1

Владимир Ильич всегда с удовольствием встречается и беседует с Максимом Горьким. А сегодняшняя встреча его особенно заинтересовала: Горький рассказывает о письме, полученном из Англии, от Герберта Уэллса, недавно побывавшего в Петрограде и Москве. Читает строки его письма:

«Я кончил свою книжку о России, – сообщает Герберт Уэллс. – Я сделал все возможное, чтобы заставить здешнее общество понять, что Советское правительство – это правительство человеческое, а не какое-то исчадие ада, и мне кажется, что я много сделал, чтобы подготовить почву для культурных отношений между двумя половинами Европы…»

Слушая, Владимир Ильич вспоминает свою встречу и беседу с Уэллсом, которая состоялась несколько месяцев назад. Вспоминает совсем недавно прочитанную по-английски его книгу о поездке в Советскую Россию…

•

Ленин и Уэллс говорили тогда, в Москве, о настоящем и будущем. Но не о том фантастическом «завтра», которое английский писатель рисовал в своих талантливых романах-утопиях. В беседе речь шла о единоборстве молодой Республики Советов со всем гигантским старым миром – миром гнета, насилия, самого утонченного варварства. Речь во время беседы шла не о фантастических «человеках-невидимках» – Ленин поведал заморскому гостю о планах и трудовых усилиях реальных, живых трудящихся людей – рабочих и крестьян Советской России, руководимых большевиками.

Владимир Ильич рассказывал Уэллсу и о плане ГОЭЛРО. Широкими мазками рисовал картину недалекого будущего Советской страны, расцвета материальной и духовной культуры народа. Ленин отчетливо видел завтрашнюю Россию – выполнившую план ГОЭЛРО, обновленную и счастливую, высокоиндустриальную социалистическую державу.

Теперь Уэллс в своей книге чистосердечно заявляет: «Можно ли вообразить более отважный план в этой стране лесистых равнин, населенной безграмотными крестьянами, в стране, где нет ни водных энергетических ресурсов, ни квалифицированных специалистов, где угасает торговля и промышленность?.. В России такой план превосходит самые пылкие технические фантазии…»

•

Горький прервал размышления Владимира Ильича о встрече и беседе с Уэллсом, о книге «Россия во мгле», которую тот написал по возвращении на Британские острова.

– Свое письмо ко мне, – сказал Алексей Максимович, – Уэллс закончил такими, весьма характерными, на мой взгляд, словами: «С приветом великой и дорогой, незабываемой России»… Каково? – спросил Горький после короткой паузы. И повторил слова из письма англичанина: – Великая и дорогая, незабываемая Россия!.. Надо полагать, Уэллс имеет в виду Россию современную, Советскую…

Ленин улыбнулся:

– Что же, автор книги – человек умный. Тем более ценны его слова…

– А я, Владимир Ильич, – продолжал Горький, – читая книгу Уэллса, не мог отказаться от мысли, что многие страницы оной есть подобие стенограммы беседы автора с вами… Да и сам Уэллс – человек, как известно, своенравный и самолюбивый весьма, – на сей раз отнюдь не скрывает этого. И не только не скрывает – особо подчеркивает на страницах сочинения своего. Неоднократно подчеркивает!

Алексей Максимович извлек из кармана пиджака и быстро полистал машинопись русского перевода Уэллсовой книги «Россия во мгле». Нашел места, отмеченные на полях синим карандашом:

– Вот. Извольте послушать, Владимир Ильич…

Горький вслух читал страницы, где автор книги о Советской России свидетельствовал: изумительной силой своей безграничной убежденности в торжестве коммунистических идеалов, в торжестве программы электрификации на основе советского строя Ленин не раз энергично сбивал его, Уэллса, с позиций неверия в светлое будущее преображенной страны. И, вернувшись в Англию, работая над книгой, писатель сам многократно подтверждал это. А вспоминая свою дискуссию с Лениным в Москве, он прямо заявлял: «Не скрою, что в этом споре мне пришлось туго».

