Этим утром я проснулась в хорошем расположении духа и готова была покорить любые вершины, потому сразу поскакала в душ. Последние несколько дней энергия во мне буквально лучилась, а всё из-за того, что я занимаюсь любимым делом в любимом месте и с дорогими для меня людьми. Да, циркачи (не все, конечно, но многие) стали для меня по-настоящему дороги, хоть я и остерегалась пока называть их «друзьями». Ну, кроме Паскаля. Его я, не вслух, конечно, но про себя часто именно так и называла. По крайней мере, постоянно себя на этом ловила. Не удивительно, ведь с этим молчаливым парнем я провожу больше всего времени. Даже больше чем со Сваровски.

Она, кстати, в последнее время превратилась в настоящую ищейку. Девушке очень сильно захотелось узнать и разыскать корни эрр, поэтому в последнее время, вместо привычных глянцевых журналов я всё чаще видела у неё в руках книги по истории, мифы разных стран и народностей. Честно говоря, я в тайне даже радовалась, что красотка наконец-то читает действительно что-то полезное. Глядишь ещё и поумнеет, пока разыскивает информацию о нас. Я признаться, тоже охотно брала у Кристины эти книги и нашла там много всего увлекательного.

В общем, Сваровски теперь больше походила на заучку в окопах бумаг. Что-то там записывала, ставила закладки. И было видно, что это ей нравится, как я поняла, она натура увлекающаяся, хорошо, что она решила перенаправить свой темперамент в мирное русло. С такой тямой к анализу, вполне возможно, что она и впрямь найдёт что-то для нас интересное.

Единственное, что никак не хотелось укладываться у меня в голове – это беспардонность, с которой Сваровски относилась ко всем вокруг. Меня это, само собой не касалось – себе дороже. Просто её методы, как бы сами по себе делали всё, чтобы как минимум – народ шарахался от наглой девицы, и как максимум – ненавидел. Про лазание в кабинетах руководства без спроса я вообще умалчиваю, это отдельный разговор.

Так или иначе, если не обращать внимания на этот её закидон, наши вечера всё больше походили на клуб любителей чтения и обсуждения прочитанного. Кроме того, Кристина перестала стесняться пользоваться своей силой, после нашего разговора о её пределе. И теперь, чтобы дать мне что-то прочесть, она левитировала книги через комнату. Потом кружки, а потом она и вовсе перестала вставать, и если ей было что-то нужно, предмет сам к ней прилетал. Так же, как и Тайсон. Она могла, не меняя позы кота, переместить его к себе под бочок, что тот даже не просыпался. Бедный кот, наверное, не понимал, как так – засыпает в одном месте, а просыпается в другом.

Я вышла из душа и вытирала голову, глянув на спящую Сваровски, которая дрыхла в обнимку с Тайсоном и в окружении книг.

– Гадя, вставай, – хохотнула я.

Девушка приоткрыла один глаз, недовольно зыкнула на меня и отвернулась, разбудив кота.

Я хотела было ещё раз её позвать, но тут до меня донёсся громкий душераздирающий вопль откуда-то с улицы. Сваровски тоже это услышала и резко приподнялась с кровати.

– Ты слышала? – спросила она, замерев.

Я кивнула. И этот крик вновь повторился. Мы с Кристиной, не сговариваясь, кинулись одевать то, что попалось под руку и уже через минуту вылетели из трейлера. Женский крик раздавался со стороны купола цирка, и мы были не одни, кто так же, спросонья выбежал из трейлера.

– Что случилось? – спросил сосед, но ему никто не ответил, потому как никто ничего не знал.

– Быстрее! Что-то произошло! – дёрнула меня за руку Гадюка и мы побежали, так как крики перешли в рыдания и стенания.

Я ещё не успела добраться до места, но у меня уже сердце выпрыгивало от страха, потому что понимала, что такой крик не может быть вызван банальной болью. Случилось что-то страшное. И как предполагалось, я была права. Кричала Алина. Жена Тимьяна. Девушку держало сразу несколько униформистов, а она пыталась их растолкать, вырваться, и кричала нечеловеческим голосом, пытаясь попасть под купол.

– Вызовите скрою! – послышался крик со стороны.

