Теперь уже без всяких происшествий прошли под мостом, добрались до устья Десны и дальше пошли по рукаву Днепра.

Дедушка вёл корабль вдоль пологих берегов, где меньше глубина и скорость течения. Мы проплыли уже двадцать пять километров от Киева, а по берегам по-прежнему тянулись пляжи с деревянными грибами и загорало много народу.

Бабушка Наташа проголодалась первая. Женщины всё-таки слабее мужчин, и дедушка говорит, что к ним надо всегда относиться с некоторым снисхождением. Однако сам-то он иногда покрикивает на бабушку Наташу, но это, наверное, потому, что она ему родная и находится у него в подчинении. Ведь он же всё-таки капитан, не шутка!

Корабль, приближаясь к берегу, дал тихий ход.

— Юнга, якорь на берег!

Я мигом слетел с палубы на нос корабля, схватил трёхлапый якорь, судно ткнулось в хрустящий песок, а меня какая-то сила как пушинку сбросила за борт.

— Юнга!

Я быстро вскочил на ноги, схватил якорь и стал карабкаться на крутой откос, подтягивая корабль, который уже повернуло течением вдоль берега.

— Зачаливай за ствол дерева! — командовал капитан.

Я зацепил якорь, и с корабля сошли остальные члены экипажа, кроме Серки.

Дедушка вооружился самой длинной удочкой, положил за пазуху железную коробочку с червями и пошёл на озеро ловить краснопёрку.

Оказывается, червей надо подержать в тепле перед ловлей, чтобы они оживились. Червь на крючке должен извиваться, а то рыба может его не заметить.

Мне тоже хотелось пойти ловить рыбу, но дедушка сказал, чтобы я помогал бабушке Наташе готовить обед. По правде сказать, не люблю заниматься женскими делами, но что поделаешь, на корабле воля капитана — закон.

Место для костра выбрали повыше. Бабушка Наташа сказала, что наш корабль — пороховая бочка, на нём месячный запас горючего. И от него надо держаться с костром подальше.

Я и Орлан пошли собирать дрова. Пёс оказался замечательным помощником. Я подыскивал сухие палки или коряги, а он таскал их к костру.

Вначале собирать дрова было интересно, а потом стало скучно. Даже Орлану это дело надоело. Он уже ухитрился сбегать на озеро, узнать, как идёт там рыбная ловля. Но там пробыл недолго. Наверное, дедушка его оттуда прогнал. Тогда мы с ним решили померяться силами. Я поставил задачу уложить его на обе лопатки. Началась борьба. Я и пёс превратились в один живой клубок. Я визжал, когда он больно хватал своими острыми зубами, а Орлан рычал, когда я начинал вывёртывать лапу или сжимал ему горло.

— Виталий!

Я притворился, что не слышу. Но Орлан подвёл меня, вырвался и побежал на голос бабушки Наташи.

— Ты натаскал дров?

— Я лучше буду вычерпывать воду из лодки.

Я взял черпак и принялся с азартом выплёскивать воду, стараясь окатить Орлана.

Пёс носился по берегу и ухитрялся вовремя отпрыгнуть в сторону. Но иногда мне всё-таки это удавалось, тогда он начинал на меня звонко лаять.

Кот сидел на палубе и расширенными глазищами наблюдал за нашей «работой».

У бабушки Наташи на таганке уже стояли котелок с начищенной картошкой и чайник. Теперь она уже сама собирала дрова. У меня мелькнула мысль ей помочь, но я вовремя вспомнил слова бабушки Насти: «Дети должны резвиться, ещё успеют, наработаются».

Картошка быстро сварилась, чайник закипел. Мы посигналили дедушке. Очень смешной сигнал на корабле. Когда надавишь ногой педаль, он начинает хрюкать. Всё-таки его далеко слышно. Дедушка сразу явился. Сказал, что на озере не клюёт и что вечером он попробует половить в рукаве.

Мотор корабля закрывался деревянным футляром. Он заменял нам стол. Бабушка Наташа застелила его белой скатёркой, достала из корзины помидоры, огурцы и жареного цыплёнка.

Я страшно проголодался. Первым сел за стол и принялся уплетать. Орлан и Серка, вытянув шеи, заглядывали мне в рот. От цыплёнка уже остались одни косточки, когда подсели взрослые.

— Вижу, ты, брат, неплохо справляешься! — сказал шутливо дедушка.

Я был совершенно уверен, что он чистосердечно радуется моему аппетиту, как радуется мама или бабушка Настя.

— А ты знаешь, народная мудрость гласит: кто не работает, тот не ест. Надо полагать, что ты сегодня честно потрудился?

Я взглянул на бабушку, которая на меня не смотрела, и покраснел.

— А если человек не вырос? — попробовал я защититься.

— Если ребёнку поручается дело, которое ему под силу, он обязан выполнить его с честью, как взрослый!

— А ты же отказался руководить аспирантами! — напомнил я.

Разговор дальше не пошёл. Взрослые только переглянулись.