Острая морда Банди, склонённая к лицу Маргины, выражала серьёзную озабоченность и настойчивость. Маргина слушала его доводы и понимала, что он прав, но отпустить Лури от себя не могла. Спор длился достаточно долго и порядком надоел Банди, который решительно сказал:

— Я отдаю ребёнка в руки Тимурион, а тебя, за непослушание, на пятьдесят два гигапрасека в землю.

— Я тоже люблю Лури, — крикнула Маргина.

— Люби своих дочерей, а не воруй чужих, — парировал Банди. Маргина, ясно понимая, что ребёнка у неё отберут, с грустью произнесла:

— Я бы с радостью, только для этого мне нужно вернуться назад, — она вспомнила о своих дочерях, давно уже умерших, а она, не по своей воле, так и не насладилась жизнью с ними. На глаза сразу навернулись слезы, и она зарыдала, как морская корова. Вспоминая прожитое, она с удивлением обнаружила, что пропустила огромную часть из жизни своих дочерей и внуков.

Она с горечью подумала, что если дано вечное бытие, то стоит провести время рядом с близкими людьми, иначе в памяти останется только сожаление. Позднее раскаяние не могло ничего изменить, и Маргина подумала о том, чтобы вернуться в прошлое время, когда дочери были живы, а внуки даже не намечались. Лури у неё бесповоротно забирали, а жить на планете Тимурион она не собиралась, уж слишком много её здесь обманывали. Банди заполнил её глифомы тем, что стёр Тёмный, но Маргине не хватало логических связей между информацией, а она так индивидуальна, что может менять смысл событий.

— И не проси! Репликации во времени запрещены! — воскликнул Банди после того, как Маргина попросила вернуть её в то время, когда её дочери были маленькими. Увидев, что она продолжает дуться на него, Банди добавил:

— Даже нам нельзя этого делать!

— Не ври, — не выдержала Дульжинея, — нам можно.

— Вы же можете взять меня с собой? — так очаровательно улыбнулась Маргина, что Дульжинея не выдержала и призналась: — Можем!

— Она обязательно что-нибудь испортит, — пробурчал Банди, — или вмешается и изменит историю.

— Я буду только наблюдать, — твёрдо сказала Маргина, но сама себе не поверила. Так же, как и Банди.

— Если что-нибудь … пропищал Банди, шевеля усами, — я тебя в землю закопаю…

— Я согласная, — сказала Маргина и принялась чесать спину Банди. Он застыл, подставляя бока, а Дульжинея, сводя глаза вместе, возмущённо спросила: — Что ты делаешь?

— Спину ему чешу, — объяснила Маргина, не переставая работать руками.

— Оставь его спину в покое! — немного ревниво сказала Дульжинея, и они тут же оказались в саду. Маргина, присмотревшись, узнала и сад и дворец.

— Не разгуливай в таком виде, — сказала Дульжинея и превратила Маргину в рыжего воробья.

— Так незаметно, — объяснила она, а Маргина подумала, что рыжий воробей сразу привлечёт внимание, тем более рядом с двумя мышками человеческого роста, но спорить не стала.

— Мы за тобой следим, — сказал Банди, и они с Дульжинеей исчезли. Маргина, перебирая лапками, направилась по аллее к королевскому замку.

С высоты воробья всё казалось большим, а замок вдали – так и вовсе громадным. Замучившись ковылять на коротких ножках, Маргина подскочила в воздух и принялась махать крыльями, пытаясь совладать телом воробья. Попытка оказалась неудачная, и она шлёпнулась лицом вниз, расплываясь рыжей горкой, весьма сомнительного вида.

«Чего я мучаюсь?» — возмутилась она и превратилась привычного рыжего кота. Вспоминая, когда в их семействе появился кот Глюк, она поняла, что не знает его происхождения. «Буду Глюком!» — решила Маргина и поправила себя, превратившись в рыжего котёнка, а потом решительно потопала в направлении дворца. Четыре башни по углам, приветствовали ее, как солдаты на посту, а глей на шпиле пустил ей зайчики в глаза.

Дверь оказалась приоткрытая и она, перепрыгивая ступеньки, поднялась на второй этаж. Перед входом в зал заседаний толпилась куча фрей, которые возбуждённо что-то обсуждали. Маргина увидела себя, окружённую стайкой молодых фрей, и несуществующее сердце котёнка затрепетало.

«А я весьма не дурна!» — самодовольно подумала Маргина, рассматривая себя, молодую, разгорячённую разговором, с ярким румянцем на улыбающемся лице. Неожиданно, взгляд Маргины остановился на кудрявом мужчине, который стоял, опираясь на колонну и скрестив руки на груди. Мужчина ел глазами Маргину, но она, увлечённая разговором с фреями, не обращала на него внимания. «Джозеф Фрост!» — прошептала Маргина и, невольно, подумала: «Какой же он красавец!». Перебирая лапками, Маргина-котёнок направилась к нему. Увидев под ногами рыжее пятно, Джозеф наклонился, поднял котёнка, погладил и сообщил:

— Пойдём отсюда, мы здесь никому не нужны.

Он чмокнул Маргину-котёнка в мордочку и она, от умиления, потёрлась о его лицо, испытывая неожиданную нежность. Сказанное Фростом весьма поразило Маргину. Ей стало понятно некоторое отчуждение друг от друга в пору их молодости, что, вероятно, связанно с её бурной общественной деятельностью на благо королевства.

Фрост поднялся на этаж выше и по коридору свернул в детскую комнату. «К моим девочкам!» — с замиранием в сердце, которое вдруг возникло в груди, подумала Маргина-котёнок. Она не знала, в какое время попала, но когда Фрост открыл дверь, то поняла, что как раз вовремя – на её вскинулись две пары детских глаз.

— Котик! — воскликнула Элайни, а Байли молчаливо подошла и взяла Маргину на руки.

— Как его зовут? — серьёзно спросила двухлетняя кроха, поглаживая Маргину-котёнка, которая чуть не поплыла в руках дочери.

— Его зовут Глюк, — сообщил Фрост и Маргина-котёнок, вывернувшись в руках, заглянула себе вниз: «Я, что, мальчик?» Оказалось, что мальчик, но переделывать уже поздно. Целый день она провела с Элайни и Байли, балуясь и играя. Она и не представляла, что общение с её маленькими дочурками доставит ей такое волшебное, изумительное удовольствие. Когда перед сном в комнату заглянула молодая Маргина, чтобы уложить Байли и Элайни спать, то Маргина-Глюк её пожалела – она многое потеряла.

— Это ещё кто? — строго спросила Маргина, увидев Глюка.

— Котика звать Глюк, — сообщила Байли, — нам папа его принёс.

— Он, поди, блохастый, — сказала Маргина и выбросила Глюка в коридор: — Пусть там заночует, а завтра я распоряжусь, чтобы его помыли.