Уэллс не отрицал: Ленин видит дальше него, отчетливо видит будущее. «Сколько ни вглядываюсь я в будущее России, словно в темный кристалл, мне не дано разглядеть то, что видит этот невысокий человек, работающий в Кремле, – признается писатель и продолжает: – Ленин видит, как вместо разрушенных железных дорог возникают новые, электрифицированные магистрали, как по всей стране прокладываются новые шоссейные пути, как создается новое, счастливое коммунистическое государство с могучей промышленностью. И во время нашей беседы Ленин почти заставил меня поверить в свое предвидение».

И далее – еще более определенно и благожелательно по отношению к лидеру большевиков:

«Благодаря Ленину я понял, что коммунизм… таит в себе огромные созидательные возможности… Этот удивительный невысокий ростом человек, который откровенно признает, что строительство коммунизма – это грандиознейшая и сложнейшая задача, и скромно посвящает ее осуществлению все свои силы, буквально пролил бальзам на мою душу. Он по крайней мере видит преображенный, заново построенный мир, этот мир воплощенных замыслов».

•

– Бальзам! Каково?!

Горький посмотрел на Владимира Ильича. Потом, кашлянув в платок, привычным жестом расправил крылья усов, сказал:

– Это, батенька мой, Уэллс пишет о вожде российских большевиков, главе правительства Советского! Потому, полагаю, сочинение Уэллса и вызвало такой гнев, и не кого-нибудь, а самого Уинстона Черчилля…

– Черчилля? – переспросил Ленин.

– Да, да, – подтвердил Алексей Максимович. – Не выиграв вооруженного похода против Советской России, военный министр Великобритании, шпагу сменив на перо, теперь ополчился против книги, в коей говорится и о советском плане электрификации Республики…

На страницах лондонской буржуазной газеты «Санди экспресс» Уинстон Черчилль выступил со статьей против книги Уэллса о его поездке в Советскую Россию, против книги, в которой Уэллс писал о Ленине, его мечтах и планах… Выступил Черчилль зло, желчно…

Впрочем, маститый писатель, автор книги о Советской России, в долгу не остался: дал сдачи своему горе-критику. По заслугам. По достоинству ответил на его писания…

Черчилль и подобные ему на Западе, писал Уэллс, кричат: «Свобода! Свобода!», а нас от нее воротит: ведь многое из того, что они при этом имеют в виду, никак не вяжется с настоящей свободой. Прислушайтесь повнимательней, и вы уловите в этом оглушительном антибольшевистском хоре голоса спекулянта, биржевика, карьериста, эксплуататора и жулика, любителя стричь банковские купоны и богача-сибарита…

– Происшествие весьма знаменательное, доложу я вам, случилось в старой доброй Англии в связи с поездкой Уэллса в Советскую страну и в связи с написанием означенным литератором книги об оной стране, – произнес Горький. И после секундной паузы повторил, будто точку поставил: – Весьма знаменательное происшествие случилось!

Владимир Ильич, стоя у окна, задумавшись, смотрел на кремлевский двор. Произнес, улыбаясь:

– Что поделаешь, дорогой Алексей Максимович, жизнь берет свое!

 

2

Слушая письмо Уэллса, вспоминая недавно прочитанную книгу его о поездке в Петроград и Москву, Ленин, возможно, думал и о людях, которым надлежало бы лучше британца разбираться в действительной сущности советских дел.

Надлежало бы… Ан нет, поди ж ты – не разобрались. Даже наоборот: не желают белое за белое принимать…

•

Глубоко возмутили Ленина некоторые статьи, появившиеся тогда на страницах газеты «Экономическая жизнь». «Пустейшее говорение. Литературщина. Нежелание считаться с тем, что создано в этой области делового, и изучать это… Скучнейшая схоластика, вплоть до болтовни о законе цепной связи и т.п., схоластика то литераторская, то бюрократическая, а живого дела нет…»

Так, негодуя, отозвался Владимир Ильич о статьях подобного рода.

•

За советскими рубежами против плана ГОЭЛРО неистово выступала тамошняя буржуазная и белоэмигрантская, так называемая «российская» пресса. Злость, издевательства в адрес этой большевистской книги – документа советской эпохи – расточали сотни зарубежных буржуазных газет и журналов…

А внутри страны борьбу против плана ГОЭЛРО вел Троцкий.

•

Сначала Троцкий делал вид, будто он вообще не замечает важнейшего начинания Ленина, партии большевиков, Советского правительства. Потом, убедившись, какой единодушно благожелательный отклик встретила эта инициатива в широких партийных кругах, в народе, Троцкий ополчился против нее.

