Мое бессознательное состояние в этот раз не было вызвано опустошением после радужной магии, а очнулась я не где-нибудь в дознавательской или подземном каземате, а в той самой комнате, что отвели мне в поместье дор Харон. Едва открыв глаза, вспомнила все произошедшее, а потом накатило осознание, и захотелось вновь окунуться в спасительную темноту. Была согласна даже на холодное белое пространство между радужных стен, лишь бы душа и сердце снова онемели. Я не в состоянии оказалась выносить эту боль, жуткое чувство вины и раскаяния, а ещё огромной невосполнимой потери.

Я нащупала каплю амулета и крепко сжала в ладони, но он не откликнулся. Не нагрелся, не завибрировал, а продолжал лежать на груди холодным бесцветным куском, потерявшим радужный блеск.

Кериас и Вернон - я не то что спасла, я потеряла обоих. Один погиб, потому что я рискнула заключить договор с древней магией, превратив стража в пленника ритуала. Ему пришлось наблюдать, дабы не позволить никому вмешаться. А второго я убила сама. Вытянула последние силы из того, кто до последнего защищал меня.

Закрыв лицо ладонями, я раскачивалась на кровати, тихонько подвывая, и, кажется, медленно сходила с ума. Даже не отреагировала на стук в дверь, не поняла, что кто-то зовет по имени, пока меня не встряхнули легонько за плечо.

- Леди Миланта, - горничная Кэти стояла возле кровати и пыталась привести меня в чувства,

- прилягте, прилягте, доктор не велел вставать, а то рана опять закровоточит.

Я подняла на девушку глаза, силясь понять, что ей нужно, когда служанка решительно наклонилась и заставила откинуться на подушки. Подоткнула одеяло и немного поправила тугую повязку на груди. Посмотрев вниз, я обнаружила бинты, обмотавшие тело.

- У вас там рана, напротив сердца. Доктор велел лежать. Я принесла лекарство, выпейте.

Она приподняла мою голову, ласково уговаривая при этом, и заставила выпить горький пахнущий травами напиток.

- Вот и хорошо. Полежите теперь.

- Зачем меня сюда привезли?

Я ухватила отстранившуюся девушку за руку и так крепко сжала, что испугала горничную.

- Так, - она растерялась, силясь дать ответ, - я право не ведаю, леди Миланта. Милорд говорил, вы уехали, а вот вчера вас привезли ночью его помощники. Они и не знали, что вас куда-то в другое место проводить следует, да и без сознания вы были, ещё и в крови вся. Мы доктора сразу позвали, а он не велел вас трогать, чтобы рана затянулась.

- Я не хочу быть здесь, - снова обхватив голову ладонями, зажмурилась, из горла вырвался приглушенный стон.

- Леди Миланта...

- Я не хочу. Я не могу быть здесь. Это его дом. Его! А его нет больше. Я не могу.

- Вы успокойтесь, успокойтесь. Доктор говорил, что лихорадка может начаться. Сейчас вот настой подействуете вы еще поспите. Не нужно метаться, полежите. Леди Миланта, ведь рана снова откроется.

- Я так хорошо понимаю теперь, Кэти, зачем он снес тот старый особняк. Он не мог находиться в доме, где погибла Инесса.

- Конечно, конечно, леди. Вы только полежите спокойно, а как легче станет, так сразу поедете, куда захочется. Вот милорд вернется...

- Он не вернется! - со злостью прервала я девушку, - не вернется! Никогда! - закричала и попыталась подняться с подушек. Грудь сразу пронзила резкая боль, перед глазами поплыло.

- Тише, тише. Ведь говорила вам. Ничего, сейчас легче станет. Вы дышите потихоньку.

- Я хочу разучиться дышать, - прохрипела ей в ответ.

Состояние между явью и сном - в таком я пребывала, пока медленно затягивалась рана на груди. Кэти доложила о моей истерике доктору, и тот назначил новые препараты, не позволявшие выплыть из вязких волн сонного тумана. А еще однажды в полудреме я услышала чьи-то препирательства, и хотя плохо понимала смысл, зато запомнила слова, поскольку прозвучало имя Ириаден.

- Император приказал привезти, - чужой холодный приказ.

- Куда ж вы ее повезете? - моя несмелая и робкая Кэти шипела точно рассерженная кошка,

- неужто не видите в каком она состоянии? Что же прямо такую и заберете? Поди еще умрет на ваших руках.

- Не дерзи, девчонка. Не видишь, с кем говоришь?

- А вы в чужом доме не распоряжайтесь. Я только приказам милорда Кериаса подчиняюсь и леди Миланты.

- Пропал твой господин! - обрубил ее разозленный чужак, - не говорила о нем леди?

- Что она скажет, коли в себя еще не пришла? - не растерялась и не выдала меня девушка.

- Ну, смотри, - наверное, погрозил ей кулаком некто неизвестный и добавил, - как придет в себя, доложить немедленно.

На это Кэти лишь фыркнула, а потом раздался громкий стук и последовавший за ним шорох легких торопливых шагов. Похоже, девушка заперла за чужаком дверь.

Окончательно я пришла в себя ночью. Возле кровати стоял кувшин с водой, в придвинутом к постели кресле крепко спала моя горничная. Я коснулась рукой груди и ощутила, что бинты сняли, осталась лишь мягкая повязка в районе сердца.

