Из маркизатства я попросту сбежал на второй день после ритуала. Сбежал явно вовремя, поскольку уже подъезжая к замку Тодт получил вызов от тётушки Жаннетт, которая намеревалась посетить меня и была очень "разочарована" тем, что я уже уехал.

По приезду я сразу же "нарвался" на день рождения Греты. Как хорошо, что после конфуза с подарком для Марии я всегда вожу с собой несколько запасных артефактов, которые могут выступать подарками. Грете, после некоторого раздумья, вручил "антишпионский" артефакт в виде стрекозы.

Неделя в замке пролетела абсолютно незаметно для меня и вот пришла пора собираться в Бритстан. Одного меня моя "свита", явно "заразившаяся" от меня недоверием к этой стране, отпускать решительно не желала. Поэтому они кинули жребий и в Лондон мы прибыли втроём: я, Генрих и Екатерина. В принципе, если бы они спросили моего мнения о желаемых попутчиках, я бы выбрал тех же самых людей. Мудрая не по годам Екатерина, которая из-за своего происхождения и нейтралитета Люксембурга в последней войне, остаётся в Бритстане желанным гостем и Генрих - один из сильнейших учеников своего курса в известной "боевой" школе.

Мой лондонский особняк представлял из себя трёхэтажное кирпичное здание, покрытое штукатуркой белого, голубого и розового цветов. Очевидно, что так реализовывался вкус Елены, моей матери, которая по воспоминаниям, предпочитала именно эти цвета в своих нарядах. Дом был окружён кованной решёткой. За домом, как я знал, находился небольшой участок. Близость дома к улице мне не понравилась.

На крыльце нас ожидал уже знакомый мне управляющий, родовитый Вильям де-Брандо и несколько лакеев. Двери дома распахнулись, как только я приблизился. Судя по замешательству слуг, это уже работа местного домового. Про него на настоящий момент я знал только имя - Иваныч.

Прислуга, выстроившаяся холле дома, приветствовала нас. Управляющий представил мне мажордома, которым, к моему удивлению, оказался дворянин, хоть и неодарённый, кастеляна и повара, а также тех слуг, которые будут приставлены лично к каждому из гостей. После этого мы разошлись по своим комнатам до обеда. Тётушка Жаннетт, кстати, проявила несвойственную ей обычно тактичность и не стала претендовать на размещение в лондонском доме Ривас. После окончания представлений, мы разошлись по своим комнатам.

Не знаю, чем до обеда занимались остальные, а я решим прежде всего поговорить с домовым. Иваныч оказался высотой сантиметров тридцать, из которых не меньше половины приходилось на голову, с очень тоненьким телом и тонкими руками и ногами. Весь покрыт плотной и очень короткой шерстью. Про себя я отметил, что он находится на ещё более низкой ступени, чем Степаныч.

Поговорили мы хорошо. Единственное, Иваныч терпеть не мог Кузьмича, чуть ли не плевался, услышав это имя. В чём-то я его даже мог понять: Кузьмич действительно очень уж любит покрасоваться своими достижениями, а они на самом деле, больше не его заслуга, а его удача - не попади он в родовой замок первородной семьи и не видать ему такого роста.

Иваныч открыл мне множество секретов домовых и в частности, много нового о знаке, его функциях и возможностях для меня, о которых хитрый Кузьмич "забыл" мне рассказать. Под конец разговора я увидел, что домовой что-то мнётся:

- Что ещё, Иваныч?

- Да рано ещё об етом говорить.

- Ну я же вижу, что тебя это мучает. Давай, выкладывай.

- А ты нас со Степанычем в подручные Кузьмичу загнать хочешь?

- Почему "хочу"? Я так понимаю, что это неизбежно, если на вас тоже мой знак появится?

Иваныч ощутимо расслабился:

- Так да не так. Одно дело - слушать старшего, который куды выше тебя самого стоит, и совсем другое - на побегушках быть.

- Не переживай, Иваныч. На побегушки я тебя точно не отправлю.

- Вот за это спасибо. Уж какой камень с души у меня ты снял!

***

Как оказалось, для посещения Аскота существовало два варианта: иметь дом прямо там или каждый день путешествовать из Лондона порталом. Мы выбрали второй вариант, тётушка Жаннетт - первый. Про себя я восхитился её хитрости - объяснение тому, почему мы при таких хороших отношениях, которые демонстрируем, проживаем отдельно, вышло абсолютно понятное и естественное.