Как говорят, Мальбрук в поход собрался…

•

Вскоре после VIII Всероссийского съезда Советов, после принятия программы ГОЭЛРО, вышла в свет брошюра Я. Шатуновского «Белый уголь и революционный Питер». Вопреки принятому съездом перспективному плану хозяйственного строительства автор призывал встать на путь «революционный, революционно-производственный путь»… Что означал этот призыв на самом деле? Он означал требование: признать план ГОЭЛРО для Петрограда по масштабам далеко не достаточным и по срокам – длительным весьма; они-де, эти масштабы и сроки, писал Шатуновский, отражают «путь мирного строительства, а не революционный» путь; они не соответствуют-де задаче «революционного строительства», «революционного подхода» к задачам электрификации, необходимости спасать… «сверхстанцию мировой революции»…

Автор брошюры вещал: план ГОЭЛРО, «рассчитанный на 10 лет, может не осуществиться в неблагоприятной обстановке и в 40 лет, а мы не можем выдержать и 5, если наше производство не станет революционным…»

•

Можно представить, какое впечатление произвел этот «р-р-революционный» звон на Ленина. 30 апреля 1921 года Владимир Ильич писал Троцкому:

«Прочел я брошюру Шатуновского „Белый уголь и революционный Питер“.

Очень слабо. Декламация и только. Делового ничегошеньки…

Шатуновский взялся писать о том, чего не знает…»

И, подводя итог сказанному в брошюре, Владимир Ильич писал, что ничто не спасает ее: «Болтовня остается болтовней».

Троцкий – на дыбы. Безо всяких оговорок пустился защищать брошюру, взяв автора под свою опеку. Вообще вел себя в этом вопросе, как Владимир Ильич характеризовал, «сугубо задирательно». И это несмотря на то, что «брошюра Шатуновского, – Ленин свою оценку подтвердил, – болтовня».

А писания Шатуновского Троцкий защищал столь рьяно отнюдь не случайно. Это показал Владимир Ильич, сделав на заседании Политбюро ЦК РКП(б) в июле 1921 года такие записи: «Троцкий (против ГОЭЛРО)… Троцкий („Освобождение от идеи электрификации“)…»

Позиция Троцкого и его единомышленников выражала чаяния самых ярых врагов большевистской партии, врагов советского народа: сорвать осуществление ленинского плана закладки надежного фундамента, строительства основ грядущей действительности социализма.

 

3

Испокон веков известно: прочность любого здания, всего здания, создается одновременно с закладкой его фундамента…

Поэтому и Владимир Ильич, продолжая решительно громить тех, кто ратовал за «освобождение от идей электрификации», неустанно продолжал развивать, совершенствовать план строительства основ, фундамента грядущей действительности социализма – план электрификации страны, всей ее экономики.

Первые страницы книги, содержащей этот план, Владимиром Ильичем написаны были раньше, еще в начале 1918 года. То был известный нам ленинский труд – «Очередные задачи Советской власти».

Однако приступить к осуществлению этого плана, к решению намеченных Владимиром Ильичем очередных задач во всем объеме тогда не удалось: помешал приход незваных гостей – иностранных интервентов; помешала вспыхнувшая гражданская война.

Зато теперь, когда враги разбиты и выкинуты вон, Ленин, буквально дня не медля, вновь склоняется над чертежами здания, во имя возведения которого и была совершена Великая революция… Ленин призывает с новой силой взяться за начатое дело – продолжить рытье котлована для закладки фундамента этого здания…

•

В марте 1921 года состоялся X съезд РКП(б). Съезд принял важные решения: о единстве партии и по национальному вопросу; о профессиональных союзах и о партийном строительстве.

Большое внимание высший орган партии уделил обсуждению предложенной Лениным новой экономической политики государства на период перехода от капитализма к социализму. Владимир Ильич говорил об этом с трибуны съезда – в отчете о деятельности Центрального Комитета партии и в докладе о замене продовольственной разверстки натуральным продовольственным налогом. Теперь Ленин пишет брошюру, посвященную, как гласит авторский подзаголовок, значению принятой съездом новой политики и ее условиям.

