На подступах

Лето 1943 года было жарким не только по погодным условиям, но и по той стратегической обстановке, которая создавалась на фронтах Великой Отечественной войны. Произошел коренной перелом в соотношении сил в пользу Советской Армии. После завершения гигантской Курской битвы советские войска Западного, Брянского, Центрального, а за ними — Воронежского и Степного фронтов перешли в контрнаступление. Были освобождены Орел, Белгород и другие города. Во взаимодействии с ними войскам Юго-Западного и Южного фронтов под командованием генерал-полковников Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина предстояло разгромить южное крыло группы немецко-фашистских армий «Юг».

В ходе наступления наши войска ставили целью освободить важнейшие промышленные и сельскохозяйственные районы страны — Донбасс, Харьковскую, Днепропетровскую, Запорожскую и другие области Левобережной Украины. Координировал действия этих фронтов представитель Ставки Верховного Главнокомандования — Маршал Советского Союза А. М. Василевский.

В своей директиве от 12 августа 1943 года Ставка указывала:

«…Главными силами Юго-Западному фронту нанести удар с фронта Изюм, Богородичное, в общем направлении Барвенково, Павлоград. Правым крылом фронта немедленно приступить к форсированию реки Северский Донец южнее Чугуева и ударом на Замостье, Тарановку и далее на юг во взаимодействии с 57-й армией Степного фронта генерал-лейтенанта Н. А. Гагена свертывать оборону противника по западному берегу Северского Донца. К 24 августа выйти главными силами фронта на линию Лиговка, Лозовая, Барвенково. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении Павлоград, Орехово с целью выйти на фронт Запорожье — Пологи и отрезать пути отхода на запад донбасской группировке противника».

Мощное наступление развернулось на широком фронте от Великих Лук до Азовского моря, протяженностью в 1500 километров.

В сложной обстановке пришлось действовать советским войскам на Украине. Враг заранее подготовил в глубине сильные оборонительные позиции, превратив реки и другие естественные преграды в мощные рубежи сопротивления, а города — в опорные пункты.

Но никакие трудности не могли сдержать наступательного порыва советских войск. Воины частей и соединений действующей армии рвались в бой, стремились как можно быстрее прийти на помощь украинскому народу, освободить его от фашистского рабства. Лозунги: «Освободим Украину!», «Даешь Днепр!», «Вперед к Днепру!» стали главенствующими для личного состава наступающих частей и соединений.

ЦК Компартии Украины, Президиум Верховного Совета и Совет Народных Комиссаров Украины 9 августа 1943 года выступили с обращением к украинскому народу, в котором призвали его еще сильнее разжечь пламя борьбы с гитлеровскими захватчиками. «Выходи на решающий бой, народ Украины! — призывало обращение. — В борьбе мы не одни. Плечом к плечу с нами идут русские, белорусы, грузины, армяне — сыны всех народов Советского Союза… Вперед, в наступление на врага!».

Это обращение сыграло важную роль в мобилизации всего украинского народа на борьбу за полное освобождение Украины, на всестороннюю помощь войскам Советской Армии.

Советские воины при активной помощи местного населения в ходе упорных и ожесточенных наступательных боев освобождали родную землю. Одним из важнейших факторов, обеспечивающих победу, был высокий боевой наступательный порыв советских войск, подготовленный большой партийно-политической работой, которая проводилась среди личного состава частей и соединений политработниками, партийными и комсомольскими организациями.

Таковы были обстановка и расположение войск Степного, Юго-Западного и Южного фронтов перед выходом к Днепру с целью освобождения Левобережной Украины. В этом грандиозном наступлении предстояло участвовать многим прославленным воинским объединениям, соединениям и частям, которые прошли за два года войны большой боевой путь и закалились в боях и сражениях. Одни отличились в битвах под Москвой и Сталинградом, другие обороняли Северный Кавказ, третьи прорывали на Кубани «Голубую линию», сражались с ненавистным врагом на Малой земле под Новороссийском, на Курской дуге.

В составе Степного фронта воевали 37-я и 57-я армии, которыми командовали генерал-лейтенанты М. Н. Шарохин и Н. Л. Гаген. Им предстояло наступать в направлении Переволочной, Солошино и форсировать Днепр в районах Мишуриного Рога, Куцеволовки и Верхнеднепровска. На левом крыле этого же фронта действовала 3-я гвардейская армия, которой командовал генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко. Она первой начнет освобождать территорию Днепропетровской области, затем в составе 4-го Украинского фронта будет сражаться на Никопольском плацдарме.

В Юго-Западный фронт входили такие прославленные армии, как 1-я и 8-я гвардейские, 6-я и 12-я под командованием генералов В. И. Кузнецова, В. И. Чуйкова, И. Т. Шлемина и А. И. Данилова, которые после освобождения Донбасса и Харьковщины так же примут участие в битве за Днепр. А в составе Южного фронта воевали 5-я ударная и 28-я армии под командованием генерал-лейтенантов В. Д. Цветаева и В. Ф. Герасименко, которые героически будут сражаться на Никопольском плацдарме.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Р. Я. Малиновский приказал 1-й гвардейской армии перейти в наступление. Ей была поставлена задача силами правофлангового 34-го корпуса генерала Б. К. Кольчгина форсировать Северский Донец, сломить сопротивление противника и овладеть г. Змиев. После артиллерийской подготовки первыми стали переправляться через реку части 152-й стрелковой дивизии генерал-майора В. П. Каруны.

Войска опрокинули врага, глубоко врезались в его оборону и начали успешно продвигаться вперед. В это время 6-я Краснознаменная Орловская стрелковая дивизия под командованием Героя Советского Союза гвардии полковника К. В. Билютина сосредоточилась для атаки у Коробова Хутора.

Весьма примечательный факт. Через два с лишним месяца эти дивизии будут освобождать Днепропетровск и Днепродзержинск, десятерым воинам 152-й дивизии присвоят звание Героя Советского Союза. А тогда на Северском Донце первым Героем Советского Союза в 152-й стрелковой стал сапер сержант С. И. Шершавин.

Действуя в составе группы разведчиков и саперов, он уничтожил вражескую переправу. Израненного героя нашли на берегу через три дня и доставили в медсанбат. И выжил сапер всем смертям назло. В частях и соединениях фронта появились листовки с портретом сержанта Шершавина и описанием его подвига. Писатель Р. Фраерман поведал о нем в своем волнующем рассказе «Подвиг в майскую ночь», напечатанном в газете «Красная звезда».

Ожесточенные бои с противником развернулись на плацдарме юго-восточнее Изюма. Здесь действовали войска 6-й армии, а в ее составе 25-я гвардейская Чапаевская стрелковая дивизия, которая впоследствии получит наименование Синельниковской. А здесь, на Харьковщине, у села Тарановка, 25 воинов из взвода лейтенанта П. Н. Широнина повторят бессмертный подвиг панфиловцев и станут все Героями Советского Союза. Они войдут в историю Великой Отечественной войны как герои-широнинцы.

«В своем письме на имя Верховного Главнокомандующего, — вспоминал генерал-полковник А. С. Желтов, — мы с командующим Р. Я. Малиновским поддержали ходатайство о присвоении широнинцам звания Героя Советского Союза. Это был действительно яркий подвиг, восхитивший и взволновавший тогда всех солдат, офицеров и генералов нашего фронта. Память о нем должна жить вечно».

Гвардии старшему лейтенанту И. Д. Петухову был всего 21 год, когда он стал командовать батальоном, в котором отличились широнинцы. В бою он был тяжело ранен, затем награжден орденом Александра Невского, а за форсирование Днепра у Войскового Иван Дмитриевич удостоен звания Героя Советского Союза. Этого же высокого звания заслужил в битве за Днепр и другой участник боя в Тарановке — командир взвода автоматчиков В. С. Зевахин.

На южном участке плацдарма, юго-восточнее Изюма, левее 6-й армии, наступали войска 12-й армии генерал-майора А. И. Данилова. Этому воинскому объединению также принадлежит честь быть освободителем Приднепровья, а генерал Данилов станет первым кавалером ордена Богдана Хмельницкого.

В результате ожесточенных боев войска Степного фронта 23 августа освободили Харьков и развернули наступление в направлении Днепра. Особенно отличилась при прорыве сильно укрепленного городского оборонительного обвода и при овладении северо-восточными и юго-восточными районами Харькова 7-я гвардейская армия, которой командовал генерал-лейтенант М. С. Шумилов. Эта армия прославилась в Сталинградской битве, тогда она именовалась 64-й, а на Днепропетровщине сражалась на Бородаевском плацдарме.

Почти месяц в 1943 году гремела битва за освобождение Донбасса, в которой участвовали войска Юго-Западного и Южного фронтов. Главный удар наносили дивизии 8-й и 3-й гвардейских армий генерал-лейтенантов В. И. Чуйкова, Д. Д. Лелюшенко, 1-й гвардейский механизированный и 23-й танковый корпуса под командованием генерал-лейтенантов И. Н. Руссиянова и Е. Г. Пушкина. Ударную группировку фронта поддерживали с воздуха летчики 17-й армии генерал-лейтенанта В. А. Судец.

18 августа перешли в наступление войска Южного фронта. Здесь основную боевую задачу выполняли 5-я ударная, 2-я гвардейская армии генералов В. Д. Цветаева, Г. В. Захарова, 4-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта Т. И. Танасчишина. Действия этой группы войск поддерживала авиация из 8-й воздушной армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Т. Т. Хрюкина.

Героические действия войск Юго-Западного и Южного фронтов заставили немецко-фашистское командование отступать. К 15 сентября 1943 года Донецкий край вновь стал советским. Почти все эти воинские соединения двух фронтов продолжили сражения на Днепропетровщине, поэтому-то он интересен для каждого днепропетровца, их боевой путь к Днепру.

2 февраля воины 195-й стрелковой дивизии ворвались на северную окраину Славянска. Вскоре сюда подошли и части 57-й гвардейской стрелковой дивизии. А в это время на правом фланге 35-я гвардейская стрелковая дивизия, взаимодействуя с левофланговыми соединениями 6-й армии, быстро продвигалась вперед и приближалась к городу и крупному железнодорожному узлу Лозовая. Ее передовой отряд под командованием капитана В. Евлашова взорвал железнодорожное полотно, идущее из Лозовой на Славянок, Павлоград, Красноград и Харьков.

Войскам 1-й гвардейской армии была поставлена задача наступать главными силами в общем направлении на Синельниково и к 18 февраля выйти на рубеж Новомосковск, Павлоград. Одновременно с этой армией начала боевые действия подвижная группа фронта во главе с генералом М. М. Поповым. На левом фланге 6-й армии 267-я стрелковая дивизия овладела районным центром и железнодорожной станцией Перещепино. В то время этой армией командовал генерал-лейтенант Ф. М. Харитонов — прообраз известного героя кинофильма «Товарищ генерал». Развивая свой успех, армия к утру 20 февраля вышла в район северо-западнее Новомосковска. Сюда же с боями приближались части 4-го гвардейского стрелкового корпуса, которым в то время командовал генерал Н. А. Гаген. Одновременно 25-й танковый корпус, вошедший из резерва фронта в подчинение командующего 6-й армией, вместе с 41-й гвардейской стрелковой дивизией завязали бои за Синельникове. В это же время части 35-й гвардейской стрелковой дивизии и других соединений ворвались в Павлоград. С помощью боевых групп местных подпольщиков они 17 февраля очистили город от гитлеровцев.

Еще за несколько дней до этого связная подпольщиков, комсомолка О. В. Куликова, перешла линию фронта. Через нее подпольный обком партии просил командование 4-го гвардейского корпуса усилить наступление, так как оккупанты, готовясь к контрудару в этом районе, подтягивали к Павлограду резервы. 15 февраля связная Куликова возвратилась в город и передала из штаба 4-го корпуса согласованный план совместного удара по врагу. Секретарь подпольного обкома партии Д. Г. Садовниченко по очереди вызвал руководителей подполья с отчетом о подготовке восстания, убедился, что все готово, и только тогда дал «добро». Подпольщики подорвали телефонную и телеграфную связь между городом, передовыми и тыловыми частями противника, освободили из концлагерей военнопленных солдат и офицеров Советской Армии. Многие из них примкнули к восставшим. Возглавили восстание П. О. Кравченко, С. С. Прибер, К. В. Рябой и другие подпольщики. К утру 17 февраля город был очищен от оккупантов, в него вошли части 4-го гвардейского корпуса генерала Гагена. Над самым высоким зданием города — главпочтамтом — гордо реял красный флаг.

Стремясь задержать дальнейшее продвижение 1-й гвардейской и 6-й армий, гитлеровцы организовали прочную оборону, использовав для этого дивизии, переброшенные с нижнего течения Дона и из Франции. Сопротивление их полчищ с каждым днем нарастало. Перед советскими войсками действовали соединения группы армий «Юг», которой командовал фельдмаршал Манштейн. В ее состав входили оперативная группа «Холлид», 1-я и 4-я танковые армии, а также оперативная группа «Ланц». Она насчитывала 31 дивизию, из которых 16 противостояли Юго-Западному фронту.

Бывший начальник штаба 48-го танкового корпуса, действовавшего в Донбассе, гитлеровский генерал Меллентин так оценивал создавшуюся к тому времени обстановку на юге советско-германского фронта:

«Несмотря на успешный отход немецких армий с Кавказа, над Манштейном нависла угроза нового Сталинграда. Стрелы русских ударов зловеще тянулись к переправе через Днепр под Запорожьем — городом, служившим основной базой снабжения группы армий «Дон».

С тревогой оценивал обстановку и сам Манштейн. Вспоминая этот период, он писал: «…в середине февраля кризис на участке группы армий «Юг» достиг наивысшего напряжения. Одновременно вырисовывалась опасность окружения всего южного крыла фронта в результате глубокого обхода его с соседнего северного участка… Положение стало настолько критическим, что Гитлер решил прибыть в мой штаб».

В период с 17 по 19 февраля, когда в штабе группы армий «Юг» в Запорожье находился Гитлер, было принято окончательное решение о контрнаступлении. Для этого создались три вражеские ударные группировки: одна — в районе Краснограда, вторая — в районе Красноармейское и третья — в районе Межевая, Чаплино. В их составе было 12 дивизий, из них 7 танковых и одна моторизованная, в которых имелось не менее 800 танков. С воздуха эти войска обеспечивались авиацией — свыше 750 самолетов.

Гитлер в штабе Манштейна говорил: «Здесь, на Днепре, решается судьба Германии… Драться до последнего солдата. Русские думают, что Германия сломлена, Германия потеряла голову. Нет и еще раз нет. Я должен выбрать политически надежные соединения, чтобы оборонять Днепр. Это прежде всего 6-я армия, «армия мстителей». Днепр мы будем оборонять до последнего солдата…»

Гитлеровское командование хорошо понимало значение Запорожского плацдарма: он не только закрывал путь к Криворожскому железорудному и Никопольскому марганцевому бассейнам, но и надежно прикрывал северный фланг обороны, развернутой по берегам реки Молочной. Соединения танкового корпуса СС перешли в контрнаступление против дивизий 6-й армии. Основными силами корпус (танковые дивизии «Райх» и «Мертвая голова») наступал на юг в направлении Новомосковска и Павлограда, а частью сил — на юго-восток в направлении Лозовая, Барвенково. Одновременно с юга на север в направлении Барвенково против соединений подвижной группы фронта нанес удар 40-й танковый корпус немцев. С воздуха наземные войска активно поддерживались авиацией 4-го воздушного флота.

С самого начала контрнаступления врага создалась крайне сложная обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта. Подвижная группа фронта и 6-я армия несли большие потери. В полосе стрелкового корпуса образовался разрыв шириной свыше 30 километров. Пройдя по тылам 6-й армии, танковая дивизия «Райх» к исходу 20 февраля вышла в район Новомосковска. Действовавшие здесь части 4-го гвардейского стрелкового корпуса отошли на северо-восток.

На левом фланге 6-й армии наши части вели наступление в районе Синельниково. Немецко-фашистское командование перебросило туда из Днепропетровска 15-ю пехотную дивизию. Бои разгорелись с новой силой.

Командиры и политработники разъясняли воинам сложившуюся обстановку на фронте и мобилизовали их на решительный отпор врагу. В эти трудные дни бойцы и командиры разных частей и соединений совершили множество подвигов на полях Новомосковского, Павлоградского, Межевского, Синельниковского и Покровского районов, о чем теперь свидетельстуют памятники и обелиски.

В 6-й армии хорошо были известны боевые дела артиллеристов 98-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона 6-й стрелковой дивизии. Они подбили немало вражеских танков. Командование представило к правительственным наградам особо отличившихся: наводчиков орудий сержантов П. С. Бирюкова, В. В. Тимоховича, старших сержантов А. Г. Кузнецова, С. Я. Бесбородова, лейтенантов И. П. Михайлова и Г. И. Авдеева.

Первые километры

Н. И. Фоменко,

ветеран 195-й Новомосковской Краснознаменной

стрелковой дивизии, кандидат технических наук

В ночь на 17 сентября 1943 года части нашей дивизии освободили первые села Днепропетровщины — Новоекатериновку и Орельку. Главным направлением стало Новомосковско — Днепродзержинское.

573-й стрелковый полк, в котором служил и я, тогда девятнадцатилетний парень, старший сержант, командир отделения, продвигался, преодолевая сопротивление противника, к селу Преображенка. Приближался рассвет, сырой, туманный. Мы шли цепью по мокрым от обильной росы бурьянам, готовые в любое мгновение вступить в бой. И слева и справа от нашего батальона то вспыхивала, то угасала перестрелка. Невидимый в тумане враг огрызался. Методический бесприцельный огонь вела его артиллерия…

Но вот резкие порывы встречного ветра стали разгонять туман, и мы увидели метрах в трехстах от нас лесопосадку, а за ней село. Из посадки показались гитлеровцы, тремя группами, человек по пятьдесят в каждой.

Наш батальон, пока невидимый в тумане, идет на сближение с гитлеровцами. Раздается команда нашего командира роты лейтенанта Михаила Харина:

— По наступающей пехоте противника — огонь!

Бьем из автоматов. До гитлеровцев метров около двухсот. Наш командир роты строчит с колена: так огонь прицельнее. Слышим властный голос комбата Титова:

— В атаку! За мной! Вперед!

— Ура!!! — понеслось над полем. Весь батальон устремляется вперед. Враг не выдерживает, поворачивает вспять. Бегут и его офицеры, только что подгонявшие выстрелами своих вояк. Остаются убитые и раненые.

Гоним фашистов. На душе и ясность, и радость. Когда враг бежит — это всегда радостно атакующему солдату. Это конечный результат всех его усилий: самоотверженности, смертельного риска, стойкости.

Все мое отделение — слева от меня. Сегодня, сейчас, сию минуту нас одиннадцать. Вчера было двенадцать. Но напоролись под Миролюбовкой на засаду. И не стало Василия Крюкова, боевого нашего товарища, который пришел к нам из 564-го полка. Очень он хотел дойти до Днепра. Не судилось… А три дня назад мы потеряли Петра Листрового, прибывшего вместе с Крюковым, всегда спокойного, мужественного солдата. За день до его смерти погибли под селом Новопавловка Моисей Стороженко и младший сержант Иван Денисенко… Вот так и продвигаемся, оставляя в братских могилах своих побратимов по оружию.

Сейчас, когда пишу эти строки через сорок лет, мне известно, что случилось с каждым из нас одиннадцати. Только двое дожили до Дня Победы и отсалютовали за всех. Но в тот день каждый из нас надеялся уцелеть, возвратиться домой, жить. Невозможно воевать без такой надежды.

Ближе всех ко мне шагал Юра Кошкин, мой одногодок, среднего роста, худощавый, родом из Подмосковья. Этим немножко хвастался: москвич, дескать. Смелый, неунывающий. Уже дважды шли отцу и матери извещения о его смерти. Первый раз после боев за Старобельск, второй — из-под Славянска. Но и там Кошкин был только ранен. К нам пришел недавно из госпиталя. Недолежал, недолечился, по-настоящему не окреп еще, но всегда неунывающе-веселый.

Дойдет Юра до Варшавы, выйдет из строя после тяжелого ранения.

Сразу за ним в нашей цепи идет, как всегда сутулясь, сорокасемилетний Муздувай Больманас. В нашем отделении он самый старший. Но как держится солдат! Ни в чем не уступает нам, молодым. На редкость вежливый человек.

— Моя твоя пропускай, — говорит нам, всегда уступая место в очереди возле кухни или когда заходим в хату погреться. Очень надежный в бою. Его совесть не позволила бы ему быть плохим солдатом, как вообще быть плохим человеком, соседом, работником, мужем… Дойдет до Днепра. После войны я разыщу в далеком Казахстане село, его старенькую бездетную Тейшу. Надолго переживет она своего Муздувая.

Дальше широко вразмашку шагает Миша Марокулин. Тоже мой ровесник. К нам попал из саперного взвода: захотелось повоевать автоматчиком. Для нас по-особенному ценен: сапер ведь. Как надо что разминировать — есть свой специалист. Фронтового опыта у Миши на троих. Да и смелости не занимать. Дойдет тоже только до Днепра.

Чуть выдался вперед, как обычно, Иван Сучков, однофамилец нашего комдива. Где-то во Владимирской области ждут его жена, Татьяна Ивановна, и две дочери. И его дорога оборвется у Днепра.

Ивана Запорожца одолевает обычная для него одышка, хотя лет ему не более сорока. Рослый, грубоватый, отважный. Оправдывает вполне свою казацкую фамилию. У него на Ворошиловградщине жена Екатерина, дочь Зина. На подступах к Днепру проведет свой последний бой с фашистами Иван Запорожец.

Андрея Стеганцева в селе Рудня Воронежской области ожидали жена, две дочки, сын. Только после войны, когда у меня появится семья, я пойму, что нам, холостым парням, было намного легче, чем семейным солдатам. Ведь к ним и через сотни и через тысячи верст тянулись детские руки их Сережек и Наташ, звали домой их не заглушённые и грохотом битв голоса. Перед смертью самым горьким для солдата было сознание, что остаются его дети сиротами.

И как же мужественно держались они, мои старшие товарищи: никогда и никто не слышал от них слов тоски и горя.

Андрея Стеганцева мы любили за смелость и находчивость, за доброту и отзывчивость. В отделении, как в семье, все идет в один котел, никто не старается для себя одного. Забота о товарищах была особенно характерной для Стеганцева. Когда подъезжала наша кормилица-кухня, останавливаясь за бугром или посадкой, старшина звал нас идти за горячей пищей.

— Я пойду, — обычно вызывался Андрей. И это в то время, когда нас с ног валила крайняя усталость. Впрочем, когда нам предстояло форсировать Днепр, Стеганцев тоже произнес это привычное для нас всех: я пойду.

Дойдет он до венгерского города Каренау. В бою за его освобождение Андрея сразит вражеская пуля.

Сейчас у меня дома среди многих дорогих мне писем хранится и пришедшее из башкирской деревни Ижбуляк от колхозницы Салимы, жены бывшего бойца моего отделения Зарифутдина Кадырова:

«…Есть у меня сын Хамит, хороший он, есть у меня внуки и внучки, но нет хозяина… Ждали его, ждали, но так и не дождались…»

В то раннее утро 17 сентября 1943 года Зарип Кадыров еще шагал в одной цепи со мною. Был очень исполнительным тридцатилетним солдатом. Я, девятнадцатилетний, признаюсь, стеснялся командовать старшими. Но они, бывалые люди, опытные фронтовики, и сами делали то, что положено солдату. Окапываться — окапывались и меня учили, как это надо делать, идти в атаку — поднимались и шли. Мне легко было с такими воинами, как Зарип Кадыров, Михаил Марокулин, Муздувай Больманас. Мне было очень трудно терять их. Мне было невыносимо горько предавать их тела земле, только что отвоеванной ими.

Отважным защитником Родины был Зарип Кадыров. Где мы потеряли его? Тоже на Днепре. Дорого же дался ты нам, седой Славута!

Мне лично пришлось преодолевать Днепр четырежды. Три раза с левого берега на правый и один раз с правого на левый. Самое трудное на моем фронтовом пути связано с Днепром.

Как-то по-особенному легко идет в нашей цепи Владимир Замахаев, не спотыкается на неровностях почвы, не падает. Он — бывший разведчик. К нам попал после ранения, из-за которого служить в разведке больше не смог, стал автоматчиком. Такой солдат — находка для каждого командира: мужественный, умелый, никогда не теряющийся.

Его ждали молодая жена Машенька и дочь. Она была ребенком, когда ее отец стал солдатом. Бой за Днепр — его последний солдатский подвиг.

Крайними от меня идут Степан Кармаза и Федор Ищенко, отчаянной смелости люди, лучшие гранатометатели отделения и взвода. Когда идем в атаку — нам главное приблизиться к вражеским траншеям на бросок гранаты. Тогда Кармаза и Ищенко забрасывают немцев карманной артиллерией, а мы делаем решающий рывок.

Может, в моем отделении были какие-то особенные люди? Нет. Они были самыми обыкновенными, такими, как все достойные защитники земли родной — самоотверженные, умелые, доблестные. Всю свою жизнь я буду гордиться тем, что был среди них, что был с ними. И никогда не устану рассказывать о них.

Алгадай — сын Джамбула

Р. Н. Суворов,

ветеран Великой Отечественной войны, журналист

По всему Юго-Западному фронту прокатилась весть о мужестве и героизме Алгадая — сына казахского народного поэта Джамбула, который воевал в 7-й гвардейской Краснознаменной дивизии 1-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала В. К. Баранова.

На один из участков нашей обороны в районе Синельниково враг бросил наибольшую часть своих сил. Среди гвардейцев-конников бился с фашистами и пулеметчик Алгадай Джамбулов. Его пулемет безотказно бил по наступающим гитлеровцам. И часто во фронтовой обстановке Алгадай вспоминал далекий родной аул, где жили его отец-акын и родственники. Однажды с бойцами Буяровым и Уматовым он занял позицию на чердаке дома. Вскоре пулеметчики увидели четыре автомашины с вражескими автоматчиками, за ними двигались танки и орудия. Алгадай взял под обстрел машины раньше, чем они остановились.

Немцы засекли пулемет, их пули впивались в глиняные стены украинской хаты, били по черепичной крыше. Оба его друга были убиты. Алгадай решил принять последний бой. Приблизившиеся было к селу фашисты опять залегли под ливнем свинца. На подмогу им подоспели танки. Взрывом очередного снаряда тряхнуло дом. Алгадая подбросило, потом кинуло на пулемет. Оцепеневшие руки крепко сжимали рукоятки, пулемет продолжал стрелять по врагу.

Подоспевший эскадрон, в котором служил Алгадай, и наши артиллеристы отбили у противника село. Отважный пулеметчик Алгадай Джамбулов посмертно был награжден орденом Красного Знамени.

Когда тяжелая весть дошла до родного аула, старый акын Джамбул взял домбру и запел:

Храбро и самоотверженно сражались советские воины и на других участках фронта, сдерживая натиск гитлеровских полчищ, что позволило нанести противнику большой урон. Только дивизии 6-й армии с 20 по 28 февраля 1943 года уничтожили 215 немецких танков, большое количество артиллерии и истребили свыше 11 тысяч солдат и офицеров противника.

Чаплинские, Павлоградские, Синельниковские…

Вновь советские армии пошли в наступление к Днепру. Соотношение сил на советско-германском фронте коренным образом изменилось в пользу Советского Союза. В 1943 году было произведено 35 тысяч боевых самолетов, 24 тысячи танков и самоходно-артиллерийских установок. За этот же год было сформировано 78 новых дивизий, а к концу его у нас насчитывалось 5 танковых армий, 37 танковых и механизированных корпусов, 80 отдельных танковых бригад, 149 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских полков.

Первыми перешли к преследованию отходившего из Донбасса противника дивизии 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. К исходу 8 сентября части 3-й армии и приданные ей 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенантов Е. Г. Пушкина и И. Н. Руссиянова вышли в район крупного населенного пункта Межевая. Начиналась земля Днепропетровщины.

В эти дни особенно отличился 1-й батальон 135-й танковой бригады капитана Ф. П. Петрушова. Сильный артиллерийский огонь сдерживал продвижение наших танкистов и пехотинцев. Капитан Петрушов на своей машине прорвался в тыл врага и на большой скорости, ведя огонь на ходу, смял гусеницами 150-миллиметровое орудие, а два других захватил целыми, уничтожив пулеметными очередями всю прислугу.

На другом участке наступления самоотверженно действовал командир танковой роты старший лейтенант В. Г. Шевченко. Со своими танками он стремительно ворвался в один из районов обороны противника и уничтожил огнем и гусеницами две артиллерийские батареи, четыре колесные машины с боеприпасами, два тягача и до сотни гитлеровцев.

10 сентября 1943 года после тяжелых и кровопролитных боев части 39-й танковой бригады 23-го танкового корпуса под командованием подполковника С. И. Беспалова освободили станцию Межевая и прилегающие к ней села Григорьевку, Каменку, Новославянку.

События развивались с исключительной стремительностью. Этой же ночью 39-я и 3-я танковые бригады подполковника С. И. Беспалова и полковника И. А. Девятко во взаимодействии с передовыми частями 259-й стрелковой дивизии полковника А. М. Власенко захватили железнодорожный узел Чаплино. Они были отмечены приказом Верховного Главнокомандующего и получили наименование Чаплинских.

39-я и 3-я танковые бригады 23-го танкового корпуса — первые воинские соединения Советской Армии, отличившиеся в боях при освобождении Днепропетровской области. На станции было захвачено большое количество боевой техники, боеприпасов, военного имущества и снаряжения, тысячи тонн зерна.

Территорию Васильковского района и райцентр вместе с танкистами освобождали подразделения 243-й стрелковой дивизии и других частей и соединений. Этот же день, 10 сентября 1943 года, стал знаменательным и для жителей Петропавловки. Передовые подразделения 1-й гвардейской армии выбили фашистов из села, и оно вновь стало советским. Первым ворвался в Петропавловку танк Т-34, которым командовал чуваш М. К. Кузьмин.

Через четыре дня части 257-й стрелковой дивизии генерал-майора Л. М. Пыхтина захватили Покровку. Отступая, оккупанты разрушили и сожгли 128 домов колхозников, 4 школы, больницу, 2 клуба, кинотеатр, мельницу, элеватор. Уничтожили много сельскохозяйственной техники и скота. Ущерб, нанесенный райцентру, составил 26,8 млн. руб. На каторжные работы в Германию насильственно было угнано 80 жителей села.

Советское командование принимало все меры к быстрейшему выходу войск к Днепру, с тем чтобы противник не успел превратить Левобережную Украину в пустыню. Отступая, гитлеровцы в звериной злобе предавали все огню и разрушению, гибли тысячи женщин, стариков и детей. Все воины, начиная от солдата до генерала, маршала, горели желанием скорее изгнать врага с нашей земли, освободить многострадальный украинский народ из-под тяжкого гнета оккупантов.

Не имея сил сдержать усилившийся натиск наших войск, немецкие армии начали отход к Днепру. Командование фронтов приняло меры к тому, чтобы на плечах отходящего противника захватить плацдармы на Днепре и начать с ходу форсирование этой крупнейшей водной преграды. Для деморализации вражеских войск в боевые действия была включена вся авиация фронтов, создавались подвижные отряды.

Чтобы еще выше поднять морально-политический дух войск во время форсирования, Ставка приказала отличившихся представлять к званию Героя Советского Союза. Военные советы, политорганы, командно-начальствующий состав развернули большую политико-воспитательную работу, разъясняя значение быстрого захвата западного берега Днепра.

Советским войскам пришлось наступать по выжженной земле Левобережной Украины, которую захватчики превратили в мертвую зону. И все же удары наших полков и дивизий были столь стремительны, что гитлеровцы не успевали все сжечь, уничтожить и вывезти. Успешному продвижению войск Степного, Юго-Западного фронтов в значительной мере способствовала наша авиация. В воздухе, как и на земле, борьба не затихала. Соединения 17-й воздушной армии наносили ощутимые бомбовые удары по скоплениям вражеских войск и важнейшим тыловым объектам.

В период жарких боев летчики отказывались от отдыха, раненые стремились снова получить боевое задание. Летчики, не имевшие машин, осаждали командиров просьбами послать их сражаться с врагом на самолетах товарищей. Примером для них служил сам командарм генерал-лейтенант В. А. Судец, связавший свою жизнь с авиацией еще в 1925 году.

Владимир Александрович родился в Нижнеднепровске, был одним из активных комсомольцев. В 1927 году он окончил военно-техническую школу ВВС, а через два года — военную школу летчиков. Отважно воевал против японских захватчиков на Халхин-Голе, осваивал новые типы отечественных истребителей и бомбардировщиков, был награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

Незадолго до начала Великой Отечественной войны он окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и стал командовать 4-м бомбардировочным авиакорпусом, который принимал участие в оборонительных боях на Днепропетровщине в 1941 году. В марте 1943 года принял командование 17-й воздушной армией и прошел с ней весь путь до конца войны. Владимир Александрович стал Героем Советского Союза и маршалом авиации, он был также награжден монгольскими, болгарскими, югославскими и венгерскими орденами и медалями.

Успешно громили врага и обеспечивали наступление 6-й армии и 23-го танкового корпуса летчики 1-го гвардейского смешанного авиационного корпуса генерала В. И. Аладинского. Только за пять дней наступательной операции они сбили 97 вражеских самолетов, уничтожили 45 танков, 33 орудия, свыше 700 солдат и офицеров. Днем и ночью авиаторы вели жестокие бои в воздухе, бомбили скопления вражеских войск в районах Павлограда, Новомосковска, Днепропетровска, Верховцево, Пятихаток, Апостолово. Эту же задачу выполняли и части 9-го смешанного авиационного корпуса генерала О. В. Толстикова. Бомбардировщики и штурмовики под прикрытием истребителей наносили удары по железнодорожным станциям и перегонам, по мостам на Днепре и Самаре.

В боях за Павлоград отличились 288-я истребительная и 305-я штурмовая авиационные дивизии. Этим соединениям было присвоено почетное наименование Павлоградских, а 295-я истребительная авиационная дивизия заслужила честь именоваться Новомосковской. В этих боях отличились летчики 31-го авиаполка, которым командовал майор Г. Д. Онуфриенко. Еще во время битвы под Москвой, командуя эскадрильей, он совершил более ста боевых вылетов и сбил девять вражеских самолетов.

В 31-м истребительном авиаполку воевали также такие прославленные воздушные асы, как Н. М. Скоморохов, Н. Ф. Краснов, О. Н. Смирнов, и другие. Так же, как и их отважный командир полка, все они стали Героями Советского Союза, а Н. М. Скоморохову это звание было присвоено дважды. Над родным городом совершил свой последний подвиг командир штурмовой эскадрильи 110-го гвардейского полка майор М. С. Столяров. Во время очередного захода на днепропетровский железнодорожный мост его самолет был подбит и врезался в дом по улице Ленинградской, которую пересекает улица, носящая теперь имя Столярова. В 1967 году на месте гибели летчика-земляка установлена барельефная мемориальная доска, а на территории завода «Строймаш» — его бюст.

В решительном наступлении от Харькова до Днепра войскам Степного фронта помогали авиаторы 5-й воздушной армии, в состав которой входили авиационные корпуса, которыми командовали прославленные генералы Н. Д. Подгорный, И. С. Полбин и В. Г. Рязанов. Последние два к концу войны стали дважды Героями Советского Союза. Полбина называли летчиком чкаловской хватки и закалки. Его короткая, но яркая жизнь показывает, как упорно он достигал вершин мастерства в летном деле. Вот что написал о нем в своих воспоминаниях командующий Степным фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев:

«Дважды Герой Советского Союза генерал Полбин, командир гвардейского бомбардировочного корпуса, был очень храбрым, я бы даже сказал — безумно храбрым человеком. Причем эта личная храбрость сочеталась у него с высокими командирскими и организаторскими качествами. Всю войну он продолжал летать на выполнение боевых задач, особенно когда это были задачи крупные, ответственные или особо опасные…»

Иван Семенович Полбин после окончания Оренбургской летной школы служил в различных авиационных частях. За участие в боях на Халхин-Голе был награжден орденом Ленина. В годы Великой Отечественной войны командовал авиационным полком, а затем авиационной дивизией и корпусом. В трудные дни 1941 года в битве за Москву пикирующие бомбардировщики Полбина наносили сосредоточенные удары по скоплению противника.

«Друг мой! — писал он жене в одном из писем. — Наступил август, я со своими людьми воюю уже более полумесяца. Люди работают прекрасно! Фашистов бьем днем и ночью. Для них наш полк является страшной силой. Неоднократно, кроме благодарностей всему составу полка от командования, мы получаем выражение признательности и от наших наземных войск, которым приходится помогать с воздуха. А в помощи не стесняемся — помогаем днем и ночью».

В ноябре 1942 года И. С. Полбин был назначен командиром авиадивизии, действующей на Сталинградском фронте. Это он разработал наиболее эффективный тактический прием группового бомбометания с пикирования. Летчики-фронтовики хорошо знают знаменитую полбинскую «вертушку». Этот оправдавший себя метод был взят на вооружение всеми пикировщиками советской авиации. И на днепропетровской земле героически сражались летчики-полбинцы. 11 февраля 1945 года, совершая свой 157-й боевой вылет на Бреслау (ныне Вроцлав, ПНР), генерал-майор авиации И. С. Полбин погиб смертью храбрых.

Не менее отважно, чем полбинцы, громили врага в Приднепровье и летчики штурмового корпуса генерала В. Г. Рязанова. Его боевая биография похожа на многие биографии видных советских военачальников. Еще юношей вступил в ряды Красной Армии, командовал авиационными подразделениями, частями и соединениями. За успешные действия по освобождению Украины все три дивизии, находившиеся в составе штурмового авиакорпуса генерала Рязанова, получили почетные наименования разных городов, более 100 летчиков стали Героями Советского Союза.

Остались интересные воспоминания дважды Героя Советского Союза, маршала И. С. Конева, бывшего командующего 2-м Украинским фронтом, о замечательном авиационном командире В. Г. Рязанове, с которым они бок о бок прошли до конца войны.

«Человек своеобразной военной судьбы, он был одним из лучших авиационных начальников, с которым мне приходилось работать в бытность мою командующим фронтом. Я знал его давно, еще по 17-й Нижегородской дивизии, которой командовал в тридцатые годы. Тогда Рязанов был инструктором политотдела дивизии, весьма образованным и знающим свое дело. В середине тридцатых годов он поступил в Военно-воздушную академию, кончил ее, затем учился на курсах усовершенствования, командовал рядом частей и соединений в авиации. Одно время он возглавлял бригаду, которая, как образцовая авиационная часть, существовала при Воздушной академии имени Жуковского.

Сравнительно поздно начав летать, он летал хорошо. Так Рязанов за свою жизнь в армии прошел как бы два служебных этапа — сначала был политработником, а потом — авиационным командиром. Во время войны он командовал авиационным корпусом — сперва в составе 2-го Украинского фронта, а потом в составе 1-го. Василий Георгиевич был исключительно добросовестен в выполнении боевых задач, никогда не ссылался на какие-либо технические затруднения. Его штурмовики обрушивались на врага в любую погоду, всегда и везде справлялись с любыми заданиями.

Мне запомнились и понравились действия Рязанова во время форсирования Днепра на 2-м Украинском фронте. Это было в районе Переволочной.

7-я гвардейская армия под командованием генерал-полковника Михаила Степановича Шумилова переправилась на ту сторону и зацепилась за берег, но, фигурально выражаясь, голова и туловище армии были уже на берегу, а ноги оставались в воде.

Гитлеровцы яростно старались столкнуть Шумилова с этого маленького плацдарма. В один из дней положение настолько обострилось, что он позвонил мне и сказал: «Дальше держаться, очевидно, не смогу. Прошу разрешения уйти с плацдарма». Тогда я сам вылетел в этот район на У-2 и добрался до командного пункта Шумилова. Находился он буквально у самой воды, прямо напротив плацдарма.

Здесь же, на наблюдательном пункте, присутствовали два командира авиационных корпусов: штурмового — Рязанов и истребительного — Подгорный. Неприятельская авиация непрерывно и ожесточенно била по плацдарму, и по наблюдательному пункту Шумилова, и по переправам, и по тылам. Положение, действительно, сложилось крайне трудное, хотя Шумилов в обороне был мастер: если зацепился — значит, все, не уйдет. (Кстати, чтобы не получилось одностороннего мнения, Шумилов такой же мастер и в наступлении). Но уже одно то, что он запросил разрешения уйти с плацдарма, свидетельствовало: жали на него очень крепко.

Немецкие самолеты шли волна за волной, причем летали почти без наказания. А наши истребители вели себя довольно пассивно, да и было их слишком мало. Я поначалу сказал пару нелестных слов командиру истребительного корпуса, по дело от этого не улучшилось. А если и улучшилось, то в слишком малой степени. Через некоторое время прилетела большая группа «фокке-вульфов» и начала бесчинствовать над переправой, расстреливая все живое.

Как раз в этот момент штурмовики, отбомбившись, возвращались на свой аэродром. Рязанов находился рядом со мной. Я не выдержал и сказал ему:

— Рязанов! Нельзя допустить, чтобы «фокке-вульфы» господствовали над полем боя. Поверните свои штурмовики. Разгоните их!

И Рязанов, не колеблясь, отдал приказание своим штурмовикам. Этот маневр для врага был полон неожиданности. Штурмовики всей девяткой вступили в бой, сбили не то три, не то четыре «фокке-вульфа», а остальных разогнали».

Перед войсками Степного фронта была поставлена задача развивать наступление в направлении Днепра и захватить переправы в районах Успенское, Куцеволовка, Мишурин Рог. Ставка усилила фронт тремя армиями — 37-й, 5-й гвардейской и 46-й, которыми командовали генерал-лейтенанты М. Н. Шарохин, А. С. Жадов и В. В. Глаголев. 46-я армия развивала наступление в направлении на Почино-Софиевку, Чаплинку с целью овладения переправами в районе Аулы, Днепродзержинск, Тритузная. 37-я армия в составе семи стрелковых дивизий, находясь во втором эшелоне, должна была форсировать Днепр на участке Успенское, Куцеволовка, Мишурин Рог. 7-я гвардейская наступала в направлении Старого Орлика, а левее выходила к Днепру около устья Орели 57-я армия.

23 сентября 1943 года части 353-й стрелковой дивизии в составе 1145-го, 1147-го и 1149-го стрелковых и 902-го артиллерийского полков 46-й армии освободили райцентр Магдалиновку. А на следующий день фашисты были изгнаны и из Царичанки. Здесь отличились войска 14-й ордена Ленина, ордена Кутузова Краснознаменной стрелковой дивизии имени Яна Фабрициуса и 143-го стрелкового полка 71-й стрелковой дивизии. В боях за райцентр пали 176 советских солдат и офицеров, среди которых были представители разных национальностей. Первым вступил в село стрелковый батальон под командованием капитана А. Гурова. В ряды освободителей влилось много местных жителей, которые затем принимали участие в битве за Днепр.

С каждым днем обстановка для немецко-фашистских войск все более усложнялась. В направлении Павлограда и Синельниково наступала 12-я армия генерала А. И. Данилова. Преодолевая сопротивление противника, выбивая его из отдельных опорных пунктов, дивизии и полки продвигались вперед. Им оказывали помощь саперы, разминировали дороги, здания, проделывали проходы в минных полях и заграждениях. В 60-й гвардейской дивизии генерал-майора Д. П. Монахова этим мастерством славились сержант Гуров и рядовой Соломатин. Под сильным огнем противника, на подступах к Павлограду, они сняли 80 вражеских мин. Саперы 269-го армейского инженерного батальона только за один день обезвредили свыше 2100 мин.

В качестве передового отряда 3-й армии действовала 135-я танковая бригада подполковника М. З. Безнощенко, о которой уже упоминалось. Комбриг установил, что вражеский аэродром, с которого поднимались в воздух бомбардировщики Ю-88, недалеко, и определил направление. Однако горючее у танкистов было на исходе: они прошли с боями в этот день уже более 100 километров. Но аэродром любой ценой нужно было захватить и парализовать действия вражеской авиации. Безнощенко приказал слить остатки горючего в три танка. Через несколько минут танковый взвод уже стремительно двигался вперед. С ним на своей машине шел и подполковник Безнощенко. Всего сорок минут понадобилось храбрецам, чтобы захватить аэродром и уничтожить на нем более 80 самолетов. Подполковник Безнощенко и его танкисты были отмечены орденами за этот подвиг.

Вместе со своим 23-м танковым корпусом он прошел затем большой боевой путь, а после войны поселился в Киеве. М. З. Безнощенко не раз приезжал на Днепропетровщину, встречался с молодежью, рассказывал юношам и девушкам о первых боях на территории области, о славном командире генерал-лейтенанте Е. Г. Пушкине.

В 1983 году, когда трудящиеся области отмечали 40-летие освобождения Днепропетровщины от немецко-фашистских захватчиков, в Днепропетровске побывали многие ветераны 23-го танкового корпуса. Среди них — личный водитель генерала Пушкина, приехавший из Луцка, М. В. Сергеев, связист — ленинградец А. М. Воробьев, командир батальона из Ворошиловграда В. Ф. Небесный, командир танка из Челябинска А. И. Никулин, медицинский работник из Львова С. Е. Клитина. Боевые побратимы вспоминали былые бои и походы, которые пролегли от западной границы нашей Родины до Сталинграда и обратно до Днепра и Вены. Ветераны встретились с юными днепропетровцами.

Успешное продвижение на запад частей 23-го танкового и 1-го механизированного корпусов, а также выход их передовых отрядов в районы Синельниково и Павлограда создали угрозу противнику и приблизились на расстоянии 40–50 километров к Днепру. Командующий группой армий «Юг» Манштейн, убедившись, что «подвижная оборона» не оправдала его надежд, приказал 15 сентября начать отвод всех армий группы за Днепр.

А бои продолжались с не меньшим накалом и ожесточением. В бешеной злобе гитлеровцы цеплялись за каждый метр нашей земли, особенно под Павлоградом. Не хотели сдавать город. О накале этих боев и о своих товарищах по оружию уже после войны вспоминал дважды Герой Советского Союза генерал-майор запаса А. П. Шилин в книге «В большом наступлении». В ту пору он служил в 60-й гвардейской стрелковой дивизии.

«После окончания Томского артиллерийского училища Алексей Ластовка вновь на фронте, но не наводчик, а командир взвода управления 6-й батареи 132-го гвардейского артполка 60-й дивизии. Шли жестокие бои за освобождение Украины. Гвардии лейтенант Ластовка со своим взводом наступал в первом эшелоне. На подступах к Павлограду враг закрепился на высотах. Шквальный огонь его пулеметов, орудий, танков приостановил наше продвижение. Смельчаки залегли. Гвардии лейтенант Ластовка, быстро определив координаты огневых точек противника, стал расстреливать их метким огнем своей батареи. А потом раздался голос командира: «Вперед, гвардейцы, за нашу родную Украину!» Алексей Ластовка сам ринулся на врага, увлекая за собой бойцов. Воины захватили важную высоту, расчистив путь наступающим. В этом бою гвардии лейтенант Ластовка пал смертью храбрых. Он погиб как герой, освобождая родную землю. В боях за Украину отдали свои молодые жизни и его боевые друзья — сибиряки лейтенанты Юрий Шубин из Новосибирска и Григорий Плотников из Ленинск-Кузнецка».

Да и сам А. П. Шилин геройски сражался на украинской земле. Под Павлоградом он огнем своих орудий подбил два танка, форсировал Днепр вместе с разведчиками и радистами, а затем отражал атаки гитлеровцев. Когда фашисты окружили его наблюдательный пункт, лейтенант Шилин вызвал огонь батарей на себя. Артиллерийский налет отбросил немцев от берега. Плацдарм был спасен героическим мужеством. Командир полка приказал отыскать тело Шилина. Из-под обломков здания с трудом вытащили лейтенанта и с радостью обнаружили, что он жив, но потерял сознание. Выздоровевший Афанасий Шилин снова встал в строй. Золотая Звезда Героя Советского Союза украсила его грудь. В конце войны он был удостоен этого высокого звания во второй раз.

После Великой Отечественной Афанасий Петрович окончил Военную артиллерийскую академию имени Ф. Э. Дзержинского и Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР имени К. Е. Ворошилова. С 1975 года и до последних дней своей жизни А. II. Шилин был заместителем председателя Центрального комитета ДОСААФ СССР.

60-й гвардейской стрелковой дивизией командовал генерал-майор Д. П. Монахов. Это был замечательный военачальник, сочетавший в себе хорошие качества боевого командира, и большой души человек. Его знали, любили и уважали все, начиная от командиров частей и подразделений и кончая рядовыми солдатами. В трудные минуты боя его часто можно было встретить на переднем крае. Он умел каким-то особым чутьем почти безошибочно распознавать слабые участки в обороне врага и концентрировать на них мощные силы прорыва. Так было и в боях за освобождение Павлограда, где личный состав дивизии проявил большой наступательный порыв, массовый героизм, умение бить противника наверняка.

Генерал-майор Д. П. Монахов не дожил до светлого Дня Победы, он погиб на приднепровской земле и похоронен в Днепропетровске на мемориальном кладбище. Его дивизия продолжала громить немецко-фашистских захватчиков. Среди отличившихся частей и соединений 60-я гвардейская и 172-я стрелковые дивизии, 288-я истребительная и 305-я штурмовая авиационные дивизии, 269-й отдельный саперный батальон получили наименование Павлоградских. Особенно мужественно сражались воины 180-го полка 60-й дивизии под командованием гвардии полковника Ф. В. Чайки.

Трудящиеся Павлограда свято чтут память о воинах-освободителях, участниках антифашистского подполья и героях-земляках, которые ценой своей жизни отстояли свободу и независимость Отчизны. В центре города сооружена аллея Славы, где увековечены многие имена. В шахтерском поселке Терны возвышается монумент воинам-танкистам 25-го корпуса, которые в феврале освобождали Западный Донбасс от оккупантов.

19 сентября войска Юго-Западного фронта вступили на территорию Синельниковского района. На подступах к крупному железнодорожному узлу гитлеровцы создали мощный оборонительный рубеж и встретили наступающие войска сильным огнем из всех видов оружия. Тогда пехотные подразделения при поддержке танков форсировали реку Терсу и перерезали железную дорогу на Славгород. Немецкое командование бросило туда часть своих сил, а юго-восточную часть города прикрыло плотным заградительным огнем. Тогда один из полков 25-й дивизии совершил неожиданный для врага маневр: резко повернул на юго-запад, в обход города. Стремясь ликвидировать создавшуюся угрозу, фашисты перенацелили свои основные огневые средства. Воспользовавшись этим, стрелковые части 25-й и 333-й стрелковых дивизий перешли в атаку с северо-восточной стороны и ворвались на станцию Синельниково-1. 21 сентября фашистские оккупанты были изгнаны из Синельниково. В боях за город отличились 25-я гвардейская и 333-я стрелковые дивизии. Им было присвоено наименование Синельниковских.

От Самары до Днепра

Настал черед освобождения и Новомосковска. Это произошло 22 сентября 1943 года. Здесь проявили мужество и героизм воины 195-й стрелковой дивизии полковника А. М. Сучкова и летчики 295-й истребительной авиационной дивизии полковника А. А. Сильвестрова. Приказом Верховного Главнокомандующего этим соединениям было присвоено наименование Новомосковских.

В своей книге «Гремели бои в Приднепровье» участник боев за город — доцент Днепропетровского инженерно-строительного института — Н. И. Фоменко рассказал о подвигах своих боевых товарищей из 195-й дивизии в сражении за Новомосковский район.

Это командир орудия Иван Мезенцев, разведчики Цыганков и Храпов, командиры пулеметных взводов младшие лейтенанты А. Л. Виниченко и А. Г. Чумак, сапер М. С. Нечитайло, капитан медицинской службы В. И. Алещенко, рядовой С. П. Кетов. Среди воинов-освободителей были уроженцы Новомосковска — командир роты 604-го полка старший лейтенант Г. И. Денисов, бойцы которого захватили железнодорожный мост, разведчик 475-го артполка старшина Д. Т. Куренной и сержант Георгий Резник.

Овладев Хащевым и Орловщиной, командир дивизии полковник А. М. Сучков принял решение: 564-му и 573-му стрелковым полкам форсировать Самару и освободить город.

Под покровом ночи Новомосковск был взят. Командир взвода разведки 564-го полка лейтенант Столбов со своими бойцами первым ворвался в центр и водрузил красное знамя на здании горисполкома. Дивизия выполнила поставленную задачу, освободила села Новоселовку, Александровку, Одинковку, Рыбальское и вышла к Днепру на 30-километровом участке. 573-й стрелковый полк занял позиции между Лоцманским и городским железнодорожными мостами в Амур-Нижнеднепровском районе.

В освобождении Новомосковска участвовали и подразделения 152-й стрелковой дивизии генерал-майора В. П. Каруны, которая пришла сюда с Северского Донца. Она преодолела с боями почти 300-километровый путь. В головной походной заставе 544-го стрелкового полка шла рота старшего лейтенанта Николая Долгова. Это был опытный боевой офицер. Он воевал в рядах дивизии в Заполярье, под Харьковом, его рота участвовала во многих боевых операциях. На северную окраину Новомосковска она вышла первой.

22 сентября передовые подразделения 152-й дивизии вышли на рубеж сел Подгородное, Куроедовка, Спасское и река Кильчень. Здесь гитлеровцы создали оборонительную полосу препятствий. Особенно сильно она была укреплена по крутому правому берегу Кильчени. Высота господствовала над всей местностью, с нее открывался простор в сторону Новомосковска и Нижнеднепровска. Теперь на этих землях раскинулись поля совхозов «Подгородний» и «Нижнеднепровский» Днепропетровского района, хлеборобы и овощеводы выращивают здесь высокие урожаи. И ничто не напоминает о жестокой войне, только по крутым склонам и балкам кое-где виднеются заросшие воронки и окопы.

— Крепкий орешек нам достался, — сказал комдив генерал-майор В. П. Каруна командирам полков во время рекогносцировки местности, — и все-таки его необходимо разгрызть. Вот вам, подполковник, — обратился он к командиру 646-го стрелкового полка К. К. Лебедеву, — поручается эта почетная задача. Оседлайте шоссе с обеих сторон и наступайте. — А пушкари 333-го артполка, — повернулся генерал в сторону майора П. Т. Галкина, — поддержат вас огоньком. Да и полковая артиллерия поможет, гвардейские минометы расчистят путь…

Почти неделю прорывали поредевшие подразделения 152-й дивизии вражескую оборону на Нижнеднепровском плацдарме. И немцы не выдержали, их главные силы отступили к Днепру, стали поспешно переправляться. В левобережной части города факельщики и подрывники делали свое черное дело: жгли и взрывали все, что представляло ценность, а людей угоняли.

Каждый километр последнего рывка к Днепру, улицы, переулки поселков Клочко, Березановка, Фрунзе приходилось брать с боем. К концу дня 26 сентября полки прорвали укрепленные позиции второго оборонительного рубежа и вышли на северную окраину левобережной части города — Нижнеднепровск. Во время этих боев противник понес большие потери, около тысячи гитлеровцев были убиты, на поле боя осталось много боевой техники и боеприпасов.

Отличились стрелковые батальоны 480-го стрелкового полка майора К. Т. Кривобока и 646-го стрелкового полка подполковника К. К. Лебедева, артиллеристы 275-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона майора И. С. Мерзлова. В этом дивизионе воевал и инженер завода имени Карла Либкнехта капитан М. Г. Писаненко. В дивизии его знали как опытного и боевого командира и большого мастера артиллерийского огня. Еще в Заполярье в тяжелых условиях зимы 1942 года, где дивизия вела оборонительные бои, он стал применять тактику «кочующих» орудий. И вот, теперь Днепропетровск — город юности, где оставались до эвакуации жена и маленький сын. В перерывах между боями М. Г. Писаненко писал своим родным:

«Сообщаю вам, дорогие мои, что теперь нахожусь на Украине. И возможно, что доведется принимать участие в освобождении города, в котором мы с вами так счастливо жили до войны. Буря, ураганы боев не за горами. Это каждый из нас знает. И хочется сказать словами великого Горького: «Пусть сильнее грянет буря!», чтобы могучим порывом наших воинов смести с родной земли фашистскую нечисть».

Отважный офицер М. Г. Писаненко погиб спустя два месяца в бою за село Кринички, а память о нем осталась золотой надписью на гранитных плитах заводского мемориала, в пламени Вечного огня.

О первом дне в освобожденном Нижнеднепровске остались воспоминания парторга 480-го стрелкового полка, члена КПСС с 1928 года, С. И. Пересадько, который прошел с этой дивизией весь путь от начала формирования и до Дня Победы и был награжден четырьмя боевыми орденами и 12 медалями. До войны Степан Иванович работал директором Зачепиловской МТС, а осенью 1943 года ему пришлось ее освобождать.

— Когда 27 сентября наступил рассвет в освобожденном Нижнеднепровске, — писал С. И. Пересадько, — из укрытий стали выходить женщины, старики, дети, со слезами на глазах они обнимали своих освободителей. Мы увидели страшную картину расправы гитлеровских головорезов над мирными жителями. Несколько колодцев были завалены трупами военнопленных и гражданских лиц. Только в этом районе работниками нашего штаба было заактировано 360 трупов. Нижнеднепровск был полностью разрушен, вокруг — груды камня, щебня от взорванных заводских цехов…

Кроме 152-й и 195-й стрелковых дивизий, первыми также ворвались в Нижнеднепровск 20-я гвардейская стрелковая дивизия и 11-я танковая бригада. К 3 октября распоряжением Юго-Западного фронта 1-я гвардейская армия перешла к прочной обороне по левому берегу Днепра: Сугаковка, Нижнеднепровск, Любимовка, Вороново.

Командовал 1-й гвардейской армией в этот период генерал-лейтенант В. И. Кузнецов, он привел ее из-под Сталинграда, где она была сформирована в третий раз. Членом Военного совета армии был генерал-майор И. В. Васильев, начальником штаба — генерал-майор В. В. Панюков. 1-я гвардейская армия прошла славный боевой путь от Дона и Сталинграда до Праги, где и встретила День Победы. Тогда ею командовал генерал-полковник А. А. Гречко.

На землю Украины армия вступила одной из первых, участвовала в освобождении Донбасса, совместно с 8-й гвардейской армией перешла в наступление на Изюм-Барвенковском направлении, а в августе 1943 года, наступая на правом крыле Юго-Западного фронта, участвовала в общем стремительном движении советских войск к Днепру. Ее дивизии освободили большую часть территории Днепропетровской области.

На следующий день — 28 сентября — командарм генерал-лейтенант Кузнецов прибыл в Нижнеднепровск уточнить обстановку. Места эти ему были знакомы еще со времен гражданской войны, когда он, молодой красный командир, сражался с врагами Советской власти. На песчаном берегу Днепра, сняв форменную фуражку, генерал молча смотрел в сторону противоположного берега. Его окружили солдаты и офицеры 195-й стрелковой дивизии.

— Одолеем Днепр, сынки? — по-отечески обратился к ним командарм.

— Наш он, нашим и будет, — ответил один из бойцов.

— Большого счастья вам, сынки, — сказал генерал и сел в запыленный «виллис». — В соседнюю, 152-ю, — сказал он шоферу.

Ликвидировав нижнеднепровский плацдарм противника, 152-я, 195-я стрелковые дивизии заняли оборону вдоль Днепра. Попытки с ходу форсировать реку в районе города успеха не имели. Сказались огромные потери в войсках, понесенные в предыдущих боях, и отсутствие переправочных средств. Войдя в состав новой 46-й армии, которой командовал генерал-лейтенант В. В. Глаголев, полки дивизий получили приказ вести планомерную подготовку к форсированию водного рубежа.

Штурм «Восточного вала»

Особое значение гитлеровское командование придавало укреплению правого берега Днепра — главного элемента «Восточного вала», о который, по замыслу фюрера, русские армии должны были сломать себе шею. Другой такой многоводной и надежной преграды на всем пространстве от Белого до Черного моря они себе и не представляли. Гитлер самонадеянно заявил: «Скорее Днепр потечет вспять, чем русские преодолеют его — эту могучую водную преграду 700–900 метров шириной, правый берег которой представляет собой беспрерывный лабиринт дотов, неприступную природную крепость».

Такая самоуверенность фашистского диктатора напоминает ответ турков на письмо Суворова. Когда фельдмаршал ожидал капитуляции Измаила, турки, как известно, ответили: «Скорее небо упадет на землю и повернет свое течение Дунай, чем сдастся неприступный Измаил». Но перед силой русских воинов, возглавляемых великим полководцем, Измаил пал.

Такое же повторилось и осенью 1943 года. Миф был развеян. К 20 сентября на 750-километровом протяжении Днепра разгорелись тяжелые бои, которые велись в разных направлениях и не в одно время. Битва за Днепр, в которой принимала участие миллионная армия советских воинов, состояла из целого ряда операций и вошла в историю Великой Отечественной войны как одна из славных ее страниц.

В этой великой битве принимали участие сыновья и дочери почти всех национальностей и народностей Союза ССР. Они еще раз продемонстрировали нерушимое единство и силу дружбы народов нашей страны.

В полосе Степного фронта на участке Черкассы — Верхнеднепровск немцы имели 24 дивизии. Наземные силы гитлеровцев поддерживались двумя корпусами 4-го воздушного флота — около 700 самолетов.

Враг сосредоточил и в низовьях Днепра 32 дивизии, здесь перед войсками Юго-Западного фронта действовала- немецкая авиация в составе 700 самолетов, из них 400 бомбардировщиков.

В советских войсковых частях с нетерпением ждали тот день, когда начнется форсирование.

«Родина-мать! На седых берегах Днепра, где сражались за свободу Украины славные рыцари — запорожцы, грозное народное войско Богдана Хмельницкого, храбрые полки легендарного Щорса, — даем тебе свою сыновнюю клятву, — говорили бойцы и командиры на митингах, партийных и комсомольских собраниях. — Клянемся мужественно и стойко сражаться на поле брани за нашу свободу, за нашу Советскую Украину! Не пожалеем ни крови, ни жизни для победы над ненавистным врагом — гитлеровцами».

Это была вера, которая с непоколебимой силой выражала волю и готовность воинов пожертвовать своей жизнью во имя Отчизны. Почти на 300-километровом участке началось форсирование Днепра войсками Степного и Юго-Западного фронтов с целью захватить плацдармы на правом берегу в районах Мишуриного Рога, Бородаевки, Аул, Войскового-Вовниги и в других мостах. За этот подвиг на берегах Днепра только на территории области более 600 солдат, сержантов, офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза. На знаменах многих воинских соединений засверкали боевые ордена, дивизии и полки получили наименования Верхнеднепровских, Днепродзержинских, Нижнеднепровских, Днепропетровских, Никопольских. Но это будет потом. А сегодня бой — не на жизнь, а на смерть.

Дни и ночи плацдарма

Войска Степного фронта, которым командовал генерал армии Иван Степанович Конев, в жестоких боях под Полтавой нанесли поражение сильной группировке противника и развернули наступление в сторону Днепра. По распоряжению Верховного Главнокомандования фронту были переданы 37-я, 5-я гвардейская армии.

Во второй половине дня 24 сентября, когда 37-я армия находилась еще в ста километрах от Днепра, командующий фронтом И. С. Конев приказал ей форсированным маршем выйти в район боевых действий, сменить части 69-й армии и, развивая наступление, форсировать Днепр с ходу. Командующий армией генерал-лейтенант М. Н. Шарохин принял решение — главные усилия сосредоточить на левом фланге армии, на участке Дериевка, Мишурин Рог. Выбор этого направления обусловливался наличием на Днепре островов в районе Солошино, Переволочной. Крупные населенные пункты, многочисленные овраги, сады и кустарники левого берега Славутича обеспечивали скрытый подход и сосредоточение войск.

Противник считал, что здесь, на Днепре, он будет иметь дело с 69-й армией, ослабленной предыдущими боями и не способной с ходу преодолеть реку. Не ожидал он появления в районе Куцеволовки и Мишурина Рога свежей 37-й армии, которая тут же была усилена частями 69-й. В первом эшелоне генерал-лейтенант М. II. Шарохин ввел войска 57-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Петраковский, во втором готовился 82-й стрелковый корпус генерал-майора Кузнецова. В состав 57-го стрелкового корпуса входили 62-я, 92-я, 110-я гвардейские стрелковые дивизии и 89-я гвардейская Белгородско-Харьковская стрелковая дивизия, переданная из состава 69-й армии.

Части 62-й гвардейской стрелковой дивизии полковника И. Н. Мошляка были первыми в 37-й армии, форсировавшими Днепр у Мишурина Рога. Спустя много лет, переписываясь с красными следопытами Мишуринрожской сельской школы, Иван Николаевич прислал им свои воспоминания, в которых рассказал, как воины дивизии сражались на Днепре:

«Мною было принято решение: атаку начать ночью силами 182-го и 184-го стрелковых полков, а 186-й иметь во втором эшелоне для расширения плацдарма. Не было лодок и понтонов, нашлись бревна и доски разобранных сараев, из которых соорудили плоты. Накануне получили пополнение, солдаты молодцы, большинство комсомольцы. Как сейчас, вижу, стоят загорелые, обветренные крепыши, офицеры, жаждущие боя, командиры батальонов капитаны В. И. Данько, В. И. Септюрин, Е. Ф. Асташин, Ф. А. Зубалов. Особенно выделялся майор Федор Андреевич Зубалов. Быстрый в движениях, смышленый, энергичный, он уже отличился в боях.

Командиры батальонов Зубалов и Данько хорошо подготовили свои подразделения к форсированию, создали передовые штурмовые отряды, в которые входили артиллерия, минометы и саперы. Форсирование передовых отрядов обеспечивалось огнем артиллерии двух стрелковых дивизий и армейской артгруппой. Всего было выделено 655 орудий и минометов.

Штурм Днепра начался в 4 часа утра 28 сентября батальонами Зубалова и Данько, без артиллерийской подготовки, чтобы достичь эффекта внезапности. Батальон капитана Данько сразу же вырвался вперед и первым в дивизии достиг правого берега. Немцы обнаружили гвардейцев, когда они уже прошли половину реки, и тотчас же открыли по десантникам сильный огонь из всех видов оружия.

На всю жизнь запечатлелся в памяти рассвет, озаренный вражескими ракетами. Днепр заполыхал огнем, вода словно кипела от пуль, мин и снарядов. При подходе к берегу батальоны своими средствами подавили огневые точки на переднем крае обороны противника и с ходу овладели первой траншеей.

Все произошло в считанные минуты, но они решили многое. Первый успех окрылил наступающих. На правом фланге батальона Данько огонь фашистов заметно ослаб, зато на левом, против батальона Зубалова, он усилился. Завязался ожесточенный бой, но порыв гвардейцев был настолько стремителен и могуч, что гитлеровцы не выдержали натиска и стали отходить на новый рубеж. Гвардейцы Данько заняли вторую траншею и в первый час боя проникли в оборону противника до двух километров по фронту и до одного — в глубину. Третий батальон 184-го полка тоже захватил такой же плацдарм. Вслед за передовыми подразделениями стали форсировать Днепр остальные части.

На участке батальона Зубалова противник перешел в контратаку и рвался к переправам. Туда был дан мощный залп «катюш». Наши солдаты и офицеры действовали смело и решительно. Был случай, когда переправочные средства роты капитана П. Г. Щедрина вышли из строя, а до берега оставалось 100–150 метров. Командир скомандовал: «Всем вплавь!» И рота одной из первых появилась на противоположном берегу и атаковала противника.

К середине дня на правом берегу было уже два батальона 182-го гвардейского полка, которым командовал гвардии полковник Г. С. Антонов. Дальнейшее форсирование замедлилось из-за сильного огня противника, который обнаружил места переправ. Его авиация беспрерывно бомбила наши боевые порядки.

К вечеру командир 184-го гвардейского полка подполковник Луценко докладывал обстановку. Грохот разрывов заглушил его последние слова. Немецкая авиация снова сбросила три десятка бомб вблизи наблюдательного пункта дивизии. Не успела она уйти, как появилась новая группа самолетов, которая тоже сбросила свой груз на боевые порядки полков. Эта пятая по счету контратака была отбита нашими гвардейцами. Бой за расширение плацдарма продолжался. К исходу 28 сентября подразделения 182-го полка овладели территорией до шести километров по фронту и столько же в глубину, батальоны 184-го полка к тому времени овладели плацдармом в районе Мишурина Рога — три километра по фронту и до двух в глубину, соединив оба плацдарма в один.

Побывав в обоих полках на плацдарме, я пришел к выводу, что противник с утра может еще сильнее контратаковать, и решил в течение ночи переправить на противоположный берег 186-й гвардейский стрелковый полк. А утром ударами в направлении высоты 156,9 разгромить противостоящего противника и овладеть высотой 170,5, которая имела важное тактическое значение».

На этом воспоминания И. Н. Мошляка не заканчиваются. Боевой генерал писал о подвигах воинов дивизии на плацдарме, а во время своих приездов в Мишурин Рог вместе с молодежью посещал места былых боев. С юных лет связал свою судьбу И. Н. Мошляк с Вооруженными Силами СССР, еще в 1938 году молодой командир отличился в боях с японскими захватчиками у озера Хасан. Затем Иван Николаевич участвует во многих сражениях с немецко-фашистскими войсками. Полки дивизии под его командованием обороняли Донбасс, громили фашистов на Курской дуге, освобождали Харьков и Полтавщину и пришли к Днепру.

Среди тех, кто первым высадился на правый берег, был и командир отделения 184-го полка Роман Левицкий. За плечами у воина было уже восемь месяцев фронтовых дорог и боев. Он участвовал в освобождении Харьковской области, где жил и учился до войны. За город Изюм был награжден медалью «За отвагу».

…Ночь выдалась темной. Изредка над нависшими облаками проглядывала луна. Лодка тихо скользила по пенистой воде, на ней разместилось отделение сержанта Левицкого. Вот скрипнула уключина, кто-то неосторожно кашлянул.

— Тише, хлопцы! Немцы не спят, постреливают. Могут и нас накрыть, — вполголоса сказал сержант.

И действительно, в сторону десантников потянулись струи трассирующих пуль, над Днепром повисли осветительные ракеты. Один из солдат тихо ойкнул и камнем свалился за борт. Его поглотила темная пучина.

— Скорее бы берег, — не удержался от восклицания сержант. — Там хоть не так дешево жизнь отдашь.

Что-то заскрежетало под днищем. Не раздумывая, Левицкий прыгнул в воду, за ним — все отделение.

Теперь уже ничто не могло остановить десантников. Зацепившись за береговую кромку земли, они броском кинулись в плавни. Сержант Левицкий действовал смело и решительно. Ворвавшись в окоп, он в упор застрелил двух вражеских пулеметчиков. Когда гитлеровцы пошли в контратаку, бросал гранаты, в рукопашной пускал в ход приклад.

На отвоеванный плацдарм прибыли новые подразделения батальона. В окоп к Левицкому спрыгнул командир роты старший лейтенант Новиков.

— Жарковато, сержант! Молодцы! Геройски дрались! — похвалил он Левицкого. — Представлю тебя к Герою. A теперь надо брать село. Вперед!

Командир роты выскочил из траншеи, за ним пошли в атаку все гвардейцы.

Крымский агроном-садовод Василий Новиков до войны сажал яблони, груши, виноград собирал урожай. Ему хотелось приносить людям счастье. Теперь он вел в атаку свою роту для того, чтобы на земле были счастье и мир. Еще в сорок первом поклялся вернуться сюда и пришел во главе роты. Первым в полку прорвался к реке, перед этим выбил гитлеровцев из двух сел, форсировал Днепр. И вот теперь вел бой за Мишурин Рог, за господствующие высоты.

Доставив первых десантников на правый берег, понтонеры из взвода лейтенанта Калиберды отчалили в обратный рейс. На левый берег к Переволочной они увозили раненых. Среди них был и командир лейтенант Калиберда. Во время высадки десанта, когда до берега оставались считанные метры, застрочил вражеский пулемет. О борт понтона защелкали пули, появились раненые и убитые.

Лейтенант Калиборда меткими очередями своего ручного пулемета заставил замолчать огневую точку. В это время в понтон попал снаряд. В пробоину хлынула вода, ее быстро заделали припасенными тряпками. У берега Калиберда дал рулевому сержанту Фадееву ориентиры для причала. Но вдруг перед глазами лейтенанта все закружилось, гимнастерка стала темнеть от крови. Вражеская пуля навылет пробила грудь. Над лейтенантом склонился санинструктор, стал делать перевязку. На какое-то мгновение бойцы растерялись. Собрав все силы, Калиберда крикнул: «Налечь на весла!» — и потерял сознание. Командование подразделением принял на себя комсорг сержант Алексей Фадеев.

Самые ожесточенные бои на плацдарме развернулись 30 сентября. В этот день противник бросил против его защитников одну пехотную и танковую дивизии. Поднялось солнце, и тотчас в дымно-багряном небе появились самолеты врага. Казалось, день сравнялся с ночью. Бомбы рвались беспрерывно. Сквозь дымную гарь едва пробивались лучи солнца, осколки вдавливали людей в землю. На боевые порядки 62-й дивизии двигалось не менее 50 вражеских танков. Командиры батальонов — майор Зубалов, капитан Асташин — стали примером стойкости и отваги. Их бойцы словно вцепились в землю, не отступали ни на шаг, отбивая одну контратаку за другой.

Командир дивизии полковник Мошляк перебросил в район 184-го полка истребительно-противотанковый артдивизион майора Новикова. По склону оврага, точно муравьи, поползли юркие «виллисы» с 45-миллиметровыми орудиями на прицепах. Майор Новиков выскочил из своей машины, и перед ним как на ладони предстала картина боя. Вот дивизион развернулся, и расчеты открыли огонь. Одновременно командующий армией генерал-лейтенант Шарохин прислал в помощь штурмовики, и они на бреющем полете утюжили контратакующих гитлеровцев. С наблюдательного пункта дивизии было видно, как сразу же загорелись шесть танков и одна самоходка. Такой удар сбил спесь с гитлеровцев. Некоторые их машины стали отходить, отстреливаясь из пушек и пулеметов, другие остановились, превратившись в отличную мишень для наших артиллеристов. Атака противника была отбита. Дивизия продолжала удерживать и расширять плацдарм, он достиг пятнадцати километров по фронту и пяти-шести километров в глубину и вот-вот должен был соединиться с Бородаевским плацдармом, на котором сражалась 7-я гвардейская армия генерал-лейтенанта М. С. Шумилова.

