Для всех оказалось неожиданным, когда утром на небе появился Лури, сияя, как серебряная монета. Расставание с Маргиной произошло не так болезненно, как думала сердобольная Дульжинея. Лури очень быстро достиг того возраста, когда игры являются главным событием жизни и его увлечение постройкой песчаных гор отвлекло его от печали за Маргиной.

Тёмный не видел Лури, так как находился возле Тим, которая лежала на кровати, недвижимая. Он не знал, что нужно сделать, чтобы она ожила, так как, до сих пор, не имел дела с тёмными, несмотря на то, что всё время носил их имя. Он подумал, что если Тим придёт в себя, он выберет себе новое имя и, даже, придумал, какое – Светлый Том. Имя ему так понравилось, что он, про себя, стал повторять его на все лады, отчего оно показалось совсем привычным.

Правда, радость его сразу померкла, стоило ему бросить взгляд на неподвижную Тим. Он попытался присоединить свои симпоты к её, чтобы узнать, что она чувствует, но беззвучная темнота без всяких тактильных ощущений говорила о том, что Тим симпоты не использует и замкнулась, как капсула, в себе.

Мо не удивился появлению Лури, так как помнил прошлую жизнь, и исчезновение Маргины не являлось для него секретом, но об этом он не мог говорить.

Только Уолл, при виде Лури, поинтересовался тем, почему не появилась Маргина, и Мо понял, что стоит поговорить с ним в открытую. Правда, этому мешала Лилит, которая не собиралась так рано вставать и млела на Мо, зарывшись в его мех. Голос Уолла, всё-таки, разбудил Лилит, которая потянулась и произнесла:

— У вас всегда так рано встают?

— По-правде сказать, нам сон не нужен, — ответил Уолл, немного краснея перед красивой девушкой. Хвост Лилит, с колючкой на конце, совсем не смущал его, а, наоборот, Уолл находил его пикантным.

— По-правде сказать, я люблю некоторые человеческие привычки, — в тон ему ответила Лилит, критически рассматривая Уолла, и продолжила: — Сон является одой из них, — она оглянулась и спросила Мо: — Котик, а где Тёмный?

— Он ухаживает за Тим, — ответил Мо ровным голосом.

— Что за ней ухаживать, Веельзевул забрал её душу, — равнодушно ответила Лилит и взглянула на небо: — Поправьте меня, если я ошибаюсь, мне кажется или Лури вернулся домой?

— Тебе кажется, — ответил Мо, а Лилит ехидно хмыкнула.

— Котик, ты не проводишь меня к Тим? — спросила Лилит, а, на недоуменный взгляд Мо, ответила: — Я хочу увидеть, как выглядит женщина без души. И Тёмного проведать, — хихикнула она. Мо не заставил себя упрашивать, а пошёл впереди. Лилит, без дименсиальной сеточки, совсем не опасна, а при переговорах с тёмными её лояльность не повредит.

Тёмный сидел в спальне возле Тим и появление Лилит его смутило. Стоило ей только войти, как он засуетился и спросил:

— Что она здесь делает?

— Не беспокойся, Тёмный, и не вставай, — остановила его Лилит, — я только посмотрю и уйду.

— Не называя меня Тёмным, меня зовут Светлый Том, — обнародовал Тёмный своё новое имя.

— Да-а-а! Ты ещё тот светлый жеребчик, — прокомментировала имя Лилит.

Тёмный, глядя на Морриера, в которого превратился Мо, промолчал и внимательно следил за Лилит, а она, наклонившись над Тим, застыла и долго рассматривала черты её лица, словно пытаясь по нему определить судьбу Тим.

— Что ты в ней нашёл? — спросила она, не оборачиваясь, а Тёмный произнёс: — Она всё слышит.

— Она не дышит и не слышит, — отрезала Лилит, — её душа далеко, в лапах Веельзевула, если он не продал её душу кому нибудь другому.

— Я её куплю, — сказал доселе молчавший Морриер.

— Зачем она тебе? — удивилась Лилит и предложила: — Если тебе нужна хорошая душа, я тебе найду лучше.

— Взамен я отдам тебе твою сеточку, — не отвечая на предложение Лилит, промолвил Морриер.

— Я отдам тебе свою, только мне отдай душу Тим, — промолвил Тёмный, с укоризной посматривая на Морриера.

— Ого! Да у нас настоящий торг? — засмеялась Лилит и закончила: — Только осталась одна проблема – я не могу добраться до Веельзевула.

В это время она заметила, как к голове Тим ползёт зелёный Змей. Он, не отвлекаясь на разговоры, целенаправленно полз к голове. Тёмный, увидев зелёную гадость, застыл на месте, а Морриер наблюдал за поведением Лилит, а не за Змеем. Лилит мгновенно хлестанула хвостом, и оторванная голова змея ударилась о стенку. Единственный глаз хрустальным шаром покатился по полу и Морриер наступил на него, отчего тот рассыпался на белый порох, пересыпанный блестящими искрами.

Сатанаил на другом конце сигнала, рассматривая тысячи искажённых изображений, смачно выругался на Лилит, которая не предотвратила чей-то удар.

— Не следовало так делать, — сказала Лилит и приложила палец к губам. Тёмный, ничего не соображая, хотел что-то сказать, но Морриер шлёпнул его по губам.

— Зачем ты ударил? — не понял Тёмный, но что Морриер громко в пространство ответил: — Так нужно, — и покрутил пальцем у виска. До Тёмного, наконец, дошло, что их могут слышать, и он замолк, не понимая, что говорить можно, а что нет.

— Пойдём Морриер, — сказала Лилит, взяв Маргину-Мо под руку, а перед выходом повернулась к Тёмному и произнесла: — Как у тебя пыльно, дышать невозможно, — показывая пальцем на белую кучку от глаза Змея и его неподвижную плоть. До Тёмного, кажется, дошло. Когда они вышли в коридор, Лилит, без обиняков, сказала:

— Я верну душу Тим, но за это, кроме всего прочего, ты проведёшь этот день со мной. Где тут у вас свободная спальня?

Маргина-Мо хмыкнула и сказала: — Хорошо, — а потом, из какого-то озорства, открыла свои глифомы, хотя Лилит не могла их прочитать, так как не имела дименсиальной оболочки. Реакция Лилит оказалась неожиданной для Маргины – она вскинула на Маргину-Морриера глаза и вскрикнула:

— Ты женщина?

Увидев удивлённые глаза Маргины, она оглянулась и сообщила: — Хорошо, откровенность за откровенность – у меня не одна дименсиальная сеточка.

Маргина засмеялась на ответ, а Лилит открыла ей свои вторые глифомы. То, что она там увидела, настолько поразило Маргину, что она, даже, не поверила, но глаза Лилит говорили, что это правда.

— Зачем ты мне всё показала? — спросила Маргина.

— Иногда бывает тяжело и хочется кому-то показать, — ответила Лилит, — я открываюсь, провожу с человеком ночь, а потом его убиваю.

— Так легко? — удивилась Маргина и спросила: — А меня ты убьешь?

— Естественно, — засмеялась Лилит, — пойдём, найдём свободную комнату, — сообщила она, а, на удивлённые глаза Маргины, сказала: — Договор есть договор! К тому же, это пикантно!

