Дождавшись в сторонке окончания разговора хозяев, подошёл, кланяясь, управляющий с известием, что карета готова и можно отправляться в путь. Князь, зайдя к дочери поцеловать в горячий лобик и простившись с женой, вышел в парк. Подозвав Ваню, невысокого коренастого парня, работавшего раньше с Митричем в помощниках, назначил его садовником и, повздыхав на превратности жизни, полез в экипаж. Лошади тронулись, витые ворота закрылись за экипажем, и карета запылила по дороге, унося путников в город, а с ними и надежду. Дни тоскливо тянулись, лучше княжне не становилось. Сиделкой сидела возле кровати подруги украдкой плача Наташа. Редко приходя в себя, больная не узнавала уже родных и только из последних силёнок, потрескавшимися губами, звала добермана. Княгиня не могла слушать такого и выбегала из комнаты вон. Отдавая приказания никого не принимать и её не тревожить, она удалялась в свою комнату со сверкающими золотыми ризами и драгоценными камнями образами, доставшиеся им вместе с домом, и, опустившись на колени, долго молилась и клала земные поклоны. Безусловно, молитва утешала, придавала ей силы, благотворительно действовала на неё, и она вновь возвращалась в комнату к умирающей дочери. Старая нянька пыталась заваривать настои из трав и насильно поить умирающую, а так же постоянно сидя у изголовья читала господскую богато переплетённую, постоянно раскрытую библию и, щупая сухенькой рукой воспалённый лоб княжны, тяжко вздыхала. «Господи, святы, за какие грехи дитё страждает?!» Между подушками она поставила свою простую, старую, закопчённую лампадой и залитую воском иконку. Чего уж теперь-то! Княгиня поморщилась, но промолчала. У Наташи сдавали нервы. Кругом день и ночь горели свечи. Пахло ладаном и смертью. Её запах не перепутаешь ни с чем. Не видя улучшения, княгиня позвала священника. Тот посочувствовал, почитал молитвы. Помахал кадилом. Соборовал. Его слова утешения, не могли помочь матери. Княгиня проводила священника до крыльца, приказав управляющему отвезти того, куда тот попросит. «Конец, всему конец!» — горестно думала она. Дня через два после этого вернулся князь. На длинном ремешке он вёл добермана.

— Господи, Николя, где ты его нашёл?

— Выкупил у английского посланника, это, разумеется, не та собака, но надо попробовать.

— Мне, кажется уже поздно и нашей девочке ничего не поможет. Но, как можно так увлечься собакой, что кинуть на другую чашу весов свою жизнь, решительно ничего не понимаю. — Твердила она.

Князь, не слушая жену, выбежавшую его встречать, провёл собаку в дом. Пока он понял одно. Дочь жива и следует попробовать. По крайней мере — это шанс. Добермана привели к постели девушки и, взяв её вялую руку, погладили по голове псины. Псу не понравился полумрак и горящие кругом свечи и он, поворчав, залаял. У Тани дрогнули веки. Пёс попробовал выскочить из комнаты, но ему не дали. Он, оскалив зубы, возмущённо порычав, опять загавкал. Таня открыла глаза и с большим трудом повернула голову.

— Барон! Барон! — разлепила спёкшиеся горячкой губы она. Пёс, отказываясь понимать, опять заворчал.

— Как ты чувствуешь себя? — взяв за руку, погладил отец её по голове.

— Хорошо, — ответила больная, не спуская глаз с добермана и пытаясь улыбнуться. Не очень-то это было похоже на улыбку, но отца обрадовало и это. — Папа вы не будете сердиться, если я вас попрошу…

— Чего пожелаешь, ангел мой! — обрадовался князь, хоть каким-то её желаниям.

— Папа, пусть он ляжет со мной.

Княгиня возмущённо подняла брови. «Ах, эти больные, они такие: только и знают, что доставлять своим близким хлопот. И что за причуда, такого слона с собой укладывать». Но сказать это вслух, она не посмела, а князь сам подтолкнул пса к кровати. Тот не отказался от такого ложа. Таня укрыла его одеялом и уснула. Пёс тоже не шебушился, тем более кормёжку ему несли прямо в постель.