Я замерла на месте в ужасе наблюдая за тем, как бьётся девушка и сама того не замечая с силой сжала запястье Кристины. Тут из цирка вышел Дрего и, мимоходом глянул на бедную девушку, которую оставили силы, и она упала на колени, громко зарыдав. Конферансье посмотрел на зевак, собравшихся вокруг. На крики сбежался весь Бизарр.

– Всем разойтись по трейлерам. На сегодня шоу отменяется. Тимьян разбился.

При этих словах меня будто жаром окатило. Нет. Нет. Не может быть… как разбился?

– Насмерть? – прошептал кто-то позади, и Дрего поджав губы кротко кивнул.

– Всем разойтись по трейлерам. Мы с директором позже вас всех позовём на собрание.

Но никто не шевелился, поскольку циркачи были в шоке.

– Я сказал, разошлись! – рявкнул конферансье и народ в прострации поплёлся от купола.

Я же стояла на месте никак не могла поверить в услышанное. Сваровски вместе с ещё парой девушек бросилась к Алине, а я наблюдала за этим, будто смотря немое кино. В ушах звенело, ноги стали ватными, а глаза увлажнились и из них просто водопадом хлынули слезы. Это меня немного отрезвило, и я на негнущихся ногах подошла к несчастной девушке.

Она так и сидела на земле, не позволяя к себе никому прикоснуться. Я тоже плюхнулась на колени напротив неё, и циркачка подняла на меня свои заплаканные и полные болью серые глаза. Пару секунд она смотрела на меня, а потом протянула руки, и я заключила её в объятья.

– Катя… Кать… – прохрипела она, – его больше нет… моего Тимьяна больше нет… моего любимого…

Она много ещё чего говорила, постоянно повторяя его имя. А я, молча рыдала и гладила её по волосам. А в голове на долю секунды пробежала мысль: Паскаль. Это его убьёт.

* * *

Это был самый тяжёлый день за всю мою сознательную жизнь. Всё пролетело будто во сне. Разговоры, разговоры, слезы, объяснения, сплетни, домыслы и страх за будущее. Сердце разрывалась при виде горя семей Завойских и Добрых и других ребят, которые близко дружили с Тимьяном. Да, собственно говоря, весь цирк с ним дружил. Поэтому это было всеобщее горе.

Странно, но когда погиб Алексей, такого не было. Не было ощущения общей беды, а тут она летала в воздухе. А ещё, я никак не могла найти Паскаля. Мне время от времени говорили, что видели его то тут, то там, но так и не довелось с ним встретиться. Я очень за него переживала, ведь прекрасно знала, что Тимьян его лучший друг.

Утро сменилось днём, день – вечером. До открытия цирка оставалось менее трёх часов, но артисты не знали, будет ли сегодня шоу. Скорее всего, нет, но официально не оповестили. Никто сегодня не тренировался, никто громко не говорил. Казалось, что Бизарр умер вместе с Тимьяном, пока наконец Дрего не созвал всех нас под купол цирка. Я в это время бездельничала – лежала в трейлере и тупо пялилась в потолок, не думая ни о чём. И все заглядывала в глаза пропавшей циркачки. Интересно, действительно ли её исчезновение как-то связанно с несчастными случаями? Если этот так, то она редкостная дрянь.

С этими мыслями, я резко встала и кровати и с остервенением сорвала плакат с потолка, изодрав его в клочья и откинув от себя, словно грязь. При этом слезы из глаз всё не как не желали пропадать, а перед взором, как в насмешку, стояло лицо весёлого и красивого парня, который так рано ушёл.

– Чёрт бы тебя побрал, Юстина, если это ты! – злобно прошипела я и, потоптавшись по обрывкам плаката, вылетела за дверь, понёсшись в сторону цирка.

А тем временем на манеже собирались циркачи и с непривычной тишиной принялись заполнять амфитеатр. Я с удивлением наблюдала за тем, сколько людей здесь работает. Раньше мне не приходилось видеть всех вместе – тех, кто был на сцене и тех, что трудился вне её. Сидения были заполнены на четверть, но тот, кого я искала взглядом, так и не пришёл. Паскаля нигде не было. Тут казалось, были все, кроме него. Кроме него и семьи Тимьяна.

