Глава первая. Eoraptor lunensis.

Отражение первой волны репликации вернулось на Землю через неделю после того, как у старшего мастера ОРУ Ивана Ивановича Петрова пропало праздничное мясо, о котором Иван Иванович постарался скорее забыть, ввиду негативности последствий. Но подчиненные забывали не так быстро.

- Иван Иванович, ваше мясо вернулось, - доложил по громкой связи КаневскойГЭС дежурный ОРУ. Коллектив Каневской ГЭС дружно отреагировал на это объявление и даже под плотиной, в потерне звучал громкий смех. Иван Иванович, сидящий возле дежурного ГЭС, рассказал по громкой связи, что будет с мясом и дежурным, когда он вернется на ОРУ. Начальник ГЭС, слушая это у себя в кабинете, надолго не откладывая, объявил выговор Ивану Ивановичу и дежурному ОРУ за не регламентированные разговоры, который они восприняли с энтузиазмом. Иван Иванович включил третью скорость и понёсся на ОРУ. Когда он вскочил в кабинет дежурного, тот спокойно пил чай.

- Ну!!! – вздыбился на него Иван Иванович. Тот, отхлебывая с чашки, указал на окно – на поле ОРУ, огражденном двухметровой оградой, спокойно паслось стадо коров. Некоторые из них чесали свои спины о бетонные столбы выключателей, а единственные бык – тот и вовсе бодался с сеткой, ограждающей трансформатор. Иван Иванович взвыл:

- Ты зачем пустил стадо на поле?

- Я никого не пускал, - сказал дежурный, - я наводил порядок в кладовой, как вы приказали. Пришел на обед, а тут, - и он указал пальцем на стадо.

Они помолчали.

- И что вы с ними будете делать? – спросил дежурный.

- Я? – удивился Иван Иванович.

- Ну не я же, - удивился дежурный.

- Это же не мои коровы, - сказал Иван Иванович не совсем уверенно.

- Я в этом не уверен,- многозначительно сказал дежурный и подмигнул Иван Ивановичу.

* * *

Дан в отдельно взятой Стране Фей и Магов проводил план электрификации страны. Почему в Стране Фей и Магов? Так маги и феи, не долго думая, собрали собрание, на котором и решили, что хватит жить отдельно и создали Совет Фей и Магов, на котором выбрали двух председателей Хенка и отсутствующую Байли. И сейчас на заседании совета Дан рассказывал об идеё, а маг Расса и фея Айлиф разложили конкретные чертежи. Сама идея была понятна - феи и маги с удовольствием ходили на подпитку к вновь изобретенному генератору Винтика и Шпунтика, а вот в планы распространить всё это на город и, потом, на всю страну – им казалось нереальным. Вечерело и в зале становилось темно - последнюю козырную карту Дан оставил на конец. Когда маг Трён, бывший кавер армии магов, хотел зажечь волшебную лампу и уже поднял руку – Дан его остановил и дал команду дрожавшим от нетерпения Винтику и Шпунтику. Те дёрнули рубильник – и в зале заседаний загорелась ослепительная лампочка. Один из магов подумал о заклятии и вскочил, выкрикивая защиту, что вызвало дружный смех уставших за день фей и магов, и на этом дискуссия закончилась – совет дал добро.

На следующий день Хенк подписал указ о сдаче всего имеющегося у граждан холодного оружия - металла на провода не хватало, а на добычу нужно было много времени. А вот показательный городок решили закончить в этом году – благодаря Винтику и Шпунтику маги и феи работали теперь с утра до вечера, возводя дома, с осени высаживая декоративные растения, чтобы весной всё в городке зеленело и цвело. Генераторы располагались вдоль берега Леи на плавучих бубликах, которые скользили на вбитых вертикально в дно стволах деревьев, по генератору с двух сторон, а сзади, торчал длинный хвост держащий генераторы по течению. Их сразу же обозвали «стрекозами» за внешнеё подобие, и, правда, мелькающие в воздухе лопасти очень напоминали бьющуюся по воде стрекозу. Дальше по столбам с гранитными изоляторами электроэнергия шла к домам. Мага Расса, несмотря на протесты феи Айлиф о культурном наследии, заканчивал постройку мастерских, в которых Дан предполагал изготовление с помощью магов и фей электрических лампочек и выключателей.

Лана, побывавшая на Земле, и видевшая все эти устройства в деле, горячо поддерживала Дана, и это немного смягчило тоску по Адаму. Она задумала сделать для детей зоопарк, в котором она так и не побывала на Земле, но видела по телевизору. Не споря с магом Расса и феёй Айлиф, она получила от архитекторов такой участок земли, какой дали, и начала потихоньку лепить зоопарк так, как она себе представляла. Наблюдая за ней, Хенк, улыбаясь, издал указ, чтобы пойманных зверей, особенно редких, везли в Боро в зоопарк. Неизвестное слово «зоопарк» и возможность посмотреть, что же там делают в Боро маги и феи, привело к тому, что Лану завалили зверушками, какие только водились в стране. Лана растерялась, и Хенку пришлось срочно выделять ей в помощь двух фей.

* * *

Сыпал первый снег. Маргина подняла лицо вверх - снежинки щекотали и таяли. Хотелось домой, в тепло. Хотелось к дочерям, к таким сумасбродным, но безумно родным. Она улыбнулась, и это тут же усёк Хамми, сразу оказавшийся внутри её. Она научилась его определять, как мягкую, теплую оболочку, обволакивающую и защищающую её от всего. Но эти ощущения не пугали, а наоборот, привлекали, как божественная, безграничная любовь и огромное доверие. Проще говоря, перед Хамми можно было без малейшей боязни открывать сердце и душу. А это еще что? А чья это оболочка? И Хамми тоже в ней. Ну, всё!

- Хамми, и кто ещё? – спросила Маргина, глядя на замружившегося Хамми.

- Это я, - виновато, не оборачиваясь, басом ответил Мо, на котором лежали Маргина и Хамми. Маргина засмеялась.

Впереди возвышались горы. Ваду растянулись длинной цепочкой, голова которой терялась впереди, за пригорком. Цепочку замыкал Па в неизменном черном костюме и черной шляпе. А впереди шел Ва-Гор, чутьем определяя дорогу, на её коне, отданным за ненадобностью. В том смысле, что ездовой пушистый кошак был намного лучше, чем костлявый конь. Они так ни разу и не поговорили за всё время путешествия. Может это и к лучшему – зачем теребить душу. Всё равно общего будущего у них нет. День, два и они расстанутся – навсегда. Мимо проходили ваду, совсем не воинственные, опустившие головы и идущие след в след. Может и не стоило их выгонять, а попытаться прижиться друг к другу. Может быть, но она думала о своем племени. А Ва-Гор пусть думает о своем. Он мужчина, в конце концов.

Подошел Хаммипапа и они с Мо и Хамми застыли друг возле друга. Маргина знала, они так общаются – без слов. Что-то вероятно случилось. Непривычно заколотило сердце и в душе нависло беспокойное облако. У неё тоже что-то случилось, что-то с родными, которых она никак не могла собрать вместе. Хамми повернулся к ней и сказал:

- Этому миру угрожает смертельная опасность.

* * *

В воздухе пахло зимой. Серое небо колпаком накрыло зубчатые вершины гор, и даже день казался поздним вечером. Изредка в воздухе пролетали одинокие снежинки, выписывая немыслимые пируэты, и растворялись в небе. А для феи Арис день казался романтичным и светлым просто потому, что она каждую минуту ощущала быстрые взгляды, невольно бросаемые Манком, но так явно, что душа наполнялась давно забытой дрожью. Если женщина ловит на себе взгляд мужчины, она всегда становиться краше, соблазнительней, глаза начинают блестеть и только что скукоженный бутон распускается в яркой, ослепительной улыбке. Женщина всегда ловит взгляды. Это как допинг, как крылья, позволяющие женщине быть женщиной. Манк не был монахом, но фея Арис, сделала его мальчишкой, выбила из привычной колеи независимого мужчины. И это его смущало.

- Манк, а почему ты до сих пор один? - не оборачиваясь, спросила, стоящая на носу, фея Арис. Манк немного промолчал.

- Не знаю. Возможно работа. А возможно не нашел той, с которой хотел бы провести всю жизнь. А ты?

- Я? – обернулась Арис. – Я…так же как и ты – работа и всё такое…

Они помолчали не находя продолжения. Арис подошла к штурвалу и подняла глаза на Манка:

- Тебя сменить? – она положила на его руку свою. Он свою не убрал.

- Нет.

- Нет? – она вызывающе посмотрела ему в глаза.

- Да, - засмеялся он, и прижался к её губам. А потом было всё равно – они упали под навес, с жадностью впиваясь друг в друга, до боли в зубах, лаская ненасытные тела, забыв, что есть ещё что-то на свете, кроме них самих, между небом и землёй в этот холодный, жаркий день. Их никто больше не видел в этот день. Даже птицы.

* * *

Динозавр эораптор добегался – пастух, внезапно потерявший своё стадо, обнаружил динозавра мирно спящим возле холодильника и рядом – кусочек недоеденного мяса. Этой улики хватило, чтобы списать на эораптора всё стадо, а, поскольку в город пришёл указ о доставке редких животных в «зоопарк» его тут же, спящим, и повязали. Холодильник не трогали, так как непонятно было, что это такое, просто к эораптору добавили письмо, в котором описывали сопутствующие материалы, как-то: белый ящик прямоугольной формы высотой с человека, непонятного назначения. Нагруженный на повозку эораптор, проследовал в город Тизер, а потом был отправлен дальше – через Габро в Боро.

Бывший капитан Шерг увидел проезжавшую повозку с эораптором на городском базаре в Тизере, где он, под видом героя войны, демонстрировал жуткую левую половину лица, обгорелую до кости, с вытекшим глазом. Это давало неплохую прибыль – в его шляпу так и сыпались монеты. Обезображенное лицо давало и другую выгоду – в нем никто не мог узнать Шерга, по указу – государственного преступника, которого необходимо было уничтожить на месте. Подобного указа не помнили даже старожилы.

Шерг, груженный провизией в котомке, перешел мост через речку Таун и, немного прошагав по дороге, увидел на обочине холодильник, который одиноко стоял в поле возле поворачивающей речки. Шерг подошел, осмотрел всё вокруг и дернул ручку. Холодильник открылся и на полке Шерг увидел четыре килограмма мяса. Шерг был не из тех, кто дает пропасть добру: он тут же развел костер, нарезал мясо кусками, надел их на прутики и поджарил на углях. И прекрасно пообедал. Было прохладно, падал снег, а после обеда не мешало бы поспать. Шерг открыл холодильник, вытряхнул оттуда полки, положил его на землю, залез и закрылся. Не дуло, вскоре он пригрелся и заснул. Когда он проснулся, то вначале не понял, где он находиться. Потом улыбнулся, вспомнил, открыл крышку и оглянулся. На небе светило три солнца, а он находился возле какого-то болота. Сзади было непонятное здание круглой формы, абсолютно черное. Шерг вскочил на ноги и выскочил из холодильника. Тот сразу же исчез. Шерг впервые в жизни запаниковал. А из-за кустов на него смотрели жадные глаза тираннозавра.

* * *

- Поднимите их на борт, - сказала Байли, вытирая платочком слёзы. Элайни положили в каюту возле рулевой рубки, предварительно закутав её одеялами. Туманный Кот настроил её на сон – для неё это было самым лучшим лекарством. Возле неё сидел Перчик, как на посту, побледневший и растерянный. Туманный Кот, по привычке, устроился у Элайни в ногах. Доктор Фрост каждые пять минут подходил, чтобы промерять пульс. Туманному Коту это надоело и он мякнул:

- Доктор, присмотрите лучше за Байли.

А тело Адама положили на лавочке у кормы, прикрыв голубым, с треугольными звездами, плащом капитана Вейна. Леметрия, Чери и Фогги подошли к Байли, в нескольких словах рассказали, что происходит в Боро, о феё Эстате, о Хенке, и о строительстве нового города. Байли слушала отрешенно, не прерывая, как будто думая о своём, только вспоминание о Хенке вызвало у неё мимолетный интерес. Вперед вышел Фогги, поклонился и протянул Байли конверт:

- Главный Маг просил вам передать письмо.

Байли бросила на него быстрый взгляд, взяла письмо и отошла в сторону. Разорвала конверт и впилась взглядом в текст. Смотрела на эти размашистые буквы, и ничего не понимала, разглядывая их, как замысловатый рисунок. «Хенк!Хенк!» - стучало в голове, не давая ей сосредоточится. Байли закрыла глаза, собралась и вновь взглянула на письмо.

«Здравствуй Байли!

Я не знаю, дойдет до тебя письмо или нет, в любом случае это не изменит моё отношение к тебе. Где бы ты ни была, что бы с тобой не случилось, ты должна знать, что свою жизнь сейчас и в самом далеком будущем я не представляю без тебя. Знай, что в любой момент, все, что у меня есть, я отдам тебе без остатка, с благодарностью и любовью.

Я предлагаю тебе свою руку и сердце.

Будь моей женой.

С бесконечной нежностью

Хенк Баруля.»

Слёзы капали с глаз, и последние слова растворялись в них. Непривычно шумело в голове, но всю душу охватило безмятежное светлое облачко. Она быстро вытерла глаза и лицо, постояла ещё немного, потом обернулась к послу.

- Спасибо вам…

- Фогги, - подсказала Чери. Байли кивнула ей.

- Спасибо вам, Фогги. Передайте Хенку…Главному Магу, что я скоро буду в Боро и лично поблагодарю его за приглашение. Феи доставят вас в Боро.

Фогги поклонился и отошёл в сторону.

- Леметрия и… Чери, - сказала Байли, подзывая феё к себе, - вы доставите посла в Боро, как можно быстрее. А мы прилетим за вами. И ещё… Байли задумчиво посмотрела на фей, - вы знаете фею Арис?

- Да, - ответила Леметрия, - мы встретили их по дороге.

- Ага, - обрадовалась Байли, - и Манк Криона знаете?

- Да знаем.

