Я не знаю, как артефакт проводил расчеты на основе собственных видений, но в который раз убедилась, что он точно планировал каждый шаг, дабы результат полностью удовлетворял его желаниям.

Кай успел высвободить ноги за секунду до падения летательной конструкции. Именно поэтому он не повис безвольным кульком, подобно мне, а, держась за металлические перекладины, получил возможность отстегнуться и отцепить от кольца пассажирский мешок, пока вся летная конструкция медленно погружалась в воду. Предсказатель доплыл до берега, волоча спеленутую сыщицу, точно на буксире. Единственное, что я могла, — это помогать, загребая руками, ноги же были скованы мешком. На землю воплощенный дух меня вытянул уже в полувменяемом, а не обморочном состоянии, после чего освободил из плена и положил на освещенный солнцем участок — обсыхать.

Никому не пожелала бы испытать эмоции, выпавшие на мою долю. Я могла ориентироваться в сложных ситуациях, включать логику и принимать мгновенные решения, когда того требовали обстоятельства, но в этом падении предпочла отказаться от тщетных попыток спастись и возложила всю ответственность на плечи кошмарного авантюриста. Он втянул меня в невообразимое приключение, не предупредил и не рассказал о собственных расчетах. Возможно, в его утверждениях относительно моего незнания и была доля правды, но сейчас это мало волновало, больше беспокоил вопрос — а сможет ли мое сердце когда-нибудь биться в прежнем ритме.

Именно поэтому, когда артефакт наклонился и похлопал меня по щекам, заботливо спросив: «Как ты?» — я ответила:

— Четвертовать, колесовать, линчевать.

— Радость моя…

— Повесить, вздернуть на дыбе.

— Котеночек…

— Надеть на голову мешок и утопить.

Артефакт замолчал, прекратил попытки поддержать беседу, а потом лег рядом, сложил руки на груди и лежал до тех пор, пока на нас не напали злобные, противно жужжащие и кровососущие насекомые.

— Аленушка, а может, пойдем? — имело наглость предложить это чудовище.

— Полагаешь, что я после всего этого куда-то с тобой пойду? Ненормальный! Я с места не сдвинусь. Пусть лучше меня сожрут на месте жуткие насекомые, чем ты доведешь до разрыва сердца.

— Аленушка, — принялся ласково увещевать солнечный гад, — больше половины пути позади, осталось совсем немного, — еще и по волосам нежно погладил, а я в ответ зашипела.

— Укушу с-с-сейчас, мерзавец. И яда хватит, чтобы тебя кондратий хватил.

— Не пойдешь? — уточнил нахал.

— Нет! — Я сложила руки на груди, прекрасно понимая, что этого мерзавца ничто не проймет. Перевела взгляд вверх, рассматривая густые кроны деревьев. У ног плескалось болотце, по веткам прыгали какие-то пернатые, а возле уха жужжало настырное кусачее насекомое, напоминая мне, что я еще жива.

Бессовестный Кай присел на корточки и погладил меня по щеке, а я дернула головой, избегая его ласки, и снова зашипела.

— Отрада моя, я никогда не подверг бы тебя подобному испытанию, будь у нас другой выход.

— Исчезни, солнечный! — открестилась я и в точности воспроизвела обережный знак, сотворяемый сторонниками божественного провидения. После чего твердо решила хранить холодное молчание, но безмолвствовала не больше минуты, не сдержалась от обвинительной реплики: — Кто мешал тебе приземлиться раньше, до поломки аппарата?

— Время, сокровище. Мы могли сесть только на ровном месте, а потом пришлось бы долго добираться до гор более длинным и опасным путем. Я вынужден был тянуть до последнего, чтобы обеспечить мягкую посадку.

— Да, в болото.

— Зато твои ножки не пострадали.

— У тебя на все есть объяснения, но я даже слушать не хочу. Просто уйди и оставь меня в покое навсегда, понял? Я передумала спасать от тебя мир, это не в моих силах.

— Больше никто не справится, Аленушка.

— Да плевать. Хоть Армагеддон устраивай.

— Точно не пойдешь?

— Нет.

Артефакт вдруг встал на колени и поднял меня на руки.

