То, что на просмотр моего номера соберётся весь цирк – этого я уж точно не ожидала. Я ждала лишь Дрего и Ветрова, а получила весь состав Бизарра. Во мне сразу же появились сомнения: я боялась перегнуть палку, боялась показаться неуклюжей, боялась, что после моего выступления распрощаюсь с этим дивным местом. Кроме того, с музыкой вышла накладочка, так как у звукорежиссёра не было той песни, которая необходима. Он, конечно, пообещал её найти в просторах интернета чуть позже, а пока предложил выступить под что-нибудь другое. Я же, за время прошлых выступлений, настолько привыкла к своей мелодии исполненной волынкой в рок-обработке, что знала её посекундно. Другая же музыка попросту могла сбить.

Но выбора не было, а потому я маялась ещё сильней. Всё-таки не каждый день такое ответственное мероприятие в таком важном (для меня, по крайней мере), месте.

Зато костюмерши отработали на славу и надев платье, я не почувствовала себя нескладной шваброй. Даже пышечка Нина, сказала, что выгляжу я как настоящая артистка. Кстати, если на манеже были просто любопытствующие, то за кулисами собрались те, кто оказывается, за меня переживал. Помимо Тимьяна и Алины, здесь находились Цербер с Далласом, все три костюмерши, пара ребят, с которыми познакомилась на вечеринке у Ильи, сам Злославский (естественно), Паскаль и Шико. Я очень удивилась, увидев их всех. Особенно, когда они поочерёдно ко мне подходили и произносили одну и ту же фразу:

– С началом!

В цирковом мире, это видимо, как пожелание удачи новичку.

Само собой, Сваровски тоже выделилась и, появилась буквально перед самым началом, когда я уже стояла перед выходом на манеж.

– Удачи тебе, дорогуша, надеюсь, что это не в последний раз.

И после этих слов Гадюка схлопотала подзатыльник от незаметно подкравшегося Дрего.

– Сваровски, забудь это словосочетание!!!

Та скуксилась, но уже через мгновение расправила плечи и, гордо задрав подбородок, прошествовала мимо, не забыв перейти мне дорогу, перед самым занавесом.

– Вот же лярва! – сплюнул шпрехстал… да не важно…

– Не беспокойся Дрего, я не верю во все эти приметы.

Конферансье не посчитал необходимым мне отвечать, а лишь задрав нос, точно так же, как только что это сделала Кристина, сквозь зубы процедил:

– С началом, – и скрылся за занавесом, чтобы объявить страждущим о начале номера.

Вопреки ожиданиям, я не чувствовала себя как осенний лист на ветру. Как только грохнула музыка, я словно настроилась на нужный лад, полностью отключившись от окружения. Даже не смотря на «чужую мелодию». Кроме того, свет падал только на меня, освещая лишь небольшое пространство вкруг, и находившихся в зале артистов я попросту не видела.

Знаете то ощущение, когда чувствуешь себя царём горы, покорителем вершин? Или, когда что-то очень сильно любишь, но по каким-то причинам, не можешь этого делать? Вот, это оно. То, что чувствую я сейчас. Свет софитов направленный на меня, тишина в зале и музыка… музыка, за которой идёшь. И тогда, словно таешь… словно всё, что было до этого момента – резко становится неважным: все сомнения уходят, остаёшься лишь ты и манеж.

Да, это не совсем то выступление, которое будет уже в рамках цирковой программы. Да, я не была в гриме, не была улыбчива и не дружелюбна. Сейчас я такая, какая есть на самом деле.

Вода «пела» вместе со мной, кружилась и летала, вырисовывая удивительные фигуры в воздухе. Она будто так же, как и я была рада нашему воссоединению в этом цирке. Огромные мыльные пузыри не лопались, а создавали новую жизнь, искрясь в блёстках и тумане под ногами. И в тот миг, когда я ступила в один из них, и он, от плавных движений моих рук начал увеличиваться до колоссальных размеров, а затем лопнул, я легко присела на матерчатый пол, учтиво поклонившись публике, взбудоражив клубы дыма волосами.

Номер был закончен. В зале царила тишина. Лишь когда светотехники подали свет во всём помещении, я увидела лица собравшихся. И словно очнулась. Вернулись и неуверенность, и желание сбежать без оглядки, если бы в этот момент, все циркачи до единого не повскакивали со своих мест и не принялись аплодировать мне с громкими свистами и криками.

