Он почувствовал её издалека. Мощный поток энергии. Силы, струящейся по венам. Силы, которой часто пользуются и не пытаются в себе подавить. Это был словно тонкий аромат чарующих духов, что улавливаешь от мимо проходящей женщины, и ещё не видя лица, понимаешь – она чертовски хороша.

Но когда эрра приблизилась, всё его существо возликовало. Ноздри вздымались, пульс участился – так сладок был аромат её силы. Свежий, вкусный… Вода… да, вода! Воду он чует всегда, в отличие от других способностей. Редкий дар, редкий и ценный.

Он вгрызся взглядом в худенькую и неприметную блондинку, что была в окружении нескольких подростков. Она явно держалась особняком и появилась в этой компании случайно. Напряжённая, уставшая, но… сильная.

Да, она ему нужна. Она ему просто необходима! Это же недостающая «девятая симфония»! Наконец, у него будет всё, что нужно! О таком подарке небес он и мечтать не мог! Как символично – именно здесь, в этом чёртовом городе встретить такое сокровище!

Убийца смотрел в след этой небольшой компании, буквально пожирая взглядом эту невысокую девушку. Сколько ей – двадцать? Двадцать пять? Хотя, может быть и восемнадцать, если судить по одежде. Как-то слишком просто, слишком незаметно она выглядела.

В прочем, ему не было дела до этого. Он её хотел. Он хотел эту силу, и он её получит. Нельзя отпускать. Нельзя.

Он постоял некоторое время на месте и, спустя секунду, двинулся через ряды циркового городка, с каждым шагом ускоряясь. Он должен во что бы то ни стало её заполучить, а для этого нужно чтобы она была рядом. Здесь. В цирке.

Он убьёт её. Уже совсем скоро.

* * *

Только лишь на середине пути меня немного отпустило, и я перестала злиться. Вспышка гнева показалась глупой, а поведение и того хуже. Мало ли в жизни ещё будет отказов, принимать это так близко к сердцу не стоит, тем более, работа в этом цирке не главный приоритет на сегодня. И чего я послушалась совета цыганки? Самое обидное было то, что теперь, спустя время, ответ Григория Николаевича казался мне логичным и обоснованным. В конце концов, являясь директором такого цирка, он, наверное, не однократно вынужден был отсеивать такие вот «таланты».

А перед иллюзионистом было неудобно, парень ведь ни в чём не виноват, а я так грубо его оттолкнула… Ну и ладно, зато ему достался мой кот.

Абитуриенты в это время тихо посапывали на заднем сидении, а я потянулась к рюкзаку в поисках придавленной и полупустой пачки сигарет припрятанной на чёрный день. Вообще-то, я бросила, но временами, как сейчас, например, позволяю себе слабину.

– Можно перекурить?

– Кури, – с готовностью разрешил Владимир и немного опустил стекло. – Ты чего такая дёрганная? Тебя кто-то разозлил что ли?

– Циркачи, мать их, – воспользовалась я его подсказкой, и глубоко затянулась.

Уже год не курила. Нервы ни к чёрту. Сказывается длительное скитание по улицам.

– Ты попала в пещеру ужасов что ли? – развеселился парень.

А она там была?

– Ага. Шуточки у них дурацкие.

– Ну даёшь!

– Чего ты смеёшься, я впечатлительная вообще-то, – соврала я и даже скудно улыбнулась.

Он ещё недолго смеялся над моим выдуманным приключением, затем пересказал своё путешествие по цирку, которое состояло в основном из присмотра за младшим братом, и на том разговор иссяк.

– Этих бы надо по домам развезти, – нарушил он тишину. – Составишь компанию?

О, просто мечтаю!

– Конечно. Знаешь, где живут девчонки? – всё же согласилась я, резонно подумав, что ближним нужно помогать. В конце концов, ребята сводили меня в цирк. Кроме того, поняла, что сама сегодня, скорее всего, буду жить в парке на лавке.

– Знаю, где Ленка живёт, обеих туда и определим, – поразмыслив, ответил Владимир. – А ты с какого района?

– Ну, я… Я же говорила что не местная. Приехала только сегодня, поэтому, наверное, лучше в ближайшую гостиницу, – слукавила я, и глазом не моргнув.