— Эй! А ну опус-с-сти, где взял! — снова зашипела я и попыталась извернуться, но не тут-то было. Меня крепко сжали, притиснули к груди и не собирались отпускать, сколько бы я ни молотила по этой груди кулаками.

Бывший артефакт выпрямился и молча, невозмутимо пошагал вперед между деревьями, как если бы я тихо и мирно лежала в его объятиях.

— Ты совсем совесть потерял?

Молчание.

— У тебя в облике человека хотя бы ее зачатки имеются?

В ответ — тишина.

Мой градусник, измеряющий артефактскую наглость, зашкалил и окончательно сломался, но самого невыносимого из предсказателей это нисколечко не взволновало.

Ну иди, иди. Посмотрим, долго ли протянешь, — устала я трепыхаться в его руках.

— Ты совсем легкая, точно пушинка, — удостоили меня ответом.

— Ну-ну.

Я сложила руки на груди, не желая обнимать мужчину за шею и тем самым облегчать его задачу.

— Ты уже устал? — спросила через пять минут.

В ответ он отрицательно качнул головой.

— А сейчас устал? — спросила через десять.

Очередной отрицательный жест.

— Ну а теперь? — уточнила через двадцать.

— Голубка, ты так сильно хочешь, чтобы я тебя отпустил?

— И заодно хочу позлорадствовать, какой ты хилый и немощный, раз обессилел через пару километров. Девушку унести — и то не можешь.

Женская логика мощная вещь. С ее помощью можно здорово помотать нервы собеседнику. Потому в ряде случаев я прибегала даже к этому суровому методу, задвигая подальше истошно протестующего сыщика.

— Могу, — был ответ, и артефакт сжал меня еще крепче. А потом я приметила неуловимую хитринку-смешинку, притаившуюся в правом уголке его рта. Насмешливую и озорную, которая умело скрывалась и была почти незаметна.

Пока я отвлекалась на эту смешинку, меня наглым образом спровоцировали. Кай будто непроизвольно покачнулся, соступил с неприметной среди зелени тропы, и я услышала громкий шорох. Глянув в сторону источника звука, успела заметить исчезнувший в ближайших кустах длинный хвост испуганной артефактом змеи.

— Ай! — Я вцепилась в шею предсказателя, и теперь он не смог бы оторвать меня от себя, даже если бы сильно постарался.

— Так действительно удобнее, спасибо, Аленушка, — прокомментировал мои объятия нахал.

Я прищурилась и снова присмотрелась к его губам. Ну вот же она, эта хитринка. Прячется, ускользает. И мне просто дико захотелось ее поймать. Руками такую не подцепишь, слишком грубый метод, ее только губами ловить. Хотя можно попытаться и зубами.

— Устал? — еще более озверело, чем прежде, спросила у моего добровольного носильщика.

— Нет, — был краткий ответ.

Ага! Много не разговаривает, значит, вот-вот одышка мучить начнет. Правда, на землю я теперь не спущусь, даже если он попытается меня на нее поставить.

Противный Кай не сдавался, невзирая на все мои издевки, и невозмутимо шагал вперед, не сбавляя шага и крепко держа меня на весу. Я бы на его месте уже перекинула себя через одно плечо, а он все держался.

Заметив, что смешинка вновь благополучно спряталась, я принялась рассматривать остальные части артефактского лица и с радостью приметила бисеринки пота на виске.

— Бедняжка, тебе жарко? — злорадно уточнила, стирая пальцем испарину. — Подуть? — и я знойно подышала ему в шею.

Он слегка дернул плечом в ответ, а хитринка вновь проявилась в уголке рта. Я напряглась, ожидая подлянки, но с шага воплощенный дух не сбился, продолжал идти по лесу, который становился то гуще, то реже. Отчаявшись зацепить невозможное чудо со странными янтарными глазами, в самой глубине которых светилась столь не подходящая ему мудрость, а в уголках губ таилась смешинка, я ухватила золотое колечко волос и подергала, стремясь хоть на нем выместить свою досаду. Колечко не возмутилось, а спружинило в исходное положение, стоило его отпустить. Тогда я дернула и за другое, и за следующее, и так передергала все, пока, увлекшись, не отвернулась от Кая, а он взял и куснул меня за мочку уха.