«Сама ты блохастая, дура!» — возмутилась Маргина-Глюк, вылетая в коридор. Она увидела, как Маргина проследовала в свой кабинет и закрыла дверь. «Будет писать законы», — вспомнила Маргина-Глюк и пошлёпала в комнату Фроста. Джозеф лежал на кровати, раскинув руки и Маргина-Глюк, превратившись в женщину, прилегла с края, рассматривая черты его лица под неясным светом фонарей, льющимся из окна. Кудряшка, опустившаяся на лицо, выглядела так соблазнительно, что Маргина не выдержала и расправила её, а потом погладила волосы. Опустив взгляд вниз, она увидела, что Джозеф открыл глаза и удивлённо смотрит на неё. «Только ни о чём не спрашивай», — сказала Маргина-Глюк и, закрывая глаза, с наслаждением впилась в его губы. Казалось, что Фрост только этого и ждал, потому что обнял её так, точно собирался задушить. Маргина хихикнула, слабо его оттолкнула и снова с наслаждением поцеловала, включая все человеческие симпоты. Их движения казались ненасытными, а Маргина-Глюк, в короткий перерыв, мельком подумала о себе, молодой: «Какая же ты дура, Маргина!» Их любовные игры прервала раскрытая дверь: в проеме, освещённая светом из коридора, стояла Маргина, которая с порога сказала:

— Фрост, ты зачем притащил девочкам кота? Это же…

Она замолчала, увидев, что Фрост не один, а потом возмущённо воскликнула: — Фрост! Ты совсем обнаглел! Кто с тобой?

Маргина-Глюк, не показывая лица, за секунду оказалась у окна, в которое вывалилась вниз.

— Она же разобьётся! — воскликнула Маргина, подходя к окну. Выглянув в него, она обнаружила внизу котёнка Глюка и повернулась к Фросту: — Кто здесь был?

— Ты, — честно сказал Фрост.

— Фрост, я не хочу тебя больше видеть — сказала Маргина и хлопнула дверью. На следующее утро Джозеф Фрост купил двухэтажный дом и с помощью своего друга, стратега Вейна, перенёс туда немногие свои вещи. Для Байли и Элайни он приготовил две комнаты на втором этаже, а внизу устроил себе лабораторию.

***

Объяснение с Фростом произошло на второй день, когда она пришла к нему в новый дом. Ей пришлось рассказать о себе, правда не всё, так как вряд ли бы Фрост воспринял ту правду, которую она могла ему сообщить. Скорее всего, он посчитал бы её сумасшедшей, очень похожей на Маргину, и разорвал бы с ней все отношения.

Правда, их связь разорвалась бы сама собой, так как скрываться от подрастающих дочерей то, что имеются две Маргины, становилось всё труднее и труднее. Кроме того, Фрост испытывал угрызения совести в отношении Маргины настоящей. К тому же, Маргина из будущего, которая много времени проводила со своими дочками, иногда попадала впросак, так как нормальная Маргина тоже вспоминала о своих дочерях и появлялась у них неожиданно. Тогда самый простой способ – бегство, которое приводило к недоразумениям.

Одно спасение – в качестве кота Глюка она могла присутствовать, где угодно, чем она и пользовалась без всяких ограничений. Как-то, прогуливаясь по саду в образе кота, она увидела Иссидию и стоящего рядом Шерга, который что-то ей рассказывал. Чтобы лучше слышать, что они там затевают, она забралась на ветку повыше напротив лавочки, где присела Иссидия, но там уже сидел напыжившийся рыжий воробей. Взглянув на неё, воробей, вытянул свою лапу на несколько метров и щёлкнул Маргину-кота по носу.

Не обращая внимания на воробья, Маргина решила разобраться с ним позже, а сейчас, главное, сказать Иссидии, что Хенк – её сын, тогда, возможно не будет войны и многих жертв. С этим намерением она хотела опуститься на землю, но, неожиданно для себя, упала на мощенную булыжником дорожку, а рядом свалился вверх ногами рыжий воробей. Над собой она увидела знакомые фигуры Дульжинеи и Банди в мышином обличье.

#doc2fb_image_0200000C.jpg

— Я ведь предупреждал, что она не выдержит, — сказал Банди, поглядывая на поверженного кота. Маргина-Глюк, оставив Банди замершую птичку, тихо поползла в кусты, но была остановлена и взята за шкирки.

— Я больше не буду, — сказала Маргина-Глюк, дёргая в воздухе лапами. Рыжий воробей вообще не шевелился, точно сдох, и ему до разборок нет никакого дела.

— Ты хотела изменить уже произошедшее, а этого делать нельзя, — сказала Дульжинея и с надеждой спросила:

— Ты больше не будешь?

— Не буду, — сказала Маргина и хихикнула: — Можете мне пасть порвать, и моргала выколоть.

— С удовольствием такое бы сделал, — сказал кровожадный Банди. Дульжинея, представив Маргину с растянутой пастью, как у чеширского кота, и выколотыми глазами, чуть не потеряла сознание и с надеждой повернулась к Банди, напоминая: — Она больше не будет.

— А, пусть попробует! — с вызовом сказал Банди и исчез вместе с Дульжинеей. Маргина облегченно вздохнула и тут же услышала возле уха голос Банди: «Мы за тобой наблюдаем!» Рыжий воробей, подлец, внезапно ожил и тут же исчез, оставив и Маргину-Глюка и Банди с Дульжинеей.

Зная наперёд все события, она украла у настоящей Маргины перстень Харома и отправилась на Землю, чтобы напомнить своему будущему зятю, Сергею, что у него будет девушка Элайни, а не какая-то там Светлана. Когда та ожидала на повороте попутного транспорта, Маргина-Глюк шуганула её кота в кусты, а сама заняла его место. Стоило автомобилю Сергея появиться, как она стала, как вкопанная, перед «Опелем», который в неё и врезался. Сергей, как и положено, стукнулся в лобовое стекло, но не сильно, до свадьбы с Элайни заживёт.

— С вами всё в порядке? — стучала Светлана в стекло. Сергей, не совсем понимая, кивнул головой.

— Это мой кот, Мамик, выпрыгнул из корзинки прямо на асфальт, — объясняла блондинка, — вы уж простите нас, пожалуйста.

Маргина перевела имя Мамик в Хамми и вложила в голову Сергея, чтобы помнил, как звать кота.

— Ничего, — махнул рукой Сергей и спросил: — А, вам куда?

— Да я в Канев, к маме, — объяснила блондинка.

— Садитесь, я как раз в Канев, к другу еду, — объяснил Сергей.

— Спасибо вам, вот здорово, — обрадовалась блондинка. На отбойнике поворота сидел Ворон и внимательно наблюдал за Маргиной-котом. «Его ещё не хватало!» — подумала она и недовольно мяукнула, вырываясь из рук девушки.

— Ничего, если я котика назад посажу? – спросила Светлана у Сергея, с радостью отправляя Маргину-Глюка на заднее сидение.

— Меня зовут Лана, — некстати представилась блондинка.

«Меня зовут Элайни!» — перевела Маргина-Глюк прямо в голову Сергея.

— Сергей, — представился родной зять Маргины и добавил: — У вас редкое имя.

— У вас тоже, — захихикала противная блондинка, а Маргина подумала: «Может, стоит расцарапать ей харю и нагадить на платье?» Первое делать она не стала, а только перебралась на переднее сиденье и присела Светлане на колени. Напрудила, сколько могла собрать влаги вокруг. Правда, с ароматизаторами вышла накладка и в салоне воняла так, точно сдохла корова. Сергей по-джентльменски открыл окна, а Светлана, красная, как рак, забросила Маргину-Глюк на заднее сидение. А потом начала охмурять Сергея.

— Крепче за руль держись, водила, — не выдержала Маргина-Глюк, высовывая свою рыжую рожу вперёд между сидениями. Светлана, тварь, протянула руку и снова отправила Маргину-Глюк назад.

— Мы тебя предупреждали, — сказал Банди, появляясь на подголовнике Сергея.

— А что я сделала? — удивилась Маргина. — Поговорить с родным зятем нельзя?

