Весь оставшийся день я провела в трейлере вместе с Тайсоном и змеями, сооружая из приобретённого реквизита рабочий инвентарь. Поздравив себя с тем, что всё же не страдаю отсутствием фантазии, и руки у меня растут вовсе не из известного места, ближе к вечеру, передо мной лежало четыре сносных инструмента для моего выступления.

Однажды один мудрый человек сказал мне, что самое лучшее, что может сделать человек – это то, что он делает своими руками. К сожалению, тот мудрец, как и все мудрецы, с которыми мне приходилось иметь дело, был бездомный. Но это отнюдь не умаляло его достоинств. Каких только людей не встретишь на улице. А сколько умнейших, но потерявших смысл в жизни – не перечесть.

Хоть пальцы и были изрезаны, а руки ломило, я всё же поспешила к озеру, в надежде испробовать новинку. Мыльную жидкость на этот раз я с собою взяла скорее в целях конспирации. Как и следовало ожидать, всё получилось буквально с первого раза. Мои шары практически ничем не отличались от мыльных, если не считать их фантастическую длину. Я могла обернуть их вокруг себя несколько раз, образуя тем самым некий прозрачный кокон. Необходима была лишь небольшая часть силы, которая ничем не должна повредить выступлению. А уж сладенькое я оставлю на конец номера, но нужно постараться не выходить за грань реального.

Раздумывая, как бы правильно обыграть программу, протянула руку и над моей ладонью закружились три водяных шарика, которые стали медленно вращаться вокруг оси. Затем они ускорились и уже вращались все вместе, словно были привязаны невидимой нитью, на которой держались. Затем шарики выстроились в ряд и подобно змейке принялись взбираться по моей руке, обвивая её словно живые. Этот фокус подглядела у Сваровски с её змеями. Я хихикнула и, усевшись на землю, ещё немного поиграла с ними, прежде чем забросить обратно в озеро. Теперь я была относительно спокойна и точно знала, что покажу на манеже Григорию Николаевичу. Место, считай, у меня в кармане. И даже Сваровски не помеха.

Немного посидев, я улеглась на мягкую траву и всмотрелась в небо. Звёзды бледными точками только начали появляться, а в той стороне, где ещё недавно светило солнце, озеро окрасилось в ярко-красный цвет. Хоть к вечеру стало немного прохладней, мне было так хорошо на берегу озера, что я решила полежать до тех пор, пока не стемнеет. Благо, взяла с собой пачку сигарет.

Я не заметила, как пролетело время. Может быть потому, что впервые за эту неделю расслабилась так, что было лень даже шевелиться. Вода то и дело предупреждала меня о том, что иногда кто-то приближался, но я не реагировала. Всё равно тренировка закончена, а вокруг темно. Уголёк моей сигареты ярко выделялся на фоне чёрного неба, которое теперь было усыпано мерцающими звёздами и, казалось, находится очень низко, что протяни я руку, непременно до него достану.

Сбоку послышался шелест и, повернув голову, я резко села, увидев рядом мужскую фигуру, принявшую такую же расслабленную позу, которая была у меня пару секунд назад.

– Паскаль, чёрт побери! – возмутилась я, вскочив на ноги.

Парень, тем временем, улыбнулся, подхватил брошенный мной бычок, затянулся им и похлопал по тому месту, где я только что лежала. Я внимательно смотрела на расслабленного иллюзиониста, который и не собирался вставать с травы. То, что он подкрался ко мне так тихо, да ещё и умудрился лечь рядом, сбивало с толку, едва ли кому такое под силу.

Я опасливо опустилась рядом, но ложиться не торопилась и не сводила взгляда с его мерцающих серебряных глаз, которые без тени улыбки взирали на меня. Его взгляд будто говорил: «Ну, что ты сделаешь дальше?» А дальше он тоже приподнялся и, сняв с себя потрёпанную джинсовую куртку, накинул её мне на плечи. От куртки, которая всё ещё сохраняла его тепло, едва уловимо пахло мятой, травой и мылом. Странная смесь. Такой чистый, приятный запах.

– Фокусник, блин, – буркнула я. – Не смей больше ко мне подкрадываться.