Дрего наблюдал за циркачами, всматриваясь в каждое лицо. А я уставилась на мокрое белое пятно на манеже, чуть левее от центра. Уже замыли. Меня передёрнуло, а взгляд непроизвольно метнулся под купол, где находились снаряды для воздушных акробатов. Высоко…

Когда все расселись, то Дрего призвал к тишине. И тогда к нам вышел Григорий Николаевич.

На него было тяжело смотреть. Он был бледен, напряжён и постоянно поджимал губы. Этот уверенный в себе мужчина сейчас выглядел ужасно уставшим и… расстроенным. Он не стал заходить на манеж, а встал около бордюра и окинул публику внимательным взглядом. Было видно, что собирается с силами. Дрего в это время смотрел в пол, разглядывая свои начищенные ботинки.

– Вы все знаете, по какому поводу я вас всех собрал, – негромко проговорил директор, вновь поджав губы. – Произошёл несчастный случай и один из лучших воздушных гимнастов Бизарра разбился, – продолжил он и добавил: – Чтобы пресечь слухи скажу сразу – это был несчастный случай, Тимьян сорвался с полотен, когда отрабатывал новый трюк без… без страховки.

На этих словах Григорий Николаевич сурово зыркнул на группу акробатов, что сидели в первых рядах и те опустили взгляды в пол.

– Это ужасная потеря для нас, для его семьи, для меня лично… и, я не буду вам врать, и скажу честно: судьба Бизарра на данный момент висит на волоске.

По залу прошёлся тихий ропот, но враз очнувшийся Дрего, жестом и суровым взглядом пресёк шум.

– Да. Это так. К сожалению, частые эм… внештатные случаи за такой кроткий промежуток времени, вызывают необходимость в ближайшее время провести проверку цирковой комиссией для расследования подобных случаев. И… – он приостановился, обдумывая, что сказать дальше, но всё же продолжил: – И я не знаю, какой вывод они сделают. Худший из вариантов – это закрытие Бизарра, в лучшем – предписания, штрафы и более частые проверки, – Григорий Николаевич тяжело вздохнул и проговорил уже менее официальным тоном: – Ну вы сами понимаете, какие могут быть выводы, если новые элементы нашими артистами отрабатываются без страховки и в одиночку. Тут стоит надеяться только на репутацию, а она последние несколько лет у нас явно подкачала. Поэтому, сегодня крайнее представление. На ближайшие две недели Бизарр закрывается.

Это заявление вызвало шквал эмоций и голосов, что даже Дрего не смог угомонить циркачей. Каждый силился высказаться, каждый хотел вставить слово, но все реплики были впустую. И все это понимали.

Ветров подождал, пока галдёж немного уляжется и поднял руку, вновь призывая к тишине.

– Без паники, я вас прошу, – проговорил он. – Я вам обозначил худший из сценариев. Но это не значит, что так и будет. За время этих двух недель, вы можете посетить своих родственников, пока вся шумиха уляжется, а там, глядишь и найдём выход.

– Наши родственники все здесь, – раздалось позади меня.

– За себя говори! – тут же ответили ему и вновь поднялся шум.

– Ти-и-ихо! – рявкнул Дрего и в цирке снова воцарилась тишина.

– Те, у кого родственники далеко или нет возможности уехать, можете взять отпуск – я подпишу все ваши заявления, но предупреждаю: заявления на увольнения полетят прямиком в мусорную корзину, так что даже не пытайтесь, понятно? – он угрожающе оглядел зал.

– А остаться можно? – подала я голос и, Ветров глянув на меня, улыбнулся.

– Можно, – кивнул он. – В любом случае, в этом городе наши гастроли уже закончены и тут будут вестись демонтажные работы. Часть реквизита грузовиками уедет в следующий город по графику. Трейлера в вашем распоряжении. Живите. Так же, те, кто живут на окраине на съёмных квартирах, могут две недели беспрепятственно в них жить, или же прийти к Дрего за билетом на поезд, чтобы подыскать себе съёмное жилье уже в новом городе гастролей самостоятельно, если нет желания дожидаться, когда это сделает Бизарр. На ваше усмотрение.

Тут вновь поднялся галдёж, но опять очень быстро сошёл на нет. Ветров же, постоял ещё немного, а затем произнёс:

– Сегодняшнее выступление, к сожалению, мы не можем отменить, часть билетов куплено фондом помощи детей с ограниченными способностями. И я прошу вас быть сильными и выйти на манеж. Но шоу будет без семьи Завойских, а, следовательно, на пол часа меньше. Собственно говоря, это всё, что я хотел сказать. Жду ваши заявления.