Не ожидая Маргину, она пошла впереди, соблазнительно виляя бёдрами, понимая, что за ней наблюдают. Когда они нашли комнату, Лилит остановилась посредине и сбросила одежду, а потом обернулась. Маргина, в виде Морриера, затаив дыхание, смотрела на её точеную фигуру, и волна вожделения охватила её с головы, до кончиков пальцев. Маргина тоже сбросла одежду прямо на пол, потом подошла и поцеловала её нежно, но Лилит исступлённо впилась в её губы, возбуждая в Маргине новую волну страсти. Она погрузилась в Лилит и отдалась бешеному ритму, закончив его эмоциональным взрывом. Лилит, обнимая её, укусила Маргину за ухо, а потом шепнула: «Стань девочкой, я покажу тебе новые горизонты». Она выскользнула из-под Маргины и воздруздила себя сверху. Превращаясь в себя, Маргина покорилась Лилит, которая мягко хлестанула её в бок хвостом, заставляя вздрогнуть. Вспоминая женские чувства, Маргина с наслаждением ощутила в себе Лилит, с содроганием ожидая разрядки, но её напарница, как нарочно, всё оттягивала этот момент, поднимая планку возбуждения. Когда она закричала на весь замок, перепугав редких служащих, Лилит ещё больше ускорила ритм, а потом Маргина потеряла сознание.

***

Кот, наблюдая симпотами скачки Лилит и Маргины, забыл своё бурное кошачье прошлое и бурчал себе в пышные усы: «Господь говорил – размножайтесь, но нигде не упомянул, что нужно это делать всуе!» Кот никогда не слыл моралистом, но всегда разделял светлое и тёмное. Так как его природная кошачья принадлежность предполагала вращаться среди тёмных и светлых, то он интуитивно определял, какому миру принадлежит сущность. Поэтому связь Маргина с Лилит он не одобрял, но вмешиваться не мог – должность не позволяла.

Появление Лури на небе Кота не обрадовало, а насторожило. За Маргину он не беспокоился, так как знал, что с ней ничего не должно случиться, а вот Лури являлся хорошей мишенью для тёмных. Раскинув симпоты на всю местную звёздную систему, Кот обнаружил Бандрандоса и Дульжинею, которые проплывали рядом с Лури, окружив его огромным стадом амомедаров. Ясно, что тёмные до Лури не доберутся, так как амомедары так исказят реальность, что дай Бог им выбраться оттуда, не изменив свою сущность на противоположную. Кот мысленно поблагодарил Банди, а тот, не зная его подноготную, очень удивился, что Кот до сих пор существует, так как сам когда-то придумал вирус в виде кота, который должен давно рассыпаться. Банди подозревал, что Кота переделала Дульжинея, так как она немного сентиментальная, поэтому не стал трогать мышееда.

Так как все, кому следует, бросили планету на произвол судьбы, Кот сканировал Тимурион, фиксируя природные катаклизмы и общую ауру человеческих сообществ, которые сейчас пребывали в совершенном расстройстве. Взяв с собой Уолла, Кот отправился в его замок, где застал совсем здоровых братьев Гай и их сестру, бедную Эйсинору, которой приходилось готовить еду на целую ораву изнывающих от безделья мужчин.

Жена братьев Гай, Мэриэнелла, совсем не горела желанием помочь Эйсиноре, так как считала, что она такой же гость, как и её мужья. Кот подошёл к камину, возле которого травили байки братья Гай и громко сообщил:

— С сегодняшнего дня ваш отпуск закончился.

Сказанное Котом сильно понравилось Эйсиноре, так как она, несмотря на свою любовь к братьям, предпочла бы их любить издалека. Сами же братья напыжились, так как Кота авторитетом не считали. Чтобы разговор получился аргументированным, Кот приподнял их все за шкирку под самый потолок и сообщил:

— Вам, господа хорошие, поручается в управление страна Райна, чтобы там царил мир и порядок, а народ был сыт и доволен.

— В Райне уже есть правитель, Роше и распорядитель Яценюх — возразил Гай Гретор и, оттолкнувшись от стены, поплыл к противоположной колонне. Братья, увидев воздушные пируэты Гретора, последовали его примеру и перед глазами Кота замелькали гыгыкающие мотыльки в виде братьев Гай. Кот, не долго думая, обрушил их вниз, считая, что синяки и ушибы – достойная награда за невнимание.

— Правитель Роше нарцисс и позёр, а Яценюх – воришка. Райне нужны крепкие хозяйственники, — сообщил он братьям, потирающим ушибленные места.

— Перед кем мы будем отчитываться? — спросил Гретор, понимая, что не они решают, что им делать.

— Когда Тёмный придёт в себя, он вам поможет, а пока с вами будет Уолл, — сообщил Кот, а Мэриэнелла очень внимательно посмотрела на бывшую Онтионуэллу.

— Какой Тёмный? — не понял Гретор, так как не очень различал удивительные сущности, с которыми ему приходилось встречаться в последнее время.

— Тот, который себя именует Светлым Томом, — произнёс Кот, а его симпоты, погружённые в головы братьев, сообщили, что кроме путаницы, там ничего нет.

— Кстати, на острове Рымос есть залежи соли, — добавил Кот, а, увидев на их лицах недоумение, терпеливо объяснил: — Вы соль называете «сасом». Необходимо, чтобы люди в пищу добавляли чуточку саса, тогда вам не понадобиться дрим, который транслирует дурацкие сны Светлого Тома, — компрометируя Тёмного, закончил Кот. Заглянув в головы братьев, Кот понял, что там сплошная каша, поэтому, не долго думая, махнул лапой:

— Уолл, забирай их и в Райну.

— Хорошо, — сказал Уолл и поднял братьев в воздух.

— А, я? — спросила Мэриэнелла.

— Вас я понесу на руках, — галантно сообщил Уолл и подхватил Мэриэнеллу на руки, вызвав у братьев Гай возмущение, а у неё восторг. Стая вылетела в окно, даже не попрощавшись с Эйсинолрой. С её глаз запоздало брызнули слёзы и Слэй, который до сих пор молчал, положил ей руки на плечи и успокоил: — Мы к ним съездим в гости, — чем рассмешил Эйсинору, так как она сразу представила, как она сидит в гостях у камина, а Мэриэнелла носится вокруг, предлагая всем печенья и компот.

— Вам в гости ездить некогда, — сообщил им Кот и посмотрел на Слэя: — Ты будешь правителем в Тартии.

— Я? А как же Слепой? — спросил Слэй.

— Слепому необходимо возвращаться из командировки, — сообщил Кот. Слэй поверил в важность загадочного слова «командировка» и не стал спорить с загадочным Котом.

— А как же мой дворец? — воскликнула Эйсинора, совсем не собираясь бросать недавно приобретенную недвижимость.

— У тебя же будет дворец властелина, — парировал Кот.

— А если Слэя выгонят с работы? — настаивала Эйсинора.

— Тоже резонно, — согласился Кот, — дворец за тобой, тебе же его подарили.