– О! Так, оставайся у меня! Если хочешь, конечно, – стушевался Владимир, хотя на скромного парня вовсе не походил, скорее наоборот. – У меня двушка в центре, от родителей досталась, всё близко. А завтра тебе экскурсию по городу устрою.

– Спасибо, Вов, но меня, наверное, в гостиницу лучше.

– Да ну, брось! Приставать не буду, честное пионерское, – улыбнулся парень.

Конечно, не будешь. Так я и поверила.

Спустя полтора часа, после того как мы развезли молодёжь (и ещё долго ожидали, когда Петька распрощается со своими подругами), я была выжата словно лимон. А если учесть, что доля лобызаний со стороны добродушных абитуриентов перепала и мне, неудивительно, что я буквально валилась с ног.

Владимир это дело чётко просёк, поэтому так уж вышло, что мы по умолчанию поехали к нему. Квартирка была скромненькая, простенькая, зато с великолепным видом из окна, но в данный момент меня это не прельщало, поскольку я с жаждой приникла к предложенной бутылке пива и, словно умирающий, выпила половину, практически сразу же запросившись спать, игнорируя Вовкины попытки поговорить о жизни и вообще, обо всём. Короче романтик из меня никудышный.

Он недолго помаялся около меня, но поняв, что ему сегодня ничего не обломится, завалился рядом и засопел.

* * *

С утра я проснулась в коконе из рук и ног. Вовка обхватил меня всеми конечностями, что я спросонья чуть не сбросила его с кровати. Благо сообразила, где нахожусь. Аккуратно выбравшись из-под парня, прошлёпала в ванную и с беженством провалялась там ещё час. Ну, не то чтобы с блаженством. Мысли, посещающие голову всё портили.

А скакали они вокруг цирка и его директора. Сегодня, уже совсем поостыв, решила, что в общем-то поведение директора было ожидаемым. Кроме того, он что-то говорил о налоговой и о несчастных случаях, а тут ещё я припёрлась со своими «бульбушками». Если у него в цирке за такой срок как три месяца, два несчастных случая, то не удивительно, что ему не до меня. Он был прав, сказав, что я должна знать, что это такое. Знаю и знаю хорошо.

Несчастных случаев на моей памяти происходило достаточно много и даже один с летальным исходом – одного циркача задрал медведь. Не самое приятное, понимать, что человек, с которым ты работал бок о бок, умер, да ещё и такой страшной смертью. И я прекрасно помню, как после этого наш цирк «шмонали» буквально все кому не лень. После его закрыли, кстати. Надеюсь, что у Ветрова не всё так печально, и раз после двух случаев не закрыли. Хотя если учесть масштабы Бизарра, то не удивительно. Эти отбрешутся.

Отбросив от себя неприятные мысли, погрузила руки в воду. Посидев так пару минут, брызнула водой, и капли зависли над головой, замерев в воздухе. Они переливались и медленно перемещались в пространстве, словно в вакууме. Да, забавный номер бы вышел. Над этим Григорий Николаевич не стал бы смеяться. Я щёлкнула пальцами, и вода упала обратно в ванную.

С кряхтением потянулась и поспешила выбраться из ванной, пока не проснулся мой сосед по койке. Кстати, беспокоилась я напрасно, Владимир любил поспать и не дёрнулся, даже когда я чмокнула его в лоб и пробормотала:

– Спасибо тебе, Вовка, ты хороший парень.

* * *

Весь следующий день я бродила по городу, изучая карту России и выбирая своё следующее место дислокации, так и не придя к единому мнению. Со мной произошло такое впервые. Странно, но раньше я всегда без проблем выбирала города, если не считать то время, когда обитала в очередной труппе циркачей.

За размышлениями не заметила, что второй день повторился как день сурка. Я снова сидела на пристани (правда в другой части города), снова была ночь, и мне снова нужно было найти ночлег. Хоть иди, просись обратно к Вовке. Но тут меня застал звонок мобильного.

Удивлённо достав телефон из рюкзака, посмотрела на незнакомый номер. Хотя чего удивляться, у меня и знакомых-то номеров не было. Но тут пронзила догадка. Я дала свой номер лишь одному человеку. В горле тут же застучало сердце, но вместе с тем почему-то и чувство обиды. Форс-мажор что ли у них там?

– Алло?

– Эм… Екатерина? – послышался незнакомый голос.

– Да. Кто это?