Бои на плацдарме становились все ожесточеннее. Гвардейцы роты старшего лейтенанта Соболевского заняли важную высоту и продвинулись в глубину обороны противника на два километра. И вдруг беда: тяжело ранило командира роты. Огонь бойцов как-то сразу ослаб. На позиции, занимаемые ротой, двигалась густая цепь, а еще дальше накапливалась немецкая пехота для нового броска. Раздалась команда:

— Подпускай вплотную! Стрелять только по команде!

Это проявил инициативу сержант Иванов. Теперь действовал его авторитет, первого ступившего на эту землю, авторитет отважного. Тревогу и робость у бойцов сменила уверенность: «Одолеем, черт возьми!» — сказал кто-то. Цепь замерла, но не страх, а гнев владел теперь солдатами, они ждали новой команды сержанта Иванова.

Схватка продолжалась около часа, рота ворвалась в третью траншею немцев, уже за два километра от берега. За смелость и мужество, проявленные в этом бою, старший лейтенант Соболевский был удостоен звания Героя Советского Союза, а сержант Иванов награжден орденом Ленина. А всего более тысячи бойцов и командиров 62-й гвардейской стрелковой дивизии были награждены орденами и медалями Союза ССР, 37 воинам присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них — командир дивизии И. Н. Мошляк, командир полка Г. С. Антонов, командиры батальонов В. И. Данько, В. И. Сентюрин, Е. Ф. Асташин, Ф. А. Зубалов, командиры рот П. Г. Щедрин, В. С. Новиков, командир взвода И. А. Калиберда, командир отделения Р. И. Левицкий и другие воины.

Старинное село Мишурин Рог раскинулось на высоком правом берегу Днепра. Среди смельчаков, которые одними из первых вступили на его улицы, были и наши земляки: командир гвардейского стрелкового полка Я. Т. Никоненко, командир противотанкового орудия П. С. Шматуха и командир танкового батальона Я. П. Вергун. За мужество и отвагу, проявленные в этих боях, им было присвоено звание Героя Советского Союза.

Когда началась Великая Отечественная война, Яков Никоненко, уроженец Синельниковского района, командовал стрелковой ротой, в дни обороны Сталинграда после госпиталя принял стрелковый полк. Командовал им на Курской дуге, при освобождении Левобережной Украины и при форсировании Днепра.

Командир орудия старший сержант Петр Шматуха, уроженец Покровского района, переправился на правый берег в составе передовой группы. Мужественно оборонял отвоеванный «пятачок». Когда гитлеровцы бросили в бой танки, не растерялся, а открыл огонь из своей пушки. У него зоркий глаз и твердая рука. Загорелся первый «тигр», за ним — второй, третий…

О прославленном танкисте Я. П. Вергуне — рассказ особый. В первый день войны на реке Прут вступил он в бой с гитлеровскими захватчиками. Был в то время механиком-водителем танка Т-34, позже воевал на тяжелом КВ. Вергун участвовал в героической обороне Одессы, воевал на Украине, под Воронежем. Окончив бронетанковое училище, принимал участие в Сталинградской и Курской битвах, в освобождении Харькова, Полтавы и своих родных Пятихаток.

На подступах к Днепру капитан Вергун командовал разведгруппой, в которую входили танкисты, артиллеристы и автоматчики, всего до 150 человек. Под покровом темноты группа стремительно вышла к Днепру, овладела понтонным мостом, по которому переправлялись отходящие гитлеровские войска, ворвалась на правый берег, захватила плацдарм. Многие годы Яков Пантелеймонович живет в Пятихатках, работал директором средней школы, а сейчас помогает воспитывать молодое поколение пятихатцев на героических примерах минувшей войны.

Гвардейцы спешат на помощь

Если на долю гвардейцев 62-й дивизии выпала высокая честь первыми форсировать Днепр и захватить плацдарм, то воинам других соединений 37-й армии довелось расширять и углублять захваченный «пятачок» для обеспечения дальнейшего большого наступления. Это 110-я и 89-я гвардейские дивизии, 82-й стрелковый корпус, 213-я стрелковая дивизия, 1-й Красноградский механизированный корпус, авиационные полки и соединения 5-й воздушной армии, артиллерийские и минометные части.

110-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием подполковника М. И. Огородова находилась во втором эшелоне 57-го стрелкового корпуса всего два дня. Через вспомогательный пункт переправы 62-й дивизии, расположенный севернее Мишурина Рога, она была переброшена на плацдарм, когда у его защитников иссякли силы. Полки с ходу вступали в бой и вскоре овладели Дериевкой и Куцеволовкой. Отличились многие подразделения, но особенно воины 310-го стрелкового полка. Впереди наступающих были коммунисты и комсомольцы, героически сражавшиеся за расширение плацдарма, за овладение опорными пунктами врага. Пламенные призывы командиров и политработников повышали боевую активность и стойкость воинов, порождали массовый героизм.

Парторг роты 310-го полка гвардии сержант Круглых во время атаки заменил погибшего пулеметчика и метким огнем уничтожил 18 гитлеровцев. Командир противотанкового орудия гвардии старшина Иванов выкатил орудие на прямую наводку, открыл огонь по контратакующим «тиграм» и два из них подбил. Остальные танки и пехота врага повернули обратно и скрылись. Гвардии старший лейтенант А. А. Шаповалов с девятью солдатами отбил 14 контратак противника.

Особенно ожесточенные бои разгорелись за Куцеволовку 7 октября. В этот день частями дивизии было отбито 15 контратак. Противник, подтянув свежие резервы пехоты и танков, пытался сбросить наши войска в Днепр. В этих боях отличились артиллерийские батареи 247-го гвардейского артполка этой дивизии, которым командовал гвардии капитан Д. Г. Койчуренко. Благодаря точной корректировке огня, которую осуществляли из боевых порядков пехоты командиры взводов управления младшие лейтенанты И. А. Минкин, А. Е. Куликов командиры отделений разведки И. И. Игнатенко, П. Г. Желтиков, разведчик Петр Широтбоков, радист Петр Кунегин, противнику был нанесен огромный урон.

Руководили этой группой корректировщиков на плацдарме и организовывали артогонь всего полка через Днепр командир 1-го артдивизиона гвардии старший лейтенант П. М. Мартынцев и его заместитель по политчасти гвардии старший лейтенант А. Д. Желнов. Большое мужество и отвагу проявили расчеты 9-й батареи, они вели огонь по контратакующему противнику даже тогда, когда на батарею пикировали 19 бомбардировщиков Ю-87. Командир орудия 5-й батареи С. М. Беликов, наводчик В. Анисимов, заряжающий Д. М. Солодов сожгли пять вражеских танков, в том числе два «тигра». Наводчик 2-й батареи сержант Т. Звонков и заряжающий М. А. Симонов за время боев на плацдарме подбили и сожгли шесть вражеских танков. А всего артиллеристы 247-го гвардейского артполка в горячие дни октября уничтожили 17 танков, 13 автомашин, две 105-миллимотровые пушки, 2 минометные батареи, 26 станковых и ручных пулеметов, истребили и рассеяли до двух полков пехоты.

Воины многих национальностей сражались в рядах 110-й гвардейской дивизии. Русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, казахи, башкиры, татары грудью встали на защиту любимой Родины. Среди них — русский командир противотанкового дивизиона И. К. Федорин, грузин бронебойщик С. А. Асламазишвили, ставшие Героями Советского Союза, командиры артдивизионов татарин В. В. Губойдуллин и башкир Вахиль Абзалутдинов, личная храбрость которых служила бойцам примером. За бои на плацдарме и прорыв вражеской обороны 42 воинам 110-й гвардейской стрелковой дивизии было присвоено звание Героя Советского Союза, среди них был и разведчик 313-го стрелкового полка Павел Кузуб, повторивший подвиг Александра Матросова.

Перед стрелковой ротой оказался пулемет, непрерывно ведший огонь из дзота. Кузуб пополз вперед, сказав старшине:

— Я заставлю его замолчать…

Вражеский пулеметчик заметил смельчака и перенес огонь на него. Укрывшись за кочками, искусно маскируясь, Кузуб продвигался вперед, а когда до огневой точки осталось метров пятнадцать, метнул гранату в амбразуру. На мгновение пулемет умолк, но едва разошелся дым, застрочил еще сильнее. Кузуб бросил вторую, третью гранаты, но пулемет не умолкал. И тогда решение созрело мгновенно: он вскочил и бросился на амбразуру. Пулемет захлебнулся. Воодушевленные подвигом товарища, воины в едином порыве бросились на врага и разгромили гарнизон опорного пункта.

Армейская газета «Патриот Родины» посвятила подвигу Павла Кузуба целую полосу, а политотдел издал специальную листовку, в которой были и такие стихи:

«Приказ командарма о переправе на правый берег был получен нами утром 30 сентября, — вспоминал командир 82-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант П. Г. Кузнецов в своей книге «Дни боевые». — Корпус не вводился в бой сразу на широком фронте, как я ожидал, а должен был переправиться на тот берег по частям. Недостаток средств не позволял перебросить через реку сразу же крупные силы.

О переправе у Переволочной гитлеровцы знали: всю ночь они вели по нашему берегу артиллерийский огонь. Мы держали людей подальше от берега, а расчеты на очередные рейсы перебрасывались в промежутки между налетами. В строго намеченном порядке роты погружались на паромы и бесшумно отчаливали от берега. Наконец целиком переправился батальон Переверстова. С очередным рейсом направился командир 30-го воздушно-десантного полка 10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии майор А. Б. Пшеничный со своим штабом. К рассвету полк скрытно сосредоточился в плавнях у Мишурина Рога, а утром внезапной атакой, во взаимодействии с 313-м стрелковым полком 110-й гвардейской дивизии, овладел северной частью населенного пункта. К вечеру полк полностью очистил Мишурин Рог и вышел на его южную окраину, где и занял оборону. И сколько гитлеровцы ни предпринимали потом контратак на Мишурин Рог, гвардейцы Пшеничного стояли непоколебимо. Правее нас, на высотах западнее Мишурина Рога, надежно закрепились гвардейцы Мошляка. Левее 213-я стрелковая дивизия полковника Буслаева.

В следующие две ночи продолжались переправа и сосредоточение на плацдарме остальных гвардейских воздушно-десантных полков генерала Иванова. К утру 3 октября вся 10-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, за исключением дивизионной артиллерии, сосредоточилась в плавнях восточнее Мишурина Рога и развернула боевые действия по расширению плацдарма.

Во второй половине дня дивизия встретила сильное огневое сопротивление противника. 30-й гвардейский полк майора А. Б. Пшеничного вел бой на юго-западной окраине Калужино, 19-й гвардейский полк подполковника Г. З. Гринева — на скатах кургана севернее Днепровокаменки, 24-й гвардейский майора Н. И. Дворникова наступал на колхоз «Незаможник» и высоту 122,2.

В ночь на 4 октября на правый берег переправились управление корпуса и 188-я стрелковая дивизия полковника В. Я. Даниленко. 1-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию генерал-майора А. Ф. Казанкина командарм оставил в своем резерве, дивизионная артиллерия обеих дивизий закончила переправу только к 8 октября.

Сильным ударам противника первой подверглась дивизия Даниленко. Она имела задачу выбраться из плавней на крутой берег южнее Мишурина Рога, перерезать шоссе, связывающее все побережье от Кременчуга до Днепропетровска, и наступать на Михайловку. Только в первые три дня дивизия отразила 14 контратак танков и пехоты противника. Несмотря на яростное сопротивление врага, наша пехота при поддержке крайне малочисленной артиллерии продолжала карабкаться на бугры и просачиваться на дорогу. Делалось это главным образом ночью, когда огонь противника был не так меток.

С севера и с юга к занимаемому 37-й армией плацдарму гитлеровцы подтягивали резервы. Это мы видели по столбам пыли и чувствовали по нарастающей силе огня. С каждым днем перед фронтом заметно увеличивалось и число танков. Сначала гвардейцы отражали контратаки 23-й и 9-й танковых дивизий, затем появились 6-я танковая дивизия и моторизованная дивизия СС «Великая Германия». Против нас находились соединения 1-й танковой армии противника.

Упорная борьба развернулась за перекресток дорог у колхоза «Незаможник» и за прилегающую к нему высоту 122,2. Эта высота господствовала над всей местностью. С нее отлично просматривались плавни до самого Днепра. Кто владел ею, тот был хозяином положения на этом участке.

В то дни я дважды побывал в 188-й стрелковой дивизии Даниленко, посетил молодого, энергичного командира 580-го стрелкового полка подполковника И. И. Еремина, готовившего свою часть к ночному штурму высоты 122,2. Вся южная окраина Мишурина Рога содрогалась от бомбовых ударов. Едкий дым пожаров, перемешанный с гарью, затруднял дыхание. Следом за ударами авиации начался обстрел из артиллерийских орудий и минометов. С большим трудом добрались мы с Даниленко до командного пункта полка, расположенного в подвале полуразрушенного дома. Еремин ознакомил нас с планом своих действий. Атаку он намечал провести во второй половине ночи, с тем чтобы к рассвету закрепиться на достигнутых рубежах. Против высоты Еремин выставлял на прямую наводку всю батальонную и полковую артиллерию, а пехоту стягивал к правому флангу. После короткого пятиминутного артналета пехота рывком захватила высоту и, не задерживаясь, переваливала через нее на обратные скаты. Успех закрепляли артиллеристы и саперы. К утру высота с ее западными скатами стала нашей. Для удержания захваченной позиции командир дивизии выдвинул на высоту свой второй эшелон — 595-й стрелковый полк подполковника И. И. Кулика.

Утром 5 октября, при отражении вражеской танковой контратаки, был смертельно ранен один из лучших политработников этого полка, заместитель командира батальона по политической части капитан Николай Дементьев. Находясь в боевых порядках 9-й стрелковой роты, он личным мужеством воодушевлял бойцов, призывал их к стойкости и на глазах у всех погиб как герой».

На левый фланг дивизии к Калужино выдвинулся 523-й стрелковый полк под командованием подполковника С. Т. Старощука. Уже 6 октября, сразу же после первой встречи с фашистскими танками, дивизионная газета «На врага» поместила статью старшего сержанта Н. Лебедева, в которой рассказывалось, как он вместе с красноармейцем Авдеенко в одном бою уничтожил из противотанкового ружья четыре вражеских танка.

Последователей у Лебедева нашлось много. Черные столбы дыма от горящих вражеских танков все чаще и чаще стали появляться на поле боя. В эти дни боев на плацдарме гремела в дивизии слава и пулеметных расчетов взвода лейтенанта Артемьева. Особенно отличились младший сержант Мусаев и сержант Федяев. Пулеметчики поклялись: «Мы скорее ляжем костьми, чем уступим хотя бы одну пядь советской земли». Они действовали мастерски, истребляли гитлеровскую пехоту.

С 6 октября внимание штаба 82-го корпуса было в значительной мере приковано к полосе действий 10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и стыку с левым соседом. В первых числах октября тяжелые бои с крупными силами танков и пехоты противника развернулись на плацдарме 7-й гвардейской армии, в районе Бородаевки и Тарасовки. На это направление немецко-фашистское командование стянуло части моторизованной дивизии СС «Великая Германия», 6-й и 9-й танковых дивизий, 306-й пехотной дивизии. Обе стороны несли большие потери. Бои 1-го механизированного корпуса протекали главным образом на участке 49-го стрелкового корпуса у Сусловки и Тарасовки. Наиболее напряженные бои разгорелись 7–9 октября. За три дня части только 82-го корпуса отбили 26 контратак.

8 октября 10-я воздушно-десантная дивизия в результате успешных ночных действий овладела северной окраиной Анновки и вышла на дорогу, которая вела из Анновки на Бородаевку. Два дня подряд противник предпринимал яростные контратаки, стремясь восстановить утраченное положение. До 60 танков, 20 самоходных орудий и полк пехоты действовали против 24-го гвардейского воздушно-десантного полка, занимавшего Анновку, и 30-го гвардейского воздушно-десантного полка, закрепившегося на гребне с тремя курганами.

…А теперь рассказывает непосредственный участник тех боев — бывший командир роты 30-го воздушно-десантного полка И. Е. Жуков, награжденный орденом Красного Знамени. Сейчас Иван Ефимович живет в Днепропетровске, активно участвует в работе совета ветеранов 10-й гвардейской Криворожской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова II степени воздушно-десантной дивизии, он неутомимый пропагандист военно-патриотических знаний среди молодежи.

«Стойкость и выдержку при отражении контратак показали гвардейцы стрелковых батальонов 24-го полка капитанов Портного и Литвинова. Бронебойщики сержант Ашарахмотов и рядовой Ершов подбили из противотанковых ружей по три танка. Взвод противотанковых орудий офицера Уткина вывел из строя 15 вражеских танков.

Но менее успешно дрался и 30-й полк. Три южных кургана на гребне по нескольку раз переходили из рук в руки. Днем их занимали танки противника, а ночью вновь отбивала наша пехота. Шло единоборство танков и орудий прямой наводкой. На прямую наводку пришлось выдвинуть всю полковую и почти всю дивизионную артиллерию. За два дня боев гитлеровцы потеряли более 40 танков и самоходных орудий и 500 человек пехоты».

С 10 октября бои на плацдарме стали несколько стихать. Противник измотан, ударная сила его танковых дивизий ослабла. К этому времени 82-й стрелковый корпус расширил полосу своего наступления до восьми километров и продвинулся от Днепра на двенадцать километров. 10 октября командующий Степным фронтом решил сосредоточить на плацдарме 5-ю гвардейскую армию генерала Жадова. Совместно с 37-й армией она должна была прорвать оборону противника и обеспечить ввод в прорыв 5-й гвардейской танковой армии генерала Ротмистрова для развития оперативного успеха.

Об этом рассказ М. Н. Шарохина, Героя Советского Союза, генерал-полковника, бывшего командующего 37-й армией:

«Велик был боевой дух солдат и офицеров армии в боях за Днепр. Этому во многом способствовала политическая работа в войсках армейских коммунистов. Например, во втором батальоне 182-го стрелкового полка 62-й стрелковой дивизии командир батальона коммунист гвардии капитан В. И. Данько, его замполит гвардии капитан В. Т. Воронин, парторг батальона гвардии старший лейтенант П. С. Костин и комсорг гвардии старший лейтенант К. М. Роевич обсудили, как лучше выполнять приказ командира.

Бывалый воин А. А. Протищев из 197-го гвардейского артполка 92-й дивизии поделился с бойцами опытом форсирования рек, приобретенным в боях от Волги до Днепра. Он сказал: «Я воевал под Сталинградом, и нам пришлось с товарищами переправляться через Волгу в ледоход, и мы переправились и, как известно, разбили врага. Днепр — не Волга, а осень — но зима. Я первым иду на переправу и уверен, что мы форсируем Днепр и выполним боевую задачу!»

В 4 часа утра 28 сентября десант 2-го батальона 182-го полка на трех понтонах переправился к северному берегу острова. Одновременно другой десант 184-го полка в 100 человек на пяти лодках направился к пристани севернее Мишурина Рога. Не замеченные противником десанты высадились на острове и в районе пристани, уничтожив боевое охранение. К утру 29 сентября 62-я дивизия переправила все полки и большую часть своей артиллерии. 182-й полк вел бой за Куцеволовку, 184-й занял северную окраину Мишурина Рога, а 186-й — овладел высотой 156,9.

92-я гвардейская стрелковая дивизия своими 280-м и 282-м стрелковыми полками форсировала Днепр, овладела островом Молодан и вела бои на плацдарме северо-восточнее Дериевки. В этой дивизии особенно отличились и стали Героями Советского Союза капитан Звездин, лейтенант Гуптекес, старший сержант Горячев и другие воины.

Пока шла переправа войск, связисты по дну реки проложили кабель и установили телефонную связь командиров дивизий с передовыми отрядами. Однако уже днем переправа войск была приостановлена из-за сильного огня и массированных ударов авиации. Положение наших войск на правом берегу становилось все более тяжелым. Им приходилось непрерывно отражать атаки противника, старавшегося сбросить в воду передовые части. К тому же боеприпасы и продовольствие были на исходе.

С того берега просили меня о помощи. Но что можно было сделать в сложившейся обстановке? Спускаемые на воду лодки тотчас же уничтожались огнем врага и авиационными бомбами. Не многие лодки достигли того берега… Я позвонил командиру 3-го батальона 182-го полка капитану В. И. Сентюрину.

— Во что бы то ни стало удержите плацдарм до наступления темноты. К ночи мы вам окажем помощь.

Это был не только приказ, но и просьба к отважным воинам, насмерть сражавшимся на том берегу. Приблизительно часам к пяти вечера стало известно, что в район боевых действий прибыли легкие паромы, лодки, а также катера для буксировки паромов. Переправа войск снова возобновилась усиленными темпами. На плацдарм поступало подкрепление, бои завязались с новым ожесточением, но успех давался нелегко.

К 30 сентября обстановка на плацдарме 62-й дивизии очень осложнилась. Усиленный новыми танковыми подразделениями, противник контратаковал наши войска с трех направлений, из районов Дериевки, Куцеволовки, Мишурина Рога. Всеми средствами он пытался помешать объединению плацдармов 7-й гвардейской и 37-й армий, подтягивая к Днепру все новые и новые части и среди них такие хваленые фашистские соединения, как моторизованная дивизия «Великая Германия» и части танковой дивизии СС «Мертвая голова».

Весь день 30 сентября шли ожесточенные бои с танками и пехотой противника, фашистам удалось потеснить наши части в районе Куцеволовки и занять это село. В дальнейшем оно не раз переходило из рук в руки. В битве за этот важный населенный пункт особенно отличился батальон, которым командовал капитан, а ныне генерал В. И. Сентюрин.

Командующий фронтом генерал армии И. С. Конев приказал, чтобы армия частью сил временно перешла к обороне на своем правом фланге, а главными силами с танками 1-го механизированного корпуса и 43-го танкового полка нанесла удар в направлении на Анновку, высоту 177,0 и, соединившись с главными силами 7-й гвардейской армии, разгромила бы группировку врага в районе Анновки, Бородаевки. Но выполнить эту задачу не удалось: у гитлеровцев было двойное превосходство в танках.

В районе Анновки и Бородаевки сосредоточились 10-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, 188-я стрелковая, основные силы 1-го механизированного корпуса. Сюда же выдвигались 89-я и 92-я дивизии, развернулось ожесточенное сражение, в результате которого наши части овладели важным узлом обороны и соединились с войсками 7-й гвардейской армии. Таким образом, у нас появился общий плацдарм протяженностью 40 километров.

Вплоть до 10 октября шли ожесточенные бои с противником, сильному удару подвергся 24-й стрелковый полк 10-й гвардейской дивизии, которым командовал подполковник Н. И. Дворников. 8 октября этот полк был атакован фашистской пехотой при поддержке 60 танков. Окруженный на своем НП Дворников дважды вызывал на себя огонь нашей артиллерии. Его заместитель по политчасти капитан Шанкин несколько раз ходил в атаку, увлекая за собой весь личный состав полка. Прямой наводкой била по вражеским танкам и наша артиллерия, положение было восстановлено.

К 11 октября в полосе армии было уже наведено шесть переправ: две мостовые и четыре паромные, на плацдарм прибывали новые войска. В ходе упорных боев на плацдарме войска 37-й армии во взаимодействии с другими частями нанесли врагу большие потери. Были разгромлены три пехотные, обескровлены три танковые дивизии гитлеровцев. В боях было подбито и сожжено 105 танков и самоходных орудий. Действуя в составе ударной группировки на главном направлении, войска 37-й армии во взаимодействии с соседями захватили и удержали на Днепре плацдарм оперативного значения. Отсюда 15 октября перешли в наступление главные силы фронта — 5-я гвардейская общевойсковая и 5-я гвардейская танковые армии, действовавшие на Криворожском направлении.

В битве за Днепр советские войска проявили массовый героизм, высокое мастерство и отличные моральные качества. За успешное форсирование Днепра, бои на плацдарме и проявленный при этом героизм 213 воинов 37-й армии были удостоены звания Героя Советского Союза, а около 18 тысяч солдат, офицеров награждены боевыми орденами и медалями».

Священны их имена

В послевоенные годы воды Днепродзержинского моря скрыли под собой днепровские плавни, окопы и траншеи — следы былых сражений на плацдарме, но осталась память о героях этих кровопролитных боев. На высоком месте нового села Мишурин Рог, около средней школы, сооружен величественный мемориал средствами местного колхоза «Червоний партизан». У входа на граните слова: «Вы миру свет подарили. Мир вам бессмертие дарит».

В два яруса надгробные плиты. Более 700 имен на чугунных плитах, тех, кто навечно остался лежать в этой земле. Среди них Герои Советского Союза старшина И. К. Виноградов, младший лейтенант Л. М. Денисов, младший лейтенант А. В. Юдин.

Здесь, у Вечного огня, принимают в пионеры, вручают юношам и девушкам комсомольские билеты. Более 25 лет ведут поиск участников боев на плацдарме красные следопыты школы, они вели переписку со многими из них, установили сотни имен неизвестных героев. В разное время на празднование Дня Победы и годовщины освобождения села от немецко-фашистских захватчиков в гости к труженикам полей и школьникам приезжали Герои Советского Союза И. Н. Мошляк, Я. П. Вергун, В. II. Исайченко, И. П. Васильев, Б. Д. Номинас и другие бывшие воины. В школьном зале боевой славы собраны многие экспонаты, рассказывающие о подвигах, совершенных в дни боев на плацдарме.

Командир взвода противотанковых орудий гвардии старшина М. В. Линник в составе 276-го стрелкового полка 92-й гвардейской дивизии прошел большой боевой путь. Он уничтожал гитлеровские танки на Курской дуге, и вот теперь бой на плацдарме около Мишурина Рога. Под огнем противника старшина переправил свои орудия на плотах через Днепр и вместе с пехотой вступил в бой. Прямой наводкой взвод Линника подавил пять вражеских огневых точек, подбил 12 танков и самоходную установку, участвовал в отражении семи контратак. Бывший рабочий из Жданова М. В. Линник был удостоен звания Героя Советского Союза.

Тут же, на плацдарме, сражался и двадцатилетний командир батареи 562-го армейского минометного полка Виктор Степанченко. Его батарея была в боевых порядках пехоты, минометы вели огонь по пулеметным точкам, которые мешали продвижению вперед. За небольшой промежуток времени смельчаки уничтожили роту немецких минометчиков. А чуть позже Степанченко с шестью бойцами наскочил на немецких автоматчиков, которые прикрывали танк. Перебив гитлеровцев, бойцы захватили автомашины, а их командир забрался в танк, повернул его пушку в сторону отступающего противника и открыл огонь. За находчивость, доблесть и мужество, проявленные в бою, В. Г. Степанченко также было присвоено звание Героя Советского Союза.

В борьбе с немецкими танками отличилось немало воинов 89-й гвардейской Белгородско-Харьковской стрелковой дивизии. Об одном истребителе танков стоит рассказать подробнее. Вечером части дивизии подошли к Днепру. Передовой отряд с ходу начал форсировать реку.

— С пехотой должны быть противотанковые пушки, — сказал командир дивизии генерал-майор М. П. Серюгин. — Добровольцы есть?

Шаг вперед сделало одновременно несколько артиллеристов. Был среди них и старший сержант Ф. Т. Дачко.

В полночь плот отчалил от берега. Ствол пушки был направлен в сторону вражеского берега. Около станин лежали ящики со снарядами. Гитлеровцы обнаружили десантников и сразу же открыли губительный огонь.

— По фашистским пулеметам — огонь! — скомандовал Дачко.

Прямо с плота на берег полетели снаряды. Две огневые точки сразу же замолкли. Но и в расчете Федора Дачко были убиты три человека. Как только достигли берега, осколками мины ранило еще двоих артиллеристов. Гвардеец Дачко остался один. Пехотинцы подхватили его орудие и выкатили на берег.

Гитлеровцы пошли в контратаку. Впереди автоматчиков двигались три «тигра». Подпустив головную машину метров на сто, Дачко точным выстрелом перебил гусеницу. Танк закрутился на другой гусенице, подставляя свои борта. Старший сержант только этого и ждал. «Тигр» загорелся. Другому танку старший сержант Дачко заклинил башню, третий — решил ретироваться. Но было поздно. Артиллерист поджег и его.

До позднего вечера Федор Дачко вместе с пехотинцами отбивал контратаки гитлеровцев. Подбил четвертый танк. Снаряды кончились — пустил в ход ручной пулемет. У него было шесть ранений, а он продолжал стрелять. Когда однополчане пришли на помощь, то увидели перед огневой позицией три догорающих «тигра» и множество убитых гитлеровцев. Указом Президиума Верховного Совета СССР за подвиг, совершенный при форсировании Днепра, и за бои на плацдарме старшему сержанту Ф. Т. Дачко было присвоено звание Героя Советского Союза.

Много героических подвигов совершили воины 10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. О некоторых из них можно услышать в музее боевой и трудовой славы колхоза «Россия» Верхнеднепровского района, который разместился в восьмилетней школе села Днепрово-Каменка. В музее — портреты десяти Героев Советского Союза, погибших на этой земле. И экскурсоводы — учащиеся школы — с волнением рассказывают о каждом из них.

Вот их имена. Артиллерист И. Я. Воронков, уроженец села Глухониколаевка Омской области. Красные следопыты этого села поддерживают связь с украинскими друзьями. Командир батальона 24-го полка гвардии капитан Г. Ф. Цыбенко. Хранится его письмо с фронта к жене и дочери. Инженер-металлург из Кузнецка А. А. Павловский. Бойцы его батальона бились до последнего на высоте 177,0 и подбили 17 вражеских танков. Тяжело контуженный капитан Павловский был захвачен фашистами и сожжен заживо в сарае вместе с другими ранеными красноармейцами. Командир батальона старший лейтенант Ф. Я. Середин, уроженец города Дмитрова Московской области. В музее есть письма его сына, которые он прислал из Советской Армии.

Посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза и командиру 2-го стрелкового батальона старшему лейтенанту И. А. Малышеву. Он погиб у высоты 122,0. Поклониться праху сына несколько раз приезжала на берега Днепра из Курганской области мать Героя с внучкой.

Командир минометной роты старший лейтенант И. Д. Беляков был призван в армию в Оренбургской области, здесь, на Днепре, он поддерживал огнем своих минометов первых десантников, отражал контратаки вражеских танков, пехоты и геройски погиб.

Лейтенант медицинской службы, командир санвзвода С. В. Григорян из села Тетрицкаро Грузинской ССР вынес с поля боя с оружием 40 раненых бойцов и командиров. У села Анновки нес на себе раненого офицера, и в этот момент осколок мины впился ему в спину. Превозмогая боль, обессилевший от потери крови лейтенант донес все-таки офицера до санитарного пункта и замертво повалился на землю.

Таким же отважным был и командир орудия старший сержант Н. В. Марицкий, родом из села Зуевка Курской области. Во время боя 14 октября подбил вражеский танк. Когда вышла из строя пушка, бесстрашный артиллерист с гранатами в руках бросился под гусеницы второго «тигра».

И еще один Герой из этой прославленной дивизии — заместитель командира полка майор А. С. Степанов, который в критический момент боя вызвал огонь на себя. Фашистские танки не прошли, отважный офицер погиб.

В селе Калужино после боя умер от ран командир взвода связи 276-го гвардейского стрелкового полка 92-й дивизии лейтенант Г. В. Наумов. Его портрет, краткая биография и история подвига также представлены в колхозном музее, а имя вместе со всеми Героями высечено на гранитной плите мемориала Славы.

Славный боевой путь по дорогам войны прошел 1-й механизированный Красноградский корпус, которым командовал в тот период генерал-лейтенант М. Д. Соломатин. Корпус начал его у стен Москвы, а завершил — в поверженном Берлине. За годы Великой Отечественной 46 воинов корпуса удостоены высокого звания Героя Советского Союза, из них 24 — за бои на плацдарме у Мишурина Рога.

Совершив 40-километровый марш вдоль Днепра, корпус сосредоточился в Солошино-Кишеньках, а в ночь на 6 октября начал переправляться на плацдарм. Ему было приказано вместо с 82-м стрелковым корпусом генерал-лейтенанта П. Г. Кузнецова наступать в направлении Анновки и высоты 177,0 и во взаимодействии с 7-й гвардейской армией уничтожить вражескую группировку в районе Тарасовки и Бородаевки.

Тяжелые паромы 18-го отдельного моторизованного саперного батальона майора М. Ф. Азаренко под огнем противника перевезли через Днепр все боевые машины. Героические действия воинов 35-й, 19-й, 219-й механизированных бригад помогли сдержать натиск на плацдарме немецкой танковой группы, насчитывающей в своем составе до 250 машин.

Особенно отличился 586-й танковый батальон старшего лейтенанта Д. В. Тюркина. Одиннадцать танкистов этого подразделения стали Героями Советского Союза, многие были награждены орденами и медалями. Сразу же после высадки на правый берег комбат Тюркин приказал завести моторы и повел батальон на участок, где занимала оборону 10-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. И с ходу — в бой. Танкисты подоспели вовремя. Из пушек и пулеметов они открыли огонь по вражеским автоматчикам, которые вклинились в нашу оборону. Показались немецкие танки, их было больше двадцати. По данным разведчиков пехоты, комбат знал, что эти танки принадлежали немецкой дивизии СС «Великая Германия». Ввязываться во встречный бой с малым количеством машин было бессмысленно, и он приказал обороняться. В эфир полетела команда: «Бронебойными из укрытий — огонь!»

Когда «тигры» приблизились на расстояние прямого выстрела, танки и артиллерийские орудия открыли беглый огонь. Запылал танк, вырвавшийся вперед. Тюркин, внимательно наблюдавший за полем боя, с удовлетворением отметил: «Молодец Китченко, хорошо стреляет». Вскоре поступило сообщение от лейтенанта Волкова: подбил «тигр» и «пантеру». После получасового боя на поле горело пять гитлеровских маши». Невзирая на потери, остальные упорно лезли на позиции 24-го полка, который поддерживали танкисты. Батальон тоже понес потери: подбита машина младшего лейтенанта Ивана Ведерникова, загорелась другая «тридцатьчетверка», вскоре еще две машины вышли из строя.

Чтобы немцы не окружили батальон, старший лейтенант Тюркин на наиболее опасных участках поставил танки в засады. Два танка и стрелковый взвод лейтенанта Китченко внезапно атаковали противника, уничтожили два орудия, 60 солдат и овладели высотой. На рассвете фашисты двинулись в контратаку и обошли группу лейтенанта Китченко. Шесть часов шел неравный бой, однако захваченную высоту советские воины врагу не отдали. В самый разгар боя лейтенант Китченко передал по рации: «Снаряды на исходе, горючего нет!»

Подступы к высоте хорошо просматривались и простреливались врагом. Машины с боеприпасами и горючим подъехать не могли. Тогда капитан Бикеев дал команду артснабженцам носить ящики со снарядами и патронами на себе. И началась горячая работа. Где вполроста, где ползком солдаты и сержанты доставляли все необходимое на позиции танкистам. Все эти дни боев заместитель командира батальона капитан Бикеев со своими подчиненными проявляли невиданный героизм. Под непрерывным огнем через Днепр они доставляли на понтонах боеприпасы, горючее, продовольствие. Были бомбежки на середине реки и артналеты на берегу, горящие машины, смерть товарищей, но ничто не остановило воинов — все необходимое танкисты получали вовремя.

Трудно подсчитать, сколько людей погибло за высоту 177,0, сколько было сожжено танков. Сейчас, в мирное время, на склонах этих холмов зеленеют озимые хлеба колхоза «Россия», по автостраде проносятся комфортабельные автобусы, на каждом шагу памятники и обелиски. А тогда гремели жестокие бои, не на жизнь, а на смерть бились с ненавистным врагом танкисты, артиллеристы, летчики.

Утром 14 октября после короткой, но мощной артподготовки фашисты бросили в атаку свыше 100 танков и самоходных орудий, из них около 30 тяжелых. За танками двигались автоматчики. Ревя моторами, извергая огненные смерчи из орудий и пулеметов, танки утюжили окопы, давили пехоту и орудия и, сраженные меткими выстрелами, замирали на месте. Густые столбы черного дыма потянулись в небо. Гребень высоты клокотал от взрывов авиабомб.

— Держись, Ваня, фрицы снова пошли в атаку, — сказал механику-водителю младшему сержанту Ивану Калинину командир башни старший сержант Никита Козлов. Послышалась команда старшего лейтенанта Тюркина:

— Из засад бронебойными — огонь!

Впереди медленно ползли два «тигра», за ними следом — бронетранспортеры с пехотой. Замыкали колонну самоходные орудия. Расстояние между «тридцатьчетверками», находившимися в засаде, и вражеской колонной сокращалось. Привычным движением рук командир взвода младший лейтенант Чхаидзе довернул орудие и прильнул к прицелу. На бортах «тигров» были хорошо видны черные кресты. Вот один из них как раз совпал с перекрестием прицела.

— Выстрел! — скомандовал Чхаидзе. «Тридцатьчетверка» дернулась, из ствола орудия вырвался сноп огня, снаряд угодил в кормовую часть вражеской машины. Чхаидзе видел, как по корпусу танка побежало пламя, и он тут же сосредоточил свое внимание на следующей машине. Снаряд за снарядом посылал он навстречу врагу, а когда они закончились, повел свою машину на таран и погиб в смертельной схватке.

Только за три дня боев на плацдарме танкисты батальона Тюркина отбили 19 вражеских атак, подбили 13 танков противника, уничтожили около 800 вражеских солдат и офицеров, 20 пушек разных калибров, 5 минометных батарей, 45 пулеметных точек и много другой боевой техники.

За мужество и героизм, проявленные в боях на плацдарме, звания Героя Советского Союза были удостоены старший лейтенант Д. В. Тюркин, его заместитель капитан С. X. Бикеев, лейтенанты наш земляк В. Т. Агиенко, Е. Ф. Волков, П. С. Китченко и В. В. Клочков, младшие лейтенанты И. А. Ведерников и В. М. Чхаидзе, старший сержант Н. И. Козлов и младший сержант И. А. Калинин. Этого же высокого звания были удостоены воины других бригад соединения: командир экипажа младший лейтенант И. М. Шишкин, сапер старший сержант II. А. Кириченко, разведчик старший сержант П. П. Едунов, пехотинец сержант К. II. Фомичев, командир стрелковой роты лейтенант A. М. Губин и другие.

В небе над Днепром

Никогда еще за время своего существования не слыхал седой Днепр такого грохота. С рассвета и до заката гудят армады бомбардировщиков, крутят в воздухе карусели истребители. И черные как смоль факелы от сбитых самолетов тянутся к горизонту.

Рано утром на краю летного поля выстроился личный состав истребительно-авиационного полка. Вынесли полковое знамя. Перед строем выступали многие летчики, они говорили, что наступило время боев за Украину, призывали беспощадно уничтожать гитлеровцев на земле и в воздухе. В одном строю стояли летчики-истребители: ветеран полка, старший лейтенант А. Л. Кожевников, его молодые боевые товарищи — младший лейтенант II. С. Мотузко, лейтенанты B. С. Семыкин, II. Г. Кузьмин.

— Будем прикрывать пикировщиков, — сказал командир полка майор А. В. Оборин. — Их поведет сам командир соединения генерал И. С. Полбин.

Над Днепром была сплошная низкая облачность, армада самолетов перешла на малую высоту, генерал Полбин передал команду: «Бить всем, истребителям — в первую очередь, подавить зенитный огонь!» После атак истребителей огненные трассы пуль и снарядов с земли заметно ослабли. Над целью появилась ведущая девятка «петляковых». За ней — вторая, третья, четвертая… Эскадрильи бомбардировщиков закрыли небо между Мишуриным Рогом и Бородаевкой. Вниз летели сотни бомб, на земле вспыхивали огненные фонтаны взрывов, вскоре весь район окутался густым дымом, сквозь который проступали горящие танки и автомашины врага. А группы бомбардировщиков все шли и шли, сменяя друг друга над целью. Это применялась передовая тактика воздушного бомбометания летчика-новатора Полбина. Он был мастером нанесения снайперских ударов по малогабаритным целям, а в боях на Днепре в его соединении освоили и массированное бомбометание по площадям. Пикирующие бомбардировщики Полбина сыграли важную роль в разгроме вражеских танковых колонн во время битвы за Днепр. Командуя корпусом, генерал-майор ежедневно поднимался в воздух. В районе Пятихаток летчики Полбина за один день, 19 октября, сбили 20 самолетов.

Славно поработали в небе над Днепром и летчики-истребители эскадрильи Героя Советского Союза А. Л. Кожевникова, который сам сбил несколько самолетов противника. Об одном из боевых летных дней он рассказывает в своих мемуарах «Стартует мужество»:

«Вскоре я во главе восьмерки вылетел прикрывать переправу на Днепре. Охраняя подступы к ней, мы встретили девятку «хейнкелей», которую сопровождала группа «мессершмиттов». Принимаю решение атаковать их с ходу. Четверка Сомыкина должна связать истребители, а моя — нанести удар по бомбардировщикам.

Выйдя на исходную позицию, подаю команду: «За мной, в атаку!»— и устремляюсь на флагманский самолет. Один из выпущенных мной снарядов попадает точно в кабину «хейнкеля». Тот сваливается на крыло и летит к земле. Во второй атаке стараюсь показать молодежи, как нужно подходить к плотному строю бомбардировщиков, прикрываясь одним из них. В результате сбиваю еще один самолет.

Отхожу в сторону и приказываю молодым летчикам нанести удар по отставшему от группы «хейнкелю». Сам по радио корректирую их действия. Аскирко стремительно повел свою пару на цель. Атака, вторая — и вот уже вспыхнувший фашистский бомбардировщик входит в последнее глубокое пике. Сомыкин тем временем вел бой с «мессершмиттами» и ни одному из них не дал прорваться к нам.

Перед вечером поступил приказ прикрывать эту же переправу от ночных бомбардировщиков. Группу повел сам командир дивизии полковник Немцевич. Над целью мы появились, когда уже стемнело. Первые десять минут небо над районом патрулирования было спокойным. Казалось, немцы вообще не прилетят.

Но вот неподалеку разорвалось несколько снарядов. Значит, наши зенитчики уже заметили вражеские бомбардировщики, а мы их прозевали. Снижаюсь и сразу же различаю над собой силуэты неуклюжих «хейнкелей». Отсюда они хорошо видны на белесом фоне неба. Маскируясь темнотой, атакую их снизу почти в упор. Как только я открыл огонь, ко мне тоже потянулись огненные трассы. Но теперь по «хейнкелям» начали бить другие наши истребители. Три бомбардировщика вспыхнули, вывалились из строя и начали беспорядочно падать. Сгустившаяся темнота не позволяла действовать даже в паре. Теперь каждый из нас дрался самостоятельно. А результат оказался все-таки неплохим: на земле осталось гореть семь «хейнкелей».

Более сотни вылетов совершил в боях за Днепр командир эскадрильи 153-го авиационного истребительного полка капитан М. К. Токаренко и был награжден орденом Александра Невского. А всего до конца войны он провел более 200 боевых вылетов и стал Героем Советского Союза. После войны Михаил Кузьмич — генерал-майор авиации в запасе, жил и трудился в Днепропетровске, был активным пропагандистом военно-патриотических знаний среди молодежи, вел большую воспитательную работу.

— Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был тогда представителем Ставки Верховного Главнокомандования на вашем направлении, — вспоминал Михаил Кузьмич, — я во главе восьмерки истребителей вылетел прикрывать действия штурмовиков капитана Нестеренко. «Илы» получили приказ нанести удар по скоплению танков противника в районе Мишурина Рога, Анновки и Лиховки. Когда мы пересекли Днепр, по радио раздалась команда: «Внимание. На встречном курсе — большая группа противника. Будьте внимательны!» Я огляделся. Впереди нас показалась армада бомбардировщиков врага. «Юнкерсов» было около 80, и шли они под прикрытием 20 «мессершмиттов». Тотчас же узнал голос командира нашего 1-го гвардейского авиакорпуса генерала В. Г. Рязанова. Он приказывал атаковать воздушного противника. Я тут же передал по радио капитану Нестеренко:

— Атакуй бомбардировщиков, а мы свяжем боем «мессеры».

Сосредоточенные, яростные атаки следовали непрерывно. Закрутилась круговерть ожесточенного воздушного боя. Неистово атаковал врага храбрый из храбрых Алексей Гришин. Одним из первых в полку еще в небе Москвы он проявил смелость и был награжден орденом Красного Знамени, а здесь, на Днепре, стал Героем.

Смело врезалась в гущу врага пара истребителей днепропетровца Виктора Смазнова. С первого же захода на цель сбил «мессер» Селгородец Иван Гнездилов. Надежно прикрывал меня армавирец Николай Пушкарев. В считанные минуты мы связали боем вражеские истребители, сбив четыре из них. И вдруг раздался взрыв у меня за спиной. Снаряд отбил у машины хвостовое оперение, и я начал падать. С трудом покинул машину — мешал бешеный встречный поток воздуха. Только схватился за вытяжное кольцо, взглянул вверх, а на меня пикирует «мессер». Подумалось: «С раскрытым парашютом немец меня расстреляет». Но тут же на «мессершмитт» навалился мой ведомый Николай Пушкарев, и фашист отстал. Дернул за кольцо. Знакомый всплеск шелка. Глянул вниз и простился с жизнью. Подо мной вода, а высота уже около 50 метров. Однако и тут повезло. Приводнился на мель. Освободился от парашюта и поплыл к берегу. Здесь меня уже поджидал незнакомый младший лейтенант.

— Ну ты даешь, летун! — улыбался он. — Все рекорды, наверное, побил по прыжкам на самых низких высотах. — Он притянул меня к себе, обнял. — Быстренько за мной. За воздухом кое-кто наблюдал и просит к себе.

В наспех оборудованном блиндаже я увидел Маршала Советского Союза Г. К. Жукова и командующего Степным фронтом (в октябре он был переименован во 2-й Украинский) генерала армии И. С. Конева.

— Ранен? — спросил Георгий Константинович. Ответил, что нет.

— Тогда отдохни немного. Сейчас сюда придет самолет.

На ПО-2 был доставлен в свой полк и еще трижды за день вылетал на боевое задание.

Боевая жизнь, совместная борьба с ненавистным врагом сближали летчиков разных национальностей. Не раз приходилось истребителям сопровождать на боевые задания прославленного летчика-штурмовика казаха Талгата Бегельдинова, который стал дважды Героем Советского Союза. Вот как об этом вспоминал уже после войны Талгат Якубекович Бегельдинов в очерке «Боевое братство», опубликованном в книге «Выросли мы в пламени»:

«Сейчас невозможно вспомнить всех, с кем летал на боевые задания крыло в крыло и часто оставался жив только потому, что рядом был друг — то русский, то украинец, то грузин или казах, рисковавший своей жизнью, чтобы спасти товарища, попавшего в беду.

Противник откатился за Днепр. После небольшой паузы наши части предприняли стремительный бросок с форсированием реки в районе Успенское — Мишурин Рог. Враг сопротивлялся отчаянно. Мы получили задачу уничтожить контратакующие силы неприятеля. Совершали по нескольку боевых вылетов в день.

Особенно запомнился мне бой 8 октября. Наша группа из 12 самолетов должна была подавить танки врага, которые мешали навести понтонную переправу.

— Вас будет прикрывать шестерка истребителей, — сказал командир полка подполковник Шишкин. — Командир шестерки — Луганский.

На душе сразу стало спокойно. Если в воздухе Сергей Луганский, значит, можно быть уверенным, что фашистские истребители не прорвутся к нашим «Илам». С Сергеем меня связывала старая фронтовая дружба. Собственно, ему я обязан жизнью. Еще в июне на наш аэродром посадили истребительный полк. Тогда шли бои под Белгородом. Однажды, подлетая к линии фронта, я заметил группу «мессеров», шедших сбоку. Завязался бой. Мой стрелок был тяжело ранен, и самолет оказался совершенно беззащитным. Это, видимо, поняли гитлеровцы. Два «мессера» ринулись в атаку на изрядно потрепанный «Ил». Я предпринял маневр, чтобы уйти от них. И вдруг услышал в шлемофоне тревожный голос:

— Тринадцатый горбатый, сзади «мессер»!

Тринадцатый — номер моего самолета. «Горбатыми» называли штурмовики. Бросаю машину резко в сторону. Немец стремительно пронесся мимо. И на хвосте у него наш «Як» с цифрой 47. От него протянулись к стервятнику огненные трассы. «Мессершмитт» задымил, вошел в штопор и рухнул на землю. А «Як» развернулся и снова кинулся в самую гущу боя.

Вечером, во время ужина, я подошел к столикам истребителей, спрашиваю:

— Кто сегодня на 47 летал?

— Я. А что? — из-за стола поднялся невысокий лейтенант.

— Спасибо, друг. Ты меня прямо из могилы вынул… — Я крепко обнял летчика. Узнал. что фамилия его Луганский. Разговорились. Оказалось — земляки, оба из Казахстана. Только он русский, а я казах».

В боях над Днепром и Правобережной Украиной отличились штурмовики полка майора Г. У. Чернецова. Однажды девятка самолетов этого полка, которую прикрывали истребители во главе с Героем Советского Союза, подполковником В. А. Меркушевым, встретила 50 вражеских бомбардировщиков. В сопровождении «мессершмиттов» они направлялись бомбить боевые порядки наших войск и днепровские переправы. Советские летчики смело вступили в бой и вышли из него победителями, сбив девять стервятников.

Прославилась своими боевыми делами и группа летчиков-истребителей под названием «Меч», которую возглавлял известный летчик, Герой Советского Союза, подполковник А. Д. Якименко. Он воевал еще на Халхин-Голе и был одним из соратников прославленного советского аса и нашего земляка дважды Героя Советского Союза Г. П. Кравченко. За годы войны Якименко сбил 30 самолетов противника.

Два летчика группы «Меч» — Николай Черкашин и Иван Демин — совершили воздушные тараны над Бородаевским плацдармом. Два молниеносных удара лоб в лоб. Два взрыва огня и металла. Две вспышки святой человеческой ненависти, высокого благородства. Два подвига.

Фашистов это ошеломило, деморализовало. Освобождаясь от бомб, они бросились в разные стороны, боевые порядки нарушились, перемешались. Как призыв к мести, как сигнал к действию, восприняли наши пилоты этот подвиг и понеслись на врага. В этой схватке они сбили несколько самолетов. В октябрьских и ноябрьских боях над Днепропетровщиной отличились многие летчики группы «Меч» и были отмечены правительственными наградами. М. И. Зотову и В. М. Иванову было присвоено звание Героя Советского Союза. Только эскадрилья капитана П. М. Чувилева из этой группы сбила за два месяца 60 самолетов противника. В небе над «Восточным валом» погибли смелые летчики группы «Меч»: днепропетровец майор Н. II. Черненко и старший лейтенант Н. Завражин.

Бородаевский плацдарм

На два дня раньше, чем войска 37-й армии, начали форсировать Днепр передовые отряды 7-й гвардейской армии генерал-лейтенанта М. С. Шумилова. Это произошло в ночь с 24 на 25 сентября 1943 года в районе Домоткани и Бородаевки, когда подразделения 72-й Красноградской и 73-й Сталинградской гвардейских стрелковых дивизий, которыми командовали полковники А. И. Лосев и С. А. Козак, захватили небольшие плацдармы на правом берегу и несколько днепровских островов. С этого момента началась борьба гвардейцев-сталинградцев за плацдармы, которую они в дальнейшем вели во взаимодействии с соседом справа — 37-й армией. Но прежде чем рассказать об этом массовом героическом подвиге на Днепре, стоит возвратиться к событиям Сталинградской битвы, в которых армия генерала М. С. Шумилова принимала самое активное участие. Тогда она именовалась 64-й армией и все 200 дней и ночей обороняла волжскую твердыню.

«За Волгой для нас земли нет!» — таков был девиз воинов-сталинградцев. И они сдержали свою клятву — отстояли Сталинград. Ведя бои в южных районах города, 64-я армия своей стойкостью и активными действиями не раз срывала замыслы врага. Особенно кровопролитные бои проходили на Лысой горе. Они отвлекали значительные вражеские силы и не позволяли немецкому командованию использовать всю ударную группировку в центре города.

Наступил час возмездия — 19 ноября 1942 года. На вражескую оборону обрушился удар огромной силы, какого немецко-фашистским войскам еще ни разу не приходилось испытывать за все время войны. Советские войска перешли в контрнаступление. Дивизии 64-й армии замыкали кольца окружения группировки врага к югу от Сталинграда, им пришлось отражать и рвущиеся на помощь к Паулюсу бронетанковые колонны Манштейна. В эти дни лейтенанту В. М. Михееву первому в 72-й дивизии, тогда она именовалась 29-й, было присвоено звание Героя Советского Союза.

31 января 1943 года воины 64-й армии взяли в плен командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала фон Паулюса и весь его штаб. В этот день южная группировка немецко-фашистских войск полностью прекратила сопротивление, закончились бои и в центральной части города. Вскоре после окружения и разгрома 6-й армии Паулюса дивизии 7-й гвардейской эшелонами двинулись на запад. Они участвовали в Курской битве, освобождали Харьков и, наконец, приступили к штурму «Восточного вала». К этому времени соединения армии стали гвардейскими. На знаменах многих из них засияли боевые ордена. Только в 73-й гвардейской стрелковой дивизии 7500 солдат, сержантов и офицеров были награждены орденами и медалями Союза ССР. 27 прославленнных воинов дивизии удостоились звания Героя Советского Союза.

Первыми вышли к Днепру, отбив многочисленные атаки отступающих, гвардейцы 25-го стрелкового корпуса генерала Г. Б. Сафиулина. Они обеспечили успешное форсирование Днепра всеми соединениями 7-й гвардейской армии. К вечеру 23 сентября на участке Краморево, Старый Орлик к Днепру вышла 72-я Красноградская гвардейская стрелковая дивизия А. И. Лосева. Пройдя за трое суток с боями 150 километров, полки дивизии освободили 38 населенных пунктов, уничтожили много вражеских войск, захватили трофеи и пленных. Батальоны капитана В. И. Сагайды и старшего лейтенанта В. А. Двойных первыми вышли к Днепру. Начальник разведки дивизии майор Е. И. Калмыков в три часа ночи отправил через реку первый отряд — восьмерых разведчиков, среди которых был и П. М. Ржевский, ставший Героем Советского Союза. В дни празднования 30-летия освобождения Днепропетровщины Павел Максимович приезжал в Днепропетровск и много рассказывал о тех незабываемых боях.

«Лодку для переправы нам дали местные жители села Орлик, а рулевым был житель того же села А. Ф. Казаков. Несмотря на осветительные ракеты, мы переплыли Днепр незаметно, выбрались на берег и начали разведку. Тут-то и нарвались на боевое охранение. Гитлеровцы открыли огонь из автоматов. С криком «ура!» наша восьмерка бросилась на врага и обратила фашистов в бегство. Казаков в это время вернулся на лодке за очередной группой десантников. Оккупанты не ожидали такого быстрого появления русских. Но мы уже захватили небольшой «пятачок» земли и по рации передали, чтобы переправлялись подразделения полка. Среди первых героев-разведчиков были сержант Петр Панежда, рядовой Георгий Галыбин, старшина Василий Фокин и другие воины. Для переправы все пошло в дело: лодки, плоты из досок и бочек, бревна от старых построек, мешки с соломой, колоды».

Получив донесение о захвате небольшого плацдарма, командир дивизии А. И. Лосев приказал 229-му гвардейскому стрелковому полку форсировать Днепр и поддержать разведчиков. Генерал Лосев ценил в командире этого полка майоре Г. М. Баталове умение предвидеть события, заглянуть вперед и глубоко проанализировать ситуацию, а потом уже со всей настойчивостью добиваться практического воплощения замысла. Потому и поручал ему всегда самые ответственные задания. Генерал с не меньшим доверием относился и к командирам других частей, но в Баталова верил, как в самого себя, еще со сталинградских боев.

Полк Баталова первым вышел к левобережным селам — Старому и Новому Орлику. Бой за них вела группа лейтенанта Д. В. Фартушного, на помощь ей прибыли на тягачах другие подразделения и отрезали пути отхода гитлеровцам. Внезапно были захвачены и Бородаевские острова, через которые предстояло переправляться войскам.

Великая Отечественная застала Дмитрия Фартушного в войсках Киевского военного округа, где он проходил действительную воинскую службу. Так и не довелось ему демобилизоваться и вернуться в родную Большую Костромку, что в Апостоловском районе. Воевал он до победного конца.

Сгустились сумерки, а с ними пришла и ночь. На правый берег отправились разведчики, а здесь, на левом, в прибрежных кустах, передовой отряд лейтенанта Фартушного грузился на лодки и паром. Без шума и огней люди подносили оцинкованные ящики с патронами, деревянные — с минами и снарядами. Одна за другой отчаливали лодки, на каждой из них командир или политработник, на передней— бывший сапер Александр Казаков. Он уже успел вернуться с противоположного берега и теперь снова рвался в рейс. Быстрое течение мешало точно выйти к мосту высадки, и Казаков помогал командиру роты сориентироваться. Десант накапливался в каменном карьере. Но не все лодки добрались благополучно до берега. Немцы освещали реку ракетами и вскоре, обнаружив десант, открыли огонь из пулеметов и минометов. Взрывной волной опрокинуло одну из лодок.

— Беречь оружие и боеприпасы! — прозвучала в темноте команда лейтенанта Д. В. Фартушного. — До берега добираться вплавь!

Напрягая силы, бойцы плыли к берегу, цепляясь за камни, выбирались на твердый грунт и сосредоточивались в каменном карьере.

— Все ли здесь? — спросил Фартушный и тут же, проверив людей, подал команду:

— Вперед, гвардейцы!

Десантники дружно устремились за своим ротным, уничтожили вражеское прикрытие и захватили кирпичный завод и несколько домов на окраине Бородаевки. До наступления утра гвардейцы стали закрепляться на отвоеванном «пятачке», бойцы рыли окопы, оборудовали позиции для минометов, двух 76-миллиметровых и двух 45-миллиметровых пушек. Эта артиллерийско-минометная группа во главе с капитаном М. В. Дякиным очень активно поддерживала огнем десантную роту Фартушного и сыграла исключительно важную роль в борьбе за плацдарм.

Вскоре с одной из рот переправились на плацдарм командир батальона В. А. Двойных и командир полка Г. М. Баталов. Они приняли на себя руководство боевыми действиями по расширению плацдарма, который уже имел до трех километров в глубину и до полутора в ширину. На этой узенькой полоске и сражался 229-й гвардейский стрелковый полк. Еще на рассвете гитлеровцы предприняли попытку сбросить десантников в Днепр, но были остановлены автоматным и пулеметным огнем. Спустя некоторое время фашисты вновь поднялись в атаку.

— Приготовить гранаты! — приказал лейтенант Фартушный.

Как только наступающие цепи врага приблизились на расстояние броска, в них полетели гранаты. И еще несколько раз бросались они на советских воинов, но всякий раз откатывались назад. В один из критических моментов боя был ранен Дмитрий Фартушный, но остался командовать ротой.

Наступил вечор, а с ним и передышка. Появилась возможность перевязать раненых, подкрепиться, подсчитать оставшиеся боеприпасы. А тем временем с левого берега прибывали подкрепления. С рассветом второго дня подразделения полка возобновили наступление, в их рядах сражалась и рота лейтенанта Фартушного. Но славного командира первых десантников не было среди бойцов. Дмитрия Васильевича отправили в госпиталь.

Вскоре после излечения он вернулся на передовую и продолжал участвовать в боях, освобождал Молдавию, Румынию, Болгарию, дошел до самой Германии. Война подорвала здоровье мужественного офицера, в 1946 году Д. В. Фартушного не стало. Он умер в военном госпитале. Тело героя было перевезено в Апостолово и захоронено на мемориальном кладбище.

Пылающий берег

В первой атаке на Бородаевку участвовали все подразделения, успевшие переправиться на правый берег, их повел командир полка майор Баталов. Он бежал в цепи бойцов, на ходу стреляя очередями из автомата. Вдруг что-то обожгло левую руку. Только когда батальон ворвался в траншеи, увидел залитый кровью рукав. Опомнившись, гитлеровцы несколько раз атаковали баталовцев из Бородаевки и Домоткани, пустив в дело танки и автоматчиков. Но здесь решающую роль сыграли пушки батареи П. П. Саркисяна, которые успел переправить на плацдарм начальник артиллерии полка капитан М. В. Дякин. Командир орудия сержант А. Гриб один за другим подбил два танка. Бой не утихал весь день. Отступать смельчакам было некуда, да никто и не думал об этом. Даже раненые продолжали борьбу.

Командир дивизии генерал Лосев, обеспокоенный положением на плацдарме, требовал от артиллеристов, чтобы они усилили огонь по правому берегу. Командиры артдивизионов 155-го Краснознаменного гвардейского артполка Арнаутов и Пешков, переправившиеся на плацдарм с первыми подразделениями пехоты, управляли оттуда огнем своих батарей. На плацдарм переправляется 1-я батарея старшего лейтенанта В. Горбатовского. Командующий артиллерией дивизии гвардии полковник Н. II. Павлов требует усилить артразведку, выявить новые цели.

— Аржевский, — обращается он к помощнику начальника штаба артиллерии дивизии по разведке, — выявляйте вражеские батареи. Их надо уничтожить, чтобы не мешали переправе.

И старшин лейтенант С. Ю. Аржевский переправляется на плацдарм, из боевых порядков пехоты управляет огнем дивизионной артиллерии. Когда на курган, где он обосновал с разведчиками свой НИ, двинулись вражеские танки, они встретили их гранатами. После одного броска Семена Аржевского один танк задымился, но сам Аржевский свалился на землю. Осколок снаряда ранил его в голову. Артиллерийские залпы остановили атаку.

До войны Семен Аржевский был студентом Днепропетровского института инженеров железнодорожного транспорта, добровольно ушел на фронт. Принимал участие в боях под Сталинградом, на Курской дуге, форсировал Днепр, закончил свой путь в Австрии, был трижды ранен. После Победы он с отличием окончил тот же институт и многие годы работал в проектном институте «Днепрогипротранс». Сейчас — на заслуженном отдыхе.

Орудийный расчет сержанта Байзулы Тасыбаева встретил врага картечью и осколочными снарядами. Четыре раза на батарею пикировали «юнкерсы» и «фокке-вульфы». Рвались вокруг снаряды и мины. Один за другим пали все члены расчета, остался один Байзула. Сам подтаскивал снаряды, заряжал, наводил орудие на цель и стрелял. Скосил картечью до взвода гитлеровцев и подбил «тигр». Это был третий танк, уничтоженный сержантом Тасыбаевым в боях на плацдарме.

Во время одной из контратак противника получил смертельную рану начальник штаба 229-го полка капитан Антоненко. Это был один из храбрейших офицеров полка, прошедший боевой путь от стен Сталинграда, награжденный пятью орденами Красной Звезды, а за Днепр — орденом Ленина посмертно.

Командира батальона капитана Василия Подмарькова тяжело ранило, когда одна из его рот штурмовала высоту. Рядом оказался парторг лейтенант Г. Юдашкин. Приняв команду на себя, он с девятью солдатами, — столько осталось от роты, — сумел овладеть рубежом противника и отбить несколько атак. А когда кончились боеприпасы, лейтенант с бойцами организовал вылазку и захватил вооружение у врага. Через несколько дней лейтенант Г. Юдашкин погиб смертью храбрых. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

О смелости и находчивости командира батальона капитана В. И. Сагайды еще до Днепра ходили легенды. Об этом свидетельствовали и его награды — четыре боевых ордена. За бои у Бородаевки он получил пятый — орден Ленина. Лежа на мокром песке у самого берега Днепра, он понимал, что если бойцы останутся здесь, то на рассвете гитлеровцы их уничтожат. И он отдал по цепи приказ для атаки и сам поднялся первым.

— Гвардейцы, вперед, за Родину! — прозвучал сильный голос комбата Сагайды.

Его слова захлестнуло мощное «ура!», выстрелы и взрывы гранат. Батальон ворвался на окраину села.

В ночь на 26 сентября Днепр форсировали подразделения 222-го и 224-го гвардейских стрелковых полков и 155-го гвардейского артполка. На рассвете следующего дня после мощной артподготовки уже вся дивизия перешла в наступление и очистила Бородаевку, заняла южнее ее несколько высот и курганов. Враг вводил в бой все новые и новые танковые полки и штурмовую авиацию, но это был уже предел. На помощь 72-й гвардейской стрелковой дивизии генерала А. II. Лосева переправлялись полки 73-й и 15-й гвардейских дивизий полковника С. А. Козака и генерал-майора Е. И. Василенко, других частей и соединений 7-й гвардейской армии.

1 октября целый день шел тяжелый бой в районе балки Погребная. Противник атаковал непрерывно. Отдельные танки прорывались даже к наблюдательным пунктам полков 72-й дивизии. К вечеру при массированной поддержке авиации и артиллерии гитлеровцы двумя большими группами танков стали обходить дивизию, пытаясь взять ее в стальные тиски.

…Пятый массированный налет авиации за день. Бойцы молча наблюдают за небом. Лица суровы, сосредоточенны. Глаза следят за полетом бомб. И снова атака танков и мотопехоты, во врагов летят гранаты, бутылки с горючей смесью, бьют орудия, автоматы. Куда ни посмотришь — вражеские трупы валяются на кукурузном поле, догорают танки и бронетранспортеры. Батареи бьют прямой наводкой, роты и батальоны сходятся врукопашную. Но вот опускаются сумерки, умолкают орудия и пулеметы. Командир дивизии генерал А. И. Лосев отдал приказ полкам выходить из окружения.

Используя темноту ночи, 72-я гвардейская удачно выскользнула из вражеского кольца и, заняв оборону, преградила путь фашистам к Днепру, а затем стала расширять плацдарм. Многие воины отличились в этих боях, среди них артиллеристы Александр Арнаутов, политработники Василий Саченко и Тимофей Виноградов, военврач Галина Гудкова, санинструкторы Анна Лебедева и Татьяна Конева.

Хрупкая и миловидная на вид девушка Татьяна Конева только на Бородаевском плацдарме вынесла с поля боля около сотни раненых бойцов и командиров. А еще до этого она была награждена орденом Красного Знамени и медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда». В 224-м стрелковом полку храбро воевала комсомолка Галина Шелехова. Она форсировала Днепр, а затем штурмовала прибрежные высоты. Во время боя Галина увидела, как один за другим падают товарищи, поднялась во весь рост и крикнула:

— За мной, ребята! — и кинулась вперед. Они заставили отступить гитлеровцев и захватили высоты.

В боях на плацдарме прославился и 222-й стрелковый полк, которым командовал майор Сабельников, а замполитом у него был майор Воронцов. Тот самый Воронцов, о котором впоследствии так прекрасно напишет в своем романе «Знаменосцы» Олесь Гончар, служивший в этом полку минометчиком. Сержант Олесь Терентьевич Гончар награжден орденами Славы III степени, Красной Звезды, тремя медалями «За отвагу». Сейчас он писатель с мировым именем, Герой Социалистического Труда.

За успешное форсирование Днепра, а также за мужество и храбрость, проявленные в боях за прочное закрепление и расширение плацдарма на западном берегу, 29 воинам 72-й Красноградской гвардейской стрелковой дивизии присвоено звание Героя Советского Союза. В их числе — командир дивизии генерал-майор А. И. Лосев, командиры полков Г. М. Баталов и И. У. Хроменков, командир батареи М. В. Дякин, разведчики лейтенант Ф. И. Гаркуша и старший сержант П. М. Ржевский, рядовые А. Ф. Казаков, П. А. Панежда и другие воины.

В дни празднования 40-летия освобождения Днепропетровщины от немецко-фашистских захватчиков ветераны этой прославленной дивизии еще раз форсировали Днепр в районе Бородаевки. Но было это уже не на лодках и плотах, а на комфортабельных речных теплоходах. Принимая хлеб-соль и цветы от колхозников Бородаевки Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Г. М. Баталов горячо поблагодарил за теплую встречу. У обелиска, сооруженного на высоком холме у шоссе, собрался многолюдный митинг. Выступая на нем, первый секретарь Верхнеднепровского райкома Компартии Украины, Герой Социалистического Труда В. Е. Стрельцов говорил об историческом подвиге советского народа в Великой Отечественной войне, рассказал тем, кто 40 лет тому назад форсировал Днепр, о достижениях трудящихся района за послевоенные годы.

Славную страницу в историю освободительных боев на Днепропетровщине вписали и воины 73-й Сталинградской гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал полковник С. А. Козак — один из плеяды дважды Героев Советского Союза. Эта дивизия, как и 72-я, была сформирована в Казахстане, в ее рядах воевало много казахов, которые вместе с русскими, украинцами, грузинами и воинами других национальностей принесли победу с Волги к берегам Днепра.

Еще до начала форсирования Днепра дивизия стремительным броском вышла к реке, предварительно уничтожив остатки немецких частей в районе Старого Орлика. Чтобы обеспечить выполнение основной задачи — форсировать Днепр и закрепиться на западном берегу, полковник Козак в этот же день провел командирскую разведку, определил пункты переправы войск, артиллерии, танков и других огневых средств. Разведка выявила, что гитлеровцы удерживают небольшой плацдарм на восточном берегу и что там сосредоточены переправочные средства — понтоны и лодки, так необходимые нам.

У комдива созрел план: решительным ударом захватить эти средства. Одним стрелковым батальоном он имитировал переправу через реку в ее излучине, а основные силы дивизии нанесли удар по немецким частям. Он был настолько стремительным, что противник не успел воспользоваться своими переправочными средствами, чтобы удрать на тот берег. Гвардейцы захватили их и сразу же стали форсировать под огнем Днепр и закрепляться на правом берегу.

Гитлеровцы не смирились с потерей своих оборонительных рубежей. Они предпринимали одну за другой яростные атаки. Обстановка создалась тяжелая, несмотря на массовый героизм воинов-сталинградцев. Выручала полководческая смекалка комдива С. А. Козака. Он выделялся среди старших офицеров армии высокой военной культурой, большой работоспособностью, простым и душевным характером. Эти качества Семен Антонович приобрел на протяжении своей долголетней воинской службы в Вооруженных Силах. Звания Героя Советского Союза был удостоен за бои на Бородаевском плацдарме, вторую Золотую Звезду получил за умелое руководство боевыми операциями дивизии при форсировании Дуная на территории Югославии.

Перед форсированием Днепра майор С. Ф. Севастьянов принял 211-й Басаргинский гвардейский стрелковый полк, освобождал с ним села Кобеляцкого и Царичанского районов. В ночь на 25 сентября он лично повел через Днепр группу смельчаков, захватил с десантниками Глинско-Бородаевский остров и завязал бой на окраине села Бородаевки. За этот подвиг майор С. Ф. Севастьянов был удостоен звания Героя Советского Союза. После войны генерал-лейтенант С. Ф. Севастьянов — самый дорогой гость у колхозников и школьников Кобеляк и Царичанки.

Ведя оборонительные бои на Бородаевском плацдарме, расширяя и углубляя его, полки 73-й гвардейской дивизии своими героическими действиями наносили врагу ощутимые потери, готовились к решительному наступлению. Взаимодействуя с другими соединениями 7-й гвардейской армии, они вынудили противника перейти к обороне. Стойкость, отвагу и мужество в ожесточенных боях проявили воины-казахи Махаш Балмагамбетов, Амрали Аугамбаев, Скендер Даутов, Садык Жаксыгулов и многие другие.

Командир отделения Махаш Балмагамбетов первым сел в рыбачью лодку и с бойцами отчалил от берега, затем с ходу вступил в бой. Целые сутки гвардейцы отражали контратаки противника, чем способствовали переправе через реку своему батальону. Сам М. Балмагамбетов уничтожил пулеметный расчет, офицера и 10 солдат. За смелость и отвагу ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Такого же высокого звания посмертно был удостоен и комсомолец Скендер Даутов, который первым переправился на плацдарм, ворвался в траншею и в рукопашной схватке уничтожил двух гитлеровцев. Установив свой пулемет, Даутов стал отражать вражеские атаки. Второй номер расчета был убит в первые же минуты, а сам Даутов тяжело ранен. Но и после этого отважный пулеметчик продолжал вести огонь. Прибывшие на помощь гвардейцы нашли его мертвым.

Вот что говорится о подвигах минометчика Садыка Жаксыгулова в представлении его на звание Героя Советского Союза: «25 сентября 1943 г. у села Старый Орлик под непрерывной бомбежкой и артиллерийским обстрелом противника командир минометного расчета Жаксыгулов переправился через Днепр и, вступив в бой с немецко-фашистскими захватчиками, уничтожил более 20 гитлеровцев прицельным огнем миномета. Через день, когда противник предпринял атаку, Жаксыгулов, заняв место раненого наводчика, продолжал истреблять врага. Атака гитлеровцев была отбита. 5 октября крупные подразделения пехоты при поддержке танков восемь раз бросались на наши позиции. Но и эти попытки не увенчались успехом. Жаксыгулов огнем своего миномета уничтожил два пулемета, автомашину с боеприпасами и свыше 30 фашистских солдат и офицеров. 10 октября противник предпринял контратаку в районе Бородаевских хуторов. Он бросил сюда большое количество танков и самоходных пушек, чтобы выбить наши подразделения с занимаемого рубежа. Прямым попаданием снаряда миномет Жаксыгулова был выведен из строя. Командный пункт батальона оказался под угрозой окружения, тогда командир минометного расчета, рискуя жизнью, бросился навстречу танку и, швырнув связку гранат, подбил его».

Воины-казахстанцы не теряли связи с родной республикой. В ноябре на фронт в 7-ю армию прибыла делегация Казахстана, возглавляемая заместителем председателя Президиума Верховного Совета Казахской ССР Ш. Ермагамбетовой, она доставила эшелон с подарками солдатам и офицерам 72-й и 73-й гвардейских дивизий.

Еще по пути следования была получена весть о том, что командующему армией генерал-полковнику М. С. Шумилову, командиру 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майору Г. Б. Сафиулину, командирам 72-й и 73-й дивизий А. И. Лосеву и С. А. Козаку присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Члены делегации в телеграмме на имя награжденных горячо поздравили их, пожелав новых боевых успехов. На другой день после прибытия в штаб армии генерал Шумилов рассказал делегатам о боях на плацдарме и форсировании Днепра. В свою очередь и делегаты рапортовали гвардейцам о том, как в тылу казахский народ трудится для победы.