Уже в первый же вечер я торжественно объявил своим спутникам:

- Приношу вам и всем остальным свои глубочайшие извинения.

- ?!? - От обоих

- Вы были правы, а я неправ. Вы действительно сильно мне помогаете.

- Чем?! - А вот это не выдержал Генрих.

- Имея спутников, мне гораздо проще "отбрыкиваться" и от нежелательных знакомств и от близкого общения с теми, от знакомства с кем отказаться не получается. - Я нисколько не кривил душой. Количество визитёров, которые побывали в нашей ложе за сегодня, я мог сравнить только с количеством участников берлинского королевского "пробега". И не будь со мной Екатерины и Генриха, мне бы по-любому смогли навязать "сопровождение, достойное будущего главы первородного дома". А так удалось отделаться формальными обязательствами нанести ответные визиты тут же, в Аскоте. Чем мы и занимались потом всю неделю.

Скачки проводились не только на лошадях, но и на больших птицах, типа страусов, и на волках, и даже на гиппогрифах и грифонах. Кроме собственно скачек проводились соревнования по экстерьеру, выездке, дрессировке, аукцион ездовых животных, соревнования по конному поло. Также в программе были вечера, причём каждый вечер организовывался разными группами людей и за то, чей вечер будет признан наилучшим, тоже велась нешуточная борьба.

Ну и конечно же нельзя не упомянуть вездесущих букмекеров! Казалось, они были везде и их математические способности поражали. Кроме математических способностей букмекеры выделялись способами, которыми они приманивали удачу. Причём изощрялись не только сами букмекеры, но, и пожалуй даже в первую голову, игроки. Поверьте, "счастливая" шляпа: старый, латаный перелатаный кусок фетра, потерявший всякую форму, на голове с иголочки одетого джентльмена - ещё не самая большая "оригинальность", которую можно встретить на Аскоте.

Играл я умеренно, и ставил практически всегда исключительно на фаворитов. За исключением одного случая...

Продвигаясь в четверг к своей ложе, я услышал откуда-то сбоку чарующий женский смех, пробудивший во мне множество воспоминаний. Света - длинные, пышные, светлые волосы, по воле своей хозяйки - сильного мага с каналом на план воздуха, мгновенно перетекающие из одной причёски в другую. Света - зелёные глаза племянницы Императора, не стесняющиеся отображать её истинные мысли. Света, истинная "королева" Университета, первая подошедшая к нелюдимому "слабаку" Ашениаси с предложением дружбы. Света, сильнейшая дуэлянтка, беспомощно прячущаяся за графа Ашениаси, когда её мир рухнул вместе с верой в то, что на неё-то уж никто не посмеет напасть и попытаться изнасиловать.

Смех раздался снова. Резко развернувшись, я глазами нашёл его источник. Невысокая, худая неодарённая лет тридцати что-то втолковывала своему ездовому волку, смеясь и уворачиваясь, когда тот в ответ тот пытался лизнуть её в лицо.

На победу этой женщины, оказавшейся "тёмной лошадкой", я поставил сразу столько, что это вывело её в число фаворитов гонки. Я не надеялся выиграть. Это была моя благодарность ей за то, что она смогла своим смехом открыть целый пласт воспоминаний графа Ашениаси, а чем выше наездник стоит в стартовом рейтинге, тем большую компенсацию он получает в случае проигрыша. Сам я, несмотря на все свои попытки, так и не смог ещё проникнуть в воспоминания графа Ашениаси полностью. Тот самый чёрный шар по-прежнему стоял между мною и теми знаниями, которые хранились в памяти графа. Лезть же напролом я, после афронта, произошедшего после моих необдуманных экспериментов с резервом, сильно опасался. Радовало только то, что в целом моя энергосистема сильно походила на эталонные образцы Гиперборейской Империи.

К моему невероятному удивлению, эта женщина выиграла свой забег, но когда я спросил у распорядителя скачек, могу ли я пообщаться с наездником, принесшим мне кучу денег, тот лишь беспомощно развёл руками - она куда-то исчезла сразу после вручения ей приза. Так что от неё у меня осталось только имя участницы - Джоанна Вульф, которое очень вряд ли было настоящим и кличка волка - Сомбра.

