Путник буквально выплюнул нас на сушу вместе с потоками воды и, я распласталась на мягкой траве. Калерии не повезло больше всех, она упала в грязь, перепачкав свою рыжую гриву. Сделав первый вдох воздуха, я глубоко закашлялась, выплевывая остатки воды, а дотронувшись до шеи, все ещё ощущала жабры.

— И когда это пройдет? — хрипло поинтересовалась я, тыча в них пальцем.

— На всю жизнь такой останешься, — хихикнула Калерия, вымывая волосы в озере.

— Обсохнешь, пропадут, — буркнул Кофикко и, повернулся к плескавшейся рыжей бестии: — Ты взбесилась что ли? Зачем ты ей понаговарила всю ту чушь?

— Разве я сказала хоть слово неправды? — развеселилась она, и я поняла, что эта перепалка надолго.

Не придумав ничего иного, принялась неторопливо выжимать волосы, ища глазами корпа.

Заметила его возле резвуль привязанных к дереву. Он гладил белую и, наверное, с ней разговаривал. В солнечном свете его кожа уже не казалась такой синей, скорее нежно — голубой и пропали перепонки между пальцами. Он выпрямился, почувствовав взгляд и, повернувшись, внимательно изучал меня своими изумрудными глазами. Корп оказался выше меня примерно на две головы, из‑за чего мне пришлось задрать свою, чтобы его рассмотреть.

— У тебя перепонки пропали, — сказала я, уставившись на его сильные руки. — Такая странная кожа, можно потрогать? — попросила я, и Рацо протянул мне свои ладони.

Такая гладкая на ощупь, что казалась уязвимой, но корп отрицательно покачал головой и другой рукой сжал мои пальцы сильней, чтобы я почувствовала твердость, которая не присуща человеческой особи.

— Да, действительно не хрупкая, — согласилась я, снова утонув в его глазах. — У тебя такое лицо красивое… хочу тебя нарисовать.

Рацо кивнул, почтительно склонив голову, и тут мне в спину что‑то врезалось, заставив вздрогнуть.

Это был комок глины, которыми перебрасывались Калерия с Кофикко.

— По — моему, если им не помешать, они поубивают друг друга, — проговорила я и, словно по сценарию, Калерия протянула руки, и Кофикко отлетел на пару метров. Резко встав, он запульнул в нее горящим зеленым шаром, который появился у него в руках, но промахнулся, хотя тот пролетел возле ее уха.

— Ты что, сдурел?! А если бы попал? — разъярилась она не на шутку.

— А на что, я, по — твоему, рассчитывал?! — в тон ей ответил Кофикко.

— Так, хватит! — рявкнула я, и они замолчали, сверля друг друга взглядами. — Как малые дети, честное слово.

— Пора отчаливать, — недовольно сообщил скилт, и гордо отвернувшись, пошел к резвулям.

— И часто вы так? — поинтересовалась я у Калерии, которая в очередной раз ополаскивала волосы.

— Частенько, — улыбнулась она. — К критике нужно относиться спокойнее.

— Ну, так не критикуй его, чтоб он не злился, — пожала я плечами.

— Тут ты не права, он так забавно на это реагирует, что мне хочется злить его постоянно, — засмеялась она, выходя из озера.

— Понятно, вы стоите друг друга. А куда мы теперь? — поинтересовалась я, надеясь как можно скорее пробудить свои силы. Мне тоже хочется читать мысли и поджигать без огня.

— Нет, сначала мы вернемся в Сансит, и предстанем перед советом всей толпой хранителей. Это распоряжение магистра Валемира, хотя я не понимаю, почему бы нам уже сегодня не пробудить тебя, — пожала она плечами.

— Может, такие правила? — предположила я.

— Да какие правила! — раздался недовольный голос Кофикко, который уже уселся на резвулю. — Мы бы уже многому успели тебя научить, пока ходим туда — сюда. Не знаю, чего он выжидает.

— Рацо говорит, что Валемир, самоутверждает свою значимость, — проговорила Калерия.

— Может он и прав, магистр Савва сильнее его, и это, не дает ему покоя, вот он и отыгрывается на нас, давая различные нелепые указания, — предположил Кофикко.

— Вы его не очень любите, да? — поинтересовалась я.

— Не только его, — улыбнулась Калерия. — Магистров Аделины и Ясмины в совете вообще не должно было быть, это жена и сестра Валемира. Вредные змеюки, которые пол века выслуживались перед магистром Саввой, каждый день напоминая о родственной связи с предками.

— Так их должно быть четверо? — удивилась я.

— Да, Валемир, Цветан, Савва и Милена — прямые потомки древних магистров, но Валемир уговорил совет включить в себя еще и этих двух, убедив в необходимости данного шага, — пояснил Кофикко.

— Но тут тоже загвоздка, пока они в совете, исключить их уже нельзя, если только не нарушат закон, — продолжила Калерия.

— Чего они не сделают. А зачем? У них есть сила, могущество, еда. И неважно, что сами санты их терпеть не могут и, в истории, это единственный случай такого отношения к владыкам, — пояснил скилт.

— Как же так магистры согласились на включение их в совет? — удивилась я.

— Поди их разбери, — буркнул Кофикко.

— Может чарами воспользовались… — пожала плечами Калерия.

— Что‑то как то странно это, — задумалась я, — не верю я, что в этом нет смысла.

Мы оседлали резвуль и, не торопясь двинулись в путь, изредка переговариваясь, чтоб не заскучать.

Шли мы довольно долго, но, к счастью, по равнине, так что не так уж и сложно было ехать, но когда уже начало смеркаться, я все‑таки взмолилась о пощаде и попросила сделать привал.

— Вон, видишь те деревья? — Калерия указала вдаль, где виднелось парочка небольших дубов.

