою очередь, быстро выпустив по "опорникам" по десятку мин, в момент обнаружения уже грузили минометы в машины. Решение накрыть их огнем артиллерии было отменено — стрельбу враги закончили, сиюминутной опасности уже не представляли, и разведчики решили посмотреть, куда направятся пикапы — да и дальность в двенадцать километров от гаубичной батареи до цели не гарантировала быстрого и точного поражения. К моменту прибытия начальника разведки группировки на элеватор, разведчикам уже было о чем докладывать.

— Я новый источник обнаружил в эфире сразу, как вы уехали, — сказал Вадим. — Он тоже держал связь с Эль-Талилом, потом встал в трех километрах от семнадцатого "опорника". Очевидно, это и есть минометчики. Сейчас они вот здесь…

Курсором Вадим показал на экране ноутбука участок местности, где можно было разглядеть крышу какого-то строения.

— Два километра северо-западнее Эль-Талила, — пояснил он. — Со снайперского поста в приборы наблюдения видно, я поднимался, смотрел.

— Давайте вломим, товарищ подполковник, — оживился Шабалин. — Арта достанет на пределе дальности.

— Вломим, но не артой, — ответил Барченко. — Пошли…

Они вышли из аппаратной и направились к снайперскому посту.

— Вот теперь покажешь, чему тебя учили, — научал по пути начальник разведки. — Утром на совещании ты получил данные для работы со взаимодействующими силами?

— Да, — кивнул Паша, автоматически доставая из кармана блокнот, в котором были рукой вписаны позывные и остальные условные сигналы боевого управления на этот день.

— Ну, вот и отлично. Покажем духам, что значит "технологическое превосходство".

На снайперском посту в числе прочих приборов находился лазерный прибор разведки и целеуказания, соединенный по закрытому каналу связи с единой системой боевого управления. Помимо возможности измерять дальность лазерным лучом, прибор был оснащен системой спутникового позиционирования и электронным компасом, что и делало этот прибор важным элементом сетецентрической войны, тактику которой помимо всего прочего, нарабатывала в Сирии российская армия.

Шабалин с минуту рассматривал строение, откуда радиоразведкой была засечена работа вражеской радиостанции. Обычный одноэтажный дом, с трех сторон обнесенный невысокой каменной стеной. Машин видно не было, или они были уже замаскированы, или стояли, прикрытые от наблюдателя корпусом строения.

Паша нажал на приборе кнопку и тут же в окуляре увидел результат измерения: дальность, направление, свои координаты стояния, координаты стояния цели. Вся информация ушла на ЦБУ, откуда запросили характер цели и подтверждение на удар.

Паша обернулся на Барченко. Тот развел руками, мол, сам начал, сам и заканчивай.

— Цель — одиноко стоящее каменное здание, радом два пикапа с минометами, живая сила до восьми человек. Удар подтверждаю, — Паша отрезал пути к отступлению. — Ну, с богом!

— А что так мало сказал? — улыбнулся Игорь. — Надо было говорить, что тридцать. У нас сейчас все так делают…

Сарказм был понятен — чем больше скажешь, тем больше уничтоженного врага будет записано в служебно-боевую характеристику, что самым положительным образом должно будет в будущем отразиться на карьере и наградах, но Паша не готов был еще к подобным военным шуткам.

— Интересно, чем ударят? — спросил Денис, стоявший у Паши за спиной.

— А вон, смотрите… — Барченко смотрел куда-то вверх.

Шабалин поднял голову — высоко в небе мелькнули две далёкие тени.

— Дежурная пара, — пояснил начальник разведки. — За вылет успевают отработать несколько заявок от наземных войск… не мы у них первые, не мы последние!

— Бинокль дайте! — потребовал Шабалин.

