— Куда этот артефакт делся, когда он так нужен? — вопрошала я у стены.

Савсен Савсенович с ног сбился, разыскивая информацию о неуловимом духе. Собирал ее буквально по крупицам. За сто лет народ привык думать, что артефакт находился в королевской сокровищнице всегда.

— Да где тебя носит, вредина? — топнула я ногой.

Последовавший за этой фразой стук в дверь явился ответом на вопрос, но, естественно, по ту сторону оказался вовсе не вредина, а мой незаменимый напарник.

— Ну что?

Всплеснув руками, словно огромными крыльями, Фомка бухнулся в кресло, отчего оно жалобно заскрипело.

— Да ничего толкового пока. Вот если бы меня выпустили из дворца, я бы тоже навел справки, а так Савсенович один там крутится, пока мы с тобой здесь это дело распутываем.

— Фом.

— Чего?

— А что за награда обещана королем за успешное выполнение задания?

— Желание.

— Какое желание?

— Любое, но в пределах разумного.

— Вон как.

— Ага.

— Фом, а как ты думаешь, можно наносить артефакту увечья вместо обещанной награды за его нахождение?

— Сомневаюсь.

— Очень-очень жаль. Это могло послужить мне дополнительным стимулом.

— Да найти бы его, — с досадой высказался напарник. — Савсен Савсенович ругается — как только покажется, что конец клубочка в руках, все ниточки обрываются. Будто нарочно информацию о духе подчистили.

— Может, сам дух?

— Да он же дух!

— Кто-то мог сделать это для него. Ему всего-то стоило что-нибудь этакое предсказать, и вот уже нужный человек помчался заметать следы там, где артефакт их оставил.

— Думаешь, не хочет, чтобы мы его отыскали?

— Возможно, и не хочет, однако развлекаться за наш счет это ему не мешает. Тебе вон тумаки достались, а мне счастье лицезреть эту сиятельную сволочь во всех неподходящих местах.

— Подсказку хотя бы оставил… — вздохнул Фома. — Может, снова в библиотеке порыскать?

Я собиралась ответить, но в дверь очень вежливо постучали, просто вежливо-превежливо.

Когда отворила, обнаружила по ту сторону «обожавшую» меня чопорную экономку, на лице которой сейчас можно было квасить капусту — такое оно было кислое.

— Госпожа сыщица, время десять вечера, а у вас в спальне, — дама понизила голос до зловещего шепота, — мужчина!

— Мм… — Я обернулась, оглядела спальню внимательным взглядом, даже чуток склонилась, чтобы заглянуть под кровать.

— Да нет у меня мужчин.

Дама зашлась в приступе праведного гнева, а потом дрожащим перстом указала на кресло.

— Господин Фомантий еще не соизволил покинуть ваши апартаменты. Это дворец, смею напомнить, здесь воспитывается ее высочество, здесь царствуют строгие нравы…

— Угу, и голые артефакты, — пробурчала себе под нос, слушая эту тираду.

— …не подобает! Я все сказала. А это вам. — Она сунула мне в руки какой-то сверток, а потом снова застыла, уставившись немигающим взглядом на моего напарника.

— Фом, — оборотилась я к верному товарищу, — тебя изволят просить покинуть мои апартаменты.

Напарник, успевший положить на мой журнальный столик ноги в лосинах, нехотя почесал пятку, а потом покинул насиженное кресло.

— Работать не дают, — громко буркнул он, — а на выходе задел меня плечом и произнес одними губами: «Библиотека».

Я ответила легким кивком и закрыла за своими гостями дверь.

Встретимся, стало быть, с Фомкой ночью, внизу, порыскаем в библиотеке без хранителя. Пристроив сюрприз ее высочества на тумбочке, я потянула за ленточку, и сверток раскрылся, явив взору новые дары щедрой принцессы. Щетка для волос выскользнула и покатилась прямо под кровать. Пришлось встать на четвереньки и лезть за ней.