•

В первых числах мая вышла в свет отдельным изданием новая работа Ленина «О продовольственном налоге». О налоге, взимаемом государством с определенной части населения, – казалось бы, важный, однако сравнительно частный вопрос…

Но Ленин в своей брошюре в связи с вопросом о продовольственном налоге ставит и решает проблему поистине эпохальную: о подготовке условий для ускоренного движения одной из самых крупных стран мира – в авангарде других стран – по пути общественного прогресса к социализму.

•

Читателей брошюры Ленин приглашает мысленно оглянуться вокруг, посмотреть на карту России. Они увидят: «К северу от Вологды, к юго-востоку от Ростова-на-Дону и от Саратова, к югу от Оренбурга и от Омска, к северу от Томска идут необъятнейшие пространства, на которых уместились бы десятки громадных культурных государств. И на всех этих пространствах царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость…»

Положение России, вышедшей недавно из войны, пишет Владимир Ильич, представляется больше всего похожим на состояние человека, избитого до полусмерти. Страну, народы которой, трудолюбивые и талантливые, жили на землях, хранящих богатства несметные, – эту страну семь лет колотили: на фронтах мировой империалистической, на фронтах гражданской, в схватках с иностранными интервентами… Теперь положение страны таково, заключает Владимир Ильич, что тут ей, «дай бог, с костылями двигаться!»

Однако партия большевиков не желает, чтобы страна, где впервые в мировой истории человечества восторжествовала социалистическая революция, и дальше двигалась на костылях. Партия, Ленин твердо решили: осуществить переход от преобладающего в экономике России состояния патриархальщины, полудикости и самой настоящей дикости – к социализму.

Но мыслимо ли это? – задает Владимир Ильич вопрос. И отвечает в своей брошюре на этот вопрос уверенно: «Да, мыслимо до известной степени, но лишь при одном условии, которое мы знаем теперь, благодаря одной громадной и завершенной научной работе, точно. Это условие – электрификация». А работа, которую Ленин имеет в виду, которую он называет громадной научной работой, завершенной недавно, – это план ГОЭЛРО. Он предусматривает создание надежной материальной базы для социалистической индустриализации страны, налаживания крупного, высокомеханизированного сельскохозяйственного производства, для невиданно быстрого расцвета культуры.

Вот о чем речь идет в брошюре Владимира Ильича, названной им скромно и просто: «О продовольственном налоге».

 

4

Почему, однако, самые экстренные меры необходимо принимать в первую очередь для улучшения положения крестьянства, для подъема его производительных сил? Почему нужно добиваться улучшения положения в первую очередь именно крестьянства, а не рабочих?

Почему?

«Потому, – отвечает в своей брошюре Ленин, – что для улучшения положения рабочих нужны хлеб и топливо. Сейчас „задержка“ самая большая – с точки зрения всего государственного хозяйства – именно из-за этого. А увеличить производство и сбор хлеба, заготовку и доставку топлива нельзя иначе, как улучшив положение крестьянства, подняв его производительные силы. Начать надо с крестьянства».

Обязанность и долг советского общества, партии большевиков Владимир Ильич видел тогда в том, чтобы самое отсталое производство – земледельческое, сельскохозяйственное – поставить на новые рельсы, преобразить его и превратить из промысла, ведущегося бессознательно, по старинке, в производство, основанное на науке и завоеваниях техники.

Только через это, подчеркивал Владимир Ильич, можно добиться и улучшения положения рабочих, и укрепления союза рабочих с крестьянством, укрепления диктатуры пролетариата.

В брошюре «О продовольственном налоге», а позднее в других своих сочинениях Владимир Ильич разработал план перехода крестьян-тружеников от мелкого частнособственнического сельского хозяйства к крупному, социалистическому хозяйству, ведущемуся через кооперацию.

Это – ленинский кооперативный план. Благодаря осуществлению его, благодаря ликвидации последнего эксплуататорского класса – кулачества – советская деревня пошла по пути социалистического развития и достигла на этом пути немалых успехов.

 

5

На любой строительной площадке все работники – и те, кто кладут из кирпичей стены здания, и те, кто замешивают раствор, прочно скрепляющий кирпичи между собой, – все эти работники в равной мере – строители. Одни без других на стройке обойтись никак не могут. Это – закон непреложный, нерушимый закон.