Ему протянули бинокль, и вскоре Паша разглядел двух "утят", разворачивающихся для атаки. Зрелище было грандиозным и впечатлительным — с земли бомбардировщики казались размытыми пятнами, в бинокль же был различим тип самолетов и их неземная красота. Паша откровенно восторгался зрелищем, наблюдая, как стремительные сорокатонные монстры, едва не касаясь друг друга законцовками своих крыльев, выполнили разворот и легли на боевой курс.

— Ну, держите подарок, блохастые бармалеи, — весело сказал начальник разведки оперативной группировки. — До встречи в раю.

— У нас с ними будет разный рай, — уверенно предположил Паша.

В этот момент от самолетов отделились четыре точки, которые быстро неслись к земле. "Утята" эффектно отвернули в сторону, словно результаты бомбометания их совершенно не интересовали. Впрочем, наверное, так оно и было. Вниз неслись четыре "пятисотки", которые гарантировали выполнение задачи даже при небольшом промахе.

Паше показалось, или так оно и было — самолеты покачали крыльями.

Очевидно, боевики тоже вели наблюдение за небом — из здания выбежали два человека, и со всех ног понеслись прочь. Но судьба их была уже предначертана — уж слишком мощные заряды летели к земле.

— А смысл бежать-то, — злобно заметил Шабалин, глядя на боевиков, отчаянно пытающихся спастись. — Лучше молитесь…

В этот момент четыре точки достигли земли, и дом полыхнул огромной вспышкой, поднявшей массу пыли и обломков здания. Мелькнула сферообразная ударная волна, быстро расходящаяся из центра взрыва в разные стороны на многие сотни метров, по ходу своего движения уничтожая всё живое невыносимым скачком воздушного давления.

Шабалин вдруг усмехнулся, непроизвольно сравнив лично прочувствованную ударную волну от взрыва 82-мм минометной мины с ударной волной от взрыва четырех пятисоткилограммовых авиабомб. Полчаса назад ударная волна от взрыва мины показалась Паше чуть ли не убийственной, и он искренне верил, что от смерти спасло его только чудо. Сейчас он воочию увидел, что такое настоящая ударная волна, от серьезного "средства поражения", в сравнении с которой взрыв мины оказался безобидным хлопком новогодней петарды.

— Мне нужны результаты удара! — Барченко связался с пунктом управления беспилотниками.

— Сейчас бы сгонять туда, — мечтательно сказал Стешин.

— Шузы снять? — усмехнулся Шабалин, соглашаясь с желанием своего взводника, но не зная, насколько оно уместно в этой ситуации.

— Сгонять хочешь? — спросил Барченко.

— Ну, так, — неопределенно отмахнулся Денис, ожидая от начальника разведки тираду проклятий ввиду доведенного накануне приказа командующего, запрещающего личному составу группировки выходить за линию опорных пунктов.

— Было бы неплохо, — сказал Игорь. — Сейчас свяжусь с "дядей Лёшей".

Шабалин и Стешин переглянулись — они, конечно, подозревали, что Барченко дерзкий и решительный человек, но чтобы вот так, сразу после удара, пока враг не очухался…

— Товарищ генерал, — Барченко уже говорил по связи с Сомовым. — Меня беспокоит непонятная активность боевиков на этом направлении. Мухабарат неспроста войсковую разведку вперед здесь высылал, которых вчера на "опорнике" подорвали… я фиксирую выходы в эфир и передвижения боевиков, пикап с ДШК и две машины с минометами… позвольте выдвинуться, пока они не очухались. Да, уверен, мы многое поймем, а если удача будет, то и языка прихватим. От элеватора восемь километров, от крайнего "опорника" — шесть. Все как на ладони — если что, артель нас прикроет. Да, за час справимся. Есть.

Барченко отключился. На его лице расползлась улыбка.

— Ну что, товарищи офицеры, сгоняем к врагу в гости?

— Если надо, — ответил Паша, — то почему бы и не сгонять?