— Ты стала часто встречать меня в очень игривых позах, — раздался сзади голос, я стукнулась головой о деревянное днище кровати и, кажется, набила шишку. Пятясь задом, извлекла наружу сначала себя, а затем щетку и тут же запустила ее в проекцию.

— Ой, ой! — притворно воскликнул артефакт, схватившись за живот, сквозь который пролетела старомодная аристократическая вещица. — Ты чуть-чуть не попала ниже.

— Попаду, но позже, когда ты перевоплотишься, дух недоделанный. Вот еще раз так явишься, и я на тебя натравлю дворцовую экономку!

— Эту милейшую даму? — сделал большие глаза невыносимый артефакт. — Я безмерно ценю наши с ней встречи и беседы об истинной морали.

— И часто ты проводишь свои беседы, так сказать, без костюма? — заинтересовалась я истинной моралью чопорной дамы.

— Неповторимая, я только для тебя надеваю сие чудо. Перед теми, кто просит предсказаний, я могу являться лишь в своем первозданном виде — облике сияющего духа.

— Так-так, а почему?

— Проекция, — с кокетливой улыбкой пожал мощными плечами нескромный артефакт, — на нее можно наложить желаемое изображение. В реальности мне доступен лишь волшебный золотой листок из сокровищницы, дабы совсем уж не смущать невинных дев.

— Ага! — воскликнула я, пытаясь поймать за хвост какую-то мысль, но артефакт вновь вмешался в мыслительный процесс и нагло меня сбил.

— Возможно, и нам пора перейти на новый уровень отношений, — доверительным шепотом сообщил он, — без костюма? — добавил совсем уж бесстыдно.

— С голыми мужчинами я общаюсь только в особом положении.

— Хм, — задумался наглец, — в горизонтальном?

Следующий подарок принцессы, заколка для волос, полетел уже ниже сиятельного живота.

— Вот ведь охламонище, и кто только тебя духом сделал?! Зачем ты вообще ко мне являешься? Нарочно наводишь на ненужные следы, вносишь путаницу в следствие! Информацию о себе всюду убрал. Не хочешь, чтобы тебя нашли?

Я засыпала артефакт обвинениями вперемешку с вопросами, пытаясь вывести из себя это невозмутимое и непонятное создание и вырвать-таки у него новое признание.

— Смотря кто найдет, — вовсю разулыбался этот несносный тип, — А-а-алена.

И интонацией букву «А» выделил, чтобы намек стал совсем прозрачным.

— Что еще за сокращение моего имени, А-а-артур? — сделала я такое же ударение. — Прямо мороз по коже.

— Это дрожь желания, Аленушка. Так тебе больше нравится? — и посмотрел, чудовище, своим пронизывающим взглядом, под которым я всегда терялась.

— Желания добраться до тебя, артефактишка, — нашлась с ответом, пока здравые мысли в голове окончательно не разбежались.

— Весь в ожидании, — улыбнулся Аполлон этак многообещающе. А затем, естественно, исчез. Как всегда, эффектно, оставив за собой последнее слово.

Дверь в царство книг и прочих мудрых бумаженций оказалась закрытой. Подергав ручку, дабы в этом убедиться, я присела на корточки, решив рассмотреть замочную скважину и придумать, чем в ней можно поковыряться.

— В сторонку, дилетантишка, — потеснил меня Фома.

Он достал из-за пазухи объемный металлический ключ и вставил в замок. Щелчок, и дверь отворилась.

— Фомка, — я хлопнула напарника по плечу, — у хранителя выкрал?

— Копию снял, еще когда мы в первый раз сюда явились и я его допрашивал как свидетеля.

— Ты нереальный профессионал!

— А то!

— Ну давай определимся, что искать будем.

— В прошлый раз этот хранитель приносил нам книгу про артефакт вон с того дальнего стеллажа. Порыскаю-ка я в другой стороне.

— Идет.

Фома направился в затемненный угол пустой, довольно зловеще выглядевшей в полумраке библиотеки. Я же подошла к креслу и зажгла стоящую на столике свечу.