Но Паскаль, как и следовало ожидать, не ответил, а лишь вновь улёгся на траву, уставившись в небо. Я же продолжала вглядываться в его острые черты лица, а парень делал вид, что не обращает на это внимания. Занятный тип. Что-то есть в нем такое, загадочное, настораживающее. Может быть молчание? Не каждый раз встречаешь немого парня с таким говорящим взглядом и богатой мимикой.

– Ты чего здесь делаешь? – все же спросила я, хотя тут же нахмурилась, напомнив себе, что ответить он не сможет.

Откинувшись рядом с ним, тоже уставилось на небо, а он решил ответить. По-своему. Циркач изобразил нечто непонятным мне жестом, а затем обвёл рукой небо.

Я сделала вывод, что он пришёл посмотреть на звёзды.

– И часто ты здесь бываешь?

Он пожал плечами и отрицательно покачал головой, из-за чего его чёлка упала на глаза, а потом тыкнул в меня пальцем.

– Ты пришёл из-за меня? – удивилась, а парень кивнул. – Я так поняла, спрашивать «зачем» смысла нет, ты всё равно не ответишь.

Ответом мне была улыбка.

– Блокнот тебе подарю, чтобы беседа не была односторонней, – пробурчала я себе под нос, но он видимо услышал, потому как весело фыркнул.

Мы пролежали в тишине ещё минут двадцать. А когда и его куртка перестала греть, мне захотелось уйти. Парень помог мне подняться, галантно предложив руку. Я поначалу смутилась, но потом, приняла помощь, немного нахмурившись от неловкости момента. Затем он собрал мои побрякушки и, не позволив ничего нести самой, отправился вверх по холму. Я последовала за ним.

Уже на подходе к трейлерам, мы услышали громкую музыку и голоса. Подойдя ближе, увидела, что около трейлера Злославского находилось довольно много человек. Из распахнутой двери звучала тяжёлая музыка старой рок-группы, а в импровизированном дворе был разожжён костёр, вокруг которого стояли и сидели на высушенной коряге мужчины. Рядом стоял позаимствованный со столовой стол, где восседали девушки на таких же позаимствованных стульях.

Видимо, это была дружеская посиделка, хотя, странно, вроде бы завтра у циркачей рабочий день. Паскаль словно почувствовав, как я скуксилась, хотел было повести нас по тени, но зоркий глаз Ильи, оказалось, был как у ястреба.

– Паскаль!

Фокусник в нерешительности остановился, вопросительно взглянув на меня. Я по лошадиному замотала головой, чтобы он понял, как сильно мне не хочется туда идти. Паскаль кивнул и как только мы двинулись дальше, дрессировщик вновь выкрикнул:

– Паскаль, я видел твою бледную рожу! Иди сюда, и Катюху прихвати!

– Чёрт! – выругалась я, и с надеждой посмотрела на фокусника. – Он не отстанет?

Тот отрицательно покачал головой.

– Тогда потопали, – обречённо отозвалась я, и мы двинулись в сторону шумной компании.

Как и следовало ожидать, мы вызвали у всех интерес, особенно у женской половины. Лица были сплошь знакомые, но поимённо я никого не знала, кроме Цербера с Далласом, но факиры сидели в стороне от остальных.

– Привет, бродягам! А я Катьк, долблю-долблю тебе в трейлер, а ты с этим прохиндеем тусуешься! – весело отозвался уже пьяненький Илья, вручив нам по бутылке пива, и приобняв Паскаля за плечи. – Ты где был? Именинник уже напился и спит!

Так. По ходу дела, это чьё-то день рождения.

Злославский в это время, подвёл нас к столу, где сидели девушки, как одна оглядев меня брезгливым взглядом. Тем не менее, на столе стоял поднос с пластиковыми стопками. Дрессировщик налил в три из них и, протянув нам, проговорил, наклонившись ко мне:

– Не шугайся, это «швепс», моего личного приготовления. В цивилизованном мире называется «аперитив», – хихикнул он и гаркнул: – За именинника! Чтоб трапеция у него всегда была крепкая, а ловитор надёжный!

Паскаль легко опрокинул стакан, а я же опасливо принюхалась, и только после этого, выпила. Хм, довольно приятный вкус.

– Сколько в нём градусов? – прошептала я Паскалю.