— Всё, тогда погнали, — Игорь направился к лестнице с поста. — Выезжаем, через двадцать минут над нами будут вертушки. И возьмите автоматы на случай близкого контакта.

Ехать решили на двух своих "Тиграх" и бэтээре, который согласились дать садыки. Однако БТР наотрез отказался заводиться, что, конечно, "огорчило модератора процесса, но линию партии не изменило".

— Справимся, — сказал Барченко.

На снайперском посту Паша взял автомат и четыре магазина, Борзов прихватил пулемет с парой коробок патронов. Спустя пять минут они уже подъехали к "опорнику", на котором ночью погибли сирийские разведчики.

— Я сейчас, — сказал Паша, выскакивая из машины, пока перед ними садыки открывали импровизированный шлагбаум, изготовленный из наращённых обрезков водопроводных труб.

На посту его уже знали, приветливо улыбались, и поэтому беспрепятственно допустили на пункт управления взрывом, где Паша сноровисто отсоединил от проводов подрывные машинки, забрав их с собой.

— Ну вас на хрен, от греха подальше, — сказал он, вернувшись в машину. — Еще чего не хватало нас подорвать при возвращении.

— Это правильно, — усмехнулся Барченко.

— А там впереди мин нет? — спросил водитель.

— Не знаю, — ответил Игорь. — Духи не выстраивают такую оборону, как мы. Подрывы техники за последние полгода здесь не фиксировались. Только обстрелы. А кто по нам стрелять будет — тут видно на пять километров вокруг. Только ПТУР если пустят, но им и здесь нас достанут. А был бы — уже бы достали. Так что, нет оснований мочить штаны раньше времени. Смотри за дорогой!

Очевидно, эти слова немного успокоили водителя и когда машины прошли змейку из бетонных плит, выложенных на дороге в шахматном порядке, прибавил газу и "Тигр" набрал скорость. Вторая машина шла как привязанная.

— Чинар, ответь Тибету, — раздалось из носимой станции начальника разведки.

— Тибет, я Чинар, слышу хорошо, — Игорь схватил тангенту радиостанции.

— Чинар, обозначь себя, — попросила радиостанция.

— От элеватора километр на восток, от "опорника" на юго-восток порядка километра, продолжаю движение в этом направлении в составе группы из двух "Тигров".

— Вижу на дороге две движущиеся машины.

— Это мы и есть. Других не наблюдаю.

— А ну, остановись! — приказал голос в эфире.

— Притормози, — Игорь повернулся к водителю и тот притормозил, останавливаясь.

Пыль обогнала остановившуюся колонну.

— Всё, вижу, — прокомментировал голос действия водителя. — Я над вами, запас времени — сорок минут.

— Тибет, принял. Надеюсь, управимся!

— Это кто? — спросил Паша.

— Винтокрылые собратья, — ответил Барченко.

Паша взялся за ручку и открыл верхний люк. Надев боевые очки, он высунулся наружу и осмотрелся: со стороны элеватора к ним приближалась пара боевых вертолетов Ка-52, которые шли на предельно низкой высоте метров в пятнадцать над землей. Крылья "Аллигаторов" были увешаны блоками неуправляемых ракет. До ушей уже доносился своеобразный хлопающий звук присущий вертолетам с соосной схемой размещения несущих винтов.

"Плещут руки винтов синеву по щекам, это боги войны приближаются к нам…" — вдруг Шабалин вспомнил старую "афганскую" песню, которая часто играла в его детстве из отцовского магнитофона.

— Год назад, — сказал Барченко, когда Паша вернулся в салон, — духи сбили здесь вертолет командира 55-го вертолетного полка Ряфагатя Хабибуллина. Так что, этот район вертолетчики "любят особой любовью", и если, не дай бог, сейчас какая-нибудь душманская мразь окажет нам сопротивление, ты увидишь всю мощь огня армейской авиации…

В это время машины уже подходили к месту нанесения бомбового удара.