Вскоре пыхтящий напарник принес сразу несколько фолиантов, один из которых был нам уже знаком.

— Это все, что здесь есть про редкие артефакты. Давай искать.

Искали мы без малого час. Мой утомленный предыдущей ночью организм напомнил о необходимости отдыха широким зевком.

— Совсем ничего, — в который раз воскликнул Фома, с чувством захлопнув последнюю книгу.

— Может, особенно редкие и ценные книги хранятся в тайниках сокровищницы? — предположила я. — Если артефакт и все, связанное с ним, держали там, то и книги тоже могли определить туда.

— Что еще связано с артефактом? — заинтересовался напарник, а я в ответ хлопнула себя по лбу.

— Ну конечно же! Золотой листок. Вот еще одна зацепка, даже зацепище, Фом.

— Так уж прям и зацепище? — скептически хмыкнул сыщик (вот точно как наши парни фыркали на артефакт в зале испытаний!).

— Так все же надо закрыть. Отсюда вывод: листик связан с артефактом, осталось еще в свойствах этого листика разобраться. Ох, и умеет это чудо сказочное мозги пудрить и отвлекать, когда мысль… о!

Мой возглас заставил напарника вздрогнуть.

— Сказочное! — пояснила я, помахав перед носом Фомки своей незаменимой лупой. — Ну точно, если ничего нет во всяких справочниках и научных книгах, то может отыскаться в народных сказках и преданиях! Неси сюда все, что найдешь! — Я снова отправила напарника на поиски.

Уже минула полночь, а два изнуренных от недосыпа сыщика листали сборники сказок.

— Про артефакты ничегошеньки, — зевая, говорил Фомка, пролистывая очередную книжку.

— И у меня, — так же вяло отвечала я, ведя пальцем по заглавию, — зато есть про солнце, — добавила, задержав палец на названии сказки «Как солнышко с неба исчезло».

Я устроилась поудобнее и начала читать вслух:

— «Надумал царь-солнышко жениться и сошел в мир людей невесту себе подыскать. Долго бродил по дорогам и у добрых людей останавливался, пока не приютила его в чаще лесной краса невероятная. С первого взгляда полюбил он деву невинную и замуж за себя позвал. Сыграли тогда свадебку, закатили пир веселый, и гремел тот пир семь дней и семь ночей, а после уехали молодые в небесный дворец.

Только не ведал царь, что это ведьма коварная младой красой прикинулась и что дождется она момента, нападет на мужа своего спящего да погубит его, а всю силу заключит в волшебный золотой шар. И пропало с тех пор солнце с небес, и затревожились люди. Выбрали из рядов своих самых лучших следопытов и отправили их на поиски.

Никто не смог с задачей справиться, и только один самый хитрый следопыт набрел на следы ведьмы и нашел ее у берегов быстрой Небесной речки, где задумала колдунья утопить волшебный шар. Используя всю свою смекалку, сумел храбрый следопыт обвести ведьму вокруг пальца и выкрасть диво волшебное. Открыл он тогда шар и выпустил силу солнечную наружу, и снова воссияло солнце на небе и спалило лучами своими злую ведьму, а храброму следопыту подарило шар волшебный, в котором осталась частичка силы солнечной, на память».

Вот и сказке конец, — дочитала я. — Ну что думаешь, Фом? — Ответом послужил громкий храп моего напарника. — Да уж, хорошая мысль, — проворчала я, чувствуя, как у самой слипаются глаза. — Сейчас еще пару страниц посмотрю, — ответила внимательно спящему сыщику и перешла к следующей сказке. — А эта называется «Как Солнышко людей одарил».

«Жили люди не тужили, потому как города и королевства их процветали. А впрочем, не все своей жизнью довольны были. Находились среди людей и охотники за солнечными дарами.