И здание социалистического общества, говорит Ленин, рабочий класс строить должен обязательно вместе с трудовым крестьянством.

Союз рабочего класса с крестьянством – высший принцип диктатуры пролетариата, руководства стройкой нового общества со стороны рабочего класса. Пролетариат, как господствующий класс общества, должен уметь направлять эту работу так, чтобы в каждый данный период, в каждый момент он мог в первую голову и правильно решать самые неотложные, самые «больные» задачи.

Победа, одержанная Советской Республикой в трудной, длительной борьбе против иностранных интервентов, в гражданской войне против белогвардейцев, подтвердила прочность, силу политического и боевого союза между рабочим классом и крестьянством. А теперь, приступая к восстановлению, к развитию хозяйства, нужно найти такие формы союза между тружениками города и деревни, чтобы их единство проявило себя и на лесах хозяйственного строительства. Сущность ленинской новой экономической политики – укрепление экономического и политического союза рабочего класса с крестьянством на политической основе Советской власти.

Вот почему неотложнее всего теперь оказались меры, способные поднять производительные силы крестьянского хозяйства, вовлечь крестьянство в активную борьбу за социализм.

•

Мелкий землевладелец, указывал Ленин, пока он остается мелким, должен иметь стимул, толчок, побудитель, соответствующий его экономической базе, то есть мелкому отдельному хозяйству. Правильной политикой пролетариата, осуществляющего свою диктатуру в мелкокрестьянской стране, является обмен хлеба на продукты промышленности, необходимые крестьянину. Только такая продовольственная политика отвечает задачам пролетариата. Только она способна заложить и укрепить основы социализма, привести к полной его победе.

Первым документом, наметившим путь к достижению этой цели, был написанный Лениным в начале февраля 1921 года предварительный, черновой набросок тезисов насчет крестьян. В нем предлагалось: удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом; уменьшить размер такого налога по сравнению с разверсткой; одобрить принцип сообразования размера налога со старательностью земледельца в смысле понижения процента налога при повышении старательности; расширить свободу использования земледельцем его излишков сверх налога в местном хозяйственном обороте, при условии быстрого и полного внесения налога.

Этот документ лег в основу решения X съезда РКП(б) о замене разверстки продовольственным налогом.

•

В продналоге, идея и практика применения которого в жизни были всесторонне разработаны на страницах ленинской брошюры, Владимир Ильич видел форму перехода от продразверстки периода своеобразного «военного коммунизма», вынужденного крайней нуждой, разорением и войной, к правильному, социалистическому продуктообмену. Продразверстка состояла в том, что государство брало от крестьян фактически все излишки, а иногда даже не только излишки, но и часть необходимого крестьянам продовольствия. Брало для покрытия расходов на армию, брало на содержание промышленного пролетариата, рабочих. Брало большей частью в долг, за бумажные деньги. Иначе, без этого, окончательно победить помещиков и капиталистов, побить и прогнать из страны иностранных интервентов было тогда невозможно.

Продовольственный налог есть одна из форм перехода к правильному социалистическому продуктообмену, пишет в своей брошюре Владимир Ильич. Однако Страна Советов пока все еще так разорена, так придавлена гнетом войны (бывшей вчера и могущей вспыхнуть благодаря алчности и злобе капиталистов завтра), что Советское государство не способно дать крестьянину продукты промышленности за весь нужный государству хлеб. Поэтому Советская власть и вводит теперь продовольственный налог, то есть минимально необходимое (для армии и для рабочих) количество хлеба берет как налог, а остальное будет обменивать у крестьян на продукты промышленности.

Так создавался необходимый мелкому земледельцу (пока он остается мелким) стимул, толчок, побудитель к увеличению производства продуктов. Так у Советской власти возникала возможность лучше, полнее обеспечить продовольствием главную силу революции – пролетариат, снабдить сырьем промышленное производство Советской страны, идущей путями, еще неведомыми человечеству, – навстречу социализму.

Так готовилось постепенное вытеснение социалистическим укладом капиталистического уклада из экономики государства рабочих и крестьян.

•

В думах о будущем Ленин отчетливо видел теснейшую взаимосвязь между социалистической индустриализацией страны и подъемом земледелия именно на этой основе. Он писал об этом и в плане брошюры «О продовольственном налоге»:

«4. Пути перехода к социалистическому земледелию.

