– Ты где была? – удивлённо спросила Гадюка, когда я зашла в трейлер и напрямую поспешила в уборную.

– Э, – отмахнулась я недовольно, хотя довольна была как кошка.

– Эй, Гидра, – не отставала она, даже привстав из-за трюмо, за которым расчёсывала свои густые волосы. – Что за «э»? Тебя не было всю ночь. Я, вообще-то, волновалась.

– Не ври, – фыркнула я, включая воду.

– Да я не вру, – девушка показалась на пороге ванны и оглядела меня с головы до ног.

Я в это время как раз снимала футболку и прокряхтела от приятной неги в теле.

– Пила что ль опять, алкоголичка? – сделала неверный вывод она, а я не стала её поправлять, но так и не повернулась к ней лицом, дабы она не видела мою счастливую морду.

– С шабашем, – нагло соврала.

– Ну понятно, – вздохнула Кристина, и уже выйдя проговорила: – Я бы тебе не советовала с ними якшаться, у этих женщин не всё в порядке с головой. А ты со своей, Гидроперит, вообще не дружишь, так что аккуратнее.

– Учту, – выкрикнула я, заходя под тёплые струи воды и выкинув из головы все мысли кроме одной – на счёт гидроперита и шабаша мадам Люсиль. Пора бы подкрасить корни и… и это будет хорошим поводом чтобы скрыться на весь день ото всех и подумать над своим поведением.

* * *

А поведение у меня было так себе. Вернее, даже не поведение. Что-то однозначно происходило, но я пока никак не могла определить, что именно. Мысли путались, вращались, и постоянно возвращались к молчаливому парню, заставляя густо краснеть от воспоминаний. Вроде и не произошло ничего такого из ряда вон выходящего, но вот что-то меня вдруг решило переклинить. Например, мне хотелось вот прям сейчас прийти к нему, и в то же время, ужасно этого не хотелось, из-за того, что я не знала, что делать и говорить, не смотря на утреннее… эм… рандеву. Собственно, мы там особо и не разговаривали.

В общем, чувствовала я себя как осенний лист на ветру и когда добралась до шабаша, то всерьёз уже задумывалась о том, где бы взять дрель, чтобы высверлить поток мыслей из головы.

«Так, Катя. Ты кремень! Чего разнервничалась?» – спросила я саму себя, уверившись в том, что паранойя прогрессирует. – «В конце концов, это ни меня, ни его, ни к чему не обязывает».

«Умная, да?» – ехидно хохотнул мой внутренний голос.

– Чёрт, – буркнула я и стукнула в дверь трейлера.

– Кто там долбит? – раздался недовольный голос и через секунду, дверь раскрылась, а в проёме показалась сама мадам Люсиль.

Она, недовольным, но уже привычным взглядом, оглядела меня с головы до ног, и оперлась плечом на дверной косяк. Сегодня она, как и всегда, не изменяла своему стилю – чёрное облегающее платье и мундштук в руке. Волосы зализаны назад, а острый нос гордо задран вверх. Ни дать, ни взять – гувернантка из девятнадцатого века на службе у богатой семьи.

– Здрасте, – улыбнулась я.

– Вижу, зачем ты пришла. Всё вижу.

– Кто там, ма? – из-за женщины выглянула пухленькая Нина и заулыбалась: – Кать, привет! Ты к нам?

Но Люсиль шикнула на неё, недовольная от того что дочь перебила её только начавшуюся речь. Она выразительно посмотрела на девушку и та, хихикнув, жестом застегнула «молнию» на губах. Дама, тем временем, продолжила, вновь переведя взгляд на меня:

– А вижу я, дорогая моя, что ты опять отрастила эти ужасные корни. Как вульгарно, – она театрально дотронулась до своего сухонького лба. – Заходи, чудо в перьях.

Я хохотнула и начала было проходить, как Люсиль рявкнула:

– Стой!

Я замерла.

– Покажи! – она схватила мою руку и уставилась на татуировку, которая значительно подросла по сравнению с первым разом. – О, Боже, Катерина, ты меня убиваешь! – закатила глазки мадам. – В следующий раз придёшь с рисунком на заднице?