— Чинар, я Тибет. Вокруг всё чисто, — доложило "небо".

— Принял, работаем! — отозвался Игорь.

— Куда? — спросил водитель.

— К руинам, — Барченко махнул ладонью.

Впереди что-то горело, были видны останки строения, по округе валялась масса обломков. Машина остановилась перед воронкой немалых размеров — происхождение которой не оставляло ни у кого никаких сомнений.

Из машин выбрались Барченко, Шабалин, Стешин и четверо снайперов с автоматами в руках. Развалины были метрах в ста впереди, и, направляясь к строению, Паша ловил себя на мысли, что всё это не война, а какая-то игра, может быть, даже происходящая не с ним. Боль и ужас, которые случились здесь менее часа назад, никоим образом не затронули его сознание — ведь это не его распыляло ВКС на молекулы своими "средствами поражения", а кого-то другого, того, кто был врагом.

На песке лежала оторванная человеческая нога, обутая в хороший американский ботинок с куском штанины с песчаной камуфляжной расцветкой.

— Кто там шузы хотел? — громко спросил Шабалин.

— Я, — отозвался Артем, подходя к командиру роты.

— Забирай, — разрешил помародёрить Паша.

— Ну… тут некомплект, — запротестовал Бушуев. — Да и размер не мой. Мне сорок второй надо, а тут, пожалуй, сорок пятый будет.

— Ваты в носок натолкаешь, — предложил Слава Борзов, осмотрев находку. — Будешь в роте самый модный, в таких шузах движуху наводить…

— Хорош болтать, — Паша остановил стёб и скомандовал: — Рассредоточились! Цепью к зданию! Стрелять при любом подозрении на опасность! Вперед!

Бойцы разошлись и вскоре приблизились к развалинам. За ними Паша увидел два перевернутых взрывами пикапа, один из которых горел, испуская черный дым сгораемой резины. Второй джип был просто исковеркан — чуть не разорван пополам, но почему-то сохранивший пожарную безопасность. Тут же валялись несколько ящиков с минами — разбитые, но не взорванные. Паша даже разглядел одну мину, хвостовиком торчащую из песка.

Пройдя еще немного, Паша заглянул в развалины — очевидно, что дом не был жилым — никакого присутствия бытового благоустройства видно не было. Скорее всего, жильцы ушли отсюда еще три года назад, когда в эти края дошла война, забрав с собой все полезные вещи, и теперь дом использовался боевиками как временное пристанище или некая перевалочная база.

— О, еще одна нога, — донесся громкий голос Бушуева, который тут же из радостного превратился в печальный: — Чёрт, тоже правая…

Начальник разведки достал из кармана телефон и стал фотографировать результаты удара.

— О, а так можно было? — удивился Паша, помня приказ командующего о запрете использования телефонов сотовой связи в целях исключения отслеживания их носителей вражеской радиотехнической разведкой.

— Я без симки, — отмахнулся Барченко. — Только фотаю.

Случайно нашли маломощный "кенвуд" и Барченко подобрал его с песка — может, пригодится радиоразведчикам. Осматривая место взрыва, нашли останки семи человек, при которых были обнаружены три айфона и треснутый планшет. Игорь был рад этой находке больше, чем шесть единиц оружия и два миномета, которые пойдут в зачет боевой работы снайперской роты.

Закинув трофеи в машины, решили по пути сделать крюк и подобраться к пикапу с ДШК, который, как доложили "беспилотные" разведчики, оставался на месте. Вертолетчики затею не одобрили, так как у них заканчивался запас топлива, но согласились поприсутствовать столько, сколько смогут, взяв с Барченко слово, что тот сам будет виноват, если заваруха начнется после ухода вертолетов на базу.

Пикап стоял на том же месте, где и был обстрелян. Следы двух человек вели в пустыню, но ушедших людей видно не было. Игорь попросил вертолетчиков осмотреться, и пока они это делали, "Тигры" подошли прямо к пикапу.