мелкий крестьянин

колхозы

электрификация».

 

6

План ГОЭЛРО…

Программа новой экономической политики…

В каком соотношении, в какой взаимосвязи между собой находились эти выдающиеся проявления теоретической мысли и практической деятельности Ленина, партии большевиков?

Суть этой политики – наискорейший и наиболее заметный подъем производительных сил страны, улучшение условий жизни рабочих и крестьян. Задача нэпа – укрепить союз рабочего класса с трудовым крестьянством. Этой же задаче служит и план ГОЭЛРО.

И в литературе, писал Владимир Ильич, нужно особо подчеркивать, что новая экономическая политика не меняет единого государственного плана и не выходит из его рамок, а меняет подход к его осуществлению. Меняет в смысле создания новых, лучших условий, обеспечивающих выполнение программы ГОЭЛРО в самом широком смысле: как надежной технической основы индустриализации страны и кооперирования сельского хозяйства на политической основе Советской власти.

Новый, идущий на смену капитализму, более высокий общественный строй – социализм возникнуть может только на определенной, более высокой материально-технической базе. Крупная промышленность, тяжелая индустрия, создаваемая в общественных условиях страны, покончившей с капитализмом, – вот строительная площадка для возведения такого здания. Без этого, учит Ленин, мы никакого социализма и коммунизма не в состоянии будем построить.

Не живущую только в сказках всеспасительную палочку-выручалочку, но вполне реальную движущую силу общественного прогресса Ленин видел в предпринятых партией большевиков и Советской властью экономических преобразованиях жизни страны. Новое общество, которое основано будет на союзе рабочих и крестьян, неминуемо, говорил Владимир Ильич. Рано или поздно, двадцатью годами раньше или двадцатью годами позже, оно придет, и для него, для этого общества, помогаем мы вырабатывать формы союза рабочих и крестьян, когда трудимся над решением нашей новой экономической политики.

Коренной политической задачей момента называл Ленин новую экономическую политику. И подчеркивал: «Всерьез и надолго…»

Владимир Ильич предупреждал: леса стройки социалистического общества – это одновременно и плацдарм, поле боя, где противостоят друг другу и противоборствуют друг с другом капиталист и Советская власть. Правда, прямого, открытого натиска на государство рабочих и крестьян, какой был в годы интервенции и гражданской войны, сейчас нет. Сегодня республику не хватают за горло, не наступают на нее с оружием в руках. И тем не менее – борьба продолжается. Отчаянная, ожесточенная борьба, во сто крат более ожесточенная и опасная, потому что не всегда ясно видно, где против Советского государства враг и кто его друг.

Именно в связи с приступом к осуществлению новой экономической политики Ленин говорил рабочим и крестьянам: на лесах стройки действительности социализма теперь решается исход битвы между старым и новым мирами.

– Кто – кого? Чья возьмет? – говорил Ленин.

Новая экономическая политика привела к некоторому оживлению капиталистических элементов, еще таившихся в стране после Великой революции. И вследствие этого неизбежным стало известное усиление классовой борьбы. Она проявлялась теперь, эта борьба, в сфере хозяйства, экономики – отчаянная, как говорил Ленин, бешеная, если не последняя, то близкая к тому борьба не на живот, а на смерть между капитализмом и коммунизмом.

В начальный период нэпа в стране допускались иностранные концессии, частная торговля – Советская страна использовала частный капитал, иностранный и внутренний, в интересах трудового народа, ни на миг не прекращая, однако, самой жестокой, бескомпромиссной борьбы против капитализма. Было, как Владимир Ильич предвидел и предусматривал в своей программе нэпа: в рамках, установленных Советской властью, капиталисты фактически своими руками работали на государство рабочих и крестьян. Осуществлялась мудрая стратегия ленинской партии большевиков: вначале ограничить поле и масштабы действия частного капитала в стране, а затем совершенно вытеснить его из всех областей экономики, со всех лесов стройки.

В программе советской новой экономической политики слились воедино забота об основных очагах экономики страны – промышленности и сельском хозяйстве, об организации торговли и налаживании работы транспорта. А все это, в конечном счете, было заботой о трудящихся людях, живущих и работающих в городе и деревне, о сегодняшнем и завтрашнем дне всех трудящихся людей.