Потихоньку опустив ноги на пол, я на цыпочках дошла до двери. Отворила ее, чтобы петли не скрипнули, и пошла вниз. Самое сильное желание было сбежать. Меня не беспокоило, что собралась на улицу одна и в белой ночной рубашке до пят. Если след от ножа затянулся, то разум до сих пор окутывал болезненный горячечный жар.

Однако возле двери дежурил лакей. Я заметила его, когда сошла с лестницы, а потому быстро прижалась к стене. Хотя мужчина дремал, сидя на стуле, я не рискнула приблизиться.

Потихоньку прокравшись вдоль стены, скользнула в темный коридор и остановилась возле двери в библиотеку. Через ее окно можно было попытаться уйти в сад.

Зачем мне так жизненно необходимо было покинуть поместье, я сама не знала. Просто казалось, что, очутившись снаружи, избавлюсь от тяжести в груди, не позволявшей свободно дышать. Однако войдя в темную комнату, я поторопилась и споткнулась о груду книг. Растянувшись на полу, замерла, надеясь, что грохот не привлек чужого внимания. Когда спустя несколько минут никто не заглянул, я села и осмотрелась.

В лунном свете, лившемся сквозь окна, видны были стопки книг, которые сгрудила здесь, когда разбирала древние фолианты. Они так и лежали на полу, столе и других поверхностях в том самом порядке, в каком я все оставила.

Книги манили точно магнит.

Даже пока поднималась на ноги и шла к окну, а потом сдвигала щеколду, то и дело оборачивалась, бросая взгляд на старые фолианты.

Задвижка щелкнула, окно отворилось легко и без скрипа, но я не торопилась встать на подоконник, чтобы перебраться через него. Вместо этого, повернула голову и смотрела, не отрываясь, на полку, где темнели расставленные мной книги. Среди них - я хорошо помнила - находился толстый том с запрещенными заклинаниями.

Постояв еще немного, я притворила створку и направилась к стеллажам.

Пару минут спустя колеблющийся язычок свечи выхватил для меня из темноты ровные рукописные строчки. Не знаю, какая надежда теплилась в сердце, но я сопоставила слова неизвестного посетителя, явившегося проводить меня к императору, с тем, что Ириаден до сих пор жив, а Кериас оказался не просто человеком. Может, если они связаны, для ликана есть шанс вернуться? В этот момент любая цена за его возвращение не показалась бы слишком высокой.

В старой книге, в которой описывался даже зеркальный обряд, оказался и ритуал для оборотней, единственных представителей магического сообщества, обладавших двумя физическими оболочками. Именно по этой причине для них был придуман ритуал возрождения, но когда я прочитала его суть, волосы на голове встали дыбом.

Захлопнув книгу, снова бросилась к окну, неосторожно уронив фолиант на пол. Нужно было глотнуть свежего воздуха, потому что я вновь начала задыхаться.

Меня отбросило обратно, как только толкнула стеклянную створку. Растянувшись на полу, перевела взгляд на возвышавшуюся на фоне окна фигуру. Мягко, по-кошачьи плавно и бесшумно, она двинулась в мою сторону, а потом присела на корточки рядом.

Тонкие пальцы с неожиданной силой схватили за волосы, поднимая голову выше, а миндалевидные глаза черноволосой незнакомки слегка светились, почти вплотную приблизившись к моему лицу.

- Убийца, - прошептала она, - я знаю, это была ты. Твой запах я ощутила, а след привел сюда.

Сердце заколотилось стремительно, его стук отдавался в ушах, мешаясь с шипением женщины.

- Ты забрала жизнь моего Кериаса, а я заберу твою.

На выпустивших волосы руках стремительно удлинялись когти, один такой прижался к моей щеке и провел вниз до подбородка, рассекая кожу, точно острое лезвие. Я ощутила, как потекли, набухая, красные капли крови, но не попыталась отстраниться или отползти.

- Забирай, - ответила не колеблясь.

Кровожадный блеск страшного взора слегка потух, едва незнакомка осознала, что я не буду вырываться или предпринимать иной попытки спастись. Она изучала меня, склонив голову набок, а потом плавно поднялась и обошла по кругу.

Ее тонкие изящные пальцы с длинными когтями сжались в кулаки так, что послышался хруст. Движения были резки и стремительны, а длинная черная коса била по пояснице, подобно кошачьему хвосту, когда женщина принялась метаться по библиотеке из стороны в сторону, будто это я поймала ее в ловушку.

Я села на полу, подтянула ноги к груди и снова перевела взгляд на незнакомку.

- Вы ведь тоже ликан, верно? Вы видели его? Видели Кериаса?

Ужасно хотелось услышать хоть какое-то известие о том, куда отправился снежный барс в своей звериной ипостаси.

- Не называй его по имени, - обрубила все надежды черноволосая красавица, обнажив острые клыки в уголках рта.

- Здесь, - игнорируя то, что женщина замерла в такой позе, будто приготовилась прыгнуть и вцепиться в мое горло, я подтянула упавшую книгу с запрещенными ритуалами и открыла на нужной странице, - описан древний обряд возрождения? Вы слышали о таком? Это правда?

Брюнетка прищурилась и протянула недоверчиво и с угрозой:

- Что-о?

Я подтолкнула к ней книгу, которую женщина стремительно подхватила, подняв легко, будто толстенный фолиант ничего не весил. Она впилась взглядом в строчки, описывающие один из самых кошмарных обрядов, которые только попадались мне прежде. Затем незнакомка вскинула голову, лицо ее смертельно побледнело. Прижав книгу к груди, она попятилась к окну. Еще секунда, и ловкая, гибкая брюнетка перемахнула через подоконник и скрылась в саду.

