Да, Алина молодец. Алина просто умничка, что пригласила меня с ними. Сказать честно, то за последний месяц моя жизнь поменялась на столько, что приди мне в голову её нарисовать, то изображение оказалось бы перевёрнуто с ног на голову. Один Бизарр чего стоит! Но вместе с тем, чувствовала, что меня время от времени отпускает непрекращающееся чувство напряжённости. В то время, когда я жила на улицах – это чувство спасало жизнь, в других цирках – прикрывало спину, здесь же – оно попросту растворялось. То ли люди такие, то ли это я меняюсь, но мне безумно нравилось сидеть вот так в машине вместе с ребятами, слушать Элвиса Пресли из доисторического кассетного приёмника автомобиля и говорить обо всём и ни о чём.

Алина болтала без умолку всю дорогу, Илья подпевал рок-н-ролл королю, а Тимьян время от времени уточнял, или, скорее всего, поправлял супругу, если она в порыве словесного потока немного перебарщивала. Вообще эта парочка смотрелась довольно забавно – темноволосый, голубоглазый здоровячек, и кудряшка-ангелочек Алина. Оба явно были созданы друг для друга, оба любили поговорить, девушка в особенности, а Тимьян очень часто её поддразнивал и искажал информацию, специально для того, чтобы девушка злилась. Думаю, ему нравилось, как она пытается доказать обратное, при этом продолжая разбивать её доводы в пух и прах. Ума не приложу, как можно жить в такой обстановке постоянно, да ещё и умудриться сохранить привязанность. Но, видимо, любовь – штука умная.

Как и следовало ожидать, на магазины у нас особенно времени не было, потому как у Алины на эту поездку были исключительно познавательные планы. Во-первых, мы посетили все главные достопримечательности этого города. Благо они были в центре, хотя это нам не особо помогло, так как просто на них смотреть ей было не интересно, надо же было всё узнать.

Признаться честно, то сначала я даже немного злилась, когда Алина и Илья с развёрнутой картой в руках постоянно спорили и припирались, но позже решила последовать примеру Тимьяна (он видимо на этом уже собаку съел) и отстранённо наблюдать за этими двумя «путеводителями». Потому мы с гимнастом неспешно следовали за ребятами, всматриваясь в мостовые, красивые дома и лопая мороженное. Я, кстати, съела целых три.

Когда уже под вечер ноги нас нести резко отказались, то конечным пунктом нашей культурной программы стал поход в кино. О, это было нечто! Я в кино была последний раз… ну очень давно и нечаянно, но то удовольствие, которое я получила от просмотра криминального боевика, просто неописуемо! Если не считать Злославского, который комментировал действия героев весь фильм и постоянно старался предугадать концовку. Пару раз мне даже хотелось надеть ведро попкорна ему на голову, но я чудом сдержалась.

В общем, домой мы ехали довольными, уставшими и относительно тихими. Алина продолжала болтать, как будто вовсе не было изнурительного вечера, и у меня создалось впечатление, что заряд батареи в ней закончится, только когда Тимьян уложит её на постель и укутает, чтобы девушка не смогла двигаться и говорить. Хотя смею предположить, и это не было гарантией.

На импровизированную парковку Бизарра мы заехали, когда уже была глубокая ночь, потому постарались никого не будить и тихонечко разбежаться по трейлерам. Ноги просто гудели и не желали передвигаться, но последние метры до вожделенной кровати придавали сил. Тимьян и Алина тепло попрощавшись, ушли к себе, а мы с Ильёй побрели в свою сторону.

– Ну как тебе денёк? – хмыкнул дрессировщик, зевая.

– Насыщено, – улыбнулась я. – У меня порой и за месяц такой программы не было.

– Оно-то понятно, – заискивающе проговорил он.

– Чего тебе понятно? – устало спросила я.