В вечер воскресенья, после завершения скачек, их победители и самые почётные гости были приглашены на традиционный королевский приём. Естественно, мне и Екатерине также пришлось на нём присутствовать. На этом приёме я впервые увидел короля Бритстана вживую и поразился той ощутимой ауре силы, которую он источал. Одетый подчёркнуто-просто, без единого украшения, за исключением малой короны и перстня, служившего "походной" королевской печатью, он, тем не менее, нисколько не терялся в толпе ярко разодетых придворных. О нет! Даже если не замечать почтения, с которым окружающие обращались к королю, никто не усомнился бы в том, кто главный в этом зале. Король был скуп на движения и эмоции, но с лихвой компенсировал это богатством своего голоса. Голос короля Бритстана следовало приравнять к ментальному оружию. И я не шучу!

Тётушка Жаннетт, ну и соответственно, мы, были удостоены чести лично приветствовать короля. К моему глубочайшему облегчению, король, обменялся с тётушкой буквально несколькими словами, а со нами и вовсе ограничился обязательной вежливой фразой. Всё-таки разговаривать с такой мощью я был не готов. Отойдя от короля, я обратился ко всем Богам с горячей просьбой - пусть мои подозрения о враждебности короля Бритстана окажутся лишь плодом моего разгорячённого воображения. Екатерина заметила моё смятение:

- Что случилось, Серж?!

- Опасный, очень опасный человек.

- Да?! А мне он показался таким милым!

- Согласен.

- Не поняла. Ты согласен, что он милый?

- Не совсем. Я согласен, что именно этим, своей способностью казаться "милым", он более всего и опасен.

Закончился традиционный приём не менее традиционным пышным фейерверком. Вообще, бритстанцы просто-таки помешаны на традициях. Многие вещи, которые вызывают улыбку своей непрактичностью и даже вредные для самих людей вещи, делаются именно так, а не иначе именно потому, что так предписывают традиции. Конечно же, некий смысл есть в каждой, даже самой сумасбродной традиции - любое действие, производимое в одно и то же время с одними и теми же мыслями через годы даёт махонькую прибавку к стабильности и эластичности энергосистемы, а в масштабах рода - к силе родовых защит и заклятий. Но вот зачем семейные традиции превращать в общенациональные - совершенно непонятно. Для каждого рода можно подобрать набор традиций, наилучшим образом подходящих именно этому роду, а при использовании чужих традиций, получится как в песне: "Толку правда с него было - как с козла молока, но вреда, однако, тоже никакого". Ну, и чтобы закончить с традициями, скажу - для неодарённых традиции приносят только лишь психологический эффект.

Отправлялись на Майорку мы с Екатериной прямо после приёма. Генрих, не получивший на него приглашения (быть моим спутником он не мог, поскольку не являлся моим вассалом, а Екатерина отказалась даже обсуждать возможность для него быть её спутником, да Генрих и сам не рвался) ещё вечером переместился туда прямо из Лондона.

***

Снимаемая вилла, Кап де-Кала Фигера находилась на высоком обрывистом берегу мыса на юго-западной оконечности острова. Это целый комплекс из шести зданий, построенных из белого камня. На крыше центрального здания располагалась башня маяка. С него открывался захватывающий дух вид на бирюзово-изумрудную гладь моря.

В первый же день я попросту не вылезал из воды, полностью отдавшись этому восхитительному ощущению лёгкости и силы, однако уже к вечеру почувствовал признаки приближающегося выброса. Плюнув на всё, помчался в маркизатство. Опять всё урывками! Но ладно, тётушки тоже нет.

Выброс прошёл очень тяжело, но главное, рост резерва немного увеличился. Теперь мой резерв составлял 14 единиц. Похоже, моя энергосистема начала-таки оправляться от последствий моих необдуманных экспериментов.

Я уже давно обратил внимание на то, что путешествия порталами благотворно сказываются на состоянии моего организма после выбросов. Вот и в этот раз: направившись из Брюсселя не сразу к месту назначения, а сначала в Вену, потом в Рим, потом в Париж, поэтому на Майорку я прибыл, уже практически ощущая себя здоровым.

Уже через пару дней после моего возвращения, в субботу, наша дружная компания окончательно разбилась на группы по интересам. Тётя Женевьев и родовитый Фидель Гарсия де-Пульгара больше всего времени уделяли визитам и приёмам на вилле многочисленных родственников, знакомых, родственников знакомых и знакомых родственников. В этом времяпровождении их поддерживал барон Рад и... Кристи, которая явно не испытывала удовольствия от купания. Мы же, то есть остальные дети, за исключением Сезара, которому "по штату" было положено во многих визитах и поездках сопровождать родителей, почти всё время проводили в море. Грета, Генрих, Мария, Тереза, Гуго и Долорес и здесь нашли нечисть, на которой можно тренироваться в боевых навыках. "Мишенями" оказались Асраи - нечисть, обитающая в море и стремящаяся схватить человека, чтобы обнять его. Обнимая, они забирают часть его жизненных сил. Если человек попадётся группе штук шесть - восемь Асраи, то они могут и убить его. Обычно от Асраи за год гибнет в районе двадцати пяти человек.