— Он ещё не твой зять, — напомнила Дульжинея, появляясь на подголовнике Светланы. Естественно, Сергей, как и Светлана, этого разговора не слышал.

— Хорошо, ваша взяла, — согласилась Маргина, — я только посмотрю на жизнь будущего зятя.

— Стоит сказать, что она здорово сыграла, — хмыкнул Банди.

— Я, даже, всплакнула, — призналась Дульжинея, — так правдиво вжилась в роль.

— Что я сыграла? — не поняла Маргина-Глюк.

— Себя, — сказал Банди. — Ты думаешь, что кот Светланы может остановить «Опель»?

Маргина так не думала. Она считала себя дурой! Прошедшее не изменить, как бы она ни старалась. И дело, даже, не в Банди, который этого не позволит. Как ты прошлое не изменяй, будущее незыблемо, и только в настоящем дана свобода выбора.

Совсем расстроенная, Маргина отправилась на Глаурию, понимая, что никак не поможет Элайни, которая, как и положено прошлому, отправится на Землю и планету Парники. Маргина даже обрадовалась, когда Элайни неосмотрительно перебралась в тело кота Глюка. Ничего страшного не произошло, потому что у кота Глюка, то есть её, Маргины, тело вечное, так как побывало в дименсиальной сеточке. Маргину позабавило пребывание в теле Байли. Она с ехидным интересом наблюдала, как её преследовал Хенк по коридорам замка. Чтобы изобразить перепуганного кота, она лизнула Хенка в лицо и чуть не рассмеялась, увидев его вытаращенные глаза.

Некстати появившийся Хранитель, Рыжик, ужасно мешал Маргине, тем более что ей пришлось экранировать себя, чтобы он не узнал всю её подноготную сущность. Чтобы направить Элайни и Сергея на станцию репликации, она нарисовала дремавшему доктору Фросту ориентир в том направлении – Зелёную гору.

Оставшись в комнате Байли, она плавала под потолком в виде кота Глюка и, бросив симпоты, наблюдала за игрой в футбол, немножко помогая Сергею, Хенку и Перчику. Со стороны данное мероприятие выглядело странно, так как кот, висящий под потолком, время от времени орал дурным голосом после очередного забитого гола. Маргина, появившись в дверях, чуть не застукала кота, но Маргина из будущего быстро сделала Глюка невидимым.

Когда Байли, вместе с Хенком, возвратились домой, то не заметили Маргину-Глюка под потолком. Они принялись целоваться, а Хенк запустил руку под кофточку Байли, что совершенно возмутило Маргину. «Хотя бы меня постеснялись!» — подумала она и вспомнила, что невидима, отчего выматерилась по-русски, но её пасть разразилась только гортанным звуком. Байли, услышав над собой басовитое «мяу», подскочила чуть ли не к Маргине-Глюку, и закричала. Хенк, собираясь её защищать, принялся дубасить кулаками воздух, прикрыв Байли собой, но противника перед ним не оказалось.

Сергей и Элайни прибежали первыми, но не могли понять, кого молотит кулаками Хенк. А Перчик, который стоял у дверей, закинул ногу на ногу и удивлённо спросил:

— Вы зачем прибили кота к потолку? — чем немного отрезвил остальных. Маргина-Глюк от смеха мяукала и перебирала лапами по потолку, чем ещё больше поразила собравшуюся внизу молодёжь.

— Как он туда попал? — спросила Элайни, поглядывая на Маргину в виде кота Глюка. Перчик, подойдя к Хенку, весело сказал: — Хенк, здорово ты пошутил.

— Так это ты? — возмутилась Байли, уставившись на Хенка глазами палача и, упираясь руками в бока, изрекла:

— Немедленно сними Глюка!

— Да это не я! — оправдывался Хенк, глядя на всех, но народ ему не поверил. На Маргину-Глюка напал новый приступ смеха, но она могла только жалобно мяукать, чем только раззадорила Байли.

— Я с тобой больше не разговариваю! — крикнула она, пытаясь с кровати достать Глюка, и добавила:

— Живодёр!

Настоящая Маргина, появившаяся у двери, увидела кота Глюка на потолке и сразу обратилась к Хенку:

— Ты зачем кота мучаешь? — а Маргина-Глюк, в подтверждение её слов, издала истошное и жалобное мяуканье, захлебываясь от смеха.

— Это не Хенк, — сказал Рыжик, успевший на мгновение проникнуть в Глюка, но Маргина из будущего сердито шикнула: «Если выдашь меня, сразу сообщу о тебе в Кольцо!» — отчего Рыжик позеленел, размышляя о том, стоит ли ему ввязываться в чужую репликацию.

— Так это ты прибил кота? — возмутилась настоящая Маргина, до сих пор не понимая, что собой представляет Рыжик, изображая кота, тем более что она видела его силу в действии.

— Не я, — возразил Рыжик, и принялся нести всякую чушь: — От перемещения Элайни и Сергея пошли волны, результатом которых стало изменение кота Глюка, — объяснив, Рыжик подумал, что нужно смываться, а иначе появятся Наблюдатели и его, Рыжика, изолируют в герметичной капсуле на пятьдесят два гигапрасека.

— А что же делать с котом? — спросила Байли, глядя на потолок.

Рыжик уставился на кота Маргину-Глюка, который соизволил опуститься в руки Байли. Хенк протянул руку, чтобы его погладить, но Байли сердито отрезала:

— Не трогай!

— Так я же не виноват, — возмутился Хенк, не понимая женской логики, для которой его репутация подмочена навсегда.

— От тебя можно ожидать чего угодно, — убеждённо сказала Байли, едва удерживая своего тяжёлого любимца, а Маргина-Глюк, пытаясь сдержать давивший смех, усиленно оглашала комнату мурлыканьем.

Когда Сергей и Элайни отправилась искать Зелёную гору, Маргина-Глюк, понимая, что ей судьбой написано сыграть Хамми, отправилась к станции репликации. Одобрительное «Угу!» раздавшееся в правом ухе, подсказала ей, что за ней продолжает следить Банди и Дульжинея. «А, если я не догадаюсь сделать правильно?» — спросила она незримых судей, на что ей ответил грозный голос Банди: «Мы тебя поправим!» Маргина ехидно подумала: «Что вы можете сделать, кроме как рассыпать меня, как порох?» На что Банди металлическим голосом произнёс: «Мы сотрём твой род из памяти планеты!» Маргина, не зная полную структуру сущего, отчего-то похолодела, понимая, что Модераторы Пространства даром пугать не будут.

Она забралась в пещеру возле водопада и, изолируясь от стресса, застыла камешком возле входа. Медитируя, она не ограничивалась временем, отчего очень удивилась, когда почувствовала симпотой Рыжика. «Чего тебе?» — спросила она и раскинула симпоты вокруг. С удивлением обнаружив в пещере Байли и Элайни, она быстро превратилась в рыжего кота, вздыбившись шерстью.

— Элайни, это твои шутки? — спросил Сергей.

— Да нет, — удивилась Элайни. — Это ты, Байли?

— Что? — повернулась Байли, и, увидев котов, всплеснула руками: — Ой, какая прелесть!

Чтобы не отличаться от кота, Маргина-кот принялась вылизывать Рыжика, чем привела его в полное замешательство.

— Ой, какая прелесть! — снова воскликнула Байли, направляясь к Маргине-коту.