Что это значит? Что?..

Тут, наконец, со своего места встал Григорий Николаевич, и довольно улыбаясь, взмахнул руками, призывая всех к тишине, а затем, произнёс:

– Катенька, добро пожаловать в цирк Бизарр! – он оглянулся на остальных циркачей, хохотнув: – Ну приветствуем, приветствуем! – все тут же резко зааплодировали, пока он вновь не взмахнул рукой: – Ты оправдала мои надежды, хоть твой номер и длится всего пятнадцать минут. Думаю, он великолепно впишется между номерами эквилибристов и заключительным номером Ральфа и Максим.

В это время по залу прошёлся тихий ропот переговоров артистов между собой.

– Спасибо, Григорий Николаевич! – наконец-то оживилась я и встала с колен, довольная, как слон.

– Надеюсь увидеть тебя на сегодняшнем представлении! – вновь хохотнул Ветров.

– Сегодня? – растерялась, но директор проигнорировал меня и добавил:

– И ещё кое-что, Катя: что бы там тебе не говорил Дрего, я считаю, что улыбка к твоему номеру не подходит. Без неё он кажется ещё более загадочным, – снова смешок. Видимо ему и вправду очень понравился номер. – А на досуге, подумай, чем ты можешь порадовать публику на улочках нашего циркового городка.

С этими словами, явно довольный Григорий Николаевич, заложив руки за спину, покинул манеж, ну а артисты, что переживали за меня, ломанулись на манеж. Остальные, тихо переговариваясь, неспешно потянулись к выходу.

Я подумала, что Дрего хватит кондратий, от того, сколько уличной обуви топталось на «святая святых», однако он пропал с моего поля зрения, когда Злославский в своей привычной манере, подхватил меня под руки и закружил.

– Молодец, Катька! Мы так за тебя переживали!

Потом меня так же подхватили факиры, потом Паскаль, и все, кто смог меня поднять, а я всё смеялась и смеялась…

* * *

Весь оставшийся день я проторчала в коморке со звукорежиссёром и светотехниками, которые постарались сделать так, чтобы мой номер выглядел ещё загадочней. Именно такое определение они ему дали. Кстати, мою песенку всё-таки нашли, согласившись со мной в том, что она подходит к номеру просто как влитая.

Кроме того, Дрего, который, кстати, как и предсказал Ветров, посоветовал мне улыбаться, приставил ко мне молоденького парнишку – униформиста, который будет следить за моим реквизитом и всем оформлением номера. Его звали Святослав, сам он представился как Свят. Забавный такой, лопоухий парнишка.

Когда время уже стало близиться к вечеру, а до представления осталось всего пять часов, то за мной зашёл Паскаль и, потрепав по голове, уволок из технической коморки в неизвестном направлении. Как оказалось, привёл он меня к трейлеру к Шико, из которого доносились звуки музыки. Я была весьма удивлена, когда в проёме появился этот высокий красивый мужчина. Он не был в цирковом одеянии, а выглядел просто – синие джинсы и чёрная футболка, но в его ухе по-прежнему красовалось золотое кольцо.

– Катя! Рад видеть! – улыбнулся он, перекрикивая громкую тяжёлую музыку, обдав меня теплотой своих карих глаз. – Очень достойное выступление, очень!

– Спасибо, – засмущалась я, не очень понимая, что мы тут делаем и вопросительно посмотрела на иллюзиониста.

– Паскаль сказал мне, что ты всегда мечтала о татуировке? – видя мою растерянность, проговорил Шико.

– Он вам сказал? – удивилась.

– Проходите, – хмыкнул мужчина и скрылся в своём трейлере.

Паскаль подтолкнул меня внутрь, и я оказалась в удивительном месте! Удивительным я назвала его потому, что трейлер напоминал огромный коллаж из множества дивных, изумительных рисунков. Все стены трейлера увешены афишами, как законченными, так и просто эскизами. Кроме того, у стены стояли две электрогитары и большой такой усилитель. За пестротой изображений, маленький диванчик и огромный кульман, стоявший в углу, как-то затерялись. Всё это вперемешку с музыкой и рисунками, производило впечатление полного бардака. Но безумно интересного!

– Добро пожаловать в мою берлогу! – проговорил Шико, сделав музыку тише.

