История этой книги такова. В юности Борис Суслович писал стихи. Как миллионы двадцатилетних. Потом замолчал – казалось, навсегда. А три года назад вернулся к стихосложению – неожиданно для самого себя. Как домой после долгой отлучки:

С днём рожденья! Годков подрубил дровосек: веселиться, зубами скрипя… Но из зеркала смотрит другой человек — видно, хочет поздравить тебя. Ты расстался с ним, помнишь? Он умер давно и опять появился на свет. Так рождается звук в безголосом кино, Он диктует тебе позабытую роль, будто ты её раньше не знал, и твои пятьдесят – это только пароль, для пловца перед стартом – сигнал. Сменишь место и время, отчизну и век — и вернёшься к себе. Ненадолго. Навек.

Думается, деление книги по разделам с определенными названиями – далеко не случайно. Ибо почти каждый настоящий поэт, сам того не подозревая, проходит несколько этапов творческого становления, психологически связанных с его отношением к окружающему миру.

Первый творческий этап – хронологически соответствующий в этой книге совсем маленькому разделу “В те мреющие годы” – у молодых поэтов обычно связан с противопоставлением себя миру, с борьбой за свое творческое место под солнцем. Но Борис Суслович уже в те годы делает для себя замечательное открытие – о том, что жизнь – это

“…беспрерывный монолог без слов, стихами…”

Но позвольте, как же могут быть стихи без слов? Оказывается, могут. Ведь в поэзии слово – не цель, а средство, меняющийся и взаимозаменяемый элемент, зеркало той поэтической реальности, того поля, однажды войдя в которое, ты становишься лишь проводником – по определению Александра Блока – “музыки эпохи”. Второй раздел книги – “Мысль, дошедшая до слов” – это промежуток между мыслью и словом, между словом и музыкой, между “взлётом и паденьем”…

Наконец, стремление заговорить свободно, как бы “надличностно”, но в то же время от первого лица, подняться над повседневностью, сиюминутностью, – и вот перед нами самый значительный по объему раздел книги – “Брызги на Млечном Пути”.

Шорохов нет и в помине, только мотор дребезжит… Ночь. Посредине пустыни медленно движется джип. Притормози наудачу, выйди на вольный простор. Кажется, прошлое прячут камни разрушенных гор. Кажется, жизни начало — брызги на Млечном Пути. Только что время стояло здесь, но успело уйти.

На наших глазах совершается восхождение на вершину поэтического осознания мира, себя, своего места в нем. Немаловажное обстоятельство, помогающее автору в пути, – обретение стихами национального звучания. Борис Суслович – поэт ярко национальный, еврейский. При всей влюблённости в русское слово…

Что же дальше? Восхождение удалось. Добравшись до вершины, автор книги видит “Фильтрованный свет”. Этот свет слепит, но дает другой – особый – взгляд: когда смотрят “слепо и мудро”. К этому и приходит Борис Суслович:

Среди подводящих итоги я не был сегодня помечен, когда между судеб и улиц разлёгся кровавый маршрут, и, не разбирая дороги, бежал людоед мне навстречу — во времени мы разминулись на десять бессчётных минут. По линии жизни и смерти, её обнажённому краю, скользит Тот, кого я не стою, беду от меня отводя. А я, ничего не заметив, как будто разрыв за спиною — лишь гром на исходе дождя…

Э. Ракитская, член Союзов писателей Москвы и Израиля