Последовать за ней я не успела, как только попыталась, дверь в библиотеку с треском распахнулась, и в комнату вбежали Кэти с ночным лакеем.

- Вот вы где! - девушка всплеснула руками и бросилась ко мне, - куда же вы на ночь глядя и без плаща? Ну коли прогуляться желаете, давайте утра подождем? А то бродите одна в темноте, вон и щеку где-то оцарапали.

Она разговаривала со мной ласково, увещевая, точно неразумного ребенка.

- А если вам наверх идти трудно, так Дин донесет.

У меня не оказалось сил сопротивляться и даже спорить. Пришлось последовать за квохчущей горничной, а молчаливый лакей пошел следом. Зато следующее утро началось вовсе не с прогулки, а с визита мужчин в форме императорской охраны. И я была уверена, что во дворец о моем состоянии донесла вовсе не Кэти.

Наверное, меня затем привезли к императору с самого утра, едва очнулась, чтобы не вздумала уйти на прогулку и не вернуться. Хотя ни о каких казематах речи ни шло и провожали во дворец не подземными тоннелями. Зато по приходу отвели в гостевые апартаменты, где меня попросту заперли. Комнаты были просторны, состояли из ванной, гардеробной, спальни и гостиной, и даже обед был подан в определённое время, но из покоев не выпускали. Император же изволил принять лишь к вечеру. Когда за окном сгустилась чернильная темнота, а часы пробили двенадцать, за мной пришли.

Если в прошлый приход во дворец я следовала за пожилой экономкой до сиятельных покоев, то теперь к дверям провожал улыбающийся придворный маг. Старичок лично набросил мне на плечи длинный плащ, накинул на голову капюшон и позвал следовать за ним. При этом он не забывал улыбаться, болтать на отстраненные темы и в целом демонстрировал такую искреннюю радость от новой встречи, словно я приходилась ему по меньшей мере родной племянницей.

- Я очень рад, что вы нашли время прийти, - затягивая меня в императорскую гостиную, бормотал мужчина, которого Кериас называл не иначе как Мясник. - Каково ваше самочувствие? Я вижу, слухи оказались правдивы, вам серьезно нездоровилось.

По этикету следовало ответить ему нечто нейтральное и выдавить хотя бы слабую улыбку, но я не смогла себя заставить. Если при первой встрече он показался мне добрым и заботливым старичком, то уже после целой ночи под воздействием шафиана, последствия которого маг и не подумал снять, я изменила свое мнение. А все последующие картинки, увиденные в гранях, и вовсе сыграли не в пользу душевного расположения к собеседнику.

Таким образом, я молчала всю дорогу и в покоях тоже не промолвила ни слова. Лишь потерла руку, когда он изволил выпустить из крепкой хватки мою ладонь. Улыбка на лице мага стала задумчивой, а потом он очень галантно указал мне на дверь, за которой находилась спальня императора.

Ириаден расположился в кресле у окна. Напротив, как и в прошлый раз, стоял круглый столик, а на нем, кроме фруктов, бутылка вина. Рубиновый напиток плескался в бокале, который император перекатывал между пальцами. Мой приход владыка отметил небрежным кивком и указал на второе кресло.

Канделябры со свечами, освещавшими остальную комнату, стояли чуть поодаль, создавая в нише приятный полумрак. Сам Ириаден будто осунулся и выгладел излишне бледным, но, возможно, свою роль играло освещение.

Повинуясь приглашающему жесту, опустилась в бархатное кресло и проигнорировала стоявший рядом бокал. С прошлого посещения четко уяснила, что по мере возможности нужно избегать есть и пить в присутствии императора. А потому с отстраненным выражением на лице наблюдала за сохранявшим величавое достоинство правителем. Вновь даже против воли возникало чувство, словно мне оказали великую честь, дозволив очутиться рядом с самим владыкой. Однако равнодушие точно ветром сдуло, когда губы мужчины изогнулись в холодной улыбке, а сам он произнес, приподняв бокал:

- Почтим память моего братца?

Того, как искривились черты моего лица, мог не заметить только слепой, а таковым Ириаден не являлся. Впрочем, он не отреагировал на болезненную гримасу, просто пригубил напиток и слегка кивнул на мой бокал:

- Пей.

Движение сбоку привлекло вниманием я заметила мага, с ласковой улыбкой наблюдавшего за нами двумя. При взгляде на меня он и вовсе начал лучиться дружелюбием, от которого сводило челюсти.

Схватив бокал, я в несколько глотков осушила его и со стуком вернула на стол.

Владыка сел поудобнее, перевел взгляд на мясника и поинтересовался с поистине императорской холодностью:

- Что дальше?

- Я так полагаю, ваше императорское величество, - маг поклонился и извлек откуда-то два браслета, соединенных короткой толстой цепью, - вернее будет приковать девушку, чтобы не портила сопротивлением весь процесс.

Слова оглушили подобно громовому раскату. Резко оттолкнувшись ладонями от широких подлокотников, я подскочила на ноги.

- Не стоит волноваться, - Мясник оказался быстрее. Он очутился позади и надавил на плечи, заставляя опуститься обратно в кресло, а после я совсем потеряла способность двинуться, - все не так страшно, как может показаться. А даже если и так, то что вы можете поделать?

Не будучи способной увидеть мага, я впилась взглядом в мужчину напротив. Ириаден не проявлял ни малейших признаков волнения или возбуждения, практически не демонстрировал эмоций совсем, но ответил мне легкой улыбкой.

- Мы знаем, что Кериаса больше нет.

