После долгих споров решено было рассказать леди Ишем об утреннем нападении, трупе в спальне и намерениях юной пары добиться справедливости. на удивление спокойно. Эмер волновалась за подругу и втолковывала Годрику, что женщине на сносях нельзя говорить про покойников, на что он вполне резонно отвечал, что скрыть труп в спальне невозможно, и кому рассказать о нем, как не хозяйке дома.

Но услышав ошеломительные вести, Сесилия повела себя, как истинная леди, и осталась невозмутимой.

— Ты ничуть не испугана? А где же причитания и мольбы остаться? — спросила у нее Эмер.

Ведь когда-то в Роренброке Сесилия едва не падала в обморок при любой затевавшейся каверзе, а теперь сидела с каменным лицом. Или это будущее материнство так на нее повлияло? Эмер нетерпеливо пристукивала башмаком, ожидая ответа. Она упросила Годрика дать ей одной поговорить с Сесилией, и теперь была раздосадована, что ошиблась, посчитав Сесилию пугливой ланью.

Подруга подняла на нее глаза, и Эмер устыдилась своего тона.

— Я в том смысле, что раньше ты проявляла больше беспокойства… — забормотала она.

— И сейчас я беспокоюсь, — сказала Сесилия совсем незнакомым, глубоким и проникновенным голосом. — О тебе многие беспокоятся, Эмер. Многие переживают, хотели бы помочь, но разве ты видишь чье-то беспокойство? Разве тебя заботит, что думают люди вокруг?

— О чем это ты?

— Пора бы тебе повзрослеть, — веско произнесла Сесилия, и Эмер изумленно открыла рот. Подруга и раньше читала ей нотации, но никогда не упрекала в недостаточной взрослости. — Ты ведешь себя, как глупая девчонка на прогулке. А дела ведь начались вовсе не шуточные. Но ты продолжаешь ввязываться во все новые неприятности, словно и не видишь опасности. Ладно бы рисковала одна, но ты ставишь под удар всех, кто любит тебя… Как деревенская дурочка!

— Эй! Поосторожнее с обвинениями! — вспылила Эмер, позабыв, что сама четверть часа назад объясняла, что нельзя волновать женщину, ждущую ребенка. — Если ты против того, чтобы я ехала в Дарем, то это пустые разговоры, так и знай.

— Как раз здесь я считаю, что ты права.

— Права?.. — Эмер была совершенно сбита с толку.

— Но я против того, что ты решила тащить в Дарем Годрика. На твоего мужа объявлена охота. Ему опасно появляться где бы то ни было. А ты хоть и пошла против воли королевы, но по-прежнему графиня Поэль. Тебе вряд ли что-то грозит. Поэтому ты и только ты должна проникнуть в Дарем и поговорить с Острюд. Я тоже уверена, что она там, и что она знает многое о тех, кто решил убрать лорда Фламбара с пути.

Эмер смотрела на малютку Сесилию со все возрастающим недоумением. Как получилось, что ее подруга, всегда такая робкая, идущая на поводу у всех и каждого, сейчас говорит столь уверенно и решительно? Неужели, люди меняются так быстро и так сильно?

Но над этим можно было бы поразмышлять потом, на досуге, а сейчас были более важные дела.

— Попасть в Дарем, — сказала Эмер, ковыряя резную оконную раму, — как будто это сделать легче легкого. Как мне проникнуть туда незамеченной?

— А зачем тебе прятаться?

— Что? — Эмер быстро повернулась к Сесилии.

— Зачем тебе прятаться? — повторила подруга. — Разве ты преступница? Просто сумасбродная графиня, богатая, знаменитая. Ты, может, не знаешь, но о тебе баллады слагают. И твое появление на турнире придется как нельзя кстати.

— На турнире? — глупо переспросила Эмер.

— В Дареме на следующей неделе объявлен турнир. Зрители придут в восторг, увидев тебя. Да и сэр Тюдда будет рад, как мне кажется. По-моему, он поступил очень по-рыцарски, когда принял твой вызов на прошлом состязании.