– Ну, что программы подобной не было давно. В кино, небось, впервые попала? – хохотнул он и внимательно на меня посмотрел. Бизарр освещался многочисленными тусклыми лампочками тёплого жёлтого цвета, а потому облик дрессировщика выглядел особенно привлекательно на этом фоне, оттеняя его шрамы на лице, что я даже засмотрелась.

– Конечно. Я вообще всё это время жила в подвале. Там кино не показывают, – беспечно пожала я плечами, переведя всё в шутку.

– У меня по-прежнему на повестке дня всё тот же вопрос, – не унимался Злославский: – Откуда ты такая взялась?

– А у меня на ней другой вопрос: что за нездоровое любопытство? – придала я себе грозный вид.

– Какое есть, – добродушно улыбнулся Илья, – прошу любить и жаловать меня вот такого: любопытного, обворожительного, красивого и сексуального.

– И бесполого.

– И беспо… чего?

Я засмеялась и хлопнула его по плечу, подгоняя вперёд, но парень не спешил двигаться с места.

– Чего? – всё ещё смеясь, спросила я.

– Эх, Катька, если бы не одно НО, то я бы влюбился в тебя без памяти, и никуда бы ты от меня не делась, – то ли в шутку, то ли в серьёз проговорил он, а его глаза при этом загадочно сверкнули.

– Ещё бы. О тебя не спрятаться не скрыться, – отшутилась я, – кроме того, это твоё НО никак не даёт мне спокойного житья, хоть об стенку бейся.

Злославский вновь улыбнулся, но уже не весело. Эту улыбку на его лице я видела впервые, и мне почему-то стало не по себе. Может, не надо было так шутить?

– Ладно, пошли по домам, – вновь развеселился дрессировщик и, не упуская момента, как всегда, подхватил меня под руки и, прижав, смачно поцеловал в губы, громко чмокнув почти на всю цирковую улицу.

– Отстань! – запротестовала я, отбрыкиваясь, а Илья прижал меня ещё сильнее и проговорил:

– Катюх, мелкая такая! Зажал бы сильнее, да боюсь, раздавил бы на смерть!

– Полож меня где взял! – засмеялась я и на том мы с дрессировщиком разошлись.

Странно, но до дома я шла с улыбкой на лице. Мне этот парень нравился. Добрый он, хоть и придуривается. Может быть, если бы не моё НО, то я бы тоже в него обязательно влюбилась, но, к сожалению, эта песенка не про меня.

К своему удивлению, когда я открыла дверь трейлера, то Сваровски внутри не оказалось. Тайсон орал от голода, а змеюки попадали со стола и клубились под ним, связавшись между собой узлом. Я небрежно подняла их, и закинула под лампу предварительно её включив, чтобы рептилии не замёрзли и, пошарившись у Гадюки на полке, выудила корм для кота. И где её, интересно, носит? Совсем очумела, мне, что ли, следить за её зверинцем?

Сразу же после этой мысли дверь трейлера открылась и в проёме показалась злая и взъерошенная Сваровски собственной персоной.

Она немного задержалась в дверях, а я подумала, что тот, кто её раздраконил, сделал мне большую медвежью услугу. После изнурительного дня во мне просто не было сил участвовать в очередной перепалке, поэтому я как ни в чём не бывало, отвернулась от этой фурии и продолжила сыпать корм в чашку Тайсона, который с громким мурлыканьем тёрся о мои ноги.

Но тут произошло нечто такое, чего я никак не могла ожидать. Сваровски прямо с порога понеслась ко мне и с воинственным криком вцепилась в волосы, опрокинув на пол. Так как атаки я не ожидала, упала весьма неудачно, поэтому мне было неудобно вырываться, кроме того, эта зверюга с таким остервенением тянула меня за волосы, что показалось, будто я лишилась, по меньшей мере, пару клоков.

– Чёрт, да что с тобой?! – завопила, пытаясь перевернуться и встать, но Кристина, похоже, была зла не на шутку. – Отстань от меня, идиотка!

