Весть о том, что Кай развеял темного принца, пронеслась по дворцу со скоростью света. Все ужасно разволновались, каждый счел своим долгом заглянуть в тронный зал и прояснить этот вопрос. Все беспокоились — нападут ли темные духи после этого происшествия.

Младший принц уже перекочевал на трон, поскольку устал отвечать на вопросы стоя, и меня собирался затянуть на свои колени, но я затянулась только на подлокотник. Так очень удобно было вслушиваться в разговоры, и никакой солнечный туман не мешал, хотя неугомонный Кай сжал в ладонях мою руку и выпускать не собирался.

Под конец явились душеньки и чуть не снесли меня с трона. Пришли не все, заглянуло только четверо. Принц представил их — Снежная леди, Туманная леди, дама Ветров и леди Земли. Заплаканные красотки сразу ринулись к Лучику, который быстро вжался в спинку трона и выпустил мою руку. В следующий момент я поняла зачем. Мне пришлось соскочить на ступеньки, поскольку дамы вцепились в младшего принца со всех сторон.

Сначала последовали вопросы о темных, затем плавно перешли к балу, а потом, всхлипывая и утирая прекрасные глазки, милые леди пожаловались, что король лишил их развлечений и танцев, поскольку они обидели лучшего следопыта.

— Мы так старались ради тебя, — говорила леди с искрящимися светлыми волосами, к которой Кай обращался «Снежана». При этом ее холеная белая ручка беспрестанно поглаживала грудь принца, так и норовя забраться под рубашку.

— Что нам теперь делать? — всхлипнула загорелая девушка с кудрями цвета шоколада, чье имя все произносили как «Земи». Эта красавица пошла еще дальше, она обхватила Кая за шею, разрыдалась на его плече и отстранилась, лишь услышав: «Не задуши меня».

— Король велел извиниться, — нежным голоском пропела хорошенькая миниатюрная леди с фигуркой танцовщицы, которая хоть и стояла на одном месте, но казалось, будто она непрестанно двигается. Даже одежды и серебристые волосы колебались, точно от ветра.

— Что вам мешает, Вета? — уточнил принц, когда хрупкая очаровашка с печальным вздохом прошлась пальчиками по рукаву его рубашки и попыталась пощекотать Каю шею.

— Но мы не понимаем, в чем наша вина. Мы старались как лучше. — Красотка с распущенными волосами молочного цвета, достающими чуть ли не до пят, горько вздохнув, посмотрела огромными васильковыми глазами на принца. Она попыталась найти утешение на его коленях, но не пробилась сквозь заслон из подружек.

Понять не могу, у них в Ирии других мужчин, что ли, нет?

— Сначала извиняйтесь, а потом подумаете за что, — дал очень ценный совет Кай, старательно уклоняясь от ручек, губок, волос и прочих атрибутов стремящихся погладить, обнять и приласкать красоток.

Эти слова оказали должное воздействие, послушные любимому принцу дамы синхронно выпустили из тисков его высочество и повернулись ко мне.

— Нам очень жаль, прости нас, — хором извинились они.

— Мы не со зла, только ради принца, — добавила та милашка, что не могла устоять на месте.

Удивительно, конечно, но светлые душеньки обладали невероятным свойством. На них сложно было обижаться, особенно когда они винились в своих ошибках и искренне, со слезами в ясных глазках, просили прощения.

— Хорошо, — не стала я привередничать, поскольку и не злилась уже, но вот попросить их отступить подальше от моего дара очень хотелось.

— Спасибо, — обрадовались девушки и собрались на радостях потискать Кая, когда очередной, данный к месту совет принца направил их мысли в другое русло.

— А теперь попробуйте еще раз попросить отца пустить вас на бал.

— Точно, — хлопнула в ладоши Вета и первая велела явившемуся сумрачному духу перенести ее к королю.