Я вздрогнула и могла бы свалиться на землю, окажись объятия менее крепкими. По телу прошла дрожь, добралась до кончиков ног и жаркой волной вернулась обратно, сдавив грудь, сжав горло и наполнив огнем голову. Я пыталась глубоко вдохнуть, чтобы рассеять заволокший взгляд красноватый флер, когда воплощенный дух внезапно шагнул прямо сквозь заросли. Только через несколько секунд стало ясно, что мы оказались на небольшом, свободном от растительности участке, который с трех сторон окружал лес, а с четвертой — уходящая ввысь отвесная скала.

— Дошли, Аленушка, — сказал бесчувственный и невозможно вредный артефакт, ставя растерянную меня на ноги. А я даже не воспротивилась, поскольку все еще приходила в себя. Непроизвольно подняла руку и потерла ухо, пытаясь понять, как такое простое действие смогло выбить из колеи, а потом до меня дошел смысл фразы.

Скальные горы! Это правда они! Я задрала голову, но не увидела конца бесконечной стены. С ума сойти! Не веря своим глазам, прижала ладонь к поверхности горной породы, почувствовала несокрушимую мощь и холод векового камня. Находясь под впечатлением от созерцания этой громадины, столь внезапно выросшей на пути, я обернулась к Каю и спросила:

— Как ты планируешь туда забраться? Или целью было просто дойти?

— Моя цель — вершина горы, — ответил ненормальный артефакт и удобно развалился на травке, раскинув в стороны руки и позволив себе перевести дух.

— Дотянул все-таки? — не упустила я возможности кольнуть Кийара.

Предсказатель явно потратил больше сил, чем демонстрировал внешне. Возможно, падение на нем тоже сказалось, все же перегрузка была неслабой, а он еще и меня нес всю дорогу.

— Конечно, Аленушка. Мне любовь придавала сил.

— О да! Так я и поверила.

Кай жестами изобразил, как его удручает мое неверие, чем заслужил новую гримасу с моей стороны.

— Тогда интересно, — продолжила я расспросы, когда мы закончили обмениваться жестами и взглядами, — как ты планировал туда вскарабкаться?

— Я объясню тебе позже, счастье.

— Лучше покажи.

— Как скажешь, — усмехнулся воплощенный дух.

— А еще долго ждать показа? — уточняла в сотый раз, высунув голову из-за кустов, в которые загнал меня Кийар.

— Совсем недолго, драгоценность, — повторял воплощенный дух, сооружая на земле веревочную петлю.

— А чего тянем? Я извелась в ожидании представления.

— Какого, прелесть?

— Ну как? Представь только: ползущий по отвесной скале мужчина, мышцы рук напряжены от невероятных усилий, брюки практически трещат по швам, пока ноги ищут опору на небольшом выступе, пот катится градом, риск для жизни очевиден…

— Как интересно, — перебил феерические фантазии артефакт, — значит, ты представляла эту картину только в мужском исполнении?

— Определенно. Самая планирую остаться внизу.

— Здесь совсем неинтересно, Аленушка.

— Кому как.

— Я организую незабываемый подъем, и это не потребует от тебя никаких усилий. Согласна забраться наверх при таких условиях?

— О, ну если никаких усилий…

— Смотри. — Кай вытащил из кармана сверток, и я привстала на цыпочки, раздвигая руками ветки и наблюдая, как он извлекает наружу кишащий червями кусок мяса.

Зрелище оказалось малопривлекательным, я даже резко утратила чувство пробудившегося недавно голода.

— Это ведь не наш обед?

— Что ты, сокровище, я не склонен отбирать еду у слабых зверюшек.

— Зверюшек? — В голове промелькнуло на удивление яркое воспоминание о волколотике. Он, по меркам Кая, слабый или нет?

Воплощенный дух уложил кусок сомнительного деликатеса прямо посередине петли и, отступив, полюбовался на дело рук своих. После чего бодро развернулся и протиснулся сквозь кустики ко мне.