– Вас беспокоит помощник Ветрова Григория Николаевича, директора цирка Бизарр. Моё имя Дрего, – послышалось на том конце провода. – Директор просит вас подъехать, у нас есть для вас работа.

Я ошалело молчала.

– Вы меня слышите? – недовольно прозвучало в трубке.

– Отчётливо, – отозвалась я.

– Вы подъедите?

– Сейчас?

– Можно и сейчас.

– Я подумаю, – проговорила скорее из вредности, хотя в данный момент моё состояние больше напоминало радость.

– Как угодно, – произнесли в ответ и отключились.

Я удивлённо уставилась на трубку от такой грубости. У них там, в цирке, что, все так разговаривают? Вообще, может я зря радуюсь и им нужен кто-то, чтобы чистить клетки? Тем более что я уже настроилась завтра отчалить из этого города и даже отложила деньги на билет на поезд.

Просидев в ступоре ещё минут пять, решила, что пусть мою судьбу решит случай. Достала монетку достоинством в десять рублей. Если будет орёл – я еду в Архангельск (название прельстило), решка – в цирк. Я покрутила монетку в руке и закинула её как можно дальше в воду. Через секунду, вода выплюнула её на пристань. Я пригляделась.

– Счастливый случай… по ходу, всё же цыганка оказалась права. Ура.

* * *

Пришлось поймать попутку. Вернее, две. Из центра выбралась на троллейбусе, а на окраину поехала автостопом. Первым водителем мне попался молодой парень, который весь путь жаловался на свою вторую половику, которая вчера вечером посетила клуб, пока он был на рабочей смене. Я его искренне пожалела, хотя и понимала, что он преследует более корыстные цели, которые состояли в том, чтобы отплатить гулёне изменой, со случайной попутчицей, если вдруг ему в этой жизни повезёт. Но ему, естественно, не повезло, поэтому мы довольно холодно распрощались на ближайшей обочине. Прелестные эпитеты, которыми он меня на прощание наградил, я, по понятной причине, опускаю.

Со второй попуткой повезло больше, так как я нарвалась на семейную пару довольно преклонного возраста, которая тоже решила посетить необычный цирк.

В этот раз в кассе мне пришлось, скрепя сердце, отвалять триста рублей уже за свой счёт, поэтому, разжившись тузом на запястье, кстати, на этот раз виней, я робко прошла в импровизированный цирковой городок, и прямиком направилась к «административному комплексу», где находился большой директорский трейлер. А вот остановившись около двери Ветрова, я что-то вдруг решила малость оробеть.

Мне помог случай. Не знаю, долго ли бы я стояла и тупила, но так уж вышло, что дверь трейлера распахнулась, и в проёме показался тот самый гордый красавчик, на которого я беззастенчиво пялилась прошлой ночью. Спустившись с лесенки, он с мужским интересом оглядел меня с головы до ног, и мне показалось, что парень не очень доволен тем, что видит. Криво улыбнувшись, прошествовала мимо него, задев плечом, и порадовалась, что он от неожиданности опешил и подвинулся. Захлопнув перед его носом дверь, резко растеряла весь свой боевой настрой. Ведь как ни крути, вошла без стука и предупреждения. Да, неловко вышло.

Директор стоял у небольшого окошка с кружкой чая в руке. Он о чём-то думал, и мне пришлось немного потоптаться у входа костеря себя за амбиции. Наконец, когда Григорий Николаевич развернулся, ещё больше приуныла под его удивлённым взглядом. Но он лишь натянуто улыбнулся и проговорил:

– Здравствуй, Катя. Присаживайся, – директор указал на стул напротив и я, стараясь выглядеть уверенно, села, вежливо поздоровавшись. – И так, переду сразу к делу, – из места в карьер начал он. – У меня образовался интервал в представлении на двадцать минут ввиду некоторых… обстоятельств, и мне требуется номер, чтобы заполнить этот пробел. Все известные мне достойные артисты в данный момент, в силу некоторых… обязательств, не имеют возможности прибыть ранее, чем через две недели, а потому, у тебя есть пять минут, чтобы доказать мне, что ты действительно можешь работать в моём цирке.

– Прошу прощения? – опешила.

– Ты сказала: то, что умеешь ты, в моём цирке нет.

– Сказала, – кивнула я не очень уверенно.

– Засомневалась?

– Нет.