— Осторожно! — предупредила Элайни, но Байли уже взяла Маргину-кота на руки. Читая мысли Байли, Маргина превратилась в кролика, потом в букет цветов, цветную шляпку, огромную бабочку, настойчиво повторяя в голове дочери: «Хамелеончик, Хамми …, Хамелеончик, Хамми …»

— Он читает мои мысли! — удивилась Байли. — Ах, ты, хамелеончик!

— Какие у тебя глупые мысли! — съязвила Элайни.

— Осторожно, Байли, — предупредил доктор Фрост, — это тебе не Глюк.

— Действительно, Байли, вдруг он опасный, — остерегла Элайни.

— Какой же он опасный! — возразила Байли, поглаживая Маргину-кота: — Он будет мой Хамелеончик! Он будет Хамми!

Сзади послышался шум, и оттуда вывалилась какая-то сущность. Она огромным камнем двинулась на Байли. Защищая дочь, Маргина соскочила с её рук и стала перед камнем, собрав всю окружающую энергию. Камень неожиданно превратился в трёхглавое «чудо» и из всех пастей полыхнул огнём. Поставив экран, Маргина остановила огонь, а потом обрушилась на противника ударом. «Чудо» на глазах развалилось на куски, которые осыпались чёрными каплями вниз, и скатились с обрыва вниз, прямо в водопад. Байли, не удержавшись, свалилась в поток воды, а Сергей запоздало пустил стрелу из лука. Маргина успела защитить Байли от воды и хотела вынести её на берег, как внизу появился Шерг. «Вот подлец!» — воскликнула Маргина, собираясь расправиться с Шергом, но услышала внутри себя строгий голос: «Не тронь!»

Маргину поразило то, что так называемый Хаммипапа, чуть не убил Байли. В будущем Хаммипапа, если верить товарищу Тёмному, станет Бартазаром Блутом и много нагадит Элайни и Сергею, но у Маргины связаны руки, чтобы ему отомстить. Она пошарила симпотами, разыскивая куски Хаммипапы, свалившиеся в воду, а когда их нашла, то ничего не выудила в его глифомах, кроме кодекса Хранителя.

Маргина собрала Хаммипапу и добавила в его глифомы немного человечности, но всё равно ей приходилось говорить за Хранителя, чтобы никто не догадался о его неадекватности. Когда Хаммипапа отправлял Сергея на Землю, она не сразу заметила ошибку. На Земле не имелось репликатора, поэтому Сергея отправляли неизвестно куда. Этого не знал Хаммипапа, а она не догадалась проверить настройки репликатора. К одной неопределённости добавилась вторая – Элайни, которая, совсем неожиданно, стала рядом с Сергеем, намереваясь вместе с ним отправиться на Землю. В последний миг Маргина-Хамми обвилась вокруг дочери и её жениха, а потом исчезла в голубом тумане репликатора.

Они с Элайни и Сергеем попали на планету Парники, на которой долго гоняли Мо, пока тот не стал им помогать. Увидев на планете Парники Байли в окружении местных людей, Маргина-Хамми хотела вернуть её на Землю, но ей снова пригрозили, причём все трое: не только Банди и Дульжинея, но и откуда-то взявшийся Харом. «Что они все раскомандовались!» — возмутилась Маргина, но сделать ничего не могла – уничтожать свой род она не хотела. Преодолев все препятствия на планете Парники, они добрались до грузового репликатора. Одно терзало душу Маргины – кто отправился с Элайни и Сергеем на Землю. «Неужели я раздвоилась?» — думала она, ожидая того времени, когда они окажутся на Глаурии.

Туманный Кот, который сопровождал на Земле вторую Элайни и Сергея, оказался не её двойником, как она думала, а попытки забраться под его сеточку ничего не дали – он блокировал Маргину-Хамми. «Кто же ты такой, зараза?» — думала она, но ответа не последовало.

Несмотря на то, что Маргина-Хамми всё знала, она с интересом наблюдала за дочками и за собой, ещё не такой древней, как сейчас. Это напоминало Маргине-Хамми любимый спектакль, который она смотрела много раз, но не утратила к нему интереса. Маргина-Хамми часто беседовала с собой, Маргиной, сопровождая людей «ваду» до границы Страны Фрей. Было странно рассматривать себя, устроившись на руках прежней Маргины. Оказалось, что Маргина-Хамми многое забыла, а кое-что переосмыслила, когда слушала себя, прежнюю.

Она, вместе с Маргиной, часто садилась на Мо, который вовремя оказывался под рукой. Усевшись на него, Маргина-Хамми чувствовала его симпоты, ширяющие в голове Маргины, что иногда мешало наслаждаться эмоциями прежней Маргины. От этого она иногда ссорилась с Мо, что, впрочем, не изменяло его мерзкой привычки ковыряться в прежней Маргине.

Правда, идиллию нарушил Банди, который припёрся без Дульжинеи и сообщил Маргине-Хамми и Мо:

— Кончайте с этими ваду! Необходимо всех вернуть на свои места.

Маргина-Хамми спорить не стала, а Мо тоже молчал, как воды в рот набрал. Пришлось хоть как-то объяснить Маргине, что её ожидает.

— Этому миру угрожает смертельная опасность, — сказала Маргина-Хамми, как только Банди исчез.

— Что случилось, — спросила Маргина.

— Если говорить вашим языкам, — начала лепить горбатого Маргина-Хамми, — в связи с раздвоением при переносе Сергея и Элайни в мире произошли события, которые изменили структуру мировой решетки. Проще говоря – образовалась дыра. И сейчас начинают разрушаться три мира – ваш мир, мир Сергея и мир Трёх Солнц. Ваду, которых мы ведём, появились здесь из мира Трёх Звёзд сразу после перемещения Элайни и Сергея. Мы чувствуем, что начались совсем не прогнозируемые репликации. Мы боимся, что все ваши три мира могут развалиться вообще.

Маргину-Хамми наплела ещё три короба и заглянула в голову Маргины, чтобы проверить её реакцию. Чтобы окончательно её убедить, Маргин-Хамми посмотрела на неё своими большими, невинными, нашкодившими глазами и спросила: — Ты мне веришь?

— Котик, ты будешь последний, кому я перестану верить, — со вздохом сказала Маргина, а Маргина-Хамми снисходительно подумала: «Какая ты у меня наивная дурочка!» Мо отправили немного погодя, чтобы не сильно пугать Маргину.

— Мо нужно возвращаться, — доложила Маргина-Хамми и добавила: — Мо чувствует свою станцию репликации.

— Спасибо, — улыбнулась Маргина, — если бы я знала, что это значит – совсем здорово было бы.

Мо, не попрощавшись, на всех четырёх лапах бросился вниз по склону, съезжая на них по снегу, как на лыжах, и вскоре исчез в снежной пелене.

— Хорошо бегает, — сказала Маргина и повернулась идти дальше, но застыла – передней стоял Ва-Гор.

Странная любовь к вожаку ваду Ва-Гору, которая увлекла Маргину, с точки зрения Маргины-Хамми могла иметь место только потому, что её душе понадобилась разрядка. Она хотела убедить себя в том, что ещё может быть чувственной и любимой. Правда, Маргине и Ва-Гору пришлось расстаться, что, в общем, и к лучшему.

«Дальше мы пойдём сами», — подумал Ва-Гор, а Маргина-Хами ментально сообщил Маргине.

«Мой кот может тебе помочь», — сказала Маргина.

«Не нужно, — сказал Ва-Гор, в переводе Маргины-Хамми — пусть он бережет тебя».