– Да я уже, – развеселилась я, а Нина, не удержавшись, рассмеялась в голос.

– Не обращай на неё внимания, тётя Мила уехала к бабушке. Вот она и хандрит, – пояснила девушка, когда Люсиль устало опустилась на стул около трюмо, но её облик меня не обманывал, она всё равно была рада моему приходу.

– Катюш, привет! – поздоровалась со мной другая мадам – Вера, вышедшая из глубины трейлера, с ворохом цирковой одежды в руках. Третья участница шабаша – Мила, как я поняла, сегодня не предвидится, раз уж решила на время покинуть Бизарр.

– Добрый день! – бодро поздоровалась я с костюмершей.

– Нет, ты представь, она покинула эту славную обитель, чтобы посетить старую каргу! – произнесла мадам Люсиль. – Ни грамма солидарности! Ещё сестрой называется… – пожалилась она, но тут же подозрительно уставилась на меня: – А что это мы так долго улыбаемся сегодня, дорогая Катерина? Кто-то вытащил у тебя из задницы кочергу?

– Мама! – возмутилась Нина, а Вера тоже с любопытством на меня посмотрела.

– Что «мама»? – фыркнула Люсиль. – Твоя мама единственный человек в этой семье кто говорит умные вещи.

– Ну, я бы поспорила, – без тени эмоций проговорила Вера, двинувшись дальше.

– Дамы, я просто рада вас видеть. Мне бы это… покраситься… – съехала я с неугодной темы.

– Покраситься. Тебе бы помыться не мешало, а то изрисовалась вся!

– Мама! Татуировка – это искусство! – возразила Нина, и тут понеслось.

Вот уж где можно действительно привести мысли в порядок, напрочь выключив мозг – это тут. Наблюдая за их перепалками, понимаешь, как скучно живёшь. Даже я, не смотря на то что эрра. И откуда они такие, интересные, взялись?

Но зато в этой компании было безумно весело. Пока Вера рассказывала о новом костюме, который сошьёт для моего, теперь уже нового, номера (кстати, она сама это предложила), Люсиль прочёсывала мне волосы и наводила эмульсию для окраски, время от времени прерываясь для стопочки коньячка. Так уж вышло, что от стопочки не отказалась и я, а потом и Вера присоединилась. Нина же, так как была пока молода для спиртного, сидела за трюмо и активно учувствовала в беседе, поочерёдно цепляя на себя парики.

Вскоре я расслабилась и перестала мысленно возвращаться к иллюзионисту, с удовлетворением осознав, что это было лишь временное помутнение и подвижек в моей жизни не произошло. Это не могло не радовать, особенно когда под ночь, я, немного навеселе, но с красивой причёской, топала к своему трейлеру, умышленно даже не глянув и не дрогнув в сторону обители Скаля.

«Сегодня, наверное, это было бы лишним» – справедливо решила я, и зашла к себе в трейлер.

– Катька! – с порога набросилась на меня Сваровски. – Ты должна мне помочь! Терпению моему нет предела, но я больше не могу! Что ему от меня надо? Я его убью, клянусь, убью! Ты покрасилась, что ли? – с ходу спросила она, оглядев меня.

Я хихикнула и кивнула.

– Опять с шабашем тусовалась? – недовольно спросила она. – Принципиально игнорируешь мои советы?

– Чего у тебя там со Злославским? – вернула я её в прежнее русло и не прогадала.

Кристина начала брызгать ядовитой слюной во все стороны, описывая мне, чего именно у них там происходит. И признаться честно – Илья уже перегибал палку. Видимо уж очень сильно ему хотелось достать Гадюку, которая никак не желала быть в проигрыше. В общем, два барана упёрлись рогами, и выясняли кто круче. Хотя уже давно все остальные прекрасно знали, что будет в конце. Ну да ладно. Милые бранятся – только тешатся.

– Не пробовала не говорить с ним? – поинтересовалась я, усевшись на свою кровать. Гадюка плюхнулась рядом, отчаянно жестикулируя.