— Аленушка, — обратился ко мне помятый младший принц, когда зал почти опустел, — у нас еще есть время на пару других желаний, и сейчас лучший момент, чтобы сбежать. Чего ты хочешь?

Я чуть не ответила: «Целоваться!» — но, прокашлявшись, сформулировала мысль иначе:

— Полетать на жар-птицах и посмотреть Ирий.

— Идем, — радостно соскочил с трона его младшее высочество и крепко ухватил меня за руку.

— На одной? Мы не поместимся! — заявила усмехнувшемуся предсказателю, забыв, что он видит будущее.

Рядом с большой оседланной жар-птицей замер сумеречный дух и терпеливо ждал, когда мы вскарабкаемся на пташкину спину.

— Ой, — вспомнила я, приметив темную сущность, — верните мне приличный вид, пожалуйста.

Парящий в воздухе помощник облетел вокруг так же, как прежде его унылый сотоварищ, и подул. Я оглядела руки, юбку, ноги и убедилась, что от грязи не осталось и следа.

— Гладить можно? — уточнила у духа, указав на птичку.

Тот кивнул, и я с восторгом коснулась светящихся мягких перьев, а птичка скосила на меня глаз, но не выказала недовольства.

Кай подошел и остановился сзади. Пока любовалась птичкой, ладони принца скользнули на мою талию, крепко сжались, но я не успела насладиться прикосновением, потому что взлетела и очутилась в седле.

Его высочество быстро запрыгнул следом, не дожидаясь, пока я оккупирую сиденье и заявлю, что вдвоем здесь тесно (вот же провидец!). Удивительно, но мы и правда поместились и даже нигде ничего не давило, не жало, хотя оба сидели вплотную друг к другу и соприкасались бедрами. Я решила на всякий случай не ерзать, но и требовать у Кая, чтобы он пересел на другую птицу, тоже не стала. Ну а зачем, если удобно? И лететь не так страшно, когда можно чувствовать спиной крепкую мускулатуру и расслабиться.

— А повод кто возьмет? — спросила немного погодя, насладившись соприкосновением с твердыми мускулами Кая. Понимаю душенек, которым вечно хочется их погладить.

— Ты, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Кай и предупредил вопрос «почему», скрестив руки на моей талии. Теперь мне стало совсем уютно, да и поуправлять очень хотелось. Так ведь намного интереснее. — Не боишься? — шепнул обольстительный спутник, склонившись к самому ушку и спровоцировав в груди всплеск предвкушающего томления.

— Это не крылья, — ответила сидячему искушению. — На волшебных предметах, к которым примагничиваешься, и на умных птицах летать не так страшно. А с предсказателем проще не нервничать.

— Начинаешь мне доверять? — довольно хмыкнул его высочество.

— Еще чего, просто делаю логические выводы, — слукавила я и за ложь схлопотала нежный укус за ушко.

— Ой! — вздрогнула всем телом. — Вот если будешь так делать, я потеряю управление.

— Не потеряешь, — уверенно и самодовольно заявил наглец и снова куснул.

Теперь мне понятно, зачем он сел сзади.

Намерения Кая я угадала верно, однако это нисколько не помешало откровенно наслаждаться руками, губами и заодно полетом. Мне так летать нравилось, так я ничего не боялась. А если соблазняют красиво, бесполезно сопротивляться, поэтому лучше млеть, таять и нежиться, как котик в лучах теплого солнышка.

Знали ли вы, что поцелуи могут пробегать по плечу и шее такой щекотной дорожкой, что хочется то ли похихикать и поежиться, то ли сладко вздохнуть, а потом склонить голову в другую сторону, подставляя другое плечо. Стоп! Когда это платье с плеча уползло?

Я подалась вперед, отстраняясь от губ и рук коварного совратителя, и обнаружила внизу рощу.

А мы давно летим? Не помню, когда заставила птицу оторваться от земли.

— Совсем меня замурчал, я ничего не увидела, — обвинила Кая.

— Почему замурчал? — задышал он в ухо.