Ну так уж вышло, что другого мне не оставалось, как начать себя защищать, а потому я со всего маху ударила её туда, куда дотянулась. А дотянулась я, до подбородка. Кажется, звук её челюсти клацнул так громко, что даже показалось, будто она останется без парочки зубов.

К счастью, эта моя манипуляция не осталась незамеченной и Сваровски слетела с меня, сев на пол напротив и буравила взглядом, схватившись рукой за подбородок. Я, конечно, не могла не заметить кровь, что сочилась с её губы, видимо от неожиданности Гадюка прикусила её. Ну что ж, поделом ей.

– Что на тебя нашло, дура? – тяжело дыша, спросила я, хотя и понимала, что сейчас её лучше не трогать.

– Я видела вас! Ты! Чучело! Ты! – выплюнула она, а я закатила глаза.

О, не иначе она видела тот шуточный поцелуй со Злославским. Не хватало ещё из-за мужика драться. Стыд и срам.

– Дура! – вновь повторила я, и поднялась на ноги. У меня было полное ощущение того, что эта девица содрала с меня скальп.

– Ах ты дрянь!

Я глянула на Сваровски, та отняла руку от лица и увидела кровь. Девушка резко встала и метнулась к моему зеркалу, уставившись на своё отражение. Ну а слегка посиневшая губа с рассекающей её раной, ясно-понятно, красоты Гадюке не прибавила. Я криво ухмыльнулась, а потом насторожилась, заметив наливающуюся ярость в глазах красотки. Вот это уже не шутка.

– Так, Гаденька, спокойно! – пасанула я, видя, как она медленно поворачивает голову в мою сторону. – Напоминаю тебе то, что это ты на меня набросилась, а значит – сама виновата.

Так, видимо она победила. Завтра же пойду к Ветрову и буду умолять подыскать мне другой трейлер. Не успела я об этом подумать, как Гадюка вновь подскочила ко мне, но уже не стала хватать за волосы, а постаралась ударить по лицу.

– Как я теперь выйду на манеж с такой рожей?! – орала она и кидалась на меня, пока я с ловкостью акробата, перехватывала её наманикюреные руки.

– Сваровски, твою мать, успокойся! – рявкнула я, после чего мне в висок прилетел удар достойный хорошего боксёра. Даже в глазах потемнело. Пока я пыталась прийти в себя, то получила ещё один в челюсть. Тут у меня терпелка лопнула, и я, зарычав, бросилась на эту фурию и повалила на спину, потом ухватила за волосы и приложила затылком об пол. Но и она не осталась в долгу и вновь ударила меня в многострадальный висок.

Не знаю, как умудрилась, но мне несказанно повезло ухватить её за руки и, воспользовавшись преимуществом, я уселась на неё сверху.

– Угомонись ты! – завопила я ей в лицо, как вдруг Гадюка сузила глаза, их заволокло словно дымкой, а меня с неимоверной силой отбросило в стену трейлера. Но я не упала, а зависла там, чувствуя, что от удара не могу вздохнуть. Сваровски в это время вскочила на ноги и злобно смотрела на меня, а я чувствовала, что продолжаю вдавливаться в стену, и мои ребра вот-вот треснут. Громко и через силу выдохнув, я протянула руку и, схватив кулаком всю воду, что была в Гадюке, резко отбросила ту в противоположную сторону, аккурат на полки с книгами.

В эту секунду мы обе упали и оказались сидящими на своих кроватях, в растерянности смотря друг на друга.

– Ты… – хрипло произнесла Сваровски, но вновь замолчала.

Пауза затянулась на пару секунд, пока в дверь не постучали.

– Эй, девчонки, чего у вас там происходит? – послышалось с улицы, а мы так и сидели, молча глядя друг на друга.

Тут дверь открылась, и в проёме показались наши ближайшие соседи, два брата-эквилибриста. Они оглядели помещение и, увидев тот кавардак, что мы устроили, произнесли:

– Эх, ни чё се…

– Ничего. Ничего у нас не происходит, – тихо проговорила я, не отрывая взгляд от Гадюки.