— Ну а теперь главное сидеть тихо. Саргант уже близко, — заявил предсказатель и крепко сжал в руках другой конец веревки.

Меня не стоило просить дважды. Я затаилась как мышка, напряженно вглядываясь в просветы между зеленью и усиленно размышляя, кого же дух собирается поймать. Судя по приманке, это был некий представитель местной фауны, мне незнакомый (прежде данный регион посещать не доводилось).

Минут через пять раздался треск веток, послышалось чье-то разъяренное фырканье, а потом сквозь кусты на свободный участок вырвалась «слабая» зверюшка. Этакое парнокопытное, наделенное витыми рогами с очень острыми концами, тонкими ножками, утолщенной шеей, короткой головой и выпуклым лбом. Данный представитель местной фауны явно был способен поднять на своих рогах пару-тройку воплощенных артефактов. По его красной шерсти пробегали огненные всполохи, а из ноздрей — я могла в этом поклясться! — вырывался дым. Сие чудо-юдо принюхалось, фыркнуло, повело головой в стороны, а потом медленно приблизилось к приманке.

— А теперь, — зашептал на ухо наклонившийся ко мне предсказатель, — когда он возьмет мясо, я затяну на морде петлю. Пока буду удерживать, ты запрыгнешь на его спину вон с того камня.

Я повернула голову и взглядом сказала все, что думаю о ненормальных артефактах.

— Ты его не удержишь, поэтому оседлаешь первая, — пояснил артефакт, — и не бойся, его шерсть не обжигает.

А в следующий миг, очевидно, решив, что этих объяснений достаточно, он рванул веревку и затянул петлю на морде вкушающего мясо зверя.

— Скорей, Аленушка! — крикнул Кай, выскакивая из кустов и хватая сарганта за рога.

Еще чего не хватало!

— Так и бросилась объезжать этого козла!

— Я его долго не удержу. Он упертый и выносливый. Силы на трех взрослых человек!

— А ты отпусти и убеги.

— Если выпустить, он совсем озвереет и нас с тобой забодает.

Что-что? Я не ослышалась? То есть люди после моей кончины будут вспоминать не героические подвиги и вереницу великолепных расследований, с придыханием произнося мое прославленное имя, а станут говорить: «Это та, которую забодал скальный козел»?

— Да ты капец что такое! — прокричала артефакту, вырываясь из кустов, и на всем скаку взлетела на нужный камень. Кай тут же уперся обеими ногами и подналег на длинные рога сарганта, тесня того ко мне.

Я набрала полную грудь воздуха и с диким криком: «Ай-а!» — запрыгнула на спину козлорога.

Тот, наверное, хотел бы взбрыкнуть, но я его оглушила. Воплощенный дух, пользуясь моментом, отпустил один витой рог, держась за другой, оттолкнулся от земли и заскочил на спину животинки позади меня. Мужские ладони вновь сомкнулись на козлячьих рогах, а я оказалась крепко притиснутой к голове сарганта с одной стороны и к груди артефакта с другой. Шанс съехать вбок и упасть под ноги копытного резко уменьшился, здесь меня надежно страховали литые мускулы артефактских бедер.

Кай резко потянул рога на себя, а потом ударил пятками по бокам зверушки и погнал животное не куда-нибудь, а прямо в отвесную стену.

Мне в который уже раз захотелось помолиться божественному провидению, однако дальнейшие действия солнечного чуда снова отвлекли от благостного намерения. Используя рога как поводья, он заставил козлорога (боже ты мой!) резко повернуть вбок, а потом запрыгнуть на небольшой выступ скалы.

Нет, я слышала прежде, что есть такие животные, которым под силу карабкаться по отвесным скалам, но чтобы их использовали в качестве высотного транспортного средства с двумя посадочными местами! И ведь если уточнить у артефакта, каково его предсказание будущего на данный момент — абсолютное или изменчивое, — он ответит «абсолютное» в обоих случаях.

— Выдержит, не выдержит, упадем, не упадем, — принялась гадать на камушках, а точнее, на уступах, по которым прыгал полыхающий безобидным огнем саргант. Очевидно, это был его защитный окрас для отпугивания хищников. Вниз даже не рисковала смотреть, уж слишком быстро увеличивалось расстояние до земли.