- Так вот, не посвящая в это посла, главной вашей задачей будет догнать фею Арис и Манк Криона и уничтожить письмо, которое они везут, - Байли посмотрела на них, сомневаясь, - вам понятно?

- Не беспокойтесь, ваше величество, - подала голос Чери, - нам может помешать только наша смерть.

- Спасибо, девочки, - сказала Байли, обнимая их за плечи, - я этого не забуду. Кстати, а чей этот мальчик, - Байли показала на Парка. Леметрия покраснела и сказала:

- Это мой брат, Парк, удрал из дома, подобрали его по дороге.

- И куда же он удирал? – слабо улыбнулась Байли.

- В Академию Магов.

- Ну, так берите его с собой. Скажете Хенку, что я просила за него.

- Спасибо вам, - Леметрия присела, чтобы поцеловать Байли руку. Та смущенно выдернула её и сказала:

- Ну что ты, мы же с тобой ровесницы. Спасибо вам обоим.

Леметрия и Чери забрали Парка и Фогги, и поднялись на флаэсину. Леметрия хотела подойти к Перчику, попрощаться, но, увидев его огорченное лицо, решила не беспокоить, всё равно они встретятся в Боро. Поэтому стала за штурвал и вдавила черный кристалл до упора. Флаэсина голубем взвилась в небо и понеслась на северо-восток.

* * *

Суздаль Саша, автор, сидел на берегу Днепра, возле Каневской ГЭС, и ловил рыбу, когда третье отражение первой репликации перенесло его, вместе с куском Днепра, в Страну Магов и Фей, рядом с холодильником. Автор сказал:

- Вы что, опен корень, совсем оборзели? Ведь я же автор!?!?

- Извиняемся, накладочка вышла, - сказали судьбы времен и положили автора назад. А в отместку за поруганную честь взяли и перенесли к холодильнику всё ОРУ, вместе с Иваном Ивановичем и дежурным ОРУ. Дежурный ОРУ Вася Филимонов высунулся в окно, увидел кругом внезапно наступившую зиму и сказал:

- Ну что, Иван Иванович – доигрались?

Иван Иванович озадаченно вышел на улицу, долго смотрел на провода ЛЭП, уходящие из ОРУ и заканчивающиеся в метрах пятидесяти от него прямо в воздухе, как обрезанные. Трансформаторы гудели, воздух шуршал от высокого напряжения, а провода никуда не шли. Здания Каневской ГЭС не было, не было и Днепра – вместо него была какая-то речушка, и маленький старинный городишко с крепостью на том берегу.

- Вася, ты видишь тоже, что и я? – спросил Иван Иванович вышедшего Васю.

- Вообще-то, Иван Иванович, сейчас обед и я дремлю. Вы мне снитесь, - успокоил его Вася.

- А ты мне тоже снишься? - спросил с надеждой Иван Иванович.

- Если я вам снюсь, Иван Иванович, то это значит, что вы повысите мне зарплату.

- Так ты, Вася, прогулял два дня.

- На это была уважительная причина.

- Какая, Вася?

- У меня был кризис, я переживал за ваше пропавшее мясо.

- Шути, шути! Лучше пойдем вон в тот городок да у людей спросим, - сказал Иван Иванович, и они пошагали в направлении Тизера. Навстречу им, по первому снежку, ехала пустая одноконная телега, которой управлял, веселый возница, поющий под нос незамысловатые повторюшки.

- Не подскажете товарищ, где Каневская ГЭС? – спросил Иван Иванович.

- Здесь такого нет, - ответил возница и поехал дальше.

- Иван Иванович, кто же так спрашивает, - сказал Вася и крикнул вознице: - А как попасть в столицу?

- Идите и идите, только долго идти придется, – прокричал возница и хлестанул лошадь.

- Вот видите, Иван Иванович, как нас далеко послали! Язык до Киева доведет. Найдем столицу - будет и Канев, будет и Каневская ГЭС.

И они потопали в Фаэлию.

* * *

Розарии Дюмон надоело ждать Перчика в Фаэлии и она решила сбежать из-под присмотра матери и найти Перчика, где бы он не был. Для этого юное создание сочинила письмо матери от своей тёти из Боро, в котором тётя Ненция слёзно просила свою сестру, маму Розарии, прислать ей племянницу на зиму, сетуя на своё одиночество. Вся сложность заключалась в копировании почерка тёти, а за образец было взято старое её письмо. Такая уловка, несмотря на её простоту, сработала и через неделю Розария, слушая напутствия матери, садилась в обыкновенную карету, нагруженную всем необходимым и укомплектованную, к тому же, возницей. Розария поцеловала на прощанье маму, чмокнула отца и с тем уехала.

Как только они выехала за городские ворота, она вдохнула воздух свободы и улыбнулась. Хорошо! Падали редкие снежинки, за окошком мелькали поля, рощицы и редкие деревни. Колёса выстукивали дорожную мелодию и вскоре в этом стуке явно появилась новые аккорды «Пер-чик, Пер-чик, Пер-чик». Розария развеселилась и подпевала вновь возникшую мелодию с любовью и непонятным томлением в груди.

* * *

Пойманному динозавру Лана выделила самый лучший вольер. Слухи о невиданном существе распространились в Боро мгновенно, и перед вольером всегда находилась толпа восхищенных зрителей. Динозавр быстро привык к зрителям, к новой маме, которая кормила его, хорошо спал, и ловко выманивал у зрителей лакомства. Это зеленое полутораметровое создание протягивало руку сквозь прутья ограждения и ждало, когда кто-нибудь положит в неё орех, сушеные фрукты, лепешку, в общем, не брезговал ничем. Потом склонял свою голову в поклоне, чем приводил в восторг зрителей.

Дан, оторвавшись от работы, пришел к Лане, посмотреть её чудо. Увидел и удивился.

- Так это же эораптор, - воскликнул он, увидев динозавра.

- Откуда ты знаешь? – удивилась Лана.

- Да мы когда с Элайни… - он замолчал, глянув на Лану, - …с моей Элайни…

- Да ничего Дан, - подбодрила его Лана, - я всё понимаю. Давай, чтобы не путаться, тоже зови меня Ланой.

- Мы когда с Элайни были на планете трёх солнц, - продолжил Дан, - так там эти эорапторы тучей бегали. А я когда-то на Земле этим делом интересовался.

- Понятно, - сказала Лана, - так я на табличке напишу – эораптор.

Они помолчали, потом Лана, подсела к Дану поближе, взяла за руку и тихо спросила:

- Что-то долго они?

- Ага, - сказал, Дан, - я тоже соскучился.

- Ох, Адамчик, - засмеялась Лана, обняла и чмокнула его в щеку, - хоть тебя чмокну, вспомню своего. А то ты знаешь, что-то беспокоит меня, а что – не пойму.

- Всё будет хорошо, Элайни…- Дан, засмеялся и сказал, - а что, Лана – тоже звучит красиво.

Они обнялись и так постояли немного, вспоминая своих. А потом разошлись по своим делам.

* * *

Возле штурвала чаще всего стояла Леметрия, иногда давая порулить Парку, а Чери и Фогги добросовестно сидели под навесом на корме, наблюдая за окружающей обстановкой. Иногда. Когда глаза не туманились от поцелуев и что-то видели. Леметрия насчет их высказалась однозначно:

- Я этим тронутым свою жизнь не доверю, и штурвал не дам.

И Парк был с этим так согласен, особенно когда урывал штурвал для себя. Ему, ко всему прочему, Леметрия доверяла намного больше, чем Чери, и с удовольствием отдала бы штурвал, только вот, что самой тогда делать - зырить на счастливчиков, как те целуются. Леметрия вздохнула - когда ещё они с Перчиком встретятся, да и очень смутило её, что Перчик – брат королевы Байли и брат, оказывается, Элайни. А это для неё ох как меняет дело. Кто она ему и что собой представляет? Так, случайная знакомая, с которой ну обнимались, ну целовались – и что? Леметрии даже дурно сделалось.

- Иди, порули, - кивнула она, трущемуся рядом Парку. У того сразу глаза заблестели, как у кота на сметану. То хорошо, что с Парком получилось так замечательно – будет учиться в Академии Магов. Надо не забыть, родителям написать, а то они из-за этого шалопута переживать будут. Леметрия присела на лавочку у борта и смотрела на заснеженную равнину внизу. Зима. И на душе прохладно.

- Впереди нас флаесина, - доложил Парк. Леметрия встрепенулась:

- Где?

- Вон там, - показал пальцем Парк.

- Ничего не вижу, - прикрывая рукой глаза, сказала Леметрия.

- Да ты ниже смотри!

- А-а-а! Ага, вижу! – Леметрия увидела далёкую точку на горизонте: - Не догоним, - с сожалением сказала она.

- Догоним, я за ней давно наблюдаю, - уверенно сказал Парк, - она увеличивается.

- А что же ты мне раньше не сказал?

- Да ты слепая, - констатировал Парк, - ты бы её не увидела.

- Сейчас штурвал заберу, - улыбнулась Леметрия. Парк тоже улыбался на всё лицо – он знал, когда можно шутить с сестрой. А Леметрия подумала, что может эта флаэсина феи Арис и Манк Криона, тогда они выполнят приказ, и можно будет вернуться и доложить Байли, а заодно увидеть Перчика. Хоть одним глазком. Хоть бы в пол глаза. Так бы взяла и задушила его, или зацеловала. Леметрия так погрузилась в свои будущие планы, что скоро тоже, как Чери и Фогги, смотрела вокруг своими большими карими глазами и ничего не видела. А Парк наблюдал и вскоре с уверенностью сообщил:

- Это флаэсина дяди Манка и тёти Арис.

Это так и было, Леметрия и сама, присмотревшись, узнала. Только вот двигалась она довольно странно, как брошенный на воду листок, плывущий по течению. Когда подошли поближе, можно было рассмотреть, что на палубе никого нет. Что-то там случилось!

- Стань за штурвал, я на их палубу переберусь, посмотрю, - сказал Парк.

- Парк, будь осторожен, - сказала Леметрия, и легонько причалила к соседней флаэсине. Было тревожно тихо. Парк ловко перепрыгнул на другой борт.

- Леметрия, что там? – проснулась Чери. Леметрия пригрозила ей пальцем, заставив молчать. Парк обошел все кругом – никого. Заглянул в каюту возле рулевой рубки:

- Ау, тут кто есть!

Из дверей выскочили голые и растерянные фея Арис и Манк Крион.

- Парк, не смотри! – закричала Леметрия.

- Что я, хорошеньких голых тёть не видел, что ли, - сказал спокойно Парк, перелезая через борт. Все грохнули. Даже Манк улыбался, раздумывая, дать юному созданию подзатыльник или так отпустить. А фея Арис, вытирая слезы, вообще приняла речь Парка, как комплимент. Пострадавшие оделись и подошли к борту:

- Что случилось?

- Нам надо переговорить, - сказала Леметрия и полезла через борт.

- Куда она? – спросил Фогги.

- Не знаю, - сказала Чери и посмотрела на Фогги, - у нас тоже каюта есть.

Фогги довольно покраснел.

Глава вторая. Розария.

Скрытой мощью дрожала Галактика, неуклюже поворачиваясь вокруг раскаленного ядра, миллиардами триллионов нитей тянущая каждую звездочку, каждый безвестный осколок кометы, каждую пылинку в сфере сетки своего влияния. А на сетку Галактики была наброшена другая, Вселенская сеть, в каждой ячейке которой, как пойманные рыбки, бились туманности, скопления галактик, и всякая многообразность неописуемых реальностей. А Вселенскую сеть пронизывали сети бесчисленных множеств измерений, то тут, то там вздуваясь раковыми образованиями черных дыр, и все это помещенное в изменяющееся поле временного континуума.

Делом Хранителей было сохранение интегральной интерполяции процессов во вверенной ячейке сетки, дабы малые спонтанные аномалии не нарушили естественный процесс развития материи и не создали в будущем вселенский катаклизм.

А на данный момент времени аномалии имелись и были зарегистрированы в нескольких местах Галактики. Естественно, никто не бросался сломя голову немедленно исправлять несуразное, чтобы не плодить неестественные отражения, которых и так хватало в фоне галактической сетки. Необходимо было изучить, обменяться информацией со всеми Хранителями, что для них было скорее приятной необходимостью по сравнению с рутинностью их временного существования. А поскольку существовали они вечно, неизвестно, кем созданные, и кем поставленные на своем посту, то знали они много, и каждая новая крупинка неизвестных знаний была для них, как конфетка для малыша.

Вопрос был в том, что в трех местах Галактики, получились пробои временной пространственной оболочки и начались неконтролируемые процессы перетекания материи, а это грозило в будущем спонтанной вспышкой возникновения новых дыр и, в конечном счете, взрывом Галактики. К тому же, по непонятным причинам исчезли два Хранителя. Один из них, куратор в системе трёх звезд, перед исчезновением подал заявку на временную прострацию (такое бывает, когда Хранитель хочет отдохнуть), но не дождался подтверждения. А второй просто исчез.

И сейчас на совете принималось простое решение – кого послать разобраться? А поскольку лакомого кусочка хотелось всем, то вселенские каналы связи прямо кипели от напряжения. В конечном итоге после миллиона интриг, обещаний и договорённостей повезло Хранителю из системы темной материи в районе между созвездием Орла и созвездием Скорпиона, по Земной терминологии.

* * *

Утром, как только поднялось солнышко, Элайни пришла в себя. Косые лучи солнца, заглянув в окно пассажирской каюты, упали ей на подушку, путаясь в её золотистых волосах и отбрасывая длинные тени.

- Где я? – спросила Элайни.

- Элайни, родная, я здесь, - проснулась Байли, задремавшая у неё на постели.

- Байли – ты?! – Элайни не сводила взгляда с Байли: - Как ты здесь оказалась?

- Я летела навстречу тебе, - улыбнулась Байли.

- А где Адам?

- Здесь! – сказала Байли, пряча глаза.

- Он прикрыл меня! В нас стрелял Шерг!

- Успокойся! Всё уже позади! – сказала Байли. Дверь скрипнула, и в комнату заглянул доктор Фрост.