– Да, у нас всё хорошо, – согласилась Кристина, наконец оторвав от меня взгляд и посмотрев на парней.

– Вы подрались что ль? – изумился один из них, а другой заржал. – Ну, даёте.

Тут я вскочила с кровати и, схватив ветровку с вешалки, направилась к дверям.

– Дай пройти, – проговорила я одному из братьев.

– Кать, постой. Давай поговорим! – неожиданно позвала меня Гадюка.

– О, ты вспомнила моё имя? – злобно фыркнула я, обернувшись. – Ты добилась своего, Гадюка… – прошипела я, и хотела ещё кое-что добавить, но не стала при парнях, а потому просочившись в дверь, выбежала из трейлера в ночь, услышав за своей спиной:

– Кать, у тебя кровь!

* * *

Я бродила по пустым цирковым улочкам ещё примерно час и никак не могла успокоиться. То, что Сваровски эрр, выбило меня из колеи. Я по прошествии всей жизни не натыкалась на подобных себе, и тут вдруг найти его рядом. Да ещё и так рядом, что не вы шепчешь. То, что для Гадюки это тоже стало сюрпризом, я уверенна, хотя с её стороны было очень опрометчиво показывать свою силу мне. А что если бы я была человеком? Она бы убила меня что ли?

Вот уж дела. Я готова была отдать всё, лишь бы единственным эрром, встреченным мной на жизненном пути, был кто-то другой. Кто угодно, только не она.

– Чёрт возьми, – прошипела я и дотронулась до виска.

Больно. Кажется, у меня синяк. Голова болела, спина саднила и распухла губа. Эта Гадюка хорошо меня покалечила. Надо было не сдерживаться, а навтулять ей с самого начала, не пытаясь успокоить. Я провела рукой по лбу, и ойкнула. Содрала коросту. У меня что, ещё и бровь рассечена?! Одно радует – личико Гадюки тоже знатно пострадало.

Было бы из-за чего. Чёрте что – из-за мужика подрались!

Я простонала и поплелась обратно к трейлерам. Уже было поздно, да и спать хотелось, а вот в ненавистный трейлер, под светлые очи Гадюки попадать не хотелось. Я, конечно, имею к ней ряд вопросов, собственно, как и она ко мне, но не сейчас. Рожу её визжащую видеть не хочу!

Как-то так само собой вышло, что я оказалась у трейлера Паскаля. Оно и не удивительно, кроме как к нему мне идти было некуда. Алина и Тимьян уже давно спят, дам из костюмерного шабаша будить тоже не с руки, Илья отпадает сразу же, так что выходило, что Паскаль единственный, кого мне не было стыдно разбудить. Не было так сильно стыдно.

Легонько стукнув пару раз в дверь, я прислушалась. С той стороны что-то грохнуло, фыркнуло, затем зажегся свет и начало шуршать. Вот блин, как бы не вышло, что он там не один, неудобно получится…

Странно, но от этой мысли внутри появилось какое-то странное чувство, какое-то…

Дверь отварилась, и в проёме показался взъерошенный и сонный Паскаль. Одет он был в расстёгнутые джинсы, которые явно только что натянул. Его силуэт загораживал собой яркий свет, что мне пришлось зажмуриться, закрыв лицо от лучей контрастно яркого света после тьмы ночи.

– Привет. Можно я у тебя переночую? – с места в карьер начала я, и тут же спохватилась: – Вообще-то я хотела спросить совсем другое. Вернее, я вообще не хотела этого спрашивать…

Пока я подыскивала себе оправдание, иллюзионист схватил меня за запястье и буквально втащил внутрь.

– Извини что поздно… – гнула я своё, пока Паскаль сонным взглядом смотрел на меня. Потом выражение его лица резко поменялось. Желваки заходили, а большой рот выпрямился в одну жёсткую линию. Он схватил меня за подбородок и повернул лицом к свету.

– Ай, – поморщилась я, недовольно зыркнув в его сторону.