Парень показал три пальца. Выходило, что тридцать.

Тут Илья сгрёб меня в охапку, приобняв за плечи, хотя вроде выходило так, что опирался и, отвернув от вдоволь налюбовавшихся мной дам, повёл к остальным.

– Мужики, знакомьтесь с Катюхой, классная девка, только упрямая, жуть! – представил он меня, но тут его кто-то схватил за руку отвлеча от меня, так что около циркачей я оказалась в одиночестве.

Мне на подмогу тут же подскочил Паскаль, пожал парням руки, поставив при этом мою провизию на землю, но и его тут же увлёк в сторону один из циркачей. Я, немедля подхватила свои хахоряшки и решила было уже ретироваться, как из-за трейлера вырулила Сваровски в обнимку с высоким темноволосым парнем. Они хохотали и веселились, пока Гадюка не заприметила меня. Парень враз перестал быть ей интересен, и она плавной походкой направилась к костру, а тому ничего не оставалось, как последовать за ней.

– Привет, Гидроперит, – промурлыкала она, остановившись, а парень всё-таки её догнал и обнял за талию.

Я сочла разумным промолчать и уйти, не желая связываться с пьяной истеричкой. До истерики ей разойтись ничего не стоит, поэтому пока не началось, лучше…

– Что это у тебя там? – она указала на мою ношу. Девушки поднялись из-за стола, с любопытством подойдя к нам, почувствовав, что сейчас что-то начнётся. – Неужели реквизит?

– Представь себе, – мило улыбнулась я, после чего парни загудели, а девчонки зашептались.

– И чем же ты нас порадуешь на манеже? А? – освободившись от рук своего спутника, спросила она. – Какой у тебя номер?

– Да, расскажи-ка нам, новенькая, какой у тебя номер? – поддержал её один из парней.

– Цирковой, – ответила я, придав своему голосу уверенность, на которую только была способна.

Как назло, Паскаль беседовал с каким-то парнем, Илья неизвестно где шлялся, а я оказалась одна на вражеской территории. Мой ответ вызвал смех. Но уходить сейчас – означало сдаться.

– Представьте, ребята, у неё цирковой номер! – засмеялась Кристина. – Знаешь, дорогая, нам, на самом деле плевать, что там у тебя за номер, а вот на то, что нам из-за тебя срезали по две минуты с номера – на это не плевать.

– Сдаётся мне, что ты лукавишь, Гадюка. У вас брешь в представлении на двадцать минут. Так что не разбрызгивай свой яд понапрасну.

– Ах ты…

– Отстань от неё, – послышалось откуда-то сбоку и, проследив взглядом, поняла, что это подал голос Цербер, который стоял около другого трейлера вместе со своим другом.

На это тут же отреагировал Паскаль, до этого отвлечённый разговором и подошёл ко мне, встав рядом и впившись взглядом в Сваровски.

– А вы, горячие парни, какого чёрта лезете не в своё дело? – подала голос одна из циркачек, видимо, подруга Гадюки.

– Ты б, маленькая, ротик-то прикрыла, – лениво отозвался факир.

Это замечание не понравилось другому циркачу, который стоял около костра. Тот подошёл к Церберу практически вплотную, и гордо задрав голову, проговорил:

– Ты мою девчонку не затыкай.

Ну, всё, понеслось. Чёрт нас дёрнул сюда пойти.

– А ты ей намордник одень, чтоб не гавкала, – гаденько отозвался Цербер, а Даллас рассмеялся.

Ещё секунда и циркачи бы кинулись в драку, но тут произошло следующее: Паскаль метнулся к ним и у него в руках возник нож. Он замахнулся и ударил им аккурат между парнями, что клинок ушёл глубоко в обшивку трейлера. Не выпуская его из рук, он попеременно глянул на одного, затем на другого и те, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Вернее, парень отошёл от Цербера. Факир лишь злобно зыркнул на Паскаля, и сделал шаг назад. Иллюзионист, после этого, вытащил клинок и тот вновь растворился в его руках. Я стояла с открытым ртом, пытаясь понять, что сейчас произошло, когда, наконец, выключилась музыка, и появился разгневанный Илья.