– Так это вы! Это вы рисуете все эти дивные афиши?! – догадалась, заметив эскиз где был изображён Паскаль.

– Давай на «ты». Спасибо за высокую оценку моих способностей. Да, я красавчик, – гордо улыбнулся он. – Вот что бывает, если хобби захватывает человека с головой.

– Здорово! – всё, что смогла я сказать, в восхищении пялясь на стены. Странно, первое впечатление от Шико у меня сложилось совсем иное. Может быть из-за того, что он старше меня лет на десять-пятнадцать, или из-за того, что роль, которую он играет – кассира при цирке, должна быть пугающей и загадочной. Но если судить по его комнате, то здесь живёт талантливый художник-музыкант-иллюзионист-подросток. Да, артисты и вправду чудной народ…

– Так что бы ты хотела себе «набить»? – поинтересовался Шико, схватив гитару и усевшись на усилитель. Паскаль в это время по-хозяйски увалился на диванчик и схватил какой-то журнал, словно и не слушает нас вовсе.

– Вы можете мне сделать татуировку?

– Ты.

– Я? – удивилась.

– Мы перешли на «ты», – улыбнулся он. – Могу, конечно. Это тоже относится к моему хобби. Кроме того, я всегда клеймлю конкурентов. Вот Скаля с факирами уже заклеймил и ещё около десятка людей.

Паскаль с дивана сделал нам ручкой, даже не повернув голову.

– Только предупреждаю: чёрно белые – это скучно. Я люблю делать тату в цвете.

– Ага…

– Ну так что бы ты хотела?

Ох, чего бы я хотела! Идей было куча, а конкретных – нет. Мы просмотрели множество эскизов, фотографии работ Шико, но ничего такого, что подошло бы мне, я не углядела. Зато поняла одно: мне очень нравится, когда татуировка берёт начало на запястье и заходит на кисть руки…

Шико, вызвавшись нарисовать что-нибудь особенное специально для меня, выставил нас с Паскалем за дверь, так как мы совершенно не заметили, что проторчали у этого странного циркача целых три часа.

Нет ну надо же… они с иллюзионистом уже решили, что у меня обязательно должна быть татуировка, я сама-то ещё не совсем уверена… хотя и хочется вроде…

* * *

– Я, наверное, сошла с ума, – подытожила я, сидя в кресле у гримёрш, которые на первое представление решили наложить мне грим сами.

– Конечно! – резво отозвалась Люсиль, наклеивая ресницы. – Портить себе тело, это верх идиотизма!

– А я думаю, что это здорово! – не согласилась Нина, отпаривающая для меня цирковое платье.

Сегодня дамы решили, что я пойду в голубом. Оно полностью облегало меня словно вторая кожа, переходя на уровне бёдер в небольшую пышную юбочку-пачку. На низ же, помимо белых капронок, было решено надеть облегающие бриджи в тон платья. Надя, кстати, похвастала, что прозрачные бусинки на костюмы, что напоминали капельки воды и тихо позвякивали при каждом моём движении, она нашила сама, как только узнала, что мой номер связан с водой.

Соответственно, моего мнения по поводу внешнего вида никто из дам не спросил, да и я не вмешивалась, решив, что в следующий раз накрашусь по-другому, а волосы не буду так начёсывать, словно у меня на голове взорвалась бомба.

– Молчи, убогая! – фыркнула Люсиль на дочь. – Что здорово-то? Что здорово?! – а потом резко перевела взгляд на меня и уже спокойным тоном проговорила: – Готово. Может быть, на реснички стразики наклеить?

– Нет! – встрепенулась я и соскочила с кресла.

– Тогда надевай платье! – резко ухудшилось настроение дамы, и она демонстративно отвернулась, когда Нина протянула мне голубую тряпицу.

Пока я кряхтела и натягивала костюм, то всё же подхалимски произнесла:

– Уважаемая мадам Люсиль, а не найдётся у вас, случайно, кремика, который грим снимает?

Женщина косо поглядела на меня и отправилась куда-то вглубь трейлера. Когда она вернулась, мой первый цирковой туалет уже был полностью закончен. Она оглядела меня с головы до ног и, скупо улыбнувшись, торжественно проговорила:

– Вот теперь, ты – настоящая артистка.

