Предисловие

«Сегодня мы стоим на пороге величайшего открытия, которое, по своей значимости, затмит, пожалуй, пенициллин, лазер, выход в космос и термоядерный синтез. Я говорю о «десятом порядке» - неизведанной прежде группе вирусов – генетических паразитов, которые оказались способны полностью управлять своей жертвой, соорудив в ней альтернативную систему самосознания и управления… которая способна сохранять двигательную и умственную сверхактивность даже после смерти вирусоносителя – делая из своей жертвы настоящего вирусного монстра – вирмона.

До последнего дня наука отрицала возможность жизни после смерти как таковой, но теперь мы знаем – это возможно! И вирмоны – яркое тому подтверждение.

Но мы не знаем, что нам с этим делать».

Профессор вирусологии Г.П. Симахин.

 

Глава 1.

Человек, одетый в ярко-красную нейлоновую куртку и крепкие синие джинсы, обутый в ботинки военного образца, неторопливо шёл по центральной улице большого города, расталкивая встречных прохожих. Его ругали, цепляли, но он не обращал никакого внимания на оскорблявших и задиравших его людей. Те же, из мужиков покрепче и понаглее, кто успевал ухватить его за рукав, чтобы «объяснить правила поведения в общественных местах», вдруг ощущали себя последними слабаками, не в силах удержать обидчика – рывком плеча он чуть ли не бросал наземь своих задир. И они отставали, глубиной сознания понимая, что силы их далеко не равны… и лишь только с обидой и плохо скрытым восхищением смотрели вослед.

Человек в красной куртке, под яростные звуки клаксонов, перешел проезжую часть улицы, толкнул плечом старушку и по диагонали пересек главную площадь города.

Перед ним находилось высокое здание краевой администрации, куда, очевидно, он и держал свой путь. Проходя мимо стоянки, плотно уставленной автомобилями чиновников, он неуклюже свернул несколько зеркал заднего вида, вызвав завывания сирен автомобильных сигнализаций, и подошел ко входу в огромное серое здание.

Отыскивать входную дверь в однообразной стеклянной стене, отделяющей холл от улицы, человек не стал, и сокрушительным ударом ноги просто вынес один из стеклопакетов. Добив торчащие остатки стекла своими локтями, он шагнул вовнутрь, заставляя ужаснуться случайных свидетелей – которые все как один остановились в ступоре, не веря своим глазам.

Так еще никто не входил во властные коридоры краевой администрации. Даже госбезопасность, которая месяц назад изымала какие-то документы по очередному коррупционному скандалу – и то, входила через двери.

- Стой! – один из охранников, из тех, кто стоял на входной вертушке, выхватил из кобуры травматический пистолет, но, завидев, что человек и не думает останавливаться, стал пятиться назад, не решаясь сразу открывать огонь. – Стой! Стрелять буду!

Его голос эхом отозвался в огромном гулком холле.

Человек в красной куртке на миг упёрся в заградительную планку вертушки, поднажал, и тут же с корнем выломал преграду, прокладывая себе путь.

Сзади к нему подскочил второй охранник, и с силой хлестнул резиновой палкой под сгиб колен.

- Лежать!

Ноги подогнулись, и человек упал на колени, но тут же поднялся, и, не оглядываясь, двинулся дальше.

- Стой! – снова крикнул первый охранник, тыкая пистолетом буквально в нос нарушителю порядка.

Человек поднял руку, ухватил охранника за запястье, и резко потянув вниз, вывернул пистолет из его руки, попутно ломая секьюрити пальцы. Охранник громко взвыл, падая на колени. В этот же момент незваный гость с силой ударил его ногой, и охранник, скользя по идеально чистому полу, уехал метров на семь, по пути лишившись голоса и сознания.

Второй охранник снова вытянул человека резиновой дубинкой, но тот вдруг повернулся и перехватив пистолет, кинул его прямо в лицо охранника. Находящиеся тут же люди увидели, как пистолет буквально воткнулся стволом в глаз, и во все стороны брызнула кровь. Охранник схватился руками за лицо, дико взвыл, и повалился на пол. Пистолет торчал из окровавленной глазницы.

- Помогите!!! – холл наполнился нечеловеческим криком, заставляя свидетелей в ужасе бежать прочь от этого страшного места.

Третий охранник выстрелил из пистолета в спину удаляющейся от него красной куртки. Он увидел, как резиновая пуля оставила в куртке небольшую дырочку. Но, человек даже не шелохнулся, и уж тем более не обернулся, продолжая двигаться к лифтовой площадке.

Бах! Бах! Бах!

Охранник в быстром темпе начал дырявить спину незваного гостя, но это абсолютно никак не изменило поведения злодея, и вскоре красная куртка скрылась из поля зрения, завернув в проход первой лифтовой площадки.

Гильзы зазвенели на каменном полу.

Охранник схватил радиостанцию и хрипло заорал:

- Дежурный! Нападение на первый пост! Есть раненые! Нужна поддержка и скорая помощь! Преступник прорвался в здание!

Он обернулся – оба его соратника без движений лежали на полу холла. В стеклянную дверь и вновь образовавшийся проход выбегали последние свидетели происшествия. Битое стекло хрустело под их ногами.

Встав напротив лифта, на дверцах которого был изображен герб края, человек в красной куртке повернул голову вправо, и посмотрел на молоденькую сотрудницу администрации, которая в ужасе вжалась в угол и смотрела на незваного гостя, прижимая к своей груди папку с документами – интуитивно закрываясь ей от опасности.

Человек нажал кнопку вызова, и вдруг, сфокусировав свой взгляд, посмотрел девушке в глаза.

- Вам на какой этаж? – спросил он низким тоном и абсолютно ровной интонацией, не выражающей совершенно никаких чувств.

- На двенадцатый, - ответила девушка.

- Этот лифт на двенадцатый этаж не ходит, - прохрипел собеседник. – Нам не по пути.

- Да, - воодушевленно кивнула сотрудница.

Бесшумно открылась дверь лифта, и человек шагнул в кабину.

В этот момент в холл ворвались три охранника из группы быстрого реагирования, старший нагнулся над одним из лежащих и сразу отпрянул – у того глубоко в глазницу был воткнут табельный пистолет, не оставляя никаких шансов на благополучный исход. Каменный пол был залит кровью. Второй охранник тоже признаков жизни не подавал.

- Он пошел к лифтам… - сообщил третий охранник, добела сжимая в руке пистолет – как оказалось – совершенно бесполезный в этой ситуации. – В красной куртке! Под курткой у него бронежилет!

- За мной! – приказал старший, вынимая из кобуры пистолет. – А ты вызывай полицию!

- Вызвал уже, - ответил перепуганный охранник и без сил опустился на стул.

На площадке они встретили бледную девушку, которая указала на дверцу с гербом края и тут же показала раскрытую ладонь:

- Вот, выпало из него…

- Что это?

Старший группы присмотрелся и увидел небольшой шарик резиновой пули от травматического пистолета.

- На седьмом! – сказал один из бойцов, посмотрев на табло, указывающее положение лифта.

- Прорывается к губернатору! – дошло до старшего.

В это время открылся еще один лифт, и из него, как ни в чем не бывало, стали выходить люди. Группа быстрого реагирования вломилась в лифт и спустя двадцать секунд уже оказалась на седьмом этаже.

В коридоре на спине лежал полный мужчина, закатив глаза. Охрана пробежала мимо него, и ворвалась в приемную губернатора. Здесь все было перевернуто – валялись стулья, бумаги, из-за стола виднелись ноги секретарши, очевидно, лежащей там без сознания. Вторая секретарша выпученными глазами выглядывала из-за шкафа. Из кабинета главы края доносился дикий утробный вой, который перемежался с едва различимыми призывами о помощи.

- Оружие к бою! – приказал старший.

Втроем они бросились в кабинет, в котором увидели, как губернатор, который был невысокого роста и совсем не спортивного телосложения, боролся с человеком в красной куртке, катаясь по полу большого кабинета и стараясь вырваться из его объятий.

Прибывшим показалось, что злодей пытается укусить главу территории.

Старший группы достал наручники, и когда его помощники навалились на незваного гостя, ловким движением застегнул браслеты на его запястьях, взяв на излом его руку – при таком приёме сила уже не имеет значения – чисто технически рука не способна вывернуться из этого приёма.

Губернатор выкатился из кучи-малы, подскочил на ноги и завизжал:

- Как вы смеете!

Старший группы посмотрел на губернатора вопрошающим взглядом:

- Михал Михалыч, что смеем? Врываться?

- Как вы смеете допускать сюда таких агрессивных неадекватов? Он же укусил меня! До крови!

Двое бойцов под руки подхватили агрессора и усадили его на ближайший стул, попутно пару раз ударив его кулаками по почкам. Тот, на удивление, перестал оказывать сопротивление и лишь сидел, блаженно глядя на окружающих.

Старший группы посмотрел на губернатора, и увидел, что у того была надорвана губа, из которой сочилась кровь.

- Сейчас я достану бинт, - он вынул из разгрузочного жилета перевязочный пакет, разорвал его, и развернув ватно-марлевую подушечку, протянул её главе региона: - Вот, приложите, пока… а скорая помощь сейчас приедет.

- Я с вашей охранной конторой контракт расторгну! – взвизгнул губернатор. – Будете знать, как безумцев пропускать! Как вы докатились до такого? Уму не постижимо!

- Внизу наши парни не смогли его остановить, - ответил старший группы. – Похоже, он убил двоих.

Губернатор осёкся, и боязливо посмотрел на злодея:

- Ты кто такой? Кто тебя подослал?

Человек в красной куртке, руки которого были скованы за спиной стальными браслетами, расслабленно сидел на стуле и совершенно безучастно смотрел прямо перед собой. Лицо его не несло никакой эмоциональной нагрузки. Он словно не слышал обращенные к нему речи.

- Эй, - старший группы от души хлопнул злодея ладошкой по уху: - с тобой разговаривают! Отвечать надо!

Голова злодея дернулась, но решительно ничего не изменилось – он продолжал смотреть вперед, совершенно не выдавая никакого интереса к происходящему вокруг него.

- Ты оглох? – к делу подключился один из бойцов, с силой ударив его несколько раз, отчего любой другой человек скривился бы от дикой боли.

Но ничего подобного со злодеем не произошло – на его лице не дрогнул ни один мускул. Он находился в какой-то прострации.

- Наркоман, наверное, - предположил третий. – Они такие. Обдолбятся, и боли не чувствуют.

В этот момент в кабинет ввалились три бойца полиции, в бронежилетах и касках, с автоматами в руках:

- Всем оставаться на своих местах! Полиция!

Группа быстрого реагирования охранной компании разумно подняла руки и расступилась подальше от губернатора и злодея.

- Нарушитель задержан, - сказал старший группы охраны старшему наряда полиции.

- Где он? – лейтенант, старший наряда, осмотрелся.

- Вот он, - старший охраны указал на человека в красной куртке.

- У вас кровь, - сказал губернатору один из полицейских.

Губернатор картинно махнул рукой, мол, полноте вам, и преисполняясь картинного героизма, произнес:

- Пока отбивался от него, попал под его зубы…

- Так может быть он – вампир, - сострил старший полицейского наряда.

Губернатор, отдышавшись после борьбы и первого испуга, улыбнулся:

- Тогда и губернатор у вас теперь будет вампиром! Вот тогда регион заживёт! Прямо другие времена настанут!

Все вымученно и глупо рассмеялись. Наступила разрядка.

В кабинет заглянула помятая и перепуганная секретарша, которая пряталась за шкафом:

- С вами всё в порядке?

Она взяла у губернатора ватно-марлевый тампон и сама стала стирать кровь с губы чиновника. Тут же появились медработники – сразу две бригады. Они деловито уложили губернатора на составленные стулья, стали мерить у него давление, обрабатывать рану.

- Укус зубами, - сказал один из медиков. – Опасная вещь, нужно ехать в стационар. Вдруг ваш визави чем-нибудь болен?

- Вампир, - рассмеялся глава региона.

Медикам показали и того, кто кусал. Человек в красной куртке все так же безучастно сидел на стуле и интереса к происходящим событиям не проявлял.

- В холле два трупа, - сказал один из фельдшеров. – Я никогда не видел, чтобы пистолет можно было воткнуть в глаз так, что он даже выдавил часть мозга. Это сколько у него силы-то?

Медик подошел к злодею и тронул его за плечо, требуя, что бы тот поднял на него взгляд.

Вдруг злодей резко поднял голову, и медик отчетливо увидел, как человек сфокусировал на нём свой взгляд, который быстро наполнялся смыслом. От увиденного у фельдшера мгновенно застыли в страхе жилы, отчего он непроизвольно сделал шаг назад. Злодей в этот момент встал – его лицо вдруг искривилось в нечеловеческом напряжении…

- А ну, сядь! – старший группы быстрого реагирования с силой надавил на плечо злодея, но тот, неожиданно для всех оглушительно взвыл, словно одинокий волк.

На его шее от напряжения вздулись вены, он подался вперед, затрясся, и тут с металлическим звоном лопнули стальные наручники!

Он взмахнул одной рукой – с глухим выдохом в сторону полетел старший группы охраны, взмахнул другой рукой – через длинный стол рухнул без сознания один из полицейских. Человек со злой ухмылкой осмотрелся, и, повернувшись к выходу, двинулся к свободе. Одним ударом руки он сокрушил еще одного полицейского и под крики остальных быстро вышел из кабинета.

- Стреляйте! – крикнул кто-то, пораженный тем, что увидел.

Третий полицейский вскинул автомат, но выстрелить не успел – человек вышел.

- Убейте его! – взвизгнул губернатор, соскочив со стульев, где его осматривали медработники. – Это же чудовище!

Полицейский с автоматом кинулся за злодеем, за ним же побежали оставшиеся охранники из группы быстрого реагирования. Злодей метнулся к двери, ведущей на лестницу, выбил дверь ногой – так, что она слетела с петель – и ринулся вниз.

- Стой! – крикнул полицейский вослед.

В холле уже было полно людей – полиция, медики, работники администрации. Человек в красной куртке вошел в гущу людей, расталкивая их по сторонам, беспрепятственно прошел весь холл, и спустя секунды спокойно вышел через им же сделанный пролом в стеклянной стене.

- Это он! – кричал кто-то, но все находились в каком-то оцепенении, и полиция не спешила реагировать.

И только тот, кто преследовал злодея по лестнице, выскочил следом, и уже на открытом пространстве автомобильной стоянки вскинул автомат, прицеливаясь.

- Не стрелять! – крикнул кто-то под руку, и обернувшийся полицейский увидел своего генерала – начальника краевого управления полиции.

- Почему? – спросил полицейский.

- Там люди… - махнул генерал рукой в сторону предполагаемой стрельбы.

- Это монстр, - сказал полицейский. – Он только что убил несколько человек!

- Молчать! – разъярился генерал. – Я сказал – не стрелять! Значит – не стрелять!

Полицейский опустил автомат.

- Зря. Я бы его снял с одного выстрела, - с сожалением сказал он. – А теперь его никто не остановит. Я не знаю, кто он, но такой силы я еще ни у кого не видел…

- Сейчас вызовем СОБР, - сказал генерал. – Они его быстро скрутят.

Полицейский сплюнул в сторону:

- Это он их скрутит, вы просто не видели, что он сейчас совершил…

- И что же? – генерал снизошел до разговора с подчиненным.

- Три минуты назад он порвал стальные браслеты. И не цепочные, а те, что с шарниром. Ни один человек не способен на это. А он – сделал!

- Ну, ничего, - сказал генерал. – Браслеты порвать можно, а от СОБРа уйти – нельзя. Сейчас перекроем улицы, и ему никуда не деться.

Полицейский покачал головой.

***

Эля стояла у плиты на кухне своей квартиры, готовила ужин и смотрела новости по телевизору, висящему на стене. Рагу, а она знала толк в этом блюде, уже начинало приобретать законченные очертания, и по кухне уже витал аппетитный запах. В холодильнике стояла початая бутылка настойки на черносливе – и сегодня Эля планировала эту бутылку уполовинить. Правда, в тоскливом женском одиночестве.

Местный блок новостей должен был начаться с минуты на минуту – пока его предвещала реклама сверхтонких прокладок и корма для котят.

Вот уже несколько последних лет Эля работала журналисткой в одном из местных информагентств, и смотрела новости не потому, что хотела увидеть то, чем живёт край, а исключительно ради того, чтобы подметить ошибки или ляпы своих коллег по цеху – и от души посмеяться над ними. В местном журналистском сообществе конкурентов ей не было – она специализировалась на медицинской тематике, так как десять лет назад закончила военно-медицинский ВУЗ и длительное время проработала в закрытом научно-исследовательском институте в вирусологической лаборатории. Потом, правда, она вдруг кардинально изменила свою жизнь, уволилась из института и уехала из Москвы на самый край земли – в город на море. Диплом медика не пригодился, да она и не собиралась продолжать свою медицинскую карьеру – были на то причины, а пошла в журналистику – так как еще в институте периодически писала статьи на медицинские темы, чем уже тогда неплохо зарабатывала. На новом месте этот навык стал для нее определяющим – и сейчас она уже подумывала открыть собственное медицинское издание.

На экране завертелась новостная заставка, на которой мелькнули грандиозные мосты через бухту и на остров Казакевича, тигры, революционный памятник на центральной площади краевой столицы и светло-серый монолит здания краевой администрации. Вместо краткого изложения предстоящих новостей, как это обычно бывало все последние годы, на экране сразу появился перепуганный ведущий.

- Вопиющий случай произошел сегодня в администрации края, - с первых секунд местного новостного блока заговорил ведущий: - Перебив охрану на входе в здание, злоумышленник ворвался в кабинет губернатора, пытаясь его убить. Губернатор оказал сопротивление, и в это время подоспела полиция. Однако, злоумышленнику удалось уйти. Меры, предпринятые полицией к его задержанию, результатов не дали. По предварительным данным в происшествии погибло два человека.

Эля посмотрела на экран – там появился потрепанный губернатор, который с пафосом и оттенком безумной отваги поведал, как всё было:

- Находясь в своём кабинете, я занимался важными государственными делами, когда услышал грохот и крики в приёмной. Затем в кабинет ворвался человек, одетый в яркую красную куртку, и сразу набросился на меня. В детстве я, как многие мальчишки моего времени, занимался борьбой и боксом, поэтому мне не составило особого труда отбиться от него, и скрутить еще до прибытия полицейских…

В кадре появился генерал полиции с хмурым лицом:

- Введённый план по поиску преступника по горячим следам результатов пока не дал – злоумышленник с места происшествия скрылся. Мы предпринимаем все меры по его розыску, и уже вышли на его след, но все же для безопасности граждан, я бы посоветовал из дома без нужды не выходить, так как преступник вооружен и особо опасен. Так же я попросил бы не открывать дверь незнакомым людям и не брать никого в личный автотранспорт.

Потом появился один из медицинских работников:

- Шесть человек, представители полиции и охранного агентства, получили травмы различной степени тяжести, два сотрудника охраны погибли. Сейчас мы сопроводили травмированных в приемный покой. Двое из них находятся в тяжелом состоянии – в ближайшее время им будет оказана квалифицированная медицинская помощь. Так же пострадал и губернатор, у него диагностировано лёгкое ранение, не угрожающее жизни. Держится он молодцом, до сих пор остается на месте происшествия, отказываясь от госпитализации, лично руководя процессом расследования…

Медика оттёрли в сторону, и появился один из вице-губернаторов, в прошлом высокопоставленный сотрудник спецслужб:

- Мы всесторонне проанализируем обстоятельства, которые способствовали этому преступлению. Личность преступника устанавливается, и, насколько мне известно, правоохранительные органы уже вышли на его след. Мне так же известно, что этим делом занимаются наши лучшие сыщики.

Затем появился один из советников губернатора, известный в крае политтехнолог:

- Мы имеем все основания предполагать, что выбор цвета одежды преступника в данном случае не случаен! Очевидно, речь идёт о том, что одна из оппозиционных политических партий, таким образом, направила губернатору некое предупреждение, чтобы он изменил избранный им очень правильный курс реализации внутренней политики региона, согласованный и поддержанный администрацией президента…

Журналистов с камерами вовнутрь здания не пустили, но в кадр они загнали чью-то съёмку, сделанную сотовым телефоном – мелькнули лужи крови на каменном полу холла административного здания.

Появился очевидец:

- Я своими глазами видел, как охранник стрелял ему в спину, но тот продолжал идти…

Практически весь новостной блок был посвящен неслыханному происшествию. В самом конце показали очередной рухнувший в провинции мост и задержание очередного взяточника, но это уже было настолько не интересно и привычно, что туда даже не вставили рекламу.

Эля села на табурет и выдохнула:

- Вот это поворот!

Тут же зазвонил телефон – это был её давний друг, работающий в полиции, и иногда рассказывающий подробности громких задержаний или уголовных дел.

- Привет, Эля! Как тебе новость про губернатора?

- Просто замечательная новость! – усмехнулась Эля. – Не вы, так преступники его скинут с поста!

- Да мы бы тоже с радостью,- ответил друг. – Но нам отмашку на него не дают. Давно бы уже посадили. Но, я тебе рассказать хотел совсем про другое!

- Про что?

- Свидетели говорят, что преступник был без оружия, но обладал сверхъестественной силой. Такой, что даже смог порвать наручники. Я тебе говорю – порвать их невозможно! А еще он голыми руками убил четверых человек!

- В ящике сказали про двоих.

- Двоих охранников на входе, потом одного чиновника в коридоре седьмого этажа и еще один охранник погиб в кабинете губернатора – злодей ему одним ударом сломал шею. Наши эксперты взяли на анализ кровь преступника – сняли образцы со стекла в холле, на предмет содержания в крови наркотиков или других веществ, способных придать столько силы, и кое-что нашли…

Трубка таинственно замолчала.

- Что? Не томи! – возбудилась Эля.

- Я сам не знаю. В общем, даю наколку – кровью злодея заинтересовалась вирусологическая лаборатория медицинского центра Дальневосточного Университета. А они занимаются - сама знаешь чем!

Эля на миг затаила дыхание.

- А почему ты решил, что мне это будет интересно?

- Что-то мне подсказывает, что вирусология – это твоё, - рассмеялся полицейский друг.

- Спасибо, - поблагодарила Эля своего собеседника.

- Обращайтесь, - отозвался тот и отключился.

- И отключился, - вырвалось у неё. – Нет бы, приехать, утешить одинокую женщину. Все вы такие… зла на вас не хватает!

Рагу было уже готово, и настойка налита в бокал, как снова зазвонил телефон. Это был Рома - её давний знакомый, который работал вроде журналистом, но не понять на кого – его статьи публиковали многие издания – и местные и федеральные, но официально, кажется, он не был привязан ни к кому. Периодически он пропадал невесть куда, и телефон пару месяцев твердил только то, что абонент находится вне зоны действия сети. В общем, товарищ был непонятный, но исключительно галантный и привлекательный. В общем, Эле он был симпатичен, и пару раз у них была близость без намеков на продолжение. Поговаривали, что в прошлом он был военным, чему Эля была склонна верить – в этом убеждала его выправка, характер и время от времени прорывающиеся знания, которые он не мог получить в гражданских структурах. Да и его дружба с некоторыми высшими военными чинами косвенно подтверждала прошлую тесную связь с министерством обороны. Если Эле срочно нужно было узнать какие-либо подробности из жизни местных военных – а они периодически давали информационные поводы в виде каких-либо аварий, происшествий или катастроф - она всегда обращалась к Роману, и он в течение десяти минут обычно уже рассказывал ей несекретные сведения о происшествиях.

- Да, Рома, - ответила Эля по телефону. – Я не удивлюсь, если окажется, что ты стоишь внизу у моего подъезда.

- Как догадалась? – рассмеялся в трубку Роман.

- Только налила себе настойки, которую решила выпить в одиночестве. А ты же мне говорил, что пить в одиночестве – это вредно для организма.

- Ну, если вредно, тогда открывай мне дверь! Я поднимаюсь…

Тут же зазвонил домофон, и, открыв кнопкой внизу дверь, Эля метнулась в ванную комнату – где быстро осмотрела себя в зеркало в надежде не увидеть изъянов красоты, которые могли бы отпугнуть потенциального кавалера.

Конечно, стоять под душем или наводить иной марафет было уже поздно, но нужно было хотя бы убедиться, что Рома встретит на пороге не убогую старуху, а хотя бы зрелую женщину в рассвете своей природной красоты. Зеркало, слава Богу, показало красоту, и Эля немного успокоилась.

- Хозяйка! – раздался голос с порога. – Ты где?

Эля открыла дверь ванной комнаты и сразу уткнулась в огромный букет алых роз, который заполнил значительную часть прихожей.

- Привет, - сказал вошедший. – Не помешаю?

- Ты вовремя, - улыбнулась Эля, отдаваясь в объятия Романа. – Какой огромный букет… это… мне?

- Давай вазу! Сейчас поставим!

Эля принесла вазу, и вскоре букет занял место на кухонном столе, нависая над бокалом с настойкой.

- Я приготовила рагу, - сказала Эля.

Рома снял легкую курточку, и повесив её в прихожей, шагнул на кухню.

- Я не откажусь – голоден как собака.

- Тогда присаживайся!

Он протиснулся в угол, и Эля поставила перед ним столовые приборы.

- Как тебе новость? – спросил Роман, наблюдая, как она наливает ему в бокал настойку.

- Я в шоке, если честно. Ума не приложу – он в одиночку перебил кучу народу, снял наручники и еще сбежать умудрился. И его никто не остановил. Так не бывает.

- Я вот тоже подумал, что так не бывает, и поэтому пришел к тебе за консультациями. Надеюсь, что ты сможешь объяснить мне кое-какие вещи…

- Что тебя интересует? – Эля села за стол напротив него и оценивающе провела по собеседнику взглядом, отмечая про себя, что брился он явно не утром, а может пару часов назад, что в сочетании с таким огромным букетом алых роз говорило только об одном – сегодняшний вечер консультациями не ограничится. По крайней мере, он так решил. Ну что же… посмотрим.

- Мне известно, что ты некоторое время работала в одной из закрытых вирусологических лабораторий военного института, изучавшего новые способы воздействия на живые организмы с целью лишения их воли и подчинения внешнему управлению. До меня доходили слухи, что ваш институт, а точнее вирусологическая лаборатория, очень сильно продвинулись вперед по этому вопросу.

Роман взял бокал за тонкую ножку и приподнял над столом, жестом предлагая выпить. Эля поддержала его призыв, и два бокала повисли в воздухе. Однако в воздухе на некоторое время повис и ответ на столь прямой вопрос.

- Рома, ну ты же понимаешь, что я давала соответствующие подписки о неразглашении информации, а вся деятельность института сплошь и рядом отнесена к государственной тайне.

- Разумеется, я это знаю. А еще я знаю, что не могут составлять государственную тайну сведения, содержащие информацию об угрозах жизни и здоровью людей, а так же масштабов и других характеристик аварий и катастроф. И ты это тоже знаешь. Тем более, что на прошлой неделе у тебя закончилась десятилетняя подписка. Теперь тебя ничего не сдерживает. А твоя память содержит то, что мне надо.

- А что тебе надо, Рома? – почему-то Эля не удивилась такой осведомленности Романа о сроках действия её запрета на неразглашение тайны.

- Совсем не много, - улыбнулся Роман и поднес бокал к губам: - За тебя!

Настойка приятно обожгла язык, и Эля, поставив бокал на стол, с укором уперлась взглядом в собеседника:

- Кто же ты такой, Рома? Неизвестно откуда взялся. Неизвестно куда пропадаешь. Всё ты знаешь. И что из этого самое смешное – ты ещё жив.

- Я жив, потому что так надо, - ответил Рома. – Когда надо будет умереть – тогда и умру.

- Это понятно, - кивнула Эля. – Ну, так что тебя интересует?

- Несколько лет назад ты была в командировке в Либерии, где работала в международном госпитале ООН, который занимался локализацией эпидемии вируса Эбола. Из вашего института туда выезжало много людей, и некоторые, уже после своего возвращению в Москву, пропали без вести. Например, профессор Симахин.

Рома отметил, как по лицу Эльмиры пробежала волна испуга. Её словно на миг подключили к электричеству - женщина едва заметно вздрогнула, но сохранив самообладание, продолжала держать на лице дежурную улыбку.

- Симахин был моим учителем и руководителем кандидатской работы. После его исчезновения я уехала из Москвы. Вначале в Якутск, потом в Краснодар, потом в Курган, а потом сюда. Если ты, Рома, из тех, кто меня ищет, то перед тем, как меня убить или увезти в неизвестном направлении, хотя бы объясни, зачем вы уничтожаете тех, кто был тогда в Либерии!?

Рома дотянулся до бутылки и разлив по бокалам, сделал неопределенный жест рукой в сторону её тарелки:

- Ты закусывай, а то в пьяную голову лезут пьяные мысли!

Эля пару раз стукнула вилкой по тарелке и снова посмотрела на Романа:

- И всё же!? – интонация её голоса несла в себе напряжение и тревогу.

- Я точно не из тех, кто за тобой охотится, хотя бы потому, что у меня за год знакомства с тобой было достаточно времени, чтобы свершить в отношении тебя любое дело.

- А может быть, ты специально так затянул сроки! – лицо Эли перестало источать тревогу, и тон голоса снова стал спокойным.

Они снова выпили, и Рома похвалил рагу.

- А ты умеешь готовить!

- Приходится. Надо же себя иногда радовать!

- И друзей…

- Да если бы. Только ты и заходишь… - слукавила Эля.

- Хотелось бы чаще заходить, - сказал Роман куда-то в сторону. – Но не получается.

- Ладно, конкретно говори, чего хотел! – Эля почувствовала, как в голове зашумело – начал действовать принятый алкоголь. – Ни у кого не получается чаще. Все вы одинаковые.

Роман проглотил укол.

- В одной из своих открытых публикаций профессор Симахин упоминал о том, как в Либерии он наблюдал сверхъестественную силу у пациентов, зараженных вирусом. Но это не был вирус Эбола, для борьбы с которым там официально находилась группа Симахина. Это был какой-то другой вирус. Из-за сверхъестественной силы этих монстров, Симахин даже придумал им специальное определение – вирмоны – вирусные монстры. Ты что-то можешь мне рассказать по этому поводу?

Эля уперлась локтями в стол и посмотрела на Романа:

- О, ты и про вирмонов знаешь!? А насколько тебе это надо, и для чего? Если только для того, чтобы ярче написать очередную статью, то это одно, если же для чего-то другого – то это другое. И вообще – как быстро ты связал этот случай с губернатором с моей командировкой в Африку и вирусными монстрами?

- Хорошо, - сказал Рома и встал. – Я расскажу тебе немного того, чего здесь, в крае, еще не знает никто. Ну, или почти никто.

- Что же это? – заинтересовалась Эля. – Чего такое мы тут можем не знать?

- А вот что… - Рома подошел к окну и посмотрел на «золотой» мост, на котором уже включились навигационные огни красного цвета, чтобы в его трехсотметровые пилоны не врезался какой-нибудь любитель вертолетных прогулок, опившийся элитного шампанского. – Сегодня вирмон проявился здесь, в городе, а за последние три месяца вирмоны наблюдались в десяти других местах – восемь случаев появления вирмонов произошло в крае, в основном в удаленных деревнях северного побережья, и два случая произошли на острове Шимахора. Во всех случаях наблюдатели отмечали их запредельную физическую силу, а в некоторых случаях и недоступную для человека выживаемость от пуль огнестрельного оружия. На Шимахоре вирмон напал на пограничную заставу, голыми руками убил двоих пограничников, и только после этого его расстреляли из автомата, причем высадили в него два полных магазина. В крае при встречах с вирмонами погибло шесть человек, пропало без вести больше двадцати. Я еще знаю, что этим делом заинтересовалась госбезопасность – у них сформирована оперативная группа, которая мониторит ситуацию, а её результаты ежедневно докладываются генералу, раз в неделю отчёт уходит в Москву.

Некоторое время Эля сидела молча, бесцельно тыкая вилкой в тарелку, затем подняла голову и посмотрела на затылок Романа, тот, будто почуяв взгляд, повернулся.

- Рома, и всё же – кто ты такой?

- Человек, - пожал плечами Роман. – Человек, который неравнодушен к вопросам безопасности своего народа.

- Ты – сотрудник конторы?

- Нет, - мотнул головой Роман. – Я сотрудник агентства. Журналистского.

- Может быть ты и журналист, но ты не простой человек – в любом случае. И чтобы тут с тобой откровенничать, мне бы хотелось узнать тебя больше.

- Больше?

Роман обошел Эльмиру, и, встав у нее за спиной, положил свои ладони на её плечи. Она почувствовала тепло его крепких рук, а когда он начал нежно, но сильно разминать ей шею и плечи, по её телу заструилось приятное тепло, а в голове начало пульсировать желание, зовущее к близости…

- Хочешь узнать меня больше? – он прижался своей щекой к её щеке.

Эля вдруг почувствовала, что неудержимо хочет его. Не просто мужчину, а именно его – этого непонятного и во многом загадочного Романа.

- Рома…

Она протянула руку, и прижала его голову к себе, целуя его шею и мочку уха. Вывернувшись, она поднялась, и теперь уже смогла в полный рост прижаться к нему, сложив свои руки на его крепких плечах.

- А ты совсем не умеешь целоваться, - прошептала она, слыша, как в ответ забилось его сердце.

- Научишь? – спросил он.

- Всенепременно…

Она вдруг отстранилась от него, и по лицу Романа даже пробежало легкое недоумение, но тут же он всё понял. Эля обошла его, вышла из кухни, и уже из коридора игриво сказала:

- Я ненадолго…

Рома сел на табуретку и взял в руки бокал – там еще оставались капли настойки. Какое-то время он смотрел в окно.

- Пора, - сказал он минут через пять.

Рома встал, расстегнул рубашку и скинул её на небольшой диванчик, стоявший тут же, на кухне. Решительно открыл дверь в ванную комнату. Эля стояла в душевой кабинке – по её обнаженному телу текли ручейки холодной воды. Роман разделся, открыл дверь в кабинку и встал рядом с ней, крепко прижав её к себе.

- Любишь холод? – спросил он, принуждая себя не выдать нарастающий озноб.

- Холод сохраняет продукт в свежести, - сострила Эля.

- И то – верно, - улыбнулся Роман.

Прямо в душевой кабинке Эля кричала и билась, извивалась и плакала – от восторга и неутомимого желания, от осознания полноты ощущений, которые, почему-то, она испытывала далеко не со всеми мужчинами. Апогей безумного ритма они встретили уже на полу ванной комнаты, прямо на толстом махровом половичке. В последний момент Эля вытянулась, замерла, затаив дыхание, а потом, обессиленная, рухнула с колен на пол…

- Ты мой… - нежно прошептала Эльмира.

Ночью, положив свою голову на его плечо, она вдруг сказала:

- Знаешь, Рома… прошло уже достаточно много времени, но я до сих пор с ужасом вспоминаю ту африканскую командировку. Когда ты видишь, как человек, освобождаясь от веревок, спокойно выкручивает себе суставы и отрывает пальцы – становится не просто страшно, тебя охватывает жуткий, просто панический ужас – потому что ты осознаешь, что в этого человека реально вселяется дьявол. Остановить вирмона невозможно! Нормальный человек не способен на то, что доступно вирмону – человека остановит боль и физическая прочность костей и мышц. А там я своими глазами видела, как вирмоны переворачивали военные грузовики.

- Они? Их было много?

- Да, их было несколько. Один из них – наш врач. Его укусил местный житель, зараженный вирусом, и спустя три дня наш врач словно взбесился. Он реально, голыми руками рвал наших пациентов, кинулся на врачей. С нами была охрана, взвод морской пехоты, они расстреляли его из автоматов. Я видела, как пули рвали его тело, а он, не обращая на это внимание, ходил по территории госпиталя и громко выл. Как волк. Военные смогли его убить только после того, как попали в голову. Профессор Симахин говорил, что в теле потом нашли более ста пуль. Родственникам сказали, что его убили повстанцы.

- Обалдеть, - как-то равнодушно сказал Рома и зевнул.

- Да это не просто «обалдеть»! Понимаешь, это физиологически невозможно сохранить жизнь и двигательную активность при таких обширных огнестрельных повреждениях, которые ему нанесли еще до попадания пули в голову!

- Давай спать! – предложил партнер.

- Ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась Эля.

Роман подумал – а не переиграл ли он отсутствие интереса?

- Я тебя обожаю!

- Но не любишь! – фыркнула Эля. – Ладно, спи. Утром тебе нужно будет совершить еще один подвиг.

- Я согласен…

 

Глава 2.

Чуть забрезжил свет, и Роман ушел, не позавтракав. Эля еще какое-то время нежилась в постели, мысленно возвращая себя в его объятия, будто слыша ритмичный скрип кровати, наслаждаясь воспоминанием того, что происходило в этой постели буквально еще полчаса назад.

Но нужно было вставать, и она вылезла из-под одеяла, прошла на кухню, включила чайник, после чего прошлёпала босиком в ванную.

Заварив чай, она бросила на стол свой рабочий блокнот – Эля была уверена, что день предстоит насыщенный, а потому его нужно было тщательно распланировать. Отхлебнув из чашки ароматного цветочного чаю, она начала помечать пункты, сегодня обязательные к исполнению. В первую очередь нужно было посетить морг, чтобы посмотреть на людей, погибших вчера в здании краевой администрации. Затем нужно было пойти в администрацию и опросить свидетелей, а если повезёт, то и уговорить охрану посмотреть видеозаписи нападения. Еще бы съездить на остров Казакевича, где располагался Восточный Университет, при котором функционировала вирусологическая лаборатория. Да задать там пару вопросов.

Эля посмотрела в окно – там открывался прекрасный вид на «золотой» мост, соединяющий две части портового города.

Несколько лет назад она была свидетелем немыслимого события, и сейчас хотела понять саму себя – для чего она проявляет интерес к этому массовому убийству в администрации? Это журналистский охотничий азарт, или попытка найти ответ на вопрос, из-за неразрешенности которого она уехала жить на край земли?

- Определись, Эля, - сказала она сама себе.

В этот момент зазвонил телефон. Его пришлось искать, и когда она, наконец, извлекла его из-под кровати, то увидела, что номер звонившего не определяется.

- Алло, - сказала она.

Из трубки послышалось дыхание, но ответа не было.

- Перезвоните, я вас не слышу, - сказала Эля и отключилась.

Кто бы это мог быть? Она впервые видела, чтобы телефон не определил звонившего. Вдруг её пальцы задрожали, а по спине пробежал озноб.

- Спокойно, Эля, - произнесла она для собственного успокоения. – Ничего не происходит. Так иногда бывает!

Но успокоиться она не могла. Слишком уж форматно ложился этот звонок на её размышления. Больше всего это походило на обыкновенное «пробивание» номера – а точно ли на нём «сидит» интересующий объект? Эля осеклась – интересующий кого? Неужели настал тот момент, когда и за ней пришли те, кто был причастен к пропаже других работников вирусологической лаборатории?

Она прошла по квартире и, сдвинув в гардеробе вешалки с одеждой, освободила оружейный сейф, в котором хранилось её давнишнее приобретение – травматический пистолет МР-78-9Т. Открыв ключом дверцу, она извлекла на свет своё оружие. Совсем небольшой пистолетик, точная копия боевого ПСМ, удобно лёг в руку. Маленький, плоский и вполне подходящий для скрытого ношения – она купила его, пройдя специальное обучение в стрелковом клубе «Патриот» - тогда, когда только-только перебралась жить в этот город. Вначале она носила пистолет в своей сумочке, ежедневно ожидая нападения на себя, но нападений всё не было, и как-то незаметно пистолет вначале перекочевал в бардачок машины, а затем и вовсе в сейф. Но сейчас, видимо, его время пришло.

Опасаясь сломать ногти, Эля разобрала пистолет, и осмотрела его. Найдя его состояние удовлетворительным, она пересчитала патроны в двух обоймах – их оказалось двенадцать – по шесть на обойму. Наверное, для того, чтобы отбиться от нападения, этого должно хватить. Пистолет перекочевал в сумочку. Туда же перебралось и разрешение на оружие – РОХа.

- Береженого Бог бережет, - сказала Эля.

Свою машину, крохотный «женский» «Витц», она ставила под окном многоэтажки, не заморачиваясь охраняемыми стоянками. Так делал весь двор, и ночью у подъезда одна к одной, демонстрируя высшее мастерство паркинга, толпились три десятка автомашин – от мелких «дамских», до громадных внедорожников. За годы жизни во дворе наработались негласные правила по расстановке машин – чтобы владельцы отъезжали строго по установленному времени. Кто-то обычно уезжал на работу в семь утра – и такие водители ставили машины в крайних рядах, а кто-то мог позволить себе отъехать от дома и в десять, и таким было не критично, если их «железного коня» заставят другими машинами. На непредвиденные случаи под стеклом каждой машины обязательно лежал лист бумаги с написанным номером сотового телефона владельца автомобиля. Может, тот, кто звонил, подсмотрел номер телефона именно здесь?

Когда Эля вышла из подъезда, было около восьми часов утра, и основная часть машин уже укатила со двора – её крохотный «Витц» одиноко стоял возле детской площадки. На самой же площадке Эля увидела сидящего на лавочке человека. Чем-то незначительным он привлек её внимание, и вдруг ей стало не по себе – он смотрел на неё пронзительным взглядом, будто просвечивая насквозь не только её внутренности, но и мысли, и желания, и страхи…

Приближаясь к машине, она тоже неотрывно смотрела на него, рассматривая ярко-красную куртку и джинсы, в которые он был одет. Непроизвольно взгляд скользнул на его руки, и Эля увидела, что его кисти были в темных пятнах, какого-то бурого цвета, будто человек занимаясь дома ремонтом, что-то красил бурой краской, замазал ей руки и не стал отмывать. Уже подойдя к машине, и нажав кнопку снятия сигнализации, Эля снова встретилась с ним взглядом – на этот раз его глаза показались ей пустыми, будто их кто-то взял, и выключил, лишив обычного смысла, присутствующего у любого здравомыслящего человека.

Эля вдруг подумала, что она смотрит… в пустоту. Нет, даже не так. В бездну!

Двигатель уже был прогрет, а теплый салон отделил её от зябкого июньского утра. Пристегнувшись, она посмотрела в зеркало заднего вида – человек оставался сидеть в первоначальной позе.

- Странный какой-то тип, - произнесла Эля, выруливая в поток машин на центральную улицу города.

***

В городском морге Элю знали как журналиста «медицинской» направленности, и встречали обычно приветливо, но сегодня сразу намекнули, что ничего о поступивших трупах говорить не будут. Эля увела разговор в другое русло, и когда она осталась с молодым патологоанатомом в кабинете наедине, попивая отвратительный кофе, снова вернулась к интересующей её теме:

- Саша, я понимаю, что ты дорожишь своей работой, и ни слова не скажешь мне о том, что касается тех четверых, что привезли тебе вчера. Однако, хочу заметить, что тот, кто пытается засекретить это дело, совершает большую ошибку. Во-первых – из-за отсутствия информации в городе зреют самые страшные слухи, которые боком выльются и главе края и всем правоохранителям. Во-вторых – я не знаю, знаешь ли ты об этом, или нет, но это далеко не первый подобный случай. И отдельно хочу сказать, что всё, что ты сможешь мне сейчас сообщить, я нигде отражать не буду – мне это нужно для общего понимания ситуации…

Она знала, что в принципе, Александр долго молчать не будет - не то воспитание. Но ему нужно было дать понятную причину, повод, по которому он отступится от своих обязательств. Носительница женской красоты знала, что нужно делать с мужчинами. Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него, потянувшись свободной рукой к туфельке, наклоняясь таким образом, чтобы собеседник увидел часть груди, не прикрытой бюстгальтером.

Женские чары сработали, врач кивнул:

- Знаешь, до нас доходила информация из северных районов края о повреждениях, которые наносили люди друг другу – но таких, какие нанести голыми руками – физически невозможно!

- Вот и я о том же! И ваши четверо – из той же серии, не так ли?

- Почему четверо? – удивился врач. – Нам вчера привезли двоих. Охранники из ЧОПа, тела были в форме.

- А куда делись еще двое? – пришло время удивляться Эле.

- Не знаю, - развел руками Александр. – Может быть, в другой морг их доставили?

- Возможно, - кивнула Эля, подумав, что действительно, трупы могли развести в разные морги – чтобы журналисты–проныры не смогли правильно посчитать количество погибших. Сказали же в телевизоре, что погибших было два – значит два! – А скажи, Саша, вскрытие уже делали?

- Одного мы вскрыли, а тот, которому пистолет в глаз воткнули – еще ждёт.

- И?

- Разрывы внутренних органов, разрыв аорты, перелом позвоночника в двух местах, сломано четыре пальца, смерть наступила от массированной кровопотери.

- А когда второго вскрывать будете?

- После обеда. Сейчас нам привезли какого-то заслуженного старика, вот после него и начнем.

- А посмотреть трупы можно? – Эля повела бровью.

- Ну, вот как тебе отказать? Ведьма! – врач улыбнулся. – Пошли!

Эля поймала его взгляд, на мгновение остановившийся на её груди. Как же она была в этот миг благодарна Богу, который дал ей такое мощное оружие для завоевания мужчин!

Они встали и прошли в соседнее помещение. Смерть Эля видела в разных формах и проявлениях, и еще с института с мистическим страхом всегда воспринимала обязательные посещения морга. Вот и сейчас, войдя в холодный зал, облицованный хорошо моющимся кафелем и уставленный каталками с голыми мертвыми телами, она непроизвольно поёжилась.

Убитый охранник лежал в углу – его грудная клетка была прихвачена толстыми капроновыми нитками – отнюдь не кетгутом, и естественно без всякой красоты, а только для того, чтобы на труп можно было надеть погребальную одежду.

- Вот он, - сказал Александр. - По характеру внешних повреждений, ему был нанесен один или два удара – вот с такими жуткими последствиями для внутренностей!

Эля некоторое время смотрела на труп, затем повернулась, ища глазами второго.

- А где? – её неопределенный жест был предельно понятен.

- Вот, - врач сделал несколько шагов в сторону и махнул рукой: - Лежит…

Эля подошла ко второму. Труп смотрел на нее чёрной пустой глазницей.

- Говорят, ему в глаз воткнули пистолет?

- Ну, пистолет я уже не видел, наверное, полиция забрала, а то, что у него полностью отсутствует глазное яблоко и частично выдавлен мозг – это есть. Полюбуйся!

Он передал Эле небольшой фонарик, с помощью которого ей удалось заглянуть в рану и оценить глубину проникновения.

- Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – вырвалось у Эльмиры. – Ладно бы нож в глаз воткнуть – это еще понятно. Но пистолет!

- Вот и я про то же!

Они вернулись в кабинет и еще некоторое время говорили о перипетиях врачебной жизни, после чего Эля покинула морг и поехала в администрацию края. По пути пришлось брызгать на себя духами, так как ей казалось, что трупный запах, присущий любому моргу, впитался в одежду и волосы.

Чтобы не тратить время на выписывание пропуска, она позвонила знакомому депутату одной из оппозиционных партий (краевой парламент так же находился в этом здании), который спустился из своего кабинета и махнул охранникам рукой, мол, это ко мне. Её пропустили. В кабинете депутата снова пришлось пить противный кофе.

- Да, - сказал депутат. – Вчера погиб директор департамента занятости населения. Говорят, преступник схватил его за шею, дернул, и тот сразу потерял сознание. Силы у монстра немеряно оказалось. Кто же это такой?

- Пока не понимаю, - ответила Эля. – Между нами говоря, сейчас я была в городском морге, и видела трупы охранников – у них просто жуткие ранения! Это не человек их убивал, а какой-то дьявол!

- Я своими глазами видел, как он одним ударом вынес стекло в вестибюле! А оно там толстое! Что было потом, к счастью сам не видел, но вот видео у меня есть…

- С камер наблюдения? – оживилась Эля.

- Да, - депутат повернул к Эльмире экран своего рабочего компьютера и запустил видеофайл.

Пока шла загрузка, ему позвонили по телефону, и он, ответив, что «скоро будет», посмотрел на Элю:

- Так, времени у меня нет, бежать на комиссию надо, если есть флэшка – давай я тебе на нее скину. Дома посмотришь!

Эля с готовностью достала из сумочки карту памяти, и через пару минут они с депутатом уже вышли из кабинета прощаться.

- Только никуда чтобы не ушло! – предупредил избранник народа. – Знаю я вас…

- Хорошо, - пообещала Эля. – Не уйдёт.

Она спустилась на седьмой этаж, где находилась приемная губернатора, но там была выставлена дополнительная охрана, отчего шальная мысль на встречу с главой территории отпала сама собой. Но то, что в коридоре отсутствует ковровая дорожка, от ее взгляда не укрылось. Наверное, с погибшего чиновника натекло, вот и убрали. А новую еще не постелили. Эля вышла из здания.

На улице, совсем рядом, гулко ухнул орудийный выстрел – это на находящемся рядом военном причале, моряки произвели традиционный полуденный выстрел. На площади резко взлетела стая голубей, но, сделав круг, вернулась на свое прикормленное место.

На огромной стоянке перед зданием администрации Эля нашла свою машину и, выехав на центральную улицу города, достала телефон. Стоя в пробке, она быстро оценила социальные сети, которые только и были завалены слухами о вчерашнем происшествии. Люди наперебой стращали друг друга самыми небывалыми предположениями относительно преступника. Тема зомби уже активно муссировалась, и наиболее продвинутые пользователи соцсетей выложили перечень признаков состояния человека-зомби, который был взят из фантастических романов и фильмов-ужасов. Нашла своё отражение и фраза губернатора, которую он обронил у себя в кабинете, когда ему обрабатывали раны после укуса напавшего. Появиться эта фраза в медийном пространстве могла только от непосредственных участников, которые, однако, в соцсетях никак себя не обозначали. Наиболее смелые пользователи соцсетей уже начали выстраивать гипотетическое будущее края, которым правит губернатор-вампир.