– Екатерина, а фамилия? – вдруг спросил он.

– Соловьёва, по паспорту, – отозвалась.

– Не очень созвучная, подумай над псевдонимом. И так, у тебя пять минут. Через час начнётся основное шоу под куполом, так что я спешу.

– Что, прямо сейчас? – вырвалось у меня.

– Я, по-моему, ясно выразился, – нахмурился Григорий Николаевич. – Ты что-то упомянула про иллюзию. Или тебе нужен реквизит?

– Эм… – растерялась, не зная, чего бы такого сделать, чтобы директор удивился и заодно не впал в истерику от увиденного. – Да нет, в общем, не нужен.

– Тогда я весь внимание, – хмуро проговорил он, сложив руки на груди, словно был уверен, что через минуту я покину его трейлер навсегда, хотя, скорее всего, так и есть.

И не надейся, Гриша, от меня так просто не избавиться.

– Можно ваш чай? – улыбнулась я, кивнув на кружку в руке директора.

Ветров недовольно цокнул, показывая свой скептический настрой, но всё же поставил чашку на стол, слегка толкнув её ко мне. Та плавно скользнула по поверхности и прямиком угодила мне в руки. Я встала со стула и, для достоверности, и чтобы дать возможность директору предположить, что я что-то добавила в кружку, провела ладонью над чаем. Улыбнулась и прикрыла её рукой.

– Вы любите небо, Григорий Николаевич? – спросила я.

– Ну, допустим, – сухо ответил он, явно желая меня поторопить.

– А облака?

– Не особо. Но, допустим, люблю.

– А какие? Кучевые или перистые?

– Кучевые, – со вздохом ответил он.

– Такие? – я не спеша начала убирать руку от кружки, и чай, послушным шариком последовал за моей ладонью. Шарик взмыл вверх на полметра, приобретая черты кучевого облака. – Такие? – повторила я вопрос.

Лицо Григория Николаевича в раз приобрело заинтересованность, постепенно переросшее в выражение мордахи сытого кота. Глаза блеснули, а на губах расцвела улыбка.

– Как раз такие! – хохотнул он, откинувшись в кресле, а я, приподняв кружку, поймала «облако» обратно и поставила чай перед ним.

– Можете допить. Только он остыл немного.

Ветров недоверчиво приподнял одну бровь, а я утвердительно кивнула на его молчаливый вопрос. Он, видимо, был рисковым парнем, поэтому ухмыльнувшись, взял стакан и, не раздумывая, сделал хороший глоток.

– Чтоб я сдох! – наконец произнёс он, грохнув посудиной о стол. – Как ты это сделала?

– Магия, – пожала плечами.

После этого, он задумчиво оглядел меня и, достав из тумбы небольшую записную книжку, указал обратно на стул. Далее я пережила не особо приятные пятнадцать минут. Григорий Николаевич подробно выспрашивал о моих предыдущих местах работы, каждый раз пренебрежительно фыркая от названий цирков, которые я называла (было ясно, что он знал каждый). Ну и естественно, не обошёл стороной вопрос о моём образовании, которое попросту отсутствовало. Вот тут мне признаться честно – стало стыдно, но я погнала от себя это чувство. Я же в этом не виновата. У меня не было богатеньких родителей, которые могли оплатить обучение. Ветрову этот факт очень и очень не понравился, предположительно, больше из-за того, что в его цирке только ЛУЧШИЕ. Он даже сделал намёк, что мне не помешало бы закончить хоть что-то, и я с ним полностью была согласна. А ещё заверила, что в обязательном порядке это сделаю, как только насобираю деньги. Само собой, слукавила, но уж очень мне хотелось попасть в этот цирк. А ради этого я ещё и не то придумаю. Главное – попасть сюда, а потом уже решать все остальные вопросы.

– Ага, – кивнул он в знак одобрения моих намерений. – Ну что ж, Екатерина, добро пожаловать в Цирк Бизарр! У тебя есть три дня на то чтобы отработать номер. Я надеюсь, что у тебя есть что-нибудь интересное для моего цирка.

Волна облегчения накрыла меня с головой, и я расслабилась, поняв, что добилась желаемого.

– Думаю, найдётся…

– Отлично, это радует, – он тут же перестал улыбаться и вновь стал серьёзным: – Но ты должна понимать, что это не окончательное «да». Здесь не бывает просто. Прежде, мне нужно увидеть твою программу, а там уже решить.