В течение нескольких дней члены делегации проводили митинги в частях, рассказывали бойцам и командирам о самоотверженной работе тружеников тыла. В 73-й гвардейской дивизии за форсирование Днепра 21 бойцу и командиру было присвоено звание Героя Советского Союза. Делегаты из Казахстана присутствовали на торжественном вручении высоких наград. Столь же интересными и теплыми были встречи членов делегации с воинами 72-й гвардейской дивизии. 60 солдат, сержантов и офицеров были награждены Грамотами Верховного Совета Казахской ССР. Звание Героя Советского Союза было присвоено 181 воину 7-й гвардейской армии.

Но, конечно, самой яркой фигурой был ее командующий М. С. Шумилов. «Наш командарм», — так с гордостью говорили о своем боевом генерале все солдаты армии.

Родился М. С. Шумилов 18 ноября 1895 года в крестьянской семье в селе Верхточенском Курганской области. После окончания учительской семинарии был призван в 1916 году в армию и в чине прапорщика участвовал в первой мировой войне. В начале 1918 года он вступил в Шадринский партизанский отряд, а в мае того же года — в Красную Армию, где был принят в ряды ленинской партии. Храбро сражался Шумилов на Восточном и Южном фронтах гражданской войны против войск Колчака, Врангеля, банд Махно, командуя взводом, ротой, затем был помощником командира и командиром стрелкового полка. В этих боях был дважды ранен.

В предвоенные годы М. С. Шумилов окончил Высшие курсы старшего и высшего командно-политического состава, курсы «Выстрел». Воевал в Испании, в должности командира корпуса участвовал в освобождении Западной Белоруссии, в советско-финляндской войне 1939–1940 годов.

Имя талантливого полководца М. С. Шумилова входит в созвездие имен командиров соединений, которые покрыли себя неувядаемой славой в грозные годы Великой Отечественной войны. Командир корпуса, заместитель командующего, затем командующий армией… Героическая оборона Ленинграда, легендарная Сталинградская битва, великое сражение на Курской дуге, освобождение Левобережной и Правобережной Украины, блистательная Ясско-Кишиневская операция, Дебреценская, Будапештская, Венская и. наконец, завершающая Пражская операции — вот этапы героического пути, который прошел вместе со сражающейся армией генерал М. С. Шумилов.

Беспримерное мужество и героизм проявили воины 64-й, потом 7-й гвардейской армии в Сталинградской битве. Добивая отказавшуюся сложить оружие окруженную группировку фашистов, воины армии генерала М. С. Шумилова пленили гитлеровского фельдмаршала Паулюса. В январе 1943 года командарм Шумилов в числе первых был награжден орденом Суворова I степени. За успешное форсирование соединениями и частями 7-й гвардейской армии реки Днепр и умелое руководство боями по захвату и прочному удержанию плацдарма на его западном берегу, личное мужество генералу М. С. Шумилову в октябре 1943 года было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

…Отгремели последние бои у стен Праги, где завершили свой ратный поход воины 7-й гвардейской. Весь мир потрясли салюты Великой Победы над фашизмом. Среди участников исторического Парада Победы в Москве гордо шагал и генерал М. С. Шумилов. В послевоенные годы он командовал армией, войсками Беломорского и Воронежского округов, работал в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Преданный сын Коммунистической партии, одаренный военачальник, Герой Советского Союза, генерал-полковник М. С. Шумилов почти 60 лет своей жизни (он умер 28 июня 1975 г.) находился в строю.

На легендарном Мамаевом кургане в городе-герое Волгограде, у подножия монумента «Родина-мать», покоятся павшие герои. Под одной из гранитных плит находится урна с прахом генерал-полковника М. С. Шумилова. Золотая Звезда Героя Советского Союза, все его многочисленные боевые награды переданы Музою обороны Сталинграда.

Вот что писал о битве за «Восточный вал» писатель Борис Полевой:

«Вчера я подобрал две немецкие листовки, которыми в последние дни нас стали забрасывать по ночам немецкие самолеты. Если научиться читать между строк, из листовки можно узнать любопытные вещи.

В одной из них говорится: «Западный берег Днепра германские инженеры одели в бетон и оковали железом. Мы создали неприступный Восточный вал, подобный Западному валу, созданному нами на Атлантическом побережье. Солдаты! Комиссары гонят вас на смерть. Смерть ждет вас на Днепре. Остановитесь, пока не поздно! Мы не хотим вашей крови».

На второй листовке «Восточный вал» изображен как рубикон смерти. Листовка вопит: «Остановитесь, безумные!»

Мы знаем цену сочинениям доктора Йозефа Геббельса. Но все же, несомненно, укрепления за Днепром есть и, судя по всему, сильные. Я видел снимки фоторазведки, сделанные с самолета. Высокий крутой берег, уже сам по себе представляющий сильное прикрытие водной преграды, изрыт узорами окопов, по углам которых заметны замаскированные бугорки. Такими же узорами источены прибрежные холмы, находящиеся подальше от берега…

Что представляет собой этот «Восточный вал»? Насколько он силен? Может ли он задержать наше наступление? Эти вопросы мы задали сегодня командующему фронтом, принявшему нас, военных корреспондентов…

— На свете нет укреплений, которые смелый и умный солдат не мог бы взять. Это, я надеюсь, вам известно? — ответил И. С. Конев. — Линия Мажино, стоившая французам много миллиардов, целью подземные бетонные города, которые они там понастроили за много лет и которые уже стало принято считать неприступными, как известно, не задержали немецкую армию. Мощно укрепленные районы превращались для их защитников просто в ловушки. Их блокировали, а подвижные части продолжали наступление, оставляя их в своем тылу.

— Все дело в тщательной подготовке, в умении и в боевом духе, — резко подчеркивает он. — Боевого духа у нас сейчас не занимать, а умения… Посмотрим. Думается, что в ближайшие дни наши войска сумеют ответить нам на этот вопрос.

Из светелки, заменявшей командующему кабинет, я выходил последним. Он задержал меня…

— Мне кажется, что противник не очень-то надеется на этот свой пресловутый «Восточный вал». Что-то уж очень много сейчас они о нем трещат. А ведь когда так пугают, это признак того, что сами очень напуганы. Знаете: «Пес, чего лаешь?» — «Волков пугаю». — «А чего хвост поджал?» — «Волков боюсь…» Ведь тут, на Днепре, решается успех нашего наступления…

…Рассвет застает нас в пути. Весь корреспондентский корпус взбудоражен. Никто не спит. Все на ногах. Несемся к Днепру, туда, где в него впадает река Новый Орлик и где, как нам сказали, на том, на правом, — ведь это подумать только! — на правом берегу захвачен уже настоящий устойчивый плацдарм.

Дорога бежит по полям, на которых то там, то тут, будто струпья язв, сереет пепел сожженных стогов, мимо выгоревших сел, мимо пожелтевших яблонь, на которых висят сморщенные, спекшиеся плоды, мимо валяющихся в кюветах раздутых туш коров и лошадей.

Днепр! Тут, на берегу великой реки, есть о чем подумать нам, советским людям. Ведь вот этим нашим сегодняшним днем и сейчас, и после войны, и, вероятно, много лет спустя будут заниматься историки, ища разгадку того, как Красная Армия за короткие часы, как говорится, с ходу форсировала эту величайшую из водных преград, стоявшую на пути ее победного наступления.

…Командир роты саперов гвардии капитан Николай Максименко приказал обмотать тряпьем весла и, двигаясь бесшумно, подвести челны к берегу. Они приняли первую группу автоматчиков.

— С богом, — сказал проводник — старый рыбак Степан Тимофеевич Невенчанный, сидевший на носу первого челна, и перекрестился на темный восток.

— Вперед! — скомандовал майор Плешаков.

Челны оторвались от берега, исчезли в белом тумане, тянувшемся над водной гладью. На перекатах плескалась щука, плавали кулики, волна шелестела у берега, да где-то далеко гремела канонада.

Внизу у кустов зашуршал песок. Хрипловатый, взволнованный голос доложил:

— Подчалили благополучно, выгрузились на косе, окапываются.

Так, в темноте, в молчании флотилия рыбачьих челнов совершила несколько рейсов и на этих утлых суденышках перебросила через основное русло стрелковый батальон на остров Глино-Бородаевский. Подоспевшие понтонеры надули свои лодки и переправили вслед четыре легкие пушки. Переправившись, люди маскировались за кустарником, окапывались. И все бесшумно, без огонька папироски, без громкого слова. Когда бойцы окопались на острове, майор дал две команды: «Огонь!» — артиллеристам и пулеметчикам, а пехоте: «За мной, в атаку!»

Так закончил свой репортаж в «Правду» Борис Полевой.

В составе 7-й гвардейской армии воевала и 15-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Е. И. Василенко. Прежде чем заслужить высокое звание гвардейцев, воинам этого соединения довелось пройти большой ратный путь, пережить горечь отступления, тяжесть утрат боевых товарищей. 24 сентября после стремительного наступления от Северского Донца 15-я гвардейская, овладев на восточном берегу селом Ленино, приступила к подготовке форсирования Днепра. На нескольких лодках, захваченных у противника еще в боях на реке Ворскле, ночью были переправлены на западный берег разведывательные отряды. Среди этих смельчаков была и группа 47-го гвардейского стрелкового полка во главе с младшим лейтенантом Тюмеревым. Вторая группа разведчиков под командованием капитана Дядченко, переправившись на правый берег, проникла в село Бородаевку, разгромила штаб саперного батальона и захватила ценные документы.

Объединившись, эти группы переправились на остров, уничтожили боевое охранение гитлеровцев, забросав их гранатами и расстреляв из автоматов. Были захвачены небольшой пароход, буксирный катер и несколько пулеметов. Боевую задачу разведчики выполнили блестяще, несмотря на сильный огонь, ураганный ветер и разбушевавшуюся реку. Одна из лодок опрокинулась от разрыва снаряда, смельчаки достигли берега вплавь.

Однако все эти действия были лишь прелюдией. Основной бой за переправу разгорелся в ночь с 26 на 27 сентября. Под сплошным ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем три гвардейских батальона достигли противоположного берега одновременно и пошли в атаку. Бойцы батальона 44-го стрелкового полка овладели юго-восточной окраиной Бородаевки, а гвардейцы 50-го стрелкового полка, прорвав оборону противника, завязали бой за высоту 147,4. Одновременно с первым эшелоном на западный берег переправился личный состав всех полков, во втором эшелоне — 45-миллиметровые пушки, 82- и 120-миллиметровые минометы. В это же время переправилась группа штаба дивизии во главе с комдивом генерал-майором Василенко, его заместителем по строевой части полковником Усиковым и начальником политотдела полковником Страховым.

Тяжелые бои развернулись за высоту 147,4, которая господствовала над местностью. Для того чтобы полностью подавить минометно-артиллерийский огонь засевших на ней гитлеровцев, потребовалось бы не менее десяти артиллерийских дивизионов. Генерал Василенко решил это сделать путем искусного маневра, блокировать высоту, лишив противника возможности отхода и помощи извне. Это должны были сделать 44-й и 47-й гвардейский полки, а гвардейцам 50-го было приказано прикрыть их с юга и юго-запада, овладев хутором Погребной.

После артиллерийской подготовки полки ринулись в атаку, забросав фашистов гранатами, стреляя на ходу из автоматов и пулеметов. Орудия били прямой наводкой. Отличился в бою стрелковый батальон гвардии капитана Савченко, который захватил 105-миллиметровую батарею гитлеровцев, бронемашину, радиостанцию, два автомобиля, несколько станковых пулеметов и много пехотного оружия.

В послевоенные годы, выйдя в отставку и поселившись в Краснодаре, генерал-лейтенант Е. И. Василенко прислал в газету «Днепр вечерний» свои воспоминания. Вот что он писал о боях на Бородаевском плацдарме:

«Ликвидировав опорный пункт гитлеровцев на высоте, дивизия выполнила приказ по расширению плацдарма. Возникла теперь другая задача: удержать его в своих руках до полного сосредоточения на нем войск армии. Но с 1 октября противник бросил на нас авиацию, начался кромешный ад. На головы защитников плацдарма беспрерывно сыпались бомбы, траншей атаковали штурмовые самолеты. Готовили немцы для контрнаступления и наземные войска, сведения эти подтвердил захваченный в плен гитлеровский фельдфебель. Он показал, что здесь сосредоточены танковая дивизия СС «Великая Германия», 161-я и 365-я пехотные дивизии.

3 октября с восходом солнца на обороняемый плацдарм пошла волнами вражеская авиация, «обрабатывая» наши боевые порядки. Затем включилась артиллерия. Под прикрытием ее массированного огня, при поддержке танков пошла в атаку пехота силами до двух дивизий. Противник сосредоточил удар на трех направлениях: село Тарасовка, которое оборонял 50-й стрелковый полк, в стык — 44-га и 47-го стрелковых полков и высота 147,4, граничившая с селом Бородаевка. Обстановка усугублялась еще и тем, что 50-й полк оборонялся на широком фронте и сосед слева был удален от него на расстояние до четырех километров. Бой завязался ожесточенный. Встретив упорное сопротивление гвардейцев 50-го полка и понеся большие потери, противник вынужден был прекратить атаки на Тарасовку и перебросил танки и часть пехоты к стыку 44-го и 47-го полков. Атака разворачивалась за атакой. На наши боевые порядки двигались танки с десантом на броне, самоходные орудия, бронетранспортеры. И хотя гвардейцы не раз бросались в контратаку, гитлеровцам удалось вклиниться в нашу оборону и овладеть западной окраиной Бородаевки.

Восемь тяжелых танков атаковали орудийный расчет гвардии сержанта Горбаня, погибли трое артиллеристов. Под огнем наводчик орудия сержант Корзунов с первого выстрела подбил одно стальное чудовище, через несколько минут поджег второй «тигр» и сам раненый упал тут же у орудия. Теперь около пушки остался один Горбань. Действуя умело и находчиво, он точно наводил орудие и с первых двух выстрелов поджег еще один танк, остальные повернули обратно. А сержант, обнаружив на холме орудие фашистов, вступил с ним в единоборство и несколькими выстрелами вывел его из строя.

Отважно сражалась третья батарея 20-го отдельного истребительно-артиллерийского дивизиона под командованием гвардии капитана Цыганенко. Орудийный расчет в составе командира старшего сержанта Кочкарева, наводчика Толкачева, заряжающего Гинматулина уничтожил два танка гитлеровцев. Расчет продолжал сражаться до последнего снаряда и этим последним подбил третий «тигр». Когда же к замолчавшему орудию начали приближаться гитлеровцы, артиллеристы открыли огонь из личного оружия, израсходовав патроны, бросились врукопашную. Старший сержант Кочкарев, наводчик Толкачев, заряжающий Гинматулин в этом бою пали смертью храбрых, навеки обессмертив свои имена.

В самый критический момент боя гвардейцы поднялись из окопов и ринулись в контратаку. С каждой минутой редели их ряды. Пали смертью храбрых начальник политотдела дивизии полковник Страхов и мой заместитель полковник Усиков, отдали свои жизни на плацдарме многие офицеры и солдаты. Но ни один воин не оставил своего боевого поста в этом жестоком сражении. Противник мог прорваться лишь там, где не осталось в живых ни одного солдата. Фашистам удалось овладеть центральной частью Бородаевки, где в здании сельской школы находилось много раненых. Тогда медицинские сестры Галина Прокофьева, именем которой сейчас названа школа, Зинаида Смирнова и Зинаида Садовникова призвали всех раненых, способных передвигаться, занять оборону.

Бой продолжался уже около пяти часов, погибло большинство офицерского состава всех полков, противнику удалось расчленить наши боевые порядки, овладеть высотой 147,4 и приблизиться к Днепру. Его танки, развернувшись фронтом и ведя огонь, двигались к острову, на который вброд через протоку отступили штаб дивизии, штаб 44-го полка, эвакуировались раненые. И вот в эти страшные минуты, когда, казалось, враг будет торжествовать победу, в небе появилась наша штурмовая авиация. «Илы» летели волна за волной на бреющем полете и наносили бомбовые удары, в это же время через Днепр переправились наши танки 1-го механизированного корпуса и командующий артиллерией дивизии полковник Дубов. Общими усилиями положение было восстановлено, однако западная часть Бородаевки и высота 147,4 были еще в руках фашистов. В течение 6–7 октября, после пополнения, дивизия вновь перешла в наступление и опрокинула врага. Плацдарм был не только восстановлен, но и расширен. Затем в течение десяти дней 15-я гвардейская готовилась к решительному наступлению».

Рейд на Пятихатки

С 10 октября бои на плацдарме стали стихать. Противник был измотан, ударная сила его танковых дивизий ослабла. Еще 7 октября командование фронтом, теперь он назывался 2-м Украинским, представило в Ставку Верховного Главнокомандования план проведения наступательной операции на Криворожском и Кировоградском направлении с плацдарма, завоеванного 37-й и 7-й гвардейской армиями. Наступление ударной группировки фронта должно было развиваться в направлении Верховцево, Пятихаток, Кривого Рога, чтобы после их овладения продолжать наступление на Апостолово и Кировоград. Для выполнения намеченных задач командование фронта сосредоточило на плацдарме между Дериевкой и Верхнеднепровском 5-ю, 7-ю, 37-ю и 57-ю армии, усиленные артиллерией, танками и авиацией. Наибольшая роль в операции отводилась 5-й гвардейской и 37-й армиям, которые должны были прорвать оборону противника, уничтожить его группировку в районе населенных пунктов Незаможник, Катериновка, Лиховка и тем самым обеспечить ввод в прорыв 5-й гвардейской танковой армии с рубежа Катериновка — Лиховка, чтобы развить успех в направлении Пятихаток.

10 октября командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев решил сосредоточить на плацдарме 5-ю гвардейскую армию, которой командовал генерал-лейтенант A. С. Жадов; за ней на правый берег по наведенным переправам переправилась 5-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова.

В 10 часов утра 15 октября свершилось то, чего с нетерпением ожидали на плацдарме все, ради чего с ожесточением дрались более полумесяца — войска перешли в наступление. После часовой артподготовки вперед ринулись полки 5-й гвардейской и 37-й армий. Сразу же разгорелись ожесточенные бои. В первый день наступления 37-я армия имела незначительный успех, 57-й стрелковый корпус прорвал передний край обороны, овладел опорным пунктом Незаможник, 82-й стрелковый корпус правым флангом вышел к роще на северной окраине Анновки, а левым (10-я воздушно-десантная дивизия) продолжал удерживать западные скаты высоты с пятью курганами.

С утра 16 октября в прорыв вошла 5-я гвардейская танковая армия. В полосе 57-го стрелкового корпуса действовал 7-й механизированный корпус. Из зарослей у Мишурина Рога наши танки начали выкатываться на крутые скаты высоты 122,2. Десять танков, двадцать, пятьдесят… Незабываемый момент! Как дети, радовались пехотинцы. Одна минута такого счастья стоила десятка дней ожесточенной и кровопролитной борьбы на берегах седого Днепра.

На третий день наступления 82-й стрелковый корпус продвинулся на десять километров. Совместными усилиями 92-я и 89-я стрелковые дивизии Петрушина и Серюгина после четырехчасового упорного боя овладели Лиховкой. На подступах к населенному пункту было подбито и сожжено 16 вражеских танков.

Совершив 100-километровый марш, 5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова 13 октября переправилась в полном составе на правый берег.

Утром 15 октября после артподготовки дивизии первого эшелона 32-го и 33-го гвардейских корпусов, которыми командовали генерал-майоры А. И. Родимцев и М. И. Козлов, после переноса артогня в глубину обороны противника решительно атаковали передний край. Несмотря на большие усилия, части армии вклинились всего на полтора-два километра, но прорвать оборону на всю глубину не смогли.

Необходимо было срочно принимать меры. Во второй половине дня собрались на совет командующий 5-й гвардейской армией генерал-лейтенант А. С. Жадов, командующий артиллерией генерал-майор Г. В. Полуэктов, командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант П. А. Ротмистров, командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор А. И. Родимцев и другие командиры частей и соединений. Они проанализировали создавшуюся обстановку, обменялись мнениями и пришли к выводу, что противник, сдержав наступление, успокоился и, очевидно, организует отдых и питание для солдат, эвакуирует раненых и до ночи не ждет активных действий с нашей стороны. Было принято решение немедленно произвести десятиминутный огневой налет и совместной атакой пехоты и танков смять противника. Решение оказалось удачным, фашисты были захвачены врасплох и не смогли оказать организованного сопротивления. Через несколько часов оборона врага была прорвана и наши части устремились вперед. На следующий день пошел проливной дождь, но, несмотря на трудности, армии продвигались вперед. Гвардейцы проявляли чудеса храбрости в боях.

Обгоняя пехоту, в прорыв входили механизированные соединения 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова, — они переправились на правый берег сразу же за армией Жадова. В армию входили 7-й механизированный, 18-й и 29-й танковые корпуса, всего более 130 танков. Эта армия прославилась еще в боях на Курской дуге и оттуда проделала большой путь к Днепру.

В полосе 57-го стрелкового корпуса в прорыв вошел 7-й механизированный корпус, а на участке 5-й армии Жадова — 18-й танковый корпус генерала К. Г. Труфанова. Во время очередного налета вражеской авиации Кузьма Григорьевич был тяжело ранен, корпус возглавил его заместитель — генерал А. Н. Фирсович. Враг сопротивлялся отчаянно, его авиация беспрерывно бомбила боевые порядки стрелковых и танковых подразделений, продвигавшихся вперед к Верховцево и Пятихаткам. При овладении хутором Орлова решительно и умело действовал командир танковой роты 1-го батальона 181-й танковой бригады лейтенант А. Г. Мохров. Танк командира роты первым ворвался на хутор.

Уничтожена одна противотанковая пушка, вторая…

— Товарищ лейтенант! Левее дома две «пантеры»! — крикнул заряжающий Николаев. Мохров приник к прицелу.

— Короткая! — скомандовал он механику-водителю. Одна секунда, вторая, третья… Ствол «пантеры» уже направлен на «тридцатьчетверку». Но своим выстрелом командир роты упредил врага. «Пантера» загорелась. Вторую вражескую машину подбил другой экипаж роты. Потеряв еще несколько машин и орудий, гитлеровцы вынуждены были отойти.

Воинское мастерство и личная храбрость гвардии лейтенанта Мохрова были широко известны в бригаде и армии. Его любили, с уверенностью в успехе шли с ним в бой. Большое мужество проявил он и в последующих боях за село Желтое, где подбил «тигр». Но в разгар боя был подожжен и его танк:

— Умирать нам рановато! — крикнул лейтенант и скомандовал механику-водителю:

— Жми прямо в озеро!

Машина, охваченная пламенем, с ходу врезалась в воду. Пламя удалось сбить. Через несколько минут танк командира опять был в бою. Мохров подбил еще один «тигр». В этот момент противник бросил в контратаку свой резерв.

— Вперед на таран! — приказал Мохров.

Лобовой частью командирской «тридцатьчетверки» механик-водитель Котов ударил фашистский танк в левую гусеницу и вывел его из строя. Двигавшиеся за танками вражеские автоматчики были уничтожены огнем из пулеметов. За героизм и высокое воинское мастерство Алексею Григорьевичу Мохрову вскоре было присвоено звание Героя Советского Союза.

17 октября, в 8 часов утра, стрелковые корпуса и танковая армия перешли в решительное наступление на Пятихатки. В эти дни личному составу армии Ротмистрова стал известен почин комсомольцев 31-й танковой бригады, которые начали движение за продолжение боевых традиций героев минувших сражений, родились новые комсомольские экипажи. Приказом командующего армией нескольким танкам были присвоены имена отличившихся в боях воинов. На их башнях появились надписи: «Комсомолец Зигель», «25 лет ВЛКСМ», «Молодая гвардия», «Александр Матросов». Почин нашел горячий отклик в 25-й танковой бригаде 29-го танкового корпуса. Танку, в экипаж которого входили лейтенант С. А. Данельян, механик-водитель И. Н. Гаврюков, командир башни А. Т. Соколов, радист Н. Ф. Панфилов, было присвоено имя «Алексей Пальчиков». Армейская газета «На штурм» писала: «Пусть мчатся вперед и наводят страх на врага самоходное орудие «Лейтенант Виктор Кубаевский», танк «Александр Николаев». Вместе с этими боевыми машинами наступал и танк, на башне которого была надпись «Грозный». Он был построен на средства писателя Алексея Толстого. Сейчас эта боевая машина установлена как памятник танкистам 5-й гвардейской армии на постаменте в Пятихатках.

В село Зеленое первым ворвался танк разведотряда лейтенанта И. В. Дунаева, командир башни младший сержант М. А. Леонов, механик-водитель старший сержант М. И. Сысолетин, радист-пулеметчик старший сержант А. А. Бессонов. Экипаж уничтожил один немецкий танк и 15 автомашин, но и самим пришлось отстреливаться из горящего танка. Герои-танкисты успели сделать несколько выстрелов из орудия, и «тридцатьчетверка» взорвалась. Погиб весь экипаж.

Все четверо вошли в историю Героями Советского Союза. Возле сгоревшего танка наши бойцы обнаружили 146 трупов фашистов. Таков был последний бой героического экипажа.

В этом же районе отличился экипаж танка, где механиком-водителем был старшина И. М. Аляпкин. Действуя в составе 181-й танковой бригады, экипаж перерезал железнодорожный путь, ведущий на Знаменку, поджег 2 «тигра», раздавил 5 орудий, 35 автомашин, 3 тягача и уничтожил 60 гитлеровцев. В последние минуты боя Аляпкин спас товарищей и вывел машину к своим. Иван Матвеевич Аляпкин так же стал Героем Советского Союза.

К исходу дня 18 октября наши войска вышли на северную и восточную окраины Пятихаток. Штурмовать этот крупный железнодорожный узел решили в ночь на 19 октября. Вот поступил сигнал атаки. Противник был застигнут врасплох. Только 41-я гвардейская танковая бригада полковника Ф. П. Васецкого подбила 18 танков и уничтожила до батальона пехоты. Интересный эпизод произошел во время наступления этой бригады. На рассвете у села Чистополь разведчики задержали мальчика. Им оказался Коля Мацепуро из села Григорьевки. Он бежал на Родину от самой Германии, из фашистского рабства, и встретился с воинами Советской Армии. В штабе бригады Коля рассказал о своих мытарствах, сообщил также важные сведения о противнике, начертил схему расположения гитлеровских войск.

Через много лет, готовя передачу, посвященную 20-летию Великой Победы, днепропетровские тележурналисты разыскали и пригласили в Днепропетровск бывшего комбрига гвардейской 41-й танковой бригады Ф. П. Васецкого, нашелся тогда и Н. И. Мацепуро, бухгалтер из Кривого Рога. Выступая в хроникально-документальном фильме, полковник запаса Ф. П. Васецкий рассказал, как были освобождены Пятихатки от немецко-фашистских захватчиков.

— Пришлось изменить первоначальный замысел штурма железнодорожного узла, — вспоминал Федор Прокофьевич, — атаковать гитлеровцев не в лоб, а с флангов. Храбро сражались за город подразделения танкистов и воины-пехотинцы 37-й армии, отличились роты и батальоны, которыми командовали Г. Т. Овсейко, М. К. Коломиец, В. Б. Горелов, Г. И. Пэнежко. Во время боев за Пятихатки совершили подвиг артиллеристы братья-близнецы Дмитрий и Яков Луканины, они подбили шесть вражеских танков.

Пушкаревка — ключ к Верхнеднепровску

Одновременно с 7-й гвардейской армией, левее ее, к форсированию Днепра приступили войска 57-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Н. А. Гаген. Это воинское объединение также прошло славный боевой путь, начав его под Сталинградом, где армией командовал генерал-лейтенант Ф. II. Толбухин. Затем она принимала участие в освобождении Донбасса, Харьковщины, прорыве обороны противника на Северском Донце и в боях на Днепропетровщине. В состав армии входили 36-я, 53-я, 81-я гвардейские, 58-я, 95-я, 303-я стрелковые дивизии и другие соединения и части.

В Днепропетровске живут и трудятся многие ветераны этой армии, активные пропагандисты военно-патриотических знаний: подполковник запаса С. И. Мельник и доцент горного института Г. Т. Липецкий. Они помогли организовать красным следопытам средней школы № 67 зал боевой славы, а в средней школе № 23 создать музей 57-й армии.

Передовые части соединений армии вышли к Днепру 25 сентября и сразу же приступили к преодолению реки на участке от устья реки Орели до Верхнеднепровска и несколько южнее. Условия форсирования были очень трудные: довольно широкая река и большой Пушкаревский остров, который гитлеровцы превратили в мощный опорный пункт.

Правый берег притаился. Молчали и командиры батальонов 175-го гвардейского полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии, склонившись над испещренной стрелками и кривыми линиями картой. Они только что получили приказ переправиться через Днепр и создать на его правом берегу плацдарм для сосредоточения частей дивизии.

— Жду предложений, — первым нарушил тишину командир полка. — Начнем с командира 2-го батальона.

Гвардии капитан Абдуль Тейфук встал и выпрямился, насколько позволял низкий потолок землянки.

— Всем сразу идти нельзя — слишком много будет неоправданных жертв. Давайте рассуждать так: допустим, мы выйдем к реке и начнем переправу по всей протяженности своих позиций. Немцы, естественно, откроют интенсивный огонь и истребят нас раньше, чем мы достигнем противоположного берега. Предлагаю следующее…

Комбат указал карандашом на Пушкаревский остров и предложил первоначально высадиться на нем и уже отсюда вести бой с немцами, укрепившимися на правобережье.

Рано утром часть 2-го батальона капитана Тейфук на лодках тронулась через Днепр без соблюдения маскировки. Немцы их заметили и открыли шквальный огонь. Остальные подразделения с другой стороны под шумиху переправлялись на остров, маскируясь под коряги, на бревнах, кучах сухого камыша, ящиках из-под снарядов. Мало ли что плыло по реке в то время.

Сосредоточившись на неукрепленной тыловой стороне острова, основные подразделения 2-го батальона стремительным ударом выбили противника из опорного пункта. Когда гитлеровцы спохватились и открыли огонь по острову, Абдуль Тейфук успел разместить людей в отбитых у противника глубоких окопах, вырытых в песке и укрепленных плетнями из лозы и досками. Оценив обстановку, гвардии капитан приказал приступить к подавлению огневых точек врага на крутом побережье. Воспользовавшись этим, остальные батальоны 175-го полка стали переправляться через Днепр и закрепляться на его правом берегу. Поддерживаемый гвардейцами 2-го батальона, полк продвинулся вперед и в отдельных местах вклинился в оборону противника. За ним стали переправляться другие подразделения 58-й дивизии и других соединений. Впрочем, произошло это, конечно, не сразу. Потребовалось восемнадцать суток ожесточенной борьбы и на Пушкаревском острове, и на плацдарме, чтобы овладеть правобережьем вокруг Верхнеднепровска, а затем и городом. Десятки раз гитлеровцы атаковали остров, обстреливали его из орудий, минометов, бомбили с воздуха, но стойко держались бойцы батальона капитана Тейфука и других подразделений.

За период боев на Пушкаревском острове только гвардейцы 2-го батальона уничтожили до 750 солдат и офицеров противника, 12 минометов, 42 пулемета, 2 артиллерийских орудия и много другой техники. За этот подвиг капитан Абдуль Тейфук был удостоен звания Героя Советского Союза. Так воевал на Днепре сельский учитель, татарин по национальности, Абдуль Тейфук.

В этом же полку храбро воевали и молодые офицеры Михаил Осипов и Ефим Стерин. Подразделения, которыми они командовали, также первыми высадились на Пушкаревский остров, первыми ворвались в Верхнеднепровск, водрузили красный флаг в центре города.

Обоим храбрым офицерам М. И. Осипову и Е. И. Стерину было присвоено звание Героя Советского Союза. Но не довелось им получить высокие награды Родины: они погибли спустя несколько месяцев в боях на Николаевщине.

В боях за овладение плацдармом в районе Верхнеднепровска прославились воины многих частей и соединений 57-й армии разных национальностей. Был среди них и командир артиллерийской батареи грузин Иван Гвенцадзе. Прежде чем дойти до Днепра, этот бесстрашный артиллерист воевал на Дону, под Краснодаром и Ростовом, участвовал в Курской битве, освобождал Харьков, был награжден орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды.

Артиллеристы батареи капитана Гвенцадзе за несколько рейсов перевезли на плотах свои пушки на правый берег и помогли нашей пехоте захватить село Пушкаревку. В этом пункте было отбито несколько атак противника, многие бойцы и командиры батареи награждены орденами и медалями Союза ССР, а комбат И. Н. Гвенцадзе стал Героем Советского Союза.

Золотая Звезда Героя засияла и на гимнастерке командира взвода 1-й пулеметной роты 223-го стрелкового полка 53-й стрелковой дивизии лейтенанта, русского парня из Коломенского района Московской области С. Т. Карасева. Недалеко от Бородаевки он двумя зенитными пулеметами прикрывал продвигающиеся части от нападения с воздуха. В момент опасности, когда гитлеровцы начали теснить защитников плацдарма, Карасев принял смелое решение: он выкатил зенитные пулеметы на открытую позицию и повел прицельный огонь. Контратака противника захлебнулась. Погиб лейтенант С. Т. Карасев в мае 1944 года в Молдавии.

Фронтовые дороги привели к Днепру и командира взвода разведчиков 14-й гвардейской стрелковой дивизии имени Яна Фабрициуса лейтенанта А. С. Шопина. Ночные вылазки в тыл противника за «языком» лейтенант Шопин считал будничным делом, их много было у него за годы войны. Свой главный подвиг он совершил при форсировании Днепра в районе Пушкаревского острова. В его подчинении было всего семеро разведчиков, среди них и бывший бурильщик донецкой шахты Николай Обедняк.

— Вы будете на первой лодке, приготовьтесь открыть огонь из ручного пулемета, — поставил задачу Обедняку командир роты старший лейтенант А. В. Грязнов.

Рядовой Николай Обедняк в нужный момент открыл огонь, его пулеметные очереди хлестнули по траншее боевого охранения немцев, не дали им поднять головы. В эти минуты остальные разведчики во главе с лейтенантом Шопиным выскочили из лодки, стремительно бросились к траншее и забросали ее гранатами. Через несколько дней Обедняк был ранен в бою за Пушкаревку. А лейтенант Шопин продолжал воевать до Кировограда, где также был ранен. Обоим разведчикам — лейтенанту А. С. Шопину и рядовому Н. И. Обедняку — было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны А. С. Шопин выдержал четыре операции на глазах по пересадке зрачка. Но зрение вернулось лишь частично. И все же Герой нашел в себе силы, чтобы заочно закончить Старобельский сельскохозяйственный техникум. Александр Самойлович несколько раз приезжал в Верхнеднепровск, встречался с молодыми колхозниками, школьниками, рассказывал им о героических боях за город.

В битве за Днепр и освобождении Верхнеднепровска участвовали воины — представители всех братских советских, республик. Немало их погибло в боях на земле Приднепровья. Только за Верхнеднепровск смертью храбрых пала 8974 человека, из них 22 Героя Советского Союза. Был среди них и уроженец Ростова, командир роты, коммунист, капитан А. Д. Семенов. Андрей Данилович прошел опаленными войной дорогами от Волги до Днепра. В районе села Сошиновки стрелковая рота 104-го гвардейского Краснознаменного полка 36-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии под его командованием стремительно форсировала Днепр и с ходу ворвалась в расположение врага. Под натиском гвардейцев фашисты попятились, бросили орудия. Село было освобождено, но противник закрепился на высоте 134,4. Раненый командир поднимает роту на штурм высоты. Еще один бросок — высота взята. Превозмогая боль, капитан Семенов руководит боем. Но его ранило вторично. На этот раз смертельно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 декабря 1943 года посмертно А. Д. Семенову было присвоено звание Героя Советского Союза,

После войны с Карагандинского завода отопительного оборудования в Верхнеднепровск пришло письмо от дочери Андрея Даниловича Майи Андреевны Семеновой. Она сообщала, что комсомольско-молодежная бригада слесарей, где она трудится фрезеровщицей, зачислила одиннадцатым членом коллектива Героя Советского Союза А. Д. Семенова. В ответ красные следопыты школы № 2 Верхнеднепровска писали:

«Дорогая Майя Андреевна, сообщаем, что ваш отец похоронен в нашем городе в парке, который носит его имя. На месте его гибели сейчас сооружен крупнейший в Европе крахмало-паточный комбинат. Рабочие комбината свято чтят память о Вашем отце и других воинах-освободителях, их помнит весь наш Верхнеднепровск».

Через 35 лет бывшие воины 36-й гвардейской Верхнеднепровской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова II степени стрелковой дивизии вновь ступили на священную украинскую землю, где осенью 1943 года вели жестокие бои с врагом. Хлебом-солью встречали местные жители дорогих гостей, яркими осенними цветами устилали их путь. Ветераны посетили места боев, вспомнили тех, кто отдал жизнь за свободу Отчизны, провели уроки мужества в школах и профтехучилищах района.

22 октября 1943 года захватчики были изгнаны из Верхнеднепровска. Приказом Верховного Главнокомандующего отличившимся в боях за освобождение города дивизиям: 303-й стрелковой полковника К. С. Федоровского, 36-й гвардейской генерал-майора М. И. Денисенко, а также 1008-му истребительно-противотанковому артполку подполковника В. Г. Котенко и 523-му минометному полку подполковника М. А. Черепкова присвоено наименование Верхнеднепровских.

Вслед за городом была освобождена и станция Верхнеднепровск, в боях за которую отличились артиллеристы 1008-го истребительно-противотанкового полка. Вот как об этом вспоминал бывший командир этого полка, а затем слесарь Днепропетровского комбайнового завода имени К. Е. Ворошилова В. Г. Котенко:

«На правый берег были переправлены все 22 орудия нашего полка. Артиллеристы выполнили задание: отбивали танковые атаки, дали возможность нашей пехоте отстоять плацдарм. Ночью получили новый приказ: овладеть железнодорожной станцией Верхнеднепровск. Вот тут проявил инициативу начальник штаба полка днепропетровец И. А. Пеклин. С его помощью была осуществлена операция «Еж». На станцию наш полк влетел вихрем. Тягачи шли на большой скорости. Бойцы, сидящие на машинах, стреляли из автоматов и бросали гранаты. Такие огненные «ежи» без единого орудийного выстрела нагнали гитлеровцам такого страху, что они сдали станцию без сопротивления».

На следующий день, 23 октября 1943 года, части 73-й гвардейской стрелковой дивизии 7-й армии под командованием генерал-майора С. А. Козака и 14-й гвардейской стрелковой дивизии 57-й армии полковника Г. П. Слатова освободили и Верховцево от немецко-фашистских захватчиков. На этом завершилась героическая операция по форсированию Днепра и штурму «Восточного вала» войсками 2-го Украинского (Степного) фронта. Началось длительное сражение за Кривой Рог и Никополь.

Операция в днепровской излучине

Наша дорога только вперед!

Р.Я. Малиновский, дважды Герой Советского Союза,

Маршал Советского Союза, бывший командующий 3-м Украинским фронтом

В ночь на 25 сентября группа разведчиков 496-й отдельной разведывательной роты 236-й стрелковой дивизии 46-й армии в составе 20 человек переправились через реку на подручных средствах в районе Аулов и захватили небольшой плацдарм. Вслед за разведчиками Днепр форсировали подразделения 509-го стрелкового полка этой же дивизии под командованием подполковника И. М. Орлова. К 1 октября на плацдарме, занятом 236-й дивизией, сосредоточились уже три дивизии. И хотя враг неоднократно пытался отбросить наши войска на восточный берег, все его попытки разбились о стойкость и мужество советских воинов. 46-я армия прочно закрепилась на плацдарме в районе поселка Аулы.

Второй важный плацдарм был захвачен в ночь на 26 сентября в районе Войсковое (южнее Днепропетровска) частями 25-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й армии и 333-й стрелковой дивизии 12-й армии. Несколько дней продолжались упорные ожесточенные бои за удержание и расширение этого плацдарма. Все попытки противника ликвидировать наш плацдарм в районе Войсковое успеха не имели.

Сложившаяся обстановка требовала дальнейших решительных действий по расширению захваченных плацдармов в районах Аулы и Войсковое. Однако положение осложнялось тем, что противник все еще продолжал удерживать Запорожье. Поэтому ликвидация запорожского плацдарма немцев являлась необходимым условием успешного наступления наших войск на южном крыле фронта.

В начале октября войска фронта пытались с ходу овладеть Запорожьем, однако, несмотря на большое упорство и настойчивость, не смогли добиться успеха. Запорожский плацдарм был сильно укреплен. Имелось несколько обводов оборонительных укреплений. К тому же удержанию этого района немецкое командование придавало особое значение, так как через Запорожье шло питание всей группы немецких войск, дравшихся против нашего Южного фронта.

Бои за ликвидацию запорожского плацдарма начались 10 октября, Гитлеровцы оказывали яростное сопротивление. Первые дни показали, что противник по-прежнему стремится во что бы то ни стало удержать Запорожье. 13 октября мы перешли в наступление на Запорожье с участием 8-й гвардейской армии, а успеха не смогли добиться, эта армия даже отошла в исходное положение. Что же делать? Слово дано Верховному Главнокомандующему, что Запорожье будет взято. Надо его обязательно взять!

13 октября, в 22 часа, после короткого огневого налета началось ночное наступление на фронте протяженностью свыше 30 километров, Главный удар наносила 8-я гвардейская армия, усиленная 1-м гвардейским механизированным и 23-м танковым корпусами. Тем временем с севера наступала 12-я армия, а 3-я гвардейская армия — с юга, 17-я воздушная армия, взаимодействуя с наземными частями, обрушила мощный бомбовый удар по переправочным средствам и основным узлам обороны противника. К рассвету 14 октября наши части ворвались на окраину Запорожья с севера, востока и юга.

В результате разгрома противника в районе Запорожья существенно изменилась оперативно-стратегическая обстановка на юге Украины. Наш фронт, переименованный в 3-й Украинский, в результате перегруппировки своих сил получил возможность сосредоточить свои усилия на борьбу за расширение плацдармов в районе Днепропетровской излучины. Наступление проходило в тесном взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта, которые еще 16 октября нанесли удар с плацдарма в районе Мишурина Рога на юг и, овладев районом Пятихаток и Верхнеднепровска, прочно обеспечили правый фланг нашего фронта.

23 октября войска 46-й армии с Аульского плацдарма во взаимодействии с войсками 8-й гвардейской армии, действовавшими на плацдарме Войсковое, начали наступление по сходящимся направлениям с целью окружения и уничтожения противника в районах Днепропетровска и Днепродзержинска. Это явилось новым важным этапом борьбы за освобождение Украины от немецко-фашистских захватчиков.

Аулы — плацдарм Героев

В тот День Победы принаряженный Днепродзержинск утопал в зелени и яркие лучи солнца освещали фасады многоэтажных домов. Всюду флаги, кумачовые транспаранты с приветствиями участникам Великой Отечественной, воинам-освободителям и музыка… Знакомые и волнующие мелодии далеких военных лет.

— Как прекрасен город в этот весенний день! — воскликнул, выходя из гостиницы, В. А. Елисенко.

— Посмотри, Вера, — обратился он к жене, — там, около Днепра, домны и мартены знаменитой Дзержинки, левее Днепродзержинское водохранилище и плотина ГРЭС, а еще левее — село Аулы, где наша дивизия форсировала Днепр и защищала плацдарм. Теперь город не узнать, — продолжал восхищаться Василий Алексеевич. — Все нам здесь приходилось брать с боем…

Елисенко начал вспоминать события той осени, отложившиеся в памяти, когда он командовал отделением противотанковых ружей. Вокруг него стали собираться однополчане 353-й Днепродзержинской Краснознаменной стрелковой дивизии, приехавшие на встречу. Среди ветеранов были командиры батальона и санитарного взвода Д. Е. Попов и С. А. Головко, разведчики Ю. П. Усков и В. П. Дмитриев, артиллерист П. Я. Сергеев. Они приехали на встречу со всех концов страны, чтобы поклониться праху своих боевых товарищей, встретиться с тружениками предприятий, провести в школах уроки мужества. Из Сум приехал старший лейтенант запаса М. С. Литвиненко, с Черкасщины — Герой Социалистического Труда директор совхоза С. Р. Карбовский. Свою первую награду — медаль «За боевые заслуги» — он получил здесь, в Днепродзержинске.

Ветераны, проживающие в Днепропетровске, приехали на встречу однополчан с бывшим редактором дивизионной газеты подполковником в отставке В. М. Маркеловым. Влюбленный в свою профессию военного журналиста, он и в мирное время остался верен ей. Многие годы В. М. Маркелов работал в «Днепровской правде». Его узнали все. Боевой фронтовой редактор был всегда на виду у всей дивизии, прошел с ней путь от Новороссийска до Софии. А до этого был заместителем редактора газеты «Знамя Родины» легендарной 18-й армии, принимал участие во многих боевых операциях.

Славный и героический путь прошла в годы войны 353-я Днепродзержинская Краснознаменная стрелковая дивизия. В 1941 году она защищала Ростов-на-Дону, участвовала в битве за Кавказ, в боях на кубанской земле, прорыве «Голубой линии», затем была переброшена на Украину, где вошла в состав 46-й армии. Началось стремительное наступление на запад — к Днепру, по выжженной и испепеленной земле, которую фашисты превратили в мертвую зону. За это время дивизия освободила 6 районных центров и 42 населенных пункта, в том числе райцентр Магдалиновку Днепропетровской области. И вот он, Днепр! Долгожданная встреча воинов дивизии с великой украинской рекой произошла 24 сентября 1943 года в районе села Паньковка. Началась подготовка к штурму. В этом же районе, севернее Днепродзержинска, вышли к Днепру и другие соединения 46-й армии — 31-я, 223-я, 236-я стрелковые дивизии, а южнее города, у Карнауховки, наносила отвлекающий удар 394-я стрелковая дивизия.

Пока войска готовились на левобережье к форсированию, разведчики не сидели сложа руки, а усиленно вели поиск мест переправ, изучали позиции противника на противоположном берегу, выявляли огневые средства и систему вражеской обороны. Все ценные сведения тут же доставлялись в штабы дивизий, полков, отмечались условными знаками на картах командиров пехотных, артиллерийских и авиационных подразделений.

С этой же целью засылались через Днепр разведывательные диверсионные группы, темными ночами на резиновых лодках переправлялись они через реку и по нескольку дней вели поиск во вражеском тылу. Так постепенно, шаг за шагом расшифровывались гитлеровская оборонительная линия и укрепрайоны в прибрежных селах.

Командир 31-й Сталинградской Краснознаменной стрелковой дивизии генерал-майор П. К. Богданович получил приказ от командующего 46-й армией генерал-лейтенанта В. В. Глаголева форсировать Днепр и высадиться на участке близ хутора Сошиновка. Это задание он возложил на дивизионную разведроту, которой командовал старший лейтенант Нургалиев, и на полковых разведчиков. Командир взвода разведки 248-го стрелкового полка Петр Иванов и старшина Михаил Трутнев решили пойти на хитрость. Они приказали бойцам нарезать камыш, связать его в снопы и маты, обтянуть плащ-палатками и опустить в воду. Толкая перед собой такие плоты, разведчики бесшумно поплыли через Днепр.

Гитлеровцы беспрерывно освещали ракетами берег и акваторию реки, но обнаружить замаскированных разведчиков не смогли. Они вышли на берег и стали приближаться к вражеским окопам, между которыми были установлены пулеметы. Старшина Трутнев решил дезорганизовать противника. По его приказу одна группа разведчиков демонстративно зашумела напротив левого пулемета. В том направлении гитлеровцы открыли огонь. В этот момент другая группа незаметно поползла вперед, а затем стремительным броском ворвалась в траншеи. Так была обеспечена высадка первого батальона капитана С. А. Долженкова — головного десантного отряда 248-го стрелкового полка.

Не менее отважно и внезапно действовали разведчики 223-й Краснознаменной стрелковой дивизии во главе со старшим сержантом Заряновым, которые двое суток провели в тылу гитлеровцев. И даже тогда, когда замолчала рация, они сумели переправиться через Днепр и сообщить в штаб сведения о противнике. Их дополнили трое аульских парней-патриотов, которые переплыли Днепр и сообщили командованию о расположении немцев. Когда начался штурм, вслед за разведчиками старшего сержанта Зарянова ринулся батальон майора Ашурова, за ним — другие подразделения. К утру 27 сентября в наших руках оказалась окраина Аулов. По балке полки дивизии двинулись на выполнение основной задачи — перерезать железнодорожную ветку Днепродзержинск — Верховцево.

Путь на правый берег 353-й дивизии прокладывали десантники из 401-й разведывательной мотороты, которой командовал майор В. А. Северин. После ночного броска через Днепр из 150 человек в живых осталось всего пятеро. И один из них был рядовой Виктор Дмитриев. Сейчас он живет и трудится в Ростове-на-Дону и возглавляет совет ветеранов дивизии. Он присутствовал на встрече ветеранов в Днепродзержинске в 1980 году и много рассказывал о том коротком, но жестоком бое с гитлеровцами на узенькой полоске днепровского берега.

— Вслед за нами, — вспоминал Виктор Петрович, — в ночь на 3 октября на подручных средствах стал переправляться батальон майора Варварука. За ним — другие подразделения 1149-го Краснознаменного стрелкового полка.

Но самыми первыми были на правом берегу Днепра и захватили плацдарм в районе Сошиновки разведчики 236-й Краснознаменной стрелковой дивизии, которой командовал Герой Советского Союза полковник И. И. Фесин. Это был третий взвод 496-й отдельной роты дивизионной разведки во главе с лейтенантом С. П. Шпаковским. Его так и называли — интернациональный взвод. В его состав входили представители разных национальностей.

После войны Герой Советского Союза С. П. Шпаковский стал почетным гражданином Днепродзержинска, не раз встречался с металлургами, химиками, школьниками, рассказывал о боях на Аульском плацдарме. В дни празднования 30-летия освобождения области от гитлеровских захватчиков Сергей Петрович приехал из Кременчуга в Днепропетровск, где посадил дубок в аллее Освобождения.

Переправа, берег правый…

С. П. Шпаковский,

Герой Советского Союза,

бывший командир взвода разведки 236-й Краснознаменной

Днепропетровской стрелковой дивизии

В 236-й дивизии я командовал взводом разведки в 496-й отдельной роте. После выхода к Днепру, а было это 24 сентября, доложил в штаб дивизии и получил приказ немедленно прибыть туда для получения нового задания. В палатке, где временно разместился штаб, полковник И. Ф. Литвиненко сказал мне: «Отберите 20 разведчиков из числа самых опытных и с наступлением темноты отправляйтесь в расположение 509-го стрелкового полка к подполковнику И. М. Орлову. Из этого района переправитесь через Днепр и высадитесь на правый берег в районе хутора Сошиновка. Плацдарм должен быть захвачен любой ценой!»

Начальник штаба полковник Литвиненко внимательно посмотрел на меня и добавил: «Мы верим в твоих хлопцев, Сергей, потому и посылаем на такое опасное дело. Средствами переправы вас обеспечат в полку».

В десять часов вечера с группой я уже был на командном пункте подполковника Орлова. Он повторил задачу и разрешил нам часок отдохнуть, пока подготовят переправочные средства. Вскоре меня снова пригласили на КП, расположенный в нише на берегу. Кроме Орлова, там были командир дивизии Герой Советского Союза полковник Фесин и начальник разведки майор Козин. Комдив уточнил, правильно ли я понимаю задачу, и когда убедился, что все учтено и предусмотрено, добавил: «Я хотел за тобой следом послать стрелковую роту, но теперь это делать не буду. Пошлю только тогда, когда ты с правого берега сообщишь, что группа высадилась и закрепилась. Действуй, сынок!» И он крепко пожал мне руку.

Я возвратился к разведчикам и рассказал им о разговоре с полковником Фесиным. Ребята были усталые, но никто не хотел спать. Лежа в темноте, мы рассуждали о предстоящей ответственной и опасной операции, осуществить которую нам доверило командование.

А дальше события развивались так. Ночью 25 сентября разведчики сели в две лодки и поплыли к противоположному берегу. Сзади нас сопровождала еще одна лодка — резервная, только с гребцами-саперами. В случае неудачи они подобрали бы разводчиков и доставили к месту назначения.

В первой лодке было десять человек и я за старшего, во второй — девять во главе с сержантом Н. Р. Чмеренко. На противоположном берегу горели два костра. Вероятно, гитлеровцы не ждали «гостей», и их дозорные по очереди грелись около огня. Ночь была темная и туманная, и мы взяли ориентир между этими двумя кострами.

Фашисты вели редкий методический огонь по левому берегу, да изредка темную акваторию реки освещали ракетами. В такие моменты я вполголоса поторапливал ребят. — Надавим, хлопцы! Полный вперед! Скоро берег, а на земле нам сам черт не страшен!

Но разведчики и сами поторапливались, весла все чаще опускались в воду. Вот и берег, группа быстро растворилась в темноте, саперы в лодках поплыли обратно. Им предстояло взять новый десант с бойцами основного штурмового отряда.

Впереди виднелись небольшой лесок и заросли, там можно укрыться. Тихо даю команду: «Вперед, к лесу бегом!» Приняли боевой порядок — подковой. Видим, как вражеские солдаты подносят снаряды, заряжают орудия и стреляют в сторону левого берега. Делают это спокойно, не замечая пока разведчиков. Одна группа немцев направилась к месту переправы, но там уже никого нет, саперы уплыли.

Ко мне подполз старшина С. А. Хазарьян и тихо доложил: «Гитлеровцы оставили позади нас часового под деревом. Разреши его снять». — «Пока нет такой надобности, — ответил ему я, — скоро начнется бой, тогда снимем». Через час над рекой вспыхнула белая ракета, за ней — другая, третья, и начался сильный пулеметный обстрел. Немцы обнаружили лодки с основным десантом, которые плыли в помощь разводчикам.

Сдержал-таки слово комдив, подумал я и, оценив обстановку, подал команду своим ребятам: «Огонь — вправо! За мной, вперед!» После автоматных очередей разведчики с криком «ура!» кинулись к вражеским позициям и принудили замолчать пулеметы. А с берега уже доносилось многоголосое «ура!» Это вступила в бой рота 509-го стрелкового полка, которой командовал лейтенант Созоев.

Мужество и отвага воинов, боевое мастерство и четкое взаимодействие десантных групп способствовали успеху по расширению плацдарма и освобождению хутора Сошиновка. До утра удалось переправиться еще одной роте, но были убиты три офицера. У берега я встретил старшего лейтенанта из саперного батальона и предложил ему принять общее командование десантными подразделениями, а сам с разведчиками отправился на правый фланг. Противник встретил нас автоматным и пулеметным огнем.

Даю команду: «Обойти пулеметные точки и уничтожить!» Вперед поползли меж кустами и кочками разведчики В. К. Бойченко и В. Д. Стасюк. Раздались взрывы гранат, и пулеметы замолчали. Отстреливаясь, гитлеровцы были вынуждены отойти. Во время боя были ранены разведчики Кандырев и Гитьман. Пулевое ранение в левую руку получил и я, но остался в строю.

В это время через Днепр переправились еще четыре лодки с десантниками. Разведчики захватили трофеи: пулеметы, минометы, бронетранспортер. Наступил рассвет, а с ним пришли новые трудности и неожиданности. В руках гитлеровцев оставались окружающие высоты, и они обстреливали с них берег, акваторию реки. Все попытки нашего командования помочь десантникам ни к чему не привели.

Это было 26 сентября. Начался героический поединок 200 советских воинов и более чем 2000 гитлеровцев, стремившихся сбросить смельчаков в Днепр. После первых же вражеских атак, поддержанных массированным огнем артиллерии и минометов, были потеснены фланги нашей обороны. По десантникам помогла наша артиллерия с левого берега, корректировщики по радии сообщали все координаты на командный пункт дивизии. Одиннадцать атак отбили тогда десантники, в строю осталось около 40 человек, и вот эта небольшая группа отважных ни на шаг не отступила с плацдарма.

С наступлением темноты с того берега пришло подкрепление — новые роты 509-го полка во главе с подполковником И. М. Орловым. Иван Михайлович сообщил мне, что переправился весь полк, разведчики выполнили свой долг, им приказано вернуться на левый берег. Не было с нами только двоих — И. И. Луфиренко и Д. П. Ляха: они навсегда остались на Аульском плацдарме.

Среди нас самым старшим по возрасту был осетин Г. Л. Собанов, который до войны работал председателем колхоза имени С. М. Будённого в Осетии. Отец пятерых детей и коммунист, он пошел в армию в первый же день войны, получил на фронте четыре ранения и каждый раз после госпиталя просился на передовую.

И еще один председатель колхоза воевал во взводе — черниговский парень Марк Гузь, правда, эту должность он получил уже после войны. А тогда на плацдарме разведчик Гузь был ранен, но не покинул поля боя и продолжал отбивать атаки гитлеровцев. Сейчас Марк Дмитриевич Гузь живет и трудится в родном поселке Куликовка на Черниговщине.

Воевал среди отважных еще один славный сын украинского народа, старший сержант Н. Р. Чмеренко, который был за старшего на второй лодке. Не успел Николай Романович получить Золотую Звезду Героя Советского Союза, которой был награжден за Аульский плацдарм. Храбрый разведчик погиб через месяц в селе Новомилорадовка Криничанского района. Золотом сияют слова, выбитые на камне: «Герой Советского Союза Николай Романович Чмеренко 1917–1943».

Отличился среди разведчиков и молодой коммунист лезгин Г. А. Алиев. На правом берегу он уничтожил вражеский пулемет и его прислугу, сам начал из него расстреливать гитлеровцев. На пятый день Алиев был ранен, но остался на плацдарме, и только после второго ранения его отправили в медсанбат.

Указом Президиума Верховного Совета СССР всем 19 разведчикам взвода было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Этого же высокого звания были удостоены командир 509-го полка И. М. Орлов, командующий армией В. В. Глаголев и еще пятеро воинов дивизии. Полковник И. И. Фесин был награжден второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Побеждают мужество и мастерство

Только с наступлением темноты переправились на плацдарм подкрепления из 509-го и 177-го стрелковых полков 236-й дивизии. Много было работы в ночное время у саперов батальона, которым командовал майор Л. В. Лалиашвили. Переправлялись пехотные подразделения, минометчики, артиллеристы.

Мужественно и стойко, применяя все свое воинское мастерство, бились на плацдарме с гитлеровцами воины 509-го полка подполковника И. М. Орлова. Участник гражданской войны, Иван Михайлович с первых дней Великой Отечественной был на фронте, воевал в предгорьях Кавказа, освобождал Харьков и вот теперь — Днепродзержинск. Его полк отбивал за день по 10–12 контратак противника, уничтожил в этих боях около 2500 гитлеровцев и взял в плен 400 солдат и офицеров, подбил 12 танков и несколько самоходных орудий.

От рядового бойца до командира стрелковой части и соединения Советской Армии — такой боевой путь прошел и командир дивизии полковник И. И. Фесин. Родился oн в 1904 году в бедной крестьянской семье на хуторе Муравлево Ростовской области.

— Детства у меня не было, — рассказывал Иван Иванович бойцам свою биографию, — с девяти лет пошел пасти кулацкий скот. Отец погиб в империалистическую, мать умерла от голода в восемнадцатом. Вырастила и воспитала меня Советская власть.

Великую Отечественную войну майор Фесин встретил со своим полком в районе Старой Руссы и сразу с марша попал в бой. Тогда его ранило в первый раз. После госпиталя учился в Академии Генштаба, а затем опять фронт. Принял мотострелковую бригаду, с которой оборонял подступы к Москве. Его бригада отличилась под Харьковом и Воронежем. Здесь Фесин был снова дважды ранен. О том, что ему присвоено звание Героя Советского Союза, узнал в одном из московских госпиталей. А затем — бои на Украине и форсирование Днепра.

Когда на плацдарм с высоты 134,4 пошли вражеские танки и мотопехота, полковник Фесин приказал радисту: «Поставить неподвижный заградительный огонь». Фашистские танки не прошли. А вскоре комдив расположил свой командный пункт на правом берегу и лично стал руководить боевыми действиями.

Уже далеко за Днепром, когда дивизия развивала наступление, полковник И. И. Фесин получил телеграмму от командующего фронтом генерала армии Р. Я. Малиновского и члена Военного совета А. С. Желтова. Они поздравляли боевого товарища с высокой наградой Родины — второй Золотой Звездой и присвоением очередного звания генерал-майора. Дивизии было присвоено наименование Днепропетровской.

После войны Иван Иванович был начальником военного училища имени Верховного Совета СССР, воспитал тысячи офицеров Советской Армии. Во время автомотопробега по местам боев дивизии, посвященного 30-летию освобождения Днепропетровщины, выступая на митинге в селе Аулы, он сказал:

— Спасибо вам, дорогие днепродзержинцы, за то, что свято оберегаете места, где похоронены наши однополчане, товарищи по оружию. Приумножайте славные боевые традиции героев минувшей войны.

В 31-й Сталинградской стрелковой дивизии генерала П. К. Богдановича первыми высадились на плацдарм десантники батальона 248-го стрелкового полка под командованием капитана С. А. Долженкова. В состав штурмовой группы входили взвод автоматчиков и стрелковая рота, пулеметчики, минометчики, взвод противотанковых ружей и связисты. Десантники капитана Долженкова помогли отвоевать правый берег бойцам первого батальона 818-го стрелкового полка капитана Семена Хазарьяна. Оба мужественных комбата — коммунисты, русский и армянин, стали Героями Советского Союза. А всего в битве за Днепр этого высокого звания были удостоены 16 воинов 31-й дивизии.

Одним из первых переправился на правый берег командир взвода уроженец города Купянска И. И. Сидоренко, который только что возвратился из госпиталя. Со своими бойцами он выбил из траншеи гитлеровцев, а когда выбыл из строя командир роты, старший сержант заменил его в бою. Смело вступили в бой с врагом и друзья-минометчики: командир расчета узбек У. Я. Якибов и его наводчик татарин Г. К. Камалиев.

Чтобы дезориентировать и сбить с толку фашистов о намерениях в районе Аулов, советское командование высадило еще один демонстративный десант в районе поселка Карнауховка, южнее Днепродзержинска. В десант входили подразделения 808-го, 810-го полков 394-й стрелковой дивизии.

«Это было в ночь на 28 сентября, — рассказывал один из участников десанта И. Е. Секретнюк. — По приказу командира полка И. С. Титова штурмовые группы высадились на острове и выбили оттуда фашистов, потом начали штурмовать правый берег. С ходу заняв первую линию траншей, десантники стали продвигаться в глубь поселка. Но и отпор фашистов крепчал — из города они перебросили подкрепления. Я возглавлял одну из штурмовых групп, другой командовал лейтенант И. Н. Рогачев. На рассвете гитлеровцы снова пошли в контратаку, их поддерживали танки и артиллерия. Под пулями, минами и снарядами редели ряды десантников. Помощи ждать было неоткуда, к тому же вышла из строя рация. А фашисты наседали и особенно сильно в районе балки Ясиновой. Погибли почти все десантники, но свое задание выполнили».

Длительное время считалось, что из этого героического десанта в живых не осталось никого. Но всем смертям назло выжил старший лейтенант И. Е. Секретнюк. Тяжелораненого, его взяли в плен гитлеровцы и отправили в один из лагерей смерти. При первой возможности он совершил побег и стал партизаном, затем снова воевал в рядах Советской Армии. В послевоенные годы Иван Емельянович был директором Карнауховской средней школы, а сейчас работает в днепродзержинской средней школе № 12, он почетный гражданин города.

Бои на Аульском плацдарме продолжались с неослабевающей силой, в них уже участвовали полки трех стрелковых дивизий — 236-й, 31-й, 223-й. В поддержку этим соединениям командование армии перебрасывало еще 353-ю, 195-ю Новомосковскую и 6-ю Орловскую стрелковые дивизии. 31-я дивизия завершила переправу основных сил и готовилась к дальнейшему наступлению, чтобы отбросить гитлеровцев подальше от Днепра. Это было жизненно необходимо для дальнейшего существования плацдарма и сооружения наплавного моста, по которому могли бы переправляться техника и все тыловые подразделения.

На рассвете к правому берегу причалил баркас, в котором находился генерал П. К. Богданович. На его плечах поверх генеральской формы была накинута плащ-палатка. Утро было туманным и прохладным. Генерал направился в укрытие и, пригласив с собой офицеров, стал объяснять обстановку.

— Отбросить врага и расширить плацдарм, — говорил генерал, — можно только стремительной атакой всех подразделений.

В этот момент загремела наша артиллерия, которая открыла огонь с обоих берегов. С левого стреляли орудия крупных калибров, с правого — легкие пушки.

— В атаку! Вперед! — прозвучала команда. С многоголосым «ура!» взводы, роты и батальоны бросились на врага. Скинув плащ-палатку, вместе со всеми пошел в бой и генерал. И хотя у него бездействовала правая раненая рука, он с пистолетом в левой не отставал от солдат. Прошли первую и вторую линии вражеских траншей, очутились около брошенного немцами орудия. Генерал скомандовал: «Заряжай!» Подбежали артиллеристы, быстро развернули орудие. Комдив сам показал на цель и резко подал команду: «Огонь!»

Это лишь эпизод из фронтовой жизни комдива Богдановича, а сколько их было за годы войны, трудно подсчитать — почти все 1418 дней провел он на передовой. За проявленные мужество и героизм был удостоен звания Героя Советского Союза. Во время оборонительных и наступательных боев на Северном Кавказе благодаря его воинскому таланту 31-я дивизия неоднократно отмечалась в приказах командования. Но особенно ярко его смелость и находчивость проявились в боях на Аульском плацдарме, при освобождении райцентра Кринички и города Кривого Рога.

Командир дивизии приказал подполковнику А. И. Абдулаеву силами 248-го стрелкового полка занять разъезд Воскобойня. Выполнить эту задачу мешал вражеский бронепоезд, который курсировал по железнодорожной ветке от Верхнеднепровска и обстреливал защитников плацдарма из орудий и пулеметов.

— Проклятая черепаха, — говорил подполковник Абдулаев, — нужно с ней что-то делать. Иначе она не даст возможности наступать дальше.

Абдулаев командовал 248-м полком на протяжении всего периода боев на Аульском плацдарме. Это был боевой офицер, азербайджанец по национальности, награжденный к тому времени двумя орденами Красного Знамени. Его высоко ценил генерал Богданович и поручал полку самые ответственные задания. И здесь, на Днепре, почетное право первыми форсировать реку было предоставлено 248-му стрелковому полку.

С целью уничтожения бронепоезда в расположение полка прибыл командир саперного батальона капитан Сурен Давтян, а с ним — младший лейтенант Алексей Пыткин, сержанты Сергей Сархошев, Петр Егоров, Иван Батуков и Василий Невенчаный. Подполковник Адбулаев и капитан Давтян решили: группа саперов младшего лейтенанта Пыткина прорвется в расположение противника и подорвет железнодорожное полотно в нескольких местах, а затем уничтожит бронепоезд.

Как было выполнено это боевое задание, рассказал днепродзержинцам сам полковник в отставке А. П. Пыткин, который приезжал на празднование 30-летия освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. На встрече тогда присутствовал и его боевой побратим С. А. Сархошев, который приехал из Еревана.

— По приказу комбата капитана Давтяна, — рассказывал Алексей Петрович, — мы вчетвером сели на «виллис» и на большой скорости проскочили в условленном месте передний край. Под прикрытием нашей артиллерии переехали через переезд, оказались в глубине расположения гитлеровцев, а затем повернули вдоль железнодорожного полотна. Нам удалось заложить взрывчатку под рельсы в двух местах — спереди и сзади бронепоезда. После взрывов в воздух взлетели шпалы и рельсы, щебенка. Подключились наши авиация и артиллерия, и бронепоезд пошел под откос. Однако и мы потеряли своего товарища — осколком мины был смертельно ранен сержант Василий Невенчаный.

За образцовое выполнение этого боевого задания командования и проявленные при этом мужество и героизм младший лейтенант А. П. Пыткин и сержант С. А. Сархошев были удостоены звания Героя Советского Союза.

На позициях, занимаемых 75-м стрелковым полком, сложилась критическая ситуация. Колонна эсэсовцев сделала попытку прорваться к Днепру. Тогда во весь рост поднялся с красным знаменем в руках командир полка подполковник Н. П. Бухарин и повел своих бойцов на фашистов. В яростном порыве ненависти, презрев смерть, дрались они, шаг за шагом отбивая метры советской земли. И не выдержали немцы, попятились и побежали, бросая оружие. Но радость победы была омрачена гибелью командира. Как ни старались прикрыть его во время атаки своими телами ординарец, адъютант и другие воины, подполковник Бударин был смертельно ранен. После боя бойцы подобрали героя и вместе с другими погибшими перевезли на левый берег в Елизаветовку, где находились тылы дивизии. Похоронили Николая Петровича Бударина в Днепропетровске на мемориальном кладбище.

На левый берег вскоре были oтведены и поредевшие полки других соединений. 31-я Сталинградская после короткого отдыха и пополнения снова вступила в бой и освободила села Новоселовку и Степановку. Бой за освобождение Криничек закончился 28 октября, здесь снова отличился батальон капитана С. А. Долженкова. В тот же день штурмом была взята Одарьевка.

К 7 октября на плацдарме уже находилось 4500 бойцов и командиров 353-й дивизии, орудия тяжелой артиллерии, 11 полковых и 44 противотанковые пушки. Бои за расширение плацдарма продолжались более двух недель. Командир дивизии генерал-майор Ф. С. Кольчук поставил перед воинами нелегкое задание: и дальше удерживать плацдарм, расширять его и углублять, со временем перейти в решительное наступление и нанести главный удар в направлении высоты 164,2, расположенной к северо-востоку от Днепродзержинска. В эти решающие дни среди воинов прозвучал патриотический клич: «Вперед! На Днепродзержинск!» Этот клич вел бойцов и командиров на штурм укреплений врага на подступах к городу.

На участке 1147-го стрелкового полка первым прорвал оборону противника батальон майора И. А. Волкова и устремился вперед, обходя город с юго-западной стороны, перехватил железную и шоссейную дороги, ведущие к Днепродзержинску, и продолжал развивать наступление в сторону Кривого Рога. Этим полком командовал подполковник Д. В. Татарников. За ним последовали все полки дивизии. В это время десант сковывающей группы войск 6-го гвардейского корпуса овладел окраиной города с севера.

Во время решающих боев за город на плацдарм переправились 6-я Орловская и 195-я Новомосковская стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майор Е. П. Гречаный и полковник А. М. Сучков. 6-я Орловская дивизия — одно из старейших воинских соединений Советской Армии, она была сформирована еще в 1918 году в революционном Петрограде из рабочих-путиловцев. В начало Великой Отечественной полки дивизии участвовали в обороне Брестской крепости.

Дивизия освобождала на левобережье село Спасское, где ее ряды пополнили многие местные жители. Был среди них и будущий Герой Советского Союза артиллерист П. Д. Козинец, которому посмертно присвоено это высокое звание за форсирование Тисы в Венгрии. Его противотанковое орудие за № 273944 экспонируется в одном из залов Ленинградского артиллерийского музея. Из этого орудия П. Д. Козинец уничтожил свыше 500 вражеских солдат и офицеров, подбил 15 автомашин, 4 самоходные артиллерийские установки, подавил много огневых точек противника.

В этой же дивизии в 125-м стрелковом полку воевал командир батальона, племянник видного советского партийного и государственного деятеля Г. К. Орджоникидзе капитан Александр Орджоникидзе. Он одним из первых в дивизии награжден орденом Отечественной войны I степени, трижды был ранен. Храбро сражался Александр Орджоникидзе и за город Днепродзержинск, где в годы первой пятилетки на строительстве заводов бывал его дядя, первый нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе.

Свой последний бой капитан А. Э. Орджоникидзе принял на подступах к райцентру Софиевка. Он задержался с рацией в открытом поле, чтобы передать сведения в штаб полка, но в этот момент случайная мина разорвалась рядом с комбатом. Град осколков смертельно ранил героя. На руках бойцы принесли славного сына грузинского народа на окраину Софиевки и здесь похоронили в братской могиле. Это было 30 ноября 1943 года. После войны его прах был перенесен на центральную площадь села и перезахоронен в одном из сквериков. Поклониться праху отважного комбата А. Э. Орджоникидзе несколько раз приезжали родственники из далекой Грузии и его боевые друзья-однополчане.

Дружба, окрепшая в боях

В боях на днепровских плацдармах закалялась и крепла дружба воинов — представителей разных народов нашей Родины. В 31-й Сталинградской дивизии в 248-м стрелковом полку весь первый батальон капитана С. А. Долженкова был многонациональным.

Однажды в один из критических моментов на участке, где были минометчики сержантов узбека Урумбека Якибова и татарина Галимзяна Камалиева, завязался рукопашный бой. Вести огонь из минометов было уже невозможно. Пришлось отбиваться от врагов прикладами, ножами, большими саперными лопатами.

— Бей фашистских гадов, Галимзян! — кричал в пылу схватки Урумбек на ломаном русском языке. — За Украину! За Узбекистан! За Татарию!

На помощь подоспели бойцы других подразделений.

Сержант Якибов к тому времени прошел большой фронтовой путь. Боевое крещение получил еще в сорок первом под Таганрогом, несколько раз ранен, в полку — признанный мастер минометного огня. И расчет сержанта Якибова считался многонациональным. В нем, кроме Камалиева, воевали русский Митрофанов, белорус Крентовский и грузин Петрашвили. Воины первого батальона брали пример в бою со своего комбата капитана С. А. Долженкова. Уроженец Урала, Сергей Аниканович учил их мужеству и отваге, находчивости и выносливости, взаимовыручке и интернационализму. Батальон не раз отличался в боях на Кавказе, где Долженкова наградили орденом Красного Знамени, на Харьковщине, когда он получил Александра Невского и на Аульском плацдарме, где С. А. Должонков, У. Я. Якибов, Г. К. Камалиев и другие воины батальона стали Героями Советского Союза.

Прошло много лет. Судьба разбросала оставшихся в живых из многонационального батальона в разные концы страны. Все эти годы они трудились в народном хозяйстве, как и в бою, были на переднем крае. Но не забыли ветераны своей фронтовой дружбы, встречались в городах и селах Днепропетровщины, где пролегал их боевой путь. Одна из последних встреч проходила в Днепродзержинске и на Аульском плацдарме. Из Бугуруслана приезжал С. А. Долженков, из Купянска — И. И. Сидоренко, из Татарии — Г. К. Камалиев. Из солнечного Узбекистана на встречу приехал учитель У. Я. Якибов. У каждого рядом с Золотой Звездой и орденом Ленина поблескивали награды, полученные за мирный труд.