— Она умерла? — прошептала княгиня, оглядываясь на мужа.

Князь вопросительно посмотрел на доктора, тот проверил, поднеся зеркальце к лицу, и покачал головой.

— Нет, ваше сиятельство. Дышит. Переломный момент, будем ждать, куда выведет или так, или эдак.

Доберман пригрелся и спал рядом. Псу даже такой приём понравился. Когда он соскользнул с кровати и запросился гулять, князь привязал его за ошейник, а прогуляв и терпеливо дождавшись пока девки вымоют ему лапы, вернул к Тани на кровать. Пёс прижался к исхудавшему тельцу девушки и примолк. Когда Таня открыла глаза, она попросила еды для себя и Барона. Что с великой радостью было исполнено. Потом она пожелала остаться с псом одна и всех попросила выйти. Князь дал знак повиноваться. Торопясь, дрожащими руками, Таня отстегнула ошейник, но чуда не произошло. Доберман не превратился в Сержа. Обхватив красивую шею животного руками, горько заплакала. «Что-то произошло непредвиденное, и он останется теперь навсегда псом, — решила она. — В таком случае, мы останемся вместе навсегда, разделив эту горькую судьбу на двоих». Она одарила его поцелуями и прижала к себе. Пёс прибалдел от такого обращения и царской жизни. Получив слабинку, он сам заскакивал к ней на кровать, с правом хозяина укладываясь на подушку. Маменьку, разум девушки, отказывался воспринимать вообще, Таня просто не замечала её. От чего та потихоньку плакала и просила у Бога прощения. Старая нянька, видя, как княжна идёт на поправку, облегчённо вздыхала по-прежнему не отходя от её постели и втихаря, грешным делом, поругивая хозяйку, чья дурь чуть не довела дочь до могилы. И все вздыхали вслед за ней, думая о том, что беда миновала, но будущее княжны видится пока туманным. С большой неохотой отпуская Барона на прогулку с Алексеем и Наташей, Таня просила:

— Аккуратнее с ним, пожалуйста.

— Батюшки светы. Волнуешься, поправляйся быстрее сама. — Живо откликнулся брат.

