Сильна страна моя, сильна! Согласьем душ озарена. Тепло, тепло несметных рук Смыкает доброй воли круг. Мы день труда встречать идем Рожденьем песни золотой — Добычей,            выпечкой,                        литьем, Уменьем,            дерзостью,                        мечтой. Еще решительный размах, Еще сильнее разворот. На стройках,                шахтах,                           на полях Еще дружнее шум работ. Еще ловчей полет иглы, Еще искусней кисти след, Еще призывней свист пилы, Еще щедрей тепло и свет. Смелее!           К счастью путь открыт. За труд, помноженный стократ, Чтоб каждый был обут и сыт И прочной радостью богат. Еще нам тело жгут рубцы Недавних,              тяжких ран сквозных, А мы уже дома-дворцы Возводим для детей своих. Еще на памяти свежи Разрывов гром, сирены вой, А наших здравниц этажи Уже осенены листвой. Мы дружной поступью идем Однажды избранным путем. И прям и светел этот путь, И ровно,            вольно дышит грудь, И твердо, в лад сердца стучат, И чувства в лад,                        и мысли в ряд. Любовь и жизнь!                       Но нас опять Стращают завтрашней войной, И стали снова наряжать Бродягу-смерть броней стальной. И только свастики паук Поджал кривые лапки вдруг, И для близира круглым стал, И мертвым светом заблистал. Сильна страна моя, сильна! Бессмертны павших имена. И будут вечно тени их Примером чести для живых. На нас спускают псов с цепи — А мы       сажаем лес                      в степи. На нас возводят клевету — А мы       чисты,               как лен в цвету. Мы делом заняты своим, Богатым,            кровным                        дорогим — Мы строим дом своей мечты Почти небесной высоты. И взоры всех людей простых Спокойный наш находят взгляд, И видят наших часовых, И держат мысли с нами в лад. И пусть задумаются те, Кто, утопая в клевете, Играет бомбой,                     как мячом, Над нашим раненым плечом. Такая подлая игра Не доведет их до добра. Порукой этому — народ, Простой народ                     со всех широт. Он любит нас,                    он знает нас — Он обмануть себя не даст! Сильна страна моя,                            сильна, Как полноводная весна, Как солнца доброго восход, Как ветер с облачных широт.

Вот он стоит, умолкший ветеран. Приземистый.                   Тяжелый.                               Несравненный. На грозовой броне его толстенной Видны рубцы совсем недавних ран. Как тонко краска затянула швы! А приглядись, —                      так их не счесть, пожалуй. Стремительный,                       обстрелянный,                                          бывалый Прошел он до Берлина от Москвы. Он разлучен с пространством и огнем. Под мирным ветром грудь его остыла. Но и теперь живет в нем та же сила, И тот же смерч незримо дремлет в нем. В любое время, в час и миг любой Он, подчиняясь воле командира, Рванется в бой,                      но только в правый бой, Не ради войн, а только ради мира.

Любо, товарищи, мчать далеко, В поезде ехать, который Кто-то назвал хорошо и легко, Точно и весело: скорый! Так и мелькают столбы за окном, Так и летят перелески. — Ну-ка, откинь-ка, сосед-агроном, В сторону шелк занавески! Видишь, под горку идет грузовик, Белый дымок завивает? — Вижу отлично, сосед-плановик, Что тебя в нем привлекает? — Как это «что»? Здесь одни журавли Жили в болоте когда-то. В прошлом году здесь шоссе провели Прямо к цехам комбината. — Это не шутка! Ты глянь вон туда. Там был участок пропащий, Густо росла лишь одна лебеда, А нынче здесь сад настоящий. Яблони с кедрами рядом растут. Вот, брат, дела-то какие! А там вон плотину возводят, а тут Строят дома заводские. Глядят пассажиры на вехи пути, Покрытые снежною пряжей, Глядят и не могут глаза отвести От мимо летящих пейзажей. — А вы, молодой человек, до Москвы? — В Москву. Из Москвы до Рязани. — Понятно, понятно, голубчик… А вы В Москву, дорогая маманя? — А я на доклад в Министерство угля. Впервые в столицу… Приятно! И все же, вы знаете, думаю я Скорее вернуться обратно. Всего только сутки в пути нахожусь, А сердце тоскует по дому. Выходит, никак в москвичи не гожусь, Привык я к Кузбассу родному. …Синеет, темнеет уже за окном. Колышется песня, крепчая, Согретая добрым холодным вином, Кружкой горячего чая. Секут темноту паровоза гудки. Бушует огонь поддувала. И с насыпи в поле летят светляки, Как в ночь на Ивана Купала.