Он вытянул в мою сторону руку и поднял выше рукав расшитого золотыми нитями бархатного халата. И рассеянного света хватило, чтобы увидеть потемневший рисунок вен на его коже - четко очерченные почти черные линии на бледном фоне.

- Для других он просто пропал, ищейки сбились с ног, разыскивая начальника, но нашу связь не обмануть.

Ириаден коротко кивнул стоявшему позади меня магу, и с резким щелчком на запястье сомкнулся браслет.

Это напугало, но я не могла даже дернуть рукой, а владыка поставил бокал и величаво, неторопливо поднялся на ноги.

- Тебя мы приказали не беспокоить, к чему бесполезные допросы?

Император направился к огромной кровати, туда же потащил меня старик-маг, используя соединяющую браслеты цепь точно аркан. Оказать должного сопротивления не выходило, тело двигалось по чужому желанию и туда, куда направляли. А возле императорского ложа Мясник затормозил и пристегнул второй браслет к металлическому кольцу, вбитому в изголовье.

Ириаден остановился позади, положил ладони на мои плечи.

- Не думаю, что сработает, - заявил он магу, при этом ведя рукой вверх, вдоль моей шеи, пока не коснулся пальцами скреплявшей волосы заколки. Расстегнул ее и принялся перебирать рассыпавшиеся пряди.

- Узнать можно, лишь проверив, ваше императорское величество.

Я услышала негромкий вздох - единственное проявление хоть каких-то эмоций со стороны Ириадена. Сама по-прежнему покорно стояла возле постели и даже шагнуть в сторону не могла без дозволения управлявшего мной мага.

- Ты можешь заставить ее слушаться, к чему браслеты? - император отпустил, а сам присел на кровать и медленно лег, вытянувшись поверх роскошного парчового покрывала. Облокотился на подушки и, взяв мою руку, разглядывал широкий металлический ободок.

- Я должен стоять на страже, а если начну расходовать силы на девушку, подвергну вас опасности.

Губы владыки скривились в усмешке - ещё одно проявление эмоций. Он окинул меня взглядом и вдруг прижался к запястью губами, прихватил кожу ниже металлического браслета, сперва легко, а потом чуточку болезненно, когда прикусил ее зубами.

Неожиданно он отстранился и приказал старику:

- Свяжи мои запястья и веревку вдень в кольцо.

- Ваше императорское величество! - Мясник не мог скрыть изумления.

- В прошлый раз я целовал ее до крови, что будет сейчас?

- Это имеет значение? Она нужна нам лишь для проверки. Если не сработает, в любом случае придется избавиться.

- Я должен повторить приказ? - венценосная особа лишь слегка искривила в недовольстве уголок рта, а маг уже засуетился.

- Как вам будет угодно, - и он тотчас отправился прочь из спальни, добывать необходимое.

Ириаден остался лежать, созерцая меня изучающим взглядом.

- А говорить ты можешь? - спросил император.

Открыв рот, поняла, что могу не только разговаривать, но и двигаться. Короткая цепь не позволила уйти дальше, чем на полшага, зато мой порыв был замечен владыкой, который догадался о вернувшихся способностях к речи. Однако вопрос правителя оказался неожиданным.

- Как погиб Кериас?

Соврать не позволило чувство вины, вспыхнувшее в душе с удвоенной силой.

- Он боролся с Призраком и победил, но в итоге потерял много сил, а то что осталось, забрала я вместе с его жизнью.

Холодное удивление отразилось в темных глазах, но ни намека на ярость.

- Так сильно ненавидела? - это прозвучало простой констатацией факта, но ответить я не успела, поскольку император решил уточнить, - как тебе удалось?

- Он подарил мне защиту дающего, а в результате..., - отвечать было трудно, так трудно как никогда прежде, но вовсе не из-за страха. Причиной служили эмоции, что досуха выпили меня за последние дни. Я не обладала самообладанием и императорской невозмутимостью, потому не смогла закончить фразы. Тем большей неожиданностью стал издевательский смех владыки.

- Как бесславно увенчался благородный порыв, - отсмеявшись, заметил император, - глупая смерть для Кериаса. Однако посмотри на себя. Беззащитная, не способная причинить вреда, а сделала то, чего не удавалось всем заговорщикам и бунтовщикам империи. Ты, - он притянул меня за запястье, - убила сразу двоих.

Его полубезумная улыбка в сочетании с безразлично-холодным выражением, застывшим в глазах, откровенно пугали.

- Вы живы, - борясь со слезами, просипела в ответ.

- Ненадолго, - произнес Ириаден так спокойно, словно объявлял о пусть и важном, но не имеющим к нему отношения, событии.

- Без отражения есть лишь дни, пока держится магическая защита.

- Вы... - предположение, возникшее в голове, показалось полнейшей нелепицей. Да и как иначе, если сама читала о зеркальном ритуале, о том, сколь много времени требовалось двум сущностям, чтобы слиться воедино. Но кто знал наверняка, вдруг в реальности могло существовать несколько способов или же в обряде имелись исключения и дополнения. - Вы хотите сделать меня отражением?

Приподнятые брови владыки подсказали, что предположение - бред чистой воды. Однако Ириаден не снизошел до ответа, а пояснений я дождалась от другого человека.

- Милое дитя, - улыбчивый маг, намотавший на запястье крепкую веревку, вернулся в спальню как раз вовремя, чтобы услышать последний вопрос, - да разве такое возможно? Отсеченная сущность должна быть заменена в момент гибели, иначе становится слишком поздно.