После этого Эйсинора с большим воодушевлением собрала узелок на дорогу. Они оставили дворец, и пошли в Мокаши пешком – Кот хотел отдохнуть от напряжённых административных функций, которыми ему, поневоле, пришлось заниматься.

***

Пробуждение произошло неожиданно, словно из омута. Маргина проснулась, но никаких снов не помнила. То, что произошло у неё с Лилит, оставило неясный осадок, который Маргина не могла классифицировать и отнести к каким-то моральным или этическим нормам или принципам. Единственное, что они сделали с Лилит – наполнили свою эмоциональную корзину до следующего опустошения. Как ощущала Маргина, Лилит находилась не в лучшем душевном состоянии, чем она, тем более что ей, в отличие от Маргины, все время приходилось носить маску.

Лилит, в отличие от Маргины, не была поклонницей раннего подъёма, но так же, как и Маргина, предпочитала человеческий сон, как лучший корректор своего внутреннего эмоционального фона. Она нежилась в кровати и Маргина, глядя на её невинные черты, протянула руку, чтобы погладить, но тут же была опрокинута на спину. Широко открытые глаза Лилит выражали неприкрытую агрессию, а её рука сжимала горло Маргины.

— Прости, не нужно меня трогать во сне, — сказала Лилит, опустив глаза, — я могу случайно убить, — добавила она и потянулась, как кошка. Маргина, поддаваясь природным инстинктам кота, тоже потянулась, невольно копируя Лилит, отчего они обе засмеялись.

— Раз мы уже поднялись, — произнесла Лилит, — следует закончить с этим делом. Ты дашь мне свою дименсиальную сеточку?

Маргина колебалась пару сотен прасеков, а потом потянулась к уху и отстегнула сеточку. Лилит, внимательно наблюдая за ней, протянула руку и взяла сеточку, после чего наклонилась к Маргине и грозно прошипела:

— Никогда так не делай! Слышишь?! — сказала она и натянула вторую сетку на себя: — Доверять никому нельзя, даже мне!

— Ты слишком долго была во Тьме, — парировала Маргина, но Лилит её слова не убедили. Она попробовала сеточку, набрасывая свой образ, и довольно тщательно двигалась телом, проверяя все до мельчайшей морщинки. «Профессионал!» — позавидовала Маргина и услышала внутри себя: «А ты думала!»

После этого Лилит подошла к окну и стала на подоконник. Она распустила огромные крылья и шуганула вверх, к тёмному облаку, которое, как приклеилось к небу над Мокаши. Её появление перед Веелзевулом и Гаагтунгром было так неожиданным, что они оторопели. Дело в том, что они, после её внезапного исчезновения, думали, что она исполняет какую-то особую миссию Сатанаила и не смели её беспокоить. Они и представить себе не могли, что Лилит мог кто-то надуть и подсунуть обманку, а считали, что Хутин хотел от них улизнуть в виде рыбы сазана.

Когда в небе появился Лури, они вдвоём метнулись вверх, чтобы его захватить и самим выслужиться перед Сатанаилом, но напоролись на целое стадо амомедаров. Соблазн оказался слишком большим, и они отломили по кусочку от ближайшего амемодара. Когда действие амомедара закончилось, то обнаружили, что окружены несколькими десятками Веелзевулов и Гаагтунгров. В этот момент и появилась Лилит, а все Гаагтунгры и Веельзевулы открыли рот от удивления и хором закричали: «Лилит!» — словно она пропала, и её не видели несколько гигапрасеков.

— Твари болотные! Вы что, нажрались амомедара? — спросила Лилит и хор бесов радостно воскликнул: — Да!

Лилит принялась бить морды всем подряд, но никакого удовольствия не испытывала: кто из них настоящий Веельзевул и Гаагтунгр не сказал бы даже Змей, который где-то на планете собирал свои части вместе. По крайней мере, не меньше гигапрасека Лилит его не увидит и может находиться вне контроля Сатанаила.

— У кого душа Тим, идиоты! — вне себя воскликнула Лилит. Целый ряд Веельзевулов шагнул вперёд и сказал:

— У меня!

Лилит не знала, что делать, но её любимый муж, Самаэль, подошёл сзади и тихо сказал:

— Вот, у этого!

— Как ты узнал? — удивилась Лилит, глядя на одинаковые морды Веельзевулов. Даже симпоты не могли отличить оригинал от амомедарной подделки.

— Я ему ниточку сверху на капюшон привязал, — тихо сказал Самаэль, — на всякий случай.

— Умничка ты мой, — сказала Лилит и поцеловала родного мужа прямо в губы, сказав напоследок, поглаживая его щеку: — Что бы я без тебя делала?

Она что есть силы врезала по морде настоящего Веельзевула и промолвила, угрожая ему когтистым кончиком хвоста: — Душу давай!

— Свою? — спросил ошарашенный Веельзевул.

— У тебя её сроду не было, — констатировала Лилит, — давай душу Тим.

Веельзевул напыжился, полагая, что Лилит хочет лишить его части будущих почестей, но она двумя руками так саданула его по ушам, что он, завывая от боли, решил не связываться и сунул руку за пазуху, вытаскивая грязную и помятую душу Тим.

— Силы темнейшего, ты где её таскал! — вызверилась Лилит и вырвала душу из когтей Веельзевула.

— Ждите меня здесь, — сказала она и бросилась вниз, разрезая крылом тёмную тучу. Появившись во дворце властелина, она зашла в спальню к Тёмному и отдала ему душу Тим:

— Держи, я с вами в расчёте. Готовьте Хутина, а у меня маленькое дельце, — она оставила ошарашенного Тёмного, а сама отправилась искать Маргину. В спальне её не оказалась и Лилит бросила симпоты вокруг. К её удивлению, Маргина нигде не светилась. «Что за прятки?!» — расстроилась Лилит, а потом подумала о сладком и решила, что Маргина прячется от неё, чтобы она её нашла. Возбуждение пробежало тёплой волной до самого кончика хвоста, которым Лилит хлестанула по стене, оставив глубокий вензель, присущий только ей. «Если я тебя найду, Маргина, я такое с тобой сделаю!» — размечталась Лилит и выскочила на улицу, снова разбрасывая свои симпоты.

***

Кот привел Слэя и Эйсинору во дворец и на пороге столкнулся с Лилит, которая так явно разбросала свои симпоты, разыскивая Маргину, что не заметить её вожделения мог только слепой. «Опять скачки!» — недовольно пробурчал Кот, но Лилит его игнорировала. «Что за дом, — возмутился Кот, — тёмные и светлые шляются друг за другом, точно и нет между ними постоянного противостояния».

Управление Тартией в данный момент находилось в руках Слепого. Так как он считал, что лучший стиль руководства – ничего не делать, то народ сам устанавливал правила жизни, причём, самые эволюционные – выживал тот, кто сильнее. Слабые просто вымирали. Кот же считал, что такой метод способствовал выращиванию человеческих монстров, которым прямой путь к тёмным. Поэтому, для слабых, некоторые социальные гарантии нужны, чтобы не пострадал генофонд народа. Слэй подходил лучше для данной службы, так как хорошо знал местную жизнь и людей, к тому же его помнили по его прекрасным снам, когда он работал дримом.