– Разумеется.

– А так же, ты должна понимать, что этот цирк – один из лучших в СНГ, и постоянно гастролирует. Иногда артисты не видят родственников годами. Через два месяца мы даём представление в другом городе. У тебя не возникнет с этим вопросов? – спросил он скорее для формальности. Ясно, что если уж я пришла, значит, с этим проблем не будет.

– Никак нет, – быстро ответила.

– А как у тебя обстоят дела с жильём? Некоторые мои артисты предпочитают съёмные квартиры на окраине города, а некоторые довольны трейлерами. Снимаешь комнату в этом городе?

– Нет, я ещё не успела обзавестись жилплощадью.

– Ага, – произнёс он, видимо, свою любимую фразу, и задумчиво её повторил: – Ага. Значит нужен трейлер… надо подумать… подумать… – пробормотал он и нервно потёр подбородок. Затем в его глазах полыхнул огонёк. Он глянул на меня, потом куда-то в сторону, а затем вновь на меня, и наконец, изрёк: – А как у тебя с нервами?

– На людей не бросаюсь вроде, – опешила.

– Радует, это нынче редкость. Тогда у меня есть для тебя трейлер. Думаю, первое время ты сможешь там пожить, а потом решим, если что… – задумчиво произнёс Григорий Николаевич, а меня насторожила эта загадочность и вопрос относительно нервов.

– Мне придётся жить с драконом? – предположила.

– Нет, ну что ты, всего лишь с ещё одной очень талантливой артисткой нашего цирка. Она просто слегка своеобразная, только и всего. Собственно, как и любой творческий человек.

В принципе, из его слов выходило, что меня, скорее всего, подселят к тому, с кем остальные по тем или иным причинам ужиться не могут. Что ж, пусть так.

– Ага. – Это видимо, заразительно. – Не беспокойтесь, я уживусь даже с самим Сатаной, главное, чтобы было где вещи кинуть.

– Ну, это уже крайности… я всё решу в случае чего, – он посмотрел на часы и проговорил: – Будь добра, твой паспорт.

– Надеюсь, рабство тут у вас не в почёте, – неудачно пошутила я, выуживая из рюкзака потрёпанную книженцию.

– В почёте, естественно, а иначе, зачем мне он? – хмыкнул Григорий Николаевич, но тут же ответил по-другому: – Для оформления документов, если будет в этом необходимость, разумеется. А потом получишь его обратно. Кроме того, мне недостаточно информации с твоих слов. Проверим тебя по базе. Стандартная процедура, – он заглянул в паспорт и удивлено приподнял бровь. Затем небрежно закинул его в стол и вновь глянул на часы. – А сейчас я спешу, до начала осталось полчаса. Я дам распоряжения, униформисты все подготовят. И я бы тебе посоветовал посмотреть сегодняшнее шоу, чтобы ты имела представление об уровне нашего цирка и то, какой конкретно по зрелищности номер я от тебя ожидаю, – Ветров встал из-за стола и, подталкивая меня в спину, погнал к выходу, открыв дверь.

– Униформисты? – заинтересованная диковинным словом, задала я на сегодня, видимо, последний вопрос, хотя ещё много чего хотелось спросить.

Но директор в замешательстве замер на месте. Наверное, зря спросила…

– Ты вроде бы в цирках работала… и должна знать… – он посмотрел в моё лицо, которое было лишено понимания. – Не знаешь, – констатировал он и громко гаркнул: – Дрего!

Я вздрогнула, а Григорий Николаевич, тем временем, принялся пояснять:

– Униформисты, это те, без которых артисты не могут обойтись, это наш доблестный персонал, работники, обслуживающие манеж во время представления, занимающиеся установкой реквизита, снарядов и многого другого. Это наши главные помощники, Катя. Наши тени. Запомни это. Нет униформиста – нет цирка.

Всё это он говорил уже когда мы вышли из трейлера.

– Ясно, – кивнула я, заметив спешащую к нам фигуру.

– Это Дрего, он отведёт тебя в трейлер, – пояснил директор и повернулся к новоприбывшему: – Это Соловьёва Екатерина. Отведи её в трейлер к Сваровски, и предупреди ту, что к ней подселили соседку, – а затем вновь обратился ко мне: – До встречи после представления, а сейчас, пардон, но мне пора.