Здоровые Асраи невидимы обычным зрением и опознаются по охватывающему пловца холоду. Убивать их лучше всего магией камня и магией жизни. Раненый и убитый Асраи проявляется в виде человека-лягушки и, умерев, постепенно истаивает, растворяясь как в воде, так и в воздухе.

При охоте на Асраи используется приманка - манекен с наложенной иллюзией человека. Сами охотники располагаются неподалёку в лодке. Получив сигнал, что приманка атакована, охотники стреляют вокруг манекена. Достаточно кому-то задеть Асраи - он проявляется в воде и тогда чаще всего его добивают. Наши охотнички выходили на лодке с утра и возвращались только к ужину - обгоревшие, но довольные.

Екатерина, Карлос и, кто бы мог подумать, Франц стали рьяными поклонниками прогулок под парусом. Вот они могли исчезнуть с виллы не на один день, направляя нанятую яхту (естественно, нанятую с командой) даже к берегам Африки. К ним часто присоединялись и наши "заговорщики" - Аликс и Габриэль, которые "прикипели" друг к другу на почве совместного интереса к высокому искусству: ядах, приворотах, дурманящих зельях, и прочем милом арсенале всякого уважающего себя политика.

Ну а мы с Ричардом "нашли себя" в подводном плавании.

Западное побережье Майорки, как оказалось, знаменито многочисленными пещерами, гротами, тоннелями и шахтами. Те из них, которые расположены неподалёку от поверхности, доступны для посещения. Пещеры богаты сталактитами и сталагмитами, в стенах множество расщелин, часть из которых имеет продолжения в виде проходов к другим пещерам.

Если вам надоели пещеры - можно погрузиться к обломкам затонувших кораблей и просто покататься под водой на гиппокампе , замирая каждый раз, когда твой "скакун" делает непредсказуемый вираж.

Обеспечивает подобные морские прогулки колония русалок, для которых это стало одним из основных источников заработка. Они и предоставляют гиппокампов - лошадей с рыбьими хвостами вместо задних ног и с ластами вместо копыт на передних, и сопровождают вас в ваших походах под воду, и защищают от водной нежити и хищников, и организуют подводные трапезы.

Пребывание человека под водой обеспечивается работой артефакта с заклинанием unaqua galeam, создающего сферу воздуха вокруг головы человека. Можно взять артефакт на час, шесть часов, двенадцать часов и сутки работы.

Все встреченные нами русалки были женского пола. Нас строго-настрого предупредили, что расспрашивать русалок о том, где их... самцы, партнёры, мужчины - не знаю, как правильно, не рекомендуется. Сам же маг, выдающий нам артефакты для дыхания рассказал, что самцы русалок абсолютно неразумны.

Так что собирались мы вместе только на ужины... или после ужина на концерты, которые устраивали для нас гостеприимные хозяева. После этих концертов для себя я поклялся, что обязательно выучусь играть на гитаре. Впрочем, на последнюю морскую прогулку, второго и третьего июля, мы все собрались вместе. Пришлось даже нанимать яхту побольше. Мы вместе нанесли визит родственникам де-Пульгара, проживающими на острове Ибица, совместно поохотились на Асраи, совместно устроили гонки на гиппокамах. В общем, главенствующей эмоцией для всех нас четвёртого июля была грусть и обида на то, что этот отдых закончился так быстро.

***

Отпраздновав десятилетие близняшек, дети разлетелись по домам, готовиться к третьей кварте. Я же направил свои стопы в маркизатство, "отбыть" остаток необходимого летнего пребывания там.

Из маркизатства я выехал одиннадцатого июля, предупредив ожидающих меня в замке Тодт, что задержусь в Брюсселе. В Брюсселе я зашёл к главе гильдии артефакторов Белопайса, забрав у него обещанный набор для определения древа помощника.

Как хорошо, что я додумался взять с мастера Браувера клятву о неразглашении того, что он увидит во мне. Увидев мою систему энергоканалов, мастер долго и изобретательно ругался, а мой резерв вообще лишил его дара речи:

- Что ж за монстр такой из тебя вырастет, если ты уже сейчас на такое оказался способен?!