- Вы тут смеетесь, - вслух сказала Эля, - а ведь до истины совсем не далеко!

Она остановилась возле газетного киоска, где купила подробную карту края, и вернувшись в машину, стала изучать дороги, ведущие в северные районы. Как ни крути, а выходило, что проехать надо не менее восьми сотен километров, из которых пятьсот – по горно-таёжной местности, где отродясь никогда не бывало ни придорожных кафе, ни шиномонтажных станций, да и заправочные станции там были на предельно-возможных удалениях друг от друга.

- Дорогая, а тебе точно туда надо? – спросила Эля саму себя, и спустя мгновение ответила: - Да. Чтобы на меня не охотился чёрт знает кто! И для этого достаточно будет вынести всю правду про этих монстров из секретных папок, хранящихся в сейфах спецслужб, в открытое обсуждение в медийном поле. Тогда меня никто не посмеет убить!

Эта законченная мысль укрепилась в её голове, и Эля даже почувствовала какое-то облегчение – будто с плеч слетел тяжкий груз, давивший её многие годы.

Так как решение уже было принято, нужно было подготовиться к дальней поездке, от которой она и ожидала разрешения столь сложного вопроса.

***

Ценник в специализированных спортивных магазинах был каким-то космическим, и, прикинув предстоящие расходы, Эля расстроилась – её журналистская зарплата хоть и позволяла вести привычный образ жизни, но все же враз закупить различного снаряжения было очень опустошительно для её кошелька. А денежной «подушки», на разного рода случаи, у нее не было – как-то не научилась в жизни копить деньги. Посмотрев в интернете разлет цен, она поняла, что крупные спортивные сетевики ей не помогут, и поэтому Эля поехала в магазин военного снаряжения. Здесь цены были более приемлемые, и уже можно было рассчитывать на какие-то полезные приобретения.

- Что вас интересует? – высокий парень с бородой, и в военных штанах прямо таки светился услужливостью и желанием помочь.

Эля окинула его с головы до ног, оценивая не только как продавца, но и как путешественника, или бывшего военного, которые могли знать толк в продаваемых товарах.

- В поход девушку соберёте? – спросила она томным голосом, отдающим запахом костров, трелью лесных птиц, ворчанием горных ручьев и бурным палаточным сексом.

- В какой поход? Пеший, морской, или автомобильный? – уточник парень.

- Вначале на машине километров восемьсот, потом пешком километров десять, - прикинула Эля.

- Обувь и походная одежда есть?

- Я обычное дитё асфальта и бетона, - пошутила Эля. – Ничего нет. Только туфли и вечерние платья. Оснащаться будем с нуля.

- Решили круто поменять свою жизнь? – усмехнулся продавец.

- Скорее вернуть прежнюю, - улыбнулась Эля, вспоминая моменты, когда на военных сборах в институте ей приходилось спать под открытым небом, форсировать реки, стрелять из автомата и ползать по грязному тактическому полю – правда, не долго – всего две недели.

- Тогда начнем с обуви, - сказал парень.

Продавец вышел из-за прилавка и прошел по магазину к обувным полкам. Измерив взглядом размер Элиной ноги, он сразу взял в руки ботинок с высоким берцем и повернулся к покупательнице:

- Рекомендую. Легкие, водонепроницаемые, внутри влагосборная мембрана, шнурки на петельках – очень удобно обуваться и разуваться. И цена вполне приличная.

Эля примерила – они ей подошли. Тут же рядом с ботинками оказались две пары термоносков. Парень углубился в разъяснения, что с чем применяется и отчего улучшаются показатели. Слушая его, Эля отметила, что он действительно знает, о чем говорит – чего в последнее время в магазинах было не сыскать. Затем она купила серо-зеленый спецназовский костюм, особенностью которого были сеточки подмышками и в паху – для вентиляции, защитные мягкие вставки на коленях, а так же нашитыми в нижней части брюк внутренними длинными пыльниками, которые можно было заправить в ботинки, а сверху расправить на них нижнюю часть самих брюк. И если с размером ботинок еще дело куда ни шло, то чтобы найти костюм её размера, продавцу пришлось перерыть весь склад – производители спецназовской формы как-то особо не предполагают, что эту одежду будут носить спецназовцы с ростом 165 сантиметров.

- И рюкзак, - сказала Эля. – Со спальным мешком и туристическим ковриком.

Парень отвел девушку в другой угол, где висели самые разные рюкзаки, и стал перебирать те, что, по его мнению, подошли бы покупательнице.

- На какой объем будете рассчитывать? – спросил он, подавая ей один из рюкзаков ярко-красного цвета.

- Такой пойдет, только чтобы цвет был не яркий, - ответила Эля.

Парень достал другой рюкзак:

- Вот, очень удобная конструкция. Крепление лямок такое, что его можно мгновенно сбросить с себя, если возникнет такая необходимость. Широкий пояс будет снимать часть нагрузки с плечевых лямок. Есть четыре внешних кармана, куда удобно можно разместить разные полезные вещи. Основной мешок – это сорок литров. Сверху двойная затяжка и клапан. Рюкзак непромокаемый и очень прочный. Снизу к нему можно приторочить спальный мешок, а сверху - каремат.

- Каремат? – спросила Эля.

- Так называется туристический коврик, - пояснил продавец.

Еще Эля купила газовую горелку, пару 450-граммовых газовых баллонов, туристический набор столовых приборов и военный котелок. Когда гора покупок расположилась на прилавке, Эля достала из сумочки кошелек.

- Сколько?

Продавец назвал сумму, соизмеримую с половиной её месячной зарплаты. Эля что-то прикинула в уме:

- Что так дорого-то?

- Так и покупок не мало, - парировал парень.

Эля что-то еще посчитала в уме, задумчиво посмотрела на продавца, и вдруг, к его ужасу извлекла из сумочки свой травматический пистолет.

Парень испуганно моргнул и громко сглотнул.

- И это… - начала она говорить, но увидев, что парень попятился назад, вдруг поняла всю комичность ситуации: - Мне бы еще кобуру для этого пистолета!

- Фу ты, - выдохнул продавец. – Чуть инфаркт не хватил! Вот и доработай так до пенсии…

Он обернулся и снял с крючка висевшую за ним оперативную кобуру.

- Есть такая – одевается на плечи, пистолет находится под левой рукой, удобно вынимать правой. Это для скрытного ношения. А есть и вот такие, - он положил на стол поясную кобуру. – Эта вешается на пояс. В принципе, для такого пистолета, как у вас, любое его ношение может быть скрытным.

- А что лучше? – спросила Эля.

- Я бы выбрал поясную кобуру, - сказал парень.

- Хорошо, - кивнула Эля. – Беру.

- И вот это еще возьмите! – сказал парень, подавая ей шнур, свитый по образу старого телефонного, коим в древности трубка соединялась с самим телефонным аппаратом.

- Что это? – спросила Эля.

- Это страховочный шнур для пистолета, - объяснил парень. – Пистолет всегда должен быть пристегнут к поясу на шнур, иначе его можно запросто потерять, или выронить в самый неподходящий момент. А так, вы попробуйте, он будет пристегнут к поясу, а спиральный шнур может вытягиваться на любую длину, какую только можно вытянуть руками. В то же время он сразу принимает исходный размер, как только вы возвращаете его назад. Никто не носит пистолет без страховочного шнура. Это правило нельзя нарушать…

- Странный он какой-то. Раньше кожаные были, и не спиральные.

- Время идет, - пожал плечами продавец. – Оружие и снаряжение улучшается, модернизируется…

Рассчитавшись с продавцом, Эля начала укладывать всю мелочь в рюкзак, как парень, указав на ботинки, сказал:

- Только не надевайте ботинки сразу на выход, иначе они убьют вам ноги. Если будет время, походите в них… хотя бы по дому, по квартире. Пусть они привыкнут к вашим ногам. А чтобы они дольше прослужили, натирайте их несоленым салом и не сушите у костра.

- Спасибо за совет, - улыбнулась Эля. – Всего хорошего!

- И вам удачи! – продавец улыбнулся покупательнице.

Закинув рюкзак и остальные вещи в маленький багажник своего «Витца», Эля, оценив часовую разницу, разрешила себе позвонить в Москву, редактору одного из федеральных каналов. Тот ответил сонным голосом – явно еще из постели.

- Коля, - сказала Эля. – Наверняка ты слышал, что произошло в нашей краевой администрации…

- Да, вчера прошло в федеральных новостях, что два охранника в тяжелом состоянии были доставлены в больницу…

- Коля, не два, а четыре…

- Не велика разница.

- И не в тяжелом состоянии, а холодные. Вам там всё врут!

- Та-ак! – на той стороне эфира почувствовалось пробуждение. – А ну, поподробнее!

- В общем, здесь было нечто такое, что не укладывается в сознание. На губернатора напал человек, который обладал сверхъестественной силой. Когда его смогли скрутить, он порвал наручники, и не обычные с цепочкой, а такие, на шарнирах! Потом перебил вооруженных ментов и спокойно ушел. Сегодня я узнала, что в его крови обнаружен какой-то вирус…

- Очень интересно. – Редактор умел схватывать все на лету.

- И еще я узнала, что власти скрывают от населения подобные случаи. А таковых уже набирается около десятка – в северных районах края подобные случаи уже принесли полдюжины трупов и человек двадцать пропали без вести. Короче, я уже купила спальный мешок и рюкзак, и если вы хотите эксклюзив, то перегони мне задаток на поездку. А то потратилась сильно, на одну зарплату не вывезу…

Когда онлайн-банк оповести о пополнении счета, Эля выдохнула:

- Ну, вот и всё, отступать некуда – позади Москва.

***

- Мы и сегодня не имеем ясного представления, как произошли вирусы. Дело в том, что они настолько малы, что в практическом смысле не оставили после себя никаких ископаемых останков, по которым можно было бы изучить их эволюционную историю, - заведующая вирусологической лабораторией Восточного Университета Ирина Чайкина грустно улыбнулась сидящей напротив неё Эльмире. – Наука рассматривает три основные теории происхождения вирусов, но каждая из них имеет четко выраженные необъяснимые факты, перешагнуть через которые невозможно. Мы не можем даже определиться с правильными задачами для исследования, потому как с каждым новым исследованным вирусом, который удается глубоко проанализировать, вопросов становится только больше. Вот, к примеру, вы знаете, что вирус, находящийся вне клетки, не проявляет никаких признаков жизни?

Слово «никаких» Ирина специально выделила повышением тона, чтобы обратить на это особое внимание журналистки – которая, как она считала, ничего не понимает в вирусологии.

В белых медицинских халатах – а только в них было положено находиться за порогом исследовательской лаборатории – за столом сидели две женщины одного возраста – немного за тридцать. У одной халат был аккуратно подшит по фигуре и в меру укорочен – достаточно для того, чтобы подчеркивать красоту ладно скроенной фигуры, у другой халат был явно из числа дежурных халатов, которыми пользовались все кому не лень, и висел он некрасивым белым мешком.

Женщины говорили уже больше двух часов.

- Вы хотите сказать, что в определенных условиях, вирус не является живым? – спросила Эля, совершенно точно зная ответ на этот вопрос, но не желающая своей компетенцией пугать такой полезный источник информации.

- Именно так. И в таком состоянии вирус может находиться практически неограниченное количество лет. Речь может идти о сотнях, и даже тысячах лет. Согласно одной из версий, вирусы имеют внеземное происхождение, и попали к нам из других цивилизаций, проведя в космосе многие миллионы лет. Пока вирус не попадёт в благоприятную среду, пока он не окажется в живой клетке, он, выражаясь фигурально, скорее мёртв, чем жив. Фактически мы говорим о существе, которое находится на самой границе – между жизнью и смертью. Более никакое живое существо на Земле не приближено к границам смерти настолько близко, как вирусы. Мы иногда даже шутим, что вирус – это не смерть жизни, а жизнь смерти. И в этой шутке есть огромная доля правды…

Осматривая обстановку кабинета заведующей лаборатории, Эля обратила внимание на обилие иностранной научной литературы, аккуратно расставленной на нескольких полках. Эля на собственном опыте знала, насколько быстро сегодня электронные носители и всемирная паутина вытесняли из практической науки печатную литературу. Нужно было сохранять «безопасную» нить разговора, и поэтому Эля обратила на книги внимание своей собеседницы:

- Скажите, - она перевела взгляд на Ирину: - Наличие такой библиотеки помогает вам в своей работе, или это лишь интерьер кабинета?

Спросила, и прислушалась, а не переиграла ли она, не оскорбила ли свою собеседницу. Но Ирина только улыбнулась:

- Это хоть и старые исследования, и некоторые положения уже опровергнуты современными представлениями о вирусологии, все же искать ответы иногда лучше в печатных книгах. Пока найдешь то, что ищешь, всегда попутно зацепишь еще несколько направлений, которые могут помочь даже больше, чем изначальный объект поиска, - Ирина доверительно приблизила к собеседнице голову: - Невольно так уходишь от неизбежного формирования в своей голове «клипового мышления», которое становится бичом нашего современного научного общества, когда ты работаешь в предельно узких рамках, и перестаешь адекватно воспринимать то, что находится за пределами этого коридора. Только расширение кругозора, других вариантов нет… но кругозора глубокого, а не такого поверхностного, какой мы получаем в общении с современными СМИ.

Это явно был укол в сторону журналистки, но нужно было держать удар.

- Я вас понимаю, - Эля улыбнулась в ответ. – Мне, как журналисту, тоже нелегко сохранять широту взглядов и глубину понимания… с таким информационным напором на сознание, которое сейчас рушится на головы обывателей, сохранить разум и умение анализировать становится всё сложнее и сложнее. Хорошо вирусу – выключился на время, и лежи себе спокойно. А потом, когда надо – очнулся во всей своей красе… хоть и без мозгов.

- Смертельной красе, - поддержала Ирина.

- Смертельной… - невольно повторила Эля. – А вот у меня еще один есть вопрос… уж не знаю, как вы на него отреагируете…

- Смотря о чем, - пожала плечами Ирина. – О моей личной жизни писать ничего не надо, она у меня вся здесь, в науке…

- Ну, этим вы меня не удивили, - Эля блеснула глазами, так как женщины задели друг друга за живое. – Я о другом хочу спросить...

- Спрашивайте.

- Несколько лет назад я прочитала в одном научном журнале об исследованиях, которые американцы проводили в Африке… кажется, это был профессор Дэвид Балтимор…

- Удивительные познания для не специалиста, - покачала головой Ирина. – И о чем вы там прочитали?

- Эбола… - сказала Эля.

- Эбола? Насколько мне известно, там и наши представители хорошо поработали, ведь именно мы предложили формулу вакцины… кажется, от России там работал со своей командой профессор Симахин.

- Есть отрывочные сведения, - сказала Эля, - что под прикрытием борьбы с Эболой, американцы проверили в действии новый вирус, который, попав в тело человека, превращал свою жертву в некое подобие зомби – лишая его способности самостоятельно размышлять, но заставляя, при определенных условиях, выполнять любые команды. Их нельзя было назвать мертвецами, так как организм сохранял все жизненные процессы, но и живым в полной мере их назвать тоже было уже нельзя. Эдакие вирусные монстры…

- Каким, интересно, образом вирус мог так повлиять на человека? - Ирина задала вопрос практически сразу, без паузы.

- Я не знаю, - Эля развела руками. – Потому и спрашиваю. Либо это фантастика, либо ваши заокеанские коллеги в деле изучения данной проблематики оторвались далеко вперед. Ведь есть же мнение, что вирусы могут выстраивать в жертве целые колонии со строгой иерархией и управлением. Почему этим колониям и не управлять человеком?

Ирина несколько секунд молчала, прежде чем ответить, и это молчание Эля, переоценив Ирину, рассмотрела как глубокое знание проблемы.

- С профессором Чжиминем из Пекинского Университета мы обсуждали одно направление, которое сегодня вырисовывается в вирусологии под названием «десятый порядок вирусов», но оно еще очень зыбкое, контурное, может быть, ошибочное…

- Что за направление? – Эля аккуратно подтолкнула собеседницу к размышлениям, боясь отказа в дальнейшем комментарии.

- Сейчас вирусы классифицированы в семь порядков, которые включают в себя всё их разнообразие, а это около семи тысяч исследованных видов. Наука вплотную подошла к восьмому и девятому порядку, которые незначительно отличаются некоторыми особенностями своего строения и взаимодействия с живой клеткой, и пока ещё официально не признаны из-за некоторых расхождений в классификации. Но сегодня кое-кто уже заговорил о ещё одном порядке вирусов, который кардинально отличается от всех предыдущих.

- И что же это? – спросила Эля, лучше Ирины зная ответ на этот вопрос.

- Если коротко, то речь идёт о таких вирусах, которые при попадании в какой-либо организм, при известной «критической массе», формируют некий коллективный разум. Затем они выстраивают в своей жертве альтернативную систему управления, заставляя определенные группы мышц не только сокращаться, но даже производить более согласованные действия – например, демонстрировать зачатки безусловных рефлексов, что возможно, как вы понимаете, только при наличии высокоразвитого управляющего центра. Причем, заставляя мышцы сокращаться, эта, с позволения сказать, «система управления», не реагирует на обратные сигналы о боли, из-за чего сила такого сокращения может быть запредельной – вплоть до разрывов мышечной ткани и ломки костей.

- Коллективный разум у вирусов? – Эля выпучила глаза, демонстрируя удивление. – Разве это возможно?

- Смело? – вопросом на вопрос ответила Ирина. – Но ведь и вы только что сказали о том, что читали про колонии вирусов, которые могут управлять своей жертвой. Вот вам и подтверждение!

- Боюсь спросить, откуда такие выводы? – Эля затаила дыхание, боясь прервать собеседницу.

- Чжиминь много работал в Юго-Восточной Азии, изучал проблему Вуду, а потом он так же был в Африке, систематизировал знания по вирусу Эбола, лихорадке SG-14 и, конечно, по вирусу Z-08, который Чжиминь и относит к «десятому порядку». Но еще раз говорю – по «десятому порядку», который мы, предположительно, считаем «условно разумным», на сегодняшний день собрано крайне мало научного материала, чтобы можно было делать какие-то однозначные выводы. Нет достаточной статистической базы для изучения. И мне, кстати сказать, очень не хочется, чтобы на новостных лентах появилась информация о «десятом порядке».

- Это секретно? – спросила Эля.

- Не знаю. Мне просто не хочется выглядеть посмешищем, так как еще раз повторю – «десятый порядок» это еще даже не гипотеза. Это зыбкое предположение, в основу которого легли наблюдения двух научных групп. Никто в мире пока еще не подтвердил и не опроверг это революционное предположение профессора Чжиминя.

- И Симахина… - подсказала Эля.

- И Симахина, - кивнула Ирина.

Эля затаила дыхание, прежде чем задать, пожалуй, главный вопрос сегодняшней встречи:

- А вы… работаете над «десятым порядком»?

Ирина встала из-за стола, прошла через весь кабинет и посмотрела в окно. Когда молчание затянулось, она повернулась:

- Эльмира, я думаю, что сегодняшний разговор у нас ушел далеко в сторону, от той темы, которая была обозначена в заявке вашего информационного агентства. Сегодня мы достаточно поговорили с вами на тему вирусологии в жизни общества, поразмышляли о полезности вакцинации от гриппа, коснулись передовых разработок. Но давайте на этом остановимся. Мне действительно нечего вам сказать. Я и так сказала вам много больше, чем того требовала заявка вашего издания. И сейчас мне даже перед вами немного неудобно, что приходится заканчивать беседу в жесткой форме.

- Конечно, вы возбудили внимание, а теперь – стоп, - Эля постаралась улыбнуться. – К тому же, как вы заметили, нашу беседу я не писала на диктофон, а лишь тезисно отразила в блокноте. Кто же мне поверит, что вы мне такое говорили.

- Ну, и хорошо, если так, - кивнула Ирина. – Тогда больше не будем друг друга задерживать.

Эля встала. Уходить в ситуации, когда ты стоишь на пороге какой-то тайны, казалось ей настоящим безумием. Но выхода не было. Она и так чувствовала, что узнала слишком много. Больше, чем было нужно для написания статьи и полезности вакцинации от вируса гриппа. Она поняла главное – лаборатория вирусологии Восточного Университета РАБОТАЕТ над вирусом «десятого порядка», иначе бы Чайкина не знала того, о чем в мире могло знать не больше дюжины людей.

- Можно последний вопрос? Он вас сильно не затруднит.

- Ну, попробуйте.

- Вчера вам для исследования привезли образцы…

Ирина не дала Эле договорить – она вдруг резко дернулась, и взмахнув рукой в сторону выхода, срывающимся голосом выпалила:

- Всего хорошего! Дверь вон там!

- Разве это такой сложный вопрос? – удивилась Эля. – Чтобы вызвать такую бурю эмоций?

- Я не считаю возможным обсуждать с вами эту проблему, - ответила Ирина. – К теме нашего разговора она не имеет никакого отношения!

- Зря вы так считаете, - покачала головой журналистка. – В Африке ваши коллеги, да и сам Чжиминь, столкнулись с точно таким же проявлением вируса Z-08, как то, что вчера произошло в краевой администрации. И вы это знаете! Мир стоит на пороге огромной катастрофы – скрывая существование которой, вы не делаете людям добра. Пока мы будем это скрывать друг от друга, вирмоны уничтожат человечество. Всего вам хорошего.

Эля повернулась к выходу.

Некоторое время Ира стояла молча, лишь бегающими глазами выдавая крайнюю степень возбуждения, но она крепко держала себя в руках, не давая эмоциям вырваться наружу.

- Откуда… вы… про вирмонов?

В этот момент Эльмира громко хлопнула дверью. На выходе из исследовательского центра она со злостью бросила помятый белый халат в корзину для бахил и перекрестилась.

***

Подъезжая к своему дому, Эля снова увидела на лавочке человека в красной куртке. Он сидел в прежней позе, кажется, даже не шелохнувшись. Припарковав машину, Эля достала из сумочки пистолет, дослала патрон в ствол и вернула его в сумочку так, чтобы в случае чего его можно было быстро оттуда извлечь.

- Что-то раньше я тебя тут не видела, дядечка, - подумала вслух Эльмира. – А сегодня ты весь день мне глаза мозолишь.

Забрав из машины купленные вещи, она прошла мимо сидящего мужика, скользнув по нему взглядом. Его руки были в прежней позе, испачканные в чём-то буром, а глаза неотрывно смотрели перед собой. Эля увидела, как он моргнул, из чего сделала вывод, что мужчина жив – уж больно монументально и обездвижено он сидел на этой лавке.

В подъезд Эля вошла, ощутив хорошо забытое чувство опасности – как несколько лет кряду она входила в подъезды с мыслью, что там её ждет убийца. Но на лифтовой площадке никого не было, и вскоре она уже оказалась в своей квартире.

Первым делом Эля натянула на ноги термоноски и новые ботинки. Ведь «доктор прописал» их носить дома – надо было выполнять «курс лечения».

На обед были остатки рагу, затем она вытянулась на кровати, где и вспомнила про флэшку. Пока запускался компьютер, Эля случайно выглянула в окно и увидела, как возле сидящего на лавочке человека стоит дворник в ярко-оранжевом жилете и размашисто жестикулирует. Однако собеседник оставался неподвижен, и дворник вскоре отошел от него.

Воткнув флэшку в USB-порт, она нашла нужный видеофайл и запустила его. Некоторое время картинка показывала полупустой холл, где были видны только охранники, сидящие на своём посту возле «вертушек» и два-три посетителя, стоящих возле гардероба. Но вот рухнуло стекло возле входа, и в холл вошел человек…

- Прям, как терминатор, - сказала Эля и вдруг замерла, неотрывно глядя в экран.

По спине у нее пробежал противный холодок, а сердце вдруг бросилось вскачь.

- Это же…

Она мгновенно подскочила, и метнулась к окну. Бросив взгляд вниз, она снова перевела его на экран компьютера. Сомнений у нее не оставалось.

Первым делом она схватила из сумочки пистолет, но тут же увидела, как охранник стреляет этому монстру в спину, а тот даже не дергается. Пистолет полетел на кровать – со всей ясностью она вдруг осознала, что ничем он ей не поможет.

Нужно было взять себя в руки, одуматься, но Элю стал бить какой-то озноб, и она не находила себе места. В голове беспорядочно летели самые безумные мысли, пока она, наконец-то, не вспомнила про Романа. Схватив телефон, она чуть не выкрикнула:

- Рома! Он здесь!

- Кто? – спросил Роман, еще не понимая, о ком идет речь.

- Вирмон, который напал на губернатора!

- Где здесь?

- В моём дворе. На лавочке сидит. С самого утра сидит. Ты, верно, мог его видеть, когда выходил от меня!

- Ну да, был какой-то мужик… - припомнил Рома. – В красной куртке… неужели он?

- Да он, - поспешила заверить Эля. – Я сейчас видео из краевой администрации смотрю – точно он.

- Что он там делает?

- Просто сидит. Неподвижно! Приезжай ко мне! Мне страшно!

- Дверь заблокируй! Я скоро буду! Никому не открывай до моего приезда!

- Хорошо…

- Полицию не вызывай, - сказал Рома. – Я вызову кого надо.

- Понятно.

- И это… если до моего приезда во дворе что-то начнётся – в окно не высовывайся! Ты меня хорошо поняла?

- Да, Ромочка, я всё поняла!

- Я скоро буду!

Зря, конечно, он сказал ей «не высовываться». Эля бросилась искать свою маленькую видеокамеру, на которой был хороший zoom, и можно было отчетливо снимать удаленные объекты. Камера нашлась, и вскоре на небольшой треноге Эля установила её на подоконнике и подключила в сеть. Флэшка позволяла сохранить часа три записи, и поэтому камера сразу включилась в работу.

Не прошло и двадцати минут, как во двор въехал черный, наглухо тонированный автобус «Мерседес» и такой же тонированный «Геленваген». Из них выгрузились шесть человек, одетых в тяжелое снаряжение, закрытые бронешлемы и с бесшумными автоматами «Вал» в руках. Кроме этих шестерых, вышли еще шестеро, но в легком снаряжении – они держались за спинами своих «тяжелых» собратьев.

- Вот тебе бабушка и Юрьев день, - вырвалось у Эльмиры. – А еще говорит, что там не работает…

«Тяжелые» взяли своего клиента в полукольцо и жестами стали показывать, чтобы он лёг. Вирмон на них не реагировал. Тогда двое приблизились к нему и, набросившись, повалили на спину. Подбежали остальные, началась куча-мала, но вдруг из этой кучи «тяжелые» стали вылетать как пушинки, падая на землю метрах в трех-четырех от свалки.

- Все назад! – раздалась громкая команда.

Вирмон встал на ноги среди лежащих бойцов, сделал несколько шагов в сторону «Мерседеса» и вдруг завыл – низко и протяжно, да так, что у Эли от страха свело скулы – именно этот крик она когда-то слышала в далекой Африке…

- Огонь, - скомандовал тот же громкий голос.

Раздалось несколько приглушенных хлопков, и Эля увидела, как из головы стоящего пыхнуло облачко красного цвета – пуля вынесла ему мозги. Он упал, словно подкошенный и больше не шевелился. Эля метнула взгляд на камеру, убеждаясь, что запись продолжается.

В течение еще двух-трех минут тело убитого вирмона было упаковано в черный мешок и уложено в автобус. Еще спустя пару минут в пустующем дворе ничего уже не напоминало о том, что здесь произошло. Эля села в кресло и прикрыла глаза – в мире происходили события, которые выбивались далеко за рамки общепринятых правил и понятий. Очевидно, что назревало что-то такое, что в ближайшие годы должно коренным образом перевернуть привычный мир, заставить человечество снова бороться за своё существование! И всё это проходило мимо большинства, задевая только предельно узкий круг людей, посвященных в некую тайну…

Эля подскочила и бросилась метаться по квартире. Она перебирала какую-то мелочь, отбрасывая в сторону, и наконец-то её взгляд остановился на круглой оранжевой коробочке от киндер-сюрприза, стоявшей в прихожей на полочке рядом с другими безделушками. Вытряхнув из нее содержимое, Эля забежала в ванную комнату, нашла упаковку краски для волос, вынула оттуда полимерные перчатки, и, надев тапочки, выпорхнула из квартиры. Сбегая вниз по лестнице, она чуть не столкнулась с поднимающейся пожилой соседкой, которая выглядела белее моли, но останавливаться не стала и выбежала на улицу.

Подбежав к лавочке, Эля упала на колени, высматривая что-то на земле…

- Есть! – вместе с песком она зачерпнула одной половинкой киндер-сюрприза сгусток крови и, закрыв крышкой, бросила киндер-сюрприз в перчатку, завязала и вложила этот пакет во вторую перчатку.

На нее безумными глазами смотрел дворник-узбек, который, от страха позабыв русский язык, что-то бормотал на своём:

- Улар уни олдирди…

Эля не стала обращать на него внимание и вернулась в подъезд. Лифт ждать она не стала – зуд был еще тот, и поэтому поднялась на свой десятый этаж чуть ли не бегом. Квартира была открыта, но ей сейчас было не до таких мелочей. Затворив дверь, она несколько мгновений разглядывала образец крови, только что изъятый ею с места происшествия.

- Ну, теперь у меня есть свой образец… - громко сказала она.

- И для чего он тебе? – с кухни на нее смотрел Роман.

- Боже! – Эля тихо взвизгнула и схватилась за сердце. – Напугал! Ты как здесь… а, я же дверь не закрыла!

- Вот именно! А я тебя предупредил – дверь до моего прихода не открывать!

- Ты на лифте поднимался?

- Да, - кивнул Рома. – И слышал, как кто-то грохотал тапочками по лестнице!

Эля прошла на кухню и села на табурет, Рома встал сзади и ненавязчиво начал массировать ей шею и плечи.

- Рома, я боюсь! Почему он пришел именно сюда? Почему он сидел тут сутки? Меня ждал? Я же единственная, кто в этом городе знает, что такое Z-08!

- Разберемся… - пространно ответил Роман. – Единственная ты, или нет.

Несколько минут она молча наслаждалась массажем, постепенно успокаиваясь и приводя в нормальное состояние свой разум и способность размышлять.

- Вроде у меня начинает складываться картина, - наконец, сказала Эля. – С самим вирусом мне всё понятно, но вот есть одно звено, которое в этой схеме мне не удается никуда пристроить – оно везде стоит НАД ситуацией…

- И что же это? – спросил Рома.

- А сейчас еще и надо мной…

- И?

- Это ты.

Эля дернула плечами, сбрасывая его руки и встала. Пройдясь по квартире, не находя себе места, она встала в коридоре и глядя на Рому, так и стоящего на кухне, сказала:

- Может быть, все-таки ты объяснишь мне некоторые неувязки в своей биографии?

- Их нет. Вся биография у тебя на виду, - пожал плечами Рома. – Я свою жизнь ни от кого не прячу.

- Но о ней, тем не менее, никто и не знает, - парировала Эля.

- Похоже, ты готова поверить в любую сказку, какую я тебе расскажу, - рассмеялся Роман. – Не надо. Из того, что тебе известно – вполне достаточно, чтобы доверять мне, ждать от меня помощи и поддержки, и любить меня.

Рома протянул, призывно, к ней руки, но Эля вывернулась, избегая объятий. Как мужчина он её сейчас совершенно не интересовал.

- Это же ты вызвал РОСН?

- Ты даже знаешь такие названия? – удивился Рома.

- Знаю. Из прошлой жизни.

- Ладно, давай договоримся, - Рома посмотрел ей в глаза: - Я не лезу в твое прошлое, а ты не лезешь в моё. Когда будет нужно, мы оба друг о друге узнаем столько, сколько будет надо. А сейчас поговорим о нашем деле. Ты, я вижу, куда-то собралась?

Рома многозначительно посмотрел на рюкзак и спальный мешок.

- Да, - кивнула Эля, одновременно соглашаясь и со всем остальным. – Я хочу проехать туда, где были подобные случаи и поговорить с очевидцами.

- Для чего?

- Я хочу написать об этом статью, - сказала Эля половину правды. – Для этого мне из Москвы уже перевели деньги – командировочные расходы. Завтра утром я еду. Не пытайся меня отговаривать. Если хочешь – поехали вместе.

- Ты поедешь на своей мыльнице? – усмехнулся Рома.

- Чем тебе не нравится моя машинка?

- Там дороги в жутком состоянии. Местами их вообще нет. Мосты иногда падают. Особенно после прошлогоднего тайфуна.

- Я просила не отговаривать! – напомнила Эля.

- Нисколько, - мотнул головой Рома. – Поехали на моём джипе. И машина более проходимая, и вдвоём не так страшно…

- Ты меня и пугаешь, и радуешь. Тебе-то это зачем?

- Я тебе уже говорил. За народ свой переживаю. А надвигается на нас запредельный ужас, который мы пока еще в силах пресечь!

- Как твои кураторы из госбезопасности отнесутся к твоей поездке, да еще и со мной?

- Думаю, одобрят, - усмехнулся Рома. – Но не поддержат…

- Почему же?

- Скажем так – у них главная версия происходящего касается не вируса, а гипнотической обработки жертвы – от которой жертва и становится сверхсильным монстром. Комиссией, которая сформирована при госбезопасности, вирус рассматривается только как средство ослабления человека перед его ментальной обработкой. Поэтому они прикладывают усилия к поиску человека, или группы лиц, которые гипнотизируют своих жертв. Собственно вирус их интересует не в первую очередь.

- Ты тоже так считаешь?

- Я пока не склонен верить ни одной версии, и поэтому я готов присоединиться к тебе. Вместе нам будет и веселее и безопаснее.

- Ты интересную версию изложил. Почему ты сам в нее не веришь?

- Потому, что чекисты сами верят в нее лишь потому, что у них нет более-менее толковых результатов исследования влияния вируса на человека.

- А как же лаборатория Симахина?

- Который пропал? Поверь – его пропажа – это не дело рук государства. Здесь что-то другое. С одинаковой вероятностью мы можем говорить как о его гибели, так и о том, что его похитили с целью дальнейшей работы над этим вирусом. Вместе с ним пропали все его наработки и наиболее ценные сотрудники.

- А Чайкина? Из Восточного Университета?

- Вот она сейчас и проводит анализы для комиссии – результаты уже скоро будут получены. Но, к сожалению, без нормальных полевых исследований.

- То есть, ни у кого в голове не укладывается, что вирус может быть разумным?

- В том числе и у меня не укладывается, - усмехнулся Рома. – Как это?

- Потом объясню, - отмахнулась Эля. – Лучше скажи, ты в походы ходил?

- Всю свою сознательную жизнь, - сказал Рома. – По горам и лесам, по полям и тундре. Думаешь, что в этой поездке нам придётся ходить пешком?

- Не хотелось бы, но готовым к этому нужно быть во всеоружии. Кстати, у тебя есть оружие?

Рома по-иному взглянул на свою собеседницу – сейчас она заговорила очень серьезным языком, совершенно отчетливо представляя себе значение оружия в предстоящем походе.

- Есть. Не чета твоему пистолету.

- Травматический пистолет, как я поняла, против них бесполезен. Если бы он захотел меня убить – мне нечего было бы ему противопоставить.

- Единственное, что ты сможешь сделать – стреляй по глазам. Да, голову ему не разнесет, но, по крайней мере, лишившись глаз, он не сможет видеть, где ты, а ты в это время сможешь спокойно удрать.

- Я запомню твой совет, - кивнула Эля. – Тогда давай обговорим наши дальнейшие действия…

Они сели за стол, где Эля развернула карту и положила рядом лист бумаги – отмечать этапы маршрута и необходимые припасы.

 

Глава 3.

- Знаешь, - Эля сидела рядом с водителем и смотрела на открывшийся впереди перспективный вид низководного моста через северную заводь морского залива – четыре километра металла и бетона над водной гладью. – Я ловлю себя на мысли, что не воспринимаю за убийство человека то, что увидела вчера. Нет никаких переживаний!

- Ну, правильно, что не воспринимаешь, - кивнул Рома. – Он давно уже перестал быть человеком. Это вирмон, которого не должно быть жалко. И кстати, будь готова, что нам лично придется столкнуться с такой проблемой…

- Ты предполагаешь, что мы будем убивать этих тварей?

- Предполагаю. Но очень этого не хочу.

После того, как спецназ госбезопасности расправился с вирусным монстром, Рома просидел с Элей до вечера, а потом, не смотря на стенания и мольбы, пропал куда-то на всю ночь, и появился только утром – на своём «Лэнд Крузер Прадо» в 75-м кузове – машине, которую японцы уже не выпускали, но которая до сих пор своей надежностью выделялась из числа новоявленных джипов разных фирм и годов выпуска. Старенький и потрепанный джип, который, по всей видимости, перепахал под своим суетливым хозяином весь Дальний Восток, сейчас довольно ходко гнал по трассе, и даже на участках, где ограничение скорости составляло 110 километров в час, он не краснел перед другими участниками движения. В багажнике джипа лежали рюкзаки, спальные мешки, питьевая вода в пластиковых пятилитровках, две коробки с консервами и другими продуктами, а так же всё то, что еще могло пригодиться в предстоящем мероприятии.

Ближе к вечеру они добрались до морского побережья, проехав по диагонали практически всю населенную часть края, и остановившись на одной из последних заправок, решили перекусить и немного отдохнуть – им предстояло преодолеть еще около трехсот километров по не самой лучшей дороге. С населенными пунктами тут уже было туго – житель западной части страны ни за что не поверит, что бывают в России места, где по сто и более километров можно не встретить ни одной встречной машины, не говоря уже о деревнях или сёлах.

Прямо на широком бампере Эля расстелила газетку и начала нарезать хлеб, сыр и колбасу. Рома поставил на газовую горелку котелок с водой.

- Я здесь был раза три или четыре, - сказал он. – Места дикие. Тут советской власти отродясь никогда не бывало. Люди живут своим, только им одним понятным укладом. Однако, надо признать, всегда по справедливости поступают. Если ты мудак и козел, и вечно гадишь своим соседям – дом твой точно сожгут, а может и тебя самого в море связанным свезут, да на корм крабам сбросят. Тут с этим строго…

- Ну и нравы, - вздрогнула Эля. – А полиция?

- Да они дальше районного центра никогда не высовывались – что советская милиция, что российская полиция – и поверь – так даже лучше. Если кто-то пропадает – то обычно заявление никто не пишет – слишком уж здесь нравы другие. Несколько лет назад отдел по наркотикам накрыл здесь местных жителей, которые коноплю выращивали. Приехали, значит, арестовывать. Так местные со всей деревни сбежались, кто со штакетиной, кто с ружьём – отстояли своих мужичков. Опера уехали отсюда несолоно хлебавши. Через пару дней вернулись с ОМОНом – разумеется, никого не нашли, кого брать надо было. Шмон провели во всей деревне, но ничего не нашли и уехали ни с чем. Тут народный бунт, он перманентный. Власть с народом соприкасается только тогда, когда народу это надо – например, паспорт оформить, или пенсию. Здесь, например, водительское удостоверение – это большая редкость. Никто не заморачивается этим. Чуть не в каждой прибрежной деревушке есть пирс, на который они и принимают машины из Японии, а расплачиваются лесом. Машины свои они на учёт не ставят – без номеров ездят. Номера только у тех есть, кто по необходимости должен в города выезжать – например, у предпринимателей, которые магазины держат.

- Сейчас напугаешь меня, и я никуда не поеду, - высказала Эля. – Кажется, вода кипит…

Рома снял котелок с горелки и выключил газ. Разлил воду по кружкам, бросил сахар и чайные пакетики.

- Душистый чаёк получается, - протянул он.

- А с медициной у них как? В деревнях есть ФАПы?

- Фельдшерско-акушерские пункты? Есть. Только фельдшеров в них нет, и лекарств тоже. Одно название. Я в прошлом году эту тему поднимал перед краевой администрацией, что, мол, хороший почин был – построить ФАПы. А вот вдохнуть в них жизнь – это не получилось. Кадровый вопрос не решен. Никто не хочет сюда ехать – жить и работать.

- И как они лечатся?

- Да никак. В одной деревне колдунья, в другой знахарь, в третьей - бабка-повитуха. Думаешь, они наркоту здесь выращивают, чтобы ширяться или на продажу? Нет, в основном они делают из нее обезболивающее средство – представь, каково им здесь без стоматолога – поголовно люди мучаются зубами. Вот и используют дурь в качестве анальгетиков. А у местных тазов, это народность такая, конопля так вообще любимое растение – только её и курят. И стар и млад.

- Да кошмар же.

- Кошмар у них начался два месяца назад. Когда люди пропадать стали. Там у них есть какое-то поверье, или проклятие, вот они на него и думают. Что-то кто-то не то или не так сделал, и якобы всевышний проклял эти места. Тебе может быть смешно, а они, люди тёмные, в это свято верят. И когда мы будем с ними общаться, ты должна помнить об этом, и уважать их взгляды на жизнь.

- Я видела такие взгляды на жизнь там, в Африке… - сказала Эля, пробуя чай. – Предрассудки, поверья и жуткая дремучесть…

Чай был еще горячим, и она прижгла язык. Открыв рот, она стала ладошкой нагонять воздух.

- Чем вы там занимались? – спросил Рома.

- Стоило увезти меня в такую даль, чтобы рассчитывать на мои откровения? – усмехнулась Эля.

- Да, - улыбнулся Роман. – Тебе отсюда без меня уже не выбраться.

- Хитрец.

- Старался, - кивнул Рома. – Ну, так что?

- Тебя, как я понимаю, интересует «десятый порядок»? Это новый порядок вирусов, ранее не известный науке. Сейчас мы смогли классифицировать пока только один вид – Z-08, и вот именно он и вытворяет все эти безумные вещи, о которых мы и предполагать раньше не могли… и делает из людей вирмонов.

- Как?

- Захватывая жертву, он выстраивает в ней альтернативную систему управления, в результате чего полностью управляет захваченным организмом.

- Можно подробнее?

- В общем, когда я еще работала с профессором Симахиным, мы сошлись во мнении, что эти вирусы при определенном их количестве в одной жертве, приобретают возможность построения некоего коллективного разума, роя, который способен объективно воспринимать реальность, и пытаться на неё влиять. Проще говоря – жертва делает то, что заставляют её делать вирусы, и в основном это – как у вампиров – желание заразить вирусом как можно больше других потенциальных носителей.

- Пей, - кивнул Рома. – Чай уже остыл.

Эля отхлебнула и продолжила:

- Мы еще не знаем, как формируется система управления жертвой, но Симахин был одержим этим вирусом, и какие-то вещи он понимал, не ставя нас, его окружение, в известность. Он всем говорил, что мы стоим на пороге важнейшего открытия двадцать первого века, и что вирмоны вскоре захватят весь мир.

- Значит, вы выявили, что основная мотивация зараженной жертвы – заразить как можно больше других носителей?

- Да. Но это первичная задача. А какая задача у них вторичная – после того, как будут заражены все потенциальные жертвы – мы не знаем. А это очень важный аспект, не понимая которого, мы не можем понять смысла их действий. Но самое страшное это то, что у вируса по определению нет мозгов – чем бы он мог думать!

- То есть – вопросов, как всегда, больше?

- Да. Но точно к таким же выводам пришел и профессор Чжиминь из Китая. Он где-то тоже встретил эту аномалию и всесторонне её изучает. Он согласен с Симахиным относительно «десятого порядка». Чайкина, кстати, в теме. Ей, как я поняла, контурно картину нарисовали. Задача её исследования – подтвердить, является ли вирус, обнаруженный в образцах, вирусом Z-08.

- Как ты думаешь – является?

- В Африке я видела точно такие же проявления, какие творил этот монстр в красной куртке. Поэтому думаю, что является. Ну, или его какая-то разновидность. Хотя, если смотреть конкретно на вирус, то его отличия от других порядков очень существенны. Спутать невозможно.

- В чем отличия?

- Давай так, - сказала Эля. – Если ты сейчас мне расскажешь, в чем состоят отличия первого порядка от второго, или пятого от седьмого, тогда я смогу понять, что ты поймешь меня, когда я тебе буду рассказывать отличия «десятого порядка» от остальных. Идёт?

- Понял, не надо.

- То-то же, марьиванна, то-то же, - хмыкнула Эля.

- Хорошо, - кивнул Рома. - Теперь главное – давай сформулируем нашу задачу – что мы должны там найти?

- Источник, - сказала Эля. – Откуда всё пошло. Думаю, что твои боссы из госбезопасности хотят этого же.

- Они мне не боссы, - отмахнулся Рома. – Но я тебя поддерживаю. Эта задача, по крайней мере, не лишена логики.

Поев и убрав все по местам, Рома предложил вооружиться. Эля повесила на пояс, под куртку, кобуру и тренчик, после чего пристегнула пистолет к страхующему шнуру и вложила ствол в кобуру.

- Попробуй быстро извлечь и привести пистолет в боевую готовность, - предложил Рома.

- Это же просто… - усмехнулась Эля, но провозилась довольно долго. – Ладно, получается, и будет…

- Потренируйся, - без усмешки сказал Рома. – Этот навык, может быть, спасет тебе жизнь. Его наработать – дело всего пяти минут. А польза – огромная.

Пока Рома осматривал подкапотное пространство, мерил масло и пинал колеса, Эля несколько раз выдернула пистолет из кобуры, но всегда что-то ей мешало, что не позволяло полностью и правильно исполнить это нехитрое действие. Наконец Рома подошел к ней:

- Смотри, - начал он. – Ошибка твоя в том, что ты не понимаешь, за что хвататься и не представляешь правильную последовательность движений. В первую очередь нужно большим пальцем правой руки попасть на застежку – при нажатии сверху, она отщелкивается и уходит в сторону, открывая для пистолета выход из кобуры. Затем пальцами - средним, безымянным и мизинцем - ты прихватываешь рукоятку пистолета и тянешь его вверх. По мере выхода его из кобуры, когда освобождается предохранитель, большим пальцем опускаешь предохранитель вниз – пистолет готов к стрельбе. В последний момент кладешь указательный палец на спуск и производишь выстрел. В боевой ситуации первый выстрел нужно делать еще от кобуры – в сторону цели, а второй уже прицельно. Но так как у тебя тут ситуация другая, то советую неприцельные выстрелы не делать. У тебя и так патронов мало.

- А что есть у тебя? – спросила Эля, пробуя на практике предложенную методику, и удивляясь тому, что все так хорошо вдруг стало получаться.

Рома достал из-за пояса пистолет:

- Тоже травматический, - пояснил он. – Называется «Восток». Очень удачная машинка. Кроме него…

Рома обошел машину, и открыв багажник, извлек чехол, в котором лежал карабин «Сайга-МК-03» с коротким стволом калибра 7,62-мм.

- По сути, - сказал Рома, - «Сайга» это тот же автомат АК-104, но без возможности вести стрельбу очередями. Но мне это и не надо – в армии меня специально учили стрелять одиночными, так как в разведгруппах, которые уходят в глубокий тыл противника, нет возможности иметь неограниченное количество боеприпасов, как, например, в пехоте. Единственное отличие – это попытка производителя устранить возможность использования на «Сайге» штатных автоматных магазинов на тридцать патронов. По закону об оружии гражданам запрещено использовать магазины ёмкостью свыше десяти патронов. Но грамотные люди, умеющие читать закон, знают, что такое ограничение действует только на оружие, участвующее в охоте. А, скажем то оружие, что используется в виде спорта «практическая стрельба», может быть снабжено магазином любой ёмкости – согласно правилам проведения того, или иного спортивного упражнения. Кроме того, руки и напильник позволяют сделать так, чтобы гражданская «Сайга» стала принимать нормальные армейские магазины… причем всё остается в рамках закона!

Рома показал армейский подсумок, в котором было вложено три магазина. Эля по весу поняла – три полных магазина.

- Еще в рюкзаке есть несколько пачек с патронами, - сказал Рома. – Думаю, нам этого автомата хватит.

Эля только развела руками.

Рома присоединил магазин к «Сайге», а сам автомат пристроил за своим сиденьем с таким расчетом, чтобы его можно было быстро оттуда достать.

Они сели в машину.

- С Богом! – Рома перекрестился. – В путь…

- С Богом, - кивнула Эля, встревоженная пониманием того, в какое серьезное дело они настойчиво вляпываются.

Машина тронулась с места. Буквально через десять минут пути они увидели на дороге полицейский кордон, состоящий из двух машин, полностью перекрывших проезд. Целый капитан махнул им жезлом и представился:

- Инспектор Иванов, проверка документов…

- Капитан, - усмехнулся Рома. – Ну, ты же понимаешь, что проверка документов, это удел только стационарных постов?

- Да, - кивнул гаишник. – Но вы же понимаете, что я могу придумать сто причин, чтобы остановить любую машину?

- Хорошо, - согласился Рома. – Что дальше?

- Дальше я спрошу, куда вы держите путь. Ничего более.

- В Тамгу, - сказал Рома.

- Туда нельзя, - сказал гаишник.

- Мне можно, - Рома достал из нагрудного кармана какое-то удостоверение и предъявил его капитану.

- А если я проверю? – спросил полицейский.

- Телефон начальника подсказать? – спросил Рома.

- Ладно, проезжайте под свою ответственность, - махнул рукой гаишник.

Они двинулись дальше.

- Ты мне ничего не хочешь рассказать? – спросила Эля.

- Нет, - сказал Рома. – Придет время, и ты всё узнаешь.

Асфальт внезапно закончился, и началась пыльная серо-желтая грунтовка, которая вскоре потянулась вверх, на горный перевал.