— Потому что я ощутила себя котиком! Теперь придется вернуться, нужен повторный полет.

— Возвращаемся? — весело уточнил принц.

— Да, а потом снова взлетим.

Пути обратно я тоже не заметила, ну вот совершенно. Кажется, принц догадался о другом желании — насчет поцелуев — и тщательнейшим образом его исполнял. Все, до чего он имел возможность дотянуться, оказалось поцелованным. Когда мы приземлились на площадке, с которой взлетали, я обнаружила, что шнуровка платья полураспущена, а поскольку крючки находились спереди и я ничего не заметила, это означало одно — мастерство артефакта просто зашкаливало.

Самой слезать с птички не пришлось. Кай протянул руки, подхватил меня, задержал на весу, а когда собирался поцеловать туда, куда не мог дотянуться во время полета, и я замерла в предвкушении, кто-то произнес громким голосом:

— Вы просили напомнить про бал.

Губы принца замерли буквально в миллиметре от моих, а я возмутилась про себя: «Какой бал?!»

Кай тоже горько вздохнул, тряхнул головой, очевидно, разгоняя солнечный туман, и поставил меня на землю.

— Птичку уводить? — вновь поинтересовался дух, не дождавшись какого-либо ответа. А что мы могли сказать, если замерли напротив друг друга? У меня пальцы запутались в золотых колечках и обратно не распутывались, а у Кая ладони приклеились к моей талии.

— Бал, Аленушка, — повторил воплощенный дух. А у меня от легкой хрипотцы в его голосе по телу опять прошла дрожь предвкушения. — Можем не успеть осмотреть королевство, если сейчас не взлетим.

Эх, вот что бывает, когда перестаешь сдерживаться и позволяешь одному вековому духу себя поцеловать. Голодная романтическая натура мгновенно сносит на пути все преграды, а о деле забывает. Дорвалась, называется, до сногсшибательного мужчины. Пора бы взять себя в руки, но только без помощи Кая. Если руки принца берут, то обратно уже не отдают.

— Мне еще одну птичку, пожалуйста, — попросила зависшего сумрака, — иначе снова ничего не увижу.

В седло я забралась сама, а устроившись поудобнее, оперлась на невысокую спинку и поняла, что она сильно проигрывает по сравнению с теплой грудью артефакта. Вздохнула, прижала к пушистым птичьим бокам ноги, взяла в руки поводья и уже собралась за них дернуть, когда ко мне приблизился сумеречный дух.

— Прослушайте правила безопасного полета, пожалуйста.

— А они есть?

— Есть. Я читал, но вы не реагировали.

Я бросила осуждающий взгляд на принца, а тот пожал плечами:

— Я их уже слышал, Аленушка.

Ну ладно, поскольку лечу одна, могу и прослушать. Хотя полет уже второй, но раз сумрачный дух настаивает…

Парящий в воздухе помощник в этот момент извлек из-за пазухи свиток, а из недр широкого плаща — очки в золотой оправе. Нацепил их на нос и, развернув свиток, принялся монотонно читать:

— «Во время полета запрещается резко дергать за повод. Бить птицу ногами по бокам. При возникновении аварийной ситуации просьба не паниковать, не пикировать, не бросать управление, а медленно посадить птицу на ближайший годный для приземления участок, как то: скалы, камни, равнины, верхушки деревьев, плоские поверхности облаков, крыши домов и т. д.». И главное, — произнес дух, пристально посмотрев на меня, — ни в коем случае не думайте о том, чтобы вырвать у птицы перо.

— То есть как — не думать? — Я не могла не уточнить такой интересный момент.

— Птица чувствует опасность и начинает вести себя агрессивно.

— Даже при малюсенькой мысли о самом крохотном перышке?

— Именно, — кивнул дух, птаха подо мной заволновалась, заклекотала и повернула голову, а я еле успела отдернуть ногу от ее клюва.

— Сказано ведь — не думать, — тут же осудил меня дух.