Ритуал определения древа прошёл штатно, хотя его результат вызвал новую порцию ругательств:

- Да с этой ёлкой никто и никогда не работал! И не работал именно потому, что растёт она веками! Как ты вообще ухитрился выбрать себе такое!

Я же надеялся, что знаю ответ на этот вопрос. Только увидев название растения, из которого мне лучше всего делать личную палочку, я сразу вспомнил аллею из можжевельника красного в поместье графов Ашениаси. Мастер заметил моё мечтательное настроение:

- Чему ты улыбаешься?! Ты что, не понимаешь, что семя твоей палочки вполне может расти в тебе вдвое, а то и втрое дольше! Как ты вообще собрался выдержать такое?

- Ничего, выдержу. Главное, что это будет именно мой помощник.

- Да? - Мастер немного остыл. - С другой стороны, из этой ёлки очень сильные чётки получаются... да и смолу их можно переработать в очень хороший концентратор.

- Мастер, уважайте моего будущего помощника. Не ёлка, а можжевельник.

- Хорошо, хорошо, можжевельник. И как только тебе попалось это дерево? Вот не было бы его - может быть и выбрал бы ты себе обычный граб.

На подготовку и вживление семени ушло три дня. Свои ощущения в ходе этого ритуала я лучше опущу, скажу только, что пройти выброс за стенами маркизатства легче. После вживления, на руку мне натянули кожаный рукав, который должен был предотвращать попытки почесать место вживления. А чесалось просто жутко. Прибавьте к этому ноющие кости, сосущее чувство пустоты из-за пустого резерва и головную боль из-за недосыпа и вы получите полное представление о моём состоянии к моменту приезда в замок Тодт.

Следующая неделя, до отъезда на очередную сессию, стала настоящей пыткой для меня. Лишённый возможности остаться в одиночестве, я вынужден был постоянно поддерживать ровный голос и заинтересованный вид, выслушивая постоянно крутящихся вокруг меня детей. И если бы только детей!

Во-первых пришлось решать вопрос с Астрой. Я всё-таки принял её служение мне в качестве личного вассала. В конце концов, она действительно получалась "лишней" и в замке Тодт и во Франкфурте, куда перебиралась Анжела. Так что получив от меня достаточную сумму, чтобы оплатить зачатие ребёнка, Астра уехала из замка Тодт в Бритстан для поступления интерном в больницу имени Ричарда Скромного, находящуюся неподалёку от Истока. Все мои слабые попытки возражения, сводящиеся к: "А как ты собираешься одновременно учиться, помогать мне и следить за своим ребёнком" были отметены с ходу. Так что на крайний случай у меня появлялся дополнительный человек в окрестностях Истока.

Второй проблемой, если так можно выразиться, стали мои телохранители. Барон де-Рад и благородный Эшли пришли ко мне с предложением выбрать нескольких выпускников Льежского университета, прибавить к ним пару человек, порекомендованных благородным и организовать для меня, наконец, нормальный отряд в четыре тройки. Я уже говорил, что моё недоверие к Бритстану передалось моей свите? Очевидно не только передалось, но и расцвело пышным цветом. Разумеется, я охотно поддержал это начинание. Сам барон, хоть и не стал моим вассалом (будучи подданным короля Тхуиланда, он не подпадал под действие законов Белопайса), принёс мне клятву служения. Базой для тренировок отряда я определил небольшой земельное владение маркизов Ипрских неподалёку от Льежа. Почему именно там - думаю в пояснениях не нуждается.

Ещё одним делом, которое мне удалось решить, стало дальнейшее обучение Ричарда. За это взялся высокородный Люксембург

Воспоминание

- Добрый вечер, высокородный.

- Приветствую Вас, первородный.

- Вы уже в курсе того, что я, к своему глубокому сожалению, буду учиться в Истоке?

- Да, и так же сожалею о потере такого ученика, как Вы.

- Именно по этому поводу я бы и хотел с Вами поговорить. Дело в том, что вместе со мной в замке Тодди обучается родовитый Ричард де-Ласси. Он мой ровесник и также в этом году поступает в школу. Так вот, не могли бы Вы принять его в свою группу по изучению теоретической магии?

- В Престол? Де-Ласси... не припоминаю такого имени среди высшей аристократии. Какой у него титул?