В зале была тишина, и Ветров уже было собрался уходить, но тут его будто что-то задержало, и он твёрдо проговорил:

– Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы худший сценарий не воплотился в жизнь. Я подниму все свои связи, я сделаю всё. Хочу, чтобы вы знали это, – после этих слов они с Дрего ретировались, оставив циркачей обсуждать эти великие перемены.

* * *

Но обсуждать времени не было. Для всех, и для меня в том числе, было полной неожиданностью то, что сегодня представление. Да ещё и перед детьми. Настроение не то что для шоу, а для мыла и верёвки. А тут улыбайся и весели.

Артисты начали рассасываться из-под купола, а я побежала к трейлеру Паскаля. Но вопреки ожиданиям, дверь мне никто не открыл. Я потопталась кололо неё ещё пару минут, и успокоив себя тем, что, должно быть, он у Завойских, устремилась к себе, чтобы наложить грим.

Сваровски была там же. Сидела за своим столиком. Она, не говоря ни слова, подняла на меня свои заплаканные глаза, затем перевела красноречивый и одобряющий взгляд на клочки афиши, что валялись на полу и, молча протянула пузырёк «визина».

– Потом поговорим об этом, ладно? – произнесла она.

Я кивнула и ушла умываться, чтобы хоть как-то взбодриться и убрать припухлость с лица, залив себе в глаза пол тюбика «визина». Не помогло.

* * *

Когда Бизарр начали заполнять первые посетители, я уже была на цирковых улочках и вглядывалась в артистов в надежде увидеть парня в цилиндре, но Паскаль как сквозь землю провалился. И лишь спустя полчаса я наконец-то увидела его в толпе, около факиров. Он стоял ко мне спиной и показывал фокус небольшой группе детей.

У меня отлегло от сердца и, беспечно избавившись от своих зрителей, рванула к нему. Он как раз потрепал маленького сорванца по голове, когда я подскочила к парню.

– Паскаль!

Он обернулся и…

– Шико? – удивилась, увидев другого артиста.

На нём был практически такой же костюм, и со спины они были очень похожи.

– А где Скаль? – ухватила я художника за локоть.

– Сегодня я за него, – невесело проговорил Шико, и заглянул мне в глаза: – Не переживай, Катюш, с ним все в порядке. Просто он… не до того ему сейчас.

– Ясно, – кивнула я, а внутри что-то ёкнуло.

– Эй, – ухватил он меня за подбородок, – давай, соберись. Сегодня детки здесь. Надо поработать.

Я кивнула, находясь глубоко в своих мыслях, и посмотрела на циркача. Грим ему необыкновенно шёл, как и костюм иллюзиониста. Конечно, он был выше Паскаля и шире в плечах, да и заметная щетина красовалась на его подбородке, но всё равно Шико смотрелся настоящим фокусником.

– Ты выйдешь на манеж? – тихо спросила я.

– Тряхну стариной, – улыбнулся он, – и у меня припрятан туз в рукаве. Хотя, конечно, напротив нашего Паскаля я профан, моя иллюзия морально устарела. Но директор в курсе замены, так что не беспокойся. Как твоя татуировка?

– Зажила.

– Вот и хорошо. Приходи сегодня после представления. Я сделал пару набросков для тебя, посмотришь, – он наклонился ближе и добавил: – Может и Паскаль подтянется, я вижу, что ты переживаешь за него.

Я кивнула и поджала губы.

– Спасибо.

Он тоже кивнул, и мы разошлись.

Так уж получилось, что до представления я бродила по цирку как тряпичная кукла. Дети шумели, носились и радовались, но всё это проходило мимо меня. Я просто вглядывалась в окружение, и мне было ужасно грустно. Даже не из-за Тимьяна, хотя, конечно, всё это из-за него, но сейчас, на этом месте, меня вдруг обуяло чувство близкой утраты. Я ходила в этом весёлом и шумном месте, и будто видела его впервые. Я настолько полюбила Бизарр, что одна мысль о том, что возможно, если комиссия сочтёт необходимым закрыть цирк, это будет самой большой потерей в моей жизни.

Словосочетание «в последний раз» так часто повторялось в мозгу, что хотелось просто выдрать часть мозга, который постоянно думает.

