На улицах канатного города появились огромные афиши:

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

ИСТИННОЕ ЧУДО! ИГРАЮЩИЙ НА СВИРЕЛИ АКРОБАТ

ЧЕТВЕРНОЕ САЛЬТО

Мы не избалованы чудесами, и если вы желаете увидеть чудо,

можете сделать это всего за 20 копеек! Не забудьте захватить деньги!

Начало в 7 часов вечера

МАЛЬЧИКА ТРЕНИРОВАЛ

ИЗВЕСТНЫЙ АКРОБАТ АЛЕ-ГОП

Афишу составил сам хромой акробат Але-Гоп. Он читал её и перечитывал раз двадцать. Сперва про себя, потом вполголоса, потом громко и уже под конец даже нараспев.

— Симфония, а не афиша, — говорил он Саламуре. — Вышло именно то, что мне хотелось. Эх, возьмись я вовремя за ум, из меня бы, может, получился писатель.

Первым афишу прочитал Бегун. Почтальоны ведь ранним утром выходят из дому. А хромой акробат расклеил афиши ещё ночью, чтобы люди ещё до начала работы узнали об аттракционе, тогда они смогут к семи часам освободиться от всех дел и попасть в парк Райских кущ на представление.

Почтальон внимательно прочитал афишу и сразу догадался, что играющий на свирели акробат — это Саламура.

— Вот, оказывается, в чьи руки попал мой бедный дружок! — сказал Бегун и раскрыл сумку: «Нет ли письма Але-Гопу? Был бы хороший повод зайти к нему, а там, может, и с Саламурой увижусь».

В сумке, на счастье, оказалось письмо лысому акробату. Бегун от радости даже подпрыгнул и чуть не поплатился за это жизнью. Только благодаря ловкости и сноровке почтальон не грохнулся с каната на землю.

Бегун поправил съехавшую на затылок фуражку, осторожно спустился к дому Але-Гопа и постучался в дверь шестого этажа.

— Кто там? — спросил его чей-то голое.

— Мне господина Але-Гопа.

— Его нет дома.

— А ты кто?

— Я Саламура.

— Здравствуй, дружок! Это я, Бегун! Как поживаешь! Ищу тебя по всему городу, а ты вот где скрываешься.

— Здравствуй, Бегун!

— Отвори дверь, Саламура.

— Не могу. Она заперта на ключ.

— А куда ушёл Але-Гоп?

— Не знаю.

— Придёт скоро?

— И этого не знаю. Умоляю тебя, Бегун, помоги мне.

Почтальон навалился на дверь, но она не поддалась. Тогда он принялся барабанить ногами.

— Проклятая, — сердился мальчик, — её и силач не откроет… Саламура, а может, ты из окна выпрыгнешь?

— Ставни закрыты наглухо.

«Как же быть?» — задумался Бегун. Потом спросил:

— Это правда, что ты делаешь четыре сальто?

— Правда. Да что толку?

— Если так, то ты, значит, прекрасно ходишь по канату, и мы легко устроим твой побег. Але-Гоп хромой, он не догонит тебя. Не падай духом, Саламура. Вечером я приду на твое представление, увидимся. А сейчас мне надо разнести письма. До свидания, друг.

— До свидания, Бегун.

Почтальон опустил письмо в ящик на двери и бегом поднялся по верёвочной лестнице. На третьем этаже он столкнулся с Але-Гопом. Хромой акробат спускался, напевая что-то себе под нос. Бегун хотел пропустить Але-Гопа, но тот вспомнил, что Саламура знаком с ним, и остановил мальчика.

— Чего ты здесь околачиваешься?

— Письмо вам принёс, господин.

— Где оно?

— Опустил в ящик.

— И что?

— Ничего.

— Ты стучался в дверь?

— Стучался, господин Але-Гоп.

— Кто-нибудь ответил?

— Вас не было, кто же мог ответить.

У Але-Гопа словно камень с души свалился.

— Значит, письмо в ящике… ага… ну, ступай!

Хромой акробат боялся, что люди узнают правду о Саламуре и помогут мальчишке бежать. Поэтому так подробно и придирчиво расспрашивал почтальона. А когда поверил, что Бегун ни о чём не догадывается, снова повеселел.

— Надеюсь, ты вечером придёшь? — остановил он почтальона, уже готового бежать дальше.

— Непременно приду, господин Але-Гоп.

— Не забудь прихватить с собой деньги.

— Если хотите, заранее заплачу.

— Давай! — Але-Гоп протянул руку. Бегун порылся в карманах, наскрёб двадцать копеек и отдал их Але-Гопу.