Слепого и Секлецию они нашли в одной из комнат, где они учили Гавроша испанскому языку. Малыш уже бойко разговаривал с Секлецией и Кот, проинспектировав голову Гавроша, вбросил туда пару словарей и десяток книг. Гаврош, нагруженный информацией, спросил у Секлеции: «Кто такой Сервантес?» — отчего она открыла рот и сбилась, так как о писателе ничего ещё не рассказывала. Она подумала, что Гаврош узнал о нём случайно и начала рассказывать о дон Кихоте, но малыш подробно рассказывал целые куски книги, требуя объяснения тех или иных поступков.

Слепой уставился сквозь тёмные очки на Кота, так как старого картёжника не провести на мякине, а тот, слепой на один глаз в виду ненужной ему повязки, устроил ему глазную дуэль, в которой никто не победил.

— Я думаю, что твоё присутствие на планете Тимурион неуместно, — сказал Кот, подло используя своё преимущество.

— Почему же? — спросил Слепой.

— Зачем стране правитель, который вечером умирает, а на утро снова живой. Сплошная интрига, ни к чему будоражить народ, — сказал Кот, и Слепой замертво упал на пол.

— Да, сколько можно!? — возмутилась Секлеция, а Кот хмыкнул и сказал: — У него осталость две жизни.

Когда Слепой очухался, он молчаливо взял за руку Гавроша и сам направился к выходу, а Секлеция, как курица, бежала за ними, озабоченно дотрагиваясь до Слепого и спрашивая его о самочувствии. Они миновали ворота дворца и отправились за город. Секлеция, догадываясь, догнала Слепого и взяла Гавроша за руку с другой стороны. Троица миновала околицу и углубилась в лес, где они немного проплутали, пока не нашли люк с надписью. Прижимаясь друг к другу, они застыли на нём, наивно ожидая, что кто-то с другой стороны люка подойдёт к нему и они поменяются местами.

Кот, сопровождая их симпотами, перевернул люк и отправил их на Землю.

— За что мы будем жить? — спросила Секлеция, отряхивая свою юбку и оглядываясь вокруг. Остатки разваленной хижины освещало вечернее солнце на горизонте.

— У меня есть несколько хутинок, — сказал Слепой, вытаскивая из кармана горсть монет.

— На Земле они не ходят, — улыбнулась Секлеция.

— Ошибаешься, — сказал Слепой, — любой нумизмат отдаст за них целое состояние.

Секлеция взяла одну монету и долго вертела её в руках.

— Ты ещё не рассчитался со мной, — сказал Кот, — появляясь из-за кактуса, — и должен мне две жизни.

Кот щёлкнул лапой и монеты в руках Слепого исчезли, а он замертво упал на песок. Кот, блеснув единственным глазом, исчез, растворившись в воздухе. Гаврош, проверяя Слепого, подёргал его за ухо, но его несбывшийся отец лежал бездыханным. Секлеция, склонившись к лежащему Слепому, орошала его лицо слезой и целовала в мёртвые губы. Внезапно губы ожили и впились в губы Секлеции, чуть её не перепугав.

— Ты жив! — воскликнула Секлеция, прижимая голову Слепого к груди.

— Последнюю его жизнь я отдаю тебе, — промолвил Кот, появляясь в воздухе перед глазами Секлеции.

— Спасибо котик, — совершенно искренне сказала Секлеция, прижимая к губам морду кота.

— Не слюнявь его, — возразил оживший Слепой и мстительно добавил: — Мне кажется, он на помойках питается, тварь блохастая.

Кот ухмыльнулся и снова исчез, на этот раз навсегда.

— Я, кажется, давал тебе хутинку, — вспомнил Слепой.

— Она моя, — возразила Секлеция, — так же, как и ты.

Слепой присел на песок и снял очки. Без них он выглядел очень ранимым и Секлеция, от умиления, снова поцеловала его в губы. Слепой протёр очки подолом её платья и сказал: — Нам нужно идти.

Вскоре их фигуры, держащие за руки Гавроша, поглотило заходящее солнце, к которому они шли.

***

Маргина ощущала странное оцепенение. Она не заметила, как это случилось, только медленно шагала вдоль улицы в Мокаши, направляясь в дворцовый парк. Ноги переносили её тело без всяких усилий со стороны Маргины, словно существовали сами по себе. Не понимая своего состояния, она беспрекословно подчинилась, наслаждаясь прекрасными видами, которые Тёмный специально создавал для неё. Немного раньше она любила здесь медитировать, точно так же медленно шагая по нешироким дорожкам парка.

Успокоение совсем не требовало разбираться в себе, почему она направляется в парк, а когда показалось неподвижное зеркало озера, у неё внутри возникло непреодолимое желание окунуться. Её ноги, словно подслушивая её мысли, ускорили шаги, направляясь на берег, устланный ровной зелёной травой. Маргине нестерпимо захотелось окунуться в озеро и она, не раздеваясь, шагнула в воду. Прибрежное дно равномерно уходило вниз, а Маргина, опустив голову, видела свои ноги в кристально прозрачной воде, не замутнённой илом. Вода медленно поднималась, сначала до колен, потом до пояса, а вскоре плечи погрузились в поднятую ей волну.

«Я утоплюсь!» — испугалась Маргина, боясь не исчезновения, которая недоступна её телу, а боли, когда на время прервется её жизнь. «Ты не умрёшь!» — шепнул чей-то настойчивый голос, и она поверила ему, погружаясь в воду с головой. Она прикрыла рот, так как воздух ей совсем не нужен, а открытые глаза любовались подводной картинкой, которую тоже создал Тёмный. «Какой же он молодец», — подумала Маргина, понимая, что это создавалось для неё, но досталось Тим, напоминание о которой слегка возбудило в ней ревность.

Ей захотелось поплыть, и она оттолкнулась от дна, отдаваясь во власть водной стихии. Ощущение невероятной свободы настраивало её на игривый лад и ей, внезапно, захотелось стать рыбой, чтобы легко и радостно рассекать толщу воды. Проплывающая рядом стайка разноцветных рыб, поддразнивая её, мелькнули прямо перед её лицом, обдавая её упругой струёй воды. Случайно бросив на себя взгляд, она обнаружила, что тоже стала рыбой, чему очень удивилась, так как не имела дименсиальной оболочки.

Рядом проплыла огромная рыба, и она забеспокоилась, ожидая агрессии. Самец, как она для себя определила, беззлобно потёрся о её бок, и её пронзило внезапное возбуждение вдоль хребта, заставляя содрогнуться всём телом. «Сазан!» — догадалась она, но отвращения, почему-то, не испытывала. Сазан закружил вокруг неё, постоянно дотрагиваясь до её боков, отчего Маргина резко поглупела, а тело, не подчиняясь её воле, в такт самца изгибалось и мелко вибрировало. Первая волна вожделения прошлась по телу, а её сознание охватило только одно желание – извергнуть из себя гроздья икры. «Откуда у меня может быть икра?» — с удивлением вопрошала она себя, но сознание, погружённое в истому, отказывалось работать, а инстинктивно следовало желанию Сазана.