Таня и сама старалась, без напоминания, ей очень хотелось быстрее пойти с ним в лес погулять. Пройти по обоим им знакомым местам и тропинкам. «А вдруг что-то изменится, и это благотворно подействует на его преображение?» И вообще, ей казалось, что они не так его прогуливают и к нему не с достаточной любовью относятся. Время шло, торопя стрелки часов, меж тем княжна мало-помалу оживала. Князь, видя, что дело пошло на поправку, а присутствие княгини, в связи с отношением которое между ними сложилось, только раздражает дочь, а никак не помогает её выздоровлению, забрав жену и доктора, уехал. До полного выздоровления Тани при ней остался брат Алексей, получивший грозные инструкции отца, не перечить сестре и потакать во всём и Наташа. Чем крепче становилась княжна, тем смелее и назойливее поселялась в её маленьком сердце тоска. Она по-прежнему избегала общества людей. Таня разговаривала только с доберманом, стараясь скорее избавиться от присутствия около себя подруги и брата. Ещё как-то терпела мирно посапывающую в кресле няньку и не лезшую к ней с разговором. От Натали она просто отворачивалась и закрывала глаза. «Одно хорошо, — думалось ей, — теперь меня никто не донимает. Можно хладнокровно обдумывать свою жизнь. Что будет с ней?» Начав подниматься с постели, стала выходить в сад. Со слезами в глазах стояла у камня, над которым трудился месяц назад Митрич, а сейчас в клумбах, любовно высаженных садовником цветов, копался Ваня. Она обошла с псом все места, где они были с Сержем раньше, вспоминая сама и рассказывая терпеливо слушающему её псу. Но даже в таком отчаянии, она никогда не пожалела об их встрече и роковой страсти, что жгла сейчас её. Хотя не гонись она душой за недостижимым, учи себе детей и болтай с подружкой нюхая цветы, всё было бы иначе. «Бедный, бедный, Серж!» Алексей, наблюдавший за такой нелепицей с сестрой, понимал, что это ненормально, но помятая о наставлениях папа и просьбе доктора, обходиться без расспросов, молчал. «Тихое помешательство, это всё же лучше чем сырая земля, которая чуть не поглотила её», — думал он, не спуская с княжны глаз. Правда, приходилось делать это наблюдая из дали, а не идя рядом, чтоб не нарваться на вспышку гнева. Она вспыхивает моментально при приближении к ней с разговором кого-то. Им и невдомёк, что Таня, успокоившись в обществе нашедшегося добермана, давно обратила внимание на то, что брат и подруга приехали сюда вместе, но интереса к разговору с Натали об этом не проявляла. И, естественно, она догадывалась, что это не было случайностью. К тому же Натали была румяна и весела, голубые глаза её лучились счастьем. Она постоянно либо одёргивала, либо волнительно поправляла складочки своего прелестного, нового платья, бросая влюблённые взгляды на степенно и выдержанно ведущего себя Алексея. Таня всё это наблюдала, но ни спрашивать, ни говорить на этот предмет с ней у неё не было никакого желания. Это чужая радость, не её. Пусть будут подруга и брат счастливы, им надо. А её, Танино счастье, теперь в этом добермане и его маленьком мирке. Ей в нём неплохо и ему, она надеется тоже. Княжне почему-то даже в голову не могло прийти, что это может быть совершенно другая псина. Так редка была ещё та порода. Да и не хотелось ей думать по — другому. Таня прошла по лесной тропинке к охотничьему домику, постояла на месте разрушенного шалаша, последнего пристанища Сержа. Со смешанным чувством радости и жалости ходила она по памятным местам. Княжна понимала, что надо прощаться со всем этим и уезжать отсюда. Иначе тоска возьмёт непременно верх и съест. Вернувшись в поместье, она нашла брата и сразу же, к его великой радости, попросила об том, что хочет вернуться в город. Переночевав в поместье последнюю ночь, разместив баулы и сундуки на экипажи, ранним утром тронулись в Москву. Таня ехала с доберманом, спрятавшись в экипаже и стараясь не смотреть на оставляемые места. Он лежал рядом с ней на диване устроив морду на её коленях и дремал. Только когда проезжали мост, она попросила остановить, прошла по берегу, спустилась к воде, беспременно ища хоть какие-то следы того злосчастного дня. Пёс трусил рядом, прижимаясь к её боку и руке.

— Это всё Барон, всё, я прощаюсь, прошлого больше нет, есть только мы с тобой, с этим и будем дальше жить. То будет только наша жизнь и больше ничья. Нам и вдвоём славно. Так хорошо, что больше ничьего присутствия в ней не надо.

Брат шёл поодаль, насторожённо наблюдая за ней, готовый в любой момент броситься ей наперерез, если она надумает бежать топиться или даже придётся нырять за ней в воду. «Мало ли что ей в голову придёт, река в нескольких метрах». — Рассуждал он. Но всё, слава всем святым, обошлось. И Таня, с тоской проводив спокойно текущие вдаль воды, села с псом в экипаж. «Теперь действительно всё, — перевёл дыхание Алексей, обнимая несмело прильнувшую к нему Наташу, — дальше Москва. Интересно, куда делся тот её пёс, настоящий? Может, это его убили? Обычно такая дружба собаки и хозяина, кончается при смерти одного трагично для другого. Пёс, случись умереть хозяину, отправляется на кладбище, на его могилку и ложится там. Не ест, не пьёт и умирает. А в их случае всё наоборот, чуть за псом не ушла в иной мир Татьяна». Алексей украдкой сдул локон со щеки Натали. Та, бросив такой же скрытый взгляд на мрачную Таню, повернула к нему своё милое в улыбке личико. Они посмотрели друг другу в глаза и их губы слились в трепетном поцелуе. Он попросил месяц назад её руки, и она дала своё согласие. Обо всём сговорились и родители, но свадьбу решили пока отложить из-за болезни Тани. Сейчас Наташа счастлива. Она любит Алексея, поистине достойного любви мужчину. Он безумно любит её, а всё могло быть иначе с её неразумной влюблённостью к Владимиру…