— Как обновилась и расцвела украинская земля, — сказал У. Я. Якибов, — за которую проливали кровь и отдали жизни сыны и дочери всех народов нашей страны. Она стала неузнаваемой благодаря братской помощи всех республик. И я горжусь, что и мой народ вложил в это свой весомый вклад.

Среди отличившихся в боях на Днепре были и воины 51-й инженерно-саперной бригады полковника А. Ф. Визирова, которая упоминается в приказе Верховного Главнокомандующего. Сам комбриг Визиров был удостоен звания Героя Советского Союза. Все эти годы Аслан Фархадович живет и трудится в родном Азербайджане, занимается мирным делом — сохраняет природу. Много у него и других общественно важных дел. Аслан Фархадович возглавляет Бакинскую секцию Советского комитета ветеранов войны, депутат Верховного Совета республики.

Саперы бригады Визирова наводили переправы через Днепр в районе Днепродзержинска и Аульского плацдарма, чем помогли нашим пехотинцам, артиллеристам и танкистам. Это был настоящий подвиг, совершенный под огнем и бомбежкой, в темноте осенней ночи и в непогоду. Многие саперы — бойцы и командиры — были награждены орденами и медалями Союза ССР.

На днепровских берегах, где сейчас Днепродзержинское водохранилище, плечом к плечу с русскими, украинскими воинами бились с врагом два брата из Грузии — Григорий и Шота Кобедзешвили. Но не довелось дожить Григорию до светлого Дня Победы. После тяжелого ранения он скончался в одном из днепродзержинских госпиталей и похоронен на городском мемориальном кладбище. Так случилось, что многие годы родные Григория не знали, где он погиб и похоронен. И вот через десятилетия получили это сообщение от красных следопытов средней школы № 18, которым удалось разыскать многие архивные документы. Теперь из Грузии в Днепродзержинск приезжают братья и родные, чтобы поклониться праху Григория.

— Здесь, около могилы брата, с особой остротой чувствуем мы всю силу дружбы наших народов, — сказал один из братьев Бичико Владимирович, — Григорий, как и другие сыны народов нашей Отчизны, погиб, освобождая Украину. И пусть эта дружба расцветает и крепнет!

Во время встречи в Днепродзержинске в 1980 году узнали друг друга два бывших воина 353-й Днепродзержинской дивизии — русский И. В. Иванов и казах М. III. Татибеков. Вместе они прошли большой фронтовой путь от гор седого Кавказа, Кубани, через Украину до Днепра. Но по-настоящему их дружба окрепла в суровых испытаниях на Аульском плацдарме. Во время одного очень трудного боя, когда гитлеровцы могли прорваться к Днепру, командир взвода лейтенант Татибеков был ранен.

— Оставь меня, Ваня, — прошептал он помкомвзвода губами, слипшимися от крови. — Возьми планшет с картой и иди с бойцами. Оставь мне только пистолет.

— Как ты можешь говорить такое, Мусакул! — возмутился Иванов. — Друг мой дорогой!

И не говоря больше ни слова, взвалил лейтенанта на плечи и направился к берегу, где был перевязочный пункт. Там они расстались надолго. Встретиться друзьям привелось только через 37 лет в Днепродзержинске. Все это время И. В. Иванов жил и трудился в Днепропетровске, а его командир М. Ш. Татибеков — в Джамбульской области.

Интересная судьба сложилась и у таджика Д. К. Шакиро, который сейчас трудится экспедитором Днепродзержинской птицефабрики. А в годы войны он оборонял Северный Кавказ, штурмовал Новороссийск, форсировал Днепр, освобождал Румынию, Польшу, Чехословакию, брал Берлин. За свой ратный подвиг Дежумак Касимович награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Славы III степени и многими медалями.

На Аульском плацдарме старший сержант Шакиро командовал взводом разведчиков, который был придан группе прорыва. Здесь, на Днепре, он во второй раз был ранен и награжден орденом Красного Знамени. Шакиро повел разведчиков вверх по течению. На подручных средствах переправились на правый берег, зашли в тыл к немцам. Спрятались в кустах, ожидая подходящего момента. И вот полетели гранаты — заглохли огневые точки фашистов. Наши части начали переправу.

После излечения в госпитале Дежумак попал в другую часть, с ней и дошел до Берлина, где в четвертый раз его ранило. Трудные годы сроднили Д. К. Шакиро с украинской землей, которую он освобождал. На Украине его лечили, выхаживали в госпиталях, и он решил навсегда остаться здесь жить.

— Велика наша страна. Но всюду советский человек чувствует себя как дома. Потому что всюду — наша Родина, — говорит Дежумак Касимович Шакиро.

За город Прометея

В боях за Днепродзержинск непосредственно принимали участие соединения 6-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовали генерал-майор Г. П. Котов и многие другие, приданные и поддерживающие части. Полки 195-й Новомосковской стрелковой дивизии полковника А. М. Сучкова в ночь на 24 октября, пройдя через боевые порядки 6-й Орловской дивизии, повернули вдоль железнодорожного полотна и вышли на северо-восточную окраину города, а затем атаковали гитлеровцев. Дивизию поддерживали 42-й корпусной артполк, 33-й отдельный гвардейский минометный дивизион «катюш» и две батареи 1312-го истребительно-противотанкового полка. Кроме того, навести переправы через Днепр дивизионным саперам из 362-го отдельного батальона помогали воины 51-й инженерно-саперной бригады полковника А. Ф. Визирова.

Комдив Сучков расположил боевые порядки в два эшелона. В первом находились 564-й и 604-й стрелковые полки, во втором — 573-й стрелковый полк, на который возлагалась задача обеспечить правый фланг. Перед решительным наступлением на город на врага обрушился мощный удар, нашей артиллерии и авиации. Не менее получаса полки первого эшелона без препятствий продвигались вперед. Опомнившись, противник стал оказывать сильное сопротивление, особенно на рубеже гряды безымянных высот. Тогда командир дивизии приказал обойти их.

Командир 573-го стрелкового полка подполковник Ф. В. Григорьев принял решение штурмом овладеть станцией Баглей, а командир 564-го полка майор А. С. Тарасенко со своими батальонами наступал через село Романково. В тылу у него остался очаг сопротивления немцев, в районе высоты с отметкой 172,9, который подавили бойцы стрелковой роты старшего лейтенанта В. Н. Клочкова. Вскоре передовые подразделения 564-го полка, пробившись к юго-западной окраине города, начали обходной маневр. Вперед вырвался 2-й батальон капитана Ф. И. Шабаршина. Между тем правофланговый 604-й полк майора И. С. Логинова замедлил продвижение из-за того, что противник предпринял контратаку силами не менее двух батальонов. Такая задержка угрожала потерей темпа наступления всей дивизии. Поэтому полковник Сучков распорядился подтянуть к правому флангу полк Григорьева, а 564-му — продолжать теснить противника к юго-западной окраине Днепродзержинска. К 4 часам утра 25 октября 2-й стрелковый батальон 564-го полка пробился к городу, завязав уличные бои. Они распадались на отдельные ожесточенные схватки штурмовых групп численностью но больше отделения, которые, перебегая от дома к дому, выкуривали фашистов огнем с чердаков, из подвалов и подъездов.

Во время контратаки противника одна такая группа, в которой был заместитель командира батальона по политической части капитан В. Г. Наливайко, оказалась в окружении. Капитан организовал круговую оборону: часть бойцов встала у окон первого этажа, а двое с трофейным пулеметом заняли помещение на втором этаже. Несколько раз гитлеровцы пытались проникнуть в дом, но попадали под пулеметный и автоматный огонь.

2-й батальон медленно продвигался к центру города. Впереди шла 4-я стрелковая рота старшего лейтенанта А. Н. Корнилова. Еще было темно, когда ее штурмовые группы достигли северо-восточной окраины. Это означало, что батальон прошел Днепродзержинск насквозь — от одной окраины до другой. Но здесь он снова попал под обстрел противника. В этот момент бесстрашие и мужество проявил расчет противотанкового ружья А. Б. Белова. Когда фашисты ринулись вперед, он произвел выстрел, затем — другой. Один пулемет замолчал. Еще несколькими выстрелами ему удалось подавить вторую и третью огневые точки. Как только пулеметы умолкли, поднялся во весь рост парторг роты А. П. Попов. «Вперед, за мной!» — раздался его призыв. Первыми бросились за храбрецом бойцы взвода лейтенанта М. А. Тарадаша, а за ним — и вся 4-я рота.

Множество героических подвигов было совершено в этот день. Одним из героев боев был командир пулеметного расчета 564-го полка казах К. У. Джазыкбаев. Он первым ворвался в город и огнем пулемета внес замешательство и панику в ряды противника, захватил легковую автомашину, подводу с грузом, взял в плен пятерых гитлеровцев и истребил до 50 вражеских солдат и офицеров. Его расчет участвовал в очистке от фашистов Днепровского металлургического завода.

Стремительный рывок сделала группа под командованием комсорга батальона старшего лейтенанта II. М. Гашкова. Ему удалось захватить исправную автомашину с установленным на ней пулеметом. Сев за руль, отважный офицер на большой скорости повел ее по улице. Бойцы пулеметным огнем и гранатами уничтожали гитлеровцев.

Как всегда, пример отваги и мужества показывали коммунисты и комсомольцы, один из них — парторг первой роты 604-го полка А. М. Акулов. Его штурмовая группа одной из первых ворвалась в город. Во время рукопашной схватки парторг Акулов пал на поле боя смертью храбрых. Во время контратаки противника пулеметчики И. А. Безрукавный и М. А. Гроза израсходовали все пулеметные ленты. Молодые воины не растерялись. Они нашли в траншее немецкий пулемет и ящик с лентами и вновь стали огнем разить врага.

Все уже смыкалось полукольцо вокруг немецко-фашистских войск, образовавшееся в результате неудержимых атак. Врагу оставался лишь один путь отступления — на юг. Это направление прикрывалось узлом сопротивления на станции Баглей. Командир дивизии полковник Сучков получил сведения из штаба 6-го корпуса о том, как идут дела у соседей. Справа — 6-я Орловская дивизия продвинулась на юг, а юго-западнее Днепродзержинска стремительно наступала 353-я стрелковая. Овладеть станцией Баглей было приказано 573-му полку.

Густой дым висел над огородами и садами, скрывая от глаз шоссе, по которому отходил враг. Командир полка подполковник Григорьев развернул два батальона справа и слева от дороги, третий батальон шел сзади. Первые метров четыреста подразделения преодолели, не встретив сопротивления, а затем попали под сильный артиллерийский и пулеметный огонь с окраин станции. Бойцы залегли.

По приказанию подполковника Григорьева на передний край была выдвинута вся полковая артиллерия и приданная батарея 41-го истребительно-противотанкового дивизиона. Расчеты, невзирая на стрельбу противника, повели беглый огонь прямой наводкой. Разведчик полковой батареи К. С. Зубарев подполз к вражеской позиции, выпустил две ракеты, точно обозначил местонахождение пулемета. Тогда орудия взвода лейтенанта А. П. Соболева накрыли цель. Батальон пошел вперед.

Из дзота у водокачки вел огонь еще один пулемет. Орудия пришлось выкатить на насыпь. Вышли из строя оба наводчика, к панораме первого орудия встал старший сержант Г. Л, Кеслер. Пятью выстрелами под основание водонапорной башни он поразил пулемет и рассеял автоматчиков. Из-за угла станционного здания появилась самоходка, старший сержант тут же перенес огонь на нее. От прямого попадания в борт самоходка остановилась, а затем раздался глухой взрыв. За мужество и героизм, проявленные в бою за станцию Баглей, лейтенант А. П. Соболев был награжден орденом Красной Звезды, старший сержант Г. Л. Кеслер — медалью «За отвагу», рядовой К. С. Зубарев — орденом Славы III степени.

Вскоре 573-й полк, развив стремительную атаку, выбил противника со станции и захватил командный пункт и штаб немецкого саперного полка. Был захвачен пульт управления, подготовленный для взрыва промышленных предприятий города. По существу, весь город должен был взлететь на воздух от сотен взрывных устройств, заложенных в доменные печи, цехи, административные здания и другие строения.

После освобождения станции Баглей противник оказался в окружении. Начались завершающие уличные бои за город Прометея, в которых отличился заместитель командира 604-го полка гвардии майор И. В. Онищенко. Он повел бойцов в атаку, сам уничтожил более десятка фашистов, был ранен, но продолжал руководить боем. Храбрый офицер погиб на следующий день в районе села Николаевки. Ему и его боевым товарищам фашистские изверги выкололи глаза, на теле вырезали звезды. Так и не узнал Иван Васильевич, что рядом с ним в дивизии воевал его родной брат — старшина минометной роты 564-го полка Александр Онищенко. Благодарные днепродзержинцы не забыли своего славного освободителя — майора И. В. Онищенко. Его имя отчеканено на памятнике легендарному Прометею и на мемориальной доске одной из улиц.

Во время сражения за центральную часть города комдив Сучков сообщил командирам полков, что на помощь им идет 52-й отдельный танковый полк под командованием полковника И. Н. Шкадова. Одна из его рот уже поддерживает 573-й полк. Командир этой роты старший лейтенант Топор вывел боевые машины на улицы и огнем пушек подавил очаги сопротивления гитлеровцев. Когда танк командира роты подорвался на мине, на выручку экипажу пришли пехотинцы полка.

— Очень тяжело пришлось 573-му полку при освобождении азотно-тукового завода. Бойцы трижды брали его, трижды отходили на прежние позиции. Старшина Бережной со своим взводом уничтожил около двух десятков гитлеровцев. Когда выбыл командир роты, старшина заменил его и с бойцами ворвался на азотно-туковый завод.

25 октября 1943 года, в 13 часов 30 минут, 195-я Новомосковская во взаимодействии с 6-й Орловской, 353-й Краснознаменной стрелковыми дивизиями и другими частями 6-го гвардейского корпуса полностью освободили Днепродзержинск. Над городом вновь взвилось красное знамя. Его водрузили на площади, а также на одной из полуразрушенных доменных печей Днепровского металлургического завода бойцы 564-го полка майора А. С. Тарасенко. Вот как об этом писали в газете «Правда» корреспонденты В. Куприн и Д. Акульшин в статье «В освобожденном Днепродзержинске», опубликованной 29 октября 1943 года:

«На центральной площади фашисты установили свой кровавый символ — двуглавого орла с распростертыми крыльями и свастикой в когтях. В первый же день освобождения города бойцы вместе с жителями разбили этот ненавистный символ грабителей и водрузили на пьедестале огромное Красное знамя».

Воинским частям и соединениям — 353-й стрелковой дивизии, 437-му истребительно-противотанковому артиллерийскому полку, 109-му гвардейскому пушечному полку, 52-му отдельному танковому полку и 51-й инженерно-саперной бригаде, особо отличившимся в боях за город, присвоены наименования Днепродзержинских. Указом Президиума Верховного Совета СССР орденами Красного Знамени были награждены 195-я Новомосковская и 6-я Орловская стрелковые дивизии. Командиры дивизий генерал-майоры Ф. С. Кольчук, Е. П. Гречаный и полковник А. М. Сучков награждены орденом Суворова II степени, тысячи бойцов и командиров также были удостоены правительственных наград.

И снова — в бой. Командиры дивизий отдали боевой приказ, согласно которому все полки немедленно приступали к преследованию разбитого врага на Аульском плацдарме и в Днепродзержинске. 195-я Новомосковская к исходу дня, преодолев слабое сопротивление разрозненных групп противника, освободила населенные пункты Тритузная, Соцгородок, Карпауховские Хутора, Таромское, Васильевка, Любомировка и вышла на рубеж Кринички — Николаевка. За три дня соединение продвинулось на 40 километров.

Много лет спустя, после войны, учащиеся днепродзержинской средней школы № 6 обратились к Маршалу Советского Союза Р. Я. Малиновскому с просьбой рассказать о том, как был освобожден их родной город. Родион Яковлевич ответил ребятам письмом, в котором поведал о подвиге 195-й дивизии, о многих ее героях. Вспомнил он в письме и о комдиве полковнике А. М. Сучкове, который вскоре погиб на Николаевщине.

Родился А. М. Сучков в 1900 году в селе Благодатном Курской области. Когда подрос, переехал в Донбасс, где поступил работать на угольную шахту. В 1917 году Александр Сучков становится красногвардейцем, сражается с врагами революции в Богунском полку знаменитой Щорсовской дивизии. После гражданской войны окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, работал в Наркомате обороны СССР. В 1938 году полковник Сучков слушатель Академии Генерального штаба, а в начале войны получил назначение в оперативное управление Западного фронта. Вместе с бойцами и командирами 195-й дивизии А. М. Сучков прошел сквозь огонь жестоких сражений от Северского Донца до села Раково на Николаевщине. В этом селе осколок вражеского снаряда оборвал жизнь прекрасного человека и мужественного офицера. Полковник А. М. Сучков похоронен в Новомосковске, в городе, название которого присвоено дивизии.

Мужеству и героизму советских воинов, совершивших свой бессмертный подвиг на берегах Днепра и в боях за Днепродзержинск, посвящена диорама «Битва за Днепр на Аульском плацдарме», открывшаяся в музее боевой и трудовой славы Верхнеднепровского крахмало-паточного комбината. Имена павших воинов-освободителей увековечены в многочисленных мемориалах, памятниках и обелисках в Днепродзержинске, в селах; Аулы, Елизаветовка, Николаевка и других населенных пунктах.

Днепродзержинск растет и хорошеет. Ежегодно здесь справляют новоселье три тысячи семей. В городе сейчас около 300 тысяч жителей и почти 40 промышленных предприятий. Днепродзержинск награжден орденом Трудового Красного Знамени. Центральная магистраль города — проспект Ленина — поднимается к Октябрьской площади, где возвышается мемориальный комплекс в честь воинов-освободителей. На нем установлена мемориальная плита с текстом Приказа Верховного Главнокомандующего генералу армии Р. Я. Малиновскому, войска которого освобождали Днепродзержинск, и названия частей и соединений, которым присвоено наименование Днепродзержинских. Память о славных героях-освободителях увековечена в названиях улиц, площадей и скверов.

Войсковое — Вовниги

Из 23 днепровских плацдармов, захваченных советскими войсками осенью 1943 года, Войсковое — Вовниги был самым южным, в 30 километрах вниз по течению от Днепропетровска. Почти 100 воинов Юго-Западного (3-го Украинского) фронта были удостоены звания Героя Советского Союза за подвиг, совершенный на этом плацдарме. Их имена и названия частей, соединений и объединений увековечены золотыми буквами в диораме «Битва за Днепр». Это 6-я армия генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина, в составе 26-го и 4-го гвардейских корпусов, в которые входили 25-я, 35-я, 47-я, 57-я гвардейские стрелковые и другие дивизии; 12-я армия под командованием генерал-лейтенанта Л. И. Данилова в составе 66-го стрелкового корпуса, 203-й, 333-й стрелковых дивизий, 31-й отдельной гвардейской танковой бригады, 4-й и 5-й понтонно-мостовых бригад; 8-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова, которой пришлось расширять плацдарм и наступать на Апостолово, и 17-я воздушная армия генерал-лейтенанта В. А. Судец, обеспечивающая поддержку с воздуха.

К 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне в Днепропетровске открыт этот уникальный памятник бессмертному подвигу воинов — диорама «Битва за Днепр». Она создана мастерами батальной живописи ордена Красной Звезды студии военных художников имени М. Б. Грекова, заслуженными художниками РСФСР II. Я. Бутом и II. В. Овечкиным. Цельнотканое полотно площадью 840 квадратных метров размещено в специальном здании, построенном коллективом треста «Днепрожилстрой» по проекту архитектора В. А. Зуева.

В 1979 году постановлением ЦК Компартии Украины и Совета Министров УССР группе создателей комплекса присуждена Государственная премия УССР имени Т. Г. Шевченко.

22 сентября 1943 года к Днепру вышла 6-я армия, а через день — 12-я. Они очистили от противника левый берег и начали подготовку к форсированию на участке Войсковое — Вовниги из района Вороново, Алексеевка и Петрово-Свистуново.

Разведка

Если посмотреть с высоких холмов около Войскового на левый берег, то увидишь вдали села Первое Мая, Диброву, Любимовку. В балке между этими селами стоит скромный обелиск. До недавнего времени местные жители считали, что тут, на подступах к Днепру, батальон советских войск нарвался на вражескую засаду и весь погиб в неравном бою.

В поиск включились красные следопыты Любимовской восьмилетней школы. Из далекого уральского городка пришло первое письмо от одного из участников того боя Я. И. Шельпова. Картина прояснилась. Шельпов сообщил адреса своих однополчан, которые остались живы: командиpa взвода М. О. Ларюшина, бывших разведчиков Ивана Соколова и Владимира Каркавина.

Шельпов писал, что в сентябре 1943 года служил в разведке, в 3-м гвардейском мотоциклетном полку. Преследуя отступающего противника, воины этого полка вышли на окраину Любимовки, но были остановлены сильным огнем. При поддержке танков гитлеровцы перешли в контрнаступление. Пришлось отойти и занять оборону в балке. Завязался кровопролитный бой.

Интересно отметить, что в результате дальнейшего поиска красных следопытов выяснилось: полком командовал майор П. И. Велик, ныне генерал Советской Армии. В одном из подразделений служил разведчиком Гурген Тонунц, известный киноартист, сыгравший роль легендарного революционера-ленинца Камо в советской кинотрилогии. До этого Гурген Тонунц был моряком на Северном флоте и принимал участие в знаменитом бою сторожевого корабля «Дежнев» с фашистским крейсером «Адмирал Шеер» около острова Диксон. После тяжелого ранения он снова попал на фронт и стал разведчиком.

Небольшую лощину окружили фашистские «тигры» и «пантеры» и открыли огонь из пушек и пулеметов. Он был настолько губительным, что в первые же минуты полегла большая часть батальона. На помощь разведчикам-мотоциклистам подоспели подразделения 174-го стрелкового полка 57-й гвардейской стрелковой дивизии. Отбив многочисленные контратаки гитлеровцев, полк вместе с артиллеристами противотанковой батареи опрокинул противника в Днепр и очистил левый берег. Командир полка майор В. М. Важенин и его заместитель по политической части майор В. X. Зайцев находились на самых решающих участках, показывая личный пример бесстрашия. В один из критических моментов боя гвардейцы полка увидели впереди своих цепей командира полка майора Важенина. Рядом с ним во весь рост шел знаменосец с развернутым знаменем полка. С грозным криком «ура!» бойцы ворвались в траншею врага. В это время в бой вступили 170-й и 172-й гвардейские стрелковые полки. Удары во фланг и тыл окончательно сломили сопротивление врага. Противник начал отступать. Гвардейцы овладели районом Диброва, Любимовка, поселком К. Маркса. Остатки разгромленных частей 46-й и 233-й пехотных дивизий гитлеровцев отступили за Днепр.

В этот период 57-й гвардейской стрелковой дивизией командовал генерал-майор А. П. Карнов — один из героев боев за Волочаевку. После войны он многие годы жил в Днепропетровске.

Разводка мест переправ, противоположного берега и системы обороны противника велась днем и ночью. В 25-й Синельниковской гвардейской дивизии, полки которой сосредоточились в Вороново и Алексеевке, разведке придавали огромное значение. Вот как об этом вспоминал во время пребывания в Днепропетровске Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. Н. Потемкин, который был в то время начальником штаба 78-го стрелкового полка:

«После освобождения Синельниково наступали мы днем и ночью. В полк прибыл командир дивизии генерал-майор Г. А. Криволапов. Был дан приказ выйти к Днепру и с ходу его форсировать. Вечером 22 сентября перед нами открылась великая украинская река. На противоположном берегу в районе Войсковое — Вовниги, изрезанном холмами и балками, затаился враг. Там был тот самый «Восточный вал», провозглашенный фашистами неприступным.

— Той же ночью, — продолжал Алексей Николаевич, — две разведгруппы отправились на лодках через Днепр добывать сведения о противнике. Одна из них высадилась удачно, вызвала огонь на себя и засекла многие огневые точки, другая — потеряла ориентиры на реке и вернулась ни с чем. Разведка не прекращалась до самого начала форсирования».

В это время бойцы и командиры полка готовили подручные средства. Все, что не тонет, использовалось для сооружения плотов, паромов, спасательных поясов. Помогали местные жители хутора Вороново, и особенно бакенщик П. П. Западный. Он отыскал ранее затопленные лодки и отводил их из затоки на простор реки с первыми десантами, которые возглавили офицеры В. С. Зевахин, М. И. Шишлов, И. Д. Петухов, В. Т. Древаль, М. Н. Тургель. Все они стали Героями Советского Союза, их имена сияют золотом в диорамном зале.

Патриот-бакенщик П. П. Западный за мужество и отвагу, проявленные при форсировании, был награжден орденом Красной Звезды. Он прошел затем с полком весь боевой путь от Днепра до Праги. А в ту ночь повел к берегу, занятому врагом, паром, на котором были разведчики во главе с младшим сержантом Т. Г. Кащеевым. Дороги войны привели Тихона Гавриловича Кащеева, сына мордовского народа, к Днепру. Здесь он совершил свой героический подвиг, за который Родина удостоила его Золотой Звезды Героя.

В те дни отважно действовали и разведчики 1118-го стрелкового полка 333-й Краснознаменной Синельниковской стрелковой дивизии. Они переправлялись левее 25-й Чапаевской из района села Васильевки. Среди разведчиков был и наш земляк Николай Макуха. В полку его знали как храброго человека. Еще до начала форсирования он вместе со своими боевыми товарищами несколько раз осенними вечерами переправлялся через Днепр. И всегда приносил ценные сведения о противнике.

Когда штурмовой отряд полка под командованием капитана А. А. Стрижаченко переправился на правый берег, Николай Макуха с разведчиками быстро проделал проходы в проволочных заграждениях. Саперы помогли обезвредить мины. Десантники пошли в атаку, на ходу забрасывая гранатами вражеские траншеи. Уцелевших фашистов добили в рукопашной. Увидев, что продвижению мешает огонь из дзота, Николай Макуха ловко метнул в амбразуру две гранаты, и пулемет умолк.

После четырехдневных кровопролитных боев по расширению и удержанию плацдарма 333-ю стрелковую дивизию отвели на левый берег, и она во второй раз форсировала Днепр в районе Запорожья. Там, у села Марьевки, во время штурма одной из высот погиб отважный разведчик Николай Макуха. Незадолго до своей гибели он писал жене Анне Никифоровне и сыну Ване: «Здравствуйте, мои родные. Сейчас мы на никопольской земле, каждый день в боях. За форсирование Днепра командование представило меня к званию Героя Советского Союза. Возможно, поеду в Москву получать Золотую Звезду и тогда к вам заеду». Но так и не довелось Николаю Гавриловичу побывать дома, в Одинковке, он погиб, освобождая нашу землю от фашистской нечисти.

В 35-й Лозовской гвардейской стрелковой дивизии, которая пришла из Сталинграда, освобождала Павлоградский район, разведку через Днепр возглавил смелый и находчивый офицер Григорий Житник. Ему помогали опытные разведчики, которыми славилась дивизия, Алексей Петрукович, Иван Никитин и другие. Все они были людьми, сведущими в военных делах, умели бесшумно подобраться к часовому, далеко метнуть гранату и часами неподвижно лежать, замаскировавшись под носом у гитлеровцев.

Участница тех боев, бывшая радистка 100-го стрелкового полка этой дивизии, днепропетровчанка Г. И. Смирнова вспоминает:

«Наш полк отличился в Сталинградской битве, в его рядах воевал командир пулеметной роты Рубен Руис Ибаррури — сын Долорес Ибаррури. Он погиб смертью храбрых и был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. А за Днепр это высокое звание, так же посмертно, было присвоено командиру и комиссару полка И. М. Полищуку и М. Л. Величаю.

До войны Ваня Полищук работал пионервожатым в одной из школ Шепетовского района — на родине Николая Островского. Он так же, как и автор романа «Как закалялась сталь», любил жизнь, до конца был верен своей Родине и Коммунистической партии. В нашем полку воевала и прославленная санинструктор Матрена Нечипорчукова и стала полным кавалером ордена Славы. Таких героинь за войну было только две. На плацдарме у Войскового мы были комсомолками и поклялись не уходить с правого берега, пока враг не будет разбит».

Солдат, полководец

М. Н. Горбунов,

писатель, военный журналист

На второй день после освобождения Синельниково командующий Юго-Западным фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский приказал разместить в этом городе и крупном железнодорожном узле свой штаб. Во-первых, отсюда до Днепра, как говорят, рукой подать. Было на этот счет у Родиона Яковлевича и еще одно обстоятельство. Он помнил, что в годы гражданской войны в здании железнодорожного вокзала находился штаб Южного фронта, которым командовал прославленный советский полководец М. В. Фрунзе.

— Это здорово и символично! — заметил он члену Военного совета фронта А. С. Желтову и начальнику штаба Ф. К. Корженевичу. — Днепр близко и командовать войсками легче. Боевые традиции приумножим. А солдатам надо постоянно напоминать о подвиге революционных войск П. Е. Дыбенко, А. Я. Пархоменко, И. Ф. Федько, М. В. Фрунзе, которые в гражданскую освобождали Екатеринослав, разбили деникинцев и врангелевцев.

В тот же день собрался Военный совет фронта, на котором присутствовали командующие армиями В. В. Глаголев, И. Т. Шлемин, А. И. Данилов, В. А. Судец, командиры корпусов Д. А. Куприянов, Е. Г. Пушкин, О. В. Толстиков, В. И. Аладинский, командующий артиллерией фронта М. И. Неделин, начальник инженерных войск Л. З. Котляр, командиры дивизий, бригад и другие военачальники, войскам которых предстояло участвовать в штурме Днепра. Военный совет открыл Р. Я. Малиновский. Крепкий и подтянутый, увлеченный размахом предстоящей операции, Родион Яковлевич ходил по школьному классу и посвящал в ее замысел.

— Враг сосредоточил в низовьях Днепра 32 дивизии, — говорил он, — здесь перед войсками фронта действует немецкая авиация в составе 700 самолетов, из них 400 бомбардировщиков. Кроме того, у немцев много танков, самоходных орудий, артиллерии. Все это враг постарается бросить на нас во время форсирования Днепра и обороны плацдармов. Каждый советский воин должен знать, что Днепр — это не препятствие, а водная преграда, которую можно преодолеть и на подручных средствах… Необходимо использовать все, — продолжал командующий, — плоты, бочки, бревна, маты, лодки, так как переправочных средств на всех не хватит…

Воспоминания уносили Родиона Яковлевича в Одессу, где он родился и провел детские сиротские годы, а потом в неполных 16 лет стал рядовым пулеметной команды 256-го пехотного Елисаветградского полка. Вдоволь хлебнул солдатских невзгод, под губительным огнем в империалистическую осваивая азбуку войны, стал отменным пулеметчиком, получил первую награду — Георгия IV степени.

Затем в составе 1-й особой пехотной бригады воюет с немцами во Франции. Когда до экспедиционного русского корпуса дошли сведения о свержении в России царя, солдаты избрали Родиона Малиновского председателем комитета пулеметной команды. В одном из боев ефрейтор Малиновский был ранен и попал в парижский госпиталь. Горькую чашу пришлось испить во Франции Родиону Малиновскому. С группой непокорных солдат оказался он в концентрационном лагере, но вскоре бежал. С трудом добрался до Владивостока, затем через Сибирь, занятую колчаковцами и японцами, — в Советскую Россию.

Вскоре боец 240-го Тверского полка Красной Армии Родион Малиновский уже косил из пулемета белогвардейцев под Омском. С тех пор он навсегда связал свою судьбу с Красной Армией. В 1927 году перед ним раскрылись двери Военной академии имени М. В. Фрунзе.

В 1936 году по зову сердца Родион Яковлевич под именем полковника Малино добровольцем отправляется в Испанию. Полтора года полковник Малино помогал испанским патриотам бороться за свободу своей родины.

Великую Отечественную войну Р. Я. Малиновский встретил у границы с Румынией в должности командира 48-го стрелкового корпуса. Корпус отступал, но отступал в жесточайших боях. Он маневрировал, дрался в окружении, прорывая вражеское кольцо. Генерал Малиновский, пропыленный, почерневший от зноя и дыма, постоянно находился на передовой среди бойцов. В августе 1941 года бон гремели уже под Днепропетровском, затем на Нижнеднепровском плацдарме. Тогда Родион Яковлевич принял командование 6-й армией, которая почти месяц держала оборону на левом берегу Днепра. Затем были Северный Кавказ и Сталинград, где Малиновский командует армиями, под Ростовом он возглавил Южный фронт, потом Юго-Западный. И вот снова — Днепр, знакомые места по сорок первому…

Ночной штурм Запорожья был новым проявлением военного искусства Малиновского. Родине была возвращена Днепровская гидроэлектростанция имени В. И. Ленина, затем освобождены Днепропетровск и Днепродзержинск. Родион Яковлевич был удостоен ордена Кутузова I степени.

3-й Украинский фронт провел немало сражений, осуществляя форсирование Днепра, Никопольско-Криворожскую, Ясско-Кишиневскую операции во взаимодействии со своим соседом — 2-м Украинским фронтом, которым вскоре стал командовать Р. Я. Малиновский. Солдаты 2-го Украинского первыми вышли на Государственную границу Родины на реке Прут. Именно здесь, у границ Румынии, он, командир 48-го стрелкового корпуса, начинал войну. Теперь на этом же участке он командует фронтом.

Большим вкладом в общую победу над врагом была Ясско-Кишиневская операция. Это яркая глава в истории Великой Отечественной войны. Она написана воинами 2-го и 3-го Украинских фронтов, отважными моряками Черноморского флота и Дунайской флотилии. В этой операции вновь блеснул полководческий талант Родиона Яковлевича. Большое искусство и изобретательность проявил он в применении артиллерийских средств, авиации и танков. В результате этой операции было разгромлено 18 дивизий противника, 22 дивизии и 5 бригад румынской армии капитулировали, возвращена в семью Советских Социалистических Республик Молдавия, выведены из войны на стороне вражеской коалиции королевская Румыния и царская Болгария, созданы условия для разгрома немецко-фашистских войск в Венгрии, Югославии, Чехословакии.

Так от сражения к сражению крепло и оттачивалось мастерство советского полководца Р. Я. Малиновского. Ему было присвоено звание Маршала Советского Союза. Затем было сражение за Будапешт, победоносное наступление на Прагу и — Дальний Восток, где Р. Я. Малиновский командовал Забайкальским фронтом. Полоса наступления фронта —2300, глубина прорыва — 600–800 километров! На этой огромной территории предстояло разгромить основные силы Квантунской армии, причем сделать это надо было за 15–20 суток. 9 августа 1945 года наши войска перешли в наступление. Удар, нанесенный там, где его меньше всего ждал противник, как и предполагалось, ошеломил его. Вся оборона японских войск оказалась раздробленной на отдельные куски. Всего 24 дня длилась кампания на Дальнем Востоке. Милитаристская Япония безоговорочно капитулировала. Высокое полководческое искусство, выдающиеся заслуги Р. Я. Малиновского были отмечены присвоением ему звания Героя Советского Союза. В 1956 году Маршал Советского Союза Малиновский был назначен заместителем министра обороны СССР и Главнокомандующим сухопутными войсками, а в октябре следующего года Родион Яковлевич стал министром обороны СССР.

В 1958 году, в день своего 60-летия, Р. Я. Малиновский был удостоен второй медали Золотая Звезда за выдающиеся заслуги перед Родиной. За время службы в Вооруженных Силах он награжден 12 отечественными орденами, в том числе пятью орденами Ленина, орденом «Победа», тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова I степени, орденом Кутузова I степени и девятью медалями. Он был удостоен многих наград социалистических и других государств. Жизнь Родиона Яковлевича оборвалась 31 марта 1967 года.

С именем Чапаева

Основной заботой бойцов и командиров 78-го гвардейского стрелкового полка 25-й Чапаевской дивизии, когда он вышел к Днепру, были переправочные средства. В темноте к берегу подходили все новые и новые подразделения, двигались орудия, повозки, автомашины с паромами и понтонами. Которые сутки без сна и отдыха руководит подготовкой к форсированию командир полка подполковник М. И. Григорьев! Вместе со своим начальником штаба майором А. Н. Потемкиным они дают последние распоряжения командирам десантных подразделений.

Почти к самому берегу, где в зарослях пехотинцы и саперы сбивали плоты и вязали маты, подъехало несколько «виллисов» с потушенными фарами. Из переднего вышел командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский, в сопровождении генералов и офицеров подошел к солдатам, поздоровался, поинтересовался, чего им недостает, показал, как легче плести из прутьев маты.

— Переправочных средств у нас пока маловато, — объяснил он, — значит, нужно использовать все, что попадает под руку. И в темноте тихо-тихо навалиться на противника и захватить плацдарм.

— Нам бы только зацепиться за правый берег, а там пойдет, — промолвил один из пожилых бойцов, обращаясь к командующему.

— Тяжело будет, друзья. Выдержите?

— Выстоим, товарищ генерал армии. Ждем вашего приказа и выполним его, — дружно ответили воины-гвардейцы.

— А помнишь, Ефим Григорьевич, — обратился Малиновский к командиру 23-го танкового корпуса генерал-лейтенанту Пушкину, — как твои танкисты в сорок первом в этих же местах разгромили авангард фон Клейста? Я тогда принимал 6-ю армию и, признаться, даже не поверил, послал проверить генерала Волоха. Но все было точно. Это были первые наши победы!

— Как же, товарищ командующий, все помню, — подтвердил Пушкин, — как будто вчера было. Теперь вновь в этих местах придется драться не на жизнь, а на смерть!

— Теперь и роли поменялись, Ефим Григорьевич, фашистов мы гоним и будем бить до победного конца. Видишь, какая силища готовится к штурму? Сегодня 46-я армия генерала Глаголева захватила плацдарм в районе Аулов, завтра высадимся здесь, под Войсковым и Вовнигами. И тогда начнем наступать в Днепропетровской излучине по сходящимся направлениям. Ты, генерал, танки свои готовь, — заметил на прощание командующий и направился к «виллису».

…Ночь. Дует резкий и прохладный ветер, косо летят мелкие капли дождя. С западного берега взметаются в небо белые ракеты, освещая томное водное пространство реки. А над ним бесконечные нити трассирующих пуль, шелест сверлящих снарядов, дробь пулеметов. Противник не знал, когда и где начнется переправа советских войск, нервничал и метался, ведя огонь наугад.

В темноте к Днепру подходили все новые и новые части и подразделения, двигались орудия, минометы, повозки. Кто-то из бойцов завел разговор о командующем Малиновском и генерале Пушкине. Любили бойцы и командиры этих военачальников. В окопах, траншеях, на коротких привалах рассказывали о них удивительные фронтовые истории, которые слагались в легенды.

Ныне в областном историческом музее имени Д. И. Яворницкого экспонируются интересные реликвии — китель с двумя Золотыми Звездами Героя, принадлежащий Маршалу Советского Союза Р. Я. Малиновскому, и потертый кожаный танкистский реглан генерал-лейтенанта Е. Г. Пушкина. Владельцев этих вещей давно нет в живых, но они вечно в памяти днепропетровцев, в названиях улиц, памятников и обелисков.

В ночь на 26 сентября части 25-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й армии (командир дивизии — гвардии генерал-майор Г. А. Криволапов), переправившись из села Алексеевки через Днепр, захватили плацдарм южнее окраины села Войсковое и к утру полностью овладели господствующей высотой. Штурмовые отряды возглавляли гвардии старшие лейтенанты В. С. Зевахин и Н. И. Шишлов. Бойцы гнали свои утлые суденышки к противоположному берегу, а специально выделенные пулеметчики и снайперы вели огонь с подставок по вспышкам во вражеской обороне. Но вот шесты и весла достали дна, и сразу же послышались возгласы командиров и политработников:

— Вперед! За Родину! Чапаев с нами! Бей фашистов!

Бойцы кинулись в воду и, стреляя на ходу, устремились к берегу. Стремительный рывок, автоматные очереди, разрывы гранат — и смельчаки уже в первой траншее. Перевели дух и — снова вперед. Взяли вторую линию траншеи, которая пересекала высоту. Теперь необходимо закрепиться.

Остаток ночи прошел в подготовке обороны. Утром гитлеровцы предприняли попытку сбросить десантников в Днепр и пошли в контратаку силами до двух батальонов пехоты. Появились танки и самолеты, но прицельный огонь советских артиллеристов и пулеметчиков принудил фашистов отступить. На поле боя застыли четыре вражеских танка. Пять раз ходил враг в контратаку и откатывался назад при больших потерях.

Вечером на плацдарм переправились подкрепления, и чапаевцы пошли на штурм третьей линии вражеской обороны. В этом бою погиб один из командиров взводов, его заменил рядовой Николай Завирюха. Он повел воинов в решительную схватку, гитлеровцы отступили. В бою Завирюха лично уничтожил до десятка фашистов, но и его самого не миновала пуля. За этот подвиг нашему земляку, рядовому Н. А. Завирюхе, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Несмотря на жестокий отпор гитлеровцев, плацдарм расширялся и углублялся. Где-то, чуть левее, дрались подразделения 333-й Синельниковской стрелковой дивизии, а правее, у села Звонецкого, высадился усиленный отряд 47-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й армии (командир дивизии— гвардии генерал-майор Ф. А. Осташенко). Из устья реки Плоская Осокоровка переправлялись части 35-й гвардейской стрелковой дивизии (командир — гвардии генерал-майор И. Я. Кулагин), готовилась к форсированию 57-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. П. Карнова.

Вслед за 78-м гвардейским полком подполковника М. И. Григорьева Днепр форсировали батальоны 81-го гвардейского полка майора В. А. Ковалева, и вскоре уже вся 25-я Чапаевская Синельниковская дивизия во главе со своим комдивом генералом Г. А. Криволаповым сражалась с фашистами на правом берегу. Тысячи подвигов совершили воины-чапаевцы в эти дни, да, по сути, каждый из них, переправившийся на плацдарм, был героем. История сохранила многие имена этих людей, они увековечены в диораме «Битва за Днепр».

В передовом штурмовом отряде В. С. Зевахина высадились на правый берег пулеметчик парторг роты Л. И. Рыбачковский и артиллерийский разведчик А. Е. Чайка и своими действиями способствовали развитию успеха. Ровесник Великого Октября, уроженец села Быстриевка на Житомирщине, старшина Рыбачковский свое первое боевое крещение принял в боях под Старым Осколом. Бил врага, не зная страха и пощады, и заслужил свою первую награду — медаль «За отвагу», а за Тарановку, где сражались широнинцы, — орден Красного Знамени. Тогда же коммунисты роты избрали его своим парторгом.

Под Войсковым старшина Рыбачковский также показывал пример мужества и отваги. Когда фашисты бросили на позиции чапаевцев до 35 танков, парторг Рыбачковский крикнул:

— Гвардейцы-чапаевцы! Будем достойны героев-широнинцев! Не пропустим врага!

И открыл огонь из пулемета.

В этот момент радиостанция на командном пункте полка получила позывные. В эфир полетели короткие сигналы:

— «Ролик», я — «Парус». Дайте завесу.

— Вас понял, — ответил подполковник Григорьев. И тут же скомандовал в микрофон: — Трошкин, огонь!

Забушевал огонь на позициях гитлеровцев, затем артиллеристы перенесли его на высоту с отметкой 130. В этих боях личный счет пулеметчика Рыбачковского увеличился до 170 уничтоженных солдат и офицеров противника. Четко корректировал огонь нашей артиллерии с правого берега и гвардии старший сержант А. Е. Чайка. Снаряды, выпущенные из орудий, ложились точно в цель.

В одной из первых штурмовых групп форсировал Днепр и заместитель командира 1-го батальона по политчасти гвардии капитан В. Т. Древаль. Находясь в боевых порядках, он проявлял выдержку, отвагу и героизм. Где комиссарским пламенным словом, где личным примером вдохновлял бойцов на подвиг, призывал беспощадно громить фашистских захватчиков. В кровопролитных боях на плацдарме батальон уничтожил до 400 солдат и офицеров противника, захватил 8 орудий, 11 минометов, склад с зерном. Однажды замполит увидел, как гитлеровцы намеревались зайти в тыл нашим подразделениям, он тут же поднял бойцов в контратаку, и положение было восстановлено.

В составе этой группы действовал и минометный расчет сержанта Сергея Ярмака. Когда немецкие автоматчики прорвались к огневым позициям и бойцы пустили в ход автоматы и гранаты, сержант Ярмак лично уничтожил в рукопашной схватке четырех фашистов. Тут же, на передовой, начальник штаба полка майор Потемкин вручил ему орден Красного Знамени, которым он был награжден за предыдущие бои.

Особенно трудным для защитников плацдарма было 30 сентября, когда гитлеровцы могли прорваться к Днепру на отдельных участках. И не случайно этот день зафиксировали на огромном полотне авторы диорамы «Битва за Днепр». Всего один день. Но в нем советские воины вышли победителями. В этот день армейские коммунисты вместе со всеми воинами грудью встали на пути врага. Парторг 2-го батальона, старший лейтенант К. А. Антонов заменил убитого пулеметчика, точными очередями прижал к земле пехоту противника, а когда вражеские танки прошли окопы, поднял гвардейцев к контратаку, принудил фашистов отступить.

Особую выдержку и настойчивость проявил бронебойщик сержант С. А. Андреев — уроженец чувашского села Тайсы. Хорошо усвоив уязвимые места танков, он подпускал их как можно ближе и бил без промаху из противотанкового ружья.

На крутом берегу в окружении своих помощников командир дивизии генерал Г. А. Криволапов организует взаимодействие вверенных ему частей и подразделений для отражения вражеских контратак, а в минуты затишья прямо на плацдарме вручает героям награды Родины. Рядом с воинами, штурмующими укрепления на днепровских кручах, бессменно находилась медицинская сестра Нелли Кожухова. Под ураганным огнем противника она оказывала помощь раненым, выносила их с поля боя и сопровождала в медсанбат через дымящийся от разрывов Днепр.

Все бойцы и командиры 25-й Синельниковской стрелковой гордились тем, что они воевали в прославленной Чапаевской дивизии, полки которой в гражданскую войну водил в бой сам Василий Иванович Чапаев. В этом соединении выросли видные советские военачальники И. С. Кутяков, С. А. Ковпак, И, В. Панфилов, Д. Д. Лелюшенко и другие. В трудном сорок первом 25-я Чапаевская обороняла Одессу, в сорок втором — защищала героический Севастополь, в сорок третьем на всю страну прогремела слава о широнинцах. И вот теперь — Днепр и героический плацдарм у Войскового.

В этих боях дивизия уничтожила и пленила 8200 солдат и офицеров противника, захватила около 40 орудий, большое количество вооружения и боеприпасов. За мужество и героизм, проявленные в боях на плацдарме, 37 воинов 25-й гвардейской были удостоены звания Героя Советского Союза и среди них: майор А. Н. Потемкин, капитаны И. Д. Петухов и В. Т. Древаль, старшие лейтенанты В. С. Зевахин, Н. И. Шишлов, К. М. Антонов, старшина Л. И. Рыбачковский, старший сержант А. Е. Чайка, сержанты С. Ф. Ярмак, С. А. Андреев, рядовой Н. А. Завирюха и другие. Этого же высокого звания был удостоен и командир дивизии генерал-майор Г. А. Криволапов.

И в наши дни воины прославленной Чапаевской дивизии, которая носит наименование Синельниковско-Будапештской, бдительно стоят на страже завоеваний Великого Октября, неустанно повышают свое боевое мастерство. Они берут пример с воинов-чапаевцев 78-го полка, который дал за годы Великой Отечественной 60 Героев Советского Союза — больше, чем какой-либо другой полк наших Вооруженных Сил.

333-я Синельниковская

Захватив плацдарм в районе балки Скубовой, десантный отряд 333-й Синельниковской стрелковой дивизии 12-й армии, которым командовал капитан А. А. Стрижаченко, занял прочную оборону, давая тем самым возможность переправиться через Днепр другим подразделениям и частям. Опытный и грамотный офицер, прошедший большую военную школу, капитан Стрижаченко понимал, что гитлеровцы не смирятся с потерей своих позиций. Так и получилось. Едва начало рассветать, как противник пошел в контратаку. Стрижаченко по рации вызвал командира дивизии генерал-майора А. М. Голоско.

— Товарищ первый, — кричал он в микрофон под шум боя, — дайте огня! Скорое поддержите артогнем, иначе придется туго!

В ответ услышал голос комдива:

— Держитесь, герои! Любой ценой удержите плацдарм! Помощь придет. Передайте координаты артиллеристам. Скоро буду у вас сам.

Слова генерала успокоили Стрижаченко и бойцов. Десантники понимали, что подкрепление может прибыть только с наступлением темноты. Днем немцы простреливали всю акваторию реки. Господствующие береговые высоты были пока в их руках.

Весь день 26 сентября противник беспрерывными яростными контратаками при поддержке огня артминометных батарей и танков, не считаясь с потерями, пытался сбросить смельчаков в Днепр. Израсходовав боеприпасы, десантники пропускали вражеские танки, а пехоту встречали в рукопашной, уничтожая штыком, прикладом, ножом, лопатой — всем, что пригодно было для ближнего боя.

В ночь на 27 сентября в помощь подразделениям 1118-го стрелкового полка на правый берег переправились 1116-й и 1120-й стрелковые полки. Вместе с войсками прибывали на плацдарм артиллерия, минометы, боеприпасы. Самый южный днепровский плацдарм, на котором сражались советские войска, — Войсковое — Вовниги — продолжал жить и бороться.

Этой же ночью на правый берег прибыл со своим полевым штабом командир дивизии генерал Голоско. Познакомившись с обстановкой, он принял решительные меры по закреплению и расширению плацдарма. Комдив лично руководил действиями подразделений, которые отбивали беспрерывные контратаки гитлеровцев. Решительные действия полков 333-й Синельниковской и других соединений обеспечили дальнейшую переправу советских войск 6-й, 12-й, а вскоре и 8-й армий. В этом немалая заслуга генерала Голоско. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Почти сорок лет отдал военному делу А. М. Голоско. Вступив в 1918 году в Волчанский красногвардейский отряд, он с оружием в руках, как и тысячи других крестьян-бедняков, защищал Октябрьскую революцию.

Шли годы, Анисим Михайлович окончил военное училище, командовал стрелковым взводом, ротой, батальоном. В 1938 году среди первых командиров был удостоен медали «XX лет в РККА». Эту награду он получил в Военной академии имени М. В. Фрунзе, которую окончил незадолго до начала Великой Отечественной войны.

Анисим Михайлович прошел дорогами войны от западной границы до Подмосковья, сражался под Сталинградом. Его полк гнал гитлеровцев из Ростова-на-Дону и Донбасса. При освобождении Левобережной Украины А. М. Голоско уже командовал 333-й стрелковой дивизией. Когда она подошла к Днепру, грудь генерала Голоско украсили два ордена Красного Знамени и орден Кутузова II степени.

Многим воинам 333-й дивизии, уроженцам Днепропетровщины, в ту памятную осень выпала счастливая доля освобождать свой родной край от гитлеровских оккупантов. Был среди них и старшина 1118-го стрелкового полка Иван Трушев. Командование полка не раз посылало его на противоположный берег, и он с честью выполнял это ответственное задание, приносил ценную информацию и данные о вражеской системе обороны. Находясь в разведке, Трушев подорвал немецкий склад с боеприпасами и уничтожил трех гитлеровцев. За бои на плацдарме старшине И. В. Трушеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Это высокое звание было присвоено почти трем десяткам воинов 333-й Синельниковской дивизии.

Был среди них и И. И. Васин, который командовал комсомольским взводом автоматчиков в десантном отряде капитана Стрижаченко. Вот что писал Герой Советского Союза И. И. Васин работникам диорамы «Битва за Днепр»:

«Всем хлопцам было по восемнадцать. Доплыв до правого берега, мы стремительно ворвались в окопы противника, которые находились в сотне метров от воды. Во время атаки уничтожили две пулеметные точки и около полусотни гитлеровцев. Взвод закрепился на правом берегу. Редели ряды десантников. В критический момент боя я повел взвод траншеями и балками в обход и с тыла ударили по фашистам. А ночью подоспело подкрепление. На рассвете — снова бои. И так почти месяц».

Старшему сержанту И. И. Васину пришлось и во второй раз форсировать Днепр в районе Запорожья, куда была переброшена дивизия после четырехдневных боев на плацдарме Войсковое — Вовниги. Героями Советского Союза также стали рядовой А. И. Черняев, помощник командира взвода В. В. Адаменко, командир отделения пэтеэровцев И. И. Гавриш, командир роты А. И. Ивашко и многие другие воины 333-й стрелковой дивизии. Это высокое звание было присвоено и командиру 66-го стрелкового корпуса, в который входила дивизия, генерал-майору Д. А. Куприянову.

Здесь каждый был героем

Б. Д. Номинас,

Герой Советского Союза,

бывший командир 5-й Днепропетровской

механизированной понтонно-мостовой бригады

В 1940 году я окончил военное училище и был направлен командиром роты в 11-й понтонный батальон, затем в составе 35-го понтонно-мостового батальона участвовал в освободительном походе в Бессарабию.

Там вместе с воинами своего подразделения пришлось наводить переправы через лиман для знаменитой 25-й Чапаевской дивизии, с которой вновь пришлось встретиться на Днепре, у Войскового.

В первые дни войны мне довелось участвовать в боевых операциях в составе 9-й армии. За успешную организацию переправы через Днестр в районе Дубоссары — Кошинцы шесть человек из нашего батальона были награждены боевыми орденами и медалями. Там и я получил свой первый орден Красной Звезды.

Во время отхода на восток были бои на Южном Буге, на Днепре, на Северском Донце, на Дону и Кубани, где нам, понтонерам, приходилось обеспечивать переправы нашим войскам. За это время только наш, 35-й понтбат, 123 раза подвергался бомбежкам с воздуха. Однако все время не терял своей боеспособности. За ночную операцию по форсированию Терека получил орден Отечественной войны 1 степени. За обеспечение переправы через Кубань у станицы Крымской батальон заслужил наименование Таманский. Впоследствии, действуя уже в составе 5-й бригады, батальон был награжден орденами Кутузова III степени и Александра Невского.

В сентябре советские войска вышли к Днепру и в ночь на 25 начали форсировать его в районе Войсковое — Вовниги. Наша бригада обеспечивала переправу подразделений и частей 6-й и 12-й армий, а затем — на плацдарм в районе Разумовка — Беленькое, под Запорожьем. Первым из района Петрово-Свистуново начал переправлять штурмовые батальоны 25-й и 333-й стрелковых дивизий наш 100-й понтонно-мостовой батальон под командованием майора Я. Т. Клочкова. В небольшой бухте сосредоточились катера, полуглиссера, паромы. Шла посадка пехоты, погрузка вооружения и боеприпасов. Тысячи людей на берегу, но ни одного огонька. Весла, уключины и те обматывали тряпками.

Катера тихо крались к противоположному берегу. Затем сразу включили двигатели, началась стрельба, в воздухе засветились ракеты, штурм начался. Вслед за катерами с разведчиками и первыми десантниками двинулись паромы с основными штурмовыми подразделениями.

Комбат Клочков шел на одном из катеров, буксирующих паром. Очень хорошо помню этого спокойного, уравновешенного, всегда подтянутого, уже немолодого командира. Он мне казался даже немного флегматичным, и никогда не думалось, что в минуты, когда многое зависит от поведения командира, он проявит мужество и бесстрашие, позволившие шагнуть в бессмертие Героем Советского Союза.

…Третьи сутки под губительным огнем врага шла переправа войск на плацдарм. Понтонеры несли потери. Трудно в бою пехотинцу, нелегко танкисту и летчику, но они воюют. В какой-то мере от них зависит исход боя и сохранение собственной жизни. Надежда же понтонеров, переправлявшихся до двадцати раз в сутки через кипящую от разрывов реку, лишь на маневр катера или мотобот. Труднее всего приходилось катеристам, они стояли за штурвалом, защищенные лишь легким козырьком из плексигласа.

28 сентября случилось так, что в резерве не осталось ни одного катериста. Паром уже загружался бойцами, вооружением, и ждать водителя не было возможности. Вражеская авиация неистовствовала, и каждая минута стоянки парома могла стоить жизни десяткам людей. Раздумывать было некогда. И Клочков сам прыгнул в катер. На середине реки он был ранен осколком. Но, превозмогая боль, офицер вел катер вперед. При подходе парома к берегу майор был ранен вторично, на гимнастерке выступили пятна крови. Но комбат продолжал крепко держать в руках штурвал.

— Разрешите вас сменить! — подскочил к Клочкову начальник переправы.

— Нет, — отрезал майор, — занимайтесь своими делами, их у вас хватает.

Через несколько минут катер Клочкова повел паром обратно, ныряя в пенные буруны разрывов.

У Клочкова хватило воли выйти на берег, сказать, что переправа идет нормально. Потом он пошатнулся, кто-то крикнул: медсестру — к комбату! Но она уже и сама бежала, на ходу расстегивая медицинскую сумку. Майор упал. Сестра склонилась над ним и вдруг всхлипнула:

— Да он же умер…

Так погиб комбат майор Я. Т. Клочков, мужественный человек, пламенный патриот. Похоронили мы его в Синельниково, где он родился и где воевал.

Старший лейтенант П. С. Зачиняев во время переправы заменил раненого командира роты и сделал шесть рейсов через Днепр. Во время последнего рейса был смертельно ранен. Ему также посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого же высокого звания были удостоены я и старший сержант Г. А. Ветошников.

За участие в этой боевой операции по форсированию Днепра 5-й понтонно-мостовой бригаде было присвоено наименование Днепропетровской, а 100-й отдельный понтонно-мостовой батальон награжден орденом Красного Знамени.

Дни мужества

Одновременно с частями 25-й и 333-й Синельниковских стрелковых дивизий в ночь на 26 сентября на правый берег севернее села Звонецкого стал переправляться усиленный отряд 47-й гвардейской Ульяновской стрелковой дивизии гвардии генерал-майора Ф. А. Осташенко. Ему удалось с боем занять одну из высот, но дальше продвинуться вперед отряд не смог из-за ураганного артиллерийского огня противника. Пришлось закрепляться на захваченных рубежах.

Следующей ночью на плацдарм стали переправляться части 35-й Лозовской гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майора И. Я. Кулагина и с ходу вступали в бой в районе села Войсковое. За ней — полки 57-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А. П. Карнова и 203-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. С. Здановича. Все эти воинские соединения прошли до Днепра славный боевой путь, участвовали в Сталинградской битве, освобождали Левобережную Украину. Теперь они форсировали Днепр, сражались с врагом на плацдарме, а затем продолжили свой победный путь по днепропетровской земле.

Фронтовые судьбы

М. Г. Вайнруб,

Герой Советского Союза,

генерал-лейтенант танковых войск

Погожим сентябрьским днем 35-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. Я. Кулагина вступила в Лозовую. Потом были освобождены Павлоград, Синельниково, и к концу сентября гвардейцы вышли к Днепру.

В полку формировался отряд добровольцев, которые должны первыми пойти на правый берег. Возглавлял отряд старший лейтенант Поцелуев. С его отрядом шел и расчет Александра Шаповалова.

Противотанковые орудия погрузили на сбитый из бревен плот, его буксировала лодка, в которой сидел расчет. Ночной Днепр мирно катил свои воды. Ближе к середине реки сильное течение начало разворачивать лодку и плот. И тут немцы открыли беглый огонь. Зарево вспышек озаряло оба берега, а между ними, среди водяных столбов, изо всех сил работая веслами, пробивался десант. Лодки бросало на высокие волны, осколки шмякались в мокрые борта. И сразу в пробоины хлынула вода. Досантники тряпками затыкали дыры.

— Ребята, смотрите, плот кренится! — закричал Леня Коваленко и первым бросился в воду.

Следом за ним, сбросив сапоги, прыгнул сержант Шаповалов. Схватившись за трос, соединявший лодку с плотом, добрались до него, переложили снарядные ящики на другую сторону, и плот выровнялся. Привязанная растяжками к бревнам «сорокапятка», готовая нырнуть в Днепр, успокоилась.

Слева и справа приставали к берегу другие лодки и плоты — их было гораздо меньше, чем отчаливало от левого берега. Не оказалось и второго орудия: утонуло.

— Быстрее, быстрее! — торопил старший лейтенант Поцелуев: нужно было как можно скорее занять оборону, обеспечить высадку очередной группы. Расчет сгрузил орудие, ящики со снарядами, выкатил «сорокапятку» на прибрежный бугорок.

— Заряжай! — всматриваясь в пляшущий от разрывов берег, крикнул сержант. Высмотрев в темноте злые пулеметные огоньки, быстро прикинул расстояние до них, скомандовал: «Огонь!» Первые снаряды плеснули с перелетом, потом легли ближе к цели, и пулемет захлебнулся. Так начался бой за плацдарм на Днепре. К вечеру сюда переправились все батальоны стрелкового полка, взвод противотанковых орудий. И кстати, противник успел подтянуть танки, нацелил авиацию. Бой разгорелся на земле и в воздухе.

Обстановка на плацдарме накалялась. Временами казалось, что гитлеровские танки вот-вот прорвутся к Днепру. В артиллерийских расчетах осталась половина номеров, много раненых. После сильнейшей контратаки немцы потеснили полк к самому берегу. Однако сбросить десант в Днепр но смогли: на правый берег своевременно высадились остальные полки гвардейской дивизии, ударили во фланги противника.

На огневую позицию к Шаповалову пришел комбат капитан Мартынов. Молча выслушал доклад, потом крепко обнял сержанта, расцеловал.

— К награде тебя представил. К ордену, — сказал командир батареи. — Ваш взвод десять танков подбил!

Похвала была приятной, капитан Мартынов зря их не расточал. Шаповалов даже покраснел слегка и, чтобы скрыть неловкость, сказал деловито:

— Боеприпасы надо пополнить. Скоро снова будет жарко. Подкалиберных бы побольше…

Еще издали Александр Шаповалов заметил среди саперов знакомую до боли фигуру. Бросился навстречу, не веря своим глазам:

— Отец!

Старый солдат поднял голову, растерянно глядя на сержанта. Долго не мог вымолвить ни слова, пока наконец пришел в себя:

— Сашко? Сынок! Ты жив?

— Жив, отец, жив!

— Мне писали Витя и Ваня, похоронка на тебя пришла.

— Что ты, отец! Когда?

— Да перед Днепром…

Александр еще несколько раз встречался с отцом. Саперы расчищали плацдарм от немецких мин, ставили свои у переднего края. Иван Герасимович, когда понадобилось, овладел и этой военной профессией. Потом фронтовые дороги отца и сына разошлись, чтобы сойтись уже после войны у порога родного дома.

Во время боев за Никополь тяжело ранило старшего лейтенанта Поцелуева. У этого отважного офицера сложилась интересная и трудная судьба. Воевать начал в Сталинграде разведчиком. Потом получил роту, за форсирование Днепра удостоен звания Герой Советского Союза. После боя за Никополь считали, что не выживет старший лейтенант. А он, больше года провалявшись в госпиталях, поправился, в апреле 1945 года догнал свой 100-й полк в Берлине.

От Дона до Берлина

М. П. Смакотин,

подполковник в отставке, ветеран

57-й гвардейской стрелковой дивизии

57-я гвардейская стрелковая дивизия, находившаяся в составе войск Юго-Западного фронта, преодолев последний промежуточный рубеж сопротивления немцев в районе Лозоватки, Петровки, получила задачу форсировать Днепр в районе села Войсковое.

В течение 27–29 сентября части 57-й гвардейской сосредоточивались восточнее Вороново и готовились к форсированию Днепра в районе широкого рукава реки, юго-восточнее этого населенного пункта.

В густых прибрежных кустарниках три дня шла скрытая от глаз противника большая и напряженная работа. В передовых отрядах дивизии, выходивших к Днепру, формировались особые ударные группы из самых бесстрашных, выносливых и дисциплинированных бойцов. Они первыми должны были форсировать Днепр и, захватив плацдарм, прикрыть высадку переправляющихся вслед за ними передовых отрядов.

Политический отдел дивизии направил в передовые отряды лучших коммунистов, готовых в самые трудные минуты боя показать примеры героизма, самоотверженности и выдержки.

29 сентября, в 21 час, ударные группы 170-го и 172-го гвардейских полков начали выдвижение к реке, к заранее намеченным пунктам десантных переправ. Артиллеристы ждали сигнала открытия огня. С орудий сняты чехлы, расчеты на своих мостах.

— Огонь!

И в ту же минуту тихий берег огласился дружным грохотом батарей. Первые снаряды — и мины полетели на вражеский «Восточный вал». Почти целый час велся ураганный огонь. Одно за другим рушились укрепления врага. К концу артподготовки, когда огонь был перенесен в глубину, залп реактивной артиллерии как бы возвестил пехоте о начале действий.

Вот и берег. Десантники с ходу бросились на врага. Удар гвардейцев ошеломил противника. Одно за другим подразделения частей дивизии переправлялись через Днепр и тут же вступали в бой с яростно контратаковавшим противником. Гитлеровцы ввели свежие силы, стремясь сбросить в Днепр воинов 57-й гвардейской дивизии. Но это им не удалось.

Двадцать три дня и ночи, не затихая, шла упорная и ожесточенная борьба за расширение плацдарма. Овладев населенными пунктами Войсковое, Антоновка, Васильевка, дивизия развила наступление в направлении Еленовки, Машинового в большой излучине Днепра. В боях за крупный населенный пункт Антоновка отличились гвардейцы: сержант Абрам Долгопалов, рядовые Михаил Ильин, Антон Жуковский, Василий Чепуряев, Павел Кулиш, Петр Осипов. Почти сутки, не смыкая глаз, бойцы вели неравный бой, отбивая атаки гитлеровцев. Их окружали, забрасывали гранатами. «Рус, сдавайся!» — кричали немцы. Но в ответ еще злее косил наседавших фашистов пулемет Кулиша и Осипова. Без промаха разили врагов автоматы отважных гвардейцев. Жуковский и Ильин были тяжело ранены, но горстка советских бойцов из последних сил отбивала атаки врага. Десятки вражеских трупов остались лежать перед позициями героев-гвардейцев. Когда к месту боя подошла рота, воины увидели в балочке около пулемета измученных, в окровавленных бинтах товарищей.

К 9 ноября 174-й гвардейский стрелковый полк овладел Никольским, 172-й полк — Еленовкой, а 170-й полк захватил сильный опорный пункт в районе Вишневой. Развивая наступление в юго-западном направлении, к исходу дня 18 ноября дивизия овладела Чернопаровкой, Машиновым и Котляровкой, где встретила организованное сопротивление врага, и перешла к временной обороне.

Тяжелым и длинным был путь к Днепру. Воины 57-й гвардейской дивизии храбро сражались с врагом во многих важнейших операциях Великой Отечественной — на Дону, на Левобережной и Правобережной Украине, на Висле и на территории Польши, на Одере и в Германии. В ее рядах выросло 33 Героя Советского Союза, около 20 тысяч воинов были награждены орденами и медалями СССР. В мае 1945 года 57-я гвардейская стрелковая Новобугская орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия закончила свой боевой путь в Берлине. За участие в штурме Берлина дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего, 170-му гвардейскому стрелковому полку присвоено наименование Берлинский, 172-й гвардейский стрелковый и 128-й гвардейский артиллерийский полки были награждены орденом Кутузова III степени.

Идем в наступление

Г. С. Зданович,

Герой Советского Союза, генерал-майор,

бывший командир 203-й стрелковой дивизии

В бинокль я видел водную преграду шириной около трех километров. У хутора Петрово-Свистуново Днепр поворачивал на запад. У села Вовниги, километрах в семи-восьми слева от нас, река резко сужалась, сворачивая затем на юго-запад к Запорожью.

Из хутора Петрово-Свистуново был хорошо виден захваченный 333-й стрелковой дивизией плацдарм. Он имел ширину до 1000 и глубину до 600 метров. Там было тихо. Только за плацдармом изредка появлялись разрывы снарядов и мин. Место для форсирования Днепра нашей дивизией было выбрано удачно. Сады, дома и хозяйственные постройки Петрово-Свистуново хорошо маскировали расположение дивизии не только в самом хуторе, но и в лощине, южнее его, где можно было сосредоточить полки.

…27 сентября, в 7 часов утра, первым двинулся на переправу, как и было намечено, 592-й полк с двумя батареями отдельного противотанкового дивизиона. Ему удалось скрытно подойти к месту посадки на паромы и к месту высадки. Поэтому к полудню полк успешно, без потерь, форсировал Днепр и развернул боевые порядки на плацдарме левее частей 333-й стрелковой дивизии…

Но противник, видимо, заметил что-то неладное. Был произведен артиллерийский налет, в результате которого получили повреждение паромы. Поэтому 610-й полк начал форсирование только в 20 часов, когда наступила темнота. А к утру 29 сентября переправился и 619-й полк, с первым рейсом которого на плацдарм перебрался и я с опергруппой.

Сориентировавшись на местности, я сразу отдал приказ о наступлении. Приходилось торопиться: из-за большой скученности людей мы могли понести тяжелые потери в случае массированного удара авиации. Ближайшая задача полкам — овладеть балкой Скубовой и в дальнейшем выйти на восточный берег балки Легкая Ровно в 14 часов после 30-минутного артобстрела наша пехота так быстро ворвалась во вражеские окопы, что гитлеровцы не успели открыть огонь.

Атака двух дивизий сразу перешла в преследование, но быстрому продвижению мешали глубокие и болотистые балки Скубовая и Безымянная. Они тянулись параллельно нашему фронту наступления. Через балки приходилось перетаскивать орудия и повозки, подключая к этому делу пехотинцев. Несмотря на вынужденные задержки, наши передовые подразделения к 17 часам уже продвинулись на шесть-семь километров.

На следующий день при поддержке авиации и 40 танков противник атаковал центр дивизии. И сразу создалось угрожающее положение: дрогнули и стали отходить цепи 592-го полка и 5-го штурмового батальона; часть вражеских танков с автоматчиками ворвалась на восточную окраину села Вовниги и отрезала там 619-й полк; справа, на участке 610-го полка, шел сильный огневой бой…

— Примите все меры, чтобы быстро подтянуть артиллерию, — приказал я командующему артиллерией дивизии подполковнику Кузьмину. — Дело решают минуты…

С наступлением темноты немцы вновь пошли в контратаку. И снова дивизия достойно встретила неприятеля. Настоящую солдатскую храбрость, смекалку проявили многие рядовые воины. Вот только один случай.

Когда фашисты стали приближаться к боевым порядкам 592-го полка, рядовой 2-й роты Василий Авраменко предложил:

— Пошли им навстречу, ребята.

Храбрость Авраменко была известна солдатам. Два дня назад он незаметно подобрался к пулеметной точке врага, забросал ее гранатами, уничтожил десять гитлеровцев, а трех взял в плен.

— Они, конечно, думают, что наши окопы далеконько. А мы их встретим раньше, — пояснил солдат.

Группа бойцов двинулась за Авраменко. Как только танки приблизились к смельчакам, те забросали их бутылками с горючей смесью. Две машины сразу охватило пламя. Это воодушевило бойцов. С криком «ура!» они бросились на растерявшихся вражеских солдат. Многих уничтожили в рукопашной, остальные отошли, воспользовавшись темнотой.

В ту ночь немцы несли большие потери и все же продолжали теснить наши части. Они подошли буквально вплотную. На НП дивизии, как только умолкла стрельба, стала слышна немецкая речь: враг был рядом.

— Майор Цвелев, — приказал я начальнику 1-го отделения штаба дивизии, — срочно возьмите опергруппу. Немедленно займите позицию, чтобы отразить атаку врага!

— Товарищ полковник, к телефону! — крикнул молодой связист.

— Что у вас происходит? — спросил командарм генерал-майор Данилов.

— Отражаем контратаку. Все офицеры опергруппы в цепи. На КП только я с телефонистом…

— Держитесь! — приказал командарм. — Я помогу огнем, помогу наладить связь, подтянуть артиллерию. А пока держитесь.

Обстановка сложилась тяжелая. Надо было закрыть образовавшийся двухкилометровый разрыв между НП и Днепром, выручить 619-й полк, попавший в окружение. Как это сделать? Чем?

Кто-то предложил передвинуть НП назад.

— Нет! Надо быть там, где наиболее опасно, — возразил я. — Пусть бойцы видят, что старшие командиры вместо с ними. Это, если хотите, тоже наш резерв, только психологический.

Другого резерва у меня в ту минуту не было…

Но бойцы дрались с непревзойденным упорством! В 3-й роте того же 592-го полка отличился комсомолец рядовой Дмитрий Белокопытов. Пропустив танки через свой окоп, он забросал их противотанковыми гранатами. Два «тигра» будто замерли у окопа стрелка. А тот, воспользовавшись замешательством врага, во главе отделения атаковал шедших за танками автоматчиков, убил офицера и восемь солдат взял в плен.

Две медали «За отвагу» было на груди комсомольца Евгения Дудыкина до боев на Днепре. В дивизию он попал после того, как освободили его село. И стал воевать сапером. Во время атак неприятеля Дудыкин под сильным огнем поставил несколько минных заграждений, на которых подорвались два немецких танка и более 20 солдат. На рассвете 2 октября отважный сапер с несколькими бойцами пробился в тыл врага. С большими трудностями наши солдаты протащили против точения баржу с боеприпасами…

За время боев на плацдарме не менее 40 фашистов уничтожил паренек с Донбасса Михаил Замула, командир отделения пулеметной роты 592-го полка. При отражении контратаки он с помощью противотанковых гранат повредил гусеницы двух танков…

Незадолго до рассвета удалось установить связь с окруженным 619-м полком. Пробравшийся из села Вовниги связной доложил, что, хотя потери в полку большие, боеспособность ого не утрачена. Я приказал командиру полка ударом на восток немедленно прорвать вражеское кольцо. Это и было сделано, фашисты не ждали атаки, и полк без особого труда соединился с другими частями дивизии.

К утру была подтянута артиллерия. Полки и 5-й штурмовой батальон заняли удобные позиции для обороны и окопались. Только после этого я приказал перенести НП примерно на полтора километра в тыл, оттуда открывался хороший обзор. Все последующие контратаки фашистов были легко отбиты. Противник потерял свыше двух батальонов пехоты, было взято в плен более 60 солдат и офицеров. На поле боя остались подбитыми и сожженными 13 танков, 10 автомашин, уничтожено 45 пулеметов, 3 орудия.