Внезапно рядом появилась прелестная самка сазана и Сазан, оставив Маргину, бросился к незнакомке, нарезая вокруг круги. Самка завибрировала, провоцируя Сазана, который, от возбуждения, забился в конвульсии и выпустил в воду целое облако семени. Новая самка, к удивлению Маргины, выпустила из своего тела человеческую руку и что-то дернула возле головы Сазана.

— Что?! Доигрался, сексуальный маньяк! — сказала самка сазана, а потом открыла огромную пасть и проглотила Сазана целиком. Маргина, медленно приходя в себя, во все глаза смотрела на кровожадную самку, живот которой дёргался во всех направлениях. Самка, не теряя времени, снова протянула возникшую руки и взяла за жабры Маргину, вытаскивая её из воды. Задыхаясь, Маргина потеряла сознание.

Когда она открыла глаза, то обнаружила, что на неё смотрит Лилит и лупит её по щекам.

— Очнулась? — спросила она и прекратила экзекуцию. Протянув Маргине руку, она помогла ей подняться и произнесла: — Не думала, что ты такая наивная.

Маргина ощупала себя и поняла, что Лилит надела на неё сеточку. Посмотрев на неё с благодарностью, Маргина увидела, что Лилит усиленно нюхает себя и морщит нос.

— Вот тварь! — огорчённо промолвила она. — Теперь несколько миллионов прасеков буду вонять рыбой.

Её живот неожиданно вздулся и задёргался в разные стороны. Лилит пару раз саданула себя по животу и тот снова успокоился.

— Тебе обязательно держать его …внутри, — спросила Маргина, рассматривая вздувшийся живот Лилит.

— Побалую Сатанаила диковинкой, — ответила Лилит, а Маргина подумала, что целоваться с ней она больше не будет. Лилит икнула и произнесла: — Идём к Тим, отдадим ей душу и закончим это дело.

Они покинули берег озера и отправились во дворец. По дороге молчали, точно супруги, вместе прожившие долгую жизнь. Когда они вошли в спальню, где в постели по-прежнему лежала неподвижная Тим, на них вскинул свой печальный взгляд Тёмный.

— Привет, Тёмный, — сказала Лилит, игнорируя его новое имя Светлый Том, — возьми душу Тим и поторопи её, я не хочу здесь более задерживаться.

Маргина застыла, ожидая, как Тим отдадут душу, так как она никогда не видела, как она выглядит. Лилит подала что-то, совсем невидимое во всех измерениях, но которое ощущалось симпотами. Положив руку на грудь Тим, Лилит замерла, ожидая реакции, но её надежды не оправдались, больная оставалась неподвижной.

— Я не поняла? — произнесла Лилит. — Она, что, не хочет принимать свою душу?

Ответить ей никто не мог, так как специалистов по душам, кроме неё, не имелось.

— Вы мне должны Хутина. Разбирайтесь с Тим сами. Я оставляю здесь симпоту, а сама возвращаюсь к своим идиотам, — сказала Лилит, обращаясь к Маргине, а потом, не мешкая, расправила крылья и упорхнула в окно, отправляясь вверх, к тёмному небу. Попытки Маргины привести Тим в чувства ничего не дали. Загрустивший Тёмный в этом деле оказался плохим помощником и Маргина, вместе с ним, тоже загрустила.

Последние дни жизнь в Мокаши напоминала траур, так как неизменная туча закрывала местное солнце, погружая город в сумерки. Жители города, пугаясь странных перемен и катаклизмов природы, затаились по домам и не высовывались, изредка выбираясь на редкий базар, чтобы купить самое необходимое. В отличие от жителей, слухи свободно перемещались, как в городе, так и за его пределами, описывая случаи, как фантастические, так и реальные, возведенные в ранг фантастики. Во всяком случае, весть о том, что правителем Тартии станет Слэй, не вызвала в столице Мокоши отчуждения, так как бывшего дрима считали своим и находили его назначение правильным. Данная весть, разнесённая по стране, успокоила жителей и настроила их на привычный лад жизни, в котором любые правители занимали десятую долю забот, приравниваясь к таким же налогам.

В отличие от Тартии, гдё существовала тишь да гладь, Уолл, направленный с братьями Гай в Райну, встретил там сопротивление богатой верхушки во главе с Роше. Правитель, сменивший Нука, не стал особо заморачиваться и перестроил существующую управленческую структуру под себя, по прежнему обирая население, а во всех грехах обвиняя сбежавшего Нука и списывая всё на войну с Паутом. Каста нуковцев, сменив хозяина, по прежнему служила правителю, а население задавила непомерными налогами.

Уолл, отличаясь личным мужеством, не знал, как бороться с ползучей бюрократией и воровством, поэтому, сдался и позвал Кота. Тот, не особо утруждая себя экономикой, в одно мгновение собрал все хутинки на центральной площади Лыбы, а потом, разделив всё поровну, наделил каждого жителя Райны, включая младенцев, своей долей. Возможно, Кот читал Маркса и разделял его идеи построения коммунизма в отдельно взятой стране или на данную идею его подвигла воровская компашка, в которой он, до недавнего времени, промышлял.

Совершив такое противоправное действие Кот, для острастки, поднял всех бывших и новых нуковцев в воздух и опустил на середину реки Депра, а потом, вместе с братьями Гай, с интересом наблюдал за заплывом. Выбравшихся на берег нуковцев он предупредил, что в следующий раз забросит их в Потийское море. Кот отправил симпоты в соседнюю страну, Белду, но там царило такое болотное спокойствие, что он посчитал свою миссию выполненной и законченной, отчего со спокойной душой отбыл в Мокаши.

Уолл остался в Лыбе, разделяя с братьями Гай все общественные радости и невзгоды, а также семейные ценности в виде Мэриэнеллы.

***

Тёмный недвижимый морок безбрежный и молчаливый, отчего душа Тим приобрела покой и безмятежность. «Ничего нет и нет меня», — текла неторопливая мысль, не задевая душу, словно вода забвения уносила её далеко от сутолоки жизни в море спокойствия и лёгкой печали. Отчего ей так близка печаль, она уже и забыла, только горький вкус несущегося забвения напоминал о чём-то плохом, которое свершилось и осталось в прошлом. «Не нужно ворошить прошлое», — скользила мягкая мысль, отгоняя слабые остатки угрызения совести, которые, поднимая мелкую волну, не тревожили, а успокаивают, как покрытое лёгкой зыбью море.

«Иди ко мне», — тихо позвал голос, и она, немного взволнованная тем, что не одна, осторожно потянулась вперёд. Темнота впереди не давала возможности видеть облик зовущего, но Тим считала, что здесь, в этой тишине, ей не грозит опасность. Правда, вскоре она изменила своё мнение, так как течение, которое влекло её вперёд, внезапно ускорилось, отчего Тим почувствовала тревогу и некую напряжённость, витающую вокруг.

«Мама!» — совсем близко раздался крик, отчего Тим вздрогнула, вспоминая значение этого слова. «Мама!» — настойчиво повторил кто-то, и слово, сказанное вновь, дёрнуло за цепочку понятий, заставляя её реагировать. Она неохотно разбудила своё сознание, выискивая сопоставимые значения сказанному, и на ум невольно выскочило: «Сын!»