Пока еще сотовый телефон ловил связь, Эля просматривала интернет, и вскоре она начала читать вслух:

- Начальник Управления МВД по нашему краю прокомментировал задержание фигуранта самого громкого за последние годы дела. По словам генерала, человек, который ворвался в приемную губернатора, вчера вечером был обнаружен нарядом полиции, который отрабатывал городские кварталы в районе бухты Громкой. Полицейские предприняли попытку его задержания, но тот, увидев стражей порядка, застрелился из имеющегося у него пистолета…

- Замечательно, - усмехнулся Рома.

- Слушай, зачем же так врать? Менты к этому делу не имеют никакого отношения! Я же четко видела, что его уработали твои кореша из госбезопасности. У них даже на спинах три известные буквы написаны были. Даже на видео сняла – как он их по сторонам раскидывал, перед тем как вечность принять.

- Ну, с выводами ты не торопись. То, что у них было на спинах написано – еще ни о чем не говорит. На сарае тоже кое-что написано, а там – дрова!

- Рома, ну меня-то не надо обманывать и делать из меня лохушку! Я понимаю, твои друзья, которых ты вызвал, не хотят светиться в столь деликатном деле. Времени переодеться у них не было – а дело срочное! Поэтому просто приехало дежурное отделение РОСНа, и решили все по-быстрому. Если кто-то что-то вякнет не то, что надо – ему опера быстро память освежат – в целях государственной безопасности. Не так ли?

- Если ты всё сама знаешь, что мне тогда говорить? Всё верно. Конторе светиться не комильфо, вот и подарили ментам результат. Но если надо будет – то впрягутся.

- А если у нас что-то случится, и потребуется их помощь? Они нам помогут?

- Нет. Наше мероприятие – только наша головная боль.

- Эх, - вздохнула Эля, но тут же увидела, как вдоль дороги бежала лиса. – Ой, лисичка!

- Тут их много, - сказал Рома. – Здесь они хозяева…

Эля откинула спинку немного назад и, расположившись удобнее, сказала:

- И всё же я не могу понять цель, с которой вирмон шёл к губернатору. Он же точно знал, кто ему нужен. Если бы только обычное стремление коллективного разума колонии вирусов к размножению, то это еще понятно, но столь сложное многоходовое действие – тут я не могу понять. Коллективный разум, согласно «теории роя», самостоятелен в своих суждениях и принятии решений, но здесь рой должен взаимодействовать с памятью жертвы – иначе как бы он выполнял сложные действия? Например, как распознать в лицо губернатора? Или как найти его в двадцатиэтажном здании? Здесь, страшно подумать – должно быть двухстороннее взаимодействие роя и сознания самой вирусной жертвы!

- Страшно поверить в то, что вирус способен думать? – спросил Рома.

- Да. Страшно то, что вирус способен понять, кто у нас главный… и идти точно к нему…

- Очевидцы говорят, что губернатора он таки покусал. И убивать, похоже, не собирался…

- Цель он свою достиг. А потом сел у меня во дворе и «выключился» до приезда боевиков из РОСНа. Мне страшно. Он почти сутки просидел У МЕНЯ ВО ДВОРЕ. И мне еще был какой-то непонятный звонок с неопределенного номера…

- Что сказали?

- Ничего. Просто звонок, и дыхание в трубку. У меня мурашки даже сейчас по коже идут, как я всё это вспоминаю! Похоже, просто «пробивали» меня – мой ли это номер, что я скажу, как я буду дёргаться…

- Может быть, - пожал плечами Рома, сосредотачиваясь на дороге.

Не увидев нужной реакции, Эля ужесточила тональность:

- Рома! Меня хотели убить!

- Возможно, - все так же невозмутимо ответил он.

- Не «возможно», а точно! Но почему-то команду на это ему не дали. Скажем так – окончательную! Ведь вирмон видел меня. Он меня оценивал. Но ничего не сделал. А потом его убили. Убили и увезли.

- Может быть.

- А может… может и правы твои кураторы? Может, нет никакого коллективного разума? Может и вправду есть кто-то, кто управляет всем этим процессом? Человек, который ставит задачи этим больным людям с ослабленным чувством самосохранения?

- Видишь, как эта версия сразу ожила? – спросил Рома. – Поэтому госбезопасность её и раскручивает. Пока что это самая реальная картина. В вирмонов они пока еще не верят.

- Не знаю. У меня полный бардак в голове. Надо немного привести мысли в порядок.

- Приводи. Время есть… смотри! Медведь на дороге!

Эля приподнялась и точно – метрах в двухстах впереди на дороге в полный рост стоял гималайский белогрудка. Медведь и не думал убегать, увидев машину.

- Ну, охамели, - усмехнулся Рома. – Не удивлюсь, если он сейчас нам жезлом махнет. Говорю же – дикий мир со своими законами.

Медведь шагнул в кусты метров за двадцать от машины, и уже оттуда провожал джип своими глазами-пуговками.

Эля еще некоторое время смотрела назад, на то место, куда ушел косолапый, потом повернулась и сказала:

- Интересно, захватив животное, типа медведя, вирус сможет заставить его, скажем, опознать в толпе губернатора и затем напасть на него?

- Мне тоже интересно, - отозвался Рома. – Ответ на этот вопрос многое даст для понимания сути вируса и его возможностей.

- Надо будет не упускать эту мысль из виду.

- Смотри, - вдруг сказал Рома. – Впереди!

Эля посмотрела вперед, и почувствовала, как учащенно забилось её сердце – впереди, закрыв половину дороги, на боку лежал огромный американский лесовоз – «Кенвурт». Три пачки бревен из перекошенного прицепа раскидало по обочине и придорожным кустам.

- Дорога ровная, - сказал Рома. – Чего это его так?

Он сбросил скорость, и они подъехали к лесовозу, чуть не крадучись. Возле машины стоял мужичок, очевидно, водитель. Он не пытался привлечь к себе внимание, а просто стоял на дороге и смотрел на приближающийся джип. Рома остановился и высунулся в окно:

- Помощь нужна?

- Да не, - ответил мужик. – Скоро должны следом еще два лесовоза идти, на одном манипулятор есть – и на колеса поставят и лес обратно загрузят. Вы не переживайте.

- А как ты так смог?

- Сам не знаю. Шел спокойно, километров сорок. Показалось, что на человека наехал – примерещилось, будто он из кустов выпрыгнул – и прямо под колеса. Но сейчас всё обошел – никакого трупа нет. Точно – примерещилось! Да и откуда тут человеку в кустах взяться? До ближайшей деревни чёрте сколько ехать!

У Эли затряслись поджилки. Она посмотрела в глаза водителю – взгляд его был чист, как у младенца, и светился добром и благочестием. Но что-то здесь было не так. Что-то заставляло с осторожностью воспринимать происходящее.

- Нет, говоришь, трупа? – спросил Рома.

- Не, - мотнул головой водитель. – Нету.

В этот момент у Эли, буквально возле её уха, раздался дикий нечеловеческий крик, от которого у неё душа натурально ушла в пятки!

- А-А-А!

Она вжалась в свое кресло, интуитивно выставив перед собой ладони. Человек, который стоял возле машины, присел от неожиданности и стал поворачиваться назад, на источник этого душераздирающего крика.

- Господи, что это? – взвизгнула Эля.

Рома тоже дернулся – его рука непроизвольно потянулась к автомату.

С перевернутой машины на землю спрыгнул молодой парень.

- Больно, блин! – громко сказал он. – К выхлопному коллектору босой ногой прижался! А он еще горячий!

- А что так было орать? – налетел на него водитель. – Я чуть штаны не наполнил!

- Больно потому что! – ответил парень.

Потирая ожог, он посмотрел на Эльмиру:

- А у вас есть чего-нибудь перекусить?

Эля повернулась на Романа. Тот вышел из машины и, открыв багажник, достал из коробки две банки тушенки и бутылку минералки. Передал это парню:

- Хватит?

- Да, спасибо большое. А то наши, наверное, только ночью приедут!

- Не страшно здесь ночью-то? – спросил Рома. – А то говорят, у вас тут люди того… пропадают.

При этих словах Эля вцепилась взглядом в парня, снимая с него реакцию. Тот совершенно спокойно ответил:

- Да, пропадают. Вчера вон, Санька должен был с пасеки вернуться, не дошел до деревни…

- Тихо ты! – оборвал его водитель. – Сейчас задуришь головы чужим людям ерундой всякой!

- Ну, а что «тихо»? – окрысился тот на старшего. – Чего меня затыкать? Как есть, так и говорю – ведь ничего не придумываю!

- А нехай, - махнул рукой водитель. – Пугай заезжих!

- И часто у вас люди пропадают? – спросила Эля.

- С весны – человек десять или двадцать – кто их считал? Кто говорит, что амба-людоед завелся, кто на хозяина тайги пеняет, а бабки в деревне говорят, будто вампиры у нас завелись … - сказал парень. – На людей бросаются.

Сказал так просто и непринужденно, что Эля со всей ясной очевидностью поняла – не врет. И не придумывает. Просто уровень его развития не позволяет критически воспринимать эту информацию.

- Ну, а вы – что? – спросил Рома.

Водитель увёл взгляд в сторону, отчего Эля сделала вывод, что ему есть что сказать, но по каким-то причинам он это говорить не будет. Зато парень снова открыл рот:

- А ничего, - с вызовом бросил он. – С ружьями народ спит в деревне. Проклятье на нас нашло большое. Как можем, так и живём с этим…

- Власть от нас далеко, - вдруг, решившись, сказал водитель. – Наши беды никого там не интересуют. Если кто и обернулся в оборотня, как бабки шепчут, так то ж свои… деревенские! А милиция ежели приедет – они же просто перебьют обернувшихся, и дело с концом. Вы если из этих, из райсовета там, или ещё откедова, то лучше не надо к нам в деревню – назад не уедете. Беда с вами случится.

Эля чувствовала, как по спине у нее пробежал ручеек холодного пота, а от страха стали трястись руки. Но вопросы еще не иссякли, и, судя по всему, собеседники уже раскрылись, и с ними можно было продолжать говорить.

- А чужие люди у вас часто бывают?

- Бывают, - кивнул парень. – В два-три дня, бывает, приезжал кто.

- Они пропадали?

- А кто их знает? – парень пожал плечами. – Они уезжали, а что дальше с ними было – то нам неведомо. Три дня тому взад на берегу в бухте за рыбозаводом машину видели – туристы приезжали. Два парня и три девушки. Машина есть, а туристов нет. Чудеса. До сих пор машина там стоит. Мы к ней не подходим – бабки не велят. Вроде и стреляли там, будто с автомата. Не, нам то не надо, вот и не ходим.

Эля выдохнула – то, что говорил парень, ставило её на грань ужаса. Но она еще держалась.

- А ты сам видел… этих? – задала она главный вопрос.

Парень ответил не сразу. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, и даже посмотрел на своего старшего товарища, очевидно ища моральную поддержку, или запрет.

- Видел, - наконец запальчиво сказал он.

- И что же ты видел? – спросила Эля.

- Их тут каждый видел, - вмешался водитель. – Вы куда-то ехали? Вот и езжайте! А мы пока костерок разведём, вечер скоро…

Эля увидела, как меняется лицо парня – из почти беззаботного оно вдруг стало приобретать вид напуганного, а потом и вовсе стало нести отпечаток жуткого ужаса.

- Я видел, - сказал парень тихим голосом. – Их ничто не остановит… сила у них дьявольская, и сами они и есть – дьяволы!

Парень быстро перекрестился – Эля заметила – по-старообрядчески.

- А где они есть? – спросил Рома. – Откуда приходят?

- Из сан… - начал было говорить парень, как водитель оборвал его криком:

- Не знаем! Уезжайте!

- Да что вы в самом деле-то! – психанула Эльмира. – Мы вам помочь хотим, а вы как бараны на закланье!

- Поможете вы, - сплюнул водитель в сторону. – Ага…

Вдруг лежащая на боку машина – огромный лесовоз - дёрнулась. Громко и противно заскрежетал металл, и совершенно отчетливо Эля услышала натужный выдох.

- Что это? – спросила она.

- Похоже, они… - дрожащим голосом произнес парень. – Ну, вот и всё…

Кабину будто кто-то пытался приподнять – снизу. Раздался еще один громкий выдох.

- Уезжайте! – громко крикнул водитель. - И останетесь живы!

Эля увидела, как кабина машины сама стала приподниматься над дорогой. Над Эльмирой зловеще нависли огромные колеса. Раздался дикий вой – ровно такой же, какой она уже слышала во дворе своего дома.

- Давайте к нам, в машину! – крикнула она.

- Нет, - ответил водитель. – Уезжайте скорее! Это наше проклятье, а не ваше! Мы остаёмся… это судьба!

От охватившего её ужаса Эля не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

- В машину! – крикнул Рома, толкая спутницу к джипу.

Эля, словно сбросив с себя этот ступор, метнулась к двери, боковым зрением отмечая, как всё больше кабина огромного и тяжелого «Кенвурта» приподнимается над дорогой, возвращаясь в нормальное положение. Еще немного и колеса вернутся на дорогу!

- Давайте к нам! – еще раз крикнула Эля парню и водителю, но они даже не посмотрели на нее – их взгляды были прикованы к своему лесовозу.

Только Эля заняла свое место, как Рома утопил газ и джип, проворачивая колеса по грунтовке, в облаке поднятой пыли, рванулся вперед. Тут же на место, где только что он стоял, лесовоз встал на колеса.

- Что это? – чуть не крикнула Эля.

- А ты не понимаешь? – грубо отозвался Роман, нервно глядя в зеркало заднего вида.

- Не может быть…

- А они остались! – констатировал Роман.

Он вдавил педаль тормоза, и снова в клубах пыли, машина резко остановилась. Они успели удалиться от «Кенвурта» метров на двести.

- Смотри! – крикнул Рома.

Эля, обернувшись назад, увидела, как из-за лесовоза вышел, хромая, небольшой человек. Он протянул руку и схватил парня за шею, потом резко подкинул его вверх и тот, взлетев метров на семь, хлопнулся обратно на пыльную дорогу. Водитель попытался убежать, но этот сущий монстр догнал его и проделал с ним то же самое – подбросил вверх на несколько метров, и водитель разбился, упав на дорогу. Оставшись наедине, человек повернул голову в сторону отъехавшего джипа и вначале пошел, а потом, перейдя на бег, стал быстро сокращать дистанцию.

- Рома! Уезжаем! – взвизгнула Эля. – Он гонится за нами!

Романа не пришлось долго уговаривать – он утопил педаль газа, и джип быстро набрал скорость больше ста километров час – столько, сколько позволяла дорога. За машиной образовался непроницаемый столб дорожной пыли, из-за которой ничего нельзя было рассмотреть.

Не будучи уверенными, что они оторвались от вирмона, Рома гнал машину в таком режиме минут двадцать, но потом дорога пошла в гору, сменилась серпантином, и скорость пришлось сбросить. Осевшая пыль показала отсутствие «хвоста».

- У меня даже вот слов нет никаких, - наконец-то произнесла Эля. – Это же ужас какой-то здесь происходит!

- Думаешь, у меня есть? – усмехнулся Рома. – Что-то давно я так не нервничал… адреналина хапнули дай боже. То-то еще будет…

- Я просто в шоке…

- Еще не передумала? – съязвил Рома.

- А куда тут передумывать? – спросила Эля. – Дорога-то здесь одна… и назад для нас путь закрыт.

- Не одна, - сказал, немного помолчав, Рома. – Есть еще одна, но она в два раза длиннее. Через Лунный перевал… скоро должен быть поворот на неё… километров через сто. Ну, так что? Возвращаемся?

- До поворота доедем – а там решим, - сказала Эля.

- Ага, - усмехнулся Рома.

- Ничего не «ага», - надулась Эльмира. – Едем до деревни.

- Скоро стемнеет. Может, лучше заночуем вне деревни? Тут скоро будет хорошее местечко – на берегу реки.

- Надо будет дежурить с автоматом, - предложила Эля.

- Это само собой, - кивнул Рома. – Пока мы здесь – о полноценном отдыхе надо забыть. Если мы хотим выжить…

За час до наступления темноты Рома свернул в какой-то поворот, и проехав еще с полкилометра, они остановились на берегу бурной горной реки, которая оглушительно грохотала своим холодным потоком.

- Знаешь, мне кажется, что лучше быть в тишине, - сказала Эля. – Тогда мы сможем услышать приближение человека.

- Мы и так услышим, - заверил её Рома. – У меня есть кое-что.

С этими словами из багажника он достал четыре продолговатые зеленые трубки и несколько мотков рыбачьей лески.

- Это сигнальные мины. Я сейчас на подходах натяну растяжки, и если кто-то будет идти, мина сработает – вверх полетят горящие звёздочки. Я быстро…

Рома, прихватив эти штучки и еще кое-какое снаряжение, ушел к дороге. Пока он ходил, Эля, обняв автомат, сидела на крыше джипа, зорко высматривая окрестности. За эти двадцать минут, что Роман отсутствовал, Эля успела полюбоваться природой и даже высмотрела более-менее тихую заводь среди бурных потоков стремительной горной реки.

- Всё, готово, - сказал Рома. – Если кто-то сунется – услышим и увидим во всей красе. Я поставил их на растяжках на места, где может пройти человек. Через реку пройти здесь невозможно – сама видишь, какой поток, да и по камням, вдоль берега, тоже затея нереальная. Будем думать, что подходы прикрыты.

- Спать, надеюсь, в машине будем? – спросила Эля, утратив интерес к минам.

- Да, конечно.

Рома начал возиться с машиной, раскладывая внутри сиденья так, чтобы они образовали одно сплошное спальное ложе, а Эля, тем временем, уже в наступающих сумерках, спустилась к высмотренной заводи. Здесь вода не кувыркалась и не пенилась, как в основном русле, но все же оказалась запредельно холодной.

Стиснув зубы, дрожа от холода, Эля нашла в себе силы раздеться и погрузиться в этот мокрый лёд. Уже находясь на пределе своих физических и психических возможностей, она умылась и наконец, выбралась на скальные камни. Теперь, после жгучего холода, она чувствовала нежное дуновение ветра и буквально наслаждалась его теплом. Одеваться не хотелось – настолько комфортно она ощущала себя после столь контрастного воздействия температур.

С котелком к ней спустился Рома.

- Ну, ты даёшь, мать, - улыбнулся он. – Любительница экстрима! Знаю, что тебе сейчас очень тепло, но это чувство обманчиво – одевайся поскорее! Простынешь!

Он набрал в котелок воды и вернулся к машине. Эля собрала свою одежду в охапку и пошла за ним. За машиной уже трещал костер. Одевшись, Эля включилась в процесс приготовления пищи.

- Что будем делать, если случится подрыв? – спросила она.

- Заводим машину, разгоняемся и пробуем прорваться к дороге. Кроме прорыва к дороге вариантов действий у нас нет. Меня успокаивает только то, что выстрел в голову поможет решить проблему…

Эля увидела, что на автомате появился фонарик – он был прикреплен к цевью сбоку – на небольшую планку Пикатинни. Злорадно, с намеком, пошутила:

- Выстрел в чью голову?

- Не надейся, - парировал Рома. – Тебя я стрелять не буду.

- А если они меня заразят, и я, став вирмоном, нападу на тебя?

- Тогда пощады не жди, - ответил Рома.

Поев, они еще долго сидели за разговорами, в попытках найти истину – и не находя её. Слишком мало было информации для правильного анализа…

Спустя пару часов, наговорившись, они забрались в машину. Слегка приоткрыв окна – для проветривания – Рома поверх спального мешка положил «Сайгу». Спать легли одетыми, расстелив под собой один спальник, и укрывшись сверху вторым. Эля положила свою голову Роме на плечо:

- Когда ты спросил его, откуда они приходят, парень успел сказать «сан…». Как думаешь, что это может быть?

- Может быть, ключ Санаева? Есть здесь такой приток вот к этой реке, кстати. И там, на ключе есть два зимовья – года три назад меня приглашали туда на охоту. На одном зимовье сруб стоит небольшой, человек шесть поместится, а на другом два сруба человек на десять.

- Это далеко отсюда? – тихо спросила Эля.

- Километров восемьдесят.

- А где ты мины взял, Рома?

- Остались из прошлой жизни…

- Спокойной ночи, Рома.

Надо ли говорить, что спали они урывками, постоянно просыпаясь и вслушиваясь в грохот горной реки, будто бы за этим шумом можно было что-то распознать. Все надежды были только на то, что если кто-то и сунется сюда, то мины возвестят об этом.

 

Глава 4.

К утру похолодало, и как только забрезжил рассвет, Рома решительно выбрался из-под спальника, и, схватив автомат, через люк забрался на крышу машины. Осмотрев оттуда окрестности, он спустился на землю, после чего обошел территорию. Вернувшись к джипу, зажег газовую горелку, поставив на неё котелок с водой.

Эля, как бы ей не хотелось спать, тоже заставила себя выбраться из машины.

- Доброе утро, Рома, - сказала она, потягиваясь.

- Вроде бы так пока, - согласился он. – Но ничто не мешает этим тварям его испортить.

Эля фыркнула и спустилась к реке – умыться и привести себя в порядок.

Они запарили лапшу быстрого приготовления, куда вывалили банку тушенки. Так же открыли банку с кальмаром и салат из морской капусты. Горячий чай и черный хлеб, который был предпочтительней белого из-за возможности дольше его сохранять, завершили скромный завтрак.

По предложению Романа, Эля потренировалась приводить автомат в боевое положение, менять магазины, потом это же самое проделала в тесноте автомобиля, а потом несколько раз выстрелила по реке, наблюдая всплески брызг в местах падения пуль. Освоившись с серьезным оружием, Эля почувствовала некоторую защищенность и уверенность перед сокрушительной мощью вирусных монстров.

Рома снял сигнальные мины и вскоре джип уже выехал на дорогу.

- Интересно, - спросила Эля. – Монстры могут водить машины?

- Я вот тоже об этом подумал, - ответил Рома. – Если, как ты говоришь, вирус задействует память и мышечную моторику жертвы, тогда, вероятно, от них можно будет ожидать такой гадости.

- Это же ужас будет какой-то…

- А то сейчас это не ужас?

Дорога, как и вчера, была пустынна – им навстречу не попалось ни одного автомобиля – только лисы время от времени перебегали дорогу. Вскоре дорога потянулась круто на перевал, петляя серпантином по горному склону. Местами казалось, что крутость поворотов или уклон дороги обязательно опрокинет джип в глубокую пропасть, но машина шла, а Эля помнила, что по этой дороге ходят большие рейсовые автобусы и длинномерные лесовозы – а значит, особо переживать было не за что. Хотя, честно сказать, опасность все же присутствовала, и поэтому Роману приходилось цепко держать руль и смотреть в оба – как ни крути, а с горной дорогой шутить ни в коем случае нельзя. Скорость пришлось сбросить до 15-20 километров в час, и на перевал они поднялись только через полчаса, перемахнув, таким образом, массивный горный хребет.

На видовой площадке Рома остановил машину, и они вышли полюбоваться просторами. Высота перевала в этом месте не превышала полукилометра над уровнем моря, но по сложности он был сопоставим с самыми опасными участками пути, например, военно-осетинской дороги. Рома, глядя на петляющий по склонам серпантин, так и сказал:

- Как на Кавказе… один в один…

- Никогда не думала, - сказала Эля, - что здесь есть такие страшные горные дороги…

Наверху дул сильный ветер, который пробирал до костей. Ежась от озноба, Эля некоторое время любовалась красотами, пока Рома не настоял продолжить путь. Перед тем, как сесть в машину, он в бинокль осмотрел дорогу, которую в обе стороны по серпантину было видно километра на четыре – никаких машин здесь не было.

- Ну, хоть кто-то ведь должен быть! – сказал Роман. – Я всегда здесь встречал несколько машин!

Спуск с перевала занял у них так же около получаса, и вскоре машина уже быстро шла по относительно прямой дороге, с каждой минутой приближаясь к намеченной цели – поселку Тамгу, который был расположен на побережье моря на берегу одноименной реки.

Дорога шла вдоль русла этой реки, по берегам которой виднелись огромные завалы из деревьев, смытых с гор прошлогодним опустошительным тайфуном, который сверх всякой меры потрепал центральные и северные районы края. Завалы из дуба, кедра, сосны и еще много каких деревьев были переплетены в самые причудливые формы, глядя на которые не верилось, что когда-нибудь можно будет это разобрать. Кора с деревьев была снесена длительным волочением по каменистому руслу, и давно высохшие стволы от этого имели бледный цвет сухой древесины. Эля прикинула – высота завалов доходила до девяти метров.

- Я представляю, какой тут был поток воды…

- Не, - мотнул головой Рома. – Не представляешь. Когда ты видишь, как уровень в реке поднимается на метр в час, как с грохотом несётся по руслу весь этот бурелом, как взбесившаяся река уносит в море целые деревни – вот тут становится понятно твоё ничтожное место в дикой природе естественной среды…

Слева обозначилось примыкание второстепенной лесной дороги, которая шла с севера. Рома притормозил:

- Это поворот на зимовье, о котором говорил парень – ключ Санаева. Отсюда до первого домика километров пятьдесят, может быть, чуть больше. Второй на пять километров дальше. Запомни это место.

Эля кивнула – запомнила. Они двинулись дальше. Впереди мелькнул новый мост, построенный из свежего бруса – очевидно, что дорожники возвели его совсем недавно, может быть, сразу после тайфуна – еще года не прошло.

На мосту стоял человек. Он был с удочкой в руке, и не обращал никакого внимания на приближающуюся машину.

- Возьми-ка автомат, - предложил Рома, но Эля и без его слов уже потянула руку к оружию. – Будь готова стрелять.

- Хорошо, - кивнула Эльмира.

Она загнала патрон в ствол и перехватила «Сайгу» так, чтобы указательный палец левой руки лег на спусковую скобу, а не на крючок – дабы избежать неконтролируемого выстрела. Будет нужно – переместить палец и нажать спуск – дело десятой доли секунды.

- Вирмон, я считаю, - сказал Рома, – не будет стоять тут с удочкой.

- Почему? – спросила Эля, наблюдая за человеком, к которому они подъезжали всё ближе и ближе.

- Твой злобный гость, который сутки просидел под твоим домом, за все это время ничего не ел… а ловля рыбы – это добывание пропитания.

- Думаешь, что они не принимают пищу?

- Запомним как еще одну версию, потом додумаем… а сейчас будь наготове.

- Я готова.

Эля держала автомат так, чтобы он поверх рук водителя смотрел в сторону правой дверцы – туда, где будет стоять новоявленный рыбак. Для этого ей пришлось взять оружие в левую руку – иначе было совсем неудобно.

Рома остановил машину на мосту вровень с человеком. Тот повернулся.

- Доброе утро, - сказал Рома.

- Доброе, - ответил пожилой мужчина.

На вид ему было лет шестьдесят с небольшим, был он сух и невысок, но глаза выдавали живость и интерес.

- Как рыбалка? – спросил Рома.

- Да вот, полведра пеструшки натаскал с восхода. Заканчивается уже клев, буду собираться…

- А вы откуда? Из Тамгу?

- А откель еще? – удивился он. – Тут других сёл и нет поблизости.

- А далеко ли до деревни?

- Километров восемь. К обеду враз поспеете. А вы к кому?

- Мы из санитарно-эпидемиологического надзора, - сказал Роман. – Приехали исследования у вас кое-какие провести.

- Тут уже провели до вас эти… исследования, - буркнул старик. – Вся деревня теперь плачет.

- О чем вы? – наивно спросил Рома.

- Вы, я вижу, знаете о чем, - сказал рыбак. – Иначе бы в меня автоматом не тыкали…

Рома сконфузился. Нехорошо вышло. Увидел дед автомат. Тут же попытался выправить ситуацию:

- И то верно. Как вас звать-то?

- Зови меня дед Миша.

- И много у вас этих? – осторожно осведомился Роман. – После исследований?

- Хватает, - отмахнулся дед. – Вы если в деревню, то забирайте меня, мой лисапет, и по пути я вам расскажу, что вам надо. Идёт?

- Идёт, - согласился Рома.

- Рома… - Эля тронула его за плечо, опасаясь подвоха со стороны рыбака.

- Всё нормально, - обнадежил её Рома. – Ты пересядь назад с автоматом, а его вперед посадим.

Эля выбралась из машины. Дед, разглядев её одежду в стиле милитари, всплеснул руками:

- Батюшки-свет, барышня-то вся военная прям!

- Садитесь вперед, - предложил Рома. – Здесь удобнее.

- Пристрелить меня удобнее, - согласился дед Миша, но все же сел впереди, разместив между ног ведро с рыбой.

Рома закинул велосипед в корзину на крыше, там же закрепил удочку. Эля сидела сзади, и не знала, что делать с автоматом – ведь было уже понятно, что дед вирусным монстром не являлся. Вроде бы.

- В общем, так, сынки, - начал дед, как только машина тронулась. – Едем не быстро – всё рассказать не успею. Беда у нас страшная – люди пропадают, а иные потом возвращаются, но жуть какие. Безобразия страшные тут учиняют, людей губят. Совет мы тут собирали - мужики, у кого ружья есть, а почитай есть у каждого, дежурить по ночам стали, и позавчерась дело было, прямо жуткое.

Старик замолчал, нагоняя должной жути.

- Что? – не удержалась Эля.

- Ночью пришел такой вот, оборотень вылитый – волком выл, крушил всё подряд. Оказалось – Ивашка Петькин сын. Подхватил он отца своего, Петро, да об землю – так что голова у того как арбуз треснула. Потом Мыколу схватил, и порвал пополам. Руками порвал. Голыми. Ну, мы уж тогда и дали ему – кто картечью, а кто пулями.

- Завалили? – спросил Рома.

- Не сразу, но свалили его. Утром глядь, а в ём места живого нет – всего изрешетили, что твой дуршлаг. А он еще ходил и выл.

- Пока в голову не попали… - сказал Рома.

- А ты откель про голову-то знаешь?

- Знаем мы, деда Миша. Всё знаем. И приехали мы разбираться – откуда эта беда к вам пришла!

- Ну, не вы первые, - сказал старик. – Месяц назад приезжали такие, важные все, на черном джипе. Четверо. Один даже в костюме был и при галстуке – думали какая комиссия с района, ан нет – толи эти, как их, полицаи нонешние, толи еще кто. С оружием они были. С автоматами. Так они на Баланов ключ поехали, будто там оборотня видели – и никто не вернулся. Мы туда не ездили – больно жутко там. Ежели столько мужиков пропало. Вооруженных.

- А скажите, деда Миша, - влезла Эля. – Где остановиться можно в деревне вашей?

- Лучше бы вы уезжали отсюдова, - вздохнул старик. – Мы-то знаем, зачем беда эта к нам пришла, а вы в этом деле лишние люди. Это только наше…

- Не вы один так говорите, - сказала Эля. – За что беда эта вам дана?

- Давняя история, - отмахнулся дед. – Вам знать про то не надо. Мы расплачиваемся за грех страшный. А ежели остановиться твердо решили, то ко мне и заселяйтесь – местов у меня всем хватит. Тем паче, что не много вас. Эти быстро вас одолеют, - старик вдруг злобно расхохотался.

Эля почувствовала, как по всему телу пробежали мурашки.

- Санитарный, говорите, надзор? – спросил дед. – Так и скажу сельчанам. Чтобы они вас сами не порвали.

- А вы здесь кем будете? – спросил Рома.

- Раньше председателем рыбколхоза был, - кивнул старик. – Потом главой сельсовета. Пока советскую власть не скинули. Сейчас на пенсии, вот, рыбу ловлю.

В зеркало заднего вида Эля увидела, как Рома состроил ей многозначительный взгляд.

- Сами-то что по поводу оборотней думаете? – спросила Эля. – Если верования и мистику отбросить?

- Что думаю-то? – старик помедлил. – Плохое дело кто-то делает. А нас как кроликов использует. Ну и проклятие над нами веет страшное…

- Положить конец всему этому хотите? – спросил Рома, пропустив слова мистики.

- Сейчас деревня начнется, сразу направо, и четвертый дом, с синей крышей, - вместо ответа на вопрос, сказал дед.

И точно, за очередным поворотом как-то внезапно справа показалось несколько домов и с небольшой возвышенности, где проходила дорога, открылся вид на прибрежную деревушку. Дорога нырнула вниз, и, спустившись до уровня моря, уперлась в перекресток. Рома повернул руль направо, и вскоре они остановились у аккуратного домика, покрытого синей металлической крышей.

- Вот туточки я и живу, - сообщил старик. – Пойдемте, с бабкой своей познакомлю. Всю жизнь с ней прожил. Как поженились после школы, так и живём…

Миновав во дворе небольшую одноэтажную постройку, они вошли в дом.

Бабкой оказалась милая пожилая женщина, которая явно давала фору своему мужу – еще не бросила прихорашиваться и следить за собой, отчего ей никак нельзя было дать столько же лет, сколько деду Мише. В доме пахло уютом и вкусной едой.

- Мария, - представилась она. – Вы к нам надолго?

- Дня на три, - ответил за них дед. – Это комиссия с района. Пробу воды брать приехали – всё за прошлый тайфун тревожатся.

Своей фразой дед аккуратно дал понять, что при его супруге называть истинные цели прибытия пока было преждевременно.

- Вам во флигеле постелю, - сказала Мария. – Вы как спите – вместе или порознь?

Рома с Элей переглянулись – вопрос застал их врасплох.

- Вместе, - сказала Эля.

- Порознь, - в тот же момент сказал Рома.

Мария посмотрела на Элю, и улыбнулась:

- Мой дед всегда от меня отгородиться хочет! А у вас по глазам вижу – спите вы вместе, правда, без любви.

Рома неожиданно покраснел.

- Простите.

- Да ничего, - махнула рукой Мария. – Это всё житейское! Сама была когда-то молодухой, всё понимаю…

- А что еще по нашим глазам видите? – спросила Эля, набравшись наглости.

Мария вместо ответа посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Романа, и только после этого тихо сказала:

- Нервы вы не бережете. И себя. Уезжать вам отсюда надо. Ничего вы здесь не сможете изменить…

Эля от её слов словно оцепенела.

- Идите, смотрите флигель, - сказала Мария. – Я сейчас постель вам туда принесу. Вечером баню истоплю. Обед скоро будет готов.

- Спасибо, - сказала Эля.

Флигель представлял собой небольшой домик, внутри которого стояло три кровати – две односпальные и одна двуспальная, а так же столик, табуретки и тумбочка с телевизором. Рома проверил дверь – надежность была не про неё.

- Вылетит от одного удара, - резюмировал он. – Ночью подопрём тумбочкой.

Эля села на кровать, порывшись в рюкзаке, достала блокнот и электронный планшет. Сотовой связи тут не было, но Wi-Fi почему-то был, и поэтому можно было не беспокоиться за интернет.

- Предлагаю сейчас пройти по деревне, оценить обстановку, - сказал Рома.

- Предложение принимается.

В дверь коротко постучали, и тут же во флигель вошла Мария с охапкой чистых постельных принадлежностей.

- Вот, возьмите.

- Спасибо, - кивнул Рома.

Мария вышла, прикрыв за собой дверь.

Складывающийся на автомате приклад позволял сократить длину оружия до 58 сантиметров, что открывало возможность его скрытной переноски в небольшом рюкзаке. Прямо с присоединенным магазином Рома вложил автомат в рюкзак, набросил его на плечи и они вышли на улицу.

Решено было пройти пешком, и поэтому машину загнали во двор – по предложению дяди Миши.

- Не воруют у нас, - бухтел дед. – Просто с дороги машину уберите…

- Через полчаса обед будет готов, - сказала им Мария.

Они вышли на деревенскую улицу. Дорога, вдоль которой в хаотичном порядке были разбросаны дома, шла параллельно береговой черте, которая отстояла метрах в двухстах. Здесь чувствовался запах моря, вкус выброшенной на берег морской капусты и то неповторимое ощущение бесконечной свободы, которую давало безбрежное море, уходящее за горизонт.

Улица была пуста – ни одной живой души.

У каждого дома или во дворе стояло по два-три автомобиля, в основном это были вездеходные джипы и микроавтобусы, ржавые и потрепанные, и все, как один, без государственных номеров.

- Вот это и есть – самобытность, - усмехнулся Рома. – Плевать они хотели на власть и её законы. Живут так, как им удобно. И ты знаешь, в чём-то они правы…

Они шли по центру улицы, пока не сравнялись с синим блочным зданием аэровокзала местных авиалиний. На крыльце стоял и курил мужчина в лётной выцветшей куртке. Еще издали он неотрывно смотрел на приближающуюся парочку. За зданием стоял самолет Ан-2, остекление кабины которого было укрыто брезентовым чехлом.

- Здравствуйте! – сказал Рома.

- И вам не хворать, - отозвался представитель авиации, выкидывая бычок в сторону «кукурузника». – Все рейсы отменили, когда возобновят – неизвестно.

- А давно отменили? – спросила Эля.

- Странная вы девушка, - усмехнулся авиатор. – Всех интересует только будущее, а не прошлое…

- И всё же?

- Уже две недели как.

- А чем мотивируют? – спросила Эля, вспоминая, что ни в каких новостях не проходила информация об отмене авиасообщения с Тамгу.

- Что-то у них там с диспетчерским сопровождением не получается, - махнул рукой мужчина. – Будто бы мы этот маршрут без них не пройдём…

- А вы – лётчик?

- Угу, - кивнул он. – Был им еще месяц назад.

- А здесь остались, потому что назад не пускают?

- Нет, здесь у меня дом родной. Вот приехал в отпуск, а тут такое…

- Какое? - спросила Эля.

Лётчик посмотрел на нее с некоторым оттенком снисхождения:

- Вы не местные?

- Нет, - мотнула головой Эля. – Только приехали.

- Мы из санитарно-эпидемиологической службы, - вставил Рома.

- Это я уже понял, - нахмурился авиатор, - что не местные…

- Вас как зовут? – спросила Эля.

- Денис, - ответил он. – Зря вы сюда…

- Нам это все говорят, - сказал Рома. – Но никто толком не может объяснить почему…

Он подал руку летчику, пожал её и представился. Потом кивнул в сторону Ан-2:

- Действующий?

- С натяжкой, - ответил Денис. – Половина приборов не работает, регламент не проводился, ресурс не продлялся. В общем – лететь если и сможет, то только на честном слове… да и бензина здесь совсем немного, может быть, только взлететь хватит.

Эля с Ромой, еще немного поговорив с Денисом, но, так и не выведав у него никаких дополнительных подробностей, двинулись дальше. Впереди показался магазин, и они зашли в него. Тут они увидели полупустые полки и молодую девушку-продавца, которая сидела в углу и играла в телефоне.

- Здравствуйте! – поздоровалась Эля.

- Ага, - кивнула девица, не отрывая глаз от игры.

- А у вас на телефоне связь есть?

- Не, нету. Давно уже. Вот, просто играю…

- А чего у вас так мало товара? – спросил Рома.

- А папка не ездит никуда, - ответила продавец, так и не подняв глаз. – Боится этих… а дядя Саша сам пропал куда-то.

- А где у вас сельсовет? – спросила Эля.

- Вот так направо, и потом, после колодца, снова направо. И там флаг увидите. Там в одном здании и клуб, и сельсовет будет. Только клуб закрыт – заведующая неделю назад еще пропала.

Выйдя из магазина, Эля злобно усмехнулась:

- Как будто, так и надо – пропала, и махнули на неё рукой. Аж зло берет.

- Мы еще не знаем, что у них тут за проклятие, - напомнил Рома.

Они прошли до поворота, и чуть дальше, метрах в ста, увидели здание клуба с флагом над входом. Слева, метрах в двухстах, было море – как раз то место, где река выносила в океан весь горный бурелом – его следы были видны везде – буквально по всему побережью валялось несчитанное количество разбитой древесины. Похоже, что местные тягали потихоньку её на дрова – и береговую территорию расчищали, и свои дома обогревали.

В клубе, а вернее в той его части, где располагалось помещение администрации поселка, они встретили пожилого мужчину, который встал им навстречу и протянул Роману руку:

- Иван Петрович, глава поселения. Вы, говорят, комиссия из райцентра? По воде?

- Роман, - представился Рома и хитро улыбнулся. – Уже донесли про нас?

- А как не донести? – развел руками глава. – Поселок у нас маленький, все друг у друга на виду. Знаю, что остановились вы у Мишки, во флигеле. Что в магазин заходили… ну, выкладывайте, зачем вы в наши края?

Эля оценила интерьер: старые, но еще крепкие стулья, два стола, поставленные буквой Т, на стене портрет Брежнева, снимать который, очевидно, главам было несподручно – толи от бешенного ритма смены руководителей страны, толи просто потому, что прибит к стене он был посредством хороших стальных скоб. Дополняли стол зеленое сукно и полный графин с двумя гранеными стаканами. На окнах висела тюль, которую можно было бы и постирать. Вместо люстры – обыкновенная лампочка, без всякого абажура. Паркетный пол, паркетины которого местами были протерты до совсем не приличных дыр. На столе лежала стопка документов, а на стоящей сбоку тумбочке – печатная машинка – настоящий Underwood. Когда-то по Ленд-Лизу американцы делали и поставляли в СССР такие машинки с русским набором букв - и сейчас встретить их в обиходе было уже практически невозможно. Никаких признаков компьютеризации в кабинете не было. На свободной стене висела большая и подробная карта района – буквально во всю высоту.

Дождавшись, когда глава займет своё место, Рома и Эля сели за стол.

- Если вы о нас так много знаете, - сказал Рома. – Тогда у вас, наверное, есть ответ на этот вопрос.

- Хотел бы от вас услышать.

Рома посмотрел на Элю и та, с расчетом на то, чтобы этот жест увидел глава, кивнула.

- Хорошо, - Рома посмотрел на главу. – Мы располагаем кое-какой информацией, которая способна будет помочь избавиться от пришедшей к вам беды…

- О какой беде вы говорите? – спросил глава. – У нас все хорошо! Вчера в школе прошли последние экзамены, и дети вышли на каникулы! Рыбозавод увеличивает показатели добычи и переработки, а лесники обещал построить новый пирс – чтобы можно было принимать морские лесовозы. Никакой беды у нас нет…

- Иван Петрович, зря вы так. Три дня тому назад в краевой столице совершено покушение на губернатора. Погибло четыре человека. Силовики ликвидировали нападавшего – выстрелом в голову. И мы знаем, что именно здесь, у вас, эти твари впервые проявили себя. Кое-что мы знаем, но нам не хватает понимания о характере их поведения, о том, как происходит заражение и еще о некоторых моментах. Помогите нам, и мы сможем побороть эту беду.

Глава молчал, и Рома расценил это как возможность говорить дальше:

- Я знаю, что вы коллективно противодействуете этому нашествию. Что у вас уже есть положительный результат. Но без нашей помощи, без наших знаний, без поддержки государства вы не сможете им сопротивляться. Сколько у вас погибло людей? Сколько пропало без вести? Давайте поговорим открыто!

Глава встал, протянул руку и схватил графин:

- Водички не хотите? Она у нас тут чистейшая, вкуснейшая и без всяких городских примесей. Вы же вроде как воду проверять приехали? Вот и проверяйте её…

- То есть – разговора не будет? – прямо и жестко спросил Рома.

- Ну почему же, - пожал плечами глава. – Давайте поговорим о перспективах развития поселка. Японцы тут у нас хотят поставить деревоперерабатывающий цех…

- Нас-то чего вы боитесь? – не удержалась Эля. – Если мы и не сможем помочь, то хуже уж точно ничего не сделаем!

Глава повернул голову к женщине:

- А вы у вашего государства и спросите – почему вместо батальона спецназа сюда приезжает санитарная инспекция?

- Я вас понял, - сказал, вставая, Рома. – Но вы подумайте. Вдруг что-то изменится. Мы готовы будем с вами работать при любом раскладе.

Эля понимала, что еще есть шанс завести главу за разговорами в логический тупик и заставить его раскрыться, но положилась на интуицию Романа и тоже встала.

- До свидания, - сказал Роман.

- До свидания, - кивнул Петрович.

Выйдя на улицу, они вернулись к развилке, ведущей к устью реки. Там долго пришлось брести вначале по заросшему короткой травой песчанику, затем по песку, и уже дойдя до берега моря, они присели отдохнуть на лежащую здесь же смытую с гор сосну.

Солнце ушло за спину, небо понемногу стало затягиваться облаками, справа тихо и мирно текла некогда страшная и неудержимая горная река, а впереди, волна за волной, на песчаный берег накатывало море. Кричали чайки, что-то обсуждая на своём птичьем языке. В километре от берега покачивалась на волнах самоходная баржа, с помощью которой местный порт разгружал приходящие крупные суда.

- Жаль, полотенце не взяли, - посетовала Эля. – Я бы сейчас окунулась.

- Вода здесь еще очень холодная, - предостерег Рома. – Здесь и летом не очень комфортно купаться.

Какое-то время они молчали.

- С нами определенно никто не хочет общаться, - сказала Эля, разгребая ладонью песок. – Прямо такую истерию вокруг всего этого устраивают! Ума не приложу – что делать будем?

- Ну, может дед Миша что-нибудь еще подкинет, вечером надо будет пригласить его, посидеть. У меня бутылка бурбона в машине есть. Литровая.

- Интересно, а кто это мог быть на черном джипе, что на Баланов ключ уезжали?

- Менты, наверное. Они же тут все поголовно чем-то заняты – лесом, или морем. Деньги зарабатывают, вот и машины хорошие покупают. И, кстати, необязательно, чтобы машина с номерами была – менты и сами здесь особо этим не заморачиваются, а при наличии удостоверения всегда можно хоть куда ездить.

Песок струился сквозь пальцы, и Эля вдруг подумала, что именно вот так же утекает сейчас, совершенно бессмысленно, отпущенное ей время жизни. Вначале набранный в ладонь песок сыпался быстро, отождествляясь с неуёмной энергией молодости, когда ты тратишь свои годы, порой, на всякую ерунду. Но вот песок в ладони стал иссякать, струйка песчинок замедлилась, угрожая вот-вот совсем исчезнуть. Теперь они сыпались совсем редко, можно сказать - экономно – так же и энергию свою мы начинаем расходовать очень расчетливо, когда вдруг осознаём, что времени жизни осталось нам совсем мало, когда вдруг совершенно ясно начинаем осмысливать конечность своего бытия, и от этого - истинную цену дней, которые отпустил тебе Создатель…

- Пойду, потрогаю воду…

Эля встала и направилась к волнам. Накаты были не маленькие, что обусловливалось открытым морем, и стало понятно, что просто смочить ноги не получится – нужно или раздеваться совсем, или уйти от этой мысли.

Минуту спустя рядом встал Рома и обнял её.

- Мария сказала, что мы спим без любви, - в сторону сказала Эля.

- Я тоже её услышал, - уклончиво ответил Роман.

Эля полностью повернулась к нему, и их лица оказались в ближайшей личной зоне, куда вход посторонним был строго воспрещен.

- Это правда?

Рома некоторое время рассматривал радужки её сине-зеленых глаз, небольшие морщинки за глазами, брови, в которые ветром занесло несколько морских песчинок и шею, на которой уже стали появляться признаки зрелой женственности – едва видимые морщинки. Эльмире было немного за тридцать, и время брало своё – превращая её девичью красоту в похотливую зрелую женственность. Общаясь с ней, Рома всегда получал удовольствие от возможности лицезреть богом данную ей восхитительную красоту, от которой у большинства мужчин перехватывало дыхание, а сердце учащало свой ритм. Да, он жаждал её, жаждал близости с ней, получая с ней невиданное удовольствие, но уверенность в том, что он не один такой, что она буквально окружена ухажерами, не позволяла Роме раз и навсегда отдать ей своё предпочтение. Они много общались, но иногда, по той, или иной причине, они могли не звонить и не видеть друг друга месяцами.

Он сильнее обнял Эльмиру, и прижал к себе. Она выставила перед ним свои ладошки, интуитивно отгораживаясь от того, чтобы не вспыхнуть прямо здесь, прямо на морском берегу под шум набегающих волн.

Да, Роман умел притягивать к себе женщин. Как у него это получалось – даже он сам не понимал. Многие, кто его знал, считали его серьезным и сильным человеком – чему способствовали разные легенды из его прошлой жизни, которые он не только не разбивал, но иногда и подогревал, впрочем, не давая ни разу никому усомниться в своём несоответствии этим сказаниям. К жизни он относился своеобразно – высмеивал смерть во всех её проявлениях, чем немало злил людей, кто относился к ней с опасливым благоговением и мистическим ужасом. Он с юмором относился ко всем человеческим порокам и слабостям, мог удачно пошутить по этому поводу – что некоторым не всегда нравилось. Роман был жесток к врагам и предельно открыт перед друзьями. Друзей у него было много, а быть врагами рисковали далеко не все, кто бы этого хотел. В близости он буквально угадывал каждый её каприз, предвосхищал каждую её фантазию! Но при этом она твердо знала – именно по этой же причине его окружают и другие женщины. И ведет он себя с ними так, что глядя со стороны никогда не поймешь – есть у него близость с ней, или нет. Это и разрушало уверенность в нём, как в спутнике жизни, на которого можно опереться. Его показная смешливость не позволяли женщинам видеть в нём сильного мужчину – эдакого строгого увальня, которого хочется любить и бояться, и за которым женщина считает себя пристроенной и защищенной. Да, слабым его никак нельзя было назвать, но сильным… иногда ей казалось, что Рома был просто вне этого определения. Может быть, он был всесильным?

- Это правда? – спросил он в ответ.

Эля опустила глаза. Ей нечего было сказать, так же, впрочем, как и ему. Её давно накаляла такое положение в собственной жизни, которое можно было охарактеризовать фразой «все хвалят, но замуж никто не берет», но решительно изменить сложившееся положение она не могла.

Или не хотела.