В ночь на 4 октября по приказу командарма дивизия сдала свой участок обороны 25-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й армии и в ночь на 5 октября возвратилась на левый берег Днепра.

За беспримерное мужество и героизм, проявленные в боях на плацдарме, красноармейцам Василию Михайловичу Авраменко, Дмитрию Ивановичу Белокопытову, Евгению Петровичу Дудыкину, сержанту Михаилу Гавриловичу Замуле и старшему сержанту Николаю Лаврентьевичу Платонову Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

Посмертно были награждены начальник 1-го отделения штаба дивизии майор Андрей Афанасьевич Цволев, командир батальона 610-го полка майор Датико Сандрович Кантария и многие другие бойцы и командиры. Позже мы с воинскими почестями перезахоронили их невдалеке от села Калиновка Солонянского района, что на Днепропетровщине.

Наше соединение, сформированное в трудные майские дни 1942 года, более трех лет непрерывно находилось в боях и с честью пронесло через все испытания свое боевое знамя. Трудным, но славным был путь, протянувшийся от Сталинграда до западных границ нашей Родины. 203-я стрелковая участвовала в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии, а затем воевала на Дальнем Востоке. Она стала называться: 203-я стрелковая Запорожско-Хинганская орденов Красного Знамени и Суворова II степени дивизия. В ее рядах выросло 27 Героев Советского Союза, более 16 000 человек были удостоены правительственных наград.

Поддерживая пехоту

Лиджи Манджиев,

Герой Советского Союза, народный поэт Калмыкии

Нашему истребительному противотанковому полку было приказано поддерживать стрелковую дивизию, которой предстояло форсировать Днепр в районе села Войсковое, что на Днепропетровщине. Хотя мы уже вторые сутки не знали отдыха и сна, никто не унывал. Сознание того, что гоним фашистов на запад, ободряло бойцов и командиров,

Ночь была холодная и туманная. Батареи расположились на лесной опушке. Чтобы скоротать время, бойцы подшучивали друг над другом: кое-кто курил, укрывшись плащ-палаткой. Пришел командир батареи и сообщил, что переправляться будем не все. Три пушки останутся здесь, а три переправятся с первой группой пехоты. Командиры взводов выделили по одному орудийному расчету. Среди них оказался и мой.

Назначенные для переправы пушки и боеприпасы подтянули к реке, погрузили их на понтон. Работали дружно. С нами погрузились саперы и минеры, небольшая группа пехотинцев.

Лишь начало светать, тронулись в путь. Туман рассеивался. Стояла такая тишина, будто никакой войны нет на свете. Изредка ветерок доносил с правого берега реки отдаленные звуки пулеметной стрельбы, да трассирующие пули кое-где прочерчивали воздух. Чуть слышно пофыркивал мотор нашего катера, всплескивали набегавшие на борта понтона волны. Доплыли до середины реки. Сделалось светлее. Восточная сторона неба чистая, без единого облачка. Немцы заметили нас и стали обстреливать из пулемета. В воздухе появились два «юнкерса». Они сбросили серию бомб, одновременно обстреливая десант из пулеметов. К нашему счастью, бомбы были мелкие. Гораздо большую опасность представлял собой пулеметный огонь.

До берега осталось около двухсот метров, когда в мотор катера, буксировавшего наш понтон, попала пуля. Катер загорелся. Ветром его стало сносить к понтону. Наше положение, и без того тяжелое, еще больше ухудшилось. Кому-нибудь нужно было доплыть до горящего катера, обрубить буксирный трос, чтобы избавиться от этого костра, угрожающего десанту. Затем следовало с концом привязанной к понтону веревки добраться до правого берега и подтянуть туда понтон с людьми и орудиями.

— Кто возьмется? — спросил командир.

Я вызвался выполнить это задание. Все шло, как задумано, но, когда добрался до берега, почувствовал, что силы оставляют меня. Немцы стреляли из минометов. Когда мины ложились близко, я погружался в воду с головой. Несмотря на сильный огонь противника, понтон благополучно достиг берега. Время дорого, каждая секунда — на вес золота. Надо выкатить пушки, вынести боеприпасы. Тащить орудия помогали саперы, минеры и пехотинцы. Быстро заняли огневую позицию, окопались. Едва успели изготовиться — противник открыл огонь из пулеметов и минометов.

— Не пропали на воде, а на суше и подавно не пропадем! — воскликнул кто-то из солдат.

В три часа дня появились вражеские танки. Мы встретили их артиллерийским огнем. Били прямой наводкой. И без промаха. Подбитые машины загорелись. Но это была только разведка. Примерно через полчаса на нашу позицию устремились танки с десантом на броне. На этот раз танки были тяжелые, с мощной броней. Мы подпустили их близко, чтобы вернее поразить. Стреляли подкалиберными снарядами, которые пробивали любую броню. Уничтожили пять вражеских танков.

Немцы не выдержали напора и стали отступать. Помню, что в рукопашной уложил двух фашистов и ранил какого-то их командира, попавшегося мне около горящего танка, за которым он пытался спрятаться. Видимо, кто-то еще лежал за машиной и прикрывал своего командира. Он выстрелил из винтовки, ранил меня в голову. Сколько времени лежал, сказать трудно. Когда пришел в себя, не мог понять, почему лежу на траве. Бой продолжался. Хотел вскочить на ноги, но подняться не мог. Позвал на помощь. Подошел пожилой пехотинец, спросил: «Что с тобой, товарищ сержант?» Увидел кровь на голове и, не дожидаясь ответа, сделал перевязку. Затем ползком потащил на себе к берегу. По дороге нас увидел командир батареи старший лейтенант Н. П. Мельников, управлявший боем. Подойдя к нам, он сказал:

— Многое ты сделал, сержант. Жаль, что не будет среди нас тебя. Выздоравливай и возвращайся в строй.

Вызвал связного и старшину батареи, приказал им переправить меня в медсанбат. Вскоре я снова потерял сознание. Пришел в себя на второй день уже в полевом госпитале. Оказывается, привез меня туда на своей машине полковой комиссар. Врачи рассказали мне: он очень просил позаботиться о раненом.

Уже после войны я побывал в Днепропетровске. Радовался мирной жизни прекрасного города, вновь увидел Днепр — реку братства народов. Испытывал чувство счастья от сознания того, что не посрамил свой народ, участвовал в освобождении братской Советской Украины.

Красные флаги над Днепропетровском

Бои за освобождение Днепропетровска — еще одна героическая страница из летописи битвы за Днепр. Эта операция была осуществлена в результате разгрома немецко-фашистских войск в Запорожье, наступления советских дивизий с плацдармов Войсковое — Вовниги и Аулы, во взаимодействии с частями 2-го Украинского фронта, которые овладели Пятихатками и прочно обеспечили правый фланг 3-го Украинского фронта.

Вот как об этом вспоминает в своих мемуарах Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Был он в то время представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Юго-Западном фронте.

«…Вечером 18 сентября у меня состоялся обстоятельный разговор с Верховным Главнокомандующим о ходе дальнейшего развития операции. В результате было принято следующее решение. Войска Юго-Западного фронта должны были направляться на освобождение Днепропетровска и Запорожья с тем, чтобы в ближайшее же время переправиться на западный берег Днепра и закрепить там за собой плацдармы…»

Теперь, спустя более месяца, когда с закрепленных плацдармов начало развиваться дальнейшее наступление на восток, гитлеровское командование, почуяв окружение, стало отводить свои войска в сторону Кривого Рога и Никополя. В составе Юго-Западного фронта произошли некоторые организационные изменения. После освобождения Запорожья к Днепропетровску была переброшена 8-я гвардейская армия генерал-полковника В. И. Чуйкова. Ей были переданы и дивизии, наступавшие с плацдарма Войсковое— Вовниги. В Любимовке и Чаплях приготовились к штурму Днепра полки 39-й Барвенковской дважды Краснознаменной стрелковой дивизии под командованием генерал-майора В. А. Лещинина. Ближе к Днепропетровску были переброшены и другие части различных родов войск.

Во второй половине сентября 1943 года советские войска, прорвав оборону фашистских захватчиков на реке Кильчени, начали бои за освобождение Днепропетровска. 27 сентября 1-я гвардейская армия освободила левобережную часть города — Амур-Нижнеднепровский район.

Вдоль левого берега Днепра шла подготовка к форсированию на участках, примыкающих непосредственно к городу. Прибывали все новые и новые части. Двигались танки, артиллерийские и минометные установки, бесконечные вереницы повозок, тягачи с понтонами. Около 60 километров по прямой между Войсковым и Аулами. Начали сближаться гигантские клещи советских дивизий, вот-вот готовые сомкнуть кольцо окружения немецко-фашистских войск вокруг двух крупнейших городов юга Украины — Днепропетровска и Днепродзержинска.

Местом высадки первых десантных отрядов в районе Днепропетровска командование наметило с левого фланга — Лоцманскую Каменку и Старые Кодаки, с правого — Кайдаки, Диевки — 1-ю и 2-ю, Сухачевку. Более недели сражались на этих плацдармах подразделения 39-й и 152-й стрелковых дивизий и поддерживающих их артиллерийских, минометных, саперных и авиационных частей. К полудню 25 октября в разных концах Днепропетровска взвились красные флаги, город вновь стал советским. За подвиг, совершенный при освобождении Днепропетровска, более 50 воинов стали Героями Советского Союза, около 5000 награждены орденами и медалями Союза ССР.

Бесстрашный комдив

К рассвету 27 сентября левобережная часть Днепропетровска была полностью очищена от противника. За время боев по ликвидации нижнеднепровского плацдарма немецко-фашистские войска понесли значительные потери. На поле боя осталось около тысячи трупов гитлеровцев, много боевой техники.

Ликвидировав плацдарм, 152-я стрелковая дивизия утром 27 сентября на широком фронте вышла к Днепру. Попытка с ходу форсировать реку около города успеха не имела. Войдя в состав новой, 46-й армии, полки дивизии получили приказ о планомерной подготовке к форсированию водного рубежа. Все эти дни не знал покоя командир дивизии Василий Петрович Каруна. На своем бывалом «виллисе» он носился из полка в полк, поторапливая командиров. Не терпелось генералу, хотелось поскорее переправиться на тот берег и освободить от захватчиков израненный город. Еще в довоенное время, проходя службу на Украине, молодому командиру Красной Армии В. П. Каруне довелось бывать в Днепропетровске. Ему нравилось тут все: и широкий раздольный Днепр, описанный во многих книгах, и шумные улицы, и большие заводы. И вот через несколько лет военные дороги снова привели его сюда.

Всю ночь комдив провел в 544-м полку, который вышел к Днепру у Сугаковки. Левее, вниз по течению, к штурму реки готовились батальоны 646-го полка, 480-й пока стоял во втором эшелоне.

Вместе с командным составом полка генерал побывал в подразделениях, проверил, как проходит подготовка к форсированию.

— Сколько сделали лодок и плотов? — поинтересовался он у командира полка. — Все переправочные средства пока что надежно замаскируйте в прибрежных кустах…

Только на рассвете генерал поспал часа два в блиндаже командира полка, укрытый шинелью адъютанта капитана Родина. Утром Каруна был уже в Подгородном, где в единственно уцелевшем кирпичном здании школы разместился штаб дивизии. В освобожденном поселке вновь рождалась жизнь, красный флаг развевался над сельсоветом. Следом за войсками сюда прибыли партийные и советские работники Днепропетровского района.

Начальник штаба подполковник А. М. Столяров доложил комдиву обстановку на переднем крае, о ходе подготовки к форсированию, как идет обучение молодого пополнения. Саперные подразделения соорудили для пехоты и артиллеристов 600 лодок и 100 плотов. Все это перебросили поближе к местам переправ. Эту огромную работу под огнем противника проводили в войсках опытные командиры и политработники. Очень много энергии и сил вложили в подготовку инженер дивизии подполковник Березовский, начальник связи майор Плоткин, начальник разведки майор Кожевников, начальник артиллерии полковник Сластюнин, начальник политотдела полковник Михайлов, заместители командира дивизии полковник Нестеренко и подполковник Воронин.

Обо всем этом и рассказал в то утро генералу начальник штаба Столяров. Командир дивизии уважал и ценил этого энергичного и смышленого офицера. Выслушав его, Каруна подошел к карте и твердым, уверенным голосом сказал:

— Вот здесь, между Диевкой и Сухачевкой, высадим основной десант и захватим плацдарм. Пора, Меркулович, и штаб переводить поближе к Днепру.

…В бедной крестьянской семье в станице Морозовской родился Василий Каруна. С ранних лет познал горе и нужду, а когда подрос, пошел работать в паровозное депо, потом трудился на мельнице. В декабре 1917-го Василий вступает в красногвардейский отряд, а затем в составе 10-го Морозовского железнодорожного полка обороняет от белоказаков родную станицу и город Царицын. В эти грозные дни молодой красный кавалерист часто видел руководителей обороны города на Волге — командующего 5-й Украинской армией Клима Ворошилова, его боевых соратников — Пархоменко, Щаденко, Руднева. В 1921 году принимает участие в подавлении Кронштадтского мятежа.

С тех памятных героических лет Великого Октября Василий Каруна навсегда связал свою судьбу с Красной Армией. В 1926 году после окончания школы командного состава он вступает в ряды ВКП(б), в 30-е годы служит в должности начальника штаба и командира полка в прославленной 4-й Донской дивизии, которой в то время командовал Г. К. Жуков.

Не раз приходилось В. П. Каруне решать сложные тактические задачи, выходить победителем, казалось, из самых безвыходных ситуаций. В этом ему помогали прирожденная смекалка, незаурядный ум и дар полководца. Вот один из эпизодов его боевой жизни. Было это летом 1943 года. К тому времени важность захвата пленного на участке фронта, где располагалась 152-я дивизия, приобретала особый смысл. Дивизия уступом далеко выдвинулась в расположение немцев в районе города Змиева. Выгодность расположения позиций не осталась без внимания нашего высшего командования. За короткий срок дивизию дважды посетил командующий фронтом Р. Я. Малиновский. Побывал и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Командованию фронтом надо было установить, не снимает ли противник части с этого участка и не производит ли какие-либо перегруппировки в Орловско-Курском направлении. Задание высшего командования было выполнено с честью. Многие разведчики и саперы были отмечены высокими правительственными наградами, а командиру дивизии В. П. Каруне вручили орден Суворова III степени.

— Солдаты и офицеры любили своего генерала за храбрость в бою, за душевную простоту в обращении с ними. Он постоянно находился в подразделениях, на переднем крае, одинаково со всеми делил тяготы и лишения. Бывало, присядет в окопе и поведет задушевную беседу о нелегком ратном пути солдата, поинтересуется наличием боеприпасов и продовольствия, пишут ли из дому. И сразу становится как-то легче воевать, — рассказывал ветеран дивизии С. С. Романкевич.

— Сила воли в этом человеке была могучая, — вспоминал бывший помощник начальника штаба 646-го полка Т. Д. Беличенко. — Бывало, придет комдив на передний край. Высокий ростом, в новой генеральской форме… Идет подчас на виду у противника, вокруг свистят пули и рвутся мины. Заколдованный, что ли, наш генерал, твердили солдаты. И еще сильнее уважали его за смелость…

Однажды во время наступления в направлении Днепропетровска дивизия натолкнулась на сильный опорный узел противника. Движение полков приостановилось. Генерал Каруна приказал командиру 333-го артиллерийского полка выдвинуть на фланг пушки и уничтожить гитлеровцев. Через некоторое время майор Галкин доложил комдиву:

— Впереди болото. Пройти невозможно!

Генерал сам выехал на место и приказал через болото навести настил из бревен и досок. За одну ночь артиллеристы дивизиона капитана Данилова проложили деревянную дорогу, перетащили орудия и на рассвете ударили по врагу. Огонь был настолько неожиданным и уничтожающим, что гитлеровцы не выдержали и отступили. Путь вперед был открыт.

Более трехсот километров с боями прошли полки дивизии от Северского Донца до Днепра, преодолев так называемую «мертвую зону», созданную оккупантами. Ненависть к захватчикам кипела в груди солдат и офицеров. Своими глазами они видели поруганную и оскорбленную землю, виселицы, расстрелянных людей, дым пепелищ. Воины видели все: омерзительное лицо фашизма, его беспощадность к беззащитным, воочию убедились в том, что испытывали советские люди на захваченной врагом территории.

— В лоб, фронтальной атакой нам города не взять, — говорил Каруна, — это подтверждают все разведданные наших разведчиков и соседей из 195-й стрелковой дивизии. Основные десанты и штурмовые отряды мы высадим под Дневкой и Сухачевкой. На левом фланге помогут гвардейцы 39-й стрелковой дивизии.

Принимая такое решение, Каруна заботился, в первую очередь, о сохранении города металлургов от лишних разрушений, стремился взять его меньшим числом жертв.

Важные сведения накануне форсирования Днепра на левый берег доставили подпольщики из группы, которую возглавлял в Диевке отважный патриот В. М. Мараховский. Они сообщили в штаб дивизии и о коварных планах гитлеровцев — взрыве важных городских объектов.

Члены группы В. М. Мараховского переставляли на перекрестках таблички с указанием направлений, вследствие чего не только нарушалось движение вражеских частей, но нередко создавались скопления войск, что позволяло советской авиации наносить большой урон противнику.

Напротив Диевки днепровский фарватер разрезают два небольших, поросших лесом острова. По отлогому берегу к ним можно было подводить из Сугаковки войска, а Обуховский лес надежно прикрывал резервы от налетов авиации. Сюда, в прибрежное село, по совету Каруны подполковник Столяров и перевел свой штаб. Он разместился в подвале одного из уцелевших домов. Говорили, что до войны здесь находился колхозный детский сад.

Почти на тридцатикилометровом участке левого берега Днепра шла подготовка к решительному штурму широчайшей водной преграды. Наступило утро 2 октября 1943 года.

— Неподалеку от Сугаковки, — вспоминал полковник в отставке А. М. Столяров, — генерал Каруна проводил рекогносцировку. По обмелевшей части русла реки, так как Днепрогэс был разрушен, командиры перешли с берега на остров. Работа уже подходила к концу, однако наблюдатели противника, по-видимому, заметили группу в кустах. С противоположного берега по нам был открыт сильный артиллерийский и минометный огонь.

…Впереди взметнулись сразу три разрыва. Все залегли, а генерал Каруна в подобных случаях никогда не пригибался. Он смотрел вперед, спокойно наблюдая в бинокль за правым берегом. Его адъютант капитан К. Н. Родин пробовал за руку притянуть генерала к земле. Но напрасно.

— Василий Петрович, послушайте адъютанта, отойдите в укрытие, — сказали генералу я и командир 480-го полка майор К. Т. Кривобок.

Да, очевидно, уж такой характер был у В. П. Каруны. Он продолжал вести наблюдение. Раздались еще несколько разрывов. Генерал пошатнулся и упал на колени, осколки мин попали в голову, грудь и живот, перебили ноги. Все, кто находился около Каруны, сделали все, что могли. Быстро перевязали раны, а затем положили комдива на плащ-палатку и понесли к берегу, где неподалеку стоял «виллис».

Даже тяжело раненный, Василий Петрович все это время не терял самообладания. Он был преисполнен горячим желанием как можно скорее освободить Днепропетровск от фашистской нечисти. Я никогда но забуду его последние слова, которые он произнес перед отправкой в медсанбат: «Начальник штаба, закончите все, что я не успел сделать!» На операционном столе он скончался. Солдаты и офицеры поклялись отомстить за смерть любимого командира. Они неудержимо рвались в бой. Воины дивизии выполнили свою клятву и мечту генерала. Через три недели Днепропетровск был освобожден.

Прошли годы. Советский парод залечил раны, нанесенные войной. Прах бесстрашного комдива генерал-майора В. П. Каруны перенесен на мемориальное кладбище на Октябрьской площади. В парке имени Шевченко ему установлен памятник. Его именем названа улица в Амур-Нижнеднепровском районе. С красными следопытами школ города встречаются ветераны дивизии, сын Василия Петровича Е. В. Каруна, они рассказывают ребятам о бесстрашном генерале и замечательном человеке.

Диевский десант

После гибели генерала Каруны командование 152-й стрелковой дивизией принял полковник П. И. Кулижский. Это был уже не молодой человек, прошедший большую армейскую закалку, уроженец Архангельской области. Ознакомившись с обстановкой, новый комдив утвердил план форсирования Днепра и высадки основного и вспомогательных десантов, который еще разработал Каруна.

Из сообщений, которые доставляли через Днепр разведчики и подпольщики, советское командование знало, что против наших войск на правом берегу занимает оборону немецкая 387-я пехотная дивизия, усиленная артиллерией, танками и авиацией. Оборона противника состоит из трех линий укреплений на заранее подготовленных позициях, и особенно она насыщена огневыми средствами на северных окраинах Сухачевки, Диевки и Кайдак. Здесь она состояла из разветвлений траншей и ходов сообщений, дзотов, проволочных заграждений и минных полей. Для лучшего обзора акватории реки немцы вырубили вековые деревья в прибрежных плавнях, на песчаных отмелях зарыли танки, укрыли орудия.

Как огромный муравейник, кипел и двигался левый берег Днепра. Почти на пятнадцатикилометровом участке шла подготовка к форсированию. Рассчитывая захватить вначале небольшой плацдарм на правом берегу, командование дивизии послало через Днепр сразу несколько штурмовых групп. Было это в ночь с 18 на 19 октября. На четырех лодках со своим взводом разведки, усиленным пехотинцами и саперами 544-го полка, переправлялся и лейтенант Евстафьев. Холодный северный ветер колыхал днепровскую воду, волны наваливались на лодки, угрожая вот-вот перевернуть. Над головами то и дело пролетали снаряды и мины и разрывались где-то позади острова Щучий. Но, невзирая ни на что, десантники молча гребли вперед. Только изредка в темноте раздавалась команда лейтенанта Евстафьева:

— Держаться на дистанции! Быть готовыми к броску!

Рядом с ним, прильнув к пулемету, командир отделения сержант Николай Савченко пристально всматривался в противоположный берег, где сверкали вспышки и слышался шум боя. «Наши бьются! Смотри, лейтенант, левее», — сказал он Евстафьеву.

И действительно, там, куда показывал Савченко, шел бой. «Вероятно, полковые разведчики или подразделения 646-го полка высадились на песчаной косе. «Трудновато им придется, — подумал Евстафьев. — Нужно помочь». И тут же скомандовал: «Левее гребите, хлопцы! Левее, к косе!»

Едва лодки достигли берега, разведчики, ведя огонь на ходу, дружно бросились вперед. Их ночная атака была настолько стремительной и неожиданной, что гитлеровцы не выдержали и отступили в плавни. Среди первых смельчаков, которые отважно сражались в ту ночь, были разведчики 102-й дивизионной роты сержанты — москвич Петр Булычев, украинцы Игорь Подорин и Николай Савченко, белорус Ефим Ординат, санинструктор Анастасия Волкова, радисты Петр Анищенко и Иван Пестреков, парторг роты старший сержант Константин Пахота. Помощь пришла своевременно. Оказалось, что на берегу сдерживали контратаки гитлеровцев штурмовые группы 544-го стрелкового полка.

Во время короткой передышки лейтенант Георгий Евстафьев приказал собрать всех, кто переправился на этот берег. Он распределил участки обороны между взводами и отделениями, наметил огневые рубежи. Тут же по рации сообщил в штаб дивизии обстановку, которая сложилась на плацдарме. В ответ получил приказ принять командование всей группой и во что бы то ни стало удержать плацдарм. Начальник штаба дивизии подполковник Столяров приказал также сообщить координаты обозначенных рубежей обороны для открытия заградительного артогня с левого берега.

Противник снова начал атаковать. Это была уже третья попытка сбросить смельчаков в Днепр. Но и она провалилась. Десантники оборудовали огневые позиции, привели в порядок оружие, поднесли боеприпасы. Санинструктор Анастасия Волкова с двумя бойцами эвакуировала раненых на левый берег.

Лейтенант Евстафьев определил: большую опасность для защитников плацдарма представляют два вражеских дзота, которые ведут фланговый огонь. «В лоб их не возьмешь, погубим людей. Значит, нужно обойти, блокировать и уничтожить. Сделать это необходимо, пока к немцам не подошло подкрепление», — думал лейтенант. Выполнить эту операцию он приказал отделениям сержантов Парахина и Салькова. К тому же темнота ночи позволяла справиться с заданием быстро и незаметно. Через некоторое время на флангах прозвучали два мощных взрыва и автоматные очереди. Дзоты замолкли. В этот момент десантники сделали рывок и заняли еще одну вражескую траншею.

Остаток ночи прошел относительно спокойно. А на рассвете перед десантниками открылась панорама всего берега. За прибрежными плавнями виднелась диевская церковь с двумя куполами, левее — крутой берег и водокачка, а еще левее — развалины цехов и домен завода имени Петровского. И вновь ожила вражеская оборона. На небольшой пятачок земли, где залегли советские солдаты, обрушились сотни мин и снарядов. Появилась вражеская авиация. Так продолжалось около часа. И вот из зарослей показались немцы. В темно-зеленых шинелях они шли редкой цепочкой, стреляя на ходу из автоматов,

— Подпустим их поближе, — говорил в окопах некоторым растерявшимся бойцам старший сержант Константин Пахота. — На одного нашего — десять гитлеровцев. Такой закон в 152-й…

Как только гитлеровцы прорвались к нашим огневым позициям, старший сержант Пахота поднял всех в контратаку. Враг был отброшен с большими потерями.

Вторая ночь не принесла облегчения защитникам плацдарма. Отбили семь атак гитлеровцев. На прибрежном песке и в зарослях валялись сотни трупов фашистов. Хорошо помогала дивизионная артиллерия, огонь которой корректировал радист Петр Анищенко. Чтобы не засекли рацию вражеские пеленгаторы, он менял свою позицию. И когда немцы производили очередной артналет, Анищенко уже находился в другом месте.

Особенно тяжело стало на третий день. Гитлеровцам удалось потеснить десантников к берегу. Но никто и не думал оставлять плацдарм. Евстафьев личным примером воодушевлял солдат в бою. Он оглох от разрывов снарядов, едва мог говорить и все же продолжал руководить подразделениями и отдавать распоряжения. Не знал усталости и Пахота.

— Назад пути для нас нету, — говорил он солдатам. — Отступать некуда…

И люди понимали его, даже раненые возвратились в строй. Отважно сражались сержанты Игорь Подорин, Семен Парахин, Петр Якуба, Григорий Сальков. Последний, будучи тяжело раненным, отказался эвакуироваться на левый берег. Рядовой Лепиков с простреленными ногами отбивался от наседавших гитлеровцев.

К вечеру закипел бой южнее церкви и правее позиций десантников. Прибывшие с боеприпасами саперы рассказали, что по всему берегу, начиная от железнодорожного моста и до Сухачевки, высадились штурмовые группы и с боем вгрызаются в берег. Вечером на плацдарм прибыл с подкреплениями командир разведроты капитан Е. М. Юцис и принял командование от контуженого лейтенанта Евстафьева. В течение ночи на плацдармы, захваченные передовыми штурмовыми отрядами, переправились основные силы дивизии и вступили в решающее сражение за город.

…Прошло тридцать лет с тех пор, как советские войска форсировали Днепр. На празднества в Днепропетровск приехал и Герой Советского Союза полковник Советской Армии Г. А. Евстафьев. Высокий, статный, Георгий Алексеевич вышел из машины и быстро пошел вдоль берега, долго ходил по песчаной косе.

— Узнаю и не узнаю эти места, — говорил он сопровождавшим его днепропетровцам, — от старой обстановки осталось только два ориентира — водонапорная башня и церковь. Тут мы наступали и сражались на «пятачке». Немало погибло моих боевых товарищей на этом берегу…

А через несколько лет не стало и Георгия Алексеевича. В память о нем одна из улиц Бердянска, автобусная остановка и парк названы имением Героя Советского Союза Г. А. Евстафьева, а в Днепропетровске на набережной жилмассива Красный Камень, где высаживался первый десант 152-й дивизии, возвышается величественный памятник. В стремительном порыве навечно застыли в граните фигуры воинов-десантников. В одной из скульптур четко угадывается образ командира разведвзвода лейтенанта Евстафьева.

Почти в каждую годовщину освобождения города от немецко-фашистских захватчиков приезжают сюда его боевые товарищи, жена и дети, возлагают цветы, вместе с красными следопытами вспоминают героическую историю Диевского десанта. В дни празднования 40-летия освобождения Днепропетровска побывали здесь сын прославленного разведчика парторга дивизионной роты К. Е. Пахоты — Иван Константинович и ого боевой товарищ по разведке Д. Ф. Северин. Они рассказали, что К. Е. Пахота погиб в последующих боях за Днепром у села Александро-Беловка Софиевского района.

Впереди атакующих рот

Вслед за полковыми и дивизионными разведчиками на правый берег, в районе заводов «Красный Профинтерн», имени Петровского, у Кайдак, Диевки и Сухачевки, высадились передовые батальоны 646-го, 544-го и 480-го стрелковых полков 152-й стрелковой дивизии. Батальонами командовали опытные офицеры, такие, как В. X. Беляев, А. А. Антонов, И. М. Юнин, Д. Н. Тарасов, и другие. В упорных боях они штурмовали прибрежные укрепления врага и пробивались к городу с правого фланга.

Особенно трудным было форсирование для 1-го стрелкового батальона 544-го полка капитана В. X. Беляева. Трижды пытался он переправиться на правый берег, терял людей, вооружение, переправочные средства и возвращался обратно. Собрав бойцов, пополнив их ряды ротой пэтеэровцев, прихватив дополнительные боеприпасы, Беляев еще раз повел десантников на решительный штурм.

— На этом берегу нам места нет, только на правом, где погибли товарищи, — говорил он солдатам. — Надо обязательно захватить плацдарм и освободить город!

Еще не причалив к берегу, солдаты бросались в воду и, ведя огонь на ходу, устремлялись вперед. А позади на плотах двигались артиллеристы дивизиона капитана Н. И. Фатьянова. Из «сорокапяток» они вели огонь прямо с плотов по вспышкам в системе вражеской обороны. В дело включилась дивизионная артиллерия, снаряды летели с левого берега в сторону Кайдак и Диевки. На этот раз натиск десантников был настолько сильным, что гитлеровцы отступили с передовой линии траншей. Первыми трофеями батальона были несколько немецких орудий с полным боекомплектом, минометы и пулеметы. После взятия двух основных огневых позиций вражеской обороны батальону предстояло овладеть водокачкой завода имени Петровского, за толстыми стенами которой укрепились две роты фашистов и вели оттуда огонь. Их корректировщик засел на высокой трубе, а с флангов из густых зарослей плавней досаждали гитлеровские автоматчики.

Беляев связался по рации с начальником артиллерии дивизии полковником В. М. Сластюниным.

— Товарищ третий! — прокричал он в микрофон. — Дайте огня! Людей нет! Иначе мы все останемся здесь!

— Держитесь, капитан! Ни шагу назад! — услышал в ответ из-за Днепра. — Ночью к вам переправится весь полк. Подготовьте цели для огня «катюш»!

Удерживая плацдарм на правом берегу, бойцы комбата Беляев и разведчики Юциса сражались с сильным противником. Многие из них в эти дни совершили героические подвиги, многие остались здесь навеки. Преодолев плавни перед Диевкой и песчаные отмели напротив завода имени Петровского, роты пошли на решительный штурм. Утром над Днепром протянулись огненные струи «катюш». В воздухе появились штурмовики, ракетными залпами и пулеметными очередями они расчищали путь наступающим.

Не выдержав натиска, противник начал отходить на Краснополье, оставляя на поле боя орудия, минометы, пулеметы и другое вооружение. Но и в батальоне капитана Беляева были ощутимые потери. И как бы в награду за все на высокой трубе водокачки завода имени Петровского заполыхал алый флаг свободы, который водрузили туда бойцы во главе с капитаном Бондаревым.

Спустя 40 лет полковник в отставке В. X. Беляев вспоминал:

«Население освобожденной Диевки тепло и радушно встречало нас. В батальон влилось около двух десятков добровольцев. Многие из них дошли с боями до самого Берлина».

Вскоре после пополнения батальон участвовал в боях под Большой Костромкой, освобождал Апостолово, форсировал Ингулец. Свой боевой путь на Украине он закончил на Западном Буге. В составе 128-го стрелкового корпуса дивизия была переброшена в Белоруссию на Бобруйское направление. Участвовала в прорыве обороны противника в районе Оспино — Дербен, в освобождении Бреста, воевала в Польше и Восточной Пруссии.

Дошел до Берлина, принимал участие в его штурме и комбат Беляев. Правда, в то время он уже командовал 480-м стрелковым полком, на знамени которого сиял орден Александра Невского. Многие годы Василий Харитонович живет и трудится в Днепродзержинске. К его четырем боевым орденам прибавился еще один — орден Октябрьской Революции, которого он удостоен за мирный труд.

Полк Героев

С левого берега напротив заводов «Красный Профинтерн», имени Петровского Днепр форсировали батальоны 646-го стрелкового полка, которым командовал майор К. К. Лебедев. Он прибыл в дивизию накануне этой труднейшей операции. До этого воевал под Москвой, освобождал Украину, был трижды ранен. Вручая ему полк, командир дивизии Каруна сказал:

— Надеюсь, майор, на ваш боевой опыт. Времени в обрез, а впереди у нас Днепр.

Вместе с командиром дивизии майор Лебедев несколько раз выезжал на рекогносцировку, определял вероятные места форсирования и наступления на вражескую оборону. Накануне хорошо поработали полковые разводчики, которыми командовал старший лейтенант Долматов. Разведчики несколько раз под покровом ночи переправлялись на правый берег и добывали ценные сведения. Особенно в районе речпорта, заводов «Красный Профинтерн», имени Петровского. Были среди них сержанты В. Ф. Кузьмичев, В. Г. Тамбиев, разведчик Я. М. Сулейманов, ставшие Героями Советского Союза, как и их командир полка К. К. Лебедев.

Прислушиваясь к грохоту боя, доносившемуся с правого берега, майор Лебедев старался уловить по его накалу обстановку, создавшуюся в батальонах капитанов Юнина, Антонова и Тарасова. Молчали рации, и связные, как назло, но могли переправиться обратно и доложить, как идет продвижение. Командир полка знал, что батальоны прочно удерживают плацдарм на своих участках. Но почему они медленно его расширяют? Решил сам переправиться через Днепр и принять командование подразделениями.

— Доложи обстановку в дивизию, — приказал он своему начальнику штаба капитану Коротееву. — Я с передвижной группой переправляюсь на правый берег. Быстрее налаживайте связь.

Прибытие командира полка в боевые порядки заметно подняло дух в батальонах. Он собрал вместе капитанов Юнина, Антонова и Тарасова, наметил маршруты дальнейшего наступления. Теперь атакующих поддерживали полковые и дивизионные артиллеристы, минометчики и пэтеэровцы. На рассвете им стало легче определять цели, эффективнее стала помощь пехотинцам. Роты 1-го батальона капитана Юнина наступали от железнодорожного моста в сторону речпорта, улиц Пастора и Горького, перерезали центральную городскую магистраль — проспект имени Карла Маркса, вышли во фланг железнодорожного вокзала и дальше в направлении Чечелевки. Батальоны капитанов Антонова и Тарасова — на Кайдаки и Диевку-1-ю. На всем протяжении береговой полосы от железнодорожного моста и до Сухачевки кипел горячий бой.

Воины 1-го батальона отбили не одну атаку гитлеровцев, а затем по команде своего комбата капитана Юнина ринулись вперед к железнодорожному вокзалу. На его месте лежали одни развалины. Фашисты заранее заложили большое количество взрывчатки и подорвали вокзал. А как хотелось капитану Юницу водрузить флаг на этом историческом здании! Ведь сюда в начале века приезжал его дядя, известный революционер-ленинец, ученик В. И. Ленина — Иван Васильевич Бабушкин. Еще в детстве об этом ему рассказывала мать. А позже от родных, из книг узнал о многих подробностях биографии дяди, о его революционной деятельности в Екатеринославе. Теперь ему, племяннику Бабушкина, пришлось освобождать этот город. Посоветовавшись с командиром полка, Юнин решил поднять красный флаг на огромной водонапорной башне, которую гитлеровцы так и не устели взорвать, так как их паровозам была необходима вода. Это было утром 25 октября 1943 года. Над городом, еще не полностью освобожденным, взвился красный флаг Страны Советов.

Захватив станцию, стрелковые роты 1-го батальона повели наступление в сторону Чечелевки и Кайдак. Капитан Юнин, конечно, знал, что в этом боевом рабочем районе прошла революционная молодость И. В. Бабушкина, здесь он работал на знаменитой Брянке, вместе с Г. И. Петровским создавал екатеринославский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В статье, посвященной памяти Бабушкина, Владимир Ильич назвал Ивана Васильевича народным героем. И он, племянник прославленного революционера, должен быть достойным их памяти. Свой долг освободителя комбат Юнин выполнил с честью. Об этом свидетельствует наградной лист на присвоение капитану И. М. Юнину звания Героя Советского Союза, подписанный командующим 3-м Украинским фронтом генералом армии Р. Я. Малиновским. В документе есть такие строки: «Капитан Юнин во главе батальона первым ворвался в Днепропетровск. Перед штурмом, поставив задачу своим командирам рот, он подчеркнул: «Любой ценой ворваться в Днепропетровск на плечах врага, не дать ему разрушить город. Не приказываю вам, а прошу, как коммунист, потому что в этом городе мой родной дядя — Иван Васильевич Бабушкин — сорок пять лет назад нес свободу рабочему классу, а мы должны продолжить эту эстафету…»

Бойцы любили этого худощавого русоволосого капитана, на выгоревшей гимнастерке которого пламенел орден Красного Знамени. Находясь еще среди защитников Ленинграда, он отличился во многих боях, был ранен. Особенно тяжелым оказалось последнее ранение. Немецкая пуля, зацепив сердце, засела в спине. Пришлось перенести одну за одной несколько операций, продолжительное время лечиться в госпиталях. И на этот раз его не миновала такая же участь. Сразу же после освобождения Днепропетровска И. М. Юнин был ранен в четвертый раз. Находясь на госпитальной койке, 1 ноября он услышал по радио Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза участникам форсирования Днепра. Среди многочисленных фамилий услышал свою. Этого же высокого звания были удостоены командир полка К. К. Лебедев, разведчики Г. А. Евстафьев, В. Ф. Кузьмичев, В. Г. Тамбиев, командир дивизии П. И. Кулижский, командир роты С. В. Киселев, командир саперного батальона В. А. Рувинский и другие воины дивизии.

2-й стрелковый батальон капитана А. А. Антонова, форсировав Днепр, наступал в направлении Кайдак и Диевки. После трудного боя роты закрепились в районе трех курганов за заводом металлургического оборудования. А к полудню вышли на южную окраину Диевки-2. Остатки гитлеровцев устремились к Краснополью на Криворожскую дорогу. Капитан Антонов по рации связался с командиром полка майором Лебедевым, который находился в батальоне Юнина, и доложил ему обстановку. Решили преследовать отстающих гитлеровцев.

— Молодцы! Выполнили задачу! — похвалил комбата Лебедев. — Теперь на Краснополье. Смотрите, чтобы ни один фашист не удрал из города. И не забудьте, капитан, представить к наградам отличившихся. А вас, комбат, мы решили с замполитом представить к ордену Ленина. Вы достойны такой высокой награды.

До конца войны, из боя в бой, шел фронтовыми дорогами комбат Антонов, пока они но привели его в Берлин. Здесь он был удостоен звания Героя Советского Союза. Представляя к этому высокому званию майора Антонова, командир дивизии полковник Г. Л. Рыбалко писал: «На протяжении пяти дней — с 28 апреля по 2 мая 1945 года — батальон Антонова вел бой за стратегически важные магистрали города — Берлинерштрассе, Уландштрассе, Паризорштрассе, городской парк. Бойцы успешно выбивали противника из многоэтажных домов, метро, соборов, переоборудованных в сильные узлы сопротивления. Батальон уничтожил 500 солдат и офицеров противника и захватил в плен 1500 гитлеровцев. Особенно жестокими были бои 2 мая. Умелым обходным маневром подразделение Антонова захватило станцию Шарлотенбург, где были сосредоточены большие склады боеприпасов берлинского гарнизона. Это ускорило капитуляцию вражеской столицы».

Через много лет, бывая в Днепропетровске и встречаясь с молодежью, Александр Антонович вспоминал эти последние бои:

— В Берлинской операции я командовал одним из ударных батальонов нашей родной 152-й Днепропетровской дивизии. Среди 1500 пленных, которых мы захватили около городского парка, оказались и два генерала. Когда по радио я доложил об этом командиру нашего корпуса П. Ф. Батицкому, он вначале не поверил такому успеху, а потом приказал наградить тех, кто отличился.

Сейчас Александр Антонович живет в городе-герое Минске, он активный пропагандист военно-патриотических знаний среди молодежи. Горой Днепра и Берлина переписывается с красными следопытами днепропетровских школ, встречается с ними во время своих приездов в город, который он освобождал в дни своей юности, ведет большую воспитательную работу.

Растекаясь по улицам и пригородам, роты батальонов 646-го полка квартал за кварталом освобождали израненный город, который полыхал багряным пламенем во многих местах. Горели дома и промышленные предприятия. Методически гремели взрывы. Команды фашистских факельщиков и подрывников совершали свое подлое дело в предчувствии гибели. А советские солдаты шаг за шагом шли вперед, чтобы спасти город и его жителей.

Всюду острый, дерущий горло запах гари, в воздухе, на тротуарах — черная накипь жженных бумаг, обугленные обрывки книг, на мостовой — разбитые немецкие повозки, трупы лошадей, снарядные ящики, россыпь патронов — следы беспорядочного, панического бегства.

В те страшные для города часы не сидели сложа руки местные патриоты. Это они, рискуя попасть под автоматную очередь поджигателей, гасили занимавшиеся пожары.

Диевские подпольщики во главе с В. М. Мараховским, как старых друзей, встречали воинов 152-й, с которыми у них была давняя связь. Они встречали на берегу переправившиеся подразделения и выводили их через город на Краснополье. Сам Мараховский встретился на Чечелевке с заместителем командира дивизии И. Г. Нестеренко, который стал первым комендантом освобожденного Днепропетровска, и попросил у него взвод саперов для разминирования водокачки и электростанции завода имени Петровского. Благодаря этому вода и энергия пошли в сеть уже на третий день после освобождения.

Боевая слава

В течение недели правый берег Днепра, начиная от железнодорожного моста и до самой Сухачовки, стал настоящей огненной землей. На небольших плацдармах сражались многие подразделения 152-й дивизии. Тысячи воинов проявили героизм и мужество. Среди них были представители почти 40 национальностей.

Решительно шли на штурм вражеских укреплений разводчики под командованием сержантов В. Ф. Кузьмичева и В. Г. Тамбиева из того же 646-го полка. Когда были израсходованы боеприпасы, сержант Тамбиев бросился вперед, застрелил семерых гитлеровцев, захватил два пулемета. Шесть раз шли враги в атаку на его группу. Но каждый раз разведчики отбивали фашистов. Раненый сержант продолжал командовать отделением.

Продвигалось вперед и отделение сержанта Кузьмичева. Сам он уничтожил двух немецких пулеметчиков, а затем, повернув пулемет, открыл из него огонь по наступающим гитлеровцам. Немцы выкатили 76-миллиметровое орудие и открыли огонь. Сержант забросал прислугу гранатами. Поднялся на лафет пушки и крикнул товарищам: «Путь на Днепропетровск открыт. Вперед, за мной!»

Многие десятилетия не знали ничего о В. Ф. Кузьмичеве однополчане, а он все эти годы трудился на Московском автозаводе, воспитывал детей. Ветераны дивизии узнали об этом по фотографии, опубликованной в газете «Московская правда».

Смелостью отличались в те дни и бойцы 8-й стрелковой роты 646-го полка, в которой воевал узбек Латиф Дадаханов. Расчеты противотанковых ружей, которыми он командовал, без промаха разили вражеские огневые точки и боевую технику. За это он был награжден орденом Богдана Хмельницкого III степени. Латиф Дадаханов несколько раз приезжал в Днепропетровск на встречу ветеранов своей родной дивизии. Вместе с ним был родной брат знаменитого комендора с крейсера «Аврора» Е. П. Огнева — старшина минометной батареи 646-го полка М. П. Огнев.

— Наша батарея 120-миллиметровых минометов, — рассказывал Михаил Павлович, — вела огонь через Днепр как раз около железнодорожного моста, поддерживая батальоны Юнина и Антонова. Помню такой эпизод. Рядовой Г. Р. Савчук из санроты шесть раз под огнем противника переправлялся через реку, перевозил в лодке людей, оружие, боеприпасы, лошадей и повозки.

Михаил Павлович живет в Ленинграде. Сейчас на заслуженном отдыхе. Он кавалер четырех боевых орденов. Моряки легендарного крейсера революции «Аврора» избрали его почетным членом своей команды. И он в торжественные праздничные дни стоит вместе с ними в почетном карауле около бакового орудия, из которого его брат сделал исторический выстрел по Зимнему дворцу.

К утру 28 октября на правый берег переправился весь 544-й полк. Немцы снова пошли в наступление. 13 течение дня и ночи они восемь раз контратаковали наши позиции. Командование дивизии ввело в сражение второй эшелон — 480-й стрелковый полк майора К. Т. Кривобока. 24 октября он завязал бой за станцию Сухачевка, а на рассвете овладел ею.

Кирилл Тихонович все послевоенные годы живет и трудится в Бердянске, он подполковник в отставке, отмечен за свой ратный подвиг в годы войны четырьмя боевыми орденами. Интересно заметить, что в период освобождения Днепропетровщины и на протяжении дальнейшего пути полка рядом с ним воевал его сын — автоматчик Василий Кривобок, награжденный орденом Красной Звезды и двумя медалями «За боевые заслуги».

Артиллеристам 333-го артполка, которым командовал майор П. Т. Галкин, принадлежит особая роль в Диевско-Сухачевской операции. На протяжении 20 дней до начала форсирования они все время вели разведку переднего края немцев. На берегу Днепра скрытно оборудовали огневые позиции, а затем огнем своих орудий поддерживали переправу войск на правом берегу.

Отличились расчеты дивизиона капитана М. И. Фатьянова и разведчики-корректировщики заместителя командира полка майора И. А. Кислева. Обоим отважным офицерам было присвоено звание Героя Советского Союза. Командир дивизиона И. М. Барашков, командиры батарей старшие лейтенанты Д. Е. Райцын, Ф. Л. Дорофеев, замполит артдивизиона старший лейтенант Н. И. Грищенко, командиры расчетов сержанты М. И. Лабунский, Г. Исламов, А. Д. Лифанов, наводчик К. Е. Шконда, артиллерийский разведчик С. Я. Черных и другие воины полка были отмечены высокими правительственными наградами.

Весомый вклад в общую победу на берегах Днепра внесли и артиллеристы 257-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона под командованием майора И. С. Мерзлова. Иван Семенович недавно ушел из жизни, но оставил после себя добрые воспоминания о своих боевых товарищах.

«При освобождении Днепропетровска и области, — писал он, — капитан М. Г. Писаненко был моим заместителем. Он житель этого города. Человек скромный, вежливый и даже застенчивый, но в то же время исключительной храбрости. До войны он работал инженером на заводе имени Карла Либкнехта.

Когда наша дивизия подошла к Нижнеднепровску, он, зная эти места, с группой солдат разведал подступы, а затем околицей провел дивизион в Нижнеднепровск. Гитлеровцы обнаружили артиллеристов только тогда, когда батареи заняли огневые позиции возле вагоноремонтного завода имени Кирова. Завязался неравный бой. Исключительную храбрость проявил капитан Писаненко. Отличился он и при форсировании, и в последующих боях на Правобережье. Михаил Григорьевич погиб в неравном поединке с фашистскими самоходными установками в районе села Кринички.

Отличились на переправе войск через Днепр и саперы 228-го отдельного саперного батальона капитана В. А. Рувинского, которому было присвоено звание Героя Советского Союза. За две с половиной недели до начала форсирования воины батальона и других приданных подразделений соорудили мост, соединяющий берег с островом Зеленый, от которого на правобережье по протянутому стальному тросу ходили три большие лодки. В них саперы переправляли людей, боеприпасы, продовольствие.

— На третий день, — вспоминал в 1973 году полковник Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева В. А. Рувинский, — мы стали перевозить пушки. Вначале 45-миллиметровые, а потом 76-миллиметровые, под конец пошли танки корпуса генерала Пушкина. Работать приходилось только ночью, потому что днем весь водный простор простреливался вражеской артиллерией. Нещадно бомбила авиация. Наперекор обстрелам и сильному течению реки саперы тянули трос, по которому двигались тяжелые лодки, а затем и понтоны. Оглянешься во время работы, а товарища уже нет: поглотила днепровская пучина…

На переправе отличились саперы роты старшего лейтенанта Жарковского. Многие бойцы этого подразделения были награждены. Сам командир роты за героические дела получил орден Ленина. Сержант Иванов совершил на правый берег и обратно 14 рейсов. Четыре раза разрывами снарядов разбивало его лодку. Гибли люди, оружие, снаряжение, а герой-сапер выплывал, посиневший от холода, и снова брался за переправу подкреплений десантникам.

В результате кровопролитных, жестоких боев за Днепропетровск воины 152-й дивизии уничтожили более полутора тысяч гитлеровцев и до тысячи пленили. Захвачено 60 артиллерийских орудий и минометов, 70 автомашин, 10 складов с боеприпасами, вооружением и снаряжением, более тысячи винтовок и автоматов. За освобождение Днепропетровска более 1500 солдат, сержантов и офицеров дивизии удостоились высоких правительственных наград, а 12 храбрейшим присвоено звание Героя Советского Союза. За этот подвиг Приказом Верховного Главнокомандующего 152-й стрелковой дивизии было присвоено наименование Днепропетровской. Вскоре она была награждена орденом Красного Знамени.

Славный боевой, почти 300-киломотровый, путь прошли полки дивизии по Днепропетровщине. Они участвовали в освобождении Новомосковского, Днепропетровского, Криничанского, Софиевского, Томаковского, Апостоловского и Криворожского районов. Затем дивизия вступила на землю Николаевщины. Всего же пройдено с боями по Украине более 1000 километров. Вслед за этим 152-я Днепропетровская Краснознаменная была переброшена в Белоруссию. Там ее полки форсировали реку Птичь, прорывали оборону противника в районе Оспино — Дербен, освобождали Брест. На знамени дивизии засиял еще один орден — Суворова II степени.

Третью награду — орден Ленина—152-я получила за активные боевые действия в Польше и Восточной Пруссии, за ликвидацию вражеской группировки противника и взятие городов Гумбиннен, Инстенбург, Цинтен, порта на Балтийском море — Розенберг. Затем, совершив многокилометровый марш, полки принимали участие в Берлинской операции. Дивизия вела бои в центре Берлина, а конец войны застал ее в Златой Праге.

За проявленные мужество, героизм и отвагу во время боев полки дивизии получили наименования Инстенбургских и Берлинских.

Восемь раз за годы войны 152-й выносились благодарности Верховного Главнокомандующего. В ее рядах выросло 18 Героев Советского Союза, четыре полных кавалера ордена Славы, орденами и медалями награждены 19 тысяч воинов.

Овеяно легендами

После освобождения Запорожья 8-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова была переброшена в помощь дивизиям, сражавшимся на плацдарме Войсковое— Вовниги, и непосредственно участвовала во взятии Днепропетровска. В состав армии входила и прославленная 39-я Барвенковская дважды Краснознаменная стрелковая дивизия, которой командовал полковник В. А. Лещинин, сменивший на этом посту генерала С. С. Гурьева.

Свой первый орден Красного Знамени 39-я дивизия получила за успешные боевые действия в осажденном Сталинграде, второй — за освобождение города Запорожья. Забегая вперед, скажем, что до конца войны на знамени 39-й гвардейской засияли еще три награды — орден Суворова II степени, которым она была удостоена за бои на реке Ингулец, орден Богдана Хмельницкого за освобождение Одессы и орден Ленина за Берлинскую операцию. Боевыми орденами были также награждены 112-й Люблинский, 117-й Познанский, 120-й Познанский стрелковые, 87-й Познанский артиллерийские полки, отдельный батальон связи и истребительно-противотанковый дивизион. За годы войны более 14 тысяч воинов дивизии были удостоены правительственных наград, а 28 наиболее отличившимся присвоено высокое звание Героя Советского Союза, среди них 18 человек — за форсирование Днепра в районе Днепропетровска.

17 октября дивизия совершила марш и заняла оборону по левому берегу Днепра на рубеже Николаевка, Кушугум, и начала подготовку к форсированию. В новом районе части и подразделения получили пополнение. Политотдел дивизии, возглавляемый подполковником Н. С. Никольским, партийно-политический аппарат частей знакомили прибывших солдат, сержантов и офицеров с боевыми традициями соединения.

Сохранилось боевое распоряжение № 087 за подписью начальника штаба дивизии гвардии подполковника Семенова и начальника оперативного отделения майора Ионова от 24 октября 1943 года. С наступлением темноты дивизия продолжает форсировать Днепр и расширять плацдарм, захваченный 120-м гвардейским полком. Комендантом переправы назначить командира 45-го саперного батальона майора А. И. Шульгина.

Свой штаб командир 120-го гвардейского стрелкового полка подполковник Ю. М. Мазный расположил в старинном селе Чапли, откуда с высокого берега открывался великолепный обзор всего Днепра. Уроженец Днепропетровщины, бывший учитель из Верхнеднепровска, агитатор полка капитан И. А. Рудниченко, хорошо знакомый с историей, в беседах рассказывал гвардейцам о героических легендах здешних мест.

— По старинному преданию, — говорил капитан Рудниченко, — здесь, в устье Самары около острова, названного Старухою, и другими островами, спрятавшимися за камышом и лозняком, в 1660 году казаки во главе с кошевым атаманом Запорожской Сечи Иваном Сирко наголову разбили войско татар-завоевателей, пытавшихся переправиться через Днепр с награбленным. А немного выше, около Сухачевого острова, в январе 1919 года форсировали Днепр и освободили от белогвардейцев Екатеринослав красноармейские полки под командованием героя гражданской войны П. Е. Дыбенко. Будем и мы достойны наших славных предков!

Выдержанный, спокойный, подполковник Мазный на этот раз был взволнован. Ему еще не приходилось форсировать такую водную преграду, и он надеялся на умелые действия саперов и разведчиков, которые должны были идти первыми. Командира саперного батальона капитана А. И. Шульгина Мазный знал давно, вместе приходилось воевать еще в Сталинграде. Тогда саперы три недели рыли подземный ход в мерзлой земле к одному из цехов завода «Красный Октябрь». А когда тоннель был готов, заложили взрывчатку и подорвали цех вместе с гитлеровцами. Вместе с Шульгиным выполнял тогда это задание и помощник начальника штаба полка капитан М. В. Шаров. И вот теперь они все решали, как быстрее и с малыми жертвами форсировать Днепр и захватить плацдарм.

На обрывистых склонах правого берега было немало замаскированных дотов и дзотов. Все они соединялись ходами сообщений, опоясывались колючей проволокой в несколько рядов. И, конечно же, там немало минных полей. «Тут в лоб не возьмешь. Придется идти на хитрость», — думал Мазный. И поделился своими планами с Шульгиным и Шаровым.

— Посмотрите вон на те обрывы около реки. Наверно, там немцы нас не ожидают. Да и огневых средств у них там маловато. Мы отвлечем их внимание с другой стороны, а здесь будем форсировать. Необходимо только побольше багров, лестниц и веревок солдатам. Иди, распорядись, — приказал он Шарову. — А я пойду в штаб, отдам приказ к ночному бою…

В штабе собрались старшие офицеры: замполит полка П. А. Кашпуров, начальник штаба М. И. Морозов, командиры батальонов С. А. Платонов, П. В. Ялугин, политработники В. А. Беляев, И. А. Рудниченко, В. И. Сиротинкин и другие офицеры. Подполковник Мазный раскрыл свой план присутствующим, который был утвержден с небольшими поправками.

Для овладения плацдармом организовывались три десантные группы. Первую возглавил капитан Платонов, вторую — капитан Ялугин. Эти группы составляли первый эшелон десанта. С ними направлялся майор Кашпуров, а с группой Беляева шел капитан Рудниченко. Для оперативного руководства обеими десантными группами направлялся капитан Шаров. Кроме того, десантников полка поддерживали разведчики лейтенанта А. И. Тупицына и связисты лейтенанта П. Ф. Цыбаня.

Наступила темнота. Наша артиллерия прекратила огонь. Противник тоже постепенно успокаивался. Только изредка взлетающие ракеты освещали широкую реку. Бросалось в глаза, что особое внимание гитлеровцы уделяли отмелям и плавням того района, где днем была предпринята попытка форсировать Днепр нашими разведчиками.

Десант незаметно приближался к вражескому берегу. Бойцы первой группы высадились по горло в воде. Лодки пошли назад за новой группой. Вот десантники уже у проволочного заграждения. В ход пошли штурмовые лестницы и доски. Работая в темноте, бойцы преодолели заграждения и вскоре были у кручи. Настала решающая минута… Начался штурм. Кто по лестницам, кто по каменистым выступам, стали взбираться на крутой берег. Немцы хватились и открыли огонь, когда наш передовой отряд уже подобрался вплотную к их траншеям. Завязался бой, в немцев полетели гранаты.

Первыми ворвались в траншеи разведчики сержанта Александра Парадовича. В рукопашной схватке они заставили фашистов отступить. А в это время все новые и новые группы воинов-гвардейцев подходили на помощь. Впереди шли коммунисты и комсомольцы. Плацдарм расширялся. Вскоре в эфир пошло первое донесение командиру полка о том, что восточная окраина Старых Кодак в наших руках.

Начали переправу через Днепр подразделения других полков дивизии — 117-й гвардейский форсировал реку на участке Игрень, Грушевка; 112-й — у Чаплей и Любимовки. Гвардейский полк под командованием подполковника В. М. Штриголя завязал смертельный бой с фашистами на правом берегу. Туда в самое пекло переправился и сам командир полка. Благодаря его мужеству и организаторским способностям была проведена дерзкая атака на сильно укрепленные пункты Старые Кодаки и Сурско-Покровское, и они вскоре были освобождены.

В составе первой десантной группы 120-го полка Днепр форсировал агитатор полка и военкор газеты «Красная звезда» капитан И. А. Рудниченко. Штурмовая группа захватила небольшой плацдарм, но оказалась в тяжелом положении: во время неравного боя был тяжело ранен командир группы капитан В. А. Беляев, погибли десять солдат и еще семнадцать выбыли из строя. Приняв командование на себя, капитан Рудниченко с несколькими храбрецами на протяжении суток отбивали многочисленные атаки превосходящего противника и обеспечили переправу главных сил полка. В один из критических моментов боя, когда гитлеровцы наседали со всех сторон, капитан Рудниченко поднялся во весь рост и крикнул:

— Коммунисты и комсомольцы, вперед!

И сам бросился врукопашную. Его сильный голос услышали все, даже радисты оставили рацию, поднялись раненые. И все, кто мог держать оружие, бросились за политруком в гущу фашистов.

Не выдержал враг, повернул назад. И тут же упал подкошенный пулей Иван Рудниченко. Погиб он на родной приднепровской земле.

Не менее сложной была обстановка и на участке, где форсировал водную преграду батальон капитана П. В. Ялугина. Ценой огромных усилий и больших потерь батальону удалось закрепиться за берег и, ведя яростный бой с противником, обеспечить форсирование Днепра главными силами полка. Смело и решительно действовали подразделения лейтенанта А. И. Тупицына, сержанта Г. Гильмутдинова, лейтенанта П. Ф. Цыбаня, Ж. А. Молдагалиева и многих других.

В течение трех суток под ураганным огнем противника, не смыкая глаз, переправляли на правый берег реки пехоту и технику воины саперного батальона дивизии майора А. И. Шульгина. Интересна военная биография нашего земляка. До войны он работал редактором многотиражки на Никопольском Южнотрубном заводе. В армии стал комиссаром артиллерийского дивизиона. Во время оборонительных боев под Киевом был ранен, лечился в госпитале. А затем был Сталинград и, наконец, родной Днепр.

Нельзя не отметить подвига на плацдарме политработников во главе с начальником политотдела дивизии подполковником Н. С. Никольским. Во многих боях он проявил мужество и бесстрашие, воодушевляя бойцов и командиров словом и личным примером. Когда 39-я дивизия подошла к Днепру, на груди у Николая Сергеевича было два ордена Красного Знамени. Здесь он стал Героем Советского Союза. После войны Николай Сергеевич написал книгу «Ночь на Днепре», в которой рассказал о подвиге воинов-гвардейцев 39-й дивизии.

Наступление успешно развивалось. На плацдарм переправились оперативные группы во главе с командирами полков 10. М. Мазным и В. М. Штриголем, танки, артиллерия. Боевые действия поддерживали летчики 17-й воздушной армии. Вылетая на разводку и бомбардировки, летчики видели, как фашисты спешили уничтожить все, что не могли вывезти. Наша авиация блокировала все дороги, ведущие из Днепропетровска, беспощадно уничтожала оккупантов.

Это был последний день хозяйничания гитлеровцев в городе, и он оказался самым трудным. Над растерзанным городом стояли тучи дыма и пыли от взрывов и пожаров; в разных концах — около транспортного и горного институтов, на Чечелевке и около вокзала — поднимались языки пламени. Фашисты взрывали заводы, административные здания, жилые дома, угоняли с собой всех людей, вывозили награбленное.

Было решено срочно сформировать штурмовые группы для ведения уличных боев. В каждую такую группу входили стрелковое отделение, два сапера, два огнеметчика и танк. Следом за штурмовыми группами шли артиллеристы истребительно-противотанкового полка. Иногда для подавления узлов сопротивления они выдвигались вперед. Был назначен час общей атаки.

Гитлеровцы укрепились на Мандрыковке, станции Лоцманская, около горного института. Их артиллерийские и минометные батареи стояли по всему крутому днепровскому берегу, в парке имени Шевченко и в Красноповстанческой балке. Утром 25 октября начались завершающие бои. В атаку пошли штурмовые группы, проносились над головами наши «Илы», ударили гвардейские минометы. Обойдя сильно укрепленный пункт, роты первого батальона стремительно ворвались на станцию Лоцманская. На путях еще стояли паровозы и вагоны, готовые к отправке в сторону Апостолово.

— Окружай вагоны и пакгаузы, — крикнул своим бойцам командир второй роты лейтенант Молдагалиев. — Taм засели автоматчики!

Сержант Гайфутдин Гильмутдинов взял пять человек и бросился к каменным пакгаузам, откуда строчил пулемет. Опытный воин, он зашел с фланга. Гвардейцы открыли огонь. В двери и высокие оконные проемы полетели гранаты. Вскоре немцы выбросили белый флаг.

Улицу за улицей, переулок за переулком пришлось добывать с боем подразделениям 120-го гвардейского полка. За ними шли саперы и другие подразделения. Противник несколько раз переходил в контратаку. Почувствовав опасность окружения со стороны Запорожского шоссе и Диевки, гитлеровцы начали поспешно оставлять город.

На проспекте имени Карла Маркса, напротив Троицкой церкви, что служила основным ориентиром наступающим, встретились воины двух дивизий — 39-й, которая штурмовала город с левого фланга, и 152-й, наступающей со стороны Кайдак и Диевки. Бойцы и командиры обнимались. На глазах у многих были слезы. Как давние знакомые, хотя ни разу не виделись, встретились тут командиры полков — 646-го — К. К. Лебедев и 120-го — Ю. М. Мазный.

— За вами не поспеешь, товарищ подполковник, — сказал Лебедев Мазному. — Полком заняли полгорода, а мы — всей дивизией. Да и знамя успели водрузить…

И все, кто присутствовал при разговоре, повернули головы туда, где сквозь дым и руины полыхал победный Красный флаг. Его установили на одном из полуразрушенных зданий проспекта бойцы отделения сержанта Гайфутдина Гильмутдинова из роты лейтенанта Жангазы Молдаталиева.

За мужество и героизм, проявленные при форсировании Днепра и освобождении Днепропетровска, 18 воинов 39-й дивизии были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Вот их имена: подполковники Н. С. Никольский, 10. М. Мазный, В. М. Штриголь, майоры П. Л. Кашпуров, A. И. Шульгин, капитаны П. В. Ялугин, И. А. Рудниченко, B. А. Беляев, старший лейтенант В. И. Сиротинкин, лейтенанты Ж. А. Молдагалиев, А. И. Тупицын, П. Ф. Цыбань, старшие сержанты В. С. Кащеева, А. И. Парадович, сержанты Г. Гильмутдинов, В. Т. Сенюшенков, рядовые И. А. Чурочкин, А. М. Оленин. Большая группа солдат, сержантов и офицеров была награждена орденами и медалями.

Атакованный с разных сторон, противник вынужден был отступить. 25 октября 1943 года Днепропетровск был полностью освобожден от фашистов. Приказом Верховного Главнокомандующего в ознаменование одержанной победы десяти соединениям и частям, особо отличившимся в боях за освобождение города, присвоено наименование Днепропетровских.

На углу проспекта Карла Маркса и улицы Новой в 1967 году была сооружена стела с текстом приказа Верховного Главнокомандующего об освобождении городов Днепропетровска и Днепродзержинска от немецко-фашистских захватчиков:

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ГОР. ДНЕПРОПЕТРОВСКА И ГОР. ДНЕПРОДЗЕРЖИНСКА ОТ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ

25 октября 1943 г.

Генералу армии Малиновскому

Войска 3-го Украинского фронта при решающем содействии с фланга войск 2-го Украинского фронта под командованием генерала армии Конева, продолжая успешные наступательные действия на правом берегу Днепра, сегодня, 25 октября, штурмом овладели областным центром Украины городом Днепропетровск и городом Днепродзержинск (Каменское), важнейшими промышленными центрами Юга нашей страны и крупными узлами обороны немцев в излучине реки Днепр.

В боях за освобождение городов Днепропетровска и Днепродзержинска отличились войска генерал-майора Глаголева, генерал-майора Кособуцкого, генерал-майора Алферова, летчики генерал-лейтенанта авиации Судец, артиллеристы генерал-лейтенанта артиллерии Неделина и генерал-майора артиллерии Алексеенко.

Особенно отличились:

152-я стрелковая дивизия полковника Кулижского, 236-я стрелковая дивизия полковника Фесина, 195-я Новомосковская стрелковая дивизия полковника Сучкова, 353-я стрелковая дивизия генерал-майора Колчука, 6-я Краснознаменная Орловская стрелковая дивизия генерал-майора Гречаного, 3-я гвардейская авиационная дивизия дальнего действия полковника Бровко, 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия полковника Осадчего, 58-й гвардейский минометный полк полковника Линенко, 437-й истребительный противотанковый артиллерийский полк майора Бородько, 4-я понтонно-мостовая бригада подполковника Баландина, 5-я понтонно-мостовая бригада подполковника Номинаса, 8-й механизированный понтонно-мостовой полк подполковника Коржова, 518-й пушечный артиллерийский полк подполковника Миронова, 1114-й зенитный артиллерийский полк подполковника Голубчикова, 109-й гвардейский пушечный артиллерийский полк майора Костенко, 51-я инженерно-саперная бригада полковника Визирова, 52-й отдельный танковый полк подполковника Шкадова.

В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, отличившимся в боях за освобождение городов Днепропетровска и Днепродзержинска, присвоить наименование Днепропетровских и Днепродзержинских.

Впредь эти соединения и части именовать:

152-я Днепропетровская стрелковая дивизия;

230-я Днепропетровская стрелковая дивизия;

3-я гвардейская Днепропетровская авиационная дивизия дальнего действия;

11-я гвардейская Днепропетровская истребительная авиационная дивизия;

58-й гвардейский Днепропетровский минометный полк;

4-я Днепропетровская понтонно-мостовая бригада;

5-я Днепропетровская понтонно-мостовая бригада;

8-й Днепропетровский механизированный понтонно-мостовой полк;

518-й Днепропетровский пушечный артиллерийский полк;

1114-й Днепропетровский зенитный артиллерийский полк;

353-я Днепродзержинская стрелковая дивизия;

437-й Днепродзержинский истребительный противотанковый артиллерийский полк;

109-й гвардейский Днепродзержинский пушечный артиллерийский полк;

51-я Днепродзержинская инженерно-саперная бригада;

52-й Днепродзержинский отдельный танковый полк;

195-ю Новомосковскую стрелковую дивизию и 6-ю Орловскую Краснознаменную стрелковую дивизию, второй раз отличившихся в боях с немецкими захватчиками, представить к награждению орденами Красного Знамени.

Сегодня, 25 октября, в 22 часа, столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует нашим доблестным войскам, освободившим города Днепропетровск и Днепродзержинск, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение гор. Днепропетровск и гор. Днепродзержинск.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза

И. Сталин.

25 октября 1943 г.

На следующий день была опубликована листовка «Слава доблестным Днепропетровским дивизиям!» В ней сообщалось, что войска 3-го Украинского фронта продолжают наступление и освободили свыше 40 населенных пунктов. А 29 октября в Днепропетровске состоялся митинг, участники которого приняли обращение к войскам Красной Армии, освободившим город от немецко-фашистских захватчиков.

«В течение двадцати шести месяцев немецко-фашистские изверги глумились и издевались над жителями города. Двадцать две тысячи граждан были замучены и убиты. Десятки тысяч юношей, девушек и пожилых людей, жителей нашего города, угнаны в фашистское рабство. Фашистские бандиты разграбили наш цветущий город и превратили в руины центр города. Они разрушили металлургические предприятия, сожгли сотни лучших зданий. В бешеной злобе гитлеровские варвары обрушились на наши культурные учреждения. Они сожгли Горный институт, взорвали театр оперы и балета. Великолепный Дворец культуры имени Ильича гитлеровские дикари превратили в конюшню, разрушили памятник великому русскому поэту А. С. Пушкину и многие другие культурные учреждения и памятники, дорогие сердцу украинского парода.

Дорогие товарищи бойцы, офицеры и генералы дивизий и частей, носящих славное имя Днепропетровских! Никогда мы не забудем, что благодаря только Вашему стремительному наступлению, Вашему воинскому мастерству и умению Днепропетровск был спасен от полного разрушения, а десятки тысяч его жителей спасены от истребления и угона в проклятую фашистскую Германию. Теперь мы вновь стали свободными советскими гражданами…

Все наши силы, волю и энергию мы отдадим на поддержку Красной Армии! Мы, днепропетровцы, призываем Вас: идите скорее вперед, на помощь советским людям, томящимся в фашистской неволе. Вырывайте их из лап гитлеровских палачей, спасайте их от гибели!

Никакой пощады фашистским захватчикам — заклятым врагам украинского народа. Мстите беспощадно врагу за кровь и слезы невинно загубленных фашистскими разбойниками — детей, стариков и женщин! Мы будем помогать Вам мстить немецко-фашистским захватчикам своим трудом, своей самоотверженной помощью фронту.

Мы уверены, что каждый боец, офицер и генерал дивизий и частей, получивших наименование Днепропетровских, будет свято хранить имя его города.

Вперед на запад, славные воины!

Смерть немецко-фашистским захватчикам!

Да здравствует наша освободительная Красная Армия!

Да здравствуют Днепропетровские дивизии, полки и бригады!»

А через 40 лет трудящиеся Днепропетровска отмечали славную годовщину со дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков.

Со всех концов страны приехали тогда на торжество почетные гости — участники боев, постаревшие, поседевшие ветераны, кто суровой осенью 1943-го форсировал Днепр и освободил город от фашистского рабства. Они представляли каждую дивизию, полк или бригаду, получившие наименование Днепропетровских, награжденные орденами, отмеченными в приказе Верховного Главнокомандующего.

В прекрасном здании Государственного театра оперы и балета состоялось торжественное заседание, посвященное этому знаменательному событию, на котором выступили — первый секретарь обкома Компартии Украины В. Г. Бойко, заместитель министра обороны СССР генерал армии И. Н. Шкадов и другие.

Во время пребывания в городе ветераны встретились с трудящимися, студентами и школьниками, приняли участие в празднике на Днепре.

Генерал Гурьев

В. М. Ионов,

бывший начальник оперативного

отделения 39-й гвардейской дивизии

Где появлялся генерал Гурьев, успех был обеспечен. Так было в годы гражданской войны и на Халхин-Голе. Так было в октябре 1941 года, когда десантники воевали под его руководством в районе Мценска, и в битве под Москвой, и в осажденном Сталинграде, и на Днепре при освобождении Днепропетровщины.

Вспоминаю морозное утро 3 января в Сталинграде. Под крутым волжским обрывом построились представители частей дивизии, прибывшие прямо из боя, грохотавшего совсем рядом. Показались идущие к нам — командующий 62-й армией генерал-лейтенант В. И. Чуйков и член Военного совета генерал-лейтенант К. А. Гуров. Торжественно и вдохновенно звучал «Интернационал». Командир 39-й дивизии генерал-майор Гурьев и его заместитель по политической части полковник Ф. Ф. Чернышев встретили командующего.

Приняв от Чуйкова знамя, наш генерал развернул его. Полыхнул огненным кумачом стяг, а на нем — светлый образ дорогого всем Владимира Ильича. Опустившись на колено, Гурьев прижал к губам бархатное полотнище. Вслед за командиром дивизии колени преклонили все стоящие в строю и стали повторять за генералом клятву.

И мы сдержали клятву. Не все, стоящие на коленях перед знаменем, дошли до Победы, но, передавая стяг из рук в руки, мы донесли его до Берлина.

После завершения Сталинградской битвы наша дивизия, как и все дивизии 62-й армии, начала нелегкий и далекий путь к Берлину. В дороге мы узнали, что за мужество, проявленное в сражениях за Сталинград, наша 39-я дивизия награждена орденом Красного Знамени. После выгрузки из эшелона в городе Купянске орден от имени правительства генерал В. И. Чуйков прикрепил к нашему гвардейскому знамени. Вскоре С. С. Гурьева назначили командовать 28-м стрелковым корпусом нашей армии. И снова он повел в бой полки и дивизии на штурм Днепра, освобождая украинскую землю, где особенно развернулся ого полководческий талант. Гвардейские сталинградские дивизии в составе корпуса генерала С. С. Гурьева принимали участие в освобождении Запорожья, Днепропетровска и правобережной части Днепропетровщины. Через некоторое время Степана Савельевича перевели от нас на другой фронт. Он принял в Прибалтике новый стрелковый корпус.