Я тут же прилипла к зеркалу. А оттуда на меня смотрела маленькая, тоненькая кукла. Эдакая перемешка Мальвины, куклы Барби и костлявого подростка в моём лице, коим я и выглядела. Хотя в этом наряде я не казалась такой уж костлявой, он как-то умудрился скрыть этот недостаток. Но, признаться честно, общий образ мне понравился. Эдакая ледяная кукла.

– Девочки, вы – волшебницы! – в сердцах произнесла я.

– Ну разумеется, – проговорила Люсиль. – Дуй давай к куполу, представление через полчаса. Мы так уж и быть, посетим твоё первое выступление.

* * *

Такого шквала аплодисментов я не получала никогда в жизни. В других цирках не было столько людей и той атмосферы, ради которой хотелось творить. Это чувство собственной силы, собственной значимости, просто кружило голову и заставляло улыбаться без причины. Григорий Николаевич между прочим, оказался прав на счёт аншлага и репортёров. Последних, правда любезно попросили убрать камеры и не вести съёмку внутри купола, но не думаю, что они остались разочарованы. Как и я. Я просто неспешно шагала по улочкам ночного циркового городка, бездумно вглядывалась в окружение и даже не пыталась скрыть улыбку.

Представление закончилось, артисты разбежались по цирку веселить посетителей, а я всё никак не отошла от ощущений, от многочисленных поздравлений и восторга что не испытывала уже давно. Ноги сами несли меня к озеру, хотя, скорее всего, это звала вода, что тоже хотела поздравить и порадоваться вместе со мной. Я не заметила, как вышла за пределы городка и слегка пританцовывая, принялась взбираться по холму, за которым скрывалось озеро.

Как только оказалась ближе, то побежала и, не раздеваясь, с разбегу плюхнулась в озеро. Вода вытолкнула меня, и я захохотала. Вот оно! То чувство, ради которого стоит жить. Чувство значимости и необходимости кому-то. В данный момент – зрителям, что так охотно мне аплодировали.

Когда приступ веселья немного сошёл на нет, я перевернулась на спину и, лениво передвигая руками, поплыла, вглядываясь в звёздное небо. Дамы из шабаша, конечно прибьют меня за костюм, но я не оставлю и капли воды на нём, в этом можно было не сомневаться.

Как хорошо! Вода ласкала тело, гладила его, словно я была маленьким котёнком и сделала что-то ужасно хорошее.

Но внезапно что-то отвлекло меня… что-то…

По телу прошла дрожь. Мне стало холодно, словно температура воды ухнула на градусов десять ниже обычного… она, конечно и была такой, но только не для меня…

И тут услышала шёпот. Шёпот воды… шёпот, что переходил в крики. Я резко остановилась и огляделась. Вокруг ни души. Вода бы предупредила меня об опасности. Прислушалась ещё внимательней. Тихо. Я в удалении от циркового городка, ветер доносил оттуда звуки музыки, смех, голоса… но здесь не было никого.

Я поёжилась и, поняв, что замёрзла, решила было поплыть обратно, но вода своей ледяной рукой буквально схватила меня за запястье, не отпуская.

– Что случилось? – прошептала в растерянности.

Я понимала, что она меня пытается защитить, только вот, от чего?

Волны неспешно накатывали от порыва ветра, будто подгоняя ближе, и вдруг моя рука что-то зацепила. Я вскрикнула и резко обернулась. То, что увидела, заставило похолодеть от ужаса и закрыть рот руками. Утопленник! Около меня плавало мёртвое тело!

Я резко подалась назад, и вода отбросила его от меня на добрых три метра. В панике, принялась грести к берегу, стараясь сдержать крики, но вода снова меня задержала. Я заверещала, пытаясь вырваться. Но поняла, что сопротивляться бесполезно. Всё верно. Озеру тоже не хотелось находиться в компании с утопленником. Из моих глаз водопадом полились слезы, но я развернулась и поплыла обратно. Вода подталкивала, а мои слезы превратились в громкие всхлипывания. Подплыв ближе, уже ревела во всё горло и, отвернувшись лицом к берегу принялась шарить руками, в надежде уцепиться за что-то, чтобы вытащить несчастного из воды. Когда наткнулась на волосы, заорала ещё горше, и вновь отдёрнула руку.