Не думала раньше, что можно так стремительно перемещаться по отвесной скале. Зверюшка столь ловко это делала, что любой скалолаз обзавидовался бы. Козлик касался камня на мгновение и, прыгнув, летел дальше. Использовал любые скальные неровности и умудрялся передвигаться по крошечным выступам. Мышцы у зверюги действительно оказались ну очень сильными и тренированными, поскольку в следующий момент он раскорячился между двумя вертикально идущими стенами, как раз в небольшом углублении с зияющей бездной внизу. Передние копыта будто прилипли к небольшому камню впереди, а задние соответственно позади.

«С таким весом на спине он сейчас точно поедет вниз», — подумала я.

По воле разыгравшегося воображения мне отчетливо слышался скрежет копыт, шорох осыпающейся породы, я ощущала, как спина сарганга прогибается под нашей тяжестью и все мы медленно скользим в бездну. В этот миг артефакт наклонился и поцеловал меня в висок, быстро переключив мысли на иной лад.

Мало того что я от страха замирала и даже кричать боялась, так он еще центр тяжести сместил в самый ответственный момент!

— А ну не двигайся, — сурово шепнула предсказателю, не рискуя слишком повышать голос, а пока отвлекалась, козлик уже вскарабкался по расщелине и встал на узкую, уходящую ввысь каменистую тропку. Когда его копытца зацокали по камню, я впервые рискнула посмотреть вниз и так впечатлилась отвесной скальной стеной, что пожелала нового отвлекающего маневра, а вредный артефакт, как назло, не шевелился.

Следующий скачок явился неожиданностью.

Очередной испуг и судорожная попытка вспомнить все слухи о ловких животных-скалолазах, а конкретно о частоте их падений, окончились тем, что я не заметила, как саргант запрыгнул на край утеса.

Поддерживающая меня опора в виде рук, ног и груди артефакта вдруг исчезла. Я в ужасе оглянулась, дико испугавшись, что при финальном скачке Кай не удержался и сорвался в бездну. Оказалось, что этот заставивший оборваться мое сердце мерзавец спрыгнул на землю. Секунду спустя стало понятно почему. Когда козлорог достиг вершины и почувствовал себя свободней, он решил воспользоваться ровной поверхностью и скинуть нежеланных седоков со скалы. Зверушка взвилась на дыбы, а я не успела ухватиться за рога. Вскрикнула, заваливаясь назад, и полетела прямо в руки успевшего рвануть меня к себе артефакта.

Мы упали на самом краю, он на землю, я сверху, а рядом плясал озверелый козлик. О том, что теперь нас точно забодают, или затопчут, или столкнут, я размышляла уже практически равнодушно. Все же у моих нервов имелся предел выносливости, за которым наступал полный отстранизм.

— Хорошо лежим, Аленушка, — улыбнулся Кай, пока рядом злобно пыхтела и фыркала полыхающая огнем «слабая» зверушка.

— Неплохо, — согласилась с ним и вгляделась в безмятежное лицо артефакта.

Если Кай так спокоен, это неспроста. И лежит, что называется, где упал, не двигается.

Я опустила голову на грудь предсказателя, повернула ее в сторону сарганта для дальнейшего наблюдения и устроилась со всеми удобствами. Пусть я про козлорожков ничего не знала, зато ушлый воплощенец был явно хорошо осведомлен об особенностях данной породы. Вот не доставлю ему удовольствия громкими воплями и прочими признаками паники, и так развлекла сверх всякой меры. Да я, считай, каждый день бесперебойно «поставляла» ему лекарство от скуки.

В общем, лежали мы так, ветерок обдувал, на вершине воздух оказался более разреженным и холодным, но солнышко грело. Зверушка рыла копытом землю, фыркала, но отчего-то не нападала. Интересно. А что, если этой животинке несвойственно добивать поверженных противников, потому солнечное чудовище блаженно разлеглось на самом краю утеса и в ус не дуло? Ну, если так, тогда лежим дальше.