— Да, по-рыцарски, — пробормотала Эмер, но планы ее уже захлестнули. — Поехать, как графиня Поэль… А в самом деле, почему бы и нет? Разве я в бегах? И я всё знаю в замке, и всех знаю. Мне легко будет разговорить слуг и вызнать, куда делась Острюд. Или даже поговорить с леди Фледой… Я могу сказать, что путешествовала, проезжала мимо, решила заглянуть… Ну, что-нибудь придумаю!

— Тебе не надо ничего придумывать, — Сесилия встала, поддерживая живот, и подошла к Эмер. — Посмотри, кого я попросила приехать, — и она указала во двор, откуда слышалось бряцанье конской сбруи и веселые голоса, на которые Эмер сначала не обратила внимания.

Десять всадников въехали во двор дома Ишемов, и Эмер безошибочно узнала своих недавних подруг — златовласая леди Кас, и леди Изабелла, и леди Мерод, и еще леди с ними, все одетые в одинаковые зеленые котты и юбки с разрезами для верховой езды. Все они восседали в седлах по-мужски, а на груди у каждой всадницы красовалась вышивка — золотая сковородка на зеленом фоне.

— Зачем они здесь? — Эмер высунулась в окно, разглядывая благородных дам. — И что за вид?!

— Они берут пример с графини Поэль. И готовы заявить, что женщина — не безмолвное украшение жизни, а часть жизни. Мы решили, что ты возглавишь женский отряд, который поедет в Дарем, чтобы участвовать в турнире. Отличный предлог появиться там, и не надо придумывать нелепиц насчет «ехала мимо и решила проведать».

— Ах ты, стёганый крот! — вырвалось у Эмер.

Она постаралась не заметить укоризненный взгляд Сесилии и перебежала к другому окну, откуда было лучше видно, что происходит во дворе.

Благородные дамы спешились, весело перекликаясь, бросили поводья слугам и поспешили в дом, на ходу снимая перчатки, чтобы и в этом подражать мужчинам — ведь для женщин считалось неприличным снимать на улице какой-либо из предметов туалета, будь то перчатка или вуаль с генина.

Гостьи приветствовали хозяйку дома и — с искренней сердечностью — графиню Поэль. Эмер была смущена и растеряна от подобного радушия, и ограничилась коротким поклоном.

— Я рассказала графине о нашем плане, — произнесла леди Ишем, — и она согласилась. Благодарю, что приехали, леди.

Эмер ответила невнятным бормотаньем, потому что впервые Сесилия решила всё за неё и без неё.

— Не волнуйтесь, мы поддержим и не подведём, — сказала леди Кас. — И ничуть не испугаемся. Мы с сестрой хотим в этот раз выйти на арену. Мы много тренировались, и не опозорим ваш знак, — она коснулась вышитого изображения сковородки на груди. — Доверьтесь нам.

— Вы так смелы, леди, — сказала Эмер, теребя поясок платья. — Помнится, ваш муж…

Леди Изабелла и ее сестра весело переглянулись.

— После того, как Ее Величество сказала, что дамы-рыцари пришлись ей по душе, лорд Бернар очень переменился. О-очень переменился, — леди Изабелла засмеялась.

— Не представляете, как я рада! — заверила ее Эмер.

— А уж как я рада!

И леди Изабелла и леди Мериод взяли Эмер за руки и сердечно пожали, выражая готовность встать под ее знамена.

Эмер, которую никогда особо не любили изысканные дамы, кивнула и отвернулась, чтобы никто не увидел ее глаз, заблестевших от невольных слез.

— Благодарю, леди, — сказала она чинно и почти холодно, потому что боялась показаться чересчур чувствительной, — я с радостью приму вашу помощь. Потому что — видят небеса! — она пришлась очень кстати.

— Вот и решили, — леди Кас развернула Эмер к себе и сердечно расцеловала в обе щеки. — Выезжаем завтра на рассвете. Милая леди Ишем снабдит вас всем необходимым. Только ваши доспехи мы не смогли раздобыть. Но уже решено: вы повезете знамя, а знаменосцу кольчуга не нужна.