….Тогда Наташа носилась по Москве, точно курица с яйцом со своим счастьем. Объезжая за каждый день новых родственников и знакомых. Гоняла по лавкам в выборе отреза на платье, туфелек, заказа кружева на фату и перчатки. А от подбора цветов из шёлка и парчи вообще кружилась голова, а ещё нужны украшения… Как прелестны эти свадебные хлопоты. Да что там говорить, дел было со свадьбой полон рот. Её душа, как водится в её годы, металась в поисках любви — настоящей, как в романах, единственной и безумно красивой, от которой дух захватывает, душа и кричит и поёт, и непременно всё сразу получаешь — слёзы и радость, помрачительную страсть и отчаяние. И всё это слилось на удачу во Владимире. Ей симпатизировал Алексей и она ему, казалось, тоже, но с ним скучно, а ей хотелось мужчину, чтоб ревновал и страдал. Чтоб вокруг него в сумасшедшей круговерти всё горело, а все были счастливы и несчастны одновременно. Интриги, женщины, балы, вот что ей подавай, а Алёша храбр, достоин, но предсказуем. С ним её ждёт будничная жизнь. Походы в гости и семейные чаепития. Фу! Своего счастья непременно надо добиваться, — думала она. — Особенно когда оно не так доступно — им всегда больше дорожишь и ценишь, а так же боишься потерять. Вот граф и борется, а князь пальцем не шевелит. Но чем радостнее становилась дочь, тем серее и молчаливее делался папенька. Павел Петрович, получив по своим не официальным каналам сведения о графе Владимире, пребывал в весьма затруднительном состоянии. С одной стороны он дал дочери слово и пообещал графу её руку, да и приготовления к свадьбе шли полным ходом. К тому же очарованная манерами и лицом графа его жена поторопилась назвать гостей. А с другой стороны парень выявился совсем негодным. Имение профукал, влез в долги. Дуэлянт, повеса и игрок. И это ещё лучшие его характеристики. Наташу, понятное дело, не ценит и не любит. Сделает женщину и детей своих разнесчастными. Всё приданное её спустит, проиграв так же, как и своё. Он бы и дом родительский спустил, но тот на младшего брата записан. От того после смерти матушки в его властность отошёл. Совсем нехорошие разговоры ходят вокруг графа. Даже поговаривают, будто убить он пытался брата за тот дом и за наследство, которое в смерти оного отойдёт ему, так как у того других родственников неимеется. Сведения не пустая светская болтовня, полученная в салонах, а добытые из других надёжных источников, за которые им деньги заплачены и к тому же подкреплённые от женщин определённой наклонности. Эти знают у человека не внешнюю мишуру, а нутро. Этих не обманешь. Он старался изо всех сил отогнать от себя тревожные мысли, даже попробовал жене намекнуть, что неплохо бы отодвинуть день свадьбы, но та, очарованная будущим зятем, даже слушать не захотела. Павел Петрович прибывал в скверном расположении духа, в это время как раз случилось одно обстоятельство, которое преисполнило его духом надежды, что всё поправится. Помощь пришла откуда не ждал, пожаловала его младшая сестра со своей воспитанницей. Мария, рано овдовела и, не собираясь больше обзаводиться мужем, приютив у себе воспитанницу и пользуясь доставшимся ей не малым состоянием, всё время проводила в путешествиях. Павел догадывался, что её нелюбовь к мужчинам не спроста. Это наверняка приключилось после того, как её почти ребёнком отдали за ворчливого сквалыгу старика. Который, не только портил девчонке кровь, а и держал её в ежовых рукавицах. И вот теперь она, получив свободу, жила в своё удовольствие. Кто ей сейчас это мог запретить? Не собираясь иметь больше ни семьи, ни детей, тратя деньги на себя и по своему усмотрению, жила, как хотела. Так или иначе, она по возможности старалась провести время весело и с пользой для себя. Правильными или нет были её поступки, Павел не хотел задумываться, помня её мужа и учить её он тоже не собирался. Поэтому, наверное, у них и сложились добрые отношения. Она, полная сил и азарта, несколько дней назад, как вернулась из Европы и сейчас объезжала родственников с визитом. Ему доложили, что сестра пожаловала в гости. Она шла на встречу, раскинув руки:

— Павлуша, что за лицо, радуйся, дочь замуж выдаёшь. Слышала, завидуют, говорят граф писаный красавец. Хороший род, положение, достаток…

Павел, поморщившись, взяв сестру под локоть, отвёл подальше от дочери, без умолку болтающую про своё счастье с Владимиром, в свой рабочий кабинет. Он не испытывал желания разглашать правду о графе, но сестре решил открыться. Он всё время мучительно думал, как разрешить свалившиеся на семью трудности. Вернее как избежать их. Это лишь не давало ему покоя. Девочка же, восторженно щипавшая новомодные наряды тётки, растерялась. Она непременно имела желание поучаствовать, но отец, затворив плотнее перед её носом дверь, не пустил. Он намерился поведать в полголоса истинное положение вещей сестре.

— Мне кажется, Маша, она так хотела этой любви, что придумала её сама. Увидев этого обласканного женщинами ловеласа и дуэлянта, она вообразила, конечно же, что это непременно он, её половинка.

Слушая брата сестра время от времени похлопывала его по руке.

— Бедная девушка!.. Раз так братец, прими меры.

— Какие? — развёл руками он. Размах получился внушительный и бестолковый.

Она пожала плечиком.

— Поговори с Натали, она разумная девочка…

— Ты же видела Маша её, сейчас к ней не достучаться. Она просто одурманена.

— Я не подумала об этом…,- сморщилась она, опрокинув в себя рюмочку наливки.

А брат, проведя рукой по лбу, коротко вздохнул и продолжил жаловаться:

— Что там дочь, если даже у жены глаза как фонари на ночной улице блестят. А он, я тебя уверяю, негодяй, ловко пользующийся красивой внешностью, нагловатым обаянием и куриными мозгами женщин, в самых мерзких целях. Да, да Маша, не смотри на меня так. Если б ни это, то женщины непременно рассмотрели в нём простого прожигателя жизни.

— Да положение не простое, я тебя понимаю. Прикажи принести ещё рябиновой наливочки. Соскучилась я по ней на заморских-то винах. Нет, они, конечно, превосходны, но без рябиновой, ой, как скучно. Павлуша, а помнишь, как мы её без спросу, украдкой от маменьки с папенькой попробовали? — смеялась она. — Ты молодец, маменькину традицию блюдёшь, делаешь её каждый год.

— Год пропустил, урожаю на рябину не было, — улыбнулся и он с выражением надежды на лице на её способность помочь.

И он не ошибся. Она опять похлопала его по руке и обнадёжила:

— Не мрачней, всё утрясётся, мы должны подумать о том, что делать. Подумать, подумать… О! Я, кажется, придумала, как сделать так, чтоб Наташа сама от него отказалась.

— Бог мой, сестра, да я…, ты только скажи, что от меня надо.

— Сядь и слушай… Я, якобы в честь своего возвращения, даю бал. Приглашаю пол Москвы и, естественно, молодого графа. Вы тоже будете и непременно с Натали. Там я подсовываю ему пустышку. То есть представлю свою воспитанницу. Мы с ней договоримся. Смышлёная девочка к тому же: красива, умна, а ещё безмерно талантлива и непременно хочет стать актрисой. Вот ей и карты в руки. За неделю, братец, я распущу слухи, что у меня гостит богатая вдовствующая маркиза француженка, которую я привезла с собой из путешествия по Европе.

— А что вполне правдоподобно и может быть положительный результат, — оживился он. — Другого всё равно больше ничего не можем придумать и произвести. Значит, сестра, я рассчитываю на твое участие и быть может победу. Они обменялись многозначительными взглядами.