– Сваровски, твою мать! – закричал он и, казалось, уже не был пьяным. – Ты хоть когда-нибудь ведёшь себя как нормальный человек? Задолбали уже твои склоки!

После этого он уже обратился ко всем:

– Кому не нравится эта девчонка, – он ткнул в меня пальцем, – могут покинуть мой трейлер прямо сейчас. И больше не возвращаться, ясно? Я не потерплю у себя ругани! – он брезгливо сплюнул себе под ноги. – Артисты, мать вашу…

– Великолепно! – злобно зашипела Гадюка. – Пошли! – она схватила за локоть парня, с которым до этого обнималась и в бешенстве ушла. К ней присоединились ещё две девушки, но парни остались на местах. Злославский ещё пару секунд гневно оглядывал собравшихся, а затем расплылся в улыбке и достал из кармана пульт. Музыка вновь заиграла, а он обнял нас с Паскалем за плечи.

– Вот и чудненько, – промурлыкал циркач, и обратился ко мне: – Ты как, норм?

– В порядке, если ты об этом, только боюсь, что мне теперь во сне горло перережут, – скромно улыбнулась я.

Вот какое дело. Я обзавелась защитниками и врагами. Ну надо же.

– Да ну брось, она с виду только бешеная. А когда не стерва, то просто добрейшей души человек, – хохотнул дрессировщик.

– Спасибо вам, – искренне проговорила я, глядя в глаза этих таких разных циркачей.

Паскаль хмыкнул и, выхватив из моих рук инвентарь, определил его на пустой стул, после чего в его руках материализовались три рюмки с аперитивом. Я посчитала, что отказ с моей стороны, будет расценён как неблагодарность, поэтому, не моргнув глазом, присоединилась к шумной компании. Хотя, на самом деле, мне было интересно. Всего за каких-то пару минут у меня возникло столько вопросов, что я всерьёз подумала о том, что надо бы их записать, но с блокнотом в руке, что-то остервенело пишущей, я бы смотрелась придурковато. Поэтому пристроившись на краешке спиленного дерева, около костра, прижухла, всматриваясь и прислушиваясь к окружению, а ещё больше, к словам, не забывая попивать этот дивный «швепс» Злославского.

Опьянеть я не боялась, ведь научена горьким опытом, что не трезвый ум до добра ещё никого не доводил, а потому всё больше раздумывала. И наблюдала. За конкретным человеком.

Меня очень сильно поразил Паскаль своей выходкой. Эдакий скромный, немой парень, добрейшей души человек с заразительной улыбкой. Но реакция сцепившихся циркачей меня озадачила. Почему они беспрекословно разбежались, даже не попытавшись возразить? Что такого в этом худом, высоком парне, что заставило Цербера – мужчину в два раза больше Паскаля, отступить?

Любопытство буквально грызло меня изнутри, а взгляд не желал отлепляться от иллюзиониста, мило беседовавшего с другим циркачом. Причём тот понимал его по жестам, но сам отвечал словами. Я наблюдала за мимикой фокусника и за тем, как красивые руки парня плавно рассекают воздух, когда он что-то объясняет.

Тут Паскаль, словно услышав мысли, перевёл взгляд на меня. Я же не растерялась, а улыбнувшись ему, отсалютовала стаканчиком. Тот подмигнул и тоже приподнял свою бутылку пива, в ответном жесте.

– У вас с ним что-то есть? – послышался тихий голос из-за спины.

Я обернулась и увидела девушку, которая совсем недавно, подобно другим циркачкам, меня разглядывала, но на её лице не было и намёка на враждебность. Артисты… чтоб их…

– Не возражаешь? – кивнула она на пустовавшее около меня место на коряге.

Я хоть и не желала ни с кем общаться, но понимала, что раз уж нахожусь в компании, то этого не избежать, потому безразлично пожала плечами. Девушка тут же переступила ствол дерева и уселась рядом со мной, обдав запахом сладкого парфюма, который источали её кудрявые, светлые, почти до пояса, волосы. Миловидная, с миндалевидными серыми глазами и румяными щёчками, но в отличие от меня, она была мощной, что выдавало в ней воздушную гимнастку. Я вспомнила её. Она выступала под куполом со своей семьёй и мужем Тимьяном. Эта цирковая парочка ещё тогда заставила меня восхититься их умением.