Ленин не сомневался: экономически и политически нэп вполне обеспечивает закладку надежного фундамента новой, социалистической экономики.

 

7

Как все литературные, публицистические труды Ленина, работа его «О продовольственном налоге» не только объясняла смысл политики, деятельности партии. Она возбуждала политическую и трудовую активность рабочих и крестьян, их стремление активно участвовать в осуществлении новой экономической политики партии и государства, добиваться наибольших практических результатов на этом пути.

Как всегда, как все литературные, публицистические работы Ленина, брошюра «О продовольственном налоге» помогала каждому трудящемуся увидеть, ощутить значение его личного труда в осуществлении начинаний партии, от успеха которых зависят судьбы всей страны, всего народа.

Поэтому и теперь, когда вышла в свет ленинская брошюра «О продовольственном налоге», Центральный Комитет партии большевиков предложил губернским и уездным комитетам РКП(б) использовать ее для разъяснения коммунистам, всем трудящимся сущности наступившего нового этапа в развитии страны по пути к социализму.

И, как всегда, партия и народ, с огромным энтузиазмом встретив новый ленинский труд, принялись за изучение его, за претворение в жизнь выдвинутых, развитых в нем идей.

•

Множество писем получил Владимир Ильич летом 1921 года в связи с выходом в свет брошюры «О продовольственном налоге». Было среди этих писем и послание коммунистов Московского окружного военно-хозяйственного управления. Товарищи сообщали Ильичу: детально изучив и обсудив его новую брошюру, они пришли «в неописуемый восторг от гениальности и простоты мыслей», изложенных в ней. И тогда товарищи решили: «Пролетариат России и всего мира может гордиться таким вождем, ум которого решает сложные, запутанные жизнью проблемы с такой ясностью, отчетливостью и простотой».

А из Средней Азии, из города Самарканда, группа коммунистов – партийных, советских и профсоюзных работников, одобряя новую экономическую политику партии большевиков и Советской власти, писала в Москву, Владимиру Ильичу Ленину:

«В брошюре „О продналоге“ Вы возлагаете на нас большую, ответственную задачу – быть революционными мастерами, которые из маленьких клеточек (волостей и уездов) призваны выковать стальной организм огромного советского хозяйства».

Самаркандские товарищи – один из отрядов, работающих на стройке новой, социалистической действительности, – заявляли Ленину, что его брошюра с особым энтузиазмом встречается на местах, там, где «в напряженной повседневной, еле заметной работе могут и должны обжигаться образцовые кирпичи для нашего светлого социалистического здания. Ваш зов всегда вызывает бурю революционного энтузиазма и энергии».

•

Стройка в стране с каждым днем все ширилась. Леса стройки поднимались все выше…

Новая экономическая политика, пропаганде и претворению которой столь много содействовала брошюра Владимира Ильича «О продовольственном налоге», оправдывала себя на деле, в жизни страны. Уже через год после ее принятия в хозяйстве Республики Советов заметны стали явные перемены к лучшему.

Продовольственный налог дал крестьянам заметное материальное облегчение. Старательному крестьянину, при повышении производительных сил, продналог открыл более широкую дорогу. За свою энергию, старание труженик земли получал необходимый ему стимул, толчок, побудитель. В ответ на замену разверстки налогом крестьяне расширяли площади посевов…

Началось оживление и в крупной промышленности. Налаживалась нормальная работа транспорта, торговли…

Партия, Советская власть руководили осуществлением программы нэпа. Как и предвидел Ленин, как он писал об этом и в брошюре «О продовольственном налоге», предусмотренное программой нэпа отступление перед капиталистическими элементами в городе и деревне было временным. Его цель – в ближайшем будущем дать Республике возможность более широким фронтом повести наступление на капиталистические элементы, установить прочнейшую смычку рабочего класса с массой крестьянства и сделать непобедимым союз рабочих и крестьян – основу революции, основу государства.

Так это и произошло на деле.

Весной 1922 года с трибуны XI съезда РКП(б) Владимир Ильич заявил:

– Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута… Теперь цель выдвигается другая – перегруппировка сил.

Цель перегруппировки сил, о которой говорит Ленин, ясна: подготовка решительного наступления социалистических элементов экономики на элементы капиталистические, наступления во имя победы.