Странное слово из трёх звуков не породило никакой ассоциации, а воображение не придумало какой-либо образ, приемлемый сказанному. Она хотела снова плыть по течению, но сзади настойчиво вовлекали её в чужой спор.

— Я тебя убью! — услышала она голос Маргины, сразу определяя его принадлежность.

— Мама, спаси меня! — закричал тот, кто резонировал со словом «сын», и она забеспокоилась, понимая, что это касается её. Внезапно, тёмный туман позади медленно рассеялся, и Тим увидела, что висит в воздухе над какой-то женщиной на кровати, а посредине комнаты стоит Маргина, приставив нож к горлу младенца. Капля крови стекала с пореза, оскверняя белое тело малыша, а лежащий рядом Кот, сияя одним глазом, кровожадно советовал:

— Попробуй вначале задушить, а потом режь, — промурлыкал Кот, подпирая лапой свою одноглазую рожу, словно наблюдая в театре какую-то пьесу. «Какую пьесу!» — возмутилась Тим, не зная значения данного слова, и хотела закричать: «Оставьте его, это мой сын!» — по слова не возникли, так как у неё не имелось голоса. Она рванула к ребёнку, собираясь вырвать его из рук мерзкой Маргины, но что-то дёрнуло её, и она остановилась. Тонкая белесая нить, тянущаяся к лежащей на постели женщине, не давала её двинуться, а за женщиной сгущалась тьма, из которой она снова услышала приказ: «Иди ко мне!» — в этот раз более громкий и настойчивый.

«Что они все хотят от меня?» — спросила Тим и последний голос сообщил: «Ты должна выбрать между спокойствием и тревогой». Она сразу выбрала спокойствие, но, словно ей назло, ребенок закричал:

— Мама, я Лури, спаси меня!

Сказанное, словно гром оглушило Тим, возбуждая в ней воспоминания и образы, а подлая Маргина усилила нажим и из-под ножа ручьём хлынула красная кровь.

«Что ты делаешь, тварь!» — беззвучно закричала Тим и увидела, как у лежащей на кровати женщины зашевелились губы. «Это я!» — запоздало догадалась Тим и хотела прильнуть к телу, которое не хотело пускать её в себя. Но чья-то внешняя сила стала стеной между Тим и лежащим телом, мешая слиянию.

«Ты пойдёшь со мной!» — злобно зарычал голос сбоку. Из темного тумана, раскинув в стороны тёмные крылья, показался силуэт Сатанаила, из пасти которого выстрелил жёлтый гад, который пытался укусить следующую тварь, голова которой бросилась на Тим.

Навстречу голове, защищая душу Тим, бросился Кот, хлестанув когтистой лапой по безобразной роже, отчего та заревела и умылась чёрной кровью.

#doc2fb_image_0300000E.png

Уже догадавшись, что её ждёт, если она покорится твари, Тим настойчиво нырнула в тело, сразу взяв управление на себя. Неимоверная тяжесть, навалившаяся на неё, чуть не заставила её возвратиться в тёмное спокойствие, но знание того, что её сына, Лури, зарежет Маргина, возбудило в ней такие силы, что она смогла открыть слипшиеся глаза и крикнуть ослабевшим голосом:

— Маргина, не смей!

К её удивлению, Маргина отставила ножа, а капли крови, скатившиеся на пол, очень резво побежали к её ноге. Так же резво Лури бросился к ней и обнял её голову, восклицая:

— Мама, ты меня любишь?

— Конечно, сынок, — прошептала Тим, и из уголка глаза скатилась слеза, продолжая свой путь по щеке. Она обняла слабыми руками Лури, который, бросив взгляд на Маргину, прижался к ней головой. К удивлению Лури, его мать, Тим, закрыла глаза и с блаженной улыбкой затихла, от чего он воскликнул: «Она умерла!» — и повернул растерянное лицо к Маргине. Она обняла его, совсем растерявшись, а Кот, проверив состояние Тим, с укоризной сказал:

— Маргина, когда ты научишься пользоваться своими симпотами?

Маргина проверила и со смущением сказала Лури:

— Твоя мама просто спит! Пусть отдохнёт, ей пришлось нелегко.

Тёмный, до сих пор растерянно стоявший возле окна, подошёл к Лури и положил свои руки ему на плечи:

— Мы подождём, да, сынок?

***

Если возвратить время немного назад, когда Кот вернулся с творческой командировки по построению экономики Райны, то первый вопрос, на который ему пришлось ответить, касался Тим.

— Как же нам её вернуть? — растерянно спросила Маргина у Кота, так как советоваться больше ни с кем не могла. Тёмный не то чтобы дать совет, а, даже, забыл своё новое имя, Светлый Том, горюя возле кровати Тим.

— Нам нужно подвергнуть её стрессу, — блеснув единственным глазом, кровожадно сообщил Кот после некоторых размышлений.

— Большего стресса, чем там, где она находится, не бывает, — возразила Маргина.

— Нам нужно использовать Лури, — сказал Кот, не слушая Маргину.

— Лури?! — насторожилась Маргина: — Что ты с ним хочешь делать?

— Мы подвергнем его опасности, чтобы душа Тим возвратилась в её тело, — решил Кот, игнорируя замечания Маргины.

— Кот, если ты думаешь, что я соглашусь подвергать опасности Лури, то знай, что я тебе не позволю, — предупредила Маргина.

— Да, ты мне поможешь, — сказал Кот, словно и не слышал слова Маргины, и сиганул прямо в небо. Маргина, словно синица при виде своего гнезда, запричитала и бросилась за Котом, чтобы защитить своего птенца, ясно понимая, что кот направляется прямо к Лури. Маргина, вспоминая то, как она кормила грудью Лури целую жизнь назад, ещё до того, как стала Мо, понимала, что время стёрло новизну ощущений, но не хотела, чтобы Лури каким-нибудь образом было больно. Когда она прилетела, то увидела, что Лури строит на своей маленькой планетке небольшие горы, собранные из камешков и присыпанные песком, а между ними роет каналы, собираясь запустить туда воду из ледяного астероида, который уже болтался на орбите Лури.

— Привет, мама! — воскликнул Лури, направляясь к Маргине, и полностью игнорируя Кота. Маргина, рассматривая сделанное Лури, с умилением всплеснула руками и воскликнула:

— О, боги фрей! Ты сам это сделал?

— Вот здесь у меня будет водопад, — похвастался Лури, выставив голое пузо, под которым болталось маленькое мужское достоинство.

«Откуда он знает, что там должно быть?» — удивилась Маргина, так как Тимерион родила Лури без отличительных половых признаков. «Я подсказал!» — сказал Кот, а Лури, так же мысленно, сообщил: «Кот обманывает. Я подключился к Кольцу!» Маргина хихикнула, взглянув на разоблачённого Кота, но тот и усом не повёл, а обратился к Лури:

— Ты должен помочь маме.

Лури уставился на Маргину, собираясь узнать, в чём ей помочь, но Кот разъяснил:

— У тебя есть настоящая мама, которой нужно помочь.