«Не беспокойся, Ва-Гор», — встряла Маргина-Хамми, а Маргина засмеялась.

«Ты хороший зверь, кот», — с улыбкой подумал Ва-Гор.

«Ты тоже хороший зверь, Ва-Гор», — парировала Маргина-Хамми и у Маргины потекли слёзы от шутки кота.

«Я тебя люблю», — сказала Маргина Ва-Гору.

«Я тебя люблю», — сказал незнакомое слово Ва-Гор.

«Я вас люблю», — сказала Маргина-Хамми, от умиления пуская скупую кошачью слезу.

Они отправились домой, а Банди, прямо за поворотом горы, переместил ваду домой, на планету Контрольная. Через некоторое время появился Перчик в сопровождении Леметрии. Они на флаэсине разыскивали Маргину. Возвращаясь назад, возле Тизера заметили Мо, который отправлял огромную подводную лодку на Землю.

«Ого! Кто это наворотил?» — удивилась Маргина-Хамми и голос внутри с сарказмом сообщил: «Ты!»

Она узнала голос Банди и только теперь поняла, что незапланированные репликации могут натворить много неприятностей. «Как это разрулить?» — с чувством вины спросило сознание бывшего регента королевства, и Банди снисходительно добавил: «Больше так не делай!» «Не буду!» — честно призналась Маргина-Хамми, не очень ясно понимая, что делать можно, а что нет.

На следующий день она ничего не делала. Только когда кольцо репликатора окуталось голубым туманом, она не выдержала и заключила в свою оболочку Элайни и Сергея. А потом, вместе с ними, исчезла, осыпанная искрами...

***

Маргина-Хамми шлёпнулась на голову Сергея, облепив его, как тесто, отчего её любимый зять вырубился и уткнулся носом в траву. «Что-то сбило репликатор», — подумала Маргина-Хамми и расстроилась: «Неужели я?»

— Серёжа, что с тобой? — бросилась к нему Элайни, пытаясь отодрать Маргину-Хамми с его головы.

— Не щекочи меня, — хихикнула Маргина-Хамми, превращаясь в рыжего кота.

— Хамми, — всплеснула руками Элайни, — ты Серёжу убил.

— Живой твой Серёжа, — промурлыкал Маргина-кот, — сейчас немножко его поправим.

Маргина-Хамми прошлась по голове Сергея, проверяя сосуды, но, кроме обычного обморока, никаких гематом, повреждений или ушибов не обнаружила. Она впрыснула ему немного глюкозы, разбавив её триметилксантином для эйфории и, по инерции, принялась перебирать все органы.

— Хватит меня щекотать, — недовольно отозвался Сергей, поднимая голову.

— Ах, так ты уже проснулся, — удивилась Маргина-Хамми.

— А ты уже опыты на мне делаешь, — парировал Сергей.

— У тебя всё на месте, — хмыкнула Маргина-Хамми.

— Хватит вам препираться, — оборвала их содержательную беседу Элайни. — Что делать будем?

— Я не знаю, — призналась Маргина-Хамми, разбрасывая сеточку вокруг.

— Как не знаешь? — возмутилась Элайни. — Я, что ли, знаю?

— Действительно, — оглянулся Сергей на деревья, — это явно не Земля. Куда нас засандалили?

— Вероятно, случилась какая-то накладка, — уклончиво ответила Маргина-Хамми, зная, что они на планете Деканат.

— Халтурщики ваши Хранители, — изрёк Сергей, подходя к дереву с плодами, явно похожими на яблоки.

— А, может, мы в раю? — предположил он и сорвал яблоко. Разглядывая его, он собирался уже укусить, как тут завыла сирена.

— Прячемся, — воскликнула Элайни, залезая в заросли декоративного кустарника. Сергей, бросив яблоко на землю, шмыгнул за ней, а Маргина-Хамми, оглянувшись, тут же превратилась в замысловатый лопух с белёсыми колючими цветками, тронутыми сверху краснотой. Ждать пришлось недолго…

Между деревьями появился юноша, который, насвистывая себе под нос какую-то мелодию, подошёл к дереву и уставился на яблоко, валяющееся на земле.

На голове у него красовался цилиндр, с круглой широкой и плоской крышей, свисающей вниз, а одеждой служил просторный чёрный плащ или накидка, с вырезами для рук. Юноша поднял плод и спрятал его под одеждой. Воровато оглянувшись и не заметив никого, он вытащил его и заразительно хрумкнул, откусив большой кусок.

— Ах, паразит, — возмутился Сергей, — моё яблоко ест.

Элайни толкнула его в бок, и вовремя – вдали показалась новая фигура в такой же одежде, как у юноши. Тот спрятал яблоко внутри необъятного плаща, и, давясь, ускоренно дожевывал откушенное.

— Что такое, Гликогерен? — спросил плотный мужчина с умиротворённым лицом, которое украшали торчащие в стороны усы.

— Ложная тревога, Профессор, — бодро ответил Гликогерен.

— Как же ложная, Гликогерен, — укоризненно посмотрел на него Профессор и сделал паузу, дожидаясь ответа.

— Извините, Профессор, — покраснел Гликогерен, сжимая под плащом яблоко, — я нашёл его на земле.

— Конечно, на земле, — согласился Профессор. — А разве уничтожение сорняков не входит в обязанности студента? — указывая на лопух, спросил Профессор.

— Так точно, — облегчённо вздохнул Гликогерен, выдёргивая Маргину-Хамми из земли. «Лопухнулись», — косясь на Хамми в руке студента, подумал Сергей. Маргина-Хамми материлась, накидывая сеточку на Профессора. Она узнала бывшего Хаммипапу, только, после последней их встречи, он сильно изменился. Заглядывая в глифомы Профессора, она очень удивилась и снова лопухнулась: Профессор содрал её сеточку и утащил в карман.

— Вот так – хорошо, — согласился Профессор, поглядывая на лопух, который, медленно и бесповоротно, приобретал рыжий цвет, превращаясь в шкурку кота. Маргина-Хамми волочилась по траве за студентом, не имея возможности что-либо сделать.

А учёные мужи шествовали между деревьями, разговаривали между собой и никого вокруг не замечали. Когда они пришли в лабораторию, Бартазар Блут, как называл себя Профессор, растянул Маргину-Хамми на металлическую рамку.

— Хаммипапа, ты что, меня не узнал? — спросила Маргина-Хамми.

— Лопухи что, разговаривают? — удивился Гликогерен, рассматривая в большую лупу рыжий «лопух».

— Это не совсем лопух, Гликогерен, — возразил Профессор и попросил: — Приведи ко мне Флореллу.

Гликогерен взял какой-то аппарат в лабораторном столе и удалился. Бартазар Блут открыл книгу под названием «Опыты изменения физических состояний», на которой красовалась фамилия автора – «Бартазар Блут»

— Ты что ли, её написал? — засмеялась Маргина-Хамми.

— Нет, — коротко ответил Бартазар Блут, перелистывая страницы.

— Где же ты её взял, тина болотная, — спросила Маргина-Хамми.

— В библиотеке королевы Страны Фрей, — добродушно ответил Бартазар Блут.

— Руки тому оторвать, кто её написал, — вздохнула распятая Маргина-Хамми.

— Держитесь, вам будет больно, — предупредил Бартазар Блут и включил излучатель.