- Папа, - увидела его Элайни, - я рада тебя видеть.

- Здравствуй доченька, - доктор обнял Элайни, и прошептал, - как хорошо, что мы вместе.

- Папочка, я по тебе соскучилась, - улыбнулась, поглаживая его лицо, Элайни. В ногах заворочался Туманный Кот:

- Всё, поспать уже не дадут, - и перебрался на грудь Элайни, - как твои дела?

Элайни чмокнула его в лоб и сказала: - Мои дела лучше всех.

В каюту заглянул Перчик.

- Перчик, и ты тут? - засмеялась Элайни. Перчик застеснялся и неловко прижался к сестре, и чуть не придавил Туманного Кота.

- Как хорошо, что вы у меня есть! А где Адам?

* * *

Среди ночи Мише захотелось попить воды, Он поднялся, прикрыл Галю и пошёл на кухню. Налил компота и с удовольствием хлебнул с кружки. Что-то было не так. Что-то произошло, а он не заметил. Миша ещё раз осмотрел кухню, но глаза, ни на чем не остановились. Что-то мелькнуло боковым зрением, Миша обернулся – ничего. В замешательстве он глянул в окно на улицу и застыл – на балконе стоял Адам. Вернее не Адам, а его бледная тень. Миша открыл балконную дверь.

- Адам?

- Привет Миша, - сказал шёпотом Адам.

- Ты откуда?

- С мира Элайни.

- А почему сам?

- В меня стреляли и потом я здесь – у тебя.

- Ты какой-то прозрачный, - сказал Миша и провел рукой через Адама.

- Не надо, - зашептал Адам,- мне неприятно и щекотно.

- Не буду! Садись, тебе компотику? – спросил Миша.

- Водка есть, - прошелестел Адам, - придти в себя надо.

Миша осторожно прикрыл дверь на кухню и вытащил из холодильника запотевшую бутылку и закуску: баночку огурчиков, буженину, снял с плиты кастрюлю и наложил картошки с мясом.

- А как ты кушать будешь? – засомневался Миша, глядя на прозрачного друга.

- Не знаю, ещё не пробовал, - ответил Адам. Миша поставил передним рюмку и чокнулся, - ну давай!

Адам наклонился над рюмкой, вдохнул и внутри его заклубился туман. Рюмка опустела наполовину. Миша затрясся от смеха, чуть не расплескав рюмку.

- Ты даёшь! За тебя! – и опрокинул в себя рюмку. Смачно закусил огурчиком.

- Мне положи, - попросил Адам. Миша разрезал огурчик на четыре части и положил перед Адамом на тарелочку. Тот вдохнул и с удовольствием откинулся на стул и прошептал: - Хорошо!

- Рассказывай, что у тебя произошло, - сказал Миша и долил рюмку Адама, - может ещё по одной?

- Давай, - махнул рукой Адам, с удовольствием вдыхая пьянящую жидкость.

А Галя стояла за стеклянной дверью кухни, видела Мишу одиноко сидящего за столом и беседующего с Адамом. « Бедный…- прошептала она, - так любит Адамчика».

* * *

- Что случилось, - спросила Маргина.

- Если говорить вашим языкам, - начал Хамми, - в связи с раздвоением переноса Адама и Элайни в мире произошли события, которые изменили структуру мировой решетки. Образовалась дырка, проще, говоря. И сейчас начинают разрушаться три мира – ваш мир, мир Адама и мир Трёх Солнц. Ваду, которых мы ведем, появились здесь из мира Трёх Звёзд сразу после перемещения Элайни и Адама. Мы чувствуем, что начались совсем не прогнозируемые репликации. Мы боимся, что все ваши три мира могут развалиться вообще. Наши друзья, Хранители миров, вероятно, об этом уже знают и очень обеспокоены этим. А мы немного вами увлеклись – вы очень интересный народ, и прозевали момент, когда можно было легко исправить, - Хамми остановился, поднял свою кошачью голову, и, глядя на Маргину своими большими, невинными, нашкодившими глазами, добавил: - Виноват, конечно, я, что отправился вместе с Элайни и Адамом. А без меня они бы вообще сразу же сгорели.

- И что теперь будет? – спросила Маргина.

- Мы пока не знаем. Па должен вернуться на станцию, - ответил Хамми.

- А что будет с ваду?

- А пусть идут своим путём, - кот потерся о руку Маргины, и та автоматически его погладила, - только ты обо всём, что мы говорили, никому не рассказывай - ваш народ очень эмоциональный. А мы сделаем максимально всё, что сможем. Ты мне веришь?

- Котик, ты будешь последний, кому я перестану верить, - сказала со вздохом Маргина.

* * *

- А скажи-ка Иван Иванович, куда это мы попали, - начал свой обычный разговор Вася Филимонов.

- Не знаю я Вася, - с досадой ответил Иван Иванович, стуча по замерзшей дороге палкой, подобранной на обочине по случаю.

- Всё то вы знаете, Иван Иванович, - философски заметил Вася, - я так разумею, вас сюда не случайно забросили.

- Что значит не случайно, - подозрительно спросил Иван Иванович, пока не чувствуя подвоха.

- Я думаю, им не понравилось ваше мясо, - серьёзно сказал Вася, - поэтому они хотят призвать вас к ответу.

- Кто – они? – настороженно спросил Иван Иванович.

- Эти, - многозначительно сказал Вася.

- Какие ЭТИ? – спросил Иван Иванович.

- Которые мясо ели, - объяснил Вася.

- Ну и что? – не понял Иван Иванович.

- Теперь они вас съедят, - улыбнулся Вася.

- Да иди ты, - огорчился Иван Иванович, и усердно застучал палкой по дороге.

Дорога была пустынная, кое-где заметенная снегом. Хорошо, один из попутчиков на телеге, подвёзший их из городка Габро несколько километров, сжалился над ними и дал им старые и дырявые, но толстые и теплые плащи. Иван Иванович и Вася узнали, что они находятся в Стране Фей, что столица страны Фаэлия, а чего-либо подобного на Канев здесь никто и никогда не знал. Внутри себя они понимали, что они попали далеко, возможно даже не на Землю и дело их дрянь, но свои догадки не озвучивал даже Вася. Поэтому решили добраться до столицы, а там, возможно, найдется тот, кто объяснит и поможет.

* * *

Вторая волна первой репликации рикошетом грохнулась на поселок Власиха, в пригороде Барнаула, перед домом Геннадия Семинова, на поляне между улицей Юбилейной, бывшим зданием церкви и кладбищем.

Геннадий как раз вышел на крыльцо дома покормить своего пса Бурана и увидел на поляне высоковольтную подстанцию, возникшую ниоткуда.

- Люд, выйди сюда, - позвал он свою жену.

- Что? – спросила та, выглядывая в дверь, держа в руке поварёшку.

- Смотри, - показал Геннадий на подстанцию.

- А когда это они успели? – спросила Люда.

- Вот и я говорю, - сказал Геннадий, направляясь к калитке.

- Я пошла, у меня пельмени кипят, - сказала Люда и скрылась за дверью.

Геннадий подошел к ограде, на которой было написано «ОРУ 330 киловольт» и ниже – «Каневская ГЭС», открыл калитку и по-хозяйски осмотрел всё вокруг. Через пятьдесят метров от ОРУ высоковольтные провода были обрезаны, но торчали параллельно земле и не падали. Трансформаторы гудели, на щитах горели лампочки. Особенно заинтриговал Геннадия электрический щит с надписью «Собственные нужды 380 вольт». Поскольку Геннадия интересовали именно собственные нужды, он открыл щит и увидел свободный автомат на сто ампер, что для его нужд было более чем достаточно. Поэтому, плотно закусив пельменями, он взял лопату и прокопал траншею от щита до дома, в которую любовно уложил кабель, хозяйски сохраненный с былых времён. Приставил лестницу к электрическому столбу, и обрезал провода "Барнаулэнерго". А зачем ему! На него работала Каневская ГЭС. На следующее утро Геннадий отнес в «Барнаулэнерго» заявление, в котором написал: « Прошу снять меня с учёта, так как в вашем электричестве больше не нуждаюсь».

* * *

Хенка всё больше тревожили мысли о Тизере. Эта маленькая старинная крепость не забывала снова о себе напомнить. После сообщений о нападении на город непонятного и странного народа ваду, добавилось то, что там нашли нового, невиданного зверя, которого Лана поместила в зоопарк, и, последнее происшествие – прямо под городом возник непонятный объект, который иногда испускает молнии. Местный председатель совета Мирони, прислал вместе со своим помощником Берко Лова подробное описание объекта вместе с рисунками. Хенк, прихватив с собой Берко Лова, пошёл на территорию нового город искать Дана и Лану, может они внесут ясность в эти технические штуки. А то, что это были технические изделия, Хенк не сомневался – он достаточно насмотрелся на изделия Винтика и Шпунтика.

Дана и Лану он нашел в зале заседаний, где они горячо спорили с архитекторами магом Расса и феёй Айлиф.

- Академию надо делать общую - и для магов и для фей, - доказывал Дан, - на Земле так и делают, можно сэкономить средства и преподавателей будет меньше, а обучение - качественнеё.

- Дан, но у нас испокон веков раздельная учёба магов и фей, - не соглашалась Лана.

- А вы что думаете? – спросил Дан у архитекторов.

- Да нам одну академию строить легче, - сказал Расса и Айлиф, на удивление, утвердительно кивнула.

- Вот! Видишь!? – воскликнул Дан, обращаясь к Лане. Та засмеялась, и сказала:

- Да делайте, что хотите! Я не против!

- Но ты, же будешь в ней преподавать, - сказал, щурясь, Дан.

- Я? С чего это ты решил?

- А кто тогда?

- Ну-у-у…

- Вот!!! – с видом победителя поднялся Дан, здороваясь с Хенком.

- О чём это вы? – спросил тот.

- О совместной учебе магов и фей.

А-а-а! Одобряю! – сказал Хенк. – Вы мне нужны.

Он вкратце рассказал о проблеме, а Берко Лова выложил рисунки. Дан глянул на них, ничего не понимая. Лана взяла в руки рисунки и долго рассматривала.

- Я знаю это место, - сказала она, - это место силы на Земле, кажется, оно называется ОРУ.

- Откуда ты знаешь, - спросил Дан, присматриваясь к рисунку.

- Мы с Адамом приезжали к Мише и с такого ОРУ попали сюда.

- Да, ты, кажется, права, - сказал Дан, - это действительно ОРУ, открытое распределительное устройство.

- А как оно попало в Тизер? – спросил Хенк.

- Да, странно, сказала Лана, - и зверь этот …

- Эораптор… - задумчиво сказал Дан.

* * *

Черный человек в черной шляпе пробежал город Габро, никого особо не напугав, так как в это вечернее время на улицах города никто особо не шлялся - все предпочитали сидеть возле теплого очага. А поэтому черный человек двинулся дальше по заснеженной дороге в хорошем темпе, нигде не останавливаясь. Под утро черный человек догнал Ивана Ивановича и Васю Филимонова, которые, переночевав в стоге сена, поутру шагали в столицу. Черный человек на секунду остановился, посмотрел на них, и сказал: - «Аномалия»! - и двинулся дальше, в направлении города Актин.

- Сам ты аномалия! – в сердцах сказал Иван Иванович, провожая его взглядом. Вася Филимонов поддержал его. Мысленно.

Через полчаса черный человек встретился с каретой Розарии Дюмон, которая, услышав издалека цокот копыт, думала, что встретит встречную карету или, по крайней мере, всадника, но вид черного человека и то, как он молчаливо пробежал мимо, поразил её чрезвычайно. Она очень сожалела, что с ней нет попутчика или попутчицы, а с молчаливым возницей много не поговоришь. Розария без надежды смотрела на дорогу, вспоминала Перчика, и думала о том, что, возможно, она поступила опрометчиво, надеясь найти его в огромной стране. Разгоралось утро и солнце, светившее справа от дороги, бросало лучи прямо в лицо и это зимнеё тепло ласкало щёки и вместе с легким морозцем румянило их, как спелый плод. Что-то блеснуло впереди, Розария передвинулась к левой двери и открыла окно. Действительно, по дороге вышагивали два человека в плащах, довольно странного вида. «Везет мне сегодня на странных людей», - подумала Розария, наблюдая за ними. Когда подъехали ближе, она тронула возницу и остановила карету.

- Вы не подскажете, далеко до столицы? – обратился к ней старший из пешеходов, немолодой, чернявый, но поседевший человек, с живыми черными глазами. Его попутчик, молодой красивый парень, стоял рядом и немного иронично смотрел на старшего путника и Розарию.

- Если вы будете идти пешком - то очень далеко, - сообщила Розария, - а зачем вам в столицу.

- Понимаете девушка…

- Меня зовут Розария.

- Понимаете, Розария, мы, вообще, не отсюда, а с Земли, - с сомнением сказал Иван Иванович, - и хотели бы найти человека, который бы нам всё объяснил и помог, - выпалил одним духом Иван Иванович, ожидая, как девушка покрутит пальцем у виска, а Вася ехидно скажет: «Я же вам говорил!»

- Вы нашли этого человека, сказала Розария, - заставив Васю удивлённо открыть рот.

- Вы знаете, как нам помочь? - растерянно спросил Иван Иванович.

- Не я, - сказала Розария и увидела скисшие лица, - но мой друг и его друзья всё знают о Земле. У нас уже был человек с Земли.

- А как… - начал Иван Иванович, но Розария его перебила, и открыла дверку:

- Садитесь, нам с вами по пути.

* * *

- Я не отдам письма,- сказал упрямо Манк Крион.

- Дубина ты корявая, сколько раз тебе повторять – это приказ Байли, нашей королевы, - кипятилась Леметрия, удивляясь самой себе – вывести её из себя было довольно сложно. Обычно она действовала мягкими, дипломатичными способами, где надо – уговаривая, иногда – чуть-чуть лести, почему бы не сказать человеку приятное. Но такого упрямца Леметрия ещё не видала.

- Что бы ты ни говорила – письма не получишь, - сказал Манк.