– Кто? Я?! Да ты что, Гидра, головкой стукнулась? – возмутилась она.

– Да, глупо получилось. Молчать ты не умеешь, – резонно проговорила я и всерьёз задумалась, как помочь девушке.

Ведь тренироваться в таких условиях действительно тяжело. Я бы Злославского уже реально где-нибудь в луже утопила. Что не говори, но у Сваровски и впрямь нервы затвердели с того памятного случая. Или это касалось только дрессировщика? Но тот, в последнее время, действительно охамел.

– Ну, хочешь я и правда с ним попробую поговорить. Со мной он вроде бы адекватен, – предложила я, за неимением других идей.

– Знаешь, ты ведь права, – неожиданно изрекла притихшая девушка.

– Поговорить?

– Да нет, – отмахнулась Сваровски, блеснув листвой глаз. – Я ведь и правда всегда завожусь с пол оборота. Может попробовать его проигнорировать? Попробую молчать. И кошаков его бешеных, тоже, не замечать. Раз он рядом, то они не причинят мне вреда, да? – она уставилась на меня, а я с сомнением покачала головой.

– Ты не сможешь, – категорично ответила я.

– Блин, да, – согласилась она. – Но попробую. Как бы держать себя в руках, когда душа требует крови и расчленёнки?

– Думай о… своих змеях или о чём-нибудь высоком.

Сваровски воодушевлённо засмеялась, перестав хмуриться, видимо, идея ей и впрямь приглянулась.

– Кстати, на счёт высокого, я вот ещё чего подумала… читаю я, значится, всякую дребедень уже которую неделю: эти нелепые мифы и легенды о нас, и пришла к заключению, что они не выдерживают никакой критики.

– И?

– И подумала: может мне самой придумать? – скромно проговорила девушка.

– Кого? Миф?

– Ну да, – кивнула Гадюка. – А что? Кто кроме эрр лучше всего опишет нас? Никто. Так я хоть историю возникновения поромантичней придумаю…

– Это у тебя крыша съехала на почве ненависти к Злославскому? – хохотнула я. – Ну надо же, легенду она написать захотела….

– А что? Стану звездой интернета, может ещё и сподоблюсь вообще книгу написать.

– Давай-ка, дорогуша, отложи умные книжки, где больше двух предложений без картинок и начни опять читать журналы. Серьёзная литература на тебя, я смотрю, плохо влияет, – засмеялась я, но Сваровски не стала обижаться и тоже засмеялась.

– А если серьёзно, хочешь, расскажу свою версию? Романтичную.

– Давай, хлещи, – согласилась я, откинувшись спиной к стенке и приняв расслабленную позу, чтобы удобнее было слушать романтичную историю, как мы были прерваны стуком в дверь.

– Открыто! – крикнула Сваровски.

А я, как только дверь открылась, чуть не подавилась собственной слюной. На пороге бесшумно возник Паскаль и, учтиво поздоровавшись с Кристиной кивком головы, вперился в меня вопросительным взглядом. Я растерялась и лишь расширила глаза как утренняя идиотка (вечером я себя таковой уже не считала, видимо зря). Сваровски, наблюдая за этой немой сценой, в непонятках, переводила взгляд с одного из нас на другого, силясь понять, что это значит.

Но тут выдал Паскаль. Поняв, что я в небольшом ступоре, он в три шага приблизился к нам и, наклонившись, ловко подхватил меня на руки, перевалив через плечо.

– Скаль, ты что, с ума сошёл? – опешила я, попытавшись извернуться и слезть, но парень легонько меня стукнул чуть ниже поясницы, подтянув удобнее, и я густо покраснела, перестав сопротивляться. А стыдно мне было перед Сваровски, что с открытым ртом наблюдала за этой сценой.

Иллюзионист, в это время, шуточно ей отсалютовал и двинулся к выходу, унося свою добычу в моём лице. Когда я глянула на Гадюку, то была красная как рак, но тут меня удивила сама Кристина. Первый её шок прошёл и она, довольно сложив руки на груди, уже на пороге, хитро так, проговорила:

– С шабашем она была. Ну-ну…

Я глухо простонала, когда за нами закрылась дверь.