Спустя час, я поняла, что дальше так продолжать нельзя, тем более дети, которые с таким воодушевлением носились повсюду, так смотрели на меня, ожидая чуда, что я не позволила себе больше отлынивать от своих обязанностей. Любимых обязанностей. Возможно в последний раз. Ведь цирк – это все что я умею. Цирк – это все что я люблю.

Поэтому, я сосредоточила всё своё внимание на них. Пусть это будет один из самых ярких дней в их памяти. Даже более того, впервые на манеже я сделала то, чего никогда не делала и не планировала делать раньше – я пригласила себе из зала маленького помощника – мальчишку с сильно прижатыми к телу ручками в неестественной позе.

Свят, который не знал, чего я задумала, растерянно смотрел на меня из-за кулис, а я, подав ему жест, чтобы не вмешивался, постаралась сделать для маленьких посетителей настоящее волшебство.

Иллюзия – на то и иллюзия, что никто никогда не поймёт, что конкретно он увидел. Магию или просто трюк. В данный момент, я творила настоящую магию, которую прятала за трюками. И, когда этот мальчишка с блеском в глазах, неимоверно стараясь, всё же протянул руки и подхватил водяные шарики, которые я создала, и подержал их пару секунд в ладошках, пока те не лопнули, превратившись просто в воду, зал взорвался в аплодисментах, а мальчишка громко рассмеялся.

Тогда я приложила палец к губам и, окунув в мыльную воду большое кольцо, провела им над ребёнком и собой, что мы вдвоём оказались в огромном мыльном пузыре. Мальчик замер от восторга, а я, улыбнувшись, спросила:

– Ты веришь в волшебство?

– Да! – не раздумывая, ответил он, после чего я взяла его за ручки, и мы плавно, и не спеша, начали подниматься вверх.

Конечно, я не стала рисковать и кружить под куполом, а всего лишь приподнялась от поверхности манежа на пару метров, сделав небольшой круг, а затем, чуток снизившись, предупредила мальчика, что сейчас придётся прыгать, после чего пузырь «лопнул» и мы, хохоча, оказались на земле.

– Ну как? – спросила я.

– Я счастлив, – тихо проговорил ребёнок, когда зал взорвался в овациях, после чего мальчишка, пошатнувшись, подвинулся ко мне и, легонечко так, и аккуратно обнял мои ноги, так как выше просто не дотягивался. Я поджала губы от умиления, и погладила его по голове – высшей награды и не придумаешь.

На этом я откланялась и ушла за кулисы, провожаемая удивлённым взглядом Свята.

– А кто держал трос? – спросил он, нахмурившись.

– Да там, – отмахнулась я, – это был просто эксперимент.

– Могла бы и меня попросить, – обиделся он.

– Ты мне здесь нужен, а не наверху, – улыбнулась я, с удивлением обнаружив, что парень ревностно отнёсся к несуществующему «другому» униформисту. – Не переживай, ты у меня всё равно самый лучший помощник.

Парень расплылся в улыбке и кивнул.

– Это было потрясающе, – в ответ похвалил он, и мы с ним прошли вглубь кулис.

Но не успела я сделать и пары шагов, как на меня налетела Сваровски, утащив в тёмный угол и буквально припечатав к металлической балке.

– Ты что, Гидроперит, совсем сдурела?! – гневно прошипела она мне в лицо. – Ты хочешь нас выдать? Ты что творишь, идиотка?!

– Успокойся, Крис, – отпихнула я её руки, но понимая, что виновата. – Это фокус. Иллюзия.

– Держишь меня за дуру?! Ты что вытворяешь?! – не успокаивалась она.

– Какая теперь уж разница. Возможно это последнее шоу.

Тут Гадюка меня, признаться, удивила. Она просто со всего размаха шлёпнула ладонью мне по губам. Больно. Но заслуженно. Мы так и стояли в тишине, яростно глядя друг на друга, пока там, на манеже, шло представление. А затем я сдалась и проговорила, опустив голову:

– Прости меня, Кристин, прости. Это… день и… дети… они… – не договорила я и запнулась.

Но и Сваровски уже совсем по-другому на меня смотрела, она перестала на меня давить и вжимать в балку.