— Вот это дыра… — Артем полез осматривать "своего" духа, тело которого лежало в десятке метрах от машины.

Возле него собрались снайпера, которые принялись обсуждать результат попадания, прислушиваясь к которым, Шабалин убедился, что душевные переживания по поводу первого убийства — это было не про его подчиненных.

— Смотрите, товарищ старший лейтенант, — Артем пригласил ротного к трупу. — Ему кусок позвоночника пулей вырвало. Вон как красиво позвонки сзади торчат!

— А что ты хотел, — Паша нашел в себе силы усмехнуться. — Полсотни грамм прилетело. Это тебе не три грамма из "калаша". Это по-взрослому!

— А машина-то, — произнес Барченко. — Похоже, что на ходу!

Борзов открыл водительскую дверь и сел за руль. Ключ был в замке зажигания, и вскоре "Хай-Люкс" вздрогнул и затарахтел.

— Забираем, товарищ старший лейтенант? — крикнул Слава.

Паша посмотрел на Барченко. Тот развел руками:

— А в чем проблема? Бери, это теперь твоё!

Артем прошмонал убитого им боевика, снял с шеи какой-то амулет, в карманах нашел двадцать баксов, отстегнул с пояса красивый арабский нож.

— Остальное ваше, — Бушуев милостиво разрешил остальным снайперам продолжить священный акт изъятия и справедливого распределения боевых трофеев, на языке правосудия именуемого мародерством.

— Да иди ты, — Радик Луговой выразил общее недовольство. — В следующий раз я стрелять буду, а ты наводить. Ничего нормального не осталось… всё забрал… еще и шузы заставил его сбросить!

— В следующий раз за шузами никто не поедет, — весело ответил ему Артем. — Никто их не видел?

Осмотрелись вокруг — обуви видно не было. Видать, далеко улетели.

— Чинар, я Тибет. Мы уходим, — сообщили вертолетчики.

— Принял, — ответил Барченко. — Так, народ, уходим!

— По машинам! — скомандовал Паша.

Как только "Тигры" тронулись, неподалёку раздалась громкая очередь вертолетной пушки, после чего Тибет вышел на связь:

— Чинар, принимай гостей! На юг от тебя полкилометра, обнаружил двух человек. Я их прижал, вооружены стрелковкой. Или забирайте, или я их сейчас накрою НАРами…

Барченко толкнул водителя:

— Разворачивайся!

"Тигры" и "Хай-Люкс" развернулись в указанном направлении.

— Тибет, обожди! Я забираю…

Шабалин перехватил автомат — сейчас вполне могла начаться настоящая заруба — сколько он слышал историй о стойкости религиозных фанатиках и их готовности жертвовать собой в бою!

В машине чувствовалось напряжение: одно дело ехать туда, где врага разорвало ударом двух тонн авиабомб, и совсем другое, пусть даже под прикрытием вертолетов, встретить его вживую — вооруженного, и очевидно, жаждущего твоей крови.

— Спокойно, мужики, — поняв состояние соратников, произнес Барченко. — Сейчас подъедем, разоружим, свяжем. Всё будет хорошо!

Подняв руки, впереди стояли два человека, одетых в американские пустынные камуфляжи, с арафатками на шеях, с разгрузками на груди и солнцезащитными очками на глазах. Руки они тянули вверх старательно, и Барченко, едва заметно, выдохнул.

Паша вышел из машины, и вскинув автомат на уровень глаз, остался стоять возле "Тигра", готовый в любой момент спрятаться за его броней. Со своими снайперами он никогда не отрабатывал подобные действия, и поэтому пришлось импровизировать:

— Борзов, вперед!

Сержант, держа наготове автомат, не перекрывая линии огня для ротного, подошел к боевикам, и шевельнув стволом, приказал:

— Ложись!