* * *

Такого позора я в жизни не испытывала! Хорошо хоть было темно, и половина Бизарра разъехалась! Но стоило нам преодолеть порог его трейлера, как у меня из головы испарились все мысли и эпитеты, которыми хотела наградить парня. А потом, вообще забыла это сделать.

А на следующий день, мне и вовсе просто не захотелось оттуда уходить. Вот, ведь, как бывает. И ещё что заметила: если начинаешь много думать и анализировать, то как-то сама собой получается проблема. Потому я решила не думать, а просто наслаждаться.

Мне нравилось, что Паскаль вновь улыбается и вновь говорит со мной глазами. Наверное, именно это было для меня очень важным. Если это был способ его расшевелить и отвлечься, то почему бы и нет? А ещё, мне нравилось чувствовать его рядом и не отодвигаться, когда Скаль меня обнимает. Всё это было в новинку, и я смаковала это, как гурман новое блюдо. При этом не произнеся ни слова. Нет, конечно, мы иногда пользовались бумагой, когда ответ предполагался не односложным, но всё больше от нечего делать, ведь, как это ни странно, я привыкла понимать его без слов.

Единственный мой вопрос, который остался без ответа, это про ту ночь, когда я осталась у него ночевать. Иллюзионист так и не ответил, был ли это сон, а лишь загадочно улыбнулся, заложив мне за ухо ромашку. Вот теперь сиди и думай. И кстати, он написал мне значение жеста (того, что показал Злославский). Мои глаза расширились от написанной Паскалем пошлости, и я засмеялась, вспомнив, что продемонстрировала его иллюзионисту. Да, неудобно получилось.

Кстати, о Злославском. Так уж сложились обстоятельства (весьма важные, по моему мнению), что в этот день я не смогла с ним поговорить. Хоть Сваровски и не настаивала, но я решила всё же попытаться, а то выходит, что подруга из меня никудышная. Я, конечно, только ещё учусь, но так или иначе. Почему-то мне казалось, что дрессировщик ко мне прислушается, в конце концов, мы с ним нашли общий язык. По крайней мере, я так думаю, и при мне он ведёт себя адекватно. Ну, если убрать бесполых мутантов.

Как только это решение принялось, то в дверь трейлера с таким остервенением застучали, что мне показалось, что та вот-вот слетит с петель. Мы с Паскалем удивлённо переглянулись, и я, убрав ноги с его коленей, где так удобно успела их устроить, пока парень пил чай с печеньками, поспешила к двери.

На пороге оказался не силач, как могло бы показаться, а взъерошенная и раскрасневшаяся Сваровски.

– Ты его убила что ли? – всерьёз испугалась я, сразу же прикинув, что прятать труп – дело хлопотное, но дружба, вроде бы, предполагает такие вещи.

– Нет! – рявкнула она, и ухватила меня за руку, тихо прошипев в самое лицо: – Ты мне нужна срочно! – и в пять секунд преобразившись из мегеры в милую кошечку, выглянула из-за меня и обратилась уже к фокуснику: – Привет Скаль! Не против, если я украду у тебя Катьку? Она мне сегодня очень сильно нужна. Так нужна, что не вышепчешь. Не против, да?

А сама в это время, едва я успела натянуть кроссовки, вытащила меня из трейлера и, захлопнув дверь, понеслась к нам. Я удивилась, что настал уже почти вечер – начало смеркаться. Странно, как я этого не заметила?

Тут Гадюка вновь дёрнула меня за руку, чтоб я, значит, поторапливалась.

– Хватит меня дёргать! – разбушевалась, выдрав у неё свой локоть, ни на секунду не сомневаясь, что девушке просто необходима скорая психологическая помощь в моём лице.

Всё решено, срочно иду к Злославскому. Сколько уже можно-то?

– Кать… – Резко остановилась она, видя мой гнев, а я заметила в её глазах что-то, чего прежде не видела – панику.