Возмущенный козлик еще какое-то время постукивал возле нас копытом, вызывая на бой, а потом обиделся на полнейшее равнодушие и бесчувственность. Он нас возносил на вершину, а мы даже от честного поединка отказались и рогами бодаться не стали. Ну нас, нехороших! Он найдет себе другого достойного противника! И, гордо фыркнув напоследок, саргант с высоко поднятой головой скакнул с утеса.

Я тут же подхватилась, вскочила с артефакта и кинулась к краю скалы, чтобы вновь, но уже со стороны, наблюдать потрясающее воображение схождение по отвесной стене. К горлу тут же подступила тошнота, мне резко подурнело, когда вспомнила, что мы недавно сидели на спине резво скачущего животного, и голова пошла кругом.

— Жемчужинка, если хочешь прыгнуть, то лучше вон с той стороны, — послышался дружеский совет предсказателя, я поспешно отступила, а уже потом повернула голову в его сторону. Кийар указывал на противоположный край утеса.

Кто-то другой точно решил бы, что артефакт спятил, но я знала это чудовище уже достаточно долго. Все его фразы несли вполне определенный смысл, не всегда фигуральный, по этой причине я решила уточнить:

— Скажи, пожалуйста, я правильно сейчас поняла? Мы карабкались на эту вершину, чтобы взять и спрыгнуть с нее с другой стороны?

— Да, — и глазом не моргнул Кай.

— И подробнее рассказывать не станешь?

Несносно-вредный артефакт пожал плечами:

— За сто лет разучился говорить без ребусов?

— Зачем описывать в деталях, прелесть моя, если ты превосходно справляешься с разгадыванием всех загадок?

— О да! Со мной можно не напрягать себя лишними объяснениями.

— А тебе разве так не интересно? — с улыбкой поинтересовался Кийар, а я возмущенно отвернулась и направилась разгадывать очередную головоломку.

С того края утеса, на который указала его сиятельность, видна была отнюдь не целая неизведанная страна. Королевства, по преданию лежащего за Скальными горами, здесь и в помине не было. Внизу, насколько хватало взгляда, простиралась покрытая бурой растительностью равнина. Где-то на горизонте поблескивала вода, возможно, море или огромное озеро.

Я смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то, но разве на равнине скроешь здания и людей? Или они невидимки? То есть способны на совершенно невероятную магию?

Предположение не было лишено смысла, если не учитывать одного слова во фразе артефакта — «прыгнуть». Оно наводило на определенные раздумья, однако пространство передо мной было совершенно неподвижным — настолько, насколько может быть неподвижным воздух. Никаких воронок, смерчей или чего-то иного, хотя бы отдаленно указывающего на пространственный портал, похожий на тот, в пещере. И зачем прыгать, если логически подобное необъяснимо?

— Портала нет, — сказала я очевидное.

— Нет, — согласился солнечный.

— Он открывается в определенное время? Какое-то особенное положение солнца?

— Не совсем, — оказал мне честь своим пояснением артефакт.

— И как туда попасть? — решила спросить напрямик.

— Людям вход закрыт, лишь по особой милости они имеют право пройти сквозь пространство.

— А проклятому духу такую милость окажут?

— Не попробуешь, не узнаешь, — философски заключил Кийар, а потом резко метнулся в мою сторону. Хотя я сделала попытку увернуться, он предугадал маневр, поймал меня, обхватил за талию и увлек в безумный прыжок со скалы.

Дух захватило от стремительности падения, теперь уже без крыльев, парашюта и даже без козлика.

А потом, чуть левее, неожиданно, стремительно расширяясь, возник ослепительный солнечный свет — огромная воронка, втянувшая нас в себя в мгновение ока.

Я снова приземлилась удачно, то есть на артефакт. Воплощенный дух шмякнулся на скальную поверхность, а я добила его своим «легким, как пушинка» телом. Кай выдохнул разом весь воздух, но мужественно промолчал.

— Сильно ударился? — приподнявшись на локтях, уточнила я. Прозвучало это ну очень злорадно.

— Я в порядке, сердце мое. А ты не могла бы не упираться локтями мне в грудь?

— Вот так? — Я привстала и уперлась еще сильнее.