Сразу же после этого Григорий Николаевич умчался к цирку, а мой новый провожатый, который, как я поняла, и звонил мне, учтиво склонившись, представился:

– Моё почтение, Екатерина, я ваш шпрехшталмейстер, моё имя Дрего.

Наверное, что-то отразилось на моём лице, скорее всего, это было вновь полное отсутствие понимания, что за длинное и непонятное слово он произнёс.

– В миру – конферансье, – подсказал тот хмуро и двинулся вдоль ряда трейлеров, и от чего-то мне показалось, что он разозлился от моего незнания цирковых терминов. Странно, в остальных цирках на этом особо не запаривались, предпочитая дело делать, а не соблюдать всякие формальности. Само собой, в каждом из них был свой цирковой «язык», и с этим я смирилась. Другое дело приметы… как же меня в своё время ими достали!

Дрего, кстати, оказался высоким, худосочным мужчиной, который буквально поражал своим гордым станом и прямой вальяжной походкой. Взгляд его пустых голубых глаз был снисходительным, а узкие длинные усы, проводили чёткую параллель с образом Сальвадора Дали. Да, точно, вот кого напоминает этот человек. Одет как и любой конферансье, а именно: фрак, цилиндр, начищенные до блеска лаковые туфли и белоснежная сорочка. Было понятно, что он уже был при полном параде, а я как неудобное недоразумение посмела его отвлечь, да ещё и не смогла понять, что такое шпрех… стал… короче неважно…

То, что дружбы у нас с ним не получится, было видно невооружённым взглядом: надменный вид, недовольство в лице и быстрая походка, а учитывая его длинные тонкие ноги как у кузнечика, он развил просто фантастическую скорость, что мне пришлось буквально за ним бежать.

Наконец, мы остановились около одного из трейлеров, и Дрего выудил из кармана огромную связку ключей. Недолго покопавшись в ней, он отыскал нужный ключ и открыл дверь. Затем отцепил его от общей связки и протянул мне.

– Это теперь ваш трейлер, вы делите его с ещё одним артистом.

– Наверное, она не очень будет рада, что кто-то в отсутствие хозяйки сюда заселился, – предположила я, взяв ключ.

– Несомненно, вы правы, – не стал отрицать он, но развивать эту тему не торопился. – Начало представления ровно в двенадцать, потрудитесь не опоздать, – небрежно бросил он и, развернувшись на каблуках, поспешил в цирк.

Я фыркнула ему в след, и скривилась. Настоящий сноб, этот Дрего.

– Не опоздаю, не надейся, – прошипела я, и развернулась к приветливо открытой двери, но уже во второй раз за сегодня притормозила, вглядываясь в темноту трейлера.

Уверенность, которая вспорхнула во мне своими крылышками после разговора с директором, снова забилась в кокон, а на смену ей вылезли неуверенность и чувство неизбежного провала. Спустя секунду я уже была готова привычно дать дёру и наплевать на всё, но обругав себя за трусость, решительно преодолела три металлические ступеньки, и оказалась в кромешной тьме помещения.

Начав шарить руками в поисках выключателя, но так и не наткнувшись на него, сделала пару нерешительных шагов, предположив, что где-то должен быть стол с лампой или хотя бы торшер. Споткнувшись обо что-то, выругалась, почувствовав, что это что-то было мягким и выскользнуло из-под моих ног с характерным злобным мяуканьем. Тут внезапно потеряла равновесие и растянулась на полу, ударившись головой об острый угол, что в глазах заискрились звёздочки, а зверь, на которого имела неосторожность наступить, злобно шипел на меня откуда-то сверху.

– Чёрт возьми, ещё бешеных кошек мне не хватало! – опять выругалась я и в лежачем положении принялась ощупывать пространство. Ухватившись за острый угол, об который ударилась, сообразила, что это стол и, приподнявшись, принялась ощупывать его на предмет лампы. Моя рука дотронулась до чего-то холодного, гладкого и приятного. Затем, наконец, наткнулась на некий абажур.

– О, лампа! – обрадовалась, и щёлкнула выключателем.