Маргину-Хамми затрясло, и, несмотря на то, что она сопротивлялась, на рыжей шкурке появилась опалина. Профессор внимательно наблюдал за ней, не выражая ни капли сочувствия. Гликогерен привёл крылатого зверя, покрытого мелким белым мехом. Маргина-Хамми знала, что самку глея зовут Флорелла. Её приковали цепями, в углу лаборатории Блута, а распятый на рамке Хамми рыжей шкуркой висел в проеме гамма-излучателя.

— Что же, господа, приступим, — глумливым голосом произнёс Блут и медленно покрутил ручку экспандера. Маргина-Хамми задымилась, и в его натянутой плоти появилась небольшая дырочка.

— Хорошо, — ухмыльнулся Блут и, набрав какой-то жидкости в пистолет, подошёл к Флорелле.

— Что, моя крошка, послужим науке, — произнёс Блут и впрыснул жидкость в её туловище. Профессор посмотрел на отклонившуюся стрелку прибора и снова взялся за экспандер. Маргина-Хамми задымилась, а её рыжая плоть в одном месте потемнела, пока не появилась дыра.

— Похвально, похвально, — довольно потёр руки Профессор, — на сегодня всё, господа.

Он захлопнул дверь и вышел в коридор.

***

Устало опустив морду на лапы, в углу лаборатории на цепи сидела Хлорелла, наблюдая за ненавистным ей человеком, который расхаживал короткими шажками перед какой-то штуковиной и разговаривал с натянутой шкуркой на раме.

— Читая старые отчёты, меня заинтересовало, — рассказывал Бартазар Блут распятой Маргине-Хамми, — почему каждые пятьдесят тысяч миллионов прасеков на Деканате пропадает станция репликации. Обычно их списывали на нестабильность генератора в симтронном поле.

Но никто не заметил закономерности. Поэтому я отправился сюда, чтобы самому увидеть, как это происходит. Вначале я заподозрил Блуждающего Нефа, тем более он не внушал мне доверия, но, наблюдая за ним, я понял, что ошибался. И тут появился ты, кого здесь вообще не должно быть.

— Я не виноват, что так получилось, — пропищала Маргина-Хамми.

— Конечно, — ухмыльнулся Блут, — тем более что сбой кем-то спланирован.

— Ко мне данное обстоятельство никак не относится, — подёргалась Маргина-Хамми, но рамка крепко её удерживала.

— Посмотрим, — сказал Профессор, включая излучатель симтронного поля. Маргина-Хамми трепыхалась в рамке, выгибаясь мембраной, а холодные глаза Профессора беспристрастно за ней наблюдали. Маргина-Хамми не помнила, сколько прошло время, так как после симтронного поля её плоть долго восстанавливалась, вылавливая свои мельчайшие рассеянные частицы из воздуха. Дверь лифта открылась и она думала, что опять пришёл Профессор, но увидела Элайни и Сергея.

— О, боги фрей! — воскликнула Элайни. — Это всё, что осталось от Хамми?

Она подошла к рамке, на которой висела распятая Маргина-Хамми и, пустив слезу, принялась её поглаживать.

— Бедный Хамми, — хлюпала она, теребя шкурку, — что с тобой сделал этот гадкий профессор.

— Ага, и справа почеши, — сказала шкурка, выгибаясь. Элайни, глянула на шкурку, потом на Сергея и сказала: — Серёжа, совсем не смешно.

— Я ничего не говорил, — ответил Сергей, скрывая улыбку, и потянул из лифта профессора.

— Так это ты? — подняв брови, уставилась Элайни на шкурку.

— Я, — призналась Маргина-Хамми, — нажми вон на ту синюю кнопочку.

Элайни нажала. Шкурка опала рыжей кучкой на пол и застыла.

— Он что, сдох? — спросил Сергей, трогая кучку ногой.

— Я коплю силы, — ответила кучка.

— Хамми, ты живой? — обрадовалась Элайни, поднимая кучку с пола. Кучка в её руках медленно вылепилась в рыжего квёлого кота, который лежал на руках Элайни, открыв печальные глаза. Элайни тискала его и целовала, чем привела в недовольство Сергея:

— Он на полу валялся, а ты его целуешь.

— Я чище, чем некоторые, — отозвалась Маргина-Хамми, выгибая свою спинку под рукой Элайни. «Когда ещё получишь от дочери такую ласку», — думала Маргина-Хамми, купаясь в эмоциях дочери.

— Что будем делать с Флореллой? — спросил Сергей, подходя к летающему зверю. Глея шарахнулась от него в сторону, но, принюхавшись, жалобно запищала.

— Видно, запах Флорика учуяла, — сказала Элайни, — нужно её выпустить, но здесь, ни окон, ни дверей.

Сергей осторожно погладил Флореллу рукой по морде, а она опасливо потянулась к нему. Он попытался снять ошейник, но он оказался замысловатым и не поддавался. Маргина-Хамми со вздохом спрыгнула с рук Элайни и подошёл к Флорелле, которая её лизнула. Маргину-Хамми, чтобы успокоить глея, лизнула в ответ, концентрируя в себе окружающую энергию, так как сил осталось с наперсток.

— Может, хватил лизаться, — сказал Сергей и обернулся к Элайни. — Посмотри, он лижется со всеми подряд, а ты его потом целуешь.

— Я набираюсь сил, — спохватилась Маргина-Хамми, так как, забывшись, автоматически лизалась с Флореллой. Та, в ответ, вылизывала ей спину. Когда сил оказалось достаточно, она разорвала ошейник Флореллы и та метнулась по залу. Застыв над профессором, Флорелла зарычала.

— Она его сейчас порвёт, — сообщил Сергей.

— Так ему и надо, — кровожадно сказала Элайни.

— Он нам нужен, чтобы вернуть нас домой, — сказал Сергей.

— По-моему, ты его прибил, — хмыкнула Элайни. Сергей забеспокоился, подошёл к лежащему профессору, пощупал пульс и облегчённо вздохнул.

— Живой, сейчас оклемается, — сообщил он.

— Интересно, куда он девал Глико? — задумалась Элайни.

— В качестве взыскания я запер его в кладовой, – отозвался Бартазар Блут.

— Очнулся, профессор, — ухмыльнулся Сергей: — Где находится исправительное учреждение?

Бартазар показал направо от входной двери.

— Флорелла, присмотри, — сказал Сергей, и глея с готовностью рыкнула на отпрянувшего Бартазара. Сергей, разглядывая стену, нашёл знакомый знак и нажал. Дверь открылась, и оттуда вывалился Глико. Он рассматривал всех, соображая, что делать и говорить.

— Вы напрасно применяли ко мне силу, — произнёс Бартазар, — всё, что вы хотели, я мог бы сделать для вас совершенно свободно.

— Как для Флореллы или Хамми? — ехидно спросил Сергей.

— Хлорелла никак не пострадала от моих опытов, а что касается так называемого Хамми … — Бартазар промедлил и спросил: — Вы думаете, что знаете его?

— По крайней мере, больше вашего, — ответила Элайни, — и исключительно с лучшей стороны.

— Вы так говорите, потому что не знаете его худшие стороны, — ответил Бартазар.

— А ваши худшие стороны мы знаем отлично, — с сарказмом ответила Элайни.

— Вы совершаете большую ошибку, — покачал головой Бартазар Блут.

— Может, меня спросите? — возмутилась Маргина-Хамми. – Профессор хочет контролировать Хранителей, вот и вся тайна.

Профессор ничего не ответил, а только стоял у стены, сжав руки.

— Вы можете нас отправить туда, откуда мы прибыли? — спросил его Сергей.