Мария сделала, как задумала, она не ошиблась, граф клюнул на её приманку. Красивая маркиза, богатая вдова, вольная распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению, это намного практичнее и лучше неуклюжей и не сложившейся ещё наружности девицы, пусть и милой, но не блистательной. К тому же на деньгах которой, лежит папенькина твёрдая рука. А вдова сама себе хозяйка. На балу он вёл пристрел и много не общался с новой пассией. Граф осторожничал, но по всему было видно, крючок заглотнул. К тому же таких, как он охотников за приданым, нашлось ещё с десяток. И Владимир не мог так просто отступить, даже не попробовав играть и непременно выиграть. Первая встреча была назначена в салоне у графини Гориной, давней приятельнице Марии. Всё прошло прелестно, Мария сама подсматривала, прячась за ширму. «Ещё немного усилий и негодяй получит по заслугам!» — ликовала она. Конечно, если б не племянница, она никогда не ввязалась в такое неприятное дело. Каждый живёт, как умеет. Её принцип таков. Она проехала много разных стран, везде одно и тоже. Сильные пожирают слабых, даже не жуя. Так уж видно устроен свет. Но то, что в эту западню попала дочь её брата, поменяло все её представления на этот предмет и жизненные правила. Неделя прошла в пылу тайных встреч и пылких свиданий. Настал решающий день. Когда граф Владимир с псевдо маркизой француженкой жарко устроились на кушетке, Мария, перекрестившись, отправила, как бы за делом в ту часть дома Натали. Наташа даже не упала в обморок. Обомлела, изумилась, раскраснелась, но сознание не потеряла. Подумала только, что всё время, со дня помолвки, её не покидало чувство не настоящего, игры и вот сейчас выяснилось, что так оно и было. Откуда же такому красавцу выбрать и полюбить непременно её. Естественно, только из-за приданного. Теперь всё вернулось на свои места, стало понятным и ясным, как божий день. Не понятно одно, как смотреть людям в глаза. Всем уши прожужжала о своём счастливом браке с графом. А что вышло? Мама и папа видеть нет сил. Требовалось с кем-то срочно поговорить. «Надо куда-то поехать?!» «Конечно, к Татьяне!» — обрадовалась она. Совсем в этой предсвадебной беготне забыла о подруге. Натали полетела в знакомый с детства переулок, но её ждало разочарование, подруги в Москве не было. Терпеть ей просто не было сил, и она выплакалась на груди у Алексея. Который и стал на ближайшее время её утешителем. Он был нисколько не менее интересен нежели Владимир. Говорил прямо и то, что думал. Девиц это интриговало, но отталкивала, его робость перед ними. Но сейчас он был Натали нужен. Хотя бы, как подушка для слёз. Их часто видели гуляющими по берегу реки или воркующими в салонах. Владимиру было в гостеприимстве от дома отказано, но тот упоённый романом с французской вдовой не очень горевал. Какого же было его состояние, когда он, наконец, узнал правду и осмеянный был выдворен из салонов. Придя от изумления в чувство и сориентировавшись, он, попробовал дать задний ход, но тут его у Натали ждал ледяной приём и новое разочарование. Девушка была неприступна. «Ладно», — сказал он сам себе и, почистив пёрышки, отправился к княжне Татьяне. «Та милее и покладистее. К тому же влюблена, как кошка». Но графу не повезло и в том случае. Княжны просто не было, она изволила путешествовать. Так ему, по крайней мере, рассказали. С расстроенных чувств и так глупо сорвавшихся планов, он покатил развеяться к своему сотоварищу по кутежам князю Гучинскому, который давно приглашал на охоту. И какого же было удивление графа, когда, гуляя по лесу с ружьём, он встретил там княжну. Не будь он навеселе, возможно всё бы сложилось иначе, но спиртные пары и азарт друзей произвели своё нелицеприятное дело, и он держа фасон перед ними сделал то, что сделал. То есть, пытался взять её силой и поставить перед фактом. Так ему показалось будет надёжнее. Глядишь и семья будет по-сговорчивее. Но вышел конфуз, откуда-то взявшийся пёс, налетев вихрем, перекусил ему руку, которую пришлось долго лечить. А второго гостя, что был на охоте с ним, скрывающегося у Гучинского за злодеяние потрясшее Москву, загрыз насмерть. Но откуда взяться псу Сержа здесь? — Раздумывал он над