Яркий свет ослепил меня на секунду, но как только я приоткрыла глаза, то шарахнулась от стола как ошпаренная. Тем гладким и приятным что я нащупала секунду назад, оказался клубок двух сплетённых между собой змей! Я врезалась спиной в шкаф, из которого на меня посыпались книги, и кот, который как раз спрятался там от меня. Он спрыгнул на стол, но не удержавшись на скользкой поверхности, проехался по ней с душераздирающим воплем, сгрёб лампу и плюхнулся вместе с ней на пол. Я замерла на пару секунд, с ужасом вглядываясь в помещение, которое теперь было тускло освещённым, поскольку лампочка находилась под столом.

Клубок змей зашевелился от шума. Рептилии медленно принялись разматываться, демонстрируя пёстрый раскрас чешуи. Тут мой взгляд зацепился за небольшой аквариум, где находилась жуткая чёрная змея, вперившаяся в меня своими жёлтыми глазками, и на долю секунды показав раздвоенный маленький язычок.

– Обалдеть, – констатировала я, поняв, что кот – не самая большая проблема.

Кстати о коте. Он был гладкошёрстным и чёрным как ночь, с маленьким белым пятнышком-галстуком на груди. Он спрятался в самом дальнем углу трейлера, как раз на смятой постели, и с перепуганными глазами ожидал моих дальнейших действий.

Я по-прежнему не двигалась и изучала помещение. Дверь, в которую вошла, находилась посредине и, повернув голову, обнаружила ещё одну кровать в другом конце комнаты, где была маленькая дверка, скорее всего в туалет. Стол, о который ударилась, тоже стоял посередине, за ним оказалось уютное трюмо с огромным зеркалом, обрамлённым лампочками и раскиданной в творческом беспорядке косметикой. Видимо именно тут хозяйка этого зверинца накладывала грим перед выступлениями. Сопоставив две одинаковые, но совершенно разные половины трейлера, одна – явно обжитая, с постерами, побрякушками, змеями, не застеленной кроватью; и другая – пустая, унылая, с кроватью без матраца около самого туалета. Мне не составило труда догадаться, какая из них моя.

Отлепившись от шкафа, осторожно наклонилась за лампой и поставила её на стол, стараясь не тревожить притихших змей. Последние, кстати, вели себя прилично и зашевелились, когда разогретая лампа вновь оказалась над ними. Зная о любви этих холоднокровных ко всему тёплому, я поправила абажур, чтобы этому клубочку было удобнее греться.

Так уж вышло, что я не боюсь змей, поэтому их присутствие не вызывало во мне тихий ужас, скорее неудобство. Конечно, это не относится к ядовитым змеям, но я не думаю, что хозяйка бы поселила около себя опасных представителей этого вида, она же, в конце концов, тут спит.

Собрав с пола валяющиеся книги, поспешила на свою сторону комнаты, краем глаза обратив внимание на плотную штору цвета хаки, которой можно при желании оградиться от соседки. Порадовавшись, сбросила рюкзак на кровать, и подошла пустому к трюмо с лампочками, которое в будущем, возможно, будет местом, где я буду накладывать себе грим.

Щёлкнув выключателем, внимательно осмотрела лампочки, пока взгляд сам собой не уткнулся в собственное отражение. Нахмурившись, потёрла ушибленный лоб, где уже проявлялось видимое покраснение. Я взъерошила непокорную чёлку и перевалила её на бок, так, чтобы загородить синяк. Задержав взгляд в зеркале, спросила себя: как часто я буду в него смотреться? Буду ли? Стану ли частью этого цирка, или как всегда окажусь не на своём месте?

Окажусь, однозначно! Это будет моё место, и никто меня от сюда не сгонит! Устою им такое шоу!

Дав себе мысленную затрещину за неуверенность, уселась на пружинную кровать, ещё раз оглядела место, где собралась жить. Благо из туалета не воняло. Заглянув туда, порадовалась наличию фаянсового унитаза, раковины и маленькой душевой кабины. Наверное, подобные трейлеры стоят не дёшево. Очень недёшево. Простые циркачи, как правило, не могут позволить себе таких излишеств. Должно быть, шоу приносит немалые деньги. Кстати о шоу.

Я глянула на часы: оставалось пятнадцать минут до полуночи, поэтому я решила поспешить к цирку. Но меня остановил кот, который спрыгнул на мою кровать откуда-то сверху, и уселся в гордой позе, вперив в меня свои умные зелёные глазища, будто немного ранее вовсе не испугался.