— Это может сделать даже Гликогерен, — сказал профессор и Глико кивнул головой. Бартазар Блут вытащил что-то из кармана и положил на стол:

— Возьмите ключ от станции репликации. А я, если вам не нужен, вместе Флореллой улечу к ней в табор.

— Это зачем? — спросил Сергей.

— Ей же нужно возвращаться домой, — сказал профессор, — а ещё я хотел бы поговорить с Флориком, чтобы все глеи поселились в нашем саду.

— Вы ничего ей не сделаете? — неуверенно спросила Элайни.

— Обыщите меня, — сказал Бартазар, поднимая руки, — я их контролировал прибором, находящимся в столе. Спросите у Гликогерена.

Сергей заглянул в стол и вытянул приборчик, который показал Гликогерену. Тот кивнул головой. Сергей добросовестно обыскал Бартазара, но его карманы оказались пусты.

— Хорошо, идите, — сказал Сергей, — только не знаю, как вы с Флореллой договоритесь.

Бартазар подошёл к двери в стене, открыл её и сказал:

— Флорелла, полетели к тебе домой.

Флорелла засуетилась и, неожиданно для всех, мягко пошла за Бартазаром, подрагивая крыльями. Открылись вторые двери прямо наружу и профессор, усевшись на Флореллу, упал вместе с ней, а потом снова появился далеко-далеко от здания.

Маргина-Хамми оставила Сергея и Элайни и занялась делом. Не поверив словам Бартазара Блута, она проникла на станцию репликации и исследовал настройки. Канал оказался открыт на планету Элайни, но Маргина-Хамми снова не поверила и нырнул в него. Через несколько мгновений Маргина-Хамми оказался в горах, на пустом острове среди озера, где находилась станция репликации.

Место казалось правильным, только Маргину-Хамми смутила пустота острова, и она, раскинув свои симпоты по всей планете, сравнила её с образом в своих глифомах. Да, это планета Глаурия, только 50 гигапрасеков назад.

«Он хотел их отправить в прошлое, — догадалась Маргина-Хамми, — а ещё меня обвинял». Маргина-Хамми пошевелила своими симпотами, рассматривая планету, забираясь в головы первых попавших людей и разных зверушек. Странные разговоры о каком-то Ерхадине и его змее. Вон что-то летит высоко, о-го-го какая птичка, да это и не птичка вовсе, это змей! Вон ты какой – змей. Лети-лети, ты Маргине-Хамми пока не мешаешь.

Налюбовавшись планетой, Маргина-Хамми поставила таймер на несколько сотен прасеков и задал для станции репликации конечный адрес в Призрачном Облаке Треугольной галактики. «Хранители поломают голову», — хихикнул Маргина-Хамми, возвращаясь по каналу на планету Деканат. Не успела она отряхнуться, как станция репликации на планете Глаурия, вздрогнула и испарилась, появившись где-то там, в Треугольной галактике, на которой когда-то экспериментировал Блуждающий Неф. Маргина-Хамми осмотрелась, заглянула в экран на приборе и увидел Гликогерена, который что-то горячо объяснял аборигенам на планете Контрольная.

«Что он там делает?» — подумала Маргина-Хамми и преобразилась в профессора. Потом сунула руку в экран и вытянула оттуда растерянного Гликогерена.

— Спасибо, профессор, — выдохнул студент, — а то меня чуть не съели аборигены.

— Дорогой Гликогерен, вы должны обеспечивать их пищей, — произнесла, ухмыляясь, Маргина-Хамми. — Это ведь ваш проект?

— Я этих людей не проектировал, — возмутился Гликогерен, — это люди Блуждающего Нефа.

— Они вас и не любят, — хмыкнула Маргина-Хамми, с некоторой ностальгией вспоминая Ва-Гора, отчего немного меняясь в лице.

— Профессор, у вас усы стали кошачьи, — заметил Гликогерен.

— Ах, — воскликнула Маргина-Хамми, трансформируясь, — я всё время забываю.

— Нужно проследить последнюю фазу, — сказал Гликогерен, бросаясь к экрану, — чтобы «Таинственный остров» положили на место.

— Смотри, смотри, — скучно сказала Маргина-Хамми, заглядывая в соседний прибор. Она увидела счастливую себя, радостного Мо, улыбнулась, разглядывая товарища Тёмного.

— Профессор, осторожно, — предупредил Гликогерен, — вы макнули свои усы.

Маргина-Хамми дёрнулась, вновь настроилась на профессора и вытащила его усы из экрана. Она с ностальгией наблюдала, как небо Контрольной пересекает черный конь с двумя седоками на спине: рыжим, как огонь, парнем и черноволосой женщиной за его спиной.

— А что, профессор, опыт удался? — спросил Гликогерен

— Посмотрим, — прищурилась Маргина-Хамми, думая о своём.

— А ещё, профессор… почему мы им запрещаем творить? — спросил Гликогерен.

— Запретный плод сладок, — сказал мнимый профессор, — если им разрешить – они перестанут мечтать.

Они оставили приборы в покое, и Маргина-Хамми сообщила: — Должен сказать тебе, Гликогерен, что с задачей ты справился и можешь сегодня отправляться домой, в Ринодрабан.

— Но, профессор… — начал Гликогерен.

— Никаких «но», — отрезала Маргина-Хамми, — Тысячу прасеков на сборы.

Гликогерен повернулся идти и вдруг вспомнил:

—А Элайни и Сергей…?

— Они уже дома, — соврала «профессор».

— А глеи…? — начал Гликогерен.

— Глеи у себя дома, — возмутилась Маргина-Хамми, и добавила: – Ты хочешь, чтобы я тебе поставил «неудовлетворительно»?

— Нет, профессор, — испугался Гликогерен и через пять минут примчался назад с сумкой на плече.

— Я сам проконтролирую, — сказал «профессор», отправив Гликогерена под кольцо репликатора. Через мгновение он оказался у себя дома, в Ринодрабане. «Профессор» вздохнул и оплыл на пол рыжим котом.

На улице наступила ночь и Маргина-Хамми раскинула свои симпоты, нащупывая Профессора. Тот оказался далеко, вместе с Флореллой. «Сбежал!» — констатировала Маргина-Хамми и разыскала Элайни и Сергея, которых обнаружила в лагере глеев. «Пусть отдохнут», — подумала она и, по кошачьей привычке, свернулась в клубок.

Стоило только подняться местному солнцу, как Маргина-Хамми попыталась выпустить всех зверей из подвалов лаборатории, так как кормить их никто не будет и они, попросту говоря, сдохнут. До вечера она выгонял зверей, которые не хотели выходить из подвала, так как утром и в обед срабатывала автоматическая кормушка, и звери, покушав, укладывались отдохнуть, пожевать жвачку, а то и просто нагло поспать.

Открыв все двери в подвале, она бросила всё, как есть, а сама, превратившись в маленького глея рыжего цвета, взмахнула крыльями и взвилась в воздух. С удовольствием рассекая тугие потоки, она поднимался выше и выше, направляясь в лагерь глеев. Маргина-Хамми прилетела только к вечеру и узнала, что Сергей и Элайни посещали лагерь глеев, но Элайни ушла, а за ней Сергей, Флорик, Флорелла с Бартиком. Маргина-Хамми ничего не поняла и, чтобы разобраться, залезла в головы глеев, но нашла там такой кавардак, что лучше бы ограничилась расспросами. Главное, что ей удалось узнать, состояло в том, что они улетели к Фатенот, поэтому Маргина-Хамми настроила нюх на глеев и полетел по их пути.