Вот обратились как-то охотники к царю-солнышку с просьбой: „А надели ты и нас солнечной магией. Все подданные твои волшебством владеют, а мы чем хуже?“ Послушал их царь, послушал, да и ответил: „Устрою я для вас испытания, а кто их пройдет, сам себе дар выберет. Тех же, кто не справится, даже подаренная магия слушаться не станет“. И согласились люди, и выбрали каждый свое испытание, согласно дару желаемому.

Нелегко пришлось испытуемым. Не день и не два мучились они над солнечными загадками, а все долгие три года силились с заданиями справиться. Победить смогли только лучшие из лучших. Однако остальные обид не затаили, потому как по справедливости все было устроено».

Зевнув во весь рот, я продолжила читать вслух, чтобы не захрапеть как Фомка над усыпляющими страницами:

— «Царь-солнце сам дары победившим поднес, из его рук магию приняли, стали с тех пор ее владельцами и сынам своим передали. И пуще прежнего солнышко восславили. Тут и сказке конец».

Фомка снова согласно всхрапнул, а я потерла глаза и поняла, что хватит уже с меня на сегодня сказок. Снова открыла оглавление, а там еще штук семь таких притч про солнце, а раздел озаглавлен: «Ирийские солнечные сказания».

— Фом, — храп стал громче, — что за королевство такое Ирий? Не помнишь, может, это древнее название одной из соседних стран?

— Хр-р-р… мм… — раздалось в ответ.

— Вот и я не припомню. На юге мы граничим с Тьмутьмией, там у них темнота и невежество, до сих пор на ведьм и алхимиков с факелами охотятся. На севере Бурундия, эти совсем весело живут, у них главное божество точно не солнце, у них всем бог вина заправляет, вечно праздники и карнавалы во славу его устраиваются. На западе Небоскребия, там совсем ни в кого не верят, прогресс, техника и все такое прочее. На востоке Волшебния, куда все чародеи с окрестных королевств и непойманные ведьмы сбежали. Оттуда по всему миру волшебные вещицы расходятся, но каждый из этих волшебников себя считает божеством, и самого могущественного среди них нет. Так что это тоже не наш вариант. На северо-востоке — Романтия, но у них целый пантеон богов, Аполлоны всякие, Афродиты. Есть еще одна монархическая республика на юго-западе, где, кажется, орудуют шаманы, а у шаманов никаких богов быть не может, одно шарлатанство. И все в общем-то. Если только за Скальными горами лежит иная страна, про которую нам подробностей слышать не доводилось. А почему не доводилось — вот в чем вопрос!

— Хм-р-р-р… — задумчиво выдал напарник.

— А потому что кто за горы ходил — назад не возвращался. Однако сказки есть и артефакт есть. Может, и вернулся кто-то, а прежний король — артефакт сразу в казну, вернувшегося — туда, где языком болтать не будет, и все. Вот оно — процветание королевства, вот оно — невероятное развитие и движение вперед семимильными шагами. Были люди почти пещерные, а стали цивилизованные. Ух, Фомка, и попали мы с тобой в переплет!

…Побудка принцессой стала превращаться для меня в зверскую традицию. На этот раз, когда ее высочество явилась в спальню, я искренне пожалела, что мы с Фомкой не одного пола.

— Доброе утро, — громким шепотом произнесла истинная невеста своего артефакта, стараясь, очевидно, не потревожить еще чей-то сон, кроме моего. — Надеюсь, не смущу вас сегодня своим визитом? Так неловко вышло с этим полотенцем.

— Ухум, — промычала я из-под подушки, — сегодня я без полотенца.

Что ж мне, каждую ночь после душа во влажную махровость заворачиваться?

— Замечательно! — обрадовалась принцесса, не поняв, что без полотенца означает совсем без ничего. — Я так торопилась к вам утром! Как только услышала новости, сразу побежала. Боялась, что, если замешкаюсь, вы уедете.

— Хм. — Я потерлась лицом о подушку, чтобы стереть не желающий уходить сон, и подняла голову.

— Нам разрешили покинуть дворец?

— Я не знаю, — растерялась девица, — я решила, что вы сами вдруг отказались. Так переживала. Прибежала, чтобы уговорить вас остаться. Ведь новый сыщик мужчина, как же я смогу узнавать у него новости про Артура?

