На следующий день я со страхом шла на первое занятие, но, войдя в аудиторию, увидела на преподавательском месте Эди. Потом Элинна рассказала, что ректор срочно уехал по делам и оставил Эдвара вместо себя.

Эта новость внесла еще больший разлад в душу. Мне казалось, Амир уехал из-за меня, потому что не желал видеть или боялся вновь сорваться. Я до сих пор помнила это выражение неверия и даже шока на его лице, когда он отпрянул от меня, прокричав, чтобы убиралась из комнаты, как он вцепился пальцами в волосы, пытаясь обуздать свою ярость. Вспоминать было слишком тяжело, а еще тяжелее сознавать собственную вину.

Когда меня неожиданно вызвали в кабинет ректора, я предположила, что Эди, пользуясь отсутствием Амира, найдет теперь способ поквитаться за все, что я сделала его другу. Каково же было мое удивление, когда поняла, что Эдвар даже не в курсе происшедшего и позвал лишь затем, чтобы сказать о неэффективности тренировок. Стоило ли сообщать мне о том, что я и так знала. Кажется, он ждал оправданий, объяснений, жалоб, но я лишь пожала плечами и заверила, что делаю все возможное. Мое равнодушие разозлило его еще больше, потому как он попросил незамедлительно покинуть кабинет. Определенно отношения с начальством в новой академии у меня не ладились.

Истор, как и обещал, поговорил со своими друзьями из команды, однако большинство из них его слова не убедили. Они были настроены против меня и не желали подчиняться указам аристократки. Несколько дней подряд я придумывала речь, которая помогла бы убедить их в моей непредвзятости, настроить на совместные занятия, ведь я дала слово Амиру и должна его сдержать.

Чтобы в очередной раз оценить сложившуюся ситуацию со всех сторон, я забрела в крытый павильон, в котором был разбит сад — мое любимое и единственно доступное место для прогулок. Сегодня стеклянный купол павильона был открыт, поскольку стояла очень теплая и солнечная погода.

Я забралась в излюбленный укромный уголок — нишу в стене, укрытую кустами и деревьями. В зеленой траве росли редкие цветы, а среди них поблескивала серебристая лента искусственного ручья. Поджав ноги, я оперлась о стену, глядя на весело журчащую воду, когда услышала стук входной двери. Сад был большой, но моя ниша располагалась недалеко от входа, и сейчас до меня долетел отчетливый шорох шагов по садовой тропинке. Спустя мгновение знакомый голос, при звуках которого я вздрогнула, а сердце забилось в разы быстрее, произнес:

— Я привез, что ты просила, Селена. Полагаю, можем посадить это растение возле искусственного водопада, оно оплетет камни, а воды там достаточно.

— Благодарю вас, ректор Сенсарро, что, несмотря на свою занятость, не забыли о моей просьбе.

— Не стоит благодарности, Селена. Это тебе спасибо, что заботишься о саде, даже находишь новые редкие растения для него.

Девушка помолчала какое-то время, а потом несмело спросила:

— Скажите, Амиральд, вы здоровы?

— Вполне. Несколько устал за последние дни, только и всего.

— Простите за вопрос, мне показалось, что у вас несколько изможденный вид. И еще… Извините, если вмешиваюсь не в свое дело, но я видела несколько дней назад Элизабет в коридоре. Она прошла мимо столь стремительно, что я даже не успела поздороваться, и мне показалось, она чем-то сильно расстроена. Элизабет в порядке? Может, что-то случилось в семье?

— Селена, у нас с Элизабет вышло недопонимание. Полагаю, именно этим было вызвано ее расстройство.

Амир тяжело вздохнул. Вот сейчас расскажет о моем поступке. Какой позор!

— Но… вы говорили с ней? Думаю, любой вопрос можно решить, объяснившись друг с другом.

— Я за этим и уезжал. Но проблема в том, что она отказалась встречаться со мной.

— Но как же так? Неужели не захотела даже поговорить? Вы зря съездили? Не смогли повидаться с ней?

— Скажем так, я предпринял некоторые шаги, чтобы иметь возможность объясниться с ней с глазу на глаз.

— И как?

— Бесполезно. — В голосе Амира послышалась тоска. Собеседники уже удалились на некоторое расстояние от моего укрытия, и я испугалась, что сейчас они уйдут в другой конец сада и я их больше не услышу, но пара, кажется, предпочла устроиться на скамье возле дорожки.