Парень гневно отпустил мой подбородок и, подойдя к своему захламлённому столу, начал перебирать бумажки, потом плюнув на всё это, схватил ручку, и быстро что-то написав, оторвал этот кусок и показал мне. На нём было написано всего одно слово:

«Кто?»

– Ты вот зря злишься, кстати. Ты вообще, о чём подумал? Что меня избили? – улыбнулась я.

Но Паскаль всё так же хмуро, повторно ткнул мне этой бумажкой в лицо. Я отмахнулась от неё и уселась на стул.

– Я подралась со Сваровски. Будешь её бить? – Получилось с надеждой.

Паскаль тут же перестал злиться. Даже как-то быстро, на мой взгляд, и скептически осмотрел моё лицо, повернув настольную лампу так, чтобы лучше рассмотреть.

– Что ты ухмыляешься? Я ей, между прочим, тоже боевые раны оставила, – решила я добавить.

Паскаль кивнул и, без одобрения покачав головой, наконец-то перестал меня рассматривать. Спустя секунду он уже скрылся в уборной, где, как я знала, была аптечка. Здорово, сейчас начнётся самая весёлая часть – залечивание ран. Воспользовавшись его заминкой, я подскочила к небольшому зеркалу.

– Ом-м-м, – простонала я, увидев рассечённую бровь с запёкшейся и недавно содранной коростой и, бурого цвета синяк на скуле, аккурат около глаза. Хорошо хоть не сам глаз. Это видно от тех ударов в висок. Губа выглядела сносно, хоть и припухла, но думаю, завтра сойдёт. А вот синяк наверняка будет впечатляющим.

– Гадина, – буркнула я.

Хорошо хоть она не воспользовалась коготками, а то прям как в классике жанра, ходила бы ещё и с разодранной рожей.

Я ещё раз оглядела себя. Да-а-а. Ну и видок… неудивительно, что Паскаль подумал, что меня избили. Сама вся в синяках, на голове настоящее гнездо, причём с мусором. Мы со Сваровски как-то не особо успели разделить общедомовые обязанности по уборке. И по ходу дела, уже не успеем.

В это время появился хозяин трейлера и кивком велел мне сесть обратно на стул. Я, обречённо глянула на него и произнесла:

– Нет, ну ты только посмотри на меня… я похожа на забулдыгу.

Иллюзионист вновь указал на стул, и мне ничего не оставалось, как усесться на него с самым разнесчастным видом (ранее за собой подобного, кстати, не замечала) и принялась наблюдать за действиями Паскаля. Он не торопясь сгрёб с края стола свои хахоряшки и положил туда аптечный чемоданчик.

– Надеюсь, я смогу это замазать перед выступлением? – с надеждой проговорила я, когда парень встал предо мной на колени так, чтобы его лицо был напротив моего. Мне как-то сразу стало не по себе. Во-первых, от того, что он был с голым торсом. А во-вторых из-за того, что от него шёл дивный аромат мужского тела. Как-никак я его нагло разбудила своим визитом. Но не успела как следует смутиться, как он опять направил лампу мне в лицо и, схватив за подбородок, прижал к брови мокрую ватку. Было не больно, поэтому немного расслабилась.

Пока его руки порхали над моим лицом, я думала, чего бы такого сказать, и выпалила первое, что пришло на ум:

– Извини что разбудила. Просто мне больше не к кому было идти.

Я помолчала, но заметила, что Паскаль улыбнулся краешком губ.

– Нет, я, конечно, могла бы остаться и в своём трейлере, но как-то настроение не то…

Тут он прижал к моей скуле холодное полотенце, что я от неожиданности пискнула и отстранилась.

– Это что, лёд?

Паскаль кивнул, и я переняла у него холодный компресс, и с шипением прижала к многострадальному лицу.