Они послушно легли, сложив руки за головой.

— Слава, держи их на мушке! — крикнул Паша, двинувшись вперед.

За ним пошел Барченко и Бушуев.

Паша подошел к задержанным, остановившись метрах в пяти и стал с интересом разглядывать лежащих на песке мужчин. Ветер донес до него аромат хорошего одеколона, и Шабалин даже покачал головой, не веря своему обонянию.

— Ху а ю? — вдруг спросил Барченко. — Американ спешиал специалист?

Шабалин хотел было рассмеяться в этот напряженный момент, представив на миг, как арабы будут отвечать Игорю на ломанном английском, но дальнейшие события потрясли его.

— Иес, — ответил тот, кто лежал ближе.

— Ю — стенд ап! — приказал Барченко, и тот, который отвечал, встал.

Паша смотрел ему в лицо, а тот, с испугом рассматривал подошедших. По всему было видно, что это был далеко не местный житель — высокий европеец с хорошо "накачанной" спортивной фигурой в очень дорогой амуниции. Именно от него и исходил тонкий запах одеколона, совсем не сочетающийся с обстановкой выжженной пустыни.

— Пиндосы, что-ли? — развязно спросил Борзов.

Ему никто не ответил, хотя Паша заметил, как скривился стоящий перед ним человек. Знал, знал он, что значит слово "пиндосы"…

— Ху а ю? — Игорь повторил вопрос, вешая автомат за спину.

— Гроуп демаркейшн патис, ю эс солдиер, — сказал американец и потянулся рукой в нагрудный карман. — Хиис май ид.

— Удостоверение хочет показать, — пояснил всем Барченко. — Говорит, что он военнослужащий США и входит в группу по разграничению сторон. Ну, есть у них такая, когда-то взаимодействовали с нами. Только что-то далеко они забрались. Километров на девяносто ошиблись.

— Что будем с ними делать? — спросил Паша.

— Сейчас разберемся, — ответил Игорь и предложил встать второму: — Ю элсо гет ап!

Встал второй. Они оба были высокие, как Барченко, и сейчас переминались с ноги на ногу, покорно ожидая решения русских военных, уверенные, что ничего плохого с ними уже не случится.

— Шузы четкие, — сказал Борзов. — Артём, зацени…

— Ага, — согласился снайпер.

— Уиа холдинг йю, — сказал Игорь и добавил: — Ту идентифи.

— Плиз, — попросил первый. — Информ май комманд! Райт нау!

— Да уж конечно сообщим, — ответил Барченко, и американец в ответ кивнул, будто понял значение слов подполковника.

А может, и действительно понял.

— Веа ю персонал веапон? — спросил Барченко и с ухмылкой добавил: — Фо хис лосс ю вилл факед!

Оба американца синхронно кивнули и улыбнулись.

— Мы думали, что вы — люди Вагнера, — вдруг с акцентом, но вполне сносно, сказал один из американцев. — Они убивают вооруженных людей без вариантов. Даже американцев. Но вижу, что вы — военные.

— О, по-нашему заговорил, — громко удивился Борзов. — Ты это, стволы показывай свои, куда спрятал?!

Вскоре американцы вытащили из песка свои карабины М-4 и пистолеты — М-9 и Глок-17. Пистолеты пошли по рукам восторженных снайперов.

— Сейчас мы вас отвезем в штаб командования в Пальмире, — сообщил пленным начальник разведки. — После установления всех обстоятельств вашего присутствия в несогласованной зоне, вас передадут представителям Коалиции. А теперь, господа, садитесь в кузов пикапа. И предупреждаю: никаких попыток к побегу. В противном случае буду вынужден применить оружие на поражение. Понятно?

— Понятно, — сказал русскоговорящий американец.

Вскоре колонна вышла на дорогу и приблизилась к передовому опорному пункту, где накануне погибли сирийские разведчики.