- Хорошо, - успокоилась Леметрия, - тогда я возвращаюсь к Байли и докладываю, что вы, вместо того, чтобы доставлять письмо, кувыркались в постели – свидетелей более, чем достаточно.

- Это не честно, - вскинул голову Манк.

- А то честно, что королева приказала отдать мне письмо, а я, как дура, сижу перед болваном и доказываю ему очевидное, - опять вскипела Леметрия.

- Манк, отдай ей письмо, - сказала Арис, улыбаясь Манку мягкой улыбкой. Манк засветился, потянулся к ней, но увидел возмущенную Леметрию и полез в карман.

- На, забирай!

- Давно бы так, - сказала Леметрия, запихивая конверт во внутренний карман – Байли приказала уничтожить письмо, но не будет же она уничтожать его сейчас – при всех. Особенно при Манке.

- Ты извини, - сказала она Манку, - я тут наговорила всякого.

- Да ладно, - смирился Манк, - с кем не бывает.

- Вы сейчас куда? – спросила Леметрия. Манк оглянулся на Арис и сказал:

- Мне надо одно письмо доставить … долг… в Боро.

- Так может вы захватите Чери и Фогги? – Манк переглянулся с Арис, - и Парка возьмете, - Манк нахмурился.

- Да вы не беспокойтесь, Парк прекрасно управляет флаэсиной и не будет вам помехой, - сказала Леметрия, глядя на Манка.

- Ладно, - сдался Манк, - а ты куда?

- А я помчусь к Байли? – сказала радостно Леметрия, в первую очередь она собиралась мчаться к Перчику.

- И ты это…, - начал Манк, покраснев.

- Да ты что Манк, никому, - сказала Леметрия счастливо улыбаясь, - я ведь тоже люблю.

Они расстались друзьями. Леметрия круто развернула флаэсину и помчалась навстречу своей судьбе.

* * *

Вторая волна репликации оказалась намного хуже, чем предполагали Координаторы и Хранители. Жители города Тизер были разбужены среди ночи небольшим землетрясением и грохотом. Когда они выглянули в окна, то увидели в небе невиданные доселе небесные огни, высвечивающие всеми цветами радуги, как огромные закрученные в разные фигуры шторы.

Иван Иванович и Вася Филимонов подъезжающие вместе с Розарией к городу Габро, услышали грохот и увидели небесные огни.

- Иван Иванович, Розария смотрите – северное сияние, - сказал Вася, выглядывая в окно и показывая Розарии на небо.

- Я такого никогда не видела, - сказала Розария, выглядывая через Васю в окно, предусмотрительно придавил его грудью. Вася, как джентльмен, поддерживал её, прижимая к себе. Взаимная симпатия у них, возникла спонтанно и сразу, что несказанно удивило их обоих, так как каждый на это время имел сердечную половинку. Иван Иванович ни одобрял Васю, но и не порицал, а придерживался той философии, что дело молодое и всё притрётся.

- Действительно, северное сияние, - подтвердил Иван Иванович, за долгую производственную жизнь успевший побывать и на «северах» и на «югах».

Когда жители Тизера вышли утром на улицу, то увидели на противоположном берегу речки Таун, в том месте, где поймали неизвестного зверя, непонятное здание цилиндрической формы и черного цвета. Окон у здания не было, как и дверей. Посланный для разведки помощник председателя совета Берко Лова, стучал по стенам, рубил их топором и даже пытался долбить ломом, но так и не смог причинить цилиндру ни малейшего урона, чего не мог сказать о себе – вырвавшийся из рук лом упал ему на ногу, так что назад его несли на руках. Председатель совета города Мирони написал пространное письмо и отправил его в Боро.

Отражение второй волны репликации, ломая временные и пространственные рамки, независимый наблюдатель, если бы он там был, мог наблюдать в городе Санкт-Петербурге, в летний день, в 12 часов дня на Сенатской площади, где многочисленные группы туристов осматривали памятник Петру первому, который на глазах у зрителей растаял в воздуха, как будто его никогда и не было, а вместо него возникла странная кожистая птица, именуемая у палеонтологов птеродактилем. Птичка сделала над Санкт-Петербургом круг и, по странному стечению обстоятельств, приземлилась на балкон, где в это время отдыхал от трудов правильных попугай Кеша. Кеша, увидев полутораметровую птичку, сказал: «Гитлер капут» - и благополучно выпал в осадок на дно трёхлитровой банки, случайно оставленной хозяйкой Леной на балконе. Когда птичка улетела, Кеша выбрался из банки, шатаясь перековылял через порог балкона, и упал рядом с ним вверх ногами, сказав на прощанье: «Писец!»

Не успели зрители на Сенатской площади удивиться столь странному исчезновению памятника, как на зеленом поле, ближе к Адмиралтейскому проезду, ниоткуда появился зеленовато-коричневый динозавр диплодок, а рядом с ним, как грибы, выросли еще несколько таких же динозавров. Туристы вначале захлопали, принимая это зрелище за представление, и побежали толпами фотографировать динозавров, но восторг быстро сменился ужасом - близко подошедший к хвосту японец, весь в белом, мгновенным движением хвоста динозавра был рассечен пополам и отброшен на плиты, возле пустого места памятнику Петру первому. Люди в ужасе смотрели на обрубки тела, залитые кровью, кричали и бросались в рассыпную, выбегая на Адмиралтейскую набережную, под колёса автомобилей, где тут же образовалась пробка.

Динозавры медленно двинулись в Александровский сад, пощипывая деревья, как ни в чем не бывало. Впереди был вожак, самый мощный из всех, изредка издающий горловые, булькающие звуки, похожие на оригинальную сигнализацию автомобилей. Возле фонтана в саду надолго остановились, улавливая ртами струи воды и фыркая от удовольствия.

Полицейские по рациям пытались объяснить начальству, что они сегодня спиртного не употребляли, и пробовали навести элементарный порядок, не подпуская к животным людей. Новые толпы, ещё не знающие о трагических последствиях знакомства с диплодоками, лезли в сад, несмотря на запреты полицейских. Наконец, кто-то из начальства оказался сообразительней и привез на место происшествия ветеринара из зоопарка, который только посмотрел на динозавров и развел руками.

Между тем динозавры дошли до конца сада, где, на выходе на Дворцовую площадь, вожак наткнулся на троллейбусные провода, порвал их и двинулся дальше по Дворцовому проезду к набережной, по пути пощипывая деревья возле Зимнего дворца и обрывая напрочь все, что висело над дорогой. Вдоль Дворцовой набережной, ощипывая кое-где стоящие деревья, почесывая спины о фонари, которые жутко им понравились, динозавры добрались до Лебяжьей канавки, которую, не переходя мост, с удовольствием форсировали, поломав ограждающие заборчики. Немного поплескавшись в воде, они выбрались на берег, и, истоптав забор, углубились в Летний сад.

Через час Летний сад был оцеплен людьми в защитных костюмах, которые по одиночке и группами выводили перепуганных туристов. Через два часа в мэрии заседала временная комиссия во главе с прилетевшим министром МЧС Шойгу Сергеем Кужегетовичем. Вопрос был простой – что делать?

Глава третья. Тёмный.

Элайни опустила голову. Адам умер. Умер, защищая её. Было больно, пусть это не её Адам, но всё-таки – Адам. Представила, как об этом должна будет сказать Лане и слезы покатились сами собой.

- Элайни, Адама уже не вернешь, - сказала печально Байли, - нам придется с этим смириться. И Лане тоже… - Байли присела и обняла Элайни. Так они сидели и плакали, пока в каюту не заглянул Перчик:

- Там флаэсина, по-моему, на ней Леметрия!

- Да, её-то ты заметишь кругом, – вытирая слезы, усмехнулась Байли – она-то успела заметить, неравнодушные взгляды Перчика и Леметрии.

Вышли на палубу. Леметрия кинула веревку и капитан Вейн подтянул флаэсину. Перчик подал руку, и Леметрия перебралась на борт. Поздоровалась со всеми.

- Нам стоит поговорить наедине? - спросила она Байли.

- Да нет, все свои, - сказала Байли.

- Вот, - Леметрия протянула ей конверт.

- Спасибо, Леметрия, - улыбнулась ей Байли и спрятала письмо в карман.

- Что за письмо? - спросила Элайни.

- Прошлое …- нахмурилась Байли, - которое стоит забыть.

- Сестричка, делись, – улыбнулась Элайни, повиснув у Байли на плече.

- Поверь мне, Элайни, - сказала Байли и посмотрела на Леметрию. - Тебе придется сделать ещё одно дело.

- Какое? – немного угасла Леметрия – она то рассчитывала на другое.

- Нужно найти Маргину, - задумчиво сказала Байли, - приблизительное место я тебе укажу на карте.

- Она же её не знает, - сказала Элайни, - впрочем, мама будет с котами, большим и маленьким.

- Мо и Хамми, – уточнил Туманный Кот.

- Вот именно, - погладила его Элайни, - их не заметить – сложно.

- Перчик, солнышко, ты с ней прокатишься, - спросила Байли Перчика, положив ему руку на плечо. Леметрия затаила дыхание, а Байли продолжила: - Присмотришь, мало ли что. И быстрее возвращайтесь в Боро.

- Хорошо, - ответил Перчик

* * *

Мо остановился и застыл. Маргина, шедшая рядом, тоже остановилась.

- Что? – спросила она Хамми, удобно сидящего на спине Мо.

- Мо тревожится, - телеграфно доложил Хамми.

- Что случилось? – Маргина посмотрела на Мо.

- Мо нужно возвращаться, - доложил он.

- Да-а-а, с вами поговоришь, - махнула рукой Маргина, она до сих пор не могла привыкнуть к разговорам с котами.

- Мо чувствует свою станцию, - объяснил Хамми.

- Спасибо, - улыбнулась Маргина, - если бы я знала, что это значит – совсем здорово было бы.

- Мо надо идти, - сказал Хамми и спрыгнул с Мо. Тот, не попрощавшись, на всех четырех лапах кинулся вниз по склону, съезжая на них по снегу, как на лыжах, и вскоре его рыжая точка оказалась у заснеженного подножия горы.

- Хорошо бегает, - сказала Маргина, повернулась идти, но застыла – передней стоял Ва-Гор.

« Что?» – спросила Маргина.

« Мы пришли, дальше мы пойдем сами», - сказал Ва-Гор.

« Мой кот может тебе помочь»,- сказала Маргина.

« Не надо, - сказал Ва-Гор, - пусть он бережёт тебя».

« Не беспокойся, Ва-Гор», - встрял Хамми, Маргина засмеялась.

« Ты хороший зверь, Кот», - сказал Ва-Гор, и на его лице возникла улыбка. Племя ваду такой улыбки не видело никогда.

« Ты тоже хороший зверь, Ва-Гор», - парировал Хамми и у Маргины потекли слёзы.

« Я тебя люблю», - сказала Маргина Ва-Гору.

« Я тебя люблю», - сказал незнакомое слово Ва-Гор.

« Я вас люблю», - сказал Хамми.

Ва-Гор повернулся и ушел вверх, по снежной тропе, на которой его поджидали свои. Через секунду они исчезли за поворотом.

* * *

Хранитель из системы темной материи в районе между созвездием Орла и созвездием Скорпиона прибыл в страну Магов и Фей через некоторое время после громкого появления черного цилиндра возле города Тизер. И не цилиндр то был, а станция Мо, которая вслед за ним и не по своей воле упала в пригороде Тизера. Так вот, Хранитель, назовём его Тёмный, переместился на станцию по своей воле и по воле товарищей по работе, через некоторое время после её падения. Если хотите точно, то возьмите интеграл расстояния на массу Темного и у вас получится 22 минуты 45 секунд, 8 децисекунд, 45 сантисекунд, 34 миллисекунд, 456 микросекунд, 234 наносекунд, 562 пикосекунд, 213 фемтосекунд, 12 аттосекунд, 345 зептосекунд, 987 йоктосекунд. Теперь вы понимаете, что он пришёл вовремя. Раньше – никак, досчитать не успеет. И назвали мы его Тёмным не потому, что он тёмный, а потому, что тёмные мы, поскольку тёмную материю не видим в упор. А на самом деле темная материя – самое красивое зрелище во Вселенной, но, увы – нам, тёмным, видеть её не дано.

Темный, первым делом, проверил следы Мо, точнее не Мо а СВОИХ. И сразу увидел, что два СВОИ ушли в горы, а два умчались по дороге. Это его озадачило, так как пропавших Хранителей числилось двое, а табличку умножения Темный знал не до ста, а до зиллиона центилионов. Так вот, Тёмный включил четвертую…нет, пятую скорость и помчался по следу Хаммипапы и Туманного Кота. Если бы кто мог видеть ночью, то он бы увидел на дороге огромный темный кусок теста, который совершенно бесшумно, с огромной скоростью катился по дороге, огибая все её неровности. Миновав спящий город Габро, Тёмный двинулся по следу дальше, как тут ему навстречу попалась карета, в которой явно чувствовалась аномалия. Тёмный остановился, повернул назад и пристроился рядом с каретой. Чтобы слиться с окружающей средой Тёмный скопировал лошадь и теперь бежал трусцой возле дверки кареты.

- А у тебя на Земле девушка есть? – шёпотом спросила Розария, наклоняясь к Васе Филимонову. Иван Иванович храпел на переднем сидении, поджав ноги под себя и подложив ладошки под голову.

- Нет, - соврал, и не поморщился Вася, слегка касаясь губами её уха.

- Врёшь, - сказала лошадь, прислушиваясь к разговору.

- Я не вру, - сказал Вася, удивлённо повернувшись к Розарии.

- Я тебе верю, Вася, - прошептала Розария на ухо Васи, и слегка прижалась щекой.

- Обманщик, - сказала лошадь.

- Это ты сказала? - громко спросил Вася, повернувшись к Розарии.

- Нет, - сказала Розария.

- Иван Иванович, это вы сказали? – нагнулся Вася к Иван Иванычу. Иван Иванович не ответил – он храпел.