– Только попробуй ещё раз отмочить подобное, поняла? – уже не столь сурово проговорила она и ткнула в меня указательным пальцем. – Нам ещё здесь жить и работать.

– Я… – начала было я, но она перебила, повторив:

– Ещё тут жить и работать. Поняла меня?

– Поняла. Извини. Что-то я раскисла.

Сваровски кивнула и, к моему удивлению, ухватив меня за голову, поцеловала в лоб.

– Держимся, да, подруга? – она протянула мне руку, а я после секундного ступора, ухватилась за неё и крепко сжала, удивившись этому её поступку. Вот уж от кого не ожидала поддержки. Жизнь – странная штука.

– Держимся, – повторила, твёрдо посмотрев в её глаза.

Девушка удовлетворённо кивнула и улыбнулась.

– Идём в городок, через двадцать минут представление закончится.

И мы вышли из-под купола держать за руки.

* * *

Когда цирковые улочки опустели, а униформисты принялись потихоньку убираться, я пришла в трейлер. Внутри было влажно, видимо Сваровски только недавно принимала душ и уже куда-то убежала. Жаль. Мне бы сейчас не помешала компания. Не хотелось оставаться одной.

Смыв грим и переодевшись, я тоже выбежала из трейлера и вновь устремилась к Паскалю. Но, как и прежде, мне никто не открыл дверь. Да что он, сквозь землю, что ли, провалился? Подолбившись ещё пару секунд, я вдруг вспомнила о Шико и рванула к нему.

Циркач открыл сразу же и, кивнув в приветствии, приложил палец к губам, предупредив, чтобы я не шумела. Я вопросительно на него посмотрела, поскольку из трейлера отчётливо лилась музыка мелодичным гитарным соло. Но всё стало ясно, когда вошла вовнутрь и увидела, что в углу, на кресле, спит Паскаль. Парень явно был вымотан, так как уснул не в особо удобной позе – ноги расставлены, сам он откинулся на спинку кресла, прикрыв одной рукой глаза.

– Спит? – прошептала я, и Шико кивнул в ответ, жестом указав на свой рабочий стол, и пригласив присесть. – Давно он здесь?

– Не знаю. Когда пришёл он уже спал. Пусть отдохнёт, он очень тяжело переживает, но не любит показывать это другим, – отозвался артист, принявшись копаться в альбомах, что беспорядочной стопкой были сброшены в углу комнаты.

– А тебе показывает? – полюбопытствовала я, наблюдая за тем, как мерно вздымается и опускается грудь иллюзиониста.

– Он мне… как сын, Кать, – по-доброму улыбнулся Шико, выудив альбом, – прикипел я к этому молчаливому парнишке. Он такой, знаешь, добродушный что ли… и очень талантливый. Я многие его трюки до сих пор не разгадал, хоть и пытался.

– Да? – удивилась я. – Должно быть здорово обрести друзей в таком уже сознательном возрасте, – задумалась я.

– Ну да, практически невозможно. Видишь, как жизнь поворачивается – сначала я ему с трюками подсказывал, помогал, а теперь он меня за пояс затыкает. А это заставляет гордиться, что на смену мне пришёл не абы кто, а вот такой мальчишка.

– И не обидно? – улыбнулась я.

– Да что ты, – хохотнул Шико, листая альбом. – Молодым надо дорогу давать. Обида – удел слабых стариков, которые из себя ничего не представляют и понимают, что они никогда бы не добились подобного, даже будучи молодыми.

– Я видела сегодня тебя на манеже, – кивнула я и, подмигнув, проговорила: – Для старичка очень даже.

Шико шутку оценил и гордо вздёрнул подбородок. Грим он ещё не успел снять, хоть и был уже одет в домашнее. Сказать честно, то выглядел он очень интересно. Наверное, женщины постарше ему не дают прохода. Интересно, у иллюзионистов это такая особенная черта? Хотя, несомненно, особой чертой обоих фокусников был талант. У одного – к жанру иллюзии, у другого – к искусству рисования.

Кстати о рисовании – Шико на этот раз удивил меня, просто сразив наповал новыми эскизами, и всё на тему моей татуировки, что мне пришлось то и дело прикрывать рот, чтобы не разбудить Паскаля. Скажу честно – мне захотелось сразу три из предложенных варианта, но циркач решил сделать по-другому – объединив их в одну. Собственно говоря, мы не стали терять времени, и решили сделать её сегодня. Шико пообещал справиться за четыре часа. Я прикинула и, подумав, что раз завтра, послезавтра, да, и, вообще ближайшие две недели (надеюсь только две) не рабочие дни, то не будет ничего страшного, ели я застряну здесь до пяти утра.