— Разве я могу не думать, когда мы об этом говорим? Как они чувствуют, они читают мысли?

— Слишком много желающих выдирать перья. За столь долгое время птицы эволюционировали и научились предугадывать опасность.

— А зачем всем их перья? Ай! Не собираюсь я тебе ощипывать! — крикнула летуну, попытавшемуся снова меня клюнуть. — Я всего лишь выясняю, как это сделать.

— Перья жар-птицы — символ вечной любви, все мужчины Ирия хоть раз в жизни пытаются выдрать одно для своей избранницы.

— И что?

— Никому не удается.

Эх, то-то я обратила внимание, что все пташки здесь при перьях. Теперь понятно, почему Кай отделался гипотетическим «потом». А еще в любви клялся, обманщик.

— Ну а собрать не пробовали, например, те перья, что упали?

— Волшебные птицы перьев не теряют.

— А если очень быстро выдернуть? Ай!

— Волшебные птицы реагируют еще быстрее.

— Как реагируют?

— Перья охватывает огонь.

— Огонь? А он представляет опасность для свободных духов?

— Волшебный огонь страшен всем.

— А…

— А еще есть когти, клюв и способность наводить взглядом столбняк в случае угрозы. Так что лучше не пытаться. Способов добыть перо не существует.

— Неужели с волшебной птичкой нельзя договориться? — не могла я расстаться с последней надеждой.

— За это время пробовали уговаривать, грозить, выменивать, предлагать подарки…

— Ладно, ладно. Я поняла, можете не продолжать. Эволюция и все такое, а главное, птички против.

Дух кивнул, стянул с носа очки и с чувством выполненного долга спрятал их в складках плаща.

Я вздохнула, вцепилась покрепче в повод, но взлетать не спешила, поскольку жар-птица так и не успокоилась и продолжала ерошить сияющие перышки.

— А правда ни единого способа нет? — обернулась к Каю.

— Еще не изобрели, — пожал плечами принц и со смехом пустил своего летуна в крутое пике с площадки. А мне пришлось какое-то время следить за его полетом, зато мысли о перьях благополучно улетучились из головы.

Красуется, диво дивное. И ведь хорош!

Под сильным впечатлением я, как-то не задумываясь, потянула за повод, и моя быстро успокоившаяся жар-птица, оттолкнувшись лапами от земли, взлетела.

— Потрясающе! Это ведь нужно было выстроить!

Длинная пирамида изящных белоснежных домиков с крохотными башенками и причудливыми золотыми крышами взбиралась по облакам, изгибаясь красивыми воздушными арками. Под них удобно было нырять, пролетая над городом на сверкающих небесных созданиях. Жители махали нам с ажурных балкончиков, а я не могла налюбоваться невиданной прежде архитектурой.

Цветущие радужные сады, так поразившие воображение с первого взгляда, распускались на просторных террасах, облицованных настоящим перламутром. За дворцом раскинулся золотой парк, в городе я не заметила драгоценных золотых деревьев, но это нисколько не умаляло красоты открывшейся картины.

Мы какое-то время покружили над Ирием, а потом Кай полетел дальше, к той самой роще, где я в первый раз заметила, что ничего не заметила. Зато сейчас обратила внимание на белоснежную речку, огибающую невысокие деревца с переливающимися всеми цветами радуги листочками. Ее берега имели удивительные фиолетовые склоны.

— Кай! Что это за речка?

— Молочная речка, Аленушка, кисельные берега.

— А давай приземлимся?

Принц пошел на снижение, и через минуту мы уже стояли на пологом бережку.

Счастливейший сыщик во мне радостно голосил, требуя немедленно распробовать дивную речку. Кисельные берега, которые на самом деле оказались склонами, первыми подверглись тщательному исследованию. Опустившись на колени, я пригоршней зачерпнула киселька, принюхалась и попробовала.

— Настоящий, точно бабушка варила, и лесной ягодой пахнет. А молоко?

