Янне обнаружил хижину в лесу за танцевальной площадкой.

Хижина была неказистая с виду. У него с Масой была однажды в Финляндии, в зарослях рябины, гораздо более красивая. У той хижины была двускатная крыша и была бы и дверь, если бы стены не рухнули, когда дверь стали приделывать.

Хижина же здешних шведов была просто лачуга. Вместо двери шведы повесили старый, грязный мешок из — под картофеля, стены и крыша были сложены из кусков пластмассы, картона и хвойных веток. И когда в хижину шведов заходили, там было темным — темно и в нос бил дурной запах.

Сперва Янне хотел испытать, насколько прочно шведы сложили свою хижину, но затем у него в голове мелькнула другая мысль, так что он бросился домой прямо через лес, через кусты и все дворы.

— Можно финну построить хижину в шведском лесу? — еще с порога кухни крикнул он.

И так как отец только кряхтел, Янне подступил к нему и снова спросил:

— Можно? Можно?

Отец уже что — то проворчал, но затем понял вопрос и, вскочив, присел на край софы.

— Почему же нельзя, если только получить разрешение на строительство и другие бумаги. И если хватит денег…

Янне задумался. Ему вспомнилось, как однажды Бенгт, Ниссе и другие мальчишки со двора собрали из погребов и сараев всякий хлам и пошли по направлению к танцевальной площадке. Они взяли с собой бельевые шесты Виртанена. У них наверняка не было никаких бумаг.

— Как же тогда шведы могут строить?

— Конечно, и им нужны бумаги.

— Не нужны.

— Да что за чепуху ты несешь?

— У Бенгта и Ниссе есть хижина. Ну, а если б мне тоже захотелось построить?

— А — а, ты вот о каких хижинах…

Отец опять улегся на софу.

— Так можно мне?

Отец отвернулся к стене и уложил руку вдоль тела. Когда он снова заговорил, его голос был заглушен подушкой.

— Строй себе хоть замок, только оставь меня в покое.

Янне поискал ключ от сарая на стенке посудного шкафа: он всегда висел там на гвозде. Но теперь ключа не было.

— Где ключ от сарая?

— А теперь ты испаришься или…

В маленькой комнате послышался стук. Похоже, это упала на пол пепельница. Но когда Янне закрывал наружную дверь, отец крикнул:

— Погляди в кармане моей куртки!

Пертти вышел во двор, как только Янне свистнул. Янне увлек его за собой в сарай. Там они набрали целые охапки реек, картона и мотков бечевки. Все это они отнесли в лес и вернулись обшарить клетушку Лемпиненов. Там они взяли топорик и синюю сетку, какой прикрывают клубничные гряды от дроздов.

И опять они побежали в лес, и опять вернулись обратно. И опять, и опять…

Когда тащили последнюю ношу, Янне, пыхтя, сказал Пертти:

— Теперь они лопнут от зависти…

Янне знал, где прошлой зимой валили лес. Там они нарубили топориком крупных корявых сучьев. Еловых лап они раздобыли на просеке под линией электропередачи, там был густой молодой ельник.

Теперь оставалось только выбрать место для хижины.

Они присели на пень подумать. Но долго раздумывать им не требовалось. Янне знал в окрестных лесах каждый пригорок, каждую лощину, знал он и сухие пустоши, поросшие вереском, и такие места, где в крупных мочагах мерцала черная болотная вода.

Они выбрали небольшую ложбину у поваленной бурей ели. Ее ствол мог служить хорошей опорой для вертикальных стоек, а ложбина позволяла укрыться от ветра. И это место имело еще то преимущество, что от него было рукой подать до хижины шведов.

Шведы непременно должны будут заметить их хижину

В этот вечер Янне и Пертти ничего больше не успели сделать до наступления темноты. Однако в следующий вечер уже разровняли дно ложбины и наполовину установили каркас. В субботу и воскресенье они проработали целый день и в понедельник окончательно отделали хижину внутри.