У нас, к сожалению, под рукой не оказалось подходящей жертвы, ведь сам факт осознали не сразу. Да и сущность должна быть очень сильна, иначе слияния не произойдет. А откуда ты знаешь об отражении?

Объяснять им что-то? Рассказывать о Верноне и гранях? И не подумаю! Это мои воспоминания, дорогие, близкие сердцу, и пускать в них этих двоих я была не намерена.

- Кериас рассказал? - выдвинул ошибочное предположение маг, - ах, мой мальчик, ну к чему было посвящать девушку в такие подробности, - он скорбно покачал головой. - Ладно, сделанного не воротишь. Зато ты поймешь, дорогая, почему мы нуждаемся в твоей помощи.

Подобное обращение мало походило на просьбу о помощи. Хотя кто здесь говорил о добровольном содействии?

- Помнишь, как наш Кериас успокаивался в твоем присутствии? Ты была аретеррой для звериной сущности. Мягкое и нежное природное успокоительное, - он рассмеялся, - такая ирония судьбы, ведь Инесса оказалась шааной.

При имени фаворитки я невольно скосила глаза на императора и поймала в ответ высокомерно-презрительную гримасу.

- Связь моих дорогих мальчиков была столь глубока, что любовь одного из них к женщине эхом отдавалась в другом. Вот Ириаден с первого взгляда выбрал Инессу. Неплохой выбор для императора. Она была красива и талантлива. Кериасу же понравилась ты. В целом тоже недурно. Милая и умная девочка, скромная, неболтливая.

Маг по-доброму улыбнулся.

- И понимаешь, как нехорошо получилось? Кериас умер, и сработал зеркальный эффект.

Я наморщила лоб, пытаясь сообразить, о чем он говорит, но маг продолжил без вопросов.

- Когда-то мне пришлось провоцировать в Кериасе всплески безумия, а теперь это все возвращается к нашему великому императору и забирает силы быстрее, чем мне удается их восполнить.

И тут я поняла, что имелось в виду. Ведь в книге описывалось, как при слиянии разделялись души двоих. Половина одной души заменяла чужую и наоборот. Теперь же часть сущности императора погибла, и в снежном барсе осталась лишь родная половина Кериаса. Выходило, владыка еще носил в себе вторую часть души его кузена, ведь барс был жив? Его видела та черноволосая кошка! - я лихорадочно подсчитывала в уме шансы отражения выжить, пока не осознала, что после смерти Ириадена зверь тоже был обречен. Половины слишком неполноценны, чтобы существовать отдельное наглядный пример находился перед моими глазами. Сердце снова сдавило от потери последней надежды.

- Вы хотите бороться с безумием с моей помощью?

Я недоверчиво посмотрела на мага.

- Моя магия бессильна блокировать приступы, а Кериас совладал с несколькими в твоем присутствии, так почему бы не попробовать?

И после этих слов вдруг захлестнуло ликование.

- Так вам и надо обоим! - я просто не смогла удержаться. - Вы даже после совершеннолетия не остановились, продолжали мучить Кериаса жуткими приступами, превратили их в форму наказания, чтобы заставить его слушаться! Вот и ощутите на себе, каково приходилось ему!

Пусть все вернется, пускай с лихвой отплатит за жуткие часы, проведенные им в горячке и темноте!

Я проговорила это, со злостью глядя в глаза Ириадена, и в глубине его потемневшего взора уловила отголосок того самого опасного безумия.

- Зря ты так, девочка, - покачал головой старик.

- Зря? Разве не вы получали удовольствие от его мучений? Именно вы! Император хотел наказать, а вы только радовались. И я даже знаю почему. Забирали силу, которую Кериас терял, стараясь не сойти с ума окончательно. Вы ведь из магов, питавшихся людьми благодаря придуманным ритуалам? Я понимаю, как вы все провернули. Выбрали в закрытом городе самую талантливую кошку, подсунули ее родному брату прежнего императора, чтобы впоследствии родился ребенок-ликан, сильный маг, способный пережить ритуал. А затем вырастили из него отличного защитника для правителя.

Меня буквально трясло от напряжения, гнева и отчаяния. Пусть хоть убьют сейчас, но я все выскажу, все! И тут же задохнулась. Схватилась за горло свободной рукой, но невидимый аркан невозможно было сбросить. Он давил и душил, пока перед глазами не поплыли круги, а потом милостиво разжался на долю секунды, достаточной для одного глотка кислорода, и снова стиснул шею. И пытка продолжалась до тех пор, пока не раздалось повелительное: «Довольно».

Я задышала, захлебнулась воздухом, глотая его с жадностью. С испуга втягивала даже больше чем нужно, наполняя горящие легкие, на одних инстинктах пытаясь вдохнуть еще и еще, чтобы сберечь лишнюю толику про запас, если снова перекроют воздух.

Теперь я стояла возле постели на коленях, уронив голову на край перины. Слезы, выступившие на глазах, впитывались в тонкий хлопок простыни. В висках билась тупая боль, увенчавшая голову тернистой короной.

Крепкая хватка мужских пальцев на подбородке заставила запрокинуть лицо и встретить горящий гневом взор императора. С горечью я прохрипела:

- Не стоит забываться?

- Не стоит подражать манере Кериаса, - скривился правитель, - он достаточно досаждал нам своим неповиновением.

- А была такая послушная девочка, - вторил владыке почти задушивший меня маг, - бунтарский дух заразен.

Император бросил на него недовольный взгляд, и Мясник мгновенно замолчал, демонстрируя идеальное послушание и повиновение.