Принц стоял, склонив голову, и наблюдал за тем, как я, опершись на локоть, в позе «выуживания расчески из-под кровати» зачерпывала ладонью молоко и, зажмурившись, его пробовала.

— Свежее, парное! Меня как раз жажда замучила. Ты будешь?

— Если только из твоей ладошки, Аленушка, — ответило его высочество.

Я зачерпнула новую порцию, а он уже встал рядом и, взяв мою руку, прикоснулся к ней губами и начал медленно пить. А меня снова обуяла жажда. И вроде ничего особенного, если бы это делал кто-то другой, но у Кая выходило слишком волнующе, а напоследок принц еще и капельки с ладони слизал. Вот теперь мне всей речки не хватило бы напиться.

— Летим дальше? — спросил он, пока я замирала под взглядом янтарных глаз.

— Ну…

Мой односложный ответ можно было расценить и как согласие, и как сомнение.

— Здесь есть Солнечное море, а на берегу мой собственный замок, — принц задумался и разочарованно вздохнул, — но лететь далековато, не успеем, — и провел губами по моему запястью.

— Если хочешь подготовиться к балу, то можем посмотреть Алмазные горы и возвращаться.

Предложение сопровождалось почти незаметным жестом, кончики его пальцев провели по моей щеке и коснулись шеи.

— А единорог?

— Мм? — Этому звуку сопутствовало замысловатое черчение каких-то завитков на моей ладошке, которую Кай так и не выпустил. — Ну, единорог…

Вот вы бы в таком случае поинтересовались: «Что это за вопрос? Как он связан с предыдущими фразами? И где логика?»

А я бы ответила: «Нет здесь никакой логики. А если вам что-то не нравится, то побудьте на моем месте рядом с обалдеть каким принцем, который вам спас жизнь, а потом задавайте правильные вопросы».

— Они живут в другом месте, и приманивают их невинными девами. Придется сначала деву ловить, а потом единорога. С первой задачей справиться сложнее.

Хм, ну и ладно, обойдемся без волшебной лошадки. Еще одна дева в нашу компанию не вписывается.

— Летим к алмазам. А защитные очки пригодятся? Горы, должно быть, нереально сверкают.

— Я захватил.

Хорошо путешествовать с принцем, который настолько предусмотрителен.

— Ну и сказка!

Я высыпала из карманов пригоршни сверкающих алмазов, которые набрала в горах. Они там лежали под ногами, точно простая щебенка. Присев за столик, покатала камни по гладкой поверхности, любуясь преломлением света в их глубине. Если вот этот кусочек огранить, то получится сердечко.

Я улыбнулась счастливо-пресчастливо. Полет вышел чудесным, а впереди еще ожидал бал. Столько удовольствий, и, главное, ничто не мешало ими наслаждаться. Правда, в присутствии Кая мне становилось все тяжелее, я уже с большим трудом сдерживалась, а он с филигранным мастерством подтачивал мою решимость тянуть до полного выяснения обстоятельств дела.

В комнату впорхнул теплый ветерок и донес до меня легкий цветочный аромат из золотого сада. В роще я еще погулять не успела, но намеревалась обязательно туда сходить, а пока времени хватало лишь на то, чтобы приготовиться к балу.

В моем гардеробе, столь щедро пополнившемся благодаря повелению сиятельного принца, было очень много платьев, но для маскарада приглянулся только один наряд. Все же я сторонница простоты и изящества в одежде, поэтому именно белоснежное платье в пол из летящего невесомого материала — почти как паутинка — понравилось больше всего.

Я долго рассматривала его на свет, прежде чем решилась надеть. И только когда оно изумительно село по фигуре, а я покрутилась перед зеркалом и убедилась, что материал не просвечивает, решила — пойду в этом.

Интересно, если это бал-маскарад, то мне полагается маска? Однако к нарядам ни одна не прилагалась. Я сомневалась, что принц мог забыть о такой важной детали, ему вообще несвойственно упускать из виду мелочи. Значит, лицо скрывать не придется. Возможно, предвидятся какие-то превращения или еще что-то интересное.