— У меня одна мама, а других мне не нужно, — надулся Лури, поставив Кота в тупик. Маргина присела возле Лури, взяв его на колени, а потом погладила Лури по голове. Она сообщила ему всё, что знала сама, а также о своём участии в данном мероприятии. Лури спокойно всё выслушал и спросил: — Ты украла меня у той мамы? — явно дистанцируясь от «той» мамы.

— Можно сказать и так, — согласилась Маргина.

— Ты меня любишь? — спросил Лури, уставившись на её лицо.

— Да, — искренне ответила Маргина. Лури удовлетворённо вздохнул и сказал: — Хорошо, я помогу твоей матери, — выделяя слово «твоей».

Они долго репетировали, но Коту, несмотря на то, что Маргина и Лури выполняли все его рекомендации, что-то в их игре не нравилось. Как настоящий Станиславский, он стал в позу, скрестив лапы на груди, и сверкнув взглядом, пафосно произнёс:

— Не верю! У вас нет искренности!

— Ты, что, хочешь, чтобы я натурально зарезала Лури? — возмутилась Маргина, но Кот так глянул на неё единственным взглядом, что ей пришлось заткнуться.

Она снова усердно пилила детскую шею ножиком, который сама же создала, а невинно убиваемый Лури с недоумением спросил Маргину: — Мама, а мне что делать?

— Зови свою маму, — приказала Маргина.

— Она мне не мама, — опять упёрся Лури.

— Если ты нам не поможешь, твоя мама погибнет, — сказал Кот и спросил: — Ты хотел бы, чтобы погибла Маргина?

— Нет, — коротко ответил Лури.

— Если погибнет Тим, то Маргина тоже будет чувствовать боль, — бросил последний аргумент Кот.

Потом они, захватив Лури, опустились на планету Тимурион.

***

Когда Тим проснулась, она, первым делом, потянулась к Лури, который тёрся возле Маргины, игнорируя и Тёмного и Тим. Лури, неохотно, подошёл к Тим, постоянно оглядываясь на Маргину, что вряд ли способствовало выздоровлению его матери. Тим прижала его к себе, чувствуя внутреннее сопротивление Лури, но всё равно испытывала неимоверное счастье, что её ребёнок жив и здоров.

— У нас будет время узнать друг друга поближе, — промолвила она, чувствуя материнским сердцем состояние Лури. Малыш терпеливо стоял, хотя его глаза говорили, что ему хочется к Маргине. Маргина подумала, что её ждёт нелёгкое время, так как привязанность Лури к ней не позволит ему быстро наладить отношения с Тим. С горечью она подумала, что ей следует покинуть планету Тимурион и вернуться к себе домой, но с той же обречённостью она понимала, что там, на Глаурии, её уже никто не ждёт и она давно забыта. Сменилось несколько поколений её рода за время её отсутствия, а напоминания о почивших родных может только ранить или, в лучшем случае, навеять грусть.

Её меланхолию разрушила Лилит, которая, чувствуя симпотами, что Тим пришла в себя, тут же появилась, вынырнув из тёмной тучи над городом. Ввалившись в открытое окно, она спрятала свои крылья за спиной и окинула всех взглядом.

— За вами должок, — обратилась она к честной компании и наклонилась к Лури: — Какой красавчик, вылитый папа.

Тёмный зарделся, а его усы от комплимента Лилит, шилом дёрнулись в стороны. Лилит снова окинула всех взглядом и остановила взор на Маргине.

— Тим, Лилит пришла за Хутиным. Ты в состоянии его отдать? — спросила Маргина. На недоуменный взгляд Тим, Маргина рассказала о договоре с тёмными. Лилит, словно это её не касалось, рассматривала спальню, профессионально пробуя рукой матрац.

— Эта тварь, именуемая Хутиным, мне совсем не нужна, — произнесла Тим и добавила, обращаясь к Лилит:

— Забирай, хоть сейчас.

Не мешкая, Тим поднялась на ноги и вышла во двор, а потом, опираясь на руку Тёмного, углубилась в парк, где выбрала ровное место и застыла. Лилит подошла к Тим поближе и, остановившись, тоже застыла, ожидая. Тим крутанула рукой, и точно невидимый бурав продырявил почву под ногами, образовав глубокий колодец, дно которого скрывалось в темноте. Заглянув туда, Лилит заметила далёкий отблеск подземного огня, а потом едва уловимое движение вверх. Вскоре на поверхность выбросило Хутина, который, как кукла, валялся без движения. Лилит схватила его одной рукой за шиворот и потянула за собой. Окинув всех взглядом, она с лёгкой усмешкой произнесла:

— Обниматься на прощанье не будем!

Проходя мимо Маргины, она незаметно бросила: «Мы ещё встретимся!» — и резко рванула вверх, к тёмному облаку. Стоило ей показаться там, как Веельзевул и Гаагтунгр подхватили Хутина под руки и потащили вверх вместе с тёмным облаком. Они летели всё выше и выше, пока планета Тимурион не оказалась маленьким зелёным шариком, освещённым местным светилом, посреди кромешной тьмы.

Лилит и её молчаливый супруг, Самаэль, не прощаясь, ушли куда-то в сторону, словно им дела нет до Хутина и его сопровождающих. Они одновременно перевернулись и исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Веельзевул и Гаагтунгр продолжали свой путь в темноту, а им в спину щедро бросала свой яркий свет недавно возникшая спиральная галактика. Случайный наблюдатель, имя которому Банди, понимал, что данные экземпляры тёмных стремились на окраину Вселенной. Данное обстоятельство устраивало его и Дульжинею, так как возиться с тёмными им не полагалось по должности, да к тому же они к этому и не стремились.

Их полёт, несмотря на огромную скорость, продолжался довольно долго, пока они не достигли места, где впереди оставалась беззвёздная темнота. Так как Хутин не имел дименсиальной оболочки, но всё равно был бессмертным, то он, оживая, сразу начинал умирать от холода и отсутствия кислорода. В этот раз его стеклянные глаза успели запечатлеть неизмеримую глубину космоса, а уши услышали странный звук, словно вытянули пробку из бутылки шампанского. Хутин, вместе с Гаагтунгром и Веельзевулом, оказались на другой стороне тонкой и невидимой плёнки. Когда они отлетели достаточно далеко и Хутин снова очнулся на спине Гаагтунгра, то его глаза увидели сзади как будто виноградные ягоды, собранные в огромные гроздья, утопающие во мраке.

«Тёмные Миры», — прозвучало объяснение в голове Хутина, и он снова умер, проклиная своих сопровождающих, не соизволивших обеспечить ему минимальный комфорт.

***

После исчезновения Лилит тёмные тучи ушли вверх, открывая путь лучам местного солнца, отчего всё вокруг засияло, радуясь прекрасной погоде. Тим, устраивая зелёную волну в парке, догоняла Лури, который, немного освоившись, с азартом убегал, захлёбываясь от смеха. Наблюдая такую картину, Маргина благоразумно удалилась подальше, чтобы не мешать чужому счастью. Парк заканчивался, переходя в естественный лес, который, своей неухоженностью и хаосом, как ничто другое подходил к мыслям Маргины.