Гурьев не дожил до Победы всего несколько дней. На крутом откосе Балтийского побережья вражеский осколок сразил генерала. Падая, он не выпустил трубку полевого телефона, по которому разговаривал со штабом армии. Именем прославленного генерала назван город Гурьевск в Калининградской области. Здесь ему воздвигнут памятник.

От Волги до Берлина

А. Ананьев,

писатель

Во время войны сводки Совинформбюро нередко сообщали: «На фронтах существенных изменений не произошло». Но это затишье было обманчивым. Тревожило оно советских людей, тревожило воинов на фронте, тревожило оно и Веру Кащееву, санитарку одного из военных госпиталей Барнаула. Вере хотелось быть там, где идет непосредственная борьба за свободу Родины. И вот в апреле 1942 года она была зачислена в одну из сибирских дивизий.

Летом развернулись ожесточенные бои. Враг рвался к Волге. И дивизия, в которой служила Вера Кащеева, пошла навстречу врагу, чтобы не допустить его к великой русской реке. Бойцы дивизии намертво встали у легендарного завода «Красный Октябрь» в Сталинграде. Невиданные по ожесточению бои за завод длились многие сутки. По двадцать атак противника ежедневно отбивали бойцы дивизии. И среди воинов всегда на передовых позициях была неутомимый санинструктор одной из рот Вера Кащеева.

Медпункт был расположен в наиболее безопасной части полуразрушенного мартеновского цеха. Здесь укрывали раненых до ночи, а потом переправляли через Волгу. Передний край проходил в нескольких десятках метров от медпункта, среди развалин других цехов завода. Но что собой представляли эти десятки метров? Они были разворочены тысячекилограммовыми авиационными бомбами, завалены грудами камней и металла. Здесь ни на минуту но утихали свист пуль, разрывы мин и снарядов. В этих условиях доставить раненого с передовой до медпункта было настоящим подвигом.

Вера Кащеева не засиживалась на медпункте. Девушка была всегда там, где жарче бой. Пробираясь сквозь груды развалин, ежеминутно рискуя жизнью, она ежедневно выносила с поля боя десятки раненых. Случалось и так. Пока Вера тащила на спине раненого, она несколько раз подвергалась автоматно-пулеметному обстрелу. Пули и осколки свистели над головой, рикошетили, и отважная санитарка была вынуждена часами отсиживаться в развалинах. Раненые истекали кровью, и Вера, как могла, облегчала их участь. Часто тяжело-раненый боец или командир говорил Вере:

— Оставь меня здесь, а сама уходи, спасайся…

Но разве могла советская патриотка оставить беспомощного товарища на растерзание врагам? Многие бойцы и командиры обязаны жизнью этой скромной и смелой девушке из Барнаула. Мужество и героизм, проявленные Верой Кащоевой в этих боях, были достойно оценены командованием. Грудь храброго санинструктора украсили боевые награды — орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».

Не удалось Вере миновать госпитальной койки. Но, чуть только окрепнув, она снова стала стремиться в свою дивизию. Гвардейцы-сибиряки уже вышли к Днепру в районе Днепропетровска, когда Вера Кащеева снова появилась в своем подразделении. Это был Чаплинский плацдарм.

Под покровом ночи первыми на ту сторону Днепра отправились разведчики. За ними — основные силы. На одном из понтонов вместе с командиром батальона переправлялась санинструктор Вера Кащеева. Десантники еще не успели добраться и до середины реки, как на правом берегу послышались четкая дробь пулеметов, автоматные очереди, глухие разрывы гранат. Темноту ночи разорвали фейерверки осветительных ракет. Это разведчики батальона вступили в схватку с противником.

Надо было спешить к берегу. Но не все лодки и понтоны успели причалить незамеченными. Обнаружив переправляющихся советских воинов, гитлеровцы обрушили на реку огонь из всех видов оружия. Вот одна из лодок затонула, от прямого попадания вражеской мины развалился плот. Воины с оружием бросились вплавь. На понтоне, где находилась Кащеева, трое были убиты. Затем понтон дал сильную течь и пошел ко дну. Люди оказались в ледяной воде. До берега оставались считанные метры. Коченели руки и ноги, непомерным грузом казалось оружие, боеприпасы, снаряжение, но люди, выбиваясь из последних сил, плыли вперед и вперед. Не отставала от товарищей и Вера Кащеева.

Наступил рассвет, когда десантники наскоро окопались на только что захваченном плацдарме. В первые же минуты боя появились убитые и раненые. Тяжело был ранен батальонный радист. Вера бросилась к нему, оказала необходимую помощь.

Весь день гитлеровцы держали советских воинов под непрерывным пулеметным и минометным огнем. Вера была ранена, но продолжала оставаться в строю. Из двадцати человек, с которыми переправлялась на одном понтоне Вора Кащеева, осталось в живых только пятеро. Но и эта маленькая горстка храбрецов продолжала драться.

После форсирования Днепра Вера Кащеева снова попала в госпиталь. Подлечившись, она опять вернулась в родную дивизию. Снова она среди боевых друзей, всегда на поле боя, в первых рядах наступающих. 22 февраля 1944 года — особенно памятный день в жизни Веры Сергеевны. В тесной фронтовой землянке состоялось партийное собрание, на котором ее единодушно приняли в члены Коммунистической партии. В тот же день из Москвы пришло еще одно радостное известие. Указом Президиума Верховного Совета СССР за храбрость и мужество, проявленные при форсировании Днепра и удержании плацдарма на его правом берегу, медицинской сестре Вере Сергеевне Кащеевой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Ее фронтовой путь закончился в Берлине. Десятки советских воинов всегда будут с благодарностью вспоминать девушку из Барнаула — Веру Кащееву, которая спасла им жизнь.

Дороги войны

З. И. Кондратьев,

генерал-лейтенант технических войск

Весна 1944 года пришла на Украину раньше обычного. Уже в конце января начал таять снег. Пошли дожди. Реки вздулись и разразились половодьем. Грунтовые дороги расползлись под лучами солнца, сделались непроезжими. Запасы снарядов, горючего, продовольствия во многих дивизиях оказались на исходе. Поизносился и автомобильный парк. Более половины автомашин вышло из строя.

Нужен капитальный ремонт. Фронтовые тылы растянулись до 500 километров. Но и в этих условиях темп наступления Украинских фронтов не ослабевал.

Утопая по колено в грязи, дорожники пробивали путь, таскали на себе автомашины, под огнем противника возводили переправы, строили мосты. Началось массовое изгнание врага с Правобережной Украины.

Дорожники прокладывали пути, оберегали мосты от паводков. Еще осенью в пределах фронта они вместе с инженерными войсками построили через Днепр семь мостов. Кроме того, военные железнодорожники в Днепропетровске по створу взорванного моста соорудили под совмещенное автомобильно-железнодорожное движение тяжелый понтонный мост. Но осенний ледоход снес сложное сооружение. Днепропетровск остался с одним мостом у Сухачевки. Его длина достигала почти 700 метров. Через него проходило 10–15 тысяч машин в сутки. Этот мост нужно было спасти, иначе фронт на этом участке останется без переправы.

Член Военного совета фронта — генерал В. М. Лайок — собрал в Днепропетровском обкоме партии дорожников, железнодорожников и водников. Почти все участники совещания пришли к мнению, что сохранить мост невозможно. Ледоход небывалый, сооружение не выдержит его напора. Иного мнения были начальник дорожного управления фронта гвардии полковник В. М. Мичурин, его заместитель инженер-подполковник Н. Ф. Хорошилов и представитель инженерных войск подполковник С. И. Шаповалов. Они взялись спасти мост. Разработали технические и организационные мероприятия. За переправу развернулось настоящее сражение. В нем участвовали авиация, минометные части, подразделения саперов, водолазов, подрывников.

На пути льда плотиной встали фермы взорванного железнодорожного моста. По всей ширине реки образовался мощный затор. С каждым часом он усиливался, удлинялся. Вода поднялась, пошла по остановившемуся ледяному полю, которое все увеличивалось и угрожало вот-вот упереться в продольные балки спасаемого сооружения. Руководить подрывными работами взялся начальник 2-го отдела дорожного управления фронта подполковник Ф. А. Белаш. Он со своим отрядом вышел на лед и дробил его толовыми шашками. Но это не помогало. Тогда в воздух поднялись самолеты У-2 и сбросили небольшие бомбы — никакого эффекта. После этого в ход пустили минометные батареи. Лед превратился в кашу, пошел.

Чтобы стихия не застала врасплох, велась авиационная разведка Днепра. Летчик по радио информировал В. М. Мичурина о поведении реки и тех сюрпризах, которые она готовит. Вода поднималась. Просвет между ее зеркалом и настилом катастрофически уменьшался.

Подпирала шуга. Вот-вот снова образуются заторы. Люди выбивались из сил, борьба шла с каждой льдиной. Мост превращался в плотину. Вода хлынула на настил, понесла на него куски льда. Сооружение скрипело, вздрагивало. Солдаты бегом таскали с берега камни и сбрасывали их к основанию подмываемых свай.

Весть о нависшей опасности дошла до командования фронта. В район моста приехал генерал армии Р. Я. Малиновский. На спасение переправы были брошены все находившиеся под руками средства. Наконец авиаразводка донесла, что в верховьях реки вода пошла на убыль. Теперь начальник дорожного управления фронта полковник Мичурин с полной уверенностью заверил Р. Я. Малиновского:

— Мост будет спасен!

Командующий уехал. Но, как назло, стихия забуйствовала еще сильнее. Одну из свай вырвало. Мост зашатался. В числе первых на его полотно бросились плотники С. В. Шумилов, И. Д. Распопенко, Г. И. Винниченко и Е. И. Бородавко. Они быстро заделали пробоину. Постепенно напор воды начал терять силу. Черные от копоти, измученные солдаты и офицеры заулыбались. Три дня и три ночи они сражались с белой стихией.

Паровоз дошел до Берлина

По тяжелому понтонному автомобильно-железнодорожному мосту, который был сооружен военными железнодорожниками по створу взорванного моста и о котором упоминал генерал-лейтенант З. И. Кондратьев, первым провел поезд машинист паровоза Герой Социалистического Труда А. Г. Смирнов. Сейчас он живет в областном центре, продолжает трудиться в Днепропетровском локомотивном депо и часто рассказывает молодым железнодорожникам об этом эпизоде военных лет.

— Сотни тысяч километров по фронтовым железным дорогам проехал я на своем паровозе за годы войны, доставляя боеприпасы, вооружение, технику и наконец прибыл к Днепру вслед за наступающими нашими войсками. В первые дни после освобождения Днепропетровска тяжелые паровозы серии СО еще не ходили на правый берег. Временные переправы были ненадежными, а более легкие паровозы ОВ перевозили по нескольку вагонов. После одной очень тяжелой бомбежки, возвращаясь из очередного рейса, «овечка» свалилась в реку. Командование нашей паровозной колонны № 7 решило пустить через переправу мой паровоз СО. Пришлось уменьшить вес паровоза на 15 тонн за счет запаса в тендере воды и угля.

…Поезд медленно двигался вперед, танцевали под его весом металлические понтоны. Сто… двести… четыреста метров. Вот и середина Днепра. Здесь и течение сильнее, и днепровская волна крепче. Еще немного. Но дрогнул настил, что-то сильно треснуло. Это лопнула балка, скреплявшая под настилом понтон. Мне показалось, что паровоз начинает валиться набок и оседать. Помощник испугался, бросился к дверям. Хотелось инстинктивно рвануть ручку стоп-крана, но, овладев собой, этого не сделал. Не отходил от регулятора и продолжал вести поезд, хотя под колесами уже появилась вода. Поезд набирал скорость и вскоре уже двигался по путям станции Днепропетровск. 10 декабря эта понтонная переправа была разорвана напором образовавшихся ледяных полей, но к этому времени был построен за 33 суток временный мост, а вскоре восстановлен и взорванный — железнодорожный.

На своем легендарном паровозе СО 17-1613 Алексей Григорьевич продолжал доставлять фронту эшелоны со всем необходимым для наступающих войск в Белоруссии, Прибалтике, Восточной Пруссии. 25 апреля 1945 года на рассвете машинист А. Г. Смирнов переправился по временному мосту через Одер, а через две недели привел поезд на Силезский вокзал в поверженный Берлин. Посчастливилось Алексею Григорьевичу вести и специальный поезд в Потсдам, в который на конференцию глав правительств СССР, США и Великобритании прибыл Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин.

Под командованием земляка

Свой славный боевой путь 17-я воздушная армия, сформированная в ноябре 1942 года, начала от стен Сталинграда. Путь этот пролег от берегов Волги и Дона через Украину, Молдавию, Балканские горы до Софии, Белграда, Будапешта, в Альпы. Все это время армия входила в состав 3-го Украинского (Юго-Западного) фронта. Командовал ею наш земляк, прославленный советский полководец, ставший маршалом авиации В. А. Судец.

За годы войны летчики 17-й воздушной совершили 532 тысячи боевых вылетов, сбросили на войска и боевую технику врага 32 тысячи тонн авиационных бомб. В воздушных боях на аэродромах уничтожили 4759 вражеских самолетов, разбили и сожгли 3448 танков и самоходных установок, 39 698 автомашин с войсками и грузами, 3120 орудий полевой артиллерии, 5609 железнодорожных вагонов, 1052 склада с боеприпасами и горючим, 108 мостов и переправ, рассеяли и частично уничтожили до 155 тысяч солдат и офицеров противника.

Верховный Главнокомандующий тридцать два раза объявлял благодарности личному составу. Более 220 воинов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, а шесть летчиков стали дважды Героями Советского Союза. Среди них — В. А. Зайцев, А. И. Колдунов, М. В. Кузнецов, В. И. Попков, Г. Ф. Сивков, Н. М. Скоморохов. Все они сражались с врагом в небе над Днепром. Лучшим соединениям армии присвоены наименования Павлоградских, Новомосковских, Днепропетровских, Нижнеднепровских, Никопольских, Криворожских.

В битве за освобождение Днепропетровщины трудной осенью 1943-го и зимой 1944 года 17-й воздушной отводилась одна из ведущих ролей. В музеях городов и сел Днепропетровщины собраны многочисленные материалы, отображающие боевой путь 17-й воздушной, подвиги ее воинов на нашей земле. Многие ветераны — летчики соединений — живут и продолжают трудиться в нашей области, пропагандируют славные героические традиции авиаторов среди молодежи. В Днепропетровске на левом берегу навечно застыл на постаменте устремленный ввысь истребитель — памятник летчикам 17-й воздушной армии.

От стен Сталинграда и берегов Дона через Поволжье и до Днепра пролег боевой путь армии. Все это время ее авиационные соединения обеспечивали действия наземных войск Юго-Западного фронта. Массированными ударами по узлам сопротивления, огневым точкам, боевой технике и живой силе противника летчики взламывали оборону, уничтожали подходящие резервы, преследовали противника. В период подготовки к наступлению на Левобережье Украины армейская газета «Защитник Отечества» выпустила специальный номер, посвященный переходу войск в решительное наступление. Авиаторы клялись Родине, Коммунистической партии и народу, что не пожалеют самой жизни для освобождения Советской Украины.

Только в августе и начале сентября летчики армии совершили более 16 тысяч боевых самолето-вылетов. 9-й смешанный авиационный корпус поддерживал действия 8-й гвардейской армии генерала В. И. Чуйкова. Успешно громили врага и авиаторы 1-го гвардейского смешанного авиационного корпуса. Обеспечивая наступление 6-й армии и 23-го танкового корпуса, за первые пять дней операции летчики сбили 97 вражеских самолетов, уничтожили 45 танков, 33 орудия, свыше 700 солдат и офицеров.

Однажды над целью был ранен командир 110-го гвардейского штурмового авиационного полка майор Н. И. Зубанев. Его самолет был сильно поврежден. К тому же его стали атаковать истребители. Заметив это, командир эскадрильи майор Столяров сразу же пошел на выручку. Меткими очередями он отогнал фашистских летчиков, прикрыл командира и сопровождал его до аэродрома. А незадолго до этого старший лейтенант Масленников спас майора Столярова и его стрелка сержанта Терло: он вывез их с места вынужденной посадки на территории, занятой противником.

Командир 106-го гвардейского авиаполка майор М. В. Кузнецов сам подавал пример мужества и отваги. В боях над Днепропетровщиной ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, а к концу войны он это звание заслужил дважды. В небе Украины отважный летчик лично сбил 12 вражеских самолетов и 4 — в групповых боях.

В сентябрьские дни войска Юго-Западного фронта освободили Лозовую, Павлоград, Синельниково и Новомосковск. В боях отличились 288-я истребительная, 305-я штурмовая авиационные дивизии. Этим соединениям было присвоено наименование Павлоградских, а 295-й истребительной авиационной дивизии — Новомосковской. О многих летчиках гремела в эти дни боевая слава по всему фронту. Они наносили сосредоточенные удары по железнодорожным узлам, мостам и переправам. Мастерством славились экипажи 244-й авиадивизии генерала В. И. Клевцова, 11-й гвардейской истребительной дивизии полковника А. П. Осадчего, 262-й ночной бомбардировочной авиадивизии, 305-й и 300-й гвардейских штурмовых авиадивизий полковников Г. И. Белицкого, Н. Г. Михеичева, А. Ф. Исупова, другие соединения и части воздушной армии.

В 295-й истребительной авиадивизии мастерством воздушного боя славились летчики 31-го истребительного полка во главе со своим командиром майором Г. Д. Онуфриенко. Генерал В. А. Судец не раз отмечал заслуги летчиков полка. За плечами майора Онуфриенко был немалый боевой опыт. Еще в первые месяцы войны в тяжелых воздушных боях он не раз выходил победителем. Отец Григория — отважный командир украинских партизан Денис Онуфриенко — погиб за Советскую власть в 1918 году, его имя высечено на памятнике борцам революции в Ворошиловграде. А сын отвоевал родную землю у гитлеровских захватчиков и стал Героем Советского Союза. В полку служили прославленные советские асы — Николай Краснов, Олег Смирнов, Николай Скоморохов, Владимир Кирилюк, Султан Галиев и другие. Все они также стали Героями Советского Союза, а Н. М. Скоморохов, командовавший эскадрильей «охотников», — дважды Героем Советского Союза. За годы войны летчики 31-го полка уничтожили 350 фашистских самолетов.

Самоотверженно, умело и геройски дрались с врагом летчики 17-й воздушной и в боях за Днепропетровск и Днепродзержинск. Особенно отличившейся 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии полковника Героя Советского Союза А. П. Осадчего было присвоено почетное наименование Днепропетровской.

Пример отваги в дни боев за Днепропетровск показывали летчики-истребители 5-го гвардейского истребительного полка, которым командовал к тому времени уже прославленный воздушный боец дважды Герой Советского Союза В. А. Зайцев. В рядах этого полка выросли Герои Советского Союза И. П. Лавейкин, И. А. Шардаков, Г. А. Баевский, П. Т. Кальсин, И. Н. Сытов, А. И. Пчелкин, С. И. Глинкин, дважды Герой Советского Союза В. И. Попков. Все они воевали в небе над Днепром и сбили в этих боях немало вражеских самолетов, общее число которых превысило счет полка за пятьсот.

Красные следопыты областной станции юных техников на протяжении ряда лет создают историю подвигов летчиков 11-й авиадивизии, в рядах которой выросло 43 Героя Советского Союза. Только летчики 5-го полка уничтожили на земле и сбили за время войны 739 фашистских самолетов, около 2000 автомашин, 283 артиллерийские батареи и много другой техники противника. Ребята собрали подробный материал о подвигах гвардейцев-истребителей.

12 декабря 1943 года вылетели на «свободную охоту» в район Никополь — Кривой Рог старший лейтенант Г. А. Баевский и лейтенант П. Т. Кальсин. Выполнив задание, наши летчики уже возвращались на аэродром, когда самолет Баевского был подбит. Едва летчик вылез из кабины, машина взорвалась. Находящийся в воздухе Кальсин видел, как все это произошло. Решение созрело быстро. Он осторожно подвел свою машину к земле, посадил ее и втиснул в кабину боевого товарища. Высокое летное мастерство Кальсина помогло сделать, казалось, невозможное — одноместный истребитель с двумя летчиками на борту на глазах ошалевших фашистов оторвался от земли и взял курс на свой аэродром. Через два дня был издан приказ по войскам фронта о героическом подвиге летчиков-истребителей. За мужество и героизм, проявленные при выполнении боевого задания, они были награждены орденами Красного Знамени.

В дивизии было два истребителя, на бортах которых красовались надписи: «Веселые ребята», «От джаз-оркестра Л. Утесова». В начале ноября их передали в 5-й гвардейский полк музыканты этого оркестра. Самолеты были построены на их средства. Спустя три месяца авиаторы писали коллективу оркестра: «Со времени получения вашего подарка летчики-гвардейцы уничтожили в воздушных боях и на аэродромах девять вражеских самолетов. Ваши машины в надежных руках. Свою боевую биографию Ла-5 с надписью «Веселые ребята» закончили в небе Берлина».

Узнали ребята из областной станции юных техников о том, как летчики 5-го полка принимали эскадрилью боевых самолетов, приобретенную на личные средства комсомольцев-дальневосточников. По поручению ЦК Ленинского комсомола боевые самолеты передавал полку секретарь Днепропетровского обкома ЛКСМУ тов. Остапец. Эскадрилья называлась «Комсомолец Дальстроя». Сразу же после митинга истребители повел в бой командир эскадрильи Герой Советского Союза В. И. Попков. В боях на правом берегу Днепра количество сбитых вражеских машин он довел до тридцати.

В ожесточенных боях на правобережной Днепропетровщине не раз совершал подвиги командир эскадрильи «Илов» Н. Н. Дьяконов. К началу 1944 года в его летной книжке значилось свыше 100 боевых вылетов. Он был настойчив в достижении цели, по шесть, а если нужно, и десять заходов сделает, но поразит врага с наибольшим эффектом. 4 февраля 1944 года лейтенанту Н. Н. Дьяконову было присвоено звание Героя Советского Союза. Под стать ему был и другой летчик — капитан А. И. Колдунов, который к тому времени сбил более двух десятков самолетов. До конца войны эта цифра намного увеличилась, а летчик стал дважды Героем Советского Союза.

Освобождая днепропетровскую землю, совершили свои бессмертные подвиги летчики 17-й воздушной: командир эскадрильи капитан К. Н. Шакурский из 237-го штурмового авиационного полка, летчик 951-го штурмового авиационного полка младший лейтенант А. Д. Шурганов, командир эскадрильи 955-го штурмового авиационного полка капитан В. Г. Яцин. Они до конца выполнили свой воинский долг, ценою самопожертвования по примеру Николая Гастелло обеспечили дорогую победу.

Никопольско-Криворожская операция

После героической битвы за Днепр и освобождения таких крупных промышленных центров, как Запорожье, Днепропетровск и Днепродзержинск, глубокой осенью 1943-го и зимой 1944 года войска трех советских фронтов: 2-го Украинского, 3-го Украинского и 4-го Украинского под командованием полководцев И. С. Конева, Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина развернули широкое наступление на Правобережной Украине. Битва за железную руду и марганец — одна из труднейших и наименее известных в военной истории операций, проходила в сложных погодных условиях. Она называлась Никопольско-Криворожской. Совместные действия фронтов координировали представители Ставки Верховного Главнокомандования Г. К. Жуков и А. М. Василевский. В этой грандиозной операции участвовали десять общевойсковых, три воздушные, танковая армии этих фронтов, несколько танковых и кавалерийских корпусов.

В то время, как на правом фланге войска 2-го Украинского фронта подошли к самому Кривому Рогу, гвардейцы 8-й армии 3-го Украинского фронта вели труднейшее наступление вдоль железной дороги Днепропетровск — Апостолово. На левом фланге, напротив Никополя, войска 4-го Украинского фронта напрягали свои усилия по ликвидации плацдарма противника на левом берегу Днепра.

На Апостолово

Соединения 8-й гвардейской и 46-й армий генералов В. И. Чуйкова и В. В. Глаголева после форсирования Днепра и освобождения Днепропетровска и Днепродзержинска продолжали вести упорные бои на территории Солонянского, Томаковского, Криничанского и Софиевского районов. От Днепродзержинска на Кринички, Гуляйполе, Малую Софиевку продвигались 6-я Орловская, 152-я Днепропетровская, 353-я Днепродзержинская, 195-я Новомосковская, 236-я Днепропетровская и другие дивизии 46-й армии. От Запорожья, Войскового и Днепропетровска на Томаковку, Соленое, Сурско-Михайловку наступали 39-я Барвенковская, 47-я Нижнеднепровская, 35-я Лозовская, 57-я, 88-я гвардейские дивизии 8-й армии. Еще в начале ноября командующий 3-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновский принял решение форсировать Днепр на участке Запорожье — Беленькое, для чего перебросил из-под Войскового 6-ю армию генерала И. Т. Шлемина, 4-ю и 5-ю понтонно-мостовые бригады подполковников К. Баландина и Б. Номинаса. В ночь на 25 ноября 6-я армия форсировала Днепр на широком, почти 40-километровом участке плавней, захватила плацдарм и также, как 8-я и 46-я армии, вышла в тыл всей никопольской группировке противника. 5 февраля 1944 года в ночном бою сомкнутся фланги 8-й и 46-й армий вокруг Апостолово, а через три дня 6-я армия 3-го Украинского и 3-я 4-го Украинского фронтов войдут в Никополь. Но это будет позже, а пока их ждали тяжелейшие и кровопролитнейшие бои с гитлеровцами на пути к этой победе.

О накале этих боев, о трудностях, которые преодолевали бойцы и командиры, рассказывал в послевоенные годы Маршал Советского Союза В. И. Чуйков, приезжавший на встречи с трудящимися в Днепропетровск и Никополь. Но прежде стоит рассказать о самом полководце, о его героической и легендарной жизни.

Василий Иванович Чуйков родился в 1900 году в селе Серебряные Пруды Московской области в семье крестьянина. В 12 лет ушел из дому в Питер зарабатывать на кусок хлеба. В 1917-м стал моряком Балтийского флота, как и его старшие братья Петр, Иван и Илья, участвовал в революционных событиях. Вскоре он становится курсантом Первых Московских военно-инструкторских курсов Красной Армии. С тех пор и до конца своей жизни Василий Чуйков связал свою судьбу с Красной Армией.

Курсант Чуйков сражался на разных фронтах гражданской войны. Несколько раз был ранен в боях и за подвиги награжден двумя орденами боевого Красного Знамени. В 1919 году вступил в ряды Коммунистической партии, в 1925-м окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

Великая Отечественная война застала В. И. Чуйкова в Китае, где он был военным советником и всеми силами стремился скорее возвратиться на Родину, чтобы принять участие в борьбе с фашизмом. В Москву он прибыл в начале марта 1942 года и вскоре был назначен заместителем командующего Резервной армии, а затем командующим 62-й армией, которая сыграла большую роль в героической обороне Сталинграда, в битве за Днепр, в операции по освобождению Правобережной Украины, Западной Польши, в Висло-Одерской и Берлинской операциях.

19 марта 1944 года В. И. Чуйкову присвоено звание Героя Советского Союза, 6 апреля 1945 года он был удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями, в том числе иностранными. После войны Маршал Советского Союза В. И. Чуйков был главнокомандующим советскими оккупационными войсками и председателем Советской контрольной комиссии в Германии, затем командующим войсками Киевского военного округа. В это время Василий Иванович бывал на Днепропетровщине, встречался с рабочими, колхозниками, студентами, учащимися. Многие годы В. И. Чуйков работал в Министерстве обороны СССР, он автор книг «Начало пути», «180 дней в огне сражений», «Гвардейцы Сталинграда идут на запад», «Конец третьего рейха». Похоронен В. И. Чуйков в Волгограде на Мамаевом кургане.

Трудный переход

В. И. Чуйков,

дважды Герой Советского Союза,

Маршал Советского Союза

«…По настоянию командующего фронтом Р. Я. Малиновского и представителя Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевского 15 октября я выехал в Москву на лечение в госпиталь. Во временное командование 8-й гвардейской армией вступил генерал-полковник И. И. Масленников. Я вернулся из госпиталя сразу же после ноябрьских праздников и 12 ноября вновь вступил в командование армией. Соединения 8-й гвардейской армии к тому времени занимали фронт по линии: Боголюбовка — Котляровка — Машиновый — Александровка-1— Могила Дедова — Широкое — Многотрудный — Иван-город — пункт Привольное — Аполлоновка — Новоалександровка.

Можно было сразу же убедиться, что 8-я гвардейская прочно обосновалась на правом берегу Днепра, больше того, она нависает угрожающей силой над войсками противника в днепровской излучине. Это было достигнуто в упорных боях в конце октября, которые шли почти непрерывно до 5 ноября. Как я узнал по прибытии в штаб армии, определилось направление главного удара на Апостолово. Легко догадаться, чем грозило противнику это вновь открывшееся направление наступательных действий. 8-я гвардейская и 46-я армии в случае успеха заходили во фланг и тыл всей никопольской группировки немцев, резали ее тылы, открывали путь на Николаев и Одессу. Замысел правильный, но он должен был осуществляться более крупными силами.

Начиналась распутица. Армии не хватало танков. Артиллерия хронически испытывала нужду в боеприпасах, которые очень трудно было подвезти из-за Днепра. После довольно успешных боев за расширение плацдармов наступательные действия армии почти сошли на нет. Противник применил здесь, пользуясь множеством опорных пунктов, тактику подвижной обороны. Эти опорные пункты были одновременно и складами боеприпасов. Так что гитлеровские войска неудобств от распутицы не имели. Мелкими контратакующими частями противник как бы обволакивал наши прорывы. Наша артиллерия из-за недостатка снарядов не могла подавить огневые точки противника даже в первых позициях его обороны.

12 ноября я встретился с Р. Я. Малиновским и А. М. Василевским, чтобы узнать, какие задачи они ставят перед армией. Александр Михайлович Василевский, конечно, прежде всего заговорил об общей задаче для всего фронта, даже для нескольких фронтов — как можно скорое овладеть Никополем, лишить немецкую промышленность дарового марганца, без которого будет значительно затруднено производство самолетов в Германии. Слова «Никополь» и «Марганец» зазвучали в те дни, как перед этим звучало слово «Донбасс». Василевский в своих установках ссылался на И. В. Сталина. Сталин, дескать, сейчас все свое внимание сосредоточил на Никопольском плацдарме.

Какие же задачи поставил перед нашей армией представитель Ставки?

— На Апостолово! — говорил он мне. — Сейчас о действиях 8-й будут судить по движению на Апостолово… Пять — десять километров в день, но все же вперед, все же продвижение!

Всякое движение во время войны имеет свои законы. Кто знал до войны, что есть такой городок на Украине — Апостолово? Ничем-то он особо не примечателен — узел железных дорог в центре рудного бассейна. Апостолово по законам войны, которые диктуют интерес к городам не только по их значимости, но и по географическому расположению, приобрело первостепенное значение. Вгрызаться с фронта в оборону Никопольского плацдарма было невозможно. Там были воздвигнуты оборонительные укрепления высшей категории. Лобовым наступлением мы не достигли бы успеха. Выходом на Апостолово мы ставили противника в катастрофическое положение. Никопольский гарнизон, войска на плацдарме лишались коммуникаций, попадали в окружение.

Итак, на Апостолово!

14 ноября я, как командующий армией, утвердил план операции, предусматривающий движение войск вдоль железной дороги Днепропетровск — Николаевна — Апостолово, с обходными маневрами вокруг сильных опорных пунктов противника на железнодорожных станциях. На первом этапе операции планировался прорыв фронта по линии, которая проходила через Екатериновку, Владимировку, Томаковку, поселок и станцию Незабудино, Иатальевку, Павловку, Пропашное. Овладев этими населенными пунктами и контролируя железную дорогу, армия могла взять направление на Николаевку. Овладев Николаевкой и станцией Лошкаревка, мы открывали ворота на Апостолово.

Стало быть, ближайшей задачей был удар на Николаевку. Здесь — обеспечить стык и взаимодействие с 46-й армией, которая наступала правее 8-й гвардейской. Задача не из легких.

…Вспоминается мне бой за поселок Незабудино. Я наблюдал за нашей атакой с наблюдательного пункта, оборудованного на высоте с отметкой 192,7, в километре от станции. В атаку шли части 47-й гвардейской дивизии. После короткой, но эффективной артподготовки, скорее даже артналета, стрелковые части поднялись в атаку и выбили противника из поселка. А должен заметить, что наступление велось по пашне. Тот, кто знает, во что превращается чернозем после обильных осенних дождей, поймет, что такое пашня для перебежек в атаке. На сапоги налипали пудовые комья земли. Овладев северной окраиной поселка, гвардейцы начали продвигаться к южной окраине…»

Сорок седьмая, дивизия стальная…

Не менее легендарной славой, чем другие гвардейские воинские соединения, участвовавшие в боях на Днепропетровщине, овеяны знамена полков 47-й гвардейской стрелковой дивизии, которой в разное время командовали генералы Фоканов, Осташенко, Бобрук, Шугаев. За героические дела эту дивизию называли «Ульяновской» и «Стальной», потому что она была сформирована в городе Ульяновске на родине В. И. Ленина. Выдержала суровые испытания в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в боях под Москвой и Сталинградом, где ей присвоено звание гвардейской, на Дону и Днепре боевыми делами доказала, что она действительно «стальная» и большой пробивной силы. И не случайно в своих воспоминаниях В. И. Чуйков тепло рассказывает о действиях гвардейцев 47-й, а солдаты пели о ней боевую патриотическую песню, которая звала их в бой.

Форсировать Днепр 47-я начала в ночь на 24 сентября в направлении сел Звонецкое, Никольское, Майорка и Волосское и неудачно. Только со второй попытки передовые десантные группы захватили небольшой плацдарм, откуда и началось вскоре наступление основных сил дивизии. От знаменитого порога Ненасытец, около которого киевский князь Святослав насмерть сражался с печенегами, советские воины погнали фашистских вояк все дальше на запад.

Были освобождены населенные пункты Александровна, Лошкаревка, Михайловна, Елизарово, Натальевка. Совместно с 39-й дивизией овладели Новониколаевкой и другими селами Солонянского, Софиевского и Апостоловского районов. Все это время, начиная с декабря 1942 года, дивизией командовал генерал Ф. А. Осташенко, опытный и грамотный военачальник, получивший большую армейскую закалку.

На службу он был призван еще в царскую армию в 1915 году, а в июне 1918-го становится добровольцем молодой Красной Армии. После участия в боях с Юденичем был направлен на курсы красных командиров в Смоленск, затем снова бои с белополяками, учеба и продолжение службы.

Великая Отечественная застала полковника Ф. А. Осташенко в пограничном Бресте, где он был заместителем командира 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии, которая через два с лишним года будет сражаться на Аульском плацдарме. Первый бой полковник Осташенко принял на белорусской земле, потом тягостное отступление и наконец — Сталинград. В декабре 1943 года, когда 47-я вела тяжелые бои на подступах к Апостолово, Федор Афанасьевич получил новое назначение: командиром 57-го стрелкового корпуса 37-й армии, с которым сражался под Кривым Рогом.

Интересную поисковую работу провели красные следопыты зеленодольского Дворца культуры «Юбилейный» Апостоловского района под руководством учителя истории местной вечерней школы, бывшего воина этой дивизии П. П. Зеленецкого. Они составили своеобразную боевую летопись 47-й гвардейской, разыскали многих ее бывших воинов, пополняют экспонатами музей боевой славы. Из материалов стало известно, что дивизия за годы войны прошла с боями более 6000 километров, освободила от врага две тысячи городов и сел, за совершенные подвиги 18 бойцам и командирам присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них — бывший командир 142-го гвардейского полка, а затем командир дивизии полковник В. М. Шугаев, гвардии полковник С. А. Бобрук, артиллерист П. С. Дубровный, пулеметчик И. А. Усенко, о котором взволнованно пишет в книге «Конец третьего рейха» Маршал Советского Союза В. И. Чуйков, командир 137-го гвардейского полка И. А. Власенко, которому сдался в плен комендант Берлина гитлеровский генерал Вейдлинг.

Красные следопыты ведут обширную переписку с ветеранами дивизии М. Д. Воробьевым, А. А. Соколовым, политработником Б. С. Народецким, военфельдшером С. М. Комлевой, вместе с ними создают историю дивизии, подвигов ее воинов, на примерах которых учится молодежь. Юноши и девушки Зеленодольска гордятся тем, что именно на их земле 47-я гвардейская стрелковая дивизия получила почетное наименование Нижнеднепровской, а за форсирование Ингульца удостоена ордена Красного Знамени. Орден Богдана Хмельницкого II степени засиял на знамени дивизии после освобождения Одессы. Командир дивизии полковник С. А. Бобрук за мужество, героизм и умелое командование в боях на днепропетровской земле был удостоен звания Героя Советского Союза и стал генерал-майором. Вскоре он принял командование 31-м гвардейским стрелковым корпусом.

Бок о бок с 47-й в составе 8-й гвардейской армий шла с боями по украинской земле 74-я Щорсовская гвардейская стрелковая дивизия, которая в Сталинграде именовалась 45-й. Здесь, на Днепропетровщине, она также получила почетное наименование Нижнеднепровской, была награждена орденом Богдана Хмельницкого II степени. В ту пору дивизией командовал генерал-майор Д. Е. Баканов.

Рожденная в годы гражданской войны, закаленная в Сталинградской битве в Великую Отечественную, 74-я Щорсовско-Нижнеднепровская прошла большой и героический боевой путь, который закончился в поверженном Берлине. Бойцов и командиров вдохновляли в боях мужественные образы героев гражданской войны Николая Щорса, Ионы Якира, Ивана Дубового, Николая Островского, которые крепкими узами были связаны с этой дивизией в те далекие героические годы.

В боях на апостоловской и криворожской земле воины-щорсовцы и их побратимы из 47-й Ульяновской дивизии не могли не вспомнить легендарного комбрига Г. И. Котовского и вечно живого Павку Корчагина из батальона чекистов-котовцев под командованием нашего славного земляка, уроженца села Калиновки Солонянского района А. И. Пузыревского. «Уже год воюет Павка Корчагин среди котовцев в полку Александра Иосифовича Пузыревского» — это строки из романа «Как закалялась сталь». После прорыва группы Якира, в которой была и 45-я дивизия, чекисты Пузыревского стали котовцами. А в 30-е годы А. И. Пузыревский — один из многих героев романа Николая Островского — был секретарем Апостоловского райпарткома и заведующим промышленным отделом Екатеринославского губкома партии. Вот так переплелись судьбы героев Октября и гражданской войны, они вдохновляли гвардейцев в битве с фашизмом на Днепре, под Одессой, в Польше, на Зееловских высотах на подступах к Берлину и при штурме имперской канцелярии и рейхстага.

Воинское мастерство, боевая выучка пришли к бойцам и командирам 74-й Щорсовско-Нижнеднепровской после трудного фронтового пути, на котором они постигли все процессы этой сложной науки. Особенно запомнился ветеранам дивизии рубеж наступления от Днепра до Апостолово и Большой Костромки, где проходили ожесточенные бои с противником. В этот период наступления, глубокой осенью 1943-го и в начале зимы 1944 года, в боевую летопись дивизии было вписано много славных имен гвардейцев, совершивших свои легендарные подвиги на многострадальной днепропетровской земле.

Военфельдшер Людмила Родионова воевала в составе Богунского стрелкового полка, а до этого в рядах 31-й стрелковой дивизии совершила героический подвиг под Ростовом-на-Дону, за что была награждена орденом Ленина. Бойцы называли девушку «Людмила — огненное сердце», за бесстрашие в бою и за чуткое отношение к раненым. О своем награждении она узнала уже в госпитале. А затем был Сталинград, снова ранение и снова — фронт. Под Харьковом попала в плен, гитлеровцы расстреляли Людмилу вместе с другими советскими военнопленными, но она и на этот раз осталась жива. Когда наши подразделения вновь вернули утраченные позиции, ее подобрали и отправили в госпиталь. Так лейтенант медицинской службы Людмила Родионова получила пятое тяжелое ранение за неполных два года войны.

Она была ровесницей Великого Октября, четвертым ребенком у большевика-подпольщика и сподвижника Сергея Лазо — А. С. Родионова, который не раз отличался в боях с белогвардейцами. После гражданской войны семья переехала на Украину, где Людмила работала на киностудии и училась на рабфаке, затем в мединституте.

В 74-й Щорсовской она командовала санитарным взводом в 236-м Богунском полку. О ней писала дивизионная газета: «Мы видели, как она выносила раненых из пекла битвы, видели, как заплакала, когда приказали ей оставить передний край, чтобы перевязать рану». Такой была военфельдшер Л. А. Родионова в годы войны, такой она осталась и в мирные дни, работая в парткоме киевского завода «Арсенал». Только через 32 года она получила орден Ленина, которым была награждена за бои под Таганрогом. Уже в 80-е годы о боевом пути Л. А. Родионовой была написана повесть. Вот отдельные выдержки из нее.

От Днепра до Днестра

Я. Сикорский,

журналист

В конце сентября сорок третьего Щорсовская гвардейская дивизия вошла в Нижнеднепровск. Санитарная часть богунцев остановилась на околице города среди развалин. Рядом с высокой насыпью, где до войны проходила железнодорожная колея, сохранились длинные бараки, обнесенные колючей проволокой. В мирное время здесь была больница, а во время оккупации фашисты устроили в этих помещениях лагерь для военнопленных. Когда танкисты сняли колючую проволоку, перед бойцами предстала ужасная картина преступлений. Отступая на правый берег, гитлеровские изверги не успели замести следы нечеловеческих издевательств над пленными и гражданским населением. Покалеченные, окровавленные трупы истощенных людей во дворах и бараках начали разлагаться, отравляя воздух. На полах, на нарах почернела гнилая солома, разные лохмотья со следами засохшей крови.

— Это и есть тот «новый порядок», про который фашисты столько трубили? — грустно проговорил Костя Георги, осматривая бараки. — Страшнее чумы…

— Ты только теперь понял? Мало насмотрелся на фронтовых дорогах от Волги до Днепра этой чумы, — ответила военфельдшеру батальона Георги Людмила Родионова.

…Воины пробирались среди руин к берегу Днепра. На той стороне горел город — красавец юга Украины. Черные клубы дыма поднимались к небу. Изредка между ними прорывались зловещие сполохи пламени. Стонала могучая река, гневно выкатывая на берег свои волны.

«Чуден Днепр при тихой погоде…» — вспомнил бессмертного Гоголя кто-то из санитаров и запнулся. — Нет, сегодня Николай Васильевич: сказал бы не так. А как? Как сказать, когда душа волнуется, как эти днепровские волны?

— На правом берегу найдем слова, — отозвалась Людмила. — Разве не слышали последнее сообщение? От Киева до Запорожья наши войска форсируют Днепр. Уже почти двадцать плацдармов захватили на правом берегу. Теперь наша очередь…

Однако не пришлось им принять участие в окончательном освобождении города на Днепре. Утром следующего дня поступил приказ: гвардейцам 8-й армии двигаться на Запорожье. Так богунцы неожиданно очутились у стен великой стройки первых пятилеток — Днепрогэса. Октябрьский праздник встретили на правобережье.

Особенно жестокие бои развернулись в районе Никополя — Апостолово. После каждого боя — сотни раненых. Дороги, как осенью, непроезжие, не порадовала и зима морозами. Не только машины, но и подводы грузли в грязи, смешанной со снегом. Раненых выносили на руках к полковому медпункту. Смуглый Костя Георги совсем почернел. Все обессилены от переутомления — где уж тут думать об отдыхе!

После освобождения Апостолово полк наступал на Большую Костромку. Как сообщила разведка, в селе относительная тишина. Вероятно, гитлеровцы отступили. На дорогах и обочинах разбитая вражеская техника: танки, самоходки, автомашины и трупы. Уже совсем стемнело, когда передовые подразделения подошли к селу. Настораживала тишина. А еще больше удивляла общая картина большого села: никаких следов разрушений, как будто война миновала счастливых жителей.

— Улицы пустынны, и в хатах не видно света. Неужели немцы, отступая, угнали за собой все население? — в задумчивости, ни к кому не обращаясь, промолвил Костя. — Так спешили, что и хаты не успели сжечь.

— Не похоже на них, — ответила Людмила, едва переставляя ноги.

— Там наконец мы согреемся и обсушимся. Хоть бы встретить кого, чтобы помог найти школу. Там и оборудуем полковой медпункт…

Когда весь полк вошел в село и службы начали выбирать помещения, готовясь к отдыху, тишина взорвалась огнем. Во всех направлениях темноту прорезали очереди трассирующих пуль. Стреляли из-за сараев и деревьев, из-за заборов. Все улицы и дворы клокотали от взрывов гранат.

Вспыхнул кровавый бой. Заманив полк, гитлеровцы окружили село, рассчитывая внезапным ударом уничтожить богунцев.

Но нелегко было ошеломить тех, кто пережил Сталинград, форсировал Днепр. Посреди бушующего огня бились врукопашную. Здесь не было обозначенной линии фронта. Каждый находил свои позиции там, где застал его первый выстрел фашиста. Двое суток не затихал бой. Подходили другие части дивизии и с ходу бросались в атаку. Санитары, медсестры, врачи не просто выносили раненых — оружием отбивали их из рук озверелых гитлеровцев. Такого не видели и в сталинградских боях! Уже потом, после боя, от пленных узнали, что тут действовали части специального назначения — карательной дивизии».

В 8-й гвардейской армии, наступающей на Апостолово, поредели роты и батальоны. Однако, несмотря на распутицу и слабую поддержку танков, авиации и артиллерии, надо было наступать. 26 ноября после 20-минутной артподготовки дивизии снова пошли вперед и продвинулись на десять — двенадцать километров. Для противника, оседлавшего шоссейные дороги Днепропетровск — Запорожье, Днепропетровск — Никополь, создавалась неблагоприятная ситуация, 8-я гвардейская выходила в тыл его частям.

«Таким образом, — вспоминает маршал В. И. Чуйков, — одним флангом армия вплотную придвинулась к Николаевке и стучалась в ворота, ведущие в Апостолово, другим флангом зависла над марганцовыми рудниками, ради которых Гитлер и держал здесь 6-ю полевую и 1-ю танковую армии. До марганцевых рудников оставалось около 30 километров. В армию был возвращен из резерва 33-й стрелковый корпус. Мы его ввели между 28-м и 4-м гвардейскими корпусами…

…Дня за три до наступления командующий фронтом приехал на курган Могила Орлова, где находился передовой командный пункт, и пригласил к себе меня, командующего 46-й армией генерала В. В. Глаголева и командира 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Т. И. Танасчишина. Здесь Р. Я. Малиновский дал последние указания о взаимодействии флангов 8-й гвардейской и 46-й армий. На этом совещании присутствовал и представитель Ставки А. М. Василевский.

С таким же трудом преодолевали километры бездорожья, насыщенные опорными пунктами, оборонительными рубежами, войска 46-й армии В. В. Глаголева. Они наступали со стороны Днепропетровска и Днепродзержинска на Софиевку. И когда был освобожден этот крупный населенный пункт, в нем разместился штаб армии. Дальнейшее наступление приостановилось — впереди был хутор Высокий, где немцы создали мощный оборонительный рубеж. Высота господствовала над всей окружающей местностью, в хорошую погоду отсюда далеко было видно в сторону Кривого Рога и Пятихаток. Двенадцать раз штурмовали ее полки 236-й, 353-й, 152-й, 195-й и других стрелковых дивизий и обескровленные откатывались назад. Снова пополнялись людьми, вооружением и шли в наступление. 236-я Днепропетровская стрелковая дивизия за эти бои была награждена орденом Красного Знамени.

Не безвестен солдат

В. Черкасов,

журналист

Память… Более пяти тысяч воинов похоронено в этой братской могиле. Более тысячи имен выбито на граните. Каждый год благодаря красным следопытам и юнармейцам школ Софиевского района к этим именам добавляются новые. Некоторые фамилии, наоборот, исчезают с траурных плит. Значит, герои остались живы.

…Мы на месте, где весело жил когда-то уютный хутор Высокий. Теперь его нет: сгорел в войну. Земля распахана, крестьяне подались в соседние крупные села. И только на вершине холма стоит памятник — два штыка уперлись в небо. Более сорока лет назад война собирала на этих полях обильный горький урожай.

А места здесь удивительные! Стоишь посреди степи, кругом равнина до самого горизонта. Сам хутор располагался на холме и недаром звался Высоким. В 1943 году линия фашистской обороны проходила здесь через хутор и упиралась в Днепр. По голой зимней степи наступали воины 37-й, 8-й и 46-й армий. Бои шли жестокие. Из архивных военных документов известно, что гитлеровские солдаты и офицеры, оборонявшие этот рубеж, получали довольствие и жалование в тройном размере и дрались с отчаянной обреченностью.

…Отделением противотанковых ружей командовал комсомолец Иван Калинин, парень из Кировской области. В неравном бою наши воины уничтожили четыре танка. А когда не осталось патронов, раненый Калинин с двумя гранатами выполз из окопа и подорвал еще один танк. Подоспевшее подкрепление оттеснило фашистов, но в городок на реку Вятку пошла похоронка,

А солдат-то выжил! Как же это случилось! Когда жители окрестных сел стали ходить по полям и хоронить погибших воинов в братских могилах, они нашли окровавленного бойца: в нем чудом теплилась жизнь. Колхозники выходили Ивана, а затем отправили в госпиталь. Недавно Герой Советского Союза И. Н. Калинин приезжал на места боев, сюда, где на могильной плите было выбито его имя. Жизнь, к счастью, стерла надпись теперь — позаботились школьники.

…Учащиеся Менжинской восьмилетки ежегодно посылают во все уголки страны более тысячи писем, разыскивая родственников погибших. Им удалось установить имена уже свыше 500 бойцов, похороненных в братской могиле. А 15 человек, которые, как и Калинин, считались убитыми, оказались живыми. Среди них — Н. А. Джафаров из Азербайджана, Н. Ф. Курликов из Карагандинской области, И. А. Чурсин из Краснодарского края.

Три десятилетия считали пропавшим без вести харьковчанина И. А. Воробьева. И вот красные следопыты Сергеевской восьмилетки сообщили его брату установленные факты. В январе 1944 года Иван Воробьев погиб смертью храбрых и похоронен в их селе. После таких писем родные нередко приезжают на хутор Высокий. Однажды из армянского города Дилижана прибыл Г. Р. Овсепян. На солдатском котелке он вдруг увидел нацарапанное имя своего брата. Попросил тот котелок домой, чтобы, как последнюю весть о сыне, показать престарелой матери.

Военрук Софиевской средней школы А. Кончин, посвятивший себя благородному делу, убежден: безымянных героев быть не должно. Пусть знают дети и внуки имена павших, пусть знают, как стояли насмерть их отцы и деды! Пусть святая память воспитает готовность в любую минуту защищать Родину!

— Есть у нас в стране места, священные для всех поколений — Куликово поле, Бородинское. А это поле народ назвал Высоким…».

За завтрашний день

Метр за метром в трудной и жестокой битве за железную руду и марганец, преодолевая упорное сопротивление противника, освобождали советскую землю воины 8-й гвардейской, 46-й, 37-й и других армий. Братские могилы покрыли правобережье Днепропетровщины, они всегда напоминают о мужестве и героизме воинов-освободителей, их бессмертном подвиге.

— На подступах к селу Грузиновка, — вспоминал днепропетровец полковник в отставке П. Г. Меркун, — развернулись тяжелые бои за высоту 161,4, которая несколько раз переходила из рук в руки. Подразделения 84-го стрелкового полка, которым я командовал, вместе с другими частями 6-й Орловской дивизии, поддерживали тогда танкисты 23-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Е. Г. Пушкина. И если бы не они, победа досталась бы с большими жертвами. Вместе с нами они наступали к Веселой Долине и на Софиевку.

В селе Новоюльевке в братской могиле вместе с русскими, украинцами, белорусами, грузинами и воинами других национальностей похоронен славный сын казахского народа старший лейтенант Баубек Булкишев. В годы войны это имя воина-писателя было широко известно советскому читателю. В очерках Булкишева много захватывающих и волнующих страниц о глубоких гуманных чувствах и мыслях, о гражданском и воинском долге советской молодежи. В «Комсомольской правде» были напечатаны три его очерка: «Я хочу жить», «О жизни и смерти», «Слушай, Кавказ!»

«Моя молодость служит делу человечества, — писал Баубек в очерке «О жизни и смерти». — Быть может, мне и не удастся вернуть ее, но я верну ее моим младшим братьям, и они будут гордиться теми, кто сражался с врагом в эти воинственные годы. Младшие братья! Вы будете самыми счастливыми молодыми людьми, каких знала история. Вы не будете знать, что такое война. Мы жертвуем собой во имя вашего счастья, вам мы обеспечим мир навеки».

Свои военные очерки Баубек писал в окопах и траншеях в редкие минуты затишья между боями. В начале ноября 1942 года начальник Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербаков вызвал Баубека с фронта, чтобы объявить ему благодарность за плодотворную публицистическую деятельность, и сообщил о решении издать его очерки.

Гитлеровцы четыре раза ходили в контратаку на освобожденное нами село Новоюльевку и четыре раза отступали, неся большие потери. Отступая в последний раз, враг заминировал за собой все дороги. Баубек и еще несколько бойцов пошли вперед. За полчаса они извлекли и обезвредили 280 мин. Дорога для пехоты, танков и артиллерии была открыта. Когда Баубек поднимал последнюю мину, она взорвалась…

Уже после войны в Алма-Ате на казахском языке вышла книжка военных очерков Баубека Булкишева «Жизнь принадлежит нам». Эта маленькая книга заключает в себе интересные и волнующие мысли и чувства. Они всегда будут нас волновать, эти жизнеутверждающие строки писателя-солдата:

«Много я видел красивых лунных ночей, но сегодняшняя особенно поражает меня, — ведь это ночь перед боем. И вот в эту ночь перед боем мне хочется сказать Родине, народу, человечеству: — Я люблю жизнь, я хочу жить. Я знаю все опасности боя, я знаю, чем я рискую, но тем значительнее для меня этот завтрашний день».

Во время Никопольско-Криворожской наступательной операции большую и многогранную партийно-политическую работу в войсках проводили армейские политорганы, партийные и комсомольские организации под руководством политотделов и Военных советов. В это время в составе войск 3-го Украинского фронта насчитывалось около 120 тысяч коммунистов. Во многих стрелковых ротах, например, коммунисты и комсомольцы составляли около 50 процентов личного состава.

В результате принятых политорганами мер значительно возросла в наступательном бою роль парторгов, ротных и батальонных парторганизаций. Большевистским словом и личным примером они вдохновляли бойцов и командиров на четкое выполнение боевых приказов командования, вовлекли лучших воинов в ряды Коммунистической партии. Много внимания уделялось разъяснению воинам приказов Верховного Главнокомандующего, важности наступления на Никопольско-Криворожский промышленный район и на Апостолово.

Душой солдат, великолепным организатором был член Военного совета 3-го Украинского фронта генерал-полковник А. С. Желтов, который шел с войсками от самого Сталинграда. Алексей Сергеевич был опытным политработником и талантливым пропагандистом. Свой фронтовой опыт он применяет и сейчас на посту председателя Советского комитета ветеранов войны.

Родился А. С. Желтов в 1904 году в Харькове в семье рабочего, трудиться начал с четырнадцати лет. В 1924 году по путевке комсомола Алексей Желтов поступил учиться во 2-ю московскую пехотную школу, после окончания которой командовал взводом, ротой. С 1929 года — член КПСС. В 1937 году А. С. Желтов с отличием окончил Военную академию имени М. Ф. Фрунзе и был назначен комиссаром 24-й стрелковой Самаро-Ульяновской Железной дивизии. В 1938 году, после окончания Военно-политических курсов, полкового комиссара Желтова назначают членом Военного совета Приволжского военного округа, а в феврале 1941 года он уезжает на Дальний Восток. Там и застала его Великая Отечественная война.

С сентября 1941-го корпусной комиссар А. С. Желтов в действующей армии. Он был членом Военного совета Карельского фронта, 63-й армии, Донского, Юго-Западного (переименованного затем в 3-й Украинский) фронтов. А. С. Желтову было присвоено звание Героя Советского Союза. Он вносит большой вклад в дело воспитания молодого поколения советских людей.

— Я и сегодня с глубоким чувством волнения вспоминаю годы войны, — говорил на встрече с ветеранами Великой Отечественной войны Алексей Сергеевич Желтов, — как вместе с войсками пережил трудные дни Сталинградской битвы, радость побед наших армий в Донбассе, на Левобережье и Правобережье Украины. Вспоминаю мужественных боевых соратников, видных советских полководцев — Р. Я. Малиновского, В. И. Чуйкова, В. А. Судец, Д. Д. Лелюшенко и других, с которыми прошел большой фронтовой путь до светлого Дня Победы.

Советские войска продолжали продвигаться вперед на Апостолово. Успешно развивали наступление дивизии 46-й армии генерала Глаголева и 8-й гвардейской генерала Чуйкова. В это же время 6-я армия генерала Шлемина и 37-я генерала Шарохина с целью отвлечения противника наносили вспомогательные удары. Утром 1 февраля 1944 года дивизии 8-й гвардейской прорвали оборону противника. Вслед за частями 4-го и 29-го гвардейских стрелковых корпусов генералов В. А. Глазунова и Я. С. Фоканова в прорыв устремились танки 4-го Сталинградского гвардейского механизированного корпуса генерала Т. И. Танасчишина. На участке Апостолово — Перевозские Хутора образовался опасный для противника прорыв в линии фронта. В районе Марганец — Никополь — Чумаки — Чкалово в полуокружении оказалось около десятка вражеских дивизий. Теперь предстояло захватить Апостолово, Чертомлык, Шолохово и овладеть Никополем. Такую задачу поставило перед войсками Верховное Командование. 5 февраля сомкнулись в ночном бою фланги двух армий — 46-й и 8-й гвардейской. 4-я гвардейская стрелковая дивизия 31-го стрелкового корпуса 46-й армии под командованием полковника Г. Е. Кухарева наносила врагу удары с севера и востока, а 34-я Енакиевская гвардейская стрелковая генерал-майора Ф. В. Брайляна — с северо-запада. 74-я Щорсовская гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Д. Е. Баканова 4 февраля очистила от противника Каменку, а на следующий день батальоны 240-го гвардейского Таращанского полка достигли окраин Апостолово. 236-й Богунский и 226-й Донецкий полки двинулись на Большую Костромку.

Разведчики 34-й дивизии с помощью местных патриотов определили слабые места в обороне противника, находящейся в четырех километрах от поселка. Туда был направлен 105-й гвардейский стрелковый полк, который ночью проник в расположение врага и утром 5 февраля внезапно захватил железнодорожную станцию. Тогда же перешли в наступление и основные силы 4-й и 34-й дивизий. К 8 часам утра они полностью очистили поселок от гитлеровских войск.

11 февраля 1944 года силами двух танковых и четырех пехотных дивизий фашисты пытались снова захватить Апостолово. Но эти попытки были тщетными: враг понес большие потери в живой силе и технике. Оценивая удар советских войск на нижнем Днепре, газета «Правда» писала: «Наши войска не дали противнику вывести из-под удара большое количество техники и различных военных складов. В одном лишь Апостолово было захвачено 45 танков, 130 орудий разного калибра, 15 самоходных орудий (из них 4 — типа «фердинанд»), 3 тысячи автомашин, 24 паровоза и большое количество подвижного состава».

Освобождение Апостолово частями 8-й гвардейской и 46-й армии было специально отмечено в приказе Верхового Главнокомандующего. В столице нашей Родины прозвучал салют в честь освобождения Апостолово и тех войск, которые принимали участие в прорыве обороны в нижнем течении Днепра. Наименование Апостоловских было присвоено 4-й гвардейской стрелковой дивизии, 9-й отдельной истребительной противотанковой бригаде, 184-му армейскому истребительному противотанковому артиллерийскому полку и 68-му армейскому инженерному батальону. 34-я Енакиевская гвардейская стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени.

О тех, кто пал в боях за четыре месяца тяжелейших наступательных боев от берегов Днепра до Апостолово, сегодня напоминают многочисленные братские могилы и мемориальные комплексы в Гуляйполе, Елизарово, Николаевке, Высоком, Софиевке, Лошкаревке и других селах и поселках. Среди павших Герои Советского Союза командир роты Ж. А. Молдагалиев, снайпер В. Г. Галимов, замполит полка II. А. Кашпуров, командир артиллерийского дивизиона В. В. Шитов. Тяжелые потери понесли гвардейцы 39-й Барвенковской стрелковой, погиб командир этой дивизии гвардии полковник С. М. Камынин.

Множество героических подвигов совершили в этих боях воины разных соединений, двое из них повторили подвиг Александра Матросова и вошли в бессмертие. 1 ноября 1943 года во время штурма сильного укрепленного пункта в районе села Чернопаровки это сделал казах лейтенант Ж. А. Молдагалиев из 39-й дивизии; спустя три месяца в Большой Костромке — москвич комсомолец А. Ф. Климашкин из 57-й гвардейской стрелковой дивизии. В селе Сурско-Михайловке геройски погиб и там же похоронен один из девяти сыновей Степановых — разведчик Василий Степанов.

В этих боях получила свой орден Славы и стала коммунистом знаменитый санинструктор из 35-й гвардейской дивизии М. С. Нечепорчукова. Было ей тогда всего 19 лет, а до конца войны она стала полным кавалером этого солдатского ордена. В критический момент боя в Большой Костромке спас гвардейское знамя 74-й Щорсовской дивизии коммунист начальник отдела И. П. Рыбачек. Десятки новых героев появились в подразделениях 39-й гвардейской дивизии. Снайпер сержант А. Широкало довел свой боевой счет до 217 уничтоженных гитлеровцев. Смело и отважно били врага бойцы батальонов И. К. Гордиенко и М. П. Карнаушенко, отчаянно дрался комсорг сержант П. И. Ардышев. Командир отделения Герой Советского Союза Г. Гильмутдинов на высоте 134,4 гранатами подбил немецкий танк. В 112-м гвардейском полку расчет противотанковой пушки гвардии сержанта Байрбека Садыкова — три танка. Особенно сильные бои вела 39-я гвардейская за село Николаевну и станцию Лошкаровка, где погибло около тысячи ее воинов.

Немало подвигов совершили в эти месяцы люди невидимого фронта, наши славные и мужественные разводчики и среди них комсомолка Екатерина Пархоменко. Настоящую фамилию этой девушки знали немногие в разведуправлении Юго-Западного фронта. Ее позывной был «Светлана». И только после освобождения Апостолово, когда ей вручали орден Красного Знамени, командующий фронтом Р. Я, Малиновский назвал ее настоящее имя. Это была Екатерина Пархоменко — девушка из Днепропетровска.

Уже после войны дважды Герой Советского Союза маршал Р. Я. Малиновский напишет в своих воспоминаниях: «Я не могу не отметить подвига мужественной разведчицы Екатерины Пархоменко. Вступив добровольно в ряды Красной Армии, она вскоре стала разведчицей и все свои силы и умение отдавала опасному и трудному делу разведки. К началу нашего наступления она вместе с радистом Г. Л. Николенко находилась в тылу врага в Апостолово. Ежедневно подвергаясь смертельной опасности, Пархоменко успешно вела разводку районов дислокации войск, штабов, аэродромов, складов, наблюдала за железнодорожными перевозками и передвижением частей. Все эти данные наблюдений она передавала в штаб фронта, чем значительно способствовала успеху наших войск. Ее разведывательной группой были установлены места расположения штаба 6-й немецкой армии, так называемых «мстителей», пяти крупнейших аэродромов, шести артиллерийских складов, было засечено продвижение 280 эшелонов с танками, пехотой, артиллерией, горючим, а также 360 автомашин с войсками и грузами».

В штабе фронта ждали сообщений, и «Светлана» выходила на связь ежедневно, сообщая о продвижении воинских эшелонов с вооружением и боевой техникой. Разведчики гордились, что их забросили именно сюда. Апостолово — крупнейший железнодорожный узел, соединяющий важнейшие направления Днепропетровск — Херсон — Николаев — Одесса и Кривой Рог — Никополь — Запорожье — Крым — Кавказ. Это Катя знала еще до войны, так как ее родители работали на железной дороге, да и сама она училась в железнодорожной школе.

В Апостолово нашим разведчикам удалось связаться с подпольно-патриотической группой, которая помогла добывать ценные сведения. Летом 1944 года, когда в Молдавии скопилось множество немецко-фашистских войск, отступавших под ударами Советской Армии, Катя и ее новая радистка получили задание передавать сведения о их продвижении. В то время готовилась Ясско-Кишиневская операция. И снова пошли в штаб 3-го Украинского фронта донесения, подписанные «Светланой».

Активно действовали при прорыве обороны противника полки 57-й гвардейской стрелковой дивизии во взаимодействии с частями 25-й Синельниковской и 88-й стрелковыми дивизиями. Истребительно-противотанковая батарея под командованием старшего лейтенанта В. И. Шеянова подбила шесть «фердинандов» и уничтожила до 30 гитлеровцев. Героический подвиг совершил коммунист И. Д. Ваничкин. К тому времени бывалый воин уже был награжден тремя боевыми орденами. На его 45-миллиметровое орудие устремились 17 бронированных чудовищ. Кое-кто из расчета начал волноваться. Но командир спокойно сказал:

— Это еще пустяки — семнадцать… У нас снарядов ровно в восемь раз больше! До головной машины осталось 250 метров. Огонь!

Снаряд с визгом врезался в башню; после второго выстрела танк загорелся. Меткими выстрелами были подбиты еще две машины. Остальные повернули назад. Через несколько минут на расчет пошли немецкие автоматчики.

— Снаряды побережем, ребята, — обратился к своим солдатам Ваничкин.

Артиллеристы взялись за автоматы, в ход пошли гранаты. Атака немцев была отбита, до 30 мертвых фашистов остались перед позициями отважных гвардейцев. Весь день вели тяжелые бои с противником подразделения 172-го гвардейского полка. Уже в вечерних сумерках отбивали советские артиллеристы седьмую атаку немцев. Весь расчет погиб. Ваничкин был тяжело ранен и остался один. А на него ползли тяжелые фашистские танки, лезла пехота. Ваничкин почти в упор выстрелил в передний танк. Машина загорелась. Вторично раненный, истекая кровью, герой последним снарядом подбил второй танк. Боевые товарищи подобрали Ваничкина в бессознательном состоянии. Родина высоко оценила подвиг отважного гвардейца, присвоив ему звание Героя Советского Союза. Такое же высокое звание заслужил в этой дивизии командир взвода И. Г. Шатохин за бой у Перевозских Хуторов. Подвиг Ивана Шатохина в наши дни увековечен специальной экспозицией в красном уголке Чкаловской обогатительной фабрики. Горняки соревнуются за переходящий приз его имени, перечисляют зарплату в Фонд мира.

На Апостоловском направлении успешно выполнили свою боевую задачу все три — 4-я, 34-я и 40-я гвардейские стрелковые дивизии 31-го стрелкового корпуса. Особенно отличилась 4-я гвардейская нашего земляка полковника Г. Е. Кухарева, которая стала именоваться Апостоловской, а к концу войны и — Венской. Она участвовала в освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии. Свыше 5 тысяч бойцов и командиров были награждены орденами и медалями, а четыре человека удостоены звания Героя Советского Союза.

Исключительно важную роль в успешном проведении всей наступательной операции сыграла артиллерия, хотя ей приходилось нелегко передвигаться по бездорожью. Высокие организаторские способности проявили командующие артиллерией 3-го Украинского фронта генерал-лейтенант М. И. Неделин и 8-й гвардейской армии генерал-майор II. М. Пожарский. Для решения различных задач создавались артиллерийские группы в корпусах, дивизиях и полках. Четко было организовано взаимодействие артиллерии с пехотой и танками в наступлении. Это во многом достигалось тем, что в батареях и дивизиях создавались подвижные передовые артиллерийские наблюдательные пункты, которые постоянно находились в боевых порядках пехоты. Продвигаясь вместе с пехотой, они обеспечивали непрерывное наблюдение за полем боя, разведку и корректирование огня.

Храбрость, инициативу, находчивость проявляли артиллеристы 9-й Запорожской трижды орденоносной артиллерийской дивизии прорыва РВГК, которой командовал Герой Советского Союза генерал-майор А. И. Ратов. Еще в 1941 году Андрей Иванович участвовал в обороне Днепропетровска и был награжден орденом Ленина. Тогда он командовал 274-м тяжелым полком корпусной артиллерии на гусеничной тяге. В августе полк Ратова из 18-й армии был переподчинен 6-й армии Р. Я. Малиновского. С ее частями ратовцы сражались против фашистов под Нижнеднепровском. И вот вновь знакомые места. После штурма Запорожья 9-ю дивизию перебросили под Войсковое, и она стала наступать с 8-й гвардейской армией.

В боях на Апостоловском направлении артиллеристы не раз демонстрировали не только высокое огневое мастерство, но и умение стойко переносить трудности, сражаться в самых сложных условиях. Дивизия заслужила похвалу командующего фронтом генерала армии Р. Я. Малиновского, а 30-я пушечная бригада полковника М. Т. Глушкова заслуженно стала именоваться Нижнеднепровской. Только в январских боях бригада подавила более 100 огневых точек, помогла пехоте отразить семь сильнейших контратак, в которых сожгла 14 танков и 50 машин, уничтожила свыше 1000 гитлеровцев. В боях за Апостолово отличилась и артбригада полковника С. К. Карпенко. В дивизии воевал полк легких пушек под командованием майора И. Е. Мильковского, уроженца Днепропетровска. Его орудия постоянно находились в боевых порядках пехоты и помогали ей отбивать танковые атаки. Пушки Мильковского помогли 195-й стрелковой дивизии при взятии Новомосковска, они первыми переправились на правый берег у Войскового, а затем громили врага под Апостолово и Кривым Рогом. Когда 21 февраля в дымке рассвета на боевой порядок полка обрушилось до полусотни танков и пехоты противника, пушкари смело вступили в поединок. Еще жарче и продолжительнее были бои за высоту 168,8 у села Софиевки. Здесь полк сражался вместе с пехотой, и высота несколько раз переходила из рук в руки. Не менее сильные бои вели артиллеристы и юго-восточнее Апостолово, когда поддерживали огнем части 57-й гвардейской дивизии.

6 февраля 1944 года, на следующий день после освобождения, в Апостолово состоялся митинг жителей поселка совместно с воинами-освободителями, а еще через два дня гитлеровцы предприняли усиленную попытку прорвать кольцо окружения и уйти с Никопольского плацдарма. Эти кровопролитные бои продолжались с 8 по 19 февраля. Наши части нанесли врагу сокрушительный удар и отбросили его за реку Ингулец. 8-я гвардейская армия вола в этот период упорные бои на рубеже Веселая Дача, Зеленая Долина, Большая Костромка, Верхняя Михайловка и сковала в этом районе около десяти вражеских дивизий. Своими героическими действиями она обеспечила продвижение 6-й армии генерала И. Т. Шлемина на запад, за реку Базавлук, а 37-й и 46-й армиям генералов М. Н. Шарохина и В. В. Глаголева способствовала в освобождении Кривого Рога.

Бои на Никопольском плацдарме

Зал Великой Отечественной войны самый обширный в областном историческом музее имени Яворницкого. Здесь много экспонатов, рассказывающих и о боях с немецко-фашистскими захватчиками на Апостоловском и Никопольском направлениях. Об этом всегда с интересом и большим вдохновением рассказывают посетителям научные сотрудники музея.

В то время, как 8-я гвардейская, 6-я и 46-я армии 3-го Украинского фронта, прорывая вражеские оборонительные линии, наступали на Апостолово и Никополь по Правобережью, войска 4-го Украинского фронта вышли в нижнее течение Днепра, за исключением района южнее Никополя, где немецко-фашистские войска создали прочную оборону на 120-километровом участке глубиной до 25–35 километров. Этот участок получил наименование Никопольского плацдарма. Здесь действовало восемь пехотных дивизий гитлеровцев, вскоре подошли еще две танковые и две горнострелковые, объединенные в оперативную группу «Шернер». А всего численность фашистских войск на Никопольском участке достигла 22 дивизий.

Ликвидацию Никопольского плацдарма советское командование поручило 3-й гвардейской армии Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко и другим приданным ей частям и соединениям. Многодневные упорные бои успеха не принесли. Гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. Фюрер приказал своим войскам сражаться под Никополем насмерть, так необходим ему был марганец, имевший огромное значение для производства высокопрочной стали.

Советские воины настойчиво и мужественно отвоевывали у врага каждый метр родной земли. Тысячи героических подвигов были совершены в эти осенне-зимние дни на левобережье, в плавнях, на Днепре и в воздухе. Подвиг Александра Матросова повторили на плацдарме младший лейтенант С. Н. Когнев, рядовой Омар Кадыр-оглы Омаров, сержант И. Г. Галенко. Примеру Николая Гастелло последовали герои-летчики: капитан К. Н. Шакурский, младшие лейтенанты К. М. Смуров, А. О. Шурганов, лейтенант А. И. Туманов, капитан В. Г. Яцин и другие.

Места эти, где проходили бои, овеяны легендами. Политработники напоминали бойцам о мужестве красноармейцев в годы гражданской войны, которые сражались здесь с деникинскими полчищами, затем с врангелевцами. В июле 1919 года Крымская дивизия Красной Армии под командованием П. Е. Дыбенко сдерживала натиск деникинцев. Трудно приходилось красным бойцам. В бой их водил тогда бесстрашный герой И. Ф. Федько, который был награжден четырьмя орденами Красного Знамени. В рядах его дивизии сражались бойцы разных национальностей: поляки, китайцы, латыши, белорусы. А через год И. Ф. Федько вновь в этих местах возглавил ударную группу советских войск по разгрому Врангеля. В годы Великой Отечественной на Никопольском плацдарме советские воины брали пример с красных бойцов гражданской войны.

Наступление к Днепру дивизии 3-й армии генерала Лелюшенко начали одновременно с войсками 3-го Украинского фронта, продвигавшимися на Апостоловском направлении. После получасовой артиллерийской подготовки армия прорвала неприятельскую оборону на глубину до шести километров, но дальше продвинуться не смогла, хотя ей помогали ударами с воздуха летчики 8-й воздушной армии генерала Т. Т. Хрюкина. Страшная распутица и бездорожье помешали дальнейшему продвижению. Люди и лошади вязли в размокшем грунте, автомашины буксовали, артиллерия отставала, минометы, пулеметы, боеприпасы, продовольствие солдаты несли на своих плечах, увязая по колено в грязи. А те участки, где можно было пройти, были врагом заминированы и простреливались.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский, бывший в то время представителем Ставки Верховного Командования на 4-м Украинском фронте, впоследствии вспоминал: «Много я видел на своем веку распутиц. Но такой грязи и такого бездорожья, как зимой и весной 1944 года, не встречал ни раньше, ни позже. Буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на себе. Бойцы с помощью местного населения переносили на руках снаряды, патроны от позиции к позиции за десятки километров».