Когда леди ушли отдыхать и готовиться к завтрашнему великолепному выезду, Эмер, оставшись наедине с Сесилией, сказала:

— Ты оказалась права, как всегда. Я вела себя, как дитя. Но я привыкла, что люди вокруг не одобряют моих поступков, считают меня сумасбродкой. А ты смогла сплотить этих женщин…

— Не я, а ты, — Сесилия взяла Эмер под руку и прижалась щекой к её плечу. — Ты и вправду необыкновенная. Я не сразу поняла это, а теперь вижу. Раньше я тоже осуждала тебя, но сейчас думаю, что тебе уготовано вершить судьбу Эстландии.

— Ого! Какие громкие слова! — засмеялась Эмер, стараясь скрыть охватившее ее чувство неловкости. Слишком уж торжественными и грозными показались ей речи подруги. — С чего бы ты так переменилась?

— Я увидела, что есть люди, которых ты вдохновила, — серьезно сказала Сесилия. — Ты вселила в их сердца уверенность и смелость. Для этого нужен особый дар. Ты зажигаешь пламя в душах других. Недаром ты рыжая — внешность всегда отражение внутреннего мира.

— Где-то я уже об этом слышала, — пробормотала Эмер. — Ты так и не сказала, кто это так переживал за меня, что отправил тебя в путешествие?

Ответ она уже знала — Тилвин, кто же еще? — но не желала больше продолжать разговор о собственной избранности.

— Он пожелал остаться неизвестным, — лицо Сесилии стало важным и таинственным.

— Я и так знаю, кто это, можешь хранить свою тайну. Только имей в виду, человек этот… не очень хороший человек. И отправляя тебя, он заботился не обо мне, а вынашивал какие-нибудь коварные планы.

Но Сесилия пылко возразила:

— Нет! Я слишком хорошо знаю его. Он не коварен, он скромен. А скромность — это признак истинного величия. Жаль только, что не всегда великий дух оказывается в теле великого по рождению…

— Не желаю говорить о нем, — оборвала ее похвалы Эмер. — Пойду, обрадую Годрика. А то он, бедняжка, голову сломал, размышляя, как проникнуть в Дарем. Каково ему будет узнать, — тут она не сдержалась и хихикнула, — что женщины обошли его и в смекалке.

Она оказалась права.

Услышав о внезапно подвернувшейся возможности попасть в Дарем, Годрик в восторг не пришел.

— Мне ничего не угрожает, — уговаривала его Эмер. — Та сумасшедшая девка, которая хотела убить меня, мертва. А Тилвину и Ларгелю мое убийство ни к чему.

Годрик поморщился, когда она упомянула имя епископа.

— Не понимаю, почему ты веришь, что он в стороне от заговора, — Эмер пожала плечами. — Ты что-то там наобещал ему, о чем не хочешь говорить, но это не меняет дело. С его стороны помочь тебе — всего лишь уловка. Он охотится за тобой. Сесилия говорит верно — тебе надо спрятаться здесь, в доме Ишема. Я все разузнаю и вернусь.

— Спрятаться?! — Годрик посмотрел на нее с такой яростью, что Эмер испуганно выставила вперед руки, развернув их ладонями. — Пока моя жена пойдет в логово врага, я буду прятаться? Ты совсем не уважаешь меня, Эмер из Роренброка, если осмеливаешься говорить подобное! Я поеду с вами.

— Но это опасно! — тут уже вскипела Эмер. — Тебя узнают в два счета, громила ты эдакий! Сесилия тоже считает, что тебе надо затаиться.

— Сесилия! — бросил Годрик презрительно и задумался, но было видно, что отступать от своего намерения он не собирается.

— Мы поедем дамским отрядом, — торопливо принялась убеждать его леди Эмер. — Даже пажей не возьмем — одни женщины. Мужчина будет слишком заметен, и тебя раскроют сразу же.

— Мужчина в дамской компании будет слишком заметен, это верно, — признал Годрик.

— Вот видишь! Слышу в твоих речах голос разума.

— А на еще одну женщину никто не обратит внимания.

— Ты что это задумал?

— В конце концов, благодаря тебе я уже примерял женское платье, почему бы не примерить его еще раз?

Эмер всплеснула руками и расхохоталась, несмотря на то, что была зла, как стая голодных гусей.

— А что ты смеешься? Это прекрасный способ проникнуть в Дарем незаметно.

— Никто не заметит такого медведя лишь в одном случае, — сказала Эмер. — Если тебя засунуть в мешок и положить в повозку, завалив щитами.