Оставалось только соорудить себе прическу, но парикмахерского дара у меня отродясь не водилось, пришлось хлопнуть в ладоши.

Унылый дух явился.

— Чем помочь?

И почему главным по дворцу сделали вот это существо, а не того педантичного сумрака из птичьей башни?

— Мне нужна красивая прическа на бал.

— Поворачивайтесь, — состроил гримасу дух.

Я встала к нему спиной, а в зеркало наблюдала, как сумеречное существо принялось колдовать над моей головой. Пряди волос жутковато зашевелились и стали подниматься сами по себе, точно я была мифической девой со змеиными волосами. Там что-то заплеталось, завивалось и, несмотря на магию, болезненно натягивалось.

— Ай!

— Терпите.

— Ой!

— Красота требует жертв.

— Ух! Вы же дух!

— Терпенье и труд создают красивую укладку.

— А долго еще?

— Готово.

— Наконец-то!

— А спасибо?

— Большое спасибо! А волосы еще остались?

— Пф-ф! — ответил дух и испарился.

Я посмотрела в зеркало и заметила, что волосы и правда на месте. Однако прическа оказалась необычной. Я видела похожие на старых гравюрах с изображением дам в пышных платьях и с париками типа «дом» на голове. По счастью, длина моей шевелюры сократила высоту прически раза в два, а потому смотрелось все довольно живенько. Я вытянула из высокого пучка пару завитых прядок, отпустила их на волю, а они в благодарность красиво закрутились на висках. Получилось еще живее. Порой удачный штрих может изменить картину к лучшему. В целом, если не придираться, прическа мне даже шла.

— К платью больше подходит, чем распущенные волосы, — постановила я, снова покрутившись перед зеркалом.

За окном уже царствовал светлый ирийский вечер. Теплый и мягкий полумрак, россыпь сверкающих капель на синем небе и приглушенный свет золотистых облаков.

Я подумала, что нужно снова хлопнуть в ладоши и перенестись к бальному залу, но, когда глубоко вдохнула и морально приготовилась позвать сумеречную кислятинку, комната озарилась ярким светом. Там, за окном, меня ждала сияющая карета.

— С ума сойти!

Я шагнула на низкий подоконник и посмотрела на хрустальный круглый экипаж, в который были впряжены…

— Да быть не может!

Единороги! Волшебные лошадки со сверкающими рогами зависли в воздухе, нисколько не смущаясь отсутствия крыльев.

— Прошу прощения, — обратилась к единорогам (больше рядом никого не было), — вы не только невинных дев возите? Ничего, если я вот сюда сяду?

В ответ раздалось тихое фырканье, словно мой вопрос позабавил лошадок.

Ну раз смеются, значит, не возражают.

Я ухватилась за витую ручку, шагнула на подножку, нырнула в недра роскошного экипажа и с комфортом устроилась на широком сиденье. Как только разместилась и захлопнула дверцу, мы тронулись в путь.

Кажется, за время знакомства с артефактом я успела полетать абсолютно на всем. Но следить сквозь полупрозрачные стены за плавным полетом единорогов и парить в вышине над стелившимся внизу Ирием, чьи дома сверкали разноцветными огнями, показалось волшебным.

— Сказка! — в который раз повторила, а потом ощутила, что полет замедлился, и мы стали плавно снижаться к парящей в воздухе площадке. Когда колеса коснулись ровной поверхности, лошадки затормозили, и дверца кареты открылась.

Мне подал руку мужчина в красном бархатном костюме.

— Позволите быть вашим партнером на балу? — спросил он приятным голосом, а я пригляделась внимательней и убедилась, что его лицо мне совершенно незнакомо.