Хижина удалась на славу.

Ее крыша была так высока, что они могли стоять в хижине, распрямившись во весь рост. Правда, и в их хижине было несколько темновато, но это говорило лишь о том, что крыша и стены такие плотные, что не пропускают света. Хижина шведов не шла ни в какое сравнение с их собственной. Их хижина не стояла покосившись, как у шведов, и даже сильный ветер не мог сорвать хвойные лапы с ее крыши. В лачуге же шведов были видны все их картонки, а стены, казалось, были сделаны из лоскутного одеяла. Шведы покрыли пол лишь каким — то крошевом и спутанной травой, тогда как в их хижине можно было ступать по настоящему мху.

Ну, а была ли в лачуге шведов полка на стене, сделанная из оструганной доски? Нет. Были ли у них вещи, которые они могли бы держать на этой полке: складной нож, ваза для цветов, эмалевые кружки, жестяные банки, клещи, медная проволока, шило, электрический фонарик? Нет. У шведов не было даже курительной трубки, как у них.

У шведов не было ничего.

И конечно, сами шведы знали об этом; когда Янне и Пертти набрасывали на крышу хижины последние хвойные ветки, в лесу потрескивали под чьими — то ногами сухие ветки и между деревьями мелькали крадущиеся фигуры. О том, что шведы шпионят, можно было заключить и из другого: однажды вечером положенные у двери хижины хворостины оказались сбиты напрочь — шведы заходили в хижину. Однако Янне и Пертти не было жалко, они даже надеялись, что шведы станут шпионить, их хижину не стыдно показать людям.

Янне опасался лишь одного: что шведы от зависти разрушат их хижину. Но шведы этого не сделали.

Они сделали другое, и в последующие дни пришла очередь Пертти и Янне ходить крадучись по лесу и шпионить.

Ниссе, Бенгт и Стиг привезли к своей хижине на тачке Блумберга новый материал. Тут были обрезки досок, жерди и целый сверток синтетической ткани. Затем они стали перестраивать свою хижину. Новую хижину они сделали просторной; когда три дня спустя она была готова, в ней могло поместиться шесть человек, хотя бы и взрослых. Они даже попытались сделать у своей хижины стрехи, но досок у них хватило только на одну сторону. Сторона без стрехи вообще выглядела несколько странно; стена здесь выпятилась наружу и, наверное, рухнула бы, если б шведы не подперли ее шестами для просушки белья, которые они утащили у Виртанена.

На мгновение у Янне мелькнула мысль пойти к Виртанену и рассказать, где он может найти свои шесты, но он все же этого не сделал; это слишком напоминало донос. И к тому же он был не очень — то уверен в себе. Может быть, и ему придется добывать то или другое…

Первой добычей был камин.

Янне и Пертти нашли его на свалке — совершенно исправный камин. Правда, у него не было пода да и трубу пришлось немного подправить с помощью клея и черной ткани, но все же было хорошо иметь в хижине свой камин. И еще лучше стало тогда, когда они подожгли бумагу и хворост и из трубы повалил похожий на грозовую тучу дым.

Как раз тогда в лесу снова стали потрескивать сухие ветки…

Но на следующий вечер шведы притащили в свою хижину большой деревянный ящик — это был стол, и несколько березовых чурбанов — это были табуретки.

Но что такое деревянный ящик по сравнению с настоящим столом? Ничто. И что такое чурбаны по сравнению со стульями? Просто дрянь. А у них в хижине был и настоящий стол, и два настоящих стула, желтый и коричневый. Этот стол, который дал им Виртанен, они несколько раз пронесли взад и вперед мимо хижины шведов, прежде чем поставили его перед камином у себя в хижине.

А шведам никто стола не дал, им пришлось довольствоваться стеклянным окном. Причем это было не настоящее окно, его бог знает из какого хлама смастачил отец Ниссе.