- Это я сказал, - сказала лошадь. Вася открыл окно. Прошедшие в последнее время события научили его не удивляться, и он ответил лошади:

- Лошадь, твоё дело карету тащить, а не философствовать.

- Вася ты «аномалия», - сказала лошадь.

- Какая я тебе Амалия, - возмутился Вася и закрыл окно.

- Не расстраивайся, Вася, - сказала Розария, прижимаясь к нему, и Вася понял, что другой девушки у него уже нет.

«Очень занимательно, - подумала лошадь, накидывая сеточку и погружаясь внутрь парочки, - какие у них интересные вибрации».

* * *

- Показывай, что ты можешь, - сказал Манк Крион, отдавая штурвал Парку. Тот молчаливо его взял. Манк постоял немного и спросил:

- Как ты держишь курс?

- Вон по этим двум вершинам, - показал Парк вперед.

- Каким вершинам? - спросил, приглядываясь Манк.

- Одна с белой вершиной, вторая со срезанным боком.

- Не вижу? – всматривался Манк.

- Вы дяденька Манк, кроме тётеньки Арис никого не видите, - серьёзно сказал Парк. Тётенька Арис, стоящая к ним спиной у борта, затряслась плечами. Дяденька Манк, вместо того, чтобы сердится, улыбнулся и дал Парку подзатыльника.

- Ладно, стой, через два часа будем в Боро, - сказал он, - будем подлетать – позовёшь!

- Хорошо, дяденька Манк, - сказал Парк, а Арис и Манк скрылись в каюте. Чери и Фогги вообще не было видно с утра - прятались на корме. Парк только вздохнул свободно. Внизу плыли заснеженные поля, темнели рощицы, звеня тишиной, а всё тело окутывало необъяснимое ощущение полёта. Как будто летела душа. Больше, чем учится на мага, Парк любил водить флаэсины. В том смысле, что любить он начал сейчас, когда, наконец, дорвался. А ещё он побаивался неизвестного ему Хенка, Главного Мага Страны Магов, который может и не принять его в Академию Магов, несмотря на то, что его попросила королева.

Впереди показалась тонкая лента речки Вайна – скоро будет город Боро. Чуть подальше, справа темнела Лея, в которую вливалась Вайна. Нужно было вызывать Манка, но Парк не торопился, оттягивая расставание со штурвалом. Впрочем, Манк появился сам, не отстраняя Парка, а наблюдая за проплывающей внизу рекой. Из дверей каюты выпорхнула Арис, шутливо потрепала Парка за волосы и стала рядышком с Манком.

- Смотри, новый город, - сказала Арис, показывая на выстроенные рядками белые квадратики засыпанной снегом земли с игрушечными домиками, разнообразных форм и оттенков, - мне бы такой, - добавила она мечтательно. Манк стрельнул на неё глазами.

- Что, подлетаем? – спросила Чери, выползая из кормового отсека.

- Не устали, - засмеялась Арис. Чери зевнула: - Не выспалась.

- Ну да, когда же спать, - ущипнула Арис, озорно поглядывая на Манка. Тот сделал вид, что не слышит.

- Садись вон на ту поляну, - сказал он Парку, показывая на круглую пустую площадку. Парк виртуозно сел. Все высыпали на землю, с интересом рассматривая вблизи домики, палисадники с посаженными под осень прутиками деревьев. К каждому домику от улицы подходил провод. Арис зашла в палисадник, подошла к домику, поглаживая разноцветно украшенные стены, восхищенно и трепетно разглядывая орнаменты.

- Что понравилось? – раздался голос. К ним подходил Хенк.

- Да, - сказала зачарованная Арис.

- Бери, - сказал Хенк, - только мы даем парам.

Арис жалобно посмотрела на Манка. Тот засмеялся и довольно кивнул.

- Берем, - сказала Арис, раскинув руки, - никому не отдам.

- Договорились, - протянул руку Хенк.

- А нам? – возмутилась Чери, глянув на стоящего рядом Фогги.

- Что вам? – улыбнулся Хенк.

- Нам домик, - сказала Чери, подталкивая Фогги.

- Письмо передали? – спросил Хенк, напряженно улыбаясь.

- Передали, Байли едет сюда, скоро будет, - сообщила Чери.

- Ну, что же, заработали, берите следующий, - счастливо вздохнул Хенк.

- Аа-а-а-а! – закричала Чери и повисла на Фогги: - Побежали, а то заберут.

- Не заберут, - успокоил их Хенк. К ним шли Дан и Лана.

- Привет, ну что? – спросили они у Хенка.

- Байли едет, - сообщил счастливый Хенк.

- А Маргина, а Элайни, а Адам? - спросила Лана.

- Не знаю, - растерялся Хенк, - я не спросил.

- Ну, конечно, услышал о Байли и обо всём забыл, - возмутилась Лана, - как вы, мужчины, похожи.

Она побежала к первому домику, где на крыльце о чем-то спорили Арис и Манк. Переговорила с ними и вдруг сползла вниз. Манк подхватил её и а Арис что-то колдовала над ней. Хенк и Дан кинулись к домику.

- Что вы её сказали? – накинулся Дан, на Арис и Манка.

- Что Адам убит, - растерянно ответил Манк.

- Убит? О господи! – воскликнул Дан, прижимая её к себе. Лана открыла глаза, в которых, при виде Дана вспыхнула надежда, но, рассмотрев его - погасла. Она оттолкнула Дана:

- Не трогайте меня, - и побрела к стоявшему у заборчика дереву. Обняла его и зарыдала.

- Не трогайте её, - сказала Арис, вытирая слёзы, - пусть выплачется.

Она пошла к Лане и обняла её. Вот так и стояли вдвоем и плакали.

- А Элайни? – спросил Дан.

- В Элайни тоже стреляли, но её вылечил Туманный Кот, - сказал Манк, - а вот Адама не успели.

* * *

Шерг сломал длинную толстую палку и попытался взобраться на круглое, черное здание, но с первого раза не получилось – палка переломилась, и Шерг грохнулся в болото. Тогда он сломал два пустотелых ствола и приставил к цилиндру. После третьей попытки он всё же забрался на него и лёг - нужно было несколько минут отдохнуть от постоянного напряжения. Зверюга сидела в кустиках и светила оттуда глазами. На первое время о ней можно было бы забыть, а вот о пище забыть, никак не удавалось. Шерг попробовал грызть дерево, но жгучий привкус во рту свел челюсти, и Шергу пришлось долго плеваться. В небе светились три солнца, но Шергу было не до них. Он заснул, и спал тревожным сном несколько часов. Вдруг здание вздрогнуло и плавно пропало. А Шерг шлёпнулся на землю. Зверь испугался и отбежал, наблюдая издали. Сзади грохнуло, Шерг оглянулся и увидел огромный камень, а на нем мужчину на коне, который протягивал ему руку.

- Спасите, - закричал ему Шерг. Зверь, услышав жалобный крик, бросился вперед. Шерг мгновенно взобрался на камень, увидел изгибающуюся змею, подпрыгнул, взлетел на коня и вцепился сзади в человека.

- Гоните коня, - кричал Шерг, а человек, почему-то, медлил.

* * *

Атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения К-407 «Новомосковск» (667БДРМ «Дельфин») вышел из   судоремонтного завода „Звёздочка“ в Северодвинске после среднего ремонта и модернизации. Крейсер в надводном положении направлялся в порт приписки Гаджиево, для последующей комплектации штатом и постановки на оперативное дежурство ВМФ России. Он обеспечивал безопасность в зоне космодрома Плесецк, объектов на Новой земле и ряда крупных предприятий всего Заполярья. Вместо положенных по штату 140 человек, на борту находилось 70 офицеров и мичманов и 42 человека матросского состава. В ходе следования к порту приписки, предполагалась проверить оборудование в штатном режиме, и произвести доводку режимов работы двух атомных установок на крейсере.

В 10 электродвигательном отсеке старшина первой статьи Попельный объяснял, сидящему на рабочем месте электромеханика, матросу Курочкину принцип действия синхрофазотрона в отдельно взятом отсеке:

- Что ты, Курочкин, держишь сейчас в руках, - философски спрашивал старшина, прохаживая по узкому проходу, так, что всякий раз Курочкину приходилось вставать.

- Термос, товарищ старшина первой статьи, - бойко отвечал матрос Курочкин.

- Термос у тебя в голове, Курочкин, - назидательно говорил старшина, - а в руках ты держишь индивидуальный регенеративный патрон РП - 4. А для чего он служит?

- Чтобы стрелять, - добросовестно ответил Курочкин.

- Курочкин, этот патрон обеспечивает получение кислорода, при задымлении, - грустно сказал старшина, вздохнул и добавил: - Перейдем к электричеству. Внимательно посмотри, Курочкин, на пульт – для чего эта кнопочка?

- Эта? – спросил Курочкин и нажал кнопку. Лодку тряхануло, и она легла на борт, замигал красный, аварийный сигнал.

- Внимание, экипаж, лодка на грунте, - сообщила рубка.

- Курочкин, ты что сделал? – побелел старшина Попельный.

- Нажал на кнопочку, - невозмутимо сказал Курочкин.

- Какую кнопочку?

- Связь с камбузом, - сказал Курочкин.

- Для чего?

- Чтобы узнать, что будет на обед,- ответил Курочкин.

Старшина первой статьи Попельный присмотрелся – над кнопочкой действительно была надпись «Вызов камбуза».

- Сиди здесь и ничего не трогай, - сказал старшина. А сам побежал докладывать командиру о перепутанном монтаже проводов.

* * *

Адама похоронили на холме, с которого открывался вид на новый город, на реку Лею и всё, что за рекой, вплоть до высоких вершин на горизонте. В эти суматошные дни по прибытию Байли, Элайни и доктора Фроста не позволяли Хенку поговорить с Байли наедине. Всего-то ничего – обменялись несколькими осторожными фразами и всё. Байли изменилась, стала серьёзней и суровее, и такую Байли Хенк ещё не знал. Байли ни словом не напомнила ему о его письме, и Хенк находился в непонятном, подвешенном состоянии, которое выбивало его из колеи.

Дана, Элайни и Лану смерть Адама не объединила, а как бы развела в разные векторы переживаний, и между ними было странное отчуждение и нежелание быть вместе. Смерть Адама, который в последний миг защищал её, поразила Элайни, и она не могла вернуться к Дану, ощущая себя предательницей по отношению к Адаму. Такая странная ассоциация не позволяла Дану и Элайни наслаждаться своим счастьем тогда, когда Лана потеряла Адама. Это невозможное сочетание чувств поразило Туманного Кота, и он, несмотря на своё всеобъемлющее проникновение, не мог найти решение этой логической ловушки. Впрыснуть адреналину и эйфории было проще всего, но, просчитанные Туманным Котом ожидаемые последствия, не вписывались в логические вероятности и результат был не предсказуемым. Поэтому кот только ластился к Элайни и Лане, сам почернел, и, иногда, непроизвольно терял очертания кота, расплываясь внизу бесформенной массой.

В один из дней к Хенку, одиноко сидящему в зале заседаний, подошёл Манк Крион и сказал:

- Я должен тебе кое-что передать, - и протянут ему конверт.

- Что это? – спросил Хенк.

- Это письмо твоего отца, которое я не успел передать Иссидии. Поскольку получатель умер, я посчитал, что письмо твоего отца должно принадлежать тебе.

Хенк разорвал конверт. Почерк был отца – Хенк узнавал бегущие с наклоном буквы.

« Иссидия!

Я не знаю, зачем ты задержала Хенка, но должен тебе признаться, чтобы не было недоразумений. Ты помнишь, какая ты была в молодости - для тебя существовала только политика, интриги и, естественно, дела фей. Поэтому я скрыл от тебя то, что наш сын остался жив. Я думал, что так будет лучше для всех. Возможно, я ошибался. Может потому, что в то время я сильно тебя любил. Наш сын, это Хенк. И твой и мой.

Главный Маг: Артур Крайзер Мирх Баруля.»

Хенк побелел.

- Хенк? С тобой всё нормально? – спросил Манк. Хенк глянул на него и ответил: - Да! Спасибо тебе, Манк. Ты правильно всё сделал.

- Хенк, ты говорил с Байли? – спросила подошедшая фея Эстата.

- О чём? – не понял Хенк.

- Ну как же, трактат об управлении хозяйством, - напомнила Эстата. Хенк совсем забыл, что недавно Эстата принесла трактат по управлению хозяйством двух бывших стран. А он об этом даже и не вспомнил.

- Хорошо, я поговорю, - сказал Хенк.

- Когда! – настойчиво спросила Эстата.

- Поговорю…, сейчас поговорю, - сказал Хенк, и подумал: «Всё равно нужно, когда-нибудь начинать». Он собрался и под настойчивым взглядом Эстаты двинулся на выход. На улице держался небольшой холодок. На берегу Леи хлопали лопастями генераторы Винтика и Шпунтика. Хенк прошелся по улочкам нового города – Байли демократично расположилась в одном из домиков. В окошках домика горел электрический огонь – вероятно, Байли была дома. Хенк взошёл на крыльцо и постучал. Послышались шаги и дверь открылась:

- Хенк? – Бейли стояла в дверном пролёте, освещенная сзади светом. На её плечи был накинутый длинный вязаный платок.

- Входи, - сказала она, пропуская его вперед. Хенк шагнул, улавливая на ходу её запах, сдерживая себя, чтобы не сжать, обнять и застыть, вечно вдыхая её ароматную сущность. Они прошли в зал и молчали - она возле декоративного камина, пылающего иллюзией огня, он возле стола.

- Эстата предложила новые принципы управления, и хотела бы знать твоё мнение, – начал Хенк, понимая, что говорит совсем не то.

- Я в этом еще слаба, - подняв глаза на Хенка, сказала Байли, - я полагаюсь на тебя.

Они снова замолчали. Наконец, Хенк решился и сказал:

- Байли… ты не ответила на моё письмо,

- Я почитала бы за счастье быть с тобой, - сказала Байли и опустила голову, - но не могу.

- Почему? – спросил Хенк, подходя к ней. Глаза Байли наполнились влагой и она зарыдала.