— Новый сыщик? — Упрямый сон отступил под натиском наступающих на меня подозрений.

— Да, сегодня поутру во дворец приехал еще один сыщик. Батюшка пригласил.

— А как его зовут?

— А вы не знаете? Я думала, все знают. Король Зигизмунд…

— Сыщика как зовут? — зверское настроение начало вытеснять подозрения.

— Ах, сыщика… Микон Лафсанчес.

— Мик?! — Я подскочила, успев в последний момент придержать одеяло на груди, а принцесса мгновенно спрыгнула с кровати и стала совершенно пунцовой.

— Ой, вы же сказали… вы снова не одеты.

— Да нет у меня ничего, кроме вашего платья! — махнула я рукой и натянула одеяло до подбородка. Сейчас меня больше интересовали новости, а не стыдливые охи и ахи над моей неодетостью.

— Когда, говорите, приехал Мик? То есть… новый сыщик. Сегодня утром?

— Да, — кивнула принцесса.

— Ему тоже выделили комнату?

— Нет, — помотала головой девица.

— Хм. Ваше высочество, а не подскажете, приезжали ли во дворец в течение последней недели послы других королевств?

Девица кивнула, но на сей раз не выдавила из себя даже односложного ответа. Да что же это такое? Ладно, зайдем с другой стороны.

— Это, вероятно, вас хотели сосватать?

— Что вы?! — Праведный гнев мгновенно смыл все смущение. — Я выхожу за Артура! — Решимость, светящаяся в глазах королевской особы, дала понять, что судьба артефакта предрешена. На долю секунды это заставило меня испытать нечто сродни жалости. Впрочем, стоило припомнить все проделки золотого чуда, как жалость сменилась злорадством.

— А из каких королевств приезжали послы?

— Да из всех! Они просили шкатулку показать и желали лицезреть явление Артура. Батюшка ответил, что не стоит без надобности вызывать солнечный дух, потому как он может покарать наглецов, только открывал шкатулку и показывал шар. Я не поняла, зачем он так говорил про Артура, ведь милее и добрее его нет никого на свете!

— Да уж, действительно странно.

— Так что же вы, уезжаете? Позволите отдать расследование в руки другого сыщика?

— Нет, ваше высочество, не беспокойтесь. Мы точно останемся.

— Ах, я так рада! — От счастья принцесса забыла о смущении и стиснула мои сжимавшие одеяло пальцы. — Я велю принести вам новые платья. Вы не представляете даже, сколько их у меня! И еще ночную рубашку, непременно!

И, вдохновленная мыслью, что услышит еще немало новостей о своем драгоценном непременно муже! — ее высочество радостно выпорхнула из моей спальни.

Я, выбравшись из кровати, сначала прошествовала в душевую. Там висела моя старая добрая собственноручно выстиранная одежда: рубашка и удобные штаны, гораздо более подходящие для перемещений по замку. А наряд принцессы пристроился в шкафу. Не знаю, почему вдруг меня кольнула мысль явиться на встречу с Миком в платье, однако, вспомнив про размеры наряда, я эту идею тут же отбросила.

Оставалось поделиться новой информацией с Фомой.

— Король решил устроить соревнование, кто быстрее найдет артефакт. Этот Мик явился с утра пораньше и уже шарит по дворцу в поисках улик. Новый монарший указ — кто быстрее найдет сокровище, тот и получит награду! — вещал красный от злости приятель и тащил меня по дорожкам сада, точно буксир.

— А головы тоже всем рубить будут? — поинтересовалась я.

— Нам будут рубить, как и обещано. Для острастки, так сказать, чтобы остальные впоследствии побыстрее шевелились. А всех сыщиков казнить — так ведь ни одного и не останется!