— Товарищ подполковник, — вдруг Пашу озарили одна простая, но страшная мысль. — Эти воины такие умные, что запросто могут сейчас принять нас за духов. Ведь уехало от них две машины, а возвращается три.

— Я тоже об этом подумал, — согласился Барченко. — Сейчас свяжусь с советником.

Вскоре от советника поступил доклад, что на посту оповещены о приближении своих, однако, до самого момента пересечения шлагбаума, у всех не проходило ощущение предстоящей трагедии. Но, слава богу, пронесло.

Шабалин выскочил из машины, установил на место подрывные машинки и снова заскочил в "Тигр".

— Всё, погнали!

На элеваторе решили переложить всё железо в кузов трофейного пикапа, а пленных рассадили по броневикам.

— Тебя как зовут, американец? — спросил Паша сидящего рядом "партнёра".

— Кеннет, — ответил он.

— Чинар, — представился Барченко, влезая, как таран, в разговор и задавая Паше последующий правильный ответ.

— А меня Барс, — вовремя смекнул Паша.

— Я вижу, что вы — снайперская команда, — сказал Кеннет. — Я имел возможность увидеть эффективность вашей работы. Покажите мне того человека, который снял пулеметчика с пикапа.

— Тёма, — Барченко повернулся к Бушуеву: — Улыбнись дяденьке.

Кеннет обернулся и посмотрел на сидящего у него за спиной снайпера. Несколько мгновений он смотрел парню в глаза, и мальчишка, выдержав этот взгляд, глумливо спросил:

— Не забрызгало, американец?

— Нет, — ответил "партнёр". — Мы находились далеко, но ваши два промаха я слышал. Тем не менее, вы сделали очень хороший выстрел. Мы не думали, что у русских есть снайпера такой высокой квалификации. Слишком уж большая дальность. Вынужден буду огорчить наше командование.

— Что, Тёма, — Барченко снова влез в разговор. — Выдал врагу военную тайну?

— Я бы мог и их завалить, — огрызнулся Бушуев. — Если бы они подло не спрятались.

Кеннет отвернулся от Артёма и сказал:

— Это война. На ней всё возможно.

— Но мы не такие, как Крис Кайл, — вдруг сказал Паша. — Мы не убиваем мирное население.

Кеннет с удивлением посмотрел на Шабалина.

Американцев сдали в штаб группировки, после чего Паша сел за написание подробного рапорта по первому боевому применению своего подразделения — для этого Барченко пристроил его за столом в своём кабинете и ушел общаться с задержанными американцами.

В своём рапорте Шабалин набросал схему работы "тяжелой пары" с семнадцатого опорного пункта, потом накидал схему поездок "за линию фронта", отметил отличившихся и подробно расписал обстоятельства задержания военнослужащих США — там вроде бы не было никакого криминала, и можно было излагать не согласованную версию, а писать то, что было на самом деле.

Вернувшись на базу, он вдруг почувствовал, как сильно устал за прошедший день. Стянув с себя бронежилет и ботинки, прежде чем пойти под душ, он вытянулся на койке, дав себе пять минут на расслабление.

— Сегодня я убил семь человек, — Паша вслух озвучил навязчивую мысль.

Перед глазами у него стояли фрагменты тел боевиков, которые он увидел в месте бомбардировки. Кто они? Духи? Или американцы? В точно такой же форме. Впрочем, какая разница — и те, и эти — враги, против которых он ведет сейчас войну. И по большому счету национальная или организационная принадлежность врага не играла на поле боя никакой роли. Если бы американцы не залегли, Артём бы продолжил стрельбу. А с полученным успешным попаданием в пулеметчика, на этой установке прицела он бы расправился с "партнерами" очень быстро. И знать бы не знал, кого отправляет на тот свет.

Надо было вставать и идти в душ, но Паша не мог найти в себе силы.

— Ладно, — успокоил он сам себя. — Подремлю полчаса.