- Что? Что? – бросился к ней Хенк. Вздрагивая и запинаясь, она рассказала о Шерге и своём заточении. Хенк обнял её и сказал:

- Не бойся, я с тобой, - он прижал её к себе и добавил,- а Шерг своё получит.

* * *

- Что за хрень?! – выругался капитан первого ранга Багров Семен Иванович, вглядываясь в перископ, - Валентин Андреевич посмотри.

Капитан второго ранга Соколов Валентин Андреевич взялся за ручки и привычно всмотрелся в перископ.

- Нифигасе! – только и смог сказать Валентин Андреёвич. – Может, всплывём?

- Андреич, ты вообще, - возмутился Багров, - мы уже на боку лежим. Подымаемся на палубу, посмотрим.

- Включить дренаж.

- Есть дренаж.

Капитаны надели бушлаты и поднялись на палубу. Лодка лежала посреди реки поперек, преграждая естественный путь воды, только на носу и корме вода неширокими потоками прорывалась сквозь запруду. Дальше она текла под добротным, каменным мостом через реку. На берегу начинался пригород, а дальше виднелись стены древней крепости. Сзади, на другом берегу, виднелось странное цилиндрическое здание, высотой с двухэтажный дом, всё черное, блестящее.

- Куда это мы попали, Семен Иванович? - приподнял шапку Соколов.

- Вот и я о том же, - задумчиво сказал командир, - пошли-ка ты Валентин Андреевич людей в ту крепость, узнать, что к чему.

Валентин Андреевич отдал команду и вскоре, по переброшенному трапу на берег высыпали десяток моряков с автоматами.

- Товарищ капитан, разрешите обратиться,- на мостик выдрался старшина Попельный.

- Что тебе? – повернулся Багров.

- Это я виноват, не доглядел, - покаялся старшина.

- Что не доглядел? – не понял капитан.

- Матрос Курочкин, кнопку нажал, - объяснил старшина.

- Какую кнопочку? – недоумевал капитан.

- Кнопочку… «Связь с камбузом»… недоглядел, - пытался объяснить старшина Попельный.

- Старшина, какая в пи-пи кнопочка, - взорвался Багров, - ты видишь, что мы тут сидим в пи-пи, а ты тут с кнопочкой. Иди от меня, пока я добрый.

Старшина, вздохнул и скрылся внизу. Возвратились разведчики.

- Ну, что? – спросил капитан.

- Город Тизер, речка Таун, - доложил мичман Серов.

- Ну, - торопил Багров.

- Жители говорят, что это Страна Магов и Фей, - с сомнением доложил мичман, - и они не знают ни о России, ни об Америке. У них вообще, кроме этой страны, ничего нет, - закончил он с облегчением. Багров понял, что попал, что больше на корабле он никуда ходить не будет. В люке появился старший мичман Весенин:

- Товарищ капитан, связь есть, ELF!

- Давай, - вздохнув, сказал Багров и взял наушники.

- Здоров Семен Иванович, - пророкотал в телефон, командующий северным флотом вице-адмирал Владимир Иванович Кораблёв, - ну ты и спрятался, мои орлы никак не могут тебя обнаружить. Молодец. А ты где?

- В Стране Магов и Фей, - честно сказал Багров.

- Ха-ха-ха-ха, – закатился командующий, - ну ты и лис! Хорошо, я на «Петре великом» к тебе плыву, ты где?

- В стране Магов и Фей, - повторил Багров, понимая, что это последние его слова перед отставкой.

- Багров, кончай бузить! Где! – рыкнул вице-адмирал.

- Владимир Иванович, это, наверное, американцы виноваты, - оглянулся Багров на цилиндрическое здание сзади, - здесь их станция, а передатчик на Аляске - HAARP.

- Капитан, ты что, пи-пи, Ты б-пи-пи, ё-пи-пи тебя, что вы там нажрались? Да я тебя рас-пи-пи-пи мать, в рот тебя пи-пи-пи, за-пи-пи тебя в пи-пи!!! Я тебя в Гаджиево пи-пи-пи пи-пи, пи-пи-пи пи-пи!!!

Капитан выключил телефон.

Глава четвертая. Капитан Багров.

Карета въехала в Боро на рассвете. Рядом с ней бежала лошадь черного цвета, неопределенного пола, переругиваясь на ходу с Васей Филимоновым. Розария, пораженная философскими познаниями лошади, весело смеялась, но поддерживала в спорах Васю, а не лошадь. Иван Иванович Петров спал сном праведника на переднем месте, подогнув под себя ноги, а во сне ему снилась его жена, Мария Ивановна, которая стояла над ним и грозно приговаривала: «Ты съел моё мясо»! Потом Мария Ивановна превратилась в лошадь, а Иван Иванович растерянно подумал: « Лошади мяса не едят им надо овса… овса… овса», - и от этого проснулся.

- Ваш товарищ овса хочет, - сказала лошадь Васе, глядя на Ивана Ивановича своими душевными глазами с большими ресницами. Иван Иванович смотрел на лошадь и не мог понять сон это или явь. Лошадь была явно не глупа, но разговаривала, а это смущало Ивана Ивановича.

- Поедем к тётушке Ненции, - сказала Розария и выбралась из кареты объяснить вознице, как дальше ехать. Они стояли на въезде, возле нового города, Иван Иванович и Вася тоже выбрались, чтобы размять ноги. Вид на прекрасные домики поразил Васю, и он спросил Розарию:

- Это что за город?

- Это Боро, как бы новая столица, - объяснила Розария. Они уселись в карету и поехали к тётушке Розарии, а лошадь одиноко осталась на улице. Лошадь рассматривала город, раскидывала сеточку и сразу определила нужный объект – он находился в двух этажном зеленом домике в сотни метров от дороги. В этом домике, как-то так получилось, жили Дан, Элайни и Лана. Дан ночевал внизу, в гостиной, а девушки занимали две комнаты на верхнем этаже. Туманный Кот ночевал, где хотел и был желанным гостем везде. Иногда был с Даном, и когда тот во сне его прижимал, недовольно ворчал: «Я тебе не Элайни». Лошадь подошла к дому и постучала копытом в дверь. На крыльцо вышел Дан и, улыбаясь, сказал:

- Что, лошадка, заблудилась? – на что лошадь ответила:

- Нет, я пришел правильно, - Дан удивился и присмотрелся к лошадке:

- Ты, Мо?

- Называй меня Тёмный, - решила лошадка.

- Что тебе надо, Тёмный? – спросил Дан.

- Мне надо удалить аномалию, - сказал Тёмный. Между ног Дана проскользнул Туманный Кот и сейчас же бросил сеточку. Темный поставил стеночку, и они стояли долю секунд, строча друг другу послания. Потом сняли защиты и копнули друг друга по полной программе.

- Заходи, - сказал Туманный Кот, и Дан удивленно отступил от двери.

В зале Темный опустился на диван, закинул лошадиную ногу на ногу, и сел, покачивая копытом. Туманный Кот вскочил на столик и повернулся к Дану:

- Я сожалею, Дан, но у нас большая проблема. Тёмный является Хранителем и послан сюда Хранителями этой части Вселенной для выяснения и устранения аномалии.

- А что такое «аномалия», - спросил Дан.

- Это мы с тобой, Дан, - сказал Туманный Кот, - нас не должно быть здесь.

- Ты хочешь сказать, что нас нужно убить? – удивился Дан.

- Нет, мы должны быть на своем месте, - ответил Туманный Кот.

- На каком месте? – спросил Дан.

- Ты должен быть на Земле, - объяснил Туманный Кот, - а вместо Хамми и меня должен быть один.

- А Элайни и Ланы это тоже касается? – с ужасом сказал Дан.

- Да, вместо них двоих должна быть одна, - печально сказал Туманный Кот.

- А что будет, если мы не подчинимся, и всё останется, как есть? – спросил Дан.

- Тогда погибнет вся Галактика, - сказал Туманный Кот.

- Даже так!? – махнул головой Дан. – Ты не говори пока Элайни и Лане, я сам.

- Хорошо, - сказал Туманный Кот.

- О чем не говорить? – сказала Элайни, спускаясь по лесенке со второго этажа.

- Что у нас в гостях друг Туманного Кота, - нашёлся Дан. Элайни с интересом глянула на Тёмного и улыбнулась:

- Друг нашего котика - наш друг, - Темный вскочил с дивана и склонил голову. Элайни потрепала его по челке и погладила по шее. Тёмный распустил сеточку, наслаждаясь. Туманный Кот ему не мешал, а просто накинул сеточку на него.

* * *

У Перчика заболели глаза. Постоянно смотреть на белое марево внизу было тяжело, и они с Леметрией менялись местами - Перчик становился за штурвал, а Леметрия пялилась вниз. За работой забыли о своей влюблённости и относились друг к другу скорее, как сестра и брат. Маргины нигде не было. Правда, однажды, они увидели огромного кота бегущего на восток, но он был один, и они подумали, что это не кот, а медведь. Местность была пустынная, к тому же была зима. Звери прятались от хищников в норах и грызли заготовленное летом, а хищников, способных выжить в этих местах, было не так уж много. Вечерело, и Перчик с тоской подумал, что им придется ночевать в воздухе, укрывшись в холодной каюте, которую никакое волшебство не нагреет.

- Перчик, посмотри туда – там что-то есть или у меня в глазах мельтешит? – Леметрия показала вниз, на редкую рощицу, засыпанную снегом. Перчик всмотрелся в серый туман внизу и ничего не видел.

- Я ничего не вижу, - сказал он.

- Спустись немного ниже, мне показалось, что там что-то блеснуло, - сказала, не оборачиваясь Леметрия, вглядываясь в рощу. Перчик плавно пошёл вниз. Вдруг снизу в небо ударили два тонких, параллельных луча.

- Вижу, вижу, - закричала Леметрия, показывая рукой на них. Перчик отправил флаэсину ближе к лучам, выглядывая в сумерках чистую площадку для посадки. Флаэлина мягко опустилась на снег и, когда Перчик вытянул цилиндр, погрузилась в него. К ним шагала женщина, а небольшой кот как прожекторами высвечивал глазами.

- Вы Маргина? - спросила Леметрия, и женщина кивнула.

- А где ваш второй кот? – спросил Перчик.

- Он ушёл вперед, - сказала Маргина, поднимая кота на борт. Персик и Леметрия помогли ей подняться.

- Меня зовут Леметрия, - улыбаясь, сообщила Леметрия. Маргина посмотрела на неё и кивнула. А кот накинул на неё и сеточку и довольно муркнул.

- Я Перчик, - представился Перчик. Маргина с интересом на него посмотрела:

- Так ты Перчик, - улыбнулась она, - много о тебе наслышана.

- Я о вас тоже, - улыбнулся Перчик, поднимая флаэсину в воздух.

- Может, вы отдохнёте? – спросила Леметрия: - Каюта в вашем распоряжении.

- Пойдём Хамми, - сказала Маргина, - отдохнуть нам не помешает.

* * *

А о Парке забыли совсем. Когда он попал в Боро – была такая суматоха, потом приезд Байли и Элайни, похороны Адама и он, постоянно мозолящий всем глаза, совершенно выпал из поля зрения. Каждый думал, что он устроен у кого-то, все его с удовольствием кормили и принимали. Чаще всего он терся в здании совета, помогая Винтику и Шпунтику в их бесконечных электрических делах, иногда там и ночевал, а иногда бегал по городу с поручениями от мага Расса и феи Айлиф. Такая жизнь ничуть его не удручала а, наоборот, Парку нравилось быть в курсе всех событий и вести вольготную жизнь. Сестра Леметрия была далеко, искала Маргину, а другого контроля пока не намечалось.

В один из прекрасных дней Хенк, зайдя к Винтику и Шпунтику и обсудив свои дела, увидел Парка и спросил:

- А ты что здесь делаешь?

- Помогаю, - не задумываясь, ответил Парк. Хенк вспомнил, что Байли ему говорила о мальчике, и теперь со стыдом понял, что он о нем совершенно забыл.

- А где ты живешь? – спросил, холодея, Хенк.

- Нигде, - простодушно ответил Парк. Хенк подумал, что Байли его убъет, правда, было оправдание, что и она забыла о мальчике.

- Пойдем со мной, - сказал Хенк и повёл его домой. Придя домой, он рассказал всё Байли, та тоже покраснела и всплеснула руками. Потянула Парка на кухню и принялась его кормить. А Хенк тем временем взял несколько листов бумаги и на первом вверху написал: «Расписание занятий».

Отправлять Парка в Академию Магнума не было смысла – занятия давно начались и, поэтому, Хенк решил учить Парка силами магов и фей нового городка. В следующем году Хенк собирался сделать общую Академию для магов и фей в Боро, вот пусть будущие преподаватели и тренируются на Парке. А экзамены Парку по окончанию учёбы Хенк решил делать сам. Когда пообедавший Парк, как курчонок, появился в сопровождении Байли, Хенк повел его в свой кабинет и сказал:

- Здесь ты будешь жить и учится, спать будешь на диванчике.

Парк осмотрел кабинет и восторженно уставился на стеллажи с книгами:

- А мне можно … - начал Парк и Хенк кивнул, - всё, что здесь иметься – в твоём распоряжении. А теперь пойдем.

Они снова пошли в здание совета и Хенк вызвал Винтика и Шпунтика:

- Так, дорогие мои, вот вам расписание занятий для Парка на месяц! Спрашивать буду лично! Помните, что это задание – важнее всех других.

Винтик и Шпунтик уставились в расписание, а потом спросили:

- А можно программу изменить?

- Можно, только добавить, - сказал Хенк, и братья закивали головами.

- После ваших занятий отправите Парка к Рассу и фее Айлиф, - сказал Хенк, и пошёл искать архитекторов. Потом была упирающаяся Элайни и сам вызвавшийся Дан, а Туманный Кот и Тёмный решили даже ускорить этот процесс. В этот день ещё с десяток магов и фей колдовали над листиками расписаний, неожиданно став преподавателями.

Так, в одночасье, кончилась вольготная жизнь Парка.