Ведь жизнь одинокой женщины неминуемо формирует вокруг неё когорту воздыхателей, нужных для тех, или иных дел или поручений – расплатой за которые всегда служит только одно – или секс, или его обещание. И пока ты в одиночестве, и никому не подотчетна, ты можешь так жить, но когда-то это надо заканчивать – чтобы создать семью, в семье – уют, в уюте – своё спокойное стариковское будущее. А будущего не будет, если «пока грудь высока», ты не найдешь свою половину…

- К чему эта сентиментальность? – спросила Эля. – Это всё пустое.

- Я тоже так считаю.

Рома отпустил её и поправил на плече рюкзак, который он носил на одной лямке – так ему было удобнее.

- Пошли к деду Мише, - предложила Эля. – Хозяйка на обед намекала, а у тебя бурбон есть…

Они вышли на улицу, на которой все так же было пустынно. Правда, где-то в сторонке было слышно, как кто-то бесполезно крутит стартером и громко ругается на мертвый двигатель.

Еще только подходя к магазину, они увидели, как из дома, расположенного метрах в двухстах за ним, выскочили три ребенка, и с визгами побежали навстречу.

- Господи, - испугалась Эля. – Ну и игры тут у них – от испуга заикой остаться можно! Так орут, что даже здесь слышно!

Однако, спустя мгновение, следом за детьми из калитки выскочил высокий мужчина с голым торсом, грудь которого, даже с такого расстояния, казалась окровавленной.

- Что такое? – спросил Рома, останавливаясь.

Эля тоже остановилась, чувствуя, что от испуга пошел в кровь адреналин, заставляя онеметь руки и ноги.

- Лю-ю-ю-ди-и! – раздался громкий истошный женский крик, откуда-то слева. – По-мо-ги-те!

Рома скинул с плеча рюкзак, дернул застежки на клапане.

В эту же секунду послышался низкий, но громкий вой, который нельзя было ни с чем перепутать. Это выл бегущий за детьми мужчина.

- Боже, - вскрикнула Эля. – Это же вирмон!

- Спокойно! – вырвалось у Романа.

Как бы дети не бежали быстро, но монстр все же догнал последнего, мальчишку лет семи, схватил его за шею и одной рукой подбросил высоко в воздух.

- Да что же ты делаешь! – вырвалось у Ромы.

До вирмона было еще далеко, и между ними, из подворья, что было правее, выскочили два мужичка – один из них был вооружен двустволкой, другой вилами на длинной ручке. Что было сил, они отважно бежали навстречу чудовищу, силясь опередить его и защитить своих детей.

- Беги, Светка! – чуть не над самым ухом крикнул кто-то, и обернувшись, Эля увидела главу поселения, который, с ружьём в руках пробежал мимо них навстречу детям.

- Де-да-а-а! – истошно кричала бегущая девочка, все больше и больше отставая от впереди бегущего мальчишки, и все ближе и ближе оказываясь к окровавленному преследователю.

Щёлк!

Эля обернулась – Рома откинул приклад, и тут же, секунду спустя, поставил коллиматорный прицел, в одно мгновение затянув флажок «ласточкиного хвоста».

Щёлк!

Роман левой рукой, из-под магазина, передёрнул затворную раму и, привстав на колено, слился в единое целое со своим автоматом. Громко выдохнул. В ту же секунду по ушам оглушительно ударил звук выстрела.

Этот первый выстрел Эля буквально увидела – прямо на бетонном столбе линии электропередач, мимо которого пробегал монстр, взвилась белая пыль, выбитая из столба прилетевшей пулей.

- Рома, мимо! – крикнула Эля. – Стреляй же ещё!

Роман не ответил. Эля только увидела, как он повел стволом в сторону.

- Прости меня, господи, - прошептал Рома.

Грохнул второй выстрел, и вдруг вирмон, который вот-вот уже бы и дотянулся до бегущей девочки, будто запнувшись, лицом вперед упал в дорогу, подняв тучу пыли. Упала и девочка, которая сразу сжалась калачиком, не переставая кричать от ужаса.

- Минус один, - спокойным голосом сообщил Роман.

 

Глава 5.

Иван Петрович подбежал к девочке, бросил на землю своё ружьё и опустился перед ребенком на колени. Обняв её, прижал к себе, продолжая сидеть прямо на земле, всхлипывая навзрыд.

- Пошли, - сказал Рома, тронув Элю за локоть.

- Ты задел ребенка, - сказала Эля, – её буквально колотило от увиденного.

- Нет, не задел. Всё точно, как в аптеке…

Повесив автомат на плечо – а чего его уже было таить – он прошел мимо главы поселения, мельком взглянул на пробитую голову вирмона, из которой на грунтовку уже набежала большая лужа крови, и поспешил к лежащему на дороге ребенку. Эля, на негнущихся ногах, пошла следом.

- Господи, мы убили человека… - лепетала она на ходу.

- Никакой он больше не человек, - с вызовом бросил мужчина с вилами.

Мальчик еще подавал признаки жизни. Роман стал его осматривать, боясь лишним движением причинить мальчишке боль. Тот был в сознании, но сказать ничего не мог и лишь бешено вращал своими вытаращенными детскими глазёнками.

- Голову он не разбил, - констатировал Рома. – Это уже хорошо. Хотя упал с высоты метров в десять. Это сколько же сил надо, чтобы так подбросить тело?

Роман повел пальцами по шейным позвонкам ребенка, ожидая нащупать разрыв, но быстро понял, что если разрыв есть, то он может быть выше, на уровне первого или второго позвонков – а это уже рукой не прощупаешь. Чтобы убедиться, есть разрыв или нет, он взял руку мальчишки в свою ладонь и громко сказал:

- Пошевели рукой!

Рука слабо шевельнулась.

Рома радостно выдохнул.

- Все будет хорошо!

Роман продолжал еще ощупывать ребенка, как подъехали, подняв пыль, две машины. Из них выскочило человек десять, половина из которых были вооружены ружьями и карабинами, а у одной из женщин при себе была большая сумка с нашитым красным крестом. Она подбежала к Роману:

- Что с ним?

- Нельзя исключать травму позвоночника, черепно-мозговую травму и ушиб внутренних органов, - сказал Рома. – Всё, что только можно предположить в таком случае. А вы – врач?

Женщина замялась:

- Типа того. Тут кем только не станешь, в такой беде… а вы кто? Вы - не местный?

- Нет, - отрезал Рома, всем своим видом показывая, что все объяснения могут быть только после дела. – Мальчишку нужно срочно доставить в краевой центр! Вы можете вызвать вертолет санитарной авиации?

- Увы, - женщина развела руками. – Нынче связи нет. А пока была, мы обращались к ним, за прошлую неделю только четыре раза. Нам всё говорили, то вертолет занят, то линия закрыта, везите, говорят, на машине. А машиной мы отправлять людей не можем… по известной причине. Один черт, сейчас все равно дозвониться не получится…

Рома встал, посмотрел на синее строение аэровокзала.

- Может, стоит попросить вашего Дениса?

- Дениса? – спросила женщина. – А он здесь?

- Час назад видел его, - ответил Рома. – Там у здания и стоял он.

- Странно, - сказала женщина, но не объяснила почему. – Но если здесь, то я поговорю с ним…

- А морем если? – спросил Рома.

- Морем долго, - отозвался один из мужчин. – Но можно. До райцентра в принципе реально. Часа три-четыре, в зависимости от погоды…

Непроизвольно Рома посмотрел в сторону моря – облака быстро сменялись свинцовыми тучами, ветер усиливался, и, пожалуй, смельчаков сесть в катер могло и не найтись.

Мужчины очень аккуратно погрузили ребенка в машину и стояли кругом, обсуждая, что делать дальше. Роман среди них в эту минуту был как свой, и никто не тыкал в него пальцем и не предлагал уехать. Подошел глава поселения.

- Значит, кому-то надо будет пойти рулевым… - Петрович обвел взглядом присутствующих, и, наконец, остановился на парне, лет двадцати пяти: - Андрей, ты пошустрее катером управляешься, тебе и идти. Кого с собой возьмешь?

- Егора возьму, он, если что, сменить сможет, да и за дитём присмотрит…

- Сто тридцать километров, - сказал глава. – Катер должен быть заправлен полностью! И навигатор чтобы с собой был! Пока дойдёте, уже стемнеет! Фонари возьмите и спасательные жилеты – обязательно!

- Пару матрасов в катер бросить надо, - вставил слово Роман. – Повреждения у ребенка тяжелые, а на волне катер будет сильно бить! Как бы не растрясло. Да и от брызг прикрыть тоже надо.

- Слыхали? – спросил глава у своих мужиков, и те дружно закивали. – Выполняйте!

Машина с ребенком ушла к рыбозаводу, где был небольшой пирс, и стояло несколько катеров. Туда же свезли матрасы и тент, а так же привезли бензин – кто сколько мог. Спустя двадцать минут катер отчалил и еще спустя пять минут скрылся из виду за южным мысом.

Ничего этого Рома уже не видел, так как сразу, как только машина увезла ребенка, его кто-то взял под локоток, и повел в сторону.

Это был глава:

- Идем ко мне, Рома. Разговор есть.

Эля, увидев, что Роман куда-то уходит, пошла следом и вскоре они снова были в кабинете главы поселения.

- Ты где так стрелять наблатыкался? – спросил Петрович совершенно иным тоном, не разыгрывая больше из себя дурака, как пару часов назад. – Ты же стрелял прямо между детьми… и как ты смог попасть ему точно в голову, если первая пуля так далеко отклонилась от него и попала в столб? Повезло?

- Нет, - ровным тоном ответил Рома. – Всё по плану. Первым выстрелом я проверил выверку прицела – я же снимал его с автомата, потом снова крепил – он мог и сбиться. А сбитым прицелом стрелять между «бабушек» как-то не комильфо…

- Между каких бабушек? – не понял глава. – Там же только дети были.

- Между заложниками, - уточнил Рома. – Это слэнг у нас такой.

Петрович некоторое время возбужденно ходил по своему кабинету, потом встал напротив Ромы и обнял его:

- Ты мою внучку от неминуемой смерти спас! Я перед тобой в неоплатном долгу!

- Тогда, может, расплатимся? Прямо сейчас?

- Хорошо, - кивнул Петрович. – Присаживайтесь!

Все трое сели на стулья, глава трясущейся рукой схватил графин, налил себе в стакан воды, и немного отпив, сказал:

- Я все расскажу. Только скажите – кто вы? Вы не из санитарной службы – это факт. И даже не из полиции – это тоже факт – там никто так стрелять не умеет. Я бывший полковник, и вижу в тебе кое какие признаки, скажем так, высококвалифицированного специалиста. Если не ответишь, настаивать не буду.

- Мы пришли, чтобы помочь вам, - сказал Рома.

Хотя Эля понадеялась, что Роман откроет свой платяной шкаф и вытащит из него скелет, но чуда не произошло.

- Не говоришь, значит так надо, - кивнул глава.

- Скажите, - вписалась в разговор Эля. – Как давно это началось, и при каких обстоятельствах произошел первый случай?

- Еще в марте в верховьях ключа Санаева два охотника нашли труп нашего лесника, который ушел в лес за день до этого. Труп был заброшен на ветки сосны, и висел метрах в семи от земли. Его сняли и на волокуше дотащили до машины, после чего привезли в село. Мы, как положено, вызвали полицию, они приехали, выслушали объяснения охотников, после чего их арестовали и увезли в район. Стало быть, на них убийство повесили. Насколько я знаю, уголовное дело уже расследовано, мужики сознались в содеянном. Били их там, или еще как оговорили, не знаю, но вам я рассказываю то, что говорили они мне, когда привезли труп. Возле трупа они видели следы ног одного человека. Следы перешли ключ, хребет и удалились в сторону ключа Баланова. По этим следам пошли два брата погибшего, и на второй день они догнали убийцу. Им оказался Васька, Матвея сын, двадцати лет. В армию его не взяли – недобор веса и вообще хилый мальчик. Он любил по лесу ходить, петли на зайцев ставить, а тут такое. Братья его догнали, потом случилось невероятное – он голыми руками оторвал одному брату голову и укусил в шею второго, после чего убежал на перевал. Раненый пришел в село, а через два дня у него начался жар…

- Через два? – уточнила Эля. – Это точно? Но нашим данным вирус в своей жертве проявляет себя только на третий день.

- Через два, девочка, - заверил глава. – Через два. Утром он встал, выломал входную дверь, перевернул во дворе свой джип и пошел по деревне крушить всё подряд. Его пытались остановить, но он ломал людям шейные позвонки – двое погибли и еще двоих в тяжелом состоянии увезли в район, троих он укусил и ушел в сопки. Снова приехала полиция, всех опросили, поехали на место, где лежал обезглавленный труп его брата и всё… больше мы их не видели. После этого у нас прекратились полеты местных авиалиний, к нам перестала летать санитарная авиация и ходить рейсовые автобусы. Мы тут как в анклаве, или скорее в гетто…

- Эти трое – укушенные, - подсказала Эля. – Они что?

- Ушли в лес. Потом еще было несколько подобных случаев.

- Сколько вы потеряли людей? – спросил Рома. – У вас есть список?

- Есть, - кивнул Петрович, и, покопавшись в своих бумагах, протянул собеседнику несколько листов скрепленных скрепкой: - Здесь списочный состав всего села. Семьсот сорок человек, включая детей и приезжих, которые сейчас не могут отсюда выбраться. Погибших на сегодняшний день сорок два человека, из них трое детей и десять женщин. Пропавших без вести – пятнадцать, из них три женщины. «Обернувшихся», как здесь народ говорит, достоверно установлено двадцать шесть человек, все мужчины. Шесть «обернувшихся» мы убили, - глава посмотрел на Романа и хмыкнул: - Хотя, уже семь. Спасибо тебе, мил человек, еще раз… вовек за внучку добром помнить буду.

- Вчера мы стали свидетелями, как погибли два водителя лесовоза – их там раскидал низенький такой мужичок, которого они, похоже, сбили своим «Кенвуртом».

- «Кенвурт» был красного цвета? – спросил глава.

- Да, - кивнул Рома.

- Где это было?

Рома встал, подошел к стене, где висела карта, примерился и ткнул пальцем в известную ему точку.

Глава некоторое время молчал, глядя в карту, потом выдохнул:

- Так далеко они еще не забирались. Но, судя по вашим описаниям, это мог быть Антон Дудкин, он неделю как пропал. А водители – отец и сын – старообрядцы, на окраине села их дом. Говорили мы им – не надо ехать, опасно. Но они нас не послушали, надо было им срочно денег заработать, вот и повезли лес на заказ. Значит, не доехали. Жаль мужиков. Значит, сорок четыре погибших, исключая полицию – о них мы пока ничего не знаем. Главная беда наша в том, что мы очень долго не могли поверить и понять, что нам придется убивать своих братьев, отцов и детей… чтобы выжили другие.

Рома сел на стул, и глава вопросительно взглянул на него:

- Ну, а теперь вы говорите – что вы такое знаете, что мне теперь тоже знать можно?

- Если коротко, - сказала Эля. – То здесь у вас свирепствует очень редкий вирус из, так называемого, «десятого порядка», Z-08. Если вы не сведущи в вирусологии, то я, как врач, не смогу вам объяснить, что это такое. Поэтому буду говорить понятным языком…

- Идёт, - кивнул глава.

- Под воздействием вируса человек превращается в вирмона, который обладает сверхъестественной силой, не чувствует боли, и понятно – не имеет никакого сострадания…

- Вирмона?

- Да, - кивнула Эля. – Это сокращение от словосочетания «вирусный монстр». Пока еще это слово используется только в узком кругу специалистов, но, думаю, скоро его будут знать на всех языках мира…

За окном вдруг полыхнула яркая молния, и спустя секунду раздался оглушительный раскат грома. По стеклу забарабанил дождь, переходящий в ливень. Эля даже вздрогнула от неожиданности. Сие обстоятельство не принесло спокойствия – какой-то мистический ужас стал вдруг влезать в женскую душу, и Эльмире пришлось натурально взять себя в руки.

Рома посмотрел в окно:

- Дойдут ли?

- Если волна будет крутая, то вернутся, - сказал Петрович. – Рулевой на катере опытный, не в таких переделках был.

- Вернемся к разговору, - сказала Эля, когда почувствовала, что мужчины исчерпали тему катера, ушедшего в сторону райцентра.

- Да, - кивнул глава. – Продолжайте.

- Я работала с этим вирусом в Африке, и видела точно такие же последствия, что происходят здесь.

- Как вы с ним там боролись? – осведомился глава.

- Когда заболевание приходило в критическую стадию, помогал только выстрел в голову.

- Мы тоже уже разобрались в этом, - вздохнул Петрович. – Ценой нескольких жизней…

На мгновение разговор прекратился. За окном уже во всю бушевала стихия, и в окно было видно, как грунтовая дорога превращается в грязевой поток.

- Какую помощь вы можете нам оказать? – прервал молчание глава.

- Я предлагаю завтра утром собрать здесь, в клубе, весь актив – наиболее толковых жителей, кто может быть полезен в любом деле, - сказал Рома. – Мы кое-что еще должны понять для себя, чтобы можно было сделать окончательные выводы и принять правильное решение. После совещания я доложу ситуацию своему руководству, после чего всем миром будем ждать помощь…

- Принимается, - кивнул глава. – А то у меня сложилось стойкое впечатление, что и району и краю на нас глубоко наплевать. Там вообще хоть знают, что у нас тут происходит?

- Знают, - кивнул Рома. – Определенные меры уже предпринимаются. И мы в этом деле не последние люди.

- Это я уже понял, - кивнул глава.

- Скоро будет трое суток, как вот точно такой же монстр укусил губернатора, - сказала Эля. – Похоже, завтра он начнет громить администрацию…

Не смотря на всю трагичность ситуации, Эльмира почему-то улыбнулась.

- Хотя стоп! – встрепенулся Петрович. – Что значит – доложить? Мы отрезаны от мира…

- Почему отрезаны? – спросил Рома. - Связь же у вас есть. Три часа назад мы же смотрели на планшете новости…

- Странно, - пожал плечами глава. – Вышка связи, что на сопке стоит, уже неделю обесточена – никакой связи у нас нет. Вам, наверное, показалось.

Эля и Рома синхронно достали телефоны и лично убедились, что связь отсутствовала.

- Но ведь интернет был, - удрученно произнесла Эля. – Ладно, разберемся.

- Значит, и доложить не сможете, - сказал глава.

- А что с вышкой?

- Наверное, генератор остановился. Топливо, поди, всё вышло, а Антон Дудкин, который там работал, как вы говорите, теперь лесовозы переворачивает…

- Значит, надо восстановить связь, - сказал Рома. – И сделать это в первую очередь! Завтра это обсудим!

- И еще, - глава заговорщицки обернулся, будто кто-то мог стоять у него за спиной. – Вы уж не серчайте, но завтра я вам еще кое-что расскажу, и может быть, даже покажу.

- Почему не сегодня? – спросил Рома.

- Потому что я должен кое в чем разобраться сам, а уж потом выносить это на суд общественности. Завтра мне все станет ясно, и я вам это покажу.

- Хорошо, - кивнул Рома.

- Ночью село охраняется? – спросила Эля.

- Да, - кивнул глава. – На дороге на въезде в село у нас стоят секреты, на двух машинах дежурит группа быстрого реагирования, да чуть не в каждом доме у нас у людей есть ружья. После большого пожара у нас на каждом углу висят рельсы или обрезанные стальные огнетушители – для подачи звуковых сигналов. Чуть что и вся деревня оповещается. Слава богу, пока групповых нападений не было, а одиночные мы отбивать уже научились.

- Я готов включиться в отражение, если понадобится, - предложил свои услуги Роман.

- Нет. Дорогу вы проделали не короткую, поэтому идите спать – завтра вы нам нужны будете отдохнувшими.

- Спасибо, - сказал Рома, вставая.

- Зонта предложить не могу, - развел руками Петрович. – Сам сейчас мокнуть пойду…

Постояв немного под козырьком у входа, Эля с Ромой решились все же ступить под проливной дождь, и пошлепали к дому деда Миши, промокая на ходу до самых ниток.

Промахнувшись с улицей, им пришлось делать крюк, но вскоре показался заветный дом и еще через три минуты они уже зашли в «свой» флигель. Практически тут же из дома прибежала Мария:

- Так, не стойте здесь мокрые, не мерзните, я вам баню натопила, идите… а потом в дом проходите, поужинаем вместе, раз вы обед пропустили.

Забрав смену белья, они прошли в баню. Автомат Рома уже не выпускал из рук, и поэтому железный друг был вынужден оказаться со своим хозяином в условиях высоких температур и влажной среды.

Дверь, в целях безопасности, все же решили запереть и дополнительно подпереть лавкой – чтобы были драгоценные мгновения на приведение оружия к бою.

- Как же я устала за сегодня, - произнесла Эля, сев на лавку и стягивая с себя промокшие ботинки. – Блин, а продавец в магазине сказал, что они не промокаемые… наврал же.

- Нет, - улыбнулся Рома. – Ботинки, как ты их не крути, как не смазывай, и как не натирай, все же промокаемая обувь. Непромокаемыми могут быть только литые резиновые сапоги. Просто всему должно быть своё применение…

Эля, закончив снимать обувь и носки, встала, чтобы расстегнуть ремень:

- А у тебя, Рома, какое применение? Я, как ни посмотрю – всё то ты умеешь, всё ты знаешь…

- Я универсальный солдат, - ответил Рома, стягивая с себя белье. – На всё горазд!

Эля посмотрела на его тело, и про себя усмехнулось – каждый раз он представал перед ней будто другой человек – то он был поджарист и подтянут, а то ей казалось, что у него явно обозначается пивное пузо и худые ручки. Он толи умел концентрироваться, толи расслабляться. Не понять. Сейчас ёмкость для пива отсутствовала, и вообще, он был жилист и строен.

- Я в парилку, - сообщил он ей очевидный факт.

- Иди уже, - кивнула она.

Раздевшись, Эля посмотрела на себя в зеркало и с испугом отпрянула – по ту сторону стекла стояла дама, старее Эли лет на пять.

- «Моложе раньше были зеркала...», - усмехнулась Эльмира. – Это всё от нервов. С такими приключениями и с ума сойти можно.

- Чего сказала? – спросил из парилки Рома. – Не расслышал…

- Иду, говорю, - ответила Эля.

Рома сидел на верхней полке и истекал капельками пота. Эля залезла к нему, но вскоре все же не выдержала и перебралась чуть ниже, сев на лавку так, чтобы Рома своими ногами обнимал её плечи. Непроизвольно она стала гладить ему колени.

- Знаешь, - сказала Эля. – Что-то меня тревожат последние фразы главы поселения. Я понимаю, что он что-то от нас еще скрывает, но по его моторике я так и не поняла, важная это для нас информация, или нет…

- Я тоже думаю присмотреться к нему. Тут есть несколько неувязок в его рассказах, хотя в целом все вроде стыкуется…

Рома положил свои ладони на плечи женщине и большими пальцами стал водить по шейным позвонкам, вполсилы надавливая на них в местах соединений. Эля выгнула спину чуть назад, показывая непротивление массажу.

- По крайней мере, пока сходится версия, что рой может согласованно управлять только одним организмом, и не имеет никаких каналов связи с другим вирмонами, - сказала Эля. – Эту версию хоть и озвучивал Симахин, но мне кажется, что он был ей недоволен.

- Мы сейчас можем об этом судить только потому, что они еще не нападали «в составе группы», так?

- Да, - кивнула Эля.

- Думаю, что здесь пока можно поставить знак вопроса, ибо возможно, такие случаи могли иметь место, но вот выживших людей не осталось – рассказать об этому некому.

- Хорошо, - сказала Эля, дождавшись сильного нажима на шейные мышцы. – Пока сохраним такое предположение за основу. Что дальше?

- Дальше? - Рома встал с полки и вытянул из кадки напаренный дубовый веник: - Дальше тебе придется лечь на полку и зажмурить глаза!

- С удовольствием, - сказала Эльмира, вытягиваясь на горячих досках.

Рома начал медленно водить веником у нее над спиной и ногами, нагоняя горячий воздух.

- Как увязать то, что они не едят, с тем, что они способны выполнять тяжелейшую физическую работу? – спросила Эля. – Как они восстанавливают свои силы?

- Я не биолог и не врач, - сказал Рома, хлестанув веником по самой смачной части женского тела. – У меня нет специальных знаний, чтобы сделать какие-то выводы.

Он стал хлестать её по спине, ягодицам и ногам, тщательно отбивая веником каждый сантиметр её тела. Эля начала охать и сопеть.

- А еще, - с надрывом сказала она, - мне непонятно, как он один смог поднять лесовоз. Там же эта кабина несколько тонн, наверное, весит! Да у него бы скелет просто не выдержал бы!

Наслаждаясь видом женских прелестей, и при этом возбуждаясь все больше и больше, Рома ответил:

- А он и не выдержал – ты же сама видела, как он кособоко шел. Наверное, позвоночник весь уже в трусах был.

- Ох, как хорошо, - удовольствовала Эля. – Следовательно, вирус стимулирует выработку в организме своих жертв мощнейших обезболивающих… иначе наши монстры после таких фокусов умирали бы на месте от болевого шока…

- Или просто отключают болевые центры…

Эля подскочила на ноги и выпорхнула из парилки. Там Рома окатил её холодной водой и обнял.

- Вот теперь вижу – тебя стало отпускать. А то совсем подавленная была. Ну, давай, мойся, а я еще посижу, немного попарюсь.

Он отпустил женщину, а когда она повернулась к нему спиной, играючи, ладошкой звонко хлопнул её по мягким ягодицам.

- Рома! - Она быстро повернулась, но тот успел заскочить в парилку и закрыться там изнутри.

- Это не я, - раздалось из парилки.

- Вот там и оставайся! – победно сказала она, безуспешно дернув за ручку двери. – Проказник!

- Я еще вернусь, - сказал он из-за двери. – И задам тебе жару.

- Жарить меня собрался?

- Всенепременно! Готовься…

- С тобой – я всегда готова!

Через пару минут Рома вышел из парилки, окатился холодной водой и вдруг, схватив Элю за талию, резко развернул её к себе спиной и нагнул так, что она непроизвольно уперлась руками в лавку.

- Э! Мужчина! А предварительные ласки? – строгим голосом спросила она.

- Отставить ласки! – весело бросил Рома. – Мне срочно надо!

Эля почувствовала, как он вошел в неё.

- Ну и? – вопросила она, чувствуя, как начинает возбуждаться – грудь сжалась, а низ живота приятно заныл, требуя ритма и глубины.

- Нет, - сказал Рома, медленно выходя из партнерши. – Я пошутил. Да и довести процесс до конца у нас здесь не получится… слишком тут жарко…

Когда вот эти, самые чувствительные последние сантиметры закончились, и Эля вновь почувствовала пустоту, сдерживать эмоции она уже не могла.

- Типичный мужской козёл, - съязвила она, выпрямляясь. – Возбудить женщину, и не дать ей! Как это называется?

- У нас еще вся ночь впереди, - улыбнулся Рома. – И хочется делать это в кровати, а не при девяноста градусах стопроцентной влажности.

- Все равно – козёл, - резюмировала Эльмира.

Рома не возражал.

***

В доме, в большой комнате, уже был накрыт стол – стояла сковорода с жареной картошкой, вокруг которой разместились тарелки с квашеной капустой, солеными огурчиками, маринованными грибочками и краб, которого еще нужно было разломать. С кухни доносился запах жареного мяса.

- Миша сейчас дожарит медведя, и принесет, а вы садитесь пока, - засуетилась Мария.

Гости сели за стол, хозяйка убежала на кухню, но тут же вернулась, неся перед собой сковороду с кусочками мяса.

- Это медведь? – удивилась Эля.

- Да, - сказал дед Миша, входя в зал, держа в руках еще одну сковороду – с жареной рыбой, которую он ловил утром на мосту. – Повадился косолапый по деревне ходить, вот мы его и того… на сковородку.

- Ну, нормально у вас тут с доставкой еды налажено, - усмехнулась Эля.

- Думаю, уместно будет, - спросил Рома, выставляя на стол квадратную бутылку бурбона, прикупленную им на «Зеленом углу» у контрабандистов перед отъездом в Тамгу.

- Не откажусь, - кивнул хозяин. – Чего это?

- Виски, дед, - рассмеялась Мария. – Сын тебе такие бутылки же привозил в прошлом году. Ты их быстро оприходовал…

- А, тогда да, было.

Мария выставила четыре рюмки, и Рома налил по половинке.

- Говори уже тост, - сказал дед. – Не томи.

- Упокой их душу, - сказал Рома и выпил свою рюмку.

Остальные поняли, о ком шла речь, и тоже выпили.

- Говорят, ты сегодня прямо отличился, - сказал дед. – Детей наших спас.

Рома кивнул, не считая нужным расписывать подробности своего подвига. Да и какой это был подвиг? С безопасного расстояния списал на тот свет больного гражданина Российской Федерации. Как всё закончится, и с него, и со всех остальных, кто здесь людей убивал, Фемида обязательно спросит за это, не принимая во внимание то, кем в действительности являлись убиенные монстры.

Рома тут же налил по второй – на этот раз с горкой. Мясо медведя было жестковато, но съедобно, и кусочек за кусочком сковорода пустела. Эля долго жевала кусок, пока не поняла, что будет лучше его просто проглотить. А грибочки были просто великолепные.

- Рыбку попробуйте, - сказала хозяйка. – Пеструшку. Ох, и вкусная!

После третьей рюмки дед поплыл, и Рома понял – план начинает претворяться в жизнь.

Эля налегала на пеструшку, которая, неожиданно, оказалась вкуснее привычной корюшки – хотя это была речная рыба.

- А что за проклятье? – вдруг прямо и открыто спросил Рома у деда Миши, при этом так непринужденно жуя капусту, будто вопрос был не о чем-то секретном и мистическом, а о погоде на завтра, например.

- А, - махнул рукой дед. – Было дело…

- О чем вы? – влезла в беседу Мария, которая уже тоже была навеселе.

- Да про японцев, - сказал ей дед Миша, а повернувшись к Роме, пояснил: - Отец мне рассказывал, как в 1946 году, после, стало быть, войны с японцами, был тут у нас военный аэродром, а на ём был батальон военнопленных, которые вроде бы тут толи полосу удлиняли, толи мосты в лесу строили, толи лес в сопках рубили, или все разом делали – сейчас уже не понять, а старожилы ни то, ни это не отрицают. Это их сразу еще хорошо охраняли, и даже стреляли при попытках в сторону куда отойти, но потом внимание к ним ослабло, или приказ такой был, не знаю. В общем, стали японцы спокойно в поселок ходить, кто людям за еду на огородах помогал, кто на рыбозаводе, а кто и вовсе на шхунах рыбачить с нашими мужиками выходил. Все было чинно и пристойно, пока под новый год не пропала девочка, дочь одного майора с аэродрома, десятилетняя, - дед махнул ладонью в сторону рюмки, и Рома, верно истолковав жест, налил еще. – В общем, нашли труп через день. Снасильничали её, прежде чем задушить. А следы трех человек по снегу вывели в японскую казарму, где они жили, и там затерялись.

Дед Миша намахнул рюмашку, осадил огурчиком, посмотрел, как выпьют другие, и продолжил:

- Приехали чекисты, милиция и прокуратура, все допытывались у пленных, кто да что, а те не признают, и вроде зацепить не за кого. В общем, пока суд да дело, в самый новый год еще одна девочка пропала, и все с ней так же было, но нашли её только на Рождество. Опять милиция приехала, да опять ни с чем не уехала. Мол, дикие звери детей воруют. Но ведь снасилование то не скроешь. Вот в селе у нас мужики и бабы промеж собой порешили, что ответить японцы должны – все за одного. Считай сразу после Рождества, ночью, все и пришли к лагерю – а он там стоял, на берегу реки, где нонешний аэродром заканчивается. Часовых наших в сторону вытолкали, подперли в казарме той все двери, да подожгли… и в огне в том, почитай сотня япошек и сгинула. Правда, сотни три спастись таки сумели. Что тогда началось! Кого тут только не было! С деревни тринадцать мужиков в лагеря забрали, да шесть баб тоже по пять лет отмотали свои сроки. Из мужиков только двое взад воротились. Остальные сгинули черте знает где… а давай еще…

Мария хотела было что-то сказать, но дед выставил перед ней ладонь и она промолчала. Было ясно, что хозяйка пыталась оградить мужа от излишнего алкоголя, но в семье он был главным, и это имело решающую роль в идущем застолье.

Рома снова наполнил рюмки и встретил задористый взгляд Эли, которая уже чувствовала себя очень даже распрекрасно.

- Год назад приезжала к нам делегация из Японии, - продолжил дед Миша. – Поехали они на кладбище. К тому времени на кладбище уже никого не было – все останки в Японию вывезли, только памятник стоял с этими, как их, ероглифами. В общем, привезли японцы с собой какого-то шамана. Тот на месте памятника, потом на месте, где стояла казарма, три дня пробыл. Всё он там что-то приговаривал, кругами ходил и дым палил. Наши старообрядцы прогнать его хотели, но глава наш его там сам защищал, чтоб не прогнали и чтобы не побили. А когда он уехал, у нас сильный пожар произошел – половина деревни выгорела. Как только от пожара оправились – так тайфуном еще полдеревни в море смыло! Только от этого поднялись, как новая беда – оборотни завелись у нас. И прямо косят людей одного за другим, а в районе дела до нас никакого нет. Теперь понял, почему у нас тут проклятье? Это души японцев над нами витают и гадости всякие учиняют, ибо виновных то трое всего было, а погибло их там сто или больше – безвинных, считай. Теперь, вот, они нам мстят! И ничего ты с этим не поделаешь!

- Понял, - кивнул Рома. – Не поделаешь!

Еще с полчаса они поговорили о житье-бытье, после чего, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись. Ливень перешел в дождь, где-то далеко в море играла зарница, а в самом селе было темно, словно глаз выколи.

Держа свою спутницу под ручку, Рома пытался обойти лужи во дворе, но Эля упорно стремилась туда, в итоге пройдя всего десять метров между домами, они были мокрые с головы до ног.

Когда легли в постель, Эля, пьяная, попыталась поприставать к Роме, но тот был сосредоточен и недоступен.

- А ведь обещал, - с надеждой произнесла она, скользя вниз к источнику женского счастья.

Источник был безнадежен, и никакие женские ласки ситуацию изменить не могли.

- Маленький, как у дитёнка, - донеслось игриво из-под одеяла.

- Знаешь, - трезво сказал Рома. – Эту историю я слышал много лет назад.

- Какую? – раздалось снизу с причмокиванием и обидой.

- Про то, как местные в отместку за изнасилованных и задушенных детей, сожгли японский батальон военнопленных. Я даже номер батальона смогу вспомнить – пятьсот тридцать какой-то… но историю эту до сих пор не рассекретили, и папка с делом лежит в закрытой части архива, куда допуска никому нет.

Его напарница была вусмерть пьяна, и уже практически не осознавала что делает – за неё работали только инстинкты. Он протянул руку и взял с пола планшет, включил его – он показывал хороший интернет. Рома схватил телефон – он тоже показывал наличие Wi-Fi, но контакта с базовой станцией не было. Попытался позвонить через WhatsApp, но связь тут же прервалась.

- Да что же это такое? – возмутился Рома. – Днём связи не было. Сейчас есть… но…

- Да, - подтвердило одеяло. – Днём на море и потом в бане у нас с тобой связи не было. А сейчас есть. Но… какая-то односторонняя. Какая-то плохая тут антенна. Совсем не хочет работать! Ну, ничего… сейчас мы её все равно поставим. Развернём, как говорят эти… как их… военные!

Рома подумал, что момент для размышлений он выбрал не совсем кстати. Осознание того, что здесь произошло семьдесят лет назад, да еще и понимание сегодняшней ситуации, естественным образом выключали базовые инстинкты – заставляя работать сознание и в еще большей степени - фантазию. Чего нельзя было сказать про Элю, у которой алкоголь только проявил эти инстинкты, полностью перекрыв сознательное начало.

- С другой стороны, - продолжал вслух размышлять Рома. – Наукой не доказана связь ментального с физическим. Как может шаман, который был тут год назад, влиять на развитие вирусов? Очевидно же, что никак…

- Так же как и я на тебя, - сквозило из-под одеяла женским горем.

- Ладно, - решил Рома. – Давай спать! Утро вечера мудренее…

Дверь он уже заблокировал, а вычищенный автомат лежал под рукой – рядом на кровати. К цевью оружия был прикреплен особо яркий фонарик, способный светить на шестьсот метров – что в комплексе делало оружие вполне пригодным для ночного применения.

- Я еще не нализалась! – прозвучало категорическое утверждение, переходящее в ровный храп.

- Нализалась до неприличия, - прошептал Рома.

Он переложил Элю в нормальное положение, поцеловал её, и, обняв, уснул чутким, тренированным сном.

Ночью где-то на окраине деревни бабахнул выстрел, затем еще два, а потом сразу с десяток. Из-за бьющего по стеклу дождя что-то другое расслышать не удалось. Тем не менее, Рома подскочил, и долго смотрел в темноту, пытаясь понять, что же там происходит. При первом выстреле он, по своей привычке, полученной еще много лет назад, сразу подорвался с кровати, схватив автомат – в громких и частых стуках своего сердца. И потом ему пришлось долго стоять у окна, усмиряя свои нервы. В какой-то момент ему даже показалось, что кто-то прошел по улице, но ни света, ни даже малейшего отблеска, увидеть ему не удалось.

Вернувшись в постель, к тёплой и мягкой подруге, он прижался к ней сзади, и вдруг подумал, что перед ним, как ни крути, а лежит настоящее сокровище, которое хочется любить, защищать и оберегать от разных жизненных неурядиц.

Сокровище всхрапнуло и поёжилось.

- Спи, радость моя, - прошептал Рома.

***

Утром Рома выпотрошил свой рюкзак и достал из него тактический пояс, на котором было закреплено несколько подсумков под различные нужные предметы – для медицинской аптечки первой помощи, двух автоматных магазинов, ножа, фляги с водой, пистолета, двух дополнительных обойм и фонаря. Увидев такой основательный подход Эля вздохнула:

- Как на войну собираешься…

- А мы и есть – на войне, - ответил Рома. – Маски сорваны, будем жить по правилам боя… похмелиться не хочешь?

- Козлина, - набычилась Эля, вспомнив вчерашний вечер. – Видеть тебя не хочу!

- Не злись – всему свое время.

Мария накормила гостей сытным завтраком, а на вопрос, где дед Миша, уклончиво ответила:

- Чуть свет, собрался куда-то! Сказал вас не обижать и укатил на своём велосипеде.

- На рыбалку?

- Да не, - помотала головой Мария. – По деревне где-то. Там ночью что-то случилось, поехал узнать, что да как…

Поев, Рома и Эля пошли к зданию клуба. Дождь уже прекратился, но было зябко и очень сыро – везде были лужи, и Эля была обута в резиновые сапожки, которые нашлись у Марии – так как ботинки всё еще не просохли после вчерашнего забега по воде. Над головой висели хмурые тучи, готовые вот-вот снова разразиться потоками воды.

Возле клуба стояли два джипа «группы быстрого реагирования», а на крыльце курили три вооруженных ружьями парня.

- Доброе утро, - поздоровались они с Ромой за руку, явно выражая своё уважение после вчерашнего происшествия.

- Доброе, - кивнул Рома. – Потери за ночь есть?

- Проходите в клуб, - затянулся дымом один из парней. – Там Петрович вам все расскажет.

Глава сидел у себя в кабинете вместе с двумя крупными мужиками, одетыми в камуфлированные куртки. В углу стояли ружья, карабин СКС и винтовка Мосина. На столе стояла бутылка водки, три стакана и открытая банка сайры, из которой торчала только одна вилка.

- Вот и Роман, - сказал глава, приподнимаясь, чтобы поздороваться. – Знакомься – это Паша, а это Вася, мои помощники.

Рома поздоровался с мужиками – было им лет по пятьдесят, оба были крепки и коренасты, оба были с короткими рыжими бородами и их обоих Рома вчера видел во время суеты с убийством вирмона.

- Катер не вернулся, - сообщил глава. – Если бы они вчера дошли до райцентра, то сегодня с рассветом уже бы воротились взад. А их нет. Конечно, не хочется думать о самом страшном, но всё же…

- Ясно, - кивнул Рома. – Что за стрельба была ночью?

- Медведь в деревне шалил, - ответил Вася. – Думали, что это оборотень, как дали по нему со всех стволов… оказался косолапый.

- Мы у Миши мясо медведя ели, - вставила Эля. – Говорит, что тоже медведь в село зашел…

- За последнюю неделю, - сказал Паша, - это шестой случай, чтобы медведь к нам прямо в деревню пришел. Раньше за лето, может быть три или четыре случая, а тут прямо массово медведь пошел… не хорошо это.

- Из леса бегут? – спросил Рома.

- Вполне возможно, - кивнул глава.

- Поговорим о восстановлении связи, - сказал Петрович.

- А разве её опять нет? – спросил Рома. – Я вчера вечером интернет просматривал.

- Так ты дозвонился куда надо? – спросил глава.

- Нет. Связь прервалась.

- Вот и некоторые тоже говорят, что где-то в середине деревни интернет вроде есть, но пытаешься звонить, ничего не получается.

- Связь или бывает, или нет, - сказал Рома. – А вот чтобы так – я впервые вижу. В любом случае надо ехать на гору и смотреть что там с базовой станцией. У вас есть специалисты?

- Уже нет, - сказал глава.

- Ясно, - кивнул Рома. – Сам поеду, может, разберусь.

- Что для этого надо?

- Джип высокой проходимости, лучше, чем мой, и пару человек в помощь. Ну, и топливо – если мы говорим о том, что там остановился генератор, то может быть достаточно его будет просто заправить?

- Хорошо, - кивнул глава. – Паша – поедешь на своём! Сколько топлива там надо?

- У Антона во дворе стоит автоприцеп-бочка. Его он и таскал туда, когда заправлял. Давайте посмотрим…

- Паша, - глава посмотрел на мужчину: - Поезжай к дому Антона и забирай бочку. И по сараям да в гараже у него пошукай – не мог он не красть соляру! Должно быть припасено! Он же никогда свою машину на заправке не заправлял! Если есть, тоже забирай!

- Кстати, - вставил Рома. – Что у вас с топливом вообще? Снабжения, как я понял, нет?

- Заправка пустая уже, - пояснил Вася. – Я там работаю. Уже три недели, как последний бензовоз с материка приходил. Осталось полтонны соляры и, может быть, литров двести бензина. Это наш неснижаемый запас.

- Поэтому машины по деревне и не ездят, - заключил Рома.

Мужики согласно кивнули. Паша уехал, а когда и Вася вышел покурить, Рома посмотрел на главу:

- Не надумал сказать, о чем вчера говорили?

- Рома, - глава посмотрел на собеседника. – Я же тебе сказал – как сам пойму кое-что, так и скажу.

- А может, - влезла в разговор Эля. – Стоит с нами поделиться, и мы подскажем чего-нибудь?

- Не торопите меня! – грубо оборвал её Петрович. – Сегодня всё узнаете!

- Ага, - хмыкнул Рома. – Если вернусь с горы…

- Ты – вернешься, - заверил глава. – С твоими навыками в стрельбе – хрен они тебя возьмут!

- Хотел спросить… - Рома встал, подошел к карте, и ткнул пальцем в несколько мест: - Еще вчера я заметил иголочные проколы на карте. Что это?

Глава положил ладони на стол, и некоторое время молчал, собираясь с мыслями, потом встал и подошел к карте.

- Проколами я отмечал места, где мы встречали этих оборотней.

- С какой целью?

- А то не догадываешься? – хитро прищурился Петрович. – Я, как человек в прошлом военный, хочу понять, где у них наиболее высокая, скажем так, концентрация…

- Хотите выявить их центр? Ну, если он есть, конечно…

- Хочу. И он у них есть… у меня имеются определенные на то подозрения!

- На чем основан такой вывод?

- На средней точке попадания, - сказал глава.

Рома одобрительно хмыкнул.

- Как это? – спросила Эля.

- Всё очень просто, - объяснил Петрович. – Берем две самые удаленные друг от друга точки, в которых были замечены оборотни, и соединяем их прямой линией. Ровно от середины этого отрезка рисуем еще одну прямую до другой, наиболее удаленной точки. Эту новую линию делим на три равных отрезка, получая, таким образом, на этой линии не одну, как на прежней, а уже две условные точки. От той точки, которая расположена ближе к первой линии, проводим прямую до еще одной наиболее удаленной от нее точки, и эту новую линию уже делим на четыре отрезка. Ну и дальше по такой же схеме. Таким последовательным делением полученных отрезков мы в итоге на последней линии находим точку, которая и будет являться так называемой средней точкой попадания. Чистая артиллерийская статистика, но чтобы это сделать, нужно время на сбор информации, что бы отметить на карте места появления этих тварей. Ради этого у нас погибло несколько человек…

- И где это место? – спросила Эля.

- Вот здесь, - сказал Петрович, но показать на карте не успел.

В этот момент на улице, сразу у входа, раздался одиночный выстрел, а потом закатил нарастающий крик.

- Что такое?

Все трое сорвались бежать к выходу. Рома снял с плеча автомат и включил коллиматор. Эля первой выскочила на крыльцо и увидела, как по земле катался один из парней, что встречал их здесь, а другие метались вокруг него и возбужденно кричали.

- Что случилось? – крикнул глава.

Рома вскинул автомат на уровень глаз, ища в прицел надлежащую цель. Повернулся влево, повернулся вправо – вроде бы ничего не нарушало покой деревни – кроме, разумеется, катающегося в грязи мальчишки.

- Серега с ружья себе в ногу случайно выстрелил, - ответил один из парней. – Игрался, что ли…

- Болваны! – глава не находил себе места. – И так людей уже не хватает держаться, так вы еще сами себя коцаете!

- А ну! – Рома закинул автомат за спину и навалился на парня, прижимая его к земле, чтобы можно было оценить ранение.

Прежде чем заниматься детальным осмотром, в первую очередь требовалось остановить кровотечение, ибо при массированной кровопотери промедление в буквальном смысле смерти подобно. Рома вынул из аптечки небольшой жгут, быстро накинул его чуть выше колена и с силой затянул.

– Эля! Помоги!

Эльмира опустилась рядом с ним, не зная, что ей делать – ведь и так всё делал правильно.

- Достань у меня нож, и режь шнурки на ботинке!

Зарядом картечи парень разнес себе половину ботинка – страшно было представить, что стало с ногой. Да, собственно, и представлять было нечего – всё было видно по объёму крови, которая уже натекла на землю.

- А-а-а-а… - громко выл он. – Как больно-о-о!

Из клуба выбежала та женщина, что была вчера с медицинской сумкой. Перепугано хлопая глазами, она безвольно опустилась рядом и запричитала:

- Сынок… Сереженька… да как же так?

Эля в это время мучилась с застежкой ножа, который висел у Ромы на поясе – тот упорно не хотел покидать своих ножен.

- Да что же это… - дёргала она за рукоятку.

Рома быстро понял незадачу и одним движением руки извлек нож – это был натовский Glock-81, для вынимания которого, действительно, нужно было знать хитрость предельно простого, по своему устройству, замка.

- Я держу, а ты – режь! – он передал женщине нож, и покрепче ухватился за ногу раненого парня. – Пацаны! Держите ему руки!

Парни навалились на друга, и как бы тот не орал, намертво прижали его к земле.

- Ну! Чего смотришь?

Эля провела ножом по шнуркам, но они только разлохматились.

- Сильнее!

Эля ухватилась левой рукой за ботинок, и что было сил, рассекла ножом по шнуровке, раскрывая обувь, чтобы можно было освободить раненую ногу. Со снятым ботинком на землю пролился большой сгусток крови, выпали два пальца. Уже более решительнее Эля срезала носок и вспорола штанину – чтобы можно было как можно дальше оголить раненую конечность – до самого жгута.

- Ох ты ж боже мой, - вырвалось у врача-журналиста. – Что же ты, Сережа, с собой наделал…

Раненого аккуратно перенесли в клуб. Ногу забинтовали. Нужно было обработать рану, но во всей деревне не было ни одного более-менее подготовленного в медицинском плане человека, и поэтому Эля приняла на себя весь врачебный функционал.

- Насколько я помню, у вас же есть фельдшерско-акушерский пункт? – спросила она.

Глава кивнул:

- Да, три года назад построили, но фельдшера нам так и не дали – никто не хочет сюда ехать жить.

- В каком он состоянии?

- Стоит еще.

- Там что-то есть?

- Да, какие-то препараты туда доставлялись, не знаю, в каком они состоянии.

- Отвезите меня туда!

Эля посмотрела на Романа:

- Ромочка, дорогой, я буду заниматься ранеными…

- Хорошо, - кивнул Роман. – Я сейчас поеду на гору… а ты… ты береги себя!

- И ты береги…

Рома приблизился к ней и крепко обняв, поцеловал в губы.

- Всё будет хорошо!

Раненого перенесли в машину.

- Сколько у вас по деревне будет больных и раненых? – спросила Эля у матери раненого парня, которая собой и представляла всю наличную медицину.

- По разным домам человек десять будет, да еще эти… - она вдруг посмотрела на главу, но тот, стараясь это сделать незаметно, шикнул на неё, и женщина замолчала.

- Кто эти? – спросила Эля.

- Не, никто. Раненые наши, - рассеяно ответила женщина.

Эля с подозрением посмотрела на нее, но та отвернулась, показывая своё нежелание обсуждать каких-то «этих».

Эля решительно шагнула к главе, и, ухватив его за плечо, резко повернула к себе:

- Вы опять нас за дураков держите?

- Что такое? – сделал тот удивленные глаза.

- Вы знаете – что!

- Эля, - примирительно сказал глава, отводя её руку. – Я же сказал – сегодня вы всё узнаете!