– О, Господи, какой ужас! Почему я?! Почему именно сейчас?! – ревела в пустоту. Было ужасно страшно и противно, и казалось, что этот утопленник всенепременно сейчас схватит меня и утащит с собой на дно. Наконец я решилась. Ухватилась за что-то и, содрогаясь от чувств, что испытывала, принялась грести к берегу.

Я знала, как выглядят утопленники. Это отвратительное зрелище. Всё тело впитывает воду и разбухает, придавая человеку неестественный синий цвет. Эта мысль подстегнула меня, и я задвигалась быстрее, стараясь преодолеть страх и неприязнь. Уже у самого берега, вода вытолкнула нас на землю. Я упала, ударившись коленом о камень и громко взвыла. Но боль прошла так же быстро, как и я вскочила на ноги. Рядом, в темноте ночи, лежал ОН. Это был мужчина. Он был огромный и… мёртвый.

Я сорвалась с места и, не разбирая дороги, понеслась вверх по холму. Что делать? К кому бежать? К Ветрову? А как он среагирует на то, что новенькая, едва ступив на манеж, притащила с собой труп? Второй за два дня!

Может быть, тихо пойти в трейлер? Завтра его обязательно кто-нибудь найдёт. Но это буду не я. Я вновь заревела, понимая, что никогда так не поступлю. Нужно сказать!

Я неслась как сумасшедшая. Одежда липла к телу, а ночной ветер сделал её просто ледяной. Меня трясло, в висках шумело, губы дрожали. В таком состоянии я и вбежала в цирковой городок. Люди в недоумении оборачивались, а я, вытирая слезы, летела к трейлерам. Но тут споткнулась и наверняка упала бы, не подхвати меня заботливые руки. Это был Паскаль.

– Скаль… – только и всего проговорила, повиснув в его объятьях.

Парень с тревогой вглядывался в меня, а затем, убрав руки, стащил с себя фрак и накинул его на мои плечи.

– Т… там… в озере… там…

– Катюха, ты чего? – послышалось с другой стороны.

Я обернулась и увидела Цербера и Далласа, что озабоченно смотрели на мою мокрую и размазанную физиономию.

– Ты где вымокла? – тихо спросил Цербер, опустив огненный жезл.

Вокруг нас начали собираться любопытные, и Паскаль, обняв меня за плечи, повёл к трейлерам, проигнорировав все вопросы и взгляды. Но факиры не спешили вернуться к своим делам, а последовали за нами.

– Там у озера, я вытащила утопленника, – выпалила я, обернувшись к ним. – Он там… лежит…

Тут все резко замерли и даже Паскаль, что бережно укутывал меня в свой фрак.

– Что ты сказала? – переспросил Даллас в недоумении.

– Утопленник? – повторил Цербер.

– Да… я… вытащила… на берегу… – тихо отозвалась я и из моих глаз вновь полились слезы.

Больше мне вопросов никто не задавал. Факиры бегом припустили к Ветрову, а Паскаль куда-то меня повёл.

– Я дотрагивалась до него, – проскулила я, уткнувшись иллюзионисту в плечо, когда мы вышли из ярко освещённого городка и попали под тень стоянки. Парень после этих слов подхватил меня на руки, а я закрыла глаза и в очередной раз всхлипнула.

* * *

Дальше всё происходило словно во сне. Будто я была не самой собой, а лишь сторонним наблюдателем. Все суетились, что-то спрашивали с взволнованными лицами. Но это всё шло мимо меня. Как фильм.

Так уж вышло, что фокусник принёс меня в свой трейлер, потому как свои ключи вместе с одеждой я оставила у мадам Люсиль в гримёрке, а Сваровски работала в городке. Паскаль с порога потащил меня в душевую и, включив тёплую, практически горячую воду, поставил на поддон прямо в одежде. Я вздрогнула, и вроде бы только в этот момент смогла, наконец, вздохнуть полной грудью. Мне было ужасно холодно, а тёплая вода казалась обжигающей. Я хотела было выпрыгнуть из душа, но Паскаль протянул руку, уперев её в мою грудь и, твёрдо посмотрев в глаза, отрицательно покачал головой. Я перестала дёргаться, а лишь только глубоко дышала. В конце концов, безвольно опустила руки и прислонилась к стенке, закрыв глаза, и подставив лицо тёплым струям.

Я пыталась выгнать из памяти то, что увидела на озере. Пыталась вырвать этот кусок, чтобы он не появлялся перед глазами вновь и вновь. Я впервые притронулась к смерти своими собственными руками. Одно дело наблюдать со стороны, а совсем другое – тащить утопленника из воды.