* * *

Пока временная комиссия во главе министром МЧС Шойгу эС. Ку. думала, что делать с динозаврами – они сдохли. Наверное, съели что-нибудь. И возник следующий вопрос: что делать с тушками динозавров? Поскольку тушки были каждая тонн на сорок-пятдесят, вопрос был тонн на триста-четыреста. Через два часа Летний сад посетили люди в белых халатах и в противогазах. Весь день и всю ночь в саду работали бензопилы, а из ворот выезжали крытые, большегрузные машины. А после этого Летний сад закрыли на реконструкцию. А по городу пошли слухи. Поговаривали, что куриная колбаса, продаваемая на Торжковском рынке, сделана из динозавров, а иначе, почему она подешевела? Говорить говорили, а всё равно покупали - колбаса действительно была дешёвой и вкусной. Шептались о том, что все статуи чиновники развезли на дачи, а вместо оригиналов поставили гипсовые копии. Кто-то видел крылья амура за спиной мера, а у зама на диване валялась Психея. У Крылова так вообще - книгу украли.

А вот с Петром первым большой конфуз случился. Петербуржцы начали уже привыкать к его отсутствию, как тут, среди бела дня, памятник вернулся на место. Правда, какой-то хулиган тут же вскочил на памятник и, усевшись сзади Петра, кричал на всю Сенатскую площадь: «Гони коня! Гони коня!»

Подошедшая полиция его тут же скрутила и увезла в отделение, где он до ночи кричал в камере «Гони коня!» пока не заснул.

* * *

Дан, Элайни и Лана находились в одном доме, но такая ситуация улучшению отношений между ними не помогла. С гибелью Адама пропало счастливая беззаботность - даже на планете трёх солнц, несмотря на опасность в один миг потерять друг друга, Элайни и Дан были счастливы – они были вместе. А сейчас – наоборот, они были вместе, а счастья не было. По-хорошему, им лучше было бы, если бы они жили отдельно. Тогда, быть может, они бы соскучились и потянулись друг к другу. К тому же, Лана в их компании была, как бы, лишняя. Но Дан, помня отношение Ланы к Адаму, считал неделикатным напоминать ей об этом, открыто выражая свои чувства к Элайни. И еще потому, что он во время их совместных странствий успел сдружиться с Ланой, и она, честно говоря, ему тоже нравилась.

Задание Туманного Кота и Тёмного Дан так и не выполнил. Он не решался сказать Лане и Элайни о том, что совсем скоро они все могут исчезнуть, а если кто-то и останется, то это будет зависеть не от их воли. Для Туманного Кота время пока терпело – до возвращения Маргины и Хамми. Но постоянно размышляя сам с собой, Туманный Кот придумал хорошую, по его мнению, штуку, о которой собирался немедленно доложить Дану, Элайни и Лане. Не советуясь ни с кем. Даже с Тёмным.

Когда Туманный Кот позвал бродившего по заснеженному городу Тёмного тот, как обычно, заглядывал в окошки, и бросал сеточки на жильцов в домиках. А жильцы и не подозревали, что их счастью радуется эта одинокая лошадь, большими, грустными глазами глядящая в окно, иногда выходили, похлопывали её и угощали сладостями.

Темный хотел прощупать Туманного Кота и полакомиться его памятью, но кот поставил барьер, и Темному осталось только топать к домику Дана, Элайни и Ланы. Дан на требование Кота позвал Элайни и Лану.

- Садитесь поближе на диван, - сказал Туманный Кот, усаживаясь на пол в гостиной перед диваном. Все уселись. Тёмный завалился на пол возле окна, стараясь не разбить копытами какую-нибудь безделушку.

- Однажды я вас, Элайни и Лана, просканировал, чтобы сравнить, чем вы отличаетесь,- начал Туманный Кот. Элайни и Лана переглянулись.

- Тоже самое я сделал с Адамом и Даном, - продолжил Кот и добавил, - так для интереса. Так вот, я вам, троим, предлагаю всё, что я знаю о вас вернуть вам.

Наступило молчание. Элайни, Лана и Дан переваривали то, что сказал им Туманный Кот. Немного подумав, Дан спросил:

- Ты хочешь сказать, что я буду и Адамом и собой? Я правильно понял?

- Ты точно понял, - ответил Туманный Кот.

- А мы с Элайни, что? - спросила Лана.

- Каждая из вас будет Элайни, - ответил Кот. Девушки переглянулись.

- Хорошо, по крайней мере, мы будем знать, что мы пропустили, - улыбнулась Элайни, - мы согласны.

Лана кивнула. Туманный Кот накинул сеточку на троицу, поднял из себя облачко информации и быстро принялся затаптывать её в их головы. Тёмный не остался в стороне – принялся сравнивать и беззвучно подсказывать. Туманный Кот послал его по земному и получил адекватный ответ.

- Щекотно, - закричала Элайни и лекари на время забыли свои споры. Через некоторое время Туманный Кот отмёрз и зашевелился.

- Всё! – сказал он и посмотрел на них. Тёмный тоже уставился своими невинными лошадиными глазами. Дан приходил в себя: время, когда Адам был на Земле, было и его время и отчетливые вспоминания были, несомненно, ярче, чем пребывание на планете трёх солнц.

- Ты чувствуешь тоже, что и я? – спросила Элайни. Лана, улыбаясь, кивнула и обняла её. Элайни и Лана повернулись, посмотрели на Туманного Кота и Тёмного, и одновременно сказали:

- На выход, - а Дан, добавил, - оба.

Туманный Кот муркнул и пошёл к двери. Тёмный застучал копытами вслед. Как только они вышли, Адам закрыл дверь. Они уселись на крыльце, перегоняя друг друга, бросили свои сеточки, и успели почувствовать, как в одном порыве соединились три тела но две души.

* * *

Мо спешил недаром – он почувствовал, что его станция рядом. А она, действительно, красовалась перед жителями города Тизер, моряками Северного флота и их командиром - капитаном первого ранга Семеном Ивановичем Багровым. Когда Мо в образе рыжей кошки на фоне заснеженного берега появился перед моряками – они не удивились, их ничто уже не могло удивить после того, как они чудесным образом оказались здесь. Моряки только отпускали шуточки в отношении большого котика, а он сканировал образы в их головах, пока не добрался до капитана Багров. И тут же превратился в командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва. Дежурный на рубке крикнул вниз: «Командующий на борту»! и взял под козырёк. На палубу выскочил капитан Багров, и, глядя с высоты на стоящего на берегу адмирала, тоже взял под козырёк и только смог сказать:

- Команда смирно! Налево равняйсь! Здравия желаю товарищ вице-адмирал!

- Вольно Семен Иванович, - ответил вице-адмирал, по сходням перебираясь на корабль. Багров шагал ему навстречу.

- Ты вот что, Семен Иванович, - сказал вице-адмирал, здороваясь за руку, - собери-ка всех на верхнюю палубу.

Багров дал команду, и из отдраенных люков быстро высыпала моряки.

- Товарищ вице-адмирал, команда крейсера построена, - отсалютовал Багров.

- Вольно, - сказал вице-адмирал, - моряки северофлотцы! Вы честно выполнили свой долг во время этих, непростых учений. Сейчас вы возвратитесь домой. Но что бы, ни случилось, и кто бы вас не спрашивал о вашем рейде, вы должны четко отвечать – был ремонт двигательной установки. И ничего больше. Даже если спрашивать буду я – вы должны так же отвечать. Понятно?

- Так точно, - прошелестело по рядам, моряки переглядывались друг с другом – наконец то стало понятно, что ничего непонятно.

- Благодарю за службу, - взял под козырек вице-адмирал, и по кораблю прокатилось троекратное ура.

- Багров, это тебя тоже касается, - сказал вице-адмирал.

- Что? – не понял тот.

- Если я тебя спрошу, что у тебя было, что ты должен ответить?

- Был ремонт двигательной установки, - сообразил Багров.

- Во-о-т! А сейчас задраить люки, через двадцать минут будете в Гаджиево, - сказал вице-адмирал и добавил, - пока, Семен Иванович, было приятно познакомиться.

- Пока, - сказал озадаченный Багров - командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва он знал пятнадцать лет. Вице-адмирал подождал, пока задраили люки, и пошёл к черному зданию, в которое вошел, не раскрывая дверей – как в воду погрузился. Точно через двадцать минут черное здание заискрилось мелкими-мелкими разрядами, а атомный ракетный подводный крейсер «Новомосковск» растворился в воздухе. Не сдерживаемая запрудой вода хлынула маленьким цунами, смывая снег с заснеженных берегов.

* * *

Иван Иванович не был ловеласом и на женщин, кроме своей жены, не смотрел. На свою жену он тоже давно не смотрел, для него она была удобной, а иногда нет, подушкой. А вот тётушка Ненция сразу очаровала его, не применяя никакого волшебства. Для него, не в пример Розарии, она была и не тётушкой вовсе, а вполне симпатичной женщина в рассвете своей красоты. И что примечательно, тётушка Ненция не осталась равнодушной на взгляды, бросаемые Иваном Ивановичем. Проще говоря, она ответила взаимностью, расцвела и распустилась, разрешая старшему мастеру Петрову её боготворить. Иван Иванович проявил бурную деятельность, что-то там поправлял у забора, утеплял входные двери и вёл себя как хозяин у себя дома. Тётушка Ненция, улыбаясь, подавала ему мелкие принадлежности и детали ремонта, поощряя хозяйственную жилку Ивана Ивановича, не забившего у себя дома ни одного гвоздя.

Свою племянницу тётушка Ненция видела редко, так же как и Иван Иванович не видел своего дежурного ОРУ. Потому как больше всего они находились в комнате Розарии. Там царила молодость и вытворяла такое, о чем тётушка и не догадывалась, а если бы и догадалась, то не преминула бы последовать. Вася Филимонов и Розария выходили только пообедать, завтрак и ужин утаскивали к себе.

Всё было хорошо и не грозило никакими осложнениями, как в одно прекрасное утро в окно домика постучала лошадь. Иван Иванович воспринял её как надоедливую муху и вышел на крыльцо, чтобы покончить с этим сегодня и навсегда.

- Что надо, лошадь? - спросил он.

- Я думаю, вам стоить поторопиться?

- Куда? – не понял Иван Иванович.

- Поторопиться любить,- загадочно ответила лошадь.

- Как это?

- Не мне вас учить, - ответила лошадь, - скоро будет поздно.

- Что она хотела? – спросил Вася, когда Иван Иванович вернулся.

- Хочет, чтобы мы поторопились любить,- сказал Иван Иванович.

- А-а-а-а, – сказал Вася, - я тогда пошёл.

* * *

Доктор Фрост и капитан Вейн жили вместе в одном из новых домиков. На первом этаже была приемная доктора, кухня и гостиная, а на втором три комнаты, две для Фроста и Вейна, а третья – для гостей. По утрам доктор Фрост принимал больных или ходил по вызову, а после обеда, который обычно проводил вместе с Вейном, уходил в свою лабораторию, которая находилась в маленьком флигеле, специально пристроенном к дому. В лаборатории доктор занимался подгонкой своего прибора, а так как это дело тонкое, то за своими опытами он засиживался далеко за полночь. Часто вместе с Фростом куковал капитан Вейн, который, как обычно, усаживался в кресло, слушал рассуждения доктора и попивал винцо.

- Мне кажется, ты застрял, Джозеф, - сказал капитан Вейн, наблюдая, как доктор в очередной раз разбирает свой прибор.

- И ты прав, Питер, я действительно застрял, - согласился доктор, - я думал, что у меня барахлит прибор, а оказалось, что я обнаружил новый источник силы.

- И где он, этот новый источник силы? – спросил капитан.

- На северо-запад от Боро,- ответил доктор.

- Может это Тизер, - сказал капитан, - там поймали незнакомого зверя, оттуда прибежала необычная лошадь, что говорит. Я у Адама был, так они с Туманным Котом там постоянно отираются.

- Это очень умная лошадь, - восхитился доктор, - я с ней разговаривал. Очень умная, такая же, как и Хамми, как и Туманный Кот. Но она что-то недоговаривает. Между прочим, её Тёмный зовут.

- Вот именно, темная лошадка, - улыбнулся капитан.

- Нужно сказать об этом Адаму, - решил доктор.

- Дану, - поправил капитан.

- Ах, да! Я вечно путаю, даже как то неудобно, - согласился Фрост.

* * *

Флаэсина подлетала к Тизеру. Маргина стояла на холодном ветру, не прячась в каюту, и думала о своих родных. О Байли, Элайни, Лане, а также о Дане и Адаме, которые тоже ей были свои. Адам погиб это было печально, и Маргина пыталась понять, что чувствует Лана, и боялась, как бы она что-нибудь не сделала. А ещё больше Маргину страшило непонятное будущее, когда за дело возьмутся Мо, Хаммипапа, и любимые Хамми и Туманный Кот. Им, несмотря на их явную любовь к людям, деваться некуда, нужно спасать Вселенную, о которой она, Маргина, может только догадываться, глядя на звёзды. А для этого им придется возвращать Дана назад, на Землю, чтобы заткнуть эти проклятые дырки. И Маргина не могла вообразить, что сделает тогда Лана и Элайни, та, которая из них останется, без своего Адама.

Взгляд задержался на чем-то впереди, и Маргине потребовалось время, чтобы сообразить, что это такое. Поперек речки Таун лежало громадное темное тело с выступом посередине, плотиной преграждая путь воде. А на лугу инородным телом высился темный цилиндр, не имеющий ни окон, ни дверей.

- Ты видишь, - спросила она Перчика, стоящего за штурвалом.

- Вижу, - отозвался Перчик, вглядываясь в люк возле штурвала.

- Здесь Мо, - сказал Хамми, протискиваясь через дверь каюты. До этого он валялся с Леметрией, которая отсыпалась после вахты.

- Что он здесь делает, - спросила Маргина.

- Отправляет этот корабль на Землю, - ответил Хамми.

Круглый, темный цилиндр вдруг покрылся туманом искр и «корабль» прямо на глазах окутался такой же дымкой, как цилиндр, а потом растаял, как будто его и не было. Вода из запруды бросилась валом на него, но не успела, и плюхнулась вниз, и широкой волной прокатилась по реке. На том берегу горожане, привычно раскрыв рот, смотрели на очередное чудо, которое судьба снова им подарила.