- Тогда организуйте сбор раненых со всей деревни в медпункт! Я поеду туда и разверну там лазарет! Попрошу не медлить! Выполняйте! – последнее слово она выкрикнула в лицо главе поселения.

Эля резко отвернулась от него, не давая Петровичу возможности что-то возразить прозвучавшей команде.

Она громко хлопнула дверцей, и джип, ведомый Васей, двинулся на другой конец села, где стоял заброшенный модульный медицинский пункт – забота губернатора о продвижении медицинского обслуживания в удаленные сёла края.

 

Глава 6.

Подъехал Паша – к его джипу сзади был прицеплен наливной прицеп-бочка, в котором, на слух, что-то булькало.

- Петрович, - крикнул довольный Паша. – Антошка-то наш, ворюга тот еще был. Я четыре полные бочки у него в гараже нашел! Да в этой бочке еще литров сто было. Запустим генератор – будет связь!

Рома повернулся к главе:

- Как только мы доберемся до вышки, каждую минуту смотрите на телефон! Появится связь – настоятельно вызывайте санитарную авиацию! Прямо так и говорите – что аэродром мы обеспечим! Пусть в карантин, хоть куда, но раненых надо увозить отсюда!

- Если край будет со мной разговаривать… - удрученно ответил глава.

- В район! Местным-то вы ближе, чем тем, кто далеко!

- У них, похоже, тоже есть указание относительно нас…

- Короче, - Рома достал из нагрудного кармана свой телефон, зашел в адресную книгу: - Записывайте номера телефонов главных редакторов средств массовой информации края… если официальные власти ставят на вас крест, то уж журналисты им всю душу наизнанку вывернут…

Глава достал ручку и блокнот. Рома начал перечислять СМИ, с редакторами которых у него были дружеские отношения. Петрович всё аккуратно записал.

- Звоните им, представляйтесь, обрисовывайте обстановку – что есть, мол, раненые, а краевые власти не делают ничего, чтобы вывезти их отсюда! Говорите, что погода прекрасная, лётная, и всё в том же духе! Но ничего пока не говорите про…

- Это понятно, - кивнул глава. – Все равно никто не поверит…

- Ну, тогда держитесь тут! Мы поехали, в помощь больше никого нам не надо – только мешать будут.

Рома пожал главе руку и сел в джип к Паше.

- Заедем к деду Мише, кое-что возьму из машины.

Водитель кивнул.

Рома забежал во флигель, и вынул из рюкзака противоосколочные боевые защитные очки, надел их на лоб. Вернулся в машину:

- Вот теперь – поехали!

На выезде из села, Паша указал рукой в сторону большого дуба:

- Там у нас секрет расположен, прямо на дереве сколотили площадку, и сидят на ней парни по двое. Если что, в рельсу бьют – там же висит, и фонарем светят. Уже помогало несколько раз.

- А эти твари их что, не видят?

- Всегда проходили мимо, к ним не поднимались. Да и там у них ружьё есть, если надо, голову картечью снесут не задумываясь! Тут уже каждый понимает, что никакой к ним жалости быть не должно – себе же дороже выйдет.

- А если это обычный человек пойдет? – спросил Рома. – Дадут знать?

- Обычные тут не ходят… хотя нет, дед Миша на рыбалку на своём велосипеде ездит, чуть не каждый день.

- Да, именно его я и встретил на мосту, - кивнул Рома, и вдруг повернул голову к водителю: - Слушай, а он разве не боится их? Он же на мост вообще один ездит! А это восемь километров!

- Не понять его, странный дедок, - отозвался Паша. – Раньше он у нас за голову был, но в начале девяностых на пенсию ушел. С тех пор внутри себя и живет, встреч с обществом особо не ищет, да и мы к нему не лезем. Жена у него, ох уж и красивая была, да и сейчас еще ничего. Он её к каждому столбу ревновал!

- А она?

- Она! – с нескрываемым восхищением сказал Паша. - И правильно ревновал! Лет десять назад еще шороху по деревне такого наводила! Слишком уж любвеобильная она у него была! Да и сейчас, наверное, стариной тряхнуть готова! Дай только деду в сторону отвернуться! Я младше её лет на пятнадцать, и то, сколь раз она меня совращала – не сосчитать. Деревенские бабы на нее зло держат! Но сама она – огонь! Ну, ты понимаешь, о чем я…

Рома кивнул. Дед Миша теперь не давал ему покоя – как так могло получиться, что он, рассказывая страхи про оборотней, тем не менее, особо не переживая, спокойно отлучается из деревни в одиночку, да еще и в такую даль?

- И связь у него, похоже, есть, - вслух сказал Рома.

- Чего? – переспросил Паша, на мгновенье оторвав взгляд от дороги.

- Я о своём, - отмахнулся Рома. – Открой люк!

Водитель нажал кнопку, и верхний люк сдвинулся назад, открывая выход на крышу. Рома надел защитные очки на глаза и, прихватив автомат, высунулся наружу. Ветер задувал за воротник, и про себя Рома отметил, что в своем лёгком костюме в таком положении он долго не продержится. Спустился вниз:

- Паша, у тебя тут какая-нибудь куртка есть?

- Найдется.

Он остановил машину, и они оба вышли на дорогу. Благо, что это была окраина небольшого поля, и открытая местность позволяла издалека узреть любую опасность. Проверив крепление прицепа, Паша открыл багажник и передал Роме старый военный бушлат, который был на три размера больше Ромы, но совершенно впору самому водителю.

- А вы откуда к нам приехали? – спросил Паша, закрывая дверцу багажника.

- Из краевой столицы, - ответил Рома. – Честно.

- Там-то знают о нашей беде?

- Знают, - кивнул Рома. – Ждут от нас донесений, чтобы предпринять какие-то меры.

- Предпримут, как же, - горестно произнес Паша. – У Васьки на днях жена пропала, а раньше - сын. Я бы рвал этих тварей!

- Предпримут! Три дня назад такой же монстр напал на губернатора, так что теперь ими занимаются те, кому надо.

- И что губернатор? – спросил Паша, когда они уже сели в машину.

- А что ему будет? Сегодня-завтра уже должен превратиться в вирмона, - Рома улыбнулся. – Даже боюсь представить, что из этого выйдет. Хотя, наверное, во внутренней политике региона решительным образом ничего не изменится…

Вдруг Рома подумал, что уже не испытывает того запредельного мистического ужаса, какой забивал его сознание с момента принятия решения о поездке сюда. Сейчас, когда опасность практически полностью прояснилась и обозначились её основные контуры возможностей и слабостей, и особенно после того, как он увидел, что с ней можно бороться, он почувствовал некое психическое успокоение. По собственному опыту Рома знал, что зачастую страх – это лишь то, что рисует человеку его собственное воображение, основанное или на ранее полученном опыте, или под влиянием искаженной информации, поступающей в мозг извне. Страх – это неведение. А человеческому сознанию свойственно заполнять пустые места – заполнять тем, что ему ведомо, или что он может предположить из своего опыта. И так всегда получается, что надумать можно огромную гору, а реальность оказывается пшиком. И как только мнимая опасность проясняется и появляется убедительная реальность, страх обычно исчезает. Это как в бою, - подумал Рома, - когда ты не знаешь силы противника, его расположение, возможности оружия и характер намерений – ты представляешь самые худшие для себя варианты. Но как только начинается бой, и в ходе боя начинают выявляться все эти характеристики врага, то в большинстве случаев у подготовленного человека страх вытесняется желанием победить своего противника! И тогда ты уже принимаешься за свою работу с холодной головой и трезвым расчетом! И только постоянным навязыванием своей воли, своими активными действиями разрушая планы врага, вторгаясь в его «зоны безопасности», ты можешь рассчитывать на полное его сокрушение.

- Скажи, Паша, - Рома повернулся к водителю. – Вспомни, пожалуйста, примерно зимой или в начале весны у вас в деревне появлялись новые люди?

- Так у нас же здесь санаторий есть, «Теплый ручей», туда постоянно народ приезжает! Многие живут в деревне. Всех и не упомнишь. Были, конечно.

- А если Эля тебе покажет фото, ты сможешь опознать кого-нибудь?

- Не ручаюсь, надо смотреть. А что?

- Хочу найти ответ на один вопрос, который мне не дает покоя.

- Смотри, сейчас сворачиваем в лес, и вот тут нужно быть начеку – Баланов ключ хоть и дальше, но черт их знает. И это, Рома, кого увидишь – сразу стреляй. Наши все знают, что ходить тут нельзя, а с материка люди сюда не доходят. Если кто-то будет, то это будут ОНИ…

- Далеко еще до вышки?

- Даст бог, через четверть часа доберемся!

Рома снова надел на глаза защитные очки, намотал на руку автоматный ремень, перебрался на заднее сиденье, широко расставил ноги, и высунулся в люк, грудью оперевшись на крышу.

- Если сам кого увидишь, - крикнул Рома водителю, - сигналь и громко кричи, куда смотреть – вперед, вправо, или влево.

Тыл оставался открытым, и это в какой-то мере тревожило Рому, однако, потренировавшись, он наработал методику быстрого разворота с переносом огня в тыловой сектор.

Машина пошла в крутой подъем.

***

Хиленький замок, висящий на медпункте, Вася оторвал стальной монтировкой, лишь слегка приложившись своим немаленьким весом. Дёрнув за ручку, он открыл дверь.

- Входите…

Эля вошла, сразу почувствовав запах синтетики и пластика – за эти годы это все уже могло бы и испариться, но так как медпункт стоял вечно закрытым, удаления технических запахов не произошло.

Помещение было типовое – Эля много повидала таких в крае, и поэтому она сразу направилась к комнате, в которой обычно размещалась аптека. Под её нажимом дверь открылась, и Эля, войдя, облегченно выдохнула – кое-что здесь все-таки было.

Она открыла два стеклянных шкафа и стала выгребать на стол то, что там имелось – в основном это был перевязочный и шовный материал, хирургические инструменты, кое-какие лекарства в различных ёмкостях и масса различных таблеток. Потом можно будет разделить их по срокам годности, но сейчас Эля уже увидела главное – здесь было всё то, что понадобилось бы ей для первичной обработки раны.

Щелкнула выключателем – света не было.

- Несите его сюда! – сказала она.

Когда раненого внесли и уложили на кушетку, Эля позвала Васю:

- Подойди, пожалуйста!

Тот подошел, опасливо глядя на окровавленную ногу.

- Вася, - сказала Эля. – Мне здесь нужен свет. Я не знаю, как ты будешь это делать, но через полчаса в медпункте должно быть электричество!

- Понял, - покорно кивнул увалень. – Сейчас сделаем! Воздушку кинем, всё будет…

Он ушел.

Друзья раненого и его мать нерешительно топтались в коридоре медпункта.

- Так, - Эля повернулась к ним. – Мама, подойдите к лекарствам, и отсортируйте их по срокам годности. Но ничего не выбрасывать! Найдите мне но-шпу, анальгин и димедрол в ампулах! Найдите фурацилин, новокаин или лидокаин. А так же шприцы и спирт. Еще будут нужны антибиотики.

- Сережа… - пролепетала она.

- Все. Будет. Хорошо. - Жестко сказала Эля, заставляя женщину поверить не столько смыслу сказанного, а сколько интонации. – Делайте то, что я вам сказала!

Женщина шагнула к лекарствам.

- Теперь вы, - Эля повернулась к парням. – Кто из вас не боится крови?

Парни пожали плечами. Один из них выразил общее мнение:

- Да мы, как бы, не белоручки. Охотники, к крови привыкли. Да и время сейчас такое наступило, что бояться чего-то просто нельзя…

- Хорошо сказал, - кивнула Эля. – Вот ты и будешь мне помогать обрабатывать рану!

- Что для этого надо? – обрадовался парень оказанному доверию.

- Первое – тщательно моешь руки…

- Так тут воды нет…

- Значит, это будет на второе, - усмехнулась Эля. – Теперь первое: организовать здесь воду. Быстро!

- Это мы можем…

Парни убежали.

Эля подошла к раненому.

- Сережа, тебе сейчас будет больно, но это нужно будет вытерпеть, - Эля присела возле него, и взяла мозолистую рабочую руку парня в свою нежную женскую ладошку. – Я буду обрабатывать твою рану. Ты, конечно, молодец, что не в голову себе стрелял, но поверь – и в ногу тоже не очень хорошо. Сейчас будем исправлять твою ошибку…

- Это случайно…

- Это сейчас не важно. Меня сейчас заботит только то, чтобы у тебя не развилась раневая инфекция, да и крови ты потерял прилично – не меньше литра. В общем, полежишь и подумаешь. Если будет совсем больно – ори. Ничего в этом страшного нет. Я привыкшая. Ты меня хорошо понял, Сережа?

- Да, понял, - отозвался раненый. – Больно…

Эля зашла в аптеку, мама раненого уже кое-что нашла и продолжала рыться в медицинских запасах.

- Что есть?

- Фурацилин, Новокаин, кое-какие антибиотики.

- Это уже хорошо, - кивнула Эля.

Она перебрала хирургический инструмент, благо было почти всё, что нужно.

Парни принесли пластиковый бочонок с водой.

- Эля, вот, есть вода…

Снаружи подъехал Вася, и с двумя мужиками по стремянке забрался на крышу медпункта. Они тянули провода.

- Сейчас всё будет, - крикнули с улицы. – Да будет свет!

- Хорошо, - сказала Эля. – Готовим Сергея к операции!

Приведя себя и своего помощника в надлежащий вид, подготовив и разложив на передвижном столике необходимые инструменты и препараты, Эля мысленно перекрестилась.

- А ведь зареклась… - сказала она себе. – Ну, с Богом!

Обколов новокаином по кругу раненую конечность, и дождавшись обезболивающего действия, Эля аккуратно размотала бинт, не трогая жгут. Время на жгут с натяжкой еще было, и она предполагала всё успеть, что наметила. Промыв рану, она все же ужаснулась тому, что смог сделать со стопой заряд картечи из ружья 12-го калибра. Второй и третий пальцы были начисто снесены, четвертый висел на лоскуте – Эля наметила его к отсечению. Поработав скальпелем, она иссекла рваные раны, удалив нежизнеспособные участки, затем удалила несколько торчащих острых костных отломков. Из раны она извлекла две картечины, которые Сергей попросил сберечь ему на память. Часть раны она ушила, часть оставила открытой, заполнив её тампонами. Потом сняла жгут.

- Потекло, - сообщил помощник.

Эля посмотрела – из раны сочилась кровь.

- Это уже нормально, - кивнула она.

Операция по первичной хирургической обработке завершилась, и Эля, сняв перчатки, вытерла лоб.

- Ну что, самострел, вроде всё. Молодец, что не орал.

- Всё равно было больно… - пожаловался раненый.

Его перенесли в палату, где было шесть коек, уложили на одну из них. К этому времени к медпункту уже свезли несколько раненых и больных, которые последние дни отлеживались по своим домам, не получая никакой медицинской помощи.

Эля выглянула в коридор и осмотрела прибывших. Нужно было, хотя бы навскидку, отсортировать людей по степени необходимости скорейшего оказания медицинской помощи…

***

Дорога, идущая на гору, была нещадно перемыта прошедшим ливнем – то и дело приходилось перемахивать довольно приличные промоины, рискуя или оторвать прицеп, или лечь на бок. Но джип, оснащенный мощной протектированной резиной, уверенно шёл вперед. Романа хоть и кидало из стороны в сторону по всему габариту люка, он все же старательно держался, внимательно осматривая окрестности.

Ветки кустов и деревьев касались бортов машин, секли лицо и руки, и казалось, что если какому-то монстру понадобится, ему достаточно будет лишь протянуть руку – и достать из люка того же Рому – и тот даже не успеет отреагировать.

- Ладно, - не выдержал, наконец, Роман, и опустился в кресло. – Все бока уже отбил, а тварей ваших все нет и нет. Стрелять некого.

Дорога петляла по склону своеобразным образом – какое-то расстояние шла по косогору, потом проделывала очень крутой поворот, и снова шла в обратном направлении – и все с постоянным превышением. Таким образом, вершина горы была то справа, то, после очередного поворота, слева. Минут через десять стала видна вышка, выкрашенная в красный и белый цвета.

Достигнув предпоследнего поворота, Паша начал медленно и аккуратно поворачивать налево, но колеса на мокром грунте, не смотря на развитые грунтозацепы, начали проворачиваться впустую, и машину потянуло в сторону.

- Еще немного, - взвыл Паша, но машина стала заваливаться вправо, создавая угрозу опрокидывания.

- Ух ты, - вырвалось у Романа. – Падаем!

Действия рулем на мокрой глинистой дороге не помогли, и машину все же стащило на бок, и она легла на сторону водителя, кабиной уйдя в кусты. Немного помятые мужики вылезли через левую дверь наружу.

- Тут осталось метров пятьсот, если по дороге, - заверил Паша. – А если напрямки, то меньше ста.

Рома посмотрел наверх.

- Какие будут предложения? Идем смотреть причину отказа вышки, или поднимаем машину?

- Тут никогда не угадаешь, что лучше, - уклончиво ответил Паша, предоставляя Роме самому определить очередность действий.

Роман обошел машину – прицеп стоял на дороге, почти ровно – его не успело стащить в канаву.

- Все равно топливо везти надо, так что давай машину ставить, - решил Рома.

Паша деловито стал выкручивать трос из лебедки, а Рома полез на склон, присмотреть покрепче дерево, за что можно было бы зацепиться. Здесь росли дубы, а они имеют развитую стержневую корневую систему, которая, проникая глубоко под землю, крепко удерживает дерево в земле – супротив, к примеру, кедру, у которого корни расползаются в стороны неглубоко от поверхности, и если под ним не скальник с массой доступных для корней щелей, то устоять против сильного ветра ему будет не просто – именно поэтому тайфуны, проходящие через край, так много оставляют в лесу после себя кедрового бурелома.

Метрах в пятнадцати от машины Рома подыскал нужное дерево, и на него завели стальной тросик.

Паша вернулся в кабину и, включив электрическую лебедку, начал понемногу наматывать трос на барабан. Рома еще какое-то время придерживал трос, но потом отбежал от него подальше, как только натяжка начала гулко звенеть. Машина медленно стала подниматься и вскоре, ускорившись, вернулась на колеса, пару раз подпрыгнув на мокрой дороге.

Паша застопорил лебедку, выбрался из машины и, открыв капот, убедился, что от падения у машины ничего не вытекло.

Рома в это время огляделся – мало ли…

- Всё, сейчас завожусь, и едем дальше, - сказал Паша, захлопывая капот.

Машина завелась с пол-оборота, и первые метры Паша проехал, помогая джипу лебедкой – иначе бы кульбит с переворотом неминуемо повторился. Лишь когда машина уже уверенно стояла на ровном участке дороги, Паша ослабил трос, а Рома быстро снял его с дерева и вернул на машину.

Через несколько минут джип уперся своим мощным бампером в забор, огораживающий вышку – над забором под углом вовнутрь на стойках была натянута колючая проволока, исключающая возможность случайного проникновения кого бы то ни было во внутренний периметр базовой станции.

Паша выключил двигатель, и они оба вышли из машины – слушая наступившую тишину.

Вышка опиралась на фундамент и была закреплена восемью тросовыми растяжками, которые обеспечивали ей устойчивость при любом ветре. Фидер от излучателей спускался в синий металлический контейнер, над которым виднелись два кондиционера. С другой стороны от опоры находился серый контейнер, чуть меньших размеров, а по имеющейся у него на крыше выхлопной трубе, Рома понял, что именно там расположен агрегат с генератором.

- Ну, сейчас узнаем, почему ты встал…

Он сделал несколько шагов, и уже собирался дернуть на себя чуть приоткрытую калитку, как вдруг остановился и замер.

- Паша, ты ничего не находишь странным?

- Что? – увалень топтался у него за спиной.

- При таком мощном заборе с колючей проволокой, мы имеем приоткрытую калитку… это как-то не логично…

- Ну и что? – спросил Паша, и начал обходить Романа.

Но Рома резко выставил руку:

- Стой!

- Чего?

- Если хочешь жить – стой!

- Ну, стою, - до Паши наконец-то дошло, что вокруг что-то происходит.

- Вернись к машине и сядь в кабину, пока не позову, - сказал Рома.

Дождавшись, как Паша хлопнет дверью, Рома присел на корточки, и внимательно осматривая под ногами траву, медленно приблизился к калитке. Своим чутьем он уже понимал, что увидит здесь через минуту, но не хотел в это верить, так как это обстоятельство просто в корне переворачивало бы все имеющиеся у него представления о происходящих здесь событиях. Все версии, которые так тщательно взвешивали и так многословно обсуждали они с Эльмирой, сейчас могли рухнуть просто в одно мгновение! Рома на миг прикрыл глаза – так иногда бывает, когда живешь ты по каким-то правилам, веришь в какого-то бога, а потом бац, и оказывается, что правила на самом деле действуют другие, а бога вообще нет – и это – катастрофа! Ведь после такого приходится начинать жизнь заново, а это далеко не всем под силу. Наверное, это как в любви – ты в неё веришь, носишь её, хрустальную, на руках, холишь и лелеешь, у тебя к ней полное доверие и бескрайняя любовь, а потом ты вдруг узнаешь, что на самом деле она спит с твоими друзьями – и тут рушится всё – чувства, вера, любовь, уважение, планы на будущее… и сидишь ты на берегу моря, слушаешь шум прибоя, смотришь в бесконечно далёкие звезды, и понимаешь, что всё прахом, что всё напрасно...

Больше всего сейчас Рома не хотел этого. Но интуиция его не обманула.

К нижней части калитки, скрытой высокой травой, проволокой была примотана боевая граната Ф-1, кольцо которой было привязано к стойке забора. Сдвинь Рома или Паша калитку на два-три сантиметра – и через три секунды их обоих разнесло бы к чертовой бабушке.

Рома злобно выдохнул.

- Я ничего не понимаю!

***

За три часа Эля смогла осмотреть всех, кого привезли в медпункт. Женщина и мужчина средних лет были со сложными переломами – выяснилось, что они попали под руки вирмонов – были биты и киданы, отчего пострадали ребра, руки, и вероятно – внутренние органы. Свои увечья они получили уже давно, и процесс сращивания костей уже шёл во всю, отчего Эля не могли им ничем помочь. Облегчить их страдания могли только обезболивающие, которые она и вручила им для приёма.

Два человека, парень и пожилой мужчина были с огнестрельными ранениями мягких тканей бедра и плеча, как оказалось – свои попали, когда стреляли монстров. У обоих уже развилась раневая инфекция, и перед каждым уже весьма остро стоял вопрос выживания от явно приближающейся гангрены. Конечно, Эля вскрыла раны, и как могла, почистила их, но по её мнению это все же было как мертвому припарка – раненых нужно было срочно доставлять в больницу краевого центра, где им смогли бы дать должное лечение.

Потом была череда посетителей со скорее бытовыми травмами, которые они, тем не менее, из-за полного отсутствия медицины и связи с внешним миром, не могли лечить: ожоги, порезы, ссадины и один фурункул, с которым Эле пришлось повозиться больше всего.

Были просто больные, правильно диагностировать которых Эля не имела никакой возможности, хотя бы потому, что не получала соответствующих знаний, будучи врачом узкой специализации, и умеющей грамотно делать только четыре вида хирургических вмешательств, обязательных для всех врачей.

И вот, когда она уже валилась с ног от усталости, Вася привез в медпункт очередного больного.

- Эля, - он даже постучался, перед тем, как перешагнуть порог помещения, которое она превратила в «приемный покой». – Посмотри, пожалуйста, моего сына. Я все расскажу, ты уж не обессудь…

- Что такое? – она повернулась.

Перед ней стоял парень лет двадцати, с ужасно худым лицом, какого-то серого оттенка, с выпученными от этой худобы глазами и сильно трясущимися коленками. Отец поддерживал его сзади, ухватив рукой за поясной ремень. От парня жутко несло какой-то необычной вонью.

- Боже, - Эля непроизвольно отшатнулась. – Что с ним? Откуда такая дистрофия? Чем он так жутко пахнет?

Парень молчал, и Эле показалось, что он даже не услышал её.

- Посмотри на меня, - сказала она, щелкнув пальцами перед его носом.

- Он не слышит, - ответил за него отец.

- На кушетку его, - распорядилась Эльмира, и тут же увидела, как Вася, приподняв сына одной рукой, пронес его через весь кабинет, словно пушинку.

Эля задрала на парне край свитера и ужаснулась – даже не потому, что там во все стороны торчали ребра от крайней степени истощения, но и потому, что все тело у него было в ссадинах и кровоподтеках.

- Кто его так? Эти? – она подняла взгляд на отца.

- Нет, - Вася мотнул головой. – Это он сам. Да и сельчане тоже приложились. Просто мой сын – оборотень.

***

- Паша, может быть, ты мне объяснишь, что у вас тут происходит? – спросил Рома, подбрасывая в руке снятую с растяжки гранату.

- Ничего себе! – удивился тот, и Рома понял – удивился Паша искренне, по-настоящему. – Где взял?

- Стояла на калитке. Вот дернул бы ты калитку – и наши кишки висели бы во-о-он на том дереве! Ну, так что? Может быть, тебе есть, что мне сказать, кроме того, что я уже слышал? Ты вдумайся – только что тебя могло не стать. И совсем не от укуса вирмона, или как вы их тут называете – «обернувшегося».

Некоторое время Паша молчал, очевидно, переваривая полученную информацию, потом сглотнул и сказал:

- Рома, мы сами толком не знаем, что у нас происходит. Петрович одно думает, дед Миша – другое говорит, бабка Агафья – третье. А ничего не сходится! Да, есть эти оборотни, наводят они на нас жуткий ужас, но мне порой кажется, что не оборотни страшны, а кто-то другой…

- Тот, кто ими управляет? – спросил Рома.

- Ну, вроде бы, - кивнул Паша. – После того японского шамана у нас все беды здесь и начались – то пожар, то наводнение, то оборотни. Меж собой мы с братом думаем, что шаман сюда какого-то злого духа привлек, вот он и вспомнил нам тот японский батальон, который наши деды сожгли…

Рома внимательно следил за моторикой и мимикой говорящего, и не находил противоречий – либо перед ним стоял настолько дремучий человек, способный вот так запросто верить в силу шаманов, либо это был искусный злодей, умеющий столь качественно маскировать свои подсознательные проявления.

- А еще мне иногда кажется, - продолжил Паша, - что некоторых людей эти оборотни как будто вообще не касаются, живут так, будто и нет их вовсе…

- Кто, например?

- Да тот же дед Миша, например…

- Ладно, - кивнул Рома. – Разберемся. А сейчас нам надо взглянуть на станцию…

- А там нет больше гранат?

- Я посмотрел – вроде нет.

Еще снимая с калитки гранату, сматывая с нее мягкую алюминиевую проволоку, Рома подумал, что тот, кто её ставил – или дилетант, или же напротив, профессионал, рассчитывающий на то, что подрываться будет человек, совершенно несведущий в минах – а значит, и нет смысла проводить скрытное минирование. По-другому он не мог себе объяснить, почему усики чеки не были сведены полностью, а сама граната была установлена в достаточно предсказуемом месте. Впрочем, обследуя территорию станции дальше, он больше не обнаружил никаких признаков взрывных устройств.

Дверь в помещение, где находились сами передатчики, была заперта, и имеющимися средствами открыть её было невозможно, а вот агрегатный блок был открыт. Изучив генератор, Рома пришел к выводу, что он был просто заглушен, в подтверждение чего Паша тут же громко сказал:

- Рома, посмотри, топлива в расходном баке больше, чем половина!

В этот момент снаружи, совсем близко, раздался низкий протяжный вой, от которого Рома непроизвольно вздрогнул, а Паша мгновенно весь побелел.

- Они, - нервно сказал он.

Рома выскочил из блока, и чуть не нос к носу столкнулся с человеком, стоящим в двух метрах от него – правда, по ту сторону стальной сетки защитного ограждения. Руками он ухватился за сетку, и время от времени несильно подергивал её, продолжая тоскливо выть. Роман почувствовал какую-то жуткую вонь, которую он даже не смог ни с чем сравнить.

- Стреляй, Рома! – крикнул Паша, оставаясь внутри блока. – Убей его! Это Семёныча зять! Он пропал две недели назад, после того, как его укусил оборотень!

Рома вскинул автомат на уровень глаз. Мелькнула в голове мысль, что из-за высоты прицельной линии, при стрельбе в упор, пуля пройдет на несколько сантиметров ниже…

Но Рома продолжал держать палец на спусковой скобе – со всей очевидностью осознав, что он получил уникальнейшую возможность наблюдать вирмона настолько близко, находясь в относительно безопасном положении, и в готовности в любое мгновение спустить курок.

- У-у-у… - протянул монстр.

- Чем же от тебя так несёт, - вслух подумал Рома.

Паша выглянул из блока и молча наблюдал за развитием событий.

- Давай, - сказал Рома. – Ломай решетку! И я тебя убью!

- У-у-у, - на выдохе повторил монстр.

- Ну, что же ты ждешь? – крикнул Рома, медленно переводя указательный палец на спусковой крючок.

- По-мо-ги-те… - вдруг совершенно отчетливо произнес вирмон, и, отпустив пальцы, боком завалился в траву и замер.

Рома опустил автомат.

- Паша, вот теперь я точно ничего не понимаю.

Паша молча стоял у входа в агрегатный блок, совершенно подавленный увиденным.

- Следи за ним, - сказал Рома, и вернулся в помещение генератора.

Двигатель запускался посредством кнопки, и как только Рома утопил её, агрегат тут же затарахтел. Рома вышел наружу и достал из кармана свой телефон.

- Сейчас будет связь, - радостно толкнул он в плечо все еще опустошенного Пашу.

Однако, как бы Рома того не хотел, «антенки» на экране его телефона не появлялись. Он проследил взглядом по фидеру, выходящему из синего контейнера, и поднимающегося до самих излучателей, но ничего плохого не увидел. Наверное, вопрос крылся в аппаратной, где находился сам передатчик, дверь куда была заперта на внутренний замок.

- Бесполезно, - сплюнул Рома, потолкавшись в железную дверь. – Надо ехать за «болгаркой» и вскрывать замки.

Выключив агрегат, Рома подошел к решетке, где лежал человек. Тот не подавал признаков жизни.

- Шевелился? – спросил Рома.

- Нет, - ответил Паша.

- Забираем его с собой, - решил Рома. – Только, на всякий случай, надо его связать. Хоть какая-то гарантия безопасности.

- А куда мы его денем? Не в машину же? – опасливо спросил Паша. – Очнется – поубивает нас как котят. А не очнется – так мы сами от этого запаха сдохнем…

- На прицепе поедет, - ухмыльнулся Рома. – С ветерком!

Решили так: Паша связывает, а Рома стоит с автоматом наготове неподалеку. Вскоре «зять Семёныча» был погружен на раму прицепа, а чтобы не упал – был крепко привязан капроновым шнуром. Спуск с горы прошел без особых приключений, и уже на подъезде к поселку, джип нагнал деда Мишу, катящего на своём велосипеде.

Затормозив, Паша спросил:

- Деда Миша, тебя подвести?

- Да не, сынки, - дед окинул взглядом машину, - Не надо. Сам доберусь.

- Ты на рыбалке был, что ли? – поинтересовался Паша.

- Тю, - развел руками дед. – Это разве рыбалка… - тут его взгляд упал на прицеп, где было привязано тело. – Батюшки-свет, вот он где…

Рома отчетливо понял, что сказав это, дед Миша прикусил язык – будто сболтнул лишнее.

- А где он должен быть? – спросил Рома, выглядывая из-за мощной груди водителя.

- Поеду я, - сказал дед и поколесил дальше.

- Странный он какой-то, - сказал Паша.

- Не то слово, - согласился Рома.

В клубе никого, кроме одного дежурного не было, но он рассказал, что Эля принимает раненых и больных в помещении медпункта, куда Паша и повернул свою машину.

Возле коробки ФАПа стояло две машины – Васина и еще какая-то, у крыльца же стояло несколько человек. По просьбе Ромы Паша поставил машину так, чтобы люди не видели привязанное тело, после чего Рома вошел в медпункт.

- Эля, - крикнул он. – Я вернулся! Ты не знаешь, где сейчас Петрович?

- Рома, - донеслось из дальней комнаты, - я здесь. Проходи! Только прошу – без резких движений.

Рома шагнул в кабинет, и его чуть не вывернуло от жутко неприятного запаха – который показался ему хорошо знакомым.

Вася встал со стула, сделав шаг к нему навстречу:

- Рома, только не шали!

На кушетке лежал полуголый парень, над которым нависла Эльмира, измеряя ему давление. Услышав, как Рома вошел, она повернулась:

- Рома, ты не представляешь…

Он окинул взглядом лежащего.

- Это точно? – спросил Роман, и по его интонации Эля вдруг поняла, что ему тоже что-то уже известно.

- Точнее быть не может, - сказала она, чуть опустив пальцем хирургическую маску. – Понимаешь, две недели еще не прошло, как его укусил зараженный, через три дня он устроил здесь разгром, и ушел куда-то, неделю назад он вернулся в село, убил мужчину и женщину, укусил, очевидно, с заражением, двух человек и снова ушел. По нему стреляли, вот, смотри, видны раны от дроби, а вот навылет его пуля прошла – два ребра сломала, но без серьезных повреждений. Знаешь, какая у него температура сейчас? Сорок два градуса! Я взяла у него кровь, нагревала её до сорока пяти градусов – она не сворачивается! Так не бывает! Ты понимаешь?

- Ну, - кивнул Рома. – Это признак воздействия вируса Z-08?

- Да! А вчера он пришел домой.

- Дошел до калитки, и упал перед ней, - вставил Вася. – Собаки залаяли, я вышел посмотреть – вижу, сын лежит…

Вася смахнул слёзы.

- У него кишечник совершенно пустой, - сказала Эля. – Помнишь, мы с тобой говорили…

- Да, помню, - сказал Рома. – Мы предположили, что они ничего не едят…

- Совершенно верно! – глаза Эльмиры блестели триумфом. – Рома! Понимаешь? Мы теперь совершенно точно знаем, что вирус живет в организме всего около двух недель, а потом он по каким-то причинам утрачивает способность управлять жертвой! Профессор Симахин мне такого не рассказывал!

- Или жертва, истощившись, утрачивает способность подчиняться рою, - сказал Рома.

- Что? – Эле пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановить саму себя и прислушаться к тому, что говорит собеседник. – Что ты сказал?

- Через неделю-полторы вирмон вырабатывает свой запас энергии, и уже больше не может делать то, что от него требуется.

- Может быть, я даже соглашусь с тобой, - задумчиво сказала Эля.

- А еще, - сказал Рома, - к ним возвращается разум.

Эльмира метнула взгляд на сына Васи, который отрывисто дышал и бессмысленно смотрел в потолок.

- Я не могу это подтвердить, - сказала Эля. – Сам посмотри…

- А я могу, - сказал Рома. – Час назад я встретился с одним таким нос к носу. И знаешь, что он мне сказал?

- Что? – Эля замерла.

- Сказал «помогите», а потом без чувств упал на землю.

- Где он сейчас?

- Лежит на прицепе. Мы его привезли. Он очень ослаблен. Я думал, удивлю тебя, а оказывается ты и сама тут уже горы свернула…

- Я старалась, - Эля улыбнулась.

Второго «оборотня» положили рядом с первым. Он почти не подавал признаков жизни, но был в лучшем состоянии, чем Васин сын. По крайней мере, на его теле не было огнестрельных ранений, правда, пальцы были настолько ободраны, что местами на фалангах даже не было мягких тканей – Эля сказала, что будет вынуждена ампутировать их.

- А почему от них так воняет? – спросил Рома, улучив момент. – Ведь от того, которому я прострелил голову, так не воняло! Да и тот, который в городе, тоже не портил воздух.

- Думаю, что это специфичный запах продуктов жизнедеятельности вируса, - предположила Эля. – Накапливается со временем. Или более простое объяснение – активизация всех процессов в организме активизирует и количество различных выделений. К тому же, как я поняла из этих двоих, при мочеиспускании и дефекации они не заморачивались простым снятием штанов.

- Ужас, - Рома содрогнулся. – А теперь хочешь еще кое-чего, что сломает твой мозг?

- Не слишком ли много мне будет потрясений на сегодня?

- Ну, мы не знаем, чем этот день закончится, поэтому вуаля! – Рома прямо перед носом у Эли подбросил в руке ручную гранату.

- Если я правильно понимаю, то это – граната, - догадалась Эля.

- Понимаешь правильно, - усмехнулся Рома. – А теперь спроси меня, где я её нашел?

- Не томи уже!

- Она была примотана к калитке ограждения базовой станции. Как-то прежде я не встречал фактов, чтобы наши вирмоны выполняли столь сложные действия. И уж тем более со взрывоопасными предметами.

- То есть, ты хочешь сказать…

- Именно так.

- Это значит…

- Это значит, что тайн здесь куда больше, чем мы предполагали даже еще утром. И знаешь, что еще интересно?

- Что?

- Топливо на станции есть. Там просто был отключен агрегат. Ну, и, видимо, передатчик тоже, так как после того, как я запустил агрегат, связь не появилась. Это значит, что…

- Кто-то разумный вырубил тут связь?

- Именно!

- И что будем делать?

- Вообще – пока не знаю. Если ты имеешь в виду базовую станцию, то думаю завтра поехать туда с «болгаркой», вскрыть аппаратный контейнер, и включить передатчик. Что у тебя с ранеными? Что с Сережей?

- Жить твой Сережа будет. С остальными плохо. Нужна эвакуация!

- Ладно, - кивнул Рома. – Давай заканчивай, поехали поужинаем, и подумаем, что будем делать дальше.

- Хорошо, - кивнула Эля. – Я сейчас!

 

Глава 7.

Мария накрыла на стол, и главным блюдом была жареная пеструшка. Дед Миша весело бурчал что-то про то, что наловил рыбу в заводи, в которой отродясь никогда ничего не мог поймать.

- Я вот прямо как сердцем почуял, что туда ехать надо! – говорил он.

- Деда Миша, - спросила Эля, - Как вы их не боитесь?

- Кого?

- Вирмонов.

- Кого-сь?

- Ну, оборотней.

- А чего их бояться на старости лет? Это вам, молодым, еще жить, а я своё отжил. Да и время моё, поди, уже подходит, - пространно ответил старик.

- Сейчас наговоришь, - всплеснула руками Мария. – Тебе еще жить, да жить!

- Да это я так, - усмехнулся дед. – Для острастки.

- И всё же? – спросил Рома. – Никто за околицу не ходит…

- Да я же аккуратно, - отмахнулся дед. – Смотрю по сторонам. Ежели кого увижу – уезжаю. На лисапеде от человека всегда уедешь…

- От человека – да, - кивнул Рома. – Но не от монстра.

- Рыбка сегодня вкусная, правда? – старик уклонился от разговора. – Так и хрустит во рту!

- Скажи, дед Миша, а где та бухта, где машина стоит с отдыхающими? – спросил Рома. – Помнишь, ты говорил нам, что приехали люди, и пропали…

- Было, - кивнул дед. – А вот за рыбозаводом, и там еще с пол-версты. Поди, до сих пор стоит та машина. Но я бы на вашем месте туда не ходил. Говорят, гибло там. У нас ходили туда двое, так назад и не воротились…

- Ну, и мы тогда не пойдем, - согласился Рома. – Раз, говоришь, что гибло…

Поужинав, Рома с Элей вышли на улицу, и пошли побродить по селу. Возле аэровокзала на домкрате стоял микроавтобус «Делика», возле которого, засучив рукава, возился Денис.

- Вечер добрый, - сказал Рома.

- Есть такое, - согласился лётчик. – Гуляете?

- Дышим воздухом, - сказала Эля. – Он у вас тут очень чистый…

- Сам всегда наслаждаюсь, - согласился Денис. – Каждый отпуск здесь обязательно провожу. Никакие Таиланды заморские мне не нужны – дай только родного воздуха ухватить…

- Мы нашли бензин, - сказал Рома. – Много…

- Авиационного? – спросил Денис. – Автомобильный здесь не пойдет…

- Совсем?

- Совсем. А что?

- Мы не оставляем мысль, использовать этот самолет, - Рома кивнул в сторону стоящего неподалеку Ан-2, - для эвакуации раненых и больных.

- А я не оставляю мысль, - сказал Денис, - что эта машина просто развалится в воздухе…

- Может, стоит попробовать? – предложил Рома.

- Я же вам говорил, что здесь не работает приборное оборудование. Завести я может его еще смогу, но вот подняться на нём в воздух – это уже проблема. И уж тем более проблема – лететь на нём без приборов, наощупь.

- А если, - предложил Рома, - вдоль моря, на юг, до райцентра? Здесь всего час лёту. Бензина, что есть, должно хватить. Ориентиры видны…

- Ага, вдоль моря – и на корм акулам, - ухмыльнулся Денис. – Рома поверь – машина не лётная! Чтобы её поднять в воздух, нужно провести все положенные ей регламенты, перебрать двигатель и даже залатать кое-где обшивку! Я разве отказываюсь раненых эвакуировать? Нет! Я просто реальные вещи тебе говорю – машина не полетит!

- Ясно, - кивнул Рома.

Они прошли к морю и сели на знакомое уже бревно.

- Сережина мама сказала мне, что Петрович скрывает от нас то, что по домам в деревне уже лежат человек десять тех, кто был оборотнем. Они или сами приходят, или их находят недалеко от села… - сказала Эля.

- Эту тайну он мог бы и не скрывать от нас, - сплюнул Рома. – Больше всего в жизни меня возмущают такие ситуации, когда кто-то пытается что-то скрывать, и это, в конечном итоге, приводит к более тяжким последствиям – для него же самого!

- Согласна! Сама такие ситуации ненавижу.

- Что будем с ними делать? – спросил Рома, ковыряя пальцем песок.

- Думаю, им нужен курс реабилитации, но пока мы не знаем, по какой схеме происходит заражение этим вирусом, я бы не рисковала работать с ними. Думаю, будет лучше вне медпункта организовать лазарет, куда и собрать всех «бывших».

- Как тебе дед наш?

- Странный он какой-то, - Эля пожала плечами. – То стращал нас всеми страхами, то сам спокойно ездит за пределы села.

- Ты тоже заметила, - усмехнулся Рома.

- Ну а как это не заметить? И я вот думаю, может быть, мы сменим место жительства?

- Я думал над этим, но пока не вижу необходимости.

- А мне вот не по себе теперь будет там ночевать.

- Не бойся, - улыбнулся Рома. – Я же с тобой!

- И то верно…

Рома обнял женщину и прижался щекой к её лицу.

- Еще и не бритый, - съязвила она. – А девушку на свидание выводишь…

- Чует моё сердце, что сегодня мы еще что-то узнаем… - сказал Рома.

***

В клубе снова был только дежурный.

- А где Иван Петрович? – спросил Рома.

- Как ушел на обед, так и не возвращался, - ответил парень. – Сами его уже искали… тут такое…

- Что случилось?

- Наш секрет, на выходе из села, в бинокль рассмотрел идущего на дороге человека, подали сигнал, приехал Паша с мужиками, но никого не было. Они рискнули проехать дальше, и увидели, что на дороге лежит бабка Соня – худющая вся, еле узнали. Воняла, говорят, жутко. Пока за прицепом в село ездили, бабка душу-то и отдала.

- Где она сейчас? – спросила Эля.

- Знамо где – в медпункт свезли. Туда теперь всех свозят, кто этот…

Эля вдруг выругалась:

- Кто распорядился?

- Петрович сам и сказал. Вот как на обед уйти, так и распорядился: давай, говорит, чтобы все, у кого «бывшие» есть, туда их свозили. К вам, значит, на осмотр. И даже бензин выделил для двух машин.

- Ну, хоть бы с нами посоветовался, - возмутилась Эля. – Как придет, передай ему, что я приглашаю его в медпункт.

- Хорошо, передам!

Когда Эля вошла в медпункт. Сережина мама там уже вымыла везде полы и навела революционный порядок. Помещение было проветрено, и запах «бывших» оборотней вместе с запахом пластика и краски, уже не был таким явным.

- Как они? – спросила Эля, заглядывая в палату для больных.

Все койки были заполнены предельно истощенными людьми, а два человека лежали на надувных матрасах.

- Восемь? – спросила Эля.

- Да, - кивнула новоявленная медсестра. – Сенька обещал еще своего брата привезти скоро.

- А где баба Соня?

- Так она же того, преставилась, - удивилась Сережина мама. – Её домой и свезли, завтра хоронить будут. Кум уже могилу копает.

Эля и Рома прошли в приемный кабинет. Эля села за стол, Рома на кушетку.

- Давай посчитаем, - предложил Рома. – По данным Ивана Петровича, «обернулось» двадцать шесть человек, пропало без вести пятнадцать. Будем считать, что все они заражены.

- Не согласна, - возразила Эля. – Пропавшие без вести могут быть погибшими, просто лежат где-то не найденными.

- Пренебрегаем этим, - отверг Рома её возражения. – Иначе посчитать не сможем.

- Ладно, - согласилась Эля. – Что дальше?

- Итого сорок один человек. Так?

- Вроде так, - кивнула Эля.

- Теперь смотри – шесть вирмонов местные жители и одного я – под списание направили, остается тридцать четыре.

- Да.

- Восемь человек, ну девять, сейчас же еще одного обещали привезти, вернулись назад. Итого остается двадцать пять…

- Минус баба Соня, - напомнила Эля.

- Двадцать четыре, - согласился Рома.

- Еще ничего не ясно, что с ментами, которые на Баланов ключ уехали, да про машину, что в бухте стоит, - напомнила Эля.

- Хорошо, - кивнул Рома. – В среднем итоге мы имеем около тридцати человек, которые в настоящее время могут быть… - Рома стал подыскивать слово, но Эля его опередила:

- … в активной стадии заболевания!

- Пусть будет так, - согласился Роман. – С учетом того, что местные за это время смогли отладить здесь систему обороны, нападения на них происходят всё реже – так мне Паша в машине рассказывал. В лес сами они ходить перестали. Из этого я могу сделать вывод, что «ресурс» у оборотней заканчивается, и они в ближайшую неделю, если не будет новых «поступлений», естественным образом сойдут на нет…

- Да, - кивнула Эльмира. – Или сойдут на нет, или предпримут массированную атаку, с целью… - тут уже она задержалась в поисках подходящего определения.

- … сохранения своей популяции, - закончил Рома.

- Именно!

- Это значит…

- Это значит, Рома, - Эля подняла вверх палец, будто призывая к тишине аудиторию перед тем, как сказать что-то важное: - Что если такая атака состоится, то мы точно будем знать, что существует определенное командное взаимодействие между отдельными зараженными особями! И что они глубоко понимают и осознают угрозу своего исчезновения! Это будет значить, что коллективный разум вируса Z-08 выходит далеко за пределы одного организма! А это как раз то, чего так искал в «десятом порядке» профессор Симахин!

- Какая ты у меня умница! – восхищенно сказал Рома. – Я вот прямо горжусь тобой!

- Гордишься, - съязвила Эля. – А сам спишь носом к стенке!

- Я обязательно исправлюсь, - горячо заверил свою подругу провинившийся друг. – Только в твоём правильном и справедливом раскладе не хватает место для гранаты Ф-1.

В этот момент скрипнула дверь, и в медпункт буквально ввалился Паша, лицо которого не предвещало ничего хорошего.

- Рома, вот ты где… - он встал в пороге, пытаясь отдышаться.

- Что случилось?

- Тебе, и Эля, тебе тоже, это надо видеть. Давайте за мной!

С нарастающим чувством тревоги Эля и Рома бежали за Пашей, который грузно шлёпал своими сапожищами по грязным лужам.

- Куда бежим-то? – спросил Рома.

- К главе домой, - бросил Паша через плечо. – Беда у нас…

Возле дома главы стояли машины и парни из «группы быстрого реагирования». Там же толпилось несколько пожилых женщин, с суровыми лицами стояли дети. Троица вбежала в дом, где были только Вася с одним из своих бойцов.

- Что случилось? – спросил Рома.

- А вон, - сказал Вася. – Погляди…

Рома с замиранием сердца заглянул в одну из комнат и тяжело выдохнул:

- Да что же это такое!

Из за его плеча в комнату заглянула Эля, и отодвинув Романа в сторону, сделала несколько шагов. Присев на корточки, она приложила пальцы к сонной артерии сидящего у стены Ивана Петровича, и тут же сказала:

- Холодный. Видимо, в обед и закололи…

На теле главы поселка было видно множество ножевых ранений, которые в основном пришлись на область печени под правой рукой и в проекции сердца на груди. Палас под ним был обильно залит уже почерневшей кровью. Пытаясь задрать на теле изрезанную футболку, Эле пришлось отрывать её от запекшейся крови.

- Семнадцать ножевых, - сказала Эля. – Шансов никаких…

- Вася, - спросил Рома. – Какие есть версии?

- Ума не приложу, - ответил Василий. – Он ушел на обед, как обычно, а потом его всё нету и нету… я послал за ним, вот, Витьку, он, почитай, что сразу и вернулся…

Рома повернулся к парню, о котором сказал Вася:

- Витя, что ты здесь видел?

- Да вот так всё и было, - развел руками молодой человек. – Мы тут не топтали, фильмы про ментов в телевизорах смотрим, знаем, что ничего трогать нельзя!

Рома метнул взгляд на Пашу:

- Значит так, Паша и Вася! Вы сейчас выходите из дома, и беседуете с соседями! Не надо собирать их в кучу, а поговорите с каждым по отдельности! Нужно выяснить то, кого они могли здесь видеть в районе обеда – нужно определить всех, кто тут проходил, проезжал или пролетал на метле. Ясно?

- Ясно, - синхронно кивнули оба.