– Привет, – проговорила я и погладила его по гладкой шерсти, а он принялся нюхать мою руку. – Надеюсь, мы с твоей хозяйкой подружимся… хотя судя по данной ей характеристике, это маловероятно.

Я привстала с кровати, и пошарившись в своём рюкзаке, выудила оттуда другую футболку, а то старая уже потеряла былую свежесть. Я хоть и бездомная, но за гигиеной слежу. Поэтому напялив её, и накинув куртку, вышла из трейлера, так и не решившись оставить в нем дорогой моему сердцу рюкзак.

Когда я попала на цирковые улочки, то людей там было намного меньше, чем вчера, а те немногие, которые были, спешили к главному куполу цирка, куда устремилась и я. Вблизи он оказался ещё больше, что не удивительно, если здесь выступают воздушные гимнасты. А высота у купола ничего так, метров двадцать даже может и больше. Серьёзно…

Около огромного входа стояли вчерашние циркачи-музыканты в масках и играли загадочные мелодии. Загадочными я обозвала их не просто так, поскольку в подобных местах музыка в основном была весёлой и задорной. Их музыка был другой. Трогающей, мелодичной, но не весёлой. Загадочной – вот лучшее определение.

Я улыбнулась циркачу со скрипкой и прошла вовнутрь, попав в огромное фойе, где, как правило, можно было купить сладости, и сфотографироваться с животными. Со сладостями проблем не было, а вот животные отсутствовали. Клоунов тоже не было. Вместо этих привычных атрибутов цирка, гостям предлагалось сфотографироваться с «живыми» статуями, которые были бронзовыми, гипсовыми, металлическими, но все это были люди, которые умело перевоплощались в неживое.

Приостановившись около бронзового бездвижного ковбоя, я попыталась уловить в нём хоть намёк на живого человека, но тщетно. Его глаза были прикрыты широкополой шляпой, а на запястьях и шее я не смогла разглядеть пульсирующих венок. Внезапно он поправил своим кольтом шляпу, и подмигнул мне совершенно человеческими глазами. Я улыбнулась и двинулась дальше, ничем не отличаясь от толпы восхищённых зрителей.

Когда вошла в главный зал, то меня поразили размеры и величественность этого места. Зрители шумно рассаживались по местам, а я застыла, оглядывая манеж, покрытый красным материалом. Единственным ярким пятном в цирке был именно манеж и шторы кулис, откуда выходят циркачи. Все остальное, включая сиденья для зрителей, было черным. Надо признать, что это не самая плохая идея, зато циркачи будут притягивать к себе все взгляды. Решив, что глупо топтаться у входа, я попыталась найти себе место, но практически весь амфитеатр был занят. Приметив пару пустых кресел в первом ряду на противоположной стороне, я поспешила туда, прикинув, что оттуда будет как раз великолепный обзор.

Я подошла к креслу одновременно с тучным мужчиной, не обратившим на меня никакого внимания, он уселся на одно из пустующих мест, поэтому мне ничего не оставалось, как притулиться рядышком, присев на одно полупопие, ведь мужчина не помещался целиком на одном стуле. Сжав челюсти, я постаралась устроиться поудобнее, насколько это было возможно в данной ситуации, и вперила взгляд на манеж.

Мужчине показалось мало моего неудобства, поэтому он достал стакан с попкорном, и принялся его смачно грызть. Хоть я и была голодная, но все же наморщилась и, отвернувшись, заметила, что крайнее сидение от прохода освободилось, так как мальчишку занимавшего его, позвала мама, отругав, за то, что тот убежал. Недолго думая, я в два шага оказалась на его месте и удовлетворённо вздохнув, уставилась на красные шторы, из которых должно было появиться волшебство.

Тут свет погас, и в полной темноте забили барабаны, отдававшиеся сердечным ритмом в моей груди. Потом зажглись белые точечные прожектора, которые принялись лениво бродить по залу. Все мысли разом вылетели из моей головы, и я с восторгом принялась ждать начало представления.

– Дамы и Господа! – раздался властный мужской голос из динамиков. – Добро пожаловать в Цирк Бизарр! Здесь вы увидите то, чего не существует в природе. То, что заставит вас трепетать, восхищаться и боятся. Такого вы ещё не видели…

Тут свет замигал, грохнула устрашающая динамичная музыка, и зал разразился аплодисментами.