- Садимся, - сказала Маргина и повернулась к Хамми, - мы будем забирать Мо?

- Нет, нам нужно привезти сюда Элайни, Лану и Дана, - сказал Хамми, потом помолчал немного и добавил, - и ещё людей. И у нас гость.

- Какой гость? – тревожно спросила Маргина, в последнее время новости только пугали.

- Хранитель, - сказал Хамми, - такой как Па и Мо.

- Это опасно, - спросила Маргина.

- Не больше, чем мы, - ответил Хамми, и Маргина немного успокоилась, но не очень – просто так Хранители не появляются.

* * *

Весть о том, что в скором времени Элайни, Лане и Дану придется расстаться, а Дану и вовсе отправиться на Землю, так или иначе, просочилась по новому городу, заселённому преимущественно молодёжью. Естественно, говорили о новом звере, появившемся в зоопарке, из Тизера приходили странные донесения о странных людях в странных лодках, плавающих по реке. Говорили о странной говорящей лошади со странным именем «Тёмный», и о людях, которые с этой лошадью появились в Боро.

Как там не было, а до тётушки Ненции дошли эти слухи, когда она отоваривалась на базаре и мысль о том, что её так внезапно появившееся счастье может разрушиться в любую минуту, вызвали в ней горячее сердцебиение, что тётушке даже пришлось остановиться. Немного постояв, тётушка бросилась домой, поняв, что надо что-то делать. Дома она тут же вытащила немного ошалевших Розарию и Васю из их комнаты, удивив при этом Ивана Ивановича своей горячностью, и рассказала все, о чем слышала.

Это отрезвило молодёжь, и Розария поняла, что её любимый может исчезнуть как дым. А Вася Филимонов совсем не собирался исчезать, и Земля ему была по барабану. Также как и Ивану Ивановичу, которого иногда терзали смутные сомнения, что он, всё таки, многоженец. Поэтому Розария собралась идти к Байли, Хенку, Элайни и Лане – ко всем, лишь бы милый был рядом. Вася не собирался ждать, и намеревался тоже идти с Розарией. В итоге все оделись и парами потопали к домику Хенка и Байли.

Хенка и Байли дома не было, только Парк сидел за столом в гостиной, так как в его кабинете было скучно и можно было пропустить важные сведения. Парк решал задачи по физике, которые ему задали Винтик и Шпунтик. Когда на крыльце раздался топот и в дверь постучали, Парк быстро ринулся открывать дверь. Не успели пришедшие сказать хотя бы одно слова, как Парк широко открыл двери и пригласил:

- Проходите, - а то вдруг гости передумают и уйдут. Пока Иван Иванович старательно обметал ботинки, Розария и Вася Филимонов по хозяйски вошли в дом, рассматривая всё вокруг.

- Нам нужно построить такой, - сказал деловито Вася.

- А я у Хенка попрошу, он и нам даст, - сказала Розария. Вася подозрительно посмотрел на неё. Розария раскраснелась и сказала, - Что? Он всем молодым парам дает, которые хотят жить вместе.

- А-а-а! – понял Вася, и подошёл к столу, - ты что делаешь? – спросил он у Парка.

- Задачки решаю, - ответил Парк.

- А! Понятно, - ответил Вася, - а где Хенк и Байли?

- Скоро придут, располагайтесь, как дома, - гостеприимно ответил Парк.

- Иван Иванович, помогите человеку задачки решить, - сказал Вася, увлекая Розарию с собой, - можно мы домик посмотрим? – спросил он у Парка.

- Конечно, - просиял Парк.

- Ну что у нас за задачки? – спросил Иван Иванович, потирая руки. Тётушка Ненция уселась на диван, и принялась довязывать Ивану Ивановичу носки – на дорогу.

- Вот закон Ома, - показал Парк.

- Вы и закон Ома изучаете? – удивился Иван Иванович, надо же и здесь о законе Ома знают. – Ну, показывай!

- Вот, не сходиться, - довольно сказал Парк. Иван Иванович углубился в расчеты, пошептал про себя, и сказал: - Да, действительно не сходиться! А в чем дело?

- Вот и я не знаю, – довольно сказал Парк.

Когда домой пришли Хенк и Байли, за столом спорили Парк и Иван Иванович, тётушка Ненция философски продолжала вязать, а Розария и Вася изучали спальню. Хорошо, что у Розарии слух был идеальный, она услышала пришедших, молодые быстро привели себя в порядок и спустились вниз.

- Хенк? - удивилась Розария и густо покраснела, оказалось, что это тот самый Хенк, который ехал вместе с Перчиком в её карете, но потом куда-то пропал.

- Розария? Добрый день, - нашелся Хенк, - вы что-то хотели?

- Мы слышали, что скоро Элайни, Лана и Дан должны расстаться? - спросила Розария, ещё не придя в себя.

- Да, это так, – просто сказал Хенк, - как это не печально.

- А это будет затрагивать других людей? – замирая, спросила Розария.

- Будет, - ответил Хенк. Он был наслышан и Васе Филимонове и Иване Ивановича от Тёмного.

- То есть, они должны будут вернуться на Землю? – упавшим голосом спросила Розария.

- Да, - ответил Хенк, наконец понявший, по взглядам Васи, в чём тут дело.

- И ничего нельзя сделать? – сказала Розария, стряхивая навернувшиеся слёзы.

- Давайте сходим в домик Элайни, Ланы и Дана, - сказал Хенк, - там сейчас Тёмный и Туманный Кот, если и можно что-то сделать – об этом знают только они.

Розария обречённо кивнула и они всей толпой вышли на улыцу.

- А ты куда? – спросила Байли Парка, выскочившего на улицу.

- Я тоже хочу знать, Иван Иванович знаешь, какой учитель классный, - возмутился Парк. Байли засмеялась и обняла его: - Хорошо, пошли! Разве без тебя тут может что произойти.

Они прошли несколько шагов, как вездесущий Парк заметил:

- Флаэсина!

- Это мама, - встрепенулась Байли и бросилась к посадочной поляне.

Маргина стояла у борта, рядышком находился Перчик, держа в руках Хамми. Как только флаэсина опустилась на лёгкий снежок, Маргина и Байли обнялись, целуя друг друга. Рядом извивался, радуясь Хамми. Перчик обнял сестру, сказав: «Привет, солнышко».

- Лана? – спросил Хенк, узнавая в Маргине своего боевого товарища.

- Уже не Лана, уже Маргина,- сказала она, обнимая его, - здравствуй, родственник!

- Если честно, - сказал Хенк, улыбаясь, - лучшей мамы для Байли я бы и не желал.

- Пошли, льстец, - улыбнулась Маргина, - где здесь Элайни и Лана?

- Вон там,- показал Хенк, и они двинулись к дому.

Перчик повернулся и увидел Розарию.

- Розария!?

- Перчик!? – они удивились и оба покраснели. Розария пришла в себя первой и сказала:

- Перчик, ты меня извини …

- Нет, Розария, это ты меня извини… - начал Перчик. Но Розария его перебила:

- Ты хороший Перчик, … но… - она оглянулась на Васю, настороженно стоящего возле Ивана Ивановича и тётушки Ненции, и выпалила, - я люблю другого.

- Да??? – обрадовался Перчик. Возле борта появилась Леметрия и грозно посмотрела на Розарию. Перчик радостно закончил: - Я тоже люблю другую!

- Как хорошо! – воскликнула Розария и обняла Перчика. – Я тебя люблю и рада за тебя.

- Это кто тебя тут любит? – грозной кошкой подошла Леметрия.

- Знакомься, это Розария, мой друг, – нашелся Перчик.

- Вася, иди сюда, - позвала Розария, сохраняя их с Перчиком тайну.

- Леметрия, - подала руку Леметрия, подозрительно оглядывая Розарию.

- Розария, - сказала счастливая Розария, и добавила, - а это мой Вася.

И все, счастливые на это время, пошли к домику Элайни. Все заходили в дом, а возле крыльца стояла лошадь и задумчиво смотрела на всех.

- А «аномалия», - приветливо сказала она и Розария похолодела.

- Что это за лошадка? – спросила Леметрия.

- Приятно познакомиться, я Тёмный, - сказала лошадь.

- А так ты еще и разговариваешь, – восхитилась Леметрия, - дай я тебя поглажу.

Тёмный молчаливо разрешил. Леметрия гладила его морду, заглядывала в его большие, с ресницами-бабочками, глаза и умилялась. Тёмный тоже умилялся и млел.

- Перчик, давай его заберём?- предложила Леметрия.

- Он, наверное, чей-то, - предположил Перчик.

- Я ничей, - признался Тёмный.

- Вот видишь, - обрадовалась Леметрия.

- Хорошо, берем, - сказал Перчик, хотя им и самим негде было жить.

- К сожалению, завтра меня не будет, - грустно сказал Тёмный, - у меня работа.

- Какая жалость, - Леметрия так прижалась к Тёмному, что даже Перчик приревновал, - а тебе здесь не холодно?

- Я не боюсь холода, - ответил Тёмный, - мне тепло, когда обо мне думают.

- Я буду думать о тебе всегда, - пообещала Леметрия, и, потискав Темного на прощанье, скрылась вместе с Перчиком в доме.

- Товарищ Тёмный, - обратился Иван Иванович к лошади.

- Я вас слушаю, - повернулся к нему Тёмный.

- А вы не могли бы нам помочь? – спросил Иван Иванович напрямик, а Розария замерла.

- Я знаю о вашей проблеме и, если найду решение, вы будете вместе, - пообещал Тёмный. Розария, от избытка чувств, обняла его за шею и заплакала. Лошадка медитировала в её объятиях, ясно чувствуя настороженного Васю и еще больше умиляясь. Получив порцию блаженства Тёмный сказал:

- Приходите завтра, с утра, на посадочную площадку, мы полетим в Тизер, и там, на месте я сделаю максимально всё, что можно.

Ободрённые Вася и Розария вместе с Иваном Ивановичем и тётушкой Ненцией шагали вечерними улицами нового города, освещёнными яркими электрическими огнями, и думали о своём будущем, которое решиться завтра.

* * *

Наутро возле посадочной площадки собралось чуть ли не всё население нового города. Снарядили четыре флаэисины сопровождения, в которые набилось столько желающих, что Хенку пришлось применить всё своё влияние, чтобы навести видимость порядка. В первой флаэсине были только Элайни и Ланы, Дан, Перчик, Маргина, Хенк, Байли, доктор Фрост, капитан Вейн и два кота Туманный и Хамми. Управляла флаэсиной Леметрия, и в качестве незаменимого свидетеля - Парк. Во вторую погрузились Розария, Вася Филимонов, Иван Иванович и тётушка Ненция, клетка с динозавром стояла на корме, там же располагался и Тёмный, на случай неожиданностей со зверем. Управляла флаэсиной фея Арис вместе Манком. Ну а дальше, кроме назначенных для управления флаэсиннами, садились всё, кто успел. Хенк поднялся на борт и дал отмашку.

Флаэсины плавно взлетели в морозный воздух и под аплодисменты провожающих направились в Тизер. Маргина стояла вместе с Элайни и Ланой, смотрела на них, запоминая их черты, и не верила, что расставание так неотвратимо. Так вдоволь и не пообщавшись со вновь приобретенными дочерями, она чувствовала незаполненную пустоту в своей душе, и лихорадочно думала, что такого на прощанье им сказать, и как долюбить своих непутёвых дочерей. Тёмный вчера объяснил, что Элайни, Лана, Дан и Маргина должны, как первопричина, войти в кольцо и замкнуть репликации, а что будет дальше, ничего сказать не мог. Единственное, что могли просчитать Хранители – это то, что Галактике не будет грозить уничтожение. За себя Маргина не боялась, пройдя столько за последнее время, она знала, что жизнь – это маленькая игра, в которой тебе дается шанс построить её по своему, и никто не виноват, что ты избрал тот или иной путь.

Байли сидела на лавочке у борта и плакала. Сразу потерять и мать и сестер, стоящих сейчас рядом, таких живых, горячо любимых, и даже не знать, где они, в какой точке необозримой Галактики, появляться или пропадут совсем.

Розария с тётушкой тоже плакали, как не успокаивали их Вася и Иван Иванович. Но у них, как-никак, была еще надежда, что всё обойдётся, и им не придется распрощаться навсегда.

Впереди показался Тизер и флаэсины, не залетая в него, садились на другом берегу, недалеко от черного цилиндра. Их уже встречали Мо и Хаммипапа, переброшенный по каналу со своей станции. Мо тоже был человеческой фигурой. Вероятно, решил, что для данного случая так будет лучше. Все сошли с флаэсин и расположились большим полукругом перед черным зданием. Тёмный накинул сеточку на динозавра, открыл клетку и повел его в направлении темного здания. Они вошли вместе с Мо и вскоре из здания посыпались искры. Динозавра отправили домой, на планету трёх солнц. Тёмный сообщил о Васе и Иване Ивановиче. Хранители посовещались и решили, для начала, отправить на место ОРУ 330. В посёлке Власиха, под Барнаулом, неожиданно пропавшее ОРУ не расстроило Геннадия Сёминова, так как кабель, зарытый в землю, всё также снабжал его дом электричеством. ОРУ 330, без Ивана Ивановича и Васи, вернулось на место, а коллектив Каневской ГЭС никак не понимал, на кого же он работал целый месяц. Первая из дыр захлопнулась и Тёмный вышел сообщить Васе и Ивану Ивановичу, что им ничего не грозит.

Все закричали и захлопали, и эта маленькая победа, воодушевила не только Васю и Ивана Ивановича, а и всех оставшихся. Всем показалось, что всё будет хорошо. Тёмный позвал Маргину, Элайни, Лану, Дана, Туманного кота и Хамми. Наступила последняя минута прощанья, последние поцелуи и объятия. А потом они по одному скрылись в темном цилиндре.

Цилиндр задрожал, покрылся туманом разрядов и исчез из глаз.