Когда Янне рассказал своему отцу об окне, тот сказал:

— А, уже и отцы оказывают поддержку… В таком случае я тоже.

И отец позволил Янне взять все старые вещи и даже софу, поставленную в сарае, но они взяли только маленький комод и две выброшенные матерью подушки.

Однажды вечером шведы укрепили на крыше своей хижины сине — желтый вымпел. Но вымпел был всего лишь вымпел, а Янне и Пертти Улла сшила из остатков старой простыни и голубых полос такой флаг, что когда он был укреплен на верхушке выструганного из ольхи шеста и заполоскал на ветру, его было хорошо видно издали.

Во всяком случае, из хижины шведов его было видно.

Когда шведы увидели настоящий флаг, им стало так завидно, что они запустили в своей хижине магнитофон. И он играл так громко, что, хотя Янне и Пертти забились в самый дальний угол своей хижины и натянули на уши шапочки с кисточкой, его все равно было слышно. Но уже на следующий вечер они избавились от рева магнитофона, ударив в кастрюли и чугуны и заглушив все другие звуки.

Затем их попытались уязвить телевизионной антенной, сделанной из стальных щеток и железной проволоки, но безуспешно: мерцающий у них в хижине штормовой фонарь был несомненно лучше.

Однако это не означало конец усовершенствованиям.

В середине следующей недели наклюнулась новая возможность: оленья шкура Виртанена, вещь совершенно непревзойденная. Если бы Виртанен одолжил им ее хотя бы на один вечер, победа была бы за ними. Шведы не могли бы достать ничего, даже примерно столь же великолепного.

И Виртанен согласился.

Но в тот вечер они не могли похвастаться своим сокровищем: вечером пошел дождь. Дождь лил два дня подряд. Лишь в конце недели ветер угнал тучи за озеро и выглянуло зябкое солнце.

Однако шкуру от Виртанена они получили не сразу. Он обещал дать ее только тогда, когда земля полностью просохнет: в мокрой хижине шкура бы испортилась.

Виртанен оказался совершенно прав.

Мало сказать, что в хижине было мокро: она превратилась в озеро под крышей. Массы воды устремились сюда со склонов и нашли себе путь по дну ложбины. Одна стена даже обрушилась.

Но наводнение и рухнувшая стена — еще не самое худшее. Стену, конечно, можно снова поставить, а от воды можно избавиться, прокопав канавы и нося ее ведрами. Нет, не это смутило Янне и Пертти. Гораздо горше было видеть качающуюся на воде лодку из коры с сине — желтым флагом на корме.

Это был символ победы шведов.

С минуту Янне и Пертти в смятении смотрели на озеро и на лодку. Много дней и даже недель хлопотали они, и вот результаты их хлопот разом уничтожены. И победа, которая была так близко, тоже ускользнула…

Янне, глубоко вздохнув, наклонился и стал выуживать плавающие в воде предметы. Сперва он спас жестяную банку, кружку и вазу для цветов. Когда он потянулся за стулом, сзади раздался звон.

Он обернулся.

Пертти вдребезги разбил вазу о камень и теперь бежал по тропинке к хижине шведов.

Янне бросился за ним, но, как он ни силился, Пертти поспел к хижине гораздо раньше его. И уже приступил к делу

Он обрушил покосившуюся стену хижины шведов.

Янне схватил Пертти за рукав, но он вырвался и кинулся к передней стене. Он пинал ее ногами, дергал, рвал. Когда он схватил с земли бельевой шест и нанес сокрушающий удар по ящику — столу, Янне отскочил назад. Глаза Пертти горели, словно пылающие головни, он тяжело дышал, как злая собака, и скрежетал зубами. Не переставая он бил, сокрушал, молотил.

Наконец Пертти бросил шест на груду древесного крошева и еловых веток и через затрещавшие кусты ринулся в лес.

Янне долго глядел ему вслед.

Такой ярости он никогда ни у кого не видел.