– Как интересно, да?.. Сначала я тебя здесь бинтую, теперь ты меня… боюсь предположить, что будет дальше… ай! – я вновь дёрнулась, потому как защипало бровь. Паскаль подвинул ко мне своё лицо и принялся дуть на ранку, а я в это время замерла и закрыла глаза. У-ух этот запах… что-то кажется, давно я не… да не важно…

Парень не спеша отодвинулся от меня и посмотрел в глаза. При этом фокусник вновь улыбался.

– Что? – буркнула я.

Он отрицательно покачал головой и ловко заклеил болячку лейкопластырем. Затем осторожно дотронулся большим пальцем до моей губы.

– Что, огромная? – скривилась, а Паскаль улыбнулся, подхватил меня за подбородок и легко поцеловал в губы.

Я прижухла, и хитро сузив глаза, поинтересовалась:

– Пристаёшь?

Паскаль хмыкнул и, встав с колен привычным жестом, растрепал мне на макушке волосы.

– Оу-у-у, – застонала я, увернувшись от его руки. – Им тоже изрядно досталось, – пояснила я.

Он кивнул, вновь неодобрительно покачал головой и, подойдя к дальней тумбочке, включил небольшой чайничек. Мне же ничего не оставалось, как сидеть на стуле и прижимать к лицу лёд. Кстати, делать это было уже невыносимо, кажется, я уже себе отморозила все мозги.

Спустя минуту, иллюзионист вручил мне кружку чая, другую взял себе, уселся на свой огромный диван и вперил в меня вопросительный взгляд.

– Что?

Паскаль отсалютовал мне кружкой и ждал. Видимо, рассказа.

– Мы со Сваровски не сошлись во взглядах по одному вопросу, – поморщилась я, отложив холодный компресс на стол. Дышать сразу стало легче.

Парень любопытно приподнял одну бровь.

– Не хочу вдаваться в подробности. У неё с головой просто бардак, – ушла я от ответа, но Паскаль не поменял выражение лица. Я тяжко вздохнула и покаялась: – Она приревновала ко мне Злославского.

Лицо иллюзиониста приобрело заинтересованное выражение, а глаза немного сузились. Злится что ли? Я продолжала молчать, рассматривая стены, а он так и буравил меня этим неприятным взглядом, пока я не сдалась.

– Что? Не виновна я. Иначе сидела бы, разве, здесь? По этой девице психушка плачет. Причём давно и навсегда.

Паскаль внимательно на меня посмотрел и видимо ожидал дальнейших объяснений. Но я решила, что и этих с него вполне достаточно. Да и вообще, что-то я погорячилась, попросившись у него заночевать. Диван хоть и большой, но один. А у меня хоть и припадочная соседка-эрр, но зато своя кровать. Чёрт, кого я обманываю? Мне совсем не хочется идти в свой трейлер.

Вздохнув, сделала большой глоток чая, обожжа небо, и поставив кружку на стол, проговорила:

– Я это… наверное пойду, а то как-то неудобно…

Паскаль среагировал моментально и, вскочив с дивана, протянул руку вперёд, жестом, означающим «стоп». Он махнул на дверь, словно это какая-то ненужная вещица и похлопал по дивану. Стало быть, это означает, что я могу остаться.

– Я тебя не напрягаю? – осторожно поинтересовалась я, а парень сделал задумчивое лицо. Я рассмеялась и толкнула его в плечо, почувствовав, какое оно горячее. – Эй, у тебя нет температуры?

Я потрогала его лоб. Для этого мне пришлось подойти ближе. Но Паскаль улыбнулся и кивнул на компресс со льдом.

– А, ну да. Лёд, – растерялась я и отошла на шаг назад. – Ну так что, ты, как джентльмен, ляжешь на полу?

Иллюзионист с улыбкой наблюдал за этой моей растерянностью и отрицательно покачал головой.

– Я лягу? – удивилась.

Опять отрицательно.

– Эм… ну… что-то я как-то не подумала об этом, когда попросилась…

Паскаль тут же замахал руками, жестом означающим, что у него и в мыслях такого не было, и в завершении провёл себе ребром ладони по горлу.

– Вот так вот, да? – улыбнулась. – Ну, хорошо.