Мне вновь стало тяжело дышать. Я открыла глаза, и увидела, что Паскаль вышел, потому, закрыв стеклянные створки, принялась сдирать с себя цирковой костюм, не заботясь о том, сколько сил вложили в него костюмерши, ведь точно знала, что никогда больше не смогу надеть вещь, в которой вытащила из воды мертвеца.

Когда мокрая блестящая тряпица упала у моих ног, вновь замерла, а в голове промелькнул вопрос: кто это был? Кого я вытащила? Это несчастный случай? Тряхнув головой, схватила мыло и, намылив руки, принялась оттирать грим, что чёрными разводами покрывал лицо. Я повторила это раз пять, пока кожа не стала скрипеть, а мысли успокаиваться. Выключив душ, дабы ненароком не оставить Паскаля без воды, подождала, пока с меня стекут капли, чтобы не забрызгать пол. После этого, протёрла рукой запотевшее стекло кабины и, убедившись, что хозяин трейлера не зашёл, и дверь закрыта, юркнула в узкое помещение уборной.

Около маленькой раковины, на тумбе, лежало свёрнутое белое полотенце, и одежда. Растеревшись им до покраснения кожи, развернула одежду и мысленно послала Паскалю благодарность. Это были его джинсы и серая футболка. Какой молодец.

Когда вышла из уборной, то обнаружила, что иллюзиониста в трейлере до сих пор не было. Наверное, подобно остальным, помчался к озеру. Я уселась на софу и, закрыв лицо руками, думала, как поступить дальше. То, что ничего хорошего этот вечер мне не сулит, понять было не сложно, и скорее всего уже через некоторое время мне опять предстоит нелицеприятный разговор с представителями власти и директором, а затем и со всеми остальными, кому будут интересны подробности этого «происшествия». Не успели затихнуть пересуды про мёртвого шулера, как тут ещё один…

Поэтому мне ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Хорошо хоть вода помогла немного собраться с мыслями, иначе от меня было бы толку не меньше чем от мешка с картошкой.

Как и ожидала, неприятности пришли за мной уже через полчаса. Хотя они были вовсе не такими, какими я успела нарисовать их в своём воображении. За мной зашёл непривычно молчаливый и серьёзный Дрего, и повёл в трейлер Ветрова. Я с удивлением обнаружила, что работа циркового городка не приостановлена, и веселье кипело вовсю. Хм… может это опять кто-то залётный решил искупаться под покровом ночи? Надеюсь, что это так.

В трейлере оказался сам Григорий Николаевич и двое полицейских. Они не задали мне и десяти вопросов, после его откланялись и ушли. Я в растерянности смотрела на директора, который гневно сжимал и разжимал кулаки.

– Катя, тебе бы лучше сегодня отдохнуть… – проговорил он, и в этих словах явно чувствовалось желание побыть одному.

– Почему они так быстро ушли? – ничего не понимая, спросила я. – Кто тот человек, что я вытащила? Неужели они уже…

– А что им здесь ещё делать? Тело увезли, а расследовать самоубийство – это потеря времени. Тем более самоубийство артиста, чей цирк в скором времени уедет из этого города, – раздражённо ответил Ветров и отвёл от меня взгляд.

– Самоубийство? – не поверила я… – Кто? Кто этот артист?

– Лёша Саронов, – тихо произнёс Григорий Николаевич уже совсем другим тоном. – А ведь я должен был присмотреться к нему внимательней.

Перед моими глазами тут же всплыл огромный мужчина, такой же любитель сидеть на берегу озера, как и я… он ещё подсказал мне про мыльную жидкость… это… это он?

– Я… пойду? – трусливо отступила, ведь просто не знала, что в таких случаях говорить человеку. Что будет после моих слов? Ровным счётом ничего.

– Беги. И… завтра выходной. Дрего всем сообщит, – с отсутствующим взглядом проговорил Ветров и отвернулся, полностью утонув в размышлениях.

– Спасибо, – тихо отозвалась и выскользнула за дверь.