- Потом мне всё расскажете. На всё – даю полчаса.

Братья вышли.

- Мне что делать? – спросил Витя.

- Ты будешь пока здесь, смотри, чтобы никто в дом не входил!

- Хорошо, - кивнул Витя.

- Оружие есть?

- Есть ружье.

- Отлично. Будь здесь, а я сейчас вернусь! Эля – за мной!

Они вышли во двор, и тут же Рома увидел, как братья, уведя в сторонку по человеку, разговаривают с ними, отчаянно жестикулируя.

- Ты чего-то от меня хотел? – спросила Эля.

- Ты же понимаешь, что ножом его мог убить только нормальный человек, а не вирмон?

- Убить человека может только ненормальный человек, - возразила Эля, но тут же прикусила губу. – Я поняла, что ты хочешь сказать, и это – очевидно!

- Мне кажется, что мы что-то сможем узнать, если я прямо сейчас проскочу в бухту за рыбозаводом и осмотрю стоящую там машину.

- Если она там вообще есть, эта машина…

- Думаю, есть. Хотя да, не исключаю, что там может быть ловушка.

- Рома, мне страшно… - Эля посмотрела ему в глаза. – Вирмоны это просто лёгкое развлечение по сравнению с людьми, у которых непонятные цели.

- Вижу, понимаешь, - усмехнулся Рома. – И эти люди с непонятными целями есть среди нас. Очевидно же, что они знали о том, что Петрович готов передать нам кое-какую информацию – а он всё медлил, боялся недосказать что-то… вот и дотянул.

- А я говорила, что из-за чрезмерной скрытности ничего хорошего не выйдет…

- Вот и не вышло… ладно. Ехать надо.

- Я поеду с тобой!

Рома прикинул – оставлять её здесь было, пожалуй, опаснее, чем брать с собой.

- Хорошо!

Он подошел к Паше:

- Есть результат?

- Есть кое-что, - кивнул Паша.

- По пути расскажешь, поехали!

Не спрашивая куда, Паша молча сел в свою машину, Рома сразу открыл люк, и сидел, находясь в готовности быстро высунуться наверх со своим автоматом.

- Бабки говорят, что мужик к Петровичу заходил какой-то, - сказал Паша. – Не местный, но где-то его уже видели.

- Описать смогут?

- Сказали, что ему лет сорок, среднего роста, короткая стрижка, за спиной – небольшой рюкзак.

- Вылитый ты, - Эля тронула Рому за плечо. – Колись, где был в это время?

- Эля! – Рома призвал распоясавшуюся мадам к порядку и спросил: - А долго он у него пробыл? Не говорят бабки?

- Михаловна сказала, что не долго – коровы только до колодца дойти успели.

- Это сколько минут? – усмехнулся Рома, дивясь местному эталону измерения времени.

- Минут десять, - сказал Паша.

- За это время и поговорить можно успеть, и семнадцать ножевых нанести, - хмыкнул Рома. – А куда он пошел, они не видели?

- Того они не бачили.

Ехать долго не пришлось. Миновав рыбозавод, да проехав еще немного, машина спустилась по дороге к небольшой бухточке, посреди которой, действительно, стоял джип. Рядом с ним стояла палатка и мангал.

Все трое вышли из машины и принялись осматривать обстановку. В палатке лежали пустые рюкзаки, внаброс вещи и сдутый матрас. Угли в мангале давно уже были залиты дождем, а шампура оказались разбросаны вокруг. Задняя левая дверца машины была открыта, и помня о гранате на вышке сотовой связи, Рома запретил открывать остальные двери. Привстав на порожек, он заглянул вовнутрь – но ничего, что могло бы представлять для него интерес, он не нашел. Убедившись изнутри, что двери свободны от взрывных устройств, он открыл багажник машины. Там лежала только свернутая надувная лодка. В бардачке он нашел полис ОСАГО, выписанный на жителя краевой столицы.

- И стоило ехать в такую даль? – спросил он, передавая полис Паше.

Тот покрутил его в руках и угрюмо сказал:

- Да к нам даже из Сибири отдыхать приезжают…

Рома еще некоторое время в растерянности ходил вокруг палатки, потом что-то поднял с песка, и махнул рукой:

- Поехали назад!

Уже находясь в машине, он спросил:

- Паша, вот у тебя карабин СКС, а ты патроны к нему где берешь?

- А, - махнул Паша рукой. – Мне еще лет десять назад удалось через знакомого достать полный «цинк», вот и довольствуюсь оттуда. Еще года на два хватит, а там посмотрим…

- А они у вас что, не продаются?

- Да откуда? Чтобы такое продавать, тут же надо специальный магазин строить, с сейфами и решетками. Никто на такое не пойдет.

- А где другие охотники патроны берут?

- Да мы сами в основном их заряжаем. Если кто в город едет, покупает на всех пороха, капсюлей, дроби да картечи. Тут легальных стволов-то может десять или двенадцать. У остальных всё же с прошлых поколений осталось. В основном двенадцатый калибр, есть шестнадцатый и двадцатый. У деверя даже восьмой калибр есть.

- А у кого нарезное оружие, покупают патроны?

- Ну, я же говорю – у меня есть «цинк», а нарезного у нас не так много. Вот, у главы винтовка Мосина, у брата моего, Васьки, тоже Мосин, но карабин, короткий. Еще есть у мужиков три СКС, два «Тигра», «Вепрь» и «Лось». Да у них тоже свои «цинки». Вроде больше нарезного ни у кого нет. А тебе зачем?

- Патронами разжиться хотел, - сказал Рома, и Эля вдруг, по интонации, уловила, что он лукавит.

- Я тебе могу десяток только дать, но смотрю, у тебя же есть, вон еще два полных магазина…

- Я на будущее, - отмахнулся Рома.

- Если надо будет – скажешь, - кивнул Паша. – Выдам тебе немного. Ты стрелять понапрасну не будешь, вон, как кума моего между глаз упокоил…

Рома вдруг почувствовал, как на него навалилась огромная тяжесть ответственности за убитого вирмона. Всё это время его сознание не давало повода сожалеть о содеянном – ведь он прекрасно видел, что вытворил монстр с мальчишкой за несколько секунд до рокового выстрела. И поэтому это убийство он не отождествлял с убийством человека. Но вот сейчас, когда раскрылся временный характер «помутнения» зараженных вирусом, когда вдруг выяснилось, что всего лишь спустя неделю они снова возвращаются в привычное человеческое состояние, душу стал точить какой-то червяк сомнения. Рома сжал челюсти – так иногда бывает, особенно, если ты морально не готов понимать, что порой убийство, это благо. Благо для общества, которое в результате этого акта освобождается от негативно к нему настроенного мерзавца – способного, сохрани ему жизнь, может быть, лишить жизни многих других хороших людей только потому, что он, мерзавец, так решил. В ситуации, когда волею службы или судьбы, перед тобой стоит задача лишить кого-то жизни, а по большому счету и не важно – враг это, или просто прохожий – чтобы сохранить свой разум, нужно просто абстрагироваться от мысли, что это человек. Снайпер, за секунду до выстрела, обычно видит в прицел лицо своей жертвы – и конечно, ясно понимает, что стреляет в человека. Не сойти с ума от такой работы сможет лишь тот, кто убедит себя, в том, что в его прицеле находится не человек, а, например, изощренный головорез из запрещённой ИГИЛ, который бензопилой отпилил не один десяток голов невинных жертв, или вот такой, зараженный вирусом вирмон, превращающийся в неодолимого ужасного монстра…

Рома мельком взглянул на Пашу – пытаясь понять, осуждает ли он его за убийство родственника, или все же он понимает, чем было вызвано это действие.

Паша спокойно вел машину, глядя только на дорогу.

- То есть, у вас в деревне ни у кого нет оружия под патрон калибра .223?

- Я даже калибр такой не знаю, - признался Паша.

Пока они ездили к бухте, в доме главы произошли глобальные изменения – пришел дед Миша, которого в деревне, если не сказать уважали, то побаивались. Призвав охранника и пришедшего к нему на помощь Василия к разуму, исконным традициям и духовным скрепам, да еще заручившись поддержкой томящихся во дворе женщин, дед прорвался в дом и учинил там подготовку к похоронам по всем правилам данного искусства – даже был завешан скатертью висящий на стене плоский экран телевизора.

Убитого раздели и отволокли в баню – отмывать и припудривать. Палас свернули и вынесли во двор. Все следы преступления были уничтожены.

- А нехай, - резонно заметил дед Миша. – Полицаи всё равно не приедут, без них, стало быть, и так ясно, что помер наш Петрович. Ночь тут полежит, а завтра и схороним.

Рома не нашел чего возразить, и вышел во двор, подозвав к себе Василия:

- Есть что интересное?

- Видели незнакомого мужика, который потом ушел на тот край деревни, а там его уж и не видел никто. Пропал, словно сквозь землю провалился!

- Всё понятно, - кивнул Рома. – Что ничего не понятно… вы, конечно, территорию там не отработали?

- Чего?

- Нужно было выслать вооруженный патруль в тот край деревни, чтобы они там всё осмотрели…

- Так это мы зараз! – возбудился Вася.

- Да поздно уже, - махнул рукой Рома. – Сколько уже часов прошло?

- Так уже часов шесть…

- Хотя, - Рома посмотрел в конец улицы. – Пусть мальчишки там поищут, пока не стемнело…

Делать у дома главы больше было нечего, и поэтому Рома попросил Пашу отвезти их в медпункт. Там Эля посмотрела на лежащих доходяг, и сказала:

- Рома, мне кажется, что они все умрут – посмотри, я поставила возле двоих кружки с водой, они их видят, и при всем своём обезвоживании, к воде не прикасаются…

- Что это значит?

- Похоже, что у них просто выключены инстинкты… в принципе, такое бывает, но только у крайне тяжелых больных, у которых диагностируется явное помутнение сознания.

- А я считал, что желание пить стоит вне пределов сознания, - сказал Рома.

- Это да, но тут – просто ужас. Они, похоже, здесь и умрут, так и не начав ни есть, ни пить…

- Подожди, - сказал Рома. – Ты говоришь про сознание, но я же четко слышал, как вон тот со мной говорил! Он совершенно четко произнес «помогите»!

- А ну, - Эля подошла к указанному оборотню, посмотрела ему в глаза. – С виду – будто он в сознании.

- Я четко слышал! Значит, еще не всё потеряно!

- Ты меня слышишь? – спросила Эля, потеребив того по щекам.

Пациент не ответил, и не проявил никаких изменений в своем поведении.

- Если слышишь – моргни три раза!

Опять никакой реакции.

- Мне врач тоже так говорил, - сказал Рома. – Когда я в реанимации лежал. Я его прекрасно слышал, но не мог даже моргнуть, потому что было полное ощущение того, что тело мне не принадлежит… или потому, что я словно не знал, где у меня какая мышца…

- Так ты тоже из этих? – пошутила Эля.

- Нет, - усмехнулся Рома. – Это было после ранения, когда я чуть не сдох.

- И что? Ты так и не ответил, и тебя отвезли в морг?

- Нет, врач вложил в мою ладонь свой палец, и попросил сжать руку, если слышу…

- И?

- Когда он тронул меня, у меня было такое чувство, будто от моей ладони в мозг проскочила искра – и я понял, какой мышцей надо пошевелить! И пошевелил три раза. И в морг меня не отвезли.

- Хм, - Эля вложила свои пальцы в ладонь оборотня. – Сожми три раза, если слышишь!

Рома увидел, как парень сжал три раза свою руку.

- Есть! – Рома вдруг сразу преобразился. – Сейчас мы с ним поговорим!

- Удивительно, - сказала врач-вирусолог.

- Иди, поставь пока чай, там кто-то чайник принес… - предложил ей Рома.

Сам он сел напротив вирмона и вложив ему в ладонь свой палец, громко и раздельно сказал:

- Если хочешь сказать да, тогда сжимаешь палец два раза, если хочешь сказать нет, тогда три раза. Понял?

Несколько секунд ничего не происходило, и у Романа даже мелькнула мысль, что прежние три сжатия были случайными, как тут же парень уверенно сжал Ромин палец два раза.

- Есть контакт! – возбужденно чуть не крикнул Рома. – А теперь скажи, ты помнишь то, что с тобой происходило?

Ладонь сжалась два раза.

Рома просиял.

- Ты встречал в лесу таких, как ты?

И снова ладонь сжалась два раза.

- Это ты поставил на вышке гранату?

Ладонь сжалась три раза.

- Кто-то другой?

Два раза.

Рома начал входить во вкус. Ему это вдруг напомнило, то, как в детстве у него умер дедушка. Но к умершему деду у маленького Ромки оставались какие-то вопросы, и ему часто снилось, как он задает эти вопросы, а дед в Ромкином сне на них отвечает… но отвечал он на них почему-то только то, что Ромка уже знал…

- Это был оборотень?

Три раза.

- Это был человек?

Два раза.

- Он военный?

Два раза.

- Военный? – Рома удивился и обернулся – Эля, поставив чайник, стояла в пороге и наблюдала за экспериментом. – Ты видела?

- Вижу. Но не верю.

Парень сжал ладонь, и некоторое время не отпускал.

- Чего? – спросил Рома. – Ты его знаешь?

Три раза.

- Другие такие были?

Два раза.

- Вас где-то держали?

Два раза.

- На ключе Баланова?

Три раза.

- На ключе Санаева?

Три раза.

Рома снова посмотрел на Элю:

- Что-то не бьётся информация…

- Потому что мы не всё знаем, - пожала она плечами.

- Ну, тот парень же четко нам сказал, что на Санаева… - напомнил Рома.

- Не так. Санаева это ты придумал, - сказала Эля. – А парень тот успел только сказать «сан…».

- Ладно, - сказал Рома. – Завтра покажу ему карту, буду водить пальцем, и ждать, пока он не сожмет мне палец.

- Если он в карте что-то понимает, - усомнилась Эля.

- Ты умеешь читать карты? – спросил Рома. – Топографические.

Парень сжал Ромин палец два раза.

- Покажешь на карте?

Снова два раза.

Рома уже просто сиял от полученного результата.

- Вам приказывали убивать людей? – спросила Эля.

Рома почувствовал, как дернулась у парня ладонь, но ясного ответа все же не последовало.

- Вам приказывали убивать людей? – снова спросила Эля.

- Молчит, - Рома повернулся к Эле, но в этот момент больной два раза сжал ему палец.

- Значит, так… - Эля окинула взглядом других – многие из них лежали с открытыми глазами, глядя в потолок.

- Вам приказывали заражать людей? – спросил Рома.

Парень шевельнул ладонью два раза, но ладонь вдруг совершенно расслабилась и повисла. Чуя неладное, Рома повернулся к Эле:

- Тут он… это…

В этот момент парень всхрипнул и безвольно выдохнул.

Эля схватила его руку, затем ухватила его за шею.

- Ну? – спросил Рома.

- Всё, - махнула она рукой. – Теперь только – спиритический сеанс тебе поможет. Похоже, он в коме.

Некоторое время Рома возбужденно ходил по приемному кабинету и отпускал небесам различные проклятия:

- Ну да, конечно! Эта деревня – просто экспериментальная площадка! А что? Совсем тут все хорошо – удаление от крупных населенных пунктов, отсутствие нормальной медицины, недоступность для правоохранительных органов и невозможность для населения выбраться отсюда! Все сходится! Здесь можно производить любые эксперименты! Можно убивать и похищать любое количество людей! Можно совершенно спокойно нарабатывать любую статистику по этому вирусу! Не то, что в ваших африках, где полно других вирусов! Здесь изначально все очень чисто – никаких смежных болезней! Полная чистота эксперимента! Интересно, кто же это всё вытворяет? Вот бы я посмотрел ему в глаза!

Чай, разлитый по кружкам, уже давно остыл. Эля, пока Рома упражнялся в красноречии, что-то убористо записывала в свой блокнот, иногда вскидывая взгляд то на мельтешащего Романа, то на монументально спокойных вирмонов, которых было видно через коридор.

- Граната на растяжке! – продолжал Роман. – Я бы так никогда её не поставил! Но это ладно, полбеды, хотя и совершенно не случайной! И тут еще можно было бы что-то предполагать, может, тот Антон Дудкин так станцию защищал от грабителей, что наврядли, но натовская гильза! Это всё расставило по местам! Теперь у меня совершенно нет сомнений, что противостоят нам не оборотни или зомби, а противостоит нам человек! Хитрый, сильный, вооруженный не только вирмонами, но и огнестрельным оружием!

- Ты сейчас о чем? – Эля оторвалась от своих записей.

- Вот, смотри, - Рома достал из кармана зеленую гильзу. – В бухте, где стоит пустой джип, несколько дней назад кто-то стрелял из боевого автоматического оружия западного образца – а это гильза. Причем от патрона, произведенного на зарубежном патронном заводе, и главное – он был отстрелян из военного оружия, ибо если бы это была гильза, отстреленная гражданским стволом, то на ней осталась бы идентификационная метка – которой тут нет. Паша в машине сказал, что здесь, в деревне, ни у кого нет оружия под патрон такого калибра. А это значит…

- Что?

- То, что здесь существует некий центр, который управляет действиями вирмонов, а прикрывает этот центр кто-то, у кого есть отечественные гранаты и иностранное огнестрельное автоматическое оружие!

Эля посмотрела в окно – там уже было темно.

- Где сегодня спать будем?

- Там же, - пожал плечами Рома.

- Я боюсь, - честно призналась Эля.

- Всё будет хорошо, - развел руками Рома. – Только предлагаю там больше не есть – как бы нас не отравили. Приготовим себе сами.

- Договорились.

Пройдя ночной улицей до «своего» дома, они увидели во дворе деда Мишу, который смазывал маслом петли на входной двери во флигель.

- А я вот тут это… - пролепетал он. – Чтоб, значится, дверь вам не скрипела…

Из дома выглянула хозяйка.

- Поздно-то как, - заявила Мария. – Сейчас на стол накрою!

- Спасибо, - сказала Эля. – Мы только что поели!

- Ой, да что вы там поели! – всплеснула хозяйка руками. – Заходите! С дедом помянем Петровича!

- Хороший был человек, - добавил дед.

- Не, мы лучше спать, - твердо сказал Рома. – Утомились за день.

- Ну, ваше право, - хозяйка ушла в дом.

Во флигеле Рома поставил на газ котелок с водой, чтобы умыться и привести себя в порядок, потом по очереди помылись над тазиком, и сели ужинать. Тушенка с лапшой восстановила силы, а душистый травяной чай немного вернул утраченную бодрость.

Когда легли в постель, Эля, положив ему на грудь свою голову, сказала:

- Знаешь Рома, в жизни у меня было много всяких случаев, когда казалось, что выхода нет. Но каждый раз выход находился. Обычно его приходилось пробивать, ломая сопротивление тех, кто загонял меня в тупик. Крайне редко выход образовывался сам собой, и то, только потому, что я сразу его не могла разглядеть. А вот ситуация, которая сейчас развивается вокруг нас, мне кажется не просто безвыходной, но даже такой, где уже совсем не осталось места для каких-то шагов! Кажется, что вот мы поняли, что с вирмонами можно бороться, и тут на тебе – твой спиритический сеанс с умирающим человеком приносит нам столько информации, что уже невозможно понять – где правда, а где наш собственный вымысел. Неужели ты серьезно веришь в то, что случайным или инстинктивным сжиманием ладони, он поведал тебе откровение? Я в это не верю, потому что уж слишком очевидные для нас вещи он тебе «наговорил», но с другой стороны – об этом мы и сами подумываем, наблюдая то, что здесь происходит. Я пытаюсь систематизировать информацию, и даже вроде выстраивается некая логическая цепочка, но все равно – где-то есть какое-то недостающее звено, отсутствие которого мешает составить полную мозаику всей картины.

Она потянулась, потерлась грудью, и сгибая ногу в колене уложила её на живот Романа, заставляя его почувствовать на себе её сокровенные места – наполненные теплом и желанием. Рома сильнее прижал её к себе.

- Паша опасается, что среди местных жителей кто-то активно помогает тем, кто управляет вирмонами.

- Он кого-то в этом подозревает конкретно?

- Деда Мишу.

- Достойная кандидатура, - одобрила Эля, чувствуя своей ногой, как у Ромы разгорается желание. – Так может, лучше мы свалим отсюда?

- Нет, - ответил Роман. – Пока мы здесь, у него под носом, он будет спокоен.

- А еще, - Эля провела под одеялом рукой, и ухватив Рому за самый корень, принялась его нежить. – Исходя из нашего предположения о том, что они должны вскоре активизировать свои действия, пока мы здесь, под их наблюдением, они справедливо считают нас открытыми для ликвидации в любую минуту. И эта минута, судя по Петровичу, может прийти в любую секунду!

- Минута в секунду, - усмехнулся Рома. – Что предлагаешь? О-у-у…

- Предлагаю…

Эля, закончив «настраивать антенну», откинула одеяло, и вмиг оказалась над Романом. Тот даже дернуться не успел, как произошло то, что космонавты называют «стыковкой».

- Боже, - съязвил Рома. – Вокруг беспощадные вирмоны, коллаборационисты «дедымиши», неуловимые убийцы, осколочные гранаты и мертвый Петрович, а у неё одно на уме!

- Тихо там, внизу, - отозвалась она. – Если сам не можешь, то хоть женщине не мешай! Справлюсь своими силами…

Она изогнулась, касаясь возбужденными сосками Роминой груди, а тот положил свои ладони на её талию, опустив пальцы на ягодицы. Эля начала размеренно двигать тазом, выискивая наиболее блаженное положение.

- А девушка не дурна собой, - произнес Роман.

- И крайне благопристойна, - ответила Эля, приподнимаясь и всё больше учащая ритм.

- Боже… - прошептал Рома, ощущая, как его уносит куда-то очень далеко от этого кровожадного мира, в страну грёз и фантазий, в мир чувственных наслаждений и безумных страстей. – Ты самая…

- Молчи, - вырвалось у неё на выдохе. – А-а-а! А-а-а! А-а-а!

Рома крепче сжал руки на её талии, принимая на свои бицепсы женский вес, помогая ей справляться с заданным темпом.

- Да-а-а! – вырвалось у неё. – Как же мне хорошо с тобой, Ро-о-ома-а-а!

Вдруг движения у неё еще больше ускорились, но через несколько секунд она выгнула спину, вытянулась, замерла и протяжно выдохнула:

- А-а-а…

И упала ему на грудь.

- Делай со мной, что хочешь… - чуть слышно пролепетала она. – У меня в голове радуга и слоники на ней…

Рома подскочил, повернулся, поставил её, уже совсем неустойчивую, на колени, ладони снова легли на её талию, и… космонавты снова позавидовали бы столь умелому манёвру по стыковке объектов!

Эле доставляло безумное удовольствие то, что сейчас с ней проделывал Роман. Наверное, в своих потаённых желаниях каждая женщина хочет, чтобы её когда-нибудь поймал настоящий самец – да такой, которому ты не сошлешься на больную голову, который, ломая приличие и устои, просто возьмет, и в нарушение всех норм морали, утащит в свою берлогу для того, чтобы…

Рома вдруг застыл, перестав надрывно дышать… и Эля почувствовала, как внутри у нее потеплело от нескольких едва чувствительных толчков. В следующее мгновение Рома мягко и аккуратно сполз на свою партнершу, чуть не захлебываясь в своей слюне.

- Боже… Эля… Ты самая…

В этот момент вдруг раздался треск ломающегося дерева, потом кровать покачнулась, а в следующую секунду, разломившись пополам, рухнула на пол!

Любовники подскочили на ноги.

- Что это было? – спросил Рома, держа в руках автомат.

- Мы сломали кровать! – гордо сообщила ему Эля.

- Ну вот… - насупился Рома. – Это же надо было так…

- Надо! – заверила Эля, демонстрируя уверенность в правильности произошедшего.

- Ну, ладно, - сказал Рома. – Ляжем вот здесь, на этой кровати, а утром я посмотрю, что можно сделать.

С незлыми подначками они вдвоём уместились на одноместной кровати.

 

Глава 8.

Среди ночи чуткий сон Романа был потревожен каким-то неестественным звуком, который донесся снаружи. Открыв глаза, он увидел в окне какой-то далекий яркий отблеск. Подскочив, Рома прильнул к окну, но ничего увидеть так и не смог. Вдали продолжали раздаваться какие-то непонятные звуки, и на грани слуха, как ему казалось, он слышал человеческие крики.

- Что там? – спросила Эля.

- Не могу разобрать.

- Мне страшно, - призналась женщина.

- Чего ты боишься?

- Теперь уже всего, - ответила она.

Рома начал быстро собираться.

- Я одна тут не останусь! – заявила Эля, и тоже бросилась одеваться.

Вскоре Рома, чуть приоткрыв дверь, осветил двор фонарем, закрепленным на автомате, и, убедившись в отсутствии какой-либо опасности, открыл дверь шире.

- Пошли…

Они вышли на улицу и, тихо притворив калитку, направились в сторону виднеющихся на краю деревни сполохов огня и уже ясно слышимых человеческих криков.

- Кажется, медпункт горит, - сказала Эля. – Там же люди…

Они ускорились, перейдя с быстрого шага на бег, и спустя пять минут уже подбегали к медпункту, из двух окон которого вырывались большие языки пламени. Тут уже было несколько человек, которые под руководством Паши выносили из помещения то, что, по его мнению, представляло какую-то ценность. Кто-то пытался углекислотным автомобильным огнетушителем бороться с огнем, но этого явно не хватало…

- Людей вынесли? – крикнул Рома, подбегая к Паше.

- Не можем, - Паша остановился, оглядывая Романа. – Там просто море огня, будто кто-то в палату с больными пару ведер бензина плеснул! Не получается туда пробиться! Сейчас Вася с бензоколонки привезет большие огнетушители, попробуем поработать ими!

- Дельно, - одобрил Рома и заскочил в открытую дверь медпункта.

Внутри было дымно, но еще терпимо, мимо него, ухватив за ноги и руки, с сильно запрокинутой головой, пронесли медсестру, которая была, похоже, без сознания. Он дошел в дыму до аптеки и забрал два ручных контейнера с медицинскими препаратами.

Снаружи раздался рев двигателя и скрип тормозов.

- Принимайте! – крикнул Вася, и, перебравшись в кузов пикапа, начал подавать большой колесный воздушно-пенный огнетушитель.

Подскочившие к нему люди поставили его на землю и подкатили к медпункту – прямо к горящим окнам лазарета. Рома подсветил своим фонарем, пока они приводили его в рабочее состояние, и вскоре огнетушитель заработал, извергая пену в огонь.

- Эля! – крикнул Рома. – Ты где?

- Здесь, - она стояла у него за спиной.

- Постарайся быть у меня на виду!

- Хорошо.

- И посмотри медсестру! Кажется, она дыма надышалась…

Эля присела возле грузной женщины, которая безвольно лежала прямо на земле – куда её уложили после выноса из медпункта.

В это время заработал второй огнетушитель, и пламя резко стало утихать. Уже можно было заглянуть вовнутрь, но что-либо разглядеть, всё еще мешал дым. Спустя пару минут один из огнетушителей перекатили ко входу, и вошли вместе с ним в само помещение, завершив, таким образом, окружение огня.

Когда пенообразователи иссякли, Паша вышел из помещения медпункта и присел на крыльцо, вытерев со лба пот.

- В час ночи мне патруль доложил, что услышали звон разбитого стекла, после чего крик и увидели вспышку пламени. Мы примчались сюда, огонь уже полыхал во всю…

- Горел только лазарет?

- Да, только палата, где лежат наши…

- Поджог?

- Без вариантов.

- Кто?

- Откуда мне знать? Придушил бы мерзавца - вот этими руками.

- Еще придушишь, - пообещал Рома.

- Хотелось бы…

- Нужно организовать прочесывание местности, - сказал Рома.

- Нет сил, - отмахнулся Паша. – Сегодня я уменьшил наряд, чтобы люди выспались. Когда же это всё закончится, наконец?

Сильный голос Паши малодушно дрогнул. Его можно было понять – пережить столько всего за последнее время – любая психика может рухнуть в пропасть небытия. Но нужно было держаться – он понимал, что развязка близится, и тут уж кто кого…

- Рома, - в темноте раздался встревоженный голос Эльмиры. – У нас совсем всё плохо…

- Что ещё? Умерла?

- Да. Но не от дыма. Медсестра убита холодным оружием. Два удара ножом в сердце и один в печень.

- Да что же это такое! – Рома подскочил. – Твари! Что же вы делаете!? Зачем? Зачем вы убиваете ни в чем неповинных людей?

Рома включил фонарь и некоторое время освещал местность – пустырь в сторону выхода из села, подъём в горку и кусок дороги – и если бы он увидел там что-то подозрительное, в ту же секунду туда полетели бы экспансивные пули.

Но там была только мёртвая темнота.

Эля вошла в лазарет – под белой пеной, которая покрывала здесь всё, угадывались скрюченные эмбрионами трупы бывших оборотней. Все они были мертвы. Рома вошел следом и коснулся её плеча:

- Ты смотри, как они буквально по нашим следам идут… только мы наладили контакт с больными, как их тут же всех под списание… и кстати, с медсестрой оставалась её помощница. Где она?

- Я не видела.

Спросили у Паши, тот пожал плечами. Пересчитали трупы – только «бывшие».

- Искать! – потребовал Рома. – Всю деревню перевернуть!

Подвернулась какая-то девушка:

- Мы когда пожар тушили, она тут была, я видела! Стояла вон там, и смотрела, ничего не делала…

- Найти её! Срочно!

Парни из «группы быстрого реагирования» бросились разыскивать пропажу. Рома еще некоторое время переговорил с Пашей и Васей, выясняя для себя обстановку, и договорившись утром здесь же и встретиться, с Элей пошел спать.

По пути их пару раз облаяли собаки, которые последнее время вообще старались не выглядывать из своих конур по всей деревне – а тут вдруг выглянули.

- С чего бы? – вслух подумала Эля.

Они вошли во флигель и, не раздеваясь, легли вдвоем на односпальную кровать, тесно прижавшись друг к другу.

- Меня тревожит появление каких-то незнакомых людей, - сказал Рома банальную истину.

- Это всех тревожит, - согласилась Эля. – Только как так получается, что их видят только тогда, когда они уже что-то совершили? Ведь вся деревня четко понимает, что в настоящий момент любой посторонний – это потенциальный враг, и реагировать на чужих надо бы пожестче!

- Вот и мне этого не понять, - согласился Рома. – С другой стороны, ты посмотри – насколько вот эта их самобытность и удаленность от цивилизации позволила очень быстро понять всю опасность ситуации, и сплотиться против этой беды. Если бы эти экспериментаторы запустили сей проект в крупном городе, то беды было бы намного больше, и проявлялась бы она куда как ярче – ведь в городе, так сложилось, порой соседи по лестничной клетке друг с другом не знакомы… а здесь все друг друга знают и все друг другу помогают.

- Это верно. Но здесь, как мы уже это обговорили, совершеннейшая получается чистота эксперимента! Здесь, в суровом холодном климате, в отличие от Африки, сложно распространять какие-либо вирусы, и вот на фоне этой чистоты и идёт эпидемия…

- Я бы не назвал это эпидемией, слишком малы еще масштабы.

- Для такой маленькой деревни полсотни трупов – это катастрофа! Да и лесные пожары тоже начинаются с маленькой искорки. Или ты думаешь, что отмена авиасообщения это не есть попытка локализовать очаг?

- Попытка, - согласился Рома. – Госбезопасность знает о ситуации в смысловом плане что-то большее, чем мы.

- Зато мы видим, как ситуация развивается на месте, - вставила Эля. – Изнутри.

- Мы здесь накопили массу сведений, которые будут очень полезны для тех, кто принимает решение, - сказал Рома. – Только вот передать эти сведения мы не можем…

- Что с вышкой?

- Завтра срежем замок на двери аппаратной и включим передатчик.

- Как ты думаешь, сколько их?

- Кого?

- Тех, у кого гранаты и автоматы.

- Думаю, не много. Эта группа должна быть мобильной, а потому – небольшой. А вот, сколько среди них, скажем так, «научного персонала», это лучше скажешь ты.

- Да, я уже думала над этим, и пришла к выводу, что для «полевого исследования», если это не связано с глубоким лабораторным анализом, достаточно будет трех-четырех человек. Если где-то здесь есть место, чтобы разместить специальное оборудование, то персонала надо будет человек десять-двенадцать.

- Такое оборудование, какое было у вас в Африке?

- Да.

- Что оно собой представляет?

- Два сорокафутовых контейнера.

- Их бы заметили, - сказал Рома. – Здесь же их нет.

- А их никто и не искал, - возразила Эля.

- Специально – нет, - согласился Рома. – Но если бы они тут были, местные их бы видели.

- Посмотрим, - сказала Эля. – Меня вот еще что волнует – всё это время я думаю только о том, что вся эта вакханалия тем, или иным образом замыкается на профессора Симахина и на его учеников. Я не знаю, по доброй воле он это делает, или принудительно, но в мире вирусом Z-08 так плотно как он, еще никто не занимался…

- Ты ещё говорила про китайского профессора…

- Чжиминя.

- Да.

- Он коснулся этой темы, но в его монографиях и лекциях не прозвучало и десятой доли того, что уже знает Симахин.

- Или знал, - сказал Рома. – Может быть, он не пропал без вести, а погиб.

- Ты в это веришь? – усмехнулась Эля. - Специалиста такой категории в мире больше нет. За его голову какие-нибудь террористы выложили бы мешок алмазов – если бы точно знали, над чем он работает!

- Хорошо. Значит, ты считаешь, что он жив?

- И прекрасно себя чувствует, - сказала Эля. – Но, насколько я его знаю, он не стал бы проводить такие кровожадные опыты…

- Люди быстро меняются, - сказал Рома. – Особенно если менять их специально.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, есть много способов заставить человека делать то, что он делать не хочет. Например, можно взять его детей, или внуков, и начать резать их на кусочки. Пальчик сегодня, пальчик завтра, ушко послезавтра. И мнение у человека меняется кардинально.

- Это средневековье какое-то! – возмутилась Эля.

- Зато эта методика работала во все времена. И в Средневековье, и сейчас. Или ты думаешь, что террористы-смертники добровольно, из каких-то религиозных соображений, идут на подрывы? Ни в каком случае! Убивая себя, они спасают свои семьи, которые в это время находятся в руках заказчиков! А чтобы придать этому делу благопристойный вид, соответствующий религиозным требованиям борьбы с инакомыслием, смертников обозначают «святыми», со всеми прилегающими почестями – гуриями и бесконечным раем на той стороне границы жизни и смерти. Но на самом деле, это только кровавый шантаж и обман, ничего общего не имеющий с религиозными устоями.

- То есть, ты уверен, что Симахин в руках этих головорезов?

- Или он их возглавляет!

- А кто они?

- Я не знаю.

- Насколько плотно этим делом занимается госбезопасность?

- Люди работают. Москва в курсе.

- Или Москва в курсе, и люди работают.

- Скорее даже так.

В этот момент за окном мелькнула какая-то тень, и Рома со всей ясностью осознал, что входную дверь, после того, как они пришли с пожара, он не подпер лавкой так, как всегда делал прежде.

- Тихо, - прошептал он, нащупывая рукой автомат.

За дверью скрипнула половица крыльца, и кто-то стал проворачивать ручку замка.

- Тихо, - снова прошептал Рома, снимая автомат с предохранителя – благо, что тот был оснащен специальной пластиной под указательный палец, что сильно упрощало работу с ним одной рукой.

Без шума и скрипа дверь стала открываться.

Рома повел стволом в сторону двери, в готовности включить яркий оружейный фонарь.

- Чего бы сейчас не произошло, из-за меня не высовывайся, - успел шепнуть Рома.

Он почувствовал, как Эля вся сжалась, крепко ухватившись за его плечо.

В чуть приоткрытую дверь во флигель что-то просунулось, и Рома понял – ствол ружья. Осознавая, что он направлен не на него, все же Роме пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сразу не включить фонарь – он решил дать возможность незваным гостям окончательно проявить себя – чтобы потом можно было действовать со всей беспощадностью.

- Закрой уши, - прошептал Рома, и в этот же момент в помещении раздался оглушительный выстрел, а сноп искр из ствола долетел до двуспальной кровати.

Эля взвизгнула, но тут же рукой закрыла себе рот.

Видя, что ружье продолжает смотреть на кровать, Рома снова сдержался, чтобы не начать стрелять в ответ. Стиснув зубы, он решил еще повременить.

Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!

Все выстрелы пришлись по кровати, стоявшей по центру флигеля. После пятого выстрела дверь широко распахнулась, и как только человеческий силуэт появился в дверном проеме, Рома направил на него ствол, и целясь только интуитивно, два раза нажал на спуск. С дистанции в три метра поразить позвоночник, чтобы мгновенно лишить врага способности действовать, оказалось совершенно не проблематично.

Человек тут же упал, как подкошенный. Роман подскочил с кровати, и тут же прыгнул к двери, на ходу падая на пол. Снизу он выглянул во двор, увидев, как в доме хозяев закрылась дверь.

- О-о-о... – протяжно взвыл подстреленный, но тут же замолчал.

Было слышно, как на ступеньки флигеля обильно что-то лилось. «Аорту зацепил», - мелькнуло у Ромы в голове, - «отойдёт сразу». Посветил фонарем – на крыльце в предсмертных муках корчился дед Миша. Рома сплюнул с досады – как знал. Рядом лежал помповый «Мосберг».

Осветив фонарем двор, Роман прямо в носках выскочил за калитку, но и на улице он никого не увидел. Быстро вернувшись назад, он дернул дверь в дом, но она была закрыта.

- Открывай, Мария! – крикнул Рома. – Или я сам открою!

- Что? – дверь открылась. - Что случилось то?

Рома толкнул её в грудь, и она растянулась на полу, заверещав. Нагнувшись, Роман подхватил её, скрутив на груди ночнушку, но ткань не выдержала, затрещала. Та заголосила еще громче. Рома ухватил её за волосы и, приподняв, бросил на кровать:

- А ну сядь, я сказал! И замолчи!

Она осела на кровать.

- Даю минуту, если ничего не расскажешь – убиваю как твоего деда! – в голосе Ромы ясно прозвучало отсутствие жалости и решительный настрой на массовую бойню.

- А мы его еще и приютили… - завыла Мария.

- Ну! – Рома стволом автомата ткнул её в лоб.

Действовать нужно было решительно и жестоко, не смотря на то, что перед ним была женщина. В данный момент гендерная принадлежность не играла никакой роли, потому что на кону стояли десятки человеческих жизней, в сравнении с которыми какие-то эпитеты и вежливость были абсолютно лишним рудиментом.

- Нас заставили, - выдавила она из себя.

- Кто заставил?

- Они…

- Мария, - взъелся Рома. – Отвечай чётко и ясно! Или будешь тут лежать холодной, как твой дед на крыльце флигеля!

- Я не знаю, кто они, - сказал она. – Они пришли к нам еще в марте, и предложили поработать на них. Обещали хорошо заплатить…

- Рассказывай о них всё, что знаешь!

- Да я много и не знаю, - сказал она. – С ними дед якшался. А когда вы появились, они забеспокоились почему-то. Дед же вас тайно на камеру снял, да им показал. Говорил, что там переполох был по твоей подруге. Спужались они, вроде, сильно.

- И приказали её убить?

- Вместе с тобой.

- Ты с ними встречалась?

- Нет. Дед сам к ним ездил на лисапеде.

- Почему он их не боялся?

- Говорил, что всем оборотням запретили к нему подходить.

- Интересно… А куда он ездил?

- Этого он мне не говорил. Сказал как-то, что километров за десять…

- На Баланов ключ?

- Куда-то туда.

Рома устало посмотрел на испуганную и затравленную женщину:

- Ты хоть понимаешь, что вы натворили?

Мария опустила голову и молчала.

- Сейчас ты сядешь за стол, возьмешь бумагу и ручку, и всё очень подробно напишешь – кто и когда к вам обратился с предложением помочь, какие перед вами ставились задачи, в общем, всё, что касается ваших отношений с теми, кто заражает вирусом людей! Всё ясно?

- Да. Что с дедом?

- С дедом ровно то, что он хотел сделать со мной и Эльмирой, - жестко ответил Рома. – Всё по справедливости! Ровно так, как у вас здесь принято воздавать по делам праведным!

Мария тяжело вздохнула.

- Кто убил Петровича?

- Не знаю. Кто-то из этих.

- А кто поджег медпункт?

- Мишка… - тихо сказала она. – Две пятилитровки с бензином унёс туда…

- Получается, он и медсестру зарезал?

- Боже упаси. Он на такое не способен.

- Но она убита. И её помощница пропала! И в меня он стрелял!

В доме раздался топот ног. Появился встревоженный Паша. В руке он держал карабин. За ним шли двое. Рома обернулся.

- Ты убил деда? – закричал Паша.

- Я, - ответил Рома.

- А ну, автомат на пол! - Паша вскинул карабин.

- Ты чего?

- Вот, значит, кто у нас тут предатель! – вырвалось у Паши. – Забирайте у него оружие!

Один из парней рванул у Романа из рук автомат.

- Ты рехнулся? – спросил Рома. – Какой же я предатель?

- Молчи, - сказал Паша. – Сейчас я тебе все расскажу – кто ты, откуда приехал и что ты здесь делаешь!

- Ну, давай, - кивнул Рома. – Очень интересно.

- А для начала вот… - Паша размахнулся, и приложил Роме в челюсть, от чего тот отлетел в сторону и упал на пол, рядом с небольшим компьютерным столиком. В этот же миг Мария подскочила к упавшему Роману и полезла ему в лицо своими острыми ногтями:

- Сволочь! Убийца!

Её отстранили силой.

- Хороший разговор, - съязвил Рома. – А на словах что-то будет?

- Слушай сюда на словах! – Паша ухватил его за ворот и приподнял: - Мы нашли Зинку…

- Какую Зинку?

- Та, что оставалась на ночь с медсестрой в медпункте!

- И что? Убита?

- Очень даже жива! И много чего интересного про тебя рассказала!

- Поделишься? – зубоскалил Рома.

- С твоим появлением в селе стали происходить странные дела: убит Петрович, сгорел ФАП, сейчас вот, ты убил деда Мишу. Как ты мне объяснишь такую закономерность? Да еще и граната! Я-то лично не видел, что ты её с калитки снял! Ты меня тогда в машину отправил сидеть. Может, она у тебя в руках была! И ты мне ее просто показал? А?

- Беда началась с моим появлением? – усмехнулся Рома при всей трагичности своего положения. – А до моего приезда у вас тут, стало быть, тихо было?

- Молчать!

- Зинка-то что сказала? – спросил Рома. – Конкретно?

- Сказала, что ты убил Петровича!

- А где вы её нашли? – Рома чувствовал, как внутри у него всё закипает. Эти «предъявы» от людей, которые не могли выстроить нормальную логическую цепочку, его начинали веселить. Окончательно засмеяться ему мешал только карабин, направленный ему в прямо лоб.

- Дома мы её нашли.

- А как она там оказалась? – спросил Рома. – Ведь должна была оставаться на ночь в медпункте, и погибнуть вместе с медсестрой! Почему она оттуда ушла?

- А потому что пришел к ним дед Миша, и рассказал про то, какой ты мерзавец!

- И она после этого ушла? И Миша остался там? Наедине с медсестрой?

- Заткнись, скотина! – заорала Мария. – Мой муж не такой!

Паша посмотрел на свою бывшую любовницу и хмыкнул.

- Только что, - усмехнулся Рома. – Мария рассказала мне в подробностях, кто и как спалил медпункт. Но ты, как я вижу, не готов слушать правду! А, Мария? Может, повторишь свой рассказ про две пятилитровки с бензином, которые дед унёс с собой в медпункт?

- Ври больше, подлец! – закричала Мария.

- Давай его кончать, - предложил высокий парень, держащий в руках двустволку. – Надоел он мне!

- Ребятки, - послышался голос Эльмиры из-за спин парней. – Я вас немного расстрою, но вы сильно заблуждаетесь!

Все повернулись назад – в коридоре стояла Эля, которая держала в руках свой крохотный травматический пистолет, направляя его в вооруженных ружьями здоровенных деревенских мужиков.

- Девочка, - усмехнулся Паша. – Опусти свою игрушку.

- Эту я опущу, - согласилась Эля. – А вот эту – отпущу.

Она показала всем гранату Ф-1 в руке и пояснила:

- Чеку я выбросила во дворе. Сброшу предохранительный рычаг – вы все здесь сдохнете.

На мгновение воцарилась тишина.

- И что будем делать? – осторожно спросил Паша.

- Меня слушать, - предложила Эля.

- Хорошо, - кивнул Паша. – Говори. Послушаем.

- Начнем с того, что когда убили Петровича, ты, Паша, вместе с Ромой ездил на гору. А я – принимала больных и раненых со всей деревни, так?

Паша почесал в затылке, и лицо его стало вытягиваться.

- Допустим.

- Хорошо. Теперь вспомни – сколько было сейчас выстрелов?

- Пять, потом два.

- Не наоборот?

- Нет, я же не глухой!

- Уже лучше, - сказала Эля и повернулась к Марии. – Теперь ты скажи – где мы спим во флигеле?

- Вместе спите, а что?

- На какой кровати?

- На большой.

- Дед об этом знает?

- Конечно, - пожала она плечами.

- Вечером, когда мы пришли из медпункта, дед зачем-то смазывал дверные петли во флигеле. Не для того ли, чтобы ночью дверь не скрипнула, когда надо будет? Не так ли, Мария? – Эля посмотрела на хозяйку.

- Сучка, - ответила Мария. – Знала бы я, кого пригрела…

- А теперь вот этот длинный, - Эля показала на высокого парня, - пусть сходит во флигель, и внимательно посмотрит, куда были сделаны первые пять выстрелов.

- Сходи, - кивнул Паша.

- Свет включается справа, - сказала Эля ему вослед. – И дед там лежит на крыльце, аккуратнее ходи!

Парень быстро вернулся:

- Там картечью саданули по большой кровати! Всё в хлам, перья от подушек по всей комнате! Аж кровать пополам сломалась!

- Ну? – Паша посмотрел на Элю. – И что?

- А то, что вечером мы на ней кувыркались и сломали её. Но дед этого знать не мог, и сейчас он тихо открыл дверь, просунул ствол, и ударил по кровати, думая, что мы там. А мы лежали на другой кровати, сбоку. И как только он вошел – Рома вломил ему две пули в грудь. Ясно?

- Ну… - Паша посмотрел на своих помощников. – Допустим.

- Ну и главное, - сказал Рома, и все повернулись к нему: - Помнишь, Паша, я тебе говорил, что при отключенной вышке сотовой связи, я ловил здесь, во флигеле, интернет?

- Да, - кивнул Паша. – Помню. Петрович тоже говорил, что в центре деревни есть проблески связи, но никто не понимал, как это получается…

- А вот очень просто, - сказал Рома.

Он шагнул к компьютерному столику и рывком повернул его. Указал всем на какой-то блок, прикрепленный сзади, пояснил:

- Если бы ты меня не ударил, Паша, я бы долго еще не мог понять, откуда у меня в телефоне и планшете есть сеть…

- Что это?

Все увидели, как сжалась Мария.

- Это стационарная система спутниковой связи, - сказала Рома. – Называется VSAT, и обеспечивает канал интернет-связи через спутник. А здесь, в этом блоке, есть встроенный роутер, который и раздавал вай-фай в центре деревни. Не удивлюсь, если на той стороне дома стоит 90-сантиметровая круглая антенна…

Паша похлопал глазами. Видя, что он не понимает пока о чем идет речь, Рома сказал:

- Дед Миша работал на этих… у него был свой канал связи, и очевидно, через WhatsApp или Skype он мог связаться со своими кураторами, или наши мерзавцы, через этот терминал, без палева, общались с внешним миром. И еще стоит вспомнить, как дед Миша очень быстро уничтожил в доме Петровича все возможные следы преступления!

Снова наступила тишина. Эля сказала:

- А давайте еще спросим у Зинки, почему она ушла из медпункта? Кто её попросил или заставил?

Высокий парень выскочил за дверь, и тут же вбежал обратно:

- Паша, есть антенна. Около метра в диаметре!

Паша опустил ствол. Посмотрел на хозяйку.

- Нас зас-таа-вии-лии! – снова заголосила Мария, ставя окончательную точку в снятии подозрений.

- Вас не заставили, - бросила Эля, - а купили! Против своих же!

- Так, - Паша ткнул пальцем в высокого парня: - Садись в машину, лети до Зинки и душу из нее вытряси – что ей говорил дед Миша, отчего она ушла из медпункта! Стращай всем, чем можешь, но правду из нее достань!

- Сделаю, - высокий выскочил во двор.

- Дай автомат, - Рома вывернул оружие из рук зазевавшегося парня, но тот даже не дернулся.

- Пошли, флигель посмотрим… - сказал Паша.

Рома подхватил Элю под руку, зажав рычаг гранаты.

- Где кольцо?

- Вот, - она показала руку, держащую пистолет – пальцы прижимали кольцо к рукоятке.

Рома вставил чеку обратно, и разжал усики. Положил гранату в карман.

Осмотрели флигель и крыльцо. Паша постоял, похмыкал, провел пальцем по свежей смазке на дверной петле, потом толкнул Рому в плечо:

- Извини, брат. Тут уже и не знаешь, на кого думать. Погорячились.

- Хорошо, что сразу не стрелял, - примирительно ответил Рома.

Дед уже отошел в лучший мир и не дышал. Мария голосила дома. Со стороны моря еле-еле начал проступать рассвет. Начинался новый день.

***

Когда окончательно рассвело, в кабинете поселкового главы Рома собрал совет.