– Идём, – нахмурилась я, и теперь уже сама схватила Кристину под локоть, потащив к трейлеру. Уж больно было интересно, чего там начудил Илья.

Как только мы переступили порог трейлера, Сваровски будто потеряла дар речи. Она принялась носиться из угла в угол и заламывать руки, шугая мирно спящих змей и Тайсона. Я наблюдала за этим ровно минуту, а потом, заловив её, усадила на стул у трюмо и, пристроившись рядом, проговорила:

– Рассказывай.

– Ты охереешь, – пообещала она.

– Давай, с самого начала, – скептически отозвалась я и, откинулась на спинку стула, дабы с комфортом выслушивать этот романс.

* * *

Кристина в этот раз решила попробовать сделать то, что ещё ни один каучук никогда не делал. Она уже давно пыталась осилить такой сложный трюк, но каждый раз, не веря в свои силы, отказывалась, едва начав. Но в свете последних событий, всё же решилась попробовать ещё раз, вознамерившись во что бы то ни стало, сделать сложную комбинацию. Пусть даже не получится. Пусть даже это будет сложнее, чем её обычная программа в тысячу раз, но девушка хотела сделать для Бизарра, того места, которое любила всей душой, что-то поистине выдающееся, эксклюзивное. Сваровски мечтала, что когда-нибудь её будут чествовать так же, как прежде Юстину Лонжа и даже более того. Она хотела перещеголять ту, которой столько лет восхищалась и ставила себе в пример.

А почему бы и нет, в конце концов? Разве она не добилась всего, что имеет, своим трудом, кровью и потом? Разве что-то может ей помешать? Кроме травм, разумеется. Но и на этот раз, глядя на Катю, девушка вдруг поняла: раз у неё есть такая сила, то почему бы ею не воспользоваться? Чисто для собственной безопасности в случае падения. Конечно, она постарается обойтись без крайних мер, но всё же.

Оттого, Сваровски решила перенести тренировку на более позднее время, чем обычно – когда акробаты и воздушные гимнасты освобождают манеж. Обычно девушка тренировалась вместе с ними, но на этот раз ей была необходима тишина и пустота, чтобы ничто, включая идиота – Злославского не отвлекало её во время тренировки.

Она заранее выпросила у гимнастов доппель-трапе, которое униформисты переделали для неё, убрав средний трос и подвесив над манежем на тридцать сантиметров. Конечно, возможно, если у неё подучится этот трюк, то трапе можно будет подвесить выше, и даже поднять в процессе, ну а пока и этой высоты было более чем достаточно.

Самое сложное – держать равновесие на подвешенном снаряде, выполняя при этом прогибы. Первые полчаса, в полной тишине, Сваровски привыкала к балансировке, прощупывая каждый сантиметр металлической перекладины, чтобы понять этот снаряд и подружиться с ним. Планш девушка начала делать довольно быстро – многолетние занятия акробатикой научили её тело чувствовать такие вещи. Оттого, Кристина жутко злилась, когда у неё, не то что боген, даже шпагат в планше выполнить не получалось!

Но девушка на этот раз решила идти до конца, потому, не обращая внимания на боль в мышцах и руках, упорно продолжала тренировку, уже точно зная, как её тело ведёт себя в той или иной ситуации, ведь ранее балансировать на динамичной опоре ей не приходилось.

И вот, спустя литры пота и мучений, Сваровски, наконец удался шпагат в планше. Девушка замерла не двигаясь, чувствуя мелкую дрожь в руках от перенапряжения и, прикрыв на секунду глаза, решилась на боген. Сведя ноги в линию, она принялась медленно, как можно плавнее выполнять прогиб в спине, подавая ноги назад, чтобы сбалансировать вес тела. И, о, счастье! Ей это удалось!