— Угу.

— Там останемся на ночлег, сегодня стемнеет быстро.

— Отлично, — успокоилась я, потому что боль в ногах от долгой езды становилась просто невыносимой, и казалось, когда я слезу с Чешира, они превратятся в колесо, и буду я хранителем с кривыми ногами.

Добравшись до места, ребята сразу же принялись за дело — Рацо разжег костер, Кофикко сбросил с плеч свой баул и куда‑то ушел сказав, что собирается раздобыть ужин, после чего Калерия не спрашивая разрешения, увязалась за ним. Я резко почувствовала себя никчемной, потому как заняться особо было не чем, и никак не могла найти себе места. Корп, оставшийся со мной, устроился на выступающем корне дерева и достав маленький ножичек, принялся натачивать палку, внимательно поглядывая в мою сторону.

Наверное, читает поток моих бредовых мыслей. Жаль, что я не умею так же, сейчас хотя бы пообщались. Просидев молча еще минут десять, мне стало невыносимо и неуютно под зелеными глазами Рацо, что я решила пройтись вокруг деревьев, размяться и погладить резвуль. Жаль, нет карандаша что ли, хоть Рацо нарисовала бы, или Чешира.

Внезапно я почувствовала на своем плече холодное прикосновение и замерла. Но увидев улыбающегося корпа, тут же с облегчением вздохнула, радуясь, что эта не какая‑то очередная лесная тварь.

— Руки у тебя холодные, как у лягушки, — проговорила я. — Ты что‑то хотел?

Рацо показал мне маленькую палку, которую он сжимал своими длинными пальцами.

— И что? — удивилась я.

Он прикрыл ее ладонью, а когда убрал, палка превратилась в карандаш! Причем не просто в карандаш, а именно тот, которым я рисую дома.

— Ну, даешь! — засмеялась я, хватая его. — А бумагу мне раздобудешь?

Рацо пожал плечами и позвал меня обратно к огню, я уселась возле него, и ждала чудес. Корп протянул руку, под ней заискрилось, потом искорки начали соединяться, пока не приняли форму свертка, который он протянул мне с учтивым поклоном.

— Класс! — похвалила я и развернула сверток. Он был довольно длинный, что на нем уместится примерно дюжина рисунков. — Это ты мне с запасом сделал?

Рацо кивнул, снова принявшись точить палку, которая, казалось, начала сверкать как металлическая стрела.

— Разве это не дерево? — я указала на стрелу, Рацо кивнул. — Можно?

Он протянул мне палку, наточенный наконечник которой однозначно был металлическим.

— Это дерево такое или ты наколдовал? — он улыбнулся и изобразил колдующего старичка, заставив меня рассмеяться. — Ясно Мерлин, главное чтобы про это не узнали магистры.

Мы удобней расселись, и я начала рисовать.

Прошло около получаса и уже стемнело, но Кофикко с Калерией всё не возвращались. И пока я не успела начать нервничать по настоящему, послышался топот и веселый смех. Когда они подошли к нашему лагерю, я увидела ту же самую картину, которая была до их отхода — улыбающаяся Калерия и хмурый Кофикко. Но теперь у каждого из них через плечо было переброшено по деревянному луку, а в руках по два маленьких зверька, которые, видимо, и будут нашим ужином.

— Как негуманно, — вздохнула я, печально уставившись на добычу.

— Так, Мартина в разделе тушки участия не принимает, — развеселился Кофикко, перестав хмурится.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Где взяли лук и стрелы?

— Там же, где ты карандаш.

— Молодец Рацо и мне карандаш и вам стрелы, — пошутила я. — Научите меня из него стрелять? Всегда мечтала попробовать!

— А как же! Каждый хранитель обязан владеть тремя видами оружия, — сообщила Калерия, заглянув в мой свиток. — Ой, как похоже, Мартина! Рацо, глянь, какой ты тут хорошенький!

— Не отвлекайся, какими видами оружия? — переспросила я, прижав к себе рисунок, и упрямо посмотрев на Калерию: — Закончу — покажу.

— Ножи, мечи, лук со стрелами или копье.

— Ты умеешь пользоваться мечами? И я смогу?

— А куда ты денешься? — хмыкнул Кофикко, рассматривая мой рисунок. Я опустила голову и заметила, что отвлеклась и больше не прижимаю его к себе.

— Дай сюда! — выдрала сверток у него из рук, и уселась на место. — Нельзя смотреть незаконченные рисунки, иначе их никогда не закончить.

— Сама придумала?

— Это простая истина.

— Глупая истина, чем тебе помешает закончить рисунок мой взгляд? — усмехнулся Кофикко.

— Может вредностью? — предположила я, но скилт не только не нахмурился, а разулыбался еще больше.

— Ладно, нужно перекусить. Рацо организуй нам воду.

После сытного ужина, все лениво расселись перед костром, весело беседуя. Я же, воспользовавшись их неподвижностью, начала набрасывать эскизы.

— Не терпится прям пробудить твои силы, интересно, какая стихия подчинится тебе лучше всех, — проговорила Калерия.

— Что ты имеешь ввиду? — не отвлекаясь от рисунка, спросила я.

— Ну, каждый хранитель имеет определенную тягу к тем или иным стихиям. Я, например, хорошо управляю огнем, Рацо водой и металлом, Кофикко вообще ничего не умеет…

— Чего городишь? Все я умею, она завидует просто, — отозвался он.

— Да? А кто вместо прохладного ветерка нам ураган организовал? — засмеялась девушка.

— Я тогда злой был. А кто твои пожары всегда тушит?

— Ладно — ладно, я поняла, только не ссорьтесь снова, — хихикнула я. — Будем надеяться, что я буду уметь все.

— Посмотрим, — кивнула Калерия.