— Именно, — выдавил Кай, а потом перехватил мои руки и вытянул над своей головой, — они у тебя слишком острые.

— Это ты еще коленок не прочувствовал, — просветила воплощенного духа, резко подтянула колени к животу и приподнялась над артефактом, удачно перенося вес тела, чтобы Кай уж точно все ощутил и имел шанс сравнить.

Наглющий предсказатель опять сдержал страдальческий стон, а в ответ дернул меня за запястья, и я снова на него упала, но в этот раз не лицом на его грудь, а своей грудью на его лицо.

— Эй! А ну, мерзавец, отпусти меня!

Негодяйский артефакт отрицательно покачал головой, и я именно грудью это качание ощутила. Требовалось срочно принять меры по сползанию на землю, иначе стремительно слабеющие руки, ноги и, собственно, все тело в скором времени отказались бы сползать.

Я резко крутанулась с артефакта и распласталась рядом, а ему пришлось выпустить мои запястья, чтобы не вывернуть руки.

Теперь у меня появилась возможность осмотреться и понять, что мы лежим на той же самой скале, с которой прыгали, однако небо вокруг было совсем иным, не голубым, а золотистым, точно на закате. Привстав, я стала смотреть внимательней и увидела сверкающий город. Глядеть на него было так же больно, как и на яркое солнце. Что удивительней всего — город находился не в долине, он висел в воздухе, прочно устроившись на золотистых облаках.

— Боже мой! — подскочила я на ноги. — Это что?

— Это Ирий, — ответил артефакт, поднимаясь и вставая рядом со мной.

Я невольно сделала пару шагов вперед, а Кай тут же дернул меня назад.

— Мы почти на краю, Аленушка. По воздуху ты до него не дойдешь.

— А как люди туда добираются? — повернулась к Кийару.

— На жар-птицах.

— Каких птицах? Снова лететь?!

— На этот раз перелет будет совершенно безопасным, главное, не злить птицу и не выщипывать ей перья.

— Какой дурак будет выщип… о-о-о!

Последний возглас принадлежал именно мне, поскольку я увидела двух больших птиц с рыже-золотым оперением и огненными крыльями, приближающихся со стороны парящего города.

— Я хочу перышко на память, — заявила Каю, восторженно сложив на груди руки и наблюдая за плавным полетом красивейших созданий. — Из хвоста, — добавила, заметив потрясающе роскошные хвосты, переливающиеся всеми оттенками золотого.

— Как-нибудь потом подарю, — усмехнулся предсказатель.

— Ох! — Большего я была сказать не в состоянии, потому что птицы приземлились на краю плато.

На спине каждой было приторочено изящное седло, на первый взгляд изготовленное из чистого золота. Я с опаской приблизилась к ближайшему летуну, но красивенное создание со светящимися глазами не подавало признаков агрессии, а послушно ждало моих дальнейших действий. Оглянувшись на Кая, увидела, что он спокойно подошел к птице и запрыгнул в седло.

Я садилась менее смело и более аккуратно, но, как оказалось, не стоило осторожничать. Удивительные существа были хорошо объезжены и без сигнала наездника со скалы не взлетали. По примеру артефакта я устроилась в удобном седле и, внимательней к нему присмотревшись, уверилась, что оно действительно из чистого золота.

— Батюшки мои! — изумилась до глубины души и чуточку поковыряла сидушку пальцем, а вдруг отковырну кусочек?

— Готова, Аленушка? — крикнул Кай.

— Поскольку в этот раз никто меня не сталкивает, и даже мнением моим интересуются, я готова.

Артефакт улыбнулся, а я, как и он, схватила поводья, чуточку натянула и ослабила. Птицы расправили крылья. Широкий взмах — и летуны оттолкнулись лапами от скального плато, отправляясь в полет к солнечному городу.

В полнейшем восторге, широко раскрыв рот, я пыталась рассмотреть детали всего, чего прежде не могла представить даже в самых бурных фантазиях. Сверкающие перышки чудесных птиц развевал ветер, и каждое из них сияло ярким золотистым светом. Подлетая к городу, жар-птицы дружно издали пронзительный крик и, сделав небольшой круг, пошли на снижение.