Но тут как назло, что-то мелькнуло в темноте и скрылось. Девушка, отвлёкшись, тут же потеряла равновесие и, сделав неудачную пассировку, упала, ударившись о манеж коленом, хоть и подстелила под себя маты. Она замерла и вгляделась в темноту, а внутри всё сильнее и сильнее закипала злоба. Нет, не оттого, что было больно, это даже болью-то назвать нельзя. А оттого, что некто, невзирая на её предупреждения (а она предупредила всех), что отрабатывает опасный трюк, всё же припёр свою задницу на манеж и помешал ей в самый ответственный момент!

Собственно говоря, у девушки не было сомнений, в том, кто это был. Кристина, подошла к краю манежа, где лежали её вещи, и всмотрелась в темноту. Но свет был включён точечно, освещая лишь сам манеж и первые ряды. Дальние, к сожалению, утопали в темноте.

Сваровски злобно подхватила полотенце и, с остервенением вытерев лицо и плечи от блестевшего на ней пота, произнесла в темноту:

– Злославский, скотина, выходи!

Но ответом была тишина. Девушка разозлилась ещё больше и, стиснув челюсти, повторила:

– Выходи, сказала!

Вновь тишина.

– Ну всё… – прошипела она, и бросив полотенце себе под ноги, устремилась вдоль рядов, уверенная, что именно там прячется её враг.

Но прометавшись среди пустых кресел пару минут, поняла, что там никого нет. Девушка озлобленно взвизгнула, готовясь разорвать на месте любого, кто попадётся на её пути и, решительно устремилась за кулисы. Туда, где был вольер с животными.

Чем ближе она подходила, тем отчётливее слышались глухие рыки животных. Так-так, значит она права, и Злославский здесь. Ну гад, ну сейчас кто-то получит!

Кристина вышла к закрытому вольеру, который был ограждён металлической сеткой и, перед её взглядом открылась привычная картина. Илья работал со своими кошаками, и делал это так, будто секунду назад вовсе не был на манеже! Животные послушно сидели на пьедесталах, преданно смотрели на своего хозяина, который подавал им команды, заставляя перемещаться и выполнять трюки.

Сваровски сузила глаза и вперила взгляд в парня. Илья выглядел просто образчиком труда и работяги! Он был облачен только в спортивные штаны – торс его при этом был нагой, и позволял девушке разглядеть мощную испещрённую шрамами спину, на которой блестели капельки пота. Кристина сжала кулаки и прерывисто вздохнула, раздираемая двумя противоречивыми чувствами – гневом и восхищением. Светлые волосы парня непокорно взъерошились, а сам он выглядел немного уставшим, но довольным. И как раз это довольное выражения лица, мелькнувшее всего на миг, когда он оглянулся на одного из тигров, и вернуло Кристину к намерениям, из-за которых она сюда пришла. А пришла она сюда его карать. Больно!

Зверей девушка не боялась, так как знала, что дрессировщик вышколил их как хороших солдат, а потому, толкнув решётчатую дверь вольера, зашла внутрь и с порога произнесла:

– Злославский, ты меня достал!

Парень вздрогнув, недоуменно обернулся к разъярённой фурии и, предупредительно протянув руку вперёд проговорил:

– Какого чёрта ты здесь делаешь? Вышла, быстро! – Его тёмные глаза сверкнули гневом и насторожённостью. При этом он зорко поглядывал на кошаков, которые в раз остановились, и так же уставились на девушку. Но Сваровски проигнорировала его, уверенной походкой пересекла вольер, и подошла к парню практически в плотную.

– Да? Значит, тебе можно тереться рядом когда я тренируюсь, а мне нет?! Ты понимаешь, что я могла свернуть себе шею из-за твоих дурацких шуточек? – бушевала она.

– Вышла, я сказал! – гневно стиснув челюсти, прошипел парень, не глядя на Сваровски, а наблюдая за кошками, которые принялись нарезать круги вокруг них. – Эти животные тебя с некоторых пор не жалуют, так что двигай отсюда.

– Как ты меня бесишь тупоголовый имбецил! – в сердцах рявкнула девушка. – Не смей больше появляться на моих тренировках!