— Для острастки, говоришь? Может, чтобы лишнее не сболтнули? Король, видимо, пожалел, что не в то агентство обратился. Кажется, шибко дотошные в этом деле не нужны. Мику вряд ли покажут второй ларчик. Загоняют нас с тобой, Фомка, в ловушку. Указ не выходить из дворца только на нас распространяется, мы тут как в клетке, но при этом активно работаем на короля. Еще и здоровая конкуренция прибавилась, чтобы нам не вздумалось поделиться с соперником информацией. Гладко стелет его величество, а спать все жестче и жестче.

— Аленка, а это тот самый Мик, про которого ты мне рассказывала?

— Он самый.

— И чего? Тебе такие нравятся? — фыркнул напарник. — Да видел я его, темный он какой-то.

— Брюнет, — пожала я плечами, — неравнодушна я к ним. Он способный и очень упорный.

— С гнильцой этот Мик. Кто так поступает? Свои своим не мешают — это в нашей профессии негласное правило. А он согласился, еще и примчался во дворец, точно петух его в зад клюнул.

— Может, король надавил, а сам Мик не хотел соглашаться?

— Что-то твои мозги начинают меня тревожить, Аленка.

— Не надумывай, Фомка. Я его в последний раз пять лет назад видела. Всего лишь выдвигаю предположения, зачем сразу человека клеймить?

— Ага, тогда можешь порадоваться встрече, вон он, собственной персоной к нам чешет!

Я поглядела в указанном направлении, а там… высокая, темноволосая, с глазами таинственней самой таинственной ночи шла ко мне мечта времен академии. Я же три года о Мике грезила, а пять лет вспоминала. Даже когда встречалась со своим теперь уже бывшим парнем, не выдержавшим моей манеры все анализировать.

Ветер забирался в густые пряди и ласково бросал их на высокий лоб, крохотный листок, подхваченный тем же шаловливым потоком воздуха, слетел с ветки и коснулся дрогнувших ресниц, проскользил по породистому носу с горбинкой, дотронулся до краешка полных губ. Мамочка, сейчас умру от эстетического удовольствия!

— Аленика, — шипение Фомки, оформившееся в нелюбимое имя, заставило скривиться, — лучше сгони с лица эту дурную улыбку, — пихнул меня локтем напарник.

Преодолев последние разделявшие нас шаги, Мик подошел и остановился на расстоянии вытянутой руки. Мне ужасно захотелось эту самую руку вытянуть и пощупать собственное видение.

— Фомантий, — склонил голову Мик, — Аленика.

У-у-у! Ладно, должны и у мечты быть свои недостатки.

— Мик… Мик… — проклятье, как его полное имя?

— Чего ты здесь позабыл, Микон? — не растерялся мой напарник.

— Король прислал личное приглашение.

— Мог бы и отказаться.

— Не в моих правилах идти против монаршей воли.

— А против своих буром переть нигде не жмет?

Мик высокомерно тряхнул головой и проигнорировал нахрапистый тон моего напарника.

— Это даже не правило, Фомантий, просто так повелось. Нужно уметь расставлять приоритеты.

— Так чего ты к нам подошел? Иди расставляй.

— Я подошел поздороваться. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы работать над этим делом вместе. Что думаешь, Аленика?

Мик протянул руку, взял мою ладонь и склонился, чтобы поцеловать, не отводя пристального взгляда от моих глаз.

— Рад видеть тебя спустя столь долгое время.

— Ыхым, — очень остроумно ответила я и оперлась на Фомку, чтобы не упасть.

— Видишь, Фомантий, — выпустил меня из глубокого транса, вызванного взглядом темных глаз, Мик, — твоя напарница ничего не имеет против.

— Условия неравные, — сплюнул мой сыщик, — ты своей головой не рискуешь, а подвести нас под монастырь ничего не стоит.

Мик оскорбленно выпрямился и смерил моего громадного напарника взглядом. Оценив габариты, решил не связываться. Кивнул мне на прощанье, развернулся и пошел дальше, раскланиваясь по пути с придворными.

— Совсем не понял, ты чего в нем нашла? Вечно вы, девки, слюни по всякой навозине пускаете. Потом утешай вас, когда измажетесь.