- Выйти в интернет у меня не получилось, - с грустью сообщил он. – При включении компьютер требует пароль, Мария не знает или не говорит, а подобрать не получилось. Айтишников у вас тут, в деревне, как я понимаю, нет. В общем, выйти во внешний мир нам опять не удалось. Это значит, что все же нам придется снова подниматься на вышку сотовой связи, вскрывать дверь и включать передатчик. После того, как наш враг активизировал свои действия, я не исключаю, что на горе нас может ждать засада, поэтому туда мы будем прорываться большими силами – не менее двух машин и четырех вооруженных человек. Главное – включить станцию и передать сообщение.

- Её же нужно будет потом охранять, - сказал Паша.

- Посмотрим по обстановке, - сказал Рома. – Главное – дозвониться куда следует, доложить ситуацию и услышать ответ.

- Зинка сказала, - встрял Паша, - что дед Миша попросил её удалиться, так как хотел с медсестрой провести время.

- С этой минуты, - сказал Рома, - без уведомления меня или Паши никто из деревни не выходит ни при каких обстоятельствах! Будем стрелять на поражение безжалостно!

Некоторые присутствующие недовольно забухтели, осуждая не столько запрет на выход, сколько такую Ромину решительность, мол, кто ты такой, чтобы нас, свободных людей, так бесцеремонно останавливать…

- Тихо, - крикнул Паша. – Вы должны понимать, что обстановка требует определенных действий, а некоторые из нас, я пока еще не знаю кто, помогают нашим врагам! Вот, упокоенный дед Миша, например!

С ним некоторые не согласились, стали полемизировать на эту тему, сыпать в сторону Романа обвинения и упрёки, мол пришлый, чего с него взять?

- Сколько вам нужно еще трупов, чтобы понять, насколько всё серьезно? – наконец, не выдержал Рома. – Сто? Двести? Или все должны сдохнуть? Вы понимаете, что ваше село стало экспериментальным объектом по отработке биологического оружия? Что все мы здесь – подопытные кролики! И пока помощи от государства нет, только мы сами, своими руками, можем добыть для себя спокойствие!

- А ты думаешь, что помощь придет? – спросил один из присутствующих – мужчина лет сорока, одетый в водолазный свитер.

- Придёт. Но только тогда, когда будет полная ясность по ситуации. В противном случае, если власти посчитают необходимым, нас здесь сожгут вместе с оборотнями. Вы этого хотите? – Рома обвел взглядом присутствующих.

Люди с вызовом смотрели на него, но у некоторых уже мелькало какое-то понимание.

- Государство само это и затеяло, - сказал водолаз. – Знамо дело…

Рома это тоже подозревал где-то в глубине души, но не верил, потому что точно знал, какие усилия прилагает госбезопасность к сбору информации по этому вопросу. Хотя её, госбезопасности, по большому счету бездействие, порождало и другие, прямо противоположные мысли. Не имея всей полноты картины, он не мог сделать правильного вывода. Поэтому приходилось просто верить.

- Единственное, что пока сделало государство – это оно вовремя отгородилось от зоны заражения, - сказал Рома. – Какие у него будут последующие шаги, в том числе зависит и от нас самих. Сможем доказать, что с ними можно бороться – к нам придут и помогут. Не сможем – нас уничтожат вместе с ними. Надеюсь, я ясно выразил свою мысль?

- Вполне, - поддержал Паша, после чего многие закивали головами.

- Что предлагаешь делать? – спросил водолаз.

- Первое, и самое главное, - сказал Рома, - После гибели Ивана Петровича, вам нужен руководитель, которого бы вы все уважали и слушались, который бы сосредоточил в своих руках единоначалие, который бы мог руководить вашими действиями. В противном случае ваша партизанская самодеятельность до добра не доведет! Нужно централизованное управление! Предлагаю обсудить кандидатуру Паши…

Паша встревоженно и в какой-то степени восхищенно посмотрел на Романа, но ничего не сказал. Мужики с минуту погалдели, потом Вася резюмировал:

- Мы согласны. Пусть Паша будет у нас за атамана, коль других нет…

- Теперь дальше, - сказал Рома. – Нужно организовать вылазку на Баланов ключ, куда уезжала полиция, и не вернулась оттуда. Там есть ответы на многие вопросы. Дело опасное, но нужное. Кто со мной пойдет?

- Раз надо, я пойду, - сказал Паша.

- Еще есть желающие?

- Паша пусть тут остается, сказал Вася. – Поеду я и три моих товарища.

- Хорошо, - кивнул Рома. – И третье – люди не спят каждую ночь, валятся с ног от усталости. Нужно дать возможность им отдохнуть, потому что, как мне кажется, скоро у нас тут будет очень жарко… послушайте теперь Эльмиру – она военный вирусолог, и уже сталкивалась с «десятым порядком»…

- С чем? – спросил Вася.

- Так называется группа вирусов, - пояснила Эля, единственная женщина, присутствующая на совещании, – которая, вызывает в организме человека временные расстройства с неясными пока для науки последствиями.

- Чего тут неясного-то, - выкрикнул водолаз. – Травят нашего брата всякой гадостью… а мы умираем тут!

Эля с тоской и укором посмотрела на Рому, как бы спрашивая – а кому тут объяснять про структурные особенности «десятого порядка»? Рома сохранил на лице безмятежность и безразличие, едва заметно кивнув, одним жестом как бы и соглашаясь с немым вопросом, и в то же время, призывая продолжить выступление.

- В общем, так, - сказала Эля. – Не буду я вам тут долго рассказывать про вирусы, скажу главное – у оборотней срок активности составляет примерно одну-две недели. Исходя из того, что в основном люди наиболее часто у вас пропадали в период времени от месяца до недели назад, то получается, что у оборотней осталось времени всего несколько дней – потом они все впадут в кому и умрут. Вы молодцы, что смогли выстроить в селе систему обороны, отстрелив некоторых оборотней, поэтому количество нападений с их стороны сильно уменьшилось. Следовательно, у тех, кто проводит эксперимент, скажем так, заканчивается «подопытный материал», и они будут вынуждены или свернуть эксперимент, или наоборот – активизировать свои действия по заражению новых людей. В противном случае через несколько дней у них больше не будет активных вирмонов, то есть оборотней.

И Эля и Рома вдруг поняли, что её слова будто ушли в пустоту. Наверное, нужно было говорить более понятным для них языком. Но тут в дело вмешался Паша:

- Короче так, братцы. Скоро они на нас нападут всеми силами, и мы должны их хорошо встретить. Думаю, будет жестокий бой, который и решит, жить нам дальше, или умереть.

Это люди поняли, и одобрительно загудели.

- Давай, Паша, предлагай, что делать!

Паша передал слово Роману, который вкратце разъяснил некоторые моменты – что нужно разбиться на группы, что нужно оборонять рубежи, что нужно ввести всем понятную систему оповещения, что слушаться нужно только Пашу или, в случае его гибели, его заместителей. Определили, что заместителем у Паши будут сам Рома и Вася. После этого совещание посчитали закрытым, и люди разошлись выполнять поставленные задачи.

В кабинете остались только Рома, Паша и Эля.

- Теперь изучим Петровича наследие, - сказал Рома, и взяв линейку с простым карандашом, подошел к карте района.

По булавочным проколам, которыми Петрович наносил на карту места встреч с вирмонами, он стал вырисовывать «среднюю точку попадания», что бы понять, о каком месте ему не успел сказать поселковый глава. Рисуя линии и отчитывая на них отрезки, Рома поделился с Пашей и Элей своими мыслями:

- Тут я вот подумал – если у них реально заканчивается проект, то оборотней они, конечно, бросят. Они им никуда не брякали. Но вот сами обязательно будут уходить отсюда. Так как дорога сюда перекрыта, и нас пропустили только случайно, уходить они отсюда будут всего тремя путями: по дороге через Лунный перевал, морем через село или воздухом через аэродром. В принципе мы сможем и море, и аэродром перекрыть, если сможем прорваться до дороги на перевал – то и его закроем.

Рома посмотрел на свои художества на карте.

- Вот. Были у меня сомнения относительно этого места, но сейчас они развеялись…

- Что такое?

- Санаева ключ отпадает, - сказал Рома. – Но ведь тот парень ясно сказал – «Сан…».

- «Сан…» - это не Санаева, - сказала Эля. – Мы уже это обсуждали. Значит, что-то другое, что начинается на «Сан…».

Рома вывел еще один отрезок.

- Странно, и Баланов ключ тоже в среднюю точку не входит. А входит у нас… - он вывел последний отрезок и наконец-то ткнул карандашом в карту: - «Тёплый ручей»! Получается, что именно от этой точки выводится на карте среднеквадратическое удаление любой другой точки, в которых фиксировались наши вирмоны.

- Вот тебе и «Сан…», - сказал Паша.

- Какой же это «Сан...»? – Рома усмехнулся. – Тут и букв таких нет.

- Это санаторий, Рома, - вдруг догадалась Эля. – Санаторий «Теплый ручей».

- Точно, - Рома сел на стул. – Санаторий… я же знал! Как я раньше не догадался?

- Что он собой представляет? – спросила Эля у Паши.

Тот пожал плечами:

- Три или четыре строения. Два жилых, остальные нет. В одном из них стоят ванны, в которые запускают воду из термального источника. Есть свой дизель-генератор, который даёт электричество.

Эля и Рома переглянулись – то, что надо!

 

Глава 9.

В приемной толпились вице-губернаторы, директора некоторых департаментов, руководители силовых служб и надзорных органов. Перед совещанием, которое губернатор назвал экстренным и неотложным, они обсуждали вчерашнее происшествие, когда глава края, выступая в Законодательном Собрании с отчетом перед депутатами, вдруг, в конце своей речи, рванув на груди пуговицы, громко и протяжно завыл. Сие, разумеется, лицезрели многие журналисты, которые тут же выложили видеозапись в YouTube, связав выходку губернатора с недавним задержанием его друга, обвиняемого в коррупционном скандале, вследствие чего у краевого главы могли просто не выдержать нервы. Журналисты полагали, что губернатор прекрасно понимал, что последовательно отправляя в кутузку его приближенных, спецслужбы копают именно под него, вот ему и приходилось всё время смотреть в окно – а не приехал ли «воронок» - при таком психологическом напряжении как тут не завыть?

Продвинутые блоггеры, следящие за политической обстановкой в регионе, даже успели запустить проект по сбору подписей для направления губернатора на психиатрическое обследование на предмет вменяемости, и уже к вечеру цифра проголосовавших перевалила за двадцать тысяч.

Впрочем, прикормленные СМИ тут же назвали видео монтажом, а сбор подписей – происками внутренней оппозиции, что только еще больше привлекло внимание аудитории к этому событию. Обсуждения достигли точки кипения, когда губернатор вдруг созвал совещание – экстренное и неотложное. Пресса, конечно, возбудилась – наверное, будет сделано какое-то важное заявление, раскрывающее тайну странного нападения, но тут же было уточнено, что повестка совещания отнесена к государственной тайне, отчего для прессы вход туда будет заказан. На всякий случай решили на совещание не пускать даже губернаторскую пресс-службу, побоявшись, что они тайно сольют информацию оппозиционным СМИ.

- Прошу входить, - сказала секретарь.

Глава субъекта сидел за своим креслом взъерошенный, придерживая рукой пластырь, наклеенный на место, куда его укусил вампир. Участники совещания отметили, что губернатор был чрезмерно раскрасневшийся, а глаза отражали какую-то бесконечную пустоту. Когда все расселись по своим местам, он встал:

- Ничего это не значит! Всем всё ясно? А то видишь, как они в этих интернетах понаписали! И что губернатор у нас теперь зомби, и что на анализы отправить его надо! Совсем уже распоясались! Это просто какой-то триллер уже нарисовался! Пишут, что наш край обогнал все остальные регионы по количеству оборотней во власти! Почему мы это себе позволяем? А?

Губернатор вдруг хищно посмотрел на своего заместителя, отвечающего за информационную политику. Тот мгновение смотрел на своего шефа, и вдруг понял, что лучше будет встать – так больше влезет ударов судьбы.

- Так мы же противодействуем, - робко ответил вице-губернатор. – Недавний срез общественного мнения показал серьезные изменения предпочтений, что говорит о том, что с той стороны прилагаются значительные силы и средства! Они покупают практически всех журналистов, которые и поют под их дудочку! А у нас бюджет ограничен, мы не может отбивать их атаки с должной эффективностью…

- Лапшу вы мне на уши вешаете, - начал орать губернатор. – Я про должную эффективность от вас уже четыре года слышу, а они как кусали меня, так и продолжают кусать! Ничего вы не можете! Признайте, что вы – некомпетентны и глупы! Я вас уволю! А вместо вас поставлю вашего заместителя, который куда как расторопнее! И вот он уж точно сможет навести порядок в информационном поле, чтобы ни одна падла не смела на меня бочку катить!

- Михал Михалыч, - пропустив губернаторскую тираду, ответчик показал несколько скрепленных листов с какими-то таблицами: - Вот мы подготовили обоснование для увеличения финансирования…

- От вас я только это и вижу, - орал губернатор. – Миллионы улетают в пустоту! Но ничего решительно не происходит!

- Вот здесь нужно… - пропуская мимо ушей крик, сказал вице-губернатор. – Где мелкими буквами написано «подпись».

- Сколько можно уже терпеть? Такого, как у нас, больше нет ни в каком субъекте Федерации! – орал губернатор, беря в руки ручку.

- Вот мы сейчас укрепим свои позиции… - пролепетал «информационный» «вицик», наблюдая, как губернатор ставит подпись под документом.

- Достали вы меня уже! – с этими словами глава края подписал документ и повернулся к остальным. – Значит так! Шутки кончились!

В этот момент все присутствующие подивились той наглости, с какой их коллега, получая нагоняй, подписал себе неизвестное, но вероятно очень приличное увеличение финансирования «про-губернаторских» СМИ, от которых он, как все понимали, имел немалый откат. Хмурыми остались только силовики, от которых удовлетворенный вице-губернатор тщательно прятал свой взгляд.

Глава прошел на свое место, грузно опустился в кресло и на миг закрыл глаза. Все переглянулись – такого раньше он себе не позволял. На минуту в кабинете всё затихло – был слышен шум проезжающих на улице машин.

- Не сметь! – вдруг он подскочил с кресла, отчего некоторые присутствующие вздрогнули. – Я сказал – не сметь спать на совещании! Кто тут закрывал глаза? А? Стоит только на миг отвернуться, как вы все тут шашни за моей спиной крутите! А вот этот, - он указал на прокурора, - меня посадить хочет!

- Михал Михалыч, - вдруг встал руководитель управления госбезопасности. – Если совещание продолжится в том же духе, разрешите мне убыть по делам. Знаете ли… их у меня очень много.

- Значит так, - сказал губернатор. – Сядьте и слушайте меня! Вопрос очень важный, и пока мы его не решим, никто отсюда не уйдет!

Генерал сел с выражением глубокого недоумения.

- Тема совещания – борьба с эпидемией «десятого порядка», которая в настоящее время зафиксирована в крае, и проявление которого вы все видели три дня назад в этом кабинете. Полиция! Доложите присутствующим о предпринятых мерах по локализации зомби-эпидемии!

После слова «зомби-эпидемия» внимание к происходящему овладело всеми присутствующими, которые с этого мгновения стали ловить каждое слово.

Встал начальник краевого управления полиции.

- В СМИ было заявлено, что преступник, который напал на вас, обезврежен силами полиции.

- Подробней!

- Подробней не могу, - сказал генерал. – На самом деле мы его не задерживали. Может быть соседи… - он выразительно посмотрел на чекиста.

- Что скажете? – спросил того губернатор.

- Михал Михалыч, мероприятия по «десятому порядку» отнесены к категории «совершенно секретно», и я не имею право здесь это рассказывать. Пусть выйдут те, у кого нет соответствующего допуска…

- Прочь, - коротко решил вопрос губернатор.

После минутной толчеи в кабинете остались два вице-губернатора, прокурор, главный полицейский, чекист, командующий флотом, руководитель Следственного Комитета и пара совершенно не нужных в этом деле начальников отделов краевой администрации, по долгу работы наделенные правом получать информацию подобного рода. Их выгонять губернатор не стал.

Главный чекист края осмотрел присутствующих:

- Мы ликвидировали преступника, а кровь, взятая на анализ, подтвердила присутствие вируса Z-08.

- Это я и так знаю, - сказал губернатор.

- Откуда? – удивился генерал.

- Неважно, - отмахнулся губернатор. – Продолжайте! Что вами сделано в рамках этого дела?

- Нами локализован основной район, где зафиксировано наибольшее количество проявлений этой аномалии. Это село Тамгу на севере края. Месяц назад с селом нами прервано авиационное и автобусное сообщение, неделю назад перекрыто движение всего транспорта. В последние дни мы выдвинули туда по дороге специальные дозоры, которые ведут разведку, в том числе биологическую и химическую. Через несколько дней планируем вплотную подойти к Тамгу. По самому селу провели авиационную разведку, которая не выявила разрушений домов или иных имеющих значение признаков изменения текущего состояния. За все время обнаружено восемь трупов людей, имеющих в крови вирус Z-08. Взять живой образец по настоящее время не удалось. Из Москвы ожидаем прибытие специалистов по вирусологии, после чего будем планировать боевую операцию.

- У кого еще есть что сказать? Командующий флотом?

- У нас эти мероприятия проходят под грифом «особой важности», а у вас, Михал Михалыч, насколько я знаю, нет допуска такого уровня, - с явным удовольствием произнес адмирал. – Поэтому, сами понимаете, пояснить ничего не могу – права такого не имею. Скажу только одно – люди работают, результат есть.

Чекистского генерала покоробило – он вдруг понял, что мог сказать губернатору примерно то же самое, и не распинаться тут перед ним.

- Значит так, - сказал губернатор. – С сегодняшнего дня я формирую межведомственную комиссию для организации взаимодействия по борьбе с зомби-эпидемией! Себя я назначаю председателем комиссии! Утром и вечером будем проводить совещания и все, - он посмотрел на адмирала, - все будут отчитываться мне о проделанной работе! Ясно? Далее! Вот вам сценарий, - он бросил на стол папку с бумагами, - по которому прошу не позже сегодняшнего вечера разработать план учений по борьбе с зомби, оборотнями и вампирами! Эти учения завтра-послезавтра провести со всеми вооруженными формированиями, имеющимися у нас в крае! Для этого привлечь все сто процентов личного состава! Основная задача – отработка методик и способов противодействия зомби и вампирам! В моей инструкции, которую я писал всю ночь, вы найдете много полезных и ценных указаний, которые безотлагательно должны быть применены в нашей борьбе с нашествием нечисти!

Присутствующие переглянулись. Прокурор украдкой покрутил пальцем у виска, отчего сидящие напротив него генералы и адмирал сдержанно улыбнулись.

Глава края снова стал ходить по кабинету:

- Я подчеркиваю! Учения нужно провести со всеми служащими! Для этого нужно будет вывести их на полигоны, собрать всех вместе и… - губернатор замолчал, хищно улыбнувшись.

- И? – спросил чекист.

- И научить, конечно же… - договорил фразу глава края. – Всё! Все свободны, а прокурора я попрошу остаться!

Когда все вышли, губернатор, дождавшись, как стихнет гомон в приемной, подошел сзади к прокурору и приставил свой палец к его виску, покрутив им несколько раз. Прокурор непроизвольно отпрянул, но второй рукой губернатор вернул его в исходное положение.

- Ты мне нужен другой, - вдруг совершенно не своим голосом чуть не проревел глава края, и наклонившись, укусил главу надзорного органа в основание челюсти.

Прокурор хотел взвыть, но не мог этого сделать из-за ладони левой руки главы, которая закрыла его рот.

Правой ладонью, с размаха, губернатор ударил прокурора в ухо, отчего тот безмолвно упал со стула на пол. Пройдя к селектору, губернатор нажал кнопку вызова секретаря:

- Людочка, - сказал он привычным голосом, - тут прокурор поранился, возьми аптечку и зайди сюда. Скорую помощь вызывать не надо.

- Конечно, - ответила секретарша. – Минуточку…

Когда она вошла в кабинет, губернатор уже приподнял прокурора подмышки и усадил на стул, подперев его к стене. Женщина с удивлением и страхом посмотрела на прокурора, потом на главу края и вдруг попятилась назад.

- Михал Михалыч… вы…

- Ко мне! – низким протяжным тоном приказал губернатор. – Иди ко мне!

Людочка никогда прежде не слышала, чтобы её шеф говорил таким страшным голосом. Она еще не оправилась от того ужаса, который ей пришлось пережить три дня назад, а тут еще губернатор вдруг заговорил голосом того монстра!

Она почувствовала, как ноги стали ватными и непослушными, разум приказывал ей бежать прочь от этого страха, но что-то продолжало её удерживать в кабинете губернатора.

- Иди ко мне! – снова произнес глава региона.

- Не надо, - пролепетала она, надеясь на то, что сейчас её отпустят, и она убежит из этого страшного места, прочь от стоящего в пяти метрах от неё монстра, принявшего человеческий облик.

Ноги женщины, которую охватил слепой ужас, сами сделали несколько шагов, и губернатор схватил левой рукой её за шею, приблизил к себе:

- Хочешь стать моей помощницей?

Она чувствовала, как больно хрустнула шея.

- Я…

Она не договорила. Губернатор укусил её за щеку, разрывая её до крови. В этот же момент она потеряла сознание и повисла на его руке. Завершив процесс, он разжал пальцы, и женщина рухнула перед ним на пол.

В это время очнулся прокурор. Он посмотрел на губернатора, затем перевел взгляд на лежащую на полу секретаршу.

- Что это было? – спросил он, потирая место укуса.

- Всё идет по плану, - своим обычным голосом ответил губернатор. – Тут в аптечке, - он поднял её с пола, - есть вата и пластырь. Вам пригодится…

- Я же… - прокурор встал, но губернатор резким движением схватил его за шею и поднял на вытянутую руку:

- Я сказал – всё идет по плану. Если не нравится – падать отсюда высоко. Седьмой этаж.

С этими словами он шагнул к двери лоджии и распахнул её. В кабинет влетел свежий ветер и суетливый гул улиц портового города. Наверное, полет не был предусмотрен утренней программой прокурора, и поэтому он всеми силами замахал руками.

- Не надо!

Губернатор поставил его на пол, поправил пиджак и протянул ватку:

- Вот. Вытри кровь. А через три дня приходи. Разговор есть.

***

Чекистский генерал в коридоре тронул за плечо адмирала:

- Сергей Иванович, поделитесь, чем можете.

- А то вы не знаете? – прищурился адмирал.

- Есть кое-что, но полного понимания пока нет. А Москва требует. Мы уже все силы задействовали. Приемлемого результата как не было, так и нет. Происходит какая-то безумная мистерия!

- Хорошо, что вам известно?

- Район локализации.

- Мы район тоже определили, и на всякий случай я держу там два ракетных катера, которые негласно блокируют все входы и выходы. Вчера задержали моторную лодку, в которой два парня везли ребенка, раненого монстром.

- Это уже интересно, - кивнул генерал. – Вы их опросили?

- Разумеется. Есть кое-что интересное. Мальчишку передали в госпиталь, у него серьезные повреждения. Сам монстр был убит выстрелом в голову.

- Да, мы уже тоже про выстрел в голову знаем. Вы не находите, что губернатор наш, кроме шуток, как бы тоже стал похож на монстра? То, что он вытворил вчера, да и то, как он сегодня провел совещание – навевает на нехорошие мысли.

- Я в этом уверен, и поэтому на совещание взял с собой пистолет, - усмехнулся адмирал. – На всякий случай.

- Я тоже, - поделился генерал. – Мало ли.

- Предлагаю сейчас поехать ко мне и обсудить наши возможности, - адмирал кивнул в сторону полицейского генерала. – Этого третьим брать будем?

- Нет, - коротко мотнул головой чекист. – Потом поставим в известность.

- Хорошо, - согласился адмирал. – Тогда прошу в штаб. Тут не далеко – пешком пройти можно.

***

Включать вышку нужно было самому, потому что Рома понимал – во всей деревне, пожалуй, было не сыскать человека, что-то понимающего в современных радиопередатчиках. Сам он в них тоже как-то не особо ориентировался, но опасался взвалить эту важную работу на кого-то другого, ибо в случае провала, потом еще долго придется укорять себя самого, мол, а я бы смог…

Учитывая тот факт, что со стороны врага уже явно проявила себя некая боевая группа, было ясно как божий день, что они постараются перекрыть доступ к вышке связи, а чего хуже – уже испортили находящееся там оборудование. Если же будут перекрывать, то это значит, где-то на пути будет организована засада, из которой они и расстреляют приближающиеся машины со всеми людьми. В противовес этому, Рома решил применить военную хитрость – отвлечь противника на ложную цель, пока основная группа будет выполнять главную задачу. В известность он поставил только Васю, так как обоснованно полагал, что местные жители совсем не одобрят его замысел, согласно которому им предстояло стать ничем иным, как обыкновенной приманкой, с весьма высокой вероятностью гибели.

Вася одобрительно хмыкнул, хотя где-то в глубине души всё его существо протестовало против такого использования односельчан. Но доводы Романа были железными, а потому он с ними согласился.

Рома подробно разъяснил двум водителям, как нужно действовать в случае атаки вирмонов или стрельбы по машинам, потом провел короткое занятие с двумя парнями, которым предстояло играть роль десанта в машинах. Задача стояла простая – нужно было прорваться на гору и, захватив вышку, удерживать её двое суток – во избежание её порчи со стороны вирмонов. Задача была вполне понятна, и парни были уверены в её исполнимости. Рома обозначил им время начала через четыре часа, а сам вернулся к Васе:

- А мы с тобой и еще двумя парнями пойдем на гору пешком – прямо через лес, где нас никто не ждет.

Вася уже догадался, что это будет именно так, и стал рассказывать, как и где удобнее пройти, ибо это была его охотничья вотчина, и он знал там каждую пядь земли.

- И вот тут по ложбинке мы выйдем…

- Нет, рассмеялся Рома. – По ложбинке ты на охоте ходить будешь, а мы пойдем по хребту, ну, разве что, чуть ниже. В горах главное правило – кто выше, тот и прав.

Обсудили то, с каким оружием они пойдут. Предполагая реальный бой, а не отстрел вирмонов, Рома настоял на том, чтобы в пешей группе приняли участие только люди, вооруженные нарезным оружием – что сильно увеличивало дальность и эффективность стрельбы. В итоге сошлись на том, что с ним пойдут Вася с карабином и два парня с «Тиграми». С собой взяли две «болгарки», несколько дисков, два удлинителя, хорошую монтировку, кувалду и запас воды. Потом Рома за полчаса у себя на телефоне набросал сообщение, которое, по его словам, нужно было «кое-кому» отправить.

- Ну, - спросил он. – Готовы?

- Готовы, - ответили его спутники.

Им предстояло пройти несколько километров до подножия горы, затем нужно было два километра идти по хребту, и потом еще километр по плато, прежде чем упереться в трехсотметровый подъем с вышкой наверху. Решили идти без собак.

- Я вернусь, - Рома обнял Эльмиру. – Я обязательно вернусь. Смотри, не скучай тут без меня.

- Заскучаешь тут, - казалось, она была готова разреветься.

- Ну, все, - Рома поцеловал её в губы. – Мы пошли!

- Удачи, - она все же смахнула слезу.

- Всё будет хорошо, - заверил Рома и отвернулся, вдруг неудержимо сам захотевший отчего-то всплакнуть.

Через реку их переправили на надувной лодке в таком месте, где излучина полностью скрывала небольшой участок поймы от наблюдения со стороны. Перейдя на другой берег, небольшая группа в темпе двинулась через кусты в сторону горы, где стояла вышка. Рома шел первым, полагая себя наиболее боеспособным и опытным в таких делах. Последнее время он вдруг заметил, что из-за обстоятельств, которые ему приходилось преодолевать в эти дни, он как-то незаметно изменился – в голосе появилось железо, пропала усталость и требовательность к комфорту. Мысли пришли в порядок, обострилась интуиция и чувства – он стал лучше слышать в темноте, глаза стали лучше различать мелкие удаленные предметы, кажется, даже ускорилась реакция, пропал страх, который довлел над ним в первые часы пребывания в этом селе. В общем, случилось то, что и должно было случиться – в нём проснулись те знания, умения и навыки, которые он когда-то получил, проходя службу в морском спецназе. Пусть и служил он там не долго, но это всё где-то отложилось, в каких-то дальних закоулках памяти, и он уже не предполагал, что когда-то они ему понадобятся. Ан нет! Пригодились! И что характерно – вылезли наружу практически сразу, как только их затребовали обстоятельства.

Вот и сейчас он шел, и буквально чувствовал, что происходит впереди, сбоку, сзади…

Это было предбоевое напряжение психики, и он уже точно знал – случись сейчас бой, он тут же войдет в то состояние, близкое к трансу, когда в условиях смертельной опасности человек ощущает, как останавливается время, предоставляя возможность выполнить какие-то действия значительно быстрее, чем, если совершать их при нормальном течении времени и при нормальной, не угрожаемой для жизни, обстановке. Ранее Рома не раз «ловил» это состояние, каждый раз поражаясь, насколько в такие секунды, меняются возможности человека! В этом состоянии, знал он, не нужно крутить по сторонам головой – ты будто не просто видишь всё, что происходит вокруг, а буквально это всё чувствуешь. Ты точно знаешь, что делает твой боевой товарищ справа. Ты точно знаешь, что делает твой боевой товарищ слева. Ты совершенно точно знаешь, с какой стороны летит в тебя пуля, ощущая её траекторию, и если эта траектория совпадает с твоим телом – обычно успеваешь так повернуться, что пуля пройдёт хоть и впритирку с тобой, но все же мимо тебя…

Видимость в лесу не превышала тридцати метров, что, с одной стороны укрывало от врага, а с другой стороны могло укрыть от Роминого взгляда и вражескую засаду. Хотя Рома по поводу засады сильно не беспокоился – она могла быть только на дороге, но никак не в лесу, где нет ни дорог, ни троп. Но все же от этого понимания он бдительность не утрачивал.

- Я здесь с тигром как-то столкнулся, - рассказывал Вася, идущий сразу за Романом. – Охотился на кабана, а их тут по ложбине целый выводок бродил. Я иду, значит, где-то здесь. Чую – что-то не то. Будто кто-то на меня смотрит. Обернулся – никого. А чувство это есть, и прямо как-то невмоготу стало. Снимаю с плеча карабин, снимаю с предохранителя, и тут же вижу, как передо мной, метрах в десяти, бежит на меня кошка! Снег глубокий, и прыгает тигр, поднимая вокруг себя этот снег – как белую пыль. А я, стало быть, уже готов был. Вскидываю карабин и хлоп, прямо ему промеж глаз. Он вот так, в метре от меня и завалился без движений. Назад воротимся – покажу шкуру.

- Браконьер ты, - усмехнулся Рома. – Клейма, поди, на тебе негде ставить! Сколько тигров убил?

- Пять.

- Вот и говорю – браконьер!

- Чего это браконьер? – насупился Вася. – Я защищался!

- Ага, а кабанов-то без лицензии гонял?

- А у нас тут никто их не выписывает! Мы сами численность кабанов тут регулируем! А тигров, к чертям собачьим – отстреливаем. Чтобы они наших кабанов не жрали!

- Услышали бы тебя «зеленые», - с сарказмом произнес Рома. – Они бы сильно свои взгляды на жизнь поменяли.

- Видали мы тут таких, - пробасил Вася. – В прошлом году приезжали… охрана природы… организуйте, говорят, нам охоту. Нажрались в хлам, набезобразничали и уехали. Защитники природы…

Рома остановился и поднял согнутую в локте руку, что означало «внимание, всем присесть». Однако, мужики столпились за ним, напрочь забыв все то, чему он их учил перед выходом.

- Внимание, - шепотом сказал Рома. – Нужно присесть, - и первым присел, показывая пример.

Группа присела. Рома приподнялся и прошел немного вперед. Там ничего не было, и он это знал. Но пока вокруг было тихо, он решил лишний раз потренировать своих бойцов. Пройдя метров пятнадцать, он поднял руку и махнул, мол, всё чисто, путь свободен.

- Что там было? – надрывно спросил Вася.

- Показалось, - отмахнулся Рома. – Бывает. Но проверять надо.

- Да, - кивнул Вася. – Надо.

Рома подумал, что с таким «народным ополчением», случись что, ему придется очень туго. Поэтому он и не питал особых иллюзий на их счет.

Вскоре они поднялись на плато, и там идти было уже легче. Рома посмотрел на часы – до начала движения машин оставалось меньше часа. За это время им нужно было дойти до вышки, и если там все было тихо, проверить местность на наличие растяжек. Этим Рома планировал заняться сам, представляя, какой у его помощников мог быть уровень инженерной подготовки.

- А баба твоя – кто? – спросил Вася. – Врач?

- Кандидат медицинских наук, - ответил Рома, придавая Эльмире веса и авторитета в глазах недалекого Василия, с трудом, очевидно, закончившего школу.

- Ох ничего себе, - удивился тот. – Это же величина! А чего она к нам, прямо в самую дыру-то полезла? Неужто точно – от вируса этого, как она там его называла, порядочного, что ли, спасать?

- Да, - кивнул Рома. – Спасать от «порядочного» вируса.

- А она же там как-то его изучает, да? – допытывался Вася. – С микроскопой наверное?

- Да, - кивнул Рома. – Раньше изучала в лаборатории. – Все про него знает. Вот и приехала.

- А ежели сама тоже заболеет? Да и помрет. Кто тогда их изучать будет?

- А вот те и будут, которые их на вас тут наслали, - сказал Рома. – База у них в санатории, и завтра мы туда поедем – всеми силами! И уничтожим всё это гнездо!

- Вот, - согласился Вася. – Это дельно. Давно пора!

За разговорами они подошли к подножию склона, который через триста метров заканчивался вершиной, где и стояла вышка.

- Я пойду первым, - сказал Рома. – Вы за мной на удалении видимости. Если вдруг я открываю огонь, но ничего при этом вам не ору, вы остаетесь на месте. Ясно?

- Ясно, - кивнули все трое.

- Если я даю вам какие-то команды – выполнять их немедленно! Ясно?

- Ясно, - снова кивнули все трое.

- Ну, тогда с богом, - Рома весело подмигнул.

Он чувствовал, как где-то в глубине его подсознания просыпается страшная машина, назначенная только на сокрушение врага. Давно она не бодрствовала! А раз проснулась, то её нужно кормить. Вернее поить. Вражеской кровью. Это просыпался дух воина – существо страшное и беспощадное, будить которое просто так нельзя – ибо только чья-то смерть может удовлетворить это чудовище! Пусть торжествует и радуется тот человек, у которого нет за душой такого монстра – ибо счастьем он обладает просто божественным. Но и обиду пусть не держит тот, у кого в душе прячется это чудище – ведь только оно и делает человека героем, способным защитить от врага свой народ, свой город, свою семью. Рома тяжело вздохнул. Если сегодня он никого не убьет – это может сильно расстроить живущее в нём страшное существо. И последствия от этого могут быть самые печальные… в первую очередь для самого Романа.

Медленно ступая сквозь кусты, он метр за метром поднимался к вершине. Автомат был готов к бою, и Рома время от времени прикладывался к нему, выцеливая подозрительные места. Наверху было тихо – кроме нарастающего ветра, который шелестел листвой, и ничего другого Рома не слышал. Помощники шли ниже, и Рома видел их, ужасаясь тому, как неосмотрительно они идут в условиях, когда в любой момент возможно нападение со стороны.

Вершина приближалась, и минут через десять Рома отметил на часах время, обозначенное для старта машин – через полчаса они должны уже быть на вершине. Разумеется, если их никто не остановит.

Показалась вышка, и Рома остановился. Несколько минут он изучал в бинокль всё, что было видно, но как ни старался, увидеть что-то опасное он не смог. Мужики, стоящие чуть ниже его, закурили. Рома чертыхнулся и полез выше. Когда оставалось метров пятьдесят, он окончательно убедился, что на вышке никого нет. Проверив подходы и калитку, он убедился, что новых гранат никто здесь не установил, а по крохотной веточке, подсунутой под дверь генераторного контейнера, он понял, что сюда никто не приходил.

Вася скинул с плеч рюкзак, достал «болгарку», один из парней стал разматывать кабель удлинителя, протягивая его в сторону генератора, где можно было подключиться к электричеству. Рома запустил двигатель, который тут же утробно затарахтел. Подключив удлинитель, Вася прицелился, как было бы лучше резать дверные петли, и энергично всадил крутящийся диск в верхнюю петлю. Раздался жуткий визг, во все стороны полетели искры.

- Пошло, - удовлетворенно вскрикнул Вася. – Щас, минут пять, и готово будет!

- Хорошо бы, - сказал Рома.

Вдруг снизу раздались далекие выстрелы. Сперва два, потом, в быстром темпе три, а потом полилась трель автоматических очередей. Рома почувствовал, как мгновенно у него похолодела спина, и ноги стали ватными. Правда, это состояние быстро прошло – внутри напомнил о себе дух воина. Было ясно как божий день – приманка сработала, четыре деревенских мужика на двух джипах угодили в засаду – под пули вражеской боевой группы.

- Что это? – спросил один из парней.

- Кранты нашим джипам, - первое, что пришло на ум, сказал Рома.

- Это наших там стреляют? – спросил второй.

- Стреляют, - сказал Рома. – Значит так, вы, оба, быстро вниз по дороге, один чуть выше перекрывает подъем на гору, другой занимает такую позицию, с которой можно простреливать серпантин вдоль! Держать оборону любой ценой! Мне нужно еще минут двадцать, что бы вскрыть аппаратную, включить передатчик и передать сообщение! Считайте, что это – самое важное в вашей жизни задание! Всё понятно?

- Так точно, - вдруг по-военному отозвался один из парней.

- Служил? – спросил Рома.

- В пехоте, - кивнул парень, - снайпером.

- Значит, знаешь, что нужно делать, - сказал Рома. – Всё, вперед! Если никто не придет или не приедет, как закончим – я вас позову!

Парни убежали вниз. Рома обернулся – Вася, как ни в чем не бывало, резал дверь. Выстрелы продолжались. Рома прикинул – до стреляющих было больше километра, а это, с учетом склона, минут десять-пятнадцать – и они уже могут быть здесь.

- Подсоби! – крикнул Вася.

Он вставил монтировку в зазор между дверью и дверной коробкой – который он предварительно расширил «болгаркой».

Рома схватил кувалду, и прицелившись, ударил по монтировке. Ломик вошел в зазор, и Вася навалился на него всем своим весом.

- Куда они побежали? – натужено пыхтя, спросил он.

Рома подумал, что за визгом «болгарки» Вася мог и не слышать выстрелы, но тут снизу раздалась еще одна очередь.

- Мужиков там бьют, - сказал Рома. – У нас очень мало времени…

- Смотри-ка, - с тоской сказал Вася, выжимая дверь. – Ты как знал…

- Наверное, по одним учебникам учились… - Рома тоже ухватился помогать, и дверь стронулась с места.

- Еще чуть-чуть! – Вася взвыл от напряжения.

Дверь еще продвинулась к выходу из коробки, но продолжала стоять.

- Перехватим, - предложил Вася.

Он выдернул монтировку и снова всадил её в зазор. Рома вбил её туда кувалдой. Навалились, и вдруг дверь вышла из коробки, скособочено уткнулась нижним краем в землю и замерла.

- Есть, - удовлетворенно сказал Вася.

Они ухватились за дверь, дернули, и она окончательно выпала из коробки на землю с жутким металлическим грохотом.

- Остаешься снаружи! – приказал Рома. – Если кого увидишь чужого – гаси не раздумывая!

- Понял, - кивнул Вася, удобнее перехватывая в руках свой карабин.

Внутри Рома увидел несколько стоек с блоками, соединенные уймой проводов. Ничего здесь не мигало и не пыхтело – оборудование было мертво.

- Вот оно! – Рома увидел рубильник, к которому снаружи подходил силовой кабель. – Сейчас…

Он поднял вверх рукоятку рубильника, и тут же аппаратная наполнилась перемигиванием кучи разных огоньков, заработали кулеры. Снаружи простучала еще одна очередь.

Рома вышел из аппаратной и, достав из кармана телефон, включил экран – связь отсутствовала.

- Сейчас запустится, - сам себе сказал Рома. – Нужно подождать…

- Получилось? – спросил Вася, нервно поглядывая в сторону дороги.

- Нет пока, - ответил Рома. – Станция, похоже, в тестовом режиме еще. Связи пока нет. Надо ждать…

- Успеть бы, - Вася посмотрел на Романа: - Другого способа наладить связь у нас же нет?

- Нет, - подтвердил Рома. – Это единственная возможность…

- Как думаешь, те, кто сейчас наших мужиков там расстреливают, знают, что мы здесь?

- Не знаю.

- «Болгарка» громко визжала, её далеко слышно было, - сказал Вася.

- Будем надеяться, что они её не слышали, - сказал Рома. – К тому же, они почти сразу стрелять начали, за стрельбой могли и не услышать.

- Лучше быть готовым к худшему, - сказал Вася.

- Потому я парней и послал на дорогу – пусть смотрят.

Рома взглянул на телефон – связи не было.

- Как думаешь, сколько их там? – спросил Вася.

- Думаю, не больше четырех, - предположил Рома. – На слух было три или четыре ствола. Может, трое всего.

- И они там наших всех…

- Даже не сомневаюсь, - с горечью признал Рома.

- Эх, не зря бы… - Вася выразительно посмотрел на собеседника.

Рома глянул на телефон и радостно вскрикнул:

- Есть! Есть связь!

Он тут же запустил мессенджер, через который отправил ранее набранное сообщение, после чего набрал какой-то номер:

- Товарищ адмирал…

Рома отвернулся от Василия, и пошел за аппаратную, махнув рукой, мол, следи за обстановкой.

Вася сплюнул с досады – и тут какие-то секреты!

Стрельба внизу совершенно прекратилась. Расстояние скрывало другие звуки, и без стрельбы казалось, что всё закончилось.

Рома выскочила из-за аппаратной:

- Готов?

- Всегда, - кивнул Вася.

- Пошли…

Он побежал на дорогу, где, окрикнув парней, объяснил задачу:

- Всё, связь прокачал, мы услышаны, помощь будет. Теперь – по склону спускаемся вниз, идём осторожно, прежним порядком – я впереди, вы за мной. Примерно на третьем колене дороги мы встретим наши машины и тех, кто их обстрелял. Предполагаю, что они сейчас рассматривают свой трофей, и возможно, по сторонам не смотрят! Навалимся сверху и вломим им по полной программе! Их не больше трех-четырех человек! Мужики! Вы – на своей земле! Это ваши горы! Победа будет за нами!

Уверенность передалась и остальным. Рома увидел главное – парни поверили в него, поверили в то, что они смогут совершить сейчас подвиг, и они готовы были идти за ним хоть в пасть к самому дьяволу!

- Пошли!

Змейкой Рома начал спускаться под гору, стараясь рассмотреть то, что происходило впереди, но до места боя было еще далеко, и глаза встречали только однообразный лесной ландшафт. Мужики сопели за спиной.

Минут пять спустя, Рома замедлил движение, и шел уже более осторожно. Вскоре впереди он рассмотрел просвет среди деревьев, и понял – впереди дорога. Где-то на ней должны были стоять машины.

Рома поднял руку, согнутую в локте, и идущие за ним, мгновенно остановились и замерли. Показав жестом, что будет спускать дальше сам, Рома пригнувшись, медленно двинулся вниз, старательно обходя сухостой, который мог предательски хрустнуть в самый неподходящий момент.

Перед ним, за кустами, раскинулась горная дорога. Сбоку потянуло запахом гари, и вскоре он даже услышал треск огня – очевидно, где-то рядом горели машины. Рома повернул на запах, и, пройдя метров тридцать, через кусты разглядел перед собой две стоящие на дороге машины. Первая уткнулась носом в откос, и горела, вторая же стояла поперек, очевидно, перед смертью водитель пытался развернуться. Никакого движения Рома не увидел, и лишь высунувшись из кустов и глянув вдоль дороги, метрах в трехстах от себя увидел быстро уходящих трёх человек, одетых в «лохматые» камуфляжи. Расстояние было предельным для стрельбы, и, размышляя, стрелять, или нет, Рома потерял время – фигуры скрылись за поворотом.

- Снайпер, - позвал Рома одного из своих подручных. – За мной, остальные – осмотреть место, оказать помощь, если есть живые!

Парень с винтовкой побежал за Романом вниз по склону – дорога делала еще одно колено, где и решено было перехватить незнакомцев. Бежать долго не пришлось, и вскоре они залегли в кустах, наблюдая приличный участок серпантина.

- Когда они появятся, - Рома стал наставлять своего помощника, - берешь в прицел того, кто будет для тебя справа. Я беру левого. Целиться в грудь. Потом оба стреляем по среднему. Всё понял?

- Понял! – кивнул головой мальчишка. – Правого!

- Молодец, - перехвалил его Рома.

Впереди тут же показались три «лохматые» фигуры. Парень прильнул к прицелу, и вдруг сказал:

- Узкоглазые!

- Что? – не понял его Рома.

- Я говорю – они узкоглазые! – Повторил мальчишка. – Кажись, китайцы.

До них было метров двести, и Рома, уперев автомат в валежину, прицелился в левого – ровно в центр груди. Хотелось бить наверняка, и Рома решил их подпустить поближе, но тут случилось нечто непредвиденное!

Ба-бах!

Прямо над ухом у Ромы оглушительно выстрелил «Тигр» напарника. Фигуры мгновенно присели, и тут же метнулись в кусты. Свой выстрел Рома сделать не успел.

- Балбес, - только и сказал Рома. – Я же сказал – стрелять после моего выстрела! Теперь мы их не возьмем. Они знают, что мы есть, и если мы за ними погонимся – внезапно встретят нас, как эти машины…

Больше всего Роману хотелось сейчас набить рожу этому горе-снайперу, который вопреки указанию, раньше времени произвел свой выстрел.

- Еще и не попал, - в сердцах бросил Рома. – Эх ты, снайпер. Сиди здесь и смотри – если пойдут, стреляй один раз и меняй позицию, потом снова – один выстрел и смена позиции. Понял?

- Понял, - буркнул мальчишка.

- А я вернусь к машинам…

Рома побежал наверх, и вскоре увидел, как Вася вытаскивал из горящей машины тело водителя. В машинах оказалось три человека – все они были мертвы, четвертого нашли метрах в двадцати от дороги – тоже мертвого. Видимо, получив ранение, он выскочил из машины и попытался убежать, но не смог – силы оставили его.

Двигатель второй машины, которая стояла поперек дороги, монотонно тарахтел. Радиатор парил – был прострелен. Стекла и двери были покрыты пулевыми пробоинами, по которым Рома быстро определил, откуда стреляли, и сразу нашел там гильзы. Все они были от натовского патрона калибра .223.

- Надо было их догнать, - сказал Вася.

- Это смерть, - ответил Рома. – Мы могли их принять на дороге, если бы мальчик не дёрнул пальчиком раньше, но сейчас их преследовать – только влетим в засаду. И ладно, мы же теперь знаем, где их искать, и они не уйдут от справедливости!

Трупы стащили в кучу под большим деревом и накрыли брезентом – еще будет время за ними вернуться. Забрали оружие.

Назад шли молча. Рома еще пару раз звонил, но о чем он говорил – никто не слышал.

На переправе их ждал лодочник, который перевез их на сторону деревни.

- Они погибли, - сказал Вася, первым входя в клуб.

Эля подскочила:

- Как?

- Их расстреляли из засады…

Она почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой – тело впало в какой-то ступор, и сознание отказывалось принимать услышанное. Но тут в клуб вошел Рома, и она громко выдохнула.

- Ты жив… - она обняла Романа, прижавшись к нему всем телом.

- Рассказывай, - предложил он.

- Я созвонилась с Москвой и сбросила свои заметки с фотографиями, они просто в трансе там все! Редактор сказал, что новость сегодня выйдет с пометкой «молния»! Говорила с инсайдером из краевой администрации, говорит, что губернатор ведет себя не просто странно, а как-то вообще не по-человечески! То завоет, как волк, то вот, сегодня, говорят в лифте, когда ехал, стал кулаками бить по двери – погнул её. И совещание провел – на тему борьбы с вампирами и зомби! Даже создал межведомственную комиссию!

- Ну, про это я с первых рук уже знаю, - ответил Рома. – Мой товарищ говорит, что губернатор требует провести учения по отражению нападения зомби и по действиям гражданского населения во время зомби-апокалипсиса!

- Удивительно, - усмехнулась Эля. – Он же сам – вирмон!

- Удивительно другое, - сказал Рома, – как он сохраняет разум?!

- Смею предположить, что в краевой столице действует еще один злодейский центр, который изучает, или, что более вероятно, использует уже изученный, другой штамм вируса Z-08 – с иными характеристиками.

- Вполне возможно…

После ночного происшествия, разумеется, Рома с Элей собрали свои пожитки, и перекочевали в дом Паши, где чувствовали себя более комфортно. Машину свою, разумеется, тоже забрали.

Остановив джип напротив ворот дома деда Миши, Рома и Эля встретили встревоженные и озлобленные взгляды родственников, собравшихся по случаю предстоящих похорон. Во дворе уже стоял гроб, вокруг которого причитало несколько пожилых мужчин и женщин. Кто-то попытался укорить Романа в содеянном, но он громко сказал:

- А чем он думал, когда за вознаграждение начал помогать этим кровожадным тварям? За деньги! За собственную, личную выгоду в счет чужого горя и море крови! Это есть подлая измена своему народу, своим односельчанам, своим близким, своим родственникам – которых тут погибло уже шесть или семь десятков – в том числе и при его личном содействии!

Рому слушали несколько человек, стоящих во дворе. Они молчали. Они это тоже прекрасно знали.