– Я не был на твоей тренировке, истеричка! – вспыхнул парень, недобро сверкнув глазами. – Сама не видишь? Ты достала меня своими криками и бредом! Выходи отсюда, чтоб глаза мои тебя больше не видели! Ненормальная!

– Что ты врёшь придурок! Я видела тебя! – крикнула Кристина.

– Значит, это был мой призрак. Я всё это время был здесь, – отрезал он и сделал жест животным, чтобы те вернулись на свои места, но, звери не пожелали выполнять команду, недобро поглядывая на девушку. Илья нахмурился от непослушания, и совсем перестал слушать гневную тираду, что выдавала взбалмошная циркачка. Он знал, что его животные за него горой, но всерьёз опасался за Сваровски, ведь его эмоции и мысли были прекрасно известны его подопечным. А это не есть хорошо.

Оттого он схватил девушку за локоть и потащил к выходу из вольера, пока та всё никак не успокаивалась. Но тут Кристина совсем распалилась и, резко выдернув руку, со всего размаха залепила Илье звонкую пощёчину, звук которой пролетел по всему помещению, отдавшись эхом.

Злославский в недоумении замер, ошалело глядя на девушку.

– Я тебя ненавижу! – прошипела циркачка и, задрав подбородок, сама развернулась в сторону выхода, как вдруг осеклась. Ей преградила путь огромная чёрная пантера и, недобро уставившись на неё, глухо зарычала.

– Тома'с, на место! – рявкнул Злославский и, схватив девушку за плечо, потянул назад определив за свою спину. Но видя, что животное не реагирует, предостерегающе произнёс ещё раз: – Тома'с.

Но зверь не слушал его, он как зачарованный наблюдал за притихшей девушкой, и принялся неторопливо обходить дрессировщика.

– Я кому сказал?! – возмутился парень.

– И… Илья… – испуганно прошептала Сваровски, дотронувшись его до плеча.

Когда парень оглянулся, то выругался, поскольку животные, все как один, хищно смотрели на Кристину. Один из тигров даже пригнулся, явно готовясь к прыжку. Дрессировщик вновь дёрнул девушку за руку, чтобы она опять оказалась за его спиной, только уже с другой стороны и, развернувшись лицом к зверям, миролюбиво протянул руки вперёд.

– Ребята, спокойно, это была шутка такая, мне не больно, – проговорил он.

– Ты сошёл с ума?! – рявкнула Сваровски, услышав его слова. – Это всё твои идиотские шуточки?!

Но как только она повысила голос, то кошки разом зарычали и оскалились. Тома'с даже выпустив когти, рассёк своей огромной лапой воздух, имитируя удар.

– Заткнись, – тихо проговорил Илья циркачке и вновь обратился к животным, принявшись медленно пятиться к выходу из вольера. – Спокойно, она сейчас уйдёт, не вынуждайте меня применять силу.

– Где револьвер? Где водяной шланг? – в панике прошептала Кристина, чем вызвала очередной рык животных, а один из тигров, выйдя вперёд, подобно Тома'су, принялся обходить Злославского.

– По местам, я сказал! – приказал парень, но животные будто не видели его.

– Илья… – прошептала девушка и, ухватив его за плечи, попыталась ускорить шаги и выйти из вольера вместе, но это её движение подействовало на зверей как красная тряпка на быка. Все как один прижали уши, явно готовясь к прыжку и вновь злобно зарычали. Ягуар даже перепрыгнул через тигра, приблизившись к дрессировщику вплотную и, взглянув ему в глаза, оскалился.

– Нет, – тихо проговорил парень и, потянувшись вперёд, навис над зверем, после чего тот, стушевавшись, отступил на шаг назад.

Кристина, видя в какой опасной близости Илья от разъярённого зверя, ухватила парня за руку, чтобы он выпрямился, как в следующую секунду произошло нечто такое, от чего девушка впала в шок.