— Умеешь ты, Фомка, мечту изгадить, — толкнула я не в меру заботливого сыщика, — старшим братом на полставки работать подрядился?

— Савсен Савсенович обещал доплатить премиальные, если я тебя сомнительным типам в обиду не дам.

— Ну тебя!

— Нет, ты ответь, что в нем такого?

— Как что? Он же… он же… Смотри, сколько достоинства, шарма. А еще умный, сдержанный, обаятельный. Обалденный мужчина. Мечта-а-а.

— Не дотягивает до твоей мечты. Ростом пониже да в коленках пожиже. Лучше артефакт бери.

— Кого? С ума сошел, Фома? Такое сокровище — мне одной? Я не заслужила. И потом, куда принцессу денем? На себя возьмешь?

— А что? Хороша девка. При формах и умом шибко не блещет. Скажешь ей: «Сиди дома, женщина, мужик пошел мамонта добывать!» Она и будет сидеть. Потом придешь, на шею бросится, обрадуется.

— Шовинист махровый!

— Идеологическая феминистка!

— Ого, каких ты словей нахватался!

— С тобой поведешься — и не того наберешься.

— А я без сопливых разберусь, понял?

Фомка громко шмыгнул, утерся рукавом рубашки и облапил меня.

— Не разберешься, дилетантишка. А теперь отрубай свои женские опции и включай светлую голову, пошли работу работать. Куда, кстати, пойдем?

— В сокровищницу. Нам нужно про золотой листок выяснить.

Когда нас впустили в сокровищницу, я даже не слишком удивилась, увидев в ней Мика, который увлеченно изучал золотой листок. Надев тонкие кожаные перчатки, он изящно крутил вещдок в разные стороны, пристально рассматривал и даже обнюхивал. Когда сыщик лизнул листок кончиком языка, я дернулась, а Фомка с трудом сдержал рвотный позыв.

— На мой взгляд, — глубокомысленно изрек Микон, — эта вещь не подвергалась никакому воздействию. Форма не изменена и полностью соответствует форме оригинального листа, даже направление золотых прожилок нигде не нарушено…

Напарник потянул меня за собой на пол, мы присели недалеко от колонны, облокотились спинами о надежную опору и продолжили слушать, как красиво вещает об улике Мик.

— Милейший, — обратился между тем наш конкурент к хранителю, — кому, как не вам, столь долго стоящему на страже королевских драгоценностей, знать, когда и при каких обстоятельствах сей предмет оказался в сокровищнице. Он прилагался к артефакту?

— Нет. — Лицо хранителя осветилось настоящим вдохновением чахнущего над златом дракона, которого попросили рассказать об одном из его сокровищ. Странно, но с нами сей субъект всегда был хмур и неприветлив. Наверное, мы неправильно задавали вопросы, и обычное для Фомки: «Братиша, для чего здесь эта фиговина?» — оскорбляло хранителя в лучших чувствах.

— Листок был заказан вскоре после появления в королевстве артефакта.

— А с какой целью, позвольте узнать?

— Эта вещица изготовлена из особого сплава золота с магнетическим порошком, что наделяет ее свойством притягиваться к волшебному объекту.

— Я же говорила, зацепка, — пихнула Фомку.

— Ты говорила — зацепище! — не остался в долгу напарник и вернул мне тычок, от чего я чуть не растянулась на полу.

Мик бросил в нашу сторону осуждающий взгляд и вновь повернулся к своему собеседнику.

— Его выносят в зал каждый раз перед тем как призвать артефакт?

— Именно. Прежде бывали случаи, когда благородные девицы падали в обморок. Вот тогда и обратились в Волшебнию, к тамошним чародеям.

— Прошу прощения, — подала я голос, за что удостоилась не слишком дружелюбного взгляда хранителя. Кажется, обитатели дворца уже нашли для себя идеального сыщика. — А чародеи всегда разные?