трагедией в лесу. Вернувшись в город, рассказывая всем подряд жалостливые истории о нападении волка и занимаясь не только лечением руки, но и тихонько проведя разведку, узнал о том, что князь Алексей и графиня Натали весьма дружны. Это взбесило его до неприличия. Внутренняя накипь пробивалась мерзкой мутью наружу и грозила перескочить через края. Решив хоть тут отыграться и расстроить их дружбу, убив на дуэли князя, он нашёл предлог организовать ему вызов. Его немного смущало то, что князёк прошёл Кавказ и вообще не робкого десятка малый, но злость и свою неустроенность, ему нужно было во что-то вколотить, и он решился на вызов. «Это взбодрит кровь и погоняет адреналин». Алексей не мог уклониться от подобного выпада. Весь его характер не позволял ему этого сделать. Да ещё учитывая то, что граф сделал с чувствами Натали. Он, не колеблясь, принял вызов. Натали с расстроенными нервами металась не зная, что предпринять и к кому обратиться за помощью, но решительно никому не нашлась довериться. Родителей Алексея не было на данный момент в городе, они выехали в имение, там происходили какие-то проблемы с княжной. Натали не допытывала, а Алексей молчал даже с ней, ссылаясь на отсутствие известий, но по всему было видно, что с Таней беда. Сам же Алексей решительно ничего не желал слушать относительно дуэли, как только стреляться. Он пригласил в секунданты со свой стороны не так давно вернувшегося из Европы и произвёдшего большой фурор в свете, барона Сержа Кеплинга, с которым они сдружились, так понравившись, друг другу. Но барон, сославшись на нездоровье, отказался принять участие. Позже, хотя в начале и обидевшийся Алексей понял истинную причину отказа и принял её. Серж и Владимир были братьями. «Хотя любви между ними большой родственной не наблюдалось, всё же благородное сердце барона не позволяло ему пойти на такой поступок». — Так решил Алексей и удовлетворился другой личностью секунданта. Стрелял первым Владимир. В таких вопросах фортуна всегда брала его сторону. И тут, в ту самую минуту, когда бы только выстрелу прозвучать, у князя выбил пистолет, повредив руку, огромный доберман и унёсся в чащу. Дуэль продолжать не имело смысла. Всё было по чести. Он свой выстрел сделал, не смотря на то, что пули ушли в никуда, выстрел был произведён. Следующий ход за князем. Владимира от бессилия разбирала злость. К тому же он склонен думать, что это всё штучки Сержа. Откуда взяться опять его псине в такой неподходящий момент. Рука, пораненная зубами пса, кровоточила. «Этот дьявол просто не дал убить своего нового друга». — Скрежетал от злости и боли Вольдемар. На том и разошлись. Натали благодарила Бога за исход, стоя пол ночи на коленях перед старыми образами. Князь Алексей Николаевич жив и здоров, а это главное. А с приездом князя Николая Антоновича из поместья и его сообщением о болезни княжны, приключившейся от пропажи добермана, Алексей вспомнил о налёте на графа пса, кажется, как раз такой породы. Но их поиски с Натали добермана по городу и окрестностям ни к чему не привели. Собаки нигде не было. Натали на поездку в имение приглашать не пришлось, она вызвалась сама. А перед этим, после дуэли, он, наконец, решившись, сделал ей предложение. Очень боялся отказа, но она сразу приняла его любовь и ответила на чувства. Алексей был счастлив. Наташа поняв, что излишние оковы чести и внутреннее благородство сдерживают его пылкость и страсть, в данном вопросе только мешают ей, решила заняться своим счастьем сама. Переговорив на этот предмет с опытной тёткой, и спросив её совета на этот случай, решила не ждать, а действовать, открывая князю, запоры и идя направляющей. Вскоре Алексея было не узнать. Натали была немало удивлена, его чувствами. Всегда невозмутимый, не в меру спокойный и холодный князь, стал нежным, пылким и чутким. Родители с обеих сторон были рады такому союзу, но свадьбу тормозила нелепая, неизвестно откуда свалившаяся на их головы, болезнь Тани. Но сейчас и с этим всё налаживается. И они все вместе, вот в эту самую минуту, возвращаются в Москву. Она с наслаждением думала о том, что, наконец, её блуждающий по волнам бумажную лодочку жизни прибило к тихой пристани счастья.

