Конец сентября — не лучший сезон для молодежной турбазы в черте города. В зимнем саду виллы, построенной на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий, два финских участника семинара инженеров-электронщиков из Высшей технической школы разыгрывали партию в настольный теннис. Постукивание шарика мешало одинокой, путешествующей дикарем туристке из Канады, которая в общественном помещении пристроилась писать письма. Хозяева турбазы скрылись за дверью с табличкой «Частное владение». Новых гостей сегодня не ожидалось.
Тем не менее около трех часов в дверь позвонили. Зами, хозяин, пошел открывать. На пороге стоял мужчина средних лет. Выглядел он примерно так же, как многие, путешествующие «с рюкзаками». Летом таких здесь немало перебывало: стройный, длинные волосы, едва обозначенная серыми штрихами бородка, изрядно поношенная спортивная одежда, рюкзак. И конечно, как большинство только прибывших, он хотел принять душ.
— У вас есть отдельный номер? — спросил новенький.
— Если тебе не помешают пять пустых кроватей в комнате, — ухмыльнулся Зами.
Мужчина записался под именем Вернера Майера. Зами не настаивал на предъявлении паспорта — к соотечественникам он относился весьма лояльно. Взяв с новенького девятнадцать франков за ночь, Зами выдал ему ключ от номера, ключ от парадной двери и листок с распорядком проживания на турбазе:
— Мне все равно, когда ты будешь возвращаться, лишь бы без скандалов.
Через короткое время он услышал, как Вернер Майер вышел из здания. К вечеру Майер вернулся с набитыми покупками фирменными пакетами дешевого универмага.
Вечером, когда хозяева уже спали, Майер второй раз вышел в город, в новых полуботинках, брюках, рубашке с галстуком и блейзере.
От турбазы до конторы пешком — не более пятнадцати минут. Было около часа ночи, последний трамвай спешил в депо, почти все закусочные закрылись, лишь изредка по пустынным улицам проносились такси.
На скромной латунной табличке у входа все еще значилось «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». Окна всех четырех этажей, которые занимала контора, были темны.
В тот момент, когда Бланк открывал дверь, мимо проехало такси. Это его не смутило. Бизнесмен, возвращающийся среди ночи в офис, в этом городе ни у кого не вызывал подозрений. Даже с несколько длинноватыми волосами и бородой.
На двери своего кабинета он прочел табличку: «Д-р Кристофер Гербер». Бланк вошел и закрыл за собой дверь. В комнате все осталось без видимых изменений. Только на стене развешаны сцены из английской охоты. На несколько мгновений Бланк задумался: куда мог подеваться его Дэвид Хокни? Он уселся за письменный стол и с облегчением определил, что компьютер все тот же.
Компьютеры фирмы «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк» были нашпигованы взрывоопасными коммерческими тайнами множества солидных организаций. Поэтому вход в систему защищался личными паролями, которые менялись нерегулярно, от случая к случаю.
Бланк находил чересчур хлопотным каждый раз запоминать новый пароль. Он договорился с техником компьютерной фирмы, чтобы тот установил для него «горячую клавишу». Таким образом, при включении компьютера, чтобы обойти пароль, Бланк пользовался одному ему известной комбинацией клавиш — «kotz», — родившейся еще в те времена, когда он далеко не всякую свою мысль немедленно воплощал в действие.
Бланк нажал на заветные клавиши. Зажужжал дисковод, засветился экран. Если бы кто-то узнал про этот трюк, то мог бы сделать так, чтобы компьютер немедленно выдал бы запрос: «Введите пароль».
На экране появилось сообщение: «Привет, Урс».
Бланк вытащил из нагрудного кармана новой рубашки записку — это была страничка из блокнота Джо Гассера — и положил ее рядом с клавиатурой.
Голубянка.
Шляпка: 7–9 мм, васильково-синяя, слизистая, блестящая, верхушка выпуклая, с желобками.
Спороносный слой: шафранно-желтый, ножка без наростов.
Высота ножки: 2–3 см, стройная, слабая.
Мякоть: по цвету такая же, как и сам гриб. Запах немного неприятный.
Споры: порошок розового цвета.
Места распространения: старые вырубки?
Компьютеры никогда Бланка особенно не интересовали. Он считал, что хороший компьютер — это тот, который исправно функционирует, и его назначение — облегчать человеку работу. Познания Бланка в компьютерах ограничивались лишь тем, что необходимо для работы. После того как контору подключили к Интернету, он немного поэкспериментировал с Сетью, но довольно быстро потерял к ней всякий интерес. Может, Интернет и был неплохим инструментом для поиска информации, но он предпочитал добывать нужные сведения через доверенных людей. Вот почему ему только сейчас пришла в голову мысль поискать голубянку в Сети.