Я опасливо покосилась на диван с приглашающе откинутым одеялом. Но подушка была только одна. Паскаль, словно прочитав мысли, приподнял спальное место и выудил из-под него ещё одну. Больше там ничего не было, например, как и другого одеяла. Фокусник небрежно откинул её на кровать и замер, почесав затылок. Затем подошёл к шкафу, и достал футболку, кинув её мне.

Вот блин. Знала бы, что так получится, хоть бы трусы новые надела. Я, конечно, ничего такого делать не собираюсь, но мало ли, вдруг футболка задерётся… эх. Везёт как утопленнику.

– Спасибо, – буркнула я, летая в своих мыслях и развернувшись, ушла в уборную.

Наскоро переодевшись, умывшись и пригладив волосы, поймала себя на мысли, что зеваю через каждую минуту. Поэтому не стала больше топтаться на месте и выпорхнула в комнату. Скаль сидел на стуле, допивал чай и листал какую-то книгу. При моём появлении, он повернулся и оценивающе оглядел меня с головы до ног. Я покраснела, резко почувствовав, что его футболка едва прикрывает мне бедра и выпалила:

– Не надо так смотреть…

После этих слов, почти бегом пересекла комнату и юркнула под мягкое одеяло, забившись в самый угол. Паскаль весело наблюдал за этими моими манипуляциями и, в один глоток осушив кружку, встал со стула и принялся расстёгивать джинсы. Мои глаза расширились, а он беззвучно рассмеялся.

Господи, веду себя как девственница на выданье. Будто никогда раньше не спала с мужчиной в одной постели!

Обругав себя, отвернулась к стенке, чтобы не видеть практически голого Паскаля, хоть мне и до ужаса было интересно, как он выглядит в одних трусах. Не сомневаюсь, что хорошо. Тут свет погас, а я перестала дышать. Диван прогнулся под его тяжестью, одеяло немного потянуло и всё затихло. Уф.

Я пролежала бездвижно ещё минут пять, рисуя себе в воображении странные картины, пока в очередной раз себя не обругала. Вот ведь дела, можно подумать, что мне больше не о чем думать, кроме того, что рядом лежит полуобнажённый парень. Сегодня в моей жизни случилось из ряда вон выходящее – я встретила себе подобного, а я, лежу здесь и думаю вообще о чём-то постороннем!

По-хорошему, мне бы остаться в своём трейлере и поговорить со Сваровски, но я вообще всё время делаю что-то не то!

В общем, сон сняло с меня словно рукой, хотя всего десять минут назад было совсем по-другому. Паскаль мирно посапывал, я слышала его спокойное дыхание и поняла, что парень крепко уснул. Везёт же некоторым. И чего я тут осталась, спрашивается? Я ещё долго вертелась в разные стороны, стараясь найти приемлемую позу для сна, пока спящий фокусник не нашёл её для меня сам. Он просто подтянул меня к себе, чтобы я не ворочалась и, обняв руками, закинул на бедра ногу. Как это ни странно, но я успокоилась и спустя секунду уже спала.

* * *

Горячие обжигающие губы на моей шее и нежные руки, гуляющие по всему телу – это всё что на данный момент я могла ощущать. Одежда была лишней, она была преградой тому пожару, что разгорался внутри. Мне хотелось почувствовать его тело, хотелось раствориться в нём, прижимая всё сильнее, всё ближе к себе. А когда он накрыл своим жарким влажным ртом мои губы, то по всему телу будто пронёсся разряд тока. Господи, как сладко…

* * *

Меня разбудил препротивнейший писк будильника. Я открыла глаза, а в голове пронеслось всё то, что вчера произошло. Ох…

Паскаль не открыв глаз, стукнул кулаком по будильнику, который стоял на полу и подтянул меня к себе, закопавшись лицом в волосы. Я же вскочила как ошпаренная, усевшись в кровати. Иллюзионист открыл один глаз, лениво посмотрев на меня. А я силилась понять – то, что было… это сон? Я опустила глаза, и нашла себя во всё той же футболке и, не придумав ничего лучше, откинула одеяло. Всё на месте. Я имею ввиду, нижнее белье. И его, и моё. В моём сне его… эм… не было…

Парень в это время сонно и недоуменно на меня смотрел, силясь понять, какая муха меня укусила с самого утра. А я улыбнулась и опрокинулась обратно на подушку.