В тот же миг, Тома'с сорвался с места и вознамерился прыгнуть на девушку через Илью, но был остановлен прямо в полете огромным лохматым зверем, что устремился ему вразрез. Этим зверем оказался сам Злославский, который в долю секунды из человека преобразился нечто. Это было огромное животное, размером с медведя, но напоминало огромную кошку – длинная коричневая шерсть покрывала всё тело, а огромные когтистые лапы казались в два раза больше чем у каждого из животных находившихся здесь. Вытянутая морда, небольшие уши, и огромные белые клыки, торчащие из пасти, дополняли жуткую картину. Зверь махнул лапой, и все кошаки, враз прижав уши, стушевались, и вновь превратившись в послушных кошечек. Пятясь, они последовали к клеткам. Животное, тем временем, устрашающе рыло задней лапой землю и зорко наблюдало за зверинцем.

Кристина стояла ни жива ни мертва, и с открытым ртом и полным шоком, переводила взгляд с валявшихся рядом разорванных штанов Злославского, на огромного монстра под чьим контролем звери послушно заходили в клетки. Конечно, девушка понимала, что в случае чего, сможет себя защитить, но не страх ей сейчас владел, а просто шок. Илья – эрр! Боже мой, почему она не знала этого раньше?!

Когда последний тигр зашёл в клетку, дрессировщик повернулся к девушке и уставился на неё своими карими звериными глазами. Он не скалился и не готовился к прыжку. А просто выпрямился во весь рост, в гордой позе сев на землю и наблюдал за Кристиной. Его богатая шерсть бликовала на свету, а бугры мышц перекатывались на огромной грудной клетке. Хвост при этом недовольно перемещался из стороны в сторону, как у Тайсона, когда тот злился.

– Илья… – предупредительно проговорила девушка, – ты же не собираешься меня есть? Я ведь и убить тебя могу…

Тут облик парня начал меняться. Шерсть резко осыпалась, исчезая, а сам зверь начал уменьшаться и, через секунду, перед ней уже находился упирающийся кулаками в землю Злославский, в человеческом обличии. Голый. Он недружелюбно на неё смотрел и не двигался с места.

– Не ори только. Я сейчас все объясню… – тихо проговорил дрессировщик и встал с колен.

* * *

Я сидела на стуле с открытым ртом и выражением лица полнейшего дауна, когда Сваровски прервала свой рассказ чтобы попить воды. Когда девушка встала, я, наконец приобрела возможность говорить.

– Злославский – эрр? – в недоумении переспросила, надеясь, что это шутка.

– Ага. То-то кошаки слушаются его как папочку. Вот почему он один из самых лучших дрессировщиков в СНГ! – вновь затараторила Гадюка, наливая из графина воду. – Столько лет он тёрся рядом, а у меня ни разу даже не возникло подозрения! Ты можешь себе это представить?!

– И что было дальше? Ты убежала что ли? – поторопила я её с рассказом.

– Ну… – девушка поджала губы.

* * *

– Не нужно мне ничего объяснять, идиот! – рявкнула Кристина и, вытянув руку, с неимоверной силой припечатала парня к прутьям вольера на противоположной стене, подняв от земли на пару-тройку метров. – Знай я раньше, что ты эрр, давно бы уже размазала по стенке к чертям собачьим!

После этих слов, девушка отпустила парня, что тот упал на землю. При этом Илья выглядел весьма комично. Растерянный, голый и… красивый.

– Не смей идти за мной! – гордо проговорила она напоследок, и поспешила выбежать из вольера, от греха подальше, а то даже стресс, и вся эта ситуация отходили на задний план от одного вида обнажённого дрессировщика.

* * *

Я цокнула языком. Ведь последние слова Кристина произнесла вслух и, густо покраснела.

– Да, он до сих пор меня привлекает. Но только физически, – поправилась она поспешно.

– Что-то слишком много эрр на один квадратный метр, – задумчиво произнесла я, и проговорила: – Идём.

– Куда? – удивилась девушка.

– К Злославскому. У тебя что, нет к нему вопросов?

– Я пока всё ещё злая на него. А в таком состоянии думать тяжело, – созналась девушка.

– Я смотрю тебе априори думать тяжело, – буркнула я и, подтолкнув Гадюку в спину, последовала к выходу из трейлера.