На то, чтобы войти в Интернет и вспомнить, как им пользоваться, ушло некоторое время. Но стоило ему сориентировать поисковую машину на слово «псилоцибин», как он тут же оказался в бескрайнем мире психоделических грибов. Сотни сайтов, линков, файлов и чатов о шрумах и всем прочем, что хотя бы отдаленно было связано с этими штуками. Бланк вспомнил, что одной из причин, по которой он утратил интерес к всемирной паутине, стал как раз переизбыток информации.
Он выключил в кабинете свет. Окна выходили на улицу. Но оттуда вряд ли кто увидит бледное свечение экрана компьютера.
Ему понадобилось примерно два часа, чтобы отобрать несколько сайтов, где могло находиться нечто интересное. Среди них прежде всего был каталог с подробным описанием психоактивных грибов.
Бланк обрабатывал информацию систематически. На экране появлялись списки химических составов, научные схемы и художественные изображения похожих друг на друга грибов. Некоторые выглядели так, словно появились на свет под воздействием собственных наркотических ядов.
Наиболее интересные сайты Бланк сохранил, надеясь распечатать их позже.
Тут в коридоре послышались шаги.
Раньше, когда его фамилия еще не значилась в заголовках бланков, он, бывало, проводил в кабинете целые ночи. Отчего не предположить, что Кристоф Гербер столь же честолюбив, как некогда и он сам?
Бланк встал, подошел к двери, вытащил из кармана охотничий нож, открыл лезвие и стал ждать.
Шаги приближались. Перед дверью человек остановился. Нажал на дверную ручку. Бланк затаил дыхание.
Щеколда встала на место. Шаги начали удаляться. Было слышно, как неизвестный потрогал ручку соседней двери, затем двинулся дальше.
Это не Гербер. Это ночной сторож, совершающий обычный обход.
Бланк сложил нож.
Около четырех часов утра он смог приступить к распечатке отобранных двух сотен страниц. Пока принтер неспешно выплевывал страницу за страницей, Бланк бесцельно просматривал электронные файлы Гербера. Один из них назывался «экс-Бланк». К удивлению Бланка, туда были собраны все его папки, не имевшие отношения к клиентам. Его частная переписка, его остаточная бухгалтерия, налоговая декларация, справка о состоянии банковского счета, личный распорядок дня. Очевидно, для участников фирмы «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк» он все еще продолжал жить, по крайней мере в электронном виде.
Внимание Бланка привлекла одна из папок под названием «Разное». Он открыл ее.
Папка содержала корреспонденцию и договоры по учреждению компании «Экстернаг» и приобретению ею контрольного пакета акций двух международных финансовых организаций. Одна называлась «Бонотраст», другая «Унифонда». Примечательны были имена акционеров «Экстернага»: Гайгер, фон Берг, Миндер, Хювайлер, Отт и — хотя и скромной доли, но все же — Гербер.
Бланк даже не полюбопытствовал, что за всем этим скрывалось. Он выключил компьютер, собрал распечатанные листки, уложил их в прочный конверт, убедился, что не оставил следов своего пребывания, и навсегда покинул контору фирмы «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк».
Возвращаясь на молодежную турбазу, он услышал первый трамвай. Трамвай показался Бланку гостем с другой планеты.
В одном из окон турбазы горел свет. Бланк отпер тяжелую входную дверь и вошел в неосвещенный вестибюль. Дверь с табличкой «Частное владение» чуть приоткрылась, и в щели показалась голова хозяйки. Бланк кивнул ей, она ответила тем же и закрыла дверь.
Бланк заглянул в ванную комнату на своем этаже, совмещенную с туалетом. В туалете сидела канадка и читала. Она посмотрела на него снизу вверх и укоризненно покачала головой. Бланк извинился и прикрыл дверцу: он не обратил внимания на висящую там табличку с перечеркнутым двумя красными линиями человечком, под которым на трех языках было написано: «Подождите снаружи».
Бланк принял душ на другом этаже и пошел к себе. Открыл настежь оба окна, лег на ближайшую к ним кровать и тут же провалился в беспокойный сон. Ему снился лес.
Он проснулся, когда было уже светло. Часы показывали четверть одиннадцатого. В распорядке дня турбазы было написано: «Завтрак до девяти».
Бланк отправился в ближайший продуктовый магазин и купил хлеб, сыр, минеральную воду и плитку шоколада. Затем вернулся к себе в номер и принялся изучать двести страниц о грибах.
Часть документов представляла собой описания трипов — переживаний, испытанных учащимися американских колледжей после употребления психоактивных грибов. Они повторяли друг друга по тону и содержанию. Почти во всех речь шла о цветовых видениях и внезапных прозрениях, о метаморфозах и встречах с ангелами и чертями. Большинство из них так или иначе напоминали Бланку его собственные ощущения. Кто-то даже описал состояние, когда все, во что он до этого верил, стало казаться ошибочным и маловажным. А один из авторов убедился в том, что он и есть бог.