- Довольно бесед, они нас утомили, - отрезал правитель и откинулся на подушки.

- Предчувствие, ваше императорское величество?

Теперь маг проявлял лишь озабоченность состоянием подопечного, совершенно позабыв о методиках воспитания непокорных девиц.

- Да, - Ириаден снова поморщился, - совсем скоро. Неси сюда веревку.

На сей раз старик и не подумал спорить, хотя по брошенному на меня взгляду я поняла, что Мясник по-прежнему против излишней жалости к девчонке. Ну подумаешь, дорвется невменяемый император до какой-то библиотекарши, главное проверить, поможет ли ее присутствие погасить приступ. Если что-то пойдет не так, то потом все залечят.

Меня даже удивило, как после высказанных в лицо владыки обвинений, он не передумал, а пошел на подобные меры, позволив себя связать.

- К чему вам терпеть лишние неудобства? Руки, скрученные над головой, совсем не красят правителя.

Я приготовилась к новому приступу удушья, но его не последовало. Более того, Ириаден ответил:

- Разве сложно догадаться? Ты напоминала ему и мне напоминаешь, - его взгляд затуманился темной пеленой, - он выложился до конца ради твоей защиты, а я никогда не мог причинить ей настоящего вреда.

Император неожиданно обхватил мою голову ладонями, впился в губы жалящим требовательным поцелуем, вдруг обнажившим истинные чувства владыки. Скрытые глубоко внутри, похороненные много лет назад, они накатили лавиной чужой изматывающей страсти, мешая мне дышать, отдаваясь в ушах отголосками неродного имени. Я стала вырываться, попыталась оттолкнуть, приложив к этому все силы, и он разжал руки и отпустил, ощутив это сопротивление.

Не думала, что явно теряющий связь с реальностью Ириаден все же прибегнет к озвученным мерам, до последнего сомневалась, будто из-за опасения причинить мне вред, позволит привязать себя к кровати, но он остался верен своему решению.

Давно минула полночь, где-то в глубине гостиной часы гулко пробили два раза. Я сидела на полу возле изголовья, склонив голову на свободную руку, покоящуюся на коленях. Глаза слипались несмотря на чувство тревоги. Маг устроился в кресле неподалеку, а император лежал на своем роскошном ложе. Переплетенные веревкой запястья поверх груди, глаза закрыты, как во время крепкого сна. Периодически поднимая голову и приглядываясь к лицу мужчины, я не замечала на нем умиротворения и покоя, свойственных спящим. Правильные черты время от времени искривляли странные гримасы, а грудь резко поднималась и опадала. И моя тревога не унималась.

Все же сон оказался сильнее, потому что некий отрезок времени не сохранился в моей памяти, и я не сразу отреагировала на странный звук, раздавшийся совсем рядом - тихое утробное рычание. В первый миг сознание сыграло злую шутку, мне почудилось, что я вновь в разрушенном храме гляжу в светлые глаза ощеренного зверя, не видя в них даже проблеска человеческой мысли, одну жажду крови. А потом мысли прояснились, память подсказала, где я нахожусь.

Вскинув голову, оцепенела - на меня смотрели черные глаза императора. Зрачок расширился и, казалось, заполнил всю радужку. Мужчина находился так близко и смотрел, не отрываясь, жутким, немигающим взором. Губы обнажили ряд верхних зубов, из уголка рта капала слюна, а из горла вырывался этот вибрирующий, весьма далекий от человеческой речи звук.

Я вздрогнула всем телом, когда он резко бросился вперед, но веревка, привязанная к кольцу, натянулась. Руки Ириадена взлетели над головой, выворачиваясь в суставах, а он и не заметил, продолжая рваться ко мне.

Мясник подскочил со своего кресла, вытянул вперед ладони, но не понимая, что он делал, я точно знала - ждать помощи не имело смысла. Скорее всего, маг старался ослабить приступ, чтобы тот не нанес непоправимого вреда властителю. Я же извивалась ошпаренной змеей, лихорадочно дергая сковавшую запястье цепь. Веревки уже трещали под натиском взбесившегося владыки, сумасшествие придало императору сил.

- Крровь, мяясо, - жуткое искаженное лицо пересекали черные сосуды, - плооть, - шипящие звуки складывались в кошмарные по смыслу слова. Он хотел добраться до меня, чтобы оторвать кусок плоти, вгрызться зубами в мое тело.

- Тоонкая, - он перевел взгляд с моего лица ниже, а пальцы над его головой уже скрючивались, хватая воздух и сжимаясь, словно сворачивали мне шею. - Хочу, хочуу.

Я забилась в самый угол, но прикованная рука так и висела в воздухе на короткой цепи, и он ее заметил. Игры больного воображения всегда покрыты мраком, однако порой сумасшедшие проявляют жуткую сообразительность, когда сильно желают что-то получить. Не совладав с веревкой, Ириаден пополз к изголовью, с леденящей кровь улыбкой ухватился обеими ладонями за толстые звенья и потянул на себя.

- Иди, идии, - звал меня сумасшедший.