— Я слышала, что вы назначили Виолетту руководителем тренировок. — Селена попыталась сменить тему, но, на мой взгляд, крайне неудачно. Ожидала, что сейчас Амир в резкой форме запретит ей вообще упоминать мое имя, однако ректор ответил довольно сдержанно:

— Назначил.

— И как?

— Не справляется.

— Это и правда не просто, учитывая, что она аристократка.

— Не в этом дело, Селена. Мы ведь с тобой тоже относимся к аристократии. Виолетта просто выполняет данное обещание, но сама не желает достичь результата, оттого пасует перед трудностями, плывет по течению. Ей удобнее считать, что все вокруг настроены против нее, поэтому она и не справляется. А могла бы добиться большего, если б захотела.

— У Виолетты непростой характер…

— Я решил отпустить ее.

— Что?

— Она очень стремилась уйти из академии, а потому я снял защиту, она теперь может выйти в любой момент, когда захочет.

— Но как так? Вы не можете! Если она вас раскроет, сколько вреда это принесет! Или… Или вы решили взять с нее клятву жизни?

— Брать клятву жизни с Виолетты? Проще ее сразу убить. Ты не хуже меня знаешь, чем опасна эта клятва. Стоит Виолетте хотя бы намекнуть кому-нибудь про нашу тайну, и чары сработают мгновенно. Мне достаточно будет ее обещания.

— Нельзя верить ее обещаниям! Виолетта держит слово, но она придумает способ его обойти. Вы ведь понимаете, что она не успокоится, пока не отомстит. Хотя бы заставьте ее поклясться.

— Обычную магическую клятву можно точно так же нарушить, было бы желание. Я также полагаю, что теперь Виолетта не будет стремиться к мести.

— Вы не можете знать наверняка! Ведь она считает, что вы разрушили ее жизнь, выкрали из любимой академии, и весь этот скандал… она попытается разрушить и вашу жизнь тоже.

— Знаешь, как печально порой, что обстоятельства вмешиваются в наши планы? Когда я понял, что у меня нет выбора, кроме как спрятать Виолетту здесь, я пошел против собственных принципов.

— Я знаю, Амир, но вас вынудили обстоятельства. Вы действовали не ради себя, а ради других людей. Впрочем, как и всегда.

— Я не желал разрушать ее жизнь. Я подготовил два письма: для родителей и для Зора. Я знал, что ее семья не допустит скандала, что они договорятся с ректором и придумают правдоподобное объяснение для общественности. Хотел предложить Виолетте свой собственный иллюзорный эликсир и изменить ее внешность, чтобы она находилась здесь неузнанной. Спустя полгода, а может, и раньше, если б все удалось, она вернулась бы домой. Родители не могли не принять ее назад, иначе как объяснить остальным исчезновение дочери?

— Вы так рассуждаете… они ведь все-таки семья, они должны любить ее. Они приняли бы в любом случае.

— Ты не хуже меня знаешь, что для некоторых аристократов их честь и репутация намного дороже любви. А в случае с семьей Виолетты… я даже не берусь объяснить, что это за люди. И из дочери вырастили достойную преемницу.

— Но даже моя семья постепенно склоняется к тому, чтобы простить меня. Они ответили на последнее письмо.

— Я очень рад, Селена. Я в это верил. А в случае с Виолеттой… Думаю, здесь больше не о чем рассуждать. Если она захочет уйти, то может это сделать сразу после того, как Эди ей расскажет обо всем и потребует взамен обещание.

— Будет сложно убедить остальных, особенно Эдвара, даже я не до конца согласна с вами в этом вопросе, хотя, безусловно, доверяю вашему мнению. К тому же после этих слов о ее семье… Они попросту могут не принять Виолетту обратно.

— О нет, примут. Полагаешь, ее родители пожелают увидеть новые заголовки в журнале, что-нибудь вроде: «Лавальеро прогнали собственную дочь за то, что она выбрала другую академию»?

— А как быть с учебой?

— Здесь она не желала учиться с самого начала. Есть еще частная Дворцовая академия. Полагаю, куратор Вальенте, этот всеми уважаемый маг, мог бы замолвить за нее словечко, недаром ведь он работал в академии наставником, прежде чем поменял место работы.

— Я поражаюсь вам, ректор Сенсарро. Вы готовы помочь ей, несмотря на весь риск.