- Титула у него нет. Но я и не говорю об обучении в Престоле. Он поступит в берлинскую школу магии и только на занятия по теории магии будет присоединяться к Вашей группе.

- Неожиданное предложение. Причём его реализация повлечёт за собой значительные дополнительные сложности. Я не буду говорить сейчас ни "да" ни "нет", а постараюсь разузнать, возможно ли такой хотя бы чисто теоретически. Вы ручаетесь за его стремление к знаниям и способность их воспринимать?

- Ручаюсь.

- В таком случае я свяжусь с Вами позднее. Приятно было пообщаться, Серж Ривас.

- Я тоже получил немалое удовольствие он нашей беседы, высокородный.

После этих моих слов Себастьян погасил зеркальце.

Через несколько дней он связался со мной и сообщил, что родовитому Ричарду де-Ласси в качестве исключения дозволяется посещать факультатив углублённого изучения теории магии в школе Престол.

Конец воспоминания.

Но самое смешное началось потом, когда оказалось, что Ричарда не хотят брать в берлинскую школу магии по причине его низкого происхождения! Я немедленно отправил барона де-Рад в Берлин для решения этого вопроса. В конце концов и эту проблему удалось снять, причём наличие разрешения посещать Престол сыграло в честолюбивой душе директора берлинской школы явно не последнюю скрипку.

Но наибольшее количество проблем мне доставила Аликс. Во-первых, она наотрез отказалась от стандартной палочки. Только личная! И никакие аргументы на неё не действовали. Она дошла до того, что сама сожгла кисть своей руки чуть ли не до мяса для того, чтобы убедить меня в том, что она может переносить боль. Пришлось уступить. Радовало одно - её дерево - белая ива, относилось к быстрорастущим, то есть мучиться ей не так долго, как мне.

Во-вторых, она вбила себе в голову, что как мой вассал имеет право учиться со мной в одной школе. Уж не знаю, сколько раз она связывалась с Бритстаном, за десяток раз могу поручиться, но директор Истока прислал мне личное письмо с согласием на её зачисление: "буде её резерв после первой инициации выше пятнадцати арков". Как я понимаю, подстраховался, поскольку по словам высокородного Себастьяна последний раз после первой инициации резерв более одиннадцати арков был зафиксирован более ста пятидесяти лет назад. А вот одиннадцать бывает чуть ли не каждый год.

Последним по счёту, но не по значению, стала первая инициация Аликс. Она произошла уже перед самым моим отъездом и я впервые смог воочию наблюдать сей процесс на Земле.

С самого утра Аликс превратилась в колючего ёжика. Причём колючего в прямом смысле этого слова. Каждый, кто приближался к ней ближе, чем на тридцать сантиметров, получал слабый удар током. Из-за этой её "колючести" я даже не смог прикоснуться к ней для наблюдения, так сказать, внутренних процессов. Снаружи же в магическом зрении виды были только лишь хаотичные "всполохи" разного цвета время от времени "вспыхивающие" на небольшом расстоянии от её тела. Вспышки длились по две-пять секунд. Уже к вечеру прошла сама инициация. Поначалу вспышки полностью прекратились где-то на час, а затем уже в видимом диапазоне тело Аликс покрылось сеткой молний, вспыхивающих и гаснущих со всё возрастающёй скоростью. Количество молний всё увеличивалось, пока они, наконец, не скрыли он нас тело девочки. Кокон из молний начал расширяться, пока, наконец, не превратился в почти двухметровый шар. В этот момент на поверхности шара проявился видимый только в магическом зрении рисунок. В тот момент я не понял, что он изображает и только позднее, после долгого анализа я сообразил, что это многократно повторённая проекция энергосистемы Аликс. Внезапно раздался треск и шар исчез. Внутри шара мы обнаружили Аликс, тут же свалившуюся без чувств. Её резерв меня поразил - больше пятидесяти эонов! Она уже сейчас была сильнее многих взрослых магов!

Естественно, первым делом я стал исследовать её энергосистему. По счастью, для этого мне не понадобилось много времени и я успел обнаружить гаснущий зачаток источника у неё. Уже через двадцать минут после окончания инициации, никаких следов источника не осталось.

Естественно, Мария не преминула и такой значительный резерв Аликс приписать мне - ну как же! Ведь именно Аликс стала моим первым личным вассалом! Бред, иначе и не скажешь.

И только уже ложась спать я сообразил, что это значит конкретно для меня - Аликс таки добилась своего и будет обучаться в Истоке.