Я пыталась уцепиться за ножку массивной кровати и удержаться на полу, но он оказался сильнее. Подтащил к себе и впился зубами в запястье, выше браслета. Я закричала пронзительно, пыталась оттолкнуть его и вырвать окровавленную руку, а потом произошло то же, что и в прошлый раз. Едва Ириаден ощутил вкус моей крови, как его мысли резко сменили направление. Он обхватил меня ногами поперек тела, уронил на кровать, а сам тут же извернулся, чтобы усесться сверху. Собственные связанные запястья использовал как аркан, заведя их мне за голову, потому что я сопротивлялась отчаянно. Уже готова была отгрызть себе руку, лишь бы увернуться от этого чудовища. Его поцелуи тоже были голодными и болезненными, он совсем не контролировал себя, только набрасывался, как отощавший падальщик, кусая, захватывая губами мой рот, сдавливая шею, чтобы не изворачивалась.

У меня оставалась свободной только одна рука, но никакого оружия, ничего, способного его остановить. А он рвал одежду зубами, целовал до лиловых синяков. От отчаяния я схватилась за каплевидный кристалл, оттянула и всадила острым концом в шею императора. Мелькнула мысль напугать сумасшедшего неожиданным ударом, причинить боль и заставить выпустить меня. Это единственное, что могла придумать, поскольку минерал сам по себе едва ли служил оружием, но я просчиталась.

Легкая вибрация и тепло - так отозвался кусочек граней справедливости, а потом начало твориться невообразимое. Со стороны это могло напоминать накатывающие на берег волны. Все приступы, когда-то спровоцированные у Кериаса, возвращались Ириадену одновременно, волна за волной, кожа темнела от стремительно чернеющих вен, потом снова светлела.

Я выскользнула из его захвата и скатилась с кровати, когда император забился в первом припадке, а он кричал и выл, раздираемый болью и огнем. Побелевший маг с трудом стоял на ногах, но я видела, его сил не хватало, он не мог удержать, не мог справиться с таким количеством силы, и Ириаден попросту не вынес этого.

Вой прекратился, император затих, то ли потерял сознание, то ли сердце не выдержало, а маг покачнулся, упал и также неподвижно замер на полу. Я от ужаса не дышала какое-то время, пока инстинкт самосохранения не взял верх, не сподвиг меня подняться на колени, чтобы отыскать хоть какой-то предмет, способный помочь мне освободить запястье. Но ничего не было, широкое кольцо, ввинченное в крепкое дерево, не поддавалось. Еще и очертания предметов расплывались из-за слез, я вытирала их, размазывая по лицу кровь, и начинала снова искать.

Тихий вздох напугал настолько, что я рванулась прочь от кровати и, кажется, вывихнула руку.

Император открыл глаза, и я уже успела представить, что сейчас все повторится, как он снова глубоко вздохнул. Протяжно, устало и совсем по-человечески, хотя к этому моменту я совершенно перестала считать его человеком.

- Почти закончилось, - его голос прошелестел так тихо-тихо, что не цари кругом мертвая тишина, и я могла бы не услышать.

- Ты рада? - его взгляд, обращенный ко мне, но смотревший словно сквозь мое тело, теперь не пугал и казался осмысленным. Однако император выбрал самое неподходящее время, решив вступить в диалог сейчас, после всего произошедшего.

- Мне все равно.

Это единственное, что могла ответить.

- А я рад, что ты пришла, Инесса.

Поморщившись, ощутила, как саднят израненные губы. Я поспешила с заключением, что рассудок Ириадена прояснился. Меня он не узнавал, но каким-то невероятным образом разглядел в истерзанной девушке свою первую фаворитку. А ещё странность была в том, что в кои-то веки владыка не называл себя на «Вы». Говорил он по-прежнему тихо и, похоже, даже двинуться не мог, зато вся чернота с кожи сошла, оставив после себя мертвенно-бледный оттенок.

- Я ему отомстил за твою смерть, - губы императора растянулись в самой нелогичной и странной улыбке, - знал, ты поймешь однажды, что я один тебя любил и придешь...

Он не договорил, зашелся в таком жутком кашле, что я вздрогнула. Из уголка его рта потянулась тонкая струйка крови, а глаза мужчины закатились.

Я стояла ни жива, ни мертва на своем коротком поводке, не имея возможности отойти и опасаясь приблизиться. И честно, не знаю, сколько провела времени в таком состоянии. Не приди в себя старый маг, возможно, не двинулась бы, пока держали ноги.

Мясник очнулся и сразу же попытался подняться, а потом бросился к кровати. Схватил неподвижного владыку за руку, склонился к его лицу, попытался нащупать пульс, а затем прижал ладонь к глазам императора и сам зажмурился.

- Все кончено, - его голос дрожал, - они оба ушли, мои мальчики.

Если честно, я давно решила, что мясник был главным злодеем в истории, связанной с императорской семьей, он являлся тем злобным гением, который предложил сотворить жуткий ритуал. И я совсем не ожидала услышать, как рыдает старый маг. А он плакал, уткнувшись в грудь навсегда уснувшего императора, пока слезы не иссякли. И только тогда Мясник вспомнил обо мне, поднял голову и будто впервые увидел. Изучал пристально, словно мог разглядеть что-то за настоящим месивом. Там же живого места не осталось, а рука, висевшая на натянутой цепи, и вовсе опухла.

- Пока ты не появилась, все было хорошо. Ты ведь вторая. Та самая предсказанная женщина в их жизни. Я и представить не мог, что пророчество Матильды было о тебе.

Он ждал, будто я отвечу? Просчитался. Даже предсказание не интересовало в этот момент, ничего не интересовало. Я просто покачнулась и почти свалилась на пол, когда маг поймал, и не оказала сопротивления, когда уложил на постель рядом с Ириаденом. А потом Мясник стал лечить все те синяки, ссадины, раны и даже вывих. Только сперва вправил кисть самым обычным методом, отчего я отключилась на несколько минут, но маг быстро привел в чувства. Он принес смоченную водой тряпку и отер мне лицо и руки.