Она подумала, с кем бы поговорить, поделиться наболевшим, но авторитетов на планете Тимурион у неё не имелось. Жизнь только то и делала, что свергала авторитеты, и Маргина поняла, что на самом деле мэтров нет и быть не может. Каждый руководствуется удобной ему фигурой, как меткой, показывая своё отношение к жизни. Причём, что весьма удивительно, в каждый период жизни имеются идеалы, совсем противоположные тем, которым следовали в другое время.

Поэтому споры между людьми, придерживающихся иных взглядов – бесполезны и, к тому же, вредны. Доказав верность сотой доли своих убеждений, индивидуум экстраполирует их на всю теорию, принцип или жизненную позицию. Не стоит спорить, отстаивая свои взгляды, особенно с дураками. Если их глас будет звучать в пустыне, они, возможно, услышат себя и то, какую ересь они несут. «Возможно, и мне стоит отправиться в пустыню и послушать себя?» — улыбнулась Маргина и увидела Кота.

— У меня был кот, которого я любила держать на коленках, — засмеялась она, увидев его весьма опуклую фигуру. У Кота хитро блеснул второй глаз под повязкой, и он ехидно промолвил:

— Я не всегда был таким красивым.

— К сожалению, тебя не возьмёшь на коленки, — промолвила Маргина, радуясь появлению Кота.

— Отчего же? — сказал Кот и уменьшился до приемлемых размеров. Повязка на глазу, вместе со шляпой и ремнём, упала к его ногам, а Маргина сразу прозрела:

— Ты Туманный Кот?!

Кот, ничего не подтверждая, потёрся о её ноги и спросил, о чём она горюет. Маргина грустно сообщила, что хочет умереть, так как все, кого она знала, лежат в земле, а её круг жизни замкнулся на планете Тимурион. Кот вскочил на её колени и лёг, подставляя спину под ладошку, и Маргине ничего не осталось, как погладить рыжее совершенство.

— Ты глупая, если думаешь, что жизнь после смерти заканчивается, — промурчал Туманный Кот под её ласковыми руками.

— Ты хочешь сказать, что Элайни и Байли живые? — улыбнулась Маргина, продолжая гладить кота.

— У человека есть замечательное свойство – он когда-нибудь, да умирает. Почти всё появившееся на свет, после смерти – живы, — пустившись в философию, промурлыкал Туманный Кот, — душа, покидая плоть, освобождается.

— Ага, а у котов девять жизней, — хихикнула Маргина, — у них, вероятно, столько же душ?

— Напрасно иронизируешь. Есть люди, у которых душа светлая и они принадлежат Свету. У многих душа, после прожитой жизни, тёмная, и они после смерти уйдут во Тьму. Хуже тёмных – равнодушные люди, у которых душа – серая. Они превратятся в Ничто и исчезнут.

— Всё предопределено заранее? — спросила Маргина.

— Нет. У человек на протяжении жизни есть выбор, и он имеет право определиться.

— Я сделала мало добрых дел, чтобы принадлежать к Свету, — произнесла Маргина, — а уходить во Тьму не хочу.

— Небо не считает сделанное тобой добро, а судит за плохие дела, — произнёс Туманный Кот, — насколько я могу прорицать – ты принадлежишь Свету.

Маргина, продолжая поглаживать кота, улыбнулась и смахнула с ресниц слезу.

— Знать бы, что плохо, а что нет, — улыбнулась Маргина и почесала Коту за ухом: — Спасибо за поддержку, котик. Прости, но в сказки я не верю – я уже большая девочка.

— Это не сказки, но, чтобы туда попасть, необходимо умереть, — промолвил Туманный Кот, внимательно наблюдая за Маргиной.

— Чтобы ещё раз увидеть своих девочек, я готова умереть, — промолвила Маргина. И сразу почувствовала, что поднимается вверх, а кот остается на уровне её глаз. Бросив взгляд вниз, она увидела, что её тело валяется под разлапистой сосной недалеко от дворца Уолла. Ей стало немножко грустно, что её плоть бесхозным хламом лежит, никому не нужная, но Туманный Кот, читая её мысли, успокоил: — Я приберу тело.

— Ты тоже умер? — спросила Маргина кота, но тот только хмыкнул: — Ты плохо знаешь структуру сущего. Я ведь Модератор Светлого Континиума.

— Ты выше Банди и Дульжинеи?

По тому, как хмыкнул кот, она поняла, что Туманный Кот ещё тот начальник и снова в её душе поселилось спокойствие. С котом ничего не страшно. Словно их услышав, рядом оказалась каменная громада Дульжинеи, которая почувствовала Маргину и крикнула: «Банди! Верни её!» — но они стремительно улетали дальше.

Планета Тимурион красивым зелёным шариком в белом тумане осталась далеко внизу и Маргина мысленно попрощалась с Тимурион и Светлым Томом, искренне желая им вечной любви. Планета Лури, словно специально, промелькнула совсем рядом. Маргина с лёгкой грустью рассматривала построенные Лури горы, и голубой водопад, искрящийся под лучами светила. Она, запечатлела в памяти маленький спутник и безнадёжно помахала ему рукой, смахивая внезапную слезу.

Они с огромной скоростью устремились к середине местной галактики, в центре которой лежала укутанная огненными полосами тёмная звезда. С неудержимой силой её потянуло в тёмную глазницу, а то, что она считала своей душой, внезапно затрясло, и она почувствовала, что изменяется. На её испуганный взгляд Туманный Кот снисходительно сообщил: «Успокойся! Это окно в другой мир. Религии на Земле называют его Чистилищем».

Какая-то корка слетела с неё, а она мчалась по чёрному туннелю, наблюдая впереди свет. Вдруг тёмная жуть улетела прочь, а всё пространство вокруг ярко запылало разноцветными огнями, которые превратились в замысловатые фигуры повторяющейся формы, перетекая из меньшей конфигурации, в подобную большую. Какие-то сияющие сущности, приближаясь, обволакивали её любовью и что-то с улыбкой сообщали. Информация не походила на разговор или сообщение через симпоты, она проникало в Маргину неизвестным путём, и она поняла, что её приветствуют. Она растерянно оглянулась, разыскивая Элайни и Байли, но то, что она видела или представляла, не походило на её дочерей.

— Не беспокойся, ты их узнаешь, — сообщил Туманный Кот, — тем более, они далеко.

Он перевернулся, и они оказались в другом месте.

— На самом деле Тёмный Мир, в котором ты жила, замкнутый, и там управляют Хранители Кольца, — произнёс кот, но Маргина его не видела, так как её ослеплял Свет.

— А теперь ты вернешься в Реальный Мир, — произнёс Кот, и Маргина увидела его лицо. Да, да, не рыжую мордочку, а прекрасное лицо, обрамлённое огненными волосами. Сзади послышался смех и Маргина, с сожалением оторвавшись от лица Туманного Кота, обернулась. Она угадала улыбающуюся Байли, а за ней – Элайни. Они, несомненно, весьма походили на себя, но казались необыкновенно прекрасными. За их спинами Маргина обнаружила другие фигуры, чем-то невероятно знакомые, но рассмотреть, опять же, не могла, так как всё заливал неимоверно яркий, тёплый и родной, мягко ласкающий её Свет.

Через мгновение она растворилась в нём, погружаясь и растекаясь до бесконечности.

Конец

27.08.2014 — 08.03-2015