Однако ни на кого подобные переживания не подействовали столь глубоко и непреложно, чтобы овладеть человеком полностью и определять всю его дальнейшую жизнь.
Перед обедом хозяйка заглянула в номер Бланка:
— Ты остаешься еще на одну ночь?
Бланк утвердительно кивнул. Тогда она попросила его спуститься и оплатить следующие сутки.
После обеда Бланк проработал две трети материалов, но так и не нашел чего-либо, что помогло бы ему справиться с собой. Он подошел к окну и стал разглядывать две могучие седые ели, которые росли прямо за особняком. В тени красавцев деревьев ржавел жестяной садовый столик. Бланк сделал глубокий вдох и пошел изучать оставшиеся сорок страниц.
В одной скучной статье о химическом составе псилоцибиносодержащих грибов он встретил ссылку на некие МАОХ, вещества двоякого воздействия: с одной стороны, они нейтрализовывали ферменты, которые сокращают количество аминокислот, а вместе с ними большинство содержащихся в организме наркотических веществ, с другой — усиливали воздействие псилоцибина на мозг.
Автор статьи предупреждал об опасности любых попыток усилить воздействие грибов с помощью МАОХ. Не только потому, что вместе с некоторыми пищевыми продуктами они могли вызвать нарушение кровообращения, но еще из-за того, что их взаимодействие с псилоцибином до конца не исследовано. Тем не менее он назвал самые известные вещества из группы МАОХ: гармин и гармалин, содержащиеся в peganum harmala.
Бланк припомнил, что уже сталкивался с названием «семена гармала». Оно встречалось в списке наиболее часто задаваемых вопросов по теме «Психоактивные грибы».
Вопрос: «Существует ли альтернатива семенам гармала?»
Ответ состоял из обыкновенного предупреждения об опасности сочетания триптаминов с МАОХ. Затем следовал перечень грибных семян, которые содержали вещества МАОХ. Среди прочих были названы семена айяхуаска, плоды страстоцвета и — впрочем, согласно источникам, которые трудно проверить, — среднеевропейский гриб conocybe caesia, чрезвычайно редкий представитель семейства бархатных чепчиков.
Урс Бланк просмотрел остальные материалы. Но ничего такого, что привлекло бы его внимание, не нашел.
Самые ценные листки он сложил вместе. Прочие засунул в пустой пластиковый мешок и выбросил в мусорный бак по дороге в турбазовское кафе.
Это был прокуренный, шумный зал. Бланк заказал жареную колбаску с картофельным пюре и луковым соусом — то, о чем он временами мечтал в лесу. Однако едва притронулся к еде.
— Что-нибудь не так? — спросила официантка, убирая со стола тарелку.
— Нет-нет, — ответил Бланк, — просто слишком много.
Вернувшись в свой номер, он увидел, что на всех кроватях были разбросаны сумки, рюкзаки и отдельные вещи.
— Группа школьников из Дрездена, — пояснил хозяин турбазы, — все комнаты битком.
Бланк собрал свои вещи в рюкзак и переоделся. Новую одежду кое-как запихнул в хозяйственную сумку. По пути к трамвайной остановке он бросил ее туда же, в мусорный контейнер. Затем дождался трамвая и поехал в сторону лесопарка.
На следующее утро он сел в первый же пригородный поезд на Ротхаузен. Ночь Бланк провел в бивуачном мешке неподалеку от «Лесной тишины», где давным-давно решал судьбу «Элеганцы» и ее шефа. Он спал сном ребенка.
Поначалу поезд был набит битком. Но после того как проехали пригороды, Бланк остался в купе один. Он листал забытую другим пассажиром ежедневную газету.
В разделе экономической жизни он натолкнулся на сообщение об окончании неприятной истории с неким «осведомленным» человеком, сыгравшим немалую роль в слиянии фирмы «Конфед». Статья занимала половину газетной полосы. Ее автор доказывал, что ни одна из сторон, участвовавших в слиянии, не была уличена в связях с финансовыми компаниями, которые заработали едва ли не четыреста миллионов долларов на массированной скупке акций.
Названия финансовых компаний вызвали у Бланка ухмылку — впрочем, на его заросшей физиономии почти незаметную, — это были «Бонотраст» и «Унифонда».
Он пролистал еще несколько страниц. Среди объявлений о смерти нашел небольшое сообщение: Мария Бруннер Фрай, Макс и Энцо выражают глубокую признательность многочисленным друзьям за проявленные знаки участия в связи с трагической кончиной любимого мужа и папочки д-ра Лоренцо Бруннера Фрая.
Поезд проехал Ротхаузен. Бланк сошел только на следующей станции и окольным путем направился к своей зеленой поляне.