- Никто не должен видеть тебя такой. Мы не допустим слуха об истинной причине его смерти. Он умер достойно, как полагается императору. От продолжительной болезни, которую мужественно и долго скрывал от своих поданных, или от чего-то иного. А еще можно сказать, что это была ты. Ведь так проще всего объяснить твое убийство.

- Разве вам не следует бежать? - ко мне вернулся голос, зато страха перед его планами не было и в помине. Устала бояться. - Кериас придет и убьет вас. Ликаны помнят своих врагов, а император теперь не защитит.

Старик посмотрел на меня и покачал головой.

- Не придет. Существо с половиной души может прожить недолго, хотя и есть способы продлить его дни.

Он зачем-то потянулся к плечу императора, а потом снова отклонился, держа на ладони тускло-блестящую вещь, напоминающую сотканную из золотых линий брошь. Когда маг заговорил, его голос снова дрожал.

- Я дал ему илонит, чтобы тот подпитал физические силы, укрепил здоровье, но против зеркальных приступов он оказался бессилен. Привел ему тебя, надеясь успокоить, но присутствие аретерры второй сущности не помогло. Надежды оказались тщетными. Кериас теперь тоже погибнет.

- Он больше не человек.

- Неважно.

Честно, я не понимала, зачем мы спорили друг с другом в такой момент и в такой обстановке. Притом оба сознавали бессмысленность спора. Может, это отвлекало, помогало хоть немного прийти в себя и не лишиться разума?

- Ты так много знаешь. Слишком умная и начитанная библиотекарша, которой отчего-то известны даже позабытые и запрещенные темы, - говорил меж тем маг, - а что ты слышала о процессе объединения душ? Ничего? А это важно, потому как половина души одного сливается с половиной души другого. И погибает в первую очередь именно подселенная сущность, она более уязвима. Кериас умер и обратился в Зверя, как сильный ликан и маг, сохранив часть своей души, а вот Ириаден часть себя потерял. Теперь он погиб, а в Кериасе осталась только его собственная сущность, но она неполноценна. И без второй половины не выживет даже сильнейший из магов.

Он не придет, даже если считал меня врагом, хотя я никогда не желал ему зла. Я растил их обоих с детства, в монастыре, вдали от дворца. Я был их учителем, особенно для Кериаса, обучал его магии. Из двоих мальчиков он был мне чуточку ближе. К Ириадену следовало относиться как к будущему императору, а из Кериаса я растил воина и защитника, внушал, что он обязан до последнего вздоха защищать брата. Были у них и другие учителя, преподававшие все, что полагалось знать наследникам, но я всегда был ближе. Ведь я даже присутствовал при рождении Кериаса, именно я, по приказу императора, отыскал в городе магов подходящую девушку. Они оба были мне роднее собственных сыновей.

Я выслушала всю тираду спокойно, но в конце не выдержала и разразилась истерическим хохотом.

- Смеешься? - маг нисколько не обиделся, - думаешь, раз я питался силой Кериаса, то делал это с дурными намерениями? Просто иначе я бы не протянул так долго, не смог бы всегда быть рядом и защищать их обоих. Я заботился не только о воспитании, но и о благополучии моих мальчиков. Они росли вместе и были неразлучны, пока их не развела Инесса.

При последних словах лицо мага скривилось.

- Для императора это был хороший выбор, но девушка не довольствовалась старшим братом, ей понравился младший. А потом она узнала о тайне Кериаса и воздействовала на натуру оборотня, используя свой божественный голос. Ликаны ведь очень чувствительны к звукам и к ароматам. Он не смог противостоять, она стала его шааной, наркотиком. С таким притяжением невозможно бороться. И она была первой, развела моих мальчиков, и даже ее гибель не смогла сплотить их снова.

- А вы помогли ей погибнуть?

Это была ночь самых неправильных вопросов с моей стороны, но какая разница, что спрашивать, если до утра не доживешь в любом случае. Да и чего бояться, когда лежишь рядом с погибшим императором, а с другой стороны сидит маг, который планирует избавиться от лишней свидетельницы.

Я удостоилась еще одного цепкого и внимательного взгляда, но старик не спешил сознаваться и изливать душу, а потому проще было закончить за него.

- Я читала в одной книге, что магические потоки идут непосредственно туда, куда направлены. А если Кериас от злости ударил по стене и стена задрожала, то эта дрожь не могла так быстро дойти до старого перекрытия, только если кто-то подправил вектор потока. Вину на него вы возложили, чтобы проще было управлять убитым горем Зверем?

- Не могу понять, откуда ты столько знаешь?

- Люблю много читать.

Мне повезло, что маг выложился подчистую этой ночью, а потому не имел лишних сил снова мучить меня, добиваясь признания. Однако последние слова стали поводом ускорить приведение в жизнь моего приговора.

Мясник поднялся и немного отошел от ложа, чтобы удобнее было колдовать.

- Прощай, девочка, - вот и все, что он мне сказал.

Хотелось бы гордо и смело смотреть ему в глаза, пока маг убивал, но моих сил на то не хватило. Я зажмурилась, мечтая, чтобы все закончилось прямо сейчас, и эта мечта осуществилась в то же мгновение. Не было ни раскатов грома, ни ослепительных молний или иных непередаваемых впечатлений, символизирующих конец моей недолгой жизни, только подарок Вернона на груди вдруг осыпался пылью, и послышался глухой стук.