Чуть поодаль от нас возвышались сверкающие ворота, и к ним со всех сторон подлетали экипажи, но единороги были впряжены только в мой. Из карет выходили дамы, и каждую встречал высокий статный мужчина, подавал руку и помогал спуститься. Осознав, что здесь так принято, я оперлась на локоть своего спутника и последовала за ним к воротам.

Мы их миновали и оказались в удивительном месте. С одной стороны, это был золотой сад, тот самый, что рос за дворцом, а с другой — настоящий бальный зал. Я видела очертания колонн и высоких зеркал, а еще натертые до блеска плиты мозаичного пола и огромное свободное пространство для танцев. А выше деревьев, на парящем балконе, расположились музыканты, наигрывавшие тихую мелодию в ожидании, пока соберутся гости.

Я оглянулась. За нами входили пары, но что удивительно, я никого не узнавала. Душенек ведь не спутаешь ни с кем иным, но догадаться о том, кто есть кто, можно было разве что по манере поведения, но никак не по внешности. Облик каждого человека казался удивительным, потому что совершенно не запоминался.

Маски никто не носил, и мужчины, и женщины все выглядели особенно красивыми, оживленно переговаривались друг с другом и получали огромное удовольствие от общения в неузнаваемом облике.

— Я принесу угощение, — поклонился мой вежливый сопровождающий и на несколько минут меня покинул. Воспользовавшись этим, я приблизилась к ближайшему зеркалу и увидела в нем девушку в длинном белом платье, с высоко забранными волосами и незнакомым лицом. Сказка!

Обернувшись, снова посмотрела на гостей и загорелась настоящим исследовательским интересом. Мне нужно было понять, кто есть кто. Первым узнала принца Небо, его движения всегда отличала особенная плавность. Тактичность, свойственная его высочеству, проявлялась даже в жестах. Он не бывал резок или чересчур порывист в отличие от среднего брата.

Найти Воздуха оказалось сложнее, поскольку гости все прибывали. Ведь в королевстве проживало немало представителей сильного пола, гораздо больше, чем я думала, исходя из предпочтений душенек. Пока искала второго принца, узрела возле зеркал Вету. Подвижная девушка-дух даже в новом облике сохраняла свою неугомонность. Вот кто отлично подошел бы Лучу, если исходить из логики. Однако эта мысль мне не понравилась, и, найдя среди незнакомых лиц второго принца, я с особенным вниманием принялась выискивать солнечное чудо. От этого интересного занятия отвлек вернувшийся сопровождающий.

Кажется, духам удивительно было ощущать себя обычными людьми без магии. Они с таким энтузиазмом устремились к танцевальной площадке, когда прозвучали первые громкие аккорды, будто пришли на первый бал. Меня тоже увлекли в центр. Мужчина, встретивший у кареты, пригласил первым, и мы закружились среди деревьев. Да, в лесу танцевать еще не приходилось.

Хотя к танцам я имела примерно такой же природный талант, как и к пению, в объятиях неузнанного кавалера двигалась очень легко. Опасения отдавить ногу, налететь на золотой куст или сбить по дороге другую танцующую пару оказались совершенно беспочвенными. Здесь точно не обошлось без волшебства, поскольку, когда на следующий танец меня позвал другой партнер, я продемонстрировала столь же поразительное мастерство.

Музыка звучала, лица менялись, и я поняла, что долг каждого мужчины в зале пригласить каждую присутствующую даму хотя бы раз. И подходили они не просто так, а либо со сладким угощением, либо с миниатюрным подарком в красивой коробочке. Настоящий бал, такой, о котором втайне мечтает каждая женщина, где ее окружают вниманием и восхищением.

Осознав, что можно даже шаги не считать, поскольку все равно буду танцевать убийственно хорошо, я расслабилась уже во время третьего танца и, сгрузив очередной дар в изящную сумочку, поднесенную моим встречающим, принялась болтать о том о сем, с большим удовольствием вытягивая информацию о волшебном королевстве, об обычаях и привычках, о том, что еще не успела узнать и разведать.