– Алина, – представилась девушка, внимательно меня осматривая, словно увидела в моем лице что-то нестандартное. – Я воздушный гимнаст.

– Катя, – отозвалась я достаточно дружелюбно. – Я видела ваше выступление. Очень впечатляет. Редко встретишь артистов такого уровня.

Девушка улыбнулась.

– Практически все наши парные номера придумывает Тимьян, мой муж, вон он с Ильёй стоит, – она указала на высокого темноволосого парня. – Он настоящий талант, самой не верится, что такое сокровище заграбастала, – улыбнулась Алина с любовью наблюдая за мужем.

К их компании тем временем присоединился ещё один циркач. Мужчина, высокий, крепкий, с большим золотым кольцом в правом ухе. Он был старше Тимьяна и Ильи лет на десять, но выглядел очень интересно.

– А это кто? – кивнула я на мужчину.

– Это? – удивилась девушка. – Шико.

– Это имя такое?

– Другого никто не знает, – пожала плечами Алина. – Когда-то давно он вроде был иллюзионистом, но сейчас подался в другую стезю. Он настоящий талантище с большой буквы. Даже не знаю, что бы без него Бизарр делал. Ветров его на руках носит.

– И в чём же его талант? – задала я резонный вопрос.

– А ты ещё не видела его работы? – улыбнулась Алина. – Ты будешь в восторге! Они просто шикарны, хотя, ты, скорее всего их видела. Их все видят, – довольно сообщила она, а я непонимающе приподняла одну бровь. – Правда официально он числится билетёром, наверное, Ветров таким образом его от конкурентов прячет, – девушка звонко засмеялась. – Кстати, у Шико и это здорово получается, да?

– А-а-а, так вот где я его видела, – потянула я, приглядываясь к улыбающемуся мужчине, который что-то рассказывал циркачам.

– Так он тебе нравится? – вернулась к первоначальной теме Алина, хотя я уже поняла, что простой праздной беседой от неё не отделаться.

Я вновь перевела взгляд на Паскаля. Нравится ли он мне? Скорее нет, чем да.

– Ты не подумай, что я лезу не в своё дело, просто Злославкий у нас профессиональный покоритель женских сердец.

Я хмыкнула, поняв, что девушка имела ввиду вовсе не иллюзиониста.

– А ты, значит, решила меня предостеречь от необдуманного поступка? – предположила я.

– Нет, – вроде бы искренне улыбнулась она, чем напомнила мне куколку. – Просто хотела ввести в курс дела.

– И предостеречь, – закончила я за неё, и продолжила: – Не подскажешь, сие от доброты душевной или от чётко поставленной цели?

– А с тобой и вправду тяжело разговаривать, – вновь улыбнулась она, а я поняла, что мне уже успели перемыть косточки. Хотя, чему удивляться, это как маленькая деревня, все про всех знают. – А знаешь, ты мне нравишься.

Вот это да.

– Я тебе вроде ничего хорошего не сделала, – удивилась я.

– Плохого тоже, – кивнула Алина.

– Ну, подожди, ещё не вечер, – пожала я плечами, а она расхохоталась. Я подождала, пока приступ смеха пройдёт, и задала вполне резонный вопрос: – Раз я тебе нравлюсь, чего же ты рожу кривила, когда я вошла?

– Да прям, – фыркнула она, – я подобным не страдаю. А что касается остальных, то тут принцип – волками жить, по-волчьи выть.

– А-а-а, так вы тут стаями живете…

– Ну ты прям как кактус! – опять засмеялась Алина, привлекая внимание остальных. – Но я всё же обязана предупредить: у Сваровски раньше был с ним роман. Довольно долго. И хоть она сама отказалась от него, это не говорит о том, что ей всё равно.

– Что ж тогда отказалась?

– Воспитывала, – хмыкнула Алина, – да перестаралась.

Ага. Тайны Мадридского двора. И зачем мне всё это?

– Угу. Поняла. Предупреждению вняла. Ещё предостережения? – поинтересовалась я, и девушка вновь захохотала. Видимо спиртное чересчур развеселило циркачку.

Это заметил и Тимьян, который в несколько шагов к нам приблизился.