Немного постояв на улице, решала, куда мне пойти дальше. Сваровски скорее всего ещё бороздит улочки городка, потому в свой трейлер мне не хотелось. При одной мысли от того что я останусь одна, во мне начинала подниматься непонятная, и несвойственная мне паника. Вот ведь интересный зверь – человек. Всего недавно подобный ужас преследовал меня при мысли о том, что вокруг будет много людей. Теперь же я пляшу от обратного. Да, человек привыкает ко всему.

Недолго думая, я направилась обратно к трейлеру Паскаля, но парень до сих пор не вернулся. Злославского я отмела сразу, а потому, решила пойти в то место, где была уверенна, мне будут рады – в гримёрку. Кроме того, следовало извиниться перед дамами за испорченное платье.

Мадам Люсиль выслушав жуткую историю из первых уст, прикрыла свой трейлер и, созвав сестёр, заявила, что мне нужно снять стресс, а потому, нам необходимо горячительное. Дамы из закромов повытаскивали спиртное, и мы устроили такой небольшой междусобойчик.

Как оказалось, они знали утопленника очень давно и рассказали мне очень много интересных историй про него. Они с сестрой выступали в жанре силовой акробатики и выносливости. Оба очень талантливые. Алексей был настоящий силач, даже однажды попал в книгу рекордов Гиннеса, выдержав зубами перш, на котором жонглировала его сестра. Это конечно было уже давно, и рекорд уже давно побит, но всё же. Мы даже ни разу не вспомнили про вчерашнее убийство парня, словно его и не было вовсе. Оно и понятно, этот парень был залётным, а тут беда в своём доме.

Дамы рассказали мне столько смешных казусов про Алексея, что я даже умудрилась пару раз всплакнуть. Не знаю, то ли алкоголь на меня повлиял, то ли атмосфера, то ли то, что я пережила за этот день. Кроме того, я выкурила целую пачку сигарет мадам Люсиль, и после долгой нотации этой самой дамы (которая, кстати, вещала со своим излюбленным мундштуком в руке), шабашем было принято решение, что я бросила курить и эта пачка – последняя. Я согласилась, но в ней осталось ещё две сигареты, кои я предусмотрительно припрятала на чёрный день.

Когда одна из собеседниц уже начала клевать носом, я, наконец, решила слиться из трейлера и пойти спать, ведь сама уже порядком набралась, да и спать хотелось до жути.

Вывалившись на улицу, немного задержалась, опасаясь, что последняя «на посошок», выльется из меня прямо у трейлера. Но вроде обошлось. Поэтому я нетвёрдой походкой, направилась в своему трейлеру, ни на миг не выпуская из рук ключ. То, что я собрала все кочки, умолчу, оно и так понятно, ведь главным было то, что я добралась до места дислокации и даже открыла дверь. На большее меня не хватило, поэтому распластавшись у самого входа, решила, что уже дома, и смысла ползти дальше, просто нет.

* * *

– Вставай! – раздался голос над самым моим ухом.

Я приоткрыла один глаз и увидела стоящую надо мной Сваровски в своём атласном халатике. Девушка была явно недовольна, при этом злорадно ухмыляясь.

Я не стала её злить, а лишь молча приподнялась на руках, с удивлением обнаружив себя на полу у входа. Тайсон спрыгнул со стола и, мурлыча, начал об меня тереться. Его тарахтение отдавалось стуком молотков в моей голове. Я простонала и на карачках поползла к своей кровати.

– Фу, перегар на весь трейлер! – фыркнула Гадюка, наблюдая за моими отчаянными попытками добраться до вожделенной кровати.

– Гадечка, дай таблеточку, – хрипло прокаркала я, преодолевая подъем на кровать.

– Ты где шлялась вчера, что припёрлась в мужской одежде? Или ты не глядя её натянула? – хохотнула Сваровски, и принялась шарить по полкам. – И что, он был хорош?

– Перестань трещать пожалуйста… – взмолилась я, устроив раскалывающуюся голову на подушке, и с удивлением обнаружила что Гадюка стоит около меня. Она протянула мне стакан с шипучей жидкостью.

– Аспирин. Ты хоть слышала, что у нас опять вчера произошло? – недовольно спросила девица.

– Спасибо, Гаденька… – благодарно отозвалась я, выхватила из её руки стакан, припала к нему, осушив в три глотка, и отдышавшись, ответила: – Слышала. Даже участвовала. Это я его вытащила.

– Что?! Ты?

– Тихо, тихо… я тебе потом расскажу, хорошо? – прошептала я и отвернулась к стенке.