В этот раз я уже не боялась иголок и боли, так как знала, чего ждать, а потому всё больше размышляла о своём, время от времени украдкой поглядывая на Паскаля, который то и дело старался придать своему телу более удобную позу. Спустя полчаса не особо радужных мыслей, спросила у циркача:

– Шико, как ты думаешь, Бизарр закроют?

Он ненадолго прервался, словно раздумывая, а затем, продолжив работу, ответил:

– Нет, не думаю. Я работаю у Ветрова практически с основания, потому могу точно сказать – этот ещё поборется. И просто так Бизарр не закрыть. Кроме того, Григорий Николаевич в цирковых кругах очень известная личность и имеет довольно солидных покровителей. Тут выступают лучшие артисты, и всем приходится с этим считаться.

– Это ты меня успокаиваешь, или действительно так считаешь? – с надеждой спросила я.

– Не успокаиваю, поверь. Если бы считал иначе, то не стал бы кормить тебя иллюзией, хоть это и мой хлеб, – серьёзно ответил он. – Тут видишь, какая штука, даже если представить наихудший исход проверки, никто не отменял альтернативные варианты существования этого цирка. Правда, Бизарр это уже узнаваемый бренд, но в случае необходимости…

– О каких альтернативных вариантах ты говоришь? – удивилась я.

– О юридических. Всегда можно «сменить хозяина» и переименоваться, – пожал плечами Шико. – Правда, это не самый лучший ход развития событий. Но хочу, чтоб ты знала – не только мы, артисты, болеем и живём цирком. Ветров тоже такой же. Он никогда не отступится от Бизарра. Прежде всего, Бизарр – это деньги, причём немалые, далеко немалые, Катюш. Оттого я и не сильно переживаю о закрытии и отношусь к этому как к… небольшим каникулам.

Я кивнула, но признаться честно – на душе после его слов стало легче. Всё верно, раз Шико уже долго здесь обитает, то уж, наверное, ему лучше знать, чего ожидать от всей этой ситуации.

Мы ещё недолго побыли в тишине. Я вновь погрузилась в раздумья. Ясно что Шико идеальный кандидат для того чтобы расспросить о Бизарре, но как-то в голову ничего, кроме несчастного случая с Тимьяном не лезло, а поднимать эту тему мне не хотелось, ведь и так в ближайшее время только об этом все и будут говорить. Потому я спросила первое, что пришло на ум:

– А Дрего тоже здесь работает с основания?

Циркач улыбнулся и глянул на меня.

– Что, не по нраву он тебе?

– Ну… по большей части. Отродясь не встречала таких напыщенных ослов, – решила я быть откровенной, чем вновь вызвала улыбку Шико.

– Это он умеет, да. Зато держит всех в узде. Считай все организационные вопросы на нём. Скажу сейчас одну вещь, которая тебя, скорее всего, удивит – он родной брат Григория Николаевича.

– Чего? – тут я выпала в осадок.

Такой холеный, огромный и представительный Ветров и сухонький худощавый остроносый Дрего – никак не желали родниться в моих глазах. Хотя немного подумав, я волей-неволей начала искать, и что ещё невероятней – находить общие черты во внешности у обоих.

– Ну надо же. Никогда бы не подумала. Но характер у него – ужас ужасный.

– Что есть, то есть. Но согласись, они здорово дополняют друг друга.

– Ну я бы с этим поспорила. Слушай, – внезапно осенило меня, – а ты был знаком с Юстиной Лонжа?

Шико удивлённо на меня посмотрел.

– Почему был? Я и знаком. А ты откуда про неё знаешь?

– Да не знаю. Просто плакат её увидела, понравилось.

– Одна из моих лучших работ, – гордо улыбнулся Шико.

– А ты сказал, что знаком. Ты её, что, видел недавно? – спросила я.

– Да Юсти уже давно никто не видел. Как пять лет назад ушла, так и тишина. Жаль, конечно, Бизарр опустел без неё, – грустно проговорил циркач. – А почему ты спросила? Что-то о ней слышала? Гастроли что ли, у неё где были?