Небольшое путешествие подходило к концу, ещё чуть-чуть и потянутся унылые стены фабрик. Процесс превращения Москвы в промышленный центр набирал силу. Под их стенами теснились рабочие кварталы. Почти трущобы с узкими грязными улицами, мрачными бараками. Сначала на работы привлекался выловленный по притонам, дорогам и лесам люд, позже потянулись крестьяне, вольнонаёмные. Которые весной покидая свои станки тянулись в деревни на сельские работы. За ними сверкнули золотыми куполами растущие, как грибы в лесу после тёплого дождя церкви. Грязные, от непростой дороги, кареты, вкатили во двор богатого барского дома. Построенного для житья на широкую ногу и остановилась у парадного подъезда. Их встретил лакей в зелёной расшитой ливрее. «Наконец-то дома!» — обрадовалась княжна, окончанию пути, посматривая без радости на плачущую мать. Отец тоже не мог сдержать слёз. «Я устала и замёрзла», — равнодушно отговорилась она, спеша поскорее отделаться от всех и поднявшись по мраморной лестнице спрятаться с псом в своих комнатах. В городе, чуда не произошло. В прежнюю весёлую и озорную Таню она не превратилась. Но уже то, что она просто жила, радовало родителей. Правда доктор, наблюдавший её, предупреждал, что опасность ещё не миновала и всё может вновь возвратиться, ведь несчастия одолевают человека быстрее нежели болезнь. Но с тем же и ободрил, сказав, что надежды на полное выздоровление не надо терять. Все надеялись и ждали. Шли дни, а Таня не стала общительнее и разговорчивее. Не находя удовольствия в обществе, она сразу же по приезду, ушла в свои комнаты и выходила оттуда только по надобности выгулять пса, да покормить его. По сути, жизнь её приобрела затворнический смысл. Сама есть, она забывала и очень сердилась, когда ей об том напоминали. Кто-то из домашних неосторожно в разговоре обронил, что у собак короткий век жизни. Она услышала и спешно взялась выяснять, сколько предписано жить собакам. Выяснив точное число лет, опечалилась. Долго плакала, а потом объявила, что в таком случае ей не остаётся ничего другого, как уйти из этой жизни вместе с ним, так как ей одной без добермана тут абсолютно нечего делать. Князь с княгиней кинулись за советом к доктору, но тот развёл руками, мол, предупреждал, надо быть на чеку. «Безвременная могила, это как раз тот конец, что уготован моим любви и страданиям». — Печально вздыхала, жалея себя и свою неудавшуюся любовь, Таня. Жить, существуя изо дня в день, просыпаясь с мыслями: «Неужели ж пережила ночь, и снова наступил день», — зачем та жизнь ей. Слабонервная маменька схватилась за нюхательные соли, её не шутя покоробило от такого объяснения. Папенька, естественно, за рано седеющую через дочь голову. «Как же можно говорить такое, она сведёт меня непременно в могилу. Уготовить себе такую перспективу. Это уж слишком!», — растирала звенящие виски княгиня, откинувшись в кресло.

Не смотря на то, что о болезни княжны знал не большой круг людей, какие — то неведомые гонцы пустили эту сплетню по городу, и она пошла гулять по салонам и собраниям, облетая чёрной птицей весь город. Кто действительно сочувствовал князю Николаю Антоновичу и княгине Анне Львовне, а кто просто смаковал новость и хихикал. «Вот, наконец-то в этой благополучной семье случилась хоть какая-то бяка!»