— Тут нечему поражаться, Селена. Я уверен, Виолетта не будет мстить, а значит, можно ее отпустить. А теперь довольно о ней, идем к водопаду, выберем лучшее место. У меня сегодня еще много дел.

— Да, конечно, я как раз видела там подходящий участок земли.

Они ушли, а я тихо сидела в своей нише, заново осмысливая услышанное. Самой главной из всех мыслей было осознание, что я теперь свободна и могу уйти, когда пожелаю. Осторожно выбравшись на дорожку, добежала до двери, а потом дошла и до главного холла. Когда я приблизилась к массивным деревянным створкам, сердце сильно забилось в груди от волнения. Я протянула руку, повернула медное кольцо, отворила дверь и беспрепятственно вышла на крыльцо.

Вдохнула полной грудью и засмеялась от радости. Свободна! Он правда отпустил. А я боялась, что это всего лишь красивые слова для Селены. Теперь можно пойти и объясниться с родителями, можно встретиться с Эрином. Раз я не дала слова молчать, то смогу все им объяснить. Какое простое решение! Верну себе былое положение, богатство, фальшивые комплименты и улыбки окружающих, оставлю здесь Элинну и Мелинду, навсегда утвердив их во мнении, что аристократам нельзя доверять, распрощаюсь с Селеной и конечно же подведу Амира и всех тех, кому он там помогает. Помню, Эди говорил о чем-то, что они собирались вернуть, но я помешала. Кажется, это очень важная вещь, раз из-за нее ректор пошел на подобные меры. Значит, если все расскажу, навсегда лишу их этой возможности.

Я устало присела на крыльцо. Могу уйти, правда, могу, но… не стану. Останусь здесь, выполню свое обещание, заставлю этих виеров уважать себя. А потом, когда мы выиграем проклятые состязания, вернусь домой вместе с Амиром, и пусть он лично расскажет близким, что выкрал меня из академии. Сложив на коленях руки, посмотрела на окрашенное закатом небо за зелеными кронами деревьев.

— Эрин, — прошептала я вслух, — ты так и не пришел за мной. Даже Амир кинулся следом за своей невестой, которая настолько сомневалась в нем, что не позволила ничего объяснить, а ты не пришел. Неужели цена скандала оказалась слишком высока для тебя? — Положив голову на колени, крепко-крепко прижала ладони к глазам. Пришла пора идти дальше самой, искать свой путь, без чужих правил, нотаций и подсказок. А для начала придется объясниться с Амиром.

— Ну что тебе?

— Мне нужно поговорить с ректором. — Я стояла на балкончике, а Эди загораживал дверь.

— Через меня передай. Он просил, чтобы ты его не беспокоила.

— Хорошо. Хотела сказать, что вон там, в холле, студенты сломали колонну.

— Что? Где? — Эди кинулся к перилам, а я резко распахнула дверь, заскочила внутрь и защелкнула замок. Развернувшись, прислонилась к сотрясающейся от ударов створке и мужественно встретила взгляд Амира.

— Виолетта, — устало промолвил ректор, — ты… — а потом замолчал и немного погодя со вздохом спросил: — Что тебе нужно на этот раз?

— Я слышала ваш разговор с Селеной в саду и знаю, что теперь могу покинуть академию.

— Почему же ты до сих пор здесь?

— У нас с вами договоренность, ректор Сенсарро. Я помогаю вам, а вы рассказываете все моей семье.

Амир поднялся, отвернулся к окну, сложил на груди руки и, четко проговаривая слова, произнес:

— Я не хочу видеть тебя в академии.

— Настолько, что нарушите данное слово?

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

— Почти, — после паузы ответил ректор и вновь замолчал, а я стояла и ждала его решения.

— Когда кажется, что больше удивить уже нечем, ты поражаешь в очередной раз. Ты сама хотела уйти, а когда я отпустил, решила остаться. Не понимаю, Виолетта, что тебе нужно?

— Мне нужно, чтобы вы выполнили обещание.

— А ты хоть понимаешь, как сложно мне контролировать себя в твоем присутствии? Никто еще не заставлял меня настолько терять самообладание. Я едва не совершил один из самых ужасных поступков в своей жизни. Не боишься, Виолетта?

— Боюсь, — негромко ответила я, опуская голову, — а еще очень сожалею. Прошу простить меня, если это возможно.

Амир ничего не ответил и вновь устремил взгляд в окно.

— Оставайся, — вымолвил он через некоторое время.