И все же успех был большой. Мимо наблюдательного пункта, на котором в это время находились командарм Д. Д. Лелюшенко и маршал А. М. Василевский, провели до четырех тысяч пленных, а раненых и убитых у противника было еще больше. Но гитлеровцы продолжали сопротивляться. И снова тяжелые и кровопролитные бои, которые продолжались до конца января 1944 года. Новое наступление началось 31 января после короткой, но мощной артиллерийской подготовки по узлам обороны противника. В бой были введены соединения 32-го и 34-го гвардейских стрелковых корпусов, которыми командовали генералы Д. С. Жеребин и Д. И. Рябышев. Им помогали воины 5-й Краматорской гвардейской мотострелковой бригады подполковника Н. И. Завьялова, 260-й Артемовской стрелковой дивизии генерал-майора С. М. Фомиченко, танкисты бригады подполковника С. Ф. Ячника, летчики авиационного корпуса генерал-майора Е. Я. Савицкого. Кроме того, 59-я Краматорская гвардейская стрелковая дивизия Г. П. Карамышева главными силами форсировала Днепр в районе Каран-Дубина, а 243-я стрелковая Г. М. Склярова — в районе Михайловки. Наступление советских войск также поддерживали многие артиллерийские, минометные, саперные, автомобильные части и войска связи.

Накануне этих важных событий 5-ю гвардейскую мотострелковую бригаду принял после гибели полковника А. Г. Бугаева подполковник Н. И. Завьялов, которому предстояло вести ее на Никополь. Но прежде разгорелись ожесточенные бои по ликвидации плацдарма на левом берегу. В послевоенные годы Николай Иванович бывал в Никополе и, встречаясь с молодежью, рассказывал:

«В один из дней начала января 1944 года мне пришлось присутствовать на расширенном заседании Военного совета 4-го Украинского фронта, которое проходило в здании школы запорожского села Малая Белозерка. На заседании присутствовали представители Ставки Верховного Главнокомандования маршалы А. М. Василевский, Н. Н. Воронов, командующий фронтом генерал армии Ф. И. Толбухин, командующий 3-й гвардейской армией генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко, командиры корпусов, дивизий, бригад.

В плане операции по ликвидации Никопольского плацдарма ведущая роль отводилась 3-й армии. Первым делом мы создали в бригаде минометную группу, объединившую в своем составе 30 минометов, в батальонах были организованы пулеметные группы. Рекогносцировку местности предстоящих боевых действий провел командир 34-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Д. И. Рябышев. Бригада была усилена армейскими артиллерийскими, противотанковыми частями, гвардейским дивизионом реактивных минометов и получила задачу совместно с 59-й гвардейской стрелковой дивизией овладеть Днепровкой».

Николай Иванович рассказывал, как в этих боях отличился командир отделения автоматчиков сержант А. И. Свечкарев, добывший ценные сведения о 40 огневых точках противника и вызвавший огонь на себя. Как была прорвана оборона немцев севернее совхоза «Стаханов» и взята высота 81,4, как отличился батальон майора Г. М. Надежкина.

Юным никопольчанам, красным следопытам школ будет интересно познакомиться и с биографией командира 34-го корпуса генерал-лейтенанта Д. И. Рябышева, под командованием которого дивизии и полки форсировали Днепр и освобождали Никополь, к тому же, в этих местах воевать ему пришлось в третий раз. В гражданскую командовал кавалерийской бригадой в знаменитой 14-й дивизии под командованием А. Я. Пархоменко, а в начале Великой Отечественной — механизированным корпусом.

После неудачных попыток овладеть Днепровкой командующий армией генерал Лелюшенко поставил новую задачу: 5-й мотострелковой бригаде, 59-й гвардейской и 243-й стрелковым дивизиям во взаимодействии с 32-й танковой бригадой наступать на Водяное, Каменку-Днепровскую, форсировать Днепр и овладеть городом Никополем. Войскам предстояло совершить маневр в плавнях в условиях бездорожья, но каждый воин понимал, что все невзгоды будут вознаграждены большой победой.

Во главе армии

К обелиску легли живые цветы. Вокруг, сняв головные уборы, стояли ветераны в окружении молодых никопольчан. Минута молчания. Потом дважды Героя Советского Союза генерала армии Д. Д. Лелюшенко обступили юноши и девушки, и он стал им неторопливо рассказывать:

— В этом месте, друзья, войска 4-го Украинского фронта в феврале 1944 года форсировали Днепр и освободили ваш родной город — Никополь. Те героические бои навсегда запечатлелись в моей памяти.

Встреча прославленного советского военачальника с молодыми никопольчанами происходила в 1984 году накануне 40-й годовщины освобождения Никополя от немецко-фашистских захватчиков на берегу Каховского водохранилища.

— В то время, — продолжал Дмитрий Данилович, — я командовал 3-й гвардейской армией. Мы отбили у гитлеровцев средства переправы и отрезали им пути отхода на правый берег. Большая фашистская группировка, удерживающая Никопольский плацдарм, была разгромлена. Противник потерял 20 тысяч солдат и офицеров, 229 орудий, 168 минометов, 764 пулемета, 53 танка, 764 автомашины. Попало в плен более тысячи гитлеровцев. В качестве трофеев мы захватили 7800 автомашин, 465 орудий, 963 пулемета, 104 миномета, 565 повозок с военным имуществом.

Затаив дыхание, слушали ребята рассказ старого генерала, задавали вопросы, и он на них охотно отвечал. Да и было что вспомнить Дмитрию Даниловичу! Вся его жизнь— это боевой солдатский подвиг. Он был участником таких крупных сражений, как битва под Москвой, контрнаступление под Сталинградом, освобождение Донбасса, Правобережной и Западной Украины, форсирование Днепра, Вислы, Одера, битва за Берлин и освобождение Праги. Командовал общевойсковыми и танковыми армиями, среди которых была и 3-я гвардейская, освобождавшая Днепропетровщину.

Но боевой путь Дмитрия Лелюшенко начался значительно раньше — в годы гражданской войны. Он дрался с белогвардейцами в партизанском отряде, в рядах Первой Конной армии С. М. Будённого, участвовал в боях против войск Мамонтова, Шкуро, Врангеля, белополяков. В мирное время командовал разными воинскими частями, учился на курсах и в академии.

Во время финско-советской войны 1939–1940 годов Д. Д. Лелюшенко умело руководил в боях танковой бригадой, за мужество и героизм ему присвоено звание Героя Советского Союза. Весной 1941 года генерал-майора Лелюшенко назначили командиром 21-го механизированного корпуса, с которым он и встретил начало Великой Отечественной в Прибалтике. В августе 1941 года Дмитрий Данилович стал заместителем начальника Главного автобронетанковою управления Красной Армии. При его непосредственном участии в сжатые сроки были сформированы 22 новые танковые бригады, которые сыграли видную роль в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой.

Но талант Дмитрия Даниловича как крупного советского военачальника раскрылся непосредственно в войсках, когда он стал командиром 1-го стрелкового корпуса. Битва под Москвой. Срочный вызов в Ставку. Генералу Лелюшенко было приказано принять командование 5-й армией и занять оборону в районе Можайска, а 32-я стрелковая дивизия армии обороняла рубеж, в который входило и Бородино.

«Даю сигнал 20-й танковой бригаде, — вспоминал Дмитрий Данилович, — последнему резерву армии. Атаковать врага в направлении наблюдательного пункта! Все, кто находился на КП, быстро разобрав винтовки и бутылки с горючей смесью, заняли места в окопах. Впереди в лучах предзакатного солнца виднелся памятник фельдмаршалу Кутузову».

После госпиталя, еще не оправившись от ранения, генерал Лелюшенко стал командовать 30-й армией, затем 1-й — под Сталинградом и 3-й гвардейской, с которой прошел с боями Донбасс и Украину. В этот период в составе 3-й армии воевали рядом с Лелюшенко такие прославленные генералы, как А. П. Карпов, Е. Г. Пушкин, П. П. Павлов, Д. П. Монахов, Г. С. Зданович, которых днепропетровцы знают как своих освободителей. Воинские соединения, которыми они командовали, принимали непосредственное участие в боях на приднепровской земле.

Более трех месяцев войска 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко вели тяжелые бои по ликвидации Никопольского плацдарма. В тот период состоялся интересный разговор по телефону между Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным и командармом Лелюшенко, о котором не раз вспоминал Дмитрий Данилович во время своих приездов на Днепропетровщину. Его он приводит и в своей книге воспоминаний «Москва — Сталинград — Берлин — Прага»:

«— У аппарата Лелюшенко.

— Здравствуйте, товарищ Лелюшенко. Что там у вас? Не удается очистить плацдарм?

— Да, товарищ Сталин, не удается. Даже не могу доложить причины, огромные потери несут фашисты, но отчаянно сопротивляются и все время подбрасывают на плацдарм свежие силы.

— Никополь и его окрестности, товарищ Лелюшенко, богаты марганцем, а он имеет огромное значение для производства стали высокой прочности. В этом заключается причина отчаянного сопротивления гитлеровцев. Тем более что в Германии с марганцевой рудой дело обстоит плохо, ее попросту нет».

На Никопольском плацдарме еще ярче раскрылся полководческий талант генерала Лелюшенко, его мастерство в управлении войсками. В тот период 3-я армия была усилена 4-м механизированным и 4-м кавалерийским корпусами, артиллерией и авиацией. Три попытки сбросить врага с плацдарма и выйти к Днепру успехом не увенчались. Немцы имели очень прочную, глубоко эшелонированную оборону, выделенных для ее прорыва сил оказалось недостаточно.

Несмотря на трудности, моральный и боевой дух солдат и офицеров был на высоком уровне. И в этом заслуга прежде всего партийно-политических работников, возглавляемых начальником политотдела армии полковником Г. А. Бойко, членов Военного совета армии генерал-майора И. С. Колесниченко и самого командарма генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко. Их всегда можно было видеть в войсках среди солдат и офицеров, в штабах и политотделах соединений.

В соответствии с замыслом Ставки командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии Ф. И. Толбухин к выполнению поставленной задачи привлек три армии. Рассекающим ударом 3-й гвардейской в направлении Никополя, 5-й ударной на Малую Лепетиху и 28-й армии на Большую Лепетиху оборона противника дробилась на части и враг отрезался от наиболее важных переправ через Днепр. С Никопольским плацдармом окончательно было покончено. Ведущую роль сыграли и войска 3-го Украинского фронта, наступавшие по Правобережью в направлении Апостолово и Никополя, о чем шел рассказ впереди.

После освобождения Никополя Д. Д. Лелюшенко пригласили в штаб фронта, где командующий Ф. И. Толбухин и член Военного совета фронта генерал Н. Е. Субботин поздравили его с успешным выполнением задачи, сообщили, что он представлен к правительственной награде и вызывается в Ставку для получения нового назначения. Вскоре Дмитрий Данилович вступил в командование 4-й танковой армией 1-го Украинского фронта, с которой прошел весь оставшийся путь до конца войны и закончил его в Златой Праге. За годы войны Д. Д. Лелюшенко был награжден четырнадцатью боевыми орденами, многими медалями, он стал дважды Героем Советского Союза.

Подвиг во имя жизни

О 230-й Донецко-Берлинской стрелковой дивизии, которая принимала самое активное участие в боях на Никопольском плацдарме, стоит рассказать особо. И вот почему. Полкам этой дивизии пришлось дважды сражаться с немецко-фашистскими захватчиками на днепропетровской земле. Первый раз в 1941-м при обороне Днепропетровска и вот, спустя два с лишним года, — здесь, под Никополем.

Дивизия была сформирована в тяжелое время, когда моторизованные полчища гитлеровского генерала Клейста рвались к днепровским переправам. Она вошла в состав резервной армии генерала П. Е. Чибисова. Бойцами, командирами и политработниками в полках стали вчерашние рабочие, колхозники, студенты, интеллигенция Днепропетровщины, много было никопольчан, криворожан, кировоградцев. Областная партийная организация направила тогда в ряды Красной Армии около 100 тысяч коммунистов и комсомольцев. Первый бой 230-я приняла с фашистами на рубеже реки Мокрая Сура — райцентр Кринички. Здесь полегло много ее бойцов и командиров. Это было с 18 по 23 августа 1941 года. Оставшиеся в живых поклялись тогда отомстить заклятому врагу, вновь вернуться к берегам Днепра. Так оно и вышло. После разгрома фашистских войск в Сталинграде и на Курской дуге 230-я стрелковая освобождала Приднепровье.

О подвигах воинов дивизии, совершенных на Днепропетровщине, стало известно более подробно во время встречи ветеранов этого соединения в Днепропетровске в августе 1981 года, когда отмечалось 40-летие обороны города. Со всех концов страны приехали тогда бывшие воины. Из Молдавии — Л. С. Денисенко, из Абхазии — Э. М. Норакия, из Приморья — К. И. Рогов, из Киева — П. П. Усатов, из Смоленска — братья Алексеевы, из Бухары — Т. М. Султанов.

Но больше всех было днепропетровцев, среди них бывший политбоец, профессор сельхозинститута А. Т. Лысенко, член Союза художников УССР В. А. Мещанинов, сын полка А. П. Володин, фельдшер Т. II. Таранцова и другие. Ветераны побывали на местах первых боев, встретились с красными следопытами средней школы № 17, где создан музей «Боевой путь 230-й дивизии», присутствовали на вечере во Дворце культуры завода имени Карла Либкнехта, посетили музей обороны Днепропетровска и Днепродзержинска.

Среди ветеранов был и бывший командир 990-го Берлинского стрелкового полка гвардии подполковник в отставке В. В. Кондратенко. Он рассказал интересный факт из своей биографии: родился в Никопольском районе, довелось освобождать от фашистов свою родную землю.

— Мы верили в то, что вернемся к Днепру, — говорил Василий Васильевич, — верили в свою победу над врагом с первого дня войны. В нашем полку был костяк из коммунистов Днепропетровщины, среди которых было немало никопольчан. И вот с ними я дошел до Берлина…

Сдерживая войска противника на Никопольском плацдарме, чтобы они не соединились со своей крымской группировкой, советское командование было вынуждено держать здесь три войсковые армии. На тридцатикилометровом участке вдоль побережья Днепра занимала оборону и 230-я стрелковая дивизия. Когда настала пора, она ринулась в бой.

Командир 1-го батальона 988-го стрелкового полка капитан Г. Т. Подшивалов первым вывел свои роты к Каменке-Днепровской и завязал бой за этот крупный населенный пункт на подступах к Никополю. Вскоре бойцы и командиры батальона форсировали Днепр и стали развивать дальнейшее наступление. За этот подвиг капитан Подшивалов был награжден орденом Кутузова III степени. Сейчас Георгий Тихонович — персональный пенсионер, проживает в Омске. А командира 2-го батальона этого же полка капитана Н. С. Алексеенко во время боя спас его ординарец Т. М. Султанов. Спустя много лет боевые побратимы — украинец и узбек — встретились в Днепропетровске, где сейчас живет подполковник запаса Н. С. Алексеенко, возглавляет группу совета ветеранов 230-й дивизии.

Братья Алексеевы — Николай и Александр — случайно встретились в Саратове на переформировке и стали служить вместе в роте связи. До этого оба были ранены, Николай — под Москвой, Александр — в Севастополе, лечились в госпиталях. И, вот неожиданная радость, рядом стали шагать по дорогам войны. Александру снова не повезло — ранило вторично на Днепре, а Николай дошел до самого Берлина и участвовал в штурме рейхстага, за что получил орден Красного Знамени. После войны он участвовал в Параде Победы в Москве на Красной площади.

Отличились воины 370-го артполка этой дивизии, которым командовал майор В. П. Петрусенко. Сейчас Владимир Павлович живет в Донецке, ведет переписку с красными следопытами никопольских школ. В своих письмах рассказывает ребятам, как в трудную непогоду и бездорожье артиллеристы на себе тащили орудия, боеприпасы, горючее, продовольствие, как поддерживали огнем наступление пехоты, на подручных средствах форсировали Днепр.

Во взаимодействии с войсками 4-го Украинского фронта наступала на Никополь и 6-я армия 3-го Украинского фронта под командованием генерал-лейтенанта И. Т. Шлемина. Основную задачу в этой армии выполняли уже известные нам 203-я Запорожская и 333-я Синельниковская стрелковые дивизии генералов Здановича и Голоско. 203-й дивизии пришлось форсировать Днепр трижды. Первый раз — в районе Войсковое — Вовниги, где она помогала 25-й гвардейской и 333-й стрелковым дивизиям расширить плацдарм, затем в Запорожье около плотины Днепрогэса, где в течение 48 дней удерживала другой плацдарм. В тех боях на так называемой Малой земле дивизия потеряла около 500 человек убитыми. Среди погибших были три Героя Советского Союза С. М. Смоленский, Е. П. Дудыкин и В. И. Чумаченко. Остальные шестеро Героев Советского Союза, удостоенных этого звания за Днепр, продолжали свой путь на запад. Среди них снайпер И. П. Меркулов, сержант М. К. Бегенов, рядовой А. Ф. Рябов, связист И. А. Омельченко, командир батальона И. Т. Шикунов, политработник капитан Г. И. Корнеев. Почти все участники боев на плацдармах были награждены орденами и медалями, только ордена Суворова III степени были удостоены 50 офицеров.

В третий раз преодолели Днепр подразделения дивизии по тонкому льду в районе хутора Зеленый Яр. Первым это сделал батальон капитана А. Н. Погребовского. Следом за ним — весь 619-й стрелковый полк. В результате этой операции был захвачен поселок Ново-Кичкас и началось наступление на Хортицу. Дивизии было присвоено наименование Запорожской.

26 января 1944 года генерал-лейтенант Шлемин поставил задачу: обороняя прежний участок, нанести тремя батальонами удар на трехкилометровом фронте в направлении сел Сергеевка, Новый Мир, одновременно с 60-й гвардейской и 244-й стрелковыми дивизиями разгромить томаковскую группировку врага, после чего наступать на Никополь. Эта задача была согласована с действиями войск 3-го Украинского, готовившегося с 4-м Украинским фронтом к началу Никопольско-Криворожской наступательной операции, в результате которой предстояло отрезать никопольскую группировку противника и уничтожить се.

Туманным, сырым утром 30 января батальоны бесшумно поднялись в атаку. После мощного «ура!» наши бойцы выбили гитлеровцев из окопов и очистили Петровку. Враг начал отходить. Наступила пора преследовать его. К 10 утра 5 февраля дивизия заняла Елизаветинские Хутора и Южную Томаковку, а через час 619-й полк овладел селом Борисовка. На следующий день совместно с 333-й стрелковой дивизией полки 203-й сбили прикрытие противника и очистили от немцев Знаменку, Городище, станцию Марганец, освободив тем самым район марганцевых рудников. Враг бросил в грязи более полутора тысяч автомашин и гусеничных тракторов. Преследуя немцев, полки вошли в соприкосновение с их обороной на рубеже балки Каменная, высота 54,2 восточнее Новопавловки.

К исходу 7 февраля, после третьей атаки, 592-й стрелковый полк майора П. Т. Лембы прорвал вражескую оборону и овладел высотой 54,2. С наступлением темноты в прорыв рванулся батальон капитана комсомольца Г. Б. Гогия, а за ним — весь полк. Направление — станция Никополь.

От дома к дому поселка Приднепровский вел своих бойцов комбат этого же полка старший лейтенант В. Л. Печерский. За плечами у него был большой фронтовой путь, о чем свидетельствовали два ордена Красного Знамени и два ордена Отечественной войны I и II степени.

— Внимательно смотреть, — предупреждал он солдат. — Выкуривать фашистов всех до единого.

Не видел комбат, что сам шел на притаившегося врага. Из-за сарая прозвучала очередь, и упал на мокрую, раскисшую землю комбат. А полк продолжал наступать и к полуночи очистил от противника станцию Никополь. А к рассвету 8 февраля 203-я совместно с 333-й дивизией, а также с 5-й мотострелковой бригадой и другими соединениями 3-й гвардейской армии, наступавшими с Никопольского плацдарма, освободили город Никополь. На знамени 203-й Запорожской стрелковой дивизии засиял орден Красного Знамени.

В послевоенные годы ветераны 203-й несколько раз бывали на встречах в Никополе. Как самых дорогих и почетных гостей встречали никопольчане своих освободителей. В поселке Приднепровском, где расположена центральная усадьба ордена Трудового Красного Знамени колхоза имени Крейсера «Аврора», на видном месте установлена мемориальная доска в память о бесстрашном комбате В. Л. Печерском. Есть и поле его имени, на котором молодые механизаторы ежегодно собирают высокие урожаи.

Никопольская противотанковая

Для ветеранов прославленной 7-й отдельной истребительно-противотанковой Никопольской Краснознаменной ордена Кутузова II степени артиллерийской бригады самым памятным стал период боев на Никопольском плацдарме. Тогда они огнем своих орудий поддерживали гвардейцев 3-й армии, отражали танковые атаки врага. Но прежде чем рассказать об этом юношам и девушкам, вступающим в жизнь и интересующимся историей родного края, стоит познакомиться с боевым путем этого соединения. Об этом лучше расскажет А. В. Чегаев — журналист по профессии, много лет работавший в Казахстане. В военное лихолетье Алексей Васильевич был в бригаде инструктором политотдела, затем секретарем парткомиссии и заместителем командира полка по политчасти. Он награжден двумя орденами Отечественной войны, Красной Звезды, медалями «За освоение целины» и «За трудовую доблесть».

— Бригада была сформирована на Кубани, — вспоминает Алексей Васильевич, — в нее вошли 117-й, 418-й, 419-й истребительно-противотанковые артиллерийские полки, которые до этого принимали участие в обороне Кавказа. Первое боевое крещение артиллеристы приняли 7 сентября 1943 года на подступах к реке Кальмиус у села Старо Ласпа Ростовской области. В этих боях отличились орудийные расчеты 117-го полка, которым командовал подполковник Ф. М. Булахтин, принявший вскоре бригаду.

— Артиллеристы бригады, — продолжал А. В. Чегаев, — освобождали Донбасс, Левобережную Украину, Никополь, затем участвовали во взятии городов Николаева и Одессы, за что соединение было удостоено ордена Красного Знамени. Большой вклад воины внесли в разгром ясско-кишиневской группировки противника, бригада была награждена орденом Кутузова II степени. В составе мотострелковых и танковых частей Советской Армии бригада освобождала от фашистского рабства Румынию, Болгарию, оказывала братскую помощь югославскому народу в штурме столицы Белграда, а затем — и Будапешта, отражала танковые атаки гитлеровцев в районе Секешфехервара и озера Балатон. Артиллеристы в течение недели громили фашистов из своих пушек на улицах Вены. Там отличился 419-й полк, его бойцы штурмом овладели одним из мостов и переправили свои орудия через Дунай. За этот подвиг полк был награжден орденом Александра Невского и стал именоваться Венским. Такой же орден засиял и на знамени 418-го полка, а 117-й был удостоен ордена Кутузова III степени.

За годы войны артиллеристы 7-й Никопольской бригады уничтожили и сожгли 356 вражеских танков и самоходных орудий, 61 бронемашину, десятки бронетранспортеров и бронепоездов, 150 артиллерийских орудий и минометов. Было уничтожено и взято в плен свыше 24 тысяч солдат и офицеров противника. За отличные боевые действия Верховный Главнокомандующий 16 раз объявлял благодарности личному составу бригады.

На Никопольском плацдарме, куда были переброшены на самые танкоопасные направления все 60 орудий бригады, только в ноябре и декабре истребители уничтожили 21 танк, 9 артиллерийских и минометных батарей, 23 огневые точки, 9 блиндажей, много автомашин, повозок, сотни гитлеровцев. Отличились батареи капитанов М. Д. Кузина, И. А. Павленко, В. Ф. Гобжило, М. П. Журавлева, К. Н. Крутова, Д. И. Тельцова, командиры взводов М. С. Прохоров, И. С. Домнич, Н. Ф. Березин, В. А. Кустовский, А. Т. Кувшинов, командиры орудий Ф. Г. Уманский, Н. В. Степанов, А. В. Козлов, наводчики А. Т. Быченок, В. А. Надточий, Ф. Я. Диденко и многие другие воины.

Да и сам комбриг подполковник Ф. М. Булахтин в то осенне-зимние дни не раз проявлял мужество и героизм. Однажды на марше на колонну артиллеристов внезапно напали фашисты. Булахтин выскочил из «виллиса» и быстро подал команду: батареям развернуться к бою и стоять насмерть. А сам на танке, который оказался здесь, помчался в гущу врагов. Его примеру последовали и другие. Гитлеровцы были отброшены с большими для них потерями.

Отличался в боях бесстрашием и наш земляк из Павлограда командир огневого взвода 117-го артполка лейтенант Н. Ф. Бабута. Он был четырежды ранен и награжден двумя боевыми орденами. Расскажем только об одном из боев, в котором лейтенант Бабута и его подчиненные проявили стойкость и героизм.

Когда на огневых позициях первой батареи появились врач полка Р. Г. Ганиев и санинструктор М. Д. Румянцева, бой уже затих. Впереди дымились три подбитых штурмовых орудия противника и шесть танков со свастикой на башнях, вокруг валялись трупы в серо-зеленых мундирах. По пологому косогору еще кое-где ползком или перебежками удирали фашисты, подгоняемые очередями наших автоматчиков.

На огневой, у разбитой пушки, лежали окровавленный наводчик старший сержант М. В. Юдин, раненые младший сержант В. В. Блохин, и солдаты П. И. Терехов, С. В. Гузик. Рядовой П. А. Кайдаш сам перевязывал перебитую осколком ногу. Врач и санинструктор тут же стали оказывать первую помощь артиллеристам.

— Как, доктор, живы? — спросил подбежавший молодой комбат. — Вызвать машину?

— Юдин — тяжело, а этих выходим, — ответил врач. — А что с вами, Бабута? — Только тут врач Ганиев заметил лежавшего чуть в стороне командира огневого взвода старшего лейтенанта Бабуту. Вся левая сторона его груди была залита кровью.

Во время перевязки Бабута вспомнил подробности только что окончившегося боя. Командир батареи капитан В. Л. Гуща приказал: на руках подкатить орудия к лощине и открыть огонь по скоплению вражеской техники. Бабута точно прикинул расстояние и подал команду на открытие огня.

Кажется, еще звучала команда, а пушки уже дохнули пламенем, посылая 76-миллиметровыо снаряды в гущу врагов. Внезапный огонь сделал свое дело. Наводчик орудия М. Г. Фомченко сразу подбил самоходку, другое орудие — танк, они задымились. Заметались по лощине гитлеровцы, побежали к уцелевшим машинам, но и там настигал их огонь артиллеристов. Вторым снарядом наводчик Юдин разбил бронетягач, пытавшийся подцепить пушку. Бабута и командиры орудий вели огонь из автоматов по удиравшим фашистам. За этот бой, в котором только взвод старшего лейтенанта Бабуты уничтожил две самоходки «фердинанд», одного «тигра», два тягача и до полусотни гитлеровцев, многие артиллеристы были награждены орденами и медалями. Среди них — командир орудия Т. Д. Михель, наводчик М. В. Юдин; командир взвода Н. Ф. Бабута получил орден Красной Звезды.

Почти всю Великую Отечественную войну провел в действующей армии и председатель совета ветеранов бригады бывший командир огневого взвода А. И. Скрябин. Он тоже воевал в 117-м артполку и прошел в его рядах весь фронтовой путь, награжден тремя боевыми орденами. Примером для многих артиллеристов служили подвиги, совершенные 4-й батареей 418-го артполка капитана В. Ф. Гобжило, многонациональной батареей капитана М. Д. Кузина, расчетом орудия старшего сержанта А. В. Козлова, батареями капитанов Я. Г. Шибцова, К. Ю. Паншина, расчетом, где был наводчиком сержант Ф. Г. Уланский, ставший Героем Советского Союза. Только на украинской земле артиллеристы бригады подбили 210 немецких танков и самоходных орудий, из них 69 «тигров».

Чуть больше двадцати лет было командиру 1-й батареи 117-го артполка капитану В. Л. Гуще, когда он сражался на никопольской земле, а затем прошел с боями до Югославии и там погиб при освобождении Белграда. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В редкие минуты передышки между боями он писал жене и сыну:

«11 сентября 1943 года

Под грохот разрывов снарядов, мин и свист пуль пишу тебе это письмо. Вот уже неделя, как мы не выходим из боя. Бьем немцев днем и ночью. Хотя измучились, но дух наш бодр. Дела идут хорошо. Наша батарея имеет уже хороший счет подбитых немецких танков, орудий, минометов и добрую сотню уничтоженных гитлеровцев. Я представлен к ордену Красного Знамени.

28 сентября

Пока еще жив, хотя попало немного по ноге, и опять левой, выше колена. Пулю извлек наш доктор, и я нахожусь при санчасти. Если хуже не будет, то завтра смываюсь в батарею. Коля Бабута тоже ранен в шею с трещиной в ключице. Отправился лечиться в Павлоград. Может, помнишь Галустяна, что был у нас командиром взвода управления, убит. Сейчас меня заменяет Яша Жибцов. Скоро будем пить воду из Днепра.

15 февраля 1944 года

Если ты читала сводку Совинформбюро за 8 февраля, то видела там части, отличившиеся в боях по уничтожению плацдарма немцев на левом берегу Днепра, за взятие города Никополя представлены к орденам и наименованию Никопольских. Мы уже стали Никопольскими, и вдобавок наша бригада награждена орденом Красного Знамени. Конечно, все это не легко далось».

В югославском селе Сремска Митровица, неподалеку от Белграда, на могиле, где похоронен Герой Советского Союза В. Л. Гуща, установлен гранитный памятник со звездой. У пьедестала никогда не увядают цветы. Однополчане прославленного комбата из 7-й бригады разыскали его жену Анастасию Тихоновну, сына Владимира, сестру, брата, внуков. Анастасия Тихоновна и сын Владимир трижды побывали в Югославии. Здесь любовно ухаживают за могилой и памятником, всегда приветливо встречают советских людей.

Помнят славного русского артиллериста Героя Советского Союза Ф. Г. Уманского, прах которого покоится в Будапеште. Одна из улиц молдавского села Лопушняны и школа названы его именем, а в столице республики — Кишиневе — имя Уманского золотом сияет на монументе Славы. На родине Героя — в райцентре Беловодске Ворошиловградской области — памяти отважного артиллериста ежегодно посвящаются всесоюзные соревнования гиревиков, чем до призыва в армию увлекался Федор. В его честь проводится и районный лыжный кросс. В музее поселка собраны материалы и документы о жизни и ратных подвигах Ф. Г. Уманского, здесь же установлен бюст, изваянный учителем местной школы. В поселке живет сын Героя, поддерживающий связь с однополчанами отца.

Совет ветеранов бригады разыскал и родных погибшего командира взвода управления П. А. Галустяна, которые проживают в поселке Гантиади Абхазской ССР. Два брата, четыре сестры, их дети, внуки трудятся в колхозе на фермах и чайных плантациях. В 1982 году у них в гостях побывал боевой товарищ Петра Аведисовича по батарее Н. Ф. Бабута и рассказал о ратном подвиге их славного родственника, героически погибшего на украинской земле.

Большую работу проводит совет ветеранов бригады по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Во время встречи в Никополе в 1980 году ветераны-артиллеристы побывали на местах боевых действий на левом и правом берегах Днепра, на предприятиях, в школах.

— Неузнаваемо преобразился этот край, где проливали кровь и отдавали жизни наши боевые товарищи, — говорил на встречах с трудящимися города бывший командир бригады Ф. М. Булахтин, — каким прекрасным и цветущим стал Никополь — жемчужина Каховского моря!

В небе 8-я воздушная

В течение всего периода боевых действий наземных войск на Никопольском плацдарме, во время форсирования Днепра и освобождения Никополя, Марганца, Апостолово их поддерживали летчики 8-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант Т. Т. Хрюкин. Армия входила в состав 4-го Украинского фронта, ее авиационные соединения носили наименования Сталинградских, Донских, Таганрогских. Теперь им предстояло сражаться в небе над Днепром и Крымом, чтобы заслужить наименования Никопольских, Севастопольских. Десятки летчиков были отмечены высокими правительственными наградами, стали Героями Советского Союза, среди них дважды Герой Советского Союза А. В. Алелюхин, Амет-хан Султан, А. Н, Беда, А. Я. Брандыс, А. К. Недбайло, Д. Б. Глинка, В. Д. Лавриненков, М. Г. Гареев и другие. В 8-й воздушной воевал трижды Герой Советского Союза А. Н. Покрышкин.

Рыцарь пятого океана

В годы войны Т. Т. Хрюкину дважды пришлось командовать авиационными соединениями, которые сражались с немецко-фашистскими захватчиками в небе над Днепром. Первый раз в самом начале войны, когда он только что окончил высшие курсы Академии Генерального штаба и был назначен командующим военно-воздушными силами 12-й общевойсковой армии. Уже в первый день войны в полосе действий авиации, которой командовал генерал Хрюкин, было сбито 13 фашистских самолетов.

Обстановка на фронте менялась быстро. Хрюкин организовывал противовоздушную оборону Киева, дрался за Умань, за Канев. В течение месяца руководимые им летчики самоотверженно помогали армии Р. Я. Малиновского сдерживать натиск мощной ударной группировки Клейста, пытавшейся форсировать Днепр в районе Днепропетровска. Командование армии проявило большое искусство, срывая все попытки врага строить переправы. В распоряжении командующего были значительные силы, и он сосредоточил их для уничтожения скоплений вражеских войск перед переправой. Авиация наносила непрерывные массированные удары по подходящим группировкам противника. Клейст был вынужден перебросить свои войска с этого направления к Кременчугу.

Особенность действий авиации заключалась в том, что генерал Хрюкин использовал имевшиеся силы сосредоточенно, что было довольно необычно для того времени. Иногда по решению командующего в воздух поднималась одновременно треть или половина всех сил авиации и наносила сокрушительный удар по наиболее уязвимому месту врага. Таким местом в августе 1941 года была Ломовская переправа, по которой немцы перебрасывали подкрепления на Нижнеднепровский плацдарм.

Вторично авиационный генерал вернулся воевать в Приднепровье осенью 1943 года во главе 8-й воздушной армии, осуществлявшей поддержку войск 4-го Украинского фронта. К тому времени он накопил богатый опыт ведения борьбы с сильным и коварным врагом. А начинал он с самых первых шагов знакомства с авиацией, когда по партийному набору поступил в Ворошиловградскую школу пилотов, когда воевал с фашистами в Испании, где заслужил свой первый орден — Красного Знамени, когда выполнял свой интернациональный долг в Китае, где ему было присвоено звание Героя Советского Союза и генерал-майора авиации.

Свыше 3 тысяч воинов-авиаторов 8-й воздушной армии были награждены орденами и медалями, 170 летчиков удостоились звания Героя Советского Союза, девять авиационных дивизий были преобразованы в гвардейские, два авиационных корпуса, 12 дивизий, 21 полк получили почетные наименования. Заслуги самого командарма были отмечены присвоением Т. Т. Хрюкину воинского звания генерал-лейтенанта авиации и награждением полководческим орденом Суворова. В конце войны Тимофей Тимофеевич стал дважды Героем Советского Союза, но это было уже в Восточной Пруссии.

Атакует «Дракон»

По всему фронту гремела слава о летчиках 3-го истребительного Никопольского авиационного корпуса, которым командовал генерал-майор Е. Я. Савицкий. Летчики авиакорпуса совершили 28 860 боевых вылетов и сбили 1653 вражеских самолета. Сам Е. Я. Савицкий произвел 216 боевых вылетов, сбил 22 фашистских самолета лично и два — в группе. Последний самолет врага он сбил над Берлином и к концу войны стал дважды Героем Советского Союза. Его позывной в воздухе был «Дракон».

Бывший член Военного совета 8-й воздушной армии генерал-полковник авиации А. Г. Рытов вспоминал: «Хорошими воздушными охотниками были многие командиры. И первое место среди них по праву принадлежит командиру 3-го истребительного корпуса генералу Савицкому. Неугомонному комкору не сиделось на месте, он сам все время жаждал личных встреч с противником.

Однажды ночью во главе с группой истребителей, в которую вошли Тарасов, Рубахин, Егорович, Абдрашитов и Пискарев, он вылетел на свободную охоту. На фашистском аэродроме шли боевые полеты. Немцы замаскировали старт, обозначив его всего лишь несколькими фонарями. Истребители подкрались с потушенными аэронавигационными огнями. Кто-то из летчиков заметил летевший по кругу фашистский бомбардировщик, и очередь трассирующих снарядов решила участь «юнкерса». Другие истребители в это время уже бомбили стоянку, а потом, снизившись, стали поливать свинцом вражеские самолеты и помещения.

И вот на командном пункте слышим спокойный голос Савицкого:

— Я «Дракон», идем домой.

Я попросил наш штаб армии подготовить справку об итогах охоты истребителей корпуса. Результаты оказались блестящими: за четыре месяца они сбили в воздухе 91 самолет и сожгли на аэродромах еще 53. Кроме того, вместе с штурмовиками и ночными бомбардировщиками охотники уничтожили 54 танка, 150 вагонов, 1883 автомобиля, 4 баржи, 3 катера».

В одном из воздушных боев был подбит самолет Савицкого. Осколком снаряда генерала ранило в голову, но он продолжал сражаться. С большим трудом ему удалось посадить горящий самолет на нейтральной территории: между нашими и вражескими позициями. Помогли наши разведчики, которые не только прикрыли огнем, но и сумели перенести раненого генерала в расположение своих позиций. В штабе корпуса сутки не знали о судьбе командира. Когда же Савицкий после короткого пребывания в полевом госпитале вновь вернулся в соединение, его ожидала новость: ему присвоено звание Героя Советского Союза. И снова схватки в воздухе, «Дракон» атакует врага.

Летчики 3-го авиакорпуса мужественно сражались с врагом в течение всего периода боев на Никопольском плацдарме и заслужили высокую оценку командования наземных войск. Вот как отозвался о их действиях командующий 3-й армией Д. Д. Лелюшенко: «С большой благодарностью мы вспоминаем интенсивную поддержку с воздуха, которую осуществлял командир авиационного корпуса генерал-майор Евгений Яковлевич Савицкий».

Вот несколько боевых эпизодов участия летчиков корпуса в боях за Никополь. Командир 812-го истребительного полка майор Корнилов вызвал в штаб летчиков И. В. Федорова и Л. Т. Тищенко и пригласил к карте.

— Только что звонили из дивизии, — сказал он, — приказали разыскать аэродромы, с которых противник делает налеты на наши войска. Они где-то у Никопольского плацдарма. Поручаю это дело вам.

Два раза Тищенко и Федоров слетали вхолостую и лишь на третий день обнаружили наконец аэродромы. Один — вблизи Большой Костромки, другой — у станции Апостолово. Они были забиты бомбардировщиками и истребителями. Было решено силами своего полка нанести удар по одному из этих аэродромов. Генерал Савицкий одобрил инициативу и порекомендовал, как лучше разведать противовоздушную оборону аэродрома. Едва забрезжил рассвет, истребители взлетели в воздух. Вот и Большая Костромка. Сразу за селом расположена зенитная батарея, рядом — летное поле. Федоров покачал крыльями и, прикрываемый ведомым, перешел в пологое пикирование, за ним пары А. М. Машенкина, Е. Е. Анкудинова, А. Т. Тищенко и другие летчики. Засверкали трассы пушечных очередей. Вспыхнули «юнкерс», «мессершмитт», бензоцистерна. Истребители повторяли заход за заходом. Удар оказался эффективным, на штурмовку аэродромов стали летать и летчики других полков.

В другой раз Федоров проследил, когда будет садиться вражеский бомбардировщик, и обнаружил неизвестный аэродром, на котором стояли десятки самолетов. Генерал Савицкий принял решение немедленно нанести по нему удар двумя полками. Первой вылетела группа Федорова, за ней — остальные.

— «Скворцы», я — «Дракон», — услышали летчики позывной командира корпуса. — Аэродром справа. Атакуем!

Заходы следовали один за другим. На аэродроме возникали все новые очаги пожаров. В воздухе появилось несколько «мессершмиттов», но группа прикрытия сковала их. Боем руководил генерал Савицкий. Вскоре послышалась его команда:

— «Скворцы», я — «Дракон», уходим от цели!

Но вот кто-то из летчиков заметил, что самолет Савицкого подбит, и сообщил об этом по радио. Истребители сразу же перестроились. Два «Яка» заняли места рядом с самолетом командира корпуса и стали наблюдать за пим.

— Держаться можете? — спросил Федоров, увидев дыру на крыле командирского самолета.

— Могу. Только на небольшой скорости.

— В случае чего — садитесь. Вывезем!

Через несколько минут показался аэродром. Пока садился генерал Савицкий, все находились в воздухе и не спускали с него глаз.

— Благодарю, друзья! — услышали по радио голос «Дракона» летчики и тоже стали заходить на посадку.

Небо войны

А. И. Покрышкин,

трижды Герой Советского Союза, маршал авиации

…Вечером, возвратившись с задания, я увидел инженера-капитана Якова Жмудя в окружении однополчан. Он рассказывал им о своей поездке в родные места, в Ногайск. Голос у него был тихий, надломленный, глаза красные. За один день он, казалось, постарел на несколько лет.

— И детей постреляли? — услышал я чей-то возмущенный вопрос.

Стало тихо.

— Все в одной яме лежат: сестра, старики, дети. Все…

— Вот изверги!

Жмудь заплакал. Гнетущая тишина, казалось, давила на плечи. Все стояли окаменев, словно видели перед собой эту страшную картину.

Я подошел к инженеру и просто, по-мужски сказал:

— Не плачь. Слезами горю не поможешь. Надо бить их еще крепче, еще злее. Обещаю тебе завтра же в отместку за гибель твоей семьи уничтожить немецкий самолет.

На следующий день определились новые маршруты боевых вылетов нашего полка. Кавалеристы корпуса Е. А. Кириченко, натолкнувшись севернее Большого Токмака на сильно укрепленный оборонительный рубеж противника, приостановили наступление. Гитлеровцы немедленно бросили на них большие силы бомбардировщиков. Авиационные представители при корпусном штабе стали группу за группой вызывать наших истребителей для прикрытия наземных войск.

Утром мы с Голубевым летели на «свободную охоту». Назад возвращались налегке: почти все боеприпасы были израсходованы при штурмовке вражеских автомашин на дорогах. Вдруг с командного пункта дивизии нам передали: — Севернее Большого Токмака «бомберы». Атакуйте!

Мы поспешили туда. С первого захода я поджег одного «юнкерса». Но вторую атаку сделать не успел: на нас обрушилась шестерка «мессершмиттов». Скованные боем, мы не смогли помешать вражеским бомбардировщикам сбросить свой груз на наши войска. Домой возвращались злые на самих себя.

Одно меня утешало: я заметил, что «юнкерсы» шли к Большому Токмаку с северо-запада. Значит, они взлетели с аэродромов, расположенных где-то у Кировограда. А раз так, то надо встречать их где-то западнее, ближе к Днепру, чтобы перехватить на дальних подходах к цели.

Примерно в полдень я повел к Большому Токмаку свою испытанную четверку. Меня по-прежнему прикрывал Голубев, а вторую пару составляли Жердев и Сухов. Это было по-настоящему слетанное звено. На большой высоте мы пересекли линию фронта и со снижением направились к Никополю. Такой план я принял на свой страх и риск. Как раз вчера командир дивизии Дзусов, заглянув в наш полк, крепко поругал нас за то, что мы плохо прикрываем конников.

— Прикрываем как положено, товарищ командир, — попытался я отвести незаслуженное обвинение.

— Что толку в таком прикрытии, — возмущался Дзусов. — Вы или бродите где-то так, что вас не видно и не слышно, или «карусель» с «мессершмиттами» кружите. А «юнкерсы» в это время свободно делают свое дело.

Как я и рассчитывал, «юнкерсы» появились со стороны Никополя. Шли они очень высоко, но без прикрытия. Видимо, надеялись на свою группу очистки, которая должна была находиться уже над нашим передним краем. До Большого Токмака мы сумели набрать высоту и оказаться теперь над «юнкерсами». Стремительно сближаясь с ними, я бросил в эфир:

— Сомкнуться плотней! Бью ведущего.

Навстречу неслась армада бомбардировщиков.

Я сделал резкий поворот и сразу же оказался в их гуще. Поймав в прицел ведущего, дал по нему короткую очередь из всех пулеметов и пушки. В одно мгновение передо мной возник огромный огненный шар. Взрыв поглотил «юнкерса». Стена огня неслась мне навстречу. Огромный обломок бомбардировщика пролетел совсем рядом. Мой самолет по инерции врезался в пламя, его сильно тряхнуло, что-то ударило в обшивку, и наконец огонь остался позади. Я осмотрелся: слева и справа шли бомбардировщики. Один из них горел, видимо, доконал его взорвавшийся сосед.

Взял в прицел крайнего справа и дал очередь. Из крыла «юнкерса» вырвалась струя дыма. Он круто развернулся, свалился в пике и стал уходить. Я бросился вдогонку и второй очередью по левому мотору добил его. Потом рванул свою машину вверх. Правее меня падал «юнкерс», подожженный парой Жердева.

Под вечер возвратился домой. На стоянке меня встретил инженер капитан Жмудь.

— Как я волновался за вас, товарищ гвардии майор, — сказал он, помогая мне освободиться от лямок парашюта. — При всех такое пообещали, а могло быть…

— Ничего, дорогой мой капитан, не случилось. Конечно, порой бывает трудно выполнить товарищескую клятву. А за пулеметы и пушку спасибо: работали отлично. Сбил обещанных три «юнкерса»…

По примеру Гастелло

Многие прославленные советские асы, воевавшие под командованием Е. Я. Савицкого, учились у него мастерству и мужеству. Один из них — Герой Советского Союза командир 9-го истребительного полка Л. Л. Шестаков. Интересно отметить такой факт, что еще задолго до войны комсомолец Лев Шестаков занимался в Днепропетровском институте железнодорожного транспорта, а затем поступил в аэроклуб, окончил училище, воевал в Испании. Грудь его украсили высшие боевые отличия — ордена Ленина и Красного Знамени. В первый же день Великой Отечественной он поднял свой полк в Одессе и повел его в бой. За время обороны Одессы полк Шестакова совершил 6600 боевых вылетов, провел 575 воздушных боев, 3500 штурмовок, уничтожил 124 вражеских самолета. Двенадцать человек были удостоены звания Героя Советского Союза. Полк завоевал звание гвардейского, почетного наименования Одесский, на его знамени засиял орден Красного Знамени.

В корпусе Савицкого воевал и другой прославленный летчик, ставший дважды Героем Советского Союза, Амет-хан Султан. По национальности он татарин, окончил ФЗО и работал подручным котельного мастера в железнодорожном депо Приднепровской магистрали. В небе Сталинграда командовал эскадрильей, свой последний — 130-й воздушный бой — совершил в небе Берлина. На его счету тридцать сбитых вражеских машин лично и девятнадцать — в группе.

Героический подвиг по примеру Николая Гастелло совершил летчик 812-го истребительного полка А. И. Туманов. Вот как это произошло. Наши истребители бомбили переправу через Днепр, по которой гитлеровцы отводили свои войска и технику с Никопольского плацдарма.

Вот бросил свой самолет в пике Александр Туманов. Под ним — колонна вражеских автомашин. От истребителя к земле потянулись пушечные и пулеметные трассы. Вспыхнула одна машина, другая. Теперь пора выводить самолет из пикирования. Туманов потянул ручку управления на себя, и послушный «Як» вышел в горизонтальный полет. Но в этот момент снаряд попал ему в мотор, и самолет загорелся.

Высота была около двухсот метров. Прыгать с парашютом невозможно да и некуда — везде фашисты. Секунды раздумья, и Туманов направляет свой горящий самолет к переправе.

— Прощайте, друзья! Погибаю за Ро… — в последний раз услышали по радио взволнованный голос Александра Туманова. Над переправой взметнулся огромный столб дыма и огня. Он встал над водой, словно суровый памятник мужественному советскому патриоту.

В этот же период в 3-м авиакорпусе генерала Савицкого произошел случай, свидетельствующий о патриотизме и мужестве, товарищеской взаимовыручке. Летчики нанесли штурмовой удар по аэродрому и возвращались домой. Группу вел командир эскадрильи Спартак Маковский. Когда истребители проходили над Днепром, по ним открыли огонь вражеские зенитки. Один снаряд угодил в самолет Виктора Кузнецова — ведомого Маковского. Истребитель окутался дымом.

— Пробит бензопровод. Иду на вынужденную, — торопливо доложил по радио Кузнецов командиру.

Маковский стал кружить над планирующим самолетом. Он думал только об одном: как помочь товарищу. Ведь летчик садится на территорию, занятую фашистами. Едва успел Кузнецов приземлиться и выскочить из горящего «Яка», к нему поспешила группа гитлеровцев. Маковский перевел свой истребитель в пикирование и длинной очередью заставил врагов залечь. А сам принял решение не оставлять товарища в беде.

Когда Маковский приземлился, фашисты открыли по нему огонь. К самолету подбежал запыхавшийся Кузнецов и с трудом втиснулся в кабину. Взревел мотор, и самолет с трудом оторвался от земли, из-под крыльев шарахнулись в стороны фигуры фашистов.

Аналогичный героический случай товарищеской взаимовыручки произошел и со знаменитым нашим земляком летчиком-штурмовиком А. Я. Брандысом, который был командиром звена в эскадрилье Л. И. Беды. Группа выходила на цель, когда командир эскадрильи пошел вдруг на вынужденную посадку. Тогда Брандыс посылает вслед за Бедою младшего лейтенанта Береснева, который блестяще садится рядом, забирает экипаж, взлетает, а Брандыс все это время прикрывал их огнем пулеметов. Штурмовики благополучно вернулись на свой аэродром. Будучи вначале рядовым летчиком, затем командиром звена, эскадрильи, А. Я. Брандыс за период пребывания на фронте в районах родного Днепропетровска, Никополя, Донбасса, в Крыму и Восточной Пруссии произвел 227 боевых вылетов, уничтожил 30 танков, 35 артиллерийских и зенитных батарей, 24 самолета, 4 паровоза, 70 вагонов, 64 автомашины и более 700 солдат и офицеров противника. Так же, как и Л. И. Беда, он стал дважды Героем Советского Союза. Интересно, что в экипаже Брандыса воздушным стрелком был киргиз по национальности Абдыкасым Карымшаков. К концу войны он стал полным кавалером ордена Славы. В 75-м штурмовом Сталинградском полку их экипаж называли интернациональным. В этом же гвардейском полку воевали и дважды Герой Советского Союза А. К. Недбайло и еще 20 Героев Советского Союза. 14 летчиков повторили подвиг Николая Гастелло.

На 4-м Украинском фронте гремела боевая слава о летчиках-криворожанах — братьях Борисе и Дмитрии Глинках, которые воевали в 9-й Мариупольской гвардейской истребительной авиадивизии. К лету 1943 года на счету Дмитрия было уже 196 боевых вылетов и 25 сбитых самолетов противника. Борис тоже воевал успешно и уничтожил 15 вражеских стервятников. У Дмитрия был ведомый летчик Иван Бабак — уроженец села Алексеевка Никопольского района. Они вместе летали на «свободную охоту» и сбивали гитлеровских асов.

Дмитрий и Борис показали образцы взаимной выручки, слетанности и мастерства. О братьях знали не только в авиации, но и в пехоте. Ведь это они вдвоем в течение месяца сбили целый немецкий авиаполк, а к зиме 1944 года — 66 вражеских самолетов. Закончить войну вместе братьям не довелось. В одном из воздушных боев Герой Советского Союза Б. Б. Глинка был ранен и после излечения на фронт уже не попал. Он уничтожил 30 самолетов врага. А дважды Герой Советского Союза Д. Б. Глинка продолжал громить врага, свой гвардейский счет он подытожил в воздушном бою в районе Дрездена, сбив 50-й вражеский самолет.

А И. И. Бабак за время войны сбил 35 гитлеровских стервятников и 14 в паре. Во время подготовки наших войск к наступлению на Берлин он командовал полком и вылетел в свой 330-й боевой полет. Весной 1944 года после освобождения Никополя ему был вручен новый истребитель, построенный на средства учащихся школы № 2 города Мариуполя. Много вражеских самолетов сбил он на этой машине в небе Украины, Молдавии, Польши и Германии.

В ходе боев за Никополь отличились и летчики штурмового авиационного полка, которым командовал подполковник Г. М. Смыков. Свое боевое крещение они получили еще в дни Сталинградской битвы, а за участие в прорыве обороны противника на реке Молочной дивизия, в которую входил полк, стала именоваться Мелитопольской. Среди награжденных был тогда и командир 1-й эскадрильи капитан Александр Карпов, он получил второй орден Красного Знамени, а к концу войны стал Героем Советского Союза. В своих письмах к красным следопытам Никополя и во время приездов в город Александр Алексеевич с увлечением рассказывает о своих боевых товарищах по полку, о героических боях в небе над Днепром.

В те дни завязалась дружба Александра Карпова с Андреем Демехиным — командиром звена, которому также было присвоено звание Героя Советского Союза. А причиной этой дружбы стал такой случай.

Ранним февральским утром капитан Карпов повел группу штурмовиков под прикрытием наших истребителей. Через несколько минут показался Днепр, за ним — вражеский аэродром, началось пикирование на стоянку самолетов. Стремительно набегает земля. Поймав в перекрестие прицела «мессершмитт», Карпов нажимает гашетки, истребитель прошит меткой очередью пушек и пулеметов. Вслед за командиром лавиной бросаются в атаку все «Илы». Вражеское гнездовье уничтожено вместе с зенитной батареей, складами горючего и боеприпасов.

Когда отошли от аэродрома, в эфире вдруг раздался чей-то тревожный голос:

— Заглох мотор, иду на вынужденную!

Это случилось с одним из истребителей, который был в группе прикрытия. Тогда командир звена Андрей Демехин приказал по радио своим летчикам летать по кругу и прикрывать его. А сам повел свой самолет на посадку к истребителю, который стоял на поле. К нему уже спешили на конях гитлеровцы. Демехин переводит свой самолет в пике и начинает поливать врагов из пушек и пулеметов. Те залегли. Вдруг в наушниках раздался голос лейтенанта Милонова:

— Товарищ командир, разрешите сесть и подобрать истребителя!

Через минуту самолет Милонова уже катился по невспаханному полю. Пошли томительные минуты. Демехин ждал по радио сообщения. Горючего в баках оставалось мало. И оно пришло.

— Уходи, Андрей, — прокричал Милонов, — взлететь не могу… Пробита покрышка колоса. Прощайте, живыми не сдадимся!

Последние слова, словно тяжелый молот, бьют в виски Демехина. Он прекрасно понимает друга. Тот просто не хочет подвергать его со стрелком опасности. Медлить нельзя — каждая минута на учете. Демехин включает передатчик и твердым голосом передает: «Клюев, прикрой посадку!»

На карту ставится жизнь еще одного экипажа. Над самой головой Милонова мелькает крыльями тень, это садится самолет Демехина. Грозный шеститонный Ил-2 почти вплотную подруливает к двум другим. Трое потерпевших стремглав бросаются к штурмовику. «Стрелки — в гондолы шасси, летчики — в кабину стрелка!» — командует Демехин. Мотор взревел. Самолет дернулся и медленно пошел на взлет. Об этой операции спасения долго тогда шла молва по всему фронту.

Враг пытается оторваться от наступающих советских войск, спешит к переправе через Днепр. Уничтожить ее приказано эскадрилье капитана Карпова. Идет дождь. Карпов не спускает глаз с чуть заметной дороги. Она забита войсками и техникой. Линия фронта пройдена. Под самолетами — Днепр. Слева — переправа. Мелькают вспышки зенитных разрывов. И на этот раз рядом с самолетом Карпова летит штурмовик его напарника — лейтенанта Маркелова. Едва прозвучало: «Атака!», как Маркелов бросил свой самолет в крутое пикирование. Вокруг море огня, а он давит одну зенитную точку за другой. Из-под плоскостей его «Ила» стремительно срываются реактивные снаряды. Его поддерживает и Карпов, а затем, резко набрав высоту, прорывается к переправе и наносит по ней точный бомбовый удар. И в это время самолет подскочил от удара, кабину заволокло дымом. Самолет с трудом выравнивается, зенитки не умолкают. Машину потряс новый удар, Днепр — позади, до своих несколько сот метров. Молчит воздушный стрелок Иван Абрамов. И вот — удар о землю.

Штурмовик Карпова упал в расположении наших войск. И он и Абрамов чудом уцелели. Подбили и самолет Маркелова. А главное — поставленная задача была выполнена, переправа разбита!

Бои на Никопольском плацдарме стали для летчиков 8-й воздушной армии не просто оборонительными рубежами противника. Это была родная земля, обильно политая кровью, на которой гибли их боевые товарищи. А они, оставшиеся в живых, сегодня вспоминают об этом героическом времени и рассказывают молодежи.

Никополь — «город победы»

Подвижная группа 3-й гвардейской армии в составе 5-й гвардейской мотострелковой и 32-й отдельной танковых бригад, наступая в полосе 266-й стрелковой дивизии, вырвались вперед и захватили переправу в районе Каменки и Водяного. В тот же день, 6 февраля, 59-я гвардейская стрелковая дивизия овладела населенными пунктами Михайловка и Карай-Дубина — в 2,5 километра юго-западнее Никополя. Неприятель сразу почувствовал угрозу и начал перебрасывать сюда часть сил, ослабляя центральный участок. Тем временем на Никополь наступали с северо-востока войска 3-го Украинского фронта.

«Вскоре по ходу боя мы поняли, — вспоминает Д. Д. Лелюшенко, — что на плацдарме наши войска рассекли противника на отдельные группы. И тут же у меня мелькнула мысль настойчиво наступать, чтобы на плечах поспешно отходящего противника прорваться к реке, захватить у него переправочные средства, с ходу форсировать Днепр и освободить Никополь. Об этом еще раз было отдано приказание Н. И. Завьялову, С. Ф. Ячнику и С. М. Фомиченко. Таким образом, захват города мы возложили непосредственно на 266-ю стрелковую дивизию, 5-ю гвардейскую мотострелковую и 32-ю отдельную танковую бригады. Остальные дивизии должны были форсировать Днепр восточнее и западнее Никополя, чтобы взять противника в клещи».

Версты мужества

Н. И. Завьялов,

Герой Советского Союза,

бывший командир 5-й мотострелковой бригады

Наши надежды на то, что Днепр покроется толстым льдом, не оправдались. Остался самый трудный вариант: переправляться на вражеский берег на подручных средствах. Бригаде придавались два противотанковых батальона, вооруженных ПТР и 82-миллиметровыми минометами. Огневую поддержку обеспечивала армейская артиллерийская группа, а это было крайне недостаточно.

7 февраля, в середине дня, на командный пункт бригады, располагавшийся севернее Водяного, прибыл командующий армией Лелюшенко. Он уточнил задачу, заслушал мое решение на форсирование Днепра, овладение Никополем и утвердил его. Командарм хорошо представлял трудности предстоящих действий бригады, ведь без переправочных средств, при слабом артиллерийском обеспечении, в тяжелых условиях распутицы посылал он бригаду на форсирование Днепра, но вместе с тем он рассчитывал на героизм и смекалку гвардейцев ударной бригады армии.

Тут же состоялся его телефонный разговор с командующим фронтом. Генерал Ф. И. Толбухин через командарма Д. Д. Лелюшенко передал: «Не лезть на рожон, правильно использовать ночные условия и внезапность. Переправлять гвардейцев на надежных средствах, беречь людей…» Этими словами командующий закончил разговор. Слышимость была отличной, голос Федора Ивановича звучал твердо и уверенно.

Путь бригады к Днепру лежал через плавни, заросшие лесом и залитые водой. Каждый километр с трудом преодолевали за 30–40 минут. Шли по азимуту. Вокруг стояла мертвая тишина, только слышались чавканье грязи под сапогами и всплески воды. 7 февраля, к 18 часам, подразделения бригады вышли в исходный район для форсирования — в двух километрах от Днепра. С наступлением темноты 3-й батальон после спуска переправочных средств на воду начал форсировать Днепр непосредственно против города.

8 первой лодке вызвалась переправляться группа смельчаков из 3-го батальона во главе с помощником командира взвода старшим сержантом А. И. Свечкаревым, среди них были автоматчики И. И. Мирошниченко, А. Е. Михайличенко, командир отделения связи старший сержант К. Н. Хохлов. Они бесшумно отплыли от берега и скрылись в темноте. Через 10–12 минут (нам показалось время очень долгим) мы услышали автоматные очереди на окраине города.

Как потом стало известно, к месту высадки автоматчиков сбежалась группа немецких солдат, ведя огонь на ходу и намереваясь захватить в плен отважных гвардейцев. Автоматчик Мирошниченко заметил движущиеся тени и меткой очередью сразил двух гитлеровцев, третьего уложил гранатой. Немцы осветили местность ракетами и с косогора открыли сильный пулеметный огонь. Свечкарев скомандовал: «Ползком обойти справа». Рядовой Михайличенко незаметно выдвинулся во фланг вражескому пулеметному расчету, послышалась одна очередь, вторая, и пулемет замолк. Старший сержант Свечкарев вместе со всей группой овладел окопом. В это время ранило красноармейца Мирошниченко, но он продолжал вести бой. В короткой схватке свечкаревцы уничтожили более десяти гитлеровцев.

На другом участке, восточнее переправы 3-го батальона, начали форсировать Днепр разведчики бригады. Отчалила от берега группа под командованием старшего сержанта Н. М. Мартынова, в которую входили сержанты Кудряшов, Хохлачев, Черемышин и рядовой Гусев. Так были захвачены два небольших пятачка на западном берегу Днепра. 7 февраля, в 19 часов, начали переправляться передовые подразделения 3-го мотострелкового батальона. Вслед за 1-й стрелковой ротой старшего лейтенанта П. А. Пакулина на противоположный берег переправились вместе со взводом связи командир батальона майор Г. М. Надежкин и замполит капитан И. Л. Завизион.

7 февраля, в 23 часа, была установлена связь по телефону с противоположным берегом. Командир 3-го стрелкового батальона майор Герасим Мартьянович Надежкин докладывал о том, что роты с боем продвигаются к центру города. Возникла необходимость переместить передовой командный пункт бригады по ту сторону Днепра.

Успешно развивались боевые действия и на участке 2-го мотострелкового батальона. Здесь 2-я стрелковая рота под командованием старшего лейтенанта II. А. Долженко форсировала Днепр и устремилась к центру города. На первых лодках вслед за разведчиками переправились через реку заместитель командира 2-го батальона капитан П. П. Бачинский и заместитель по политчасти капитан Н. В. Бочков. В 2 часа ночи 8 февраля разведчики батальона водрузили Красное знамя над зданием Никопольского райисполкома.

Успех, достигнутый 3-м мотострелковым батальоном, позволил нарастить удар вводом в бой 1-го мотострелкового батальона под командованием майора Н. Д. Клушина. Этот батальон успешно переправился через Днепр и ворвался в село Лапинка, тем самым перерезав пути отхода никопольской группировке противника на запад. В этом бою отличилась 3-я стрелковая рота старшего лейтенанта II. А. Тупицына, а особенно — отделение станковых пулеметов старшего сержанта П. М. Лисицына.

…Под утро 8 февраля 1944 года по телефону позвонил командующий 3-й гвардейской армией генерал Д. Д. Лелюшенко. Я доложил, что бригада успешно форсировала Днепр и полностью очистила от врага город Никополь. На рассвете в районе железнодорожной станции севернее Никополя разведрота бригады под командованием старшего лейтенанта Беловола соединилась с передовыми частями 333-й стрелковой дивизии 6-й армии. Туда же вышел и 3-й батальон, а 2-й батальон к тому времени овладел Южнотрубным заводом.

В ответ по телефону я услышал довольный голос Дмитрия Даниловича:

«Спасибо, молодец! Действуй дальше!»

5-я отдельная гвардейская Краматорская мотострелковая бригада была награждена орденом Красного Знамен», я, как ее командир, — орденом Суворова II степени. В боях за Никополь наши гвардейцы показали образцы героизма и отваги, более 500 солдат и офицеров были награждены орденами Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны, Славы и медалями. Майор Г. М. Надежкин, старшие сержанты А. И. Свечкарев, Н. М. Мартынов, К. Н. Хохлов, рядовые И. И. Мирошниченко а А. Е. Михайличенко были удостоены звания Героя Советского Союза.

Воевали в первых рядах

Этой же ночью рядом с 5-й гвардейской мотострелковой бригадой на паромах форсировали Днепр и воины 266-й стрелковой дивизии генерал-майора С. М. Фомиченко, и примерно к 6 часам утра они уже были на улицах города. Было захвачено более 100 орудий и минометов, несколько танков, около 4 тысяч автомашин и много пленных.

Если разведчики 5-й бригады водрузили Красное знамя на здании райисполкома, то второй Красный флаг прикрепили на одном из высоких домов в центре города бойцы стрелкового батальона 1008-го стрелкового полка 266-й дивизии, которым командовал старший лейтенант Е. И. Красуцкий. Этим самым они возвестили жителям, что город Никополь с древнегреческим названием «город победы» навсегда свободен от гитлеровских оккупантов.

Давно уже собирают красные следопыты никопольской средней школы № 2 сведения о воинах — освободителях города. Есть у них документы и о комбате Герое Советского Союза Е. И. Красуцком. Он родом из Ленинграда. После окончания средней школы стал работать электромонтером в трамвайном парке, который теперь носит его имя. Когда началась война с белофиннами, Евгений пошел добровольцем на фронт. Вернувшись в родной город, он снова стал работать и учиться в институте. В первые дни Великой Отечественной Евгений вновь одел военную форму.

Сержант Красуцкий защищал родной Ленинград, воевал на других фронтах, не один раз был ранен, удостоен ряда правительственных наград. Ему было присвоено офицерское звание. В конце 1942 года после госпиталя Евгений Красуцкий был направлен в 266-ю стрелковую дивизию под Сталинград и там в 1008-м полку принял стрелковый батальон.

За небольшой период боев батальон Красуцкого уничтожил до 300 гитлеровцев, захватил 8 танков, 10 орудий и около 250 автомашин противника. В боях коммунист Красуцкий был снова ранен, но поля боя не оставил. За исключительный героизм Е. И. Красуцкому было присвоено звание Героя Советского Союза. И вновь он отличился при освобождении Никополя. Об этом рассказал красным следопытам бывший командир дивизии С. М. Фомиченко во время посещения Никополя.

— Дробя вражеские боевые порядки, батальон 7 февраля прорвался к южному берегу Днепра и захватил там переправочные средства. Я приказал Красуцкому с ходу форсировать реку. Комбат выделил из добровольцев боевую группу во главе со старшим сержантом Шевелевым. В нее входили: старшие сержанты Юсупов и Садовой, красноармейцы Пушной, Соков и Кущ. У них было два противотанковых ружья и два пулемета, кроме того, все они были вооружены автоматами и гранатами.

— Смельчаки ночью переправились через Днепр, — продолжал Савва Максимович, — уничтожили две вражеские огневые точки и дали сигнал к переправе. Сразу же начал форсировать Днепр весь батальон Е. И. Красуцкого. Противник открыл огонь, но не прицельный. Бойцов Красуцкого хорошо поддержала минометным огнем рота лейтенанта Бурина. Уже через час батальон захватил плацдарм и обеспечил переправу основных сил полка, которые отразили на противоположном берегу четыре контратаки танков и пехоты противника.

За массовый героизм и мужество 8 февраля, в один день дважды, в приказах Верховного Главнокомандующего 3-я гвардейская армия генерала Д. Д. Лелюшенко получила благодарность. Первую — за разгром противника на плацдарме, вторую — за освобождение Никополя. 266-я стрелковая дивизия генерала С. М. Фомиченко была награждена орденом Суворова II степени, боевые награды украсили также знамена 59-й гвардейской, 243-й стрелковых дивизий полковников Г. П. Карамышова и Г. М. Склярова, заслужили благодарности Родины 32-я танковая бригада С. Ф. Ячника, 259-я Артемовская стрелковая дивизия А. М. Власенко, 61-я гвардейская дивизия Л. П. Лозановича.

Много сил и энергии как военачальник вложил в дело ликвидации Никопольского плацдарма и освобождение Никополя командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии Ф. И. Толбухин. Человек обычно мягкий, он в особо ответственные моменты буквально преображался, часто посещал командные пункты армий и корпусов, беседовал с генералами и офицерами, уточнял на месте все детали предстоящих сражений.

В этот период начальником штаба фронта был, под стать Федору Ивановичу, деятельный генерал, обладающий высокими организаторскими способностями С. С. Бирюзов. Его военный талант проявлялся в крупнейших наступательных операциях, таких, как освобождение Донбасса, Крыма, Левобережной и Правобережной Украины, которые он осуществлял под руководством Ф. И. Толбухина.

Оба полководца начали свою службу в Красной Армии еще со времен гражданской войны, учились в академиях, командовали воинскими частями и соединениями, руководили штабами. В Сталинградской битве Ф. И. Толбухин командовал 57-й армией, а С. С. Бирюзов был начальником штаба 2-й гвардейской армии, затем их военные судьбы соединились во время совместной службы на Южном, 3-м и 4-м Украинских фронтах.

Немало было отмочено воинских частей и соединений, наступавших по Правобережью в составе 3-го Украинского фронта и особенно в 8-й гвардейской, 6-й и 46-й армиях. Это 203-я Запорожская и 333-я Синельниковская стрелковые дивизии 6-й армии, наносившие вспомогательный удар, подошедшая 224-я стрелковая дивизия этой же армии, 35-я Лозовская гвардейская стрелковая дивизия, 4-й гвардейский стрелковый корпус 8-й гвардейской армии и другие соединения и части.

Самоотверженно сражались и прославились в Никопольско-Криворожской операции воины 4-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал-лейтенант В. А. Глазунов. В тяжелых погодных условиях войска корпуса быстро и умело форсировали водные преграды, сокрушали оборону противника, настойчиво преследовали его, не позволяя закрепляться на новых рубежах. Сам комкор генерал Глазунов, помимо умелого управления войсками, не раз в этих боях проявлял личную храбрость и отвагу. 19 марта 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а в конце войны это звание он заслужил вторично.

Василий Афанасьевич Глазунов — сын бедняка-крестьянина Пензенской губернии, участвовал в первой мировой войне. С оружием в руках сражался с врагами Советской власти в годы гражданской войны. Член Коммунистической партии с 1926 года, Василий Афанасьевич всю свою жизнь в рядах Советской Армии верно служил делу защиты социалистической Отчизны. В начале Великой Отечественной войны он командовал воздушно-десантным корпусом. За участие в обороне Киева был награжден орденом Красного Знамени. Чуть позже, в октябре, Глазунов предлагает и выполняет план высадки соединений 5-го воздушно-десантного корпуса в районе Мценска, на пути танкового тарана Гудериана, рвущегося к Москве. Немцам так и не удалось с ходу взять Тулу и прорваться к столице.

В приказе Верховного Главнокомандующего генералу армии Малиновскому, генералу армии Толбухину среди отличившихся упоминаются и войска генерал-майора Глазунова. Это руководимые им гвардейские дивизии в упорной борьбе добились победы над хваленой 6-й армией так называемых «мстителей», которая была создана по приказу Гитлера из родственников разгромленной в Сталинграде 6-й армии Паулюса. Новая армия под вывеской «армии мстителей», под командованием генерал-полковника Холлидта должна была отомстить за поражение, но сама была разгромлена под Никополем и на Ингульце. Разгневанный фюрер отстранил Холлидта от командования 6-й армией.

Спустя пять дней новым приказом Верховного Главнокомандующего было присвоено наименование Никопольских наиболее отличившимся частям и соединениям 3-го и 4-го Украинских фронтов. Среди них — 243-я и 61-я стрелковые дивизии, 11-я танковая бригада, 3-й истребительный авиационный корпус, 3-я зенитная артиллерийская дивизия и другие части и соединения. Многие воины — герои боев за Никополь — награждены орденами и медалями Советского Союза. Звания Героя Советского Союза были удостоены около 20 воинов, среди них майор Г. М. Надежкин, гвардии старший лейтенант И. Н. Поцелуев, капитан В. Н. Бахирев, полковник П. Ю. Корбут, гвардии младший лейтенант И. Т. Шатохин и другие.

Вечный огонь подвига

Главные силы 6-й немецкой армии Холлидта, потерпев жестокое поражение на Никопольском плацдарме и у Большой Костромки, потеряв почти всю технику и вооружение, откатывались за реку Ингулец. Вслед за ней наступали дивизии 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова. На 37-ю армию М. Н. Шарохина и 46-ю В. В. Глаголева возлагалась ответственная задача по освобождению Кривого Рога.

Но прежде чем продолжить рассказ об этом заключительном этапе Никопольско-Криворожской операции, стоит обратиться к событиям 23 октября 1943 года, когда войска 37-й армии под командованием генерал-лейтенанта М. Н. Шарохина и 5-й гвардейской танковой армии, возглавляемой генерал-лейтенантом танковых войск П. А. Ротмистровым, вышли на подступы к Кривому Рогу. Отдельные подразделения 18-го танкового корпуса с десантом пехоты, а затем 29-го танкового корпуса ворвались в город.

Танковый рейд в занятый гитлеровцами Кривой Рог был беспримерен по отваге его участников, по драматизму событий. Восемь часов в окружении вела бой рота Героя Советского Союза Г. А. Романенко. Огнем и таранными ударами громил вражескую технику, подавляя дзоты, танк младшего лейтенанта Н. М. Козлова. В те дни особо отличились подразделения А. Г. Махрова и экипаж В. А. Белороссова. Все три офицера-танкиста были удостоены Золотых Звезд Героев.

Однако врагу удалось отсечь от танков нашу пехоту, и подразделения 29-го и 18-го танковых корпусов, израсходовав боеприпасы, отошли. О степени ожесточенности октябрьских боев может свидетельствовать то, что в массированных налетах против наступавших частей принимали участие до 100 фашистских бомбардировщиков. Хотя в ходе этой наступательной операции Кривой Рог и не был освобожден, выход крупных армейских соединений к границам железорудного бассейна, захват обширного плацдарма на правом берегу Днепра сами по себе были большой победой. «На Криворожском направлении, — вспоминал бывший командующий 37-й армией генерал-полковник Герой Советского Союза М. Н. Шарохин, — было освобождено более ста населенных пунктов, взяты большие трофеи и много пленных».