– Да нет, сплетни тут просто всякие ходят…

– Что за сплетни? – поинтересовался он.

Ну я и рассказала. Единственное, о чём умолчала так это о возможной мистической причастности Юстины к несчастным случаям. Это чтоб Шико не подумал, что мы со Сваровски совсем полоумные. Но признаться, мне было интересно, что думает циркач по поводу её исчезновения. А думал он просто:

– С американцем? – улыбнулся он. – Да не знаю, может быть. Хотя сомневаюсь. Она никого к себе не подпускала, и уж точно не стала бы быть с кем-то из-за денег.

– А куда она тогда, по-твоему, делась?

– Ну я думаю, что возможно она перегорела.

– Что?

– Ну, знаешь, бывает такое иногда с артистами. Как с Лёшей Сароновым, только он пошёл по другому пути. Юсти тоже в последнее время хандрила и всё чем-то недовольна была. Может перерыв решила взять. А что до того, что просто пропала – так девушка очень любила всякие эпатажные выходки, так что, это вполне в её стиле – уйти, и пусть все думают, что, да как. Одно скажу точно – цирком она жила, поэтому я не удивлюсь, если как-нибудь она объявится с новой ещё более интересной программой и будет вести себя, как ни в чём не бывало. Может и не обязательно в этом цирке. Но появится однозначно. Мне, по крайней мере, хочется в это верить.

– При условии, что она жива и здорова, – добавила я.

– Я бы на твоём месте на сплетни не полагался, – хмыкнул он. – Хотя, чем чёрт не шутит.

А я вновь задумалась. Странно, но рассказы о Юстине Сваровски и Шико достаточно сильно разнились. Хотя если учесть, что с последним они были приятелями, а Кристина молодой артисткой, которая восхищалась способностями Юстины, то это вовсе не удивительно.

Мы проговорили с Шико до самого утра. Я нещадно зевала, когда он заматывал мне руку, прикрывая неописуемую красоту, которую сделал. Я была довольна как слон и заметила, что всё плохое что произошло за этот день, на время покинуло меня. До тех самых пор, пока не проснулся Паскаль.

Не знаю, как долго он уже не спал, я лишь наткнулась на его внимательный взгляд. Он сидел, не меняя позы, и наблюдал за нами.

– Привет, – тихо проговорила я, а он дотронулся до несуществующей полы цилиндра и улыбнулся.

Шико тоже перевёл на него взгляд.

– Выспался?

Паскаль отрицательно покачал головой и, встав, направился к выходу.

– Меня подожди, – окликнула я его, поняв, что он собрался уйти.

Шико тут же активизировался и, когда, наконец, закончил, то слова благодарности я уже говорила по пути. Циркач понимающе улыбнулся и красноречиво зевнул, потянувшись.

Я же выскочила во двор, где стоял Паскаль, ожидая меня. Солнце только-только начало пробиваться из-за холма, бликуя в его растрёпанных черных волосах. Я молча подошла к парню и, взяв за руку, посмотрела в глаза. Он привычно улыбнулся, но лишь губами. Взгляд оставался отстранённым и полным скрываемой боли.

– Пойдём?

Фокусник кивнул и повёл меня к моему трейлеру, а сам, мысленно, был где-то далеко, но точно не со мной. Мне хотелось как-то ему помочь, отвлечь, обнять, в конце концов, но я не была уверена, что ему это нужно. Когда мы остановились у трейлера, а я развернулась к нему, то тихо спросила самую тупую вещь в мире:

– Ну как ты?

Скаль словно вынырнул из своих раздумий, посмотрел на меня и, жестом ладони показал, что так себе. Затем махнул рукой и вновь фальшиво улыбнулся. Нет, такие игры мне не нравятся. Ощущение что водят за нос.

Ему пора было уже уходить, но я не отпустила руку.

– Не раскисай, ладно? – попросила я, а он с той же фальшивой улыбкой взял под козырёк и, потрепав меня по голове, ушёл. Ему сейчас было не до меня с моими переживаниями.

Я недолго постояла, смотря ему в след, и мне показалось, что ощутила его боль физически, даже поморщилась. Тяжело вздохнув, зашла в трейлер, как только его спина перестала мелькать в поле моего зрения.