Танцевать с разными красивыми мужчинами было, безусловно, приятно. Особенно когда они наперебой отпускали милые комплименты (я закрыла глаза на то, что партнеры не видели мою настоящую внешность), но мне начинало не хватать одной едкой занозы с бесконечными шутками и весельем.

Сама подумала и сама испугалась. Так я скоро совсем разучусь общаться с нормальными людьми!

— Как обычно, до двенадцати, — вмешался в ход моих мыслей не помню какой по счету партнер.

— А в двенадцать всем вернут прежний облик?

— Да. В это время зал исчезнет и спадут маски.

— А куда исчезнем мы?

— Мы останемся там, где находимся сейчас, во дворце. Во время балов внутренний зал всегда расширяют, чтобы захватывал и часть сада, а вход открывают со стороны рощи. До двенадцати нужно выбрать того, с кем больше всего понравилось танцевать, и остаться с ним до боя часов.

— Как интересно. А что потом?

— Можно отправиться в полет в карете, встретить вместе рассвет или остаться во дворце и танцевать до утра.

Ага, поняла. Интересных занятий для двоих очень много. Вот почему мужчины меняются — чтобы можно было найти самого привлекательного. Но у меня пока все партнеры вызывали довольно ровные ощущения.

— До двенадцати нельзя снимать маски?

— Можно представиться даме, если она этого желает.

Так просто? Даже угадывать не нужно? Это правило явно придумано для душенек.

— А кто вы? — тут же спросила молодого человека, поскольку мужчин во дворце я успела увидеть совсем немного.

— Лорд Сновидений.

— Вы навеиваете сны?

— Я их творец.

Постойте, постойте, что-то мне эти навеянные сновидения напомнили.

— Прошу прощения, а вы хорошо знакомы с младшим принцем?

— С Солом? Мы с детства лучшие друзья!

Та-а-ак, а кто-то не поторопился познакомить меня с лучшим другом. Понимаю, событий в два дня вместилось немало, однако найти минутку для знакомства несложно, если захотеть, конечно.

— Вы на любого человека можете навести сон?

— Абсолютно.

— А насколько честно помогать другу избавиться от заслуженного проклятия?

В первый раз за все танцы мой партнер сбился с шага.

— Извините?

— Артефакт не имел права жульничать, но о помощи друга речи не шло, ведь так? Это вы придумали дурацкие сновидения, чтобы сбить меня со следа, и это он навел вас на удачную мысль!

— Я никогда не создавал дурацких сновидений, — обиделся собеседник, совершенно упустив из виду моральный аспект обвинения. Вот что значит настоящий друг Кая. Два сапога пара! — Участники снов абсолютно настоящие, все черты характера и манера поведения сохраняются неизменными, такими, какие свойственны реальному человеку.

— А вас не смущает тот факт, что это нечестно?

— Сон всего лишь сон, выдуманная история, что в ней может быть нечестного?

И почему я не могу наступить ему на ногу? Какое неправильное танцевальное волшебство!

— Вас обидели мои сновидения?

— Какие обиды, что вы! Все было прелестно! А котик выше всяких похвал.

— Я просто создал основу, дальше сны развивались сами по себе, по желанию спящего и согласно его представлениям, — смутился и заметно повеселел мой партнер и опять пропустил сарказм мимо ушей. Настоящий друг, верный и невозмутимый. Из него даже король Солнце не смог бы вытрясти правду о наглой афере одного сиятельного типа.

— Я его найду, пусть не прячется.

— Что, простите?

— Не находите, что бал чудесный?

— Хорош, безусловно. Немного непривычно принимать участие в маскараде в таком облике и танцевать, как обычный человек, но это интересно. А еще я безумно рад встретиться с девушкой, о которой Кай так много рассказывал.

Славный комплимент, вот прямо сейчас начну плавиться от удовольствия и обо всем позабуду. Ну нет, сначала мне нужно поймать солнечного для приватной беседы.