Об этом периоде боев и о своем пребывании на командном пункте 2-го Украинского фронта рассказывает Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления»:

«К 23 октября ударная группировка войск 2-го Украинского фронта, в том числе 5-я танковая армия, переданная фронту из резерва Ставки, вышла на подступы к Кривому Рогу и Кировограду. Немецкое командование, собрав сильную группу войск, бросило ее против частей 2-го Украинского фронта для ликвидации нависшей опасности.

В самый разгар ожесточенных сражений я прибыл на командный пункт И. С. Конева, который находился в четырех километрах от поля битвы. В стереотрубу можно было частично наблюдать ход сражения. Иван Степанович был озабочен. Сильно поредевшие и переутомленные предыдущими боями войска фронта могли не выдержать серьезного нажима противника. Ему пришлось для удара по противнику бросить всю авиацию и усилить части артиллерией за счет других участков фронта. В свою очередь немецкое командование направляло на наши войска бомбардировочную авиацию, которая волна за волной подходила к полю сражения и наносила нам чувствительные удары.

К исходу 24 октября на ряде участков наши войска вынуждены были отойти на расстояние до 10 километров, а затем, не удержавшись, еще километров на 25, прочно закрепились лишь на реке Ингулец. Как ни старался противник отбросить наши войска с реки Ингулец, ему это не удалось. Понеся большие потери, он вынужден был прекратить свои атаки и перейти к обороне.

Не имея достаточных сил продолжать наступление на Криворожском направлении, войска 2-го Украинского фронта также перешли здесь к обороне. К концу декабря на участке 2-го и 3-го Украинских фронтов был создан плацдарм стратегического значения протяженностью 400 километров по фронту и 100 километров в глубину, позволявший в ближайшее время развернуть дальнейшие наступательные операции».

В долине Ингульца

И. С. Конев,

дважды Герой Советского Союза,

Маршал Советского Союза,

бывший командующий 2-м Украинским фронтом

23 октября 1943 года 5-я гвардейская танковая армия основными силами вышла на подступы к Кривому Рогу, а частью сил — в район Митрофановки, 30 километров на восток от Кировограда. Утром части 18-го танкового корпуса с десантом пехоты с ходу ворвались в Кривой Рог, но, будучи контратакованы сильными танковыми группировками противника, закрепиться в городе но смогли.

Войска 37-й армии, неустанно наступая следом за 5-й гвардейской танковой армией, на подступах к Кривому Рогу также были задержаны контратаками танков противника. Утром того дня я лично был на командном пункте П. А. Ротмистрова перед Кривым Рогом, видел бой за город, наблюдал действия армии и поддержку танкистов штурмовой авиацией корпуса В. Г. Рязанова, который был тут же, на НП П. А. Ротмистрова. От Ротмистрова я поехал к Шарохину. Говорил ему об обстановке под Кривым Рогом и предложил держать в готовности артиллерию для отражения танковых атак противника.

Выход войск нашего фронта к Кривому Рогу и Кировограду поставил в трудное положение днепропетровско-запорожскую группировку врага и создал очень благоприятные условия для наступления войск 3-го Украинского фронта. 22 октября войска нашей 57-й армии освободили Верхнеднепровск. Создалась прямая угроза окружения и атаки немецких войск с тыла. Гитлеровцы напрягали все усилия, чтобы задержать наше наступление. Отпор врага начал усиливаться. Мы ощущали большие трудности в пополнении войск, в снабжении армий снаряжением и боеприпасами. Создавая условия для развития наступления, мы использовали для доставки горючего самолеты По-2, кроме того, Ставка выделила нам 10 транспортных самолетов «дуглас». Большую роль сыграл тогда гужевой транспорт. Использовались любые способы, делалось все, чтобы войска фронта шли вперед, освобождая Правобережную Украину.

Вспоминаю, как в конце октября на мой командный пункт в селе Залесье, что в 12 километрах на север от Пятихаток, неожиданно прибыли член ГКО А. И. Микоян, начальник тыла Красной Армии генерал армии А. В. Хрулев и начальник продовольственного управления генерал-лейтенант Д. В. Павлов. Они добрались до КП от станции Пятихатки пешком по грязи, поскольку машинами проехать было невозможно.

А. И. Микоян интересовался нашими возможностями по отправке в тыл зерна из запасов фронта, которые мы создали за счет трофеев, а также за счет собранного войсками урожая, который в 1943 году в Харьковской, Полтавской, Днепропетровской и части Кировоградской областях был на редкость богатым. Отступая, гитлеровцы не успели его полностью уничтожить, а население не в состоянии было убрать. Поэтому решением Военного совета фронта к уборке урожая были привлечены войска и транспорт тыловых частей и управлений. Надо было видеть, с каким энтузиазмом работали на полях воины. Большую часть хлеба отправили в Москву и Ленинград.

Докладывая краткие итоги операций и фронтовую обстановку И. В. Сталину, я высказал ему такое намерение: «Войска нашего фронта находятся на подступах к Кривому Рогу. Противник, опасаясь окружения, начал эвакуацию тылов из Днепропетровска, оставив в районе города части прикрытия, а главные силы перебрасываются в район Кривого Рога против нашего фронта. В этих условиях назрела необходимость начать наступление армиями правого крыла 3-го Украинского фронта для быстрейшего разгрома днепропетровской группировки врага».

В этот же день Ставка приказала 3-му Украинскому фронту немедленно перейти в наступление. До 23 октября войска правого крыла 3-го Украинского фронта продвигались вперед. На правом крыло фронта и этому времени были развернуты 46-я армия генерала В. В. Глаголева и 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова. 46-я армия наступала с плацдарма Аулы, занятого ею совместно с 57-й армией, в направлении Новониколаевки, а 8-я гвардейская — с плацдарма в районе Войсковое в направлении Соленое — Чумаки — Чкалов. Армии, преодолевая сопротивление врага, успешно продвигались, расширяя захваченные плацдармы в районе Аулы и Войсковое, создавая угрозу окружения днепропетровской группировке противника. Решительное, смелое наступление и маневр наших войск на фланге и в тылу деморализовали противника и разобщили его оборону в районе Днепропетровска, что и дало возможность 25 октября войскам 3-го Украинского фронта при активном содействии войск 2-го Украинского фронта штурмом овладеть Днепропетровском и Днепродзержинском — крупными промышленными районами и важными узлами обороны врага в излучине Днепра.

В конце октября войска 2-го Украинского фронта вели ожесточенные бои в районе Кривого Рога с переброшенными сюда танковыми дивизиями противника и продолжали последовательно расширять плацдарм. В это время на плацдарме сосредоточились 53-я, 5-я гвардейская, 37-я, 7-я гвардейская, 57-я и 5-я гвардейская танковая армии.

Гитлеровское командование, которое придавало большое значение удержанию Никополя и Кривого Рога, укрепляло в этих районах свои группировки, намереваясь отбросить наши армии. К началу ноября 1943 года перед нашим фронтом оборонялись 25 дивизий, из них семь танковых и моторизованных. Противник создал сильную танковую группировку в составе четырех танковых дивизий и при массированной поддержке авиации утром 28 октября перешел в наступление. В районе Кривого Рога в долине реки Ингулец развернулась великая битва. Однако враг, напоровшись на мощную, подготовленную противотанковую оборону войск 37-й, 7-й гвардейской армий и противотанковый резерв фронта, понес здесь большие потери: за два дня боя было подбито 150 немецких танков. Наступление противника захлебнулось и было приостановлено. 23 ноября я доложил по ВЧ Верховному Главнокомандующему о сражениях за Днепром, завоевании большого стратегического плацдарма, о том, что войска сражаются хорошо, имеют высокий боевой дух. Но, беспрерывно пребывая в боях около четырех месяцев, бойцы физически устали, войскам необходим был отдых и пополнение. Я попросил разрешить временно перейти к обороне на захваченном рубеже. И. В. Сталин высказал полное удовлетворение действиями войск фронта и согласился с моим предложением…»

Гвардейцы выстояли

В то время, когда в Кривом Роге и на подступах к городу шли кровопролитные бои, о которых оставили потомкам свои воспоминания видные советские полководцы Г. К. Жуков и И. С. Конев, в тылу 37-й и 5-й гвардейской танковой армий нависла грозная опасность. Со стороны Кировограда в помощь своей группировке «Юг» гитлеровское командование бросило сильное подкрепление — около 300 танков с пехотой. Эта армада стальных чудовищ устремилась в район населенных пунктов Петрово, Недайвода и Лозоватка.

Командующий 2-м Украинским фронтом И. С. Конев приказал командующему 5-й гвардейской танковой армией генералу П. А. Ротмистрову перегруппировать свои силы западнее реки Ингулец для прикрытия правого фланга 37-й армии генерала М. Н. Шарохина с целью не допустить прорыва врага в наш тыл. Генерал Ротмистров отдал приказ командирам 18-го и 29-го танковых корпусов — полковнику А. Н. Фирсовичу и генералу И. Ф. Кириченко — нанести по гитлеровцам ответный удар в районе западного берега Ингульца.

С каждым днем бои приобретали острый характер. В районе села Лозоватка они были особенно кровопролитными. Здесь мужественно сражались танкисты одной из бригад 5-й армии. Когда была подбита бронемашина командира бригады и загорелось несколько наших, танков, уцелевшие машины собрал начальник политотдела полковник М. И. Поволоцкий и повел их в контратаку. Спасая раненых танкистов, в этом бою отличились санинструктор комсорг батальона Н. Я. Вишневская и лейтенант медицинской службы 28-го гвардейского танкового полка Л. П. Родионова.

На помощь танкистам подоспели воины 1-й воздушно-десантной дивизии генерал-майора Л. Ф. Казанкина из 37-й армии, которые, перегруппировав свои силы, выбили гитлеровцев из Лозоватки. Однако 30 октября в результате контрудара гитлеровских войск наши части вынуждены были отступить. Окончательно Лозоватку освободили 8 марта 1944 года.

На позиции 1438-го самоходно-артиллерийского полка 18-го танкового корпуса у села Недайвода двигалось около сотни вражеских танков. По переправам била гитлеровская артиллерия, а самолеты бомбили наши боевые порядки. И хоть войска несли большие потери, они стойко обороняли свои рубежи. Артиллеристы встретили врага прицельным огнем, пехота отсекла вражеских автоматчиков. Завязался жестокий бой. Пять дней и ночей шла упорная борьба на берегу Ингульца. Горели «фердинанды», в ближнем бою самоходчики расстреливали «пантер» и «тигров», но и наших машин пылало немало. Гибли экипажи и пехотинцы, кончались боеприпасы. Наступил критический момент сражения, когда всего лишь одна наша самоходка вела огонь по 26 вражеским машинам с черными крестами. Ее командиром был лейтенант П. В. Сорокин, а наводчиком старший сержант Л. И. Рорат. Лейтенант в прицельную панораму видел, как вражья сила надвигалась на них, и отдавал команду за командой. Механик-водитель умело маневрировал на поле боя между подбитыми танками, а наводчик быстро наводил орудие в уязвимые места вражеских машин.

Отважные артиллеристы-самоходчики подбили четыре танка, две самоходные установки, шесть противотанковых пушек, четыре автомашины с пехотой, но и сами полегли на поле боя. Вражеский снаряд попал в их самоходку, она загорелась. Едкий дым выедал глаза, труднее становилось дышать, но лейтенант Сорокин продолжал командовать до последнего дыхания, а старший сержант Рорат посылал снаряд за снарядом, пока машина не взорвалась.

Сегодня на территории села Недайвода и окрест — земли совхоза «Гвардеец» Криворожского района, названного так в честь подвига воинов-гвардейцев. В центре села братская могила, в которой похоронено 6 тысяч советских воинов, среди них Герои Советского Союза П. В. Сорокин, А. И. Рорат и И. П. Увачан, установлен памятник воинам-освободителям.

А напротив через балку, на другой стороне села, еще один обелиск — гранитный камень с надписью, что на этом месте погиб начальник политотдела 37-й армии полковник Н. В. Емельянов. В критический момент он вступил в неравную схватку с врагом и геройски погиб, как и подобает комиссару.

В далеком 1918 году на Урале стал красноармейцем партизанского отряда армии В. К. Блюхера молодой рабочий Николай Емельянов и с тех пор навсегда связал свою судьбу с Красной Армией. Был политруком, командиром роты, комиссаром полка, мотомеханизированного корпуса, который в начале войны входил в состав 5-й армии генерала М. И. Потапова. В августе 1943 года П. В. Емельянова назначили начальником политотдела 37-й армии. В битве за Днепр в районе Мишуриного Рога он был награжден третьим орденом Красного Знамени.

Во время заседания Военного совета армии, куда прибыл командующий фронтом И. С. Конов, узнав, что начальник политотдела Емельянов направляется в войска 57-го корпуса, он сказал:

— Правильно, Николай Васильевич, обстановка на фронте, откровенно говоря, сложная. Мы должны удержать переправу через Ингулец около Терноватки! Это главное. Скоординируйте действия наших танкистов и пехоты, организуйте оборону. Кстати, на рубеж Недайвода — Зоря перебрасываем из резерва фронта 228-ю стрелковую дивизию полковника Куликова.

Тысячи коммунистов, парторгов подразделений, так же, как и полковник Емельянов, в этот трудный период боев за Кривой Рог стали живым примером стойкости, мужества и непревзойденного героизма. Так поступил в разгар боя и командир взвода 795-го стрелкового полка 228-й стрелковой дивизии младший лейтенант В. А. Нефедьев. Во время боя он был тяжело ранен и умер в госпитале. Только за две недели до своей гибели лейтенанту Нефедьеву в политотделе дивизии вручили кандидатскую карточку. В его партийном документе были найдены газетная вырезка с портретом В. И. Ленина и записка: «Умереть, но не сдаваться — таков наказ матери. Умираю коммунистом и знаю за что…»

Жизнь молодого коммуниста В. А. Нефедьева была коротка и прекрасна. Он родился в 1924 году, погиб в 1943-м и вошел в бессмертие. В Москве, в Центральном музее Вооруженных Сил СССР, кандидатская карточка коммуниста В. А. Нефедьева за № 6645202 и газетная вырезка с портретом В. И. Ленина стали одними из самых ценных экспонатов.

3 ноября противник был приостановлен. Правый фланг 37-й армии стал закрепляться на рубеже: восточный берег реки Ингулец у Недайводы — Калачевское — Веселые Терны. Левый фланг — 82-й стрелковый корпус — оставался на месте, контрудар немецких танков его не захватил. Отброшенные от Кривого Рога, наши части настойчиво стремились вновь продвинуться туда, но каждый раз подвергались контратакам противника и вынуждены были откатываться на исходные позиции. Но удавалось больше развить успех и противнику. Все его танковые атаки разбивались об огонь нашей артиллерии. Наконец обе стороны выдохлись. Наступило затишье.

Герой Днепра — командарм 37-й

Прежде чем обратиться к воспоминаниям из боевой биографии прославленного советского военачальника Героя Советского Союза генерал-полковника М. Н. Шарохина, который сорок с лишним лет отдал службе в Вооруженных Силах СССР, о нем расскажет его современник, соратник былых походов.

Генерал-лейтенант А. К. Блажей, бывший начальник штаба 37-й армии: «Выезды на передний край, в корпуса, дивизии, полки и во время обороны, и в наступлении мы непременно чередовали с командующим. Один из нас всегда оставался на КП армии. В этом мы видели важное условие непрерывного и устойчивого управления войсками. И такой порядок был установлен не случайно. Мы хорошо помнили то, что произошло в районе Кривого Рога.

…В конце октября 1943 года войска нашей армии овладели северной окраиной города. Обстановка была довольно напряженной. Фронт наступления достигал ста тридцати километров. Противник, сосредоточив на одном из участков группировку из четырех танковых дивизий, 29 октября нанес мощный удар по ослабленному в предшествующих боях 57-му стрелковому корпусу. В боевых порядках армии образовалась ничем не прикрытая брешь. В результате прорыва вражеские части стали быстро распространяться на наши тылы. Нарушилась проводная связь. Несколько немецких танков прорвались в район армейского НП, где находились генерал Шарохин и командующие родами войск.

В весьма тяжелом положении оказался и штаб армии. В течение нескольких часов я не мог связаться с генералом Шарохиным по радио. Во второй половине дня стало известно, что крупная группа немецких танков движется в направлении штаба. Честно признаться, в груди похолодело. Как быть? Сниматься и уходить в тыл? Я решил остаться на мосте. Время от времени удавалось связываться по радио с корпусами и дивизиями. Наконец была установлена радиосвязь и с генералом Шарохиным. Это позволило правильно сориентироваться в обстановке, передать командирам корпусов и дивизий приказания командарма, организовать взаимодействие…

Танковые подразделения врага почти вплотную приблизились к мосту расположения штаба. Бой шел всего в восьмистах метрах. Пришлось поднять по тревоге всех офицеров и охрану. К счастью, мы в то время имели взвод трофейных «пантер» и дивизион противотанковых немецких пушек с большим запасом снарядов. Неподалеку располагался заградительный отряд. Все это было брошено в дело. Хотя значительная часть офицеров находилась в бою, штаб в течение двух суток ни на минуту не прекращал работы.

На третьи сутки прорыв удалось ликвидировать. Фронт стабилизировался. В штаб прибыл командующий — похудевший, небритый, но довольный.

— Правильно сделали, что остались на месте, — сказал он. — Штаб — надежная опора войск.

В том, что вражеский прорыв не получил развития, большая заслуга принадлежала генералу Шарохину. За двое суток командарм успел побывать в нескольких дивизиях, ставил на месте конкретные задачи, организовывал взаимодействие между стрелковыми и другими частями…»

Таким был Михаил Иванович в боевой обстановке в годы Великой Отечественной, на каком бы фронте ему ни приходилось сражаться с врагом. Перед войной он окончил две академии, работал в Генеральном штабе, затем возглавлял штабы разных фронтов. Но по-настоящему развернулся его полководческий талант на посту командующего 37-й армией. Во главе этого воинского объединения он освобождал Украину, форсировал Днепр в районе Мишурина Рога, сражался за Кривой Рог и Молдавию, участвовал в освободительном походе по балканским странам.

Историки называют Ясско-Кишиневскую операцию современными Каннами. Она стала началом и главной предпосылкой освобождения балканских стран от фашизма. Именно в результате этой победы советский солдат протянул руку помощи народам Румынии, Болгарии, Югославии. В этой операции 37-й армии принадлежала одна из главных ролей, а славу снискал полководческий талант командующего М. Н. Шарохина. И так уж совпало, что он — внук русского солдата с Ярославщины, освобождавшего Болгарию от турецкого ига в прошлом веке, повторил подвиг деда в Великой Отечественной и преклонил колени на сером камне Шипки.

Уже после войны, бывая в Кривом Роге, в Мишурином Роге, Михаил Николаевич рассказывал юношам и девушкам о героическом подвиге советского солдата, завещал молодежи любить свою Родину, приумножать славные боевые традиции.

На подступах к Кривбассу

Шесть вражеских дивизий были разгромлены. На подступах к Кривому Рогу нашли себе могилу или попали в плен 112 с половиной тысяч солдат и офицеров противника. Было захвачено 750 танков и самоходных орудий, более 800 орудий и минометов, тысячи пулеметов и автоматов, большое количество зерна, железорудных составов. Немецко-фашистское командование, обеспокоенное этими потерями, прибегло к контрударам, пытаясь отбросить советские войска и восстановить оборону. Однако отчаянные попытки противника сбросить наши войска в Днепр окончились неудачей.

В январе 1944 года началась Криворожско-Никопольская операция. Главный удар на этот раз наносил 3-й Украинский фронт. В центре была расположена 46-я армия генерал-лейтенанта В. В. Глаголева, на правом фланге по-прежнему пробивалась к железорудному бассейну 37-я армия генерал-лейтенанта М. Н. Шарохина. Фронт был усилен многими другими механизированными, стрелковыми, артиллерийскими и авиационными соединениями. Среди них 23-й танковый корпус генерал-лейтенанта Е. Г. Пушкина, 4-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта Т. И. Танасчишина, 9-я Запорожская артиллерийская дивизия прорыва РВГК генерал-майора А. И. Ратова. Наземные войска поддерживали с воздуха летчики 17-й воздушной армии генерал-лейтенанта В. А. Судец.

Кажется, от Днепра до Кривого Рога не так уж и далеко, но каким трудным был этот путь для воинов многих дивизий и полков, продолжавшийся целых четыре месяца. Он проходил в непогоду и бездорожье, в жестоких боях, где на каждом шагу подстерегала смерть. Но советские солдаты геройски преодолели его и вписали еще одну славную страницу в историю Великой Отечественной войны.

Боевой путь 353-й Днепродзержинской Краснознаменной стрелковой дивизии пролег через села Красный Орлик, Любимовку, Софиевку. Особенно сильные бои в ночь под Новый, 1944 год проходили за высоту южнее села Назаровка. Бойцы взяли ее, а на другой день за эту же высоту снова разгорелся жестокий бой. Против бойцов 9-й роты лейтенанта И. Г. Улитина шли 22 вражеских танка, но воины-днепродзержинцы не дрогнули и смело встретили врага. Почти целый день продолжался этот неравный бой, больше половины танков было уничтожено, но и среди наших воинов были большие потери, погиб и командир роты лейтенант II. Г. Улитин. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Не дождался Указа Президиума Верховного Совета СССР и сержант Тезиков: вскоре погиб в бою под хутором Желтым. На Волге, в районном центре Юрино Марийской АССР, отважному воину установлен бюст.

Тяжел был путь от Днепра и для воинов 82-го стрелкового корпуса 37-й армии, которым командовал генерал П. Г. Кузнецов. В составе корпуса к тому времени воевали 15-я, 28-я, Харьковские гвардейские и 188-я стрелковая дивизии, которыми командовали полковник П. М. Чирков, генерал-майор Г, И. Чурмаев и полковник В. Я. Даниленко. Попеременно в корпус входили в этот период 1-я, 10-я воздушно-десантные и 89-я Белгородско-Харьковская стрелковая гвардейские дивизии под командованием генерал-майоров А. Ф. Казанкина, В. П. Иванова и М. П. Серюгина и другие соединения и части.

Первым кавалером солдатского ордена Славы в 188-й дивизии в боях под Кривым Рогом стал сержант А. С. Абрамов. Он лично уничтожил 11 фашистов. Примерно такой же подвиг совершил и рядовой Н. А. Бакланов, а рядовой Муха спас жизнь командира роты старшего лейтенанта Чернова. Во время боя на близком расстоянии один из фашистов метнул гранату, которая упала у ног старшего лейтенанта Чернова. Увлеченный боем, он не заметил грозившей ему опасности. Рядовой Муха бросился к офицеру, схватил шипевшую гранату и метнул ее обратно. Граната разорвалась в воздухе над головами фашистов. Ордена Славы III степени героям вручил сам командир 82-го корпуса генерал Кузнецов.

В этой же 188-й стрелковой, которой было присвоено наименование Нижнеднепровской, воевал и младший сержант 523-го полка комсомолец Александр Киров, повторивший подвиг Александра Матросова в районе рудника имени Фрунзе. О его подвиге, так же, как и о других, рассказывают экскурсоводы музея боевой славы средней школы № 40 Кривого Рога, которым руководит учитель истории В. Г. Кайстренко. Красные следопыты и старшеклассники школы на протяжении многих лет проводят неустанную поисковую работу, связанную с боями за Кривой Рог. Так была установлена история подвига Александра Кирова, уроженца Егорьевского района Московской области, куда также пролегли пути поиска следопытов. История подвига его однополчан — старшего сержанта Дмитрия Ананченко и еще 33 воинов, которые в течение нескольких часов отбивали многочисленные атаки гитлеровцев и уничтожили восемь танков противника. Во время боя Дмитрий Ананченко подбил гранатой один танк, а когда приблизился второй — бросился со связкой гранат под гусеницы. О подвиге Дмитрия Ананченко и других воинов собрано немало материалов, а вот фотографии героя у следопытов не было. Они ее раздобыли, когда побывали на родине старшего сержанта Ананченко в Володаро-Волынском районе Житомирской области. В поездке их сопровождал бывший начальник штаба 523-го полка генерал-майор в отставке М. С. Мажуга.

Дорогими реликвиями музея в Тернах являются материалы и фотографии, собранные следопытами о 13 воинах-героях 19-го стрелкового полка 10-й воздушно-десантной дивизии, которые два дня удерживали знаменитую высоту Могила Баба, служившую наблюдательным пунктом нашему командованию. Теперь на этой высоте, расположенной на землях совхоза имени Шевченко Криворожского района, оборудован мемориальный фронтовой блиндаж и установлена памятная доска. На самой вершине — пушка образца 1943 года. Сюда часто приезжают экскурсии школьников и молодежи Кривбасса, здесь вручаются комсомольские билеты, проходят проводы в Советскую Армию. Теперь высота называется курганом Славы. А тогда…

Перед фронтом гвардейцев-десантников в районе города Веселые Терны оборонялась 62-я пехотная дивизия врага, но очень досаждала самая высокая точка на переднем крае противника — курган Могила Баба, расположенная против стыка двух наших дивизий. С него просматривалась вся наша полоса, как по фронту, так и в глубину. Взять Могилу Баба командование корпуса решило во что бы то ни стало. Несколько раз подразделения десантников атаковали курган, но безуспешно. Тогда командование поручило эту операцию батальону 19-го полка, которым командовал старший лейтенант Н. Я. Петренко. Общее руководство операцией осуществляли командир полка подполковник Н. Г. Витковский и другие офицеры. Перед боем в каждом подразделении побывали заместитель командира батальона по политчасти старший лейтенант Елашев, агитатор полка капитан Ломаченко.

В полночь батальон тихо двинулся по северному склону. Перед этим саперы расчистили минное поле, проделали проходы в проволочных заграждениях, связисты поближе подтянули телефонную линию. На рубеже атаки бойцы окопались. Ждали сигнала. И вот в ночном небе засветилась ракета, ударила артиллерия. Десантники ринулись вперед.

Вначале гитлеровцы растерялись, но только гвардейцы стали подниматься на высоту, обрушили на них шквальный огонь из всех видов оружия. Однако уже ничто не могло остановить наступательного порыва советских воинов. Первыми достигли вершины кургана бойцы роты гвардии лейтенанта Никиты Кузякова, среди которых были гвардейцы — лейтенант Бабахин, сержант Остапов, рядовые Волков, Колянин и другие. Они ворвались в траншеи, выбили оттуда гитлеровцев и установили Красный флаг на гребне высоты.

К полудню следующего дня, подтянув резервы, гитлеровцы начали контратаковать. Каждый раз наступало по 8—10 танков и 120–150 солдат. Четыре часа шел жестокий неравный бой. Десантники отбили пять контратак, уничтожили три танка и до сотни гитлеровцев. На следующий день фашисты еще шесть раз пытались отвоевать высоту, но гвардейцы-десантники стояли насмерть. Враг не прошел. Смертью храбрых погибли Иван Литвинов, Павел Ляшенко, Николай Суперека, Николай Петренко. Командование принял замполит Алексей Елашев. И для него это был последний бой. Снова гитлеровцы откатились.

В тот же день фашисты организовали еще одну контратаку, бросив против небольшой группы защитников высоты 24 танка, 2 самоходные установки, 8 бронемашин и около 400 человек пехоты. Ценой огромных потерь им удалось захватить высоту. Но через четыре часа десантники 19-го полка вернули ее назад. Они не только закрепились на кургане, но и продвинулись вперед на два-три километра.

В бою за село Водяное Софиевского района погиб отважный снайпер Герой Советского Союза участник боев за Сталинград и уроженец этого города старший сержант Л. А. Гончаров. Он воевал в 15-й Харьковской гвардейской стрелковой дивизии и к тому времени имел на своем боевом счету более 400 уничтоженных гитлеровцев. Он разил врага из именной снайперской винтовки за № КЕ-1724, которая стала легендарной и сейчас является одним из экспонатов Центрального музея Вооруженных Сил СССР в Москве. Рядом с винтовкой висят портреты ее владельцев — Героев Советского Союза X. Б. Андрухаева, Н. Я. Ильина, а также A. Е. Гордиенко. За годы войны из нее было уничтожено более тысячи фашистов. Похоронен Петр Алексеевич Гончаров в городе-герое Волгограде на Мамаевом кургане. Есть здесь и улица имени Гончарова, по которой ходят его сыновья и внуки, а в селе Водяном на Софиевщине его именем названы школа-десятилетка и полеводческая бригада.

В рядах 15-й Харьковской гвардейской ордена Ленина Краснознаменной стрелковой дивизии —19 Героев Советского Союза. Среди них — П. А. Гончаров и наш земляк М. Е. Колосов. 16 орденов украсили боевые знамена дивизии, полков, специальных подразделений, носящих имена многих городов, освобожденных ими. В 1944 году дивизия была награждена орденом Суворова II степени, через год — Кутузова II степени, а после Дня Победы — вторым орденом Красного Знамени. Это гвардейское воинское соединение прошло прославленный героический путь на Днепропетровщине.

Войска 46-й армии наступали с юго-востока в тяжелых условиях. Все высоты и населенные пункты враг превратил в мощные опорные узлы. Стрелковые дивизии поддерживали артиллеристы 9-й Запорожской дивизии генерала Ратова. На подступах к селу Кранцы геройский подвиг совершили воины батарей артдивизиона, которым командовал капитан B. В. Шитов. Вот как об этом вспоминает полковник запаса Л. Т. Богатырев:

«…На огневых позициях дивизиона находился старший лейтенант Л. М. Городилин. Он успел принять от капитана В. В. Шитова сообщение об атаке противника. На этом связь с наблюдательным пунктом прервалась. Через 30 минут наша пехота начала отходить и занимать позиции на правом фланге дивизиона. Теперь артиллеристы действовали в локтевой связи с пехотинцами.

Капитан Шитов, отошедший с НП вместе с пехотинцами, подбежал к орудиям и скомандовал: «По фашистам — огонь!»

Жерла 152-миллиметровых пушек выбросили по снаряду. И там, где все явственней вырисовывались очертания «тигров» и бронетранспортеров с десантом автоматчиков, взметнулись 12 разрывов. Один из снарядов попал в бронетранспортер. Немцы ничуть не сомневались, что вслед за нашей отходящей пехотой ворвутся в Кравцы. Но орудийный огонь вынудил их сменить атаку. Вражеские десантники, оставив бронетранспортеры, залегли. Танки расползались по полю, скрываясь в складках местности. Наступила временная тишина. Гитлеровцы, перегруппировавшись, минут через 30 возобновили атаку. Теперь они двигались не колонной, а тремя группами по 5–6 бронемашин. Каждую сопровождали тяжелые танки. Их орудия открыли прицельный огонь. Откуда-то с дальних, закрытых позиций по Кривцам ударила немецкая артиллерия. В селе вспыхнули пожары. Один из снарядов поджег сарай, рядом с которым стояло орудие — оно стало видно, как на ладони. И тогда командир взвода лейтенант Н. И. Захаров скомандовал: «Налечь на станины! Разворачивай вправо!» Наводчиком орудия был малоопытный солдат, и лейтенант, заняв его место, прильнул к прицелу. Со второго снаряда он подбил бронетранспортер, третьим лишил хода танк. Но полоснула вражеская пулеметная очередь, и лейтенант Захаров замертво упал на станину.

Фашистские снаряды один за другим рвались на позиции, пулеметные и автоматные очереди слились в сплошной треск. Людей у орудий становилось все меньше. Тяжелораненые не оставляли пушек, обливаясь кровью, вели огонь. Один за другим выходили из строя орудия. Из 12 осталось исправных три, к ним — 14 снарядов. А бой нарастал. Враг подбирался к окраине села. К пушкам стали офицеры: сам В. В. Шитов, А. М. Городилин, начальник штаба дивизиона Ш. II. Чхартишвили. Они подбили еще несколько бронетранспортеров. Но противник уже вклинился в расположение дивизиона. И тогда артиллеристы взялись за стрелковое оружие. Первым с пистолетом и гранатой на врага бросился Шитов. Скоро у него кончились патроны. Капитан схватил молот, которым пушкари забивают крепежные клинья, удерживающие станины орудий. Воодушевленные геройством командира, так же отважно дрались остальные артиллеристы. Те, кто не мог подняться, до последнего патрона отстреливался лежа. Кто мог, шел на врага грудью.

Фашисты подорвали гранатой капитана Шитова. Незадолго до смерти он успел уничтожить из автомата, отнятого у врага, до десятка гитлеровцев. Схватка стихла только с наступлением вечера. Противник потерял два танка, семь бронетранспортеров и около 50 солдат. Подразделение капитана В. В. Шитова поставленную перед ним задачу выполнило. В том же жестоком бою погибло 37 солдат и офицеров дивизиона. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 года капитану В. В. Шитову было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Он похоронен в городском парке Апостолово».

Канонада над Кривбассом

17 февраля загремела орудийная канонада вблизи города. После 30-минутной артподготовки двинулись в наступление первые эшелоны правофланговых армий 3-го Украинского фронта. На острие 46-й армии наступала 48-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Г. Н. Корчикова. В 1945-м знамя 48-й Криворожской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова II степени было пронесено на Параде Победы перед Мавзолеем В. И. Ленина. В феврале же 1944-го дивизия вела сильный бой за Зеленый город, территорию металлургического завода и Соцгород. Пехотинцев сопровождал огнем и колесами 221-й гаубичный полк.

Противник упорно цеплялся за каждую выгодную высоту, за населенный пункт, за каждый дом перед фронтом всех четырех наступавших стрелковых корпусов (6-го гвардейского и 34-го 46-й армии, под командованием генералов Г. П. Котова и И. С. Кособуцкого, 82-го и 57-го 37-й армии под командованием генералов П. Г. Кузнецова и Ф. А. Осташенко).

Здесь уместно рассказать о командире 6-го стрелкового корпуса генерал-майоре Г. П. Котове, войска которого не только освобождали Кривой Рог, но и Днепродзержинск, Апостолово, прошли большой путь с боями по Днепропетровщине, форсировали Днепр, Ингулец и Южный Буг. Все дивизии, входившие в состав корпуса, получили наименование городов нашей области, были награждены боевыми орденами. В ту пору Григорию Петровичу было уже за сорок, а в семнадцать лет он добровольно вступил в Красную Армию. В 1936 году Г. П. Котов окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. Участвовал в боях с японскими захватчиками и белофиннами, за мужество и храбрость был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Великая Отечественная застала Г. П. Котова в должности преподавателя академии, в которой он еще недавно учился.

Смерть настигла этого смелого человека и волевого командира неожиданно, там, где, казалось, не было никакой опасности. 7 ноября 1944 года возглавляемый им корпус совершал марш к Дунаю. В воздухе появились американские бомбардировщики. Союзники! Не станут же они бомбить советские войска! Но произошло то, чего никто не ожидал. Самолеты развернулись и стали сбрасывать бомбы на двигавшуюся по горной дороге колонну, несмотря на отчетливо видимые опознавательные знаки советских войск. Генерал-майор Г. П. Котов погиб от осколка бомбы.

Отражая контратаки врага, под сильным огнем прорывались к предместьям, а затем и к центру города подразделения 394-й стрелковой дивизии генерала Ф. Я. Лисицына. Успешно взламывала вражескую оборону 236-я Днепропетровская стрелковая дивизия под командованием дважды Героя Советского Союза генерал-майора И. И. Фесина. Действия нашей пехоты поддерживали артиллеристы из пушечной и гаубичной бригады полковников М. И. Полякова и С. К. Карпенко из 9-й артиллерийской дивизии. Хорошо зарекомендовали в этих боях штурмовые группы, которым придавались орудия этих бригад. Опыт таких групп, полученный при освобождении советских городов, очень пригодился потом, в боях за рубежами нашей страны. 115-я пушечная бригада полковника Полякова, отличившаяся в боях за город, получила почетное наименование Криворожской.

195-я Новомосковская стрелковая дивизия начала свое наступление на Кривой Рог после освобождения райцентра Софиевка, где она отличилась совместно с 6-й Орловской и 353-й Днепродзержинской Краснознаменными стрелковыми дивизиями. 3 февраля 1944 года в Софиевке расположился командный пункт 3-го Украинского фронта. Сюда перешел и представитель Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевский, который пробыл здесь весь февраль. В Софиевке в торжественной обстановке командующий фронтом Р. Я. Малиновский и член Военного совета фронта Л. С. Желтов вручили Золотые Звезды Героев Советского Союза многим бойцам и командирам, удостоенным этого высокого звания при штурме Днепра и в боях на Правобережной Украине.

В полночь 19 февраля бойцы 195-й дивизии во главе со старшим лейтенантом Н. И. Климовичем ворвались на территорию колхоза «Хлебороб» и стремительным броском освободили его. В штыковом бою на улицах поселка было уничтожено до 20 солдат противника, 10 захвачено в плен. А утром воины-новомосковцы овладели Златоустовкой и достигли колхоза «Таганча», 20 февраля овладели колхозом «Нива», перерезали железнодорожную дорогу Кривой Рог — Апостолово.

Бои за Кривой Рог 195-я начала с Долгинцево, когда 21 февраля на станцию ворвались под ураганным огнем противника 604-й стрелковый полк и взвод младшего лейтенанта В. Н. Фимушкина из 564-го полка. Отважный офицер лично уничтожил восемь вражеских солдат. Наводчик орудия казах Нурхан Елжанов прямой наводкой бил картечью по гитлеровцам. На счету этого расчета было два подбитых и один сожженный танк, два уничтоженных орудия. Проявила отвагу и мужество в бою за Долгинцево и санитарка, грузинка по национальности, Русунида Шулъга, которая помогла многим раненым на поле боя и доставила их в санроту. Вскоре 564-й полк вышел к станции Мудреная, а 573-й — к Рабочему поселку.

Кроме участия в боях за станции Долгинцево, Мудреная, Радушная, соединения 6-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Котова очистили от врага коксохимический завод и перерезали железнодорожную линию Долгинцево — Червоная. Здесь особо отличилась 20-я гвардейская стрелковая дивизия генерала Н. М. Дрейора, которой было присвоено наименование Криворожской.

Большим успехом для воинов 82-го стрелкового корпуса генерала П. Г. Кузнецова было быстрое преодоление внешнего обвода вражеской обороны по линии Александровка — Златополье — Кубердеевка. Кроме разветвленной линии обороны, противник располагал здесь большим количеством танков, превращенных в долговременные огневые точки. Соединениям корпуса — 15-й и 28-й гвардейским дивизиям полковника П. М. Чиркова и генерала Г. И. Чурмаева — также принадлежит честь освобождения крупного железнодорожного узла Долгинцево. 10-я гвардейская воздушно-десантная дивизия генерала М. Г. Микеладзе за освобождение рудников имени Фрунзе, «Октябрьский» (ныне имени Коминтерна), горняцкого поселка «Большевик» и Божедаровки удостоилась наименования Криворожской. 188-я Нижнеднепровская стрелковая дивизия (командир — полковник В. Я. Даниленко) в кровопролитных боях очистила от врага рудники имени Карла Либкнехта и имени Кирова. Ее заслуги были отмечены орденом Красного Знамени, а 15-я Харьковская гвардейская Чиркова — орденом Суворова ІІ степени.

57-й стрелковый корпус генерала Ф. А. Осташенко освобождал северную группу рудников. Боевые донесения тех дней свидетельствуют об умелых наступательных действиях солдат и офицеров 92-й гвардейской дивизии, действовавшей в районе Сухой Балки. На северо-восточной окраине рота офицера Абалмасова была встречена плотным пулеметно-минометным огнем. Сильным опорным пунктом, мешавшим подразделению продвигаться дальше, был трехэтажный дом. Штурмовые группы в конце концов ворвались сюда. Но гитлеровцы блокировали храбрецов. Рота несколько часов вела бой в окружении. Было уничтожено несколько десятков фашистских солдат и офицеров, захвачено много винтовок и автоматов. Путь другим наступающим подразделениям был открыт.

Дни боевые

П. Г. Кузнецов,

генерал-лейтенант, командир 82-го стрелкового корпуса

…К утру 20 февраля снегопад прекратился, ослаб и ветер. Кружилась только легкая поземка. Похолодало. А днем в погоде наметился резкий перелом. Выпавший снег и наступившее похолодание обезвредили мины. Они уже не рвались от первого прикосновения к ним.

Рывком рванулись гвардейцы-десантники и, преодолев сопротивление противника, овладели двумя населенными пунктами: Братско-Семеновкой и Надеждовкой. Но враг не сдавался. Сильной контратакой с танками он выбил гвардейцев из Братско-Семеновки. Несколько часов шла ожесточенная борьба за этот населенный пункт, пока наконец наши войска не отбросили гитлеровцев на юго-запад. Части Даниленко и Чиркова совместными усилиями овладели опорным пунктом Шевченко и начали развивать успех вдоль железнодорожной линии.

В 12.00 наши соединения наткнулись на последний оборонительный рубеж внешнего обвода Кривого Рога, который проходил по линии Александровка, Златополь, Кабурдеевка, колхоз «Таганча». Здесь, на фронте в десять километров, протянулись в два ряда десять деревень, превращенных гитлеровцами в опорные пункты. На окраинах, маскируясь постройками, стояли танки и били в упор, создавая завесу непреодолимого огня. Наступление приостановилось. Начали готовиться к ночной атаке.

С наступлением темноты, когда oгонь танков стал малодейственным, корпус сломил сопротивление противника и на рассвете вышел своим правым флангом на реку Саксагань, а левым — на восточную окраину крупного пригорода и узловой железнодорожной станции Долгинцево. К середине дня гвардейцы Чиркова и Чурмаева обошли Долгинцево с севера и юга и совместными усилиями с другими соединениями 6-го корпуса очистили его от противника. Дивизии Микеладзе и Даниленко выдвинулись на восточный берег Саксагани и завязали бои за населенные пункты и рудники. Полоса наступления корпуса, постепенно сжимаясь, сократилась с двадцати пяти километров до пятнадцати. Изменилось и направление удара: раньше оно было юго-западным, теперь стало западным.

Во второй половине дня штаб корпуса переместился в Долгинцево и начал подготовку к ночному штурму Кривого Рога и форсированию реки Саксагань. Весь личный состав штабов и политотделов был поставлен на ноги. Готовились крупномасштабные схемы; прокладывались маршруты: городские и рудничные районы разбивались на кварталы, и для их штурма намечались подразделения. Политработники проводили короткие собрания, расставляли партийные силы, поднимали людей на выполнение боевой задачи.

Штурм северного пригорода и рудников начался в 5 часов утра 22 февраля. К 6.30 после упорного боя на окраинах гвардейцы Чиркова заняли станцию Мудреная, форсировали реку Саксагань, а к 11.00 очистили от противника станцию Карнаватка, рудник имени Артема и вышли на противоположную, северо-западную окраину города. Гвардейская дивизия Чурмаева, наступавшая левее, выбила противника из Рабочего поселка, форсировала Саксагань и, ворвавшись в западную часть города, втянулась в уличные бои. К 11.00 она очистила весь западный сектор и выдвинулась на линию окружной железной дороги, имея в центре своего наступления рудник Смычка. Блестяще справился со своей задачей и наш левый сосед — 34-й стрелковый корпус. К утру он освободил центр и южную часть города.

Таким образом, к полудню 22 февраля Кривой Рог был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков. Только на правом фланге нашего корпуса в полосе двух других дивизий весь день не стихала ожесточенная борьба за рудники.

10-й гвардейской воздушно-десантной дивизии дорогу к руднику имени Фрунзе преградила широкая запруда на Саксагани со взорванным льдом, а к руднику Дубовая Балка — сильно укрепленный опорный пункт Баженово. Десятки раз бросались гвардейцы через реку, и каждый раз их атаки оказывались безуспешными.

Полки Нижнеднепровской дивизии Даниленко, наступавшие левее гвардейцев-десантников, сломив сопротивление противника, овладели Екатериновкой, но все их попытки проникнуть на западный берег к рудникам имени Карла Либкнехта и Артема успеха не имели. По единственной имевшейся здесь переправе через Саксагань противник вел губительный огонь, а на других участках лед был взорван. На подступах к Кривому Рогу дивизия понесла большие потери.

С наступлением темноты, когда все средства были уже испробованы, стрелки стали переправляться на правый берег вброд и вплавь. Во время форсирования Саксагани проявили героизм саперы стрелковой дивизии — рядовые Кузиков и Кутин и ефрейтор Портнов. Действуя под вражеским огнем, по пояс в ледяной воде, они отыскали ночью брод, переправили артиллерию и затем с помощью гражданского населения начали строить мост. Освобожденные жители Екатериновки разыскивали и подтаскивали бревна, подвозили на санках другие стройматериалы, несли гвозди и проволоку для крепления. Каждый из них, рискуя жизнью, готов был сделать все, чтобы помочь своим освободителям. К утру мост был готов. Бой продолжался всю ночь. Только к утру 23 февраля враг был изгнан окончательно из криворожских рудников западного берега.

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ГЕНЕРАЛУ АРМИИ МАЛИНОВСКОМУ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ОТ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ ГОР. КРИВОГО РОГА

22 февраля 1944 г.

Войска 3-го Украинского фронта в результате наступления сегодня, 22 февраля, штурмом овладели городом Кривой Рог и районом криворожских рудников — крупным промышленным центром Украины и важным опорным пунктом обороны немцев. В боях за овладение городом Кривой Рог отличились войска генерал-лейтенанта Глаголева, генерал-лейтенанта Шарохина, генерал-майора Котова, генерал-майора Кособуцкого, генерал-майора Кузнецова, артиллеристы генерал-лейтенанта артиллерии Неделина, генерал-майора артиллерии Алексеенко, генерал-майора артиллерии Хитровского, генерал-лейтенанта артиллерии Вознюка и летчики генерал-лейтенанта авиации Судец и генерал-майора авиации Толстикова.

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение города Кривой Рог, представить к присвоению наименования Криворожских и к награждению орденами. Сегодня, 22 февраля, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 3-го Украинского фронта, овладевшим городом Кривой Рог, — двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Кривой Рог.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза

И. Сталин.

22 февраля 1944 г.

С лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом…

Сообщения фронтовых корреспондентов

Вместе с передовыми подразделениями, ворвавшимися в город, находились и военные корреспонденты «Правды» Дмитрий Акульшин и Василий Куприн. По телеграфу они в тот же день передали срочно в номер корреспонденцию «Бой за Кривой Рог»:

«Бои развернулись в районе металлургического и коксохимического заводов. Одновременно другая группа наших войск, продвигаясь по шоссе и железной дороге, наносила удар с северо-востока. Наступление проходило в тяжелых условиях. Сильный снегопад и вьюга затрудняли продвижение наступающих частей. Но снегопад был хорошей маскировкой. Советские бойцы и офицеры использовали пургу для внезапных ударов. Бои перенеслись на улицы города, в рудничные поселки шахт «Коммунар», имени Ильича, имени Кирова. Очищая дом за домом, улицу за улицей, советские войска все глубже проникали в город. Фашисты отчаянно сопротивлялись, ведя бешеный огонь с этажей и подвалов, с надшахтных построек. Но участь их была решена».

В книге фронтовых очерков и рассказов «Великой Родины сыны» издательства «Правда» за 1958 год опубликован очерк военных корреспондентов Б. Горбатова и П. Яхлакова «Солдатский труд»:

«О форсировании великих рек уже сложено и еще будет сложено много песен, поэм, былин. Но кто споет, кто расскажет о том, как ранней и мокрой весной 1944 года «форсировали» наши солдаты дикую распутицу и бездорожье, рыжую и черно-белую грязь холмистых украинских степей?

Только советский солдат может безостановочно наступать в такую непогодь! Только богатырским плечам по силам такой труд!.. Это труд тяжелый, славный, почетный и нужный солдатский труд. Надо идти вперед. Надо гнать врага. Надо добивать фашиста. И они идут: над украинской степью, над боевыми порядками наступающей армии громит лихая частушка о гитлеровцах:

В Кривом Роге люди, два с половиной года судорожно жившие под страшной властью фашистов, перестали дрожать… Артиллерийская гроза прошумела над городом, как спасительный дождь, и прокатилась дальше на запад…

Вместе с войсками пришли в город старые криворожцы-руководители. Председатель горсовета Зиненко приехал из далекого Мурманска… Истосковавшись по труду, люди работают жадно. Из развалин своей редакции вытащил редактор Александр Криворог две печатные машины «американки». Наборщики разыскали шрифт в золе. Редакция ютится в уцелевшем сарае. Но первый номер газеты криворожцев уже вышел…

На шахту прибыл Алексей Семиволос. Он истосковался по криворожской руде. Богатая руда, такой нет в мире! Путь к ней лежит через развалины шахт, через море подземной воды…

Можно разрушить дом — нельзя испепелить жизнь. Мы видели бульвар в Днепропетровске. Над черными деревьями, изуродованными снарядами, поднялись уже тонкие руки новых ветвей. Сок бежит по древесным жилам. Это великое движение. Жизнь…

На железной дороге уже стучат кувалды. Темпы восстановления дорог поразительные. Но раньше железной вползла в Кривой Рог ВАД — военно-автомобильная дорога с бесчисленными указателями, дорожными лозунгами, усатыми регулировщиками, бензозаправочными пунктами и даже офицерской гостиницей. Дорога рвется через город на запад и на юго-запад. Регулировщик молодцевато салютует флажком танкистам. Все охвачено великим чувством движения. И это самое волнующее, что видишь здесь… На запад — это не только лозунг, не только клич, это импульс. Это приказ сердца. Тот, кто видел развалины Кривого Рога, тот, кто прошел от Волги до Ингульца, тот не может медлить. Он торопится. Он знает, как ждет родная земля. Он к ней идет».

Шаги в бессмертие

Из сведений, доставленных в штаб 37-й армии криворожскими подпольщиками, стало известно, что гитлеровцы готовят к взрыву важные промышленные объекты города. И среди них электростанцию имени Ильича и плотину на реке Саксагань. Уничтожение электростанции могло нанести огромный ущерб, надолго затормозить восстановление городского хозяйства, рудников и промышленных предприятий Криворожского бассейна. Под угрозой могло оказаться большое количество населенных пунктов, восточный берег реки, включая и часть Кривого Рога.

Все это могло затруднить боевые действия наших войск. Нужно было во что бы то ни стало предотвратить взрыв электростанции и плотины. Командование армии решило создать специальный отряд, который смог бы проникнуть в тыл врага, внезапным ударом захватить плотину и электростанцию и удержать их до подхода наших войск.

Выполнить это задание могли только смелые, мужественные и неустрашимые люди. Именно такими и были 200 воинов-добровольцев ударного отряда, возглавляемого работником оперативного отдела штаба армии подполковником А. Н. Шуруповым. Это был кадровый офицер, не раз бывавший в различных переделках. Большую часть времени он проводил в войсках, часто в окопах переднего края, был в дружеских отношениях со многими начальниками разведок корпусов, дивизий, полков, с командирами разведгрупп и рядовыми разведчиками. У него всегда можно было узнать, какие изменения за последние сутки произошли в тылу противника и на переднем крае. А. Н. Шурупов во многом дополнял начальника оперативного отдела армии подполковника П. А. Дикова и являлся его правой рукой в разработке и решении оперативных вопросов.

Заместителем командира отряда по политчасти был назначен гвардии майор К. И. Нефедов, начальником штаба отряда — капитан А. Л. Мясников, командиром взвода разведки — лейтенант В. А. Дышинский. За подвиг при форсировании Днепра Дышинский был удостоен звания Героя Советского Союза. Он был родом из Алапаевска, учился в Уральском политехническом институте и оттуда в 1941 году добровольно ушел на фронт. В составе 92-й стрелковой дивизии воевал под Сталинградом, Воронежем, на Орловско-Курской дуге, был дважды ранен, но погиб на криворожской земле.

Для помощи отряду подпольный Криворожский горком партии выделил в качестве проводников комсомольцев, которые хорошо знали местность и подходы к плотине и электростанции. Как раз 20 февраля, когда отряд тронулся в путь, разыгралась сильная вьюга. Но отряд настойчиво продвигался вперед. Удачно преодолели передний край, вышли в район сосредоточения и утром 21 февраля стремительным броском захватили поселок Стахановский, который находился в непосредственной близости от цели. Взятые в плен гитлеровцы подтвердили намерения фашистов взорвать важный объект.

В этой операции десантников ударного отряда поддерживали разведчики 10-й воздушно-десантной и 282-го гвардейского полка 92-й стрелковой дивизии. К 6 часам утра они заняли окраину поселка Баженово, но оказались в окружении врагов, которых было немало: до двух батальонов пехоты и с десяток танков, с артиллерией. Разгорелся кровопролитный бой. Одному из проводников-подпольщиков в это время удалось пробраться к своим. Он указал артиллеристам 10-й гвардейской дивизии координаты важных огневых точек противника, и те, быстро подавив их, помогли отряду выполнить задание. Отстояв гидротехнические сооружения от взрыва, саперы обнаружили там свыше трех тонн взрывчатки. За проявленные мужество и героизм все участники этой смелой операции были награждены орденами и медалями. Командир отряда подполковник А. Н. Шурупов был удостоен ордена Ленина. В этом бою погиб Герой Советского Союза лейтенант В. А. Дышинский.

Артиллерия сыграла выдающуюся роль в зимних наступательных и уличных боях за Кривой Рог. Несмотря на бездорожье и непогоду, она огнем и колесами на всех участках фронта поддерживала стрелковые подразделения. И в этом большая заслуга принадлежит прославленным генералам, командующим артиллерией: фронта — М. И. Неделину, 8-й гвардейской армии — Н. М. Пожарскому, 37-й армии — В. П. Хитровскому, 46-й армии — А. П. Алексеенко, В. Н. Вознюку и другим военачальникам.

Богатым опытом командования артиллерийскими соединениями обладал генерал-лейтенант М. И. Неделин. Еще в предвоенные годы он окончил Высшие академические курсы в Москве, затем командовал частями и соединениями, Великую Отечественную встретил на западной границе. В то время полковник Неделин командовал 4-й отдельной противотанковой артиллерийской бригадой, которая входила в 18-ю армию, а затем стал командующим артиллерией этой армии. Так что места эти были знакомы Митрофану Ивановичу еще по 1941 году. Интересно отметить, что после войны М. И. Неделин стал первым Главнокомандующим ракетными войсками и артиллерией Советской Армии.

В один из напряженных моментов боя за Соцгород в очень трудном положении оказался огневой взвод комсомольца Бориса Кузьмина, который вступил в единоборство с вражеским орудием. Исход поединка решали секунды. Расчет мгновенно выкатил гаубицы на прямую наводку. Два снаряда один за другим сделали свое дело: победа досталась нашим артиллеристам. Взвод лейтенанта Кузьмина также уничтожил в том бою более ста фашистских солдат и офицеров.

Трудными были бои за Криворожье и для летчиков 17-й воздушной армии. В снегопады, туман и грязь до 300 самолетов Ли-2 и По-2 перевозили войскам все необходимое для боя, для победы: снаряды, мины, патроны, горюче-смазочные материалы, продовольствие и снаряжение. В этот период авиация доставила для наземных войск более 600 тонн одних только боеприпасов.

Большую помощь в разгроме врага, как и в предыдущих боях, оказала эскадрилья корректировщиков под командованием подполковника А. М. Жало. Благодаря их четкой работе артиллеристы наносили сокрушительные удары по врагу. Поддерживая наступление наземных войск, летчики 17-й сделали около 11 тысяч боевых вылетов. Были уничтожены все вражеские переправы на Днепре, мосты на дорогах, ведущих к Никополю, Апостолово, Широкому. Летчики Александр Шурганов, Павел Холод, Виктор Травников повторили подвиг Николая Гастелло и направили свои горящие самолеты на скопление вражеской техники. 371-му бомбардировочному авиаполку и 244-й бомбардировочной авиационной дивизии было присвоено почетное наименование Криворожских.

Особенно отличились в боях за Кривой Рог части 9-го смешанного авиационного корпуса, которым командовал генерал-майор авиации О. В. Толстиков, упоминавшийся в приказе Верховного Главнокомандующего. Опытный летчик и боевой командир, он еще в сорок первом участвовал в боях под Москвой и был грозой для фашистских стервятников. Затем защищал небо Сталинграда, освобождал Донбасс и Приднепровье. Войну Олег Викторович закончил в Вене, его корпус 25 раз отмечался в приказах Верховного Главнокомандующего.

В числе храбрейших освободителей Криворожья был и гвардии лейтенант Владимир Горелов, тогда двадцатилетний коммунист из города Тейково Ивановской области. Он командовал взводом противотанковых ружей в 28-й гвардейской стрелковой дивизии. Горелова называли в дивизии героем задолго до того, как Золотая Звезда засияла на его гимнастерке. В Кривом Роге он захватил у врага два пулемета и с берега Саксагани в упор бил гитлеровцев из трофейного оружия. Молодому офицеру приходилось в февральских боях становиться к орудию вместо раненого расчета, поднимать людей в атаку.

Огнем и гусеницами прокладывали путь пехоте воины 23-го танкового корпуса, которым командовал генерал Е. Г. Пушкин. Массовый героизм проявили экипажи 28-го отдельного гвардейского и 6-го отдельного тяжелого танковых полков. За образцовые действия в боях при освобождении Кривого Рога 28-й гвардейский танковый полк получил наименование Криворожского. Всего почетных наименований удостоились 22 дивизии, бригады, полка и отдельных батальона, личный состав которых особо отличился в боях. За Криворожье сражался и танковый взвод Т-34, которым командовал племянник легендарного героя гражданской войны В. И. Чапаева — лейтенант Валентин Чапаев. Но перед этим он принимал участие в боях по ликвидации Никопольского плацдарма. В бою за Кривой Рог лейтенант В. М. Чапаев был ранен. А когда вылечился, на именном танке «В. И. Чапаев» дошел до Берлина.

Трудящиеся Криворожья свято чтут память о подвиге погибших воинов-освободителей. На криворожской земле воздвигнуты десятки памятников, мемориалов и обелисков в честь героев этих боев. В городе вырос величественный монумент «Победа», открыты мемориалы «Вечного огня», десятки музеев и комнат боевой славы. В послевоенные годы проходили десятки встреч ветеранов соединений и частей, принимавших участие в освобождении Кривого Рога. Многие из них стали почетными гражданами этого замечательного города. Имена героев поистине бессмертны, они в названиях улиц: Шитова, Овчаренко, Булды, Шарохина, Дышинского, Симбирцева, Чуйкова, Белороссова.

Последний бой, он трудный самый…

Бои за овладение плацдармами на Ингульце стали завершающими на территории Днепропетровской области. Это произойдет 6 марта 1944 года, когда последний гитлеровский оккупант будет изгнан за пределы, а пока еще предстояло в течение трех недель сражаться на берегах этой реки.

Во второй половине дня 23 февраля 1944 года соединения 82-го корпуса выдвинулись на левый берег Ингульца, имея правый фланг у Лозоватки, а левый — к западу от центра Кривого Рога. Правее, к Лозоватке, вышла 92-я гвардейская дивизия Петрушина.

В первом эшелоне корпуса находились три гвардейские дивизии: справа — Микеладзе, в центре — Чиркова, слева — Чурмаева. Стрелковая дивизия Даниленко, понесшая в боях за Криворожье наибольшие потери, была оставлена во втором эшелоне, в районе рудника имени Карла Либкнехта. Наш подход к реке противник встретил организованным огнем. Передний край заранее подготовленного гитлеровцами рубежа проходил по правому берегу.

И все же плацдарм был захвачен. Это произошло в ночь на 25 февраля, когда на правый берег переправились подразделения воздушно-десантной дивизии генерала Микеладзе и вступили в бой с превосходящими силами противника. Часть берега между Лозоваткой и поселком Ингулецким они очистили без особого труда. А к утру переправился весь 24-й воздушно-десантный полк. Плацдарм был расширен до одного километра по фронту и на двести-триста метров в глубину. В 15-й гвардейской дивизии за противоположный берег зацепилась одна рота. Она захватила северную часть поселка Ингулецкого и закрепилась там. Попытки преодолеть реку подразделениями 28-й гвардейской дивизии противник отразил огнем. В этом бою рядовой 47-го полка И. В. Галаган повторил подвиг Александра Матросова.

С этого момента начались кровопролитные бои соединений 82-го корпуса генерала Кузнецова за расширение плацдармов. Они дали возможность сковать большие силы противника и форсировать реку войскам 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова.

Яркую страницу вписали в историю Великой Отечественной войны в тех боях воины 88-й гвардейской дивизии 8-й армии, которой командовал полковник Б. Н. Панков. В начале войны дивизия именовалась 99-й стрелковой, в числе первых отличившихся соединений была удостоена ордена Красного Знамени. Это ее полки нанесли первый контрудар по фашистским захватчикам в районе Перемышля. Гвардейцы участвовали в ожесточенных боях за освобождение Советской Украины, братской Польши. Их боевой путь закончился в поверженном Берлине. За многие боевые отличия она была награждена тремя боевыми орденами.

Всегда с бойцами

К. И. Чернявский,

бывший начальник дивизионной партийной школы

Фронт откатывался все дальше на запад. 88-я гвардейская стрелковая дивизия наступала в первом эшелоне. Перед ней была поставлена нелегкая задача форсировать реку Ингулец и захватить плацдарм на ее западном берегу.

Разведчики капитан Н. А. Кочехин и старший лейтенант Ф. Л. Катков со своими подчиненными сразу же приступили к рекогносцировке местности. Вскоре было установлено, что на правом берегу разлившейся роки Ингулец гитлеровцы создали сильно укрепленную оборону. Для захвата плацдарма требовались тщательная подготовка, немалое количество войск и много снарядов, которые так трудно было подвозить в условиях весенней распутицы. Командиру разведывательной роты Каткову было приказано осмотреть русло реки, выявить места для переправ, установить силы противника в поселках Зеленое и Станционный, а затем дать сигналы двум батальонам, которые должны были наступать первыми. Найдя скрытый, с хорошим обзором наблюдательный пункт в поселке Ингулец, Ф. Л. Катков организовал групповое наблюдение. Он сам и его опытные помощники — старшина роты Корш, старший сержант Примак, ефрейтор Линахин и боец Самойленко — осматривали каждый метр занятой фашистами земли. От их наблюдения ничто не ускользало.

Особое внимание разведчиков привлек участок железной дороги, идущей через поселок Зеленое к станции Ингулец, и западный берег реки, где начиналось поле с неубранными стеблями прошлогодней кукурузы и подсолнечника. Долго и тщательно осматривали они излучину реки. Вражеских войск у самого берега в излучине не оказалось. Зато по железнодорожной насыпи вдоль реки курсировали парные патрули.

У старшего лейтенанта Ф. Л. Каткова созрел смелый план действий: с наступлением темноты переправиться всей ротой через Ингулец, использовав заросли кукурузы и подсолнуха, скрытно выйти к железной дороге, пересечь ее, достичь поселков Зеленое и Станционный и оттуда подать условный сигнал. Об этом плане он сообщил командованию.

Генерал Панков одобрил план разведчиков. Он приказал батальону 269-го полка атаковать поселок Зеленое, а батальону 266-го полка — поселок Станционный. 2 марта 1944 года начались форсирование реки Ингулец и захват плацдарма на ее западном берегу. Первыми в лодке пересекли реку и очень скоро достигли противоположного берега старшина Корш с небольшой группой разведчиков. Вскоре переправилась и вся рота. Двигались тихо и осторожно. Чтобы преодолеть двухкилометровое расстояние от берега до железной дороги, потребовалось не менее двух часов. С нетерпением ожидали сигнала в штабе дивизии. Вдруг загудел полевой телефон, начальник штаба Е. Т. Марченко поднял трубку. Катков шифром доложил обстановку и сообщил, что готов встречать батальоны.

У поселка Зеленое разведчики захватили двух патрульных. При допросе выяснилось, что в Зеленом находится один батальон численностью до 200 человек, усиленный шестью танками. В окопах полного профиля — по одному взводу от каждой роты. Остальные отдыхают в западной части поселка. Наступление русских не ожидается. Поселок Станционный обороняет 2-й батальон того же пехотного полка. Ночь выдалась настолько темной, что было очень сложно ориентироваться на местности. Но сталинградский фронтовой опыт помог Каткову выполнить задание. К тому же разведчики обнаружили телефонный провод. Несколько раз они подключались к проводу, прислушивались. Определив, что провод веди к артиллерийскому НП, командир разведывательной роты решил захватить его и направил вдоль провода взвод разведчиков во главе со старшиной Коршем, владеющим немецким языком. Вскоре разведчики услышали чужую речь, заметили огонек папиросы. Стало ясно, что противник рядом. А невдалеке показался свет фар автомашин. По натужному гулу моторов чувствовалось, что идут они с грузом.

— Наверное, везут снаряды, — тихо проговорил старший сержант Примак.

— Похоже, — отозвался Катков. И в ту же минуту по его команде взвились три зеленые ракеты — сигнал для атаки батальонов.

Разведчики захватили десять пленных. Остальные укрылись в блиндаже. Вслед им полетели гранаты. Вскоре наблюдательный пункт на кургане перешел в руки советских воинов. В те же минуты у поселков Зеленое и Станционный начался бой.

Получив донесение о действиях передовых батальонов, генерал Панков приказал 266-му и 271-му полкам переправить весь личный состав на западный берег реки, саперному батальону к утру подготовить переправу. Таким образом, в первый же день наступления наши войска в трудных условиях весенней распутицы прошли с боями до шести километров. 6 марта, расширяя прорыв вражеской обороны, они отбросили врага еще на двенадцать километров, освободив многие населенные пункты Днепропетровской и Николаевской областей, в том числе райцентр Широкое. Противнику не удалось задержать стремительное наступление гвардейцев. 8 марта они освободили районный центр Новый Буг.

За образцовое выполнение заданий командования при прорыве укреплений обороны гитлеровцев на западном берегу реки Ингулец, освобождение районного центра Новый Буг, за доблесть и мужество на знамени 88-й гвардейской Краснознаменной Запорожской стрелковой дивизии появился еще один орден — Суворова II степени. Сотни воинов дивизии были удостоены высоких правительственных наград. Проявившему в боях инициативу и находчивость старшему лейтенанту Ф. Л. Каткову и командиру пулеметного отделения С. Д. Романовцеву присвоили звание Героя Советского Coюза.

В то время, как разведчики Каткова вели бой на правом берегу Ингульца, войска 8-й армии успели провести перегруппировку и перешли в общее наступление, форсировав реку в нескольких местах. Вцепившись в правый берег, части армии приступили к постройке надежных переправ, по которым пошли танки и артиллерия. Теперь плацдарм простирался от Зеленого на Андреевку, Широкую Дачу, станцию Николо-Козельск.

Прорвав оборону противника, добился успеха и 82-й стрелковый корпус 37-й армии и вышел на рубеж Новолозоватка, Грузьки, Григорьевка, Богоблагодатное. На четвертый день, когда направление главного удара фронта выявилось уже резко, сопротивление противника стало падать. Командующий фронтом Р. Я. Малиновский приказал войти в прорыв конно-механизированной группе генерала И. А. Плиева через боевые порядки 8-й гвардейской армии. Начался глубокий рейд по тылам противника, который создал условия для окружения и уничтожения гитлеровских войск на плацдарме юго-западное Кривого Рога. В этой новой операции 3-го Украинского фронта участвовали войска трех общевойсковых армий, которым предстояло нанести главный удар через Николаев на Одессу. Главный удар в общем направлении Новый Буг, Новая Одесса, Одесса наносили 46-я армия В. В. Глаголева, 8-я гвардейская В. И. Чуйкова, конно-механизированная группа И. А. Плиева и 23-й танковый корпус Е. Г. Пушкина. 37-я армия М. Н. Шарохина вместе с правым соседом — 57-й армией Н. А. Гагена — имела задачу наступать на Вознесенск и обеспечивать правый фланг основной группировке войск фронта с севера.

Стрелковые корпуса 37-й армии, прорвав немецкую оборону на западном берегу Ингульца, двинулись вперед и освободили крупный населенный пункт Лозоватку, затем, перегруппировав силы, начали преследовать врага. Дивизии 46-й армии, прославившиеся при форсировании Днепра и освобождении городов и сел Днепропетровщины, неотступно следуя за конно-механизированной группой, продвигались вперед. Среди них: 20-я Криворожская гвардейская, 195-я Новомосковская, 152-я Днепропетровская, 353-я Днепродзержинская и другие стрелковые дивизии.

Между тем в это время танкисты и кавалеристы круто повернули на юг от города Новый Буг, вышли к реке Ингулец южнее Березнеговатого и Снигиревки. Это означало, что пути отхода противника на запад оказались перерезанными. Враг попал в котел и, опасаясь уничтожения, начал метаться, словно крыса в ловушке. Но с фронта и флангов его накрепко охватили соединения 46-й и 8-й гвардейской армий, а с тыла — конно-механизированная группа.

В этих тяжелейших боях Березнеговато-Снигиревской операции погибли многие герои-освободители Днепропетровщины. Среди них командиры корпусов генерал-лейтенанты Е. Г. Пушкин и Т. И. Танасчишин. Имя Ефима Григорьевича Пушкина знакомо днепропетровцам. Это его 8-я танковая дивизия совместно с другими соединениями в августе сорок первого разбила авангард гитлеровского генерала Клейста у стен Днепропетровска. За этот подвиг полковник Пушкин был удостоен звания Героя Советского Союза. Спустя два с лишним года Ефим Григорьевич вновь вернулся на Днепропетровщину во главе 23-го танкового корпуса как освободитель. Он погиб 11 марта 1944 года под Баштанкой с микрофоном в руках, когда ставил задачу на маневр танковым бригадам. Маленький осколок разорвавшейся вблизи авиационной бомбы поразил генерала прямо в сердце.

Боевые побратимы-танкисты, прошедшие с ним от самого Сталинграда, на танке доставили тело своего командира в Днепропетровск и похоронили на Октябрьской площади. Знаменитая «тридцатьчетверка», как символ боевой славы и память о генерал-лейтенанте Е. Г. Пушкине, навечно застыла на гранитном постаменте. Места эти стали священными для каждого днепропетровца.

Имя другого комкора — генерала Т. И. Танасчишина — не менее легендарно. Он был кадровым военным, многоопытным боевым командиром и с июля 1942 года возглавлял 4-й гвардейский механизированный корпус. До получения почетного наименования этот гвардейский корпус назывался 13-м танковым, с ним полковник Танасчишин прошел все горнило Сталинградской битвы, участвовал в освобождении Ростова и Донбасса, в Никопольско-Криворожской и Березнеговато-Снигирёвской операциях, стал генерал-лейтенантом, кавалером многих боевых полководческих орденов.

Его однополчане В. Ф. Толубко и Н. И. Барышев так пишут в своей книге «На южном фланге»: «Генерал Танасчишин был внешне подтянут и внутренне собран. Он был человеком большого мужества и воли, отличался высокой требовательностью к подчиненным и к самому себе, в бою всегда находился на самых ответственных и опасных участках. Вверенные войска Трофим Иванович водил по вражеским тылам смело, умело и дерзко. Никогда не оглядывался назад и вступал в бой при численном превосходстве врага… Находясь в передовых подразделениях, он разделял с подчиненными тяготы походно-боевой службы. В тылу врага они у всех были одинаково суровы».

В этих же боях погибли соратники генерала Танасчишина — командир 13-й механизированной бригады участник гражданской войны полковник Н. Е. Щербаков и начальник оперативного отдела штаба этого же корпуса полковник Д. Я. Баштан, командир 195-й Новомосковской стрелковой дивизии полковник А. М. Сучков, прославленный разводчик 88-й дивизии Герой Советского Союза старший лейтенант Ф. Л. Катков. Летчики 17-й воздушной армии потеряли одного из своих замечательных авиаторов — командира 306-й Нижнеднепровской штурмовой авиадивизии полковника А. Ф. Исупова. И только после войны стало известно, что он, тяжелораненый, попал в плен и был казнен гитлеровцами в концлагере Маутхаузен.

Но враг был обречен. По всей линии наступления советские дивизии создавали непреодолимый заслон попыткам вырваться из окружения. Кольцо вокруг значительных сил фашистских войск под Березнеговатым и Снигиревкой сжималось все сильнее. Войскам фронта удалось их рассечь и громить порознь. Уцелевшие вражеские части поспешно отступили к Южному Бугу и дальше. Захвачено было много пленных, огромные трофеи тяжелого и легкого оружия, автомашин, танков, самоходных орудий, бронетранспортеров. Сколько трупов людей и лошадей, оружия было оставлено и брошено в грязи по балкам, полям — сказать трудно. А те немногие, прорвавшиеся на запад гитлеровцы удирали за Южный Буг. Им удалось спастись, но навсегда они запомнили поход на восток и силу советского оружия. Днепропетровщина вновь и навсегда стала свободной, последние захватчики были изгнаны с ее территории. Трудящиеся нашей области приступили к мирному труду и созидательной жизни, к восстановлению разрушенного фашистами народного хозяйства.

СООБЩЕНИЕ О МИТИНГЕ ТРУДЯЩИХСЯ ГОР. ДНЕПРОПЕТРОВСКА, ПОСВЯЩЕННОМ ОСВОБОЖДЕНИЮ ОТ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ ДНЕПРОПЕТРОВСКОЙ ОБЛАСТИ

27 февраля 1944 г.

В Днепропетровске 27 февраля состоялся многотысячный митинг трудящихся, посвященный освобождению от немецко-фашистских оккупантов Днепропетровской области. Городская площадь по-праздничному украшена портретами руководителей партии и правительства, лозунгами и транспарантами. На трибуне руководители областных организаций, знатные люди города, генералы, офицеры и бойцы Красной Армии. Среди почетных гостей — криворожский шахтер Алексей Семиволос, колхозник Харитон Лобода и многие другие.

Митинг открывает секретарь горкома КП(б)У Н. Г. Манзюк. С приветствием и сердечной благодарностью от имени трудящихся к воинам Красной Армии выступил секретарь обкома КП(б)У П. А. Найденов. Жгучей ненавистью к фашистским варварам, разрушившим родную Днепропетровщину, горячей любовью к Родине и победоносной Красной Армии были пронизаны выступления заслуженной артистки УССР З. С. Хрукаловой, А. Т. Выбодовской, Алексея Семиволоса и других.

В заключение митинга его участники приняли приветственные телеграммы Верховному Главнокомандующему Маршалу Советского Союза И. В. Сталину, Украинскому правительству и войскам 3-го Украинского фронта.