- Ну, зачем ты так? – спросила Эля. – Прилюдно, да еще в такой момент…

Рома внимательно посмотрел в глаза Эльмире:

- Сдаётся мне, что ты сейчас хочешь оправдать предательство?

- Нет, - ответила Эля. – Но ей же еще здесь жить.

- Пусть это будет справедливой расплатой.

 

Глава 10.

Оцепление плотной стеной окружило здание краевой администрации – батальон Росгвардии почти в полном составе и при полной экипировке, включая костюмы биологической защиты и противогазы, олицетворял собой неприступность органов региональной власти от атак зомби и вампиров. Именно такая задача стояла перед командиром этого подразделения.

- Может, все-таки от террористов? – уточнил комбат на постановке задач, находясь в оперативном штабе, развернутом в большом зале краевой администрации в рамках реализации плана по межведомственному взаимодействию силовых структур при отражении агрессии со стороны вампиров, зомби и иных оборотней (так в документе, стилистика сохранена, прим. автора).

- Нет, - глаза губернатора стали наливаться кровью. – С террористами вы будете на своих полигонах сражаться! А здесь дело серьезное – вирусные монстры! Вы понимаете? Они проникают в наши ряды и беспощадно уничтожают всё человечество! И в этот трудный для Родины час вы хотите отсидеться за спинами безобидных террористов? В глаза мне смотрите, подполковник!

Комбат обернулся, ища поддержки со стороны своего полицейского генерала, но тот молчал, опустив голову. Росгвардейцу даже показалось, что генерал плачет. Его изредка подергивало.

- Есть, зомби, - отчеканил комбат. – Разрешите выполнять?

- Немедленно!

Комбат выскочил в холл, где небольшой группой стояли «тяжелые» из РОСНа и их командир.

- Ну что там? – спросил командир чекистского спецназа.

- Сейчас будем отбивать атаку зомби, - развел руками комбат.

- Я это… - растерялся чекист. – Что-то…

- Ты правильно всё услышал! Наш генерал там уже плачет от смеха, голову опустил и ржёт.

- Эх, Саня, - чекист отвел гвардейца в сторону: - Зря смеешься. Тут у нас недавно такое было… помнишь, когда тут какой-то придурок кучу народу навалял?

- А то, конечно…

- Мы его реально брали – так он моих головорезов как пушинки кидал в стороны, у мужиков на шесть человек три перелома и четыре ушиба. Целое отделение на больничке отдыхает.

- А вы?

- Пока голову ему не запломбировали, ничего сделать не могли. Поговаривают, что реально – зомби… ну, или около того…

- Да брось… - отмахнулся комбат. – Быть такого не может!

- Вот те истинный крест, - перекрестился командир «тяжелых».

Роль вирмонов исполняли СОБРовцы, которые должны были ворваться в здание с самых разных направлений – что они, несмотря на оцепление, с успехом и сделали, за пять минут захватив все ключевые помещения. «Тяжелые» и гвардейцы попытались их выбить, и кое-где это получилось. Уже через два часа последовал разбор учений, в ходе которого губернатор лично вникал во все мелочи, требовал докладов от командиров самого низшего звена, внимательно их выслушивал, задавал уточняющие вопросы и просил показать варианты решений на план-схеме здания администрации. На разбор ушло больше десяти часов – и всё это время губернатор не отвлекся ни на секунду – даже не притронулся к бутербродам и кофе, не ходил в туалет. Все были откровенно поражены его безграничной работоспособностью.

Работники администрации в процессе активной фазы учений с пониманием отнеслись к некоторым неудобствам, когда по этажам носились вооруженные до зубов люди, беспардонно цокающие языками при виде грудастых сотрудниц.

Уборщицы грозно причитали и просили у всевышнего если уж не защиты, то хотя бы поменьше грязи и скорейшего завершения этих грандиозных учений.

Депутаты партии власти тут же начали прорабатывать законодательную инициативу о введении в школах края предмета, на котором бы детей обучали правильному поведению при зомби-апокалипсисе, а наиболее прозорливые даже накидали законопроект, согласно которому детские придомовые площадки подлежали обязательному огораживанию специальным забором, предотвращающим проникновение вирмонов на детскую территорию. Оппозиция подготовила запрос в прокуратуру о законности их эвакуации из здания во время сессии - с просьбой дать правовую оценку зомби и оборотням, сорвавшим обсуждение ряда важных вопросов.

В общем, переполох в огромном здании был еще тот, а моросящий дождик позволил участникам учения надолго запомнить этот день, проклиная погоду и промокшие ноги.

- Теперь, командиры подразделений, - сказал бодрый губернатор в третьем часу ночи, - по очереди доложите мне о прорехах в охране и обороне здания, которые были выявлены в ходе учений!

Шесть командиров, которые уже успели по очереди поспать и накатить коньяка, вяло стали тыкать указкой в план здания, обозначая места, которые, по их мнению, могли помочь зомби и оборотням проникнуть в здание незамеченными. Все очень торопились и говорили скомкано, но губернатор выслушал всех, стоя возле стены, на которой висел план, практически не меняя позы.

- Так, - говорил он. – Это ясно. А если вот здесь?

- Здесь не получится, - комбат гвардейцев уже клевал носом и от коньяка и от хронического недосыпа. – Здесь решетка с замком.

- А если снимут замок? – допытывался губернатор.

- Тогда да, пройти можно, - отмахнулся комбат.

- Подполковник, - вдруг голос губернатора внезапно огрубел: - Мне кажется, что вы недооцениваете опасность, которая нам угрожает?

- Нормально оцениваю, товарищ губернатор, - ответил комбат.

- Значит, докладывайте мне более энергично, а не спите на ходу!

- Есть… - сплюнул в душе комбат.

Итоги учений губернатор подводил уже в шесть часов утра:

- Итак, товарищи силовики! Проведенные учения показали полное ваше попустительство и халатность в отношении мною обозначенного вопроса! Мы можем констатировать, что в случае зомби-апокалипсиса, администрация края совершенно не защищена от нашествия этих тварей! Более того, вверенные вам подразделения далеки от реального осознания происходящего, они считают, что такое не может случиться никогда! А вот я вам со всей ответственностью заявляю – это случится, и очень даже скоро!

- Когда? – спросил начальник краевой полиции.

- Сегодня, - ответил губернатор.

- Ага, - зевнул генерал. – Хорошо. Я отмечу в ежедневнике…

- Можете идти, - сказал глава края, осмотрев присутствующих. – Разрешаю сегодня на работу не выходить! Вы и так хорошо потрудились…

Когда все силовики вышли, губернатор поднялся в свой кабинет.

Личный водитель хмыкнул – глава региона уже несколько суток подряд не покидал свой пост, не отвечал на звонки и не ходил в столовую и туалет.

***

- Никуда мы не поедем, - сказал Паша. – Люди боятся выезжать из деревни.

- Нам скоро помогут, - сказал Рома. – Нужно продержаться два дня.

- Два дня мы продержимся, - вмешался Вася. – Но больше никуда не поедем. Вот как помощь придет, так и посмотрим и на санаторий, и на Баланов ключ. Это наше окончательное решение!

Рома отвел Элю в сторону:

- Мне туда надо.

- Зачем?

- Задача такая… от руководства.

- Всё-таки ты не журналист, - краем рта улыбнулась Эля.

- Журналист, - сказал Рома. – Я же отправил «статью» своему «редактору». Теперь он просит некоторых подробностей.

- В любом случае я пойду с тобой, - заявила она.

- Это не обязательно, - ответил Рома. – Главное, что я буду знать, что ты меня ждешь…

Пока была связь, Рома еще несколько раз успел поговорить с кем-то по телефону, после чего связь прекратилась – наблюдатели сообщили, что видят клубы дыма, поднимающиеся над вершиной горы, где была установлена вышка сотовой связи.

- Сожгли аппаратную или генератор, - резюмировал Рома.

Он собрал актив:

- Сегодня ночью будем ждать нападение.

- Мы его каждую ночь ждем, - сказал Паша.

- Нападение совершат те, кто убил наших парней на горе, кто убил Петровича и медсестру. Это не вирмоны, не оборотни, это люди, вооруженные автоматическим оружием, хорошо подготовленные, метко стреляющие. Противостоять им в открытом бою мы не сможем – наших бойцов они перебьют в два счета. Поэтому нужно будет применить хитрость…

Рома увидел интерес к своим словам, и ткнул пальцем в карту:

- Их задача – уйти из района. Путей у них два – морем или воздухом. Есть вероятность, что за ними придет или катер, или самолет. Но им крайне срочно нужно отсюда уйти – и они без сожаления пойдут на прорыв!

- А дорога? – спросил Вася. – К райцентру?

- Перекрыта. Вчера они попытались по ней прорваться, но вышли на полицейский кордон, который их остановил. После перестрелки они вернулись обратно. Полиция потеряла двух человек.

- Откуда известно? – недоверчиво спросил Паша.

- Звонил кому надо, пока связь работала, - ответил ему Рома и продолжил: - Завтра к вечеру помощь будет уже здесь. Но эту ночь мы будем стоять своими силами. Нет, конечно, вы все можете закрыться в своих домах, и не показывать оттуда своего носа, и тогда ваш враг благополучно пройдёт через село и уйдет в море, или их заберут на аэродроме…

Рома внимательно посмотрел каждому в глаза, и с сожалением увидел, что многие вдруг одобрительно загудели, принимая такую форму поведения в предстоящую ночь, но тут вдруг встал Паша:

- И упустим их от справедливого гнева? Так получается? У каждого из вас погибли родственники, а у кого-то дети! Вижу – все хотят мести, но лучше отсидеться – моя хата с краю, и я ничего не знаю! Так?

Он осмотрел своих односельчан. Теперь они прятали свои глаза.

- Я не понял? Труса здесь празднуем, мужики?

- Да какого труса, - отмахнулся какой-то коренастый мужичок. – Сложно всё, непонятно, страшно…

- Завелся как-то в доме кот, - сказала Паша. – Мышей ловил, хорошо жил. Но мышам это не нравилось. Собрались они, значит, да решили повесить коту колокольчик. Чтоб, значит, знать, где он, и заслышав, вовремя убегать. Решение-то они приняли, да вот желающих сделать это – не нашлось. Так кот их и съел всех.

- Хорошая сказка, - сказал Вася. – Прямо про нас…

- Да мы готовы, - сказал кто-то из мужиков. – Просто сами поймите – ведь помощь идёт. Вот и не хочется в последний день войны свою голову под пули подставлять.

- Мой дед, - сказал Рома, - в последние дни войны брал Берлин. Там он был дважды ранен и мог уклониться от дальнейшего участия в боях, но он этого не сделал! Ведь знал, что война вот-вот закончится, и зачем лишний раз рисковать собой! Почему он пошел до конца? Может быть, потому, что хорошо помнил о том, как зверствовал враг на его родной земле? Может быть потому, что своими руками хотел поставить точку в той жестокой войне? Я уверен – ваши отцы и деды поступили точно так же. А сейчас мы тут рассуждаем – готовы мы или не готовы…

Эля увидела, как люди стали увереннее смотреть на него, заговорили между собой и закивали головами.

- Ладно, - сказал кто-то. – Говорите, что нужно делать! Семи смертям не бывать, а одной не миновать.

Рома снова ткнул пальцем в карту:

- Вот возможные места прорыва к аэродрому и пирсу. Нужно позаботиться о том, чтобы наши главные силы были сосредоточены на наиболее опасных участках. Кто из вас служил в армии?

- Ну, я, - ответил высокий парень, у которого из-под камуфляжной куртки виднелась тельняшка. – Сержант морской пехоты Федор Рябцев! – представился он.

- Воевал?

- Нет, но полный курс боевой подготовки я прошел, командовать отделением могу. За последние две недели здесь уже всякого повидал…

- Значит, смотри, сержант… - Рома развернулся и протянул руку, указывая направление: - Главное – это дорога. Как я понимаю, в основном в деревню они заходили всегда по ней…

- Да, - кивнул Федор.

- Там нужно будет выставить дозор, из двух человек, за ними будет прикрытие – человек пять. Люди должны будут всю ночь сидеть там максимально скрытно – не разговаривать, не курить и уж тем более не бухать! На той стороне подготовленные профессионалы, вон, ваш снайпер их видел, если они вас обнаружат раньше времени – перебьют всех за минуту. Но если все будет наоборот, и вы подпустите их на близкое расстояние, то ваши дробовики окажутся сильнее их автоматов!

- Сделаем, - кивнул морпех.

- Был бы ты мой подчиненный, я бы сказал тебе, что ты отвечаешь за свой участок головой, - сказал Рома. – Но это не так, и поэтому я просто прошу тебя помнить, что за тобой деревня, где живут твои близкие и родные!

Рома нашел глазами Пашу:

- Второе – дозор, который сидит у нас на вышке, сегодня ночью надо будет снять. Враг о них знает, и поэтому или обойдет, или уничтожит издалека. Вместо них надо будет посадить муляжи.

- Отличная идея, - усмехнулся Паша. – Будут муляжи!

- Еще одну засаду ставим на дороге за рыбозаводом, что идет вдоль побережья. Там все точно так же – дозор, за ним боевое охранение! Не курить, не пить, не разговаривать! Успех наших действий – только в скрытности! Иначе они нас одолеют! Кроме того, формируем две резервные группы, каждая на двух джипах! Группы находятся в готовности выехать туда, где обозначится прорыв. У меня всё, теперь поговорим подробно…

***

Рома и Эля сидели на бревне на берегу моря. Неподалеку от них по устью реки прогуливался какой-то мужичок в болотных сапогах, проверяя поставленные сети. Время от времени он бросал на берег рыбу и шел дальше. Война войной, а пропитание себе собирать было нужно, и поэтому тут как не крути – оторвавшись от оборонительных забот, мужчина добывал пищу.

Появилась первая звезда – предвестник наступающих сумерек. Туч не было, и поэтому было ясно – их ждет светлая ночь. Как она пройдет – одному богу было известно, и никто в деревне не загадывал наперед, так как каждый уже понял – вся надежда на жизнь зависит только от самих себя.

Всё окончание светового дня Рома проносился с Пашей, расставляя людей по местам, тренируя их действиям из засад и заставляя выучить сигналы скрытого управления – светом фонаря, криком чайки, стуком по дереву. На наиболее опасных участках Рома установил растяжки своих сигнальных мин, в надежде, что они сработают под ногами оккупантов. Поужинав у Паши дома, Рома и Эля решили на часик уединиться на берегу моря.

- Знаешь, - сказал Рома. – Иногда мне кажется, что море даёт мне силы. Я могу часами неподвижно сидеть, и слушать прибой, разглядывать волны, смотреть, как оседает песок, после того, как с него сойдет волна. Сижу, порой, смотрю в эту серую массу, и мне кажется, что море – живое. Если это отрицать, то многие вещи, которые вытворяет океан, не поддаются объяснениям, но как только ты на миг представишь, что это – живое существо, тогда всё становится на свои места. И ты понимаешь, насколько же мы ничтожны, перед этой огромной сущностью, которая накрыла собой всю поверхность планеты. Мы вот ходим по земле, иногда поражаемся её просторам, а ведь на земном шаре нет ничего более просторного, чем океан! Помню, были мы в море на небольшом корабле, шли к Гуаму, по делам, и вот ночью я вышел на верхнюю палубу – полюбоваться звездами и океаном. Стою, кораблик наш качает, а вокруг меня, куда ни глянь – только вода. Внизу дизель тарахтит, из иллюминаторов голоса слышны, и вдруг мне как-то так тоскливо стало – я вдруг понял: под нами морская бездна в десять километров глубиной, над нами открытый космос, уходящий в бесконечность, по сторонам миль на тридцать тоже никого нет, и только мы – небольшая железная скорлупка, наполненная сотней человеческих жизней – идём по этому огромному существу – вспарывая его винтом и разрезая своим форштевнем. Я вдруг поставил себя на место океана, и на его месте мне вдруг стало невыносимо больно! Наш дизель крутит винт, а винт, в кавитационном угаре беспощадно рвёт океан! Этот винт для него противоестественен – ведь его не было при зарождении этого исполина – четыре миллиарда лет назад. Он приемлет только нежную ласку, ту, что даёт ему плывущая рыба, или дельфин, или кит. То есть обтекаемое тело и ламинарный поток – никаких заусенцев, стальных винтов и жесткой кавитации - совершенно никакой боли. И я понял – ведь наши жизни в Его руках. Захочет – поднимет волну, которая опрокинет кораблик, и убьёт всех нас, а сжалится над нами – так мы вернемся домой невредимыми. И задался я вопросом – а как лично ко мне он относится? И вдруг понял – он меня любит. Как и любого другого человека, животное или птицу. Ведь океан – жизнь. И эта жизнь дала жизнь другим – тем, которые выбрались на берег, и освоили сушу и воздух. Если я к нему с любовью, и без винтов, то и он ко мне с радостью и нежностью. Если я к нему на «Сирене», да с ядерной миной, то и он будет бить меня, противодействовать, мешать мне и всячески пытаться утопить – вернуть, так сказать, в своё лоно. Туда, откуда мы все вышли когда-то, миллион лет назад. Поэтому я для себя решил – с ним надо дружить, его надо любить. А еще им можно восторгаться – для того, чтобы в твоей душе наступало равновесие – ровно такое, какое демонстрирует океан во время штиля.

Стемнело. Рыбак ушел.

- Как думаешь, когда они прорываться будут? – спросила Эля, прижимаясь к нему.

- Скорее всего, в «собачье время», - предположил Рома.

- Это когда?

- В четыре утра, когда бдительность обычно падает, и на постах почти все спят.

- Откуда знаешь?

- Сам так делал.

Эля встала, прошла немного вперед и легла на песок.

- Иди ко мне…

Рома лёг рядом. Над ними висел огромный Млечный путь.

- А я люблю смотреть на звезды, - сказала Эля. – Мне было семь лет, когда я, глядя в небо из своего окна, впервые подумала, что оно где-то заканчивается! И спросила саму себя – а что там, за тем пределом? Ведь так не бывает, чтобы ничего не было. Значит, там что-то должно быть. Но, интересно – что? И я не могла найти ответ на этот вопрос, и уже в те годы меня это сильно угнетало. Впрочем, как и сейчас, когда я совершенно точно знаю, что глазами на небе мы видим всего лишь миллиардную часть Вселенной. По самым скромным оценкам ученых в обозримой части Вселенной мы видим «всего» полсотни миллиардов галактик. Эта цифра не конечна, мир еще больше, чем мы можем о нём судить. И в каждом из этих миллиардов галактик есть миллионы звезд, у которых, безусловно, есть обитаемые планеты. А на тех планетах есть жизнь – может быть, такая, как у нас, а может быть, совершенно другая. Представляешь? По миллиардам планет ходят разные существа. Они живут своей жизнью, не подозревая, что где-то есть мы. Может быть, так же как и мы, они радуются жизни и возможности рожать и воспитывать детей, умиляются возможности любить своих близких и возможности кропотливо изучать этот мир – тысячелетиями постигая его законы и тайны. А может быть, они так же безжалостно уничтожают друг друга, как делаем это мы на всем протяжении обозримой истории человечества, принося страх и страдания, ужас и бессмысленность такого бытия…

Эля привстала на локте, в темноте разглядывая лицо Романа.

- Рома, а ты как считаешь, в чём смысл нашего бытия? Для чего мы, собственно, живем?

Рома некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

- Сложно сказать. С одной стороны смысл в жизни, безусловно, есть, и каждый здравомыслящий человек назовет рождение и воспитание детей, но это не совсем верно. Дети, и вообще, продолжение рода, это не смысл жизни, это природой обусловленная необходимость, направленная на постоянное обновление людей, как отдельных элементов человеческого социума – заменяя старых и одряхлевших, молодыми и свежими. Ведь с годами человек, в своём подавляющем большинстве, растратив свои жизненные силы и накопив определенный жизненный опыт, утрачивает стремление к дальнейшему познанию и совершенствованию окружающего мира, удовлетворяясь тем, что есть. Он становится фригидным к движению вперед и пассивным к развитию социума. Фактически, он становится таким элементом общества, который самостоятельно практически нежизнеспособен. Смерть индивида – это объективная необходимость развития. Молодой и сильный, опираясь на опыт своего умершего предка, будет дальше идти по пути познания и изучения мира. С точки зрения отдельного индивида, смысла его жизни как такового нет – по той простой причине, что его жизнь конечна и сам индивид смертен. Ведь со смертью конкретного человека навсегда утрачивается его мироощущение, его опыт, его любовь, его радость, его грусть. С точки зрения всего социума, жизнь одного человека имеет смысл лишь тогда, когда она прибавляет в общую копилку мироздания какие-то знания, рожденные его творчеством. Всегда такими людьми были ученые, писатели, архитекторы, инженеры – в общем, все те, кто не только живёт свою жизнь ярко и насыщенно, но и те, кто может свои накопленные знания передать последующим поколениям. Из всего этого можно сделать вывод, что смысл нашего бытия находится где-то в границах накопления человечеством каких-то знаний. Для чего – это нам неведомо. Возможно, для того, чтобы своими действиями, в конце концов, уничтожить всю жизнь на земле – строго по смыслу человеческих смертей, для последующего её обновления спустя миллиарды лет в виде новых форм жизни. А может, задача разумных существ состоит в том, чтобы уничтожить саму планету, таким образом, включая механизм обновления уже на более высоком уровне. Не имея понимания семантики бытия, мы находим для себя вполне объяснимые подмены, смешивая понятия смыслов с целями, чтобы к старости лет не сойти с ума, когда ты каждый день начинаешь задавать себе один и тот же вопрос – почему жизнь конечна? Наше сознание протестует против смерти – ведь в жизни есть столько радости и любви – и почему всё это всего лишь временно? Почему это – не навсегда? Мы не находим ответа на этот вопрос, пока не приходим к религии. Да, мы не можем доказать существование бога, но и в его отсутствие тоже сложно поверить. Поэтому лучше всего, прожив отчаянную жизнь, полную аморальных приключений и фантастических эмоций, на склоне лет заставить себя поверить в бога – это, пожалуй, на несколько лет продлит твою жизнь, избавив от жуткого гнёта понимания, что со смертью тебя не станет совсем – ни физически, ни духовно. Религия и вера во Всевышнего помогает найти ответы на вечные вопросы, поверив в истинность которых, ты, вероятно, не тронешься умом в ожидании конца своего бытия. Лучше смерть встретить с крестом в руке, чем без него.

- Рома, а ты уже пришел к богу?

- Пока нет. Еще не всё исполнил из того, что задумал.

- А если смерть все же придет, с чем ты будешь её встречать? Что у тебя будет в руках?

- Автомат Калашникова, - усмехнулся Рома. – Пожалуй, нам надо идти.

- Обожди. Я быстро…

Эля встала, и принялась снимать с себя одежду. Рома лишь принимал в руки куртку, штаны и все остальное. Нагая, она пошла к морю, мягко ступая по еще теплому песку.

Море было холодным, но Эля умела подавить в себе слабость. От ветра она продрогла, и некоторое время стояла на урезе, собирая волю в кулак. Вот подошла очередная волна, и она сделала шаг. Вода была настолько холодна, что она даже подумала вернуться обратно, но отступать уже было нельзя – за ней стоял человек, мнением которого она дорожила, перед кем свой авторитет опускать совсем не хотела.

Стиснув зубы, она вошла в воду. Тысячи колючих иголок вонзились в её тело, заставляя сжаться и затаить дыхание. Пришел момент, когда нужно было сделать решительный шаг – и упасть грудью на очередную волну.

Волна появилась из темноты. Эля на миг закрыла глаза, но потом открыла их вновь, и негромко вскрикнув, повалилась вперед, погружаясь всем телом в ледяную воду. В эту минуту с человеческим организмом происходят удивительные вещи – перед лицом такого сурового испытания он мобилизуется, собирается, и практически безболезненно встречает такой удар судьбы. Но на это нужно решиться.

В темноте Рома видел взмахи её рук – Эля явно поплыла дальше от берега. Но пробыть долго в такой воде она не могла, и ровно в тот момент, когда Рома уже начал переживать, она появилась из воды.

К этому времени взошла Луна, освещая обнаженную женскую стать, и Рома не мог оторвать глаз от этой богом данной красоты. Она шла, руками разгребая волны, приближаясь к берегу, а он смотрел и смотрел, старательно фиксируя в памяти столь сладострастный момент своей жизни.

- Богиня, - прошептал он, обнимая её.

- Я немного постою, - сказала Эля. – Мне сейчас тепло… и безумно хочется…

Она провела пальцем по Роминому носу и игриво улыбнулась.

- Извини, - сказал Рома. – Нам надо идти. Сколько ты будешь так стоять?

- Коровы до колодца дойти не успеют… - съязвила она.

Спустя десять минут они уже шли от моря к клубу, где и был расположен штаб местного ополчения.

Паша поднялся из-за стола:

- У нас пока всё тихо.

- Это хорошо, - кивнул Рома.

- Может, пронесёт? – с надеждой в голосе спросил Паша.

- Даже не думай, - жестко ответил Рома. – Бдить, бдить и бдить. С той стороны вопрос стоит очень остро, и они в любом случае сегодня должны отсюда уйти…

В это время в клуб забежала девушка:

- Дядя Паша! На рыбозаводе, кажется, началось! Сигнальная ракета взлетела!

Паша подскочил из-за стола и бросился на выход.

***

На тесную парковку администрации края протиснулся небольшой микроавтобус. Беспардонно подперев несколько машин, автобус остановился. Отъехала назад дверь, и из него вышло шесть человек. Одеты они были кто во что – кто-то в спортивном костюме, а кто-то в элегантный костюм. Чуть не строем они чинно направились к зданию. Перед входом стояли два патрульных с автоматами в руках, один из них повернулся в сторону подходящих людей. В его задачу не входила проверка документов или пресечение кому-то входа, с утра их выставили тут по прямому указанию генерала – «пусть стоят». Вот они и стояли.

Но внешний вид насторожил полицейского – что-то было в них не так.

- Вы куда? – страж порядка решил проявить инициативу.

От группы отделились двое, и подошли к патрульным вплотную. Через секунду подошедшие схватили полицейского и порвали его пополам. На асфальт вывалились кишки, хлынула кровь, верхний обрубок судорожно глотал воздух и руками хватал себя за внутренности.

«Этого не может быть, - подумал второй полицейский, - потому что этого не может быть».

В стороне закричала женщина.

У полицейского мелькнула мысль, что это глюк – от недосыпа – и он на миг прикрыл глаза. Когда открыл их, то увидел перед собой этих двоих – они уже были на расстоянии вытянутой руки. Мгновенно приведя автомат в боевое положение, он упер ствол в живот одного из подошедших, и уже чувствуя на своей шее нестерпимо железную хватку нечеловеческой силы, потянул спуск. Короткая очередь раскрошила внутренности нападавшего, но он продолжал стоять, как ни в чем не бывало – ухватив полицейского за шею и подняв его над землей.

По асфальту зазвенели горячие гильзы. Сделав круговое движение рукой, монстр ударил полицейского головой об асфальт, и убедившись, что таким образом он расколол ему голову, повернулся и пошел ко входу в здание, на ходу брызгая кровью из пулевых ран. Второй пошел за ним.

Человек в элегантном костюме вошел в здание проверенным способом – выбив ногой недавно установленное новое стекло.

Охрана сразу открыла огонь, но тщетно – через минуту она перестала существовать. Вирмоны расправились с ней проверенным способом. Холл был утоплен в крови.

Шесть вирмонов быстро разошлись по зданию: двое перекрыли лифты, двое встали на лестницах, еще двое пошли по этажам, сгоняя людей наверх. Неповиновение они пресекали быстро – просто убивали людей на месте, размазывая их об стены, впрочем, часто делать этого не приходилось – обитатели административного здания уже хорошо знали, с кем имеют дело, и поэтому в паническом ужасе и безумном страхе бежали на верхние этажи высотного строения. Кто-то успел спрятаться под столом или в шкафу, и таких монстры не искали – не тратили время - им явно хватало тех, кто спрятаться не успел. Мобильная группа, прибывшая после нажатия тревожной кнопки, встретила на первом этаже хаос и разрушения – признаки только что отгремевшего боя.

- Дежурный, - доложил по рации старший группы. – У нас опять… вторжение!

- Что ты мне лапшу на уши вешаешь? – спросил дежурный. – Поди, опять учение какое-нибудь!

- Ага, - съязвил абонент. – С реальными трупами.

Группа продвинулась вперед, осторожно осматривая холл. На лифтовой площадке они увидели окровавленного человека, который просто стоял и смотрел на них.

- Вы ранены? – спросил старший группы, подходя к нему ближе.

- Ы-ы-ы, - завыл человек и протянул к секьюрити свои руки.

- Коля, назад! – крикнул кто-то, и охранник резко отскочил.

- Это вирмон, - сказал другой. – Гасим его.

Все трое направили на него свои пистолеты, но в этот момент сзади них раздался какой-то шорох, и в следующее мгновение все они были сбиты с ног монстром, который тихо подошел к ним с тыла.

- Ну что там у вас? – спросила рация.

- Помогите! – только и успел крикнуть старший группы, прежде чем на него навалился окровавленный человек.

- Что происходит? – спрашивала рация, валяющаяся на каменном полу.

Но абонента уже не было на этом свете.

Первый наряд полиции, прибывший по вызову охранного агентства, оценив обстановку, не рискнул проникать в здание, а занял позиции снаружи. Спустя несколько минут вокруг уже было полно полицейских.

- Товарищ генерал, - дежурный по УВД набрал сотовый начальника управления. – Из администрации края пришло сообщение о захвате здания какими-то монстрами…

- Господи как же он меня… - генерал грязно выругался. – Это точно не учения? Насколько там все серьезно?

- Опять трупы и очень много, - сообщил дежурный.

- Высылайте за мной машину, - сказал генерал и, подумав, добавил: - И машину сопровождения.

- Есть, - ответила трубка.

- ОМОН туда в полном составе, СОБР пусть пошлет дежурное отделение! Улицы перекрыть на полкилометра от здания. Выполняйте!

Вскоре всё пришло в движение – указания генерала выполнялись с предельной точностью. В это же самое время он пытался дозвониться до губернатора, но тот был недоступен, впрочем, так же, как и вице-губернаторы. Лишь через десять минут один из вице-губернаторов сам вдруг позвонил генералу:

- Да вы совсем уже с ума сошли! Что же это такое? Сколько уже можно проводить эти чертовы учения по отражению каких-то мифических зомби?

- С вами все в порядке? – участливо спросил генерал.

- А что со мной может быть не так? – крикнул раздраженный вице-губернатор. – Вчера вы тут концерт устроили, сегодня…

- Вчера концерт ваш шеф устраивал, - спокойно произнес генерал полиции. – А что происходит сегодня, мне еще пока не известно. Знаю только то, что весь холл у вас сейчас завален трупами!

- Ой, хватит меня пугать, генерал, - усмехнулся собеседник. – Насмотрелись всяких фильмов, вот и представляете себе, черт знает что!

- Я вас не пугаю, мне так доложили наряды, которые выехали к зданию администрации по вызову, - спокойно сообщил генерал. – Поэтому я вас спрашиваю – с вами все в порядке?

- Обождите минуту… - в трубке послышались какие-то крики, потом снова раздался голос вице-губернатора: - Тут черте что происходит! Все бегут куда-то наверх! Говорят, снизу идут монстры.

- Ну вот, а я про что вам? – зевнул генерал.

- Что мне делать?

- Бежать со всеми. Заодно выясните всё получше, и снова мне позвоните. Мы сейчас будем планировать операцию по вашему освобождению…

- Попробую, - неуверенно произнес вице-губернатор и отключился.

Оперативный штаб развернули в соседнем здании, и туда сразу посыпались доклады. СОБР проник на первый этаж и смог уничтожить одного вирмона – его тело вытащили и бросили на стоянке, ждать экспертов. Он был весь расстрелян, и опознан как тот, который убивал патрульных полицейских снаружи здания. Убитых и раненых тоже смогли эвакуировать – медики, пригнав два десятка машин скорой помощи и реанимобилей, приступили к оказанию первой помощи.

Вскоре на дальних подступах и в окнах домов, выходящих на здание администрации, стали появляться объективы видеокамер телевизионных и электронных СМИ, спешащих подхватить эксклюзив и на пару секунд обогнать своих коллег, выпустив материал в эфир. Наиболее смелые, ссылаясь на то, что власти не смеют запрещать прессе выполнять свой гражданский и общественный долг, даже пытались прорваться ближе к холлу администрации, но были нещадно биты неприступным ОМОНом. Один из депутатов, во время захвата находившийся вне здания, уже давал телевизионщикам развернутое интервью, увязывая атаку вирмонов с происками оппозиционного крыла краевого парламента.

- А ведь он же прямо предупредил – ждите захвата, - сказал адмирал, глядя из своего кабинета на виднеющееся в полукилометре здание администрации.

- Не наша епархия, - отозвался заместитель по боевой подготовке.

- План операции готов? – повернулся к нему адмирал.

- Так точно, - отчеканил каперанг. – Ждем вашего утверждения! Необходимые силы и средства, согласно данному вами устному распоряжению, находятся на переходе морем, и завтра утром мы сможем приступить к реализации первого этапа.

***

- Назад, - крикнул Рома.

Паша остановился и вопрошающе посмотрел на него:

- Чего?

- Не смей туда ходить! – сказал Рома. – Там есть люди, они знают, что им делать! А ты здесь нужен! Руководить!

- Ну, там же…

- Без тебя прекрасно справятся. А не справятся, резерв туда направишь! Мы же не знаем, прорыв это или только имитация прорыва…

Паша растеряно посмотрел на девушку:

- Ну, ты это, беги туда, смотри что там, и мне потом скажешь!

- Хорошо, - девчонка выскочила из клуба.

Паша покачал головой:

- Парней у нас уже почти не осталось, потому и девахи в дело включились. Давай, говорят, нам задания, не можем сидеть и смотреть, как вас убивают. Вот и приставил их посыльными к каждой группе.

Со стороны рыбозавода донеслась стрельба – в начале частая, потом все реже и реже. Паша нервно кусал ногти, и время от времени выходил на улицу – посмотреть в ту сторону и приободрить мальчишек из резервной группы, одна из которых была тут же, у клуба.

- Стреляют, дядя Паша, - сказал молодой юнец, только-только ставший совершеннолетним.

- Слышу. Сами справятся.

Вдруг стрельба опять разгорелась, и снова затихла. Рома тоже прислушивался – не стреляют ли очередями. Нет, очередями еще не стреляли. Паша вошел в кабинет и хлопнул кулаком по столу:

- Рома! Так нельзя! Мне туда надо! Там надо быть!

- Они только этого и ждут, - кивнул Рома. – Как только мы туда свои силы все соберем, они в другом месте и пройдут!

- Да откуда ты это знаешь? – вскрикнул Паша. – По воде это вилами писано! А там наши люди сейчас, может быть, погибают!

- Знаю.

- В общем так! – Паша вызывающе посмотрел на Романа. – Я поехал туда, а ты остаешься здесь за старшего!

Рома промолчал. Приняв его молчание за согласие, Паша выскочил на улицу и вместе с резервной группой уехал в сторону рыбозавода. Рома некоторое время возбужденно ходил по клубу, потом остановился и посмотрел на Элю:

- Я знаю, где будет прорыв!

- Где? – спросила она.

В этот момент клуб вбежала все та же девушка-посыльный:

- Дядя Рома! Там такое! Там такое!

- Говори все по порядку!

- Там оборотни, прямо строем идут! Их очень много!

- Это по ним стреляют?

- Да! В них стреляют, а они все равно идут. Один только упал, остальные уже к краю деревни подходят! Там дядя Паша подъехал, он машиной еще одного задавил, но ему машину перевернули, они еле успели из нее выбраться!

Эля резко обернулась, ища в Роме решительность, но Рома сказал:

- У нас осталась одна резервная группа! И эту резервную группу я никому не дам – мы еще не увидели главное – где будет прорыв «научной группы» вместе с боевиками!

Девушка спросила:

- Что мне ответить дяде Паше?

- Передай ему, что нужно держаться!

Она убежала.

Рома вручил Эле ружье и горсть патронов:

- Держи. Надеюсь, умеешь им пользоваться…

- Да уж. Жизнь заставила.

Она бросила патроны в карман и повесила ружье на плечо.

- Ну, и где будет прорыв?

В этот момент вдали сработала сигнальная мина – со стороны дороги. Практически сразу оттуда раздались выстрелы.

- Вот тебе и прорыв, - сказала Эля.

- И это еще не прорыв… - сказал Рома, вслушиваясь в темноту.

- С чего ты взял? – Эля уже сама прониклась ситуацией, и топила за то, чтобы немедленно выдвинуться на помощь.

- Дядя Рома! Там на дороге… - в клуб вбежал мальчишка из резерва. – Мы туда погнали!

- Оставайтесь здесь! – крикнул Рома.

- Там наши пацаны погибают! – в словах пацана сквозила обида на Ромин приказ. – Вы как хотите, но мы решили ехать туда!

- Не сметь! – крикнул Рома.

- Там наши… - парень махнул рукой и выскочил из клуба.

С улицы раздался звук отъезжающего автомобиля.

- Рома, ты ошибаешься! – сказала Эля. – Если струсил – так и скажи, я пойму. Тут уже все устали, и много кто хочет откосить от последнего боя!

- Ты слышишь – очередями никто не стреляет, - сказал Рома.

- И что?

- А то, что те, кто нам нужен, еще не проявил себя…

Рома вдруг встал, сделал несколько шагов по кабинету, потом посмотрел на Элю:

- Раз ты не хочешь тут сидеть, пошли…

Они вышли в темноту.

- Куда идём? – спросила Эля. – Почему не на машине?

- Недалеко, а пешком потому, чтобы нас не увидели… - ответил Рома.

Луна и звёзды позволяли видеть далеко, поэтому Рома вскоре свернул в один из дворов и далее они двигались по огородам. Время от времени он подавал команду взмахом руки, и они останавливались, осматриваясь и прислушиваясь, потом шли дальше. Эля стала догадываться, и её предположения окончательно подтвердились, когда впереди показалось здание аэропорта. Впереди был слышан какой-то шорох.

- Дальше мы не пойдем, - сказал Рома. – Будем ждать здесь.

- У меня ноги промокли, - пожаловалась Эля.

- Надо было сапожки Марии не отдавать, - пробухтел Рома. – Не могу понять, что там происходит…

Сколько он не всматривался в темноту, что-либо разглядеть не получалось, но там явно что-то происходило.

Вдруг в темноте мелькнула вспышка, и Рома почувствовал сильный удар в пояс. Вдали раздался выстрел. Рома ухватил Элю за руку и повалился на землю – прямо в мокрую траву.

- Давай за мной, - бросил он спутнице, - ползком.

В это время прозвучало еще несколько выстрелов, и Эля совершенно отчетливо услышала над головой противный звон, осознавая, что это пролетели пули.

Они отползли несколько метров в сторону и затаились.

- Что это? – спросила Эля.

- Ночной прицел, - ответил Рома. – Они нас видят, а мы их – нет.

- Тебя ранили? Я слышала удар.

- Похоже, что да.

- Куда?

- В пояс куда-то. Щупаю – вроде крови нет…

В этот момент впереди вдруг раздался характерный хлопающий звук запускаемого самолетного двигателя. Раз, потом второй, и на третий двигатель ритмично затарахтел!

- Самолет? – с удивлением спросила Эля.

- Да, - ответил Рома. – Только голову не поднимай – прострелят!

Сам он перевернулся на спину и расстегнул ремень тактического пояса, стал ощупывать себя, ища ранение.

Вдруг на аэродроме включился мощный фонарь, светящий далеко по лётному полю, а самолет, было слышно, пришел в движение.

Эля не удержалась и приподняла голову.

- Рома, самолет покатился! Он что, будет взлетать?

Рома перевернулся на живот, удобнее устраиваясь для стрельбы лежа. Включил коллиматор. Приподнялся.

В свете самолетной фары он увидел, как в медленно катящийся по полю Ан-2, на ходу запрыгивают какие-то фигуры. С каждым мгновением самолет был все дальше и дальше…

- Ну, вот и всё, - сказал Рома. – Перекатись от меня подальше.

Эля тут же исполнила его команду.

Рома поднялся на локтях и начал в быстром темпе посылать в самолет одну пулю за другой. В ответ по нему дали автоматную очередь, и ему пришлось перекатиться в сторону. Снова вскинувшись, он увидел, что самолет вышел уже за пределы дальности прицельной стрельбы и стал стрелять уже просто по наитию – авось, да какая пуля и прилетит удачно.

Ревущий самолет разгонялся все быстрее, и вот, не смотря на то, что в него залетали пули, он оторвал от земли хвост и еще пару секунд спустя, подпрыгнув, повис в воздухе, постепенно набирая высоту.

- Ушел, - заорал Рома, и вскочил на ноги, окончательно разряжая по самолету свой автомат.

Ан-2 заложил левый вираж, разворачиваясь в сторону моря, и вскоре, пролетев над устьем реки, стал удаляться строго на восток. Звук его двигателя стал затухать, и спустя пару минут уже ничего не напоминало о его существовании.

Рома обескуражено сидел на земле.

- Они ушли, - сказал он, подошедшей Эле, которая вдруг поняла, что стрелять отныне по ним никто не будет – все улетели.

- Ранение нашел?

- Нашел, - сказал Рома и протянул ей один из своих магазинов, который висел на поясе. – Пуля разбила магазин.

- Он спас тебя…

Они медленно побрели обратно к клубу, слушая стрельбу, которая все еще продолжалась на окраинах села.

В клубе их встретил возбужденный Паша:

- На рыбозаводе порядок, - сказал он. – Троих застрелили, шестерых накрыли рыболовными сетями и связали. Сети к парням на дорогу увезли, пусть тоже своих ловят!

- У них сил-то уже нет, - сказала Эля. – Их время вышло. Наверное, только ходить могли…

- В общем да, - кивнул Паша. – Особо не сопротивлялись…

- А те, кто надо, ушел, - сказал Рома. – На самолете…

- Так он же негодный для полетов, - сказал Паша. – Как он полетел? Денис же говорил…

- Вот и весь Денис, - сказал Рома. – А вы ему верили.

- Куда он полетел?

- Не знаю, - Рома пожал плечами. – В море. Может, в Японию, а может еще куда.

- Значит, закончилось всё? – с надеждой спросил Паша.

- Для вас – да, - кивнула Эля.

В клуб вбежал Федор и радостно крикнул с порога:

- Мы их всех повязали! Шесть оборотней! Мы победили!

- Вы-то победили, - хмыкнул Рома.

- А если они где-то еще попытаются на нас напасть? – спросил Паша.

- А больше некому, - устало сказал Рома. – Кого надо было взять – мы упустили. Люди ушли. Для вас всё кончилось. Вы можете праздновать победу.

- Ты чего такой недовольный? – Паша наконец-то почуял Ромину озабоченность. – Что не так?

- Всё так, Паша, - сказал Рома и хлопнул его по плечу: - Вы все молодцы! Вы стояли до последнего! Я вас уверяю – это конец войне. Ты спокойно даже можешь сейчас идти спать. Или нажраться, как свинья.

Кто-то, будто услышав Ромин сарказм, принес самогона, кто-то закуски, сама собой организовалась небольшая пьянка по случаю победы. В клуб стали собираться люди – и причастные к последнему бою, и те, кто все же отсиделся в стороне. Зазвучали тосты.

- Пошли отсюда, - предложил Рома.

Они ушли к морю и сели на бревно – ставшее уже чуть не родным. На горизонте начали проступать проблески восхода.

- За эту ночь второй раз сидим на этом бревне, - сказала Эля, - но с совершенно разными чувствами.

- А что ты чувствуешь? – спросил Рома.

- У меня стойкое ощущение недоделанной работы, - призналась Эля. – Я вот только сейчас начинаю тебя понимать, почему ты так упорно не разрешал задействовать резерв.

- Я боялся ошибиться, - признался Рома. – А вдруг бы их встречал катер с моря? Но получилось так, как я и предполагал – они ушли на самолете.

- Почему ты думал про самолет? Ведь Денис сказал, что он неисправен.

- Петрович мне как-то шепнул, что этот Денис спит в самолете, хотя у него есть здесь дом. Я тогда и понял, что здесь что-то не чисто.

- И никаких мер не предпринял, - упрекнула Эля.

- До конца в это не верил…

На просветлевшем горизонте показался корабль, который явно шел к берегу.

- Смотри, - сказала Эля. – Пароход какой-то…

- Десант, - сказал Рома. – Сейчас начнётся высадка.

Он встал с бревна, достал из карманов разгрузки сигнальную ракету и аварийный фальшфейер.

- Это что?

- Это, - усмехнулся Рома. – То, чего нам не хватало вчера…

С этими словами он запустил в небо ракету – её красная звезда взмыла высоко в небо. Спустя несколько секунд с корабля тоже пустили ракету.

- Рома, - Эля строго посмотрела на Романа. – Ты кто?

Рома пожал плечами и улыбнулся:

- Охотник на вирмонов.

- Слушай, а что ты тогда за удостоверение показывал гаишникам, что они нас так легко сюда пропустили? – спросила она. – Ведь уже тогда дорога была перекрыта – никого не пускали!

- Уже не помню, - отшутился Рома. – Наверное, редакционное…

Корабль быстро приближался к берегу. Рома установил фальшфейер в песок и выдернул чеку. Яркий оранжевый дым густо повалил из шашки, медленно стелясь по берегу.

Еще через несколько минут большой десантный корабль «Адмирал Невельской» подошел к берегу, встал на упор, раскрыл створки твиндека, опустил на песок аппарель и на берег начали выкатываться бронетранспортеры БТР-80 и гусеничные тягачи МТ-ЛБ с морскими пехотинцами. Боевые машины проезжали мимо стоящих Романа и Эли, и выстраивались в колонну чуть дальше – уже на окраине села. Подошел офицер в полном боевом снаряжении и представился:

- Майор Иванов!

Рома поздоровался с ним за руку:

- Ефрейтор Брют.

Майор недоверчиво усмехнулся, понимая подвох:

- Мне было приказано встретиться с агентурной группой…

- Мы и есть агентурная группа… - при этих словах Эля встрепенулась, посмотрела на Романа, но виду не подала.

- Наша ближайшая задача – блокировать село. Последующие задачи приказано обсудить с вами. А что, правда, здесь были оборотни и зомби?

- Они и сейчас есть, - кивнул Рома. – Могу показать – ночью мы поймали несколько штук. Правда, мы зовём их вирмонами – вирусными монстрами.

- Интересно, - хмыкнул майор.

Рота морской пехоты блокировала входы в село. Тут же одно отделение на двух МТ-ЛБ вместе с Пашей и еще двумя парнями, убыли на гору, где вчера прошел бой. Рома и Эля, с майором Ивановым на двух БТР-80 проехали на Баланов ключ, где был обнаружен джип с убитыми полицейскими. По всему было видно, что машину расстреляли в упор. Были найдены гильзы калибра .223.

Рома повертел одну из них в руках:

- И все же – откуда к нам прибыли эти пришельцы? Кто они такие?

- И был ли с ними профессор Симахин, - добавила Эля.

- Сама как считаешь?

- Считаю, что был, - сказала Эля.

После Баланова ключа небольшой отряд проехал к санаторию. Здесь они встретили запах пожара, и вскоре увидели, что одно здание сгорело до основания. Морские пехотинцы по всем правилам провели зачистку оставшихся зданий и вскоре доложили о находке.

В одном из помещений были найдены шесть человек, которые подавали признаки жизни, но не реагировали ни на что. Это были люди, зараженные вирусом Z-08, но утратившие все свои силы, и оттого не способные даже шевелиться.

- Ну и вонь, - высказал майор. – Чем они так пахнут?

- Смертью, - сказала Эля. – Постарайтесь к ним не прикасаться открытыми частями тела. Они заразны. Если эта зараза попадет в вашу кровь – через две недели вы станете таким же, как они.

- Но прежде, - добавил Рома. – Попытаетесь перевернуть мир.

- Как это? – спросил майор.

- Лучше этого не знать, - усмехнулась Эля.

Копаясь в пепле сгоревшего здания, нашли останки нескольких человек.

- Вот здесь, наверное, было самое интересное, - сказал Рома. – Лаборатория, или нечто подобное…

- А может, и не было никакой лаборатории, - предположила Эля.

- Ты же сама говорила, что лаборатория должна быть! – возразил Рома.

- До меня только сейчас дошло, - ответила Эля. – Вирусологическая лаборатория им здесь не нужна была.

- Как это? – спросил Рома.

- А так, - Эля посмотрела на собеседника. – Вирус изучен настолько хорошо в стационарных условиях, что никакая полевая лаборатория, заведомо хуже оснащенная, не сможет дать новой информации о нём. А вот, скажем так, полевые исследования, новую информацию дадут. И здесь уже не важно, что происходит с вирусом, важно то, что происходит с его жертвой, и как этой жертвой можно управлять. То, что они нарабатывали опыт управления зараженными людьми, лично у меня сомнений не вызывает. Для этого совершенно не нужны хитроумные лаборатории. Для этого нужна только изолированная от всего мира территория, где живет какое-то количество людей. Здесь, при абсолютной чистоте эксперимента, можно выявить все необходимые закономерности и следствия, и сделать правильные выводы.

- Чтобы в будущем грамотно применить полученные знания, - сказал Рома.

- Да, - согласилась Эля. – Например, для того, чтобы захватить целый город… или страну.

- Или весь мир… - развил мысль Рома.

 

Послесловие

Губернатор-вирмон вышел на лоджию и сверху посмотрел на оцепление, которое окружило здание краевой администрации, потом перевел свой взгляд на портовые краны, посмотрел влево – на «Золотой» мост.

- Мы пришли… - протянул он низким и хриплым голосом.

Продолжение следует.

2017 г.