– Малыш, ты не перебрала? – улыбнулся он, и бережно заправил выбившийся локон за ушко жены.

– В самый раз, – отозвалась Алина. – Тимьянчик, познакомься с Катей – камнем преткновения Сваровски.

– Мадам, сочувствую, – вроде бы и вправду сочувственно произнёс он и приложился к моей руке.

Далее вечеринка разворачивалась довольно весело: ко мне попеременно подсаживались все обитатели поляны кроме факиров, неизменно натыкаясь на «колючки», при этом так же задорно смеясь, как и Алина. Один из парней даже сказал нечто, вроде: «Не удивительно, что именно её Ветров подселил к Сваровски». Миленько. Так и не поняла, это был комплемент или наоборот. Но всё же я больше общалась с Алиной и Тимьяном. Ребята, надо сказать, очень приятные и дружелюбные, невзирая на то, что с Алиной первое знакомство вышло не совсем радужным. Но как она выразилась: «с волками жить, по-волчьи выть», так что я благополучно забыла про тот казус, но была аккуратна в общении.

Вскоре народ заметно охмелел, Злославский начал высказываться горячо и даже откровенно, но его шуточки обходили меня стороной. Он пару раз подсаживался и казался даже трезвым, но стоило ему отойти от подальше, как он вновь превращался в «душу компании» отмачивая очередную пошлость. Подобная неискренность стала мне противна, и я захотела уйти, но как назло, со своей провизией уйти по-английски просто нет шансов.

Паскаль, кстати, пьяным тоже не был, постоянно вертелся рядом и иногда озабоченно вглядывался в моё лицо, будто желая в нём что-то прочесть. Трезвый, может, он и трезвый, но хмель давал о себе знать в виде слегка покрасневших глаз. Вкупе с серебряными зрачками это смотрелось даже жутковато. Но когда я к нему обратилась с молчаливым призывом, кивком головы указав на свои вещи, он, поняв меня без слов, подхватил реквизит, и мы, беспрепятственно скрылись в темноте.

Когда оказались на месте, бесшумно открыла дверь, а Паскаль аккуратно поставил мои вещи на порог. Я повернулась к нему и, хотела было сказать пресловутое «пока», но меня отвлекли его необыкновенные глаза. Вернее, причудливая игра света в них. Он показался одновременно опасным и таким притягательным. Я еле заметно дёрнула головой, прогоняя наваждение, явно вызванное «швепсом» Ильи и натянуто улыбнулась, не в силах отвести взгляд. Была бы художником, непременно запечатлела этот взгляд на холсте. Я молчала, и он молчал, пока не вспомнила, что говорить парень не может.

Чёрт. Вот незадача.

– Спасибо тебе, – тихо проговорила, и иллюзионист улыбнулся, сверкнув глазами.

Я ещё немного задержала на них взгляд и тут, наверное, спиртное всё же дало о себе знать. Я протянула руку, дотронувшись до его щеки, и почувствовала колючую щетину.

– И откуда ты такой взялся, Паскаль? – задала я самый глупый вопрос в мире и резко отдёрнула руку, испугавшись своего порыва и его взгляда.

Но фокусник поймал мою ладонь на лету и легко приложился к ней губами, заставив трепетать каждую венку от прикосновения, а затем, отпустив её, приподнял свою руку к небу. Она была зажата в кулак. К ней присоединилась другая рука и, он, проговорив губами бесшумное: «Бум», раскрыл ладони, из которых посыпались еле заметные мерцающие искорки. Я улыбнулась, догадавшись, что таким образом он ответил на мой вопрос. Выходит, что он появился из ниоткуда.

Я ещё раз взглянула в его серебряные глаза и, поёжившись от непонятного чувства, молча кивнула в прощании, и зашла в трейлер, не забыв прикрыть за собой дверь. Отдышавшись, отлепилась от проёма и нетвёрдой походкой прошла на свою сторону комнаты, стараясь максимально бесшумно задвинуть штору. Опасалась я зря, Сваровски дрыхла, без задних копыт. Я разделась и легла на мягкую кровать, в которой уже спал Тайсон. Почесав кота за ухом, задумалась о сегодняшнем дне. Мне кажется, или тут действительно все какие-то странные?