– Дурной сон, – пояснила я, не глядя на него.

Фу-у-ух, это был сон. Всего лишь сон. Ну, надо же… приснится такое. Я прикрыла глаза и припомнила, то, что приснилось. Тело покрылось мурашками. Да, точно сон. В жизни так не бывает. Я отогнала от себя морок и повернула лицо к Паскалю. Он как партизан наблюдал за мной, обнявшись с подушкой. Заметив мой взгляд, помахал рукой.

– Доброе утро, – хрипло произнесла я и потянулась.

Ох, как хорошо, что это был сон! Не хотелось бы потерять такого друга как Паскаль из-за такого… эм… недоразумения. Свои потягушки я не закончила, так как взвыла от боли во всём теле. Да, хорошо меня вчера Сваровски припечатала. Всю спину ломит. Паскаль приподнялся на локтях и участливо на меня посмотрел.

– Сваровски, чтоб ей. Спина болит.

Он сел на кровати, потёр глаза и, мотнув головой, поманил меня к себе, похлопав по своим плечам. Видимо, хочет мне их размять. Я на секунду замешкалась, посмотрев на сонного парня. Он сидел в синих трусах, с гибким подтянутым торсом, взъерошенными чёрными волосами так близко, и при этом умудрялся выглядеть так мило, что я не смогла не улыбнуться. Но он решительно развернул меня к себе спиной и как только его пальцы дотронулись до моих плеч, я протяжно застонала. Прям как во сне.

От этой мысли я покраснела, благо, он не мог видеть моего лица, но уже через секунду, весь бред вылетел из головы, и я сосредоточилась на его руках. Парень явно знал, что делает, поскольку боль и напряжение постепенно уходили, а я расслабилась и почувствовала себя тряпичной куклой. То есть – делайте со мной всё что хотите. Спустя секунду иллюзионист легко поцеловал меня в шею и, встав с кровати, ушёл в уборную, а я вновь откинулась на подушки, ожидая, когда нега покинет моё тело и можно будет встать.

Странно, но мне понравилось вот так просыпаться. Зато я теперь точно уверена, что всё это было лишь сладким сном. Иначе, думаю, мы вели бы себя совсем по-другому, да и ощущения в теле были бы иные. Да и когда парочки просыпаются после бурной ночи, то напряжение чувствуется в воздухе и объятья и поцелуи не заставляют себя долго ждать, хоть и для одной из сторон они возможно будут в обузу. Как бы то ни было, но таких реалистичных снов мне ещё не снилось. И это был хороший сон, чёрт бы его побрал!

Я наконец поднялась и принялась торопливо одеваться, пока Паскаль не вышел из уборной, а мыслями вернулась во вчерашний вечер. Впереди неприятный разговор со Сваровски, который меня тяготил, но был необходим. Что готовил мне день грядущий, я не знала, и чтобы узнать это, надо было поспешить.

В это время вышел свеженький и бодрый Паскаль. Он надел штаны и мне как-то стало легче на него смотреть. Парень улыбнулся, и жестом пригласил меня туда же откуда вышел.

– Нет, я побегу, – торопливо ответила я, приглаживая волосы и скручивая их в хвост, они все ещё болели у основания, – у себя душ приму.

Парень зевнув, кивнул. Я подошла к нему и дотронулась до щеки, где выступила тёмная щетина, которая необыкновенно ему шла.

– Спасибо что приютил, – поблагодарила я, а он сверкнул глазами и положил свою ладонь на мою.

Я поспешно убрала руку и выскочила из трейлера, ещё раз на последок пробубнив слова благодарности.