Где-то под утро она оказалась среди зелёных вершин небольших горок, между которыми увидел озеро. Посередине его темнел остров с единственным домом, в башне которого горел огонёк. Маргина-Хамми опустился на подоконник открытого окна, и осмотрела комнату, освещённую мерцающей свечей. За старинным станком сидела женщина, о возрасте которой нельзя сказать ничего определённого. Она перебирала разноцветные, диковинные нити, покрывающие узором кусок холста, растянутого на валках, и что-то шептала, неслышное, понятное ей самой. Прозрачная слеза выкатилась у неё из глаза на радостной половине лица, в то время как вторая половина, грустная, никаких эмоций не выражала и оставалась, как застывшая маска.

Слеза упала на нитку, растворяя её краску и меняя узор, но женщина или девушка того не замечала, без остатка предаваясь своим грустным мыслям. Перед женщиной стояло медное зеркало, закрытое чёрной материей, точно кто-то, родной, умер, и скорбь расплылась по всей комнате.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила Маргина-Хамми с подоконника.

— Чем вы можете мне помочь, — не поворачиваясь, ответила женщина, — здесь может помочь только смерть.

— Смерть не всегда помогает, — заметил Маргина-Хамми.

— Вы правы, — согласилась Фатенот и добавила:

— А вам я помогу.

Она принялась перебирать нити и, через некоторое время, удивлённо сказала: — Вас нигде нет.

Повернувшись, она увидела на подоконнике кота, и всплеснула руками: — Ты не существуешь?!

— Меня можно потрогать, — согласилась Маргина-Хамми.

Фатенот погладила кота, потом взяла на колени и принялась снова перебирать нити. Через некоторое время она остановила пальцы и всмотрелась в полотно.

— Ты существуешь в петле, — удивилась она, рассматривая Хамми, как чудо.

— Ты тоже можешь так существовать, — подняла на неё глаза Маргина-Хамми. «Не может!» — возмутился над ухом Банди.

— Да, ты прав, — Фатенот растерянно потеребила нитки, а потом лихорадочно начала что-то искать.

— Подожди, помоги мне, — сказала Маргина-Хамми и напомнила: — Ты обещала.

Маргина-Хамми расспросила её о Бартазаре Блуте, о Элайни, и Фатенот ей всё рассказала. Потом посмотрела нити и выложила их будущее.

— Спасибо, — сказала Маргина-Хамми, соскакивая с колен, и запрыгнула на подоконник. Превращаясь в рыжего глея, она взлетела в воздух. До лаборатории она добралась под утро. Круглый корпус лаборатории оказалась повреждённый – прямо посередине в ее чёрной зеркальной поверхности тёмным провалом зияла неправильная дыра, показывая на свет искорёженные внутренности. Станция репликации исчезла, а между искореженными металлическими конструкциями бродил кактус, Опунций Вульгарус, который, увидев Маргину-Хамми, тут же пристал к ней:

— Друг, не знаешь, где здесь можно достать удобрений? Я, так понимаю, что профессор нас, тю-тю, покинул, — констатировал кактус, — приходиться самому заботиться о хлебе насущном.

Маргина-Хамми быстренько синтезировала смесь из сернокислого кальция, сернокислого магния и азотнокислого калия, добавила в равных долях сернокислого железа с суперфосфатом. Все упаковала в плёнку и протянула Опунцию. Опунций принял подарок, как должное, и доверительно спросил: — За профессора теперь ты?

— Нет, Пушкин, — ответила Маргина-Хамми. Опунций Вульгарус, озабоченный тем, как отыскать профессора Пушкина, погрузился в тяжёлые раздумья. Маргина-Хамми осмотрела лабораторию, в которой наткнулась на прибор с экраном. Заглянув в него, она снова увидела планету Контрольная в том месте, куда погрузили Таинственный остров. На всякий случай, застыв на месте, она долго крутила визир прибора, высматривая на планете следы пребывания Сергея, Элайни и Бартазара Блута, но с горечью констатировала, что их там нет.

Среди разных вещей, найденных в лаборатории, Маргина-Хамми заметила оболочку Хранителя, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась принадлежащей Блуждающему Нефу. «Чего он здесь её оставил?» — подумала Маргина-Хамми о профессоре. «Нужно отдать Нефу, при случае», — решил она, прихватив её с собой.

Покидая Деканат, Маргина-Хамми собиралась спуститься на планету Контрольную через технический канал прибора с экраном, но тут за её спиной раздался голос:

— Друг, а пакетик на прощанье?

Личный друг Опунций Вульгарус появился сзади с пустым пакетиком в колючей лапе, с надеждой глядя на Маргину-Хамми тремя набухшими жёлтыми цветочками и теряя по пути глохидии. Несколько набухших фиг на спине говорили, что удобрения пошли ему впрок.

Маргина-Хамми сотворила ему чудо из азота, фосфора и калия и насыпала полный пакет. Опунций поклонился, стряхнул на Маргину-Хамми колючки и исчез, повернувшись к ней красными фигами.

Маргина-Хамми нырнула в экран прибора и провалилась в канал, совсем не предназначенный для людей, соответственно, никаких гасителей в нем не предполагалось. Мелькнув метеором в небе Контрольной, она врезался в почву недалеко от грандиозного здания, созданного друзьями для Блуждающего Нефа. В результате перед зданием забил фонтан, так как Маргина-Хамми пробила грунт до водяной жилы. К ней от деревянной избы шёл Блуждающий Неф, который, глянув на фонтан, произнёс:

— С мягкой посадкой.

— И тебе не болеть, — ответил Маргина-Хамми и кивнула на каменный дворец: — Отчего не в хоромах?

— Не в коня хоромы, — сообщил Блуждающий Неф. Маргина-Хамми хихикнула: хоромы Нефу строил товарищ Тёмный в лошадиной ипостаси.

— Твоя шкурка? — спросила Маргина-Хамми, подавая Блуждающему Нефу его оболочку. Тот подержал её в руках и произнёс: — Я, как будто, наказан.

— Все «наказатели» убежали, — сообщила Маргина-Хамми, присаживаясь ему на колени, — к тому же профессор украл девушку и скрылся в неизвестном направлении.

Блуждающий Неф машинально погладил кота, чему Маргина-Хамми не сопротивлялась – Неф ей, как мужчина, всегда нравился.

— Спасибо, свою «шкурку» лучше хранить самому, — поблагодарил Неф и накинул оболочку на себя, расправляя плечи.

— Ты сейчас куда? — спросил он у Маргины-Хамми.

— На станцию репликации.

— Если что, бросай мне симпоту, — сказал Блуждающий Неф и добавил: — Кстати, не захватишь двоих, достали меня расспросами окончательно.

Он показал на стоящую невдалеке Альмавер, рядом с которой сидел Анапис.

— Что я с ними буду делать? – спросила Маргина-Хамми, понимая, что она должна их забросить на планету Деканат. Подойдя к напыжившемуся Анапису, она схватила его за шиворот и, вместе с Альмавер, вознеслась на небо, откуда зашвырнула их в едва заметные контуры экрана. Сделав в небе прощальную дугу над Блуждающим Нефам, она полетела к станции репликации.

Анапис и Альмавер, неожиданно появившиеся в лаборатории, растерянно смотрели на Опунция Вульгаруса, который положил им на плечи свои кладодии и радостно объявил: — Как хорошо, теперь у меня будет два профессора!

#doc2fb_image_03000005.png