— Девушка, это королевский заказ, вы сами как думаете? Будет его величество обращаться ко всяким шарлатанам? У нас только проверенные чародеи работают, такие, чтобы за ними целая чародейская династия стояла, а не абы кто с улицы. За все время лишь один раз меняли поставщика.

Я кивнула с глубокомысленным видом, потом еще какое-то время слушала рассуждения хранителя, после чего мы с Фомой поднялись и решили заниматься расследованием дальше.

— Микон, — взял на себя роль переговорщика напарник, — а дай-ка поглядеть на эту фиговину.

— Я еще не закончил, — поднял бровь сыщик, что, как ни странно, добавило ему еще больше очарования и вызвало у меня восторженный вздох.

— А я ненадолго, — выхватил листок Фома и поднял его повыше над головой, так, чтобы Мик не дотянулся.

— Я бы попросил дождаться вашей очереди, Фомантий, — подступил к моему напарнику наш общий соперник.

— Подобное поведение недопустимо, — высказался оказавшийся с другой стороны хранитель.

Я поглядела на этих расхорохорившихся воробьев и особенно на вошедшего в раж напарника и предпочла сделать вид, что искренне заинтересовалась резьбой каменных колонн. Даже прижала к одному завитку палец и медленно обходила широченную опору по кругу, слушая, как разошедшийся Фомка, очевидно, приставив кулак к носу Мика, зловеще спрашивает: «А это ты видел?»

Мне определенно не стоило так сосредотачиваться на резьбе, зная о любимой привычке артефакта выскакивать как черт из табакерки. Однако я не вняла доводам здравого смысла, переживая, что Фомка подпортит влекущую красоту объекта моих восторженных мечтаний, и не заметила, как перед глазами материализовалась светящаяся фигура и выдохнула прямо в лицо: «Бу!» От испуга я отпрыгнула назад и вдавила в пол одну из плит. За колонной раздался грохот, потом крик: «Избивают!» — и удаляющийся топот.

— Повторяеш-ш-шься, — прошипела я исчезающему артефакту, успевшему послать мне воздушный поцелуй, и со всех ног кинулась к напарнику.

— Фома-а-а! — простонала, падая на колени возле лежащего без сознания Мика. Под глазом бледного сыщика наливался огромный синяк.

— Да я чего? — Напарник склонился над повергнутым противником и задумчиво почесал макушку. — Он лист схватил, а тут часть колонны вдруг выехала и прямо ему в глаз. Я только кулак возле его носа держал, а он еще и о него умудрился стукнуться. А хранитель решил, что я нападение организовал, сейчас охрану позовет.

— Примерно на этом уровне выехала? — прикинула я рост Мика. Инстинкт сыщика на время вытеснил упивающуюся девичьей мечтой романтичную натуру.

— Угу.

— Так, я за колонну, а как только снова выдвинется, хватай, что там лежит.

Фомка кивнул, и я тотчас помчалась нажимать на нужную плиту. Уже через минуту увидела в руках напарника золотой пинцет.

— Опять загадка, — поморщился Фомка, а я взяла у него найденную вещицу и задумчиво покрутила в руках. Озаренная новой догадкой, склонилась над Миком, осторожно вынула пинцетом листок из его руки, а потом достала лупу.

— Нет там отпечатков пальцев, этот прохиндей все вдоль и поперек исследовал. Наверное, слизал уже и то, что было.

— Фома! — поморщилась я.

— Да ладно, подумаешь, листок у духа перед прикрывал. Он же дух и все такое, не настоящий мужик, — позлорадствовал Фомка над методами работы соперника.

Слушая вполуха рассуждения напарника, я поднесла к листку волшебный подарок отца и стала внимательно рассматривать вещицу с обеих сторон. В самом низу, там, где крепился черенок, вдруг увидела то, чего не заметил Мик. Просто у сыщика не было лупы, подобной моей.

— Лист бумаги, Фомка! — Напарник мигом вытащил из нагрудного кармана записную книжку и подал мне. Я едва успела благополучно перенести в нее отпечаток пальца, как вдруг снова послышался топот.